Герои нового времени (джен)

Роза изучала расписание, выданное старостами, и не верила своим глазам.

– И это всё? Мы же ничему не научимся!

– Эй, ты что, думала, у нас будет ещё больше уроков? – тощий белобрысый мальчишка посмотрел на Розу почти с ужасом. – У нас и так сегодня Трансфигурация, Зелья и История магии! А завтра ЗОТИ, Чары и Травология. Господи, так ведь нам что-то зададут, наверное!

– Парень, ты как на Когтевран попал? – не удержался от комментария здоровяк, что-то спешно исправляющий в длинном свитке пергамента. Перед ним в воздухе висел второй пергамент, на который он периодически посматривал.

Белобрысый покраснел, как помидор, и выдавил:

– Так Шляпа…

– А сам ты куда хотел?

– На Гриффиндор, как папа, – он блеснул кривыми белыми зубами и тут же добавил. – Вы только не обижайтесь, что я не хотел на Когтевран. Я просто это… ну, не слишком умный.

– Морган! А, вот ты где. Ну-ка, пропустите меня, – высокая рыжеволосая девочка прошествовала мимо сокурсников и нацелилась на висящий в воздухе пергамент. – Всё, своё эссе я забираю. Ты, вижу, уже занялся налаживанием новых связей.

– Люси, ну одну минутку! – взмолился списывающий. – Я вообще-то живу в маггловском квартале, так что проверить практическую часть мне негде. Пожалуйста!

– Только минуту, – сжалилась та. – О, Роза! А это у нас кто?

– Колин Криви, – отрапортовал белобрысый и снова улыбнулся от уха до уха. – И он не отвлекался, он просто спросил, что я тут делаю. На Когтевране, – пояснил он, махнув рукой в сторону списывающего парня.

– Хотела бы я знать, что он сам тут делает, – вздохнула девочка. – Лентяй.

– Я всё слышу, – донеслось из кресла.

– Я, кстати, Люси Уизли. Второй курс. А тот лентяй – Патрик Морган, тоже второй курс. Обращайся, если что, – Колин кивнул и испарился, а Люси повернулась к кузине. – Добро пожаловать, что ли. Теперь нас трое.

– А почему такое расписание? – Роза потрясла листком. – По три урока каждый день, а в пятницу вообще два!

Люси сморщила носик.

– Первый курс. Дальше будет посложнее, так что наслаждайся.

– Да у меня в маггловской школе больше уроков было!

– Ты ходила в маггловскую школу?

Роза обернулась и встретилась с любопытным взглядом Марты.

– Доброе утро. Конечно, я ходила в маггловскую школу. Вообще-то это довольно интересно и повышает общий уровень образования, – наставительно произнесла она.

Взгляд Марты стал ещё веселее.

– Не сомневаюсь. Идём на завтрак.

* * *

Альбус Поттер был счастлив. Родители прислали письмо с поздравлениями и заверили, что очень гордятся им, Джеймс дулся, но всё же поздоровался, проходя мимо, завтрак был просто отменным, рядом с ним Скорпиус сосредоточенно жевал омлет. Он тоже получил письмо и, судя по реакции, Малфои спокойно восприняли новость о поступлении на Когтевран.

Счастье Альбуса длилось ровно до первого урока. Преподаватель Трансфигурации Персиваль Лонг оказался почтенным тучным волшебником с густыми бровями и множеством морщин. Свою фамилию он не оправдывал совершенно. Первые полчаса он потратил, разглагольствуя об истории Трансфигурации и каких-то теориях, названия которых, по мнению Альбуса, надо было произносить по слогам. Он пытался записывать, но бросил через несколько минут – не понимал и половины слов. Скорпиус периодически делал какие-то заметки, но, на взгляд Ала, смысла в них было немного – в том числе, для самого Малфоя. Сидящая впереди Роза усердно переводила пергамент, Марта украдкой разглядывала класс.

– Теперь прошу вас записать эту формулу, – на доске появилась коротенькая запись. – И вот это заклинание. Spina parioforma! Записали? – он дождался нестройного хора. – Теперь попробуйте произнести это вслух. На счёт три. Раз, два, три!

Когтевранцы и пуффендуйцы послушно произнесли, что велено.

– Возьмите на краю стола спичку. Положите перед собой. Нет, мистер Голдстейн, не так близко к себе. Теперь представьте на её месте иголку. Хорошенько представьте! – громыхнул он. – Представили?

– В мельчайших подробностях, – пробормотал Скорпиус.

– Теперь направьте палочку на спичку, представьте вместо неё иголку и произнесите заклинание. На счёт три!

