Мертв (джен)

— Так вот, что я хотел сказать тебе, — оттараторил мистер Лавгуд, наклоняясь к Фреду ближе.

— Мы хотели, папочка, — поправила Полумна.

— Да, мой маленький мозгошмыгик, — когда мистер Лавгуд произнес это ласковое прозвище Полумны, Фред подумал, что подавится салатом, который, кстати, был не так плох. — В общем, как ты уже догадался, сейчас любой прохожий очень дорого заплатит за голову Гарри... хотя нет, всем нужен живой Гарри, чтобы отдать его Пожирателям Смерти. Поэтому мы прячем его у себя. Конечно, Фред, я знаю, что ты на нашей стороне...

— Поверь Фреду, папа, — вмешалась Полумна, туманно разглядывая свою вилку. — Лучше расскажи ему о том, чего он не понимает.

— Ах да, Министерство... После того, как убили этого негодяя Скримджера, на пост министра магии выбрали еще одного болвана, который уже очень скоро начал поддерживать связь Сам-Знаешь-С-Кем и теперь... Министерство полностью под его властью.

— Но зачем? — в недоумении спросил Фред и сосредоточился на разговоре.

— Никто не знает точно. Поговаривают, что некие темные маги заколдовали министра сразу после того, как он получил свою должность. Но есть и другие предположения...

— Он сам отдал Министерство Тому-Кого-Нельзя-Называть, — решительно сказала Полумна и, подождав секунду-другую, добавила, — мы с папой думаем так.

— Вы думаете, он был в сговоре с Волан... Тем-Кого-Нельзя-Называть, — исправился Фред, увидев испуганные глаза мистера Лавгуда, — с самого начала? Еще до того, как его выбрали министром?

— Да, — хором ответили они. — Мы думаем, что он один из Пожирателей Смерти, — добавила Полумна.

Фреду стало не по себе от этого разговора. Он думал об отце и, особенно, его старшем брате — Перси. «Что, если он так и не выбрался из Министерства?» — подумал Фред, и тут... он впервые за эти несколько дней поймал себя на том, что не помнит битвы. Только иногда в его голове возникают смутные отрывки событий.

— И что сейчас с Министерством? Там проходят собрания или что? — спросил Фред. Он решил, что пока не будет рассказывать о том, что творится в поместье Малфоев. Ну, по крайней мере, что он там был.

— Мракоборцы пытались вмешаться и не дать Сам-Знаешь-Кому захватить Министерство, но они все до одного были убиты. И тел их никто не нашел.

У Фреда перехватило дух. Он, похоже, единственный знает, с какой целью Волан-де-Морту понадобилось Министерство, и куда пропадают трупы работников.

— То есть... все, кто работал в Министерстве, погибли? Все-все?

— Не совсем. Они разделились: многие сбежали и покинули страну, некоторые сражались за Министерство, еще группа ушла на битву, а самая ничтожная часть теперь на стороне Того-Кого-Нельзя-Называть, — разъяснил Ксенофилиус, снижая голос до шепота на окончании фразы.

— А что теперь со всеми остальными волшебниками? Они пытаются сопротивляться Сами-Знаете-Кому? — с ноткой тревоги спросил Фред.

— Те, кто пытаются, умирают страшной смертью. Даже население маглов уменьшается с каждым днем все больше, — холодно произнес мистер Лавгуд и, чтобы вселить хоть какую-то надежду, добавил, — но сейчас полным-полно всяких там радиопередач и новостей от очевидцев. Правда, все толкуют о разном... кто-то сообщает о смерти волшебников, кто-то следит за Пожирателями Смерти и докладывает об их местоположении, а кто-то просто пытается успокоить людей...

После слов мистера Лавгуда в кухне повисла тишина. Каждый из семейства думал о своем, а в голове Фреда царил хаос и паника.

— С Бингом все хорошо. Он обрадовался, когда меня увидел, — нарушил мертвую тишину Гарри и вошел в кухню.

— Бинг? — переспросил Фред, постепенно выходя из оцепенения.

