Ограняя, изменять (джен)

Примечания:

Подарок Малфоя: вношу ясность — факт передачи Добби в собственность Гарри НЕ погасил Долг жизни Малфоев. Драко всё ещё обязан Поттеру жизнью. Дар домовика — это знак признательности, вполне ожидаемый от уважаемого чистокровного семейства.

— Как Вам ваш первый официальный приём? — поинтересовался Северус по пути к особняку Лонгботтомов.

Было уже около половины двенадцатого, и ночь была морозной. Начинался снегопад.

— Это было… необычно, — пробормотал Гарри, вспоминая Добби.

Северус ухмыльнулся.

— Без сомнения.

— Сэр, Добби — раб? — поколебавшись, Гарри замедлив шаг.

Профессор сдержал вздох. Он понимал, что к этому вопросу ему стоит подходить с осторожностью. Слишком много общего с Добби было у Гарри.

— Добби — домашний эльф, и да, он был рабом Малфоев. — Северус остановился, наткнувшись на внимательный взгляд Гарри. — Вы должны понять, мистер Поттер: в волшебном мире домашние эльфы являются слугами старых магических семей. Они привязаны к ним, и, по большей части, их магия — это сила главы рода. Домовики, занятые делом, радуются, а когда сидят без работы — впадают в отчаяние. Им по-настоящему нравится служить — в этом цель их существования. Помните: смысл жизни важен для любого разумного. Без этого они теряются и впадают в депрессию или обращаются к различным непотребствам. Многие тёмные волшебники — это люди, пытающиеся найти для себя смысл жизни, но не осознающие, что существовать в гармонии с окружающими намного легче, чем постоянно сражаясь.

Гарри сглотнул огромный ком в горле.

— В этом проблема Волдеморта?

Северус сжал зубы, когда Гарри использовал настоящее время, не добавив «была»: мальчик понимал.

— Я не знаю. Давным-давно он был студентом Хогвартса. Его звали Том Марволо Риддл. Он был старостой школы и получал высшие баллы почти по всем предметам. Даже директор признаёт, что Волдеморт, возможно, был самым блестящим студентом Хогвартса.

Брови Гарри поднялись.

— Но, похоже, одарённым людям найти стоящую цель намного труднее. Возможно, оттого, что им не приходится преодолевать трудности, ибо многое даётся легко, и поэтому они редко испытывают чувство удовлетворения, что делает их поиск цели ещё более непростым. Но я отвлёкся — вернёмся к рассматриваемой проблеме. У Вас есть вопросы, в частности, о домашних эльфах?

— Ну, насколько они умны? Я знаю, что они разговаривают, но, я имею в виду… они как умные собаки или что-то в этом роде?

Северус ухмыльнулся. Единственная причина, по которой он не рассмеялся, заключалась в том, что это был закономерный вопрос, особенно для того, кто вырос в мире магглов.

— Нет, они такие же разумные, как и большинство людей, и у них тоже есть чувства. Да, вспомнил — одежда. Если хозяин даёт своему домашнему эльфу одежду, он освобождает его от службы. Помните, что большинство домашних эльфов считают это худшим наказанием. Хуже нет ничего.

— Значит, служить хозяину — это честь для них? — уточнил Гарри.

— Да.

Гарри взглянул на особняк Лонгботтомов.

— Но мне не нужен раб.

— Кто сказал, что он обязательно должен быть рабом? У меня есть эльфийка, и она для меня скорее помощник-компаньон. И, мне казалось, у Лонгботтомов есть несколько эльфов. Да, Добби теперь привязан к Вам, но это что-то вроде симбиоза. Понятно?

— Да… вроде бы, профессор.

— Хорошо, — кивнул тот, сунув в карман руку и достав оттуда уменьшенный свёрток. Развернув его, Снейп передал подарок Гарри. — Это от Хоувелов. Его доставили вчера, а поскольку миссис Лонгботтом не хочет, чтобы её беспокоили совы, он был перенаправлен в Хогвартс с остальной Вашей почтой.

— Остальной почтой?

— Вам было отправлено чуть более дюжины писем. Не волнуйтесь, ни одно из них не является срочным и будет ждать вашего возвращения в школу. Большинство авторов посланий — фанаты, жаждущие заполучить автограф. Вам даже не нужно отвечать — возможно, будет лучше, если вы просто проигнорируете их.

— Но разве это не грубо?

Северус кивнул.

— Возможно, но на Ваше имя с самого раннего детства приходили письма. К счастью, несколько доверенных лиц позаботились о них, поместив их в специальный сейф, переместив ценности в семейное хранилище.

— Люди присылали мне вещи? — спросил Гарри с круглыми от удивления глазами.

— В основном деньги. К счастью, волшебники практичны в этом отношении. А подарки, находящиеся в Вашем семейном хранилище — магические предметы, предназначенные для взрослых волшебников.

— Например?

— Ну, если меня не подводит память, кто-то прислал Вам волшебные доспехи. На данный момент они вам великоваты, но вот к выпускному Вы, безусловно, дорастёте до них.

— Ух ты, — выдохнул Гарри, когда они добрались до входной двери.

* * *

Дамблдор вздохнул, почувствовав облегчение, что день наконец-то закончился, и с ужасом ожидая продолжения недели.