– Он просто помешан на этой цифре, – снова не удержался Малфой.

– Прекрати, – зашипела на него Роза. – Ты не даёшь сосредоточиться.

Скорпиус только закатил глаза.

– … три!

Спичка Альбуса, несмотря на то, что он сделал всё так, как говорили, осталась спичкой. Он некстати подумал, что профессор Лонг мог бы не кричать так громко. Под такой рык даже думать сложно, не то что спички трансфигурировать.

– Ещё раз!

После пятой попытки Ал сдался. Он явно что-то делает не так. Роза продолжала упорствовать, Скорпиус тоже.

– Сэр?

Лонг повернул голову.

– Да, мисс…

– Снейп. Вы не сказали, как держать палочку.

Несколько секунд царила тишина, но брови Лонга уже двинулись навстречу друг другу.

– Направьте палочку на спичку, мисс, и не забудьте про формулу. Остальное сделает магия.

Две когтевранки, сидящие черед проход от Альбуса, переглянулись и полезли в учебник. Он наблюдал за ними с минуту и последовал примеру.

* * *

– И этот человек преподаёт в школе! – возмущалась Марта по дороге в подземелья. – Он едва ли объяснил половину!

– Слушай, это же Лонг, – протянул Малфой так, будто это всё объясняло.

– И что? – спросил Альбус, которому это имя не говорило ничего.

– Он очень известный специалист, много лет работал в Америке, но он обучал студентов, то есть, фактически, взрослых людей. Они свою магию по-другому чувствуют, понимаете?

– А зачем вернулся? – Роза была одной из немногих, кому удалось к концу урока трансфигурировать спичку и заработать баллы, но преподаватель ей категорически не понравился.

– Позвали, наверное, – пожал плечами Малфой. – А может, решил, что хватит прятаться.

– От чего прятаться? – уточнила Роза.

– От кого. Мой дед был знаком с этим Лонгом… когда-то, – нехотя произнёс Скорпиус. – Неплохо знаком. Понимаешь, о чём я?

У входа в класс толклась толпа слизеринцев. Высокая девочка, накануне обозвавшая Малфоя идиотом, кивнула ему, как старому знакомому.

– Кто это? – спросила Марта, разглядывая слизеринку.

– Моя кузина, Патриция Нотт, – хмыкнул Скорпиус. – Мы не слишком ладим, но она нормальная.

Кабинет произвёл на студентов неизгладимое впечатление. Низкие своды потолка, стеклянные шкафы, заставленные разнокалиберными склянками, темное дерево столов, явно много повидавших на своём веку. Вдоль левой стены тянулись обшарпанные двери с цифрами от одного до семи.

– Что там, как думаешь? – спросила Роза Альбуса, протискиваясь к первому ряду.

Он только пожал плечами. Вчетвером они заняли длинный стол в центре первого ряда. Марта зачарованно рассматривала кабинет, то неодобрительно прищуриваясь, то задерживая взгляд на какой-нибудь безделушке вроде странных заспиртованных созданий в банках.

– Эй, Снейп, чувствуешь себя как дома?

Альбус заметил, как Марта замерла, а потом лениво повернула голову в поисках остряка. Им оказался темноволосый парень в слизеринской мантии.

– Получше, чем ты, – усмехнулась она. – Нервничаешь?

– С чего это?

– У тебя всё лицо в шоколаде. Успокоиться хотел? – усмехнулась она. – Если это, конечно, шоколад, – со значением добавила она.

Несколько человек засмеялись. Сам шутник побагровел и принялся тереть лицо рукавом. От неминуемой расправы Марту спасло появление учителя.

Профессор Суворов, в отличие от Лонга, был немногословен. Он представился, немного рассказал о предмете, а потом спросил:

– Кто скажет, каким может быть практическое применение зельеварения? Да, мисс Уизли?

– Зелья используют в колдомедицине, а также для противостояния тёмным силам, – вдохновенно начала Роза. – Зелье может быть лекарством, а может быть ядом. Ещё с помощью зелий можно закрепить за предметом магические свойства.

– Например? – голубые глаза профессора блеснули за стёклами очков.

Роза замялась.

– Ну, наверное, если какой-нибудь артефакт погрузить в зелье, он может стать… сильнее?

– Артефакт, мисс Уизли, редко поддаётся воздействию, но вы подошли близко. Зелья используются непосредственно для создания артефактов. Так что вы заслужили пять баллов за ответ и дополнительный балл за артефакты. Кто хочет добавить?

– С помощью зелий делают колдографии! Нужен специальный раствор, – раздался тонкий голосок откуда-то сзади.

