Серия Полуночник-3: Бремя Судьбы (джен)

В последующие две недели занятия ОЗ превратились в захватывающий учебный эксперимент. Представители факультетов, или “Совет”, как они теперь себя называли, быстро научились действовать в команде и использовать сильные стороны друг друга. Большой сюрприз преподнёс Невилл, который, избавившись от застенчивости, перестал испытывать проблемы в использовании заклинаний. Вечер субботы стал постоянным временем сбора ОЗ, с неизменным заседанием Совета на следующее утро. К этому прибавилась дополнительная встреча членов Совета вечером в среду в Выручай-комнате, на которой отрабатывался материал, чтобы каждый член Совета мог спокойно выполнить чары, заклинания или заклятия, которые должны были разбираться на общей встрече.

На самих встречах Гарри теперь только наблюдал за процессом, лишь при необходимости давая подсказки. И использование стиля преподавания Ремуса определённо окупалось. Все члены ОЗ заметно прогрессировали и чувствовали себя увереннее, ведь они готовились сами и в своём темпе. Вместе с тем, никто посторонний до сих пор не узнал о существовании ОЗ, что позволило сохранять регулярность собраний.

Со всеми этим встречами, еженощными тренировками по квиддичу и домашней работой, Гарри удавалось поспать от силы пять часов. Ближайший матч должен был состоятся в ближайшую субботу между извечными соперниками, Гриффиндором и Слизерином. По этому поводу вся школа походила на потревоженный муравейник. Кроме Амбридж и Снейпа, Гарри теперь приходилось избегать и излишне инициативных слизеринцев, которые пытались вывести его из строя различными подленькими заклинаниями. Их можно было понять — Гарри никогда раньше не уступал Малфою, ловцу Слизерина.

Рон, как вратарь, становился всё лучше и лучше. Но ему над многим ещё нужно было работать. Например, он совершенно расклеивался, пропустив гол, из-за чего пропускал ещё несколько. Всей командой его пытались убедить, что надо концентрироваться на настоящем и не думать о случившемся. Он успокаивался, и всё опять было нормально... до первого пропущенного квоффла. В Гарри крепла уверенность, что в субботу лучше как можно раньше поймать снитч, иначе страшно представить, в каком состоянии будет Рон.

Меж тем уже шла первая неделя ноября, и воющий ветер обдавал вышедших на улицу учеников холодными порывами, заставив распаковать раньше времени тёплую одежду, скрывая все открытые участки тела. Утром в день матча Рон встал одновременно с Гарри. Спустившись в Большой зал, они в тишине позавтракали. Хотя как позавтракали? Съели то, что смогли проглотить. Большой зал заполнился раньше обычного, многие ученики желали команде Гриффиндора удачи, отчего Рон только сильнее волновался. Руки Уизли дрожали так сильно, что Гарри вынужден был сжать плечо Рона в попытке успокоить друга...

... и тут же почувствовал, как его затопила волна тревоги столь сильной, что аж загудело в голове. Быстро отпустив плечо друга, Гарри потряс головой, пытаясь избавиться от странного ощущения, которое уже быстро исчезало. Откуда оно пришло? Потирая всё ещё болевший лоб, Гарри посмотрел на Рона. Руки у того больше не дрожали. Что бы это ни было, парень не хотел бы повторять такое — в этом он уж был уверен.

Вскоре Анжелина позвала команду Гриффиндора на поле. Гермиона пожелала им обоим удачи, чмокнув каждого в щёку, отчего Рон даже очнулся от своего оцепенения. Даже больше. Шок от произошедшего, казалось, выветрил из Рона по пути к стадиону всё его волнение. Быстро переодевшись, они собрались на предматчевую планёрку. Только тогда Гарри с Роном узнали, что новыми загонщикам Слизерина будут Кребб с Гойлом. Да, игра обещала быть интересной.

Зрители приветствовали появление команды Гриффиндора оглушительными приветствиями и свистом. Слизеринская команда уже ждала их, капитан Монтегю, грузный и массивный, стоял впереди, по бокам от него расположились Кребб с Гойлом. Малфой стоял в сторонке и ухмыльнулся, увидев Гарри. О да, Гарри просто с нетерпением ждал этой игры — скорей бы она кончилась.

