Игнотус (джен)

 Тусклого света было слишком мало, чтобы рассмотреть хоть что-то подробнее, но вполне достаточно, чтобы отражаться в десятках пар глаз.

И все смотрели прямо на него. Не мигая.

Одно многоликое, многоглазое нечто.

Он поймал себя на мысли, что прислушивается к тишине в попытках уловить хотя бы дыхание. Бесполезное занятие: здесь не было ни звука, будто бы его и не окружали все эти люди.

…люди ли?

Наверное, полгода назад он бы умер от ужаса прямо на этом месте. Сейчас же каждая клетка его мозга, каждая частичка души настолько устала бояться, что он попросту перестал воспринимать страх. Он пропитался им, как губка, и больше принять был не в состоянии.

Даже этот бестелесный голос, который царапал его череп изнутри, уже не мог пугать сильнее.

ВОЗЬМИ НЕСКОЛЬКИХ ИЗ НИХ В ПОМОЩЬ. НАЙДИ ЕГО.

* * *

Если бы кто-то взялся осовременить пантеон древних богов, то мифы описывали бы Фортуну как улыбчивую ведущую утреннего шоу лотерейных розыгрышей. И, конечно же, ваятели добавляли бы к ее фигуре большой барабан с пронумерованными шариками. Фокус в том, что все номера в этом барабане были бы невыигрышными. А если каким-то чудом у вас все-таки совпадали числа, вы в жизни бы не дозвонились, чтобы забрать приз.

События последних нескольких дней, включая этот, складывались так, что кубик взорвался бы при попытке бросить на «удачу».

Внешне Гарри выглядел абсолютно спокойно, стоя у ворот школы вместе с Фростом и Джонс и ожидая дальнейших приказов. На деле показная невозмутимость была всего лишь хлипкой дверью, за которой шли ожесточенные бои простых вопросов с вопросами чуть более сложными, но побеждали пока что вопросы без ответов. Это была настоящая сумятица из «что случилось», «как на это реагировать», «почему я» и «а что будет на ужин».

Некоторое облегчение заключалось в том, что время шло, ничего не происходило и все более волнующим становился последний вопрос.

Наконец в отдалении послышался хлопок, и на дороге к Хогсмиду в сгущавшихся сумерках возникла фигура, которая при приближении превратилась в Дерека — мракоборца, знакомого Гарри по «радио Ливингстон».

Дерек остановился у ворот и отсалютовал.

— Я от Грозного Глаза. Можете расслабиться, сегодня Хогвартсу точно ничего не угрожает, — произнес он. — Там не мракоборцы были нужны, а аварийная служба. Обошлось без жертв, хотя видели бы вы, что осталось от дома…

Гестия Джонс бросила взгляд на напарников и придвинулась ближе к воротам.

— А что вообще произошло? Нам как-то не удосужились сообщить, из-за чего конкретно весь сыр-бор.

Дерек как-то неопределенно махнул рукой, изобразив что-то между «ничего серьезного» и «ничего серьезного, НО».

— Да бытовой пустяк. Элементарное нарушение правил эксплуатации камина. Сдетонировал Летучий порох в одном из домов, ну а местное население приняло вспышку за Убивающее заклятие. Хозяйку дома выловили в камине Министерства вместе с кусками ее гостиной, — Дерек хмыкнул и понизил тон: — И знаете что самое забавное? Ею оказалась бывший министр магии, Миллисента Багнолд. Старушка полет пережила, но в Мунго ее все-таки увезли.

Гарри почувствовал, как нехорошо сдавило виски. Миссис Багнолд? Вопросы снова столпились в дверном проеме, и он не знал, за разрешение которого ему взяться в первую очередь.

Он навострил уши.

