Quenta Silmarillion Thauronis (гет)

Всю дорогу до Чертогов Мандоса Майрон молчал. На руках его позвякивала цепь, лицо было низко опущено, а безразличный взгляд зелёных глаз скользил по земле, лишь однажды задержавшись на показавшихся вдали знакомых садах Йаванны. Аман изменился не сильно. Скорее, изменился он сам, будучи уже не в состоянии воспринимать данное место за воплощение гармонии и порядка.

У входа в обитель Намо майа немножко задержался, желая запомнить последнее мгновенье свободы. Сочная трава, огромные густые деревья, яркое солнце и голубое небо, всё это надёжно запечатлелось в его восстановившейся памяти. Вдохнув свежего воздуха, бывший владыка Мордора зашёл в распахнувшуюся перед ним массивную дверь и тут же погрузился во тьму.

— Следуй за мной.

Голос хозяина Чертогов был таким же бесцветным, как и тысячи лет назад. Повинуясь указанию, Майрон покорно поплёлся за своим тюремщиком. Огромные залы, теряющиеся в холодной неприятной дымке, постоянно сменяли друг друга, и после многочисленных поворотов он быстро понял, что едва ли сможет найти отсюда выход самостоятельно. Но чем дальше, тем сильнее дух порядка ощущал, будто рядом есть кто-то ещё. Мрачные помещения казались по-прежнему пустыми. Однако едва различимый шёпот свидетельствовал о том, что это не так.

И даже здесь майа ожидали кое-какие забавные изменения. Прежде невзрачные стены Чертогов Мандоса оказались сплошь завешаны сотканными Вайрэ полотнами, расшитыми яркими нитями самых разнообразных цветов. Только мрак окутывал даже их. А совершенно безвкусное нагромождение тряпья столь нелепых оттенков заставляло врождённое чувство гармонии Майрона корчиться от отвращения. Уж больно это место походило на самую настоящую…

Помойку!

— Как и весь наш мир, — обречённо вздохнул владыка Намо. — Моя супруга изображает на своих полотнах лишь истинную правду. Жаль, не все способны её признать. Именно такими заблудшими душами и наполнены мои Чертоги. Те, кто всё осознал, давно получили свободу.

— Выходит, что и я должен что-то осознать? — хмуро поинтересовался майа.

— Так и есть. Просто постарайся найти своё место в этой невообразимой помойке. И, поверь, тебе сразу станет гораздо легче.

— Легче лёгкого, — буркнул Майрон, глядя, как Владыка Судеб отпирает какую-то дверь.

— Заходи, — Намо указал рукой на открывшийся проход, пропуская заключённого вперёд. — Твой дом теперь здесь.

Послушно пройдя внутрь, бывший владыка Мордора увидал небольшую комнатку, вся обстановка которой состояла из кровати, стола и стула. Что ж… Почти как в Утумно. Не хватает только глаза на стене.

— Зато тут есть мягкая подушка, — не преминул подчеркнуть вала, видно, обидевшись на столь нелестное сравнение. — Специально для тебя. А глаз нарисуешь сам. Только, пожалуйста, не собственной кровью.

— Хм… — усевшись на кровать, Майрон тщательно ощупал подушку, дабы проверить её мягкость. — И правда. Подушка — очень важное отличие.

— Ты давай без хамства, — фыркнул Намо, на мгновение утратив своё незыблемое равнодушие. — Поверь, я сделал для тебя всё, что мог.

— Ничего никому не сказав?

— В том числе. Представь реакцию остальных валар, если бы я им поведал, как ты собирался уничтожить Арду и устроить Дагор Дагорат.

Но услышав это, майа разозлился пуще прежнего.

— А что вам мешало при нашей прошлой встрече просто сказать: «Если друзья предложат тебе слетать в Средиземье, не вздумай соглашаться»? Неужели это было так сложно?!