Узнав, что Гарри смог исцелить взрослого оборотня, Корнелиус созвал экстренное совещание. Заседание Визенгамота длилось более двух часов, и всё это время говорили только о мистере Поттере. Шли нескончаемые споры о том, следует ли просить мистера Поттера исцелить остальных и как организовать процесс, если он согласится. Однако, когда объявились лидеры сопредельных государств с требованием точных сведений о случае Уильяма Маккефри, переговоры были прерваны, а конференция — перенесена.

В конечном счёте это привело к тому, что Дамблдор назначил съезд Международной конфедерации магов через час, дабы там сделать заявление.

Как Верховному Чародею, ему пришлось наводить порядок в том хаосе, что возник из-за объявления Фаджа об истинных возможностях мистера Поттера.

Многие присутствовавшие поразились, а затем накрыли устроителей шквалом вопросов, интересуясь, готов ли мистер Поттер оказывать свои услуги за деньги, в то время как другие недоверчиво спрашивали, было ли это «чудо» проверено независимыми экспертами.

Все были напряжены, но, в конце концов, после долгих дебатов присутствующие разработали ряд шагов, которые устроили (хотя бы примерно) всех.

Вскоре, вероятнее всего, уже после Рождества, но до окончания каникул, министр от имени всего магического мира, а не только британского Министерства, попросит мистера Поттера принять участие в международной конференции. Несмотря на то, что Св. Мунго и независимый целитель подтвердили факт излечения, многие всё ещё сомневались и настаивали, чтобы мистер Поттер в качестве доказательства исцелил оборотня из их страны. После долгих споров было решено, что для «проверки качества» четырнадцать стран предоставят по одному оборотню.

Дамблдор считал это достойным компромиссом — по крайней мере, по сравнению с некоторыми предложениями; однако он был категорически против выставления Гарри на всеобщее обозрение, а также принуждения его использовать совершенно неизученную область магии. Однако здесь он был бессилен: будучи председателем МКМ, Альбус всего лишь следил за соблюдением порядка, дабы каждое мнение было услышано и рассмотрено. Сам он не имел права голоса — за исключением случаев, когда возникал спорный момент, и мнения участников делились поровну.

Фоукс издал тихую успокаивающую трель.

— Спасибо, старый друг, но я бы устроил всё совсем иначе. У Гарри должно быть беззаботное детство. Я не хочу втягивать его во всё это, да ещё под пристальным наблюдением мирового сообщества, — покачал головой Альбус. — Но, похоже, он на самом деле поразительно уникален. Никто не в силах этого изменить. Я только хотел бы, чтобы он был самим собой, а окружающие не смотрели на него с удивлением или неприятием.

Фоукс, по-видимому, соглашаясь, выдал ещё одну трель.

Дамблдор посмотрел на часы. Вскоре должен вернуться Северус. Хотелось верить, что приём у Малфоев прошёл более гладко, чем его день.

Наконец, чуть не задремав за столом, Дамблдор услышал, как вспыхнул камин, и на коврик ступил Снейп.

— Директор.

— Ах, Северус, надеюсь, приём прошёл без эксцессов? — спросил тот, жестом пригласив его присесть. Им было что обсудить.

— Всё прошло лучше, чем я ожидал. Хотя, возможно, мистеру Поттеру будет нелегко окончательно принять подарок Малфоев, пусть он официально уже сделал это.

Брови Дамблдора вопросительно поднялись.

— Я так понял, это был заранее оговорённый подарок?

Северус ухмыльнулся.

— Не уверен, что «заранее оговорённый» — точное определение. Нет, мистер Поттер теперь владелец Добби, домашнего эльфа.

Глаза директора расширились.

— Как… неожиданно.

— Согласен.

* * *

Гарри вошёл в свою спальню. Профессор Снейп уже ушёл, хотя он сообщил миссис Лонгботтом о Добби, заверив её, что на ужине не было никаких происшествий. Она поверила ему на слово, и отправила Гарри спать.

Невилл уже спал, что не было сюрпризом, так как миссис Лонгботтом запретила ему ждать возвращения Гарри. Вот и ладно: было уже поздно, и Гарри просто хотел лечь. Он решил открыть подарок от Хоувелов утром.

Поттер закрыл дверь, неуверенно повернулся лицом к комнате. Она казалась пустой.

— Добби? — прошептал Гарри.

Раздался хлопок.

Мальчик подпрыгнул от неожиданности, когда Добби появился прямо в двух шагах, чем очень развеселил Корал.

— Мастер звал Добби?

— Э-э, да. Я, э-э, просто хотел пожелать тебе спокойной ночи и убедиться, что ты ни в чём не нуждаешься. Тебе нужна кровать? Где ты будешь спать?

Гарри ответа так и не дождался, вместо этого глаза Добби вдруг увеличились в геометрической прогрессии, как будто он только что получил доказательство чего-то совершенно невозможного — например, что единорогов видели скачущими по Марсу.

— Добби?

Глаза домашнего эльфа начали наполняться слезами, и Гарри быстро понял, что следующие события ему не понравятся. Добби разрыдался.

— Добби, тише, прости, я совсем не хотел тебя обидеть, — зачастил мальчик, не уверенный, что похлопывание малыша по плечу не сделает ситуацию ещё хуже.

Добби удалось успокоиться, всхлипывая и вытирая нос грязной наволочкой, что была на нём. Гарри удалось скрыть своё отвращение к «наряду» Добби. То, что носил эльф, было хуже старого белья Дадли! Гарри решил, что в самом ближайшем будущем это исправит.