— Капитаны, пожмите руки! — прокричала судья мадам Хуч и подождала, вместе со всеми, когда Анжелина и Монтегю пройдут в центр поля и пожмут друг другу руки. — По мётлам! — возгласила она и дунула в свисток.

Игроки обеих команд взмыли в воздух — и мячи были выпущены. Гарри не теряя времени принялся высматривать маленьких золотой мячик, уклоняясь от бладжеров и взлетая повыше. Его не должно волновать, что делают остальные и что они там кричат. Отвлечётся — и это может стоить ему снитча. Он начал барражировать высоко над полем, но вскоре едва не столкнулся сразу с двумя бладжерами, запущенными в его сторону. Чтобы избежать удара, он резко нырнул вниз и выровнял метлу лишь в нескольких футах от земли, замерев недалеко от колец Слизерина. Парень снова принялся оглядываться в поисках снитча, но не прошло и минуты, как вновь послышался свист несущегося прямо в него бладжера.

Теперь пришлось пригибаться к метле и взлетать вертикально вверх, на порядочную высоту. Не успел парень перевести дух, как ему пришлось удирать от ещё одного бладжера. Стало ясно, что Кребб с Гойлом поставили себе целью вывести его из игры. Снова нырнув вниз, он пронёсся так близко от пары загонщиков Слизерина, что те едва не свалились с метел. Выровняв полёт, парень оказался лицом к лицу с Малфоем.

— Что такое, Поттер? — глумливо прокричал Малфой. — Занимаешься показухой вместо поиска снитча?

— По крайней мере, для поимки снитча мне не требуется, чтобы другие отвлекали моего противника, — выплюнул Гарри, оглядываясь по сторонам в поисках золотого мячика. — Когда уже ты перестанешь рассчитывать, что кто-то сделают что-то за тебя, Малфой?

Не став ждать реакции слизеринца, Гарри рванул к гриффиндорским кольцам, затем взмыл высоко в воздух, где остановился, готовый в любой момент сорваться с места.

Вскоре в него опять неслись два бладжера, и он бросился вниз в гущу игроков. Затем, в очередной раз взмыв вверх, Гарри бросил взгляд на слизеринские кольца и чуть не взвыл, увидев золотистый мячик в паре футов над землей. Не оглядываясь, чтобы узнать, где Малфой, он резко бросил метлу вниз и под углом в сорок пять градусов понёсся к земле. Всё окружающее ушло на второй план. Он почти настиг мячик, когда тот рванул на другую сторону поля, и Гарри пришлось заложить крутой вираж в попытке его догнать.

В следующую секунду Гарри заметил Малфоя — тот повис у него на хвосте справа. Наклонившись ближе к метле, чтобы снизить сопротивление встречного воздуха, Гарри ещё больше увеличил скорость, выжимая из Молнии максимум. Краем глаза он заметил, как Малфой в отчаянии попытался схватить его метлу. Вырвавшись вперёд на несколько футов, Гарри потянулся за снитчем, насколько мог свесившись с метлы, и почувствовал, как пальцы сомкнулись на крошечном, но отчаянно сопротивляющемся мячике.

Наконец Гарри смог облегчённо вздохнуть. Он поднимался вверх, всё ещё держа руку с трепыхающимся снитчем у всех на виду. Поглядев на табло, парень увидел финальный счёт: 200-40 в пользу Гриффиндора. Оставалось надеяться, что Рон не будет слишком переживать об этих четырёх пропущенных голах, иначе день этот грозил стать очень долгим.

БАМ!

Бладжер врезался в него точно между лопаток, и парень кувыркнулся с метлы. По спине прошла вспышка боли. Не успел он сообразить, что произошло, как другой бладжер впечатался в его левый бок, отчего кости сломались с тошнотворным треском, и верхнюю половину тела затопила новая волна боли. Думать стало невозможно — как невозможно стало дышать. Не в силах пошевелился и хоть как-то сгруппироваться, Гарри кулем врезался в землю, лицом вниз — и ещё одна вспышка боли, теперь в груди.

В воздухе повисла тишина. Казалось, все ждали, что Гарри вот-вот пошевелится и встанет, но он оставался неподвижным. Тишину разорвал свисток мадам Хуч, вырвав всех из оцепенения. Трибуны заволновались, наблюдая как игроки Гриффиндора спешат в сторону Гарри. Парень почувствовал, как чьи-то руки перевернули его на спину. Это простое движение подняло новую волну боли. Он не смог даже застонать, чувствуя себя запертым в собственном теле, лишенным возможности делать что-либо, даже дышать.