— Летучий порох не взрывается, — озадаченно пробормотал Фрост, задумчиво почесывая заживающие шрамы на лице. — Только если…

— Только если он не паленый, — предположила Гестия. — Знаешь, как пять лет назад в мое дежурство нашли кустарную лабораторию? По воронке в земле и столбу дыма. Многие в прямом смысле слова погорели на попытках создать порох с нуля. Составные приходится сильно измельчать, а технология их очистки под строжайшим секретом. От такого пороха в воздухе остается взвесь, как мучная пыль, и она может мгновенно взорваться от любой искры.

— Значит, это может быть тот же самодельный порох, что был использован на барже возле Азкабана? — встрепенулся Фрост.

— Во, Грюм то же самое сказал! — Дерек щелкнул пальцами. — Непонятно только, как такой порох оказался у Багнолд.

— А сама она ничего не говорила об этом? — Гестия удивленно подняла брови.

— Куда там! — Дерек махнул рукой. — Отъехала в бессознанку. Я вообще удивлен, как она богу душу не отдала, с таким-то аттракционом. Вот как очнется, тогда и допросят.

Гарри слушал и, что говорится, мотал на ус. Порох, миссис Багнолд, странные бумаги Батильды Бэгшот, побег из Азкабана… Брошенные в общий котел, факты варились в нем, превращаясь в еще не оформленную, но, определенно, логичную гипотезу. Добавить для связности того, этого, всыпать пару мыслей, долить мотив, заправить все цистерной догадок…

К концу этого недолгого процесса у него не оставалось никаких сомнений, что Грюм и мракоборцы жестоко ошиблись. Это было нападение. И Гарри даже мог точно сказать, с какой целью и чего именно не досчитался дом бывшего министра, кроме гостиной.

Честно говоря, он бы отдал все, лишь бы не думать сейчас ни о чем, кроме близкого ужина.

Мракоборцы тем временем с заметным облегчением сбросили ту ношу, которую взваливает на человека словосочетание «при исполнении».

— Что ж, раз так, то… Гарри, не мог бы ты сообщить директору МакГонагалл, что все в порядке? — обратилась к нему Гестия. — Они там, наверное, на ушах стоят. И можешь быть свободен на сегодня.

Если не кривить душой, то Гарри признавал, что такие слова были для него обидны. Ему словно в очередной раз напоминали, что всерьез его никто не воспринимает, несмотря на синюю мантию и былые заслуги. Хоть мракоборцы и относились к нему хорошо, каждый раз он чувствовал себя участником дурацкой акции «Приведи ребенка на работу».

И между прочим, он сейчас единственный, кто понимает, что происходит на самом деле. Вот только в случае Гарри можно очень легко оказаться на месте мальчика, который кричал: «Волки!» И кому какая разница, что этих самых волков пока что видеть мог только он.

Но никто не говорил, что нельзя просто повесить табличку «Осторожно: дикие звери»…

— Может быть, нам пока не стоит расслабляться? — спросил Гарри, изо всех сил надеясь, что его намеки найдут хоть какой-то отклик в разумах мракоборцев. — Мне кажется, это очень подозрительно: бывший министр магии, поддельный Летучий порох… Что, если в этом замешаны те же люди, что устроили побег в Азкабане? Вы уверены, что в Хогсмиде сейчас нет никого из беглых Пожирателей? Может быть… — он лихорадочно нащупывал путь через трясину иносказательности. — Может быть, она случайно купила этот порох у тех, кто собирался передать его другим людям?

Сейчас он чувствовал себя сфинксом, который должен был с мудрым видом загадать загадку путнику, вместо того чтобы заорать: «ПРОСТО СВЕРНИ НАПРАВО!»

Его выслушали с легким недоумением. Доводы были настолько притянуты за уши, что им посочувствовал бы даже царь Мидас. [1]

Гарри прибегнул к последнему средству.

— Знаете, у меня очень развита интуиция, — «Да, и у нее даже имя есть, Гермиона». — И я… хм-м… В общем, я научился ей доверять. Она меня еще ни разу не подводила. Если что, результат перед вами — живой и здоровый я. И вот сейчас она говорит — нет, кричит, — что нужно быть начеку, понимаете?

