Положительный результат (джен)

— Ничего, Гарри, — улыбка священника стала ещё шире, и меня просто затрясло, — я просто поговорю с тобой и кое-что проверю. Скажи, мальчик, давно ты одержим демоном? Твой дядя утверждает это.

Я похолодел. Демоном священник вполне мог называть мою попаданческую сущность. Но дядя? Он-то как это просёк? Или это просто желание устроить подлянку ненавистному племяннику? Но не мог ж он сговориться с миссис Тэлбот… Или мог? Недаром Вернон так спокойно отреагировал на приглашение к викарию.

А что если было так… Миссис Тэлбот видит, как мальчишки избивают Гарри и прогоняет их, но Гарри не принимает её помощи, потому что больше не верит взрослым и боится, что после её заступничества всё будет только хуже. Но миссис Тэлбот — действительно добрая женщина, и она начинает собирать сведения о странном мальчике, и слышит о нём массу негативных отзывов. Мол сирота, отродье алкоголика и шлюхи, хулиган и вообще. При этом никто не может привести в пример ни единого хулиганского поступка Гарри.

Удивлённая миссис Тэлбот советуется с мужем и тот обращается за разъяснениями к Вернону. А Вернон, желающий прикрыть свою задницу (не может же он сказать священнику, что семейка Дурслей годами издевалась над несчастным сиротой), скармливает викарию байку о моей одержимости демоном, полагая, что тот в неё поверит, и объясняя этим все странности, творящиеся вокруг мальчика.

Викарий поверил. Религиозное мышление допускает существование демонов и возможность их вселения в человека. Случаи одержимости описаны ещё в Библии.

Естественно, он проникся жалостью к бедному ребёнку и попросил жену найти предлог для того, чтобы пригласить семейство Дурсль, ведь в церковь они Гарри с собой не брали. Миссис Тэлбот подошла к делу творчески… И вот я здесь. Потрясающе. Чета Тэлбот — добрые верующие люди, как бы они меня насмерть не ухайдокали от искреннего желания помочь.

Все эти размышления в мгновение ока пронеслись в моей бедовой головушке, так что я быстренько изобразил кота из «Шрэка» и горестно сказал:

— Дядя Вернон меня не любит. И я не знаю, зачем он придумал такое. И ни про какого демона я тоже не знаю. Извините, сэр, мне страшно…

— Не прикидывайся невинным ребёнком, враг рода человеческого, — строго сказал викарий. — Ты терзаешь его тело и душу, изыди же добровольно.

— Преподобный отец, — я сделал очередную попытку достучаться до логического мышления викария, — ну какой из меня демон? Я Гарри, просто Гарри…

— Я не стал бы обвинять тебя голословно, — холодно произнёс священник. — Но ты творил странные вещи. Волосы твоей учительницы… ты ведь сделал их синими, правда?

— Почему я-то? — обиделся я. — Там весь класс был!

— А то, что ты внезапно оказался на крыше школы? Ты просто не смог бы так быстро взбежать по лестнице! — ответил викарий.

Ох, вот и отливаются мне Гарькины стихийные выбросы… Что ж делать-то?

— Меня хотели побить хулиганы, — сказал я. — Поэтому бежал очень быстро.

— Жаль… — вздохнул викарий. — Я хотел по-хорошему. Не хотел, чтобы тело мальчика пострадало. Тебе всё равно придётся уйти, демон. Я знаю экзорцизм.

Я пожал плечами:

— Хорошо. Мне нечем доказать вам, что я не демон, преподобный отец. Хотя… разве демоны могут входить в церковь?

— Ты не ходил в церковь, не принимал причастия и накопил силу, — спокойно отозвался Тэлбот.

Вот в чём беда умных людей. Сам придумает, сам доказательства приведёт и сам же в это поверит. Интересно, Петунья поднимет тревогу, если нас не будет слишком долго? Вот уж влип я, так влип, причём на ровном месте… Кто ж знал, что местный священник — любитель экзорцизма. Интересно, а как его церковное начальство на подобное хобби реагирует? Вряд ли это самое начальство придёт в восторг, если узнает, что викарий решил изгнать беса из ребёнка… А Вернон, сука… С чего он вдруг решил меня так подставить? Нет, дядюшка явно нарвался. Если я выберусь от этого чокнутого священника, то Петунье придётся заказывать чёрное платье. Потому как представить, что ещё придумает этот непредсказуемый идиот, я не могу.