— Он не дышит! — прокричал Джордж и осторожно ударил Гарри по лицу. — А ну брось, Гарри, давай, дыши. Моргни, чёрт... сделай хоть что-нибудь!

— А ну все в сторону! — раздался строгий голос профессора МакГонагалл.

В поле зрения Гарри появилось два знакомых лица, а грудь уже начала гореть от недостатка кислорода. Увидев обеспокоенные взгляды, кидаемые на него опекунами, Гарри почувствовал, как из уголка его правого глаза скатилась слеза. Он так увлёкся мыслями о волнении Рона, что совершенно забыл, что они должны были придти на матч. Как он мог забыть о Сириусе и Ремусе?

— Нужно отнести его к Поппи, — произнёс Ремус Сириусу, наколдовывая носилки. — Вспомни последний раз, когда он не мог дышать.

Сириус вскочил на ноги и отлевитировал Гарри на носилки, которые немедленно понеслись к замку. Сириус ещё задержался на несколько мгновений, чтобы напомнить профессору Дамблдору и мадам Хуч, что игроков Слизерина надо наказать за произошедшее. Это последнее, что услышал Гарри перед тем, как потерял сознание.

* * *

Раздавшиеся поблизости громкие голоса мгновенно вырвали Гарри из сна, в котором не было боли. И все ощущения тут же вернулись: он лежал на спине на чём-то жёстком, а левый бок ещё болел. Мгновение спустя Гарри вспомнил, откуда эта боль, и мысленно поблагодарил судьбу, что, по крайней мере, на этот раз причина была обычной... конечно, если сравнивать с тем, что случалось раньше. Он мог дышать без всякого труда, что было уже хорошо. Но сил открыть глаза не было, и Гарри лишь слушал, что говорили пришедшие.

— Даже не пытайся выкрутиться, Снейп! — зло выплюнул Сириус. — Эти твои ученики преднамеренно атаковали Гарри после окончания матча! Они должны вылететь из команды по меньшей мере! Они могли убить его!

— Кхе-кхе, — раздался звук со стороны профессора Амбридж, словно она пыталась прочистить горло. — Мистер Блэк, это первое нарушение...

— НЕТ! — прокричал Рон. — МАЛФОЙ И ЕГО ДРУЖКИ ПРЕСЛЕДОВАЛИ ГАРРИ С ТЕХ ПОР, КАК МЫ ПРИЕХАЛИ В ХОГВАРТС! ОНИ ВО ВТОРОЙ РАЗ ПЫТАЮТСЯ НАПАСТЬ НА НЕГО! — Рон вздохнул и сел на краешек гарриной кровати. — Гарри не хотел вызвать больше проблем и не говорил ни о чём. Но именно поэтому мы пригласили мадам Хуч наблюдать за нашими тренировками — пытались защитить Гарри.

— Мистер Уизли, когда это произошло? — спросил строгий голос профессора МакГонагалл.

— В первую субботу семестра, — тихо ответил Рон. — Мадам Помфри не разрешила ещё Гарри летать, так что он наблюдал за тренировкой с трибун. Мы видели, как он пришёл, видели как он сел на трибуну и стал смотреть, а вскоре он пропал. Мы заподозрили неладное и всей командой отправились его искать. И мы нашли. В раздевалке, в окружении Малфоя, Крэбба, Гойла, Паркинсон и Булстрода. Малфой в тот момент как раз издевался над родителями Гарри, Сириусом и Ремусом. И они все направляли на него палочки, профессор. Они хотели ранить его.

— Думаю, вы выбрали очень подходящее время, чтобы рассказать об этом, мистер Уизли, — возразила профессор Амбридж. — Очень похоже, будто вы просто хотите, чтобы у нескольких студентов возникли лишние проблемы. Никаких доказательств...

— Амбридж, ЗАТКНИТЕСЬ! — выкрикнул Сириус. — Вы зачем вообще здесь? Произошедшее не имеет никакого отношение к Защите от Тёмных Искусств. По мне, так вы пытаетесь сделать всё возможное, чтобы выгородить Драко Малфоя. Вот только почему?