— Обидеть Добби? Мастер спросил, нужно ли Добби что-нибудь… Добби слышал о Вашем величии, сэр, и о Вашей доброте, но никогда не думал, что мастер будет таким щедрым. Добби не знал…

Гарри покраснел, как помидор.

— Щедрым? Всё, что я спросил: нужно ли тебе что-нибудь. Любой достойный волшебник сделал бы это. И всё, что ты слышал о моём «величии», весьма преувеличено.

— Мастер скромен и смирен сердцем⁽¹⁾, — благоговейно произнёс Добби, и его глаза засияли ещё большим восхищением. — Мастер не говорит ни о своей победе над Тем-кого-нельзя-называть, ни об излечении оборотней.

Гарри неловко переступил с ноги на ногу.

— Ну, уже поздно, Добби, — сказал он через мгновение.

— Конечно, мастер, — ответил Добби, подбежав к кровати и радостно взбив для него подушку.

Гарри моргнул.

— Ну, спасибо, Добби.

Глаза Добби снова расширились, и на мгновение Гарри испугался, что тот снова начнёт рыдать.

— Всё в порядке, мастер, — наконец-то отозвался Добби, на этот раз сдерживая слёзы. — Есть ли что-нибудь ещё, что Добби может сделать для мастера? Принести стакан воды?

— Нет, спасибо, Добби.

Добби кивнул, хлопнув ушами.

— Спокойной ночи, мастер.

И исчез с громким хлопком.

— Он странный, — отметила Корал.

— Да, ну, он жил у Малфоев, и хотя Драко с миссис Малфой — нормальные, мистер Малфой…

— Я поняла.

— Давай немного поспим, — взмолился Гарри, наконец-то забравшись в постель.

* * *

Ремус медленно отложил утреннюю газету.

Неужели происходящее — реально?

Гарри, сын его лучшего друга, смог вылечить ликантропию. Он даже смог вылечить Уолтера Маккеффри, бывшего оборотнем более девяноста процентов своей жизни. Ремус знал его лично. Затворник, подобный самому Люпину, он был в ужасе от того, что однажды может укусить кого-то, как и его отец когда-то.

Уолтера заразили, когда он был малышом, только что научившимся ходить и говорить. Однажды ночью его отец вырвался из закрытой комнаты и укусил его, прежде чем мать смогла вмешаться. К сожалению, история имела печальное продолжение: в ту ночь Уолтер потерял свою мать. Защищая его, она была убита своим мужем — мужчиной, которого любила и поклялась поддерживать, несмотря ни на что, даже после того, как он был заражен ликантропией. Отец Уолтера был убит горем и наложил на себя руки, не дожидаясь начала министерского расследования. С тех пор жизнь мальчишки пошла под откос: его переводили из одного приюта в другой до самого совершеннолетия.

Ремус покачал головой: даже его детство было радостнее, чем у Уолтера. По крайней мере, благодаря Альбусу Дамблдору ему разрешили учиться в Хогвартсе. С другой стороны, Маккефри был зарегистрированным оборотнем задолго до своих одиннадцати лет, и у него не было никого, кто бы мог походатайствовать за него перед Дамблдором, а у него самого не хватило ни наглости, ни уверенности искать расположения известного директора.

Люпин был искренне рад за Уолтера. Если кто-то и заслуживал исцеления, то именно он.

— Люпин, не сомневаюсь: если ты попросишь исцелить тебя, мистер Поттер не откажет.

Ремус вздрогнул, забыв, что не один в Большом зале. Он повернулся к говорившему. Это был Северус.

— Я подозреваю, что он всё уже знает, — продолжил мастер зелий.

Ремус моргнул и сглотнул огромный ком в горле; его мысли крутились вокруг того, как Гарри настороженно застывал в его присутствии. Знал ли он тогда? Почувствовал ли его волка и открыл секрет?

«Что он подумал обо мне?» — размышлял Ремус. — «Преподавать в школе в таком состоянии…»

Его чувства, должно быть, отразились у него на лице, потому что Северус посмотрел на него, со странным искренним пониманием, что кардинально изменило его бесстрастное выражение лица.

— Думаешь, это совпадение, что его глаза похожи на очи его матери? Он смотрит на мир её же взглядом, — проговорил Снейп на грани слышимости, а потом молча встал и покинул Большой зал.

Ремус смотрел ему вслед, не замечая задумчивого выражения лица Дамблдора.

* * *

Наступил день Рождества, и это был лучший праздник за всю сознательную жизнь Гарри, несмотря на присутствие строгой миссис Лонгботтом. Однако в некотором смысле оно давало Поттеру ощущение реальности происходящего⁽²⁾. Она не нависала над ними, но была рядом. И иногда Гарри замечал, что Августа пыталась смягчить свою обычную манеру общения. Он не знал, что и думать.

Добби остался покорным слугой, жаждущим угодить и боявшимся совершить даже малейшую ошибку.

Гарри открыл подарок от Хоувелов накануне. Он являл собой благодарственное письмо от мистера и миссис Хоувел с рисунком от Энди и маленькой фигуркой волка. Гарри с радостью поставил её у своей кровати — это была его первая мягкая игрушка.

Он отправил короткое письмо в ответ, поблагодарив их за подарки и рассказав о белой магии, о которой забыл упомянуть ранее. Он надеялся, что они не будут слишком расстроены из-за этого. Ну, типа: после драки кулаками не машут.

