Ограняя, изменять (джен)

Примечания:

Примечание автора: Я взял на себя смелость скорректировать некоторые моменты канона, так что просто имейте в виду — Снейп пришёл из будущего, отличного от описанного в романах о ГП. И ещё: никаких крестражей.

---

Северус Снейп открыл глаза. Сработало? Он вернулся? Ему казалось, что он летел над Хогвартсом, обстреливая его заклинаниями, а из школы вели стрельбу по нему, но молился Мерлину, чтобы это не было сном. Он отчаянно надеялся, что это действительно случилось. Приняв сидячее положение и откинув покрывало, Северус огляделся.

Он находился не в угловой комнате разрушенной маггловской фабрики на окраине умирающего города, а в своих прежних хогвартских апартаментах.

Северус посмотрел на прикроватную тумбочку, где стоял календарь. Он показывал, что сегодня — первое августа 1991 года.

Сработало.

Невообразимое облегчение охватило Снейпа — чувство настолько чуждое и сильное, сродни эйфории. Как же давно у него не было поводов для счастья… Подняв правую руку, он сжал переносицу, сдерживая горькие слёзы и просто дыша в течение нескольких минут.

Последний, кого он видел до того, как очнулся здесь, за девять лет до тех событий, был Гарри.

Путешествие во времени такого масштаба требует высокой концентрации магии. Очень высокой: такое количество может дать исключительно взрослый и пробуждённый маг. Чтобы вернуть Северуса во времени, Гарри пришлось полностью разрядить своё ядро в руническую цепь. Мастер зелий сглотнул. В конце концов, ради нового начала Гарри отдал свою жизнь.

Через мгновение Северус справился с эмоциями и встал, призвав в руку палочку.

Нельзя было терять ни минуты. Сегодня многое нужно было успеть.

* * *

Северус стоял у аптеки «Слаг и Джиггерс» и ждал, когда в Косой переулок протиснется громадная фигура Хагрида, а за ним хвостиком — малыш Гарри. Вскоре они появились, и Снейп с хорошо скрываемым беспокойством наблюдал за их приближением. Гарри вприпрыжку шёл за добродушным полувеликаном, любуясь удивительными видами и звуками оживлённой улицы.

— Доброе утро, Хагрид, — спокойно поздоровался Северус, преграждая ему путь и ожидая ответа.

Хагрид вздрогнул, слегка удивившись.

— Здорово, перфессор, — приветливо отозвался он. — А я вот 'Арри подсобляю к школе собраться.

— Ясно, — отрывисто бросил Северус, стараясь придерживаться прежнего стиля общения. Он взглянул на Гарри, а затем посмотрел на Хагрида, подняв бровь.

— Ох! Извиняйте. ‘Арри, это перфессор Снейп. Ещё один из твоих будущих учителей. И глава факультета Слизерин. Перфессор, это ‘Арри Поттер.

Гарри протянул руку.

— Здравствуйте, профессор Снейп.

Северус взял его за руку и, крепко сжав на секунду, отпустил.

— Здравствуйте, мистер Поттер. — Он повернулся к Хагриду, решив «сыграть» непосредственность: — Хагрид, я помню, что у Вас было ещё одно поручение. Если хотите, я сам закуплю с Гарри школьные товары. В конце концов, так будет более эффективно. Я даже до дома его провожу, если Вы не вернётесь в срок.

Хагрид моргнул, немного растерявшись.

— Э-э, ну, перфессор Дамблдор просил меня…

— Безопасно позаботиться о том поручении и убедиться, что у Гарри будет всё необходимое к школе. Это совсем не противоречит тому, что я предложил. Мне просто понадобится ключ и билет мистера Поттера. Даю Вам слово, что ещё до конца дня у него будет всё, что нужно для Хогвартса.

Гарри же молча следил за разговором, переводя взгляд с Северуса на Хагрида и обратно.

— Ну, если Вы уверены, перфессор. Спасибо. Так действительно будет попроще. — Хагрид посмотрел на Гарри с высоты своего роста. — ‘Арри, иди с перфессором Снейпом: он сможет ответить на любые твои вопросы об уроках. Лады?

Мальчик неуверенно взглянул на Северуса, а затем посмотрел на Хагрида. Очевидно, чувствовал он, выбора у него нет, и медленно кивнул.

— Вот и ладушки, парень. Я постараюсь вернуться, чтобы отвести тебя назад, но если нет — увидимся в Хогвартсе.

Гарри попытался улыбнуться, но, по понятным причинам, был немного ошарашен и обижен из-за того, что его так быстро и легко передали мрачному, строгому профессору. И что там за поручение?

— Хорошо, Хагрид. Хм, спасибо, что увёз меня с того острова и привёл сюда, — поблагодарил его Гарри.

— Нет проблем, малыш, и, если твои родственники будут доставлять тебе неприятности, просто напиши мне. — Хагрид улыбнулся так, будто его посетила замечательная идея.

— Хорошо, — согласился тот, хотя понятия не имел, как связаться с полувеликаном.

Кивнув, Хагрид вытащил из кармана ключ и билет Гарри и, передав их Северусу, поспешил дальше по переулку.

— Ну, мистер Поттер, отправляемся? — спросил Снейп, подстраивая свой шаг под мальчика и осторожно положив руку ему на плечо.

Гарри нервно сглотнул — Снейп определил бы это движение как нервное.

— Да, сэр. — Гарри достал свой список. — М-м-м, что мы должны купить в первую очередь, сэр?

— Список не нужен. Я помню его наизусть и добавлю к нему пару вещей, дабы облегчить Вам жизнь, так что можете спокойно убирать его, — заявил Северус, направляясь к аптеке, из которой безбожно несло. Гарри не сопротивлялся — вероятно, не желал сердить жуткого профессора.

Стоило им войти, как остальные покупатели, завидев Снейпа, тут же расступились. К счастью, там было не так много людей, но Северус был уверен, что Гарри заметил этот вопиющий момент. Никто не обратил внимания на мальчишку рядом с ним, так как Поттер прикрыл свой знаменитый шрам чёлкой.

Северус остановился и повернулся к полке. Гарри с любопытством осматривал магазин, иногда поёживаясь, когда замечал странных животных в банках, или морща нос при виде чего-то особенно неприятного.

— В списке указано, что Вам нужен набор с основными ингредиентами для зелий, но я советую взять по две меры всего, что отмечено белой биркой, и составить собственный набор. В готовом те же ингредиенты, но по одной мере. Начинающие зельевары совершают ошибки, но часто не имеют возможности исправить их из-за нехватки компонентов. Я не хочу, чтобы Вы оказались в подобной ситуации.

— Хорошо, сэр, но почему бы тогда в списке не указать взять по две меры? — спросил Гарри, чьи плечи расслабились благодаря ровному, спокойному тону Северуса.

— Потому что Совет Попечителей считает, что это слишком сильно повысит расходы. В результате, экономя несколько кнатов, они мешают студентам получать знания. — Северус сжал в темноте челюсть. Совет в будущем, безусловно, наломал немало дров, и скорее всего сделает это снова, если ничего не изменить в ближайшее время.

— Несколько кнатов? — Брови мальчика забавно приподнялись, когда тот услышал незнакомый термин.

— Так, похоже, Хагрид ещё не успел рассказать Вам о наших деньгах. — Северус сунул руку в карман и вытащил несколько монет. Он быстро объяснил достоинство каждой, после чего Гарри сразу смутился.

— В чём дело? — спросил Северус.

— Ну, у меня нет денег.

— Ошибаетесь. У Ваших родителей есть сейф в Гринготтсе, но сейчас я заплачу из своих. Вернёте мне позже.

Глаза Гарри расширились.

— Непременно, сэр, непременно! Спасибо!

— Это не проблема, а теперь приглушите фонтан, — резко бросил Северус, напомнив себе, что мальчик — не тот Гарри, которого он знал, или, по крайней мере, ещё не тот.

Гарри мгновенно замолчал и покраснел. Теперь он был очень благодарен, что они находились в задней части магазина в одиночестве.

Северус направил Гарри к пустым фиалам, расставленным на боковых полках. В комфортной тишине они начали раскладывать необходимые ингредиенты по склянкам (по две меры в каждую) и помещать их в ящик для зелий, который станет для Гарри набором зельевара.

— По возможности не колдуйте рядом с ингредиентами. Вы можете случайно испортить их. Вот зачем нужна специальная тара — она действует как магический барьер, — пояснил Северус, закрывая чёрный кожаный чехол.

— Ясно, сэр.

Затем они пошли на кассу, и Северус оплатил набор, а перед выходом из магазина уменьшил его и положил в карман, после чего направился к магазину котлов, что находился на другой стороне улицы.

— Теперь давайте купим Вам хороший котёл. Не оловянный — они до смешного легко плавятся. Идиотские стандарты. Латунные или медные намного прочнее, — наставительно поведал Снейп, продвигаясь в менее оживлённую часть магазина.

— А какие лучше, сэр? — с любопытством спросил Гарри.

— Всё зависит от того, что Вам нужно: латунные котлы делают зелья стабильнее, а медные — эффективнее.

— Хм, мне, вероятно, следует приобрести латунный котёл — для стабильности, — признался Гарри.

— Хм, не думаю. Ваша мама умела варить зелья, — прокомментировал Северус.

— М-моя мама? — переспросил мальчик.

— О да, она была довольно талантлива в зельях, хотя чары давались ей легче.

— Вы знали мою маму? — Голос Гарри был тихим, будто он боялся надеяться. Зелень его глаз, казалось, потемнела от эмоций за толстыми линзами очков.

Северус на мгновение закрыл глаза, решаясь на что-то.

— Мы были однокурсниками и выросли в одном районе.

— Ух ты. Вы дружили? — спросил Гарри с нетерпением.

Северус выдавил с едва заметной грустной улыбкой:

— Да.

Гарри сглотнул, глядя на Северуса.

— Тогда я возьму медный котёл.

— Верное решение. Мне кажется, Вы сможете преуспеть в зельях, если постараетесь, конечно.

— Правда?

— Поверьте, мистер Поттер, я чувствую такие вещи, — таинственно сообщил Северус.

В будущем Северус с Гарри зарыли топор войны и стали работать вместе. Вскоре они подружились и с удивлением обнаружили, что Гарри довольно талантлив в зельях, не говоря уже о магии в целом. На девятнадцатом году Поттера его магия окончательно проснулась, однако для спасения магического мира было уже слишком поздно. Он пал к ногам Волдеморта и его могущественных последователей, когда Гарри заканчивал шестой курс.

Глядя на мальчика перед собой, Северус задавался вопросом, насколько быстрее проснётся сила Гарри, если ей помочь.

— А что мне будет даваться с трудом, сэр? Вы можете это почувствовать? — спросил тот, не обращая внимания на то, что Северуса задумался.

Снейп был слегка ошеломлён вопросом, но вполне доволен. Отложив сожаления о том мальчике, он постарался использовать появившуюся возможность.

Северус вытащил палочку и взмахнул ею над Гарри сразу после того, как незаметно наложил отвлекающие чары, дабы никто не заметил его манипуляций. Гарри ощутил тепло, оплётшее его и впитавшееся под кожу. Затем Северус стукнул Гарри палочкой по лбу. Брови мальчика поднялись и почти исчезли в волосах, когда он почувствовал, как между глаз, прямо под шрамом, у него надулся невидимый пузырь и лопнул.

Северус намеренно показал вспышку крайнего удивления. У него был план, и он должен был его придерживаться.

— Любопытно.

— Сэр? — нерешительно спросил Гарри.

— Моё заклятье было направлено на определение потенциала человека, что часто зависит от того, к какому роду он принадлежит. Заклинание Наследия. Я был бы признателен, если бы Вы никому не говорили, что я применял его. По разным причинам некоторые люди считают неправильным знать свои возможности и тому подобное. — Северус закатил глаза. — Словно это помешает человеку совершать открытия, не беря в расчёт то, что именно выбор делает нас теми, кто мы есть, гораздо в большей степени, нежели наши способности или даже кровь.

Гарри медленно кивнул, принимая его слова.

— Ну, я просто хотел знать, каким занятиям мне придётся уделять больше времени. Я понимаю, что занимаясь только тем, что получается, не стать гармоничной личностью.

Северус послал Гарри одобрительную улыбку.

— Вот поэтому я сделал то, что сделал.

Гарри выжидательно посмотрел на Северуса, когда тот вдруг посерьёзнел и встал на колени, опустившись до его уровня.

— Я не буду лгать тебе, Гарри, так что хорошо слушай, что я скажу, потому как это заклинание о многом мне поведало. Твоя магия очень сильна, и у тебя почти безграничный потенциал, но она… в каком-то смысле заблокирована.

— Запечатана? — спросил Гарри, и его голос дрогнул. — Почему? Я сделал что-то не так?

— Нет, ты не сделал ничего плохого, и то, что сейчас она заблокирована, на самом деле хорошо, если будешь делать всё правильно.

— Что Вы хотите этим сказать?

— Ну, если бы твоё тело подсознательно не заблокировало часть магии, то контролировать такой объём было бы практически невозможно. Запечатанные силы также позволяют наращивать пригодную для использования магию и подстраивать под неё контроль, делая его сильнее. Вот к чему я веду: ты обязан научиться контролю, прежде чем сможешь использовать всю свою магию, а чтобы добиться этого, тебе необходимо тренироваться и очень усердно работать, чтобы узнать о магии всё, что можно.

— Я приложу все усилия, сэр. Хм, Вы обнаружили что-то ещё?

Северус очень слабо улыбнулся.

— У Вас много магических талантов, хотя некоторые из них пока будут недоступны. Мы обсудим их, как только Вы станете сильнее. Тем не менее, есть некоторые способности, которыми вы можете воспользоваться уже сейчас. Вы владеете парселтангом — это умение разговаривать со змеями и понимать их. Вы знали об этом?

— Да, я ходил в зоопарк в начале этого лета. Я поговорил с боа констриктором и… вроде как помог ему сбежать. — Гарри опустил глаза, и его уши заалели.

Северус поднял бровь.

— Помогли сбежать?

— Я не специально. Дадли толкнул меня, и стекло просто исчезло!

Северус постарался скрыть смешок. Гарри застыл от ужаса.

— Не волнуйтесь, мистер Поттер, как я понял, это был просто выброс магии. Давайте вернёмся к разговору со змеями. Вы говорите на парселтанге — и эта способность весьма превратно воспринимается волшебным миром. Наши соотечественники боятся её из-за Тёмного Лорда. Полагаю, Хагрид рассказывал о нём?

Гарри кивнул, и его глаза расширились.

— Вы имеете в виду, что он мог говорить со змеями, как я?

— Да, так что я считаю, что Вы должны быть аккуратны с её использованием. Однако, мистер Поттер…

— Да, профессор?

— Знайте, когда раскрывать свои способности, но не хвастайтесь ими. Кроме того, никогда не пытайтесь укрывать их или прятать из опасения, что о них узнают. Это не поможет ни вам, ни кому-либо ещё.

— Хорошо, профессор. Значит, эта способность может принести пользу? — с трудом выдавил Гарри.

— И большую. В парселмагии — самые мощные заклинания исцеления и защиты, и только змееусты могут их использовать. Я дам Вам книгу об этом, если вам интересно.

Гарри улыбнулся и кивнул.

— Я с удовольствием её прочитаю.

— Вам также необходимо обзавестись змеёй. Она поможет сосредоточиться на парселмагии.

— А Волдеморт пользовался этим видом магии?

Северус ухмыльнулся.

— У него не было ни терпения, ни желания обучаться ей. Парселмагия направлена на исцеление и работу с чужой магией на благо пациентов. Тёмный же Лорд заботился только о себе — зачем ему тратить время на магию, посвященную другим?

— А-а-а, — глубокомысленно протянул Гарри. — Как вы считаете, люди будут бояться змеиного языка, если я буду помогать людям?

Северус улыбнулся.

— Я надеялся, что Вы об этом спросите. Символом маггловской медицины является Кадуцей — два змея, обвивающие посох с крыльями — не просто так. Я думаю, что изучение и использование парселмагии поможет другим принять Ваши способности. — Гарри улыбнулся. — Что подводит нас к следующему моменту. Вы должны знать: способность к парселтангу не имеет ничего общего с тем, что произошло с Вами, когда Вы были маленьким.

— О чём Вы?

— Вы не получили эту способность от Тёмного Лорда, как некоторые люди, скорее всего, скажут, когда узнают о ней. Это Ваша родовая особенность.

Только после смерти Дамблдора они исследовали род Гарри и наследие, которое ему перешло — когда нашли Заклинание Наследия. Дамблдор не знал о нём и пришёл к неправильным выводам, несмотря на все свои усилия. Северус с нетерпением ждал как отреагирует Дамблдор, когда узнает правду.

— Мои мама и папа умели?..

— Нет. Это ваша личная особенность.

— То есть, как в генетике, — уточнил Гарри, не обратив внимания, как брови Северуса поднимаются. — Я видел, как моя тётя смотрела программу о генетических расстройствах и тому подобном. Некоторые вещи происходят только в том случае, когда ребёнок получает определённый ген как от мамы, так и от папы. Если ген приходит только от одного из родителей, черта не проявляется, или как-то так.

Северус кивнул.

— Да, весьма похоже. Ген парселтанга, так сказать, пробудился в Вас благодаря получению его от обоих родителей. Есть исключения из правила, но сейчас не об этом.

— Круто!

Северус едва земетно кивнул.

— С генетикой и родовыми дарами всегда так.

Северус замолчал, решаясь перейти к волнующей его теме.

— Сэр?

Северус знал, что слишком много возлагает на Гарри и даёт пищу к размышлению… но у него не было выбора. Ради светлого будущего он должен дать Гарри все доступные варианты. До того, как он вернулся в прошлое, тот Гарри сказал ему именно это. Он просил, чтобы Северус сделал всё, что в его силах, чтобы дать его младшему «я» инструменты, чтобы овладеть максимумом способностей. И Северус поклялся, что сделает это.

С этой целью Снейп подался вперёд, решив сперва осветить самый важный вопрос.

— Здесь Вы — знаменитость, мистер Поттер. За тем, что Вы делаете, будут очень внимательно следить. Люди будут делать предположения о Вас и ожидать определённых вещей. Я хочу, чтобы вы знали об этом.

Гарри подавил вздох.

— Хагрид сказал мне, что я знаменит. Я не верил ему, пока не зашёл в Дырявый Котёл. «Мальчик-который-выжил». — Гарри покачал головой. — Я просто Гарри.

— Мне жаль Вас разочаровывать, но Вы никогда не будете «просто Гарри» в мире волшебников, мистер Поттер, смиритесь.

— А вот Вам, кажется, всё равно, кто я. Вы не обращаетесь со мной, как со знаменитостью. — Гарри нахмурился, как будто пытаясь выяснить мотивы Северуса или обозначить, как тот относился к нему.

Увидев это, Снейп решил прокомментировать со всей возможной искренностью в бархатном голосе.

— Я желаю помочь Вам, потому что ваша мама была моей подругой. Обучая Вас, я не только принесу благо Вам, но и почту её память. Я крайне… избирателен в людях, с кем провожу своё время. В Вас я вижу будущего волшебника, которым гордились бы родители, и хочу вложить свою лепту.

Гарри был заметно тронут. Ни один взрослый никогда не говорил ему ничего подобного, и хотя Хагрид, казалось, заботился о нём и по-доброму относился, это было не совсем то же самое.

— Спасибо, сэр.

— Не за что, мистер Поттер, — ответил Снейп, прежде чем вернуться к полкам и достать медный котёл.

При этом Северус снял чары конфиденциальности и шагнул вперёд, дабы оплатить покупку, уменьшить его и отправиться в дальнейший путь. Приблизившись к двери, Северус выплюнул проклятие, когда заметил кое-кого, с кем пока не хотел встречаться. Внезапно остановившись, он крепко сжал плечо Гарри.

— Ныряйте мне за спину — и бегом в заднюю часть магазина. Скройтесь с глаз, я сам за Вами приду, живо! — резко прошептал он.

Гарри мгновенно сделал так, как ему сказали, не собираясь пререкаться с человеком, говорящим таким тоном. Он исчез за полками так быстро, что владелец магазина даже не заметил.

— О, Северус! — послышался мужской голос.

— Люциус, — ответил нейтрально тот, заталкивая подальше воспоминание о распростёртом безжизненном теле этого чистокровного волшебника у ног плачущего, но яростного Драко.

— Нужны новые котлы? — спросил Малфой, чей голос звучал напыщенно и мягко.

— Просто проверяю качество тех, что есть на складе. Мне нужно будет купить несколько перед самым началом занятий, как и каждый год до этого, — усмехнулся Северус.

— Интересно, кем будет тот несчастный, кто расплавит котёл первым. Наверняка мальчик Лонгботтом. Более жалкого волшебника я в жизни не видел. Не могу поверить, что он получил письмо. Дамблдор, должно быть, потянул за ниточки из-за родителей мальчика, — причитал Люциус.

— Возможно, — протянул Северус, делая вид, что полностью согласен с оценкой будущего ученика.

— Боюсь, мне уже пора. Драко только что выбрал палочку и ушёл с Нарциссой. Мне нужно кое-что забрать в Лютном, прежде чем я отправлюсь домой.

— Очень хорошо. С нетерпением жду встречи с Драко в классе, — проговорил Северус, и на этот раз его слова были искренними.

Люциус улыбнулся и, чопорно кивнув, удалился.

Как только он ушёл, Снейп направился в заднюю часть магазина, куда отправил Гарри. Он нашёл его не так далеко, с того места вполне можно было услышать весь разговор.

— Мистер Поттер, — позвал он. — Полагаю, Вы всё слышали?

— Да, сэр. Извините, если не должен был.

— Пока Вы следуете моим указаниям и пользуетесь мозгами, я не возражаю против всего остального.

Гарри понятливо склонил голову.

— Хорошо.

— Этот человек — Люциус Малфой. Держитесь от него подальше, если можете, но, если Вы столкнетесь с ним и не сможете вежливо ретироваться, стойте твёрдо и будьте вежливы.

— Почему, сэр? И почему Вы не хотели, чтобы он меня видел?

— Я это объясню чуть позже, просто поверьте моим словам: это не тот человек, с которым стоит связываться.

Гарри кивнул и присоединился к Северусу, направившемуся в сторону зоомагазина «Волшебный зверинец».

— Змеи там, — тихо сказал Северус — Гарри едва расслышал его из-за всего шума внутри.

Пройдясь у стеклянных террариумов, Гарри остановился и взглянул на Северуса.

— Но в списке говорилось только о совах, кошках и жабах. Разве мне разрешат держать змею? — засомневался Гарри. — К тому же, вряд ли Дурсли обрадуются, если я привезу домашнее животное.

— Экзотические питомцы разрешены, если они одобрены главой факультета.

Гарри слегка улыбнулся.

— А Вы — глава факультета.

— Точно, — подтвердил Северус, прежде чем продолжить. — Как только я одобрю вашего питомца, мне нужно будет наложить на него несколько заклинаний — чтобы ни один из студентов не пострадал, даже если Вы выберете ядовитую змею или что-то в этом роде. Но что касается вашей… семьи… не стоит беспокоиться. Я поговорю с ними.

Глаза Гарри расширились, заявление его успокоило; хотя мальчик не мог не переживать о том, чем аукнется ему этот самый «разговор». У Гарри было ощущение, что Северусу не очень нравятся Дурсли, и задавался вопросом — почему. Он же не мог знать о том, что происходит у них дома, верно? Хотя письма же были адресованы в чулан под лестницей…

Гарри перевёл взгляд на змей, шипевших за стеклом, и осмотрел их ещё раз.

— Я дам знать, если кто-то приблизится настолько, что сможет расслышать Вас, — заявил Северус.

Мальчик благодарно кивнул и что-то прошипел одной из змей: рептилии тут же обернулись к нему и зашипели в ответ. Гарри хихикнул, а Северус пожалел (уже не в первый раз), что не понимает язык змей.

— Профессор, я хотел бы вон ту, — объявил Гарри через мгновение, указывая на красно-золотую с чёрным змейку.

Северус признал в ней магическую коралловую змею. У этого вида наряду с красными полосами кольца были золотые, а не просто жёлтые. Этот экземпляр был всего десять дюймов в длину, и Снейп знал, что через некоторое время она вытянется до двух футов. Хорошо, что она с лёгкостью сможет прятаться под одеждой мальчика.

— Самец или самка? — спросил он.

— Это она, сэр. Её зовут Корал, — ответил Гарри.

Северус ухмыльнулся: «Серьёзно? Корал, магическая коралловая змея. Как же иначе».

— Хорошо, посмотрите ящериц. Я достану её.

Гарри улыбнулся и залюбовался ящерками, пока Северус подозвал продавца.

— Здравствуйте, профессор, чем могу помочь?

— Мне нужна змея, вон та. Маленькая самка коралловой змеи.

— Да, сэр, — кивнул он, не желая знать, как тот понял, что змея — самка.

Северусу стало интересно, не думает ли мужчина, что он собирается использовать змею для зелья, однако позволил ему думать всё, что угодно. Затем Снейп купил всё необходимое для ухода за Корал. После этого он кивнул Гарри, чтобы тот заканчивал.

Отойдя в сторону подальше от людей на улице, Северус испарил коробку. Держа змейку осторожно, прямо за головой на всякий случай, он помахал над ней палочкой, накладывая необходимые защитные чары.

— Вот, мистер Поттер. Держите её всегда при себе и по возможности вне поля зрения других. К сожалению, люди не любят змей.

Гарри с радостью взял её, позволив обернуться вокруг своего левого запястья и легко спрятаться под рукавом.

— Спасибо, профессор. Какие заклинания Вы использовали на ней?

— Лёгкие защитные чары, чтобы, если кто-то случайно наступит на неё, она не пострадала, и чары намерения. Надеюсь, Вы в состоянии убедить её, что яд можно использовать только при необходимости убить свою цель.

Гарри кивнул, коротко прошипев в рукав, передавая слова профессора.

— Очень хорошо. Давайте купим оставшиеся принадлежности.

Они быстро приобрели всё необходимое, хотя Северус настоял, чтобы Гарри купил новую повседневную одежду и обувь, а также зимний комплект. Обноски Дурслей были тут же уничтожены. Он также помог Гарри выбрать книгу, которая поможет ему заботиться о Корал, а ещё ту, что поможет улучшить контроль над магией. Северус был уверен, что Гарри прочтёт их ещё до сентября, как и первые несколько глав своих учебников — особенно после того, как он поговорит с Дурслями. Гарри удивил его, когда помимо всего решил приобрести книжицу о зельях. Это было подробное руководство для начинающих, в котором рассказывалось о реакциях зелий и их особенностях.

— Ну, мне нужно же с чего-то начать, верно? — спросил Гарри, увидев реакцию Северуса и надеясь получить его одобрение.

— Верно.

— Итак, гм, кто у нас преподаёт зелья? Надеюсь, он не слишком строгий, хотя, наверное, не без этого: зелья же взрываются и всё такое. Вы говорили, что котлы могут расплавиться…

— Да, такое происходит, и даже чаще, чем следовало бы, потому что студенты не могут следовать простым указаниям, написанным на доске и напечатанным в их книгах. Я не знаю, сколько раз мне приходилось говорить студентам встать на стулья, когда испорченное зелье разливалось по полу, угрожая растворить их пальцы ног.

Глаза Гарри смешно округлились.

— Вы — профессор зелий?

— Да, и я ожидаю, что Ваши оценки по моему предмету будут не ниже «П» и «В», так что используйте эту книгу с умом и читайте главу учебника перед каждым уроком, — строго сказал Северус, желая ещё раз напомнить ему важность учёбы. Зная его потенциал, он не позволит Гарри работать спустя рукава. С этого самого момента мальчика нужно стимулировать и, при необходимости, воспитывать. Это очень важно.

— Да, сэр, — быстро ответил Гарри, чувствуя себя идиотом из-за того, что не сразу понял, о чём говорит преподаватель.

— Я дам вам ту волшебную книгу, о которой я упоминал ранее, когда отвезу вас обратно к Дурслям.

Гарри кивнул, приближаясь к следующему пункту назначения в Косом переулке.

Заходя в лавку Олливандера, Северус подошёл к одной из немногих стоек и выбрал два предмета.

— Тебе это понадобится. Кобуры для палочки важны, их используют все разумные ведьмы и волшебники, — объяснил Северус.

— Хорошо, профессор, — ответил Гарри и принялся внимательно осматриваться.

— Доброе утро, мистер Олливандер, — поздоровался Северус, решив окликнуть мастера палочек, прежде чем тот напугает Поттера.

— А, Северус Снейп. Дуб, сердечная жила дракона, двенадцать дюймов. Надеюсь, она хорошо Вам служит?

— Да, — односложно ответил тот, чётко демонстрируя, что дальнейшее обсуждение его персоны нежелательно.

Олливандер посмотрел на Гарри, мудро прислушавшись к невысказанному пожеланию.

— Мне было интересно, когда я увижу вас, мистер Поттер. Такое ощущение, что только вчера я продал Вашим родителям их палочки, — поведал он, убирая одну из узких коробок, прежде чем подойти к главному столу магазина.

Пока Олливандер разглагольствовал о палочках родителей Гарри, Северус прислонился к стене. Он знал, что они здесь надолго, поэтому начал мысленно перебирать все свои дела, после того как они закончат с покупками в Косом переулке.

— Нет, не та палочка, — спокойно сказал Олливандер в пятый раз.

Гарри нервно посмотрел на Северуса, так как палочка за палочкой не подходила ему.

— Всё в порядке, мистер Поттер; у некоторых волшебников на это уходит больше времени, чем у других, — успокоил Северус.

Гарри кивнул, хотя всё ещё выглядел немного смущённым, когда Олливандер исчез в задней комнатке магазина.

— И, мистер Поттер, как только Вы выберете палочку, мы пойдём в банк.

— Хорошо, сэр.

Вскоре после этого Гарри, наконец, нашёл свою палочку — сестру волдемортовской, — что, как и в прошлый раз, выпустила красно-золотые искры. Выдержав тираду Олливандера, они оплатили её и две кобуры. Олливандер не стал спрашивать, для чего им вторая.

— Этот человек — жуткий, — произнёс Гарри, когда они направлялись в банк, а его палочка была закреплена в кобуре на правой руке.

— Довольно-таки.

Когда они вошли в банк, Гарри прижался к Северусу, с тревогой поглядывая на гоблинов.

— Это гоблины; они управляют банком и финансовой системой волшебного мира. Относитесь к ним с большим уважением и кланяйтесь им до и после разговора с ними. Никогда не благодарите их — просто скажите, что для Вас большая честь иметь с ними дело. Можно отдельно указать, в чём именно, но не лебезите перед ними.

Гарри кивнул, намотав на ус сказанное.

Имея ключ, они без проблем вошли в хранилище. Оказавшись там, Гарри твёрдо вознамерился не только полностью возместить Снейпу расходы, но ещё и добавить кое-что от себя (увидев, что его средств вполне достаточно), но тот отказался взять больше, чем он потратил. Покончив с этим, Северус повернулся к сопровождавшему их гоблину.

— Я предлагаю отвезти мистера Поттера в главное хранилище рода. Есть основания полагать, что там находится предмет, который он может забрать до того, как станет главой рода Поттер.

— Если вы настаиваете, сэр, — заявил тот резко, хотя и не грубо.

— Настаиваю.

— Тогда прошу за мной.

Пока они шли за низеньким гоблином, Гарри рассматривал Северуса, но вскоре его внимание привлекло открытие главного хранилища.

— Там должна быть маленькая, тонкая коробка с золотой гравировкой по краю. Зайдите и заберите её, но больше ничего не трогайте, — велел Северус.

— Хорошо, сэр. Что в ней? — спросил Гарри, войдя в хранилище, в то время как Северус и гоблин остановились у входа: он был зачарован так, что пропускал только членов рода Поттер.

— Палочка Вашей матери. К сожалению, палочку отца в Годриковой Лощине так и не нашли.

Услышав это, Гарри удвоил свои усилия по поиску коробки.

— Нашёл! — крикнул он, из-за большой горы старых коробок.

— Хорошо, мистер Поттер. Выходите.

Гарри подчинился, неся футляр с очевидным почтением.

Северус осторожно снял крышку:

— Возьмите её, мистер Поттер. Она станет Вам прекрасной дополнительной палочкой.

Гарри медленно вытащил её, вернув Северусу нижнюю половину коробки.

С конца палочки посыпался сноп разноцветных искр, стоило его пальцам коснуться рукояти, только, в отличие от олливандеровской, не алые с золотом.

— Ух ты, — выдохнул Гарри.

— Закрепите это на правой икре и положите туда палочку. Используйте её только в чрезвычайных ситуациях, — назидательно объяснил Северус, держа вторую кобуру.

Гарри опустился на колени и сделал это.

— Вы полагаете, будут чрезвычайные ситуации?

— Осторожность не помешает. К тому же, волшебники недооценивают противников, которых, по их мнению, только что разоружили.

— Хорошо. Хм, Вы не знаете, что у маминой палочки внутри? Олливандер не назвал «начинку» — просто сказал, что она из ивы и подходит для чар.

— К сожалению, нет. Палочку вашей матери изготавливал не Олливандер — он только продал её. Тот, от кого он получил палочку, не упоминал о её сердцевине, или, по крайней мере, так сказала мне Лили.

Гарри прикусил губу и, нежно погладив палочку своей матери, опустил штанину, чтобы прикрыть кобуру.

— Я настаиваю, чтобы обе палочки всегда были с Вами — даже во время сна. Это хорошая привычка. Я навёл чары безопасности на кобуры перед тем, как отдать их Вам. Никто, кроме Вас, не сможет отобрать их или украсть. Они водонепроницаемы, поэтому обязательно чистите их время от времени. Палочки функционируют лучше, если за ними ухаживают.

— Да, сэр.

— И, если вы хотите, чтобы я повторил всё, что рассказал сегодня, просто попросите. Я знаю, что информации много, но её нужно усвоить.

Гарри кивнул, и дверь в хранилище закрылась за ним.

— Остальную часть вещей Вам можно будет взять только тогда, когда Вы подрастёте. В противном случае хранилище не закрылось бы, — пояснил Северус, прежде чем они вышли из банка и направились к Дырявому котлу.

— Вы собираетесь отвезти меня обратно к Дурслям? — спросил Гарри, когда стена за ними закрылась, и они быстро покинули паб, пока Поттера никто не узнал.

— Да, сразу после того, как мы поедим, — уточнил Северус, прогулочным шагом двигаясь по маггловскому Лондону и направляясь к небольшому ресторанчику. — В конце концов, мы пропустили обед.

— Ой, а я и не заметил, — застенчиво проговорил Гарри.

Северус поднял бровь.

— Вам нужно больше есть. То, как Вы питаетесь, влияет на силу вашей магии.

— Правда? — Гарри слегка заволновался, и Северус знал, почему.

Ещё одна вещь, которую ему нужно будет исправить. В тот раз скудный рацион Гарри (благодаря Дурслям) негативно повлиял на его магию. Отсутствие летом правильного стабильного питания помешало его ядру раскрыться в полной мере. Лето — самый важный период развития волшебных детей: время, когда их ядро отдыхает и восстанавливается после девяти месяцев постоянного колдовства и обучения, но этот отдых эффективен только в случае получения организмом надлежащего питания, обеспечивающего строительный материал для восстановления. В том времени у Гарри не было такого отдыха, и из года в год его ядру приходилось справляться с усиленными тренировками, не имея времени для восстановления. Как бодибилдер, усиленно нагружающий свой организм, но питающийся при этом исключительно рисом и морковью. Так не пойдёт.

Если бы у Гарри было всё, что нужно для физического развития, пока он учился, война могла бы пойти по-другому. В конце концов, витамины и минералы нужны не только для правильного функционирования магии, но и для физического и умственного развития. К счастью, Северус был уверен, что сможет не только нивелировать нанесённый ущерб, но и предотвратить будущий — нравится это Дурслям или нет.

Северус положил твёрдую руку на хрупкое плечико Гарри. Тот не голодал, но Северус удивился бы, если бы не обнаружил у него анемии. Он сомневался, что Дурсли беспокоились о том, чтобы Гарри потреблял достаточное количество железа. Очевидно, мясо в рационе ребёнка присутствовало крайне редко, что уж говорить о полноценной еде.

Они направились к кабинке в углу уютного заведения, куда, по-доброму улыбнувшись, их направила пожилая официантка.

— Я сейчас к вам подойду, — сказала она и исчезла на кухне.

— Гарри, начиная с сегодняшнего дня, всё будет по-другому. У Вас будет всё необходимое, и Вы никогда не будете нуждаться — я за этим прослежу. — Северус подцепил край футболки на плече Гарри и приподнял её с отвратительной насмешкой. — Дурсли ответят за это.

Глаза Гарри расширились, и Северус ощутил неловкость, так как в яркой зелени глаз блеснули слёзы.

Осознав, что его глаза наполнились слезами, Гарри резко вытер их и опустил голову; его уши порозовели, когда он сел за стол. Северус дал ему минутку и был благодарен, что Гарри удалось взять себя в руки до того, как вернулась официантка.

— Что вы будете есть? — спросила та с улыбкой.

Северус ответил первым, заявив, что будет горячий чёрный чай с одним кубиком сахара, а для Гарри заказал шоколадное молоко. Тот с улыбкой сказал, что это всё.

Идя в ногу с Гарри по одной из улиц Суррея ⁽¹⁾, Северус понимал: то, что произойдёт дальше, сильно повлияет на будущее. Он надеялся, что ему не придётся быть слишком грубым с Дурслями… и, конечно же, лгал — самому себе. Он хотел причинить им боль, но так, чтобы они всё же смогли поддерживать кровные чары, пусть и номинально.

Приближаясь к входной двери, Гарри занервничал, и Северус не мог винить его. Прежде чем позвонить в дверь, он вытащил уменьшенные школьные принадлежности Поттера из внутреннего кармана мантии.

— Вот Ваши вещи. Чтобы вернуть им прежние размеры, просто постучите по ним палочкой, но помните, что пользоваться заклинаниями вне стен школы запрещено.

— Да, сэр.

— Когда мы зайдём внутрь, я хочу, чтобы Вы прошли в свою комнату, закрыли дверь и дождались меня там. Я хочу побеседовать с Вашими тётей и дядей наедине. — Губы Северуса презрительно дёрнулись.

Возможно, одно-единственное проклятие. Что-нибудь незначительное, неопределимое среднестатистическим волшебником. Может быть, проклятие метеоризма? Оно может длиться месяцами, а средства от газообразования только усугубляют ситуацию. Или, может, что-то более неприятное? Они заслужили и не такое.

— Сэр?

Северус посмотрел на Гарри, который внимательно наблюдал за ним.

— М-м-м, не делайте им больно, хорошо? Пожалуйста…

Северус никогда не переставал удивляться, сколько много было в Гарри от Лили. Даже после всего того, что они сделали, или, скорее, не сделали для него, он всё равно не желал им страданий.

— Я постараюсь, — заявил он, не собираясь обещать большего.

После этого Северус нажал на кнопку звонка.

Дверь открылась, являя по-лошадиному вытянутое лицо Петунии.

— Ты! — ахнула та, и её перекосило от ярости.

— Да, я, — ответил Северус, слегка растягивая слова. Сделав шаг, он поставил ногу на порог так, чтобы хозяйка не смогла захлопнуть дверь перед ним.

Она так и застыла в дверях с раскрытым ртом.

— Петуния, кто там? — крикнул Вернон из другой комнаты.

— Мальчишка с… одним из этих, — резко выплюнула та.

После этих слов за плечом Петунии замаячило красное лицо Вернона, вылетевшего в коридор.

— Ты так и будешь стоять в дверях или всё же впустишь нас? Что люди скажут, а? — насмехался Северус, не испугавшись внушительных габаритов мистера Дурсля, отчего оттенок кожи толстяка сменился на пурпурный. Гарри отошёл от Северуса подальше.

— С чего это вдруг?! Это ваши преследуют нас повсюду: сначала совы, а потом… прошлой ночью!.. — взревел Вернон. — Гигантский человек, что увёл мальчишку прошлой ночью, выломал дверь!

— Сомневаюсь, что из-за двери нужно устраивать такой шум, — невозмутимо сообщил Северус.

— Да как ты смеешь! Дадли получил травму на всю жизнь!

— Не сомневаюсь. А теперь мы так и будем стоять здесь, служа развлечением для соседей, или же вы всё же впустите нас?

Петуния задохнулась от возмущения.

— Хорошо. — Она отошла в сторону, впустив их, и быстро захлопнула дверь. — Чего надо? — злобно спросила она.

Вернон стоял рядом с ней, сжимая руки в увесистые кулаки.

— Мистер Поттер. — Северус указал взглядом на лестницу.

— Да, сэр. — Гарри поспешил наверх, не рискуя оглядываться, хотя и заметил Дадли, спрятавшегося за диваном.

Северус и Дурсли услышали, как хлопнула дверь.

— Можете не предлагать мне присесть: буду краток. Я понимаю вашу ненависть к моему миру и, возможно, мог бы даже… посочувствовать, но не буду, поскольку мне плевать. Отныне вы будете относиться к мистеру Поттеру как к человеку, а не как к нежеланному гостю, которого вы отправляете в подвал или… чулан. — Северус бросил взгляд на узенькую дверь под лестницей и обернулся. — Я не требую, чтобы вы стали добры к нему — просто станьте ответственными взрослыми. Вы же можете быть ответственными, не так ли? Отныне вы будете давать ему полноценную, сбалансированную еду и не будете запирать его — будь то чулан или комната. И вы не посмеете забирать из его комнаты вещи. Вы не будете заставлять мистера Поттера работать по дому более трёх часов в день: допустим, накрыть на стол и ухаживать за садом — вполне приемлемые обязанности. Если я узнаю, что ваше отношение к нему не изменилось, у меня есть тайные, неотслеживаемые способы сделать вашу жизнь невыносимой. Клянусь.

Вернона уже трясло от ярости, а Петуния побледнела.

— Вы не имеете права говорить нам такие вещи! — заявил мистер Дурсль. — Мы дали мальчишке кров, одевали и кормили его в течение многих лет, и нам пришлось справляться с его уродствами!

Северус саркастично поднял бровь.

— Исключительно по доброте душевной, предполагаю?

— Нам не дали выбора! А потом он перебрался в этот чулан сам, вскоре после того, как появился здесь! Он без слёз не мог находиться в спальне! — кричала Петуния.

— А ты никогда не задумывалась — почему, тупая лошадь? У него на глазах в похожем месте убили мать, и это воспоминание было ещё живо! Конечно, он предпочёл укрыться в небольшом уединённом месте. Как любой малыш!

Петуния охнула, и даже Вернон замер на месте. Северус услышал, как Дадли всхлипнул за диваном.

— Вы же, Мерлин правый, разместив на двери замки, превратили его временное (потрудись вы помочь ему) убежище в тюрьму! И Вы называете нас варварами из средневековья?! Стыдитесь. — Покачав головой, Северус сделал несколько шагов в гостиную и вытащил палочку.

— Не смей заниматься здесь своими уродствами! — заорал Вернон.

Северус не обратил на него внимания и навёл палочку на сжавшегося за диваном парня.

— Финита.

Дадли взвизгнул и выскочил из убежища, прикрывая руками свой зад.

— Дадли! — вскрикнула Петуния и бросилась к нему. Вернон же, размахивая увесистыми кулаками попёр на Северуса. Тот легко уклонился от атаки.

— О-он пропал! — вскрикнул Дадли, и его глаза были широко раскрыты от изумления. — Его больше нет… Хвост!..

Вернон споткнулся на повторной попытке ударить Северуса.

— Теперь, когда у вас стало одной «уродской» проблемой меньше, вы пообещаете сделать в отношении мистера Поттера то, что я сказал. В противном случае я просто верну хвост и выполню своё обещание. Понятно?! — прикрикнул Северус, выпустив для демонстрации силы свою магию.

— Хорошо, мы обещаем, — испуганно пролепетала Петуния. — А теперь убирайся!

— С превеликим удовольствием. Как только поговорю с мистером Поттером.

С этими словами Северус поднялся по лестнице.

* * *

Северус открыл дверь и обнаружил Гарри сидевшим рядом с белоснежной совой с коротким письмом в руках. Вещи мальчика всё ещё были крошечными и лежали на обшарпанном столике у кровати с комковатым матрасом.

— Сэр, она была здесь, когда я вошёл, и посмотрите: Хагрид написал мне! — взволнованно тараторил Гарри. — Смотрите, он пишет, что это — подарок к моему прошедшему дню рождения!

Северус глянул на сову ещё раз и без труда опознал в ней Хедвиг. Гарри проследил за его взглядом, и его радость внезапно потухла.

— Я не смогу оставить её, да? — констатировал он, вздохнув, и глаза его погрустнели. — В списке говорилось только об одном питомце. У меня не может быть двух, не так ли? — Голос Гарри сорвался.

Северус, задумавшись, сощурился.

— Я поговорю с директором и объясню ему ситуацию. Корал — это особый случай. Если директор поймёт, как она Вам нужна и насколько будет полезна, то, возможно, сделает исключение и разрешит двух животных. Подобное бывало и раньше — Вы не будете первым.

Гарри с надеждой посмотрел на Снейпа.

— Но я ничего не обещаю. Если он скажет «нет» — я ничего не смогу сделать, но будьте уверены: о сове позаботятся. Вы можете держать её у себя до конца лета, однако в сентябре Вам придётся смириться с решением директора.

Гарри, привыкший к разочарованиям, кивнул, но всё же продолжал надеяться. Сова громко ухнула.

— Не хочу поощрять привязанность, но ей понадобится кличка, — заявил Северус через мгновение.

— Я понимаю, что, скорее всего, не смогу оставить её, и она тоже это понимает, — проговорил Гарри, глядя на сову. — Верно ведь? — Сова кивнула. — Вот, видели?

— Действительно. Ну, чтобы выбрать подходящее имя, предлагаю заглянуть в ту книгу по истории, что мы купили сегодня.

— Хорошо, профессор, — кивнул Гарри и глянул на дверь своей спальни. — Гм, а как прошёл…

— Разговор? — закончил Северус с ухмылкой.

Гарри кивнул.

— Как я себе и представлял, — ответил Снейп. — Они в порядке, а твой кузен лишился хвоста.

В глазах Гарри запрыгали смешинки. Северус поразился его самообладанию.

— Скоро я пришлю Вам книгу о парселмагии, а также несколько зелий, которые, как я надеюсь, Вы выпьете.

— Зелья? Для чего?

— Эти питательные зелья входят в план, который я составил специально для Вас. Когда Вы ознакомитесь со своим учебником по зельеварению, то найдёте два из трёх, что я Вам пришлю.

— Зачем мне их пить, сэр? — спросил, нахмурившись, Гарри.

— Вы ещё спрашиваете?! Сколько мальчиков Вашего возраста ниже Вас? А сколько из них сильнее?

Гарри опустил голову от стыда и смущения.

— В этом нет Вашей вины, Поттер, — продолжил Северус, немного остыв. Ему стоило помнить, что нужно быть честным, а не жестоким.

— Это повлияло на мою магию?.. Ну, Вы говорили тогда… о еде… — тихо спросил Гарри, приуныв.

— Нет, но, если пустить всё на самотёк, повлияет. Я жду, что с этого момента Вы будете есть досыта, и если Дурсли будут продолжать отказывать Вам в пище, я узнаю. И быстро исправлю ситуацию.

Гарри моргнул.

— Дурсли знают, что, если они не сделают так, как я сказал, последствия будут… неприятными. Я честно предупредил, — покачал головой Северус. — Позор: их нужно заставлять делать то, что они обязаны, но эти люди эгоистичны, напуганы и горды. Поэтому я спрашиваю: могу ли я кое-что Вам подарить?

— Вы и так мне столько купили, профессор, — произнёс Гарри, поражённый тем, что тот спрашивает разрешения, перед тем как что-то сделать для него.

— Это не только из-за Дурслей, мистер Поттер. Это защитит Вас от любого, кто пожелает причинить Вам вред или просто будет относиться с неприязнью.

Гарри нахмурился. Он не был уверен, что ему нравится, куда ведёт разговор.

— Что Вы имеете ввиду, сэр?

— Что Хагрид рассказал вам о Тёмном Лорде?

— Ну, сказал, что он очень плохой. Собрал последователей и всё такое, убивал тех, кто был с ним не согласен. Он рассказал мне о… той хэллоуинской ночи. — Гарри коснулся своего лба и, закрыв глаза, провёл пальцами по шраму, после чего снова открыл их и посмотрел на Северуса. — И, в общем-то, всё. Есть ещё что-то, о чём он умолчал? На самом деле он рассказал весьма неохотно. Мне приходилось вытягивать из него сведения клещами.

— Тёмный Лорд не умер.

Северус решил просто перейти к сути, так как ему казалось, что Гарри готов, и, возможно, оценит это.

— Хагрид тоже так думает.

— Я не просто так думаю. Я знаю.

Гарри сглотнул, быстро осознав последствия слов профессора.

— Я говорю это не для того, чтобы напугать Вас, а чтобы подготовить. В волшебном мире есть люди, которые хотят, чтобы он вернулся, а Вы — погибли.

Гарри нахмурился, и меж его бровей залегла складка.

— Как Люциус Малфой? Вы поэтому не хотели, чтобы он меня видел?

— Да.

Гарри склонил голову, всё ещё размышляя.

— Но что он мог сделать тогда? Я имею в виду, там были Вы и другие люди. Неужели он мог напасть на меня средь бела дня?

— Я не хотел, чтобы он видел Вас со мной. Я — крёстный его сына. Это бы всё усложнило.

Северус ясно видел, что мозг Гарри пытается переварить сказанное, а также разобраться, какие могут быть последствия и, вообще — что всё это значит. Хорошо. Он хотел, чтобы Гарри умел думать и привык разбираться в происходящем. В скрытых причинах и мотивах. Это весьма облегчит ему жизнь, когда Гарри узнает всю правду.

— Хорошо, профессор. Что Вы хотели мне дать? — немного неуверенно спросил Гарри.

— Вот это, — ответил тот, достав из кармана простую серебряную цепочку.

— Что это, сэр? То есть, для чего она?

Северус еле заметно улыбнулся: мальчик быстро учится.

— Она предупредит меня, если Вы окажетесь в опасности, и, если понадобится, уведомит о Вашем местоположении.

— А-а-а. Ну, наверное, идея неплохая, — протянул Гарри, взяв цепочку в руку. — Полагаю, пожелание то же, что и с палочками?

— Да, носите её всё время при себе. Стоит её застегнуть — и Вы станете единственным человеком, способным снять или даже просто нащупать её.

— Нащупать?

— Вы же не хотите, чтобы кто-нибудь задушил Вас с её помощью, не так ли?

Гарри замотал головой — нет, отчётливо вспомнив, как часто Дадли, поймав его, хватает сзади за ворот рубашки, и как трудно дышать, когда ткань впивается в шею. От кузена легче переносились тычки, но было намного хуже, если за рубашку хватал дядя Вернон… Гарри неосознанно приложил ладошку к горлу, едва касаясь бледной кожи. Северус прищурился, но комментировать не стал.

— Помните, что Вы не можете колдовать вне школы. Исключение — если ваша жизнь находится в опасности. Однако, это не значит, что Вам нельзя читать о волшебстве, — проговорил Северус, решив, что необходимо перевести разговор в менее травмирующую плоскость.

— Я понял, сэр. Прочитаю всё, что смогу.

— Очень хорошо. Вам также будет полезно потренироваться в использовании пера. После того, как вы прочитаете главу, изложите её на пергаменте. Я заметил, что студенты, как магглорождённые, так и маггловоспитанные, не обладают этим навыком в достаточной мере. Что прискорбно для них — ведь я не оцениваю задания, написанные, как курица лапой. Если Вы хотите доказать, что заслуживаете «П» или «В», или даже «У», я должен быть в состоянии прочитать Ваше эссе.

— Я понимаю, сэр, но… — Гарри замолчал, собираясь с мыслями. — Я не знаком с градацией оценок. Простите, нужно было спросить раньше.

— Прощаю, мистер Поттер, — ответил тот, не задумываясь. — Аттестационная шкала — от самой низкой оценки до самой высокой: «T» — Тролль, «О» — Отвратительно, «С» — Слабо, «У» — Удовлетворительно, «В» — Выше ожидаемого и «П» — Превосходно.

Гарри кивнул, а Северус вновь оглядел обстановку. До начала учёбы Гарри предстояло жить в спартанских условиях, но это куда лучше, чем чулан, из которого тот недавно «переехал». Северус задумался: не бросить ли ему пару заклинаний, чтобы улучшить предметы в комнате, но остановился на более практичном варианте.

Взмахнув палочкой, он скастовал невербальное репаро и был тут же вознаграждён изумлённым вздохом Гарри, когда шаткая старая кровать выровнялась, стол заблестел лаком, как новенький, ножка стула, стоявшего у письменного стола, выпрямилась, а также обновилась ещё пара мелочей. Комната всё ещё была мрачной, но уже не такой жалкой.

— Ух ты, спасибо, профессор! — воскликнул Гарри. — Это было очень круто!

— Вы снова фонтанируете эмоциями, мистер Поттер, — предупредил он, хотя слабая улыбка смягчила суровость в его голосе. — Однако не за что.

Гарри смущённо улыбнулся.

— У вас есть ещё какие-нибудь вопросы, или я могу уйти? — вопросил Северус, достав билет на поезд и передав его мальчику.

— Где находится платформа девять и три четверти? — мгновенно поинтересовался Гарри, рассматривая яркий билет и наклонив голову.

— Она за барьером между платформами девять и десять. Когда Вы доберётесь до железнодорожного вокзала Кингс-Кросс, просто шагните в стену между табличками «девять» и «десять». Преграда — иллюзия, так что просто пройдите через неё. Она выведет Вас к Хогвартс-экспрессу.

— Хорошо, — сказал Гарри, стараясь не показать недоверия.

— Выходите пораньше, чтобы занять хорошее место и избежать толкучки.

— Да, сэр. — Гарри слегка выпрямил спину, став чуть выше. У него не было больше вопросов, и он желал показать профессору, что тот может идти. — Спасибо, профессор, — искренне поблагодарил он.

Северус кратко кивнул, принимая благодарность и уважительное прощание.

— Увидимся первого сентября, мистер Поттер. Ожидайте волшебную книгу и зелья через несколько часов. Если у вас возникнут какие-либо вопросы, отправьте мне письмо своей совой. Она найдёт меня.

Гарри кивнул, чувствуя неуверенность: как ему должно реагировать на уход профессора. Нужно ли провожать его до входной двери?

— Я найду выход. Полагаю, ваши тётя и дядя не будут против того, чтобы Вы посидели здесь до ужина, — произнёс Северус.

— Хорошо, сэр. До свидания, и ещё раз спасибо.

Северус отмахнулся от его благодарности и вышел из комнаты.

— До сентября, мистер Поттер, — повторил он и, закрыв дверь, направился к Дурслям.

После краткого объяснения с Верноном о том, что тот обязан отвезти Гарри на станцию Кингс-Кросс первого сентября ко времени, которое укажет мальчик, мастер зелий в тёмной мантии, наконец, покинул дом — к вящему облегчению Дурслей.

* * *

Отправляясь в Косой переулок знакомиться с Гарри, Северус знал, что ему придётся столкнуться с последствиями своих действий. Поэтому, когда он вернулся из Хогсмида в свои апартаменты, то не удивился, увидев перед собой домашнего эльфа.

— Мастер Северус Снейп, сэр, директор Дамблдор, сэр, просит Вас явиться к нему в кабинет.

— Конечно, — ответил он. — Я буду через минуту.

Поклонившись, эльф Хогвартса исчез с хлопком.

Северус поспешил к шкафчику с зельями и достал оттуда питательные зелья для Гарри, а затем призвал книгу о парселмагии, которую обещал ему.

— Миттенс, — тихо позвал он.

Хлоп.

— Да, хозяин? — прозвучал голосок, когда Северус заканчивал записку.

Миттенс была крошечной домашней эльфийкой, по какой-то причине привязавшейся к нему. Она была эльфом Хогвартса, но вскоре после того, как Снейп стал профессором, решила служить ему, став его личным эльфом.

— Упакуй это в коробку и прикрепи к ней записку. Затем отнеси посылку Фьюри и попроси его доставить её Гарри Поттеру в Суррей, — объяснил он, передавая ей вещи.

Фьюри — это его северная ястребиная сова, жившая в совятне, так как в подземельях ей было не место.

— Да, хозяин, — с готовностью ответила та, подпрыгнув. Не каждый день у Северуса было для неё задание: он не был склонен просить других делать то, что мог сделать сам. — Слушаюсь, хозяин. Всё будет исполнено.

— Спасибо, Миттенс.

Она поклонилась и исчезла.

Северус выпрямился и повернулся к камину, мысленно готовясь к тому, что его ждёт.

Последний раз, когда он видел Дамблдора… живым…

Северус вздрогнул. Он не мог позволить себе жить прошлым. Этого ещё не случилось — и не случится.

Но Северус не мог помешать себе вспоминать: сцены того дня пролетали перед мысленным взором. Желчь внезапно подкатила к горлу. Никто не должен погибать так, тем паче такой лидер, как Альбус.

Медленно выдохнув, он опустил окклюментный щит, восстанавливая спокойствие и укрепляя ментальные стены, за которыми хранил страшные, болезненные воспоминания. События не повторятся; он умрёт, но не допустит этого.

Удостоверившись, что самообладание вернулось к нему, Снейп зачерпнул горсть дымолётного пороха и шагнул в камин, исчезнув во вспышке зелёного пламени.

* * *

Когда Северус вошёл в этот странный кабинет, вся атмосфера показалась ему чужой. Последний раз он был здесь около двух лет назад.

Снейп обратился к столу, где Дамблдор подписывал какие-то бумаги.

— Вы хотели видеть меня, директор? — спросил Северус, мягко объявив о своём присутствии, хотя прекрасно знал, что Альбус почувствовал его прибытие.

— А, Северус! Да, садись, пожалуйста. — Альбус посмотрел на Снейпа, глядя поверх своих очков-половинок. Его глаза были такими же добрыми, как и всегда, но было там что-то ещё. Замешательство?

Северус сделал так, как его попросили, сев, как раньше — напряжённо и с прямой спиной.

Отложив в сторону стопку пергаментов, Альбус пододвинул к нему вазочку с конфетами.

— Лимонную дольку?

Северусу безумно хотелось взять одну, но это было настолько не в его духе, что сделай он это — и Альбуса удар хватит. Поэтому Снейп вежливо отказался.

С видимым разочарованием директор отставил вазочку после того, как сам взял конфету.

— Несколько часов назад у меня состоялся весьма занимательный разговор с Хагридом, — начал этот пожилой, весьма пожилой волшебник.

— Могу себе представить, — едко отметил Снейп.

— Мне стало любопытно, Северус, зачем ты отправился в Косой переулок? — продолжил Альбус, не обратив внимания на резкость слов собеседника.

Северус ответил не сразу, думая о том, как лучше всего это преподнести. Сказать Альбусу правду — не вариант. Он начнёт задавать слишком много вопросов, и это усложнит и без того непростую ситуацию, с которой Снейпу предстояло разбираться самостоятельно.

— Мне стало… интересно, — наконец-то ответил он.

— Каков Гарри? — Глаза Альбуса слегка мерцали.

— Да.

— Значит, ты сам решил подойти к нему? Но почему ты отпустил Хагрида и взял Гарри за покупками к школе? Тебе было так любопытно провести целый день с мальчиком?

Северус знал, что идёт по тонкому льду. Он должен придумать правдоподобное объяснение. Очень правдоподобное.