— Да, так нашего Жмыретона зовут. Гарри придумал, — ответил мистер Лавгуд, на что сам Гарри широко улыбнулся.

— Мило, — буркнул Фред, про себя подумав, что более нелепого имени он еще не слышал.

Солнце уже скрылось за темными облаками и, чуть позже, сменилось луной. Фред валился с ног, но все же предложил помощь Лавгудам, на что они опять дружно запротестовали и отправили его спать. Полумна отвела Фреда в спальню наверху, в которой они поселили Гарри. Конечно, там чувствовался стиль Лавгудов — каждый предмет комнаты был по-своему оригинален. А кровати и те были из ярко-синего камня с вырезанными на нем магическими животными. С потолка свисали черные звезды, но, как заверила Полумна, в темноте они светятся; это единственный источник света в спальне. Она принесла Фреду пижаму и одеяло, потому что «оно защищает от воздушных сиррушей, которые залезают в уши и будят своей громкой и невыносимой музыкой». Фред вежливо отказался от дальнейшего рассказа об этих сиррушах, оценив про себя это, как бред сивого Ксенофилиуса Лавгуда.

Когда Полумна ушла и закрыла за собой дверь, комната погрузилась во мрак и, все верно, звезды засверкали, освещая небольшую часть спальни. Но Фред уже провалился во тьму.

Весь следующий день он выслушивал рассказы Гарри о всяких магических штучках, которые его научила делать Полумна. Например, перо, которое вместо точки вырисовывает глаз эльфа-домовика, или дверной звонок в виде нюхлера (таких, как заметил Фред, на двери висело уже больше десятка). Все это конечно расчудесно, но Фреда тревожили другие мысли; он понимал, что тратит время и должен как можно скорее поднять разговор о битве в присутствии Гарри. И уже не в первый раз его сердце вырывалось из грудной клетки при мысли об Энджели. Внутренние противоречия никак не давали ему покоя.

«Ее слова означали, что она не хочет меня видеть» «Но я спас ее. И Малфоя!»

«Я не должен был уходить, они не найдут дом, они погибнут»

«Энджели отлично знает Изумрудный лес, все будет хорошо»

«Я должен семью спасать. Я должен уговорить Гарри вернуться на битву. Мне плевать на Энджели с Малфоем. У них своя жизнь»

— Эй, Фред, смотри, — звонко сказал Гарри, выводя Фреда из раздумий. — Это модель рога морщерогого кизляка, я сам делал.

Приличия ради, Фред протянул руку, чтобы рассмотреть самоделку ближе, но его вдруг пронзила невыносимая боль. Он откинулся на подушки дивана и, тяжело дыша, Фред чувствовал, что его руку как будто кто-то пытается разорвать. И именно в этот момент в комнату вошла Полумна; в следующие секунд пять она уже пересекла гостиную и уселась на диван рядом с Фредом.

— Потерпи немного, — туманно произнесла Полумна и взяла его руку.

— Делай, что хочешь, Полумна, — сквозь зубы прошептал Фред. У него уже темнело в глазах.

Через мгновение раздался хруст, и теперь Фреду казалось, что его руку засунули в костер. Он закрыл глаза и пытался дышать ровно, насколько мог. Прошло немного времени, и он почувствовал, что кто-то уложил его на диван, после чего все его тело начало гореть.

— Полумна... — прохрипел Фред и ухватился за краешек дивана.

— Еще немного, мальчик мой, — добродушно ответил мистер Лавгуд. — Кто наложил на тебя столько неправильных исцеляющих заклятий? Такое ощущение, что палочка того, кто это делал, ему протестовала...

Фред пробормотал что-то вроде «так и есть», но мистер Лавгуд не стал вдаваться в подробности. Каждое прикосновение или движение доставляло Фреду боль, от которой его тело невольно дергалось или извивалось.

Время тянулось, и ему постепенно становилось легче. Он открыл глаза и увидел хлопочущих над ним Лавгудов и Гарри, который метался то к дивану, то еще в какую-то другую комнату, по распоряжению мистера Лавгуда.