Гарри получил немного подарков, не то чтобы он ожидал горы, но все они были идеальными. Один был от Хагрида, один — от профессора Спраут, ещё — от профессора Снейпа и, конечно же, от Невилла.

Хагрид прислал ему флейту, профессор Спраут — шоколадную лягушку, профессор Снейп (с запиской, в которой говорилось, чтобы он никому не показывал подарок) — набор очень хороших инструментов для зелий и несколько редких ингредиентов, а Невилл — какие-то растения. Это напомнило Гарри о молодой рассаде помидоров, которую тётя Петуния высадила у себя на заднем дворе несколько лет назад — до того, как она бесславно погибла под колёсами велосипеда Дадли.

Невилл тоже получил шоколадную лягушку от профессора Спраут. Он предположил, что она посылала их всем своим хаффлпаффцам.

Гарри подарил Невиллу конфеты, которые, как он знал, ему нравятся, хотя тот был удивлён, что получил от друга ещё один подарок, заявив, что он уже подарил ему кобуру для палочек. Гарри отмахнулся от возражений.

После обмена подарками день потёк своим чередом.

После ужина, зайдя в свою комнату перед сном, Гарри закрыл дверь и позвал Добби.

Эльф присутствовал на разворачивании подарков, но вскоре исчез — единственная причина, по которой он был рядом, заключалась в том, что Гарри попросил его об этом.

— Хозяин звал Добби? — обозначил тот своё присутствие.

Гарри на мгновение посмотрел на него, пытаясь решить, с чего начать разговор.

— Добби, ты сейчас работаешь на меня, и я подумал… — Гарри сделал паузу, поймав на себе внимательный взгляд больших глаз навыкате. — Единственное хорошее, чему меня научил дядя — это то, что сотрудники представляют своих нанимателей. Внешний вид работников отражается на мнении об их начальниках и компании в целом. Ты — тоже мой представитель. Глядя на тебя, люди составляют мнение обо мне и роде Поттер в целом.

— Мастер недоволен Добби? — испуганно спросил Добби.

— Нет-нет, совсем нет. На самом деле я горжусь, что ты — мой домашний эльф, поэтому я хочу кое-что изменить. — Гарри сделал шаг вперёд и подцепил пальцами ткань на плече Добби, сдерживая брезгливую насмешку. — Скажи честно: тебе нравится это?

Глаза Добби снова расширились.

— Ну же, Добби? Тебе нравится то, что на тебе надето? — повторил свой вопрос Гарри.

— Н-нет, хозяин. Добби это совсем не нравится, — сказал тот, наконец, качая головой и мотая ушами.

— Тогда почему бы нам не купить тебе что-нибудь другое? Что-то более подходящее для хорошего работника семьи Поттер? — Гарри не собирался использовать слова «раб», «слуга» и прочие синонимы. Он также избегал понятия «одежда».

— Хозяин имеет ввиду… униформу? — спросил Добби, и из его глаз брызнули слёзы.

— Ну, если только ты сам хочешь, — произнёс Гарри, задаваясь вопросом, не нужно ли было посоветоваться с профессором об этом. Вдруг это ещё одно табу?

— Нет, мастер, Добби хотел бы униформу! — искренне воскликнул тот.

Гарри улыбнулся.

— Хорошо, тогда я точно знаю, кому написать, чтобы её тебе изготовили.

Он отвернулся и принялся за письмо мадам Малкин.

— Ну, чёрный, красный и золотой цвета кажутся благородными, — проговорил Гарри, оформляя заказ и взглянув на дремлющую Корал.

— Хм, у моей семьи есть герб? — пробормотал себе под нос Гарри.

— О, да, у семьи мастера есть герб, — быстро ответил Добби.

— Тогда я попрошу нашить его на рукав формы и на груди, у самого сердца. Она же знает, какой у меня герб, верно?

— Да, мастер, это хорошо известно.

— Хм, полагаю, ей нужно будет снять с тебя мерки.

— Добби может пойти к ней для этого. Я могу аппарировать в её ателье. Добби делал это для бывшей семьи, когда забирал готовые мантии.

— Хорошо. Звучит неплохо; отнеси ей это на неделе, и, надеюсь, она сможет выполнить заказ, — сказал Гарри, запечатывая конверт и предварительно опустив туда пять галеонов. Он подумал, что этого будет достаточно. Если же этой суммы не хватит, то в письме он попросил сообщить об этом, и тогда вышлет недостающее.

— Мастер так добр к Добби, — с придыханием заявил домовик в следующую секунду.

— Ровно настолько, насколько ты заслуживаешь, — ответил Гарри.

* * *

В Англии было зарегистрировано пятьдесят семь оборотней, хотя, скорее всего, их было не менее семидесяти.

Северус предположил, что Гарри, если бы ему разрешили, мог бы легко вылечить их всех за месяц. Хотя вопрос о том, позволит ли ему мадам Помфри, был совсем другим вопросом. Северус не сомневался, что Гарри способен на это, но также знал, что ему всего одиннадцать лет, и его магия всё ещё должна была пройти через много этапов развития. Было бы неразумно подвергать это опасности, но было бы так же безответственно предотвращать то, что могло бы быть здоровым ростом.

Поэтому неудивительно, что директор попросил его присутствовать на встрече в его кабинете по этому поводу. Мадам Помфри и профессора Спрут также попросили прийти.