— Что молчишь, демон? — спросил священник, ловко раскладывающий по столу различные предметы: большой серебряный крест, старинную Библию, пергаментный свиток, маленький, серебряный же подносик с кучкой каких-то таблеток, бокал…

— Я не демон, — ответил я, стараясь казаться напуганным и дезориентированным ребёнком. — Вы… вы меня пугаете… Зачем всё это?

— Если ты не демон, ничего из этого тебе не повредит, — спокойно ответил священник. — А если ты демон, то тебе придётся вернуться в Ад.

Да уж… Успокоил, блин… Нет, не думаю, что мне повредят святая вода, освящённые облатки или молитва. Но раз уж он собрался демона изгонять — явно не «Отче наш» читать будет. И тут есть одна закавыка. Пусть я не демон, но и не Гарри. Не получится ли так, что в результате этого доморощенного экзорцизма моя душа отправится неизвестно куда, а поскольку душа Гарри покинула это тело ещё раньше… и крестраж тоже… то что будет?

Да ничего хорошего, и мою личную Поттериану на этом можно будет считать законченной. Моя душа покинет тело Гарри, и Герой превратится в овощ. Не хотелось бы. Ладно, буду надеяться на лучшее. Пусть тренируется. Всё-таки меня сюда сам Смерть послал, не думаю, что мою душу так легко выбить из этого тела. И тут возникает несколько вопросов — с чего вдруг викарий поверил словам дядюшки? Сам он здесь человек новый, да и миссис Тэлбот не показалась мне злобной ведьмой. Она же заметила, что Гарри выглядит плохо, что над ним издеваются хулиганы… В курсе ли она маленького хобби своего муженька? И с чего вдруг викарий вообразил себя крутым экзорцистом? Ничего не понимаю… На происки Дамблдора не похоже, что же тут не так? Или у милейшего викария не все дома?

— Извините, преподобный, — вздохнул я, — как я могу убедить вас, что я не демон? Дядя Вернон просто ненавидит меня и хочет избавиться, поверьте. И я не хулиган и не делал ничего плохого. И вообще — если хотите, я помолиться могу. И перекреститься. Только снимите эти штуки — мне в них неудобно.

Викарий лишь криво усмехнулся:

— Сколь лукав ты, демон, и как крепко пустила скверна твоя семена в детскую душу… Ничего, я справлюсь и спасу дитя невинное… Я знаю, что делать…

Глаза викария блеснули фанатичным огнём, он погрузил пальцы в кубок, сбрызнул меня, приложил ко лбу что-то вроде большой таблетки… кажется, отсутствие реакции его слегка удивило, но отказываться от задуманного он не собирался.

Я вздохнул, откинулся на спинку стула и постарался расслабиться. Похоже, преподобный отец был из людей того сорта, которым проще дать, чем объяснить, почему нет. Я уже понял, что ничем особым все эти танцы с бубнами мне не грозят, и решил спокойно дождаться окончания экзорцизма — иссякнет же когда-нибудь этот источник вдохновения… или тётушка забеспокоится…

Между тем, преподобный начал читать красивым, хорошо поставленным голосом:

— Изгоняем тебя, дух всякой нечистоты, всякая сила сатанинская, всякий посягатель адский враждебный, всякий легион, всякое собрание и секта диавольская, именем и добродетелью Господа нашего Иисуса Христа, искоренись и беги от Церкви Божией, от душ, по образу Божию сотворенных и драгоценною кровию Агнца искупленных. Не смеешь боле, змий хитрейший, обманывать род человеческий, Церковь Божию преследовать и избранных Божиих отторгать и развеивать, как пшеницу. Повелевает тебе Бог Всевышний, Коему доныне уравняться желаешь в великой своей гордыне, Который всех людей хочет спасти и привести к познанию истины. Повелевает тебе Бог Отец; повелевает тебе Бог Сын; повелевает тебе Бог Дух Святой. Повелевает тебе величие Христа, Вечного Бога Слова Воплощенного, Который ради спасения рода нашего, завистью твоею падшего, смирил Себя и был послушен даже до смерти, Который Церковь Свою поставил на камне крепком и обетовал, что врата ада не одолеют Ее, ибо Сам с Нею пребудет до скончания века…⁽¹⁾