— И... долго я так лежал? — севшим голосом спросил Фред и попытался сесть.

— Около двух-трех часов! — крикнул Гарри, заходя в комнату снова. — Мы уж подумали...

Мистер Лавгуд шикнул на него, не давая продолжить.

— Что ты чувствуешь? — спросил он Фреда, хватая за обе руки. — Что ты чувствуешь?! — мгновенно повторил мистер Лавгуд в несколько раз громче.

Фред немного замялся, но все же ответил: — М-м... слабость.

Это действительно было так. Фред чувствовал, что все его тело целиком из ваты, но в то же время он не мог пошевелиться, словно состоял целиком из свинца.

Мистер Лавгуд бросил на него озадаченный взгляд и, задумавшись, ушел в другую комнату. Гарри двинулся за ним вприпрыжку. В гостиной остались только Фред и Полумна.

— Что со мной было? — уже окрепшим голосом спросил он. — Меня как будто сожгли заживо.

— Немного раньше на тебя были наложены неправильные исцеляющие заклинания, и поэтому мне пришлось залечивать и твои старые переломы и последствия этих заклинаний.

— Как понять «неправильные заклинания»?

— Это значит, что волшебная палочка сопротивлялась тому, кто использовал ее на тебе. Возможно, раньше она принадлежала темному волшебнику.

Фред сразу вспомнил о превращении в Макнейра и... Да, все верно, это была его палочка.

— Полумна, скажи, а может быть такое, что волшебник... — Фред запнулся и, подождав секунду, продолжил, — умер, а палочку забрал другой? И поэтому она сопротивляется заклинаниям.

— Именно в таких случаях волшебная палочка пытается навредить и, тем самым, отомстить за хозяина, — совершенно спокойно и безмятежно ответила Полумна.

После этих слов Фред почувствовал, что он будто оцепенел. Непонятное чувство страха и тревоги повисло в его голове... а в комнате вот уже несколько минут стояла тишина.

— Я понимаю, что ты скучаешь по Энджели. Мне так жаль, что вы разошлись, — ни с того, ни с сего заявила Полумна. Фред очень надеялся, что ему это послышалось.

— Что?

— Всегда грустно, когда люди расстаются. Но... не буду тебя мучить. Все будет как раньше, — отрывисто и плавно говорила Полумна.

— О чем ты, Полумна? — Фред решил притвориться, что до сих пор ничего не понял. Хотя прекрасно знал, что она давно обо всем догадывалась.

Полумна встала с дивана и направилась к двери. Фред помедлил секунду-другую и не выдержал:

— Много ты знаешь? Где она сейчас?

— Они знают, где наш дом, — улыбнулась Полумна и вышла из комнаты.

Весь оставшийся день Фред размышлял над ее словами. Каждый шорох внизу наталкивал его на мысль, что Энджели и Драко постучались в дверь, но ни разу он не оказался прав. Его терзали смутные сомнения, потому что даже он, Фред, не знает такого способа, чтобы обмениваться информацией с помощью палочек. Какие только безумные мысли не приходили в его голову за этот вечер... Правда, когда в спальню пришел Гарри, Фреду пришлось прекратить раздумья, и он лег спать под предлогом, что очень устал и его одолевает слабость.

Даже на утро Гарри решил не будить Фреда, из-за чего он проснулся позже всех. Вообще, весь день он почти ни с кем не разговаривал, точнее, просто не мог. Его голова и так разрывалась от мыслей: как жутких, так и утешающих.

Проснувшись на следующий день, Фред почувствовал адскую головную боль, как будто вчера перебрал огневиски. Он еле встал с кровати, отметив, что Гарри в спальне уже нет. Через минут двадцать, собравшись (как материально, так и духовно), Фред спустился вниз по лестнице. Медленными шагами он двинулся к кухне, потому что в других комнатах никого не было. Переступив порог места сборища всех обитателей дома, Фред услышал звуки какого-то радио.