— Сначала я просто хотел определить для себя отношение к мальчишке, а затем направиться по своим делам, но, увидев его физическое состояние и одежду… — Тон Северуса стал тёмным и опасным.

Альбус тут же наклонился вперёд, а в его глазах плескалось беспокойство.

— Пожалуйста, продолжай, Северус.

— У мальчика недостаток веса, он был одет в рваную старую одежду, которая была минимум на три размера ему велика.

Глаза директора расширились.

— Я почувствовал, что будет лучше заняться им самому и убедиться, что всё не так плохо, как я уже отметил.

— Что ты узнал? — спросил Альбус, боясь услышать ответ, и всё же жаждая его.

— Достаточно, чтобы уже отправить мальчику несколько зелий, — усмехнулся Северус. — Я буду посылать ему по три зелья каждую неделю.

Альбус медленно выдохнул и нахмурился, и его морщины стали заметнее.

— Насколько всё плохо?

— Ничего такого, с чем бы я не справился, но, если бы всё осталось по-прежнему, в следующем году я уже не был бы так уверен.

Альбус прикрыл глаза. Внутри него поднялось чувство вины, причинявшее боль сильнее разъярённой венгерской хвостороги. Он должен был послушать Минерву, но теперь ничего не мог с этим поделать.

— У меня состоялся… разговор с Дурслями. Они больше не посмеют жестоко с ним обращаться. Отныне мистер Поттер будет полноценно питаться и спать в настоящей кровати.

— В настоящей кровати? — переспросил директор в тревоге, а его глаза открылись, когда еще одна эмоция выплеснулась из его ядра.

Ярость.

К сожалению, Северус не понял степени гнева, который мерцал в глазах пожилого волшебника, и тут же ответил.

— О да, мистер Поттер спал последние десять лет в чулане. Дурсли переместили его в свободную спальню только после первого письма, — заявил он категорично, контролируя своё собственное отвращение, забытое в следующую долю секунды.

Последовала вспышка магии, и только столетний опыт директора предотвратил полнейшее уничтожение всех вещей в кабинете — особенно тех, что лежали на столе и полках. Однако даже его контроля над магией оказалось недостаточно: книжная полка, висевшая у Альбуса за спиной, взорвалась, и страницы древних фолиантов кружились и падали, демонстрируя пугающую древнюю мощь.

Альбус наклонился вперёд, уронив голову на руки и пытаясь взять магию под контроль — магию, всё ещё пульсировавшую в воздухе и приводившую в движение его волосы и одежду, развевавшуюся, как на сильном ветру. Его левая ладонь была прижата к столешнице, тогда как правая, сжатая в кулак, покоилась в центре груди. Обеспокоенный Фоукс подлетел к нему, приземлился на левое плечо и, опустив свою пернатую голову, с любовью зарылся клювом в седые волосы.

Северус потерял дар речи.

Он никогда не видел своего наставника в таком… гневе.

Адреса на письмах студентов писались автоматически, и только после того, как Гарри не ответил на первое, МакГонагалл обратила на него внимание. Первое письмо, которое она увидела, было адресовано «Мистеру Г. Поттеру, Самая Маленькая Спальня, Тисовая улица, дом четыре». Она не знала про чулан, потому и не сообщила о нём директору.

В будущем Северуса директор знал, что в семье Дурслей не всё ладно, но не был в курсе масштабов происходящего. Он подозревал, но к тому времени война уже шла полным ходом, и он ничего не мог сделать.

— Как Гарри? — прошептал Альбус, когда успокоил свою магию. Бумаги теперь покрывали пол толстым ковром.

— Психически? — тихонько уточнил Северус, не желая стать причиной нового выброса спонтанной магии старца. Не поднимая головы, тот резко кивнул, побуждая ответить. — Шумный и сильный, как по мне.

— Ты… доволен тем, что увидел, — заметил Альбус. Его плечи немного расслабились, и, когда он поднял голову, в голосе послышалось удивление. Фоукс немного выпрямился, но остался на плече своего человека.

Северус не стал этого отрицать, но продолжил, стараясь поскорее уйти от темы, как с Гарри обращались опекуны. Ему совсем не понравился гнев Дамблдора.

— Я обнаружил, что мальчик — змееуст, — спокойно сказал он.

Эта новость в прошлый раз не ошеломила старика, почему это должно быть сейчас?

— Что?!

Если бы ситуация была другой, Северус, возможно, ухмыльнулся бы ужасу директора, однако в тот момент было не до смеха: в искрящихся голубых глазах Альбуса он заметил страх.

В тот момент Северус понял, что ему нужно изменить свой подход, и чем быстрее — тем лучше. По-видимому, начинать с рассказа о жестоком обращении с Мальчиком-который-выжил было плохой идеей.

Он поднял руку, пытаясь успокоить своего начальника; чёрные глаза впились в синие, пытаясь донести до него, что всё не так, как тот себе напридумывал. Гарри не был монстром.

— Мне удалось заинтересовать мальчика парселмагией, и уверен, что он уже начал читать книгу, которую я ему отправил.

— Парселмагия? Он… знает, что она в себя включает? — спросил Альбус, явно ища признаки того, что Гарри — не второй Риддл.

— Он знает, что её цель — исцеление и защита. Он был очень заинтригован и надеется, что изучение этой ветви магии облегчит страхи людей перед его даром. Он… как Лили, — мягко признался он.

Директор успокоился, и его глаза замерцали, на этот раз — с облегчением и радостью.

— Это подводит меня к следующей небольшой проблеме, — продолжил Северус, и его тон говорил Альбусу, что это не срочно.

— Да? — Тот сдвинулся вперёд на своём месте, игнорируя обрывки книг и бумаги на себе и вокруг.

— Да. Я разрешил ему завести экзотического питомца — маленькую, магическую коралловую змею.

— Для парселмагии?

— Да, но я не ожидал, что Хагрид тоже купит ему животное.

Ну, вообще-то, знал, но Дамблдору об этом он не скажет.

— А!

— Я сказал мальчику, что из-за школьных правил он, возможно, не сможет оставить себе сову, которую ему подарил Хагрид, но я доведу этот вопрос до Вас. Он готов принять любое Ваше решение.

— Ну, я не вижу ничего плохого в том, чтобы сделать исключение для мистера Поттера, если он собирается изучать парселмагию. Если Совет узнает об исключении, которое было сделано для него, им потребуется очень веский повод разрешить такое. Я не могу придумать лучшей причины, чем молодой волшебник, изучающий редкую магию, направленную на благо.

— Я тоже так подумал, — согласился Северус.

— Я горжусь тобой, Северус, — внезапно сказал Дамблдор, пристально разглядывая его. — Твои предыдущие комментарии о Гарри заставляли меня… беспокоиться, что ты будешь обращаться с ним… — Он оборвал себя на полуслове и вздохнул, будто стыдясь за то, что не верил в своего шпиона.

Северус опустил взгляд долу: теперь, зная, что у Альбуса были очень веские причины для беспокойства, ему было очень стыдно за своё поведение в отношении сына Джеймса. В прошлый раз он вёл себя очень глупо. Его гнев на Джеймса долгое время перевешивал его любовь к Лили, пока, наконец, не разбился о реальность: Гарри не был ни своим отцом, ни матерью. Да, он — их сын, но также — самодостаточный человек. И хотя у него было много черт, напоминавших Северусу о Лили, Гарри, несомненно, был одним из самых сильных и мудрых воинов, с которыми Северусу доводилось сражаться плечом к плечу. Он вырос, чтобы стать его братом по оружию… И, можно сказать, другом.

Директор громко сглотнул.

— То, что ты рассказал сегодня… По себе знаю — нелегко справиться с такой информацией. Я… аплодирую твоему самоконтролю. Не могу сказать, что выдержал бы такое с честью.

— Я… был близок, директор. На самом деле, именно мистер Поттер помешал мне проклясть его тётю и дядю до бесчувствия.

— Правда? Как же ему удалось?

— Он попросил меня не причинять им боль. Даже сказал «пожалуйста».

Брови старого волшебника поднялись, а глаза повлажнели.

— Поразительно, — прошептал он.

Они погрузились в уютную, хотя и странную тишину.

— Северус? — позвал его Альбус через минуту.

— Да, директор?

— Как ты считаешь, мальчик готов к обучению? Серьёзно? — уточнил Альбус, и его грустные глаза сказали Северусу, что тот должен быть абсолютно честен.

— У него… — руки Снейпа сжались, а на губах появилась блуждающая улыбка, — большой потенциал.

---

Примечания:

Прим. автора: Меня поразило количество людей, обеспокоенных судьбой Хедвиг :Р. Приятно знать, что я не единственный, кто был по-настоящему опечален её судьбой в каноне.

Надеюсь, что мне удалось сохранить личность Снейпа. Было весело писать сцену с Дурслями, хотя временами и сложновато.

Кроме того, я не собираюсь писать «избиения» директора. Считаю, что этот подход немного устарел и, если честно, мне нравится добрый, человечный дедушка-Дамблдор.

---

1) Су́ррей — историческое и церемониальное графство в южной Англии, часть региона Юго-Восточная Англия, одно из так называемых «Домашних графств» (Home Counties). Суррей — один из самых богатых районов в Англии. А также постоянное место жительства Гарри до поступления в Хогвартс.

Вернуться к тексту

Северус вошёл в Выручай-комнату с палочкой в руке. Сегодня Исчезательный шкаф прекратит своё существование. Хогвартс не падёт, захваченный изнутри. Если Тёмный Лорд захочет покорить его — ему придётся избрать для этого более сложный путь.

Он закрыл глаза и выдохнул.

Сотни Пожирателей смерти захватили Хогвартс, просочившись сквозь этот проход. Они убивали всякого студента, попадавшегося им на пути. В тот день погибли шестьдесят семь студентов, а с ними и Филиус.

В этот раз такого не произойдёт.

Снейп снова открыл глаза и сосредоточился на поставленной цели, когда в его памяти ожили картины того дня.

Это был конец шестого курса Гарри — и начало конца всего.

По коридорам разносились крики детей, в ужасе бежавших от заклинаний, проносившихся над головами. Филиус Флитвик, огибая студентов, бросился на перехват. Северус последовал за ним и, повернув за угол, увидел, как крошечный мастер дуэлей выпустил беспощадную магию. У его ног лежали четыре изломанных тела Пожирателей смерти.

Северус направил свою палочку на шкаф, и его тёмные глаза зацепились за богатую гравировку по краю.

— Филиус! — рыкнул он, бросаясь заклинаниями собственного изобретения, дабы помочь профессору чар отбить атаку Пожирателей смерти и выиграть побольше времени.

Через минуту оборону Северуса прорвали.

— Цельтесь в стены! — крикнул Филиус, посылая мощное взрывное проклятие в стену несколькими футами выше и слева от себя.

Осознав его план, Северус направил ещё пять похожих заклинаний в стены и потолок недалеко от того места, куда Филиус направил первое, но не успел.

Старший преподаватель блокировал два проклятия, посланных в него, и уклонился от ещё четырёх, но не смог избежать или отклонить все — «Диффиндо» проникло сквозь его щит и полоснуло по шее и груди. Кровь брызнула во все стороны…

Последний раз Северус видел Филиуса, когда его растерзанное тело повалилось набок и было завалено обломками стен и потолка.

Северус вложил весь свой гнев в заклинание, и из его палочки полилось пламя — красное и горячее. Огонь, вспыхнув, преодолел расстояние до шкафа и поглотил его, свершая справедливую месть.

Коридор был заблокирован, но грохот с другой стороны подсказывал Северусу, что наступление Пожирателей смерти продолжится.

Языки пламени танцевали повсюду, Северус взмахнул палочкой и вновь опустил её, выпустив всю свою ярость на горевший шкаф.

Он шёл мимо Большого зала, заваленного телами студентов и Пожирателей смерти.

Снейп закричал, и его магия вызвала ревущее пламя, а разум продолжал воспроизводить события того дня.

Дамблдор, наконец, прибыл: его задержало нападение на Министерство.

— Северус! Сюда! — окликнул он, и в тот же миг стена за Снейпом взорвалась, отбросив его в другой конец зала.

Пытаясь подняться, Северус развернулся и увидел на пороге своего бывшего господина. Альбус вышел вперёд, встав между своим раненым шпионом и Волдемортом.

— Том.

— Не называй меня этим именем! — прошипел Тёмный Лорд, и по взмаху его палочки перед ними взвилось тёмное адское пламя.

— Уходи, Северус! — приказал Альбус, отбивая растущего огненного монстра силой светлой магии.

Северус, подчинившись, ушёл, но оглянулся назад и заметил, как Альбус направляет тёмное пламя вверх к потолку, дабы перехватить у Риддла контроль над ним.

БУМ!

Его зрение померкло.

Пот выступил на лбу, колени подогнулись, и Снейпа вывернуло наизнанку.

Через несколько дней он проснулся в импровизированной больнице. От Альбуса он узнал, что Хогвартс был полностью разрушен. Сровнян. С. Землёй.⁽¹⁾

Пламя опало, уменьшившись донельзя, а затем и вовсе погасло, оставив от шкафа только пепел.

Северус улыбнулся.

Сегодня вечером он сможет заснуть спокойно.

* * *

Гарри хмуро смотрел на упрямое перо, совсем не желавшее его слушаться. Оно будто специально оставляло кляксы по всему пергаменту, что бы он ни делал. Мальчик вздохнул, вспомнив слова профессора Снейпа: «Студенты из мира магглов не владеют этим навыком в достаточной степени».

Ну, по крайней мере, эти тренировки избавят его от получения оценок типа «С», если не хуже. Да и совместить конспектирование прочитанного с тренировкой письма — поистине гениальное решение. Профессор Снейп был очень добр и дал задание, благодаря которому он подтянет сразу два направления.

К этому времени он прочитал по три главы из каждого учебника. Началась только вторая неделя августа, и он знал, что, когда окажется в школе, все его труды окупятся.

Гарри очень понравилась дополнительная книга о зельях. Она называлась «Справочник по искусству зельеварения для начинающих: ингредиенты» и напоминала книгу рецептов, где упор делался конкретно на том, как разные ингредиенты влияют на готовый продукт. Ему стало интересно: возможно ли объединить принципы кулинарии и зельеварения для приготовления еды в промышленных масштабах. Нужно будет спросить об этом профессора Снейпа.

Ещё две книги, приобретённые им во время похода по магазинам с профессором — «Уход за змеями» и «Контроль внутренней магии» — тоже оказались довольно полезными. Корал посмеивалась над некоторыми советами из первой книги, находя забавным, что люди шли и идут на такие ухищрения, чтобы угодить змеям, хотя на самом деле им это было безразлично. Гарри радовался, что может не гадать, а просто спросить у Корал, что ей нужно. Вторая книга была не такой простой и понятной, но, по крайней мере, теперь он знал, почему его детская магия в одних случаях проявлялась, а в в других — нет. Возможно, он мог бы научиться вызывать у себя эти «выбросы» и заставить их «работать» так и когда ему нужно. Ещё одна вещь, которую он решил узнать у профессора Снейпа по приезде в Хогвартс.

Что касается остальных учебников, то «Заклинания» и «Защита от тёмных искусств» казались Гарри наиболее интересными, а «Трансфигурация» хотя и представлялась довольно любопытной, но он без всякого энтузиазма думал о преображениях живого. Ему казалось это весьма жестоким. Возможно, оттого, что он знал, каково это — ощущать себя предметом.

Но его самой любимой книгой, безусловно, стала «Змеиное искусство». Она была потрясающей, и Гарри не мог дождаться практики с Корал — впрочем, как и она сама. Книга была написана человеком, чей друг был змееустом. В ней отсутствовали заклинания на парселтанге — только рассказы друга о различных приёмах, ощущениях и ограничениях к ним.

Книга была приятным чтением для тех, кто интересуется парселмагией, а также великолепным самоучителем. Из прочитанного Гарри усвоил, что должен проговаривать все свои действия на парселтанге, направляя магию — как свою, так и пациента. Например, если он хочет исцелить перелом руки, то должен произнести: «Сломанная кость, восстановись» — и это произойдёт (при условии, что он вольёт достаточное количество магии в исцеляемую область).

Читая книгу, Гарри узнал, что, как только он освоит основы парселмагии, то сможет исцелять людей даже без палочки! Всё, что нужно — это его руки и Корал вокруг запястья. К концу обучения он сможет излечить любую болезнь — даже ту, которая не поддаётся лечению магией и зельями. Он задавался вопросом, сможет ли иногда помогать медсестре, если в школе вообще есть медсестра. Хотя почему бы и нет?

— Тук… Тук-тук…

Гарри поднял взгляд и, увидев ястребиную сову, тут же открыл окно, впуская её. Хедвиг насторожилась.

Он отвязал коробку, моментально догадавшись о её содержимом. Это были зелья на эту неделю. Он махнул почтальону, чтобы тот попил из плошки Хедвиг, и его любимицу это не обеспокоило: напротив, она перелетела поближе и стала чистить пёрышки гостя. Гарри спрятал улыбку: он был уверен, что Хедвиг понравился красивый ястребиный сыч.

Покачав головой, он повернулся к посылке и открыл её. Сделав это, он сразу же выпил первое зелье, а затем и два других, не обращая внимание на их ужасный вкус. Он делал так, потому что ещё первого августа получил письмо от профессора:

Мистер Поттер,

В коробке находятся три зелья, которые я Вам обещал, а также «Змеиное искусство» — книга о парселмагии.

Что касается зелий: сначала выпейте из красной склянки. Оно поможет вашему организму более эффективно усваивать питательные вещества как из еды, так и из зелий. Это абсорбирующее зелье — оно упоминается в четырнадцатой главе Вашего учебника зельеварения.

Синяя колба, которую Вы осушите сразу после красной — вариант питательного отвара, который находится в девятнадцатой главе. Обратите внимание, что это не то же самое, что питательное зелье.

Третье я называю «зельем расщепления». Оно упорядочит потоки Вашей магии, что сократит время восстановления и, самое важное, нарастит мускулатуру.

Ожидайте эти три зелья каждую неделю и ПЕЙТЕ их сразу по прибытии! Я навёл заклинание стазиса на каждую колбу, но, как только Вы прикоснетесь к ним, заклинание спадёт. Чем свежее зелье, тем выше его эффективность. Игнорируйте вкус: их польза намного важнее послевкусия.

Профессор Северус Снейп, мастер зелий.

Гарри улыбнулся, когда снова почувствовал эффект от зелий.

Они приносили ему очень приятное чувство насыщения — ощущение, которое обычно приходит во после сытной трапезы. Гарри считал, что это одно из самых приятных испытанных им чувств, пусть и с отвратительным послевкусием.

Отложив пакет в сторону, он взял в руки маленькую записку, прикреплённую к верхней части коробки. Это было очередное письмо от его профессора.

Мистер Поттер,

Полагаю, что Вы уже выпили три зелья. Если нет, ВЫПЕЙТЕ ИХ НЕМЕДЛЕННО. Также я надеюсь, что Дурсли приемлемо ведут себя с Вами, так как не получал от Вас жалоб.

Продолжайте читать учебники и писать пером. Я не люблю бездельников.

Профессор Северус Снейп, мастер зелий.

Гарри улыбнулся, находя странное утешение в том, что профессор потратил время и напомнил ему о необходимости трудиться.

Оглянувшись на стол, где ястребиная сова по-прежнему наслаждалась вниманием Хедвиг, он решил написать ответить.

Уважаемый профессор Снейп, Я принял все зелья, что Вы мне прислали. Спасибо.

Дурсли меня не трогают. И это замечательно: у меня появилось больше времени на чтение, поскольку мне не надо убираться во всём доме, готовить еду и тому подобное!

Возвращаясь «Змеиному искусству»: это потрясающа книга! Спасибо, что дали мне её почитать. Я собираюсь выучить всё, что в моих силах, и усердно трудиться, поскольку Вы считаете, что это — моя обязанность. Чтобы снять тот блок, о котором Вы говорили.

Спасибо за всё! (Извините, стараюсь не «фонтанировать».)

Гарри Поттер

Гарри прикусил губу, когда перечитывал своё письмо. Его почерк был лучше, чем на прошлой неделе; однако у него было ощущение, что профессор не оценит, что некоторые буквы были намного толще, но это было лучшее, что он мог сделать прямо сейчас. Зная, что это неизбежно, Гарри сложил письмо и повернулся к ястребиной сове.

— Не могла бы ты отнести это профессору Снейпу, пожалуйста? — попросил он.

Утвердительно ухнув, ястребиная сова взяла письмо и вылетела из окна.

— Гарри, ты собираешься сегодня читать? — спросила Корал, подняв свою яркую голову с запястья.

— Да. До обеда я должен прочитать ещё одну главу.

Корал согласно зашипела.

* * *

Северус наблюдал за процессом варки зелья расщепления для Гарри. Помешивая его, мыслями он был в другом месте.

Что делать с освободившимся временем? Как ещё он может помочь в подготовке к предстоящей войне? Может, стоит тонко намекнуть о ней Альбусу? Да, это может сработать. Но как именно? Потом, что делать с Сириусом Блэком? Стоит ли ворошить эту огромную банку с пауками? Или сначала найти Ремуса Люпина?

Снейп и вправду не знал.

Честно говоря, в том будущем Блэк не был особо полезен, и Северус не был уверен, что он будет адекватнее, если его вытащить из тюрьмы на два года раньше. Наоборот, это может помешать воспитанию Гарри. Но и бросать невиновного человека в Азкабане — это последнее дело. О дальнейшей судьбе Блэка стоит поразмыслить.

Люпин же напротив был чуть более пригодным, что ли. Возможно, есть смысл ввести его в окружение Гарри раньше, дабы у мальчика появился ещё один взрослый, на которого можно положиться. Ну, и позволить Люпину учуять крысу. Таким образом, он сам избежит неприятностей и понаблюдает за спектаклем со стороны. Но… неужели нет другого решения? Разумно ли позволять крысюку находиться так близко к Гарри? Позволять ему собирать сведения о Гарри, чтобы передать их Волдеморту?

Хм, когда Снейпу представились действия в этом ключе… Он не мог позволить Питеру Петтигрю оставаться домашней крысой Рональда Уизли.

Он закончил помешивание, ожидая реакцию белков, и задумался о том, что делать с Петтигрю.

Покачав головой и решив подумать об этом позже, Северус признался, что перед ним сейчас стоит более серьезная проблема.

Квиррелл.

Через пару недель он вернётся в замок, так что у него не так много времени, чтобы подготовиться самому и тонко намекнуть директору и остальному преподавательскому составу.

Снейп понимал, что не сможет от него избавиться. Волдеморт поднаторел в прятках на виду, и даже несмотря на все свои подозрения Дамблдор (как было тогда, в конце этого семестра) держал его рядом хотя бы затем, чтобы следить за ним.

Держите своих друзей близко, но своих врагов ещё ближе… Хорошая мысль.

* * *

Северус занял своё место в кабинете директора. Главы факультетов собрались на ежегодный педсовет с директором по поводу предстоящего учебного года.

— Северус, как дела? Не видел тебя несколько дней, — весело пискнул Филиус. — Ты был занят зельями?

— Я в порядке, и да, я был занят, — коротко ответил тот.

— С нетерпением жду прибытия студентов. Без них тут слишком тихо, — продолжил Филиус.

— Хм, — усмехнулся Северус, в тоне которого слышался неприкрытый сарказм.

— Да ладно, Северус, неужели тебе не скучно в твоих подземельях? — поддержала коллегу Минерва.

— Совсем нет.

Минерва сузила глаза.

— А вот я очень жду возвращения студентов. Так же, как и встречу с новыми студентами. — Она мягко улыбнулась, а глаза сверкали предвкушением. — Этот год будет весьма интересным.

Северус долго не отвечал, а затем прошептал:

— Возможно.

— Я уверена, что мистер Вуд станет отличным капитаном. В этом году у Слизерина не будет шансов! — заявила Минерва, будто специально нарываясь.

Северус боролся с желанием закатить глаза.

Они и правда так сильно соперничали? Если да, то стоило ответить детской фразой типа:

— Нет! Слизерин обставит твой факультет!

Если уж быть честным с собой, то так и было.

Но война изменила его. Снейпа больше не интересовал квиддич, и теперь, думая о нём, он даже не понимал, почему так много уделял ему внимания. Конечно, он всегда будет болеть за своих слизеринцев, но соревноваться с Минервой в одержимости…

Печально.

Насколько их же соперничество разжигало конфликты между их факультетами? Ведь всё могло быть по-другому, если бы они перенесли свою любовь с квиддича на более длительные свершения — скажем… благополучие и будущее своих студентов.

Северус покачал головой.

— О, уверен, что у них будет шанс — точно такой же, как у Хаффлпаффа или Рейвенкло.

Минерва и Помона Спраут поражённо переглянулись, а Флитвик чуть не упал со стула. Они ожидали достойный ответ, а не уклончивого сведения спора на «нет».

— Доброе утро! — поприветствовал всех Альбус, выйдя в кабинет из своих личных покоев.

Преподаватели с уважением ответили на приветствие, когда он присел за стол.

— Итак, кто что хочет обсудить в первую очередь? Дел сегодня много, — начал Альбус.

— Мадам Хуч попросила средства на покупку новых мётел для своих занятий, — ответила Минерва.

Альбус бросил на неё извиняющийся взгляд.

— Я отправлю запрос в Совет, но, честно говоря, сомневаюсь, что он попадет в бюджет в этом году.

Минерва вздохнула.

— Как и в прошлом.

— Боюсь, что да, — согласился директор, взглянув на других профессоров и приглашая их высказать свои требования.

Флитвик заговорил, интересуясь судьбой камня, который недавно доставил в школу Хагрид. Это вылилось в обсуждение защиты и того, что им нужно будет начать её установку в ближайшее время. Был предложен третий этаж в старой части замка, в которую студенты забредали нечасто. Северус почуял возможность и воспользовался ею.

— Зачем размещать его так далеко от места, где мы обычно собираемся? — спросил Северус. — Как по мне, так самое безопасное место — здесь, в Вашей башне, директор.

Филиус, пожевав губами, мысленно просчитывал безопасность этого манёвра. Они знали, что Волдеморт охотится за камнем — попытка ограбления Гринготтса ясно намекала об этом. Было ли безопасно держать его в кабинете директора? Или даже… в его апартаментах?

— Это… интересное предложение, Северус, — признался Альбус. — Не знаю, почему я сам не подумал об этом.

Северус пожал плечами, не реагируя на любопытные взгляды, обращённые к нему.

— Если Тёмный Лорд сможет войти в Хогвартс (а я, как и все вы, уверен, что сможет), если он настроен решительно — а это так, — то мне кажется разумным поместить камень туда, куда он не рискнёт сунуться, — продолжил Северус, поймав на себе задумчивый взгляд. — И, на всякий случай, можно сделать третий этаж ловушкой. Мы разместим «защиту» и, для пущей убедительности, предупредим остальных, что камень находится там. Никто, кроме нас пятерых, не должен знать, где настоящий. Так будет безопаснее для всех. К тому же настоятельно рекомендую установить возрастную линию у входа на третий этаж, дабы студенты не подвергались опасности больше, чем обычно.

Целую минуту деканы молча обдумывали это предложение, и лишь директор позволил себе нарушить гнетущую тишину.

— Отличный план, Северус. Кто-то хочет добавить что-нибудь? — задал он вопрос.

— Какими будут реальные меры защиты? — Филиус спросил.

— Ну, я, безусловно, добавлю несколько чар в крыле и на кабинете, — заявил Альбус.

Помона Спраут кивнула и поинтересовалась:

— Почему бы не обеспечить максимальную защиту: Фиделиус, к примеру?

Северус чуть не расцеловал её. Он и сам думал об этом, но сказал уже достаточно, и (со своим прошлым, касающимся Поттеров) если бы он поднял тему о чём-то даже слегка связанном с Лили, то весьма удивил бы всех присутствующих.

Предложение Помоны вызвало яркий блеск в глазах директора.

— Мне придётся уладить этот вопрос с Николасом, но, уверен, у него не будет никаких возражений.

Помона просияла.

— Хорошо, теперь давайте обсудим ребят, поступающих в этом году, — продолжил Альбус. — Тридцать восемь детей приняли свои приглашения. Четверо вежливо отказались из-за предыдущих договорённостей об образовании и тому подобное.

Профессора кивнули — об этом сказано было уже не раз. Не все считали Хогвартс подходящей школой для своих детей, и это было их право.

— Уверен, что вы все знаете: в этом году в волшебный мир возвращается Гарри Поттер, — начал Альбус.

— Я так понял, у него возникли проблемы с получением письма? — уточнил Филиус. — В чём там было дело?

Глаза директора потухли.

— Я в корне неверно понял возникшую ситуацию.

— Что за ситуация, Альбус? — обеспокоенно спросила Макгонагалл.

— Прости, Минерва. Я должен был тогда послушать тебя, — тихо признал Альбус.

Глаза декана Гриффиндора расширились, а затем она показала всем свой шотландский нрав. Помона и Флитвик переглянулись. Что случилось?

— Альбус, что они сделали? — спросила она подозрительно спокойным тоном.

Северус решил пожалеть директора и рассказал сам.

— Ситуация была урегулирована. У мистера Поттера есть всё, что нужно для обучения. Давайте двигаться дальше.

Это заставило всех посмотреть на него.

— Ой ли, Северус? — в замешательстве уточнила Минерва. — И откуда ты знаешь, что мистер Поттер готов к первому сентября?

— Я помог ему делать покупки.

Филиус моргнул, Минерва подняла бровь, а Помона взглянула на Альбуса.

— Но я думал, что Хагрид отвёз его в Косой переулок, — озадаченно протянул Филиус.

— Он доставил мальчика, а там я его перехватил. — Северус оглянулся на Альбуса, не будучи уверенным, сколько может рассказать. Он не хотел, чтобы им было ещё труднее относиться к Гарри, как к обычному студенту.

— Ч-ч-что? — начала заикаться Минерва.

— Какой он? — с нетерпением спросил Филиус, не заботясь о состоянии МакГонагалл. — Похож на родителей?

— Он… немного. — Северус не хотел больше комментировать — пусть сами делают выводы после знакомства с Гарри.

— Правда? О, я надеюсь, ему понравятся заклинания! — восторженно воскликнул Филиус.

— Он проявил интерес к зельям, и… — начал Северус, но его оборвали.

— Ну, это неудивительно: ты, вероятно, настроил его, — отрезала Минерва.

— Я просто сказал, что у его матери был в этом талант, так что и у него он может проявиться.

— Комплимент, Северус? — ошеломлённо отметила та.

— У мальчика есть… потенциал, — заявил он.

— Не сомневаюсь, что так, но как ты смог определить это за один день? — спросила Минерва, озадаченная новым отношением Северуса, но не желая признать это.

— Очень большой потенциал.

— Кстати, спасибо, что напомнил, — прервал начинающуюся перепалку Альбус. — Северус дал мистеру Поттеру разрешение завести экзотического питомца; однако Хагрид не знал об этом, и отправил ему сову в качестве подарка к прошедшему дню рождения. Из-за этого я сделал для него исключение, позволив ему взять с собой обоих.

— И то, и другое, и… Два домашних питомца? — переспросила Минерва на повышенных тонах.

— Экзотический питомец? — пискнул Филиус.

— Что за экзотический питомец? — уточнила Помона.

Северус приготовился к скорой реакции.

— О, магическая коралловая змея, — спокойно ответил Альбус, как будто это — пушистый кролик, а не ядовитый гад.

— Что?! — воскликнула Минерва и направила гневный взгляд на Северуса, полагая, что тот пытается превратить Гарри Поттера в слизеринца.

— Не смотри на меня так. Я решил, что это разумно, узнав, что он — змееуст и проявил большой интерес к парселмагии, когда я поднял этот вопрос.

— Зме-е-у-уст? — взвился Филиус, да так тонко, что даже писком не назовёшь — скорее визгом.

— Как такое возможно, Альбус? — ошеломлённо вопросила Минерва, глядя на старого друга.

— Всему виной убийственное проклятие. После случившегося часть силы Волдеморта перешла к мальчику, — ответил тот.

Северус сохранил правду при себе, позволив пока им думать так. Не нужно им знать, что он проверял Гарри заклинанием Наследия — это только усложнит ситуацию.

— О боже, — прошептал Филиус.

— Значит, он интересуется парселмагией? — спросила Помона мягким и счастливым голосом. Она была знакома с возможностями этой магии, и если ребёнок Поттеров владеет ею…

— Да. Я отправил ему свою книгу о ней, и ему, кажется, пока нравится, — ответил Северус.

— Ты послал ему «Змеиное искусство»?! — удивилась Минерва, зная, как Северус дорожил этой книгой.

— Я давно прочёл её, — просто ответил он. — Ему она пригодится.

— Кто ты такой и что сделал с Северусом? — спросила Минерва.

Ни Северус, ни остальные не были уверены, шутит она или серьёзно. Северус поднял бровь, как бы спрашивая: в своём ли она уме.

— Ну, полагаю, это год будет богат на сюрпризы, — произнёс Филиус, мудро меняя тему.

За что Северус был ему весьма благодарен.

---

1) Сровнять с землёй — идиоматическое выражение, обозначающее «уничтожить, разрушить» (Викисловарь)

Вернуться к тексту

Гарри, воспользовавшись советом Северуса и приехав заранее, занял пустое купе. В течение последнего месяца Дурсли вели себя приемлемо, всячески игнорируя присутствие племянника. Гарри был в восторге: у него появилось достаточно времени, чтобы прочитать всё, что хотел, и подготовиться к предстоящему учебному году.

Он поклялся, что приложит усилия к изучению предметов, чтобы доказать профессору: инвестиции в его будущее не пропали даром — но, что более важно, — может быть… может быть, профессор будет им гордиться.

Он скорее бы согласился быть вытащенным с детской площадки за шиворот, чем разочаровать мастера зелий — особенно после того, как тот получил для Гарри разрешение от директора взять с собой двух питомцев.

Гарри расправил плечи и открыл «Змеиное искусство», чтобы продолжить чтение: ему осталось всего четыре главы.

Т-тук.

Гарри оглянулся: ещё никогда в жизни он не слышал нерешительного стука.

— П-привет, т-ты не видел жабу? — спросил пухлый, неуклюжий мальчик.

— Гм…

— Какая-то жаба сидит в левом кармане брюк мальчишки, — объявила Корал, «попробовав» воздух языком из-под левого рукава Гарри. — Я чувствую её даже отсюда.

Гарри нежно коснулся её головы.

— Ты смотрел в карманах брюк? — спросил Гарри, указав на оттопыренный левый карман мальчика.

— Ой! — воскликнул тот, засунув руку в карман и вытащив бедную амфибию. — Спасибо! Хм, ты не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?

— Вовсе нет, — ответил Гарри. — Присаживайся, — добавил он, когда тот застыл в дверях.

— Спасибо. — Закрыв дверь купе, мальчик сел, постукивая большими пальцами. — Так, э-э, как ты узнал, где Тревор? — спросил сосед, показав на жабу.

— Ну, гм, мой фамильяр сказал мне, — ответил Гарри и протянул соседу правую руку для приветствия. — Я — Гарри, Гарри Поттер.

— Г-гарри Поттер? — ахнул тот, широко распахнув глаза.

Гарри вздохнул.

— Я такой же волшебник, как ты, пожалуйста, не… не надо… — он взмахнул рукой, пытаясь найти правильные слова, — всего этого.

Мальчик сглотнул и взял себя в руки.

— Извини, я просто… — Он замолк, затем пожал руку Гарри и прокашлялся. — Я — Невилл Лонгботтом.

Гарри улыбнулся.

— Итак, ты говоришь, что твой фамильяр подсказал, где Тревор? — уточнил Невилл через мгновение, покосившись на лоб Гарри.

— Да, но… кое-кто сказал, что люди могут слегка нервничать при виде неё. Обещаешь не вопить от ужаса? В свою очередь я гарантирую, что она не причинит вреда ни тебе, ни Тревору. На самом деле она довольно милая, и скоро, надеюсь, я смогу помогать людям через неё, — ответил Гарри, засунув палец в рукав, чтобы погладить питомицу по голове.

— Хорошо, — сказал Невилл, прижав Тревора к себе, когда Гарри вытянул руку и медленно поднял левый рукав. Невилл был слишком шокирован, чтобы закричать или отреагировать как-то иначе.

— Её зовут Корал. Она помогает мне с парселмагией, — рассказал Гарри, воодушевлённый отсутствием реакции Невилла. — Это направление целительной и защитной магии. Видишь? — Он поднял книгу о парселмагии и положил её на томик по анатомии, приобретённый в книжном магазине Суррея. Гарри искал там объяснения специальных терминов и других вещей, упомянутых в «змеиной» книге. — Эту книгу дал мне профессор Снейп, и она великолепна! Он также помог мне купить школьные принадлежности и форму.

— П-профессор Снейп? Я слышал, что он очень строгий, — неуверенно пробормотал Невилл, бросая беспокойный взгляд на Корал.

— У, ещё какой! Он сказал, что терпеть не может бездельников и что мне нужно много трудиться, узнавая о магии как можно больше, — проговорил Гарри, неожиданно для себя обрадовавшись, что имя профессора было хорошо известно, хотя понимал, что Северус Снейп достоин этого.

— Он тебе так сказал? — уточнил Невилл, но Корал высунула язык, и он прижал Тревора к себе.

— Угу. Так что только этим и занимаюсь: читаю наперёд и всё такое — чтобы понимать, что делаю, когда мы доберемся до заклинаний.

Невилл грустно опустил голову.

— Ба не позволила мне читать наперёд — сказала, что я могу сделать глупость и навредить себе.

— О, — сочувственно протянул Гарри. — Ну, почему бы тебе не начать читать сейчас? У меня с собой есть книги по зельям и чарам, так что можешь взять любую. В конце концов, официально учёба уже началась.

Невилл оживился.

— Я думаю, что почитаю книгу о зельях, раз профессор Снейп такой строгий.

Гарри улыбнулся.

— Я советую тебе заказать ещё и эту книгу, — сказал он, протягивая «Справочник по искусству зельеварения для начинающих: ингредиенты».

— Хорошо, — тут же согласился Невилл.

Постепенно поезд заполнялся студентами, несколько человек прошли мимо их купе, но ребят не беспокоили. Вскоре состав тронулся, и через некоторое время прибыла тележка с едой — ребята купили себе перекус и продолжили чтение, иногда обмениваясь мнениями об интересных фактах или чего они с нетерпением ждали. Часто Невилл говорил, что надеется не разочаровать свою бабушку.

— Так на какой факультет ты собираешься? — спросил Невилл, немного успокоившись, когда понял, что Корал не собирается покидать запястье Гарри.

— Факультет? Ну, профессор Снейп является главой Слизерина. Я бы не возражал против того, чтобы оказаться под его началом — по крайней мере, я уверен, что там мне позволят учиться, — ответил Гарри, пожимая плечами.

Невилл сглотнул, но взглянул на Корал.

— Я полагаю, тебе подходит Слизерин, ведь у тебя уже есть их талисман, — сказал он с нервной улыбкой.

— В смысле?

— Да, символ Слизерина — змея. Салазар Слизерин был змееустом — умел разговаривать со змеями.

— О, я тоже умею. Профессор Снейп сказал, что люди могут подумать, что это из-за Волдеморта…— Гарри был прерван вскриком ужаса от Невилла. — Что?

— Т-ты произнёс его имя!

— Ну, он так называл себя. Почему я должен называть его «Ты-знаешь-кто» или что-то в этом роде?

У Невилла на самом деле не было ответа; он был слишком удивлён, чтобы придумать его.

— В любом случае, профессор Снейп сказал, что люди будут думать, что это из-за него, но на самом деле это у меня в генах. У обоих моих родителей был ген, и, слившись во мне, они активировали эту способность. На самом деле ничего страшного. Генетические вещи происходят постоянно. Доктор по телеку так сказал. Наличие магических способностей наверняка тоже передаётся. Это имело бы смысл, — объяснил он.

Невилл ошарашенно кивнул.

— З-з-значит, ты можешь разговаривать с К-корал?

— Да. Помаши Невиллу хвостиком, Корал!

Змейка сделала это, отчего брови Невилла взмыли вверх аж до чёлки.

— Эм, привет? — неуверенно поздоровался он.

— Коренастый мальчик, конечно, пугливый, да? Но он приятно пахнет, и его магия довольно сильна, — прошипела та.

Невилл громко сглотнул. Гарри усмехнулся.

— Не волнуйся, она просто сказала, что ты хорошо пахнешь и что у тебя сильная магия, — объяснил Гарри.

Невилл моргнул.

— Моя магия?

Гарри кивнул, не заметив, как Невилл приосанился.

— Она сказала мне, что чувствует такие вещи и что очень мне поможет, когда понадобится кого-то исцелить. Она сможет сказать, насколько пациенту плохо и где у него болит, и могу ли я для исцеления использовать его магию или же свою собственную.

— Ух ты, — прошептал Невилл, постепенно проникаясь симпатией к яркой змейке. — Значит, она поможет тебе исцелять людей?

— Ага. Я ещё многого не умею, но, благодаря этой книге, знаю, в каком направлении идти. Надеюсь, что смогу помогать медсестре, если в школе такая есть, конечно.

— О, конечно же, есть. Её вотчина — Больничное крыло, а школьную медсестру зовут мадам Помфри. Она несколько раз навещала мою бабушку, — объяснил Невилл, краснея. — Ей пришлось лечить мою руку, когда я споткнулся на лестнице во время её визита.

Гарри кивнул.

— Иногда такое случается. Все падают.

— К сожалению, со мной такое часто, — пробормотал Невилл.

— Ну, тогда хорошо, что я собираюсь научиться исцелять, да? — без задней мысли произнёс Гарри.

— Да, наверное, — согласился Невилл, мягко улыбаясь, и вдруг задумался. — Эй, у меня есть небольшой синяк на запястье. Ты уже много прочёл?

— Ты хочешь, чтобы я попытался тебя исцелить? — слегка удивившись, спросил Гарри.

— Ну, только если хочешь. Если ты планируешь исцелять меня, когда я в очередной раз поранюсь, то думаю, что неплохо бы попрактиковаться для начала… — Невилл замолк, неуверенный в своей идее.

— Конечно, я могу попробовать. Худшее, что может случиться с этой магией — она попросту не сработает. Пока ты не при смерти, мои действия не смогут негативно отразиться на твоём самочувствии.

— Ну, ладно… Хорошо, что ты сказал.

— Так… запястье? — уточнил Гарри, опустившись на колени перед Невиллом и завернув рукав, полностью открывая Корал.

Невилл медленно протянул правую руку, держа Тревора в левой. Синяк был размером с бейсбольный мяч. Он уже заживал и был лишь слегка голубоватым в центре, и Гарри подумал: что же для друга «большой» синяк, если это — «маленький».

— Дай знать, если что-нибудь почувствуешь, — попросил он, взяв запястье Невилла правой рукой, а левую положил сверху, как было написано в книге. Корал также зависла над больной областью, без конца «пробуя» воздух языком. — Хорошо… Мышцы и ткани, исцелитесь, — сказал Гарри, и дверь купе открылась…

Было несколько громких вздохов, когда Корал опустила голову на синяк, который тут же засветился. Внезапно он начал уменьшаться… сжиматься, пока его больше не осталось.

— Ух ты, — выдохнул Невилл.

— Мордред! — воскликнул кто-то.

Гарри и Невилл повернулись к открытой двери и увидели на пороге своего купе трёх мальчиков.

— Ты говоришь на парселтанге! — воскликнул средний мальчик. Он был самым низкорослым, и у него были белые зализанные волосы.

Его крупные товарищи, глупо таращась на Гарри, застыли у него за плечами.

— Верно, — спокойно ответил Гарри, поднявшись с пола и встав перед ними, Корал же, подняв голову, внимательно рассматривала вошедших.

— Круто! У тебя даже змея есть! Ты обязательно попадёшь на Слизерин, — сообщил «заводила».

— Невилл тоже так считает, — ответил Гарри.

Блондин вышел вперёд и протянул руку.

— Я — Драко, Драко Малфой. Это — Крэбб и Гойл.

Два мальчика позади него кратко кивнули. Гарри посмотрел на них и сосредоточился на Драко: эта фамилия всколыхнула в нём смутное беспокойство. Малфой… Люциус Малфой. Человек, о котором профессор Снейп предупреждал его. Этот мальчик, должно быть, его сын, и если это так, то он — крестник профессора.

— А у них, что, имён нет? — спросил Гарри, будучи притом не совсем уверенным, что ему назвали фамилии.

— Винсент и Грегори, — ответил Драко, пожав плечами.

— Я — Гарри Поттер, — ответил он и, переглянувшись с Невиллом, пожал руку Драко и отпустил.

— Ой, а я — Невилл Лонгботтом, — представился Невилл, осознав, что слишком пристально смотрел на ребят. Он примирительно протянул руку.

— Лонгботтом? — переспросил Драко, и в его тоне появились странные нотки, и Гарри они совсем не понравились.

Драко крепко пожал руку Невиллу и вернул своё внимание Поттеру. У того возникло ощущение, что единственная причина, по которой он ответил на рукопожатие Невилла — простая вежливость.

— Наше купе ближе к голове поезда. Не желаешь присоединиться? — спросил Драко, даже не взглянув на Лонгботтома.

Гарри же, наоборот, обратил внимание на своего соседа, прежде чем ответить странному блондину.

— Что плохого в том, чтобы просто остаться здесь? У нас хватит места для всех, и у меня есть чем перекусить.

Драко слегка сморщил нос, будто ему предстояло сделать непростой выбор, который нужно было обдумать.

— Полагаю, — сказал он, наконец, — мы можем зайти за вещами позже.

Невилл отодвинулся к окну, освобождая место, в то время как Гарри сидел рядом с ним, оставив сиденье напротив пустым. Драко указал Крэббу занять место у окна, в то время как сам сел напротив Гарри, а Гойл — поближе к двери.

Драко огляделся и заметил книги.

— Вижу, вы читаете заранее.

— Немного, — признался Гарри, пожимая плечами.

— Мой отец засадил меня за учебники несколько месяцев назад. Он не позволял мне практиковаться, но показал несколько заклинаний своей палочкой, — похвастался Драко.

— Сколько ты прочитал? — из интереса спросил Гарри.

— О, всего по нескольку глав из каждого учебника, — небрежно ответил тот, желая, чтоб это и впрямь прозвучало безразлично, но потерпев неудачу. Он очень гордился своим достижением и наслаждался возможностью похвастаться перед Мальчиком-который-выжил. — А ты?

— Я начал читать, когда вернулся из Косого переулка, и занимался этим практически всё свободное время, — ответил Гарри, не желая углубляться в детали.

Драко кивнул.

— Итак, э-э, что именно ты делал, когда мы пришли?

— Тренировался в парселмагии. Профессор Снейп прислал мне эту потрясающую книгу, когда узнал, что я могу разговаривать со змеями. Он также дал мне разрешение на покупку Корал, — объяснил Гарри.

— Парселмагия? — хмыкнул Винсент Крэбб.

— Да. Профессор Снейп сказал, что самые мощные заклинания исцеления и защиты — в парселмагии, и только змееусты могут их использовать. Он также сказал, что Волдеморт... — Гарри, вздохнув, затих, когда Драко и другие вздрогнули. — Вы серьёзно?! Все будут вздрагивать, стоит мне произнести его имя?

Драко с друзьями, извиняясь, пожали плечами.

— Нас учили не произносить его, и это своего рода… табу, понимаешь?

— Не совсем, — ответил Гарри, прежде чем продолжить. — В любом случае, он сказал, что Волдеморт тоже был змееустом, но у него не хватило ни терпения, ни желания учиться парселмагии, потому что ему было плевать на других.

— А тебе? — спросил заинтригованный Драко, стараясь скрыть дрожь, когда Гарри снова назвал Тёмного Лорда по имени.

Гарри посмотрел на него в замешательстве.

— Мне — нет, и что?

Драко пренебрежительно махнул рукой.

— Есть «рабочие лошадки», а есть — последователи и лидеры. — То, как он это сказал, дало Гарри понять, что слова принадлежат не ему.

— Хм, если это так, я буду счастлив называться «рабочей лошадкой» и помогать людям, — честно ответил Гарри, вспоминая книгу о парселмагии и представляя, как делает то, о чём читал — исцеляет людей и, спасая жизни, меняет мир к лучшему.

Он докажет, что Дурсли ошибаются. Он заставит профессора гордиться им. Он будет усердно работать и разблокирует свою магию. Он раскроет свой потенциал.

— Правда? Я бы отнёс тебя к лидерам, — протянул Драко, взглянув на лоб Гарри.

Гарри пожал пожал плечами.

— Лидер или нет, трудиться надо в любом случае. Я бы предпочёл заниматься тем, что мне нравится.

— Ты не хочешь стать во главе?

— Не очень. Зачем?

— Ну, я просто думал, что если ты… ну, тот, кто ты есть, ты должен хотеть.

Гарри закатил глаза.

— Я не спаситель мира, пришедший, чтобы возглавить борьбу. Я, как и ты, всего лишь первокурсник, желающий научиться магии.

Впечатлённый, Драко улыбнулся. Винс и Грег выглядели растерянными и удивлёнными.

— Ты мне нравишься, Поттер. Ты совсем не такой, каким я тебя представлял. Если вдруг не попадёшь на Слизерин, давай всё равно будем дружить.

— Дружба между факультетами — ещё одно табу? — недоверчиво спросил Гарри.

Драко усмехнулся.

— Нет, не совсем, но я попаду на Слизерин — я уверен.

— И?..

— Ну, другие дома вроде как не любят Слизерин, — ответил Драко.

Гарри посмотрел на Невилла.

— Это правда, Гарри. В прошлом оттуда вышло много тёмных волшебников, — проговорил тот, отвечая на невысказанный вопрос.

Гарри нахмурился.

— Чепуха, — парировал Драко. — Люди не любят Слизерин, потому что просто завидуют, что не такие сильные и влиятельные.

Гарри приподнял бровь.

— О, Гарри, я думаю, мы почти на месте. Нам пора переодеваться в мантии, — сообщил Невилл.

— Хорошо.

— Увидимся позже. Наши мантии остались в том купе, — объявил Драко, вставая.

— Хорошо. Приятно было познакомиться, — отозвался Гарри.

Трое мальчиков ушли: Винс и Грег последовали за Драко. Дверь закрылась.

— Ну, это было интересно, да, Невилл?

Слегка ошарашенный, Невилл кивнул.

— Профессор Снейп советовал мне держаться подальше от отца Драко. Не говори никому, что я тебе сказал.

— Хорошо, Гарри. Обещаю.

— Но Драко ведь не кажется слишком плохим? Хотя он вёл себя слегка надменно и занудно.

— Да, но я всё же думаю, что нам следует быть осторожными, — посоветовал Невилл. — Ба говорила, что Малфой-старший — очень плохой человек.

Гарри улыбнулся, когда Невилл сказал «нам», но был немного обеспокоен предупреждением.

— Ну, тогда нам просто придётся прикрывать друг другу спину.

Невилл немного выпрямился, едва ли не лопаясь от гордости, что Мальчик-который-выжил, сказал ему такое… Именно в тот момент он принял решение: быть с Гарри Поттером, несмотря ни на что.

* * *

После переправы через озеро на утлых лодчонках, где Хагрида сменила строгая дама, дети вступили в Хогвартс.

Представившись профессором МакГонагалл, женщина немного рассказала им о факультетах и куда-то испарилась. Гарри с Невиллом так и стояли рядом, а спустя какое-то время к ним присоединились Драко и два его приятеля.

— Готов, Поттер? — спросил Драко.

— Да, а ты? — ответил тот, проигнорировав реакцию окружающих.

Многие смотрели на них во все глаза, а другие в страхе отпрянули.

— Конечно, — ответил Драко, когда какой-то мальчик подошёл к Невиллу и низко склонился.

— Эй, я слышал, что ты привёз с собой змею, можно посмотреть? — взволнованно спросил ничем не выделявшийся подросток.

Несколько ребят вскрикнули и отшатнулись, тогда как другие наоборот приблизились с возгласами: «Правда?», «Ух ты!», «О-о-о, а мне можно?»

Гарри осторожно прижал левую руку к груди.

— Э-э…

В тот же миг рядом с ним, не задумываясь, встал Невилл, и одновременно с ним на помощь Поттеру пришли Драко с друзьями. Было ясно: Гарри не в восторге от толпы сумасшедших, окруживших его, и оценил поддержку.

Корал высунула голову из рукава, желая разведать обстановку.

— Гарри, что происходит? — спросила она.

Невилл встал слева от Гарри, ближе всего к ней. Драко был справа и чуть впереди, в то время как Винс и Грег «прикрывали тыл». Четвёрка представляла собой импровизированное заграждение.

— Суперкруто! Что это за змея? — спросил тот же мальчик, не испугавшись телохранителей Гарри.

— Это магическая разновидность коралловой змеи. Её зовут Корал, — ответил Гарри.

— Я думала, что в качестве питомцев разрешены только кошки, совы или жабы, — задумчиво отметила девочка с копной густых вьющихся волос на голове. — Откуда у тебя змея?

— Я получил разрешение, — слегка раздражённо ответил Гарри. Какое им вообще дело?

К счастью, в этот момент вернулась профессор МакГонагалл.

— Все готовы к встрече с вами. Следуйте за мной.

Ребята повиновались: Невилл шёл плечом к плечу с Гарри, Драко и Винс — чуть позади, а Гойл замыкал шествие.

* * *

Северус мысленно вздохнул. Он знал, что когда-нибудь это всплывёт, но не в первый же день, до распределения?!

Вскоре после того, как студенты вошли в Большой зал, к нему подошёл староста Слизерина и заявил, что он узнал некую информацию, которой, по его мнению, обязан поделиться. В поезде ходили слухи, что с ними едет не просто Гарри Поттер — он, оказывается ещё и змееуст, который, по всей видимости, везёт с собой змею.

Северус даже не пытался разыгрывать удивление, а просто сказал старосте, мистеру Теренсу Хиггсу, что это ему известно и что именно он дал мистеру Поттеру разрешение взять змею в качестве питомца. Он также обещал старосте обсудить это в гостиной после ужина и, если у кого-то возникнут вопросы, просто сказать им об этом. Староста и ловец Слизерина кивнул и вернулся за стол.

Через мгновение в зал вошли первокурсники, и Северус был весьма доволен увиденным. Наличие Невилла рядом с Гарри может стать весьма полезным для будущего мальчика — так же как и то, что их окружили Драко с друзьями, — если правильно этим воспользоваться. Где бы Гарри ни оказался, Драко нужно дать верные настройки.

Он улыбнулся, по выражению лица Невилла догадавшись, что его вмешательства не требуется: Гарри удалось заслужить беззаветную преданность этого мальчика. Путешествие, вероятно, было весьма любопытным.

Северус просканировал группу нервных первокурсников, столпившихся перед ними.

Рон стоял рядом с Дином и Шеймусом — все трое смотрели на Гарри и то и дело бросали взгляды на его левый рукав. «Ах, значит, они уже заметили Корал…» Снейп задумался: станет ли Рон дружить с Гарри, но решил, что оставит это на усмотрение ребят. Он решил, что не будет вмешиваться в судьбу Гарри больше необходимого.

Гермиона шла одна, что-то бормоча себе под нос: без сомнения, вспоминая всё, что прочитала о волшебном мире, и нервничая из-за распределения. Северусу стало интересно, помогла ли она Невиллу с его жабой. Судя по всему, очевидно, нет.

Северус моргнул, понимая, что пропустил начало песни Распределительной Шляпы. Неважно, похоже, с того раза ничего не изменилось.

Наконец, в центр вышла Минерва и начала называть имена студентов.

По мере продвижения распределения все студенты попадали на те же факультеты, что и раньше, пока очередь не дошла до Невилла.

Он тихонько сидел, слегка ёрзая на табурете, пока Распределительная Шляпа, казалось, не кивнула, приняв, наконец, решение, и не прокричала: «ХАФФЛПАФФ!»

Северус моргнул: очевидно, что поездка была более чем просто любопытной — ведь Шляпа зацепилась за преданность мальчика, а не его латентную⁽¹⁾ храбрость.

Невилл поспешил к столу Хаффлпаффа, бросив на Гарри долгий страдальческий взгляд. Тот поддерживающе помахал рукой и улыбнулся. Это, казалось, достаточно успокоило Невилла, чтобы он сел с остальными первокурсниками своего факультета, уже оттуда следя за дальнейшим распределением.

Гермиона и Рон были отправлены на Гриффиндор, а Драко же, конечно, на Слизерин.

Наконец, настала очередь Гарри, и, как и в прошлый раз, стоило озвучить его имя, послышался гул шепотков.

Продвигаясь между ещё не рассортированными первокурсниками, Поттер прижал к себе левую руку поближе. Как только он сел, Минерва надела на него Шляпу.

Северус многое бы отдал, чтобы услышать беседу, что сейчас проходила в голове Гарри, но, увы, это было не в его силах.

* * *

«А, мистер Поттер!»

— М-м-м, да? — ответил Гарри голосу мысленно. Он знал, что это — Распределяющая шляпа, но всё равно ему было не по себе.

«Хм. Позвольте мне осмотреться — вас трудно прочесть. У вас очень многослойный характер».

— Хм, хорошо. Э-э... Если у Вас возникнут вопросы — не стесняйтесь задавать их. В конце концов, это моя голова.

Шляпа усмехнулась:

«Непременно, мистер Поттер».

Гарри замер на табурете, и весь зал неподвижно уставился на него, удивляясь: что он так долго.

«Хм. Ну, признаюсь Вам, мистер Поттер, что уже очень давно не встречала столь сложных личностей», — заявила Шляпа через мгновение. — «Вижу у Вас острый ум, схватывающий знания на лету, но не думаю, что Рейвенкло Вам подойдёт. У Вас есть более выраженные черты, чем те, что отличают этот факультет. Хм», — вслух фыркнула Шляпа, покачиваясь на голове Гарри, стоило ему пошевелиться.

И это, конечно, вызвало новую волну шепотков. Гарри спрашивал себя, не засалятся ли у него волосы после этой шляпы.

«При необходимости Вы можете пойти на хитрость, однако не разделяете убеждений истинных слизеринцев, хотя и обладаете их инстинктами. Хм.»

— Отправьте меня туда, где у меня будет больше возможностей раскрыть свой потенциал полностью. О нём мне сказал профессор Снейп. Пожалуйста, — попросил Гарри от всего сердца, изо всех сил надеясь попасть на факультет мастера зелий.

«Хм. Любопытная просьба. Хорошо, давай посмотрим…»

Шляпа снова замолчала, и Гарри ощутил странную тяжесть в сознании, хотя на этом в итоге было всё.

Затем Распределяющая шляпа громко ахнула. Гарри отчаянно надеялся, что не вслух, но из-за повышенных шепотков в зале у него возникли сомнения.

«Заклинание Наследия, мистер Поттер? Северус Снейп использовал его на Вас?!» — прогремел шокированный голос Шляпы в его голове.

Гарри застыл. Он действительно не знал, что ответить. Он не хотел лгать, но также не желал неприятностей профессору.

— Вы же никому не скажете, если я скажу «да», верно?

«Нет, мистер Поттер, не скажу. Просто сам факт использования этого заклинания застал меня врасплох, — отозвалась она, смягчая свой тон и беря себя в руки. — Интересно, где он о нём узнал?..»

— А что? — заинтересовался Гарри.

«Это старое запрещённое заклинание. Многие волшебные семьи всё ещё знают о нём и боятся даже его упоминания, но мало кто знает само заклинание». — Гарри в замешательстве нахмурился. Теперь он не обращал внимания на шёпот в Большом зале. — «Это ещё одно «табу», как сказал бы молодой Малфой, потому что у него очень мрачное прошлое.»