— Да, сложно! — в голосе Владыки Судеб послышались непривычные стальные нотки. — Если бы ты туда не попёрся и не оставил бы нам карту с указанием Утумно, Моргот не был бы пленён и не уничтожил бы деревья. А тогда в Средиземье сохранилась бы тьма. Солнце не взошло бы над землёй, и люди бы никогда не появились. Весь замысел Создателя мог рухнуть из-за такой мелочи. И вообще! Кто-то должен был наводить в Средиземье порядок!

— Только не говорите, будто лично вы не знали, где скрывался Моргот, — с откровенным презрением возразил Майрон.

— А я и не говорю, — честно сознался Намо. — Я знал, что устроит Моргот, прежде, чем об этом узнавал он сам. И, да, я никому ничего не сказал. А знаешь, почему? Потому что кто-то должен был наводить в Средиземье хаос!

— Хаос?! — ахнул майа, и его зелёные глаза вспыхнули от яростного негодования.

— Беспорядок — тоже часть Порядка, — слова Владыки Судеб прозвучали, будто ещё один приговор. — Или ты забыл?

Майрон умолк секунд на десять, а потом горько рассмеялся. Беспорядок — часть Порядка? О, Эру! Ну, конечно. А ведь когда-то он действительно это знал! Даже Курумо пытался убедить.

По-прежнему сотрясаясь от внезапно накатившего на него смеха, дух гармонии и порядка задал очередной вопрос:

— Если всё это было ради выполнения Замысла, то почему мне не позволили уничтожить Арду? В конце концов, Дагор Дагорат — тоже его часть. Если мир — помойка, то зачем его жалеть? Создали бы новый.

И тогда на лице Намо отобразилось явное недовольство.

— Лично я был только за, — сухо ответил он. — Но Эру свой Замысел поменял. Никакой Последней Битвы больше не будет. По крайней мере, если Создатель снова не передумает.

— Поменял? — удивился Майрон. — Но почему? Бессмертные души Эрухини нужно было просто перенести в новый мир!

— Эрухини тут не при чём. Всё из-за тебя, — терпеливо пояснил вала. — Чтобы разрушить нынешнюю Арду, нужно было уничтожить духа её порядка. В новой Арде был бы новый дух порядка. Но нет. Можешь собой гордиться. Ты совершил столько невероятных глупостей, что даже самому Создателю стало тебя жалко.

— Жалко? Но так же нельзя. Что значит «жалко»?

— Прекращай свои дурацкие расспросы! — строго потребовал Намо. — Я и так рассказал тебе слишком много. Лучше ложись на койку и спи.

— Нет уж, рассказывайте всё! — потребовал майа. — Что значит «жалко»?!

Но Владыка Судеб больше его не слушал. Быстро покинув маленькую комнатку, он с грохотом захлопнул дверь и запер её на ключ. Сколько Майрон в эту дверь ни колотил, сколько ни кричал, ответом была тишина. Странная абсолютная тишина, единственные звуки в которой порождал он сам.

— Да поглотит пустота Таниквэтиль! — громко выругавшись и пнув ногой единственный стул, майа всё же рухнул в кровать. — Неужели это будет длиться тысячелетиями?!

Опять тишина.

Но хоть поесть-то ему дадут? Или уморят голодом до состояния духа?

Кажется, с изображением глаза на стене лучше не медлить. Сделать это, будучи духом, скорее всего не получится.

Только чем рисовать, если не кровью?

И что значит «стало жалко»?!

Целый рой вопросов разной степени глупости тут же заполонил голову Майрона, грозя опять повергнуть его сознание в состояние хаоса. Но именно с ними бывший владыка Мордора в итоге и заснул. Найти ответы он ещё успеет. Ведь впереди целых три тысячи лет.

Как выяснилось на следующий день, еда в Чертогах Мандоса всё же существовала. Её приносил дважды в сутки кто-нибудь из прислужников Намо. Вала больше не появлялся, предоставив пленника самому себе. И именно это сподвигло Майрона поискать для себя какое-нибудь занятие.

Как нарисовать глаз, он придумал быстро. Конечно, для этого пришлось сжечь стул, но зачем нужен стул, если есть кровать? Сила духа порядка немножко восстановилась, что и позволило ему подпалить деревяшку, получив угли, коими и было изображено всевидящее око Эру. Таким образом, сходство тюрьмы с темницами Утумно усилилось ещё больше.

