Истинное имя (джен)

— К вам ювелир с улицы Старой липы, господин. Впустить?

Лорд Аденор, лениво поглаживающий сидящую у его ног собаку, поднял голову и улыбнулся, чуть прищурив светлые глаза.

— Само собой. Веди его сюда.

Через пару минут вошел дородный, невысокий человечек, явно чувствующий себя неловко в этом светлом и просторном кабинете.

— Заходите, мэтр Дивед, заходите, — пригласил хозяин с напускным радушием. И шикнул на заворчавшего было волкодава. — Тихо, Лово! Господин Арно — наш гость... Что-то вы сегодня рано, мэтр. Приглашая вас, я не рассчитывал, что вы явитесь с самого утра. Наш разговор, конечно, важен, но едва ли стоило ради него отказывать себе в возможности позавтракать.

— Не беспокойтесь, монсеньор, — тоскливо отозвался ювелир. — Чем я могу быть вам полезен?

Аденор в веселом изумлении приподнял бровь.

— А как вы полагаете?.. Уж не считаете ли вы, что мне нужны услуги ювелира? Или, может, деньги в долг?.. Нет, мэтр Дивед, я позвал вас, чтобы обсудить ваши сношения с контрабандистами.

— Но помилуйте, мессер! Я думал, мы уже уладили то небольшое... недоразумение.

— Недоразумение, что вы сейчас не в Адельстане, мэтр. А ввоз в столицу твисса и люцера — это преступление. Не беспокойтесь, я уважаю законы торговли. За одну услугу — одну плату, это только справедливо. Когда вы вернули мне мою расписку, я позволил вам спокойно забрать груз с «Альтарры». Сделка состоялась. Больше я с вас ничего не требовал, не так ли?.. А вот вы, любезный мой Арно, и не подумали остановиться на достигнутом. Вы заключили новый договор — все с тем же капитаном Ратгаром... как видите, я в курсе ваших дел. Так вот. Вы понимаете, что, как лицо осведомленное, я не могу просто остаться в стороне?

Арно Дивед посмотрел на собеседника с плохо скрытой злостью, но покорно уточнил:

— Вы предлагаете... опять... купить ваше молчание?

— Да нет же, мэтр! Вовсе нет, — беспечно рассмеялся Аденор, отнюдь не питавший иллюзий относительно покладистости ювелира. Аденор неплохо разбирался в людях и прекрасно знал, что Дивед мысленно перебирает способы избавиться от чересчур осведомленного аристократа. Лорд даже примерно представлял, какие меры может предпринять отчаявшийся ростовщик. Но Аденора это не тревожило. Он привык полагаться на свою решительность и предприимчивость и верил в то, что сможет обернуть любое дело в свою пользу. — Видите ли, мэтр, вас, возможно, это удивит, но я хотел бы войти в долю.

— В долю?.. — Дивед выпучил глаза.

— Да. А что вас удивляет, мэтр? Контрабанда — дело прибыльное, а с деньгами у меня не очень... Да вы сами знаете. Просил же я у вас пять тысяч под залог фамильных драгоценностей. Так что я не прочь поправить свое положение. Поверьте, это будет выгодно для нас обоих. Вам сейчас должно казаться, что я поступаю с вами, как разбойник с большой дороги и бессовестно пытаюсь обобрать. Ну, не скрою, в первый раз все так и было. Но потом я все обдумал и решил, что нам выгоднее быть друзьями. Если вы немного поразмыслите, то обязательно поймете, что мое участие существенно поможет делу. Вместо того, чтобы тратиться на взятки эшевенам, а потом еще и разгружать корабль ночью, поминутно опасаясь появления дозора, ваши люди смогут прибывать в столицу хоть с утра, хоть в полночь, хоть средь бела дня. Ни один портовый чиновник не посмеет требовать досмотра корабля, на котором будет герб Ральгерда Аденора. Мое имя будет служить вам защитой от городских властей. Хранить товар на моих складах тоже будет куда безопаснее, а главное — вам не придется продавать каждую партию сразу по возвращении в столицу. Можно будет придержать товар и продать его на более выгодных условиях... В конце концов, я даже могу предоставить вам свой личный глейт, стоящий в Мирном. Это еще новый и вместительный корабль, а команду вы, если угодно, подберете сами. Нет, конечно, если что-нибудь раскроется, то я тотчас же откажусь от всякого знакомства с вами и перед кем угодно присягну, что знать не знал о том, что вы творили, прикрываясь моим именем. Но в том-то все и дело, что, если устроить дело правильно, то правда никогда не выплывет наружу.

— Вы так полагаете?.. — как Дивед ни старался, вопрос прозвучал невежливо. На кислом лице ювелира было аршинными буквами написано — "да что ты можешь в этом понимать?". Но Аденор нимало не смутился, продолжая смотреть на своего собеседника все с тем же хладнокровием.

— Ну, посудите сами, дорогой Арно... Я смог раскрыть все ваши тайны, мне известны имена ваших подельников, места, где вы храните контрабандные товары, у меня даже имеются все копии ваших расписок. Это говорит о том, что дело у вас налажено из рук вон плохо. То, что знаю я, в любой момент могут узнать и в Ордене. Не сочтите за бахвальство, но, поверьте, я сумею все устроить куда лучше... Да, и вот еще что, мэтр. Я уверен, что вы платите положенную десятину островным пиратам из Берегового братства. А они в ответ, в согласии с традициями, обещают вам с подельниками помощь и защиту. И сейчас вы испытываете сильное искушение обратиться к ним и попросить избавить вас от моих посягательств. Так ведь?.. Ладно-ладно, можете не отвечать, — отмахнулся Аденор, прежде чем Дивед открыл рот. — Я просто хотел дать вам дружеский совет: не поддавайтесь этому соблазну. Одно дело — натравить «волков» на обнаглевшего соседа, переманивающего покупателей и занижающего цены, и совсем другое — просить помощи пиратов против лорда из имперского совета. Подослать ко мне убийцу «сумеречники» не смогут, меня здесь надежно охраняют. А вот если кто-нибудь решит поджечь мои склады или корабль, то за эти пакости ответят не они, а лично вы. Передо мной и перед Орденом. Это понятно?