— Что же произошло? — поинтересовался Гарри.

Для Гарри и Шляпы не существовало понятия времени. Они были так увлечены разговором, что просто забыли о нём.

«Много столетий назад, во времена Основателей, это было очень распространённое заклинание, используемое для новорождённых. Оно при необходимости помогало родителям увидеть сильные и слабые стороны своих детей, чтобы правильно воспитывать и учить их. Это было хорошее и полезное заклинание, используемое с любовью и ожиданием родителем или опекуном. Но потом всё изменилось. Стали возникать распри между родами, и волшебные рода стали приверженцами чистокровной идеологии.»

— Что они сделали? — Гарри спросил, ожидая, затаив дыхание.

«Если младенец не обладал достаточной магической силой или не соответствовал стандартам или ожиданиям семьи, его убивали или отказывались от него. Некоторые изгнанные дети исчезли в мире магглов, отказались от магии и запретили своим потомкам даже приближаться к волшебному миру, рассказывая им о зверствах, совершаемых там. Превратное использование заклинания Наследия продолжалось до начала девятнадцатого века и было запрещено примерно во времена юности директора». — Гарри тяжело сглотнул, пытаясь переварить преподанный ему урок истории. — «Мистер Поттер, как и многие заклинания, оно не является ни добрым, ни злым. Именно ведьма или волшебник, использующий его, определяет природу. Никогда не забывайте об этом», — произнесла Шляпа очень строго и серьёзно.

Гарри кивнул, несколько раз моргнув, чтобы высушить влагу, выступившую у него на глазах.

«А теперь давайте вернёмся к Вашему распределению и оставим прошлое в прошлом», — предложила Шляпа.

Гарри слабо улыбнулся.

— Хорошо.

На какое-то время, пока Шляпа продолжила копаться у него в голове, воцарилась тишина. Наконец, она закончила.

«Встань с табурета», — резко приказала Распределяющая шляпа.

Не имея причин не подчиниться, Гарри сделал то, о чём его попросили. Теперь, стоя в нескольких футах от МакГонагалл и в шаге от табурета, он ждал дальнейших инструкций.

МакГонагалл, как и все остальные присутствующие, смотрела на это с недоумением и любопытством.

«Прошу, мистер Поттер, пройдитесь немного: нужно использовать все возможные способы, а если придётся, то и невозможные», — велела Шляпа. — «Альбус постоянно ходит туда-сюда, и это, кажется, помогает».

Гарри, придерживая её правой рукой, чтобы та не падала на глаза и он мог видеть, куда идёт. Затем он стал прохаживаться перед профессорским столом. Три шага в одну сторону — и столько же обратно.

МакГонагалл, не понимая, обернулась к Дамблдору: нужно ли задержать Гарри и выяснить, что происходит?

Альбус замахал на неё руками, молча дав понять, чтобы она оставила мистера Поттера и Распределительную шляпу в покое.

«Так, Слизерин не для Вас. Хотя там, без всяких сомнений, Вы пришлись бы ко двору». — Затем Шляпа кивнула себе, ненадёжно балансируя на голове Гарри во время «прогулки». — «Хорошо, хватит шагать. Просто покачайся с носка на пятки… Я всё ещё смотрю…»

Гарри послушался, покачиваясь из стороны в сторону с закрытыми глазами. Он не хотел видеть обращённые на него взгляды и чувствовал себя очень глупо. — «Ты очень смелый, но… хм. Нет, это не пойдёт», — продолжила Шляпа, разговаривая сама с собой, и вдруг замерла. — «А-га!» — Очевидно, Шляпа пришла к решению. — «Верно, значит… Точно! Хорошо…» — произнесла вслух Шляпа. — «Иди-ка ты лучше в… ХАФФЛПАФФ!» — Гарри перестал раскачиваться и открыл глаза. — «Трудитесь усердно, мистер Поттер, и делайте всё от Вас зависящее, потому что Северус прав: Ваш потенциал почти безграничен. Вы сами определяете его границы», — едва успела напутствовать Шляпа, как МакГонагалл сорвала её со вспотевшей головы мистера Поттера.

Гарри присоединился к Невиллу за столом Хаффлпаффа, чьи студенты неумолчно кричали. Они были в восторге от того, что Гарри Поттер был распределён на их факультет. Профессор Спраут тоже взволнованно аплодировала, радуясь ещё одному хаффлпаффцу.

* * *

Северус не знал, что ему делать: радоваться или ужасаться.

Это может быть как очень хорошо, так и ужасно, хуже некуда. Было столько плюсов и минусов, что Снейп понимал — не стоит даже пытаться просчитать возможные последствия.

С одной стороны, рядом с Гарри был Невилл, и соперничество между Слизерином и Гриффиндором уже неактуально. Это позволит ему помогать Гарри и обеспечит мальчика всесторонней поддержкой.

С другой стороны, Гарри не сможет сблизиться с Роном и Гермионой, как в прошлый раз — по крайней мере, Северус так не думал. Он знал, что Рон был из тех, кто предпочитает общение со своим факультетом, и, как оказалось, он так и не познакомился с Гарри… Что касается Гермионы, то она будет слишком занята домашними заданиями, чтобы обращать внимание на однокурсников, не говоря уж о тех, кто учится на других факультетах. Печально, конечно, но тут уж ничего не поделаешь.

Что же теперь будет? Какими станут эти годы без знаменитого Золотого Трио?

Северус посмотрел на своих студентов, заметив, как Драко махал Гарри со стола Слизерина и Гарри отвечал ему тем же, хотя и с чуть меньшим энтузиазмом: на него свалилась неподъёмная тяжесть бесчисленных взглядов и шепотков.

Глядя на Невилла, Снейп снова мысленно похвалил застенчивого, нервного мальчишку. Игнорируя свой собственный дискомфорт, он делал всё возможное, чтобы стать молчаливой поддержкой Гарри.

* * *

— Добро пожаловать в Хаффлпафф, — поприветствовал старший мальчик, обратившись ко всем первокурсникам. — Я — Седрик Диггори. — Он протянул руку Поттеру, так как оказался прямо напротив него.

— Привет, я — Гарри, — доброжелательно представился тот.

— Мне любопытно: зачем ты ходил из стороны в сторону во время распределения? — поинтересовался Седрик, решив не спрашивать о других странностях, продемонстрированных шляпой — например, о её громких вздохах.

— Шляпа попросила. Сказала, что это поможет ей определиться, куда меня отправить, — ответил Гарри, пожав плечами.

— Интересно. Никогда раньше такого не видел, но из-за того, что тебя долго не могли распределить, наверное, в этом был смысл, — отметил заинтригованный Седрик и обратился к Невиллу.

— Невилл Лонгботтом, — представился тот.

Так и пошло: все представлялись и приступали к еде.

— Значит, ты — Гарри Поттер, да? — громко спросил кто-то из ребят. — Я — Захария Смит.

— Привет, — кивнул Гарри, пытаясь быть милым, но по какой-то причине был раздражён напористым поведением мальчика — тот чуть не отпихивал своего соседа, стараясь привлечь внимание Поттера.

— Это правда, что у тебя есть шрам? — спросил Смит; несколько старших студентов покосились на него, не одобряя такую смелость и грубость.

Гарри положил руку на лоб, прикрыв шрам. Было ясно, что он пытался решить, убрать ли волосы или нет, но девушка, сидевшая рядом с ним и бывшая намного старше, чем большинство вокруг них, коснулась его локтя.

— В этом нет необходимости, Гарри. Не нужно показывать его, если не хочешь, — проговорила она.

Смит раздражённо вздохнул, проигнорировав острый взгляд девушки.

— С этого года я — староста школы, Мэгги Толберт, — представилась она.

Мэгги была шатенкой с короткими волосами. Она обладала приятной, пусть и не модельной, внешностью, и у неё были бледно-голубые глаза и маленький нос.

Гарри застенчиво улыбнулся, на автомате поглаживая Корал, отдыхавшую под его левым рукавом. Мэгги заметила его движение, и попыталась, хоть и безуспешно, скрыть внезапную дрожь. Гарри заметил.

— Ты боишься змей? — мягко спросил он.

— Ну, немного, я думаю, — призналась она через мгновение.

Многие из хаффлпаффцев прислушались к их беседе, надеясь мельком увидеть предполагаемую змею и узнать, были ли слухи, гулявшие по поезду, правдой.

— Корал никому не причинит вреда, если только вы не решите навредить ей или мне, — сказал Гарри. — Хочешь взглянуть?

Мэгги побледнела, но кивнула головой. Она была старостой школы, и не пристало ей визжать от страха! Ей нельзя было вести себя как маленькой!

Гарри медленно приподнял рукав, показывая, что Корал обернулась всем своим телом вокруг его запястья и немного выше.

— О-о-о, — протянули многие, наклонившись вперёд, другие же просто ахнули.

Корал положила голову на запястье Гарри, пока он вращал руку по тарелке, чтобы показать своим любопытным одноклассникам.

— Она красивая!

— Прелесть!

— Кто знал, что змея может выглядеть так безобидно?

— Разве она… не ядовита? — спросил Седрик, наклонившись чуть ближе, чтобы хорошенько рассмотреть её.

Гарри улыбнулся, обрадовавшись, что старший мальчик доверял ему и не боялся, что Корал укусит его.

— Да, но профессор Снейп наложил на неё заклинание. Она не может никого отравить, если только не будет вынуждена, — объяснил он.

— Профессор Снейп? — переспросил тот, и несколько студентов вокруг него также удивились.

— Да. Это он дал мне разрешение завести экзотического питомца.

— Это было… мило с его стороны.

Гарри радостно кивнул, поглаживая Корал.

— Но почему он это сделал? Должна быть причина, — продолжил Седрик.

— О да. Он сказал, что для меня было бы неплохо иметь её, потому что она сделает мою парселмагию сильнее.

— Парселмагию? — удивилась Сьюзан Боунс, сидевшая с другой стороны от Невилла.

— Это исцеляющая и защитная магия. Только змееусты могут ей пользоваться.

Почти весь стол Хаффлпаффа застыл, глаза ребят (кроме Невилла) расширились, когда они поняли, что это значит. Мальчик-который-выжил был змееустом!

— Че-чего?! — выдавил Эрни Макмиллан дрожащим голосом.

Гарри вздохнул.

— Да что вы все всполошились-то?! Не понимаю, почему всех переклинивает, стоит им узнать, что я говорю на парселтанге. Это так же раздражает, как и канитель вокруг имени «Волдеморт»…

Несколько человек вскрикнули, двое упали со скамейки, один чуть не упал в обморок, половина стола ахнула, а большая часть оставшихся подпрыгнула.

Ну смешно же!

Гарри застонал.

— Ну, Г-гарри, я тебя совсем другим представлял, — изобразил добрую улыбку Седрик, собравшись под взглядами остальных.

Гарри посмотрел на свою еду и начал ковыряться в ней. Корал подняла голову, глядя на Гарри с выражением, которое сидевшие столом назвали бы беспокойством.

— Ты в порядке, Гарри? — спросила она, легонько подталкивая его руку головой.

— Да, наверное.

Его ответ, к сожалению, вызвал большое недовольство среди софакультетников и даже среди студентов Рейвенкло, что, сидя за спиной Гарри, имели возможность подслушивать.

— Они привыкнут, — успокоила она.

— Знаешь, на самом деле это довольно круто, — проговорил Джастин Финч-Флетчли, сидевший рядом с Эрни богато одетый мальчик. — Итак, эта парселмагия… Ты уже пользовался ей?

Будучи магглом, Джастин был одним из тех немногих, которых не беспокоили ни способности Гарри, ни звучание имени Волдеморта. На самом деле его так же, как и Гарри, смущала и раздражала общая реакция на это.

Гарри поднял взгляд и, больше не мучая еду, кивнул.

— Он использовал её в поезде на мне! — выпалил Невилл, более чем довольный возможностью поделиться тем, что Гарри сделал для него. — Он вылечил огромный синяк на моем запястье. Он был просто чудовищным… — Показав своё запястье, Невилл обвёл второй рукой область, ранее покрытую синяком. — И, благодаря Гарри, он совсем прошёл. Сейчас я чувствую себя намного лучше.

Хаффлпаффцы смотрели, очарованные рассказом Невилла, и оглянулись на Гарри.

— Ух ты!

— Очень круто!

— Тебе надо работать с мадам Помфри в Больничном крыле!

— А животных ты лечишь?

— Эй, у меня порез на руке, не мог бы ты исцелить его?

— А шрамы ты сводишь?

— Как ты это делаешь?

— А конечности ты можешь «выращивать»?

— А болезни лечишь?

— Эгей! Давайте не будем засыпать Гарри таким количеством вопросов, — потребовала Мэгги, подняв руки и прекратив допрос. — Особенно такими, ответов на которые он пока не знает.

Гарри с благодарностью посмотрел на неё и вернулся к еде.

Видя, что он не собирается немедленно ответить на их вопросы, и понимая, что они и сами должны бы успеть поесть, пока ужин не завершился, хаффлпаффцы оставили Поттера в покое. Возможно, этому поспособствовал и суровый взгляд Мэгги.

* * *

— Хм, возможно, тебе стоит спуститься к ним, Помона, — предложил Филиус, наблюдая за шумной реакцией стола на змею Гарри.

— Нет, я считаю, что мисс Толберт контролирует ситуацию, — спокойно ответила та. — Но сегодня вечером я проведу более длительное собрание факультета. Было бы упущением с моей стороны этого не сделать.

Филиус кивнул, только чтобы тут же оглянуться, когда несколько студентов вскричали.

— Что, во имя Мерлина, там происходит? — проворчала Минерва, тоже обратив туда свой взор.

Увидев, что двое студентов отчего-то свалились с лавки, Минерва уже собиралась встать и спуститься к ним сама, чтобы выяснить, что, драккл подери, там происходит.

— Подожди, Минерва, — заявил Альбус, мягко положив руку на её предплечье и коротко кивнув на змею Гарри.

Со своих мест они едва ли могли её разглядеть, но было понятно, что они с Поттером общались, пусть и недолго. А потом заговорил первокурсник, и ему ответил Невилл. Было ясно, что его рассказ превратил страх хаффлпаффцев в любопытство — они закидали Гарри вопросами, и только Мэгги смогла прервать их и урегулировать ситуацию.

— Ну, Помона, я с нетерпением жду вашего отчёта после встречи с факультетом, — с предвкушением проговорил Филиус.

— Как и я, — добавила Минерва.

Северус спрятал улыбку.

---

Примечания:

Прим. автора: Ну, вот, как-то так. После продолжительного мозгового штурма и рассмотрения некоторых событий канона, а также в связи с изменениями в поведении Северуса, я решил, что это лучший выбор для Гарри. Я знаком с несколькими прекрасными работами, где Гарри — хаффлпаффец, и другой факультет просто не соответствует ни моим планам, ни характеру Гарри в этой истории. Не буду оправдываться. Надеюсь, работа скажет сама за себя.

---

1) Скрытую

Вернуться к тексту

Гарри проснулся на следующий день с желанием поспать ещё пару часиков, но с пониманием, что пора вставать. Потянувшись, он подошёл к Хедвиг и, почесав её под клювом, стал собираться. По совету профессора Снейпа он закрепил на теле кобуры с палочками и решил повсюду носить их с собой — как, впрочем, и Корал. Серебряная цепочка уже висела у него на шее. После того, как мастер зелий вручил её Гарри, тот носил её, не снимая.

Вчера перед сном в их гостиной, расположенной в подземельях замка, состоялось собрание факультета. Им представили профессора Помону Спраут, которая сразу же понравилась Гарри. Она была доброй и открытой, ясно давая понять, что все они — хаффлпаффцы, а значит, должны относиться друг ко другу справедливо и одинаково. Гарри оценил её усилия, направленные на то, чтобы к нему на факультете относились нормально, хотя и понимал, что должно пройти время, прежде чем на него перестанут коситься. Он только надеялся, что это не продлится слишком долго.

Завтрак был весьма примечательным: разнообразие еды поразило Гарри. Он спросил себя, сколько же в Хогвартсе поваров, но потом предположил, что всё это могло быть приготовлено с помощью магии. Игнорируя любопытные взгляды и не очень тихие перешёптывания, Поттер поднёс кубок к губам.

— Фу, — чуть не выплюнул он сок, почувствовав на языке вкус абсорбирующего зелья.

Поттер тут же обернулся и глянул на профессора Снейпа, что сидел за столом преподавателей. Тот, должно быть, наблюдал за ним, потому как уставился прямо на Гарри. Закатив глаза, он одними губами очень чётко произнёс: «пей».

Гарри послушно выпил содержимое кубка. Опустив его на стол, он с изумлением наблюдал, как тот наполняется следующей порцией. Уверенный, что это — ещё одно зелье, Поттер осушил чашу, только чтобы повторить процесс, когда та наполнилась зельем расщепления.

— Ух ты, Гарри! Ты так хочешь пить? — удивился Седрик, заметив вторую, а затем третью чашу.

— Ага, — отозвался тот, прежде чем выпить четвёртую, чтобы избавиться от послевкусия.

Невилл посмотрел на Гарри с любопытством, но ничего не сказал. Вскоре после этого подошла профессор Спраут и раздала расписание.

— Блестяще: у нас первым уроком зелья! — констатировал Гарри, весьма довольный данным обстоятельством.

В ответ он ощутил на себе несколько шокированных и растерянных взглядов.

— Что? — спросил он, и сам смутившись.

Несколько старших студентов покачали головами.

— Увидишь, — многозначительно протянул один из них.

Гарри взглянул на Седрика, жаждая получить хоть какое-то объяснение. Поколебавшись, тот всё же ответил:

— Видишь ли, Гарри, профессор Снейп… ну, он может быть довольно строгим и иногда… немного суровым. Не думаю, что был год, когда он не довёл бы до слёз кого-нибудь из первокурсников. Иногда он умудряется расстроить даже старших.

Гарри нахмурился. При первой встрече в Косом переулке профессор, конечно, показался ему строгим, и некоторые сказанные им вещи были очень прямыми и честными до жестокости, но на самом деле он не заметил в этом человеке откровенной злобы. Ну… возможно, он и был таким с кем-то вроде Дадли, и, вероятно, агрессивно вёл себя с Дурслями во время той краткой беседы, о которой Поттер почти ничего не знал. После неё они оставили его в покое и каждый раз ставили перед ним полную тарелку с едой. К тому же Гарри согласился, что мастер зелий, будучи высоким и облачённым во всё чёрное, выглядел весьма устрашающе.

Он посмотрел на Невилла, который был просто в ужасе.

— Нам просто нужно приложить усилия и посмотреть, что из этого выйдет, — ободряюще заявил Гарри. — Но я считаю, что профессор Снейп очень крут.

— Как скажешь, Гарри, — покладисто согласился Невилл, всё ещё выглядя немного неуверенно.

* * *

Северус подождал, пока первокурсники рассядутся по местам, и только потом вышел из своего укрытия и эффектно появился перед классом; полы его мантии раздувались за ним крыльями.

— Вы здесь, чтобы изучить тонкую науку искусства изготовления зелий, — начал он и просканировал взглядом лица перед собой; его сердце слегка сжалось: Снейп вспомнил, как некоторые из них погибли.

Сьюзан Боунс была убита самим Волдемортом после того, как уничтожила двух его военачальников. Это случилось почти через год после падения Хогвартса.

Джастина Финч-Флетчли укусила Нагини, когда тот попытался защитить свою семью во время рейда Пожирателей.

А Ханна Эббот встала на пути проклятия Люциуса Малфоя за три дня до этого.

Профессор прочистил горло, чудом сумев окинуть их строгим взглядом.

— Поскольку здесь нет места глупому маханию палочкой, большинству из вас будет трудно поверить, что это — волшебство. Таким образом, я не ожидаю, что многие из вас оценят красоту мягкого кипения котлов с их мерцающими испарениями или деликатную силу жидкостей, которые, растекаясь по жилам людей, могут как спасти, так и забрать жизнь… Я могу научить вас, как разлить по склянкам известность, сварить славу и даже… закупорить смерть. Единственный вопрос в том, кто вы — ленивые, ни на что не годные болваны, или же способные волшебники, желающие научиться одному из самых могущественных искусств в мире.

Северус чуть не улыбнулся: он завладел полным и безраздельным вниманием всего класса, хотя и отметил, что только Гарри записывал его слова. Он боролся с сожалением, возникшим на задворках сознания: мальчик изначально заинтересовался его предметом, и он сам всё испортил — из-за мелочной детской обиды, которую тогда не смог простить и отпустить.

Он сделал перекличку, не задерживаясь, как в тот раз, на имени Гарри, а затем начал урок, объяснив, чем они займутся, когда достанут всё необходимое и сядут парами. К счастью, на этом занятии практики не предполагалось: сначала дети должны научиться правильно пользоваться оборудованием и усвоить разницу в способах нарезки ингредиентов — измельчение, нарезка ломтиками, полосками или кубиками.

Гарри и Невилл хорошо сработались, хотя Северус знал, что за Захарией Смитом, сидевшим за ними в паре с рейвенкловцем, нужно будет приглядывать внимательнее. Он был злобным мальчишкой, единственной сильной чертой которого была трусость.

Северус решил частично показать свою злобность, если мистер Смит позволит себе какую-нибудь глупость. В конце концов, так и случилось в прошлый раз, и, сейчас по крайней мере, он был вправе проявить негативные эмоции, не чувствуя себя позже виноватым.

— П-профессор Снейп? — спросил рейвенкловец, подняв руку.

— Да, мистер Дункан? — ответил он, обернувшись к столу, где находился студент.

— Эти ножи могут затупиться? С маггловскими такое часто бывает, и мне стало интересно… — Он резко замолчал и сглотнул.

Очевидно, он уже слышал о предполагаемой преданности профессора чистокровным и предвзятости к магглорождённым и остальным неслизеринцам.

— Нет, мистер Дункан, с этими не так. Однако они могут заржаветь, если Вы нарежете ими определённые кислые растения или прольёте на них агрессивные зелья.

— О, хорошо, профессор, спасибо, — проговорил тот с облегчением, когда мастер зелий не отреагировал так, как ожидалось.

Северус отвернулся и стал прогуливаться по классу, следя, чтобы хаффлпаффцы правильно выполняли задание по нарезке.

Он прошёл мимо Гарри и Невилла, заметив Корал, выглянувшую из рукава мальчика, когда тот начал тренироваться в измельчении конкретного ореха. Северус услышал, как она что-то прошипела ему, и Гарри, кивнув, слегка улыбнулся и поправил хват на ноже для более правильного сцепления с доской. Он прошипел нечто, определённое Снейпом, как «спасибо».

На обратном пути к началу класса Северус поправлял действия кое-кого из учеников.

— Профессор Снейп?

Тот повернулся, обнаружив, что на этот раз руку поднял мистер Смит.

— Да, мистер Смит? — откликнулся он.

— Поттер принёс в класс свою любимую змею. Разве питомцев можно носить с собой? — доложил подросток.

Северус сузил глаза. Смит ухмылялся, не осознавая, что вызвал гнев профессора на себя, и полагая, что доставил неприятности Гарри.

— Мистер Смит, поведайте мне: у Вас сложилось впечатление, что я не знаю, что происходит в моём классе — незначительное или заметное, тайное или явное? — спросил он без всяких эмоций, что настораживало.

— Э-э… нет, сэр. Я просто подумал… — Захария замолчал, стоило мастеру зелий шагнул вперёд и нависнуть над его столом, склонившись к нему.

— Или, может быть, Вам нравится быть невыносимым всезнайкой?

— Н-нет, я просто подумал, что Вам нужно сообщить, что П-поттер… — начал оправдываться мальчишка, желая отпрянуть, но из-за страха не в состоянии этого сделать.

— Не. Лги. Мне, — с опасной интонацией отчеканил Северус; воздух вокруг него трещал от яростной магии. — Ты хотел доставить товарищу неприятности, и больше ничего. Не было никаких мыслей о честной игре или о чём-то ещё. Я не терплю такого поведения. Оно прискорбно. — Северус взглянул на рабочую зону перед Смитом, обнаружив, что она грязная, а заметки, сделанные мальчиком, ужасно неряшливые. У Смита не было оправдания: он рос с волшебниками, притом довольно известными.

Пора проверить этого избалованного принца.

— Скажите, мистер Смит, что я получу, если добавлю измельчённый в порошок корень асфоделя в настой полыни?

Смит сглотнул, не имея возможности ответить: он понятия не имел об этом.

— Не знаете? Ну, давайте попробуем ещё раз. Где бы Вы смотрели, мистер Смит, попроси я Вас найти мне безоар?

Смит понурил взор.

— А в чём разница между клобуком монаха и аконитом?

— Я… я не знаю, сэр.

— Очень жаль. Очевидно, Вам следует сосредоточиться на учёбе, а не на домашних животных своих сверстников, — заявил Северус, прежде чем повернуться к Гарри.

Тот выпрямился, приготовившись к выговору. Конечно, профессор просил повсюду носить Корал с собой, но, возможно, ему следовало следить, чтобы она сидела в рукаве и не отвлекала других студентов.

— Мистер Поттер, где бы Вы искали безоар?

Гарри прикусил нижнюю губу.

— В желудке козы, сэр. — Он прочитал об этом ближе к концу первой главы книги о зельях.

— Клобук монаха и аконит — в чём разница?

— В названии. Это одно и то же растение, профессор.

— Что я получу, добавив порошок корня асфоделя в настой полыни?

— Мощное сонное зелье, оно называется… — Гарри запнулся и закрыл глаза, пытаясь вспомнить. Он читал об этом несколько недель назад. — Напиток… Глоток живой смерти.

— Верно, мистер Поттер. Ещё один вопрос: где вы узнали эту информацию?

— В первой главе «Волшебных отваров и зелий», сэр.

Северус кивнул с одобрением.

— Пятнадцать баллов Хаффлпаффу за то, что не являетесь болваном.

Далее урок проходил без эксцессов.

* * *

— Эй, Поттер, как дела с зельями? — полюбопытствовал Драко, когда тот с Невиллом вошёл в класс чар.

— Отлично, — отозвался Гарри, — хотя я понял, что люди имеют в виду, когда говорят, что он может быть очень строгим.

Драко рассмеялся.

— Ага, но он просто невероятно крут, да?

Гарри кивнул, и несколько слизеринцев с удивлением посмотрели на Драко — он говорил, что дружит с Гарри Поттером, но ему не поверили.

Гарри и Невилл заняли места позади Драко, Винса и Грега, оказавшись в дальнем конце класса прямо у стены. Класс был устроен таким образом, что студенты смотрели вниз, на «сцену», где профессор демонстрировал заклинания.

Драко сел задом наперёд, так как занятие ещё не началось и профессора не было. Он помахал Корал, которая высовывала голову из рукава Гарри.

— Похоже, кто-то влип в неприятности из-за того, что указал на Корал профессору Снейпу, — объявил Драко.

— О, ты уже слышал об этом? — ухмыльнулся Гарри, наклонившись над столом, чтобы удобнее было разговаривать, так как Драко сидел чуть ниже него.

— Шутишь? Первокурсники Рейвенкло так сильно смеялись над этим на Защите от тёмных искусств! Было нетрудно сообразить, что произошло, когда они пересказывали тот случай друзьям.

Гарри взглянул на Захарию Смита, который сидел ближе к середине аудитории. Было видно, что он не в духе и вот-вот закипит. К счастью, он был достаточно далеко, чтобы расслышать их разговор, но, вероятно, знал, что история уже «гуляет».

Гарри слегка кивнул и решил сменить тему.

— Как прошла Защита от тёмных искусств?

— На самом деле урок оказался сплошным разочарованием. Квиррелл собственной тени боится и сильно заикается: почти невозможно разобрать, что он говорит, да и то, что я смог понять, полный отстой. Я собираюсь ограничиться чтением учебника и не вслушиваться в то, что он вещает, — поведал Драко. — Профессор Снейп сказал, что иногда это единственное, что можно сделать; хотя он-то говорил об истории магии…

— Хорошо, спасибо, что предупредил, — поблагодарил Гарри.

— Нет проблем. Есть что-нибудь, что я должен знать о зельях?

— Перечитай первую главу перед занятием. Ещё в Косом переулке профессор советовал мне читать главу перед каждым уроком.

Драко кивнул.

— Сделаю.

Именно в этот момент вошёл профессор Флитвик, объявив начало их первого урока чар.

Драко и оба его друга сели прямо, как только профессор начал перекличку.

* * *

Северус принялся за обед, когда студенты только начали стекаться в Большой зал. Он никогда бы не признался, но ему было приятно видеть замок снова обитаемым… Ну, и просто целым. Для Снейпа прошло почти три года с тех пор, как он видел Хогвартс таким. Он скучал. Очень.

Как и по спокойному преподаванию. Он знал, что старшие курсы заметили в нём перемены, но надеялся, что они не слишком кардинальные, и студенты не побегут жаловаться профессорам.

Он встряхнулся, понимая, что, даже если они и сообщат его коллегам об изменениях в его поведении, в них не было ничего ужасного. Единственный их минус — возможное привлечение к себе нежелательного внимания. Профессора начнут задавать вопросы, удивляясь, почему он вдруг изменил планы уроков, выделив на определённые темы больше времени. Несколькими неделями раньше на педсовете, они и без того посматривали в его сторону с подозрением. Северус и правда не хотел иметь дело с большим. Однако он неохотно признал, что скоро столкнётся с вопросами, и тут уж ничего не поделаешь. Первое, что коллеги, несомненно, заметят, вне зависимости, укажут ли им на это студенты или нет — отсутствие слёз у новичков.

Нет, он, конечно, накинулся на Смита, как дикий зверь, но там гнев был оправдан (по крайней мере, в большей степени, чем обычно). Это было совсем не похоже на прежние словесные нападки, когда он буквально изничтожал самооценку студентов и давил до тех пор, пока те не начинали плакать.

Северус тихонько вздохнул. Отсутствие слёз у первогодок было его упущением.

* * *

Гарри вошёл в класс ЗОТИ вслед за Невиллом и Сьюзан Боунс. Аудитория быстро заполнилась первокурсниками Хаффлпаффа и Гриффиндора. Это был второй день занятий, и Поттер с нетерпением ждал новых знаний о магии.

Гарри огляделся и заметил, что за их спинами сели огненно-рыжий мальчишка и его сосед-шатен, а за ними — ещё пара гриффиндорцев. Гриффиндорки же расселись на последних рядах, и единственное, что Поттер мог заметить — все они избегали девочки с вьющимися волосами, которая оказалась ближе всего к мальчикам Гриффиндора. В настоящее время она читала учебник по ЗОТИ и оказалась той, что указала на отсутствие змей в списке разрешённых питомцев.

— Нет, ну правда, Уизли, не могу поверить, что ты притащил в класс свою крысу, — заявила «кудряшка», отложив свою книгу и глядя на рыжего мальчика за соседним столом.

— Занимайся своими делами, Грейнджер, я не нарушаю правил, — недовольно проворчал тот.

Девочка вздохнула.

— Вот честно, не стоило мне говорить о правилах, что я нашла, — произнесла она. — Гарри поднял бровь. — Следи за своей крысой, чтобы она не сорвала урок, — предупредила девчонка. Гарри задумался: понимает ли она, что её советы звучат как приказы? — В противном случае с нашего факультета снимут баллы.

— Он просто спит, так что перестань наседать. Он же не твой питомец, — пробубнил мальчишка, повернувшись к ней спиной и погладив крысу, которую положил на стол рядом со своим учебником ЗОТИ.

Гарри оглянулся на Невилла, тоже заинтересовавшегося беседой двух гриффиндорцев.

— Интересно, о каких правилах она говорила? — тихо спросил Гарри.

— Падма Патил из Рейвенкло сказала, что Грейнджер смотрела правила в отношении домашних животных после того, как услышала о профессоре Снейпе, который позволил тебе держать Корал в классе, — поделилась Сьюзан Боунс, перегнувшись через стол, что делила с Джастином.

— Её это так задело? — удивился Гарри.

Сьюзан пожала плечами.

— Очевидно, а затем она сообщила гриффиндорцам, что по правилам домашние животные допускаются в класс при условии, что они не срывают уроков и не нарушают ход занятия.

Гарри кивнул.

— Спасибо, Сьюзан.

— Обращайся.

Гарри повернулся к учительскому столу, когда профессор ЗОТИ вышел из своих покоев к доске.

— Д-д-доброе ут-т-тро, к-к-класс, — начал он.

Гарри сразу же вспомнил совет Драко просто игнорировать лекцию и вместо этого читать.

— С-с-сегод-дня у Вас п-п-первое з-з-занят-тие по З-з-защит-те от т-т-тёмных иск-кусст-т-тв.

Гарри моргнул. Драко был прав. Он взглянул на Невилла, которому, несомненно, тоже вспомнились слова Малфоя, сказанные накануне.

Урок, или, скорее, одно сплошное заикание, продолжился. Гарри не мог дождаться обеда, особенно после того, как у него разболелась голова. Поттер задавался вопросом: то ли это из-за неразборчивой речи профессора Квиррелла, то ли из-за чего-то другого, но тот факт, что у него болел шрам, вообще выбивал из колеи.

Наконец урок закончился, все встали и двинулись к выходу.

Гарри ненадолго замешкался, услышав, как заика-профессор назвал имя Уизли, и подумал, а не из-за крысы ли это — в конце концов, крыс не было в обычном списке домашних животных, и они могут считаться экзотическими. Не оглядываясь, Гарри направился в Большой зал с толпой однокурсников, надеясь, что головная боль всё же пройдёт.

* * *

Первая неделя подошла к концу, и Гарри не мог поверить, как быстро она пролетела. Теперь он был особенно благодарен, что прочитал учебники заранее и выполнил все задания профессора. Домашняя работа казалась простой, ведь он её уже делал, а почерк у Поттера был одним из лучших на потоке. Он был твёрдо уверен, что за письменные задания получит не меньше «Удовлетворительно».

Уроки по большей части нравились Гарри. Он подумал, что трансфигурация забавна, пока имеет дело с превращениями неживого, с ужасом ожидая когда они перейдут на живые организмы. Почему-то ему казалось это категорически неправильным. Чары были весьма многообещающими, и Поттер с нетерпением ждал возможности попробовать более сложные заклинания: например, те, которыми оживляют предметы. Гербология была расслабляющей, напоминая ему о днях, которые он провёл во дворе Дурслей, копаясь в саду. Невиллу она тоже давалась легко, и они с удовольствием работали в паре во время уроков с Рейвенкло. Зелья были его любимым предметом, и Невилл тоже наслаждался им, особенно когда профессор Снейп отметил, что гербология очень полезна в его предмете и что кому-то, кто надеется стать мастером, не стоит забрасывать её, иначе они будут обречены на неудачу.

Два урока, которые ему не нравились, были «Защита от тёмных искусств» и «История магии». Оба предмета были невероятно скучными, и, кроме того, странные головные боли на ЗОТИ продолжились. Странность их была в том, что боль всегда начиналась в его шраме.

На самом деле он ещё никому не говорил об этом, кроме Корал, хотя всё же вскользь упомянул о головной боли Невиллу, но не вдаваясь в подробности. Корал сказала, что Гарри должен сообщить кому-нибудь, но, честно говоря, он не знал, как и кому должен сказать. И что он им скажет: «Всякий раз, когда я захожу в класс ЗОТИ, у меня болит шрам, о, а иногда и в Большом зале»?!

Однако Поттер решил, что сообщит о ней профессору Снейпу. Он, по крайней мере, выслушает, и, возможно, сможет объяснить, что с этим делать. Наверное. Он также хотел спросить профессора о других вещах, которые ему были любопытны. Корал полностью согласилась.

Возможно, стоит сходить к нему завтра, после того, как навестит Хагрида? Накануне полувеликан прислал ему записку, приглашая на чай.

— О чём задумался, Гарри? — спросил Невилл, подойдя и присев с ним рядом на диване.

Гостиная пустовала, так как большинство студентов вышли на улицу, стоило занятиям закончиться.

Гарри слегка потёр свой шрам. Увидев это, Невилл забеспокоился.

— Ты в порядке? Опять голова болит? — стал он взволнованно сыпать вопросами.

Гарри кивнул: они только что вернулись с обеда.

— Это действительно странно. Я заметил, что она возникает только на ЗОТИ, а иногда и в Большом зале. Я не знаю, из-за чего это происходит.

— Может, у тебя аллергия на что-то? Возможно, на какую-то еду или что-то, что присутствует и на ЗОТИ? Знаешь, в этом классе так воняет чесноком, а он часто используется в кулинарии, — задумчиво предположил Невилл.

Гарри покачал головой.

— Не думаю, что это чеснок — я готовил с ним много раз. Но, может быть, это что-то другое. Но это не просто головная боль — это мой шрам. Он немного пульсирует, и головная боль развивается именно от этого. Я не знаю, может быть, это какое-то предупреждение.

Невилл нахмурился.

— Ну, ты не думаешь, что тебе стоит кому-то сказать? Раньше он болел?

— До этого ещё ни разу, но да, я при первой же возможности скажу профессору Снейпу. Может быть, он сможет объяснить её причину. Кто знает, может быть, это просто какая-то странная трава, которая реагирует на шрамы от проклятия или что-то в этом роде?

— Может быть. Но, возможно, тебе стоит сказать об этом профессору Спраут. Я име…

— Сказать мне что, дорогой? — послышался за спиной добрый голос.

— Профессор Спраут! — не мог не вскрикнуть Гарри, обернувшись.

— Извините, что напугала вас, мистер Поттер и мистер Лонгботтом, я не собиралась подслушивать, но что вы должны мне сказать? — спросила она, и её в мягких чертах светилась любовь.

Невилл неуверенно посмотрел на Гарри.

— Мне необходимо обсудить один вопрос с профессором Снейпом, — сказал тот уклончиво.

Он не хотел вываливать проблему на декана прямо сейчас — она же посчитает его сумасшедшим!

— О чём, дорогой? — вновь спросила та, и, обойдя диван, присела в любимое кресло напротив ребят.

— Ну, гм…

«Почему мне так сложно признаться?» — подумал Гарри. Он не хотел лгать, но ему было не очень комфортно говорить об этом. Он несколько минут набирался мужества, чтобы рассказать Невиллу.

— Попроси её пойти с тобой к профессору Снейпу, — предложила Корал, выглянув из рукава.

Гарри был приятно удивлён отсутствием шока у Спраут. Вместо этого она выглядела так, будто ожидала, что Корал внезапно обнаружит себя. Она терпеливо ждала.

— Думаешь, она мне поверит? — тихо поинтересовался Гарри.

— У тебя нет причин сомневаться в ней, — указала Корал. — Я чувствую, что она та, кому ты можешь доверять.

Гарри посмотрел на своего декана. Она выглядела успокаивающе. Конечно, она не была сильной и пугающей, как профессор Снейп, но, невзирая на свой маленький рост и пышную фигуру, казалась кем-то, кто может быть храбрым и могущественным, когда это потребуется.

— Не могли бы вы пойти со мной на беседу с профессором Снейпом? — попросил Гарри. — Я… э-э… не хочу объяснять это несколько раз.

— Конечно, — согласилась она, вставая. — Как насчёт того, чтобы отправиться прямо сейчас? Я знаю, что он у себя в кабинете, и самое время навестить его.

— О, хорошо. — Гарри тоже встал, взглянув на Невилла.

— Я думаю, что будет лучше, если я подожду здесь, Гарри, — застенчиво сообщил тот.

— Хорошо. — Гарри не знал, почувствовал ли он облегчение из-за того, что Невилл остался.

— Я закончу своё задание по зельям, так что, когда ты вернёшься, мы сможем обсудить его вместе и убедиться, что я ничего не забыл, — сказал Невилл с нерешительной улыбкой.

Профессор Спраут смотрела на ребят с гордостью. Ей нравилось видеть, что её маленькие паффы усердно работают на занятиях.

Гарри кивнул, прежде чем посмотреть на неё.

— Я готов, профессор.

Затем они вышли из жёлто-чёрной гостиной и спустились в подземелья к кабинету Снейпа.

* * *

Гарри взглянул на Спраут, когда они направились вниз.

— Добрая профессор интересуется тобой, — сказала Корал. — Она также обеспокоена.

Гарри посмотрел вниз на Корал, обнаружив, что она водила языком по его руке. Теперь он часто подсознательно держал левую руку перед собой, так что змейка всегда была очень близко. Он не хотел, чтобы кто-то случайно наткнулся на неё, когда ходил на занятия и с них.

— Что Вы думаете о Хогвартсе, мистер Поттер? — спросила профессор Спраут.

— Тут здорово, даже лучше, чем то, что я читал в «Истории Хогвартса», — искренне ответил Гарри.

Декан улыбнулась.

— Я заметила, что Вы ладите с мистером Лонгботтомом. Вы познакомились в поезде?

— Да. Он потерял свою жабу, Тревора, и Корал сказала мне, где его искать.

Спраут посмотрела на змею, которая не скрываясь, разглядывала её.

— Она великолепна, — сказала Помона и тихонько рассмеялась, когда Корал гордо задрала голову.

— Да, — согласился Гарри. — Хотя и слегка тщеславная.

— Эй, я не такая!

— Хорошо, пусть будет «легко очаровывающаяся».

— «Очаровывающаяся»? Разве это не слишком длинное слово для твоего возраста?

— Я вычитал его в книге профессора Снейпа о контроле над внутренней магией, — пожал плечами тот и осознал, что увлёкся разговором, полностью забыв о полноватой профессорше. — Простите, профессор.

— О, всё в порядке, дорогой. Я так полаю, ей не понравилось, что её назвали тщеславной?

Гарри рассмеялся.

— О да.

За разговорами они добрались до класса зелий и, войдя, направились к правой стене, где располагался кабинет Снейпа. Улыбнувшись Гарри, Спраут постучала.

— Войдите, — услышали они через дверь голос мастера зелий.

Гарри вошёл первым, Спраут — за ним. Северус оторвался от проверки заданий. Кивнув, Гарри прошёл вперёд, остановившись прямо перед его рабочим столом.

— Мистер Поттер? — спросил декан Слизерина, и за этими двумя словами крылось множество вопросов.

Гарри смущённо взглянул на главу своего факультета.

— Гм… У меня болит голова… странные головные боли, — начал он.

Северус нахмурился.

— О, дорогой, правда? — обеспокоенно спросила Спраут. — Почему ты не пошёл к медсестре?

— Она необычная, — пробормотал Гарри.

— Что ты имеешь в виду? — уточнил Снейп.

— Ну, она появляется только в Большом зале или на Защите от тёмных искусств, и… — Гарри сделал паузу и коснулся своего шрама. — Мой шрам. Он болит, и боль распространяется от него. Я сказал Корал и Невиллу, и они посоветовали мне обратиться к кому-нибудь, поэтому я… — Гарри покраснел. — Я подумал, что должен рассказать Вам. Может быть, Вы, как мастер зелий, сможете понять, на что у меня аллергия или это нечто другое.

— Возможно. — Северус переглянулся со Спраут и достал свою палочку. — Мистер Поттер, обойдите мой стол. — Гарри, заинтригованный, выполнил указание. — Я собираюсь наложить на Вас несколько диагностических заклинаний, — заявил Снейп, прежде чем приступить к проверке.

Спраут внимательно наблюдала.

— Хм, да, я вижу остаточные признаки недавней головной боли, хотя это не похоже ни на одну мигрень, с которой я имел дело ранее. И заклинание действительно идентифицирует Ваш шрам как источник.

Спраут выдвинулась вперёд.

— Но чем она вызвана, Северус? Ты же не думаешь, что?..

Гарри с интересом наблюдал за их взаимодействием. Северус не ответил — только сузил глаза, снова вскинув палочку.

— Я собираюсь кое-что попробовать, мистер Поттер, но мне нужно Ваше согласие.

Брови Спраут взлетели на лоб.

— Северус, конечно, в этом нет необходимости.

— Это позволит мне, по крайней мере, исключить возможные причины, такие как: стресс, усталость, травмы головы, яд, проклятия и даже следы тёмной магии. — Северус обернулся к Гарри.

— Что Вы будете делать? — спросил тот, колеблясь.

— Я собираюсь проскользнуть по поверхности Вашего разума. Я не буду углубляться в воспоминания, но получу представление о том, что происходило с Вами с начала обучения. Думайте об этом, как о стороже, идущем по периметру дома, где дом — это ваш разум.

Гарри посмотрел на Спраут.

— Вы должны сами принять это решение, мистер Поттер, — мягко объяснила она. — Процедура может дать нам некоторые ответы, но, не стану скрывать, она довольно агрессивна. Давайте своё согласие только в том случае, если Вы не боитесь.

Гарри взглянул на Корал.

— Я доверяю профессору Снейпу, — заявила та.

— Ну, если это поможет понять, что происходит… Хорошо, я согласен, — согласился Гарри и, глядя на Северуса, прикусил нижнюю губу, пряча улыбку. Он надеялся, что не ошибся.

— Очень хорошо. Просто предупреждаю: возможно, после нашего сеанса головная боль вернётся, но, если Вы станете сопротивляться, будет хуже — так что не делайте этого. Готовы? — Северус посмотрел Гарри прямо в глаза, когда тот кивнул. — Легилименс.

Гарри почувствовал, как давление на лоб усилилось, а затем распределилось по всей голове. Он чувствовал себя ошарашенным, бодрствующим, но не вполне. Почувствовав постороннее присутствие в своём сознании — как в случае с Распределяющей Шляпой, только в разы сильнее — ему пришлось задавить растущую тревогу. Поттер знал, что это профессор Снейп, однако это не делало ощущение менее странным. Он почувствовал, как профессор движется в его сознании, скользя только по поверхности, как и обещал. Это был самый странный опыт, который Гарри когда-либо испытывал. А потом всё закончилось. Его глаза сфокусировались, и Гарри увидел мастера зелий, потиравшего виски и выглядевшего довольно настороженным и расстроенным.

— Профессор? — окликнул его Гарри.

Спраут смотрела с тревогой.

Наконец Северус заговорил.

— Кто-то пытался проникнуть в разум мистера Поттера, и добился тревожного прогресса.

Спраут ахнула, в утешительном жесте положив ладонь на плечо Гарри.

— Должна ли я оповестить директора, Северус?

Мастер зелий кивнул без колебаний.

— Да, ему нужно знать об этом прямо сейчас.

— Кто-то пытался влезть мне в голову?! — ошеломлённо закричал Гарри, понятное дело, расстроившись.

— Кто они? Я убью их! Никто не смеет поступать так с моим Гарри! Я их укушу! Вырву им глаза! Как они посмели? — яростно шипела Корал.

Гарри был бесспорно напуган. Как ему защититься от этого? Кто это сделал и зачем?

— Не волнуйтесь, мистер Поттер, директор разберётся с этим, — успокаивающе заверила Спраут, и, направившись к камину, крикнула: «Кабинет директора!», а затем исчезла во вспышке зелёного пламени.

---

Примечания:

Прим. автора: С этого момента моя история полностью расходится с каноном, как и должно быть, учитывая те изменения, что внёс Северус. Постоянно удивляюсь, почему во многих хронофиках путешественники во времени не предпринимают никаких действий по устранению угрозы Квиррелла. Ну в самом деле, кто в здравом уме позволит человеку с Волдемортом в голове спокойно находиться в школе, а не избавится от него при первой же возможности?..

Примечания:

Прим. автора: Хочу сделать несколько пояснений к истории.

Рон и Гермиона — пока я не вижу их в моей истории, хотя и есть мысли, как их можно познакомить с Гарри. Но, честно говоря, не вижу необходимости в их близкой дружбе.

Пейринг — я не силён в описании отношений и не желаю мучиться, пытаясь вписать их в историю. Кроме того, Гарри и его сверстники ещё слишком маленькие для чего-то серьёзного. Если уж описывать чувства, они должны быть глубокими, а не драмой средней школы. Итак, проще говоря, пар не будет.

---

— Присаживайтесь, мистер Поттер, — пригласил Северус, подведя его к чёрному кожаному креслу у камина. — Директор скоро прибудет.

В голове у Северуса беспорядочно мелькали мысли о том, как обернуть ситуацию в свою пользу. Он мгновенно ухватился за прекрасную возможность, предоставленную ему Гарри, сообщившем о своих странных головных болях. И, увидев нанесённый мальчику ущерб (а ведь у Тёмного Лорда была всего неделя), был очень рад тому, что успел.

Неудивительно, что на пятом курсе окклюменция так тяжело давалась Гарри! Его разум подвергался атакам в режиме нон-стоп уже на первом курсе, когда его неокрепшая магия находилась на ранней стадии развития. А потом был четвёртый и пятый курс…

Ещё прибавить к несомненно ослабленной защите сознания Гарри отвратительное отношение к нему Дурслей. Северус ощущал себя полным кретином. Конечно, в том будущем он понял, что причиной проблем Поттера с освоением окклюменции были атаки Тёмного Лорда на его разум, но только сейчас Снейп в полной мере осознал степень ментального вреда, который его Гарри пришлось преодолевать самостоятельно.

Уважение, которое Северус испытывал к своему юному старому другу, возросло в геометрической прогрессии, но в глубине души он грустил, понимая, что больше никогда его не увидит — по крайней мере, это будет не совсем его Гарри.

Северус посмотрел на мальчика перед собой и обнаружил, что его ярко-зелёные глаза наполнены тревогой. Собственная печаль моментально отошла на второй план, когда пришло осознание: тот Гарри, которого Снейп оставил, хотел, чтобы он видел во всём положительную сторону и использовал подаренный ему шанс сделать будущее светлее не только для волшебного мира, но и для маленького Гарри и… Да, даже для себя.

— Мы не дадим такому повториться, мистер Поттер, — заверил его Северус, решив хоть как-то утешить ребёнка. — Даю Вам слово.

После этого уверения Поттер, казалось, ощутимо расслабился, что весьма обрадовало Снейпа.

Как раз в этот момент огонь мигнул зелёным, и из камина выбрался директор в яркой мантии, а за ним следом шагнула и декан Спраут.

Северус хотел бы знать, о чём подумал Дамблдор. Не каждый день глава факультета является к нему в кабинет и просит пройти в кабинет главы другого факультета, тем паче — декана Слизерина.

Северусу внезапно стало интересно, что именно Спраут сказала Альбусу.

— Директор, — уважительно сказал он, слегка склонив голову, одновременно вставая рядом с креслом, в котором сжался Гарри. Ноги мальчика висели над полом, а его крохотную фигурку скрывал подлокотник и мягкая боковая панель. Кресло стояло к камину боком, поэтому с места, где стоял Дамблдор, не было видно лица сидящего.

— Северус, что случилось? Помона сказала, что вы только что обнаружили, что на одного из её паффов совершили ментальное нападение, — внешне спокойно пояснил Альбус, хотя в глазах читалась тревога.

— Да, директор. — Северус развернул кресло Поттера, представляя его Дамблдору.

Гарри прикусил губу, когда старый волшебник обратил на него свой синий взор.

— Здравствуйте, директор, — поприветствовал он Дамблдора, изо всех сил пытаясь подражать уважительному кивку Северуса.

Тот видел, что Гарри нервничал — скорее всего, он благоговел пред волшебником, о котором, несомненно, много прочитал во время летнего самообучения. И всё же Снейп мог и неправильно расценить выражение лица Поттера — возможно, это была простая благодарность: ведь директор дал ему разрешение привезти с собой двух питомцев. Уже в следующую секунду Гарри доказал верность последнего утверждения.

— Спасибо, что позволили мне взять с собой двух питомцев, сэр. Я так и не успел поблагодарить Вас должным образом, — проговорил Поттер через мгновение.

Альбус улыбнулся.

— Не беспокойся, мой мальчик, — отозвался он, когда Корал подняла голову и взглянула на него.

Гарри застенчиво улыбнулся: змейка помахала директору кончиком хвоста. Тот моргнул, и на короткое мгновение его глаза озарились весёлым блеском, но он тут же с беспокойством посмотрел на Северуса.

— Я не знаю, сколько профессор Спраут успела вам сообщить, но у меня есть основания полагать, что кто-то пытался вторгнуться в разум мистера Поттера. И преступнику это удалось без особых проблем, ведь юное сознание мистера Поттера не имеет защиты от таких атак.

Брови Дамблдора поднялись, прежде чем он с тревогой посмотрел на Гарри, даже не пытаясь скрыть своих чувств.

— Он страдал от головной боли на уроках защиты от тёмных искусств и иногда в Большом зале. Мигрень начиналась в области шрама и распространялась по всей голове, — продолжил объяснение Северус.

Альбус опустился на колени перед Поттером, чтобы стать на уровне его глаз.

— Гарри, скажи: когда это началось и сколько времени длилось? — спросил он.

Тот рассказал ему о своём первом уроке ЗОТИ, а потом — как у него начались головные боли и в Большом зале. Он описал, что они всегда начинались с тупой пульсации в шраме и перерастали в нестерпимую боль, охватывавшую весь лоб, отметив, что на ЗОТИ было ещё хуже.

Наклонившись ближе, директор, не отрываясь, воззрился на шрам Гарри, а затем медленно поднял старую морщинистую ладонь и остановился:

— Можно?

— Да, сэр. Я понимаю, что Вы пытаетесь разобраться. Я больше не хочу страдать от этих головных болей, — честно сообщил тот.

Альбус улыбнулся и отбросил чёлку Гарри, чтобы та не мешала рассмотреть шрам повнимательнее. Затем он провёл большим пальцем по легендарной отметине, пристально глядя на неё своими голубыми глазами, и пробормотал несколько слов, которые Гарри не расслышал, но они определённо не были английскими. Если быть точным, это была латынь.

При этих словах от большого пальца старого волшебника потёк приятный холодок, снявший начавшуюся было боль, вызванную вмешательством профессора Снейпа. Гарри наблюдал за лечением, настраиваясь на которое, директор закрыл глаза.

Поттер перевёл взгляд на Снейпа, что стоял рядом, не двигаясь и не желая мешать Дамблдору. Он почувствовал интерес упакованного в чёрные одежды профессора к происходящему и обернулся к профессору Спраут. Та с волнением и долей сомнения наблюдала за действиями директора.

Гарри был уверен, что тот не копался у него в голове, поскольку не чувствовал ни давления, ни присутствия чужого сознания, которое, как он теперь знал, являлось признаком ментальной атаки. Вместо этого Поттер ощутил на коже движение энергии, отчего шрам начало покалывать, но это чувство быстро сменилось мягкой пульсацией.

Не открывая глаз, Дамблдор нежно погладил Гарри по щеке и опустил руку. У мальчика сложилось очень странное впечатление: будто директор сдерживает эмоции.

— Помона, сообщите Минерве и Филиусу, что все без исключения студенты должны незамедлительно вернуться в свои гостиные и оставаться там до дальнейших распоряжений. Передайте старостам, что этот комендантский час объявлен по моему приказу, — ровно проговорил он, так и стоя на коленях с закрытыми глазами перед креслом Гарри. — Идите.

Помона кивнула и, шагнув в камин, исчезла в изумрудной вспышке.

— Директор, если это то, что кажется, Вам нельзя идти к нему в без поддержки. Может, вызвать авроров? Мадам Боунс можно доверять, и, если дойдёт до суда, её помощь может стать неоценимой, — сказал Северус.

Гарри хотел спросить, что происходит, но по выражению лица Снейпа понял, что лучше промолчать. Сейчас не время спрашивать, кто такие «авроры» или к кому директор не должен идти один. Может быть, он сможет узнать об этом позже.

— Согласен, Северус. — Дамблдор открыл глаза и, посмотрев Гарри в лицо, поблагодарил: — Спасибо, что доверился декану своего факультета и профессору Снейпу и честно рассказал им о своей проблеме. Словами не передать, насколько это важно, особенно в твоём случае.

Гарри понурился, находясь в смешанных чувствах.

— Он очень зол, Гарри. То, что он увидел через прикосновение… его весьма разозлило. Магия внутри него просто бурлит. Я практически ощущаю её вкус, — тихо прошипела Корал. — Чувствуешь?

Гарри моргнул и взглянул на директора. Да, он что-то такое ощущал: воздух вокруг него раскалился и едва дрожал. Неужели это магия? Сила Альбуса Дамблдора, которую тот с трудом сдерживал?!

— Я просто хотел, чтобы головные боли прекратились, сэр, и надеялся, что профессора смогут мне помочь, — признался Гарри.

— Ну, всё равно. Ты мог просто проигнорировать боль и надеяться, что она сама пройдёт, — мягко сказал Дамблдор, вставая. — Полагаю, Гарри, тебе пора отправляться к себе в гостиную. Как окажешься там, никуда не выходи. Скоро профессор МакГонагалл сделает соответствующее объявление.

— Да, сэр, — ответил Гарри, идя к камину, рядом с которым стоял профессор Снейп, держа в руках ёмкость с каким-то порошком.

— Это — дымолётный порох, мистер Поттер. Возьмите горсть, войдите в камин, чётко произнесите: «гостиная Хаффлпафф», бросьте порошок себе под ноги — и Вы тут же окажетесь в своей гостиной. Будьте осторожны: в первый раз прибытие может быть жестковатым, — пояснил Северус.

— Понятно, сэр. — Получив прощальные кивки от профессоров, Гарри сделал так, как ему сказали, и исчез в мгновение ока.

* * *

После того, как Гарри оказался в безопасности, Альбус повернулся к Северусу, и его взгляд стал ледяным.

— Я знал: происходит что-то неправильное… — Он покачал головой, и в сердцах крепко сжал ладони в кулаки. — Квиррелл контактировал с Волдемортом: его магия сильно покорёжена тёмной магией Тома. Так или иначе, этот человек покинет Хогвартс ещё до заката.

Северус моргнул и без удивления наблюдал, как Дамблдор, схватив горсть пороха и опустившись на колени, бросил его в камин для вызова по сети.

— Департамент Магического Правопорядка!

Северус смотрел, как Дамблдор сухо общается с мадам Боунс, главой отдела, быстро и коротко излагая ей суть происшествия. Он скрыл имя пострадавшего хаффлпаффца, однако не преминул продемонстрировать свой гнев по этому поводу и выразил горячее желание, что виновник будет схвачен и осуждён по всей строгости закона.

В этот момент МакГонагалл, не стесняясь в выражениях, сделала объявление по волшебному радио, сообщая студентам о необходимости вернуться в свои гостиные. Северус был уверен, что никто не осмелится ослушаться приказа, переданного строгим тоном Минервы.

Снейп вернул своё внимание наставнику и пусть не слышал того, что говорила мадам Боунс, но, основываясь на ответах Альбуса, уловил суть беседы.

— Уверен, что это Квиринус Квиррелл: я ощутил на студенте его магию, — категорично заявил Альбус, едва сдерживая возмущение. — Я уже объявил комендантский час и требую, чтобы это было сделано немедленно. Я не желаю, чтобы этот человек находился в замке рядом с детьми дольше необходимого!

В следующий миг, получив, похоже, удовлетворительный ответ, он встал и направился к двери. Северус собирался последовать за ним, когда вспыхнул камин, «выплюнув» трёх человек: мадам Боунс, Кингсли Шеклболта и волшебника, которого Северус помнил, как Маркуса Аралиума. Он был магически сильным, но, к сожалению, погиб ещё в начале войны, незадолго до падения Хогвартса.

Мадам Боунс и оба сопровождавших её аврора быстро нагнали Альбуса, лишь обозначив приветственный кивок в сторону декана Слизерина.

— Он у себя в кабинете, — заявил Дамблдор.

Никто не посмел спрашивать, как он это узнал.

Северус понимал, что это — одно из преимуществ должности директора. Находясь на территории, он может попросить магию Хогвартса сообщить ему, где находится тот или иной человек, особенно если того заподозрили в гнусном преступлении.