— Всё в порядке, директор? — спросила мадам Помфри, и профессор Спраут тоже выглядела обеспокоенной.

Внезапно Северус осознал: они понятия не имели, о чём министерство скоро спросит у Гарри.

— О, да, всё в порядке. Я просто хотел обсудить несколько вопросов, касающихся студента.

— Это касается мистера Поттера? — догадалась Спраут.

— И его способности лечить ликантропию? — добавила Помфри.

— Да. Сегодня в течение дня наш министр собирается связаться с Гарри и попросить его присутствовать на заседании МКМ, которое состоится на этой неделе.

Глаза Помфри и Спраут округлились.

— Зачем это? — возмутилась Помфри.

— Для «подтверждения излечения». Четырнадцать стран привезли по одному человеку, больному ликантропией — это послужит доказательством. Понятно, что многие сомневаются как в методе, так и успехе Гарри.

— Четырнадцать? — ужаснулась Помфри.

— Почему им недостаточно одного? — поддержала её Спраут.

— Для этого они недостаточно доверяют друг другу. Если будет только один «подопытный», то возможны сомнения в его инфицированности, — объяснил Дамблдор.

— О, какая чушь! — заявила Помфри.

— Изначально было больше двадцати пяти. Повезло, что некоторые страны согласились довериться остальным и не привозить своих оборотней.

— О, да, действительно повезло, — саркастически воскликнула Помфри.

— Поппи, возможно, это к лучшему. Подумайте, что это может означать для таких… как Ремус, — мягко произнесла Спраут.

— Мы даже не знаем, как Гарри это делает. Это может истощать его жизненные силы, — продолжила Помфри.

— Это не так, — заявил Альбус, решив вмешаться и успокоить взволнованную Помфри.

— О, и откуда сведения? Неужели Вас пустили к Лонгботтомам, чтобы осмотреть его?! — фыркнула Помфри. — Министерство не должно выставлять мистера Поттера, как национальное достояние, и использовать на мировой арене!

— Северус поведал мне, что рассказал ему Гарри, когда они шли на рождественский приём у Малфоев, — просто ответил Дамблдор.

— И что же ты узнал, Северус? — полюбопытствовала Помфри.

— После развеивания проклятия к мальчику возвращается чистая белая магия. Не уверен в её природе, но Гарри заявил, что она помогла ему вылечить мистера Маккефри, — ответил Северус.

— Помогла? — зацепилась за слово Помфри.

— Похоже, она действует как противоядие или своего рода вакцина против проклятия. Часто такие вещи возникают как последствие недуга, который лечат.

— Возможно, — согласился Северус.

Помфри задумалась и, чуть помолчав, выдала:

— Тогда, возможно, есть способ получить эту «белую магию» и использовать её для лечения других оборотней.

— Возможно, — согласился Северус.

— Ну, полагаю, мы не можем помешать встрече, — сказала Помфри, успокоившись. — Что именно Вы хотели обсудить с нами? Предполагаю, речь идёт не только о конференции?

— Я так понимаю, Гарри и дальше будет работать в Больничном крыле по выходным, а Вы, Помона, начнёте давать ему частные уроки по контролю магии? — спросил Альбус.

— Да, — ответила Помфри, а Спраут с гордостью кивнула.

— Я хочу быть в курсе его успехов. Будучи первокурсником, он уже превзошёл мои ожидания, и уверен, что он продолжит в меру своих сил двигаться вперёд. Я хочу знать, что он по-прежнему в порядке — физически, эмоционально и магически.

— Хорошо, Альбус, но что ты собираешься делать? Я знаю, что об этом ещё рано думать, но максимум через несколько лет он выйдет за пределы наших с Помоной знаний, — заявила Помфри.

— В своё время я собираюсь взять его на продвинутый курс зельеварения. Может, даже в год перед СОВами — в зависимости от его способностей, — сообщил Северус. — Я уверен, что уже сейчас он может сварить по рецепту любое зелье второго курса из учебника с очень небольшими подсказками.

— Я имею в виду его способности к магии. В какой-то момент, особенно после всех его успехов, могут начать проявляться его способности. Я мало что знаю о спящих магах, но наверняка существует масса признаков, которые предшествуют его пробуждению? — уточнила Помфри.

— Да, — сказал Дамблдор. — И, честно говоря, они уже проявляются, но очень незаметно. Не знай я точно, что он — дремлющий маг, то пропустил бы их.

— Их, директор? — переспросил Северус.

Это была новость для него. Гарри уже демонстрировал признаки пробуждения? Конечно, он проявлял большие способности к магии, но ничуть не больше других студентов его возраста — таких, как Грейнджер или Лонгботтом.

— Не уверен, связано ли это с курсом зелий, прописанных Северусом, или же с его фамильяром Корал, но его магия ощущается почти физически. Перед началом зимних каникул я вызвал его в свой кабинет и попросил исцелить небольшую травму, которую я получил в Запретном лесу. Я хотел лично увидеть, как продвигается его парселмагия, — объяснил он, прежде чем Помфри набросилась на него за то, что он не пришёл к ней. — Его контроль необыкновенен, и то, как он использовал мою магию, чтобы исцелить мою руку… Он контролировал мою магию, как свою собственную. Я понимаю, что парселмагия, как правило, использует для лечения магию самого пациента, но с такой точностью… Это знак пробуждающегося мага.