Дивед молча поклонился. Аденор скользнул по ювелиру быстрым взглядом и остался удовлетворен увиденным. Несомненно, и угрозы, и, в особенности, перечисленные Аденором выгоды произвели на Диведа нужное впечатление. Ральгерд почти не сомневался в том, что ювелир, поколебавшись, все же согласится с его предложением.

А предложение было действительно взаимовыгодным. Взяв руководство делом в свои руки, Аденор сумел бы увеличить прибыли контрабандистов почти вдвое. Ральгерд знал за собой многие таланты, и в числе прочих — практицизм, не свойственный его соратникам в Совете лордов. Доверительно признавшись Диведу, что с деньгами у него «не очень», Аденор слукавил. Деньги у него водились, и немалые, вот только «немало» в данном случае не значило «достаточно».

Судя по лицу Диведа, тот уже успел оценить таланты Аденора по достоинству. Кажется, до ростовщика начало понемногу доходить, что с самого начала их знакомства молодой аристократ просто играл с ним, словно кошка с мышкой.

— О чем вы так задумались, любезный мэтр Дивед? — шутливо спросил Аденор. — Прикидываете, что вам выгоднее — согласиться с моим предложением, попробовать подослать ко мне убийц или же все-таки, как честный человек, отправиться мостить карийскую дорогу под присмотром доминантов?

— Нет, мессер. Я думал о другом.

— О чем же?..

— О том, до какой степени вы не похожи на того, кем кажетесь. Я так и представляю, как сегодня на совете вы перекинете через плечо свой белый плащ и начнете рассуждать о благе государства. Будете цитировать Энор Фирем и Старый Кодекс...

— И всю остальную дребедень, — договорил лорд Аденор, постукивая пальцами по подлокотникам резного кресла. — Что ж, вы совершенно правы, мэтр, хотя должен вам сказать, что ростовщик и моралист — тоже сочетание довольно редкое. И столь же неприятное, как яблочный пирог с навозом. Но, раз уж вас так интересует, как я собираюсь сочетать цитирование Энор Фирема с контрабандой, я вам объясню. Вы ввозите драконью кость, которая используется магами для недозволенного колдовства. Так что с того?.. Я мало смыслю в магии, но даже мне известно, что та же драконья кость может служить для самых нужных и полезных чар. А значит, нет особой разницы между контрабандистом, завозящим кость в Адель, и кузнецом, изготовляющим обычные ножи. Которыми можно нарезать ветчину, а можно ткнуть соседа между ребер. Кузнеца это уже определенно не касается. Не правда ли?

— А как же твисс с люцером? — спросил Дивед, кажется, слегка опешивший от такой интерпретации своих поступков. Аденор усмехнулся углом рта.

— Люцер?.. Ну, тут все еще проще. Мне нет дела до людей, которые по собственной воле тратят свою жизнь на эту дрянь. Такие есть даже у нас в Совете. Сперва глотают синий дым, потом сидят с отвисшей челюстью и, закатив глаза, пускают слюни. Им так нравится? Это их дело. Если кто-то хочет хрюкать, как свинья, и валяться в каждой грязной луже — то причем тут я? Я что, должен вытаскивать его из канавы, где эта скотина будет в свое удовольствие плескаться, и учить вести себя, как человек? Благодарю покорно, это не по мне. Да и большинство других людей к такому благородному идиотизму в духе рыцарских романов не привыкли. Только они просто пройдут мимо, а я посмотрю, нельзя ли обернуть все это дело в свою пользу.

Где-то к середине своей речи Аденор впервые за все время разговора вышел из себя и стискнул подлокотник кресла с такой силой, что заныли пальцы. Но закончил он уже вполне спокойно.

— Я удовлетворил ваше любопытство, мэтр Дивед?.. — спросил он почти лениво, чувствуя себя уставшим после непривычной вспышки. — Тогда нам осталось только выяснить вопрос о моей доле. Расскажите-ка, как вы делились до сих пор.

— Из прибыли?

— Конечно же, из прибыли. О ваших выплатах поставщикам я и без вас все знаю.

— Что ж... Тогда все очень просто. Треть шла лично мне, треть капитану Ратгару с командой, а еще треть — Королеве.

— Кому-кому?.. — лорд Аденор приподнял брови. — Какой, простите, королеве?

— Королеве Алой гавани. Так называет себя предводительница островных пиратов. Разве вы не слышали?

— Ах да. Кое-что слышал... — протянул Ральгерд. Он сцепил пальцы рук в замок, задумчиво вертя большими пальцами. — Вы серьезно, что ли, мэтр?.. Я всегда считал, что это байки.

— Нет, мессер. Чистая правда, — отозвался ростовщик.

— Вот так номер! — рассмеялся Аденор. — «Волки» подчиняются какой-то бабе. Раньше я их как-то больше уважал.

Дивед сердито засопел.

— Как вам угодно, лорд, но Королева — это вам не просто "баба". Вы вот говорили, что мы отдаем пиратам десятину, но на самом деле Айя забирает куда больше. И не только у меня — у всех. Если вы про нее и правда слышали, то должны знать, что с нею шутки плохи. И вдобавок, половина всех этих головорезов из Берегового братства в нее влюблены... Не улыбайтесь, монсеньор. Если какая-нибудь девка машет топором, это еще не значит, что она уродина. Я, правда, сам не видел, но рассказывают — очень хороша. Ей только свистнуть, и меня к воротам приколотят. По частям. Так что давайте уж не будем трогать третью долю.

— Пффф, — фыркнул лорд. — Ну что ж, не трогать так не трогать. Тогда так. Треть этой вашей Королеве, остальное — делим на три равных части: капитану, вам и мне. Идет?

— Не рано ли, мессер? Помощи мы от вас пока не видели...

— Не беспокойтесь, помощь будет. И прибыли тоже будет больше, чем обычно, так что вы внакладе не останетесь. Слово Ральгерда Аденора.

Лорд смотрел прямо в глаза своему гостю. Он знал, что выбора у ювелира нет. И оказался прав.

— Ну ладно. Я согласен, — сказал он. — Но только...

— Остальное, думаю, обсудим в следующий раз, — бесцеремонно перебил его лорд Аденор. — Ко мне сегодня утром должен был прийти еще один полезный человек, и, сдается мне, он уже дожидается в приемной. Так что, если вы позволите, я навещу вас как-нибудь попозже. Фарни!