Продвигаясь по пустым коридорам, они направлялись к классу ЗОТИ. Как только на пути замаячила нужная дверь, все вдруг ясно ощутили волны густой магии Альбуса, исходившие от него. Северус на мгновение вспомнил взорвавшийся книжный шкаф и надеялся, что на этот раз наставник сможет лучше себя контролировать — хотя в мрачных уголках своей души он лелеял надежду увидеть, как ошмётки Квиррелла забрызгают стены.

— Не стоит его недооценивать, — заявил Дамблдор. — Сомневаюсь, что он пойдёт с вами добровольно.

Директор открыл дверь и вошёл в класс, остальные двинулись за ним.

Квиррелл находился в передней части кабинета, разбирая вещи на своём столе.

— Д-д-дирек-к-ктор, ч-ч-что случ-чилось? Я слышал п-проф-фессора МакГонагалл, — проговорил он. — Ч-ч-что-то п-п-произ-зошло?

Дамблдор остановился посреди аудитории и довольно резко взглянул на заикающегося профессора.

Северус закрыл за собой дверь и тихо призвал свою палочку, скрытую в рукаве мантии.

— Квиринус, сдай палочку и иди с мадам Боунс и двумя её сопровождающими, — приказал Дамблдор.

— Ч-ч-что т-т-так-кое? Я не п-понимаю, д-директ-тор, — продолжил заикаться тот.

Северус ощутил нестерпимое желание проклясть его язык.

— Ты совершил ментальное нападение на студента. Я не собираюсь этого терпеть и не желаю видеть тебя на территории школы, не говоря уже о том, чтобы оставить профессором. Теперь уходи, — закончил свою речь Альбус, сердито сверкая голубыми глазами.

И именно тогда заикающийся профессор сбросил маску растерянности и непонимания.

— Я не могу этого сделать, — заявил он; в его голосе одновременно звучали ярость и ужас.

— УБЕЙ ИХ!

Голос, полный ненависти, казалось, исходил от самого Квиррелла, но его губы не двигались. Однако директор и Северус узнали его.

Снейп действовал инстинктивно, когда Квиррелл поднял палочку на мадам Боунс: очевидно, он не был достаточно уверен, чтобы целиться в Дамблдора, стоявшего гораздо ближе.

Зелёная молния понеслась в направлении главы ДМП, но была перехвачена столом, который Северус выставил на её пути. Преграда взорвалась, обломки разлетелись по всему классу, а самый большой из них врезался в жертву нападения. «Это было больно, — подумал Северус, — но, по крайней мере, она жива».

Альбус и Кингсли открыли ответный огонь, но Квиррелл не зря был пристанищем Волдеморта. Он увернулся и, обведя палочкой вокруг себя, выпустил из её кончика отвратительный чёрный дым.

— УБЕЙ ИХ! — послышался тот же голос, перешедший в резкое шипение.

— Северус, запечатай комнату! — приказал Дамблдор, вытащив свою палочку и встав перед Маркусом, который рванул на помощь Боунс.

Северус подчинился, зная, что чёрный туман — это смерть для любого, кто прикоснётся или вдохнёт его. Ни директор, ни декан не могли допустить, чтобы он просочился в коридор, и готовы были заплатить любую цену, но не выпустить его за пределы класса. Запечатав кабинет, мастер зелий обернулся к Дамблдору, чтобы посмотреть, чем тот занят. Альбус заклинанием сотворил пузырь, поглощавший тьму, и направлял его свободной рукой.

— УБЕЙ! — снова взвыл голос.

— Я пытаюсь, хозяин! — отвечал Квиррелл, по-прежнему извергая из своей палочки клубы тёмного дыма.

Дамблдор же сдерживал его, не позволяя приблизиться, пока Квиррелл не прервал заклинание, чтобы сменить тактику.

— Довольно! — взревел Альбус в совершенной ярости; борода обвилась вокруг его торса, когда он направил кончик палочки себе в ладонь.

Раздался оглушительный грохот!

Северуса с группой авроров снесло взрывной волной, а стены и пол содрогнулись от взрыва, эпицентром которого стал центр класса. Его последствия, с уверенностью полагал Снейп, ощутила вся школа. Заставив себя сесть, он открыл глаза и обнаружил, что чёрный туман исчез, а весь пол был залит синей жижей. Его глаза расширились: Дамблдор только что применил заклинание алхимии. Высшей алхимии.

Попытавшись подняться, Северус вдруг почувствовал, как что-то стекает из его правого уха. Кровь. Сморгнув, Снейп осознал, что это от внезапного перепада давлений, вызванного заклинанием, лопнула его барабанная перепонка. Он был уверен, что не единственный, чьи уши пострадали; к счастью, его левое было в порядке, а мадам Помфри с легкостью исцелит правое.

Вздрогнув, Снейп посмотрел на место, где в последний раз видел Альбуса, и с удивлением обнаружил, что его наставник всё так же смело стоял перед Квирреллом, привалившимся спиной к своему столу.

— У вас не выйдет остановить Тёмного Лорда, — заявил больше не заикавшийся волшебник.

Альбус ничего не сказал: просто сузил глаза и слегка наклонил палочку.

— Он вернётся! И убьёт щенка Поттеров! — разглагольствовал Квиррелл, у которого уже не наблюдалось и намёка на здравый рассудок.

— Да, ес-стес-ст-венно, — подтвердил голос.

Кингсли и Маркус застыли по обе стороны от Боунс, только что открывшей глаза. Северус же находился был на другой стороне комнаты, ближе к двери. Дамблдор оставался там, где и был — посреди класса, препятствуя побегу Квиррелла.

— Хватит прятаться, Том, — прямо заявил Альбус, резко взмахнув палочкой и размотав тюрбан Квиринуса.

Преподаватель ЗОТИ ахнул и попытался остановить разоблачение, но его действия были замедленными. Мадам Боунс с двумя аврорами со своего места теперь чётко видели его хозяина.

— Волдеморт… — выдохнула глава ДМП. Кингсли и Маркус потеряли дар речи.

— Да, с-с-смотрите: я не ис-счез-з-с… Я бес-с-смертен… — протянул тот, заставив Квиррелла повернуть голову, чтобы лучше видеть «собеседников».

Как только его отвратительное лицо полностью обратилось к ним, Квиррелл пошатнулся, и его ноги подогнулись.

— Х-хоз-зяин! — вскрикнул Квиррелл. — Я не чувствую ног!

— Идиот! — завизжал Волдеморт.

— Ты отравился, Квиринус, — заявил Альбус; его глаза сияли магией. — Ты должен был быть осторожнее, вызывая тот туман. «Чёрная смерть» уже течёт в твоих жилах.

— Нет! — выкрикнул тот, когда его тело вдруг рухнуло, свернувшись калачиком у разбитого стола.

— С-с-старик, — процедил Волдеморт и, больше не заботясь о состоянии Квиррелла, установил зрительный контакт с Дамблдором. — Я вернус-с-сь, дай только с-с-срок. Нич-щ-щто не помеш-шает мне это сделать.

Северус был приятно удивлён, даже поражён тем, как быстро студенческие массы забыли об эскападе Квирреллморта. Он убедился в истинности маггловского выражения «с глаз долой — из сердца вон»: не имея перед собой напоминаний о случившемся, дети продолжили жить, вернувшись к своим обычным делам — обсуждению того, кто что сказал, или что сегодня одеть.

К счастью, подростки — они такие подростки.

Персонал же, к сожалению, состоял из взрослых волшебников.

— Как мы можем быть уверены, что он не предпримет чего-то ещё? — вопрошала Минерва.

Этот вопрос открыл стихийное собрание, начавшееся в среду вечером.

— Мы не можем быть уверены в этом, Минерва, поэтому не станем ничего менять, — ответил Альбус.

— О, слава Мерлину, что для защиты камня мы выбрали Фиделиус, — пробормотал Филиус.

— Согласен, — тихо пробормотал Северус.

— Ну, охранные чары обновят уже этим летом: Совет Попечителей уверял, что они дадут разрешение и предоставят средства по первому требованию, — сообщил директор, желая сменить тему.

— Давно пора. Даже без угрозы со стороны Сами-знаете-кого защитный купол давно не обновлялся, — фыркнула Минерва.

— Да, но в этот раз мы не просто укрепим старые, а поставим дополнительные чары, — уточнил Филиус.

— Уже решили, какие внести изменения? — подала голос Помона.

— У меня есть некоторые пожелания, но сначала хотелось бы услышать ваши мысли на этот счёт, — объявил Альбус, оглядев всех присутствовавших.

Не дав себе времени подумать, Северус заговорил:

— Антимаскировочные чары — в том числе обнаруживающие анимагов и волшебников, находящихся под оборотным зельем.

— Да, согласен, — кивнул Филиус, быстро признав достоинства такой меры предосторожности, и Северус внутренне расслабился: его идея никого не удивила.

— Очень хорошо, — отозвался Альбус, записав это на листе пергамента.

— Хм, может быть, антипортальные, чтобы предотвратить любые несанкционированные исчезновения из Хогвартса? — предложила Помона.

— Да, но разрешить входящие порт-ключи, сделанные Вами или уполномоченным профессором, — добавила Минерва.

Дамблдор кивнул, записав и это.

Деканы какое-то время сидели в тишине, перебирая возможные слабые места Хогвартса. Молчание длилось целую минуту, ибо все размышляли, как ещё можно улучшить защиту.

Северус ломал голову, как бы добавить ещё один вид чар, не привлекая к себе лишнего внимания.

— Дементоры, — прошептал он вполголоса.

— О чём ты, Северус? — переспросил Альбус.

Тот сделал над собой усилие и не стал тревожно вздёргивать голову, вместо этого окинув директора задумчивым взглядом.

— Дементоры. Я просто перечислял всех возможных союзников Тёмного Лорда, войди он в прежнюю силу. Если мы хотим приготовиться к худшему, то стоит озаботиться чарами против них. И, раз уж я вспомнил, должны быть и чары, оповещающие, что на территорию проникли волшебники с тёмной меткой.

— Но ведь дементоры находятся под контролем Министерства, — отметил Филиус.

— Да разве слова «Министерство» и «контроль» можно ставить в одном предложении? — немедленно отреагировала Минерва.

Дамблдор погладил бороду и пристально посмотрел на Снейпа.

— Это всего лишь предложение, директор, — пошёл тот на попятный.

— Весьма любопытное, — отметил Альбус, всё ещё внимательно глядя на Снейпа. — А также мудрое.

Северус решил опробовать новую тактику и опустил взгляд, как бы смутившись. Он хотел отвести от себя подозрения директора, какими бы они ни были.

— Исходя из недавнего происшествия… Я считаю, что мы должны быть готовы ко всему. Оно… Мне не по себе, что такой человек, как Квиррелл, смог… обмануть нас. Я бы чувствовал себя более уверенно, зная, что мы готовы ко всем уловкам Тёмного Лорда и сможем защитить Хогвартс независимо от того, насколько невероятны его союзники.

Дамблдор ещё мгновение наблюдал за Северусом, а потом кивнул, понимая его опасения.

— Согласен. Возможно, будь мы так же наблюдательны и осторожны, как теперь, тот инцидент не произошёл бы вовсе.

Северус в душе облегчённо выдохнул: на данный момент опасность миновала.

* * *

Гарри с Невиллом вышли со всеми первокурсниками во двор, где у них должен был состояться первый урок полётов. Многие были в предвкушении и рвались в небо, а вот бедняга Невилл был напуган.

— Ты справишься, — убеждал его Гарри. — Профессор рядом и не допустит, чтобы что-то стряслось.

— Со мной вечно что-то случается, Гарри. Ничто этого не изменит.

— Ой, Лонгботтом, кончай драматизировать, — насмешливо проговорил, подойдя к ним, Драко. — Не умрёшь же ты, в конце-то концов?! Просто делай, что говорят — и всё будет хорошо. — Его слова внушали уверенность — по крайней мере, он попытался.

Невилл и Гарри переглянулись. Драко взаправду поддержал… Невилла? Не то чтобы он был груб с ним раньше — просто слегка задирал или же вовсе игнорировал. Может, Малфой решил измениться? Или же он нервничал из-за начала учёбы и не проявлял чуткости по отношению к другим, поскольку никто не смог заинтересовать его так, как Гарри. Может же такое быть?

— Спас-сибо, Малфой, — справился со своим удивлением Невилл.

Драко отмахнулся от благодарности и обратился к Гарри.

— Ты в курсе, что твой отец был охотником в команде Гриффиндора?

Глаза Гарри округлились.

— Правда? Вот здорово!

— Да, — ответил тот, когда мадам Хуч приказала им встать рядом с мётлами.

Невилл остался стоять подле Гарри, тот, в свою очередь — рядом с Драко, а Винс с Грегом встали с другой стороны от Малфоя.

Выслушав указания и добившись, наконец, чтобы метла прилетела им в руку, ребята были готовы лететь.

— По моему сигналу: три… два… один… — Мадам Хуч подула в свисток, и почти все зависли в воздухе.

Через несколько мгновений она кивнула и разрешила детям немного полетать.

— Невилл, почему ты не стараешься? — спросил Гарри, так как тот даже не оторвался от земли.

— И-извини, Гарри, лети один. Мне нужно время, чтобы собраться с духом.

— Ладно…

С этими словами Гарри взлетел, но одним глазом посматривал за Невиллом, что остался на земле и слишком переживал, из-за чего даже просто сесть на метлу было для него проблемой. При каждой попытке он спотыкался и чуть не падал.

Сделав круг, Поттер, приземлился рядом.

— Невилл, что с тобой?

— Прости, Гарри, но я смотрю на вас и… Мне всё кажется, что стоит оторваться от земли — и я упаду. Я очень боюсь высоты, — признался он в четвёртый раз за день.

— Ну, хорошо, не торопись — просто попытайся, — подбодрил его Гарри.

Мадам Хуч, исправлявшая гриффиндорцам захват мётел в дюжине ярдов от ребят, внезапно направилась к Невиллу.

Тот вздохнул: его руки дрожали, когда он пытался удержать метлу.

Внезапно на поляну спустился Драко, и, приземлившись рядом с Лонгботтомом, схватился за его метлу.

— Эй, Лонгботтом, сейчас мы с Поттером проведём для тебя мастер-класс, — заявил он. — Дай мне свою метлу. Я докажу, что тебе не о чем беспокоиться.

Всё ещё сомневаясь, Невилл обменялся с Драко мётлами. Гарри удивлённо глянул на Малфоя, сомневаясь, что его план сработает. Тем не менее, попытаться стоило — и неважно, получится или нет.

— Ну же, Лонгботтом, ты же понимаешь: тебе всё равно придётся сесть на метлу, — сказал Драко, поддразнивая, хотя и не слишком жёстко.

Получив кивок от Гарри, Невилл сделал так, как ему сказали.

— Хорошо, мы взлетим вместе: это будет приятно и легко, — произнёс Гарри.

На счёт «три» они стартовали.

Невиллу и Гарри удалось зависнуть, в то время как Драко внезапно рванул вверх и понёсся вдаль на бешеной скорости.

— А-а-а! — не сдержал он испуганный вопль.

Услышав тревогу в голосе юного слизеринца, Гарри сразу же припустил за ним.

— Драко! — звал Гарри, подгоняя метлу, чтобы нагнать друга.

— СПАСИ-И-И-ИТЕ-Е-Е-Е! — кричал тот. — ОНА НЕ ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ!

— Вперёд, Гарри! — подгоняла Корал; ветер гулял по её яркой чешуе и оглушительно хлопал мантией Гарри.

Гарри не знал, что делать, но молился, чтобы Драко продержался до того, как он подоспеет на помощь. Поттер хотел уже вытащить палочку, но быстро отказался от этой мысли. Ведь на самом деле он не знал никаких полезных в данном случае заклинаний, и совсем не хотел навредить Драко или как-то ухудшить ситуацию.

— Держись, Драко! — закричал Гарри и громко охнул, когда понял, что тот направляется прямо к одной из башен Хогвартса. — ПОВОРАЧИВАЙ, ДРАКО, ПОВОРАЧИВАЙ!

— ОНА НЕ СЛУШАЕТСЯ! СПАСИ-И-И-И! — орал тот, изо всех сил стараясь свернуть с курса, но безуспешно.

Треск от столкновения услышали все…

Гарри не остановился, когда увидел, как Драко на полной скорости «влетел» в каменную кладку; не замедлился, когда заметил, что от столкновения со стеной метла Малфоя сломалась; и даже глазом не моргнул, когда искалеченное тело Малфоя начало падать. Он продолжал лететь, подгоняя метлу своей магией, в результате чего она развила скорость, на которую не была рассчитана.

— ДЕРЖИСЬ! — кричал он, не желая думать о том, что летевший к земле Драко, вероятно, уже не слышал его.

Оказавшись рядом, Гарри тут же обхватил правой рукой изломанное тело Малфоя.

— Поймал, — выдохнул он, когда под весом второго пассажира его метла напряглась, но Гарри всё же замедлил падение.

Поттер тут же оценил состояние пострадавшего, с лёгкостью диагностировав перелом правой руки в том месте, где тот пытался смягчить ею удар о стену, но это была ещё не самая тяжёлая травма. Самые жуткие повреждения были у Драко на лице.

— Корал! Корал, расскажи, что ты чувствуешь! — шипел Гарри на грани истерики.

Мадам Хуч и несколько непослушных первокурсников уже летели к ним, но Драко с Гарри были далеко.

— Он всё ещё жив, но его жизненная сила слаба. Его магия пытается помочь ему, но… — Корал не закончила предложение и продолжила: — У него очень сильно повреждена голова. Его магия сфокусировалась там, чтобы исцелить, но ущерб…

Гарри при виде крови, толчками вытекавшей у Драко из виска, а также глубокой раны на правой щеке, стало трудно дышать. Правый глаз Малфоя опух, и, казалось, что и скулы были разбиты. Поттер сжался от напряжения, почувствовав, что они продолжают падать. Он был уверен, что у Драко были сильно повреждены, если не вовсе сломаны, все кости лица.

Адреналин кипел у Гарри в крови, а в ушах гудела магия, когда они приземлились после, казалось, нескольких минут спуска, хотя на самом деле их «контролируемое падение» заняло считанные секунды.

Присев рядом с Драко, аккуратно уложенным на траву, Поттер без колебаний стащил с себя мантию Хаффлпаффа и принялся осторожно стирать кровь с лица друга, чтобы рассмотреть самые сильные повреждения.

— Приготовься, Корал, — шепнул Гарри, приложив правую руку к стене башни и глубоко вздохнув.

— Я готова, Гарри: ждать дольше опасно. Он уходит. Я чувствую, как его магия слабеет.

Гарри кивнул, оторвав окровавленную ладонь от стены, и, придерживая ею Драко под шею, наклонился к нему.

Поттер не совсем понимал, что делает, но знал, что так — правильно, да и Корал не спешила предлагать что-то другое, поэтому он продолжил. Закрыв глаза, Гарри постарался воскресить в памяти всё прочитанное в книге касательно серьёзных травм. Сжав зубы, он осознал, что не сможет воспользоваться магией Драко — ему придётся использовать свою собственную. Это будет совсем не так, как при исцелении Невилла. Это будет опасно. Но что ещё он мог сделать?! Он знал, что Корал права. Если он ничего не предпримет, Драко умрёт. Лучше попытаться и потерпеть неудачу, чем отойти и ничего не делать совсем.

Потянув за то, что он считал своей магией, он услышал одобрительное шипение Корал, когда та приподнялась над его запястьем и коснулась своими нижними чешуйками травмированного лица Драко. Воодушевлённый, Гарри продолжил вытягивать свою магию.

Никто из них не слышал ни крика спешившей к ним мадам Хуч:

— Вернитесь, мистер Поттер, вернитесь! — ни криков Невилла, обращённых к ней:

— Позвольте ему помочь! Пусть он поможет! — преградившего ей путь.

Они сосредоточились на деле — и это было правильно.

— Разрывы и переломы, сраститесь; порезы, закройтесь; раны, исцелитесь! — воззвал Гарри, перенося как можно больше магии в правую руку, а через неё — в голову и шею Драко, и надеясь, что полностью контролирует процесс.

Корал ярко вспыхнула, и её чешуя обожгла запястье. Было так больно, что в какой-то момент Гарри захотелось сбросить её, но он этого не сделал — он сможет и будет терпеть, потому что знает: Драко сейчас на грани.

Гарри открыл глаза, наблюдая за тем, как раны на щеке и виске Драко исчезли без следа. После пропал и отёк вокруг глаза, а за ним — и отвратительный синяк. Но Гарри знал, что это ещё не всё: были ещё разрывы сухожилий и сломанные кости, которые необходимо было исцелить. Он скорее чувствовал, чем видел, как срастались кости черепа; короткие толчки встававших на место осколков достигли кончиков пальцев, поддерживавших затылок Драко. С одной стороны это было жуткое ощущение, но с другой — оно дарило надежду. У него получилось.

Гарри не переставал переливать свою магию, даже когда почувствовал, как Драко напрягся и открыл глаза.

Опустив левую руку на почти зажившее лицо Малфоя и осторожно дотронувшись до разбитой скулы, Гарри направил туда свою магию.

— Исцелись, — шепнул он.

А затем увидел, как кость под недавно зажившей плотью с приглушённым щелчком выправилась. Драко закричал, но его крик был недолгим — он ахнул от ощущения вернувшейся магии.

Гарри воспринял это как знак, чтобы переложить свои ладони на сломанную руку, не обращая внимания на толпу зрителей, собравшихся позади.

— Гарри, стой! — внезапно сказала Корал, сжав его взмокшее запястье.

Гарри посмотрел на неё в замешательстве, смаргивая темноту, наползавшую из уголков глаз.

— Но его рука… — попытался спорить он, водя ладонью над покалеченной конечностью.

— Ты сделал всё, что мог. Медсестра займётся остальным, — ответила Корал. — Я не позволю тебе вредить себе без необходимости.

Гарри нахмурился и вдруг покачнулся, с удивлением отметив, что его голова стала лёгкой, а руки — тяжёлыми.

— Гарри! — вскрикнул Невилл, и его лицо появилось прямо рядом с ним, а Хуч встала у ног Драко. Вокруг был ещё кто-то, но у Поттера так кружилась голова, что ему было сложно понять — кто.

Пытаясь повернуться к Невиллу, Гарри в конечном итоге рухнул в его неуверенные, но дружественные объятия. Вскоре после этого глаза Поттера закрылись, и он провалился во тьму, даже не почувствовав, как чьи-то мягкие руки подхватили его.

* * *

— Поразительно, — прошептал Альбус.

Северус кратко кивнул, продолжая смотреть на Гарри, спавшего в той же постели, которую, если ему не изменяет память, тот часто занимал в том будущем.

Родители Драко только что ушли. Они по понятным причинам были встревожены, услышав, что их сын пострадал в результате несчастного случая, и сразу же прибыли в школу. В ужасе прослушав отчёт о травмах, полученных Драко, чета Малфоев с облегчением выдохнула, узнав, что их сын уже на пути к полному выздоровлению.

Помфри с лёгким сердцем уступила Снейпу сомнительную честь побеседовать с ними. Северус воспользовался этой возможностью и упомянул в разговоре, что именно Гарри Поттер исцелил их сына и спас ему жизнь. Он сообщил, что Помфри не успела бы вовремя устранить нанесённый ущерб и остановить кровотечение. Драко скончался бы от полученных травм, если бы не хаффлпаффец-змееуст.

Нарцисса явно была очень благодарна, и хотя Люциус чувствовал облегчение, что его сын выжил, Северус знал, что тот обеспокоен: теперь у Драко долг жизни перед Гарри Поттером, а значит, что и вся семья Малфоев в долгу перед ним.

Снейп чувствовал, что Альбус доволен этим (самую малость), и, если уж быть совсем честным, то и он тоже. Тем не менее, ему было о чём подумать, кроме последствий того, что Гарри спас жизнь Драко.

Он продолжал смотреть на сына Лили, прекрасно зная, что директор наблюдал за ними обоими. Корал тихо зашипела, всё ещё сжимая в своих кольцах запястье Поттера, несмотря на возражения Помфри.

— Ему понадобится настоящая подготовка, — заявил Северус спустя какое-то время.

Они были одни в лазарете; ну, по крайней мере, единственными волшебниками, находившимися в сознании. Гарри и Драко крепко спали, и учитывая лёгкие чары, наложенные на них Северусом, они ничего не услышат, даже если проснутся.

— Да, такой яркий талант не должен оставаться не огранённым, — согласно кивнул Дамблдор. — Но, к сожалению, у нас нет ни одного змееуста, который бы смог обучить его.

— Тогда я предлагаю практику.

Директор обернулся, чтобы встретиться со Снейпом лицом к лицу.

— Что именно ты предлагаешь, Северус?

— Дайте ему возможность самообразовываться, позвольте ему совершенствоваться — здесь, — предложил Северус, обведя рукой Больничное крыло. — Помфри сможет предотвратить любой серьёзный вред, хотя с его естественным мастерством в магии я считаю, что единственный, за кем нужно будет следить — это за самим мистером Поттером, так как ясно, что он не знает, когда нужно остановиться: об этом ему напоминает его фамильяр Корал.

— Естественное мастерство в магии, Северус? — спросил Альбус, подняв бровь. Его явно заинтересовала оговорка зельевара.

Северус мысленно дал себе пинка: это ж надо было так промахнуться! И, конечно же, перед наставником, который, услышав, сразу же поймал его на слове. Нужно было сказать: «Естественное мастерство в исцеляющей магии». Снейп силой воли скрыл все признаки крайнего недовольства собой. Ему пришлось быстро решать: что же делать? Как отвести подозрения Дамблдора? Что нужно, чтобы удовлетворить любопытство наставника? Внезапно Северус нашёл ответ; только надеялся, что его решение не будет иметь неприятных последствий.

— У меня было… — Снейп позволил себе запнуться. Нужно всё сделать правильно. Он должен казаться нерешительным, чтобы вызвать беспокойство Дамблдора, но не переборщить, дабы тот не насторожился, узнав его секрет.

— Да, Северус? — подсказал пожилой волшебник, будто разговаривая с испуганным ребёнком.

Северусу хотелось победно ухмыльнуться; вместо этого он отвернулся и посмотрел на спящего Гарри.

— Когда я водил мистера Поттера за школьными принадлежностями, мы начали… беседовать, обсуждать занятия, которые он будет посещать, и всё такое. — Северус продолжал избегать зрительного контакта, будто слегка переживая из-за возможной реакции Альбуса на то, что он собирался сказать. — Ну, он спросил меня, не знаю ли я, какие предметы будут даваться ему с трудом — ведь я предположил, что он может преуспеть в зельях. Его заинтересованность предоставила мне удачную возможность. Признаться честно, мне и самому стало любопытно, а уж поскольку Поттер сам спросил, то я не видел ничего страшного в том, чтобы не удовлетворить его любознательность. Даже сейчас я считаю, что поступил правильно, — сказал он, глядя на дремлющую Корал, чья голова покоилась между большим и указательным пальцами Гарри.

— Северус? — напомнил о себе Дамблдор, и в его голосе слышалось лёгкое беспокойство за бывшего ученика.

— Я знаю, что оно запрещено, вымарано из всех книг заклинаний со времён Вашего детства, но у него есть свои положительные стороны, директор. И считаю, что в данном случае преимущества намного важнее плохой истории.

Дамблдор нахмурился, пытаясь уследить за нитью повествования Северуса.

Тот вздохнул, как будто не решаясь озвучить то, что сделал.

— Я наложил на него заклинание Наследия, директор.

Повисла длительная пауза. Северус даже не слышал дыхания своего наставника.

— Ты сказал Гарри, какое заклятье использовал? — спросил Альбус после долгого молчания.

— Да, и попросил его оставить эту информацию в тайне. Я также сказал, что поговорю с ним о его способностях, когда он будет готов. Он согласился.

— Ты очень рисковал, Северус. Если кто-нибудь из Министерства узнает, что ты сделал… — Альбус покачал головой. — Где ты вообще взял это заклинание?

Северус принял оскорблённый вид.

— Право же, директор, любой, у кого есть базовые знания латыни, может разобраться в этом. Просто нужно знать, что оно существует, и какой цели служит.

— И с какой целью его накладывал ты? — тихо спросил Дамблдор. Это не было обвинение — просто вопрос.

— Я хотел узнать пределы потенциала мистера Поттера, — ответил Северус после непродолжительного молчания.

Альбус моргнул.

— И каков же… потенциал? Что ты смог узнать?

Северус отвернулся от Гарри и встретился взглядом с глазами пожилого волшебника, пытаясь решить, как лучше ответить. Он ступал на тонкий лёд, но, возможно, лучше предупредить Дамблдора о том, что ждёт Гарри — на что он будет способен. Конечно, Северус не собирался раскрывать того, что обладает знаниями о будущем — это было бы безумием, но, возможно, показать, что он знает больше, чем говорит, будет полезным?

— Тёмный Лорд был прав… опасаясь мальчика, — заявил он.

— Даже так?

— Он — спящий Маг.

Дамблдор взглянул на Гарри, который всё ещё крепко спал с прижавшейся к нему Корал. Лёжа на больничной кровати, он казался таким маленьким, настолько неприметным, что было трудно представить, что этот мальчик станет одним из самых могущественных волшебников, что живут в гармонии с магией, и не просто владеют ею — они и есть сама магия.

— И это только один из аспектов, — мягко добавил Северус.

Альбус медленно выдохнул.

— Я… не хотел говорить Вам — не только из-за заклинания, но и потому, что считал, что к мистеру Поттеру не следует относиться по-особенному, даже Вам, — продолжил Северус.

— Ты «считал» — в прошедшем времени? — озадаченно переспросил Дамблдор, задаваясь вопросом: правильно ли он расслышал Северуса.

— Мистер Поттер — не обычный студент, и он никогда им не станет, даже без идиотского титула «Мальчик-который-выжил».

— К сожалению, вынужден с тобой согласиться. Я надеялся подарить ему нормальное детство с Дурслями, но не случилось. И до его прибытия я питал надежду, что ему удастся побыть просто ещё одним студентом, без привлечения к нему внимания. Но, похоже, этому просто не суждено было быть. — Альбус грустно посмотрел на Гарри, прежде чем снова взглянуть на Снейпа. — Я поговорю с мадам Помфри о том, что он будет помогать ей по выходным. Если она согласится, я сам сообщу Гарри о договорённости и дам ему возможность воспользоваться ею.

— Он будет рад, — уверенно ответил Северус.

— Я уверен в этом, но приятно думать, что у мальчика есть выбор.

Мастер зелий кивнул.

— А как насчёт других его способностей, директор?

— Когда они проявятся, я организую для него больше занятий.

— Вы возьмётесь обучать его сами?

— Можно и так сказать.

— Я считаю, что было бы неразумно доверить такую задачу кому-то, кроме Вас.

— А что насчёт тебя, Северус? Я считаю, что ты был бы отличным выбором.

— Когда придёт время, я буду давать ему дополнительные уроки зелий. Он уже преуспел, и гораздо больше, чем я даже ожидал, — поведал он, и это была правда. Кто же знал, что немного поддержки и чётко сформулированные требования дадут ребёнку необходимый стимул для обучения?

— О, серьёзно?

— Да.

— Что ещё ты смог узнать из заклинания? — спросил Альбус, решив продолжить тему.

— Как и у всех Магов, у него несколько даров, — начал рассказывать Северус, и его голос был ровным, как будто он говорил о чём-то обыденном. — Но… его тело подсознательно заблокировало магию. Я полагаю, что блок снимется, как только он научится полностью контролировать свою силу; хотя из-за Дурслей этот момент, скорее всего, отодвинется на несколько лет.

Глаза Дамблдора округлились.

— Те зелья... Это больше, чем просто питательные зелья, не так ли?

— Да.

— Когда, по-твоему, можно будет окончить их приём?

— Возможно, уже в рождественские праздники, но я ещё не уверен.

Альбус кивнул.

— Какие у него дары?

— Я бы предпочёл не говорить, директор. — Северус заметил, как старик прищурился. Он сглотнул — не из страха или от нервов, а в попытке скрыть свои истинные чувства, потому как был чрезвычайно доволен. Дамблдор отныне думал и чувствовал так, как ему нужно.

— Северус… — Альбус не угрожал, но его осанка выдавала одного из могущественных волшебников. Его магия оставалась спокойной, как и хотел Снейп, но она как-то странно ощущалась. Будто находилась в поиске…

Северус был впечатлён. Неужели он изменил так много, что даже Дамблдор переоценивал свои реакции, столкнувшись с ранее неизвестными вещами?

— Пожалуйста, Северус. Чего ты боишься?

Снейп моргнул. Возможно, его подход работал слишком хорошо. Ну, ещё чуть-чуть актёрского мастерства... Он выпрямил спину: пора показать всё, чему он научился, будучи шпионом.

— Я не могу объяснить — как, но через заклинание я увидел возможное будущее мистера Поттера — образ того, кем он может стать.

Альбус нахмурился. Хотя то, что говорил Северус, не было странным (многие родители заявляли о том, что видели, каким может стать их ребёнок, если он полностью достигнет своего потенциала), это было довольно редким явлением. О, как бы он хотел сам использовать на Гарри заклинание Наследия, но самым большим его недостатком было то, что его можно было наложить только один раз. Очевидно, что магию человека можно было прочитать лишь однажды.

— Я видел великого человека, директор, — заявил Северус, будучи не уверен, следует ли ему уточнять сказанное или нет. Он не знал, насколько ему стоит развить эту частичную ложь.

У него действительно было видение того, кем и чем может стать Гарри, но он видел это своими глазами. То, чем, он надеялся, Гарри станет, тем, о чём он отчаянно молился, чтобы Гарри стал.

Дамблдор оглянулся на Гарри, который повернулся во сне, не обращая внимания на мир и их разговор.

— Расскажи, Северус, — прошептал он через мгновение.

Северус медленно выдохнул, зная, что сейчас он действительно идёт глубоко, и обратного пути не будет. То, что он скажет сейчас, ещё больше сформирует взгляд Дамблдора на Гарри и на то, как он будет относиться к нему и взаимодействовать с ним.

— Я видел в нём мудрого воина мира и Мага, по силе превосходящего самого Мерлина.

Альбус погладил бороду — теперь в глубоком размышлении. Спустя долгое мгновение он заговорил, подойдя ближе к кровати Гарри и встав спиной к Снейпу.

— Спасибо, что был честен со мной, Северус. Я сделал достаточно ошибок в отношении юного Гарри. Я благодарен, что ты здесь, чтобы помешать мне сделать ещё больше. — Он обернулся и посмотрел на Северуса с признательностью. — Возможно, вместе мы поможем мистеру Поттеру стать тем, что ты видел.

— Я от всего сердца желаю этого, директор. С тех пор, как мне показали, кем он может стать, это превратилось в мою главную цель, — честно признался Северус.

* * *

Спраут улыбалась своим ученикам, выглядя так, будто ничего не случилось и её мысли не витают вдалеке от Большого зала.

Она только что вернулась из лазарета после беседы с директором о своём самом юном хаффлпаффце. Да, на данный момент мистер Поттер был самым младшим из её подопечных и почти самым младшим в школе.

Спраут села на своё обычное место, когда Альбус встал и дал знак к началу ужина.

Слухи о том, что произошло во время урока полётов первокурсников, распространились, как лесной пожар, и её уже несколько раз спрашивали, куда следует отправлять открытки для Гарри. Она улыбнулась. Её хаффлпаффцы всегда присматривали друг за другом… Ну, почти всегда.

Она мысленно встряхнулась, пытаясь обдумать то, что поведал ей Альбус.

Магия Гарри была частично блокирована, он — спящий Маг, и, скорее всего, будет помогать Помфри по выходным (после того, как сам поправится). Альбус также поделился с ней тем, чего Гарри пока о себе не знает — в особенности о своём статусе «спящего» Мага.

Для Спраут это было немного слишком, и хотя она согласилась с планами Дамблдора по обучению мальчика, но всё же сомневалась в возможности их исполнения. Гарри был трудолюбивым — это бросалось в глаза с самого момента его прибытия. По словам одноклассников, все его задания уже были выполнены, и, более того, он заранее знакомился с темами уроков. Невилл от него не отставал, что напомнило ей о ещё одном моменте, упомянутом Альбусом.

Он побеседует с Августой Лонгботтом о палочке Невилла. Очевидно, что тот инструмент, которым он работал сейчас, не подходил ему. Дамблдор определил это в начале недели — во время урока ЗОТИ. Помона была рада, что Альбус обнаружил проблему и собирался решить её. Дети не должны пользоваться не подходящими им палочками — в особенности, если у них уже есть проблемы с самооценкой.

Её взгляд упал на Невилла, который сидел между Джастином Финч-Флетчли и Сьюзан Боунс. Невилл беспокоился о Гарри и рассеянно тыкал вилкой в картофельное пюре. Она заметила, что некоторые хаффлпаффцы пытались подбодрить его, но не преуспели в этом.

Помона надеялась, что Гарри вскоре покинет лазарет, но его не отпустят, пока Помфри не решит, что он здоров. Магическая усталость — это неприятно; но хорошо уже то, что она не переросла в истощение. Мальчику для полного восстановления потребуется неделя.

— Помона, как дела у мистера Поттера? — тихо поинтересовалась Минерва.

— С ним всё будет хорошо. Он просто немного устал, — ответила та, внезапно вспомнив, как принимала его из дрожащих рук Невилла, а потом сама несла в лазарет.

— Немудрено — после того, что он сделал. Ты, должно быть, гордишься им.

Помона улыбнулась.

— Да. — Она взглянула на Северуса, который, казалось, глубоко задумался. Ей стало интересно, о чём он размышлял.

— Он уже очнулся? — спросил Филиус, привлекая внимание Помоны.

— Ещё нет. Поппи считает, что, чем дольше он проспит, тем будет лучше, — ответила Помона.

Филиус понимающе кивнул.

— Это настоящий подвиг для столь молодого и неопытного волшебника. Я рад, что он смог помочь юному Малфою.

— Он не просто помог ему, а спас ему жизнь, — уточнила Минерва. — Травмы Драко были довольно серьёзными. Ещё секунда — и я сомневаюсь, что кто-нибудь смог бы ему помочь.

— Мерлин... — прошептал Филиус.

Помона наполнила свою тарелку, молча размышляя, чем она займётся с Гарри Поттером в ближайшем будущем. Альбус прав: ему необходимо серьёзное обучение. Однако она понимала, что не стоит слишком давить.

Нужно найти золотую середину.

Пережёвывая пищу, она оглянулась на Северуса, только что принявшего какое-то решение. Глава факультета Слизерин, казалось, точно знал, откуда у Гарри эти способности. Возможно, пришло время объединиться с ним — по крайней мере, в том, что касается Поттера.

Примечания:

От автора:

Маг — человек, настолько настроенный на магию, что может управлять ею без посредников (палочки). Маги рассматривают магию как друга, а не инструмент.

Знание Гарри о парселмагии — просто напомню, что Гарри упорно занимался в течение целого месяца до Хогвартса. По-моему, наличие большого количества свободного времени позволит ему повысить свой уровень знаний об этой магии с отметки "полный ноль" — так же, как и в случае с базовой магией. При поступлении в Хогвартс мой Гарри находился на уровне, так сказать, "продвинутого новичка", а не "чистого листа", каким он предстаёт в каноне, но не на уровне чистокровных первокурсников.

Заклинание Наследия — это заклинание не тёмное, но запретное из-за своей печальной истории. Даже чистокровные волшебники не пользуются им из-за того, что оно "запятнано". Кроме того, его нельзя использовать дважды для одного и того же человека, потому что оно раскрывает природу его магии. Если бы Дамблдор попытался наложить его на Гарри ещё раз — оно бы не сработало, ведь магия Гарри уже предоставила информацию Северусу, а потому проигнорировала бы вторую попытку.

СуперГарри — я не пытаюсь сделать из него супергероя! История Гарри — это история, где он достаточно мотивирован и полон решимости сделать всё возможное, и где у него есть необходимая поддержка, которой он лишён в каноне.

---

Дамблдор опустил руку на спину Фоукса, погрузившись в размышления.

С самого начала учебного года этот семестр был самым странным и напряжённым из всех, что у него когда-либо были.

Он был вынужден не только ввязаться в дуэль с профессором, но и сразиться с Волдемортом, взявшим того под контроль, а потом разбираться с последствиями событий, связанных с ранее предполагаемым мёртвым Тёмным Лордом, ставших достоянием общественности. Это было, мягко говоря, утомительно.

К счастью, мадам Боунс с двумя своими аврорами твёрдо стояла на страже правды. Визенгамот, а, следовательно, и Министерство, не могли оспорить воспоминания нескольких честных сотрудников. Альбус покачал головой, вспомнив, как Фадж пытался отрицать очевидное даже перед лицом неоспоримых доказательств, включавших в себя тело самого Квиррелла. Непонятно, как этот человек смог пролезть в кресло министра. Тем не менее, пошли разговоры о том, что многие в Визенгамоте и Совете Лордов не испытывают прежнего доверия к Фаджу в связи с его поведением в данной ситуации. Дамблдор надеялся, что из этого выйдет что-то путное.

Северус также добавлял тяжёлых размышлений. Что-то в нём изменилось… Но что именно, директор понять не мог: тот по-прежнему был его мастером зелий и шпионом, но стал… другим. Альбус считал, что даже сам Северус не чувствовал, насколько странно вёл себя в последнее время, и это больше всего беспокоило его.

Северус всегда был бдительным и очень осведомлённым, но теперь он стал откровенно подозрительным даже среди своих. Хуже Грозного глаза с его постоянной бдительностью — по крайней мере, так считал директор. Находясь в комнате, Снейп всегда садился спиной к стене, а когда двигался, то молниеносно «перетекал» из одной позы в другую. Раньше он таким не был — даже во время активного шпионажа для Ордена. Развевающаяся мантия — да, но практически царственная грация движений? Нет.

Это случилось из-за встречи с Гарри? Магия заклинания Наследия — это древнейшая магия, что порой грозила использовавшему её волшебнику непредвиденными последствиями. Неужели магия заклинания повлияла на Снейпа больше, чем он говорил или даже знал?

Дамблдор заметил различия и в методике преподавания своего работника. Плачущих первокурсников стало в разы меньше, что было весьма неожиданным, хотя и приятным изменением. Кое-кто из учеников показал преподавателям изменённые планы уроков зельеварения. Ничего кардинального, однако они определённо были другими. Конечно, все изменения благотворно влияли на студентов, поэтому у Альбуса не было причин обсуждать их с Северусом. Хотя поговорить очень хотелось, директор решил не выказывать своего интереса: Северус был невозможным — он категорически не желал говорить о своих успехах. Иногда этот человек был скромным до такой степени, что это начинало раздражать.

Мысли Альбуса вернулись к Гарри. Когда он впервые увидел его в Большом зале, то предположил, что его распределят на Слизерин. Вообще-то, Дамблдор не слишком был этим доволен, но понимал, что там за ним сможет приглядывать Северус, поэтому не был так уж против. Тем не менее, он всё ещё надеялся, что Распределительная шляпа поместит Гарри на факультет его родителей — независимо от того, насколько это маловероятно. А потом мальчика отправили в Хаффлпафф… после долгих шестнадцати минут сидения под Шляпой. Самое долгое распределение за последние триста лет.

Распределительная шляпа, когда Альбус сразу после праздника стал расспрашивать её о распределении Гарри, тоже повела себя неожиданно. Тем не менее, она сказала кое-что интересное…

— Я не раскрываю то, что вижу в головах студентов, директор, я уже говорила Вам об этом, — заявила она тогда немного самодовольно.

— Я понимаю это, уважаемая Шляпа, но Вы никогда раньше не просили студента бродить во время распределения, не говоря уже о ваших ахах и охах во время процедуры. Ваше хмыканье слышал весь Большой зал!

— Его было весьма трудно определить…

— Почему?

— У него разносторонний характер. Мне пришлось тщательно изучить его, чтобы понять, какой факультет больше всего ему подходит.

— Понятно. Какие были варианты, кроме Хаффлпаффа?

— Ну, не вдаваясь в подробности, я могу сказать, что он — самый хитрый и разумно-храбрый хаффлпаффец из всех, что мне доводилось распределять. Кроме того, я не помню, чтобы когда-либо встречала такую решительную душу, готовую на всё.

Дамблдор на мгновение уставился на Распределительную шляпу, надеясь, что ему расскажут больше. Шляпа вздохнула из-за этого раздражающе-терпеливого и молчаливо-настойчивого старика.

— И последнее, директор — Вам следует всегда быть честным и открытым с мальчиком. Его доверие трудно заслужить, и оно очень ценно.

Альбус моргнул.

— Я буду… иметь это в виду. Спасибо, Распределительная шляпа.

— Нет проблем, директор. Рада была пообщаться.

Знала ли Распределительная шляпа? Дамблдор взглянул на верхнюю полку шкафа, где «спал» головной убор. Если вспомнить тот вздох посреди распределения, то определённо — да.

Старый волшебник покачал головой и позволил своим мыслям течь дальше.

Он уже обрисовал ситуацию Помоне, а также Поппи Помфри. Они восприняли это известие довольно-таки спокойно, хотя было ясно, что переваривать сказанное будут долго. Он не стал раскрывать Помоне и Поппи свой источник, а они и не спрашивали. Альбус был уверен, что у них были подозрения, но не хотел знать об этом наверняка.

Он улыбнулся — собралась довольно большая команда, настроенная помогать Гарри, и в глубине души Альбус спрашивал себя: а не мог ли Северус спланировать своё признание насчёт заклинания и видения? В конце концов, этот человек был главой факультета Слизерин.

Альбус обещал себе, что, как только Гарри проснётся, он отправится в Больничное крыло и поговорит с ним. Дамблдор с нетерпением ждал этого момента, хотя и понятия не имел, что из этого выйдет, и чем больше думал, тем больше беспокоился.

Правильно ли они поступают с Гарри? Будет ли это лучшим для него? Нужно ли ко всем его школьным нагрузкам добавлять отсутствие части выходных, чтобы он развивал свою магию? Было ли справедливо, чтобы он работал ещё усерднее, чтобы приблизиться к «видению» Северуса?

Не совершает ли он, Альбус Дамблдор, ещё одну ошибку?

Директор вздрогнул и напомнил себе, что нужно видеть картину в целом, но тут же застыл. Именно так он совершил последнюю ошибку, когда отправил Гарри к Дурслям: смотрел на общую картину.

Но сейчас-то всё по-другому, не так ли?

Фоукс издал лёгкую трель, поднимая настроение хозяину и намекая, что тот на правильном пути.

— Спасибо, мой старый друг, — прошептал Дамблдор, жалея, что не прислушался к фениксу десять лет назад, когда принимал решение о том, куда отправить Гарри.

Но он был слишком уверен, что сестра Лили сможет полюбить Гарри и тем самым даст ему кровную защиту, что крепче любого Фиделиуса. Но сейчас это просто чары. Конечно, весьма сильные, непреодолимые для Волдеморта, но они могли быть ещё мощнее.

Их дом мог стать крепостью; они могли обеспечить Гарри полной защитой от Тёмного лорда, вне зависимости от его местонахождения. Но план директора провалился. Ментальное нападение, которому подвергся Гарри, доказало это. Через Квиррелла магия Тома дотянулась до Гарри — что было бы невозможно, если бы кровная защита на притяжении этих десяти лет поддерживалась любовью и заботой Петунии к Гарри.

Альбус должен был догадаться, но был ослеплён надеждой, что Гарри получит полную защиту от Риддла.

Ну, прошлое не изменить. Никак. Оно высечено в камне. И хотя ему хотелось бы вернуться и изменить решение, его единственная надежда была в настоящем. Надежда, что он поучаствует в создании будущего, которое с гордостью оставит следующим поколениям.

Дамблдор выпрямился: на его столе зажёгся крошечный магический индикатор, сообщавший о том, что Гарри скоро проснётся.

* * *

Гарри открыл глаза, чувствуя себя как после длительной лихорадки. Он на автомате потянулся к полке за очками и надел их.

— Ты в лазарете, Гарри. Ты спал чуть больше двух дней, — объяснила ему Корал, поднимаясь над ладонью.

— Как это?..

— Добрый день, Гарри.

Гарри быстро повернулся от Корал к источнику звука. Это был директор. Он был одет в ярко-оранжевые и фиолетовые одежды. Гарри вдруг задумался: неужели зрение волшебников так ухудшается с возрастом, что неоновый оранжевый кажется им мягким светло-коричневым?

Отбросив в сторону эти мысли, Гарри резко сел.

— Драко?.. Он в порядке?

Дамблдор улыбнулся.

— Да, он в порядке благодаря тебе. Ты спас ему жизнь.

Гарри с облегчением выдохнул и сделал несколько успокаивающих вдохов.

— Его выписали сегодня утром, хотя мадам Помфри наказала ему ещё несколько дней поберечься.

— Его рука, я не смог её исцелить, — проговорил Гарри.

— Не волнуйся, мадам Помфри позаботилась об этом, — успокоил его Дамблдор.

Гарри откинулся на подушки, всё ещё чувствуя слабость. Дамблдор же встал со своего места и присел на край кровати.

— Пока ты спал, я взял на себя смелость наградить Хаффлпафф сотней баллов за твой поступок в тот четверг. А тебе вручат награду за заслуги перед школой.

Глаза Гарри расширились.

— Ух, спасибо, сэр, но на самом деле это не так… Я имею в виду, что Вы не обя…

— Гарри, думаю, что ты не до конца осознаёшь, что совершил. Ты спас жизнь ценой собственного здоровья. Ты знаешь, что прибыл в лазарет с ожогами третьей степени на левом запястье, где твоя магия, сконцентрировавшись внутри Корал, раскалила её чешую добела? Ты так сосредоточился на исцелении юного Малфоя, что просто абстрагировался от боли.

Когда Корал сползла Гарри на грудь, тот поднял руку, чтобы осмотреть упомянутое запястье.

Оно было опоясано шрамами, слегка заходившими на тыльную сторону ладони. Присмотревшись, он разглядел следы чешуек Корал там, где они прожгли его плоть.

— Мадам Помфри пыталась свести шрамы к минимуму, но поскольку это — сильный магический ожог, она не смогла исцелить его полностью, несмотря на всё своё желание, — продолжил Дамблдор, и его голос стих, когда Гарри провёл по шраму большим пальцем правой руки.

— Всё в порядке. Я рад, что она смогла залечить сам ожог, — отозвался Гарри, считая шрам довольно крутым.

В душе он даже гордился им, как бы странно это ни звучало, потому что именно его действия привели к возникновению этой отметины. И хотя это был уже второй шрам, выделявший Поттера из толпы, но, в отличие от первого, он не был дарован ему — в какой-то степени Гарри заслужил его, пускай это и не совсем удачное слово. Остальные травмы зажили, не оставив и следа. Может быть, это сработала его собственная магия? Всё возможно.

— Гарри, — окликнул его директор, снова привлекая к себе внимание. — Я побеседовал с профессорами Снейпом и Спраут, а также с мадам Помфри, и мы хотели узнать, как ты смотришь на то, чтобы принять помощь в изучении парселмагии?

Брови Гарри поднялись.

— Помощь?

— Ну, я знаю, что профессор Снейп уже сделал первый шаг на пути к этому, передав тебе «Змеиное искусство», но помощь, о которой я говорю, немного более практическая.

Гарри ждал объяснений.

— Мадам Помфри уже дала тебе разрешение помогать здесь, в Больничном крыле по выходным, если, конечно, ты хочешь.

— Вы имеете в виду, что я смогу использовать парселмагию для исцеления тех, кто сюда попадёт? — переспросил очевидно взволнованный Гарри.

— Да, но только по выходным, если только она не почувствует, что не справится без тебя в течение недели.

— Это было бы здорово! Я начну сегодня? Сегодня же суббота, верно? — с нетерпением спросил Поттер.

— Сегодня суббота, но я сомневаюсь, что мадам Помфри захочет, чтобы ты занимался исцелениями, только восстановившись от магической усталости.

— О-о-о, — разочарованно ссутулился Гарри.

— Но я уверен, что на следующей неделе она с радостью примет твою помощь, — заверил Альбус.

—Так что будет на следующей неделе? — спросила Помфри, показавшись из своего кабинета.

— Гарри начнёт помогать Вам в следующие выходные, — ответил директор.

Она взглянула на Гарри, слегка прищурившись, оценив его вялое состояние, но отметив улучшившийся цвет лица. Когда мальчика принесли, он выглядел ужасно бледным.

— Посмотрим. Если магия вернётся к мистеру Поттеру в полном объёме, то я буду рада его помощи, — произнесла она, послав Гарри тёплую улыбку.

Гарри просиял от радости.

Дамблдор мягко улыбнулся, а его глаза заблестели, когда он уверился, что сделал правильный выбор.

В этот момент вошла профессор Спраут и обратилась к своему младшему паффу:

— Как ты себя чувствуешь, дорогой? — Она взяла его за руку, когда Дамблдор подвинулся, чтобы освободить ей место.

— Хорошо, профессор, — ответил Гарри, стараясь не краснеть от беспокойства, которое она проявляла.

— А Корал? Как она? — поинтересовалась декан, глядя на яркую змейку, уже скрутившуюся вокруг шрамов на запястье Гарри.

— Корал? — позвал её Гарри, внезапно осознав, что даже не подумал справиться о самочувствии своего фамильяра. Сперва все его мысли были о Драко, а потом переключились на предложение директора.

— Всё в порядке, Гарри. Я ведь магическая змея, и твоя энергия, проходя через меня, не может навредить. В этом отношении я очень похожа на палочку, — отозвалась та. — В противном случае меня бы уже не было.

— Я рад, что с тобой всё в порядке — с огромным облегчением выдохнул Гарри.

— Гарри? — позвала его слегка обеспокоенная Спраут — ведь она не понимала их беседы.

— О, она в порядке. Корал уверяла, что моя магия, проходя через неё, не может причинить ей вред. У меня словно камень с души свалился, — ответил Гарри, слегка покраснев.

— Невероятно! — восхитился Дамблдор. — Я предполагаю, что это благодаря её магической природе?

— Да, сэр. Она считает, что простая змея…

— Простая змея, Гарри, скорее всего, погибла бы, — перебила та.

Гарри резко сглотнул.

— Обычная змея, вероятно, погибла бы.

Дамблдор кивнул, а его глаза выражали понимание, будто слова Поттера объяснили нечто важное.

— Ну, Гарри, — сказал Дамблдор, разбивая неуютное молчание, — старайся побольше отдыхать. Если хочешь достичь того, о чём тебе поведал профессор Снейп, тебе нужно работать над восстановлением как физической, так и магической формы. В конце концов, то, что ты сделал, отняло много сил.

Глаза Гарри расширились — он внезапно задался вопросом, что именно его любимый профессор сказал директору и знают ли об этом мадам Помфри и профессор Спраут.

Неужели они узнали о заклинании Наследия? У профессора теперь неприятности?

А о блоке они тоже в курсе?

Очевидно, все страхи отразились у него на лице, потому что Дамблдор тут же поспешил успокоить его.

— Не тревожься. Профессор Снейп всё мне рассказал, и я решил, что обязан предупредить мадам Помфри, как твоего целителя, а также профессора Спраут, главу твоего факультета. То, что сказал мне профессор Снейп, останется между нами. Я понимаю, что такие вещи могут быть довольно личными, — с лёгкостью признал Дамблдор. — Гарри, мы так же, как и профессор Снейп, просто хотим помочь.

Поттер моргнул и оглянулся на профессора Спраут и мадам Помфри.

Они кивнули, и тогда Гарри перевёл взгляд на ласково улыбающееся лицо Спраут, которое просто светилось искренностью. У него возникла робкая мысль: возможно, именно так чувствуют себя те, кого любят.

* * *

Драко, приблизившись к дверям Больничного крыла, замедлил шаг. Он заметил Невилла и ещё нескольких хаффлпаффцев, смиренно ждавших в коридоре.

— Лонгботтом, — поприветствовал он, остановившись рядом.

— Привет, Драко, — тихо ответил Невилл.

Малфой узнал Седрика Диггори, Сьюзан Боунс, Ханну Аббот, Джастина Финч-Флетчли и Эрни Макмиллана.

У Драко и Невилла не было возможности по-настоящему поговорить после того несчастного случая, да и не знали они, что сказать.

— Я слышал, что он проснулся, — начал Драко, решив, что это неплохое объяснение своего присутствия.

Все кивнули.

— Профессор Спраут сказала, что Гарри проснулся около получаса назад, — пояснил Седрик.

— Разве к нему ещё нельзя? — удивился Драко, видя, что они всё ещё в холле, а дверь — закрыта.

— Сейчас у него директор и глава нашего факультета, — доложила Сьюзан.

Глаза Драко округлились:

— Ого!

Они постояли несколько секунд молча глядя друг на друга.

— Итак, э-э, как твои дела? То есть… — попытался сгладить неловкий момент Эрни.

— Мне намного лучше. Поттер… проделал хорошую работу, — сказал Драко, немного смущённый своим откровенным ответом. Он не привык иметь дело с кем-либо или признавать свою слабость, но не мог отрицать того, что для него сделал Гарри. Он всё ещё помнил ощущение вернувшейся магии. Он был на грани.

Понятно, что Малфою было сложно смириться с этим. Раньше он как-то не задумывался о смерти, и было невероятно трудно осознать, что она прошла совсем рядом.

— Это хорошо. Ты выглядел просто ужасно, — признался Джастин, вспоминая события того дня.

Они не были близкими друзьями с Поттером — Финч-Флетчли просто побежал со всеми за мадам Хуч: красное пятно было хорошо заметно.

— Да, ну… — ответил Драко, неосознанно потирая руку, которую исцелила мадам Помфри.

— Как это было? — продолжила Ханна и увернулась от тычка Сьюзан, когда все ребята с осуждением посмотрели на неё.

Драко закашлялся.

— Ну, не очень приятно, но это определённо лучше, чем смерть.

— Так больно? — спросил заинтригованный Эрни.

Было ясно, что Драко совсем не понравилось их любопытство.

— Нет, что ты: просто великолепно! Мерлин, как сам-то думаешь, каково это — чувствовать, как раздробленная кость движется под живой плотью?! А потом, как осколки выпрямляются и срастаются, восстанавливая разбитую черепушку?! Это адски больно!!!

— Ой, — вконец огорчился Эрни. — Извини, Малфой, мне было просто любопытно. Не хотел напоминать тебе.

Тот ещё несколько секунд пристально смотрел на него, а потом смягчился.

— Я, наверное, спросил бы то же самое, — пробормотал он через мгновение.

Внезапно двери лазарета открылись, выпустив директора и профессора Спраут.

— А, полагаю, вы пришли навестить мистера Поттера? — задал риторический вопрос Дамблдор, поблёскивая яркими очами.

— Да, сэр, — ответил Седрик.

— Уверен, мадам Помфри пропустит вас, — сообщил он, отойдя в сторону, позволяя им пройти.

— Спасибо, профессор, — отозвался Седрик и обернулся к своему декану.

— Идите: я уверена, что он будет рад увидеть вас всех, — заверила Помона и двинулась за директором по коридору.

Ребята всей толпой вошли в Больничное крыло.

* * *

Северус наблюдал за студентами со своего места за столом преподавателей. Гарри выписали из Больничного крыла сегодня днём и, по словам Хагрида, тот сразу же пришёл к нему на чай в сопровождении Невилла и Драко.

Снейп взглянул на крестника, радостно болтавшего с Ноттом и Забини. Крэбб и Гойл сидели напротив, прислушиваясь к разговору. Северус задумался: какой путь они изберут? Он очень надеялся, что дети не последуют за своими отцами.