— Хм, ты прав, Альбус. Он удивительно хорошо владеет магией других — даже тех, кто огорчён, что ещё более впечатляет, теперь, когда я вспомнила, — согласилась Помфри.

— Он также смог остановить свою случайную магию, — напомнила им Спраут.

— Это ещё один признак. Даже мне, с более чем вековым опытом и практикой контроля над магией, трудно обуздать её — в особенности, когда я разгневан, — признался Дамблдор, пряча глаза от Северуса, видевшего последнюю вспышку.

— Были какие-то другие признаки? — спросила Спраут.

— Насколько мне известно, нет, — ответил тот. — Но они обязательно появятся со временем. Один знак включает в себя магических существ, своеобразно на него реагирующих. Одни будут ластиться к нему, в то время как другие будут пытаться напасть.

Мысли Северуса перескочили на Клювокрыла, фестралов и дементоров. Теперь их поведение стало понятным.

— Ещё один признак — способность выполнять очень мощные заклинания, несмотря на полностью или частично неразвитое ядро.

В очередной раз Снейп вспомнил третий курс своего Гарри, когда тот изучал заклинание Патронуса. И Гарри удалось, невзирая на ослабленное состояние из-за Дурслей. На что же он способен сейчас?

— Следующее — способность сопротивляться определённым видам магии. Его магия будет бороться с вредоносными или подчиняющими заклинаниями.

Глаза Северуса округлились, в то время как Помфри и Спраут моргнули.

Его будущая способность — бороться с проклятием Империуса! Как они это пропустили? Ни один нормальный или даже одарённый студент четвёртого курса не может уметь противостоять первому Непростительному. И всё же они только отметили это как ещё одну странность Поттера.

— Могло ли это сработать… с тем убивающим проклятием? — спросила Спраут.

— Не уверен, — вдумчиво признался Дамблдор. — Но возможно.

— Мы будем следить за знаками, но, директор, когда нам стоит рассказать об этом самому мистеру Поттеру? — спросила Помфри.

— Вот поэтому-то я и собрал вас здесь: я не уверен. С одной стороны, я считаю, что лучше вообще ничего ему не рассказывать — позволить ему спокойно развиваться в неведении, пока он сам не начнёт задавать вопросы. Но, с другой стороны, он должен знать, чтобы быть готовым к встрече с магическим сообществом — вот я и хочу посоветоваться: как лучше поступить в этом случае, — подробно объяснил Альбус.

— Я считаю, что мы должны сказать ему этим летом, до поступления на второй курс, — заявил Снейп.

— Да, согласна с Северусом. Мистеру Поттеру следует сказать, и разумно дождаться лета. Сейчас у него и без того полно проблем. Думаю, стоит дождаться лета, — предложила Спраут.

Помфри тоже кивнула.

— Мистер Поттер уже знает, что он не похож на других своих сверстников. Я думаю, что сказать ему — почему, было бы полезно для его развития.

— Очень хорошо, — отозвался Дамблдор. — Мы скажем ему этим летом.

* * *

— Что случилось, мистер Поттер? — спросила миссис Лонгботтом.

Гарри пришёл в себя и осознал, что гонял еду по тарелке.

— Извините, миссис Лонгботтом. Сегодня я получил письмо от министра. — Пока он говорил, брови хозяйки дома постепенно поднимались.

Очевидно, она была не в восторге, что какое-то письмо пробралось сквозь защиту, ведь она специально поставила её, перенаправив всю его корреспонденцию в Хогвартс, кроме сообщений от профессора Снейпа или директора.

— Понятно. О чём оно, если не секрет? — задала она прямой вопрос.

— Министр хочет, чтобы я принял участие в конференции МКМ из-за всего… Ну, Вы поняли.

Невилл с жалостью посмотрел на Гарри. Тот рассказал ему о письме перед ужином, пока они изучали нервы.

— И что ты ответил? — спросила она через мгновение, когда Гарри не продолжил.

— Ну, не похоже, что я могу отказаться. Я обещал быть, но не знаю, как туда попасть. Тем не менее, я отправил письмо профессору Снейпу.

Миссис Лонгботтом кивнула, будто это решало проблему.

— Сообщите мне, как только узнаете подробности.

— Да, мэм, — ответил Гарри, не зная, что ещё сказать.

Он вернулся к еде, заставляя себя размышлять об отвлечённых материях. Честно говоря, их с Невиллом исследование зашло в тупик. Дело в том, что волшебники мало что знали о мозге и нервной системе. Конечно, у них были заклинания, влиявшие на разум и им подобные, но волшебники совершенно не понимали, как функционирует человеческий мозг. Пообещав Невиллу разобраться, Гарри заказал учебники по целительству, но от них оказалось мало пользы.

То, как мало знал о теле магический мир, напомнило Гарри раннее средневековье. Казалось, что магглы разбираются в этих вопросах куда лучше. Пользуясь МРТ и КТ, они могли увидеть мозг изнутри. Гарри слышал об этом, когда его дядя увлёкся сёрфингом. Да, волшебники проводили диагностику, используя чары, расписывавшие происходившие в организме процессы, но те не давали картинки, позволявшей рассмотреть проблему во всех деталях. Эта недоработка мешала волшебникам использовать другие методы лечения, например, хирургию.

