Герои нового времени (джен)

— Альбус, когда ты говорил, что нам повезло, ты точно это имел в виду?

Скорпиус считал, что взыскание, назначенное директором, было приемлемым — насколько это слово вообще применимо к тому, что ты выполняешь против своей воли в наказание за то, что повёл себя как честный человек. В конце концов, два часа в неделю — не так много, даже если это время приходится на пятницу.

Блумберга отправили помогать мадам Пинс разбирать завалы в библиотеке. Зная Майкла, можно предположить, что он не только проведёт время в своё удовольствие, но ещё и прихватит пару книжечек на память. Всем остальным предложили помочь либо Лонгботтому, либо школьному колдомедику, либо Хагриду. Марта пыталась напроситься к Суворову, но тот процедил, что у него лаборатория, а не место для студенческих сборищ. Так что Колин выбрал теплицы, Оливия — Больничное крыло (там было чище всего, если не брать в расчёт библиотеку), а оставшиеся дружно отправились к Хагриду. Скорпиус уже пережил знакомство с преподавателем Ухода, Марта — ещё нет, но была полна желания.

Так или иначе, в назначенный срок они стояли перед убежищем лесничего (при всём своём воспитании Скорпиус не мог назвать эту постройку домом) и разглядывали заколоченные ящики с аккуратными прорезями. В таких обычно перевозили волшебных животных. Когда из ближайшего ящика вырвалось пламя, Скорпиус понял две вещи. Первое: ящик точно не из дерева. Второе: ему уже не нравится их будущая отработка.

Чутьё не подвело: в ящиках оказались виверны, те самые, которых он видел в прошлый раз. Издалека. А ещё Хагрид планировал «купать малышей».

— Купать, — полувопросительно-полуутвердительно произнесла Марта. — А как?

Скорпиус закрыл глаза рукой, Альбус и Роза уставились на Марту так, будто у неё выросли рога.

— Хагрид, это же опасно. Разве нам можно к ним… прикасаться? — осторожно поинтересовалась Роза.

— И разве это не материал пятого курса? — шёпотом добавил Скорпиус.

Но внимание Хагрида уже поглотила Марта.

— Ты, значит, дочка Снейпа будешь, — он, подбоченившись, рассматривал маленькую фигурку. — Помню я твоего папаню. Хороший человек был. Жалко его.

Такого Марте ещё не говорили.

— Жалко?

— Так да, — Хагрид со страшным звуком поскрёб бороду. — Сколько лет ему покоя не давали. Судьба-то у него… — он махнул огромной ручищей. — А вон как всё вышло. Он, значит, теперь-то герой, а раньше-то от него нос воротили — что свои, что чужие.

— Профессор Хагрид, — начал Малфой, но того было не остановить.

— А потом поздно стало, — мрачно произнёс Хагрид и посмотрел почему-то на Альбуса. — Не зря он за Орденом Мерлина не приехал! — громыхнул лесничий. — Надо было при жизни, а не это… не после смерти… — теперь он смотрел на Марту. — Мамка-то у тебя кто?

Марта моргнула.

— Простите?

— Мать, говорю, у тебя кто?

— Профессор Чар в Дурмстранге, а какое это имеет значение?

Казалось, Хагрид смутился.

— Да я так спросил, на всякий случай. Ну, пошли, покажу, что делать будете.

Детёныши виверн были прекрасны. Хагрид по одному сажал их в зачарованную бадью, которая не плавилась от драконьего пламени, и потихоньку скармливал им кусочки сырого мяса. Угощение было пропитано Усыпляющим зельем, но виверны об этом не знали. Так что через пару минут ребятам были выданы перчатки, банка с зельем, сваренным специально для чешуи, и щётки.

Марта, пожалуй, и перчатки бы забыла, не останови её Альбус. Разумеется, она выбрала самое крупное животное. Разумеется, она увлеклась процессом настолько, что пропустила момент, когда Хагрид попросил всех отойти в сторонку, чтобы он дал вивернам новую порцию зелья. Она прекратила орудовать щёткой лишь тогда, когда почувствовала, что на неё смотрят — смотрят два узких пронзительно-жёлтых глаза. Виверна покосилась на щётку, на руку Марты, которой та опиралась на край бадьи, открыла рот…