На пороге снова появился тот же самый паж, который доложил Ральгерду о приходе Диведа. Лорд Аденор махнул рукой.

— Проводи моего гостя.

Лорд откинулся на спинку кресла. Арно Дивед потерянно огляделся, не нашелся, что еще сказать, и медленно заковылял к дверям, наверняка мысленно проклиная Аденора и всех его предков до десятого колена. Аденор проводил Диведа глазами и еще раз улыбнулся. На этот раз улыбка вышла искренней.

— Ну что ж, полдела сделано, — пробормотал он с удовлетворением. И уже громко обратился к замершему у дверей пажу. — Как там мальчик? Ждет?..

— Да, монсеньор.

— Зови.

Если накануне у «дан-Энрикса» еще оставались какие-то сомнения, касавшиеся предложения Димара, то после вчерашнего ужина в особняке Ральгерда Аденора все они развеялись, как дым. Хозяин дома был так же приветлив и гостеприимен, как всегда, но на сей раз Крикс не обнаружил в его поведении намеков на расчетливость или лицемерие и усомнился — уж не померещились ли они ему?..

Аденор, по-видимому, пребывал в прекрасном настроении. Он расспрашивал своих гостей об Академии и с удовольствием припоминал, как сам когда-то жил в Лаконе. А потом принялся ядовито комментировать последнее выступление Бейнора Дарнторна в Совете лордов. Крикс, не ожидавший ничего подобного, едва не подавился пирожком с паштетом, но надо признать, что желчное остроумие хозяина особняка пришлось ему по вкусу. К концу ужина он смотрел на Ральгерда Аденора почти так же восхищенно, как Димар, сидевший рядом с ним. Все трое пили ежевичное вино, доставленное из Лейверка. Оно было сладким, пахло ягодами и мгновенно ударяло в голову. В ушах у "дан-Энрикса" шумело, огонь от светильников казался ярче, чем обычно, а все краски — резче. Крикс не был уверен, что, когда ужин закончится, он сможет дойти до дверей, не покачнувшись, и на всякий случай сидел молча, не желая походить на Валиора и его товарищей, которые, выпив несколько кружек пива, принимались похваляться перед сотрапезниками и несли такую околесицу, что уши вяли.

Если бы Дарл не решил во что бы то ни стало рассказать Ральгерду Аденору утреннее приключение с Фуэро, то «дан-Энрикс» так и просидел бы весь ужин молча. А так ему все-таки пришлось участвовать в беседе, а точнее — отвечать на комплименты Аденора. Тут-то опьянение и оказалось очень кстати. Обычно Криксу становилось здорово не по себе, если кто-нибудь начинал хвалить его за то, чему сам Рикс не придавал особого значения. Но на сей раз мальчик был уже не в состоянии по-настоящему смутиться. Ему было слишком хорошо, и он от всей души любил и Арклесса, и лорда Аденора, и его уютную гостиную с роскошным красным ковром, и темное ночное небо над Аделью. Когда Арклесс спохватился, что им давно пора вернуться в Академию, Крикс, вопреки своим недавним опасениям, держался на ногах довольно твердо. Но Дарл все равно заставил друга сделать перед возвращением в Лакон изрядный крюк по городу, чтобы ходьба и свежий воздух помогли ему прийти в себя.

Наставник Хлорд столкнулся с мальчиком на галерее и рассеянно выговорил ему за опоздание, но, не заподозрив ничего особенного, велел ложиться спать. Но Крикс не торопился подниматься в спальню. Он зажег свечу и при ее колеблющемся огоньке развернул клочок льняной бумаги, который Дарл сунул ему в руку у ворот Лакона. Убористым, но четким почерком, каллиграфическая правильность которого сразу же выдавала скрибу из столичного Книгохранилища, на листе был записан текст вассальной клятвы. А внизу имелась сделанная другим почерком приписка, сообщавшая, что, если Криксу требуется еще время для раздумий, то он может распоряжаться собой по собственному усмотрению. Если же он успел принять какое-то решение, то его будут ждать в особняке на следующее утро.

Крикс не слишком удивился, но почувствовал, что от волнения сердце забилось чаще. Приносить вассальную присягу — это почти то же самое, что пройти рыцарское Посвящение. Он никогда не думал, что ему придется делать что-нибудь подобное не через много лет, а когда он уже станет взрослым, а прямо сейчас. Крикс наклонился над листком бумаги, с жадным любопытством перечитывая текст присяги. Он решил, что клятву нужно выучить как можно лучше. Не хватало только опозориться, запнувшись в самую неподходящую минуту... Крикс решил, что он не ляжет, пока не будет уверен, что он готов к завтрашнему испытанию.

В результате в особняк Ральгерда он пришел невыспавшимся, с темными кругами под глазами и гораздо раньше, чем предполагал лорд Аденор.

Аулариум был хорошо натоплен, и глаза у Крикса начали слипаться почти сразу. Фарни, паж мессера Аденора, указал лаконцу на обитую бархатом скамью в приемной, на которой тот благополучно задремал, пока Ральгерд в своей гостиной принимал какого-то другого посетителя. Кажется, Криксу даже что-то снилось, но что именно — он нипочем не смог бы вспомнить. Из этого странного полузабытья лаконца вывел тот же Фарни, осторожно теребивший его за плечо.

— Монсеньор ждет, — неопределенно вежливо сообщил паж, не очень понимающий, как обращаться к сопляку, которого мессер Ральгерд изволил удостоить утренней аудиенции.

Крикс поспешно встал.

Лорд Аденор с любопытством посмотрел на входящего в комнату "дан-Энрикса". Мальчик был бледен, насколько вообще может быть бледен энониец, и казался таким усталым, будто бы не спал всю ночь. Он был в обычной городской одежде, а не в форменной серой камизе и плаще ученика Лакона. В отличие от Дарла, приходившего в столичный особняк Ральгерда Аденора на правах его вассала, да и вообще "родного сына" Арклесса из Брее, Крикс не должен был мозолить глаза жителей особняка своей лаконской формой. Аденор надеялся, что в неприметной городской одежде Крикс не будет привлекать ненужного внимания, но очень скоро понял, что эти надежды тщетны. Парень ни в какую не желал быть незаметным — начиная с задранного подбородка и осанки полководца, проходившего по завоеванному городу, и заканчивая манерой прямо смотреть собеседнику в глаза.