Мракоборцы обменялись озадаченными взглядами, а затем Гестия Джонс, к облегчению Гарри, нерешительно кивнула головой.

— В этом есть логика, — произнесла она. — Парни, Гарри прошел через такие вещи, которые нам и в кошмарных снах не виделись, я не удивлюсь, если у него действительно есть чутье на неприятности. Быть может, нам и вправду стоит хотя бы сутки побыть на стреме?

— Тогда никаких поддавок никому, — буркнул Фрост. — Раз на стреме, значит, все. Пусть берет на себя ночное дежурство по Хогвартсу, а мы возьмем обход территории. Докладывай МакГонагалл, Поттер, и приступай к выполнению задания. Пост покинешь в шесть утра.

— Да, сэр. Слушаюсь.

На этот раз к замку он шел куда веселее. Джонс и Фрост предупреждены, маневр удался, а то, что придется всю ночь бродить по коридорам Хогвартса, было даже на руку. Во-первых, благодаря Карте Мародеров он знал достаточно мест, где можно спокойно спрятаться и подремать, а во-вторых, его вообще могли оставить на часах под открытым небом. Перспектива провести ночь вне школы не очень-то ему улыбалась: с заходом солнца поднялся холодный ветер и нагнал тучи, которые в лучших традициях Шотландии обещали зарядить мелким дождем минимум на трое суток.

Даже страх перед Хогвартсом, горящий образ которого преследовал Гарри с самой весны, отступил, когда на горизонте замаячила перспектива промокнуть до носков и окоченеть.

Как бы ни было неприятно снова оказаться в этих стенах, но еще неприятнее было бы прыгать до самого утра по траве и без устали колдовать, чтобы сохранить последние крохи тепла.

* * *

— Значит, в Хогсмиде все спокойно? Хорошо, в таком случае не буду поднимать на ночное дежурство весь преподавательский состав. Мои коллеги и так толком не высыпаются с того дня, как стены замка пошли ходуном. Оставлю прежнее расписание. У вас все, мистер Поттер?

Гарри стоял навытяжку перед МакГонагалл и смутно догадывался, что та слегка смущена видеть его вновь и, что тем более непривычно, в мантии мракоборца, а не студента. Старые времена — когда она занимала должность всего лишь профессора трансфигурации и по совместительству декана, а Гарри был одним из десятков учеников на ее занятиях — безвозвратно ушли. Учитывая, что между теми годами и нынешней встречей пролегла разделительная линия битвы за Хогвартс, возвращаться к ним мысленно было еще более больно и горько.

Он вежливо кашлянул в кулак, тем самым заставив себя затолкать воспоминания на самую дальнюю полку мысленных архивов.

— Мне дали приказ патрулировать замок этой ночью, профессор. Мы решили поступить так, потому что… — Гарри замялся, подбирая слова. — …у нас есть подозрения, что за происшествием в Хогсмиде может скрываться нечто большее. Потому это просто меры предосторожности.

Директор иронично хмыкнула и поправила квадратные очки.

— Так Хогвартсу угрожает что-то или нет?

— Нет. И да. Наверное.

МакГонагалл вздохнула, глядя на потуги Гарри выясниться точнее.

— Мистер Поттер, если бы передо мной стояли не вы, — сказала она, — я бы не выпустила его из своего кабинета до тех пор, пока мне бы не дали четкий ответ. Однако, как я вижу, вы сами не уверены, но что-то подозреваете. Тогда позвольте мне вольность усилить ваш патруль парой дежурных преподавателей. Вас устроит такой расклад?

— Еще как!

— Судя по облегчению в вашем голосе, стоит добавить еще одного.

В глазах Гарри директор была просто персонифицированной адекватностью. Конечно, он бы предложил вытащить всех преподавателей, а еще старост, старшекурсников и вообще желающих, но для этого нужно было располагать куда более твердыми доказательствами. Аргументы, которые Гарри сейчас имел, были, мягко говоря, ближе к бреду, чем к фактам. И на шрам, как назло, теперь ничего уже не свалить.