Решив, что ему остаётся только ждать и наблюдать, он обратил внимание на мистера Поттера, снова подвергшегося пристальному вниманию со стороны своих сверстников. Все вытягивали шеи, чтобы взглянуть на него, а многие изо всех сил старались рассмотреть запястье, вокруг которого обернулась Корал.

Новый шрам уже стал легендой — едва ли не большей, чем тот, что на лбу Гарри. Последние несколько дней после героического поступка Гарри в основном протекали так, как Северус и ожидал, хотя некоторые вещи даже он не мог предвидеть.

Например, ярость Люциуса Малфоя, явившегося на последнее заседании Совета Попечителей — по словам присутствующих, он ворвался в финансовый комитет, не заботясь о том, насколько угрожающим и пугающим выглядел (или, скорее всего, он именно этого эффекта и добивался).

Глава семьи Малфой обратил внимание на то, что директор в течение последних шести лет просил закупить новые мётлы, и каждый раз ему отказывали. Элементарная просьба, повторяемая из года в год, отклонялась из страха повысить плату за обучение в Хогвартсе. В результате их скаредность чуть не стоила мальчику жизни.

Люциус был в ярости и сообщил об этом. Достаточно сказать, что Совет Попечителей немедленно приступил к пересмотру и реорганизации расходов в Хогвартсе.

Северус взглянул на Дамблдора.

Альбус был доволен новостями, особенно когда Совет попросил его предоставить список вещей, которые, по его мнению, нуждались в немного большем финансировании.

Уже через пятнадцать минут директор отправил им с Фоуксом плотно скрученный свиток пергамента длиной в три фута.

Северусу стало интересно, попала ли в этот список свежая партия ингредиентов для зелий. Он надеялся, что да.

Он покачал головой, ругая себя за свой эгоизм. Разве у него нет средств, чтобы закупить нужные ингредиенты?.. Ну, если не считать частей василиска, крови единорога, глаз дракона, клыков вампира и волос банши, у него было всё, что можно.

Северус посмотрел через весь стол на мадам Помфри.

Гарри будет помогать ей уже в следующие выходные. Снейпу стало любопытно, был ли у мадам Помфри какой-то план занятий. Ну, что бы та ни придумала, Северус был уверен, что знаменитый хаффлпаффец улучшит общие навыки исцеления — так же, как это с лучилось в том будущем.

* * *

Гарри, приближаясь к Больничному крылу, почёсывал макушку Корал, как та любила.

Прошлая неделя была непростой. Люди приставали к нему с расспросами больше, чем обычно, а ещё они шептались… Это сводило его с ума. Разве они не знали, что он всё слышал? Это раздражало.

В довершение ко всему он узнал, что с самого поступления в Хогвартс стал героем статей «Пророка», газеты магического мира. В ней общественности поведали о его распределении и даре змееуста, а теперь ещё и о действиях по спасению жизни Драко.

Гарри постоянно спрашивал себя: с чего они взяли, что имеют право сообщать обо всём этом, не спрашивая его разрешения?! Но, поскольку сделать с этим он ничего не мог, да и сам хотел, чтобы люди привыкли к его змееустости, решил, что так даже лучше. Прямо как пластырь: содрать его — и дело с концом. По крайней мере, они не писали ничего плохого. До сих пор они говорили правду — ну, по большей части. Их идея о том, что он ещё в детстве позаимствовал силу Тёмного Лорда — так газетчики объясняли знание парселтанга — слегка напрягала. Поттер на это только качал головой.

Гарри продолжал читать книги, которые дал ему профессор Снейп, и даже перечитал некоторые главы в «Змеином искусстве». Он хотел придти в лазарет, будучи готовым помочь мадам Помфри.

Он вздохнул про себя, вспоминая то, что понял после перечитывания одной из последних глав «Искусства». Очевидно, ему не стоило перекачивать в Драко столько магии. Его метод, конечно, сработал, и в то время это был лучший вариант, так как он не знал другого способа, но при этом пострадал сам. Вот почему он потерял сознание и получил ожог. Ну, зато теперь он учёный. В следующий раз (хотя не хотелось бы повторений), он сможет лучше управлять и контролировать магию, которой будет работать с пациентом, а не просто вливать её в него и молиться об успехе.

Он вошёл в лазарет, и дверь медленно закрылась за ним.

— Мистер Поттер, как раз вовремя, — произнесла мадам Помфри, обходя пустую кушетку.

Гарри сделал ещё несколько шагов, чтобы остановиться в нескольких футах перед ней.

— По выходным у меня бывают один-два студента, и в основном по мелочам: боли в животе, мелкие сглазы и травмы, поэтому я подобрала несколько старых университетских учебников по целительству из академии, где я училась.

Гарри посмотрел на кровать позади неё. Конечно, на тумбочке возвышалась стопка из четырёх толстых учебников.

— Я так понимаю, что профессор Снейп уже дал вам дополнительный материал для чтения? — спросила она.

Гарри кивнул.

— Да. Тем не менее, большинство из них я уже прочёл, так что могу взять ещё несколько, если нужно, мэм.

Она покачала головой.

— Нет, я не могу отдать Вам эти книги. Будете изучать их в моём присутствии. Мне просто любопытно, что он дал и как далеко Вы успели зайти.

— О. Ну, я закончил читать «Змеиное искусство», «Заботу о змеях» и «Справочник по искусству зельеварения для начинающих: ингредиенты». Ещё я почти закончил с «Анатомией человека» и «Контролем внутренней магии». Есть ещё одна книга, но я только приступил к её изучению. — Гарри надеялся, что мадам Помфри не спросит о названии последней. Это была книга об окклюменции.

— Ясно, — сказала она с довольной улыбкой. — Что касается «Контроля внутренней магии», я предлагаю Вам остановиться на её тщательном изучении.

— Да, мэм, — согласился он.

— Хорошо, ну, давайте начнём с самых основ, — предложила мадам Помфри, повернулась и пошла к стопке книг. Взяв самую верхнюю, она присела на край кушетки и похлопала рядом с собой, чтобы Гарри присоединился к ней.

Тот выполнил указание, задаваясь вопросом, не собирается ли она читать ему. Он покраснел от одной мысли об этом. Никто никогда не читал ему вслух.

Она раскрыла книгу у себя на коленях, показывая ему страницы текста и движущиеся изображения. Глядя на название главы, он нашёл слова «Внутреннее ядро и сеть».

Заметив, что полностью завладела вниманием Гарри, Поппи начала рассказывать, используя книгу как пособие, а не текст для чтения.

— Эта иллюстрация демонстрирует простейшую схему движения потоков магии в теле волшебника, однако нужно помнить, что поток необходимо адаптировать к потребностям пациента. Собственная магия автоматически направляется к травмированной области, дабы исцелить верхние покровы и исправить внутренние повреждения, — объяснила она.

Гарри кивнул, стараясь по возможности запомнить всё, что она говорила.

* * *

— Привет, Невилл, — поздоровался с другом Гарри, войдя в их спальню и направившись к своей кровати. Эрни и Джастин сидели тут же, на полу, и играли во взрывные карты. День был в самом разгаре: обедал Гарри с мадам Помфри.

— Привет, — радостно отозвася тот. — Я только что получил письмо от бабушки. На Рождество она отведёт меня к Олливандеру за новой палочкой!

Гарри нахмурился в замешательстве.

— У тебя вроде как была палочка? Или тебе купят дополнительную?

Невилл покачал головой.

— Нет. У меня — отцовская палочка, но Ба сказала, что решила, что я должен пойти и выбрать свою.

Гарри кивнул, пытаясь понять, почему она не отвела его к Олливандеру до того, как он попал в Хогвартс?

— Здорово! У каждого должна быть палочка, что выбрала именно его.

Невилл улыбнулся.

— Итак, э-э, как прошёл урок в Больничном крыле? — поинтересовался Невилл.

Эрни и Джастин сразу отложили игру, прислушавшись.

— Ну, к мадам Помфри пришёл только один человек. Только для того, чтобы снять простой сглаз. В любом случае, мы посмотрели на потоки магии и как травмы влияют на них, — ответил Гарри.

— Круто! Значит, завтра ты опять пойдёшь туда?

Гарри кивнул.

— Да, в то же время, к девяти утра.

Именно в этот момент в спальню вошёл Смит, оставив дверь слегка приоткрытой, как до этого сделал Гарри.

— О, наш Поттер-чудотворец вернулся, — заявил он, скрестив руки на груди.

Гарри поднял бровь, но решил молчать, так как что бы он ни сказал — только раздразнит высокомерного мальчишку. Смит всю неделю бросал на него злобные взгляды.

— Нечего сказать? — беззаботно продолжал Смит и, понизив тон, слегка нахмурился. — Позёр.

— В чём дело, Смит? — спросил Джастин, устав от поведения мальчишки, что был немногим старше его.

— О, ты ещё спрашиваешь? Я думал, что всё и так понятно, — ответил тот, насмешливо глядя на Джастина, а потом перевёл взгляд на Гарри. — Терпеть не могу любимчиков преподавателей. Им достаётся всё практически без труда. — Он скосил глаза на Корал, чья голова выглядывала из рукава Гарри.

Тот сменил позу, борясь с желанием закатить глаза. Смит всё ещё дулся из-за того, что произошло на зельях?

— Смит, уймись. Гарри тебе ничего не сделал, — велел Эрни, встав с пола и бросив игру.

— Вы что — ничего не видите?! Он играет вами, как и всей школой. Великий и могущественный Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил, который спас нас от Сами-знаете-кого! Да мы должны падать ему в ноги! Пф! Он просто жалок.

— Оставь Гарри в покое, ему это не нужно, — проговорил Невилл, подойдя к Гарри.

— Ему не нужно! — практически зарычал Смит. — Да ему стоит только пальцем шевельнуть! Готов поспорить, ему всё приносят на блюдечке!

Гарри сузил глаза, ощущая не просто раздражение. Теперь он чувствовал приближение гнева, что разрастался в его душе. Смит ничего не знал!

— Готов поспорить, что дома он пальцем о палец не ударит, чтобы что-то сделать. Держу пари, что магглы носятся с ним, как с писаной торбой, — заявил Смит, внимательно наблюдая за выражением лица Поттера. Смит ухмыльнулся увиденному и продолжил. — Живёт в роскоши, без сомнения, вкусностей и особого отношения — до ушей, а он даже не чистокровный!

— Как и ты, полагаю? — саркастически вмешался Джастин.

— Моя семья восходит к самой Хельге Хаффлпафф, чем Поттер не может похвастать. Его отец происходил из простой семьи, пусть и уважаемой; она не была особенно влиятельной. А что касается его матери… — Взгляд Смита стал острым, как у хищника, заметив, что челюсти Гарри сжимаются.

Зелёные глаза Гарри вперились в бледно-ореховые Смита; его гнев теперь превратился в тихую ярость, и несколько предметов на прикроватных тумбочках начали легонько вибрировать.

— Не надо, — попросил Гарри низким от едва сдерживаемой ярости голосом.

Смит не услышал.

— Его мать была проклятой, негодной грязнокровкой!

Невилл и Эрни ахнули, будто они услышали самое низкое ругательство из существующих. Джастин слегка растерянно моргал. Гарри же был просто в ярости.

Он не знал, что означает это слово, но, очевидно, оно было не очень хорошим. Он почувствовал острую боль в сердце, которую никогда раньше не чувствовал, и постарался взять эмоции под контроль. Конечно, он и раньше становился жертвой словесных унижений, особенно от Дадли, но даже кузен никогда не трогал его мать. Конечно, возможно, это было связано с запретом, наложенным тётей Петунией на любое упоминание своей сестры, но Дадли, упражняясь в остроумии, никогда не вспоминал мать Гарри.

Руки Гарри сжались в кулаки, когда Смит снова открыл рот.

Тот был в ударе и не собирался останавливаться.

— Хотя, должен признать, она очень выгодно вышла замуж. Жаль, грязнокровке не хватило ума остаться в живых.

— Заткнись! — внезапно закричал Гарри — его голос слегка исказился из-за спазма в груди, и, наконец, его всё достало. Он вытянул вперёд левую руку, указывая на Смита, Корал яростно зашипела на того, и все стеклянные предметы в комнате разбились. — Мне плевать, что ты говоришь обо мне, но не трогай мою семью! Ты ничего не знаешь!

Резкий магический вихрь закружился вокруг Гарри: его волосы и мантия растрепались, столики в комнате задрожали, а шторы на столбах яростно затрепетали, обернувшись вокруг столбиков, из-за стихийного выброса Гарри.

Смит был потрясён настолько, что не мог сдвинуться с места, слишком напуганный, чтобы отступить; ошарашенно вылупившись на Гарри круглыми от ужаса глазами, когда тот внезапно опустил руку.

А потом дверь в их спальню распахнулась.

— Во имя Мерлина, что здесь происходит?

Гарри не двигался. Он всё ещё был вне себя, чувствуя, как его волосы волшебным образом развевались.

— П-проф-фессор Спраут! — выдавил Невилл, обернувшись на голос.

В дверях стояла профессор Спраут, а из-за её плеча выглядывал Седрик.

Гарри прикрыл глаза, бросив взгляд на Смита, и заставил себя расслабиться. Он не хотел, чтобы произошло что-нибудь ещё. У Дурслей ему пришлось научиться быстро успокаивать свою магию. Если у Гарри не получалось, то это очень плохо для него заканчивалось.

— Проблема в Смите, — сообщил Джастин с услужливой улыбкой, испытывая абсолютное отвращение к высокомерному засранцу. — Он назвал маму Гарри грязнокровкой и сказал много других довольно жестоких вещей.

— Он — что?! — с презрением спросила Спраут.

Невилл и Эрни кивнули, подтвердив заявление Джастина, в то время как Гарри просто стоял, не обращая внимания на слёзы, которые, больше не сдерживаемые, собирались в уголках его глаз.

— Я слышал только часть, профессор. И сразу же побежал за Вами, — сказал Седрик. — Когда я услышал… — Он запнулся, не собираясь повторять слово, которое мать запретила ему когда-либо произносить.

— Мистер Смит, что вы можете сказать в своё оправдание? — Профессор Спраут больше не была мягкой и пушистой. Она была главой факультета и требовала ответов.

Смит сглотнул, понимая, что выкрутиться не выйдет. И почему он не закрыл дверь полностью?

Спраут покачала головой.

— Пройдёмте со мной, мистер Смит, — строго заявила она, прежде чем посмотреть на Седрика. — Спасибо, что позвали меня, мистер Диггори. Я понимаю, что во время инцидента рядом не было старост, и вы поступили правильно, придя ко мне. Десять очков Хаффлпаффу. — Затем она обратила своё внимание на Гарри, который едва себя контролировал. Он был весьма напряжён. — Мистер Поттер, я вернусь, чтобы поговорить с Вами, так что, пожалуйста, не покидайте спальни.

— Да, мэм, — ответил он, бросив взгляд на декана, когда та повернулась к Невиллу, Эрни и Джастину.

— То же самое касается и остальных. Я отправлю кого-нибудь из старост, чтобы помочь привести комнату в порядок, — добавила она, обратив внимание на разбитое стекло и сломанную мебель. — Будьте осторожны с осколками.

— Да, профессор, — отозвался Джастин, когда остальные кивнули.

После этого Смит и Спраут вышли.

* * *

Профессор Спраут качала головой, думая о Смите.

Он будет отрабатывать наказание у мистера Филча в течение следующих четырёх дней, а затем с ней в течение последнего. Помона всегда проверяла лично, насколько её хаффлпаффцы усвоили урок.

Мадам Спраут заставила его повторить всё, что он сказал Гарри, а также слова других ребят; потом пригласила остальных и выслушала их версию. Это были изнурительные полтора часа, но, когда это было сделано, у неё была полная картина произошедшего, и она точно знала, кто виноват. Отсюда и пятидневные отработки.

И теперь декан ждала прибытия Гарри. Она попросила его прийти к ней в кабинет после ужина, чтобы ещё раз обсудить с ним случившееся.

Очевидно, он обладал огромной силой — большей, чем можно было бы предположить, учитывая его возраст и жизнь с магглами. Помона догадалась, что благодарить за это надо не столько статус спящего мага мальчика, сколько вовремя пропитый курс зелий Северуса.

Она ненадолго закрыла глаза, вспоминая то, что увидела, когда впервые открыла эту дверь.

Она никогда раньше не видела такой ярости на лице ребёнка, а в своей педагогической практике она видела немало сердитых детей. Сила, исходившая от него… была почти нереальной, и всё же магия была такой чистой… Но не только количество и тип магии привлекли её внимание. Контроль мальчика был изумительным. Тот факт, что он смог обуздать свою ярость, не позволив принести сильный ущерб, был настоящим подвигом, тем более, что причина его вспышки всё ещё была в комнате.

Конечно, были вещи, которые Гарри мог бы сделать по-другому, чтобы положить конец драме, не усиливая её, но он всё ещё был ребёнком, а слова Смита было трудно вынести даже взрослому. Она также понимала, что ей придётся научить Гарри справляться с гневом. В разговоре с Невиллом и другими ребятами мальчик был спокоен, а затем просто сорвался.

Спраут была уверена, что способность подавлять эмоции развилась у Поттера благодаря жизни с Дурслями, что было крайне вредным для мальчика и определённо не поможет сдержать стихийный выброс, когда эмоции снова захлестнут его. Она также была уверена, что его замечательная способность быстро успокоить свою магию тоже была связана с его домашней жизнью.

Хотя у мальчика, конечно, потенциал был высок, теперь пришло время обучить его… причём не только магии.

— Вы хотели видеть меня, профессор? — спросил Гарри, войдя в кабинет, а перед тем тихонько постучав в дверь, чтобы объявить о своем присутствии.

— Да, мистер Поттер. Прошу, присаживайтесь.

* * *

Северус боролся с желанием сердито стукнуть кулаком по столу, но затем сдался своим чувствам и опустил крепко сжатую ладонь на стол красного дерева.

Он должен был что-то сделать. Необходимо было найти способ выследить крысу, поймать его, раскрыть. Несмотря на все перемены, которых он добился с момента своего возвращения, Снейп не смог предотвратить последствий.

Это был своего рода откат.

Один из многих, возникших из-за изменений в истории.

Конечно, с первыми Северус отлично справился и повернул события так, как хотел. Например, Волдеморт заинтересовался Гарри, поскольку узнал о его способностях змееуста. Вот шрам мальчика и проявил себя гораздо слабее, чем в том времени. К счастью, Поттер уже достаточно доверял Снейпу и пришёл со своей головной болью именно к нему, и он смог предпринять адекватные шаги. Если хорошо подумать, то всё вышло весьма удачно.

Но почему крыс исчез именно сейчас? Можно ли считать это признаком того, что в него вселился Тёмный Лорд? Да нет, какой в том смысл? У Петтигрю было вполне достаточно подсказок, чтобы осознать своё положение. Нет, что-то изменилось, что-то пошло не так и заставило Питера покинуть безопасное укрытие у Уизли на два года раньше.

Северус вздрогнул. Возможно, он так и не узнает, чем было вызвано изменение поведения крыса, но совершенно ясно, что оно связано с его возвращением.

Со вздохом Северус признал, что был излишне самоуверен, полагая, что крыс задержится в Хогвартсе чуть дольше, как в прошлый раз. Куда он девался? Когда сбежал? Насколько знал Северус, он исчез до того, как погиб Квиррелл, а значит, сейчас мог быть где угодно.

Петтигрю бежал в страхе перед Тёмным Лордом, или он побежал к нему? Он прячется или служит?

Северус не знал, что хуже.

Если он скрывается, то найти его, а следовательно, доказать невиновность Блэка, вряд ли получится.

Если же служит… Кто знает, какой ущерб он может нанести волшебному миру.

Северус закрыл глаза, зная, что не должен зацикливаться на своём промахе. У него слишком много дел, чтобы опускаться до самокопания. Нужно сосредоточиться на том, чтобы подготовить Гарри к будущему, каким бы оно ни было.

Приближался Хэллоуин, и Гарри продвигался в своих занятиях семимильными шагами. Зелья так и остались его любимым предметом, а вот на второе место постепенно выходила ЗОТИ, которую вёл Дамблдор. Директор интенсивно отрабатывал с ними всевозможные защитные заклинания, и Гарри приходил в ужас, сколько они с ребятами пропустили бы, продолжи Квиррелл «преподавание». В свои лекции директор включал и атакующие заклинания, но главный упор всё же делался на уклонении от проклятий и сглазов. Дамблдор утверждал, что иногда от заклинания проще увернуться, чем отразить его или поглотить щитом — физическим или магическим.

Трансфигурация и чары тоже шли неплохо, хотя и по-разному. Изучаемые заклинания для начинающих явно были основой для более продвинутых. Гарри стало интересно, скоро ли они перейдут к оживлению предметов. Он обнаружил у себя способность к детализации — например, изменению текстуры объекта трансфигурации, или же более сильные и «долгоиграющие» чары. Хотя вундеркиндом он не был. Лёгкость, с которой колдовал Гарри, объяснялась дополнительными занятиями по управлению внутренней магией и чтению «наперёд».

Его внутренняя магия… Вскоре после инцидента со Смитом профессор Спраут вызвала его к себе в кабинет. Очевидно, магический выброс привлёк внимание декана, и она спросила, не хочет ли он после зимних каникул походить к ней на дополнительные занятия. Не собираясь отказываться от ещё одной возможности развития, Поттер тут же согласился, хотя и уточнил, является ли это обычной практикой.

— Каждые два года или около того я при необходимости даю частные уроки студенту, чтобы помочь ему наверстать упущенное или же просто раскрыть потенциал. В прошлом году я занималась трансфигурацией с Седриком Диггори. Я видела, что у него есть способности, но он почему-то сдерживал их.

— И Вы помогли ему преодолеть это?

— Да, и теперь он один из лучших студентов курса по трансфигурации, — с гордостью отметила профессор Спраут. — Я не сомневаюсь, что он мог бы справиться самостоятельно, но зачем бороться в одиночку, если можно заручиться помощью?

Гарри не стал спорить с этой мудрой мыслью и просто кивнул.

— Ещё мне бы хотелось обсудить тот спонтанный выброс: причины его возникновения и мощи.

Гарри потупил взгляд: ему стало стыдно. Обычно он легко сохранял внешнее спокойствие, даже если внутри всё кипело. За время жизни с Дурслями ему пришлось научиться сдерживаться, ибо Гарри не желал быть битым.

— Я не злюсь на тебя, Гарри; просто хочу, чтобы ты понял: гнев — это нормально. Смит сказал много неприятного, и, по сути, ты прекрасно справился, не допустив невинных жертв. Я горжусь тобой. Тем не менее, я хочу, чтобы ты помнил: следует всегда контролировать себя, а не свой гнев. Понимаешь?

Гарри кивнул, вспомнив маггловский сериал «Звёздные войны».

— Я так поняла, ты привык скрывать свои эмоции, и справедливо будет предположить, что то же самое относится и к способности сдерживать магию?

Поттер снова кивнул, напомнив себе, что, раз уж декан знала о блоке, значит, вполне могла быть в курсе его отношений с Дурслями.

— Гнев может быть мощной силой; мы должны быть осторожны с ним. Он может привести к непоправимым последствиям.

— То есть, это как в «Звёздных войнах» — путь на тёмную сторону, — внезапно сказал Гарри.

Спраут моргнула в замешательстве.

— Звёздные войны?

— Да, это серия маггловских фильмов. «Страх — это путь на тёмную сторону. Страх приводит к гневу. Гнев приводит к ненависти. Ненависть приводит к страданиям», — это слова Йоды, лидера джедаев.

— Хм, я хотела бы посмотреть этот фильм, — сказала заинтригованная Помона.

— Это лучший сериал из тех, что я смотрел, — заверил Гарри, про себя добавив, что это — единственный сериал, который он когда-либо видел.

Он смог посмотреть его, только заключив сделку с Дадли: подавать ему и его друзьям печенье и напитки, чтобы те не отрывались от просмотра. Гарри пропустил несколько сцен, но зато услышал весь фильм — это было куда лучше, чем если бы он сидел в чулане или работал на улице.

— Ну, тогда я обязательно найду способ посмотреть его, — ответила она с улыбкой, прежде чем продолжить разговор, подробно описывая, когда они начнут и где будут проходить уроки.

Спустя несколько минут Гарри покинул кабинет декана, с нетерпением ожидая января.

Занятия парселмагией с мадам Помфри тоже принесли свои плоды. Теперь Гарри с уверенностью исцелял мелкие травмы без вреда для себя. С начала своего обучения в Больничном крыле он уже исцелил шестерых студентов. Двое были травмированы в квиддичном матче (всего лишь синяки и ссадины); ещё один вывихнул лодыжку на исчезающей ступеньке; а последние трое пострадали из-за собственной грубости и глупого межфакультетского соперничества. Сглазы мадам Помфри снимала сама, однако показала Поттеру все контрзаклятья, ибо не видела в этом ничего плохого. Пока он не занимался исцелением (то есть большую часть времени), мадам Помфри сажала его за свои старые учебники по анатомии и магии исцеления. Часто она разбирала с ним главу, рассказывая о разных методах лечения пациентов. Гарри никогда не думал, что у неё до Хогвартса была такая интересная жизнь. Кто бы знал, что в годы войны с Гриндевальдом она работала медсестрой в больнице святого Мунго? Она была одной из медсестёр, осматривавших Дамблдора после победы в знаменитой дуэли против злого волшебника! Гарри и мечтать не мог о лучшем наставнике по целительству.

Невилл с другими соседями по комнате (кроме Смита, естественно) за эти несколько недель стали его самыми верными друзьями. Остальные хаффлпаффцы, включая Сьюзан, Ханну и даже Седрика, хотя последний скорее был добрым старшим братом, тоже подружились с ним. Конечно, на факультете были и другие ребята, но Поттер плохо знал их, поэтому не мог считать их больше, чем просто приятелями. Среди них была Мэгги Толберт, староста школы, и ещё один семикурсник, бегавший за Тонкс. Гарри был очарован этой девушкой из-за её метаморфизма. Обе девочки-семикурсницы тщательно проверили, что у Гарри и других первачков есть всё, что нужно, но из-за разницы в возрасте больше никак с ними не контактировали.

Что касается друзей за пределами факультета, то самым близким из них был Драко Малфой. На совместных занятиях они часто сидели неподалёку. Винс и Грег обычно следили за Драко, словно пара телохранителей. Хотя эти слизеринцы изначально казались безмозглой горой мышц, на самом деле они скорее были ленивыми, чем тупыми. Жалкое состояние, но уж как есть. Однако спустя три недели обучения их оценки выправились, и Гарри задумался: уж не Драко ли покончил с пассивным поведением ребят на уроках.

Ещё одна вещь, привлёкшая его внимание — это изменения в девочке-заучке с Гриффиндора. Гарри никак не мог запомнить её имя — Герминни или как-то так, — но с начала октября она уже не навязывала всем своё мнение, как раньше. Он не знал, как относиться к этой внезапной перемене, но эта гриффиндорка определённо смягчилась, и все вокруг были слишком рады перемене, чтобы задуматься о том, чем она вызвана. Возможно, она наконец-то поняла, что её поведение грозит ей бойкотом, или же кто-то из старших отвёл её в сторону и попросил остановиться. Какой бы причина ни была, Гарри считал, что это избавило девочку от неприятностей с однокурсниками. Никому не нравится, когда ему указывают, что делать, и никто не любит всезнаек.

Рыжеволосый мальчик-гриффиндорец, Рон, всё ещё горевал о своём пропавшем питомце и замыкался всякий раз, когда кто-то спрашивал, нашёл ли он свою крысу.

— Нет, ещё нет, — отвечал он. — Паршивец ⁽¹⁾ вёл себя странно уже с первых дней учёбы, а затем просто исчез. Я скучаю по нему.

Гарри искренне сочувствовал ему и хотел предложить Рону, чтобы Корал поискала его крыса, но, как только он подходил поговорить об этом, остальные гриффиндорцы перебивали его расспросами о змейке. Это было утомительно. Ну, даже если бы Рон и согласился, было сомнительно, что крыса бы нашли. Скорее всего, он сбежал из замка, и, как бы Гарри ни отрицал, его, скорее всего, сожрал какой-нибудь хищник.

Что касается других однокурсников вне факультета, у него попросту не было возможностей наладить с кем-то общение, не говоря уже о дружбе. Большинство сверстников до сих пор пребывали в восхищении его поступком, стесняясь заводить с ним разговор. Гарри надеялся, что так будет не всегда.

Смит оставался высокомерным засранцем, однако после случая в спальне отстал от Гарри. Тому этого было достаточно, но Смит продолжал кидать на него злобные взгляды, и Гарри был уверен: следующая его выходка — только вопрос времени. Неважно, он будет готов. Прошли дни, когда он терпел издевательства, моральные или физические. Никогда больше он не будет спокойно стоять и безмолвно сносить удары, так как…

Здесь он — не урод; он — хаффлпаффец.

Здесь он — не «мальчишка»; он — Гарри Поттер.

И, самое главное, здесь он не один — он среди верных друзей.

* * *

Северус сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

Он сделал ход, изменяя будущее ещё одного человека раньше, чем этого бы хотел, но тут уж ничего не поделаешь.

Ремус Люпин займёт пост профессора ЗОТИ уже после Хэллоуина.

Северус в разговоре с Дамблдором сделал предположение, что Люпин будет терпимой заменой, по крайней мере, лучше Гилдероя Локхарта, чью кандидатуру из-за отсутствия других претендентов на роль преподавателя рассматривал директор.

Из всех преступлений, совершённых Волдемортом, проклятие должности профессора ЗОТИ было самым худшим. Скольким поколениям он причинил пагубный, если не необратимый, вред из-за отсутствия постоянного преподавателя защиты? Сколько людей остались неподготовленными к рейдам Пожирателей, потому что их никогда не учили, как правильно накладывать щитовые чары, не говоря уже об экспеллиармусе? Слишком много — Северус был в этом уверен.

Снейп переключился на другие мысли.

Это он поговорил с Гермионой. Та пришла к нему, чтобы узнать о противопоказаниях какого-то ингредиента, когда Северус решил оградить её от душевных страданий. Ему не особо нравилась задача, но он обязан был её выполнить. Ей нужно было открыто объяснить, что своим властным поведением она никому не поможет. С точки зрения Северуса Гермиона восприняла это довольно хорошо: всего лишь сдерживая слёзы, а не плача навзрыд (как он ожидал). После этого она кивнула с пониманием и покинула комнату.

Снейп был доволен результатами, и был уверен, что в этот Хэллоуин в женском туалете не будет плачущих гриффиндорок. Какое облегчение.

* * *

От новости, что Дамблдор больше не будет преподавать ЗОТИ, школа загудела. Очевидно, он нашёл замену и скоро представит нового профессора.

Гарри не мог сказать, что доволен новостями. Что, если новый профессор (не станем вспоминать Волдеморта) будет столь же плох, как Квиррелл? Конечно, была надежда, что проверке квалификации замены было уделено больше внимания, чем при найме Квиррелла, но ему по-прежнему было не по себе.

Войдя в Большой зал с Невиллом и толпой студентов, они обнаружили, что он богато украшен к Хэллоуину.

Гарри не знал, как относиться к этому дню. Конечно, это был весёлый праздник, и он обещал быть гораздо более приятным, чем все предыдущие Хеллоуины, но это был и день скорби. День, когда у него отняли родителей. День, когда Волдеморт отметил его.

— Ты в порядке, Гарри? — спросил Невилл, когда они сели напротив Сьюзан и Ханны.

— Да, просто задумался.

Невилл кивнул.

— Понимаю.

Гарри не стал допытываться, что именно тот понимает, поскольку в голосе друга звучала искренность, и он был благодарен за это.

Пир как-то незаметно подошёл к концу, и вот уже студенты смотрели на поднимавшегося со своего места директора.

— Ну, теперь, когда мы окончательно наелись, я хотел бы представить вам нового учителя защиты от тёмных искусств, — провозгласил тот, обернувшись к дальнему концу стола, где сидели мадам Помфри и Флитвик.

Студенты проследили за движением директора, и их взгляды уткнулись в довольно-таки неопрятного мужчину. Присмотревшись, они заметили, что преподаватель чисто выбрит и причёсан, но его одежда… видала лучшие дни.

Гарри слегка нахмурился, удивляясь, почему Хогвартс не выдал жалование этому человеку авансом — ведь, по сути, он очень выручил школу, согласившись занять пост преподавателя в середине учебного года. Гарри знал, что в мире магглов такие договорённости были обычным делом. Это также демонстрировало уровень компании. Дядя Вернон постоянно говорил о важности имиджа компании и о том, что её сотрудники — его часть. Он разглагольствовал об этом после того, как заметил крошечное пятнышко на кончике делового галстука. В тот день Гарри пришлось потратить целый час, чтобы привести вещь в подобающий вид.

Поттер вынырнул из воспоминаний и перевёл взгляд на довольно неряшливого человека, вставшего с места, когда Дамблдор кивнул ему.

Несмотря на свой внешний вид, новый профессор держался уверенно, и Гарри быстро это почувствовал. Это выражалось в его ровной осанке, хотя, по мнению Гарри, он с большим желанием вернулся бы на место, скрывшись от посторонних глаз. Новый преподаватель напомнил Гарри дворника младшей школы, когда директор представил его ученикам на День памяти. Он был ветераном Второй мировой войны.

— Он кажется более достойным этой должности, нежели тот человек с чесночным полотенцем на голове, — тихо прошипела Корал.

— Надеюсь, — ответил Гарри.

— Профессор Ремус Люпин, — представил Дамблдор.

Школа уважительно зааплодировала, размышляя, будет ли этот человек хорошим учителем или он будет похож на всех остальных, которые были до него.

Люпин, слегка улыбнувшись на приветствие, занял своё место, не сказав ни слова.

Гарри невольно распереживался в ожидании следующего урока ЗОТИ.

* * *

Северус старался держаться сдержанно по отношению к Ремусу, как с одним из преподавателей. Тот не возражал и, казалось, чувствовал облегчение от его настроя; однако Северус понимал, что, когда дело коснётся Гарри, всё может измениться. Если мальчик продолжит заниматься ЗОТИ так же, как на уроках Альбуса, Ремус заметит его. А потом нанесёт визит Минерве, своему бывшему декану, и расспросит о Гарри. Вот тут-то всё и закипит.

Вопрос, которым задавался Северус, был прост: нужно ли ему пытаться предотвратить сближение и вмешиваться в их общение? Стоит ли вообще встревать и контролировать ситуацию? Или лучше отойти в сторону и понаблюдать за развитием событий?

Он не знал, как будет лучше.

На этой неделе, прежде чем связаться с Ремусом, Альбус признался, что Гарри проявляет исключительное мастерство в магии на его занятиях. Его преданность и решимость чувствовались в каждой попытке колдовства, и вне зависимости от того, получилось у него с первой попытки или нет, всегда стремился к идеалу. Его желание к совершенствованию также было уникальным. В отличие от самых нетерпеливых студентов (например, Гермионы), он не кичился своими навыками или растущими знаниями. Он редко поднимал руку, когда профессор задавал классу вопрос, вместо этого опуская взор. Поттер отвечал, только если его специально спрашивали, и ответы были чёткими и быстрыми.

Гарри впитывал знания как губка, и чем больше восторженных отзывов о нём слышал Северус от своих коллег, тем сильнее его распирало от гордости за мальчика. С другой стороны, сердце сдавливала печаль: насколько они были слепы тогда, что прошляпили столь алчущего до знаний студента!

Конечно, он вынужденно напоминал себе, что дело не только во всесторонней поддержке, оказываемой Гарри преподавателями. На этот раз Поттер был распределён на другой факультет, и у него другие друзья, и тот факт, что Невилл Лонгботтом стал его лучшим другом, определённо изменил ситуацию. Вместо Рональда Уизли, который был довольно верным другом, но постоянно отвлекал его от учёбы, был Невилл, не особо увлекавшийся квиддичем и другими бесполезными вещами. Невилл отчаянно стремился доказать бабушке, что им можно гордиться, и теперь, когда у него благодаря Гарри была некоторая уверенность, он, в свою очередь, помогал ему сосредотачиваться на важных вещах.

Но даже несмотря на это, как же слепы они были тогда! И ведь не скажешь, что он или остальные профессора не видели способностей Поттера. Он упорно выполнял задания, в которых большинство взрослых оказывались беспомощными, а на третьем курсе… Сколько времени он посвятил Ремусу, чтобы освоить чары Патронуса? А чуть позже в том же году он с успехом прогнал сотню дементоров! Очевидно же, что это — неординарно. Даже для взрослого, не то что для тринадцатилетнего мальчишки.

Как они это пропустили? Как не заметили и не указали на это другим?

А потом — четвёртый курс… Гарри проглотил бесчисленное количество книг — сколько мог за то короткое время, что у него было.

И в конце концов, он стал-таки на одну ступень со своими противниками. Конечно, ему во многом везло, но он умудрился справиться там, где остальные потерпели неудачу.

Он выиграл турнир и, столкнувшись с Волдемортом, смог спасти свою жизнь и доставить тело своего старшего товарища.

Седрик.

Северус ужасался: неужели всё повторится?! Неужто судьба-злодейка опять выберет этого мальчика для участия в турнире? Будет ли проводиться турнир вообще? Безусловно, Снейп надеялся, что нет.

Он вынырнул из мрачных воспоминаний и сосредоточился на настоящем. Помона сообщила ему о недавнем инциденте Гарри со Смитом. Северус был приятно удивлён, что она пришла к нему, а не к директору, хотя это было бы логичнее.

— Это было потрясающе, Северус, — сообщила она, присаживаясь на диван.

— Что??

— Его гнев был понятен. То, что сказал Смит, было совершенно непростительным, но контроль Поттера… Просто ошеломляет.

— Понятно.

— Это надо было видеть, Северус: кажется, даже Альбусу не удалось бы так быстро утихомирить свою магию.

Снейп задумчиво кивнул, вспомнив инцидент в кабинете Альбуса, когда тот узнал о жизни Гарри у Дурслей.

— Ну, я зашла, чтобы сообщить о произошедшем, а также о том, что после праздников я возьму над ним шефство.

— Шефство? — переспросил Северус, не сообразив толком, о чём говорила эта дородная леди.

— Чтобы развить его самоконтроль. Я так понимаю, что ты выдал ему дополнительный материал, охватывающий такие вещи, для ознакомления?

Северус согласно кивнул.

— Ну, одних книг тут недостаточно; с таким контролем, как у Гарри, необходимо личное наставничество. Если я права, он уже вовсю пользуется методиками из «Внутренней магии». Ему понадобятся дальнейшие указания, или его контроль так и останется на данном уровне вместо того, чтобы развиваться. Конечно, он уже бесподобен, но нет предела совершенству. В конце концов, мальчик и наполовину не раскрыл свой потенциал.

Северус моргнул, понимая, что она совершенно права.

— Вы говорили об этом с директором? — уточнил он.

— Нет, пока нет. Я подумала, что в данном случае лучше извиниться, чем просить разрешения, если он вдруг не одобрит наших занятий.

Северус ухмыльнулся. Кто же знал, что глава Хаффлпаффа может быть столь хитрой?

— Очень хорошо. После праздников, — ответил Северус. — О, и я дал Поттеру книгу по окклюменции. Он ещё слишком юн, чтобы начать осваивать это искусство, но некоторые из описанных там медитаций могут быть полезны для ваших занятий.

— Спасибо, буду иметь в виду.

Северус улыбнулся, мысленно воздавая хвалу Мерлину за то, что Гарри попал на факультет к Помоне.

* * *

Гарри, войдя в класс ЗОТИ вместе с другими хаффлпаффцами и гриффиндорцами, размышлял, каким будет их новый учитель. Рассаживаясь по своим местам, они тут же заметили профессора Люпина, вышедшего из лаборантской.

— Добрый день, — сказал он. — Я так понимаю, что директор остановился на простых щитах и контрзаклятиях от сглазов?

Ответом были несколько молчаливых кивков.

— Очень хорошо. Тогда откройте свои книги на восьмой главе. Мы продолжим углублённое изучение щитовых чар.

Далее последовала лекция, и дети обрадовались тому, что она оказалась понятной и что преподаватель действительно их учит.

— На следующем уроке мы попрактикуемся в создании простейших щитов, но для этого вам необходимо ознакомиться с теорией, — проговорил Люпин, прохаживаясь по рядам и проверяя, что никто не отлынивает и не читает посторонней литературы.

Гарри уже прочёл эту главу, но его заинтересовали рисунки в книге, поэтому он с удовольствием повторял движения палочкой и мысленно проговаривал необходимое заклинание.

Внезапно Корал застыла вокруг его запястья, сжав кольца вокруг побелевшего шрама.

Гарри быстро наклонился к ней.

— Что случилось? — спросил Гарри, когда Люпин подошёл к нему сзади и обернулся к Сьюзан, которая подняла руку.

— Профессор. Он… Это трудно объяснить, я просто чувствую… — тихо прошипела та.

— Чувствуешь что? — уточнил Гарри, не замечая, как профессор Люпин вернулся к нему после того, как ответил на вопрос Сьюзан.

— Он опасен. Я чувствую… приближающуюся угрозу.

Гарри нахмурился, посмотрев в глаза профессору, и замер, когда увидел, что тот смотрит прямо на него. Поттер встретился с ним взглядом и «залип».

Погрузившись взглядом в глубокие ореховые глаза нового профессора, Гарри направил магию из ядра, слегка закручивая её вихрями, как рекомендовала книга — чтобы немного успокоиться.

Корал права.

Этот человек опасен.

Гарри не мог понять, откуда — он просто знал.

Профессор развернулся и направился первым партам.

— К следующему четвергу принесите эссе на фут пергамента по теме щитовых чар: перечислите их сильные и слабые стороны, — дал задание Люпин, когда урок подошёл к концу.

* * *

— С ним что-то не так, — тихо сказал Гарри.

Друзья стояли возле хижины Хагрида.

— Хотя он кажется неплохим учителем и уж точно лучше Квиррелла, а если верить старшим — один из лучших за последние годы. Он знает предмет ничуть не хуже Дамблдора, — сказала Сьюзан.

— Согласен, но что-то… Не знаю. — Гарри вздохнул, жалея, что не может объяснить своих ощущений.

— Ну, он хороший учитель. Кто знает, через что он прошёл — он столько знает о защите, — предположил Невилл. — Я хочу сказать, у него столько шрамов…

— Что ты чувствуешь, Гарри? — спросила Сьюзан.

— Как будто он опасен. Как будто он может… не знаю… сорваться с цепи.

— Ты говоришь так, будто он — животное, — произнесла Сьюзан, нахмурившись.

Гарри моргнул.

— Точно, именно так я его ощущаю.

— Как будто он — дикое животное? — спросил в замешательстве Невилл.

— Ну, вроде как. — Гарри вздрогнул, разобравшись в собственных ощущениях. — Я не говорю, что он плохой, он просто… Не совсем тот, кем кажется. Думаю так.

— Как анимаг? — подсказала Сьюзан.

— Как профессор МакГонагалл? — уточнил Гарри. — Хм, вполне может быть.

— Да, и возможно, он — гигантский гризли или тигр, и именно поэтому он представляет опасность для тебя с Корал, — согласился Невилл.

Гарри прищурился, не совсем убеждённый.

— Может быть.

* * *

Ремусу с трудом верилось, что его жизнь так переменилась за какую-то неделю. Теперь у него уютные тёплые апартаменты, хорошо оплачиваемая работа в самом лучшем месте на земле, и он будет учить сына своего лучшего друга!

Он и представить не мог, что ему так повезёт.

И Гарри! О, этот мальчик просто потрясающий — он определённо сын Лили. Он прекрасно учится по всем предметам и усердно трудится, будто хочет кому-то что-то доказать. Ремус задавался вопросом, кому и что.

— Как прошла Ваша первая неделя в качестве профессора, Ремус? — спросил Флитвик, входя к нему в кабинет.

— Пока совсем неплохо, — отозвался тот, не сильно удивившись визиту маленького профессора.

— Хорошо, хорошо. Значит, совсем нет проблем?

— В смысле, со студентами? Нет, ещё нет. Однако некоторые из них меня очень впечатлили.

— Правда?

— У Седрика Диггори неплохая хватка, а Пенелопа Кристал весьма меткая.

Флитвик при упоминании одного из своих воронят просиял.

— Но больше всех меня удивил Гарри Поттер. Честно говоря, я представлял сына Джеймса Поттера иначе; хотя, он ведь и сын Лили, — шёпотом признал Ремус.

— Да, согласен: он довольно интересный молодой человек. Я надеюсь, при приёме на работу Альбус раскрыл Вам его особые обстоятельства?

Ремус кивнул, вспомнив, как удивился, узнав о Корал и парселмагии Гарри. Конечно, он читал об этом в «Пророке», но услышать от директора — совсем другое. Ему также показалось странным, что Дамблдор даже не упомянул Дурслей. Ремус уже хотел спросить о них, чтобы удостовериться, что Гарри счастлив, но после ознакомления с недавними событиями, невольным участником которых стал мальчик, он отвлёкся на планы уроков. Змееуст… Надо же.

— Итак, что Вы думаете о мальчике? — с любопытством спросил Флитвик. — Хотелось бы узнать мнение нового человека.

— Он очень наблюдателен и схватывает всё на лету. Хотя, возможно, это из-за того, что он заранее знакомится с темой урока. Его нельзя назвать открытым, однако он без запинки отвечает на любые мои вопросы. Он… — Ремус замолчал и невольно нахмурился.

— Что? Что такое, Ремус? Он — что?.. — подтолкнул Флитвик, когда Ремус замолчал.

— Он очень насторожен. Он… боится меня. И я не знаю почему.

Флитвик помрачнел и кивнул с пониманием.

— Ясно.

— Вы знаете причину такого поведения? Или мне показалось?

— К сожалению, Вам не показалось. На самом деле, у него есть все основания не доверять Вам. Вы ведь новый профессор ЗОТИ, а ваш предшественник был не очень приятным человеком.

— Но почему только он ведёт себя так? Больше никто из студентов не держит меня в поле зрения на протяжении всего занятия и не напрягается, когда я подхожу ближе, чем на пять футов.

Флитвик вздохнул.

— Вы знаете, что студент, на которого напал Квиррелл, был из Хаффлпаффа?

— Да, но какое отношение… О, Мерлин!.. Это был он? Он — тот самый хаффлпаффец?!

Флитвик печально кивнул.

— Теперь всё понятно.

— Я уверен, что со временем он осознает, что Вы не причините ему вреда. Он ведь был всего на нескольких уроках.

Ремус кивнул, глубоко задумавшись.

— Ну, увидимся завтра, — попрощался Флитвик, покидая кабинет.

— Да, до завтра. Спасибо, что заглянули.

— Нет проблем, и если появятся вопросы — Вы знаете, где меня искать.

* * *

— Он снова болеет, — прошептал Невилл Гарри, когда они вошли в класс ЗОТИ.

Гарри кивнул, его глаза беспокойно прищурились, выдавая подозрение.

В середине прошлого месяца профессор Люпин заболел, и директору пришлось вмешаться и заменять его в течение двух дней. Теперь, опять же, казалось, что профессор снова заболел, и точно так же, как и в прошлый раз.

— Это странно, — пробормотал Гарри.

— Согласен. Волшебники нечасто болеют. Мы не похожи на магглов, — всё так же тихо ответил Невилл, когда профессор сделал им знак достать учебники. Очевидно, он чувствовал себя слишком плохо, чтобы заниматься практикой, поэтому решил остановиться на теории.

Гарри по-прежнему настороженно относился к Люпину. С одной стороны, ему нравились его уроки, и он многому у него научился, но, с другой, он не мог избавиться от ощущения, что Люпин что-то скрывал. Что-то опасное.

Тем не менее, он искренне беспокоился о здоровье преподавателя; но всё-таки не мог не задуматься, не была ли повторяющаяся болезнь Люпина уловкой, чтобы скрыть что-то зловещее. Подобно как заикание Квиррелла было маской для его истинной природы. Конечно, это был только второй раз, но, казалось, что профессор привык болеть.

Картинка не складывалась. Конечно, Гарри был уверен, что директор проявил особую осторожность при поиске замены для ЗОТИ, и, конечно, профессор Снейп не позволил бы кому-то сомнительному приблизиться к нему и другим студентам, учитывая предыдущие события. Но, как он знал, никто не безгрешен. Сотрудники Хогвартса уже один раз обманулись; а значит, это может повториться.

Ещё одной проблемой были приближавшиеся зимние каникулы. Гарри начал задумываться, где он их проведёт. Он знал, что Драко и Невилл уедут на праздники домой, как и большинство других студентов; однако знал, что ни за что… Ну, он решил, что, если у него будет выбор, не вернётся на Рождество к Дурслям.

Гарри предположил, что остаться в Хогвартсе будет не так уж плохо. Он сможет зависать в библиотеке, где ему никто не будет мешать, и читать днями напролёт. Поттер решил выяснить, кто из профессоров останется в школе. Он надеялся, что профессор Снейп будет рядом. И, возможно, у мадам Помфри будет на него чуть больше времени. Совсем недавно она стала проводить диагностику приходивших к ней студентов, благодаря чему он открыл ещё одну возможность парселмагии. О ней коротко упоминалось в «Змеином искусстве», но детально она не рассматривалась. Гарри вскоре сообразил, что всё довольно просто.

Нужно лишь прикоснуться к пациенту и спросить, в чём дело — и ему покажут…

— Давай, Гарри, — подсказала мадам Помфри, указав ему на третьекурсника-гриффиндорца.

Поттер кивнул и опустил ладонь на предплечье Ли Джордана.

— Где болит?

Внезапно правое колено старшего мальчика слегка засияло, но видно это было только Гарри. Его глазам крупным планом предстали мышцы и подкожные ткани. Казалось, они чуть припухли, и ещё он увидел кровь, сочившуюся по всей площади.

Гарри посмотрел на колено мальчика, закрытое джинсами.

— Что-то недавно ударило тебя по колену?

Чернокожий мальчик просиял.

— Это гениально! Как ты узнал? — воскликнул Джордан. — Несколько дней назад меня ударило бладжером во время тренировки по квиддичу. Близнецы на мгновение потеряли бдительность.

— Ну, у тебя всё ещё есть отёк, и, как мне кажется, там приличный синяк.

Джордан под впечатлением кивнул, когда Гарри подошёл к нему с Корал и заговорил на парселтанге.

— Так круто, — прошептал Джордан, чувствуя, как его колено заживало.

Гарри тоже считал, что это здорово, и ему было интересно, что он увидит, если будет диагностировать профессора Люпина.

* * *

Неделя шла за неделей, и Северус не заметил, что зимние каникулы уже на носу.

Это было очень странно. В тот раз он переживал о проигранном квиддичном матче и боялся, как бы Квиррелл не добрался до камня. На этот раз его опасения были совершенно другими.

Дамблдор с подозрением косился на него, хотя Северус был уверен, что его догадки не имели ничего общего с реальностью — единственное утешение в творящемся хаосе. Дамблдор по какой-то причине был явно обеспокоен его благополучием. Иногда Северус просто хотел прокричать правду Дамблдору в лицо, только бы положить конец его обеспокоенным, едва заметным взглядам. Но потом Снейп признавал, что раскрытие его тайны принесёт массу проблем и сделает всё ещё сложнее.

И поэтому он решил терпеть.

Выдержка. Казалось, это единственное, чего у него было в достатке. Конечно, он был одарённым стратегом, хитрым шпионом и самым молодым мастером зелий за более чем двести лет, но в последнее время он чувствовал себя… подозрительным, старым и напряжённым. Он плохо спал последние несколько ночей, и, казалось, следующая не станет исключением.

Он видел изменения, которые произошли с Гарри, и гордился мальчиком, по-настоящему гордился, но… боялся. Опасался, что этого будет недостаточно. Отчасти он понимал, что излишне строг к себе, слишком пессимистичен, и знал, что тот Гарри не одобрил бы его негативный настрой, но ничего не мог с собой поделать. Это было выше его. Все хорошие поступки заканчивались ничем. Что бы он ни делал, всё шло прахом; а пытаясь спасти кого-то, он терпел неудачу.

Северус изо всех сил врезал ладонью по стене своих личных покоев. Он насладился вызванным эхом и позволил себе сосредоточиться на боли, которая покалывала кожу ещё долгое время после того, как звук удара рассеялся.

Он вёл себя глупо. Он понимал это. Гарри отправил его обратно не для того, чтобы он задавался этими вопросами. Друг опустошил своё ядро и дал ему второй шанс не для того, чтобы он погряз в страданиях и беспокойстве о возможной смерти или провале.

Северус выпрямился и отнял пострадавшую руку от стены, ругая себя за то, что впал в глупое отчаяние. Он знал, что так нельзя! Он был главой Слизерина, членом Ордена Феникса, подпольным бойцом Сопротивления Поттера!

Выдохнув, Северус ненадолго закрыл глаза.

Взяв себя в руки, он подошёл к камину и сел в удобное кресло, вспоминая, что Гарри сказал ему незадолго до того, как отправил его обратно…

— Я доверяю тебе, Северус, — произнёс Гарри, отступая и входя в сеть рун, начерченных на полу. — Если кто-то и может это сделать, то только ты.

— Ты слишком доверяешь мне, Гарри — больше, чем я достоин… Я постараюсь не разочаровать, хотя ты всё равно не узнаешь, даже если я провалю задание.

— Дамблдор доверял тебе так же, как и я, — отметил Гарри. — И ты не потерпишь неудачу. Ты слишком упрямый.

Северус мягко улыбнулся в сумраке апартаментов, напомнив себе, что, даже если он не верит в себя — за него это сделал Гарри, и, возможно, он поверит снова.

С этими мыслями он закрыл глаза и провалился в сон…

Ночной воздух был напоён густым туманом. Среди развалин, что когда-то звались Косым переулком, виднелись островки былого пожара.

Колонны банка рухнули, и повсюду на его руинах лежали тела гоблинов и волшебников.

— Мы опоздали! — взвыл мужчина, рухнув на колени.

— Нет, не совсем, — послышался старческий голос. Дамблдор.

Северус подошёл к бывшему директору, его глаза упали на человека, стоявшего на коленях.

— Вставай, Люпин, — бросил он. — Мы должны найти его.

Это вырвало Ремуса из забытья, и тот быстро встал.

— В банк, немедленно, — велел Дамблдор, двигаясь по щебню и с печальной лёгкостью переступая через остывшие тела.

Они подошли к разрушенным стенам Гринготтса — массивные двери были разбиты вдребезги. Сам дверной проём теперь был перекошен, и по всей его площади виднелись следы огня. Они вошли под безмолвные своды, спрашивая себя, смогут ли они найти хоть кого-то живого? Смерть царила повсюду. В этом месяце они такого ещё не видели. Военачальники Волдеморта с полным правом могли называться Тёмными Лордами.

Они продолжили движение внутрь банка, освещая себе путь люмосами и спускаясь в тёмные недра разорённого места. С каждым шагом их надежда становилась всё слабее, а сомнения росли. Возможно, они никогда его не найдут.

Стук. Они услышали стук.

— Северус, — сказал Дамблдор, его голос эхом отражался вокруг них. — Вон там.

Стук стал громче, более отчаянным, и они ускорили шаг. Северус не мог с точностью определить их местоположение, однако чувствовал, что несколькими уровнями выше должны были быть драконы. Что здесь произошло?

Несмотря на небывалый масштаб разрушений, вина за них, очевидно, лежала не только на Пожирателях смерти, ибо теперь стали попадаться и их тела, причём не самых последних. На это указывала «V» в виде змей на одежде погибших: чем больше волн ниже «V» было, тем выше положение.

Продвигаясь вглубь, они находили всё больше Пожирателей и всё меньше гоблинов. Кто бы ни сотворил этот ужас — определённо сделал это намеренно и быстро. Это не было похоже на смертельные проклятия, но что-то не менее мощное.

— Северус!

Снейп повернулся на шокированный возглас Дамблдора и обнаружил, что его наставник указывал палочкой на одного из самых страшных Пожирателей смерти.

— Лейтенант Беллатрикс, — выдохнул Ремус.

— Она мертва, — констатировал через мгновение Дамблдор, справившись с шоком от увиденного.

— К-как? — спросил Ремус дрогнувшим голосом.

— Не знаю, — ответил Дамблдор, но тут они снова услышали стук.

— Сюда, — сказал Северус, указывая вдаль на один из более узких туннелей.

Спустившись по нему, их группа вышла к завалу, блокировавшему проход.

— Гарри? — позвал Ремус.

Стук усилился, став беспорядочнее, чем раньше.

— Северус, набрось на нас щитовые чары, когда я закончу это заклинание, — приказал Дамблдор.

— Да, ди… Альбус, — ответил он, слегка съёжившись, когда слишком поздно поправился.

Дамблдору не нравилось, когда его называли директором. Хогвартс пал, и он ненавидел, когда ему напоминали об этом.

Сделав вид, что не заметил оговорку Северуса, Дамблдор отправил всех себе за спину и поднял палочку.

— Гарри, мы тебя вытащим!

БАБАХ!

Он направил взрывную волну наружу, чтобы обломки не причинили вреда Гарри. Северус выставил щит, прикрыв группу.

— Гарри! — крикнул Ремус, бросившись вперёд с Дамблдором; Снейп лишь слегка замешкался.

В самом дальнем углу, скукожившись, сидел Поттер. Руки его были пусты, и Северус недоумевал, куда делась его палочка. Осмотревшись с зажжёнными палочками, они сообразили, что находились в небольшом зале. Это было не хранилище, а, по-видимому, остатки ритуального зала гоблинов.

Северус сфокусировал своё внимание на завалившегося набок Гарри, из носа у которого тонкой струйкой бежала кровь.

— Гарри, что здесь произошло? — задал вопрос Дамблдор, опустившись на колени перед с ним. Ремус встал у его ног, в то время как Северус стоял за Дамблдором.

Гарри покачал головой, закрыв глаза.

— Я… — Его голос задрожал, и странное чувство магии поднялось в воздухе.

— Гарри, пожалуйста… — слегка нажал Дамблдор. — Пожалуйста, расскажи, что здесь произошло.

Они видели, как Гарри сделал несколько успокаивающих вдохов, а потом открыл глаза и посмотрел на них.

— Я пытался помочь гоблинам, но Пожиратели смерти оттеснили нас, и она… дракон… А потом они пробились к дверям. Я думал, что умру, и…

— Что, Гарри? Что случилось? — вновь спросил Дамблдор, схватив Гарри за дрожащую руку.

— Моя палочка сломалась, — внезапно отметил Гарри.

— Белла сломала твою палочку? — тихо спросил Ремус, совсем не удивлённый этим фактом.

— Нет, я сам. Я запустил заклинание, и она… взорвалась у меня в руке.

Ремус моргнул в замешательстве, Северус нахмурился, а глаза Дамблдора расширились.

— Всё в порядке, мой мальчик, всё будет хорошо, — сказал тот, склонившись над ним и положив руку ему на плечо.

Гарри замер совершенно неподвижно, а когда поднял лицо, его взгляд стал поразительно, ужасающе сосредоточенным.

— Я убил их, сэр. Я их убил. Я убил их всех.

— Я знаю, Гарри, — прошептал Дамблдор, притянув его к себе. — Я знаю. — Вместе с тем, когда Поттер рухнул на него, он обернулся к своему экс-шпиону. — Северус…

— Северус?.. Северус?!

Снейп резко открыл глаза, ощутив крепкую хватку чьей-то руки на своём плече, трясшей его. Не задумываясь и доли секунды, чтобы осознать, где он и когда находится, Северус автоматически отреагировал.

Подняв локоть вверх, он ударил по державшей его руке чуть выше плеча, а потом, распрямив руку, ударил кулаком в грудь нападавшего, дабы отбросить его от себя.