И тут уже совсем другая история. В магическом мире операции не производились. Их считали варварством, а не необходимостью и допустимым риском, как в маггловском мире. Волшебники не понимали, что иногда стоит просто удалить что-то без волшебства. Ибо без полных знаний об организме магическое изъятие опасно.

Гарри не давал покоя вопрос: что покажет компьютерная томограмма у родителей Невилла? Ну, теперь-то у него был план на всё лето — сидеть в маггловской библиотеке, читая о человеческом мозге, и по возможности искать врачей, которые могли бы подсказать, как помочь Лонгботтомам.

Гарри проснулся от звука когтей, царапавших по стеклу.

— Гарри, у той птицы есть что-то для тебя, — сонно пробормотала Корал.

Вчера он получил ответ от профессора Снейпа, в котором говорилось, что по поводу организации поездки с ним свяжется директор.

Гарри встал, открыл окно и принял письмо, и птица тут же улетела. Открыв его, он вчитался в послание, написанное вычурным почерком.

«Дорогой Гарри,

Завтра в восемь утра я приеду за тобой в особняк Лонгботтомов, и мы отправимся на конференцию МКМ. Пожалуйста, собери свои вещи, так как ты уже не вернёшься к Лонгботтомам, а сразу после мероприятия отправишься со мной в Хогвартс.

Я надеюсь, тебе понравились каникулы. С нетерпением жду завтрашней встречи.

Альбус П. В. Б. Дамблдор»

— Значит, мы пойдём в школу за несколько дней до окончания каникул? — спросила Корал.

— Похоже на то.

С этими словами он принялся складывать вещи, как вдруг вспомнил, что Добби нравилось, когда его просят помочь.

— Добби? — позвал Гарри.

Как всегда, тот появился с хлопком.

— Да, мастер? — спросил эльф, одетый в красивую форму.

На нём была чёрная мантия с красной вышивкой и золотым кантом. На правом рукаве был вышит герб рода Поттеров в соответствующих цветах, а над сердцем — чуть больший по размеру.

Гарри не был уверен, но, казалось, что форма сделала Добби более уверенным и менее… неуравновешенным. Возможно, это было потому, что он привыкал к Гарри, или, может быть, это как-то было связано с тем, что профессор Снейп сказал о цели. В любом случае, перемены были приятными.

— Не мог бы ты помочь мне собрать вещи? Я уезжаю завтра утром с директором, и не хочу заставлять его ждать.

— Конечно, хозяин, — радостно ответил Добби, щёлкнув пальцами, после чего аккуратно сложенные вещи сами влетели в открытый чемодан.

Гарри улыбнулся.

— Спасибо, Добби.

— Добби рад помочь великому мастеру Гарри Поттеру, сэру, — гордо сказал домовик, и чёрная шляпа с золотыми полями, чудом державшаяся между ушами, опасно закачалась.

* * *

— Я думаю, что он уже прибыл, Гарри, — проговорил Невилл, поместив клетку с Хедвиг на его чемодан у двери, на что Гарри благодарно кивнул ему и повернулся к миссис Лонгботтом.

— Спасибо, что пригласили меня в гости, миссис Лонгботтом. Я отлично провёл время, это было потрясающе, — искренне сказал Гарри.

— Ну, мистер Поттер, я рада, что вам понравилось Ваши каникулы. Как Вы смотрите на то, чтобы погостить у нас этим летом? Может, хоть Вы сможете вытащить Невилла из его обожаемых теплиц.

Гарри улыбнулся, тогда как Невилл очень надеялся на его возвращение летом.

— Прекрасная мысль, — ответил Поттер.

В это время Дамблдор подошёл ко входной двери и постучал.

— Доброе утро, Августа, — поприветствовал он миссис Лонгботтом, когда та открыла дверь.

— Доброе утро, Альбус. Мистер Поттер уже готов, — сообщила она.

— Очень хорошо, — ответил Дамблдор, войдя в особняк и взглянув на вещи Гарри у двери. — Это всё?

— Да, сэр, — сказал тот.

Дамблдор вытащил свою палочку, уменьшил поклажу и, призвав её в ладонь, положил в карман. Хедвиг отправилась в Хогвартс вместе с Добби.

— Пока, Невилл, увидимся в Хогвартсе, — попрощался Гарри, встав рядом с директором.

— Увидимся, Гарри, — отозвался Невилл. — Я продолжу изучение.

Гарри кивнул, сообразив, что тот имел в виду их исследование, и проследовал за Дамблдором за дверь.

— Мы воспользуемся портключом, Гарри. Полагаю, ты уже знаком с этим способом передвижения? — уточнил Альбус, когда они двинулись к краю защитных чар.

— Да, сэр, я путешествовал так с Лонгботтомами.

Дамблдор кивнул, вытащив что-то из нагрудного кармана.

— Это мощный портключ, созданный специально для того, чтобы перенести владельца или владельцев в любую точку мира. Сегодня мы отправимся в Вадуц, Лихтенштейн, где в этом году располагается штаб-квартира МКМ.

— То есть каждый год она меняет своё местоположение, сэр? — с любопытством спросил Гарри, поглядывая на вещицу в руке Дамблдора.

Носок?!

— О, да, Гарри. Это способствует международному сотрудничеству. Конечно, есть и те, кто не согласятся со мной.

— Где она была в прошлом году?

— В Парагвае, что находится в Южной Америке. Я надеюсь посетить его снова в ближайшее время.