Но он был рад и тому, что ему предложили.

МакГонагалл бросила взгляд на часы в кабинете.

— Думаю, заступите после ужина в Большом Зале. Поторопитесь, пока столы не опустели. Я распоряжусь, чтобы ваших коллег в патруле снабдили едой и горячим питьем. И во имя Мерлина, перестаньте стоять передо мной навытяжку!

* * *

Пивзу было ужасно скучно.

Право, невозможно жить, когда добропорядочный полтергейст не располагает всеми доступными средствами развлечения. А с того момента, как директором Хогвартса стала МакГонагалл, Пивз потерял добрую их часть. Например, теперь никто не разрешал поливать студентов чернилами. А с недавних пор было запрещено пририсовывать усики портретам.

Если завхоз Филч вздохнул с облегчением, то Пивз, наоборот, был полон революционного пыла. Выражал он его, правда, тоже своеобразно: методом научного тыка выяснял, что же еще МакГонагалл может ему запретить. Например, пару дней назад под запрет попала валерьянка, с помощью которой полтергейст выманивал кошку Филча, миссис Норрис, чтобы отрезать ей усы.

Злые языки утверждали, что жертвой проделок Пивза чуть не стала сама директор.

Сегодня же революционная программа Пивза включала в себя распевание песенок разной степени невинности. К его огорчению, этот номер остался без внимания, и теперь он бездельно плыл по лабиринту коридоров Хогвартса.

— На крыше склепа Дракула в плаще-е

В одном плаще-е

В одном ва-аще-е

В натуре — гра-а-аф…[2]

Голос полтергейста звучал без «огонька», и пел тот скорее из необходимости хоть как-то себя развлекать.

Вдруг в одном из коридоров раздался звук, словно кто-то отодвинул тяжелый камень.

Пивз насторожился и перестал петь. Затем захихикал. И полетел на звук, предвкушая издевательство над каким-нибудь заплутавшим студентом.

К его полному разочарованию, коридор оказался пуст. В нем не было никого, кроме каменной гаргульи у стены.

* * *

В Большом Зале было не так дискомфортно, как казалось Гарри изначально. Сейчас он выглядел настолько буднично, что воспоминания о схватке с Волан-де-Мортом сами сочли себя не очень уместными и поблекли. К тому же мозг с его вечными страданиями и рефлексированием оказался безжалостно повержен желудком, едва взгляд упал на еду. К вопросу пропитания Хогвартс подходил с таким энтузиазмом, что на вопрос безопасности учащихся последнего уже не хватало. Поэтому среди студентов давно ходил неофициальный девиз Хогвартса: «Ешь, как в последний раз!»

Гарри, стараясь не афишировать свое появление в Зале, быстро протолкался среди студентов и сел за стол гриффиндорцев, еще издалека высмотрев Джинни и Гермиону. Однако попытка поужинать незаметно привлекла больше внимания, чем пробежка нагишом по улице с выкрикиванием антиправительственных лозунгов.

— Гарри, черт возьми, ты здесь?! Откуда?

Хлопок по плечу и голос принадлежали Невиллу, который совершенно случайно оказался соседом Гарри по столу. Шанс спокойно поесть провалился: как падают кости домино, точно так же во все стороны побежали перешептывания, восклицания, и Гарри оказался под светом метафорических прожекторов.

Вскоре на него глазели уже из-за соседних столов.

Гарри решительно заслонился блюдом с жареным картофелем.

— Вот спасибо, Невилл, — буркнул он. — Да, я тут, я по заданию, и я ненадолго.

— По заданию? — Невилл нахмурился. — Ты говоришь о том, что случилось в Хогсмиде? У нас весь вечер только и говорят, что там на кого-то напали, убили, что видели беглых Пожирателей…

— Напали — возможно, — ответил Гарри приглушенно. — Но не убили, это точно. Просто будьте сегодняшней ночью начеку, хорошо?