Звучало красиво. Я заслушался. Кстати, это ничего, что экзорцизм католический? Насколько я помню, это молитва, изгоняющая дьявола, папы Льва XIII. Переводил как-то один роман в духе Дэна Брауна, так там почти полный текст был приведён. Или на войне с врагом рода человеческого все средства хороши? Нет, всё-таки красиво мужик читает, старается… Поаплодировал бы, да руки заняты. Помочь, что ли? Память у меня неплохая, и я довольно долго провозился с переводом, чтобы сделать его более гладким и читабельным, так что первоисточник всплыл в памяти, стоило только достойному служителю церкви начать всю эту канитель.

— Повелевает тебе таинство Креста и всех тайн веры христианской благородство, — подхватил я. — Повелевает тебе высокая Богородица Дева Мария, Которая надменнейшую главу твою с первого мига непорочного Своего зачатия в смирении Своем поразила. Повелевает тебе вера святых апостолов Петра и Павла, и прочих апостолов. Повелевает тебе кровь мучеников и всех святых мужей и жен благочестивое заступничество. Посему тебя, змий проклятый и легион диавольский, заклинаем Богом Живым, Богом истинным, Богом святым, Богом, Который так возлюбил мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную: прекрати обманывать людей и изливать на них яд вечного проклятия; перестань вредить Церкви и свободу Ее облагать оковами. Изыди, сатана, измыслитель и хозяин всякой лжи, враг спасения человеческого. Освободи место Христу, в Котором не найдешь ты ничего тобою сделанного; освободи место Церкви Единой, Святой, Вселенской и Апостольской, Христом же ценою Крови Его приобретенной. Склонись под всемогущей Десницею Божией; трепещи и беги, когда призываем мы святое и страшное имя Иисусово, от коего ад содрогается, коему Силы, Державы и Власти небесные смиренно поклоняются, коему Херувимы и Серафимы непрестанно славу воспевают, взывая: Свят, Свят, Свят Господь Бог Саваоф. Помолимся. Боже небес, Боже земли, Боже ангелов, Боже архангелов, Боже…

Тут до викария дошло, что экзорцизм он произносит отнюдь не один, он прервал чтение и уставился на меня. В ответ я с интересом взглянул на него и застенчиво добавил, что я до конца знаю, если что. Преподобный выпал в осадок и на полном автомате спросил — откуда.

И тут я начал вдохновенно врать. Увы, преподобный — фанатик, за правду может и пристукнуть, поэтому нужно перетянуть его на свою сторону, да так, чтобы он мне поверил.

— Извините, сэр, — всхлипнул я, — я уже сказал, что дядя меня ненавидит. Он наказывает меня… по-разному.

— Бьёт? — деловито спросил викарий.

— Бывает, — отозвался я. — И вот однажды он меня ударил, я упал и ударился головой. Дядя запер меня в чулане… я там долго пробыл… не знаю сколько… Мне приснился сон. Там были ангелы… добрые лица… Они были такие красивые… Они спросили меня, чего я хочу, а я сказал, что хочу к папе и маме. Но ангелы сказали, что мне ещё рано, что я должен прожить много-много лет… и что у меня должны вырасти дети и появиться внуки. Только тогда они заберут меня на небо.

По мере моего рассказа лицо преподобного разглаживалось. Верить в чудеса ему по должности положено, а разговор добрых ангелов с несчастным мальчиком-сиротой — это ж такой избитый сюжет. Настолько избитый, что стал практически каноном.

— Бедный малыш… — пробормотал викарий. — Но откуда ты узнал этот экзорцизм?

— Ангелы научили, — ответил я. — Они сказали, что у меня будет много испытаний в жизни, и что эта молитва может мне помочь, если меня будут обвинять в чём-то непр… непра…

— Неправедно? — подсказал викарий.