Расчетливого и практичного Ральгерда, любовавшегося хладнокровием и сдержанностью Дарла, ужасала неотесанность его приятеля. Вопреки заверениям Димара, что "дан-Энрикс", якобы, тот самый человек, который нужен его сюзерену, Аденор не представлял, как можно поручить южанину требующие особой осторожности дела.

Но, приглядевшись к мальчику, Аденор постепенно изменил свое суждение. Может быть, этот Крикс был и не самой подходящей фигурой для роли доглядчика, но, если Аденор хоть как-то разбирался в людях, из него со временем должен был получиться крайне любопытный экземпляр. В духе тех самых благоглупостей из рыцарских романов, над которыми лорд Аденор так часто потешался.

Отказаться от такого человека было бы, пожалуй, слишком расточительно. И лучше всего было привязать его к себе уже сейчас, пока мальчишка предоставлен сам себе, но еще мало что соображает.

Впрочем, все эти расчетливые мысли не мешали Аденору относиться к энонийцу с искренней симпатией.

— А вот и наш «дан-Энрикс»!.. — приветливо улыбнулся он входящему южанину. — Я вижу, Дарл вручил тебе мою записку. Очень рад, что ты решил прийти.

— Доброе утро, монсеньор, — с запинкой отозвался Крикс.

— Фарни сказал, ты сидишь здесь с четвертой стражи. Полагаю, я не вправе отпускать тебя без завтрака. Но об этом позже. Сперва закончим с нашими делами. Ритуал тебе знаком?

"Дан-Энрикс" неуверенно кивнул. Он подошел к Ральгерду, опустился на одно колено и вложил ладони в руки лорда Аденора, посмотрев на него с таким видом, словно пытался по лицу Ральгерда прочитать, все ли он верно делает. Лорд Аденор едва заметно кивнул.

— Клянусь с этого момента хранить верность лорду Аденору и служить ему по совести и без обмана, — осипшим от волнения голосом произнес энониец. Прозвучало это так серьезно и торжественно, что Аденору на какую-то секунду сделалось не по себе. — Клянусь всеми силами оберегать его благополучие и достояние, а также сохранять доверенные мне секреты в тайне и исполнить все, что будет мне поручено, как полагается вассалу. Клянусь не оставлять его в опасности и принять его радости и скорби, как свои. Да будут Высшие свидетелями моей клятвы.

Аденор выдержал приличествующую подобному моменту паузу и ответил ритуальной формулой:

— Клянусь с этой минуты принять под свою защиту Крикса из Энмерри по прозвищу «дан-Энрикс». Клянусь дать ему место под моим кровом и заступничество на суде, и впредь заботится о его добром имени, как о своем. Клянусь так же принять под свою защиту родственников и, — тут лорд позволил себе легкую улыбку, — ...наследников Крикса из Энмерри, как того требует долг сюзерена. Высшие свидетельствуют моей клятве. Встань, Крикс... По традиции, я должен чем-то одарить тебя, но мне бы не хотелось ошибиться с выбором подарка. Так что можешь взять любую вещь, которая тебе понравится, — лорд Аденор небрежно указал рукой на оружие, развешенное на стене гостиной, и массивный стол, стоявший у окна, с забытыми на нем как бы случайно дорогими безделушками. — Она — твоя, если, конечно, ты не пожелаешь получить мою печать или фамильный меч.

— Спасибо, монсеньор, — растерянно ответил Крикс, поднявшись на ноги. Было заметно, что предложение Аденора привело лаконца в замешательство. Взгляд мальчика скользил по стенам, ни на чем не останавливаясь. Аденор практически не сомневался в том, что он попросит меч или кинжал — о чем еще мечтать ученику из первого энгильда Академии?..

— Скажите, монсеньор, а здесь нет «Повести о Бальдриане»? — неожиданно спросил «дан-Энрикс», указав на полочку со свитками.

— Есть, — ответил удивленный Аденор. — То есть не обязательно здесь, в этом кабинете, но в моей библиотеке она точно есть, помнится, я получил ее от переписчика месяца три назад. Ты хочешь получить ее?

— Да... конечно, если можно.

— Ну, спасибо хоть не ранние стихи Алэйна Отта, — пробормотал Аденор себе под нос.

"Дан-Энрикс" покраснел и объяснил:

— Наставник Хлорд отправил меня помогать Саккронису в разборе свитков, и я начал читать эту книгу... а на следующий день ее отдали переписчику, и обещали возвратить в Книгохранилище только к Эйслиту. А мне очень хочется узнать, что стало с Бальдрианом и дан-Энриксом.

— Ничего такого, что бы могло тебя порадовать, — хмыкнул Ральгерд.

— Я знаю, — кивнул Крикс. — Саккронис говорил, что это очень грустная история. Но, в любом случае, я бы хотел ее прочесть. Кроме того, ученикам Лакона запрещается иметь свое оружие. А все мечи, которые здесь есть, слишком большие и тяжелые. Зачем иметь оружие, если оно тебе не по руке?..

— Разумно. А кинжал?

— Спасибо, нет! — глаза «дан-Энрикса» запальчиво сверкнули. — С кинжалом я буду похож на Льюберта Дарнторна, который повсюду таскается со своей дурацкой перевязью и воображает себя взрослым только потому, что дядюшка купил ему красивый ножик.

— Вот оно что, — хмыкнул Аденор. — Я вижу, ты на редкость рассудителен для своих лет. Но ведь тебе хотелось бы иметь свой меч, разве не так?..

— Хотелось бы, — признался Крикс. — Но я же говорю, что нам нельзя...

— Любой запрет возможно обойти. Дарл не показывал тебе тот меч, который он от меня получил?.. По виду он точно такой же, как лаконские мечи — но он, в отличие от них, заточен и прекрасно сбалансирован. С ним можно ходить по Лакону и по городу, не вызывая подозрений — разумеется, если не станешь лишний раз вытаскивать его из ножен. Я подарю тебе твой свиток, раз уж ты о нем просил... А заодно распоряжусь, чтобы тебе сделали меч — такой же, как у Дарла. Я надеюсь, ваши мастера скоро решат, что вы уже достаточно тренировались с деревяшками и можете переходить на сталь. Когда получишь меч, учись везде носить его с собой — мужчине рыцарского рода полагается оружие. Ну а теперь, раз уж ты все равно нарушил ваши правила и улизнул из Академии до общего подъема, ты спокойно можешь задержаться и позавтракать со мной.