— С добрым утром, соня! — хихикнул Гарри. Теперь на кухне главным был он: все тарелки летели на стол, и завтрак готовился по его прихоти.

— Я не Соня, я Фред, — пробормотал он, но до Гарри шутка дошла не сразу; чуть позже вся кухня разразилась звонким и душераздирающим смехом.

Фред доковылял до стола и сел напротив Полумны. Они с отцом склонились над старым приемником, но кроме раздражающих звуков ничего из него не исходило.

— Гарри, ради всего святого... Никогда так больше не смейся.

Мистер Лавгуд поднес палец к губам, как бы говоря «дайте послушать», и на кухне сразу же воцарилась тишина. Минутой позже, из приемника начали доноситься весьма различимые голоса.

— А... Сейчас... — отрывисто произносил мужской голос, — Мы... Расскажем... — и остановился именно на этом слове.

— Хм-м... Видимо, не та звуковая волна, — заключил мистер Лавгуд и стукнул своей волшебной палочкой по приемнику. Теперь стало намного лучше слышно.

— Все готово! — объявил Гарри, но все, включая Фреда, вслушивались в приемник и никак не обращали на него внимания.

Почему-то на одной из радиопередач женский голос показался Фреду знакомым.

— Итак, а теперь об известных нам смертях... Трист, тебе слово, — мрачно произнесла девушка, чей голос Фред распознавал даже через искаженный звук волшебного радио. Его сердце забилось сильнее, но он все же не был до конца уверен.

— Спасибо, Дон, — дрогнувшим голосом откликнулся парень, который продолжал новости.

На одно лишь мгновение повисла тишина. Фред отчетливо услышал каждый звук, что передавался по радио. Он знал этот голос. С самого рождения. Его голос.

— Нет... Не может быть. Мой б-брат... — он говорил медленно, чтобы еще слышать радио и до конца убедиться, кому принадлежит этот голос, — ...близнец. Джордж. Это Джордж и Джинни!

Фред подскочил со стула и, не обратив внимания на резкую головную боль, начал мерить кухню шагами.

— ...Бриджит Чарлсон, Тим Макалистер, Мэттью Бакер, Клэр Уолтерс, Джейкоб Форман... — продолжал Джордж.

У Фреда тряслись руки. Он знал, что Джордж считает его мертвым, да и не только Джордж...

«Но как дать им понять, что я жив? Если я всего лишь слышу его голос по радио», — лихорадочно думал он, но никак не мог собраться с мыслями: их было слишком много и все на совсем разные темы.

Полумна, мистер Лавгуд и Гарри, похоже, уже не раз подумали о том, чтобы сдать Фреда в психушку. А если Лавгуды подумали об этом, значит, дело и правда — труба... Но Фреду, по крайней мере, было плевать, как он выглядит со стороны. В его голове царил кавардак вперемешку с почти невыносимой головной болью.

— Эмм... Фред, мальчик мой, ты в порядке? — осторожно спросил Ксенофилиус. Вот и он — вопрос, которого ожидал Фред. И что сказать? «Знаете, мистер Лавгуд, меня два раза приняли за мертвого, а мой брат-близнец до сих пор не знает, что я жив»?

Но Фред почему-то заметил, что Полумна не просто смотрит на него, как на безумца, а пытается что-то понять или вспомнить. Когда она решила вставить свою фразу, в кухне снова повисла тишина.

— Я не думала, что твой брат снова примется за радиопередачи, — сказала Полумна таким тоном, будто Джордж пошел в актерскую карьеру. — Сейчас это намного опаснее.

— Откуда вы вообще знаете о них? — яростно поинтересовался Фред. — Насколько я помню, вы издавали свой чудо-журнал и никогда не верили в то, что говорим мы!

Эти слова повисли в воздухе, непонятно кому адресованные. Мистер Лавгуд будто почувствовал неловкость, но его лицо выглядело куда более странно, чем обычно.

— Когда закончится война — будь победа на темной стороне или выиграем мы, — журнал вернется в силу снова. Но... — не договорив, мистер Лавгуд прислушался к радио.