Он услышал, как незваный гость ошарашенно выдохнул, ибо удар, несомненно, выбил из него дух. Северус не стал ждать ответной реакции — он вскочил с кресла, развернулся и направил на нападавшего палочку.

И замер.

Там, в темноте гостиной, стоял Альбус Дамблдор, пытавшийся перевести дыхание. Правая ладонь его лежала на груди, а левая была поднята в знак капитуляции.

— Проклятье! Никогда больше так не делайте! Я чуть Вам голову не оторвал! — неожиданно для себя восклинул Северус.

Дамблдор выпрямился, оправившись от атаки хозяина апартаментов.

— Прошу прощения, Северус, но после того, как я несколько раз постучал в твою дверь и даже позвал тебя, я не получил ответа. Ты обычно отвечаешь быстро, и я забеспокоился. Сейчас даже не десять вечера, и я знал, что ты никогда не ложишься раньше одиннадцати. Будучи директором, я взял на себя смелость войти, чтобы узнать, всё ли в порядке.

Северус нахмурился, вспоминая свой сон и понимая, как реальность смешалась в его разуме с событиями его прошлого… или же будущего. Повезло, что он не назвал Дамблдора «Альбусом» секунду назад из-за того, что не до конца проснулся, чтобы осознать, где и когда он находится.

— Ты в порядке, мой мальчик? — спросил Дамблдор через минуту.

Северус кивнул.

— Да, директор. Я просто не привык к тому, чтобы меня будили.

— Ещё раз прошу прощения. Я не собирался тебя тревожить.

Северус махнул рукой, прежде чем подойти к дивану и снова присесть сразу после молчаливого приглашения Дамблдору сделать то же самое.

— Ты невероятно быстрый и проворный, Северус. Никогда бы не подумал, что кто-то сможет двигаться так быстро сразу после пробуждения от глубокого сна, — добавил Дамблдор, садясь.

— Да уж. Итак, у вас должна быть причина прийти так поздно, — заметил Северус, решив забыть о произошедшем.

Дамблдор нахмурился в ответ на такой откровенный перевод темы, но решил спустить это ему. Это был не первый раз, когда Северус резко просыпался, и, вероятно, не последний.

— Ну, я пришёл, чтобы узнать твоё мнение об одной вещи, — заявил Дамблдор.

Северус поднял бровь.

— И это, я понимаю, настолько важно, раз меня подняли в такое время?

— Это не чрезвычайная ситуация, так что не пугайся — я просто подумал, что было бы разумно узнать, что ты об этом думаешь, учитывая ваши взаимоотношения с мальчиком, до того, как наступят праздники.

— Мальчик? Вы имеете в виду Гарри Поттера?

— Да.

— Итак, что с ним? Он сделал что-то ещё, что требует нашего внимания? Мадам Помфри пришла к вам с чем-то? — внезапно проявил интерес Северус.

— Нет, ничего подобного. Мне только что позвонила Августа Лонгботтом и сообщила, что Невилл спросил её, можно ли пригласить Гарри в особняк на праздники.

— И Вы хотите знать, считаю ли я это хорошей идеей?

— Проще говоря, да.

— Ну, а что думаете Вы сами? — переадресовал вопрос Снейп. Ему было любопытно, что думает Альбус.

— Я не уверен. Я считаю, что Гарри и Невилл выиграют от такого длительного визита, но не знаю, стоит ли рисковать безопасностью Гарри. Волдеморта давно не было видно, и я не удивлюсь, если он проявится. В последний раз, когда мы его видели, он был весьма недоволен.

Северус покачал головой.

— Мистер Поттер нигде не будет в полной безопасности. Вы не можете держать мальчика под стеклом и ожидать, что он вырастет в мудрого, уважаемого человека.

— Да, Северус, я знаю, потому и пришёл к тебе. Если я позволю мальчику поехать к Лонгботтомам, я хотел бы получить некоторые гарантии, что всё пройдёт хорошо.

— Я не собираюсь сидеть с детьми или следить за ними, директор, так что если Вы планировали этот визит таким образом, подумайте ещё раз.

— Нет, нет, ничего подобного. Я просто хотел бы разработать указания, которые я должен дать Августе для Гарри. Уверен, она ждёт от меня чего-то подобного, потому как понимает опасность, которую несёт с собой мальчик: в конце концов, он — мишень.

— Я уверен, что Августа сможет держать мальчиков в повиновении и максимальной безопасности, не нуждаясь в каких-либо внешних рекомендациях. Что касается страховки, то на крайний случай у них должен быть экстренный портключ. Я уже позаботился об этом, предоставив мальчику защитную цепочку, — проговорил Северус, не успев вовремя прикусить язык.

Северус боролся с желанием ударить себя рукой по лбу. Как же он устал!

Дамблдор поднял бровь.

— Защитную цепочку, Северус?

Северус принял равнодушный вид.

— Мне показалось это необходимым. Я сказал мистеру Поттеру всегда держать её постоянно при себе, и он это делает. Я ни разу не видел, чтобы он снимал её. К тому же он знает назначение этой вещи. Сомневаюсь, что кто-нибудь из взрослых делал ему подобные подарки — по крайней мере, в его сознательном возрасте.

Глаза Дамблдора замерцали нежностью.

— Спасибо, Северус. Я знал, что прийти к тебе было правильным решением. Завтра я первым делом свяжусь с Августой и сообщу, что у неё будет гость на праздники.

— Рад, что смог помочь, — заявил Северус.

Директор улыбнулся.

---

1) Поскольку питомец Рона всё же мальчик, мне такой перевод больше по душе.

Вернуться к тексту

— Определённо, Невилл! — взволнованно ответил Гарри, когда тот спросил, не хотел бы он провести с ним каникулы в Лонгботтом-мэноре. — Большое спасибо! Это будет потрясающе!

Невилл покраснел.

— Я рад, что ты согласился. Когда я спросил у бабушки позволения пригласить тебя, она не была уверена, что ты захочешь.

— Почему? Ты же мой лучший друг! — воскликнул Гарри немного громче обычного, будучи в восторге от приглашения. Но поскольку они стояли у самой кромки леса, это не имело значения.

Невилл просиял, и у него в груди разлилось чувство гордости: он был чьим-то лучшим другом!

— Итак, где ты живёшь? — спросил Гарри теперь немного спокойнее.

— В Англии, на окраине Уилтшира, в бабушкином доме.

— Которую ты зовёшь Ба, так?

Невилл кивнул.

Глаза Гарри внезапно расширились, глядя на свою змейку.

— Эм, Невилл, она же знает о Корал?

Тот кивнул.

— Да, она читает «Ежедневный Пророк», хотя и терпеть не может некоторых журналистов. Я сказал ей, что, если ты согласишься, то, скорее всего, возьмёшь с собой Корал и Хедвиг.

— И она не против Корал?

— Она только сказала, чтобы ты знал: забота о Корал — на тебе.

Гарри кивнул.

— Ладно.

Невилл улыбнулся, но вдруг его взгляд стал серьёзным и беспокойным.

Гарри нахмурился.

— Невилл, что такое?

— Ну, во время каникул мы обычно ходим… к моим родителям, и я… Ну, бабушка сказала мне, что ты должен знать… — Невилл вздохнул — признание далось ему довольно сложно.

Гарри растерянно моргал.

— Хорошо, конечно, только я не понял… Я думал… Ну, когда я узнал, что тебя воспитывала бабушка, я решил, что ты… ну, как я.

Невилл грустно улыбнулся.

— Так и есть. Мои родители лежат в больнице святого Мунго.

Гарри нахмурился: ему совсем не понравилось, куда вёл разговор.

— Десять лет назад моих родителей Пожиратели смерти запытали Круциатусом. Они не… ну, не в себе, — мягко продолжил Невилл. — И никогда не поправятся.

Гарри сглотнул.

— Прости, Невилл.

Тот пожал плечами.

— Я их совсем не знал.

— Ты так и не оправился.

— Верно, — признался Невилл.

— Спасибо, что рассказал.

После этого они долго молчали.

* * *

Гарри направлялся к кабинету директора. Каникулы начнутся уже завтра, и ему не терпелось уехать с Невиллом. Он уже и вещи все собрал, включая одолженные у мадам Помфри книги по целительству.

Поттер понятия не имел о причине вызова к Дамблдору, но Невилл уверял, что это как-то связано с визитом к ним домой на праздники. По его словам, бабушка сочла необходимым обсудить это с директором до официального приглашения в гости. Следуя указаниям профессора Спраут, он оказался перед каменной горгульей.

— Гм, лимонные дольки? — спросил Гарри, чувствуя себя немного глупо, обращаясь к изваянию. Однако, к его удивлению, оно скользнуло в сторону, открыв доступ на лестницу.

Поднявшись, Поттер постучал.

— Входи, Гарри.

Узнав голос Дамблдора, он повиновался.

Войдя в кабинет, Гарри растерялся. Там было столько блестящих механизмов, что глаза разбегались! Однако ощущения, что находишься в музее, не было — атмосфера была весьма уютной.

— Здравствуй, Гарри.

Гарри взглянул вглубь кабинета: там стоял массивный деревянный стол, за которым расположился Альбус Дамблдор в по обыкновению яркой мантии. На жёрдочке возле стола спала красная птица.

— Здравствуйте, сэр, — произнёс Гарри, сделав шаг вперёд.

— Лимонную дольку? — предложил Дамблдор, указав на вазочку, стоявшую на краю стола.

Гарри улыбнулся.

— Спасибо, сэр, — сказал он, остановившись у самого его края.

— Присаживайся, Гарри, не стесняйся. Насколько я знаю, на тебя никто не жаловался.

Гарри с облегчением улыбнулся. Пусть он и был уверен, что ни во что не влипал, но всё же приятно, когда тебе говорят об этом.

— Ну, меня уведомили, что эти каникулы ты проведёшь в компании Августы и Невилла Лонгботтомов.

— Да, сэр.

— Полагаю, ты уже собрал вещи?

— Да, сэр.

Дамблдор кивнул, его глаза заблестели, а потом он стал немного серьёзнее. Встав, он переместился к одной из полок, висевших за его столом. Когда он потянулся к одной из изящных шкатулок, Гарри заметил, что рука директора аккуратно замотана белой тканью.

— Я чувствую в воздухе слабые следы засохшей крови, — тихо прошипела Корал. — Похоже, директор где-то умудрился пораниться.

Гарри кивнул, задумавшись, что случилось и почему директор до сих пор не исцелился. Неужели он не может наложить простейшего исцеляющего?

Дамблдор обернулся, держа в руках маленький, простой медальон, который можно было носить как на шее на цепочке, так и на запястье в сочетании с браслетом. В центре украшения из белого металла было изображение феникса, а по ободу шла надпись на незнакомом языке.

— Гарри, надень его немедленно и больше не снимай. Это — аварийный портключ. Он активируется в двух случаях: если уровень твоей жизненной силы внезапно упадёт, или если ты скажешь пароль — «база Фоукса». Он перенесёт тебя сюда и предупредит нас с мадам Помфри о твоём прибытии.

Гарри моргнул.

— Это всего лишь страховка, Гарри. Я так понял, что профессор Снейп говорил с тобой о необходимости подобных вещей?

Гарри медленно кивнул, взяв медальон и, заметив маленький крючок, с лёгкостью прикрепил его к цепочке, что дал ему Снейп. Сделав это, он заправил портключ под одежду.

Дамблдор улыбнулся и положил руки на стол. В очередной раз взгляд Гарри упал на белую повязку на руке пожилого волшебника. Директор заметил, куда он смотрит, и мягко улыбнулся.

— Есть ещё одна причина, по которой я пригласил тебя: мне захотелось лично увидеть то, чего ты достиг в парселмагии. — Он подвинул травмированную руку и принялся разматывать повязку.

— Что случилось, сэр?

— Несколько дней назад я был немного неосторожен во время путешествия по лесу. Обычно я сразу лечу порез, но тут мне стало любопытно. Если не возражаешь, я бы хотел, чтобы ты исцелил его. Мадам Помфри говорила, что ты уже вылечил нескольких своих однокурсников, и поскольку они — мои студенты, я хотел бы испытать лечение на себе.

Гарри встал со своего места и подошёл к столу поближе, чтобы рассмотреть порез. Дамблдор развернулся в кресле, подозвав Поттера к себе.

Глядя на руку директора, теперь уже полностью без бинта, Гарри увидел длинный порез через всю его ладонь. Рваные края раны опухли и покраснели, и Поттер тут же осознал, что туда попала инфекция. Также он сделал вывод, что предмет, о который поцарапался директор, был тупым и зазубренным.

— Ну, сэр, кажется, порез инфицирован, но это не страшно. Хотите, я обезболю его на время исцеления? — спросил Гарри, «включив» режим профессионала, как назвала это состояние мадам Помфри.

— Ты умеешь это делать? — спросил слегка удивлённый Дамблдор.

Гарри кивнул.

— Это не так уж и сложно: моя магия обволакивает нервные окончания, блокируя болевые сигналы.

— Понятно. Ну, не стоит беспокойства: обойдусь без обезболивания, — с лёгкостью отмахнулся тот.

Гарри кивнул, не удивляясь, что Дамблдор отклонил его предложение. Большинство исцелённых им ребят отказывались от анестезии. Когда он на прошлой неделе лечил Фреда Уизли, Джордж, его близнец, сказал, что только девчонка согласится на это.

Гарри взглянул на лицо Дамблдора и взял правой рукой раненую кисть, левую же с Корал на запястье положил сверху.

— Во время очистки пореза от инфекции Вы можете ощутить покалывание, но боли как таковой не должно быть, — прямо заявил он.

Дамблдор кивнул, внимательно наблюдая за действиями ученика.

Гарри задумался: а не было ли это простое любопытство на самом деле проверкой? Несмотря ни на что, он решил, что директор вправе убедиться в его успехах в парселмагии. Кто знает, насколько Совет заинтересован в процессе — Поттеру совсем не улыбалось быть обвинённым в пренебрежении обучением.

— Рана, очистись; порез, исцелись, — прошипел он.

Гарри почувствовал, как мышцы в руке Дамблдора слегка затвердели, когда он выпустил свою магию и прикоснулся к его магии, изничтожая инфекцию и заживляя рану. Он наблюдал, как края пореза соединяются, не оставляя шрама или напоминания о травме.

Дамблдор сжал и раскрыл ладонь, проверяя подвижность, и улыбнулся.

— Очень впечатляет, Гарри. Молодец.

— Это было несложно, сэр.

Дамблдор посмотрел на Корал.

— И Вам спасибо, мадам Корал.

Корал горделиво выпрямилась, греясь в лучах внимания. Гарри, забавляясь, ухмыльнулся.

— Она говорит: «Не за что», — перевёл он.

Дамблдор кратко благодарно кивнул змейке, и взглянул на Гарри.

— Ну, мой мальчик, наслаждайся зимними каникулами и весёлыми праздниками.

* * *

Поезд быстро домчал ребят до лондонского вокзала. Гарри и оглянуться не успел, как они уже выходили из вагона и спешили к жутко одетой пожилой женщине, стоявшей недалеко от места, где прибывшие студенты встречались со своими семьями.

— Вон моя Ба — в шляпе со стервятником. Поторопись, она не любит ждать, — сказал Невилл между вдохами, в одной руке таща сундук, а другой пытаясь удержать Тревора в нагрудном кармане.

Гарри, со своим чемоданом и клеткой с Хедвиг, балансирующей сверху, еле поспевал за ним.

— Добрый вечер, Ба, — проговорил Невилл, остановившись в трёх футах от неё.

— Невилл, — отозвалась она, слегка задрав нос.

Тот откашлялся и, опустив свои вещи, обернулся к Гарри.

— Ба, позволь представить тебе Гарри Поттера — моего друга и однокурсника-хаффлпаффца. Гарри, это моя бабушка, Августа Лонгботтом, матриарх моей семьи.

Гарри протянул правую руку, держа Корал за спиной и вне поля зрения. Смерив его взглядом, она пожала её. Гарри держался с достоинством.

— Приятно познакомиться, миссис Лонгботтом. Спасибо, что пригласили меня на каникулы.

Августа еле заметно кивнула, но, казалось, ей понравилось то, что она увидела.

— Сначала мы оставим ваши вещи в особняке, а затем отправимся в Косой переулок, — сообщила леди, потянув ребятам носовой платок. — Возьмитесь за него оба и покрепче держите свои вещи. Если вы что-то потеряете, мы возвращаться не будем.

Дети тут же сделали так, как было велено, хотя Гарри бросил на Невилла вопросительный взгляд.

Уже схватившись за ткань, Гарри заметил, как Невилл в ответ его молчаливый вопрос одними губами произнёс: «портключ». Внезапно он почувствовал, как его вместе с вещами куда-то дёрнуло, а потом он резко приземлился на гравиевую дорожку.

— Я так понимаю, что Вы впервые путешествуете портключом, — констатировала миссис Лонгботтом, пока Невилл помогал Гарри подняться.

— Да, мэм, — выдавил он, потирая руку, которой приложился о чемодан. Хедвиг была растрёпана и недовольна пребыванием в клетке, валявшейся рядом на боку. Гарри быстро исправил положение, а затем встал и осмотрелся.

Дорожка, посыпанная гравием, где они стояли, вела к огромному особняку посреди луга. Это было великолепное место, и Гарри заметил подле основного ухоженного здания несколько флигелей.

— Мистер Поттер, Вы справились гораздо лучше, чем Невилл в свой первый раз, — отметила миссис Лонгботтом, оглядев поклажу. — Оставьте всё здесь — домовые эльфы позаботятся о вещах. Теперь возьмите меня за руку, оба. Мы аппарируем в Косой переулок.

Так и не пришедший в себя после путешествия портключом, Гарри повторил движение за Невиллом, хотя понятия не имел, что означает «аппарировать».

— Держись, — шепнул ему Невилл, и всё вокруг закружилось, как в ужасном калейдоскопе; Гарри сжало со всех сторон и сильно замутило.

Они приземлились, хотя Гарри не заметил, когда они стартовали.

— Порядок, Гарри? — спросил Невилл, похлопав его по спине.

Гарри сглотнул, обнаружив, что стоит, согнувшись и борясь с желчью, так и норовившей покинуть желудок. Он кивнул, очень медленно и аккуратно.

— Да, хотя мне показалось, что не удержу внутри ту шоколадную лягушку.

— Никогда бы не подумала, что у хаффлпаффца стальной желудок, мистер Поттер, — проговорила миссис Лонгботтом безразличным тоном, поглядев на мальчика свысока.

— Да, ну, большинство людей не представляли, что хаффлпаффец может быть змееустом, однако, вот он я, — сказал тот, всё ещё стоя сгорбившись, в попытке успокоить желудок.

— Осторожно, Гарри. Следи за языком. Не думаю, что она оценит такой дерзкий ответ, — предупредила Корал из рукава мантии.

— Это — не дерзость, это — факт, — прошипел себе под нос мальчик.

Звук разговора походил на лёгкий свист, поэтому миссис Лонгботтом ни о чём не догадалась. Невилл, однако, узнал его и понял, что Гарри беседовал с Корал, что сидела у него в рукаве.

Наконец, Поттер выпрямился, не боясь, что его завтрак выйдет наружу. Он быстро понял, что они оказались на обочине Косого переулка, вдали от покупателей перед входом в Дырявый Котёл.

— Ну, раз Вы пришли в себя, займёмся делом, — сказала миссис Лонгботтом, показывая дорогу к лавке Олливандера.

Глаза Невилла расширились от счастья, и Гарри почувствовал радостные перепады его магии.

— А, мистер Поттер! Признаюсь, не ожидал увидеть Вас так скоро, — приветствовал вошедших мистер Олливандер, появившись, казалось бы, из ниоткуда.

— Здравствуйте, мистер Олливандер, — ответствовал Гарри, когда жуткий старик обратил своё внимание на Лонгботтомов.

— Мадам Лонгботтом, так приятно снова Вас видеть. Сосна, сердечная жила дракона, тринадцать дюймов. Надеюсь, Ваша палочка ещё функционирует?

— Да, мистер Олливандер; но нельзя ли ближе к делу? Моему внуку нужна новая палочка. К сожалению, отцовская ему не подходит, — произнесла леди ледяным тоном, будто это Невилл виноват, что палочка не работала.

Невилл стыдливо опустил взгляд. Гарри сжал зубы.

— Спокойно, Гарри, — утихомиривала его Корал.

— Да, ну, Вы же понимаете — это палочка выбирает волшебника. И ничего тут не попишешь, — сказал немного смущённый Олливандер.

— Да, конечно, — кивнула миссис Лонгботтом с едва скрытым фырканьем.

Затем Олливандер прошёл вперёд, измерив Невилла так же, как несколько месяцев назад проделал это с Гарри.

— Мне пришлось перепробовать много разных палочек, Невилл. Это заняло у меня много времени, но профессор Снейп сказал, что у некоторых волшебников такое бывает.

Невилл мрачно кивнул, когда Олливандер начал предлагать ему палочку за палочкой, в то время как миссис Лонгботтом нетерпеливо ждала у двери.

Гарри подошёл к стойке с кобурами и выбрал чёрную кожаную, похожую на свою.

— Эй, Невилл, ты собираешься оставить палочку своего отца? — неожиданно спросил он.

Невилл молча глянул на бабушку.

— Э-э…

— Она вернётся в хранилище. Возможно, кому-нибудь из потомков Лонгботтомов подойдёт палочка моего сына, — сказала та.

Невилл опустил взгляд и печально прижал карман рукой. Гарри знал, что именно там он носил отцовскую палочку.

— Хм, а почему бы не оставить её Невиллу в качестве дополнительной? — осмелев, спросил Гарри. — По крайней мере, она будет использоваться время от времени, а не просто пылиться в хранилище.

— Возможно, такая предосторожность будет нелишней, — признала миссис Лонгботтом.

Гарри взял со стойки вторую кобуру.

— Мистер Поттер, что вы делаете? — ужаснулась Августа, заметив два предмета в его руке.

— Профессор Снейп говорит, что палочки необходимо хранить в кобуре — ими пользуется всякий разумный волшебник или ведьма, — объяснил Гарри, подходя к прилавку и вытаскивая галеон, чтобы оплатить покупку. Они были по девять сиклей за штуку и галеон за пару.

Олливандер с благодарностью кивнул Гарри, увидев, как тот кладёт деньги на стойку, и отправился в заднюю комнатку, дабы подобрать для Невилла другие образцы концентраторов.

— Вот, Невилл, эту ты наденешь на внутреннюю сторону предплечья, вот так, — объяснил он, подтягивая собственный рукав, чтобы продемонстрировать кобуру, в которой лежала его основная палочка. — А эту, — продолжил он, опустившись на колени, быстро задрав Невиллу левую штанину и закрепив на ноге вторую кобуру, игнорируя то, что миссис Лонгботтом наблюдала за его действиями, — ты пристегнёшь на икру. Волшебники недооценивают противников, которых, по их мнению, они разоружили.

— Гарри, тебе не обязательно было покупать мне их, — начал было Невилл, смутившись, когда Гарри поднялся с колен после того, как закрепил кобуру на его ноге. — Я хотел сказать, что благодарен за это, но…

Гарри отмахнулся от его возражений.

— Считай это моим рождественским подарком, Невилл. Ты — мой друг, и для меня эта сумма ничего не значит.

Миссис Лонгботтом при этом моргнула, а Невилл ошеломлённо кивнул.

— Ну вот! — объявил о своём присутствии Олливандер, что вышел с новой кипой палочек. — Давайте попробуем эти.

Невилл опять стал «примерять» их, но ни одна даже близко не подходила, пока, наконец… он не дошёл до тёмной палочки.

С её кончика посыпались золотые искры — самая сильная реакция среди всех перепробованных палочек, и стало ясно, что они нашли друг друга.

— Ух ты, — выдохнул Невилл.

— Остролист, одиннадцать дюймов, волос из хвоста единорога, — объявил Олливандер, нежно взглянув на палочку, а затем — на Гарри. — Очень подходяще.

— Моя палочка — тоже из остролиста, и тоже одиннадцать дюймов, Невилл, — отметил Гарри.

— Они, мистер Поттер, не просто похожи, — подчеркнул Олливандер. — Видите ли, эта палочка и Ваша сделаны из одного и того же дерева и срезаны на одинаковую длину. Я осмелюсь сказать, что вы будете довольно близки до конца жизни.

— Значит, наши палочки — сёстры? — чуть смущённо уточнил Гарри, вспомнив, что у его палочки уже есть «сестра» — помощница Волдеморта.

— О, намного ближе — я бы назвал их близнецами. В отличие от других родственных палочек, в которых сердцевина взята у одного и того же животного, прутики, использованные для ваших палочек, были срезаны не просто с одного и того же дерева, но были одной веткой. Это довольно редкий случай — обычно из ветки делается только одна палочка, а не две. Будет интересно посмотреть на вас лет через двадцать.

Гарри и Невилл посмотрели друг на друга, не зная, что и думать. При этом миссис Лонгботтом молча заплатила за палочку Невилла и аппарировала всех в особняк.

— Невилл, покажи Гарри мэнор, а затем проверь, всё ли у него есть. Скажи домовику, если чего-то не хватает, — велела миссис Лонгботтом, уже выходя из комнаты.

— Да, бабушка, — послушно отозвался Невилл, и взглянул на Гарри. — Прошу за мной.

Гарри с радостью последовал за ним.

В особняке Поттер чувствовал себя скованно и задавался вопросом, во всех ли мэнорах так стыло? И дело было не в низкой температуре, а в эмоциональном холоде. Это место наводило ужас, и висевшие повсюду живые портреты, не имели к этому ощущению никакого отношения. Это витало в воздухе. Везде было идеально чисто, до такой степени, что Гарри сомневался: а живут ли в этом доме? Это слегка нервировало.

Невилл показал ему гостиную и столовую, затем кухню и библиотеку, и, наконец, спальни и ванные комнаты. Он провёл его по первым двум этажам, отметив, что на верхнем находятся спальни и кабинеты.

— А это — моя комната, — сказал Невилл, и впервые за все время знакомства с Гарри в его голосе послышалась гордость.

Это была небольшая, просто обставленная комната, но аккуратная и удобная. У стены стояли два комода, а в углу — шкаф. Окно же располагалось в нескольких футах правее. У двери было два неподвижных портрета, слегка скрытых одним из высоких комодов, поэтому, чтобы разглядеть изображённых волшебников, нужно было стать прямо перед ними. Школьные вещи Невилла лежали на кровати.

— Вот здорово! — воскликнул Гарри, разглядывая книги о растениях и различную мелочёвку, расставленную на низеньком комоде.

Невилл улыбнулся, обрадовавшись, что его комната понравилась его другу.

— Ты будешь спать по соседству, я покажу. Ванная комната находится в конце коридора, — продолжил он на выходе из комнаты.

Гарри последовал за Невиллом, но задержался у неподвижных портретов, отметив сходство изображённых с Невиллом.

— О, — сказал Невилл, отступая. — Это мои родители. Они заказали свои портреты за несколько недель до того случая.

Гарри медленно кивнул, вдруг задавшись вопросом: а как выглядят его родители. У него не было ни одной их фотографии.

— У меня нет фотографий моих родителей, — тихо признался Гарри. — У Дурслей их не было, или, по крайней мере, они не показывали их мне. Хмф, они, вероятно, сожгли всё, что нашли.

Невилл выпрямился, и Гарри испугался, не разозлил ли он друга. Через мгновение Невилл заговорил.

— Ну, не знаю, есть ли у нас колдо твоего отца, но вот несколько карточек твоей мамы у нас точно есть. Уф, наши мамы дружили, так, по крайней мере, сказала мне Ба.

Глаза Гарри округлились.

— У тебя есть несколько колдографий? Я бы с удовольствием их посмотрел.

— Я спрошу бабушку, где мамины старые школьные снимки; там должно быть несколько с твоей, — пообещал Невилл.

Гарри не представлял, как сможет отблагодарить Невилла, когда, слазив на чердак, тот вручил ему альбомы с фотографиями. Конечно, их матери были подругами, и, если судить по количеству совместных снимков, то они были лучшими подругами.

— М-м-м, Невилл, мне просто любопытно, у тебя есть палочка твоей мамы? — спросил Гарри, когда они собрались в его комнате после того как разложили вещи.

Невилл грустно покачал головой.

— Нет, один из Пожирателей смерти сломал её тогда.

— Ой. Палочка моего отца тоже была уничтожена. Профессор Снейп сказал, что её так и не нашли в Годриковой впадине

— У тебя мамина палочка? — спросил внезапно заинтересовавшийся Невилл.

Гарри улыбнулся.

— Да, это моя дополнительная палочка, но никому не говори. Она у меня на икре.

— Не волнуйся, не скажу. Помнишь, у меня теперь тоже есть такая, — ответил Невилл с улыбкой. — Думаю, это довольно круто, что у нас по две палочки.

Гарри кивнул.

— Да, и я думаю, что твоя бабушка была так же удивлена, как и мы.

Невилл рассмеялся.

— Да, я видел её лицо. Знаешь, когда я впервые написал ей о своём желании пригласить тебя на Рождество, мне показалось, она не поверила, что мы друзья.

— Она недооценивает тебя, ты знаешь это, верно?

Невилл пожал плечами.

— Некоторое время она опасалась, что я — сквиб. Мой двоюродный дедушка Элджи пытался вызвать у меня выброс магии. Однажды я чуть не утонул.

Гарри нахмурился.

— Мадам Помфри сказала мне, что волшебные дети показывают признаки магии по-разному, и не всегда очевидно. Как часто ты болел?

— Хм, ну, не так уж часто. Может быть, раз в год, если не реже.

Гарри задумчиво кивнул.

— А когда ты травмировался, сколько времени у тебя занимало лечение?

Невилл прищурился, вспоминая.

— Знаешь, совсем немного. Однажды я сломал запястье, и через несколько дней всё уже было в порядке.

Гарри улыбнулся.

— Твой вид магии мадам Помфри называет «интровертным». Она рассказывала об этом, когда я читал «Управление внутренней магией». Ты можешь почитать её, если хочешь. Я уже закончил.

— Хорошо, спасибо.

— У некоторых людей их магия время от времени выражает себя во время стресса; у других же, например, у тебя, она обращена вовнутрь. — Гарри замолчал и издал лёгкий смешок. — Знаешь, возможно, поэтому ты так хорошо ладишь с растениями. Всё, к чему ты прикасаешься, подпадает под влияние магии, что течёт у тебя под кожей.

— Как интересно, — протянул Невилл, прежде чем наклонить голову к Гарри. — А какая магия у тебя?

Тот моргнул.

— Хм, не знаю. На самом деле я раньше совсем не болел. Если только насморком, но ничего серьёзного — и слава Мерлину! Вряд ли тётя Петуния стала бы мне варить куриный бульон. И когда я травмировался, то довольно-таки быстро выздоравливал. Так что в этом я похож на тебя, вот только у меня было несколько довольно… мощных магических всплесков.

— Правда? — спросил заинтригованный Невилл.

Гарри пожал пожал плечами.

— Я оказался на крыше, спасаясь от кузена и его банды; отрастил себе волосы и перекрасил причёску учительницы в синий. Как-то так.

— А ещё случай со Смитом в нашей комнате, — напомнил ему Невилл.

— О да, и это тоже.

— Может, у тебя сложный вид, — предположил Невилл.

— Всё возможно. Кроме чёрного и белого, есть ещё серый.

— Ну, скоро подадут ужин. Пойдём мыть руки, — сказал Невилл, вставая.

* * *

Северус закупорил первый фиал для Гарри, а затем наложил на него заклинание стазиса. Осторожно поместив его в коробку, чтобы отправить по почте позже в течение часа, Северус мягко улыбнулся, когда повернулся, чтобы перелить следующее зелье во вторую колбу.

Это был последний приём активных зелий из курса, что он прописал Гарри. Наконец, спустя пять месяцев, Северус был уверен, что Гарри полностью оправился от общения с Дурслям, и ему больше не грозят последствия от длительных физических или магических нагрузок.

Снейп уже видел улучшения, и если бы остальные профессора пригляделись к мальчику, то и они заметили бы их. Гарри набрал в весе. Если раньше его руки выглядели хрупкими как веточки, то теперь у него были слабые, молодые, мальчишеские мышцы. Он всё ещё был худым, но это была естественная худоба. Его отец тоже был худым в его возрасте: подтянутым и худым. Северус почувствовал странную гордость. Он сделал это.

Внезапно Снейп услышал стук в дверь.

— Войдите, — разрешил он, уже зная, кто там.

— Здравствуй, Северус, — сказал Ремус, осторожно входя в лабораторию.

— Люпин, — обернулся он, а потом вручил Ремусу аконитовое зелье.

Северус знал, что Ремусу было трудно его читать, и был этим доволен. Он хорошо играл свою роль с момента прибытия Ремуса, но также не был тёплым и милым. Он знал, что, если он будет слишком дружелюбным, это вызовет подозрения, даже если он сам в душе не возражает против того, чтобы снова подружиться с оборотнем, как это случилось в том будущем.

— Спасибо, Северус, — ответил Ремус, взяв зелье, которое тот протягивал ему.

Снейп кивнул, прежде чем переориентироваться на коробку, которую он скоро отправит Гарри. Он положил вторую колбу после того, как помахал над ней палочкой.

Ремус прочистил горло, очевидно, желая что-то сказать.

— Да, Люпин? — спросил Северус безразличным тоном. Просто вопрос.

— Это не совсем моё дело, но мне любопытно… Каждый раз, когда я прихожу, я наблюдаю, как ты варишь эти зелья, но ни разу не видел, чтобы ты разливал их в колбы. Ты принимаешь заказы со стороны? — спросил он. Очевидно, нейтральное отношение Северуса к нему в течение последних нескольких месяцев пробудило его любопытство.

— Мысль неплохая, но нет, это не заказ, который я тайно сварил в ущерб своей профессорской деятельности, — ответил Снейп, прежде чем задуматься, что сказать.

— О, я понимаю, — отозвался Ремус, немного разочарованный тем, что ему не сказали больше.

— Если хочешь знать, это для студента, и нет, я не беру с него плату.

Ремус моргнул.

— Для студента? И он должен принимать их каждую неделю? Разве это не слишком… Я имею в виду, что эти зелья кажутся довольно мощными.

— Они должны восстановить тело и предотвратить серьёзные проблемы, — просто заявил Северус, возвращаясь к последней колбе.

— А директор знает? — внезапно спросил Ремус, хотя тут же пожалел о сказанном.

Северус уставился на него, подняв бровь.

— Да. Я сообщил ему, что прописал студенту этот курс и почему. Он доверился моему опыту и предоставил мальчишку моим заботам. На самом деле, это последняя партия, которую он должен будет выпить — по крайней мере, по моим расчётам.

— Ну, и хорошо, — протянул Ремус слегка нервно, опасаясь, что обидел мастера зелий и похерил⁽¹⁾ надежду стать добрыми знакомыми, а не еле терпящими друг друга одногодками.

— Я немного удивлён, что ты не спросил об этом раньше, — отметил Северус через мгновение, опустив в коробку последний фиал и прикрыв склянки конвертом, после чего запечатал посылку.

Ремус был ошеломлён таким заявлением.

— Ну, мне давно не давал покоя этот факт, но поскольку это не моё дело…

— Но сегодня ты всё же спросил.

— Э-э… да. Похоже, любопытство победило.

— Это… не было неразумным вопросом, — заявил Северус немного нерешительно.

Ремус мягко улыбнулся.

— Я рад, что ты не обиделся.

— Сейчас меня уже не так легко обидеть, Люпин.

Ремус на мгновение уставился на Снейпа с нечитаемым выражением.

— Да, я заметил, — медленно сказал Люпин, покачав головой. — Ты оказался намного лучшим человеком. Сомневаюсь, что я, Джеймс или… — Он вздохнул, так и не назвав имя Сириуса. — Ну, я сомневаюсь, что мы были бы так же… любезны, повернись ситуация иначе.

Северус повернулся спиной к Ремусу, привязывая посылку к лапке своей ястребиной совы.

— Возможно, — прошептал он.

— Ещё раз спасибо за зелье, Северус, — поблагодарил Люпин и покинул лабораторию.

* * *

Гарри выпил привычные зелья, присылаемые ему каждую неделю. Осушив последний фиал, он обратил внимание на письмо профессора.

«Мистер Поттер,

Уверен, что вам будет приятно узнать, что Вам больше не нужно принимать тот набор зелий, что Вы, несомненно, уже выпили. Полагаю, нам удалось нивелировать последствия Вашей домашней обстановки. Однако это не значит, что я обрадуюсь, если Вы расслабитесь, полностью забыв о тренировках по раскрытию потенциала. Я буду весьма недоволен, если такое произойдёт.

Профессор Северус Снейп, мастер зелий.» Гарри сложил письмо и с улыбкой положил его обратно в коробку.

— Обещаю Вам, профессор: я буду отдыхать и полностью раскрою свой потенциал, — тихо сказал он, сидя один в своей комнате.

Внезапно в дверь постучали.

— Войдите, — сказал он, убирая коробку в сундук.

— Доброе утро, Гарри, — поздоровался Невилл. — О, тебе прислали письмо?

— Да, это пришло сегодня утром через окно, — сказал Гарри, переходя к тёмно-зелёному конверту, который он отложил, чтобы сначала открыть посылку от профессора Снейпа.

— Ба хотела, чтобы я сообщил тебе, что завтра мы поедем в св. Мунго навестить родителей, — сказал Невилл, чувствуя себя намного свободнее с Гарри, чем с кем-либо ещё.

— Хорошо, — сказал Гарри, не зная, как реагировать.

Гарри начал открывать письмо, увидев своё имя, написанное на конверте резким почерком.

Невилл нервно переминался с ноги на ногу.

— Гм, Гарри?

— Да, Невилл? — спросил он, подняв взгляд.

— Я хотел спросить… Ну, не мог бы ты кое-что для меня сделать?

— Да, конечно, что именно?

Невилл распрямился и посмотрел Гарри прямо в глаза.

— Мои родители. Ты же чувствуешь, когда у человека что-то болит. Я бы хотел…

— Чтобы я продиагностировал твоих родителей?

Невилл кивнул.

— Я не жду, что ты исцелишь их. Десятки целителей пытались, но… — Он обречённо вздохнул.

— Я посмотрю, что не так, и, если увижу, что смогу помочь, то постараюсь это сделать. Обещаю.

Невилл улыбнулся, смаргивая слёзы.

— Спасибо, Гарри. Я знаю, что это глупо, но… Я… Несмотря ни на что, мне кажется: целители ошибаются, и в душе я всё же надеюсь…

— Почему ты считаешь, что целители ошибаются?

— Моя мама, она отвечает мне. Она даже… делает мне подарки. Хотя никого больше не узнаёт. Это должно что-то значить.

Гарри понимающе кивнул.

— Хорошо, Невилл. Завтра я посмотрю, в чём там дело. Может быть, целители что-то пропустили, и я смогу их направить.

Невилл молча улыбнулся. Гарри вернулся к письму и открыл его.

«Мистеру Гарри Джеймсу Поттеру!

Сердечно приглашаем Вас присоединиться к семье Малфой на Ежегодном Рождественском Балу, назначенном на двадцать третье декабря.

Люциус и Нарцисса Малфой.Поместье Малфой,Уилтшир, Англия.

Бал будет длиться с четырёх до одиннадцати часов по полудни.

Ужин и напитки гарантированы. Форма одежды — парадная.»

Гарри моргнул, когда из конверта выпал ещё один лист пергамента.

«Эй, Гарри,

Надеюсь, твои каникулы проходят хорошо, и очень хочу увидеть тебя на вечере. Обычно они такие скучные, но, если ты придёшь, станет повеселее, так что просто ответь до следующей недели, если сможешь прийти.

Твой друг, Драко.»

— Вот так номер, — удивился Гарри.

---

1) уничтожил, перечеркнул (просторечное; не мат!)

Вернуться к тексту

Примечания:

Прим. автора:

Холодность Августы — да, она слегка холодна... Но помните: на этот раз Невилл попал не в Гриффиндор, и сейчас только первый курс. В каноне мы знакомимся с миссис Лонгботтом только в пятой книге. Её отношение к Невиллу с годами, вероятно, немного смягчилось. Также помните, что Невилл, даже будучи третьекурсником, её побаивался. Для этого должна быть причина.

---

Гарри и Невилл решили не заставлять миссис Лонгботтом ждать.

Весь прошедший день казался Поттеру немного странным, но стоило ему написать профессору Снейпу о том приглашении на Рождественский бал к Малфоям, как волнение улеглось…

«Мистер Поттер,

Вы правильно поступили, сообщив мне о приглашении, но не думаю, что нужно так переживать. Я тоже приглашён и собираюсь там быть. Если хотите, я договорюсь с миссис Лонгботтом и заберу Вас в полдень, чтобы Вам не ехать одному. Также я могу сопроводить Вас в Косой переулок, чтобы Вы приобрели себе парадную мантию, ибо вряд ли в Вашем гардеробе такая имеется.

Что касается ваших вопросов: полагаю, что, прежде чем ответить на них, я обязан довести кое-что до Вашего сведения. Вы спасли жизнь наследника рода Малфой. Не просто жизнь друга или сокурсника, а будущее одного из самых влиятельных семейств Европы.

Об этом нужно помнить и осознавать магические и политические последствия. У Драко Малфоя теперь долг жизни перед Вами — как и у любого другого человека, в спасении чьей жизни Вы примете непосредственное участие. К тому же он является единственным наследником рода, а значит, перед Вами в долгу всё семейство. Этот факт невозможно изменить. Вы не можете отмахнуться от него или же простить. Долг жизни — магическое обязательство, которое возможно погасить только ответным спасением Вашей жизни.

Теперь рассмотрим отношения между должником и бенефициаром (то есть Вами). Всё, что на данный момент Вам нужно знать и понимать о них…

Поскольку Вы — бенефициар долга жизни семейства Малфоев, они будут стараться выказывать Вам почтение на всех публичных мероприятиях. От них этого ждут, и, мягко говоря, не поймут, если вдруг глава семьи пренебрежёт своими обязанностями. В связи с этим Вы должны любезно принимать оказываемые почести. Невыполнение этого требования станет тревожным звоночком для Малфоев, а также других семей. Они решат, что Вы не считаете спасённую жизнь достойной подобной благодарности, а это — серьёзное оскорбление, которое может иметь далеко идущие последствия. Также это может нанести финансовый и политический ущерб положению семьи Малфой в магическом мире, разрушив их влияние и уничтожив труды их предков на данном поприще. Проще говоря, отказавшись от благодарности, Вы разрушите будущее рода Малфой. Люциус Малфой сделает всё возможное, чтобы это предотвратить.

Понимаю, что для Вас многое из сказанного звучит немного слишком, и даже в какой-то мере согласен с этим, но магический мир пронизан традициями, часто попирающими всякую меру и логику. Поймите, Вы и сами — наследник известного рода, а потому Ваше слово имеет вес.

Итак, после приведённых объяснений я могу ответить на ваши вопросы. Да, я считаю, что Вы должны принять приглашение и посетить бал. Нет, Вы не можете взять с собой Невилла — у него нет приглашения, и я очень сомневаюсь, что, даже будь оно у него, миссис Лонгботтом позволила бы ему пойти. Да, Вам миссис Лонгботтом разрешит. Она понимает ситуацию и знает (как и всякий глава уважаемой семьи магмира, представленной в Визенгамоте) о долге жизни Малфоев перед Вами. С её стороны было бы бесчестием запретить Вам. Да, небольшой подарок к празднику будет уместен. Да, возьмите Корал с собой. Как я уже говорил, она должна быть с Вами повсюду, куда бы Вы ни направились (как та цепочка, и обе палочки). Особенно это касается мест, удалённых от Хогвартса. Думаю, теперь я ответил на все вопросы. Если у Вас появились новые, не стесняйтесь задавать их.

Сообщите своё решение по поводу приглашения, чтобы я организовал соответствующую поездку.

Профессор Северус Снейп, мастер зелий.»

Гарри сделал так, как посоветовал профессор Снейп: принял приглашение Малфоев и сообщил об этом профессору и миссис Лонгботтом. Последняя просто кивнула, будто то, что он говорил, было давно известно.

Невилл же выразил свои опасения, но быстро успокоился, когда узнал, что сопровождать его на вечер вызвался сам профессор Снейп.

Теперь же они шли по улицам Лондона, направляясь к больнице волшебных недугов и травм имени святого Мунго. Наконец, подойдя к заброшенному универмагу из красного кирпича «Чист и Лозоход лимитед», миссис Лонгботтом остановилась, подведя ребят к витрине с манекеном. Он был одет в довольно диковинную и старомодную одежду, и слегка пошевелился, когда Августа встала перед ним.

— Мы пришли, чтобы навестить членов семьи, — объявила она.

Манекен слегка кивнул, после чего дама шагнула в витрину. Гарри вздрогнул, но через мгновение последовал за Невиллом.

Мальчик оказался в приёмной, где творился форменный хаос: казалось, помещение объединяло в себе приёмный покой и зону ожидания для пациентов. Было очевидно, что это место — больница, но самая странная из всех, что Гарри приходилось видеть как лично, так и по телеку.

На стульях вдоль стен сидели люди, без сомнения, ожидая лечения, и многим из них помощь была необходима. Особенно тому человеку, у которого из головы торчала рука. Люди в форменных лаймово-зелёных мантиях деловито передвигались по помещению, разводя пациентов по кабинетам или оставляя их ждать своей очереди. Это был самый управляемый хаос, который Гарри приходилось наблюдать.

Внезапно пухлая блондинка в белом поприветствовала миссис Лонгботтом.

Она выглядела немного уставшей, будто дежурила с полуночи, но из последних сил была предупредительна и мила с миссис Лонгботтом. Гарри не осуждал её. Он был уверен, что, даже если бы умирал, не посмел бы грубить этой даме: только бы не вызвать её гнев.

До сих пор она была добра к нему, но Гарри был уверен, что миссис Лонгботтом была женщиной, с которой не стоит пререкаться и уж тем более оскорблять. Если, конечно, не хочешь быстрой и бесславной смерти.

— Конечно, миссис Лонгботтом, — ответила привет-ведьма. — У вас неограниченное время посещения.

Гарри и Невилл молча последовали за ней мимо больных, раненых и просто растерянных людей в приёмной.

Подойдя к лифту, Гарри заметил на стене плакат:

«Первый этаж: Несчастные случаи с артефактами(Взрыв котла, обратное срабатывание палочки, падение с метлы и т. д.)

Второй этаж: Травмы от волшебных существ(Укусы, ранения, ожоги, домашние пауки и т. д.)

Третий этаж: Волшебные вирусы(Заразные болезни: драконья оспа, болезнь невидимки, золотуха)

Четвёртый этаж: Отравления зельями и растениями(Сыпь, срыгивание, неконтролируемое хихиканье и т. д.)

Пятый этаж: Травмы от заклинаний(Неснимаемые сглазы и проклятия, неправильно применённые чары и т. д.)Шестой этаж: Чайная для посетителей и аптечный киоск»

— Нам нужно в палату Януса Тикки на четвёртом этаже, — подсказал Невилл, когда двери лифта закрылись, и он пришёл в движение.

Гарри кивнул.

— Когда Невилл рассказал Вам о своих родителях, мистер Поттер? — поинтересовалась миссис Лонгботтом.

— Около недели назад, — честно ответил Гарри, не видя причин скрывать.

Внезапно она обернулась к Невиллу.

— Неужели ты настолько стыдишься своих родителей, что так долго тянул с рассказом о них своему другу? Я разочарована.

Невилл опустил голову и уставился в пол. Лифт дополз до третьего этажа.

— Уверен, что причина не в этом, миссис Лонгботтом, — произнёс Гарри, пытаясь отвлечь её пронзительный взгляд от бедного Невилла. — Я тоже не люблю рассказывать о том, что случилось с моими родителями. В моей маггловской школе я никому не говорил, что они умерли. Не хотел, чтобы меня жалели. И это не отменяет моих чувств по отношению к тому, что с ними случилось.

— Всё равно. Зная, что и Ваши родители претерпели нечто подобное, он должен был понять недопустимость скрывать от Вас то, что с ними случилось. Хорошо, что я в последнем своём письме напомнила ему сказать Вам об этом, хотя и полагала, что он уже сделал это. — Она покачала головой и обратила взор на открывавшуюся дверь лифта, ведя себя так, будто Невилла тут вообще нет.

Гарри посмотрел на друга, который так и не поднял голову. Он легонько дотронулся до Невилла рукой, дабы тот почувствовал лёгкое касание Корал и вспомнил о данном ему обещании.

Невилл расправил плечи и, подняв голову, тихонько сказал Гарри «спасибо».

Идти по коридору пятого этажа было странно. По стенам были развешены портреты старых целителей и располагались двери с маленькими окошками. Гарри даже не пытался заглянуть в них. Он слышал о домах сумасшедших и не хотел подтверждений своим догадкам.

— Доброе утро, миссис Лонгботтом, рада вас видеть, дорогая. В последнее время Алиса немного волнуется. Возможно, ваш визит с Невиллом поможет, — сказала пожилая целительница, вышедшая им навстречу. — Ой, а это что за малыш? — Она спросила, глядя на Гарри.

— Это — Гарри Поттер, друг моего внука, — сухо ответила миссис Лонгботтом.

Глаза целительницы расширились.

— Мистер Поттер? — Она быстро двинулась вперёд и пожала ему руку. — Я — целитель Мириам Страут, заведую этой палатой. Приятно познакомиться с Вами.

— Спасибо, — неуверенно ответил Гарри. — Мне тоже.

— Я слышала, что Вы уже начали практиковаться в магии исцеления. Если у вас возникли вопросы о том, каково это — быть целителем, приходите ко мне запросто. Буду рада поделиться опытом с коллегой.

— Спасибо, непременно.

Она улыбнулась и перевела взгляд на миссис Лонгботтом.

— Ну, я, пожалуй, пойду. Вы же пришли с визитом.

При этом она открыла перд ними дверь и отошла в сторону.

Палата была идеально чистой, но не обладала однотипно-больничной атмосферой. На стене было закреплено несколько старых рисунков. Под яркими фигурками Гарри смог различить подпись: маленькие буквы «Н» и «Л». Он понял, что это — рисунки, которые Невилл сделал для своих родителей, когда был совсем маленьким.

Там было две кровати, в одной из которых лежал мужчина. Он совершенно безучастно таращился в потолок.

— Привет, мам, — сказал Невилл.

Гарри повернулся и увидел у дальней стены женщину, что слегка раскачивалась. Гарри смотрел, как Невилл приблизился к ней, а миссис Лонгботтом молча встала у двери.

— Сейчас зимние каникулы, и бабушка привела меня и моего друга, Гарри Поттера, в гости, — тихо сказал он. — Хочешь, я вас познакомлю?

Она осталась на месте, но немного затихла. Невилл подозвал Гарри.

— Мам, это Гарри — мой лучший друг.

Поттер остановился рядом с Невиллом, почти напротив неё.

— Здравствуйте, миссис Лонгботтом.

Она не подняла взгляда, ничего не сказала — казалось, вообще никак не отреагировала.

Невилл оглянулся на бабушку и целительницу, что стояла поблизости. Никто не обращал на них внимания. Он взглянул на Гарри и тот слегка кивнул.

— Мам, Гарри хочет пожать тебе руку. Я хотел, чтобы он встретился с тобой с тех пор, как я рассказал ему о вас с папой, — проговорил Невилл, взял маму за левую руку и протянул Гарри.

Тот пожал её, позволив Корал придвинуться ближе.

— Что не так? — прошептал Поттер, и на него нахлынули сотни изображений, все одинаково яркие, и пока они безостановочно проходили перед глазами мальчика, тело пациентки слегка светилось.

Прищурив глаза, Гарри сосредоточился на главном вопросе, пожелав, чтобы магия показала ему, как можно помочь женщине. И, пока его разум наполнил новыми картинками, мальчик смутно ощутил, что рядом с ним встал Невилл, придерживая его.

Ему показали крупным планом снимки нервных окончаний в пальцах, нити нервов, поднимающихся вверх по рукам и соединяющихся в плечах и спине, а затем — спинной мозг. По всем нервам были участки рубцовой ткани, и в некоторых областях нервы были будто перемолоты. Исследование продолжилось, и ему, наконец, показали мозг пациентки. Имея очень приблизительные знания об этом органе, Гарри мог только запоминать в меру своих возможностей увиденное. Он не знал, ни что это значит, ни как помочь в этом случае — тем не менее, он продолжал смотреть, заставляя себя сосредотачиваться на затемнённых областях волокноподобных прядей по всему мозгу рядом с кровеносными сосудами, которые были окружены крошечными выпуклыми шарами — скоплениями, как он понял, рубцовой ткани.

Как, чёрт возьми, он может исцелить такое?

Моргая, он отступил и сглотнул. Из того, что ему показали, Поттер сделал вывод: мать Невилла получила большое количество повреждений нервов и тяжёлую черепно-мозговую травму.

— Гарри? — прошептал Невилл.

Гарри еле заметно качнул головой.

— Мне понадобится время, чтобы разобраться с тем, что мне показали, — тихо ответил он. — У неё многочисленные травмы нервных окончаний и головного мозга.

— Мистер Поттер? — спросила целитель, подойдя к ним. — Я надеюсь… Полагаю, вы не пытаетесь провести лечение при помощи парселмагии?

— Ух… — выдавил Гарри, надеясь, что никто не заметил движений Корал.

— Нет, целитель Страут, — быстро сказал Невилл. — нет. Я сказал ему, что состояние моих родителей… неизлечимо. Он просто представился.

— О, ну… тогда ладно. Я должна была убедиться, что вы осознаёте ситуацию. Неизвестно, какие проблемы могут возникнуть, попытайся Вы воздействовать на неё своей магией — я не могу рисковать, — сказала она, когда миссис Лонгботтом посмотрела на них, как бы молча интересуясь: из-за чего весь сыр-бор.

— Мы понимаем, мэм. Я просто представился, — сказал Гарри, втайне благодарный Невиллу за его быстрый ответ.

Целительница кивнула и снова отступила, чтобы их визит мог продолжаться без ограничений.

Гарри не пытался диагностировать отца Невилла, но тот даже не просил. Следующие полчаса Гарри тихонько сидел рядом с Невиллом, вполголоса беседовавшим со своими родителями. Он рассказывал им о школе, в том числе — как Гарри спас жизнь Драко. Они не смотрели на него и, похоже, не слушали, но это, казалось, совсем не беспокоило мальчика.

— Невилл, мистер Поттер. Я полагаю, нам пора, — объявила миссис Лонгботтом, оборвав внука на полуслове.

Невилл, очевидно, привыкший к тому, что его беседы прерывают, встал и кивнул. Гарри последовал его примеру и направился к миссис Лонгботтом, обернувшись, когда заметил, что Невилл не идёт за ним.

Его мать встала с кровати и что-то протянула сыну. Невилл быстро взял предмет из её рук и засунул его в карман, пока бабушка не заметила.

— Идём, Невилл, — позвала миссис Лонгботтом из-за двери.

— Да, Ба, — послушно отозвался Невилл.

Гарри решил промолчать.

Выйдя из лифта, они уже направлялись к выходу из больницы, когда прямо на них «вылетел» мужчина.

— Миссис Лонгботтом! — воскликнул тот, удачно увернувшись от столкновения с ней, только чтобы в следущую секунду налететь на Гарри.

Мальчик споткнулся, но сумел удержаться за стенку.

— О! Извините, молодой человек! — воскликнул тот, споро⁽¹⁾ отряхивая Гарри, хотя тот совсем не испачкался.

— Я в порядке, — отозвался тот, надеясь, что Корал не посчитает действия мужчины враждебными.

— Целитель Сметвик, — обратилась миссис Лонгботтом к мужчине, проигнорировав то, как он вошёл.

Мужчина, поворачиваясь на зов, попытался успокоиться, дабы выглядеть более солидно под её взглядом.

— Да?

— Необычно видеть, как вы несётесь сломя голову так, что сбиваете с ног друга моего внука. Надеюсь, у Вас есть этому объяснение? — сказала она.

Мужчина выглядел пристыженно.

— Простите, мадам, — пробормотал он. — Мне кое-что сообщили и хотели… — Он сделал паузу, когда его глаза упали на Гарри. — Гарри Поттер?!

Мальчик едва сдержался от тяжкого вздоха.

— Так точно, — заявила миссис Лонгботтом.

Мужчина внезапно принял ещё более виноватый вид.

— О, мне так жаль! Я не могу поверить, что наткнулся на Вас именно сейчас!

— Всё в порядке, сэр, правда. Никто не пострадал, — заверил его Гарри, смущённый и нервничавший под любопытными взглядами, что бросали на него незнакомцы в приёмной и коридорах.

— О, Вы должны дать мне шанс загладить вину, — продолжал мужчина. — Я проведу Вам экскурсию! Да! Я слышал, что Вы занимались практикой под руководством Поппи Помфри, моей старой знакомой, развивая свои способности к исцелению. Да! Позвольте мне хотя бы провести вам экскурсию. Возможно, я даже позволю Вам немного попрактиковаться. Это самое меньшее, что я могу сделать для Вас. В конце концов, мы, знаете ли, учились с Поппи на одном курсе, и было бы упущением с моей стороны не предоставить Вам, её ученику, такую возможность, — произнёс он скороговоркой и, слегка нервничая, воззрился на миссис Лонгботтом.

Гарри моргнул, а Невилл старался не потерять челюсть.

— Пусть мистер Поттер сам решает, — заявила та.

— С удовольствием, сэр, — сказал Гарри. — Если миссис Лонгботтом не против…

— Всё в порядке, мистер Поттер. Приятно видеть молодого человека, который хоть что-то из себя представляет, — церемонно заявила она.

Плечи Невилла опустились. Гарри стоило больших усилий не посмотреть на даму с опасным прищуром. Он поклялся, что найдёт способ поквитаться с ней за Невилла.

— Спасибо, миссис Лонгботтом, — сказал Гарри и обратился к Невиллу. — Пойдём, может быть, нам покажут, как в целительстве используют растения.

— Порой мы используем травы и растения, — взволнованно сказал целитель, натолкнувшись на взгляд Августы. — Если Вы не хотите пойти с нами, ребята будут со мной в полной безопасности; клянусь Вам.

Она коротко кивнула.

— Пожалуйста, следуйте за мной. Мы начнём с этого этажа, — счастливо объявил Сметвик.

Не потрудившись взглянуть на миссис Лонгботтом, Гарри схватил Невилла за руку и потянул его за собой.

— Встретимся в чайной на шестом этаже, — заявила та, когда ребята отошли подальше.

— Да, бабушка, — ответил Невилл, когда она ступила в лифт.

— Серьёзная дама твоя бабушка, — прокомментировал целитель Сметвик.

Невилл кивнул, когда они остановились на перекрестке в холле и пошли медленнее.

— Ну, это, как Вы видите, первый этаж, и здесь мы имеем дело с несчастными случаями с артефактами. Начиная от падения с метлы до обратного срабатывания палочки. Таких случаев у нас бывает до трёх десятков в день минимум, хотя большинство из них не очень серьёзны.

Они начали прохаживаться по коридорам, заглядывая к пациентам в процессе исцеления или обследования. Казалось, всё было в порядке, и Гарри не удивился, что Сметвик ни разу не спросил, хочет ли он кого-нибудь исцелить.

По лестнице они поднялись на второй этаж, где лежали с травмами от волшебных существ.

— Это мой этаж. Я возглавляю это отделение — отделение Дай Ллевеллин. Здесь попадаются весьма серьёзные случаи, и часто мы боремся за жизнь пациентов, — мрачно сказал он.