Где-то позади Хагрид размахивал странным розовым зонтиком и что-то кричал, но всё внимание Марты было приковано к волшебному созданию. Она протянула руку — и коснулась крошечных зубчиков на макушке виверны. Животное пискнуло, Хагрид замер. А потом виверна расслабила шею и положила морду на бортик ванны — туда, где секунду назад лежала рука Марты, — и прикрыла глаза. Марта возобновила движения щёткой. Виверна лежала спокойно, только хвост подёргивался, расплёскивая мутную от мыльного раствора воду. Красно-коричневая чешуя постепенно высыхала, но всё равно блестела — тяжёлым, ровным блеском. Периодически виверна приоткрывала один глаз (правый) и наблюдала за волшебницей. Потом снова закрывала. В полной тишине, чувствуя спиной взгляды друзей и напряжение Хагрида, девочка домыла животное и, с сожалением взглянув на него, повернулась к лесничему.

В глубине души она была уверена: Хагрид будет сердиться. Хорошо, если не сообщит Флитвику. Это же надо — она и взыскание нормально отработать не может.

Отчасти она надеялась, что Хагрид немного побурчит о технике безопасности (злобным он ей не показался) и отпустит с миром.

Оба предположения оказались неверными. Впоследствии Марте было жутко стыдно, насколько она ошиблась. Хагрид её обнял. Он пах травами, деревом, мылом, сырым мясом, потом и почему-то миндалём. У него были мокрые перчатки и фартук, косматая борода и ужасная речь (даже мама Марты, не будучи англичанкой по рождению, говорила по-английски грамотней). И всё-таки никто, кроме Хагрида, не догадался, что в этом холодном замке и чужой стране ей было нужно совсем немного и очень много одновременно — понимание. Обнять Хагрида в ответ ей было не по силам, но она постаралась обхватить могучую фигуру — в меру возможностей.

Когда Хагрид, наконец, отпустил её, Роза выглядела сбитой с толку, Альбус и Скорпиус казались смущёнными.

— У неё есть имя? — спросила Марта, кивнув в сторону виверны.

Хагрид тепло улыбнулся.

— Её зовут Моргауза.

— Моргауза? — опешила девочка. — Почему Моргауза?

— Ну… я хотел назвать её Морганой, больно красивая девочка, — с гордостью произнёс он. — А потом решил, что для остальных-то тоже имена нужны, а с Морганой кто сравниться? Разве что Мерлин. Вот и придумал… попроще.

— А как зовут остальных? — спросил Скорпиус, которого несколько беспокоило и то, с каким восторгом Марта смотрела на виверн, и то, с каким восторгом Хагрид смотрел на Марту, и то, что виверны начали беспокойно ворочаться в своих чанах.

— Это Пламя, Коготь и Трезубец, — Хагрид указал на трёх виверн, которых кормили когтевранцы. Ещё вон те двое, — он замялся. — Альбус и Аберфорт. Вечно им что-то не поделить, — добавил он, сокрушённо покачав головой.

Скорпиус фыркнул, Альбус закатил глаза, а Роза поджала губы. Вся эта затея с вивернами ей не нравилась.

— А зачем вы их усыпляете? — спросил Альбус. — Можно же мыть и так.

Хагрид крякнул.

— Можно-то оно можно. Да вот я об этом и не знал до сегодняшнего дня. Ну, давайте домывать, а потом — чай пить. Я вам расскажу, как однажды пытался дракона завести.

* * *

Ноябрь напоминал лоскутное одеяло. Он состоял из незначительных событий, но вместе они будто ускоряли ход времени. Казалось, ещё вчера был пир по случаю Хэллоуина, и вот уже назначен день первого матча по квиддичу. Гриффиндор против Слизерина. Джеймс Поттер битый час уговаривал брата надеть по такому случаю красно-жёлтый шарф, но Альбус благоразумно отказался. Впрочем, болел он всё равно за Гриффиндор — как и Роза. Скорпиус хранил высокомерное молчание, пока Роза пыталась вытрясти из него, за кого он собирается болеть.

— Ясно же, что за Слизерин, — поджала губы Люси Уизли, хотя её мнения никто, собственно, не спрашивал.

— С чего ты взяла? — Роза отстала от Малфоя и повернулась к кузине.

— У них вратарь — Элджи Нотт, его кузен, — снисходительно пояснила та. — Ты ведь тоже болеешь не за Гриффиндор, а за Джеймса.

— За Джеймса? Ни в коем случае. Просто папа играл за Гриффиндор!