Джордж, после перечисления всех имен погибших волшебников, сделал паузу в несколько секунд. Вслушиваясь в дальнейшие объявления, Фред краем глаза отметил, что Гарри как будто вообще не понимает, что происходит.

— ...Перси Уизли.

* * *

У Фреда подкосились колени, все поплыло перед глазами. «Вот. И. Все. Перси уже нет», — это была единственная мысль в его голове. Все остальное место заполняла безграничная пустота.

Лавгуды все поняли, поэтому докапываться и утешать не стали. Фред мысленно поклялся, что если кому-то вдруг придет в голову идея утешить его или сказать, что все будет хорошо, то он совершит второе убийство в своей жизни, даже не подумав.

После долгого оцепенения, он вдруг бросился по лестнице наверх. В глазах Фреда защипало. Образы в его голове были невероятно четкими, какого никогда не случалось раньше: мама сотрясается от рыданий, а отец и все остальные просто не могут поверить в то, что случилось. Действительно, как так? Раз и умер. И сколько может изменить одна лишь секунда...

В полуобморочном состоянии, Фред стоял у открытого окна спальни и, закрыв глаза, глубоко дышал. Мысли то накатывали на него, то уходили прочь, оставляя голову пустой. Через некоторое время Фред почувствовал, что его уже колотит от холода, и закрыл окно. Хотя сейчас только конец мая, и на улице более-менее тепло.

Он посмотрел на свои руки и отметил, что они трясутся. На него нахлынули воспоминания из поместья Малфоев, а затем уже по привычной цепочке событий — Энджели, чертов Лес, Энджели, ссора, Энджели... Фред уселся на пол и обхватил голову руками. Сознание уплывало от него с каждой секундой все дальше, и он ничего не мог и не хотел с этим делать. Даже какие-то звуки и голоса внизу не могли подействовать на него и заставить подняться, — сколько раз он уже испытывал это чувство? Фред заметил, что окно открылось само по себе, но с места не сдвинулся, несмотря на пробирающий холод. Голоса стали слышны громче, и вот уже донесся чей-то плач. Явно не Полумна и не мистер Лавгуд... Гарри уже без вариантов, — на свете сейчас нет того, что заставило бы Гарри заплакать.

Кто-то гостеприимно открыл дверь с громким возгласом. Шаги по лестнице, две пары ног... нет, три. Фред искренне надеялся, что они все не к нему. Но последние надежды исчезли, когда кто-то осторожно постучал в дверь.

— Ммм... Фред? — чуть слышный женский голос едва доносился из-за двери.

Внутри Фреда словно загорелся огонек, гласящий, что за дверью вовсе не незнакомка. Сердце билось быстрее обычного, и от этого Фреду становилось еще хуже. Он ничего не ответил, но попытался встать, резко оттолкнувшись от пола.

Все произошло слишком быстро: в комнату вошла Энджели с тихим неразборчивым бормотанием, затем быстро подбежала к терявшему равновесие и сознание Фреду. Она, кажется, поняла, что дышать он уже не может.

— Фред! — крикнула Энджели, но он ее почти не слышал. — Фред, прости меня, пожалуйста... Прости, прости. Я, правда, не хотела, чтобы так получилось... Я не хотела, чтобы ты уходил. Прости меня!..

* * *

Находиться на смертном одре в руках такой дорогой тебе девушки? Неплохо, если бы все не было так плохо... Столько ждать, пока она позвонит в дверь, и вы снова будете вместе. И даже мелкий сопливый предатель не помешает, когда она рядом с тобой.

А теперь подумай, сколько раз была подобная сцена за какие-то несколько дней? Сколько разных вариантов смерти ты видел... Сколько раз она сама приходила за тобой.

Я очень надеялся, что все кончено. И все, парни, разбирайтесь сами... теперь это не мои проблемы. Но так жаль оставлять ее в этом измерении... «Пока я рядом — я не дам тебе погибнуть». Какая ирония... Все прямо как в гребанной сказке.