— Должно быть, круто каждый год посещать разные страны. Я на самом деле нигде и не был, ну, кроме Хогвартса, конечно. Дурсли не брали меня с собой в отпуск, а оставляли с миссис Фигг, которая живёт через дорогу. У неё много кошек, и они очень умные. Клянусь, они понимают английский лучше, чем Дадли — конечно, Вам это ничего не скажет, но всё же.

Дамблдор спрятал хмурый взгляд, мысленно задаваясь вопросом: в чём же ещё отказывали Гарри.

— Но, я полагаю, что мне лучше было с миссис Фигг, — добавил Гарри. Директор не был уверен, разговаривает ли Гарри с ним или с самим собой. — По крайней мере, так Дадли не мог обвинить меня во всех грехах, а однажды мы с миссис Фигг приготовили печенье. Оно получилось не очень, но, как по мне, это оттого, что она пожалела сахару.

— И часто ты оставался с миссис Фигг? — спросил Дамблдор.

— О, нечасто: только если Дурслям надо было в город или заняться чем-то. Знаете, прошлым летом, из-за того, что миссис Фигг сломала ногу, им пришлось взять меня с собой в зоопарк. Я поговорил там с удавом, и кое-что случилось, и я… ну, я уже рассказывал об этом профессору Снейпу… Я каким-то образом заставил стекло исчезнуть, и удав сбежал. Он сказал мне, что его семья из Южной Америки. Интересно, нашёл ли он путь туда…

— А раньше ты говорил со змеями?

— Нет. Я видел несколько на заднем дворе, когда занимался прополкой, но тогда ещё не знал, что могу поговорить с ними, — ответил Гарри, когда они остановились, и Дамблдор протянул носок, чтобы он взялся за него.

— Это будет немного сложнее, чем при пользовании обычным портключом, так что подойдите ближе ко мне, — посоветовал он. Гарри так и сделал. — Хорошо. Раз-два-три…

Гарри почувствовал, как его повело вправо, и при приземлении он нечаянно врезался в бок Дамблдора.

— Полегче, Гарри. Дыши глубже, — посоветовал он, не позволяя Гарри споткнуться и упасть на колени.

Гарри ошеломлённо кивнул. «Портключи — отстой», — решил он.

— К этому… когда-нибудь привыкаешь? — спросил Гарри между вдохами.

— Боже, я надеюсь на это, — прохрипела Корал. — Это было просто кошмарно.

— Со временем, хотя на самом деле у человека просто улучшается вестибулярный аппарат и желудок становится крепче.

— Приятно знать, — сказал Гарри с тяжёлым вздохом, молясь, чтобы не опорожнить свой желудок прямо там.

Наконец, после ещё нескольких вдохов Гарри выпрямился и расправил одежду.

— Спасибо, — произнёс Гарри, смутившись тем, что опирался на правую руку Дамблдора всё время, пока сдерживал тошноту.

— Ты неплохо перенёс путешествие. Большинство волшебников чувствуют себя гораздо хуже после первого перемещения международным портключом.

— И Вы тоже? — спросил Гарри, не подумав.

— Я? Ну, мой желудок не сказал мне спасибо: я до самого вечера не рисковал брать что-то в рот, — запросто ответил Альбус и осмотрел помещение, где они очутились.

Гарри последовал его примеру.

— Ну, Гарри, добро пожаловать в нынешнюю штаб-квартиру МКМ в Вадуце, Лихтенштейн, — приветствовал Дамблдор.

Очевидно, они приземлились в комнате, специально предназначенной для прибывающих портключами. Она напоминала Гарри холл в доме миссис Лонгботтом. У него возникло довольно жуткое ощущение — первозданной чистоты и музейности.

— Не отходи далеко. Не успеем мы дойти до конференц-зала, как тут соберётся толпа любопытных.

— Что мне предстоит, сэр? — спросил Гарри, мысленно дав себе пинка.

Он должен был задать этот вопрос по дороге от Лонгботтомов, а не болтать о миссис Фигг и её странных кошках.

— МКМ чуть более откровенна в своих действиях, нежели министерство. Иногда это хорошо, так как позволяет добиваться желаемого быстрее, но иногда прямолинейность воспринимается, как агрессивность, и расстраивает людей. Не волнуйтесь, те кто будет голосовать сегодня — на твоей стороне. Если кто-то задаст вопрос — будь дипломатичен, но помни: они сами пригласили тебя, и ты им ничего не должен. Не отвечай на неудобные или некорректные вопросы. Если возникнут проблемы, я разберусь с ними.

Гарри поднял брови, услышав, как Дамблдор понизил тон в конце. Очевидно, он довольно серьёзно настроен справиться с любыми проблемами, которые могут возникнуть.

— Итак, меня просто представят, а потом я исцелю тех, кого они привели? — спросил Гарри, мысленно задаваясь вопросом: когда же они отправятся на встречу; но решив, что Дамблдору лучше знать.

— Да, хотя некоторые страны, скорее всего, захотят задать несколько вопросов касательно твоего метода.

— Ладно, — согласился Гарри, не видя затруднений: ему нечего скрывать.

— Хорошо. Готов? — через минуту спросил Дамблдор.

— Да, сэр.

1) (религ.) тихий, не превозносящийся

Вернуться к тексту

2) Без Августы Рождество показалось бы Гарри прекрасным сном…

Вернуться к тексту