— Ну-ну, Сириус, — успокаивающе произнёс Ремус. — Уверен, профессор Амбридж не хотела показаться предвзятой. Думаю, она опасается проблем, которые может доставить Люциус Малфой, если с его драгоценным сыном будут плохо обращаться, пусть и по мнению самого молодого Драко. Конечно, те проблемы не идут ни в какое сравнение с теми, что можешь доставить ты, Сириус, учитывая случившееся. Но ведь никто из нас не желает проблем, не так ли? Если мне не изменяет память, в те времена, когда я был тут преподавателем, такой проступок гарантировал бы вылет из команды и лишение статуса старосты. И не имеет значения, кто отец Драко Малфоя и кто такой Гарри Поттер. Факт лишь в том, что ученик был атакован после окончания матча, в результате чего им были получены физические повреждения, к тому же, по словам Рона, это уже не первая попытка. Думаю, мы даже можем прибегнуть к Омуту памяти и посмотреть воспоминания Гарри, чтобы убедиться в этом. Вы согласны, профессор?

Повисла напряжённая тишина. Все прекрасно поняли угрозу, скрытую в словах Ремуса. Если ничего не будет предпринято, Ремус с Сириусом сделают всё возможное, чтобы обеспечить безопасность Гарри, как сделал бы на их месте любой из родителей. С такими угрозами в последнее время профессора Дамблдор, МакГонагалл и Снейп очень хорошо познакомились. И эта угроза ни в малейшей степени не понравилась профессору Амбридж, судя по её сопению.

— Северус, случившееся сегодня неприемлемо, — раздался жёсткий голос профессора Дамблдора. — Сожалею, но придётся принять меры, чтобы подобное впредь не повторилось... с любым учеником. Другое нападение мы сможем расследовать позже. Теперь же Винсент Крэбб будет исключён из команды на неопределённый срок. Что касается Драко, он может выбирать: уйти из команды или лишиться значка старосты, но в любом случае он не обойдётся без испытательного срока. Об их непростительном поведении их родителей я уведомлю сам. Если у них будут какие-то возражения по поводу наказания, пусть обращаются ко мне.

Было не время и не место для возражений, так что никто и не пытался. В отличии от должности профессора Амбридж, должность Дамблдора давала право на окончательное решение в любом вопросе.

— Да, и ещё одно, Северус, — добавил профессор Дамблдор. — Тебе следует проинформировать своих учеников, что случившееся с Винсентом и Драко — это результат их действий. У них нет причин переносить свое недовольство на Гарри или других гриффиндорцев. Минерва, ты же донесёшь до своих учеников, что они не должны мстить за Гарри каким-либо способом. Будет не слишком хорошо, если два факультета вцепятся друг другу в горло из-за неверного выбора, сделанного несколькими учениками.

Послышались удаляющиеся шаги нескольких человек, скрипнула, открывшись и закрывшись, дверь Больничного крыла. Короткое время спустя раздались приближающиеся шаги одного человека. Тот подошёл к кровати Гарри и начал проверять его состояние — стало ясно, что это мадам Помфри. Она задрала его рубашку и принялась прощупывать его левый бок, и от вспышек боли парень невольно застонал.

— Думаю, ещё одна порция обезболивающего не помешает, — себе под нос произнесла медик. — Мистер Уизли и мисс Грейнджер, вы сможете навестить мистера Поттера позже. Сейчас ему нужно отдыхать. — И она быстрым шагом пошла прочь, не давая Рону с Гермионой возможности начать спорить.

К возвращению медсестры друзья Гарри уже ушли. Парень был на грани сна, когда почувствовал, что его голову приподняли и влили в рот противное на вкус зелье. Хоть Гарри был частично в сознании, это стало для него неожиданностью, и он подавился. Рука медика осторожно помассировала его горло, и жидкость прошла внутрь. Это последнее, что он запомнил, прежде чем провалиться в темноту.

* * *

Когда Гарри проснулся в следующий раз, уже было темно. Открыв глаза, он сразу различил в тусклом свете размытые фигуры Ремуса, Сириуса и профессора Дамблдора, сидевших неподалёку и чём-то тихо переговаривавшихся. В тёплой постели лежать было приятно, и у парня не возникало желания двигаться и давать взрослым понять, что он проснулся. Его ум и так не покидали мысли о произошедшем. Он не мог решить, что хуже: то, что все узнали о первом нападении, или то, что Малфоя наказали за неспортивное поведение. Чтобы там не говорили преподаватели, Гарри не сомневался, что Малфой будет мстить.