— Посмотрим, что ты скажешь в мае, когда Гриффиндор будет играть с Когтевраном, — заметила Люси. — Ладно, я пойду, — она поднялась с кресла.

— Ты правда будешь болеть за Слизерин? — набросилась Роза на Скорпиуса.

— Я буду болеть за тех, кто хоть как-то себя проявит, — негромко произнёс он. — Ты не хочешь направить свою энергию в другое русло? На Астрономию, например?

— У меня нет проблем с Астрономией, в отличие от некоторых, — Роза бросила выразительный взгляд на Альбуса и Марту, которые угрюмо чертили карты в углу.

На последнем уроке они схлопотали по неудовлетворительной оценке и теперь пытались исправить ситуацию. Альбус чертил молча, стиснув зубы, и периодически сверялся с атласом звёздного неба. У ног Марты скопилась гора скомканных черновиков — она ненавидела заниматься тем, что ей не нравится, а Астрономию считала скучнейшим предметом на свете. По её мнению, хуже Астрономии были только Полёты, но для Марты они вообще были запретной темой.

— Снейп, подойди на минутку, — на пороге гостиной возник Майкл Блумберг. — Тебя хочет видеть директор.

— Не знаешь, зачем?

— Понятия не имею.

Девочка вздохнула и направилась к выходу.

— Снейп, — окликнул её староста. — Не натвори дел.

Она улыбнулась:

— Постараюсь.

Альбус проводил Марту долгим взглядом и вернулся к картам. Скорпиус и Роза переглянулись.

— Знаешь, мне не нравится вся эта суета вокруг неё, — Скорпиус сверлил взглядом закрывшуюся дверь.

— Вокруг Марты?

Он кивнул.

— Я даже рад, что завтра квиддич, а до этого был Хэллоуин. По крайней мере, стали меньше говорить о Яксли.

— Которая до сих пор не пришла в себя, — напомнила Роза.

— Кстати, это очень странно, тебе не кажется?

Роза наклонилась к нему, понизив голос:

— Это очень странно. Я знаю, что Невилл… то есть профессор Лонгботтом с профессором Суворовым ищут лекарство.

— Откуда?..

— Подслушала, — девочка слегка покраснела. — Помнишь, на прошлом уроке Травологии к нам зашёл профессор Суворов? Они с Нев… с профессором Лонгботтомом ещё обсуждали что-то, а потом нас отпустили с урока пораньше?

— И?

— Они обсуждали рецепт!

— То есть они знают, что это за болезнь. Ладно. Но почему они не обратятся в Мунго?

— Потому что это скандал! — зашипела Роза. — Представляешь, какая начнётся паника? Не знаю, что бы сказали твои родители, если бы ты лишился магии, но моя мама перевернула бы Хогвартс вверх дном! И Министерство заодно. И вообще, наверное, забрала бы из школы!

Скорпиус вспомнил, что было с родителями, когда он упал с метлы и сломал руку. Определённо, это был один из худших дней в его жизни. Страшно даже представить, что будет, лишись он магии.

— Посвятите меня в свои тайны, — Альбус кинул на пол одну из диванных подушек и уселся прямо на неё. — Да бросьте. Вы с таким таинственным видом тут сидите, что половина гостиной хочет узнать, в чём дело.

Роза и Скорпиус подозрительно огляделись. И правда, несколько перво— и даже второкурсников тотчас же отвели глаза, поспешно возвращаясь к своим делам. Аманда и Оливия, сидевшие неподалёку, принялись так активно листать «Ведьмин досуг», что чуть не порвали страницы. В довершение всего, Молли Уизли взирала на кузину с истинным беспокойством, и этот взгляд через всю гостиную тревожил Розу больше, чем всё остальное. Возможно, Молли просто волновалась за факультетские баллы (хотя на уроках Роза делала всё возможное, чтобы восстановить нарушенную справедливость). Возможно, ей не нравилось присутствие в их компании Малфоя, хотя, кажется, остальные когтевранцы спокойно переносили его присутствие.

— Пойдёмте отсюда, — проворчал Скорпиус. — Поговорим где-нибудь по ходу.

— Где?

— Миртл, — пожал плечами Малфой. — Уверен, она будет в восторге от нашей компании.

* * *

— Мисс Снейп, мне бы хотелось обсудить с вами одно деликатное дело, — деловито произнесла МакГонагалл, когда Марта села. — Скажите, те сны, которые вы видели, продолжаются?