Только потом, заметив, что глаз один, а стены четыре, Майрон добавил к своему творению ещё несколько картинок. Готмога, Драуглуина, Глауруга… По сути, это были просто крылатая фигурка с рогами, волк и дракончик. Но новоявленный художник быстро сообразил, как данную проблему исправить, подписав под ними соответствующие имена.

Дальше фантазия майа развернулась по полной. И успокоился он только тогда, когда на стенах не осталось свободного места. Тут тебе и высоченный Лугбурз от пола до потолка, и тонущий Нуменор, и даже орчиха с метлой, нарисованная прямо на двери. Всё в чёрных угольных тонах. Приносящие еду прислужники Намо косились на данное художество с откровенным ужасом, но рисовать не мешали. Более того, перед каждым приёмом пищи Майрон получал ведро с водой для мытья испачканных рук и белоснежное полотенце. Новый же стул появился только через год.

Увы, вместе со свободными стенами закончилось и его вдохновение. Но зато начали восстанавливаться утраченные способности. Как и много лет назад, когда ослабший майа обосновался на окраине Лихолесья, Аман потихоньку отдавал своему духу порядка вложенную при сотворении мира силу. Если Порядок не погиб, то он должен быть восстановлен. Вот только торопить этот процесс Майрон не стал. Ещё не хватало превратить Благословенный Край во второе Лихолесье. Умереть от холода и голода здесь ему не грозило. Так и пусть всё идёт своим неспешным чередом.

Совершить свой первый маленький побег майа рискнул только лет через десять. Нет, он вовсе не хотел нарушить волю валар. Но ведь они повелели заточить его в Чертоги Мандоса. А покидать Чертоги заключённый совершенно не собирался. Разве это плохо, если он немного походит по местным многочисленным залам? Или полетает?

Итак, обернувшись мухой, Майрон вылез через замочную скважину и отправился искать приключения. Должно быть, владыка Намо о побеге уже знает. Остаётся лишь выяснить, где заканчиваются границы его терпения.

Как дух порядка и предполагал, за дверью оказалось пусто. Выходит, Владыка Судеб против маленькой прогулки своего узника вовсе не возражает. Окрылённый этим, майа снова принял образ Эрухини и пошагал, сам не зная куда.

Несмотря на мрак и пустоту, душа бывшего владыки Мордора ликовала от самого факта ходьбы. Впрочем, спустя несколько залов это ликование начало сменятся на смутное беспокойство. Здешние помещения копировали друг друга, а дорога назад быстро терялась в какой-то тревожной дымке, и вскоре Майрон понял, что то ли ходит кругами, то ли этим Чертогам нет ни конца, ни края. Выхода он так и не нашёл, а теперь потерял и вход в свою камеру. Но, главное, вокруг ни души. У кого же узнать дорогу назад?

Остановившись посреди очередного зала, дух порядка внимательно прислушался. Ни души? Нет. Души тут всё-таки были. В отличие от той абсолютной тишины, что царила в его комнатке, в этих залах явственно ощущался тихий нескончаемый шёпот. И странная дымка продолжала подозрительно шевелиться, постепенно собираясь вокруг единственного живого существа.

Внезапное чувство, что он окружён врагами, заставило майа попятиться к стене. В зелёных глазах полыхнул панический огонёк. Судя по всему, идея прогуляться по Чертогам Мандоса была не слишком удачной.

— Пошли прочь! — грозно заявил он, зажигая в ладони яркое пламя, в надежде распугать потревоженных призраков.

Но дымку это не остановило. Давно умершие существа огня ни капельки не боялись. Зато в озарившем мрачные стены свете Майрон чётко увидал расплывчатые силуэты.

— Тыыы, — зазвучал чей-то совершенно недобрый шёпот. — Мы здесь из-за тебяяя.