— Как думаете, сколько времени пройдёт, прежде чем Фадж вмешается и издаст ещё один декрет, на сей раз о назначении наказаний? — тихо спросил Ремус.

— Завтра утром, — небрежно ответил Дамблдор. — Это должно было случиться, Ремус. К счастью для нас, Долорес не сможет отменить решение, принятое сегодня, и, предвосхищая ваш вопрос, я не жалею, что встал на сторону Гарри. Драко Малфой стал неуправляемым. Если бы я ничего не предпринял, стало бы только хуже. У Гарри достаточно угрозы за пределами стен замка, чтобы опасаться нападения ещё и внутри.

— Не могу поверить, что Гарри не рассказал нам о первом нападении, — горько пробормотал Сириус. — Я думал, он доверяет нам.

— Это не вопрос доверия, Сириус, — спокойно возразил Ремус. — Скажи, что бы ты сделал, узнав об этом?

— Я бы убедился, что это не осталось безнаказанным, — ответил Сириус таким тоном, будто говорил очевидные вещи. — Дамблдор прав. У Гарри и без этого есть о чём волноваться. Он не должен ещё всё время ожидать, когда слизеринцы соберутся на него напасть.

— И именно поэтому я вам не рассказал, — тихо произнёс парень. — Проблем стало бы только больше.

Сириус с Ремусом поспешили к кровати Гарри. На их лицах появились улыбки. Ремус осторожно надел на Гарри очки, и окружающее наконец обрело чёткость. Оба Мародёра выглядели уставшими, и Гарри кольнуло чувство вины за то, что им снова пришлось волноваться. Почему всё стало так сложно? На кой ляд Рон открыл свой рот? Меньше всего Гарри хотел, чтобы опекуны волновались.

Не успел Гарри произнести ни единого слова, как Сириус крепко его обнял.

— Только, пожалуйста, не начинай винить себя, Сохатик, — тихо произнёс Сириус. — Что бы ты там себе не думал, это не твоя вина. Ты никогда не должен скрывать что-нибудь от нас. Это мы должны защищать тебя, а не наоборот. Ты ведь помнишь об этом, верно?

Гарри смог лишь кивнуть. Его лицо было прижато к груди Сириуса, и начни он говорить, слова превратились бы в бессвязное бормотание. Он искренне хотел не иметь тайн от своих опекунов. Он хотел рассказать им о профессоре Амбридж, но узнай Сириус о наказаниях, он поведёт себя точно также, как сегодня. Он начнёт требовать, чтобы с этим что-то сделали, а это приведёт лишь к новым проблемам между Дамблдором и министерством. Верно же?

Сириус аккуратно уложил Гарри обратно на кровать и придвинул стул.

— К тебе рвалось немало посетителей сегодня, Сохатик, — с улыбкой произнёс крёстный. — Кажется, несколько человек очень расстроились, узнав, что не смогут навестить тебя до утра.

Через пару мгновений Гарри вспомнил, что сегодня должно было состояться собрание ОЗ, и не смог сдержать стона, подумав, что завтра рано утром придётся идти на заседание Совета. У него было нехорошее предчувствие, что темы следующей встречи ОЗ будут далеки от того списка, что они с членами Совета запланируют для изучения.

— Насколько зол профессор Снейп? — спросил Гарри, нарушив тишину.

Было очевидно, что вопрос застал Сириуса врасплох.

— Откуда ты знаешь, что Снейп расстроился? — спросил он.

— Никому бы не удалось спать под твои крики, Сириус, — честно ответил парень, закрывая глаза. — Ох, и твоё требование к Амбридж заткнуться... вероятно, не самая умная вещь с твоей стороны.

— Он прав о твоих криках, Сириус, — добавил Ремус, — но насчёт Амбридж не уверен. Она вмешивалась в дело, которое её не касалось.

— Что же касается профессора Снейпа, Гарри, — ласково произнёс Дамблдор. — Он знает, что его ученики сами виноваты. Думаю, со временем даже он признает, что Драко неуправляем. Он уже дважды нападал на тебя, а по словам Рона, была ещё одна неудавшаяся попытка. Я рассчитываю, что ты расскажешь что-нибудь сам об этом.