Невилл криво усмехнулся. Стоило сказать, что от этой улыбки на круглом, слегка наивном лице бывшего сокурсника продирал мороз по коже — особенно если вспомнить, через что ему довелось пройти. Гарри отдал бы все сокровища мира, лишь бы такие, как Невилл, более никогда не усмехались подобным образом. Это выглядело как полузаживший шрам.

— Мы и так не особо крепко спим. Ты ведь слышал, что с замком происходит? Никто не знает почему, но я чувствую, что это все разрешится не самым лучшим образом. Если честно, — тут он осмотрелся по сторонам, — я слышал от слизеринцев, что источник этого где-то в подземельях. Они уже жаловались Слизнорту, что временами за стенами и под полом гостиной словно что-то происходит… А Полумна твердит, что Хогвартс чего-то боится.

Мысленно Гарри пролетел сразу несколько уровней «Что?!» Он решил начать с первого.

— Слизеринцы тебе сказали? — Все что угодно, но только не то, что кто-то с факультета Слизерин вдруг решит поговорить с Невиллом.

— Ну, — Невилл застенчиво уткнулся взглядом в тарелку, — я иногда общаюсь с их первокурсниками. Понимаешь, они и так не рады, что Шляпа определила их туда, а в глазах всего Хогвартса это теперь чуть ли не клеймо убийцы и предателя. В общем, я просто стараюсь им помогать. Мне-то лучше знать, каково это — быть презираемым. Они всего лишь дети, Гарри. Я не хочу, чтобы из них росли будущие Кэрроу.

Гаденькая мысль, прошмыгнувшая было в голове Гарри, была тут же прихлопнута совестью. Каким-то совершенно невероятным образом Невилл, пострадавший от слизеринцев чуть ли не больше всех за прошлый год, оказался единственным, кто был готов протянуть им руку помощи.

Гарри ощутил легкий укол стыда.

— Знаешь, — пробормотал он. — Ты был бы неплохим профессором.

— Я уже задумывался об этом, — улыбнулся Невилл.

Пока они разговаривали, Гарри старался не смотреть в ту сторону, где сидел профессорский состав. Пока что это было свыше его сил. Некоторые вещи все еще били по самым больным точкам души, на которой и так было не больше живого места, чем на упавшем в пропасть альпинисте.

Тем временем ужин близился к завершению. Гарри наспех запихнул в себя из еды все, что стояло на расстоянии вытянутой руки, и, не упуская из виду Гермиону и Джинни, сидевших в отдалении, поднялся вместе с остальными из-за стола. Обе девушки что-то живо обсуждали, и Гарри догадывался, что речь идет именно о теории Джинни, которую они оба окрестили «эффектом кругов на воде».

— …даже при таком раскладе остаются неточности. Смотри: вот эту группу точек довольно сложно подогнать под твои предположения…

— Да, но как видишь, моя теория работает намного лучше, чем твоя. И я почти уверена, нам просто нужно до конца проработать карту аномалий, и все станет куда яснее. Гарри, рады тебя видеть снова, присоединяйся.

Гарри осмотрелся по сторонам. Большой Зал пустел.

— Слушайте, — сказал он. — Давайте переберемся в гостиную, пока я не заступил на ночное дежурство. Лады?

* * *

В этот же поздний вечер, когда осенний дождь только собирался посетить Хогвартс, окна дома в Годриковой впадине уже заливало вовсю. Как будто бы этого было мало, дождь проник под крышу на плаще странного гостя и теперь пропитывал обивку довольно-таки засаленного кресла.

Темпус Наратив, как и всегда, не очень соображал, в какой момент времени его сознание угодило прямо сейчас, но фигура в кресле дала понять, что вольна перенести тело маленького волшебника в вечность жуткой боли.