Я закивал головой и грустно спросил:

— Можно мне руки освободить? Мне неудобно так сидеть…

— Да, конечно, — торопливо ответил викарий и взял со стола маленький ключик. Два щелчка — и мои руки оказались свободны. Вот так — никакой магии, чистая механика. И вообще, господа инквизиторы иногда и фальсификацией улик не брезговали. Читал я в детстве об иглах с полыми ручками. Считалось, что родимые пятна на теле — это метки дьявола и инквизиторы обязательно все родинки на теле предполагаемой ведьмы протыкали специальной иглой. Если было больно и шла кровь — всё в порядке, связи с дьяволом нет, а вот если не было ни боли, ни крови — это значило, что нечистый дух вошёл в тело женщины. Так вот, некоторые иглы для такой проверки делались с полыми деревянными ручками. Приставил к родинке, нажал — игла входит в ручку, ни боли, ни крови. Вот так и становились ведьмами невиновные. И думается мне, что это, с позволения сказать, изобретеньице было сделано не потому, что все инквизиторы были отмороженными садистами, а для того, чтобы сводить счёты с неугодными. Впрочем, то, что пытался сделать викарий, это не инквизиция, это сплошная самодеятельность. Как там Лютер говорил? «Каждый читает свою Библию»? Вот и викарий Тэлбот читал. И вот такое из неё вычитал.

Между тем викарий всерьёз расстроился и сказал:

— Прости меня, Гарри. Но твой дядя был весьма убедителен. Я сегодня же поговорю с ним, чтобы он оставил тебя в покое, и скажу, что никем ты не одержим. И что, если он продолжит обижать тебя, то обращусь в полицию и социальную службу.

— Не надо, — покачал я головой. — Мне будет только хуже. А ангелы… ангелы сказали, что его уже ждёт наказание… Прошу вас, преподобный, не вмешивайтесь. К Дурслям я уже привык, а если меня отправят в приёмную семью… мне там будет только хуже.

— Хорошо, — вздохнул священник. — Пока ты будешь в порядке, я не буду ничего предпринимать. Но если я замечу признаки дурного обращения — я сделаю так, как сказал. Мистер Дурсль — взрослый мужчина, а взрослый мужчина может причинить ребёнку серьёзный вред.

«Как вы только что», — подумал я, но вслух, естественно, не сказал ни слова. Викарий поверил мне и вроде как встал на мою сторону, но это только из-за особенностей религиозного мышления по-настоящему верующего человека. С полицейскими или работниками соцслужбы такое вряд ли прокатит. Правда, у меня есть убойный козырь — объявить Вернона педофилом, но… Скандал будет знатный и заденет он всю семью Дурслей. И, понятное дело, меня после такого у них не оставят, да и Дадли, скорее всего, тоже. А фостер-семья…

Фостер семья — это такой бизнес. Некоторые кур разводят, некоторые свиней выращивают. А фостер-семьи доращивают детей до более-менее самостоятельного возраста и расстаются с ними без особого сожаления. То есть, там изначально нет речи о душевной теплоте — бизнес и всё. Протестантская этика, мать её… И вырастают разумные и часто успешные… душевные инвалиды. Впрочем, в Британии всегда отношение к детям было странноватое…

Так вот, ни скандала, ни приёмной семьи для Дадли, ни позора для Петуньи я не хотел. Но и сосуществовать с Верноном под одной крышей я не смогу. Не после такой подставы. А значит, борова придётся убирать, и в этом мне поможет Санчо. Но только нужно сделать всё так, чтобы меня и близко не было рядом, когда произойдёт эта неприятность. Чтобы ни у кого даже мысли не возникло связать меня с ней. И об этом я подумаю позже. А сейчас нужно возвращаться, а то забеспокоятся и тётя Петунья, и миссис Тэлбот.

Последнюю мысль я озвучил, и преподобный Тэлбот тут же с ней согласился, предложив прочесть молитву. Я кивнул, мы вернулись в основное помещение церкви и действительно помолились. Этот процесс не вызвал у меня совершенно никаких затруднений, к тому же мне хотелось, чтобы Тэлбот окончательно убедился, что никаких демонов во мне нету.