Марта вздохнула.

— Не совсем, мэм. Пару раз мне снилось нечто подобное, но не так отчётливо.

— Что ж, как бы то ни было, теперь вся школа знает о ваших… способностях, — она сурово взглянула на девочку. — И я удивлена, что вас ещё не просят погадать по руке.

— Вы не верите в предсказания?

— О, в них-то я верю, — у губ директора залегла складка. — Просто я хочу, чтобы вы понимали всю ответственность, которая отныне ляжет на ваши плечи.

Марта моргнула.

— Простите?

— Мисс Снейп, Прорицания — очень неточная наука. Волшебники с истинным даром предвиденья — большая редкость. Обычно этот талант передаётся по наследству. Позвольте спросить, в вашей семье были ясновидящие?

Марта поджала губы.

— Да, мэм, но это было несколько поколений назад.

— Вот как? — казалось, МакГонагалл удивилась. — Что ж, это кое-что объясняет. Мисс Снейп, в Британии много лет, много десятилетий не было волшебниц, способных предсказывать ближайшее будущее с такой точностью. А вы даже не прибегаете к помощи хрустального шара или… чего-либо ещё, — она поджала губы. — Признаться, я никогда не видела способностей, подобных вашим, особенно в столь раннем возрасте.

— А профессор Трелони?

— Профессор Трелони обладает… другими талантами, — МакГонагалл по-птичьи дёрнула головой. — И всё же на данный момент она представляется мне единственной кандидатурой для вашего обучения.

— Моего чего? — Марта застыла.

— Вашего обучения, — терпеливо повторила МакГонагалл. — Я настаиваю, чтобы вы брали уроки у профессора Трелони. Раз в неделю, по понедельникам. Вас будут ждать сразу после обеда.

Марта мысленно сосчитала до десяти. Она была не готова получить дополнительное взыскание — на сей раз за то, что нагрубила директору.

— Профессор, правильно ли я поняла, что это обязательно?

— Да, мисс Снейп. Так будет лучше для вас и для всех остальных.

Остальных?

— Мисс Снейп, — голос директора стал мягче. — Мы не всегда можем заниматься только тем, что нам нравится. Если вы сможете контролировать свои способности, то кошмары станут просто снами, а вы сможете извлечь пользу из собственных возможностей. Попробуйте. Если что-то пойдёт не так, мы рассмотрим другие варианты.

Марта кивнула. Самым странным было то, что директор её уговаривала. Несмотря на наказание, несмотря на то, что Марта нарушила данное слово.

— Я могу идти, мэм?

— Да. Конечно.

Марта попрощалась и выскользнула за дверь.

Только этого ей и не хватало.

* * *

Матч по квиддичу оказался тем ещё испытанием — по крайней мере, для Розы. Во-первых, лил такой дождь, что даже раскинутый над трибунами водоотталкивающий купол не спасал от дождя. Она с ужасом смотрела на первые ряды. Альбус и Скорпиус неслись, как ненормальные, чтобы занять места у самого барьера. Роза села в серединке и заняла место Марте, которая, казалось, пришла просто за компанию. Они обе продрогли до костей, и Роза поражалась тому, как мальчишки умудряются сидеть практически на открытом дожде — мокрые и замёрзшие — и при этом вопить и подскакивать на месте, будто никогда в жизни не были счастливее. Периодически мелькала белобрысая макушка Скорпиуса — сейчас он больше напоминал Арчи — глупого хорька Альбуса, который вечно выглядит так, будто его окунули в холодную воду и забыли высушить.

— Не представляю, как они сидят в первом ряду, — озвучила её мысли Марта. — Так и до насморка недалеко, — она достала гигантских размеров платок и шумно высморкалась.

Роза поёжилсь, когда брызги воды с мантии пролетающего мимо трибуны слизеринского ловца полетели прямо в лицо болельщикам:

— Хорошо, что я не на Гриффиндоре.

— Почему?

Роза указала на красно-жёлтую трибуну, задние ряды которой пустовали. Казалось, болельщики сидят друг у друга на головах, но пытаются рассмотреть всё в мельчайших деталях.

— И Берти Джордан забивает свой первый гол! Счёт 40:20 в пользу Гриффиндора! — завопила Роланда Кирк. Она была комментатором и обладала редким талантом перекрикивать всё и всех. — Мяч у Орнеллы Забини, она пасует Уоррингтону… Ах! Какая досада, бладжер лишает Слизерин одного из охотников. Что ж, приятного падения мистеру Уоррингтону…

— Кирк!