И все равно он не мог понять, почему это так важно. Это было что-то сродни тому, как к вам вламываются в дом и угрожают пытками, если прямо сейчас не расскажете, сколько было изюма в том кексе, который вы испекли в прошлый четверг. Темпус видел чудеса прошлого и будущего похлеще того, чем интересовался незнакомец. Однако он прилежно выдал все, что видел во время экспедиций с Батильдой Бэгшот.

Незваный гость безмолвно выслушал весь его рассказ до конца.

А затем, когда Темпус Наратив умолк, достал волшебную палочку.

— Ой, — только и успел сказать маленький волшебник, прежде чем его комнату осветила зеленая вспышка.

* * *

— В гостиной было бы намного удобнее!

— Ты сейчас об удобстве думаешь или о том, что нам предпринимать дальше? — Гермиона сердито одернула Гарри. — Я, конечно, понимаю, что за все эти годы возвращение Волан-де-Морта стало таким же будничным делом, как приезд молочника по утрам, но это не повод обсуждать такие вещи посреди толпы.

После получаса препирательств все трое забрались на самый верх какой-то башенки, где, по версии Джинни, «спалиться» было почти невозможно. У Гарри были серьезные подозрения по поводу того, откуда она знает о таких уголках замка, но он решил оставить их при себе: в конце концов, сам когда-то целовался с Чжоу Чанг.

Они развернули карту. Теперь на них красовались круги, которые проходили прямо через точки аномалий. Джинни была права: два эпицентра, как брошенные в воду камни, порождали «круги» на «поверхности» реальности, сталкивая их и образуя легкие завихрения. На завихрения отлично накладывались все отметки.

Ну, почти все. Некоторые группы, как заметил Гарри, и в самом деле не очень вписывались в картину. Похоже, они еще не все продумали.

Хотя поставленная задача была выполнена. Теперь точки четко указывали на два эпицентра: один — в Большом Зале и второй — в Лесу, где тогда Гарри был… был убит, в общем.

Военный совет погрузился в долгие размышления, подводя итог всему, что было выведано за все это время.

Гарри задумчиво постукивал по подбородку, рассматривая карту.

— Ладно, остается последний вопрос: если душа Волан-де-Морта вернулась к жизни в Большом Зале, кого он мог захватить, как захватил Квиррела? — наконец произнес он.

— У нас уже есть твое описание из Азкабана, — ответила Джинни. — Мужчина с хриплым голосом. Не молодой и не старый. То есть все студенты сразу отметаются. И все женщины и девушки тоже.

— На тот момент в Хогвартсе было много мужчин подобного возраста, — подхватила Гермиона. — Но под это описание больше подходят мракоборцы либо лавочники, приведенные Аластором Грюмом. Помните, он тогда отбил Хогсмид и после этого прибыл в Хогвартс? Он потом набрал добровольцев и помчался осаждать министерство магии.

Гарри поднял вверх указательный палец.

— Точно! Это может быть мракоборец. Я вам уже рассказывал про то, как кто-то подкинул зелье Фергюссону, из-за которого другой мракоборец впал в ярость? — Он на секунду умолк, прислушиваясь к собственным выводам, а затем прошептал: — Мерлин великий… получается, Волан-де-Морт…

— До сих пор где-то в министерстве магии и благополучно прикрывается чьей-то личиной, — Джинни скрестила руки на груди. — И не забывай, он был в зале Совета. И он все еще где-то там, среди твоих коллег, Гарри. И подумай, только мракоборец мог бы провернуть тот побег из Азкабана, потому что он в курсе насчет охраны, в курсе насчет каминной сети и, уж конечно, мог быть в курсе «радио Ливингстон». И… Гарри, ты в порядке?

Последние ее слова Гарри слышал очень плохо. Все из-за того, что кровь вдруг резко прилила к вискам и всем, что он мог услышать, был лишь ее шум.

Его жетон…

Тогда он отдал жетон Гарри, чтобы он якобы мог пройти через ограничительные чары… А в момент обрушения верхнего яруса Азкабана Праудфут был единственным мракоборцем, чье перемещение было невозможно отследить...