Император, скрестив руки на груди, смотрел на здание Лакона. Из этой части дворца оно просматривалось просто превосходно. Ирем покосился на Валларикса. Опыт подсказывал ему, что, если напрямую попытаться выяснить, о чем друг задумался на этот раз, Вальдер отделается какой-нибудь ничего не значащей фразой и замкнется в себе. Гораздо лучше было подождать, когда тот сам захочет поделиться с коадъютором своими мыслями.

Это сработало. Все так же глядя на позолоченные осенним солнцем башни Академии, Вальдер задумчиво произнес фразу, совершенно непонятную для постороннего, зато слишком даже понятную для лорда Ирема.

— Интересно, как там мальчик.

— Вы о Криксе, государь? — вежливо удивился рыцарь. Что ж, все правильно. Последние полтора месяца они ни разу не упоминали о мальчишке, но сэр Ирем понимал, что рано или поздно эта тема снова должна всплыть в их разговорах. — Полагаю, что он «там» в точности так же, как три с половиной сотни остальных учеников. Тем-то и хорош Лакон, что, даже не следя за вашим подопечным, мы всегда можем с уверенностью сказать, чем он занят в настоящую минуту.

— Да. Наверное, ты прав, сэр рыцарь, — согласился император. — Но с тех пор как моя дочь уехала к Гефэйрам — кстати говоря, по твоему ходатайству! — я стал каким-то мнительным. Я беспокоюсь за Эллиссив, беспокоюсь за Крикса...

Ирем подошел к окну и остановился рядом с Валлариксом.

— С Элиссив все будет в порядке, — непривычно мягким тоном сказал он. — сэр Годелвейн Гефэйр позаботится о ней не хуже нас. Что до Крикса, то в то время, когда он жил в Чернолесье, мы прекрасно обходились без каких-то новостей о нем. И вот теперь, когда он тут, почти у нас под боком, вы вдруг начинаете переживать, не случится ли с ним какая-нибудь неприятность?..

— Будь он в Чернолесье, я бы и сейчас о нем не беспокоился, — парировал Валларикс. Бледное октябрьское солнце освещало узкий и высокий силуэт правителя, и в его свете была особенно заметна и усталость, и недавно появившаяся складка возле губ, делавшая лицо молодого еще императора старше и печальнее. — Но столица — место куда более опасное, чем Энмерри.

Ирем пожал плечами.

— Знаете что, государь? Мне кажется, вам следует развеяться. Вы же просто-напросто хандрите.

— Может быть, сэр рыцарь, может быть... — рассеянно кивнул Валларикс. Коадъютор готов был готов побиться об заклад, что император его даже не расслышал. Надо было что-то сделать, и идея посетила Ирема почти мгновенно.

— Ну вот что, государь. Для вашего спокойствия я обещаю лично присмотреть за вашим подопечным.

— Ты, мессер?.. — Валларикс перевел взгляд с Академии на сэра Ирема.

— Ну да, — решительно ответил калариец. — Надеюсь, если я стану приглядывать за Криксом, вы больше не будете тревожиться, что уделили ему недостаточно внимания?..

Как ни серьезен был правитель в это утро, но от такого предложения он даже улыбнулся.

— Ирем, Ирем, ну о чем ты говоришь? Ты — коадъютор Ордена, глава моей охраны, ты, по сути, первый человек в столице — и тебе брать на себя роль няньки?..

Ирем мог бы рассказать правителю о том, что именно такую роль он выполнял при его его дочери последние пять лет, с тех пор, как проявился независимый и авантюрный склад характера Элиссив, но Валлариксу об этом знать не полагалось. Так что рыцарь усмехнулся и сказал совсем другое.

— Это не отнимет много времени. Большую часть работы за меня проделают наставники в Лаконе, а мне нужно будет только проследить, чтобы впредь не возникало никаких досадных неожиданностей. Вроде тех, из-за которых Крикс попал в столицу на два года раньше нужного.

Валларикс внимательно посмотрел на рыцаря, как будто бы всерьез подозревал, что его друг приносит тягостную жертву ради блага государства. Коадъютор ответил на вопросительный взгляд сюзерена иронической полуулыбкой, которая невыносимо раздражала большинство его противников в Совете лордов. Но Валларикс не обиделся — наоборот, взял руку каларийца и крепко пожал ее.

— Спасибо, Ирем. Теперь я действительно не стану беспокоиться о мальчике.

Арклесс отделился от стены, с которой он почти сливался благодаря серой форме, и внезапно вырос на дороге Крикса, вышедшего из особняка Ральгерда Аденора. Не ожидавший ничего подобного "дан-Энрикс" чуть не налетел на своего приятеля.

— Что ты там торчал так долго? — спросил Арклесс с любопытством. — Я боялся, что мы разминемся, а вместо этого пришлось стоять здесь почти целый час.

— Прости, я же не знал, что ты придешь сюда. Мы завтракали.

— С Аденором?.. — удивился Дарл. И, посмотрев на окна дома, он добавил — вроде бы шутливо, но Крикс различил в тоне приятеля и нотку ревности — Делаешь успехи, Рикс. Меня он никогда не приглашал позавтракать!

— А я подумал, что это еще одна традиция. Которая гласит, что нового вассала нужно непременно накормить... — откликнулся «дан-Энрикс».

Лицо Дарла прояснилось.

— Да, похоже, монсеньор решил отметить принесение тобой присяги. Ну, как все прошло?..

— Сначала подали горячее, потом закуски, а потом оремис и десерт, — лукаво улыбнулся Крикс.

— Смеешься, значит, — протянул Димар. — Ну-ну. А ты в курсе, что твой мастер знает обо всех твоих отлучках?.. Он, представь себе, заметил, что вчера ты опоздал к отбою, а сегодня утром ни свет ни заря ушел из Академии. А тут — как нельзя кстати! — подоспел Ратенн. С историей о том, что ты шатаешься по чужим башням до подъема.