— Простите, профессор Суворов. Тем временем, Сандра Джордан завладевает мячом — гол! Ещё десять очков Гриффиндору, а ведь они потеряли одного из загонщиков на пятой минуте матча.

— Кирк!

— Простите… И Кеннет Хиггс увидел снитч! А чем же занят Джеймс Поттер и занят ли чем-нибудь вообще?

Стадион потонул в криках — гневных и восторженных.

— Гриффиндор выиграет, — заметила Марта.

— Так ты за них?

Марта открыла рот, когда её прервала Молли Уизли. Она без всякого стеснения перешагнула через две скамьи, потеснила Барбару Мейсон, сидевшую рядом с Розой, и плюхнулась на скамейку.

— Ты должна меня выслушать, — сурово начала она.

Роза оторопела:

— А тебе не кажется, что стадион — не самое подходящее место для бесед?

— Как раз самое подходящее, — Молли придвинулась вплотную и многозначительно заявила. — Мне не нравится твоё общение с Малфоем.

Что ж, этого следовало ожидать.

Первый порыв Розы — закатить истерику. Она с детства ненавидела все эти «мне не нравится» и «тебе не стоит». Когда так говорят бабушка с дедушкой (те, которые Уизли), их можно понять. Они уже в возрасте и чувствуют себя ответственными за всё происходящее. За внуков — в первую очередь. Им кажется, что, если Виктуар выйдет замуж за «плохого парня», Ремус что-нибудь взорвёт на Зельеварении, а Роза внезапно похудеет, это будет полностью на их совести. Непонятно, как устроена их голова, но понять их можно. Когда так говорят бабушка и дедушка Грейнджеры, это тоже понятно. Роза справедливо считала, что в своё время они не уследили за её мамой, а теперь надеялись оторваться на них с Хьюго. Их тоже можно понять. Понять родителей уже трудней — они-то по молодости натворили дел. Роза считала все их «было военное время» и «мы не могли иначе» отговорками. Можно подумать, что им было поручено выследить василиска! Правда однажды она так им и сказала в пылу ссоры. Родители странно замолчали, переглянулись, а мама снова сказала: «Это были трудные времена». Родителей Роза в этом отношении не понимает — она считает, что у неё тоже есть право на свободу выбора.

Второй порыв Розы — огрызнуться. Именно это она и делает.

— Молли, ты моя кузина, а не мать.

— Именно. Тётушка уже была бы в ужасе, а я просто говорю, что мне нравится…

— Это не твоё дело!

— Это моё дело! Я пообещала тёте Гермионе за тобой присматривать!

— Я вполне справлюсь без твоей заботы!

— Ты уже получила взыскание!

— А ты что — не могла поговорить с однокурсниками? Ты же сразу поверила Марте!

— Я не имею права давить…

— То есть на них давить ты не можешь, а на меня — пожалуйста?

— Роза, — Молли пару раз глубоко вздохнула. — В этом году большой набор. На Когтевране достаточно девочек и мальчиков, с которыми можно общаться, на остальных факультетах тоже. У тебя есть Альбус. И Марта, — нехотя добавила она, взглянув в сторону Снейп, которая делала вид, что следит за игрой и не слышит ни слова. — У тебя есть все мы, все Уизли.

— Тогда почему ты постоянно таскаешься с Майклом? Тебе мало всех Уизли?

Молли вспыхнула до корней волос:

— Я не таскаюсь! Мы старосты, и должны…

— Дело не в том, что вы старосты, а в том, что вы друзья!

— То есть ты уже записала Малфоя в друзья? — сощурилась Молли. — А потом что? Вы будете переписываться, ходить друг к другу в гости, да? Ты так себе это представляешь?

— А что тебя не устраивает?

— Он Малфой! И у тебя из-за него будут проблемы!

— Но он на Когтевране! И с ним хотя бы интересно!

— Он…

Тираду Молли поглотил шум стадиона. Студенты повскакивали со своих мест, трибуны аплодировали, Роланда, надрываясь, кричала что-то в мегафон, отовсюду доносился свист и радостное гиканье — матч закончился. Над полем, триумфально потрясая зажатым в руке снитчем, парил Джеймс Поттер.