Гарри слегка прокачал головой.

— Возникнут лишние проблемы, — тихо произнёс он. — Я же пытаюсь предотвратить войну между факультетами. — Он почувствовал, как сон наваливается на него с новыми силами. С чего он так вдруг устал? Он же проспал почти весь день! — Она бы не хотела этого, — пробормотал Гарри заплетающимся языком.

— Кто, Гарри? — с любопытством спросил Ремус. — О ком ты говоришь?

Но парень уже спал.

* * *

На рассвете следующего дня мадам Помфри отпустила Гарри из Больничного крыла, посоветовав в ближайшие дни не перетруждаться. Левый бок всё ещё побаливал. Сириус с Ремусом отбыли, при этом Сириус прочитал строгую лекцию на тему сохранения секретов, а Ремус пытался играть роль посредника. Напоследок Гарри пообещал, что сразу же расскажет своим опекунам, если Малфой или другие слизеринцы станут создавать проблемы.

Быстро переодевшись, Гарри поспешил в библиотеку на встречу Совета. Все шесть членов Совета уже собрались в обычном месте в глубине книгохранилища. Было бы преуменьшением сказать, что собравшиеся были удивлены появлением Гарри. Чо и Джинни тут же бросились к парню и вместе его обняли. Остальные тоже горячо приветствовали Гарри, интересовались его здоровьем и поздравляли с победой над Слизерином. Вскоре они переключились на рабочий лад: рассказали о прошедшем собрании, о том, что успели пройти, и обсудили то, что хотели бы рассмотреть на следующей неделе.

По окончании встречи Гарри вместе с Невиллом и Джинни направились в башню Гриффиндора. Оба представителя Гриффиндора немедленно стали рассказывать Гарри обо всём, что он пропустил: об исключении Крэбба из команды; о лекции, которую прочла им в гостиной профессор МакГонагалл; о речи профессора Дамблдора на вчерашнем ужине, адресованной всем четырём факультетам; а также об испытательном сроке Малфоя и его уходе из квиддичной команды. Это совсем не удивило Гарри. Малфой может причинить больше хлопот, как староста, а не как ловец.

А вот обращение Дамблдора ко всей школе удивило. Директор заявил, что отныне любое проявление вражды между факультетами и тем более внутри оных не допускается. По словам Невилла и Джинни, в Гриффиндоре нашлось довольно много учеников, которые намеревались отомстить Малфою, считая его наказание слишком мягким, но теперь они все были расстроены, не в силах претворить свои замыслы из-за этого объявления. Гриффиндорцы считали, что имеют полное право защищать одного из своих.

Гарри не знал, что и думать о всём этом сумбуре. Он был тронут небезразличием окружающих, но чувствовал себя неуютно, думая о понесённом Малфоем наказании. Драко и его подхалимы никогда не отличались уважением к правилам. Они нарушали их, когда хотели. И у Гарри было острое подозрение, что это вряд ли измениться только из-за того, что Дамблдор чего-то запретил.

На парня, едва он оказался в гостиной, обрушилась лавина голосов, выражающих поддержку и сочувствие и поздравляющих с победой. Вопросы о состоянии Гарри смешивались с похвалами тому, что так удачно ему удалось избавиться от двух игроков Слизерина. К облегчению парня, Рон с Гермионой быстро вывели его из толпы и вместе с ним поднялись в спальню мальчиков пятого курса. Рон закрыл за ними дверь и запер её, а Гермиона наложила несколько заглушающих чар.

— Гарри, Хагрид вернулся, — выпалила она. — Мы видели его прошлым вечером. Он в ужасном состоянии: выглядит так, словно подрался с великанами.

Гарри мгновенно напрягся. Ранее его нередко посещали мысли о том, что с Хагридом что-то произошло. И вот теперь он узнаёт такое.

— Но он в порядке, ведь так? — дрожащим голосом спросил Гарри. — Он сказал бы мне, если бы что-то случилось. Последняя же весточка от него была о том, что он просто задерживается. Насколько всё плохо?

Рон с Гермионой в удивлении переглянулись, а затем уставились на Гарри.

— Ты переписывался с Хагридом? — спросила девушка.