Крикс спросил себя, что теперь думает о нем наставник Хлорд. Мало того, что с того дня, как Крикс попал в отряд, он доставляет Хлорду столько беспокойства ежедневными проступками, так теперь мастер вынужден из-за него оправдываться перед прочими наставниками!

— Ох, нет! — пробормотал «дан-Энрикс».

— Ох, да!.. — безжалостно передразнил Димар. — Я уже говорил тебе — ты должен быть предусмотрительнее! И не попадаться на каких-то пустяках. Особенно теперь, — многозначительно добавил Дарл. И, выдержав внушительную паузу, добавил — Хотя, если честно, тебе снова повезло. Ваш мастер все списал на то, что ты боишься опозориться во время марш-броска к Эрхейму, и поэтому с утра до ночи тренируешься ездить верхом. Так что, кажется, он даже на тебя не рассердился. Наоборот, поймал меня сегодня утром в трапезной и велел разыскать тебя и передать — раз уж тебя так беспокоит предстоящая поездка, то он разрешает нам доехать до Эрхейма раньше остальных. Хлорд сказал, что мастер Дейрек уже выехал в Эрхейм со всем своим отрядом, так что нас там встретят. Красота?.. Теперь пусть остальные тащатся в Эрхейм по тракту и глотают пыль, а мы поедем в крепость не спеша, кружной дорогой. Я не понял — что ты скис?.. Я же сказал, что неприятностей у нас не будет. Хлорд не сердится.

— В том-то и дело, — пробормотал Крикс. Выходит, мастер Хлорд считает, что он выбивается из сил, чтобы как можно лучше подготовиться к поездке — а он пользуется предоставленной ему свободой для того, чтобы обманывать наставника и заниматься посторонними делами.

— Юлиан поедет с нами?.. — спросил Крикс.

— Само собой. Он ждет нас в конюшне. Я сказал ему, чтобы он собрал ваши вещи и принес их прямо туда. Не хочу лишний раз соваться в Академию — вдруг Вардос или Хлорд раздумают нас отпускать?.. Кстати, я до сих пор не понял, почему Хлорд не отправил вместе с вами Маркия Этайна. Он ведь живет с вами в одной комнате.

— Просто мы с Этайном не друзья, и Хлорд об этом знает, — пояснил "дан-Энрикс".

— А кто же тогда друзья Этайна? Я один раз видел, как он вполне мирно разговаривает с Грейдом... но не мог же он?..

— Нет, с Грейдом и Дарнторном Марк не дружит. Он... — Крикс на мгновение задумался. — Он вообще ни с кем особенно не дружит. Мне кажется, что ему не нужны друзья.

— Да ладно, — недоверчиво ответил Арклесс. — Как ты себе это представляешь?..

— Ну, ему и так не плохо. Он в любой момент может поговорить с Афейном, или с Льюбертом, или со мной. У него здесь нет ни одного врага. А если бы он стал везде ходить со мной и Лэром, то Дарнторн бы от него уже не отвязался.

— Думаешь, Марк держится от вас подальше именно поэтому?.. А мне вот кажется, что он просто не хочет вам навязываться. Вы с Лэром ведете себя так, как будто вам никто не нужен.

Крикс нахмурился.

— Нет, вряд ли. Маркий, он... он просто не такой, как остальные. Когда мы болтаем с Мирто и Афейном, он может встать рядом и все время просто слушать. Молча. Только глаза переводит с одного на другого и улыбается этой своей улыбочкой. По которой в жизни не поймешь, о чем он думает. Лэр говорит, он как посол на императорском приеме.

— Его так воспитывали, Рикс. Он ведь сын Валерика Этайна. Того самого, который получил Семиконечную звезду за переговоры с Хавенреймом после Иллирийского сражения.

— Переговоры? — удивленно повторил "дан-Энрикс". — А о чем там было разговаривать? Мы же ведь их разбили наголову... От войск нагорийцев после Иллирийского сражения осталось меньше половины. А дан-Хавенрейм бежал с поля боя и даже оставил свой штандарт. Мне Валиор рассказывал!

Дарл посмотрел на друга почти снисходительно.

— У нашей армии потери тоже были очень ощутимыми. К тому же императору стало известно, что Сервелльд Дарнторн убедил часть наших лордов, что самым выгодным для них будет договориться с Хавенреймом и не тратить деньги на дальнейшую войну. Вот и пришлось в срочном порядке замириться с Айришером. А чтобы не потерять при этом половину завоеванных земель, кто-нибудь должен был убедить нагорийцев, что у императора хватает сил и средств для продолжения войны. Парламентером сделали Этайна. А теперь представь себе — вражеский лагерь, куда каждую минуту может прискакать гонец от Сервелльда Дарнторна. И еще в любой момент какой-нибудь доглядчик может донести, что наше войско совершенно вымотано, что провизию там выдают урезанными порциями, а раненым не хватает места в лазаретах. А ты, несмотря на это, все равно должен стоять перед дан-Хавенреймом и его придворными — один и без оружия — и хладнокровно врать ему в лицо. Так что сэр Валерик Этайн — герой почище тех, кто дрался на Иллирийском поле.

Крикс задумчиво потер лоб.

— Странно все-таки получается. Отец Этайна и Дарнторна были, вроде как, на разных сторонах, а Маркий с Льюбертом спокойно учатся в одном отряде.

— Ничего странного... Просто Марк не такой дурак, чтобы показывать направо и налево, если ему кто-нибудь не нравится.

"А я, выходит, именно такой?" — подумал Крикс. Но задавать этот вопрос приятелю не стал, и весь остаток путь до императорских конюшен они прошли молча.

Когда Дарл распорядился оседлать Арниса и Шмеля, на загорелом лице конюха возникло озабоченное выражение.

— Арниса мы вам сейчас же поседлаем, мейер Арклесс, а вот Шмель...

— Что Шмель? — встревожился «дан-Энрикс».

Конюх развел руками.

— Вы вчера, по-видимому, ездили не слишком осторожно. У Шмеля повреждено копыто. Он не может ехать.

— Тогда подберите для "дан-Энрикса" другую лошадь, — потребовал Димар. Видимо, мысль сегодня же отправиться в Эрхейм крепко засела в его голове. Но конюх с сожалением покачал головой.

— Боюсь, что у нас нет свободных лошадей.

— Что, ни одной?.. — сердито спросил Дарл.