И последний факт, вставший в стройный ряд — офисная ячейка Таддеуша одна из самых близких к месту Гая Фергюссона.

Мгновение растянулось на несколько, добавив миру синевато-фиолетовый ореол, а затем время вернулось к своему обычному течению.

Гарри нервно сглотнул.

— Я знаю, кого он контролирует, — хрипло прошептал он.

И в этот момент все трое услышали крики внизу.

* * *

Сначала толпа несла их вперед, не давая даже задуматься об остановке. Затем где-то ближе к кабинету директора вдруг собралась пробка и отдельные студенты стали продираться назад, потеряв все желание приближаться к месту происшествия.

Почему — Гарри, Джинни и Гермиона видели прекрасно даже поверх голов. Бушующий в каменном коридоре пожар довольно трудно не заметить. А дым и жар от него ощущались еще на подходе.

Бежали не все. Часть студентов, в том числе и троица, быстро сориентировалась.

—Аква Эрукто!

Первые струи воды были насмешливо проглочены огненной пастью. В коридоре стало липко и душно, как в сауне, и нечем дышать.

Студенты снова направили палочки на пламя.

— АКВА ЭРУКТО!

Огонь ответил громким шипением, пуская клубы дыма вперемешку с паром. На этот раз струи воды смогли оттеснить пожар дальше, вглубь коридора. Каких-то несколько секунд — и на импровизированную пожарную команду обрушилась вода уже с другой стороны коридора: пламя уступало под двойным натиском с двух сторон, отползая дальше, в кабинет директора, где оно выло и ревело похлеще взбешенного зверя.

Его загоняли все выше и выше, все дальше по винтовой лестнице, прижали в закрытом пространстве кабинета, и спустя несколько минут пламя погибло окончательно, задохнувшись в пару, лишенное хоть какой-то сухой горючей поверхности.

— Не открывайте окна! Не открывайте! — сквозь кашель и дым донесся голос МакГонагалл. Гарри, все еще заливая водой стены и шкафы кабинета, мысленно выдохнул: жива.

— Они разбиты, профессор МакГонагалл! — прокричал кто-то из студентов. — Стекла выбило!

Холодный ветер, обдувая со всех сторон башню с кабинетом директора, уже выманивал дым и пар из помещения, работая как каминная вытяжка. Вскоре можно было видеть дальше собственной вытянутой руки.

Необходимость в помощи отпала. Пока остальные продолжали топить кабинет в галлонах воды, Гарри сбежал вниз по винтовой лестнице. Как он и ожидал, в коридоре уже толпилась масса народа.

— Эй! Кто-нибудь был здесь, когда начался пожар? — проорал он, стараясь перекричать тот гомон, который стоял здесь.

Цвяк-цвяк.

Гарри перевел взгляд в сторону мелодичного позвякивания, которое умудрилось выделиться даже на фоне шума вокруг. Совсем рядом, привалившись к стене, стояла профессор Трелони. Прорицательницу колотило так, словно ее только что подключили напрямую к электрической цепи напряжением в двести двадцать. Над ней уже хлопотала мадам Помфри.

— Профессор Трелони, вы что-то видели? — спросил он, безошибочно чуя, что напал на верный след.

Сивилла Трелони — даже в такой ситуации — не без излишней драматичности подняла руку и указала дальше по коридору.

— Этот… человек… он побежал т-туда…

Гарри помчался по указанному направлению. Синяя мантия, жетон и взъерошенный вид играли на руку: встречные — и студенты, и преподаватели — расступались, указывали дорогу, кричали: «Туда!» — и он продолжал бежать по еще горячим следам того, кто устроил пожар в кабинете директора.

Он промчался по лестницам. Пересек несколько коридоров. Пробежал Большой Зал.

И оказался на улице, где вовсю моросил холодный осенний дождь. Еще не совсем стемнело, и Гарри показалось, что над Лесом что-то мелькнуло. Словно кто-то летел над ним на метле.

Метла!