После молитвы и врученной мне тоненькой книжечки с многообещающим названием «Вопросы и ответы о Вере в Господа Нашего для детей», мы вернулись в дом викария.

— Что вы делали так долго в церкви, дорогой? — удивилась миссис Тэлбот.

— Разговаривали, дорогая, — отозвался викарий. — Гарри — хороший мальчик, но его духовные запросы до сих пор находились в некотором небрежении. Я беседовал с ним об основах веры и дал книгу, в которой он сможет найти ответы на все вопросы. Надеюсь, вы не в претензии, миссис Дурсль?

— Нет, викарий, — довольно благодушно ответила Петунья. — Боюсь, что я слишком мало уделяла времени этому аспекту жизни моего племянника.

— Я думаю, — прощебетала миссис Тэлбот, — что если Гарри будет приходить и немного помогать мне с садом, это его дисциплинирует и у него будет меньше времени на хулиганские поступки. Разумеется, эта помощь будет оплачена и у мальчика появятся собственноручно заработанные карманные деньги.

Вот блин! Подозреваю, что миссис Тэлбот предлагает это от чистого сердца, и что она ничего не знает о маленьком хобби своего мужа, но как же не вовремя! С другой стороны — помощь в церкви и общение с викарием и его женой поднимут мой рейтинг в Литтл-Уингинге, и меня перестанут считать хулиганом. К тому же, моё частое присутствие в церкви окончательно убедит викария, что я никакого отношения к демонам и прочим инфернальным сущностям не имею. А вот Петунье это предложение не слишком понравилось, но миссис Тэлбот она отказать не могла. Хотя и попыталась.

— Это очень хорошее предложение, — заметила Петунья. — Правда, Гарри не отличается крепким здоровьем…

— Да-да, — кивнула миссис Тэлбот и обратилась ко мне:

— Гарри, тётя упоминала, что ты плохо ешь. Это правда?

— Да, — согласился я. — Но сейчас всё в порядке.

— Рада это слышать, — кивнула миссис Тэлбот. — Думаю, час-другой нетрудной работы на свежем воздухе тебе не повредит.

— Да, мэм, — вздохнул я.

Петунья тоже вздохнула. Это значило, что я практически не буду появляться в её садике. После её слов о моём слабом здоровье двойная рабочая смена выглядела бы издевательством над ребёнком, а то, что меня теперь будут замечать, Петунья уже поняла.

В общем, подводя итоги этого странного визита, я решил, что больше выиграл, чем проиграл. Нет, я не собирался безоговорочно доверять викарию и миссис Тэлбот, но вряд ли теперь Вернон в ближайшее время сможет подстроить мне пакость, и теперь у меня есть возможность устроить пакость уже ему. Желательно, фатальную. Интересно, как он вообще додумался до того, чтобы объявить меня одержимым? Не слишком умный ход… Впрочем, поведение Вернона вообще сложно назвать слишком умным, да плюс ещё его ненависть к волшебству… Сложно теперь сказать, что творится у него в душе, но одно я могу сказать точно — ни деньги, ни хорошее отношение ничего не изменят. Он будет стараться подставить меня снова. И снова. И снова. А значит, я имею право защищаться. Любыми способами.

После возвращения домой Петунья была тиха и задумчива, она отправилась готовить ужин, а Дадли — дочитывать «Оливера Твиста».

А я пошёл в дом миссис Фигг — нужно было покормить книззлов. Но Мистер Лапка перехватил меня у изгороди.

«Она вернулась», — передал он мне, показав образ миссис Фигг, ковыляющей на костылях. Настроение у меня сразу же испортилось. Теперь ещё и с этим разбираться… Но тут Мистер Лапка послал мне очередной мыслеобраз.

«Старый-бородатый был здесь», — уловил я. И Мистер Лапка показал мне седобородого старика в ярко-красной мантии, выходящего из камина.

Вот уж точно — не понос, так золотуха!

1) Молитва, изгоняющая дьявола, папы Льва XIII. Орфография источника.

Вернуться к тексту