Гарри с Невиллом прижались к Сметвику, услышав стоны из соседних палат. Внезапно в приёмной раздался шум.

— Целитель Сметвик! Целитель Сметвик! — кричала медсестра, выбежав из палаты чуть дальше по коридору. — Сиреневый код!

Выругавшись, целитель Сметвик внезапно остановился и, обернувшись к Гарри с Невиллом, взглянул на знак на двери, рядом с которой они стояли.

— Мне необходимо отлучиться, — объяснил он, открыв дверь и просунув голову в палату. — Мистер и миссис Хоувел, я знаю, что моя просьба может показаться вам странной и неожиданной, но могу ли я попросить присмотреть за этими двумя сорванцами? Сегодняшнее лечение для вашего сына будет бесплатным.

— О, конечно, целитель, — был ответ.

Сметвик вернулся к Гарри и Невиллу.

— Оставайтесь в этой палате, пока я не вернусь. Я постараюсь не задерживаться.

— Да, сэр, — ответил Гарри, услышав беспокойство в голосе взрослого человека.

При этом Гарри и Невилла мягко, но поспешно втолкнули в палату. И захлопнули за ними дверь.

— Эй, привет, — поздоровался мужчина, привстав с кровати.

В постели полусидел маленький мальчик с книгой на коленях. Его руку скрывала широкая повязка. С другой стороны кровати в кресле качалке сидела женщина с младенцем на руках.

— Здравствуйте, — поздоровался Гарри, сделав несколько шагов.

— Я — мистер Джейк Хоувел. Это — моя жена, Мэри, наш сын Энди и дочь Энн, — поприветствовал их мужчина, выйдя навстречу и протянув руку. Гарри пожал её.

— Я — Гарри Поттер, а это — мой лучший друг, Невилл Лонгботтом. М-м-м, извините за вторжение, — неловко сказал он.

— Мистер Поттер? — переспросила миссис Хоувел, в то время как мистер Хоувел жал руку Невиллу. — Ребёнок-целитель?

— Ну, да, полагаю, можно сказать и так, — справился со своим смущением Гарри.

Мистер Хоувел закашлялся.

— Простите. Я давно уже не живу в магическом мире: моя жена — маггла, так что мы не в курсе событий. Единственная причина, по которой мы сейчас здесь, это то, что случилось с Энди.

— А что с ним случилось? — задал вопрос Гарри, когда Энди моргнул и уставился на него круглыми глазами.

Мистер Хоувел устало вздохнул.

— Его укусил какой-то бешеный зверь. На самом деле, единственная причина, по которой мы здесь, а не в маггловской клинике, заключается в том, что у него случился стихийный выброс. Он уничтожил напавшее на него существо вместе с мусором, который выносил.

Брови Гарри поползли вверх.

— Сам я этого не видел, но определённо слышал его крик и громкий взрыв.

— Укус был сильным? — спросил Гарри, идя вслед за мистером Хоувелом ближе к кровати. Невилл не отставал.

Когда он приблизился к изножию кровати, а миссис Хоувел всё ещё качала маленькую Энн, Корал предупредительно стянула свои кольца вокруг его запястья.

— Гарри…

Ей больше ничего не нужно было говорить. В тот момент, когда змея сжала его запястье, он выпустил магию, чтобы просканировать пространство вокруг себя и выяснить, что вызвало её беспокойство.

Взгляд Гарри остановился на мальчике.

Он ощущался, как профессор Люпин, но… как-то мягче, слабее.

Гарри сглотнул, взглянув на рану. Если он осмелится подойти поближе, чтобы провести диагностику, то, возможно, поймёт, почему мальчик ощущается опасным. И, скорее всего, узнает нечто новое о профессоре Люпине.

— Мистер и миссис Хоувел… — начал Гарри, взглянув на мать Энди. — Вы не возражаете, если я… ну, попытаюсь залечить его рану? Я также могу проверить, не оставил ли зверь там какой-нибудь заразы.

— О, ты сможешь это сделать? — спросила она с облегчением. — Я знаю, что рана ужасно болит. Причём боль накатывает волнами.

Мальчик шевельнулся и с надеждой отложил книгу. По виду ему было не больше восьми.

— Целитель рассказывал мне о тебе, — тихо сказал Энди. — Он сообщил, что ты спас жизнь мальчика в школе магии. Это правда?

Гарри кивнул.

— Да. Правда.

— Ух ты. Значит, ты действительно можешь исправить мою руку?

— Да, скорее всего, — ответил Гарри, подходя ближе, когда мистер Хоувел подозвал его.

— Итак, что Вам нужно от нас? — спросил мистер Хоувел, решивший доверить Гарри исцеление сына. Он считал Гарри Поттера чудотворцем, обладавшим мощными способностями в парселмагии.

— Ничего, но если Вы боитесь змей, скажите сейчас, — предупредил Гарри, пытаясь не показывать удивление от того, с какой готовностью они позволяли ему использовать парселмагию на их сыне.

— Змеи потрясающие! — воскликнул Энди и съёжился, потому что потревожил руку.

— Ну, до тех пор, пока они тебя не укусят… — ворчливо ответила миссис Хоувел, смущённо взглянув на Гарри.

— О, моя змейка не кусается. Она очень воспитанная, — заверил Гарри, слегка приподняв рукав, чтобы показать голову Корал.

— Круть! — выдохнул Энди, уставясь на змейку, скользнувшую по руке Гарри и занявшую место аккурат на шрамированном запястье. Энди с семьёй заметили этот шрам, но промолчали.

— Хорошо, гм, дайте знак, когда будете готовы, — попросил заинтригованный мистер Хоувел.

Гарри кивнул.

— Хорошо, сначала я быстро просканирую Энди и диагностирую, нет ли у него других проблем. Мадам Помфри говорит, что нужно всё проверить, — объяснил Гарри, стоя у самой кровати.

— Хорошо, — сказал Энди, когда отец присел на другую сторону и, утешая, взял его за руку.

Гарри медленно поднял левую руку, вокруг которой обвилась Корал, и положил её Энди на плечо. Казалось, будто змея легонько поцеловала мальчика в шею.

Энди хихикнул.

— Щекотно!

Гарри улыбнулся и сосредоточился на своей задаче.

— Что не так?

В следующий миг он увидел руку мальчика, ужасно разорванную и изуродованную. Мышцы были разодраны и растянуты до такой степени, что казалось чудом, что мальчик сохранил руку ниже локтя. Гарри поборол приступ подступившей тошноты, сфокусировав своё внимание на другом. В ране наличествовал остаточный след тёмной магии, и тьма просачивалась в кровь мальчика. Сосредоточившись, Гарри решил провести анализ проклятия, чтобы разобраться в его природе. Оно было агрессивным и диким, не просто злым, а безжалостным. Опасным и безжалостным.

Внезапно в ушах Гарри запульсировало, будто тьма была живым существом. Перед его внутренним взором вспыхнул взрыв серого цвета, и звук перешёл в громкий протяжный вой, гораздо более глубокий и сильный, чем просто волчий.

— Оборотень, — прошипела Корал.

И Гарри вдруг понял. Вот почему этот мальчик и Люпин ощущались такими опасными. Они были оборотнями.

— Что делать? Что мы можем сделать? — спросил Гарри у Корал, игнорируя приглушённые вздохи Хоувела, услышавшего парселтанг.

— Оно ещё не захватило ребёнка. Возможно, мы сможем победить.

— Победить? Как?

— Ну, это — проклятие, так что…

— Мы можем поступить так, как описано в книге в разделе проклятий. Развеять его, — вспомнил Гарри.

— Верно, хотя неизвестно, куда пойдёт оставшаяся магия. Конечно, она больше не будет проклятой, но магия останется, - предупредила Корал. — Магия не берётся ниоткуда и не уходит в никуда.

— Но мы же не можем просто оставить мальчика в таком состоянии? - заявил Гарри.

— Согласна.

— Мистер Поттер? — взволнованно спросил мистер Хоувел. — Что-то не так?

Гарри сглотнул и посмотрел в голубые глаза мужчины.

— Вы знаете, кто его укусил?

Мистер Хоувел застыл столбом.

— Целители так и не сказали нам, мы ждём результатов. Они будут готовы с минуты на минуту.

Гарри закрыл глаза, вспоминая всю информацию об оборотнях, что он когда-либо читал. Их боялись в обществе, ненавидели и презирали. Их жизнь не назовешь лёгкой. Оборотень не мог жениться, владеть собственностью и нередко сидел без работы.

И теперь этому мальчику грозила такая судьба — если, конечно, Гарри не вмешается.

— Я знаю, кто его укусил, но уверен, что смогу справиться с этим и исцелить вашего сына полностью. Если вы дадите мне шанс, — заявил Гарри.

— Что? Что не так с моим мальчиком? Кто его укусил? — воскликнула миссис Хоувел, не повышая голоса, чтобы не напугать свою дочь.

— Это был оборотень, верно? — прошептал Энди.

Гарри повернулся и посмотрел ему прямо в глаза.

— Да.

И, как бы женщина ни храбрилась, после этих слов вся её выдержка испарилась, и вот уже мать и дочь ревут напару.

— Силенцио! — рыкнул мистер Хоувел, затыкая жену и дочь, и с печальным искренним взглядом перегнулся через кровать и крепко схватил Гарри за правую руку.

— Сделайте это, мистер Поттер. Делайте всё, что угодно, чтобы помочь моему сыну. Не медлите.

Сердце Гарри готово было выскочить из груди, когда он увидел отчаянье, плескавшееся в глазах испуганного отца.

Неужели его отца захлестнуло то же чувство, когда в их дом ворвался Волдеморт? А его слова, обращённые к маме, были так же подкреплены магией? Так ли крепко он сжал ей руку, приказывая скрыться наверху?

Гарри с усилием сглотнул, когда взглянул на ставшего белым, как простыня, Невилла.

— Постой на страже у двери и никого не впускай, — смело заявил он, не уверенный, что произойдёт во время лечения, и не зная, как поведёт себя магия проклятия после того, как он развеет его. — Миссис Хоувел, возьмите дочь и встаньте туда, не приближайтесь. Мистер Хоувел…

— Никто не помешает Вам, мистер Поттер, — заявил он, стоя рядом с Невиллом у двери. — Я прослежу.

Гарри кивнул и повернулся спиной ко всем.

— Я думаю, сначала нужно залечить рану, — консультировался с Корал Гарри.

— Верно.

— Так, Энди: прежде чем заняться второй проблемой, мне нужно снять повязку, чтобы исцелить руку. Для этого мне придётся тебя заморозить, — сказал Гарри, решив, что лучше предупредить о своих действиях.

— Ладно, — ответил Энди, сглотнув.

— Если хочешь, можешь закрыть глаза, — предложил Гарри, хотя взгляд мальчика так и остался прикованным к Корал и Гарри.

— Нервы, спите, — прошептал он, погладив левой ладонью по всей длине перевязки мальчика.

Энди задохнулся от удивления, но тут же расслабился, почувствовав облегчение.

Гарри принялся медленно разворачивать ткань, действуя постепенно.

— Жуткая рана, — заявил Гарри, обращаясь не только к Энди, но и ко всем присутствующим. — Вы можете закрыть глаза или отвести взгляд в любой момент.

Он снял последний слой бинтов. Они были покрыты мазями и кровью и пахли горечью промасленной ткани. Теперь рана была предстала «во всей красе». Она выглядела так же, как в видении Гарри. Казалось, будто дикое животное схватило конечность и принялось мотать головой из стороны в сторону, усугубляя травму.

— Здорово он меня отделал, да? — прошептал Энди.

— Это точно, — кивнул Гарри, аккуратно придерживая его руку своей правой ладонью и держа левую руку с Корал над раной. — Так, ты готов? — спросил он, глядя на мальчика.

— Готов, — отозвался Энди.

— Разрывы и связки, сраститесь; рана, исцелись, — приказал Гарри, сплетая свою магию вокруг Энди и используя её, чтобы подпитывать исцеление.

Они наблюдали, как срастаются мышцы, окружающие их ткани срастаются, а отёк исчезает. Новая кожица разглаживалась и закрывала заживающую плоть, пока, наконец, не встречала заживающую кожу с другой стороны раны. И вот от ужасной раны остался только длинный, едва заметный шрам. Он тянулся от запястья до локтя мальчика, змеясь по верхней части предплечья.

Гарри нахмурился.

— Это — шрам от проклятия, Гарри; больше мы ничего не можем сделать.

Корал объявила, что можно снимать заморозку.

— Это — шрам от проклятия. Я забыл, что не могу от них избавиться, — сказал Гарри со слабой улыбкой, легонько коснувшись своего лба, где находился его собственный шрам от проклятия.

— Всё в порядке, это потрясный шрам, — сказал довольный Энди. — Ни у кого в школе такого нет!

Гарри улыбнулся, а затем резко посерьёзнел, задаваясь вопросом, где сейчас целитель Сметвик. Он может вернуться в любой момент, и кто знает, позволит ли продолжить лечение. Он должен закончить как можно скорее.

Гарри присел на кровать, и встал на колени рядом с Энди.

— Думаю, что тебе стоит положить правую руку ему на грудь, а левую ладонь со мной, — на лоб, прямо над переносицей.

— На место третьего глаза, верно, — согласился Гарри.

— Хорошо, Энди, давай, ложись ровно на спину.

Энди сделал это без вопросов, только взглянув на отца, который кивнул ему. Мать же укачивала его младшую сестрёнку, её сжатые губы побелели от беспокойства, а в глазах стояли слёзы.

Прислушавшись к мнению Корал, Гарри расположился рядом с Энди, наклонившись над ним и положив одну руку на сердце, а другую на лоб.

— Я хочу, чтобы ты расслабился. Нужно, чтобы твоя магия была как можно более мирной и спокойной, потому что я собираюсь манипулировать ею как своей, чтобы уничтожить проклятие. Ты поможешь мне? — спросил Гарри.

Энди жёстко кивнул под его левой рукой, закрывая глаза.

— Не подпускайте никого к кровати, — объявил Гарри, не желая, чтобы его отвлекли или, тем паче, прервали.

— Готова, Корал?

— Готова.

Гарри сделал вдох, собрав магию в своем ядре, как он сотню раз до этого делал в Больничном крыле под присмотром Помфри. Он позволил ему сброситься, медленно позволив ему спуститься вниз к его рукам, и затем потянулся, чтобы снова захватить магию Энди.

— Проклятие, развейся, — твёрдо заявил он, выпустив импульс своей магии и окутал ей Энди, чтобы бороться с проклятием.

Гарри сидел с открытыми глазами, вперившись в лицо мальчика. Он сражался с проклятием, чувствуя, как оно бьётся в крови пациента. Без колебаний его магия сосредоточилась на каждой нити проклятия, окружая его густой сетью.

Гарри почувствовал, как напрягся Энди, но держал его, ощутив, как проклятие рушится под напором их магии. Выдохнув, Гарри потихоньку начал оттягивать свою магию после того, как перестал чувствовать проклятие.

— Стой, — заявила Корал, и Гарри быстро понял, почему.

Магия, составлявшая проклятие, кипела в ядре мальчика, угрожая перелиться и затопить всё вокруг. Гарри сделал единственное возможное на тот момент действие: поглотил массу своей магией.

— Спокойствие… спокойствие… — повторял Гарри шёпотом, пока, наконец…

Он поднялся.

— Гарри! — раздался крик Невилла.

Его глаза стали белыми, и он понял, что уже не на кровати. Хотя, где именно, не разобрался.

Следующее, что осознал Гарри — он лежит на спине на холодном полу больничной палаты.

— Гарри, ты в порядке? — спросил Невилл, стоя перед ним на коленях, а миссис Хоувел, что стояла у него за спиной, выглядела жутко взволнованной.

— Корал? — Дыхание Гарри сбилось.

— Я надеюсь, Гарри, что ты в порядке, ведь остаточная магия проклятия разделилась между тобой и мальчиком.

— Ты в порядке?

— Да, спасибо.

— Я в порядке, — отозвался, наконец, Гарри, приняв сидячее положение в тот самый момент, как дверь палаты открылась.

— Для чего тебе понадобилось запирать дверь? — тепло пожурил его целитель Сметвик, поблёскивая глазами.

— Это было моё решение, целитель Сметвик, — заявил мистер Хоувел, встав между ним и остальными.

Целитель Сметвик, к которому присоединились трое его коллег, окинул палату быстрым взглядом, дабы понять, что же тут произошло.

— Что?.. — спросил Сметвик, войдя в комнату, когда мистер Хоувел отступил, чтобы присоединиться к жене и дочери, стоявших слева.

— Он исцелил меня, смотрите! — воскликнул Энди, сидя на кровати и гордо размахивая исцелённой рукой, не обращая внимания на тонкую больничную одежду.

Целители вскинулись и бросились к пациенту.

— Как это возможно? — спросил кто-то, схватив мальчика за руку и указав на тонкий, длинный рваный шрам.

— Но она не поддавалась нашим целительным заклинаниям, — заявил другой.

— Это чудо!

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Сметвик у Энди.

— Отлично! Но я голоден. Мам, можно мне торт? — ответил тот.

Гарри и Невилл отошли как можно дальше от растерянных целителей, спрятавшись за мистером Хоувелом. Гарри почувствовал, что мужчина положил руку ему на плечо, когда Энди удалось прервать болтовню и чётко указать на Гарри.

— Я говорил вам! Гарри сделал это!

При этом все замолчали и повернулись лицом к тому, на кого указывал Энди.

Гарри сглотнул.

— Это правда, мистер Поттер? — медленно спросил целитель Сметвик.

— Да, сэр, — ответил он.

Все застыли, глядя на него. И именно в этот момент из рукава мантии показалась Корал.

Медсестра, стоявшая за Сметвиком ахнула, а вторая положила руку на плечо женщины в успокоительном жесте.

— Это его фамильяр. Она помогает ему исцелять с помощью парселмагии, — спокойно сказал старший целитель. — Я читал об этом в «Ежедневном Пророке».

— И что именно ты сделал? — спросил Гарри Сметвик.

— Я исцелил его руку и избавился от проклятия, прежде чем оно захватило его полностью, — заявил Гарри.

— Проклятие?

Гарри вытянулся в струнку: ему не понравились взгляды, которые бросали на него некоторые из целителей.

— Существо, которое укусило его... — начал было Гарри, искоса глядя на мистера Хоувела, так и державшего руку у него на плече.

— Мистер Поттер предложил свою помощь в исцелении раны моего сына. Перед этим он объявил, что просканирует его на наличие других заболеваний. Он поставил нас в известность, что обнаружил проклятие, причиной которого был тот самый укус, но уверенно объявил, что сможет убрать его, если мы позволим. Мы доверились ему, — резко подытожил мистер Хоувел.

Сметвик посмотрел на Гарри, заметно нервничая. По этому взгляду Поттер догадался, что целитель был в курсе. Он знал, что Энди укусил оборотень.

— Ты уверен, что избавился от того проклятия? — Сметвик затаил дыхание, решив не озвучивать диагноз.

— Вполне. Проклятие было развеяно полностью. — И тут Гарри почувствовал, как Корал стягивает свои кольца, побуждая его тщательнее выбирать слова. Он тихонько откашлялся. — И я уверен, что Энди сейчас в полном порядке.

Он решил умолчать тот факт, что он и Энди разделили между собой остаточную магию. С его точки зрения, это была лишняя информация.

Миссис Хоувел издала благодарный вопль и, бросившись к Гарри, обняла его, не выпуская возившуюся дочку из рук.

— Спасибо, мистер Поттер, огромное спасибо! — Она плакала, прижимая его к себе.

Через мгновение её оттащил мистер Хоувел, за что Гарри был ему весьма благодарен. Корал же забавлялась.

Внезапно целитель встал прямо перед Гарри.

— Мистер Поттер, я не знаю, как Вам удалось исцелить проклятую руку Энди, но поверьте: вы оказали этой семье огромную услугу. На полное исцеление ушло бы несколько недель, и то оно было возможно только благодаря полнолунию, что не является благословением для тех, кто несёт это проклятие.

— Он не оборотень, — твёрдо сказал Гарри. — Уже нет.

Сметвик и другие целители скептически посмотрели на него.

— Если вы мне не верите, проверьте его ещё раз, но я говорю вам, что он — не оборотень, — повторил Гарри.

— Это невозможно, — заявил Сметвик.

— Но это так. Я его исцелил.

— Проверьте ещё раз, — сказал мистер Хоувел. — Проверьте моего сына ещё раз.

Сметвик обратился к отцу Энди:

— Как пожелаете.

* * *

Северус вошёл в Большой зал — глубоко в душе он с нетерпением ждал праздников. Очень давно он так не радовался Рождеству, не омрачённому войной и смертью, таившейся за каждым углом.

Но не всё было хорошо. Северус вспомнил об этом, когда заглянул в кабинет директора за несколько дней до каникул.

Альбус поведал ему, что в лесу кто-то нападает на единорогов. Один уже убит и выпит досуха. В нескольких словах Дамблдор дал понять, что это — Волдеморт. Наряду с этим признанием Северусу рассказали, что примерно в то же время, как Хагрид обнаружил в лесу единорога, Альбус также пережил нападение.

Битва была короткой, и существо бежало в спешке, но перед этим взорвало опушку.

— Северус, я уверен: то существо и угрожает единорогам. И позволь напомнить, что если он тот, на кого мы думаем, он быстро вошёл в силу, и это тревожно, — проговорил Дамблдор, осторожно заматывая травмированную руку белой тканью.

Северус поразился, что старик вышел из схватки всего с одной царапиной. Вскоре после их беседы он пошёл и исследовал место «побоища». Он обнаружил, что поляна была полностью обуглена и почернела, а деревья в радиусе сорока футов превратились в пепел. Стоя на краю поляны, Северус успокоился.

Он знал, кто это сделал, и это был не Волдеморт или, по крайней мере, не совсем он.

Любимым заклинанием Питера Петтигрю была разновидность Бомбарды. Заклинание, следы которого выглядели точно так же, как те, что он нашёл в Запретном лесу.

В лесу был Питер, одержимый Тёмным Лордом.

— Порядок, перфессор Снейп? — спросил Хагрид, когда он подошёл к главному столу.

— Да, Хагрид; доброе утро, — официально поздоровался Северус, заняв место между ним и профессором Флитвиком.

Хагрид поклонился.

В Большом зале было несколько студентов, которые остались на каникулы, включая Уизли.

Северус посмотрел на почти пустой стол Гриффиндора, чтобы найти там мальчиков Уизли. Рон, казалось, неплохо влился в школьную жизнь, хотя всё ещё был расстроен потерей крыса. Близнецы были собой, вплоть до безобидных шалостей. И Перси остался, ну, Перси.

С приглушённым вздохом Северус выкинул из головы воспоминания об их будущей смерти и сосредоточился на завтраке, когда совы доставили утреннюю почту. Он взял свою газету и положил её под тарелку. Прочитает позже.

— О! Мистер Поттер, да я Вас придушу своими руками! — раздался рык Помфри на краю стола.

Все в Большом зале повернулись и уставились на неё.

Там сидела злющая мадам Помфри, из ушей которой, казалось, вот-вот повалит дым, просматривавшая первую страницу «Ежедневного Пророка» и бормотавшая под нос во время чтения.

Под ложечкой у Северуса засосало, он быстро схватил свой экземпляр газеты и развернул её.

— О, Мерлин милостивый, — вздохнул рядом Флитвик, когда посмотрел в газету Северуса и прочитал название передовицы.

Длинные пальцы Снейпа смяли несчастный листок, стоило ему увидеть жирный заголовок через всю страницу:

«ГАРРИ ПОТТЕР ИСЦЕЛИЛ МАЛЬЧИКА ОТ ЛИКАНТРОПИИ В СВ. МУНГО — ПОДТВЕРЖДЕНО ЦЕЛИТЕЛЯМИ!»

А под заголовком — колдография исцелённого мальчика, Энди, в больничном халате во весь рост. Он с гордостью демонстрировал свой шрам на руке колдографу, а на втором плане расположились остальные члены семьи.

У Северуса не было слов. Как такое возможно? В том будущем Гарри никогда такого не делал. Хотя… Ему просто не приходило это в голову.

— О боже, — еле слышно произнёс Дамблдор, и его глаза полезли на лоб, когда он развернул свой экземпляр.

---

1) Торопливо

Вернуться к тексту

Примечания:

Прим. автора:

Крестражи: Дружеское напоминание — в этой истории нет крестражей. Я решил обойтись без них, так как не хотел описывать охоту за ними. Я прочитал достаточно "охот" и не хочу писать ещё одну.

Как Волдеморт выжил без крестражей: В каноне несколько раз повторялось, что Волдеморт провёл множество опасных и тёмных магических экспериментов. Вот один из этих ритуалов и поспособствовал тому, что он не умер. Подробности я раскрою позже.

Как Снейпу удалось проникнуть на Тисовую, 4: Кровная защита Гарри направлена против магических угроз. Поскольку целью Северуса было помочь Гарри, то чары впустили его.

---

Оставшееся время до двадцать третьего декабря для Гарри с Невиллом буквально пролетело. Укрытые под сенью Лонгботтом-мэнора, они свободно располагали своим временем, отдыхая от внешнего мира — ну, почти.

Миссис Лонгботтом была весьма недовольна событиями, произошедшими в начале недели, из-за которых им пришлось спешно покидать св. Мунго. Хотя её безусловно впечатлили умения мистера Поттера, но вот количество любопытствующих, привлечённое ими, вывело из себя.

Побег из больницы стал целым приключением. Вскоре после того, как целители пришли в комнату и обнаружили здорового Энди, слухи об этом расползлись по всей больнице. Когда они дошли до пятого этажа, где отдыхала миссис Лонгботтом, люди уже шептались, что Гарри Поттер ходит из палаты в палату, исцеляя людей от всевозможных травм, болезней и недугов.

Это, конечно же, было неправдой; хотя, когда пожилая дама спустилась на первый этаж за Гарри с Невиллом, Поттер действительно заглянул в несколько палат, дабы исцелить «простые» травмы под любопытным взором целителей. Это было потрясающе. Даже Августа Лонгботтом не могла этого отрицать.

А вот когда к нему стали стягиваться пациенты с других этажей, миссис Лонгботтом решила, что пора уходить. И они покинули стены св. Мунго камином… из кабинета целителя Сметвика.

По возвращении в мэнор миссис Лонгботтом ни словом не обмолвилась о произошедшем ни с Гарри, ни с Невиллом. По её мнению, прошлое должно оставаться в прошлом. Это было не её делом, и она решила забыть о происшествии.

И Гарри, и Невилл были благодарны ей за молчание, хотя статья в утреннем номере «Пророка» стала для них небольшим шоком. Народ был без ума от Гарри Поттера. Каждый день о нём выходила пространная статья, в которой рассуждалось, как поведёт себя сообщество оборотней, если вдруг мистер Поттер предложит им исцеление, и с какими ещё недугами он может справиться — в общем, полнейший сюр⁽¹⁾. По сведениям «Ежедневного пророка», страждущие забросали св. Мунго сотнями писем с мольбами к Гарри Поттеру о помощи. И это всего лишь спустя несколько дней после исцеления Энди!

Гарри со страхом ожидал, что эти люди вот-вот возьмут особняк штурмом, или, по крайней мере, их закидают сотнями писем, но, к счастью, всё было тихо.

— Итак, сегодня в полдень профессор Снейп заберёт тебя в Косой переулок? — спросил Невилл у Гарри, когда они вошли в библиотеку.

Ребята прочли всё, что им удалось найти о нервах и мозге в попытке расширить свой кругозор, а также найти способ их восстановления. О последнем информации найти не удалось, но ребята не отчаивались — ведь прошло всего несколько дней.

— Да. Мне нужно купить парадную мантию, — ответил Гарри.

Невилл кивнул.

— Очень жаль, что моя тебе не подойдёт по размеру — я бы одолжил. В Косом переулке под Рождество не протолкнуться.

Гарри вздохнул.

— Да уж, толп народа мне только и не хватало. Хотя со мной будет профессор Снейп, — уверенно произнёс он.

Невилл ухмыльнулся.

— Пока он рядом, к тебе и близко никто не подойдёт.

— Точно, — улыбнулся Гарри.

* * *

— Альбус, я должен поговорить с ним, — проговорил Фадж, обратившись к Дамблдору через камин.

Примерно полчаса назад он срочно вызвал директора, отчаянно нуждаясь в совете.

— По-моему, миссис Лонгботтом вполне ясно дала понять, что никого не пустит к мистеру Поттеру, пока тот пользуется её гостеприимством, — заявил Дамблдор.

Фадж вздохнул.

— Да, но Вы не понимаете. В св. Мунго съехались представители других стран, чтобы удостовериться в подлинности отчётов. И только вопрос времени, когда они начнут искать встречи с мальчиком!

— Корнелиус, вполне возможно, случай с Энди Хоувелом — уникальный. Существует много факторов, которые необходимо учитывать. Да, мистер Поттер исцелил юного Хоувела, но это не значит, что он сможет исцелить любого инфицированного ликантропией. Возможно, мистер Поттер может исцелять только недавно укушенных.

— Вот поэтому я и должен поговорить с мистером Поттером, чтобы мы могли договориться с ним, когда он сможет показать пределы своих возможностей. Я уже получил несколько писем от политических лидеров других стран, интересовавшихся нашими исследованиями. Я не могу оставить их без ответа, Альбус!

Дамблдор пригладил бороду.

— Ты ведь идёшь на Рождественский бал к Малфоям, не так ли?

Глаза Фаджа округлились.

— О, как же я забыл: мальчик тоже будет там…

— Тогда поступим так. Я уверен, никто не обидится, если вы поговорите с ним несколько минут, и не сомневаюсь: мистер Поттер будет готов Вас выслушать.

— Спасибо, Альбус. Я должен подготовиться. Мне нужно показать мистеру Поттеру, насколько он важен!

Лицо Дамблдора внезапно стало серьёзным.

— Корнелиус.

Фадж застыл, испуганно глядя на директора, сменившего тон беседы.

— Мистеру Поттеру всего одиннадцать лет. Если я почувствую хотя бы намёк на попытку манипулирования, я буду недоволен. Да, мистер Поттер должен знать, к чему привело исцеление юного Хоувела, но я не позволю превратить его в приз, которым Вы будете хвастаться перед другими странами. Вам ясно?!

— Да, директор, ясно, — сказал Фадж с тяжёлым вздохом.

— Хорошо, — ответил Дамблдор, его голос снова стал мягким. — Рад, что мы нашли общий язык.

Фадж кивнул, пожелав Дамблдору доброго дня и отключил каминную связь.

Директор, вздохнув, поднялся с колен и отошёл от камина.

— Во время разговора с министром я буду рядом с мистером Поттером, — заявил Северус, выходя из тени.

— Да, это единственная причина, по которой я напомнил Корнелиусу о том, что мальчик тоже будет на балу.

Северус кивнул.

— Я надеюсь, Гарри сможет справиться со своей растущей славой. Он уже не просто Мальчик-который-выжил, — тихо сказал Дамблдор.

— Думаю, со временем мистер Поттер смирится с этим, но должен признать: я не жду ничего хорошего от предстоящего визита в Косой переулок, — отозвался Северус. — Однако согласен с Вами: мы не можем скрывать мистера Поттера от всего мира. Это только усугубит ситуацию, добавив ко всему прочему ещё и тайну.

— Да, пусть нам это не нравится, но от нас здесь ничего не зависит, — согласился Дамблдор.

* * *

Северус, одетый в парадную мантию, аппарировал к границе заснеженного поместья.

Поскольку несколько дней назад он, как и многие другие в Большом зале, пережил ощутимое потрясение, прочитав статью в «Пророке», последующие события были весьма… предсказуемыми.

Волшебников накрыло истерией, подобной той, что была после Хэллоуина восемьдесят первого, когда магический мир узнал, что Гарри Поттер каким-то образом заставил Тёмного Лорда исчезнуть. Как и тогда, по всему миру люди шептались о мальчике на каждом углу и читали детям на ночь сказки про него. В очередной раз Гарри Поттер привлёк к себе народное внимание.

Северус мог лишь надеяться, что, когда они появятся в Косом переулке, к нему не бросятся за автографами или ещё что похуже.

Снейп покачал головой и, приблизившись ко входной двери Лонгботтом-мэнора, постучал.

— Добрый день, профессор Снейп. Мистер Поттер уже готов, — информировала его Августа, только открыв дверь.

— Благодарю Вас, миссис Лонгботтом, — ответил Северус, коротко кивнув. — Он вернётся до полуночи. Если нет — немедленно сообщите директору.

— Безусловно, — произнесла она.

— Идёмте, мистер Поттер, — позвал профессор Снейп, заметив, как Невилл помахал Гарри на прощание со ступенек крыльца, когда тот поспешил к нему. — Первое правило: не отходите от меня далеко.

— Да, сэр.

Подстроившись под шаг Гарри, он развернулся и пошёл по тропинке прочь от особняка к краю защитных чар. Он слышал, как миссис Лонгботтом закрыла дверь.

— Мы посетим мадам Малкин и её ателье «Мантии на все случаи жизни», — сообщил Северус, и из его рта вырвалось облачко пара.

— Да, сэр.

Северус взглянул на Гарри.

— Вы великолепно справились в св. Мунго, хотя мадам Помфри совсем не обрадовалась, узнав об этом из газет.

Гарри с волнением взглянул на него.

— Она очень злилась?

— О… Цитирую её слова: «Мистер Поттер, я придушу Вас своими руками».

— Значит, очень, — пробормотал Гарри.

— Мистер Поттер, я не собираюсь уверять Вас в том, что Ваш поступок был опрометчивым, ибо это не так, но это было опасно. Что, если бы Вы не смогли снять проклятие? Что, если бы оно перекинулось на Вас? Что, если бы что-то пошло не так, и этот мальчик пострадал? — строго спросил профессор Снейп.

Гарри вздохнул.

— Я не мог не попытаться. А Вы? Если бы у Вас была способность к парселмагии, смогли бы Вы просто отойти в сторону, зная, что можете помочь?

Выражение лица Северуса смягчилось.

— Нет. Но я хочу, чтобы Вы помнили, что не всегда всё будет идти гладко. Что-то может пойти не так.

Гарри кивнул, прикусив нижнюю губу.

— Я понял, сэр.

— Я не ругаю Вас, мистер Поттер — я просто хочу, чтобы Вы были осторожны, когда экспериментируете с новыми способностями. Но знайте: я доволен тем, что Вы развиваете их. Готов признать: Вы превзошли мои ожидания. Когда я передал Вам «Искусство парселмагии», я и представить не мог, что уже через несколько месяцев вы исцелите мальчика от ликантропии.

Гарри покраснел.

— Это было несложно. Я просто делал всё возможное, чтобы помочь Энди.

— Вы исцелили его от ликантропии, мистер Поттер. Это очень сложно. Знаю, Вам, скорее всего, очень трудно в это поверить, но на протяжении веков считалось, что вылечить эту болезнь невозможно. На самом деле, многими это признаётся за аксиому, — сообщил Северус.

— Не думаю, что люди должны исключать такие вещи, особенно, когда «невозможность» может кому-то помочь.

— Хорошая мысль, но многие скажут, что это нереально, — сказал Северус, проваливаясь в снег и оставляя цепочку следов на землях Лонгботтомов.

— Возможно, но, если бы никто не шёл наперекор людскому мнению, мы бы никогда ничего не добились, не так ли? Не верю в невозможность чего-либо — по крайней мере, чего-то хорошего.

Северус тихо улыбнулся, вспомнив похожие слова, сказанные будущим Гарри.

— Вы совершенно правы, мистер Поттер. Но напоминаю: исцеление юного Хоувела вызвало небольшой ажиотаж. Посему не удивляйтесь, если к Вам подойдёт человек по имени Корнелиус Фадж.

— Министр магии? — поражённо спросил Гарри.

— Да.

— Вам он не нравится, не так ли, сэр? — спросил наблюдательный Гарри.

— Он не плохой человек, но иногда довольно глупый и трусливый. Он очень настаивал на разговоре с Вами. Если бы не миссис Лонгботтом, он бы уже давно добился своего.

Брови Гарри поднялись при этом откровении.

— Во время разговора будьте осторожны с обещаниями, которые даёте этому человеку. Он не имеет права использовать людей для получения желаемого. В этом отношении он напоминает Люциуса.

— Мистера Малфоя? — переспросил Гарри.

— Да, причём очень. Но, к счастью, он далеко не такой хитрый. Однако это не помешало ему оказаться в кресле министра, так что будьте осторожны.

— Хорошо, — пообещал Гарри, когда они остановились. — Мы будем аппарировать?

— Да. Мы окажемся в Косом переулке. Как только мы закончим там — пройдём через «Дырявый Котёл» и, поймав «Ночной Рыцарь» — автобус, поедем на нём до Малфой-мэнора.

— «Ночной Рыцарь»?

— Хочу, чтобы вы познакомились со всеми видами волшебного транспорта. Я считаю, что это необходимо, и чем раньше — тем лучше, — проговорил Северус, подойдя к Гарри и протянув ему руку для совместной аппарации. Тот схватился за неё, и они исчезли с тихим хлопком.

Снейп вышел из аппарации примерно в том же месте, где и миссис Лонгботтом несколькими днями раньше.

Он положил руку на плечо Гарри и, не отпуская его далеко от себя, повёл к мадам Малкин.

Улочка была переполнена и, как абсолютно верно предположил Гарри, — причиной этому стало повальное желание людей отложить покупки напоследок. И, поскольку все были поглощены поисками подарков родным, они не обратили никакого внимания на Поттера, который, опустив взгляд, семенил за профессором в тёмной мантии.

Войдя в магазин мантий, где народу было на порядок меньше, Северус провёл Поттера в глубину зала.

— Профессор, могу я Вам чем-то помочь? — спросила мадам Малкин, отметив их появление и стремительное движение в укромный уголок её вотчины.

— Да, — сказал Северус, отступая за спину Гарри и положив обе руки ему на плечи. — Этому молодому человеку нужна парадная мантия и обувь. Полагаю, Вам хватит нескольких часов на примерку и пошив?

— Конечно, — ответила она, шагнув ближе и вытащив измерительную ленту, и даже увидев лоб Гарри, не перестала вести себя как профессионал. — Итак, какой цвет предпочитаете?

Почти полтора часа спустя у Поттера был новый комплект парадных одежд. Чёрная мантия скрывала тёмно-зелёный жилет с золотисто-жёлтой вышивкой по обшлагам. Такая же вышивка украшала края мантии, и выглядела очень круто. Гарри согласился, что данная расцветка бесподобно сочетается с его изумрудно-зелёными глазами и что он выглядел великолепно, даже внушительно.

— Гарри, можно тебя попросить? - подала голос Корал, когда мадам Малкин внесла окончательные изменения в дизайн наряда Поттера.

— Конечно.

— В это время года вдали от тебя я довольно быстро замерзаю. Нет ли способа, чтобы я… может…

Гарри улыбнулся и огляделся по сторонам. Рядом никого не было, и в их сторону никто не смотрел.

— Гм, мадам Малкин, могу ли я сделать необычный заказ?

— Конечно, юный сэр, — отозвалась та. Заметив, что профессор Снейп не хотел привлекать к ним внимание посетителей, она не назвала мистера Поттера по имени.

— Эм, не могли бы вы сделать узкий тканевый чехол под цвет мантии? Это для… — Гарри слегка приподнял рукав, чтобы показалась голова Корал.

Малкин слегка улыбнулась: она уже видела её и была очарована дружелюбной змейкой.

— Конечно. Мне понадобится всего десять минут. Шёлк или хлопок?

— О-о-о, шёлк! — ответила Корал.

— Шёлк, пожалуйста.

Малкин кивнула и тут же приступила к работе над заказом, как только закончила последний стежок.

Пятнадцать минут спустя Гарри и Корал были готовы к вечеринке. Гарри приобрёл пару качественных чёрных кожаных перчаток для мистера Малфоя с буквой «М» на манжетах в качестве приятного, но простого подарка к празднику. Идея принадлежала профессору Снейпу, так он как знал, что это может понравиться Люциусу, а вот вышить на них монограмму «М» придумал Гарри.

— Благодарю, мадам, — проговорил Северус, слегка склонив голову, пока Гарри оплачивал покупку.

Гарри облачился в парадную одежду, тогда как повседневную, в которой он пришёл, уменьшили и убрали в карман. Корал же щеголяла в своём крохотном «свитере». Он был зачарован, чтобы подстраиваться под размер владелицы, и когда температура окружающей среды падала, свитер нагревался, компенсируя разницу температур. Шёлковая «одёжка» состояла из нескольких слоёв, сшитых таким образом, чтобы обеспечить свободу передвижения. Чехол покрывал не всё её тело, но так, чтобы она не переохлаждалась, пока Гарри нет рядом. В конце концов, зима была в самом разгаре.

— О, мне было приятно, — произнесла мадам Малкин, сияя. — И если вам понадобится еще какая-нибудь специальная одежда, просто дайте знать, дорогой. Я с удовольствием изготовлю её для малышки.

Гарри улыбнулся и кивнул.

— Спасибо, ей всё очень нравится.

Выйдя из магазина, Северус осмотрел территорию. Пешеходы выворачивали шеи, разглядывая Гарри и словно пытаясь определить, не обознались ли они. Северус крайне удивился, что им потребовалось столько времени, чтобы заметить мальчика. Конечно, по большей части их никто и не видел — Гарри добрую половину времени просидел в примерочной.

Поттер не отставал, тоже заметив, как люди начали поглядывать на него. Вскоре стало ясно: они поняли, кто перед ними, но не решались подходить. Вместо этого они просто таращились вслед мальчику, а затем начинали взволнованно шушукаться меж собой.

Северус сканировал толпу на протяжении всего пути к «Дырявому котлу».

Что-то было не так.

Его затылок покалывало. Так было всегда, если рядом была опасность.

Кто-то следил за ними.

Он слегка наклонился к Гарри и, не сбавляя шага, прошептал:

— За нами следят. Используйте этот портключ, когда я скажу или если нас атакуют.

Гарри кивнул.

Наконец, они добрались до «Дырявого Котла» через кирпичную стену, но Северус знал, что их по-прежнему преследовали.

Войдя в паб, они обогнули столы и направились в выходу. Зал был полупустым, однако народу набилось много. Гарри опустил голову, пытаясь не привлекать к себе внимания, когда внезапно случилось это.

— Мистер Поттер!

Мужчина, шедший за ними, внезапно подался вперёд, потянувшись к Гарри. Тот почувствовал, как Северус молниеносно задвинул его себе за спину.

Преследователь был отброшен заклинанием, хотя Гарри так и не заметил палочки в руках закрывшего его собой профессора.

Мужчина перелетел через барную стойку и приземлился у стены неопрятной кучей. Все посетители «Дырявого котла» в шоке замерли, глядя на Северуса Снейпа, неприступной скалой вставшего между «кучей» и Гарри Поттером. Нападавший пошевелился — это оказался волшебник в весьма поношенной одежде, чьё лицо было испещрено шрамами. Он выглядел в десятки раз хуже Ремуса Люпина.

— Мистер Поттер! — окликнул он мальчика, встав на четвереньки. — Прошу, помогите мне!

Очевидно, он не видел или не замечал присутствия волшебника-охранника с палочкой, направленной прямо ему в голову.

Никто не двинулся с места, а человек продолжал:

— Умоляю, помогите мне, как тому мальчику из больницы св. Мунго! Пожалуйста, я больше не могу так жить…

Гарри выглянул из-за устрашающей фигуры Северуса и, увидев поистине отчаявшегося человека, выпустил часть своей магии, дабы оценить ситуацию.

Глаза Поттера округлились, а Корал снова сжала его запястье.

— Вы — оборотень, — тихо сказал мальчик.

Мужчина кивнул, и многие люди в пабе ахнули.

— Я не знаю, смогу ли вылечить вас, сэр. Проклятию Энди не было и трёх дней, оно было совсем свежим, — попытался объяснить Гарри, и его голос эхом разнёсся по пабу.

— Пожалуйста, просто попытайтесь, — взмолился тот. — Я сделаю всё, что угодно.

Гарри посмотрел на Снейпа, чья палочка всё ещё указывала на нападавшего. Северус не был уверен, что это хорошая идея, но уже знал, что Гарри поступит так, как считает правильным, а значит, попытается исцелить этого человека прямо здесь и сейчас, если это вообще возможно. Невзирая на дюжину людей, наблюдающих за этим.

Северус вздохнул, когда Поттер подошёл к нему и положил свою маленькую ладошку ему на руку.

Гарри проделывал это сотни раз в том будущем.

Когда битва заканчивалась.

Когда враг был побеждён.

Когда не осталось врагов, достойных смерти.

Когда кому-то мог помочь.

— Идите, мистер Поттер. Я не буду Вас останавливать. Но знайте, что я вмешаюсь, если посчитаю, что его намерения не имеют ничего общего с желанием исцелиться, — заявил Северус.

Когда Гарри вышел вперёд и остановился прямо перед просителем, тот поднял на него широко раскрытые полные надежды глаза.

— Сядьте и прислонитесь к стене, — попросил Гарри, решив, что мужчине не нужно ложиться, как Энди. Тот выполнил указание не задавая вопросов, и тогда Гарри встал на колени рядом с ним и, приподняв левый рукав, выпустил Корал.

Северус по-прежнему держал мужчину «на мушке» своей палочки, хоть и знал, что опасности нет. Этот человек реально хотел исцелиться. Не было никаких злых намерений.

* * *

Гарри долго смотрел на мужчину, разглядывая шрамы на его лице.

— Профессор, не могли бы Вы кинуть в него обездвиживающим? Я смог удержать Энди, но… — попросил Гарри.

— Петрификус Тоталус, — тут же произнёс Северус.

— Спасибо, — прошептал Гарри, пытаясь решить, как именно подойти к проблеме.

Когда он положил правую руку на грудь мужчины, а левую на лоб, в пабе повисла мёртвая тишина.

— Он был проклят слишком долго, Гарри, — предупредила Корал.

— Знаю.

— Это может не сработать. Ты же чувствуешь, как глубоко проклятие укоренилось. Не уверена, что нужно пытаться.

Гарри прикусил губу, решаясь на что-то.

— И всё же мы должны попробовать.

— Как скажешь.

— Сэр, это может не сработать, но я попытаюсь, — заявил Гарри, концентрируя свою магию в ядре.

Не в состоянии пошевелиться, мужчина просто смотрел на него отчаянным, умоляющим взглядом, а остальные завсегдатаи просто таращились.

Гарри пропустил свою магию сквозь ладони, как при исцелении Энди, а затем потянулся к магии того человека.

Выдохнув и выпустив импульс своей магии, он прошептал:

— Проклятие, развейся!

Гарри тут же понял, что «как с Энди» не получится. Проклятие было глубже, объёмнее и сильнее. Гораздо сильнее. Сжимая зубы, Поттер с усилием выплеснул магию, не желая даже думать о том, что может не получиться. Он почувствовал, как она вплеталась в кровь человека и наполняла сердце, в котором находился корень проклятия.

Мальчик закрыл глаза, сосредоточившись на том, чтобы окружить магией каждый кусочек проклятия. Он почувствовал, как мышцы пациента, несмотря на заклинание профессора, натянулись, когда он приготовился бороться с проклятием.

Сначала у Гарри зашумело в ушах, и этот шум звучал всё громче и громче, пока не превратился в звон.

С этим проклятием не получится сладить так же легко, как у Энди.

Страх разлился внутри Гарри, когда в его голове всплыли слова профессора: «Всё может пойти не так».

— Нет, нет, нет! Я не имею права сдаваться. Всё получится! — яростно зашипел Поттер, вливая новый поток магии из груди через руки в мужчину.

Очищенной магии, полученной им от Энди.

Глаза Гарри удивлённо распахнулись, когда он почувствовал, как вытекает белая магия, усиливая натиск на проклятие, пока оно, наконец, не начало сдавать позиции, а потом и вовсе растаяло. В тот же миг большая часть магии, оставшейся от разрушенного проклятия, соединилась с белой магией и вернулась в ядро Гарри.

— Всё нормально, мистер Поттер? — спросил профессор Снейп, вглядываясь в лицо студента.

Поттер моргнул, понимая, что он всё ещё сидел подле человека со шрамами, а не отброшен, как в случае с Энди.

— Я в порядке, сэр. Это было немного сложнее, чем с Энди, — отозвался он, опуская руки, медленно вставая и осматривая человека, что так и сидел у стены без движения.

— Финита, — пробормотал Северус, отменив предыдущее заклинание.

Мужчина разрыдался от счастья и пополз к Гарри на коленях.

— Спасибо, мистер Поттер, спасибо! Я в вечном долгу перед Вами, — бормотал он, сжав обеими руками правую ладонь Гарри.

Мальчик заметил, что глаза мужчины изменились. Его зрачки, казалось, полностью слились с радужкой. Это было довольно необычно.

— Он действительно вылечился? — спросил Том, владелец паба.

— Да, — уверенно сказал Гарри, не чувствуя ни следа проклятия. — Хотя, боюсь, Ваши глаза — это результат того, что Вы исцелились после долгих лет жизни оборотнем, — добавил он, оглядываясь на мужчину.

— О, это неважно. Даже если бы лекарство ослепило меня, я всё равно был бы благодарен Вам! — воскликнул мужчина, склонив голову и прикоснувшись лбом к тыльной стороне ладони мальчика.

— Вы больше не носитель проклятия. Вы больше не оборотень, — пояснил Гарри.

Мужчина всхлипнул.

— Я не забуду, мистер Поттер. Я всегда в Вашем распоряжении. Меня зовут Уолтер Маккефри. Скажите только слово, и я прибуду к Вам на помощь. Клянусь. Большое спасибо!

— Не за что, сэр, — ответил Гарри, не зная, что ещё сказать.

— Мистер Поттер, — позвал Северус, подходя к нему. Гарри понял: им пора идти.

Гарри кивнул, а затем, осмотревшись, понял, что весь паб в шоке и удивлении смотрит на него.

Северус не стал ждать, пока они соберутся с духом, чтобы подойти, и потащил Гарри к двери. Тот не сопротивлялся.

— Ух, м-м-м… С Рождеством, мистер Поттер! — крикнул им вдогонку Том, когда они покинули паб.

* * *

Несколько минут они шли по улицам Лондона в молчании.

Северус знал, что Гарри нервничал. Без сомнения, он боялся, что профессор обижен на него или ещё что-то в этом роде. Честно говоря, Снейп был слегка шокирован увиденным.

В своём будущем он часто наблюдал, как Гарри исцелял людей с помощью парселмагии, но то, чему он стал свидетелем, было за гранью. Зелёные глаза Гарри вдруг стали белыми, ярко светясь от силы.

— Было очень трудно? — разбив, наконец, молчание, спросил Снейп, когда они проходили мимо каких-то маггловских магазинов.

Гарри подскочил от неожиданности, а потом нерешительно взглянул на него.

— Очень, сэр. На мгновение… Я усомнился, что смогу это сделать, но потом магия с того раза…

Северус поднял бровь.

— Магия с прошлого раза? — переспросил он.

Гарри сглотнул, и Снейп услышал тихое шипение из рукава. Очевидно, Корал что-то объясняла мальцу. Оставалось надеяться, что правильно.

Гарри вздохнул.

— Когда я исцелил Энди, часть магии, оставшейся от разрушенного проклятия, перешла ко мне.

— А остаток?

— К Энди.

Северус нахмурился.

— Вы кому-нибудь об этом сообщили?

Гарри потупился, зная, что вот-вот получит выговор, когда они остановились на обочине безлюдной улицы.

— Нет.

Северус издал рык.

— Мистер Поттер, вам когда-нибудь приходило в голову, что эта информация, возможно, очень важна целителям для изучения состояния Энди, или что это может нанести вред вашему собственному магическому здоровью и развитию?!

Гарри продолжал разглядывать заснеженный тротуар. Северус почувствовал, как в нём закипает негодование.

— Чёрт, Гарри, посмотри на меня!

Испуганный Гарри поднял лицо с широко раскрытыми от ужаса глазами.

Северусу захотелось дать себе пинка. Он случайно оговорился, назвав Гарри по имени, но в данный момент это было меньшим, из-за чего стоило переживать.

— Ты понимаешь, насколько это было опасно? Не могу поверить, что ты повёл себя так неразумно! Как давно ты знаешь о магии, которую получил от проклятия?

— Я почувствовал её присутствие сразу же после окончания лечения. Я чувствовал, что она не причинит вреда. Она была спокойной и чистой. Как горный ручей.

— Немыслимо! Почему ты никому не сказал?!

— Я думал, это никому не интересно. Целители и так злились на меня. Я не хотел, чтобы они решили, что Энди до сих пор проклят, или что оно распространилось на меня, или что похуже. Я просто хотел, чтобы всё успокоилось! — яростно прокричал Гарри, борясь с комом в горле.

Он не хотел разочаровывать профессора, но, очевидно, разочаровал.

— Пожалуйста, профессор, простите! Я не думал, что это важно.

Северус ненадолго закрыл глаза и успокоился, зная, что не стоит расстраивать мальчишку. Он снова открыл их и посмотрел на него, напомнив себе, что Гарри всего-навсего первокурсник, вне независимости от обширности его магических способностей.

— Поттер, Ваши глаза во время исцеления мистера Маккефри засветились белым. Правильно ли я предполагаю, что магия, которую вы получили после излечения проклятия — белая?

Гарри моргнул, прежде чем кивнуть.

— После исцеления мистера Маккефри количество этой магии увеличилось?

— Да, хотя часть её вернулась к нему, как в случае с Энди.

Северус кивнул, пытаясь понять, что именно делает эта магия.

— Она помогла мне, сэр. Когда я стал бороться с проклятием, она набросилась и быстро уничтожила его, — сказал Гарри, надеясь, что профессор всё же был не настолько зол на него, как ему вначале показалось. — Это что-то вроде криптонита для проклятия.

Северус остановился, чтобы понять, о чём говорит Гарри.

— Мистер Поттер, необходимо провести исследование этого феномена. Это совсем неизведанная область. Я раньше даже не слышал о таком.

Гарри мрачно кивнул: его взгляд был извиняющимися, а в глазах стояли слёзы. Очевидно, мысль о том, что он разочаровал своего профессора, стала для него сильным ударом.

Северус знал, что ему следует сгладить ситуацию, но в то же время убедиться, что Гарри понимает, почему он был недоволен тем, что тот умолчал о белой магии. Конечно, Снейп был уверен, что за время его краткой, но экспрессивной тирады Гарри осознал причину.

— Мистер Поттер, Вы поняли, почему я рассердился? — ровным голосом спросил он.

Гарри сглотнул и резко кивнул.

— Почему? — задал вопрос Северус, желая услышать объяснения.

— Я умолчал о том, что может быть важным.

Северус кивнул, слегка довольный тем, что ему не пришлось вытягивать из него ответ, и что Гарри смог собраться силами, чтобы ответить. Снейпу совсем не нужны были слёзы первокурсника.

— Я понимаю, что в тот момент Вам показалось, что придержать информацию — лучшее решение, но ведь можно было вернуться в больницу позже, чтобы целители могли тщательнее проверить Энди и убедиться, что проклятие исчезло. Я также уверен, что Энди хотел бы знать, что эта белая магия вошла в него, и его родители, безусловно, имеют право об этом знать.

— Я напишу им завтра, — тихо сказал Гарри.

Северус кивнул.

— Однако, учитывая обстоятельства, я полагаю, что Вы поступили правильно, не рассказав им о том, что с Вами случилось нечто неординарное. Но вы всё равно должны были сообщить кому-то об этом. И под кем-то я имею в виду взрослого.

Брови Гарри неконтролируемо взлетели вверх.

Северус вздохнул.

— Я когда-нибудь прокляну Дурслей, — прошептал он ядовито, тут же переключившись на более насущные проблемы. — Ты мог бы предупредить меня или мадам Помфри.

Гарри виновато опустил взгляд.

— Посмотрите на меня, мистер Поттер, — мягко потребовал он. Гарри повиновался. — Пусть этот случай станет Вам уроком — вот и всё, что я хотел сказать. Помните, что есть взрослые, которые хотят и должны знать о вещах, касающихся Вас, независимо от того, считаете ли Вы случившееся важным или нет.

Гарри кивнул, но профессору этого было достаточно.

Северус крепко, но аккуратно сжал плечо Гарри.

— Так: уверен, что «Ежедневный Пророк» уже в курсе Вашего нового подвига. Попробуем добраться до Малфой-мэнора до того, как нас поймают журналисты.

* * *

— Это было потрясающе! Он просто дотронулся до мужчины, что-то прошептал, а потом блеснула белая вспышка!

— И его глаза засветились белым!

— Поверить не могу, что мне удалось присутствовать при этом! Весь воздух был пропитан магией!

Подобные взволнованные шепотки слышались то тут, то там по всему Косому переулку, а также за каждым столиком «Дырявого котла». Через считанные минуты там уже крутились журналисты, побуждая свидетелей пересказывать увиденное снова и снова.

Бизнес Тома в тот день процветал. Все хотели увидеть, где произошло чудесное исцеление, и преклонить колени у места, где сидел Гарри Поттер.

* * *

Гарри и Северус вышли из «Ночного Рыцаря» и ступили на дорогу недалеко от центра Уилтшира.

Поездка была именно такой, как Северус и предполагал, что было прискорбно. Ему практически всё время приходилось ловить Гарри, но он выполнил задуманное: теперь мальчик знал обо всех традиционных видах магического транспорта и о том, как ими пользоваться. Вроде бы мелочь, но это может очень выручить Гарри в экстренной ситуации.

— Значит, здесь живут Малфои? — спросил Гарри, шагая рядом со Снейпом.

— Да, мистер Поттер. Они владеют этими землями на протяжении многих веков, — ответил Северус, радуясь, что мальчик так быстро пришёл в себя после их последней дискуссии. Следуя по узкой тропинке, что вела ко входной двери, Снейп положил ладонь Поттеру на спину. — Помните: каждое Ваше слово имеет вес.

— Я помню, сэр, — отозвался тот.

— Всегда оставайтесь в поле моего зрения, — инструктировал Северус.

— Хорошо, сэр, — пообещал Гарри, когда они подошли ко входной двери.

Только после этого Северус постучал в богато украшенную дверь.

Спустя миг она распахнулась — на пороге стояла красиво одетая дама.

На ней было тончайшее зелёное платье с многослойной юбкой. Ярко-красная помада и тени для век натурального оттенка прекрасно сочетались со светлыми волосами и коричневой подводкой для глаз. Гарри тут же вспомнились героини любимых тёткиных сериалов. Дама выглядела весьма… богато.

— Добрый день, Северус, — поздоровалась она, склонив голову в официальном приветствии, и лишь потом обернулась к Гарри.

Тот слегка улыбнулся, решив, что так будет правильно, и протянул правую руку, чтобы представиться, однако не успел.

— Мистер Поттер, — вздохнула она, сделав шаг вперёд и дотронувшись до его щеки своей мягкой ладонью.

Гарри встал как вкопанный.

Через мгновение она смущённо убрала руку, что выглядело весьма забавно.

— Простите, мистер Поттер. Я очень ждала вашего приезда и не смогла удержаться. Я — Нарцисса Малфой, мать Драко, — представилась дама, и при взгляде на Гарри её глаза ярко замерцали от слёз.

Брови Гарри поднялись в понимании.

— Приятно познакомиться, миссис Малфой, — сказал он.

Она улыбнулась и отошла в сторону.

— Прошу, входите.

Гарри и Северус вошли и проследовали за ней через холл вверх по мраморной лестнице направо, после чего оказались в официального вида обеденном зале. Там, недалеко от большого камина, был накрыт очень длинный узкий стол. С другой стороны стола, вдали от очага, была открытая площадка для танцев или прочего общения. Стол ломился от закусок, и в красиво убранном⁽²⁾ зале уже прохаживались человек двадцать. В углу стояла рождественская ель со множеством парящих украшений.