— Да, ни одной. Заняты все, кроме одной кобылы, еще не успевшей разродиться, и... — конюх запнулся и после неловкой паузы закончил — В общем, у нас нет свободных лошадей.

Крикс и Дарл переглянулись. По глазам приятеля Крикс понял, что тот думает о том же, что и он. Кажется, один возможный выход у них все же был...

— Тогда оседлайте моему товарищу Фуэро, — сказал Арклесс быстро, словно опасаясь, что, если он хоть чуть-чуть помедлит, то уже не рискнет выговорить эту святотатственную фразу.

— Оседлать... Фуэро? — вытаращил глаза конюх. — Вы с ума сошли?!

— Да нисколько, — храбро возразил Димар. — Что тут странного?.. Шмель захромал, а нам нужно сегодня же уехать из Адели. Следовательно, мы берем того коня, которого вы можете нам дать.

Конюх скрестил руки на груди и обратился к Криксу — видимо, решил, что Арклесс совершенно безнадежен.

— Мейер Рикс, будьте благоразумны. Этот конь, Фуэро, необъезжен и опасен. Я не хочу весь остаток жизни упрекать себя за то, что вы сломали себе шею, а я мог это предотвратить, но ничего не сделал.

Арклесс тоже обернулся к Риксу, посмотрев на него так, как будто в глубине души надеялся, что друг вмешается и наотрез откажется садиться на Фуэро.

— Мне кажется, что я могу попробовать, — негромко сказал Крикс.

Конюх только безнадежно махнул рукой и пошел прочь, на ходу отдавая приказания своим помощникам.

Дарл искоса взглянул на Рикса, размышляя, не стоит ли попытаться отговорить друга от этой сомнительной затеи. Но "дан-Энрикс" даже не заметил его взгляда — на его лице застыло странное сосредоточенное выражение. «Да он же этого хотел! — внезапно понял Дарл. — Он же мне говорил, что это лучший конь в Империи. Теперь его от Фэйро и клещами не оттащишь. Потому что он — фанатик. Ну а я... а я — дурак! Только бы все прошло благополучно!»

Панические мысли Дарла оборвало появление Фуэро. То есть собственно Фуэро и трех конюхов, выводивших его из конюшни. Арклесс на мгновение отвлекся и залюбовался жеребцом, обращавшим на трех взрослых мужчин, повисших на его уздечке, так же мало внимания, как если бы это были мухи, вьющиеся и жужжащие над его головой. По тому, как напряженно двигались все трое конюхов, можно было догадаться, что они с трудом справляются со своим подопечным. Когда один из них сделал движение, которое можно было истолковать как попытку сесть в седло, Фэйро покосился на него так бешено, что тот невольно отшатнулся в сторону.

Дарл понял, что, скорее всего, Фэйро на сей раз не даст «дан-Энриксу» даже поставить ногу в стремя. Казалось, что седло с уздечкой вызывают у коня такое раздражение, что подойти к нему сейчас мог разве что самоубийца.

— Отойдите, — попросил ’дан-Энрикс’ конюхов.

— Что вы... мейер Рикс... — с натугой отозвался один из мужчин. — Походите осторожно, мы его подержим...

— Отойдите от него! — повторил Крикс.

На этот раз никто не усомнился в том, что это был приказ. И хотя подчиняться своенравному мальчишке конюхам хотелось даже меньше, чем бросать его наедине с Фуэро, они все-таки послушались.

Почувствовав, что ничьи руки не вцепляются в уздечку, Фэйро понемногу успокоился. Тогда «дан-Энрикс» медленно направился к нему.

— Тише, Фэйро, это я... Все будет хорошо, — ласково сказал он.

Крикс сам не очень понимал, о чем он говорит. Ему просто нужно было чем-нибудь заполнить давящую тишину, мешавшую ему сосредоточиться.

Он уже преодолел то расстояние, на котором Фэйро начинал воспринимать любого человека, как угрозу своему спокойствию, и жеребец изогнул шею, прижимая уши.

«Высшие, что сейчас будет!..» — ужаснулся Арклесс про себя. «Если "дан-Энрикс" сейчас возьмется за уздечку, Фэйро точно озвереет». Дарл даже не понял, когда начал называть Фуэро новым именем, придуманным "дан-Энриксом" — уж очень оно казалось подходящим.

Но Крикс даже не взглянул на брошенную конюшим уздечку. Продолжая шептать коню что-то успокоительное, мальчик подошел к нему почти вплотную и погладил по плечу. Совсем как в прошлый раз, когда зашел к нему в денник.

Так они простояли почти целую минуту. Фэйро словно окаменел, а Крикс продолжал гладить черную лоснящуюся шкуру, медленно сдвигаясь в сторону. Похоже, Фэйро разгадал его маневр, но все равно остался неподвижен. Крикс сообразил, что ему нипочем не сесть верхом без той приступки, которую он использовал для этой цели в деннике. Фэйро — это не коренастый Шмель, в седло которого Крикс мог залезть без посторонней помощи.

Но просить о помощи на этот раз было нельзя, и оставалось только опустить пониже стремя. Крикс проделал это, продолжая одной рукой гладить шею Фэйро и сосредоточив все свое внимание на ремешках. Так было проще. Он смотрел на свои руки и даже успел отстраненно удивиться тому, что они не только не дрожали, но и двигались до тошноты размеренно и плавно.

Завершив необходимые приготовления, Крикс оттолкнулся от земли, так что через секунду, так и не поняв, как ему это удалось, он уже сидел в седле и, закусив губу, подтягивал стремя повыше. Фэйро беспокойно переступил с ноги на ногу и покосился на наездника через плечо. Но этим все и кончилось.

— Теперь попробуй проехаться по двору, — осипшим от волнения голосом предложил конюх.

Крикс кивнул — сам знаю — и легонько тронул бока Фэйро пятками.

Тот тронулся с места и пару раз обогнул широкий двор конюшни, словно самый обычный конь. К этому моменту из конюшни вышел Юлиан, закончивший чистить свою лошадь. Единственный из всех, кто находился во дворе, он ничего не знал о Фэйро, и поэтому не слишком удивился. Просто подошел и встал рядом с Димаром, который был слишком поглощен происходящим, чтобы что-то объяснять.

Немного успокоившись, "дан-Энрикс" пришел к выводу, что ездить шагом по двору — совсем не то, ради чего стоило вообще садиться на такого коня, как Фэйро.