— Тех, кто действительно попал сюда из-за меня, давно уже отпустили! — убеждённо заявил дух порядка. — Раз вы тут остались, значит, в чём-то виноваты. Вам просто нужно это осознать и тогда…

К несчастью, договорить майа не дали. И с его словами призраки были явно не согласны, выразив своё отношение очередным возмущённым шипением. В голове же самого Майрона происходил настоящий бой между мыслью, что безобидные духи неспособны причинить ему никакого вреда, и желанием поскорее отсюда бежать.

А между тем призрачные фигуры всё больше и больше принимали узнаваемые эльфийские черты. Вот Келебримбор, вот Гил-Гэлад, вот кто-то из сыновей Феанора. И даже их знаменитый папаша болтался где-то неподалёку.

— Эй, Тьелпе! — дух гармонии и порядка попытался изобразить издевательскую ухмылку. — Ты знаешь, что валар признали меня виновным ровно настолько же, насколько и тебя?

Призрак короля Эрегиона хотел что-то произнести, но его робкий голос потонул в общем хоре ядовитого шёпота.

— А за остальных вообще оправдали, — нахально заявил Майрон. — И нечего бухтеть. Тоже мне, невинно убиенные. Кстати, Дагор Дагорат отменили. Так что, если не покаетесь, торчать вам тут вечно!

Злобный шёпот заметно усилился. К собравшимся вокруг майа духам начали прибавляться новые. Видимо, погибшие подданные и прочие участники устроенных эльфами войн.

— Да-да, — со значением подчеркнул дух порядка, вжавшись спиной в завешенную тряпками стену. — Целую нескончаемую вечность. А мне — только три тысячи лет!

Очередные слова всколыхнули призрачную дымку, что свидетельствовало о сильнейшем негодовании обитавших тут духов. Вообще-то в Чертогах им было положено искать успокоение, а не подвергаться насмешкам со стороны бывших врагов. Прежде казавшийся пустым мрачный зал быстро наполнялся новыми обитателями, желавшими понять, почему сам Таурон бродит среди них, и нельзя ли как-то этому помешать.

Толпа призраков всё напирала, а соприкасаться с ними Майрону совершенно не хотелось. Ещё не хватало, чтобы эти твари шастали сквозь его тело. И когда прозрачные руки потянулись к нему, дух порядка тотчас превратился в птицу и взлетел к потолку. Но обрадовался он рано. Куда лететь было по-прежнему не ясно. Да и сесть ему тоже не дадут.

Покружив по Чертогам туда и обратно, маленькая птичка придумала укрыться в развешенных на стенах полотнах Вайрэ и тут же громко чихнула, утонув в чудовищной тысячелетней пыли. Интересно, стирал ли кто-нибудь когда-нибудь дурацкие, никому не нужные, тряпки? Для чего они висят, и кто их читает? А что там за мерзкие белые червячки?

Глаза Майрона опять замерцали.

О, Эру! Да тут же полно моли!

Живо представив, как эта дрянь залезает в его перья, Майрон вырвался из своего укрытия и полетел в один из соседних залов. Только на его пути внезапно выросло нечто твёрдое. Сильно ударившись об это головой, майа рухнул на пол и тут же был схвачен большой крепкой рукой.

— Ну, что, погулял? — раздался над ним всё такой же безразличный голос Владыки Судеб. — А теперь пора в камеру. И не вздумай тревожить обитающие здесь фэа. У многих из них ещё есть весьма неплохие шансы.

— Шансы, может, и есть, — разочарованно проворчал майа, принимая свой обычный облик. — Зато порядка у вас никакого.

— Так бывает, — признал Намо. — Особенно если дух порядка бродит где-то по Средиземью. Или ты забыл, что Аман — теперь отдельный мир?

— Только моль ловить я не буду, — буркнул Майрон, чисто на всякий случай. — И пылищу вытирать тоже. Раз я в тюрьме, значит, мне положено просто сидеть.

— Насидеться ты успеешь, — пообещал ему вала. — И пожалеешь о своих словах сотни раз.

Но майа лишь фыркнул. После общения с местными обитателями на следующие сто лет гулять ему совершенно расхотелось.