Гарри кивнул и сел на ближайшую кровать, которая, кажется, принадлежала Дину. — Он винил себя за то, что его не было рядом, когда я... ну, почти умер, — с дискомфортом произнёс парень. — Он присылал сов каждые несколько недель, спрашивая, как я поживаю и не надоедают ли мне Сириус и Ремус. Он никогда не писал, чем занимается, поэтому я не спрашивал. Вы знаете Хагрида. Он же не сможет хранить секреты, даже если его жизнь зависит от этого.

Рон внезапно отвернулся, а Гермиона присела рядом с Гарри.

— Мы заметили, — произнесла она себе под нос. — Хагрид сказал нам, что был в горах, пытаясь убедить великанов встать на нашу сторону. Но, видимо, ничего не получилось. Сначала там произошёл какой-то бунт среди великанов, потом туда прибыли Пожиратели смерти. Думаю, Хагрид не хотел волновать тебя, вот и не вдавался в подробности... как и ты не рассказывал ему про себя.

Гарри, распахнув глаза, мгновенно повернулся к Гермионе. Парень не рассказывал Хагриду о большом количестве вещей, так как знал, что стоило ему узнать, что у Гарри не всё в порядке, он бы тут же всё бросил, чтобы быть рядом с ним. Полувеликан был наиболее заботливым из всех его знакомых.

— Что ты ему рассказала? — с дрожью в голосе спросил Гарри.

Гермиона с тревогой посмотрела на Рона. Она всё ещё пыталась восстановить былую дружбу с Гарри и сейчас, казалась, была напугана, что подвергла опасности тот прогресс, который они уже достигли.

— Ну, Хагрид поинтересовался, почему тебя нет с нами, — произнесла она, переведя взгляд на Гарри. — Нам пришлось рассказать о матче. Хагрид не мог понять, почему Малфой так поступил, так что мы рассказали ему, что это не первый случай в этом году, когда Малфой нападает на тебя. Потом Хагрид спросил, почему тебе тогда не разрешали летать, и нам пришлось рассказать о нападении на поезд.

— Он очень рассердился, Гарри, — добавил Рон. — Я никогда не видел его таким злым. Мы еле успели успокоить его, когда заявилась Амбридж и начала выспрашивать, где он пропадал. К счастью, мы захватили с собой... э-э... твою мантию, так что она нас не видела. Хагрид ей явно не нравится. Когда он не смог объяснить происхождение своих ран, думаю, всё стало только хуже.

Гарри, обдумывая услышанное, переводил взгляд с Рона на Гермиону. Он был уверен, что Хагрид узнает и об остальном рано или поздно, и, скорее всего, от профессора Дамблдора.

— То есть вы не рассказали Хагриду о недавнем состоянии моего сердца? — осторожно спросил он и вздохнул с облегчением, когда друзья замотали головами: по крайней мере, злой Хагрид не будет ловить его в ближайшее время. — Что касается Амбридж, думаю, ей вряд ли нравится в этой школе хоть один преподаватель, ведь все они на стороне Дамблдора.

— Верно, но только Хагрид не понимает, сколько проблем может доставить Амбридж, — беззаботно откликнулась Гермиона, будто и не было недавней напряжённости. — Он не знает, сколько всего изменилось в этом году. Если он покажет на уроке опасное существо...

— Понял, — произнёс Гарри и помассировал глаза под очками. — Амбридж может объявить его непригодным к преподаванию. Надеюсь, вы предупредили его? — Гермиона кивнула. — Тогда мы сделали всё, что могли. — Гермиона вскинулась было, чтобы возразить, но: — Гермиона, ты не сможешь заставить кого-нибудь, тем более взрослого, поверить в то, во что он не хочет верить. Я тоже не хочу, чтобы у Хагрида были неприятности, но зудеть ему над ухом — не решение проблемы.

Гермиона раздражённо хмыкнула и нахмурилась.

— Ну, если подходить логически, — пробормотала она, вызвав смешки у Гарри и Рона.

Это было последнее, что они ожидали от неё услышать, ведь среди них именно она всегда была помешанной на логике. Было очевидно, что она хотела поспорить, но поняла, что Гарри действительно прав. Она не может заставить людей верить в то, во что она хочет, чтобы они верили. И не важно, истину она пытается донести или заблуждается. Иногда людям просто необходимо обжечься, чтобы научиться чему-нибудь.