— Давай-ка посмотрим, как ты ходишь рысью, — вслух сказал он черному коню.

Но то ли Фэйро застоялся на конюшне, то ли он просто не признавал такой аллюр, как рысь, однако на попытку подогнать его он отозвался тем, что с места взял в галоп. Кто-то из зрителей издал испуганное восклицание, а главный конюх бросился наперерез коню, чтобы попробовать его остановить, но Крикс махнул рукой:

— Не надо! Все в порядке...

Сделав еще несколько кругов размашистым галопом — хотя и держась в седле не совсем так, как полагали правильным лаконские аристократы — он сумел остановить Фуэро и торжествующе обвел глазами всех собравшихся.

— Все хорошо, мейер дан-Энрикс? — спросил конюх, от волнения мешая прозвище клиента с титулом.

— Да, благодарю вас, — очень вежливо ответил Крикс. Когда он перевел взгляд на Лэра с Дарлом, глаза у него сияли. — Думаю, я справлюсь.

Дарл только беспомощно развел руками.

Пока они шагом ехали по людным улицам столицы, Фэйро, относившийся к своему новому наезднику с изумляющей Димара снисходительностью, вел себя вполне пристойно. Поворачивал, когда им нужно было повернуть, не обращал особого внимания на остальных коней и попадавшихся им на пути прохожих. Но как только они выехали за ворота, Фэйро, уже долгое время не оказывавшийся на воле, стал заметно нервничать и несколько раз сильно тряхнул головой, вынуждая наездника ослабить поводья. Крикс стиснул бока коня коленями, его лицо застыло. Арклесс мысленно спросил себя — с чего он взял, что все самое сложное уже осталось позади?.. Не приходилось сомневаться в том, что, если Фэйро в самом деле пожелает «высадить» лаконца, у того нет ни малейших шансов удержаться на его спине.

Несколько раз конь резко бросался из стороны в сторону, как будто бы не мог решить, избавиться ему от всадника или еще немного потерпеть. Желая помешать ему, Крикс подобрал поводья покороче, и это, по-видимому, стало для Фэйро последней каплей. Закусив удила, конь сделал несколько бешеных скачков и помчался вдоль городских стен таким неистовым галопом, что, казалось, он мог обогнать даже летевший с моря ветер. Арклесс — бледный, с перекошенным лицом, смотрел вслед Фэйро, понимая, что он уже ничего не может сделать, и только молясь, чтобы «дан-Энрикс» не сломал себе шею.

Дарл услышал, как южанин что-то прокричал, но это был не бессвязный вопль перепуганного человека, а ликующий и резкий крик, напоминавший боевые кличи каларийских всадников. Крикс давно забыл все наставления своих товарищей и растопырил локти в сторону, откинувшись назад и слишком глубоко просунув ноги в стремена — короче, сделал все возможные ошибки, от которых его столько предостерегали Арклесс с Лэром. Но зато он больше не боялся. Страх, как клочья серой паутины, был сметен ударившим в лицо холодным ветром. Жухлая трава, далекие деревья и светлые стены города со страшной скоростью неслись мимо него. Казалось, упоение от скорости и неожиданно нахлынувшей свободы просто-напросто разорвало бы ему легкие, если бы не выплеснулось в крике.

Мальчик рассмеялся, а Фуэро, понемногу успокаиваясь, перешел на плавную, размашистую рысь. Дарл с Юлианом к тому времени давно остались где-то далеко позади. Им вряд ли было видно, что с ним все в порядке. Значит, нужно было возвращаться.

«Все, теперь поехали обратно, Фэйро, — сказал Крикс охрипшим голосом. Слегка потянул за повод. — Возвращаемся. Ну, вот и молодец... Теперь все будет по-другому. У тебя будет новое имя, и я никому не дам тебя в обиду. Обещаю!»

Крикс погладил жеребца по черной гладкой шее. Шкура Фэйро оставалась теплой и сухой, как будто он не покидал конюшни. А еще — теперь Крикс совершенно точно знал, что Фэйро нравятся его прикосновения, нравится ощущение его руки на своей шее и даже тяжесть на спине — хотя для Фэйро, от рождения предназначавшегося для тяжелой конницы, такая тяжесть была просто смехотворной. Мальчик вообще теперь знал о Фуэро куда больше, чем до этой скачки. Криксу даже показалось, что, если бы конь не перешел на шаг так скоро, то еще через пол-стае он сумел бы прочитать и его мысли — и получше, чем любой ведун.

«Кажется, я знаю, почему ты не хотел возить Финн-Флаэна и остальных, — сказал "дан-Энрикс". — Может быть, ты просто ждал меня. А, Фэйро?»

Конь даже ухом не повел в ответ на это, что и говорить, самодовольное предположение.

К Димару с Лэром Крикс подъехал сдержанной, неторопливой рысью, гордо выпрямившись и стараясь привставать на стременах со всем доступным ему изяществом. Про себя он полагал, что выглядит не хуже прирожденного аристократа. А ведь не так много времени прошло с тех пор, когда даже короткая поездка за спиной Эрлано казалась ему великим приключением! Но друзьям было не до того, чтобы оценивать его посадку.

— Как ты меня напугал! — сказал Димар. Он все еще был очень бледен. — Честно говоря, я был уверен, что эта зверюга тебя сбросит. Может быть, вернем его в конюшню и найдем тебе нормального коня?..

Вопрос прозвучал так безнадежно, что Крикс даже не счел нужным отвечать. Он чувствовал, что успех с Фэйро возвышает его в глазах Юлиана, чей народ оценивал мужчину по способности сидеть в седле, и эта мысль была ему приятна. Как и то, что его другу еще только предстоит узнать о том, чем Фэйро славился на самом деле. Впрочем, похваляться перед Юлианом ему было пока нечем. Хоть он и сумел каким-то чудом приглянуться Фэйро, всадник из него был по-прежнему неважный. Вся надежда лишь на то, что за оставшиеся два или три дня он сможет хоть чему-то научиться. Чтобы не наверстывать упущенное под прицелом издевательски прищуренных глаз Льюберта.

— Я так понимаю, мы — в Эрхейм? — спросил Димар.

Переглянувшись, Крикс и Юлиан кивнули.