Времени ковыряться с замком на двери, за которой хранился инвентарь для квиддича, не было. Гарри вынес дверь одним Бомбарда и через пять секунд уже седлал чей-то «Чистомет».

В этот момент он увидел, как небо над Хогвартсом пересекло еще несколько всадников. Они также устремились в Лес вслед за поджигателем. Разбираться времени просто не было — Гарри взмыл в воздух и помчался вдогонку. Все, на что он мог надеяться — Джонс и Фрост уже в курсе происходящего и скоро присоединятся к погоне.

Лишь спустя несколько минут Гарри почувствовал, как холодный ветер промораживает его до костей. Он даже не высушил одежду после тушения пожара.

Дождь заливал стекла очков, превращая все в неразборчивый набор размазанных пятен. Приближалась ночь, и краски окружавшего его мира постепенно теряли оттенки, превращаясь в одно серо-синее нечто. Но прежде чем с неба окончательно пропал пепельный отсвет заката, Гарри успел заметить, что всадники впереди резко нырнули в Запретный Лес.

Он остановился, дрожа от холода и волнения. Дальше лететь было попросту опасно и безрассудно.

Но проснувшийся инстинкт фестуса — догнать: раз бежит, значит, виновен — не позволял развернуть метлу и полететь назад в Хогвартс. Гарри нерешительно висел в воздухе, моргая от дождя и ощущая, как немеют от холода руки и ноги. Еще немного — и пальцы превратятся в бесчувственные коряги, которые даже за древко не смогут цепляться.

И в момент, когда уверенность вместе с адреналином почти покинула его, впереди среди верхушек деревьев беспорядочно замелькали зеленые вспышки. В сгущавшейся темноте они казались такими яркими, что выжигали пятна на сетчатке.

Гарри запомнил место. А затем осторожно снизился и полетел вперед, с каждым ярдом все более сбрасывая скорость и высоту.

Последние несколько футов он пролетел почти что над пожухлой травой, аккуратно огибая смутно видимые стволы деревьев.

Затем спешился и стал пробираться вперед на своих двоих, пригнувшись.

Сверкнула еще одна вспышка — совсем рядом. Сквозь шорох дождя ничего не было слышно. Гарри бесшумно опустил «Чистомет» на землю и прокрался вперед, скрываясь за широким стволом ближайшего дерева.

За ним он постоял с секунду, собираясь с духом. И затем очень осторожно выглянул.

Все попытки рассмотреть хоть что-то на небольшой прогалине провалились бы с треском в такой темноте и при сегодняшней погоде. Но Гарри исключительно повезло: у одного из участников разыгравшейся здесь драмы был фонарь со створкой, и сейчас он валялся в траве, пуская луч света прямо на двух мужчин, что единственные еще оставались на ногах. Единственные, потому что на прогалине виднелись еще какие-то бесформенные пятна то тут, то там, которые как раз подходили под число остальных таинственных всадников.

Мелкая морось, проходя сквозь луч фонаря, усложняла все попытки рассмотреть двух людей подробнее. Но зато серый шарф на одном из них Гарри видел очень четко.

И то, что случилось через мгновение, он, к своему ужасу, увидел тоже.

Сверкнула еще одна вспышка. И одновременно раздался звук, словно кто-то разбил чересчур переспелый арбуз.

Гарри мигом отвернулся и зажал рукой рот, часто дыша через нос. Образ розово-красного облака в двойном свете фонаря и вспышки чуть не заставил его распрощаться с ужином. Борясь с тошнотой, он кое-как смог взглянуть на прогалину еще раз.

Теперь в свете фонаря не было уже никого. Только еще одна бесформенная груда на том месте, где стоял только что убитый человек.

_________

1. Да, тот самый Мидас, которого одарили способностью превращать все в золото. Но однажды он сильно не угодил богам (им вообще угодить трудно), и его уши вытянулись, подобно ослиным.

2. «Полет нетопыря», автор Тэм Гринхилл