Гарри и Северус вошли и остановились.

Гарри заметил Драко, разговаривавшего с отцом и ещё каким-то незнакомцем. Он был в котелке и в самом ужасном зелёном костюме, что Поттеру приходилось видеть. Он также заметил, как Грегори Гойл, Винсент Крэбб, Теодор Нотт, Пэнси Паркинсон и Дафна Гринграсс перекусывали у стола печеньем и крекерами рядом со своими родителями.

— Люциус, наш почётный гость прибыл, — объявила Нарцисса, и все разговоры, как по команде, стихли.

— А! — воскликнул Люциус, оборачиваясь на голос своей жены. — Отлично!

Гарри остался стоять там, где и был — прямо рядом с Северусом. Корал успокаивающе сжала кольца вокруг его запястья, когда мистер Малфой подошёл к ним. Драко последовал за отцом, широко улыбаясь Гарри, когда все повернулись, чтобы посмотреть.

— Мистер Поттер! Люциус Малфой. Наконец-то мы встретились, — проговорил он, остановившись рядом с Гарри и пожав протянутую руку.

Поттер вернул ему пожатие и приветственно кивнул, после чего Люциус разжал пальцы и поздоровался с профессором Снейпом. Гарри воспользовался моментом, чтобы достать свой подарок для хозяина и, когда мистер Малфой вернул ему своё внимание, протянул ему.

— Мне сказали, что подарок для хозяев уместен на подобных мероприятиях, — сказал Гарри. — Надеюсь, Вам понравится.

Люциус принял дар, который оказался парой чёрных кожаных перчаток с жирной литерой «M» на манжетах. Он еле заметно улыбнулся, искренне тронутый практичным подарком.

— Спасибо, мистер Поттер, и хотя я с радостью принимаю Ваш подарок, полагаю, Вы знаете, что именно я должен одаривать Вас за то, что вы сделали для моей семьи, — сказал он, и его голос был мягким. «Опасно мягким», — подумалось Гарри.

Гарри взглянул на Драко, обнаружив, что его друг неожиданно посерьёзнел. Он напомнил себе письмо и советы профессора.

— Да, мистер Малфой, — ответил Гарри, решив не усложнять.

Люциус улыбнулся, хотя у Гарри возникло ощущение натянутости.

— Прошу, мистер Поттер, угощайтесь. Нарцисса ничего не пожалела, готовясь к празднику, — пригласил он их к длинному столу с закусками. — Теперь позвольте мне представить Вас остальным гостям.

Гарри из вежливости взял несколько крекеров, чтобы перекусить перед ужином, и обратил внимание на ближайшую группу приглашённых.

— Уверен, что Вы встречались в Хогвартсе с юным мистером Винсентом Крэббом, — начал Люциус и, получив кивок от Гарри, продолжил: — Это его родители, Марков и Дебора Крэбб.

Все остальные в зале тихо и спокойно наблюдали за обменом любезностями.

Затем Гарри повели знакомиться с другими гостями, включая Гойлов, Паркинсонов, Ноттов, Флинтов, Гринграссов и нескольких членов совета Попечителей с жёнами.

Гарри пытался игнорировать удивлённые взгляды, когда мистер Малфой представил глав семей, а они, в свою очередь, представили остальных. Грег Гойл был таким же неповоротливым, как и всегда. Теодор Нотт был впечатлён Гарри, но оставался непробиваемым, как отец. Маркус Флинт был напряжён, но энергично пожал Гарри руку. Пэнси Паркинсон мило и застенчиво покраснела. Дафна Гринграсс и её младшая сестрёнка Астория присели в книксенах, хотя Дафна, казалось, не впечатлилась встречей с Гарри. Попечители и их жёны смотрели на него с вежливым любопытством.

Вскоре Гарри подвели к человеку, который беседовал с мистером Малфоем, когда он вошёл в комнату.

— Мистер Поттер, это Корнелиус Фадж, министр магии, — представил его мистер Малфой. — Министр — Гарри Поттер.

Фадж с нетерпением пожал руку Гарри.

— Я так рад наконец-то познакомиться с тобой, Гарри. Я же могу называть тебя Гарри?

— Конечно, — ответил тот, пожав плечами, когда Фадж взглянул на профессора Снейпа, стоявшего рядом.

— Профессор Снейп, — поприветствовал его Фадж.

— Министр, — кивнул ему в ответ Северус.

Фадж, забыв о присутствии профессора, обратился к Поттеру.

— Гарри, мы можем поговорить? — спросил он, сделав знак отойти.

— Конечно. О чём, сэр? — спросил тот, следуя за министром туда, где было не так шумно.

Профессор Снейп, не приближаясь, следовал за ними. Он был в зоне слышимости и при необходимости мог вмешаться.

— Недавно я встречался с Хоувелами, — начал Фадж. — Они очень благодарны тебе.

Гарри подумал, что здесь скромность вряд ли уместна.

— Я был счастлив исцелить их сына, — просто ответил он.

Фадж улыбнулся.

— Я уверен в этом, — сказал он, похлопав Гарри по плечу и на какое-то время замолчав.

— Вы хотели о чём-то поговорить, министр? — напомнил ему Гарри, когда Фадж так и не продолжил.

— Да, да, конечно, Гарри. После того, что ты сделал для маленького Энди, мне было интересно, не хочешь ли ты попытаться помочь другим. Видишь ли, ко мне приходят люди с вопросами о тебе, и… ну, я не могу просто оставить их просьбы без ответа — в конце концов, я — министр.

— Что именно Вы от меня хотите? — поинтересовался Гарри, вспомнив предупреждение профессора.

— Ну, я хотел бы назначить встречу, где мы сможем определить границы твоей способности исцелять ликантропию. Например, способен ли ты вылечить взрослого оборотня: того, кто был укушен давным-давно; или только тех, кого недавно укусили…

— Примерно час назад я избавил от ликантропии взрослого, — не задумываясь, ответил Гарри. — Он был оборотнем очень долго, и у него есть доказывающие это шрамы.

Фадж вздрогнул.

— Взрослого? Несколько часов назад?! Где?!

— В «Дырявом котле».

— Кто-нибудь это видел? — спросил ошарашенный таким откровением Фадж.

— О, да. Все, кто был тогда в пабе.

— И он действительно исцелён? — переспросил министр.

— Да, — ответил Гарри, глядя, как увеличиваются глаза Фаджа.

— Мистер Поттер, прошу меня извинить. Я должен вернуться в министерство.

— Хорошо, сэр. Было приятно с Вами познакомиться.

Фадж быстро попрощался с Люциусом и шагнул в камин.

— Вы, видимо, рассказали ему о мистере Маккефри, — констатировал, усмехаясь, профессор Снейп, когда подошёл к Гарри.

— Да, сэр, но почему он так внезапно ушёл? — недоумевал Гарри.

— Ему нужно проверить полученную информацию, и, как только он это сделает, то, полагаю, будет готовиться готовиться к пресс-конференции.

— Ох…

— Не переживайте, — успокоил его Снейп, вернув их обратно на вечеринку. — Что сделано, то сделано. Сейчас уже ничего не изменишь.

Гарри вздохнул.

— Реакция будет сильнее, чем после исцеления Энди, да?

— Без сомнения, но в конечном итоге всё уладится, и, надеюсь, Вы сможете помочь большему количеству людей, — прошептал Снейп.

Гарри мягко улыбнулся.

— Эй, Поттер, — позвал Драко, подойдя к нему сбоку.

— Привет, Драко, — отозвался Гарри, с облегчением от того, что, по крайней мере, один человек (помимо профессора Снейпа) вёл себя с ним нормально.

— Скоро подадут ужин. Отец хочет, чтобы ты сидел рядом с ним по правую руку, — сообщил он. — Я сяду слева.

— Ладно.

— Рядом с тобой сядет Дафна Гринграсс. Это приемлемо?

Гарри кивнул, задаваясь вопросом, почему его спрашивают о рассадке.

Пять минут спустя стол опустел, и мистер Малфой пригласил всех отужинать, отодвинув стул для Гарри рядом с хозяйским местом.

* * *

— Его зовут Уолтер Маккефри, министр, — ответил целитель за пределами палаты св. Мунго. — И он числится у нас в списке оборотней.

— Вы уже сделали тест? Он всё ещё оборотень? — поинтересовался Фадж.

— Мы сделали тест и только что получили результаты. И нет, он — не оборотень… Уже нет.

— Я хочу поговорить с ним.

— Конечно, министр.

* * *

Все подошли к своим местам, встав за стульями. Стол был пуст и покрыт только торжественной тёмно-зелёной скатертью.

Мистер Малфой встал во главе стола; Гарри был справа от него, а Драко — слева. Пэнси Паркинсон оказалась рядом с Драко, а профессор Снейп — подле неё. Рядом с Гарри разместили Дафну Гринграсс, а за ней — её отца. Нарцисса возглавляла противоположную сторону стола. Справа от неё сидела миссис Гринграсс, а слева — миссис Нотт.

Люциус Малфой призвал себе в руку бокал и слегка постучал по нему палочкой, отчего раздался мелодичный звон.

— Прежде чем мы сядем за стол, я хотел бы поблагодарить всех Вас за то, что почтили этот вечер своим присутствием. Надеюсь, он Вам понравился, — проговорил Люциус с хитрой улыбкой, прежде чем обратить своё внимание к Гарри. — Я также хотел бы ещё раз торжественно поблагодарить мистера Поттера за то, что он сделал для моей семьи. Спасибо, что пришли, мистер Поттер. Для меня большая честь принимать Вас.

Гарри с почтением наклонил голову.

— Я рад быть здесь, мистер Малфой.

Люциус, салютуя, поднял свой бокал и предложил всем садиться. Как только все устроились, появилась еда и напитки, и мистер Малфой, первым отведав угощение, дал знак приступать к ужину.

— Чем заинтересовало Вас целительство, мистер Поттер? — спросил мистер Гринграсс, пока все остальные воздавали должное ужину.

— В младшей школе я мечтал стать врачом — магглом-целителем, поэтому, когда профессор Снейп дал мне книгу о парселмагии и сказал, что это самая мощная исцеляющая и защитная магия, которая есть… Она оказалась весьма кстати, — ответил Гарри.

— Какие у Вас планы на будущее? — поинтересовался Люциус.

— Обучение в Хогвартсе, конечно же, и развитие моей парселмагии.

— Вам понравился Хогвартс? — спросил член совета Попечителей.

Гарри не мог вспомнить его полное имя, но вот фамилия была Перкинс.

— Очень. Он стал для меня больше, чем вторым домом, — честно ответил Гарри.

— Вы воспитывались в доме родственников, у сестры матери, верно? — спросил Люциус между делом.

— Да, сэр. У Дурслей.

— У магглов? — уточнил тот, хотя интонация была скорее насмешливой, нежели вопросительной.

— Да, сэр. Честно говоря, они не очень любят магию. Они пытались не пустить меня в Хогвартс, но Хагрид всё равно меня забрал, — сообщил Гарри с улыбкой.

— Они не любят магию?! — удивлённо спросил Драко. — Казалось бы, магглы должны быть от неё в восторге.

Гарри покачал головой, не замечая, что профессор Снейп внутренне напрягся, желая скорейшей смены темы.

— Тебе только кажется.

— Глупые магглы, — практически зарычал Люциус, прежде чем любезно сменить тему разговора. — Так как же Вы попали на Хаффлпафф, мистер Поттер? Признаюсь, не на этом факультете виделся мне Мальчик-который-выжил.

— Не Вам одному, но я считаю, что Распределительная шляпа сделала правильный выбор. Профессор Спраут великолепна, — ответил Гарри, прежде чем прикончить салат.

По мере продолжения банкета то и дело возникали ни к чему не обязывающие разговоры, пустые блюда и тарелки исчезали, а на их месте появлялись новые. Гарри отвечал на все вопросы, но был немного удивлён, что никто не спрашивал его ни об Энди, ни об исцелении оборотней. Возможно, обсуждение таких вещей не было принято этикетом?

Наконец, они добрались до десерта.

— Мистер Поттер, — обратился к нему мистер Нотт, надкусив свой кусочек торта. — Мне любопытно, как долго вы практикуете парселмагию?

— Ну, я исцелил Невилла в Хогвартс-экспрессе — он и стал первым моим пациентом.

Люциус поднял бровь.

— Значит, Вы начали использовать парселмагию всего за несколько недель до несчастного случая?

Было очевидно, что упомянутый несчастный случай чуть не стоил Драко жизни.

— Да, сэр, — подтвердил Гарри.

— Невероятно, — прошептал Маркус Флинт. — И ты при этом используешь змею?

— Да, Корал помогает мне.

— Давай, Поттер, покажи им Корал, — внезапно настоял Драко. — Я знаю, мама хотела увидеть её с тех пор, как покинула лазарет в тот день.

Люциус и другие выпрямились на своих сиденьях, а несколько волшебников немного сдвинулись вперёд, когда Гарри поднял рукав, показав Корал, обернувшуюся вокруг его запястья и локтя.

— Она чудесная, — восхитился Перкинс, мимоходом взглянув на шрам Гарри, но решив не комментировать его.

Корал гордо подняла голову.

— Я так понял, что это магическая коралловая змея, — произнёс Люциус с одобрением. — Великолепный экземпляр.

— Она прекрасна. — Гарри мягко положил палец ей на голову. — Можете погладить её, если хотите, — предложил он им.

— Ну, нет, да… — начала Пэнси, но была прервана Дафной.

— Я хочу, — сказала та, протянув руку к Корал.

Змейка радостно толкнулась головой в её ладошку и получила нежное поглаживание.

— Мне нравится эта девочка и её фамилия. Гринграсс. Превосходно, - прошипела Корал.

Гарри улыбнулся.

— Что она сказала, Поттер? — поинтересовался Драко, более спокойно относившийся к парселтангу, потому что считался другом Гарри.

— Ей нравится фамилия «Гринграсс». Она сказала, что это хорошее, сильное имя, — ответил Гарри.

Дафна с сестрой покраснели. Мистер Гринграсс горделиво приосанился, в то время как миссис Гринграсс мягко, одобряюще улыбнулась.

Вскоре после этого миссис Малфой встала и подняла бокал, привлекая внимание.

— Теперь моя очередь произносить тост, — начала она, отсалютовав Гарри. — Мистер Поттер, пусть магия и удача всегда улыбаются Вам, и пусть Ваша жизнь будет долгой и счастливой. За Гарри Поттера!

— За Гарри Поттера! — повторили все за миссис Малфой, подняв бокалы и сделав по глотку.

Нарцисса улыбнулась и опустила бокал, однако осталась стоять.

— Мистер Поттер, в знак благодарности за спасение сына мы с мужем хотели бы сделать Вам подарок, — объявила она, переведя на Люциуса многозначительный взгляд.

Люциус поднялся на ноги.

— Добби, — позвал он.

Раздался хлопок.

Гарри подпрыгнул от неожиданности и вида странного существа, появившегося подле него и мистера Малфоя. Гарри моргнул, пытаясь понять, что это такое. Существо было в рваной старой наволочке, у него были огромные уши и большой заостренный нос.

— Добби здесь, хозяин. Что Добби может сделать для хозяина? — спросил тот с глубоким поклоном.

— Мистер Поттер, пожалуйста, встаньте здесь, — попросил Люциус, указав ступнёй на угол стола рядом с Добби.

Гарри послушно встал на указанное место, получив еле заметный кивок от профессора Снейпа.

— Я, Люциус Малфой, в знак благодарности настоящим передаю полное право владения Добби, домашним эльфом, мистеру Гарри Джеймсу Поттеру. Мистер Поттер, принимаете ли вы этого домашнего эльфа в собственность как дар нашей признательности?

Гарри, моргнув, взглянул на домашнего эльфа, воззрившегося на него своими невероятно большими глазами, и оглянулся на мистера Малфоя.

— Да. Спасибо, мистер Малфой. Это щедрый подарок.

Внезапно у Корал сбилось дыхание.

— Гарри, ты это почувствовал? Произошло возмущение магии.

Люциус коротко кивнул и дал знак Гарри, чтобы тот вернулся на своё место.

Добби остался неподвижным там, где он стоял, так и глядя на Гарри круглыми глазами. Поттер тоже рассматривал его со своего места и протянул руку Добби.

— Хозяин? — неуверенно спросил эльф, схватив Гарри за правую руку.

— Приятно познакомиться, Добби, — приветливо сказал Гарри.

— Вы можете дать ему любой приказ. Вы — его хозяин; теперь он привязан к Вам, — объяснил Люциус без обиняков. — Вы можете попросить его подождать вас снаружи, если хотите.

У Гарри появилось чёткое ощущение, что мистер Малфой больше не хочет видеть Добби в своём доме.

— Эм, Добби, если тебе нетрудно, отправляйся в поместье Лонгботтомов и подожди меня там, — предложил Гарри.

— Конечно, мастер, Добби несложно. Добби будет ждать хозяина там, — быстро ответил домовик и исчез с громким хлопком.

— Тебе понравится Добби, Поттер, — сообщил Драко. — Порой он довольно забавный.

Гарри улыбнулся, хотя внутренне и содрогнулся. Ему только что подарили раба?!

* * *

Когда ужин, наконец, подошёл к концу, Северус вздохнул с облегчением.

— Спасибо за приятно проведённое время, Нарцисса, — поблагодарил он.

— О, тебе спасибо, Северус, — ответила она.

Они с Гарри стояли у подъезда вместе с Малфоями. Большинство гостей уже покинули мэнор камином.

— Мистер Поттер, спасибо, что пришли, — искренне произнесла миссис Малфой. — Надеюсь, Вам понравилось.

— Да, миссис Малфой, спасибо, — отозвался Гарри. — И Корал тоже. Ей понравилось внимание.

Нарцисса улыбнулась, взглянув на прикрытое запястье Гарри, хотя заметила язычок Корал, то и дело выглядывавший из-под рукава его мантии.

— Мистер Поттер, — обратился Люциус, сделав шаг и протянув руку.

— Спасибо за приглашение, мистер Малфой, — попрощался Гарри, пожав предложенную ладонь.

— Это было честью для меня, мистер Поттер.

---

1) сленговое выражение, означающее что-то сверхнепонятное, невозможное, ирреальное

Вернуться к тексту

2) украшенном

Вернуться к тексту

Примечания:

Подарок Малфоя: вношу ясность — факт передачи Добби в собственность Гарри НЕ погасил Долг жизни Малфоев. Драко всё ещё обязан Поттеру жизнью. Дар домовика — это знак признательности, вполне ожидаемый от уважаемого чистокровного семейства.

---

— Как Вам ваш первый официальный приём? — поинтересовался Северус по пути к особняку Лонгботтомов.

Было уже около половины двенадцатого, и ночь была морозной. Начинался снегопад.

— Это было… необычно, — пробормотал Гарри, вспоминая Добби.

Северус ухмыльнулся.

— Без сомнения.

— Сэр, Добби — раб? — поколебавшись, Гарри замедлив шаг.

Профессор сдержал вздох. Он понимал, что к этому вопросу ему стоит подходить с осторожностью. Слишком много общего с Добби было у Гарри.

— Добби — домашний эльф, и да, он был рабом Малфоев. — Северус остановился, наткнувшись на внимательный взгляд Гарри. — Вы должны понять, мистер Поттер: в волшебном мире домашние эльфы являются слугами старых магических семей. Они привязаны к ним, и, по большей части, их магия — это сила главы рода. Домовики, занятые делом, радуются, а когда сидят без работы — впадают в отчаяние. Им по-настоящему нравится служить — в этом цель их существования. Помните: смысл жизни важен для любого разумного. Без этого они теряются и впадают в депрессию или обращаются к различным непотребствам. Многие тёмные волшебники — это люди, пытающиеся найти для себя смысл жизни, но не осознающие, что существовать в гармонии с окружающими намного легче, чем постоянно сражаясь.

Гарри сглотнул огромный ком в горле.

— В этом проблема Волдеморта?

Северус сжал зубы, когда Гарри использовал настоящее время, не добавив «была»: мальчик понимал.

— Я не знаю. Давным-давно он был студентом Хогвартса. Его звали Том Марволо Риддл. Он был старостой школы и получал высшие баллы почти по всем предметам. Даже директор признаёт, что Волдеморт, возможно, был самым блестящим студентом Хогвартса.

Брови Гарри поднялись.

— Но, похоже, одарённым людям найти стоящую цель намного труднее. Возможно, оттого, что им не приходится преодолевать трудности, ибо многое даётся легко, и поэтому они редко испытывают чувство удовлетворения, что делает их поиск цели ещё более непростым. Но я отвлёкся — вернёмся к рассматриваемой проблеме. У Вас есть вопросы, в частности, о домашних эльфах?

— Ну, насколько они умны? Я знаю, что они разговаривают, но, я имею в виду… они как умные собаки или что-то в этом роде?

Северус ухмыльнулся. Единственная причина, по которой он не рассмеялся, заключалась в том, что это был закономерный вопрос, особенно для того, кто вырос в мире магглов.

— Нет, они такие же разумные, как и большинство людей, и у них тоже есть чувства. Да, вспомнил — одежда. Если хозяин даёт своему домашнему эльфу одежду, он освобождает его от службы. Помните, что большинство домашних эльфов считают это худшим наказанием. Хуже нет ничего.

— Значит, служить хозяину — это честь для них? — уточнил Гарри.

— Да.

Гарри взглянул на особняк Лонгботтомов.

— Но мне не нужен раб.

— Кто сказал, что он обязательно должен быть рабом? У меня есть эльфийка, и она для меня скорее помощник-компаньон. И, мне казалось, у Лонгботтомов есть несколько эльфов. Да, Добби теперь привязан к Вам, но это что-то вроде симбиоза. Понятно?

— Да… вроде бы, профессор.

— Хорошо, — кивнул тот, сунув в карман руку и достав оттуда уменьшенный свёрток. Развернув его, Снейп передал подарок Гарри. — Это от Хоувелов. Его доставили вчера, а поскольку миссис Лонгботтом не хочет, чтобы её беспокоили совы, он был перенаправлен в Хогвартс с остальной Вашей почтой.

— Остальной почтой?

— Вам было отправлено чуть более дюжины писем. Не волнуйтесь, ни одно из них не является срочным и будет ждать вашего возвращения в школу. Большинство авторов посланий — фанаты, жаждущие заполучить автограф. Вам даже не нужно отвечать — возможно, будет лучше, если вы просто проигнорируете их.

— Но разве это не грубо?

Северус кивнул.

— Возможно, но на Ваше имя с самого раннего детства приходили письма. К счастью, несколько доверенных лиц позаботились о них, поместив их в специальный сейф, переместив ценности в семейное хранилище.

— Люди присылали мне вещи? — спросил Гарри с круглыми от удивления глазами.

— В основном деньги. К счастью, волшебники практичны в этом отношении. А подарки, находящиеся в Вашем семейном хранилище — магические предметы, предназначенные для взрослых волшебников.

— Например?

— Ну, если меня не подводит память, кто-то прислал Вам волшебные доспехи. На данный момент они вам великоваты, но вот к выпускному Вы, безусловно, дорастёте до них.

— Ух ты, — выдохнул Гарри, когда они добрались до входной двери.

* * *

Дамблдор вздохнул, почувствовав облегчение, что день наконец-то закончился, и с ужасом ожидая продолжения недели.

Узнав, что Гарри смог исцелить взрослого оборотня, Корнелиус созвал экстренное совещание. Заседание Визенгамота длилось более двух часов, и всё это время говорили только о мистере Поттере. Шли нескончаемые споры о том, следует ли просить мистера Поттера исцелить остальных и как организовать процесс, если он согласится. Однако, когда объявились лидеры сопредельных государств с требованием точных сведений о случае Уильяма Маккефри, переговоры были прерваны, а конференция — перенесена.

В конечном счёте это привело к тому, что Дамблдор назначил съезд Международной конфедерации магов через час, дабы там сделать заявление.

Как Верховному Чародею, ему пришлось наводить порядок в том хаосе, что возник из-за объявления Фаджа об истинных возможностях мистера Поттера.

Многие присутствовавшие поразились, а затем накрыли устроителей шквалом вопросов, интересуясь, готов ли мистер Поттер оказывать свои услуги за деньги, в то время как другие недоверчиво спрашивали, было ли это «чудо» проверено независимыми экспертами.

Все были напряжены, но, в конце концов, после долгих дебатов присутствующие разработали ряд шагов, которые устроили (хотя бы примерно) всех.

Вскоре, вероятнее всего, уже после Рождества, но до окончания каникул, министр от имени всего магического мира, а не только британского Министерства, попросит мистера Поттера принять участие в международной конференции. Несмотря на то, что Св. Мунго и независимый целитель подтвердили факт излечения, многие всё ещё сомневались и настаивали, чтобы мистер Поттер в качестве доказательства исцелил оборотня из их страны. После долгих споров было решено, что для «проверки качества» четырнадцать стран предоставят по одному оборотню.

Дамблдор считал это достойным компромиссом — по крайней мере, по сравнению с некоторыми предложениями; однако он был категорически против выставления Гарри на всеобщее обозрение, а также принуждения его использовать совершенно неизученную область магии. Однако здесь он был бессилен: будучи председателем МКМ, Альбус всего лишь следил за соблюдением порядка, дабы каждое мнение было услышано и рассмотрено. Сам он не имел права голоса — за исключением случаев, когда возникал спорный момент, и мнения участников делились поровну.

Фоукс издал тихую успокаивающую трель.

— Спасибо, старый друг, но я бы устроил всё совсем иначе. У Гарри должно быть беззаботное детство. Я не хочу втягивать его во всё это, да ещё под пристальным наблюдением мирового сообщества, — покачал головой Альбус. — Но, похоже, он на самом деле поразительно уникален. Никто не в силах этого изменить. Я только хотел бы, чтобы он был самим собой, а окружающие не смотрели на него с удивлением или неприятием.

Фоукс, по-видимому, соглашаясь, выдал ещё одну трель.

Дамблдор посмотрел на часы. Вскоре должен вернуться Северус. Хотелось верить, что приём у Малфоев прошёл более гладко, чем его день.

Наконец, чуть не задремав за столом, Дамблдор услышал, как вспыхнул камин, и на коврик ступил Снейп.

— Директор.

— Ах, Северус, надеюсь, приём прошёл без эксцессов? — спросил тот, жестом пригласив его присесть. Им было что обсудить.

— Всё прошло лучше, чем я ожидал. Хотя, возможно, мистеру Поттеру будет нелегко окончательно принять подарок Малфоев, пусть он официально уже сделал это.

Брови Дамблдора вопросительно поднялись.

— Я так понял, это был заранее оговорённый подарок?

Северус ухмыльнулся.

— Не уверен, что «заранее оговорённый» — точное определение. Нет, мистер Поттер теперь владелец Добби, домашнего эльфа.

Глаза директора расширились.

— Как… неожиданно.

— Согласен.

* * *

Гарри вошёл в свою спальню. Профессор Снейп уже ушёл, хотя он сообщил миссис Лонгботтом о Добби, заверив её, что на ужине не было никаких происшествий. Она поверила ему на слово, и отправила Гарри спать.

Невилл уже спал, что не было сюрпризом, так как миссис Лонгботтом запретила ему ждать возвращения Гарри. Вот и ладно: было уже поздно, и Гарри просто хотел лечь. Он решил открыть подарок от Хоувелов утром.

Поттер закрыл дверь, неуверенно повернулся лицом к комнате. Она казалась пустой.

— Добби? — прошептал Гарри.

Раздался хлопок.

Мальчик подпрыгнул от неожиданности, когда Добби появился прямо в двух шагах, чем очень развеселил Корал.

— Мастер звал Добби?

— Э-э, да. Я, э-э, просто хотел пожелать тебе спокойной ночи и убедиться, что ты ни в чём не нуждаешься. Тебе нужна кровать? Где ты будешь спать?

Гарри ответа так и не дождался, вместо этого глаза Добби вдруг увеличились в геометрической прогрессии, как будто он только что получил доказательство чего-то совершенно невозможного — например, что единорогов видели скачущими по Марсу.

— Добби?

Глаза домашнего эльфа начали наполняться слезами, и Гарри быстро понял, что следующие события ему не понравятся. Добби разрыдался.

— Добби, тише, прости, я совсем не хотел тебя обидеть, — зачастил мальчик, не уверенный, что похлопывание малыша по плечу не сделает ситуацию ещё хуже.

Добби удалось успокоиться, всхлипывая и вытирая нос грязной наволочкой, что была на нём. Гарри удалось скрыть своё отвращение к «наряду» Добби. То, что носил эльф, было хуже старого белья Дадли! Гарри решил, что в самом ближайшем будущем это исправит.

— Обидеть Добби? Мастер спросил, нужно ли Добби что-нибудь… Добби слышал о Вашем величии, сэр, и о Вашей доброте, но никогда не думал, что мастер будет таким щедрым. Добби не знал…

Гарри покраснел, как помидор.

— Щедрым? Всё, что я спросил: нужно ли тебе что-нибудь. Любой достойный волшебник сделал бы это. И всё, что ты слышал о моём «величии», весьма преувеличено.

— Мастер скромен и смирен сердцем⁽¹⁾, — благоговейно произнёс Добби, и его глаза засияли ещё большим восхищением. — Мастер не говорит ни о своей победе над Тем-кого-нельзя-называть, ни об излечении оборотней.

Гарри неловко переступил с ноги на ногу.

— Ну, уже поздно, Добби, — сказал он через мгновение.

— Конечно, мастер, — ответил Добби, подбежав к кровати и радостно взбив для него подушку.

Гарри моргнул.

— Ну, спасибо, Добби.

Глаза Добби снова расширились, и на мгновение Гарри испугался, что тот снова начнёт рыдать.

— Всё в порядке, мастер, — наконец-то отозвался Добби, на этот раз сдерживая слёзы. — Есть ли что-нибудь ещё, что Добби может сделать для мастера? Принести стакан воды?

— Нет, спасибо, Добби.

Добби кивнул, хлопнув ушами.

— Спокойной ночи, мастер.

И исчез с громким хлопком.

— Он странный, — отметила Корал.

— Да, ну, он жил у Малфоев, и хотя Драко с миссис Малфой — нормальные, мистер Малфой…

— Я поняла.

— Давай немного поспим, — взмолился Гарри, наконец-то забравшись в постель.

* * *

Ремус медленно отложил утреннюю газету.

Неужели происходящее — реально?

Гарри, сын его лучшего друга, смог вылечить ликантропию. Он даже смог вылечить Уолтера Маккеффри, бывшего оборотнем более девяноста процентов своей жизни. Ремус знал его лично. Затворник, подобный самому Люпину, он был в ужасе от того, что однажды может укусить кого-то, как и его отец когда-то.

Уолтера заразили, когда он был малышом, только что научившимся ходить и говорить. Однажды ночью его отец вырвался из закрытой комнаты и укусил его, прежде чем мать смогла вмешаться. К сожалению, история имела печальное продолжение: в ту ночь Уолтер потерял свою мать. Защищая его, она была убита своим мужем — мужчиной, которого любила и поклялась поддерживать, несмотря ни на что, даже после того, как он был заражен ликантропией. Отец Уолтера был убит горем и наложил на себя руки, не дожидаясь начала министерского расследования. С тех пор жизнь мальчишки пошла под откос: его переводили из одного приюта в другой до самого совершеннолетия.

Ремус покачал головой: даже его детство было радостнее, чем у Уолтера. По крайней мере, благодаря Альбусу Дамблдору ему разрешили учиться в Хогвартсе. С другой стороны, Маккефри был зарегистрированным оборотнем задолго до своих одиннадцати лет, и у него не было никого, кто бы мог походатайствовать за него перед Дамблдором, а у него самого не хватило ни наглости, ни уверенности искать расположения известного директора.

Люпин был искренне рад за Уолтера. Если кто-то и заслуживал исцеления, то именно он.

— Люпин, не сомневаюсь: если ты попросишь исцелить тебя, мистер Поттер не откажет.

Ремус вздрогнул, забыв, что не один в Большом зале. Он повернулся к говорившему. Это был Северус.

— Я подозреваю, что он всё уже знает, — продолжил мастер зелий.

Ремус моргнул и сглотнул огромный ком в горле; его мысли крутились вокруг того, как Гарри настороженно застывал в его присутствии. Знал ли он тогда? Почувствовал ли его волка и открыл секрет?

«Что он подумал обо мне?» — размышлял Ремус. — «Преподавать в школе в таком состоянии…»

Его чувства, должно быть, отразились у него на лице, потому что Северус посмотрел на него, со странным искренним пониманием, что кардинально изменило его бесстрастное выражение лица.

— Думаешь, это совпадение, что его глаза похожи на очи его матери? Он смотрит на мир её же взглядом, — проговорил Снейп на грани слышимости, а потом молча встал и покинул Большой зал.

Ремус смотрел ему вслед, не замечая задумчивого выражения лица Дамблдора.

* * *

Наступил день Рождества, и это был лучший праздник за всю сознательную жизнь Гарри, несмотря на присутствие строгой миссис Лонгботтом. Однако в некотором смысле оно давало Поттеру ощущение реальности происходящего⁽²⁾. Она не нависала над ними, но была рядом. И иногда Гарри замечал, что Августа пыталась смягчить свою обычную манеру общения. Он не знал, что и думать.

Добби остался покорным слугой, жаждущим угодить и боявшимся совершить даже малейшую ошибку.

Гарри открыл подарок от Хоувелов накануне. Он являл собой благодарственное письмо от мистера и миссис Хоувел с рисунком от Энди и маленькой фигуркой волка. Гарри с радостью поставил её у своей кровати — это была его первая мягкая игрушка.

Он отправил короткое письмо в ответ, поблагодарив их за подарки и рассказав о белой магии, о которой забыл упомянуть ранее. Он надеялся, что они не будут слишком расстроены из-за этого. Ну, типа: после драки кулаками не машут.

Гарри получил немного подарков, не то чтобы он ожидал горы, но все они были идеальными. Один был от Хагрида, один — от профессора Спраут, ещё — от профессора Снейпа и, конечно же, от Невилла.

Хагрид прислал ему флейту, профессор Спраут — шоколадную лягушку, профессор Снейп (с запиской, в которой говорилось, чтобы он никому не показывал подарок) — набор очень хороших инструментов для зелий и несколько редких ингредиентов, а Невилл — какие-то растения. Это напомнило Гарри о молодой рассаде помидоров, которую тётя Петуния высадила у себя на заднем дворе несколько лет назад — до того, как она бесславно погибла под колёсами велосипеда Дадли.

Невилл тоже получил шоколадную лягушку от профессора Спраут. Он предположил, что она посылала их всем своим хаффлпаффцам.

Гарри подарил Невиллу конфеты, которые, как он знал, ему нравятся, хотя тот был удивлён, что получил от друга ещё один подарок, заявив, что он уже подарил ему кобуру для палочек. Гарри отмахнулся от возражений.

После обмена подарками день потёк своим чередом.

После ужина, зайдя в свою комнату перед сном, Гарри закрыл дверь и позвал Добби.

Эльф присутствовал на разворачивании подарков, но вскоре исчез — единственная причина, по которой он был рядом, заключалась в том, что Гарри попросил его об этом.

— Хозяин звал Добби? — обозначил тот своё присутствие.

Гарри на мгновение посмотрел на него, пытаясь решить, с чего начать разговор.

— Добби, ты сейчас работаешь на меня, и я подумал… — Гарри сделал паузу, поймав на себе внимательный взгляд больших глаз навыкате. — Единственное хорошее, чему меня научил дядя — это то, что сотрудники представляют своих нанимателей. Внешний вид работников отражается на мнении об их начальниках и компании в целом. Ты — тоже мой представитель. Глядя на тебя, люди составляют мнение обо мне и роде Поттер в целом.

— Мастер недоволен Добби? — испуганно спросил Добби.

— Нет-нет, совсем нет. На самом деле я горжусь, что ты — мой домашний эльф, поэтому я хочу кое-что изменить. — Гарри сделал шаг вперёд и подцепил пальцами ткань на плече Добби, сдерживая брезгливую насмешку. — Скажи честно: тебе нравится это?

Глаза Добби снова расширились.

— Ну же, Добби? Тебе нравится то, что на тебе надето? — повторил свой вопрос Гарри.

— Н-нет, хозяин. Добби это совсем не нравится, — сказал тот, наконец, качая головой и мотая ушами.

— Тогда почему бы нам не купить тебе что-нибудь другое? Что-то более подходящее для хорошего работника семьи Поттер? — Гарри не собирался использовать слова «раб», «слуга» и прочие синонимы. Он также избегал понятия «одежда».

— Хозяин имеет ввиду… униформу? — спросил Добби, и из его глаз брызнули слёзы.

— Ну, если только ты сам хочешь, — произнёс Гарри, задаваясь вопросом, не нужно ли было посоветоваться с профессором об этом. Вдруг это ещё одно табу?

— Нет, мастер, Добби хотел бы униформу! — искренне воскликнул тот.

Гарри улыбнулся.

— Хорошо, тогда я точно знаю, кому написать, чтобы её тебе изготовили.

Он отвернулся и принялся за письмо мадам Малкин.

— Ну, чёрный, красный и золотой цвета кажутся благородными, — проговорил Гарри, оформляя заказ и взглянув на дремлющую Корал.

— Хм, у моей семьи есть герб? — пробормотал себе под нос Гарри.

— О, да, у семьи мастера есть герб, — быстро ответил Добби.

— Тогда я попрошу нашить его на рукав формы и на груди, у самого сердца. Она же знает, какой у меня герб, верно?

— Да, мастер, это хорошо известно.

— Хм, полагаю, ей нужно будет снять с тебя мерки.

— Добби может пойти к ней для этого. Я могу аппарировать в её ателье. Добби делал это для бывшей семьи, когда забирал готовые мантии.

— Хорошо. Звучит неплохо; отнеси ей это на неделе, и, надеюсь, она сможет выполнить заказ, — сказал Гарри, запечатывая конверт и предварительно опустив туда пять галеонов. Он подумал, что этого будет достаточно. Если же этой суммы не хватит, то в письме он попросил сообщить об этом, и тогда вышлет недостающее.

— Мастер так добр к Добби, — с придыханием заявил домовик в следующую секунду.

— Ровно настолько, насколько ты заслуживаешь, — ответил Гарри.

* * *

В Англии было зарегистрировано пятьдесят семь оборотней, хотя, скорее всего, их было не менее семидесяти.

Северус предположил, что Гарри, если бы ему разрешили, мог бы легко вылечить их всех за месяц. Хотя вопрос о том, позволит ли ему мадам Помфри, был совсем другим вопросом. Северус не сомневался, что Гарри способен на это, но также знал, что ему всего одиннадцать лет, и его магия всё ещё должна была пройти через много этапов развития. Было бы неразумно подвергать это опасности, но было бы так же безответственно предотвращать то, что могло бы быть здоровым ростом.

Поэтому неудивительно, что директор попросил его присутствовать на встрече в его кабинете по этому поводу. Мадам Помфри и профессора Спрут также попросили прийти.

— Всё в порядке, директор? — спросила мадам Помфри, и профессор Спраут тоже выглядела обеспокоенной.

Внезапно Северус осознал: они понятия не имели, о чём министерство скоро спросит у Гарри.

— О, да, всё в порядке. Я просто хотел обсудить несколько вопросов, касающихся студента.

— Это касается мистера Поттера? — догадалась Спраут.

— И его способности лечить ликантропию? — добавила Помфри.

— Да. Сегодня в течение дня наш министр собирается связаться с Гарри и попросить его присутствовать на заседании МКМ, которое состоится на этой неделе.

Глаза Помфри и Спраут округлились.

— Зачем это? — возмутилась Помфри.

— Для «подтверждения излечения». Четырнадцать стран привезли по одному человеку, больному ликантропией — это послужит доказательством. Понятно, что многие сомневаются как в методе, так и успехе Гарри.

— Четырнадцать? — ужаснулась Помфри.

— Почему им недостаточно одного? — поддержала её Спраут.

— Для этого они недостаточно доверяют друг другу. Если будет только один «подопытный», то возможны сомнения в его инфицированности, — объяснил Дамблдор.

— О, какая чушь! — заявила Помфри.

— Изначально было больше двадцати пяти. Повезло, что некоторые страны согласились довериться остальным и не привозить своих оборотней.

— О, да, действительно повезло, — саркастически воскликнула Помфри.

— Поппи, возможно, это к лучшему. Подумайте, что это может означать для таких… как Ремус, — мягко произнесла Спраут.

— Мы даже не знаем, как Гарри это делает. Это может истощать его жизненные силы, — продолжила Помфри.

— Это не так, — заявил Альбус, решив вмешаться и успокоить взволнованную Помфри.

— О, и откуда сведения? Неужели Вас пустили к Лонгботтомам, чтобы осмотреть его?! — фыркнула Помфри. — Министерство не должно выставлять мистера Поттера, как национальное достояние, и использовать на мировой арене!

— Северус поведал мне, что рассказал ему Гарри, когда они шли на рождественский приём у Малфоев, — просто ответил Дамблдор.

— И что же ты узнал, Северус? — полюбопытствовала Помфри.

— После развеивания проклятия к мальчику возвращается чистая белая магия. Не уверен в её природе, но Гарри заявил, что она помогла ему вылечить мистера Маккефри, — ответил Северус.

— Помогла? — зацепилась за слово Помфри.

— Похоже, она действует как противоядие или своего рода вакцина против проклятия. Часто такие вещи возникают как последствие недуга, который лечат.

— Возможно, — согласился Северус.

Помфри задумалась и, чуть помолчав, выдала:

— Тогда, возможно, есть способ получить эту «белую магию» и использовать её для лечения других оборотней.

— Возможно, — согласился Северус.

— Ну, полагаю, мы не можем помешать встрече, — сказала Помфри, успокоившись. — Что именно Вы хотели обсудить с нами? Предполагаю, речь идёт не только о конференции?

— Я так понимаю, Гарри и дальше будет работать в Больничном крыле по выходным, а Вы, Помона, начнёте давать ему частные уроки по контролю магии? — спросил Альбус.

— Да, — ответила Помфри, а Спраут с гордостью кивнула.

— Я хочу быть в курсе его успехов. Будучи первокурсником, он уже превзошёл мои ожидания, и уверен, что он продолжит в меру своих сил двигаться вперёд. Я хочу знать, что он по-прежнему в порядке — физически, эмоционально и магически.

— Хорошо, Альбус, но что ты собираешься делать? Я знаю, что об этом ещё рано думать, но максимум через несколько лет он выйдет за пределы наших с Помоной знаний, — заявила Помфри.

— В своё время я собираюсь взять его на продвинутый курс зельеварения. Может, даже в год перед СОВами — в зависимости от его способностей, — сообщил Северус. — Я уверен, что уже сейчас он может сварить по рецепту любое зелье второго курса из учебника с очень небольшими подсказками.

— Я имею в виду его способности к магии. В какой-то момент, особенно после всех его успехов, могут начать проявляться его способности. Я мало что знаю о спящих магах, но наверняка существует масса признаков, которые предшествуют его пробуждению? — уточнила Помфри.

— Да, — сказал Дамблдор. — И, честно говоря, они уже проявляются, но очень незаметно. Не знай я точно, что он — дремлющий маг, то пропустил бы их.

— Их, директор? — переспросил Северус.

Это была новость для него. Гарри уже демонстрировал признаки пробуждения? Конечно, он проявлял большие способности к магии, но ничуть не больше других студентов его возраста — таких, как Грейнджер или Лонгботтом.

— Не уверен, связано ли это с курсом зелий, прописанных Северусом, или же с его фамильяром Корал, но его магия ощущается почти физически. Перед началом зимних каникул я вызвал его в свой кабинет и попросил исцелить небольшую травму, которую я получил в Запретном лесу. Я хотел лично увидеть, как продвигается его парселмагия, — объяснил он, прежде чем Помфри набросилась на него за то, что он не пришёл к ней. — Его контроль необыкновенен, и то, как он использовал мою магию, чтобы исцелить мою руку… Он контролировал мою магию, как свою собственную. Я понимаю, что парселмагия, как правило, использует для лечения магию самого пациента, но с такой точностью… Это знак пробуждающегося мага.

— Хм, ты прав, Альбус. Он удивительно хорошо владеет магией других — даже тех, кто огорчён, что ещё более впечатляет, теперь, когда я вспомнила, — согласилась Помфри.

— Он также смог остановить свою случайную магию, — напомнила им Спраут.

— Это ещё один признак. Даже мне, с более чем вековым опытом и практикой контроля над магией, трудно обуздать её — в особенности, когда я разгневан, — признался Дамблдор, пряча глаза от Северуса, видевшего последнюю вспышку.

— Были какие-то другие признаки? — спросила Спраут.

— Насколько мне известно, нет, — ответил тот. — Но они обязательно появятся со временем. Один знак включает в себя магических существ, своеобразно на него реагирующих. Одни будут ластиться к нему, в то время как другие будут пытаться напасть.

Мысли Северуса перескочили на Клювокрыла, фестралов и дементоров. Теперь их поведение стало понятным.

— Ещё один признак — способность выполнять очень мощные заклинания, несмотря на полностью или частично неразвитое ядро.

В очередной раз Снейп вспомнил третий курс своего Гарри, когда тот изучал заклинание Патронуса. И Гарри удалось, невзирая на ослабленное состояние из-за Дурслей. На что же он способен сейчас?

— Следующее — способность сопротивляться определённым видам магии. Его магия будет бороться с вредоносными или подчиняющими заклинаниями.

Глаза Северуса округлились, в то время как Помфри и Спраут моргнули.

Его будущая способность — бороться с проклятием Империуса! Как они это пропустили? Ни один нормальный или даже одарённый студент четвёртого курса не может уметь противостоять первому Непростительному. И всё же они только отметили это как ещё одну странность Поттера.

— Могло ли это сработать… с тем убивающим проклятием? — спросила Спраут.

— Не уверен, — вдумчиво признался Дамблдор. — Но возможно.

— Мы будем следить за знаками, но, директор, когда нам стоит рассказать об этом самому мистеру Поттеру? — спросила Помфри.

— Вот поэтому-то я и собрал вас здесь: я не уверен. С одной стороны, я считаю, что лучше вообще ничего ему не рассказывать — позволить ему спокойно развиваться в неведении, пока он сам не начнёт задавать вопросы. Но, с другой стороны, он должен знать, чтобы быть готовым к встрече с магическим сообществом — вот я и хочу посоветоваться: как лучше поступить в этом случае, — подробно объяснил Альбус.

— Я считаю, что мы должны сказать ему этим летом, до поступления на второй курс, — заявил Снейп.

— Да, согласна с Северусом. Мистеру Поттеру следует сказать, и разумно дождаться лета. Сейчас у него и без того полно проблем. Думаю, стоит дождаться лета, — предложила Спраут.

Помфри тоже кивнула.

— Мистер Поттер уже знает, что он не похож на других своих сверстников. Я думаю, что сказать ему — почему, было бы полезно для его развития.

— Очень хорошо, — отозвался Дамблдор. — Мы скажем ему этим летом.

* * *

— Что случилось, мистер Поттер? — спросила миссис Лонгботтом.

Гарри пришёл в себя и осознал, что гонял еду по тарелке.

— Извините, миссис Лонгботтом. Сегодня я получил письмо от министра. — Пока он говорил, брови хозяйки дома постепенно поднимались.

Очевидно, она была не в восторге, что какое-то письмо пробралось сквозь защиту, ведь она специально поставила её, перенаправив всю его корреспонденцию в Хогвартс, кроме сообщений от профессора Снейпа или директора.

— Понятно. О чём оно, если не секрет? — задала она прямой вопрос.

— Министр хочет, чтобы я принял участие в конференции МКМ из-за всего… Ну, Вы поняли.

Невилл с жалостью посмотрел на Гарри. Тот рассказал ему о письме перед ужином, пока они изучали нервы.

— И что ты ответил? — спросила она через мгновение, когда Гарри не продолжил.

— Ну, не похоже, что я могу отказаться. Я обещал быть, но не знаю, как туда попасть. Тем не менее, я отправил письмо профессору Снейпу.

Миссис Лонгботтом кивнула, будто это решало проблему.

— Сообщите мне, как только узнаете подробности.

— Да, мэм, — ответил Гарри, не зная, что ещё сказать.

Он вернулся к еде, заставляя себя размышлять об отвлечённых материях. Честно говоря, их с Невиллом исследование зашло в тупик. Дело в том, что волшебники мало что знали о мозге и нервной системе. Конечно, у них были заклинания, влиявшие на разум и им подобные, но волшебники совершенно не понимали, как функционирует человеческий мозг. Пообещав Невиллу разобраться, Гарри заказал учебники по целительству, но от них оказалось мало пользы.

То, как мало знал о теле магический мир, напомнило Гарри раннее средневековье. Казалось, что магглы разбираются в этих вопросах куда лучше. Пользуясь МРТ и КТ, они могли увидеть мозг изнутри. Гарри слышал об этом, когда его дядя увлёкся сёрфингом. Да, волшебники проводили диагностику, используя чары, расписывавшие происходившие в организме процессы, но те не давали картинки, позволявшей рассмотреть проблему во всех деталях. Эта недоработка мешала волшебникам использовать другие методы лечения, например, хирургию.

И тут уже совсем другая история. В магическом мире операции не производились. Их считали варварством, а не необходимостью и допустимым риском, как в маггловском мире. Волшебники не понимали, что иногда стоит просто удалить что-то без волшебства. Ибо без полных знаний об организме магическое изъятие опасно.

Гарри не давал покоя вопрос: что покажет компьютерная томограмма у родителей Невилла? Ну, теперь-то у него был план на всё лето — сидеть в маггловской библиотеке, читая о человеческом мозге, и по возможности искать врачей, которые могли бы подсказать, как помочь Лонгботтомам.

Гарри проснулся от звука когтей, царапавших по стеклу.

— Гарри, у той птицы есть что-то для тебя, — сонно пробормотала Корал.

Вчера он получил ответ от профессора Снейпа, в котором говорилось, что по поводу организации поездки с ним свяжется директор.

Гарри встал, открыл окно и принял письмо, и птица тут же улетела. Открыв его, он вчитался в послание, написанное вычурным почерком.

«Дорогой Гарри,

Завтра в восемь утра я приеду за тобой в особняк Лонгботтомов, и мы отправимся на конференцию МКМ. Пожалуйста, собери свои вещи, так как ты уже не вернёшься к Лонгботтомам, а сразу после мероприятия отправишься со мной в Хогвартс.

Я надеюсь, тебе понравились каникулы. С нетерпением жду завтрашней встречи.

Альбус П. В. Б. Дамблдор»

— Значит, мы пойдём в школу за несколько дней до окончания каникул? — спросила Корал.

— Похоже на то.

С этими словами он принялся складывать вещи, как вдруг вспомнил, что Добби нравилось, когда его просят помочь.

— Добби? — позвал Гарри.

Как всегда, тот появился с хлопком.

— Да, мастер? — спросил эльф, одетый в красивую форму.

На нём была чёрная мантия с красной вышивкой и золотым кантом. На правом рукаве был вышит герб рода Поттеров в соответствующих цветах, а над сердцем — чуть больший по размеру.

Гарри не был уверен, но, казалось, что форма сделала Добби более уверенным и менее… неуравновешенным. Возможно, это было потому, что он привыкал к Гарри, или, может быть, это как-то было связано с тем, что профессор Снейп сказал о цели. В любом случае, перемены были приятными.

— Не мог бы ты помочь мне собрать вещи? Я уезжаю завтра утром с директором, и не хочу заставлять его ждать.

— Конечно, хозяин, — радостно ответил Добби, щёлкнув пальцами, после чего аккуратно сложенные вещи сами влетели в открытый чемодан.

Гарри улыбнулся.

— Спасибо, Добби.

— Добби рад помочь великому мастеру Гарри Поттеру, сэру, — гордо сказал домовик, и чёрная шляпа с золотыми полями, чудом державшаяся между ушами, опасно закачалась.

* * *

— Я думаю, что он уже прибыл, Гарри, — проговорил Невилл, поместив клетку с Хедвиг на его чемодан у двери, на что Гарри благодарно кивнул ему и повернулся к миссис Лонгботтом.

— Спасибо, что пригласили меня в гости, миссис Лонгботтом. Я отлично провёл время, это было потрясающе, — искренне сказал Гарри.

— Ну, мистер Поттер, я рада, что вам понравилось Ваши каникулы. Как Вы смотрите на то, чтобы погостить у нас этим летом? Может, хоть Вы сможете вытащить Невилла из его обожаемых теплиц.

Гарри улыбнулся, тогда как Невилл очень надеялся на его возвращение летом.

— Прекрасная мысль, — ответил Поттер.

В это время Дамблдор подошёл ко входной двери и постучал.

— Доброе утро, Августа, — поприветствовал он миссис Лонгботтом, когда та открыла дверь.

— Доброе утро, Альбус. Мистер Поттер уже готов, — сообщила она.

— Очень хорошо, — ответил Дамблдор, войдя в особняк и взглянув на вещи Гарри у двери. — Это всё?

— Да, сэр, — сказал тот.

Дамблдор вытащил свою палочку, уменьшил поклажу и, призвав её в ладонь, положил в карман. Хедвиг отправилась в Хогвартс вместе с Добби.

— Пока, Невилл, увидимся в Хогвартсе, — попрощался Гарри, встав рядом с директором.

— Увидимся, Гарри, — отозвался Невилл. — Я продолжу изучение.

Гарри кивнул, сообразив, что тот имел в виду их исследование, и проследовал за Дамблдором за дверь.

— Мы воспользуемся портключом, Гарри. Полагаю, ты уже знаком с этим способом передвижения? — уточнил Альбус, когда они двинулись к краю защитных чар.

— Да, сэр, я путешествовал так с Лонгботтомами.

Дамблдор кивнул, вытащив что-то из нагрудного кармана.

— Это мощный портключ, созданный специально для того, чтобы перенести владельца или владельцев в любую точку мира. Сегодня мы отправимся в Вадуц, Лихтенштейн, где в этом году располагается штаб-квартира МКМ.

— То есть каждый год она меняет своё местоположение, сэр? — с любопытством спросил Гарри, поглядывая на вещицу в руке Дамблдора.

Носок?!

— О, да, Гарри. Это способствует международному сотрудничеству. Конечно, есть и те, кто не согласятся со мной.

— Где она была в прошлом году?

— В Парагвае, что находится в Южной Америке. Я надеюсь посетить его снова в ближайшее время.

— Должно быть, круто каждый год посещать разные страны. Я на самом деле нигде и не был, ну, кроме Хогвартса, конечно. Дурсли не брали меня с собой в отпуск, а оставляли с миссис Фигг, которая живёт через дорогу. У неё много кошек, и они очень умные. Клянусь, они понимают английский лучше, чем Дадли — конечно, Вам это ничего не скажет, но всё же.

Дамблдор спрятал хмурый взгляд, мысленно задаваясь вопросом: в чём же ещё отказывали Гарри.

— Но, я полагаю, что мне лучше было с миссис Фигг, — добавил Гарри. Директор не был уверен, разговаривает ли Гарри с ним или с самим собой. — По крайней мере, так Дадли не мог обвинить меня во всех грехах, а однажды мы с миссис Фигг приготовили печенье. Оно получилось не очень, но, как по мне, это оттого, что она пожалела сахару.

— И часто ты оставался с миссис Фигг? — спросил Дамблдор.

— О, нечасто: только если Дурслям надо было в город или заняться чем-то. Знаете, прошлым летом, из-за того, что миссис Фигг сломала ногу, им пришлось взять меня с собой в зоопарк. Я поговорил там с удавом, и кое-что случилось, и я… ну, я уже рассказывал об этом профессору Снейпу… Я каким-то образом заставил стекло исчезнуть, и удав сбежал. Он сказал мне, что его семья из Южной Америки. Интересно, нашёл ли он путь туда…

— А раньше ты говорил со змеями?

— Нет. Я видел несколько на заднем дворе, когда занимался прополкой, но тогда ещё не знал, что могу поговорить с ними, — ответил Гарри, когда они остановились, и Дамблдор протянул носок, чтобы он взялся за него.

— Это будет немного сложнее, чем при пользовании обычным портключом, так что подойдите ближе ко мне, — посоветовал он. Гарри так и сделал. — Хорошо. Раз-два-три…

Гарри почувствовал, как его повело вправо, и при приземлении он нечаянно врезался в бок Дамблдора.

— Полегче, Гарри. Дыши глубже, — посоветовал он, не позволяя Гарри споткнуться и упасть на колени.

Гарри ошеломлённо кивнул. «Портключи — отстой», — решил он.

— К этому… когда-нибудь привыкаешь? — спросил Гарри между вдохами.

— Боже, я надеюсь на это, — прохрипела Корал. — Это было просто кошмарно.

— Со временем, хотя на самом деле у человека просто улучшается вестибулярный аппарат и желудок становится крепче.

— Приятно знать, — сказал Гарри с тяжёлым вздохом, молясь, чтобы не опорожнить свой желудок прямо там.

Наконец, после ещё нескольких вдохов Гарри выпрямился и расправил одежду.

— Спасибо, — произнёс Гарри, смутившись тем, что опирался на правую руку Дамблдора всё время, пока сдерживал тошноту.

— Ты неплохо перенёс путешествие. Большинство волшебников чувствуют себя гораздо хуже после первого перемещения международным портключом.

— И Вы тоже? — спросил Гарри, не подумав.

— Я? Ну, мой желудок не сказал мне спасибо: я до самого вечера не рисковал брать что-то в рот, — запросто ответил Альбус и осмотрел помещение, где они очутились.

Гарри последовал его примеру.

— Ну, Гарри, добро пожаловать в нынешнюю штаб-квартиру МКМ в Вадуце, Лихтенштейн, — приветствовал Дамблдор.

Очевидно, они приземлились в комнате, специально предназначенной для прибывающих портключами. Она напоминала Гарри холл в доме миссис Лонгботтом. У него возникло довольно жуткое ощущение — первозданной чистоты и музейности.

— Не отходи далеко. Не успеем мы дойти до конференц-зала, как тут соберётся толпа любопытных.

— Что мне предстоит, сэр? — спросил Гарри, мысленно дав себе пинка.

Он должен был задать этот вопрос по дороге от Лонгботтомов, а не болтать о миссис Фигг и её странных кошках.

— МКМ чуть более откровенна в своих действиях, нежели министерство. Иногда это хорошо, так как позволяет добиваться желаемого быстрее, но иногда прямолинейность воспринимается, как агрессивность, и расстраивает людей. Не волнуйтесь, те кто будет голосовать сегодня — на твоей стороне. Если кто-то задаст вопрос — будь дипломатичен, но помни: они сами пригласили тебя, и ты им ничего не должен. Не отвечай на неудобные или некорректные вопросы. Если возникнут проблемы, я разберусь с ними.

Гарри поднял брови, услышав, как Дамблдор понизил тон в конце. Очевидно, он довольно серьёзно настроен справиться с любыми проблемами, которые могут возникнуть.

— Итак, меня просто представят, а потом я исцелю тех, кого они привели? — спросил Гарри, мысленно задаваясь вопросом: когда же они отправятся на встречу; но решив, что Дамблдору лучше знать.

— Да, хотя некоторые страны, скорее всего, захотят задать несколько вопросов касательно твоего метода.

— Ладно, — согласился Гарри, не видя затруднений: ему нечего скрывать.

— Хорошо. Готов? — через минуту спросил Дамблдор.

— Да, сэр.

---

1) (религ.) тихий, не превозносящийся

Вернуться к тексту

2) Без Августы Рождество показалось бы Гарри прекрасным сном…

Вернуться к тексту