– Верно, мистер Криви. Два балла Когтеврану. Ещё? Да, мисс Снейп.

– Определённая разновидность зелий может наделить человека дополнительными свойствами, например, удачей, выносливостью или спокойствием. Есть зелья-имитаторы, например, правильно сваренный Напиток живой смерти может симулировать смерть… то есть человек может, если он его примет. Множество зелий используется в косметологии, в парфюмерии. Странно, что об этом не сказали.

– Мисс Снейп, – профессор слегка поджал губы. – Только факты.

Слизеринцы в последнем ряду демонстративно изображали скуку.

– Мистер Харпер, мистер Вэйси, по баллу с каждого. Всё, что сейчас говорят ваши сокурсники, поможет вам при выполнении домашнего задания. Мисс Снейп зарабатывает шесть баллов. Тема сегодняшнего урока – Зелье для излечения фурункулов. На доске вы видите список ингредиентов и рецепт. Ваши котлы находятся здесь, – он махнул рукой в сторону двери с цифрой «1». Они подписаны. Какой котёл используется для такого зелья?

– Любой, – Патриция Нотт встала и откинула за спину блестящие пряди. – Однако рекомендуется пользоваться простым оловянным котлом, поскольку зелье относится к разряду элементарных.

Суворов кивнул, начислил девочке три балла, и работа закипела.

* * *

– Ужасно, у меня руки воняют слизью флоббер-червя, – жаловалась Оливия Блетчли по пути в башню Когтеврана. – У меня даже колечко ею воняет! Вот в Шармбатоне выдаются специальные перчатки, чтобы руки не пострадали.

– Неудивительно, что Шармбатон уже лет сто не выигрывал Турнир по Зельеварению, – пробормотала Марта.

– Не выигрывал что? – Оливия остановилась посреди коридора, так резко, что шедшая рядом с ней Аманда Брэдли не сразу сообразила, в чём дело.

– Турнир по Зельеварению, ежегодное соревнование среди студентов старших курсов и молодых магов. В нём участвует больше сотни магов со всего света, а победителей только трое – среди школьников, среди молодёжи и среди взрослых магов. В нём когда-то сам Дамблдор участвовал.

– Дамблдор? – Альбус затаил дыхание. – Ничего себе! А он разве Зельеварение преподавал?

– Трансфигурацию, – Люси Уизли выросла за их спиной, а они и не заметили. – Но он открыл двенадцать способов применения драконьей крови, а это дорогого стоит. Как прошёл первый день?

– По-разному, – дипломатично ответил Альбус. – Суворов классный, хоть и строгий.

– Профессор Суворов, – хором поправили его Люси и Роза.

– Он вам тоже рассказывал, как при взрыве зелья надо кричать "Protego"? – Роза признала в подошедшем того самого Патрика, что утром дописывал эссе.

– Нет. Но про дисциплину и осторожность он говорил очень…

– Люди! Кто-нибудь знает, что нельзя убить, но можно воскресить, можно в чашке увидеть и… э-э-э… – ушедшие вперёд когтевранки беспомощно разглядывали молоток на двери гостиной.

Люси подошла ближе и постучала ещё раз.

– Что нельзя убить, но можно воскресить, когда чужое – можно стереть, когда своё – лишь в чаше рассмотреть? – произнёс голос, похожий на завывающий в трубах ветер.

– Воспоминание? – предположил Скорпиус.

Дверь мягко отворилась.

– Напомни не отставать от тебя на пути в башню, – фыркнул Альбус. – А то моей постоянной компанией будет Филч.

* * *

История магии производила удручающее впечатление. Роза до последнего надеялась, что не придётся пользоваться Самопишущим пером, которое папа тайком от мамы положил ей в сундук, но надежде не суждено было сбыться. Сложно вообще представить себе, что привидение может быть настолько скучным. Розу несколько успокаивало, что Марта извлекла точно такое же перо сразу, как села за парту, а теперь читала учебник по Трансфигурации и что-то отмечала на полях.

– Зачем ты портишь книгу? – прошептала Роза. – Новая же.

Марта непонимающе посмотрела на неё и нахмурилась.

– Она же моя. Мне так проще. Смотри, вот здесь явно будут проблемы, потому что придётся менять не только форму и материал предмета, но и размер. А вот тут… а вот тут вообще непонятно, – и она снова уткнулась в книгу.

Альбус вместе с Малфоем сидел где-то в самом конце класса и явно валял дурака.

– На, – перед Розой оказался учебник по ЗОТИ. – Завтра пригодится лишняя информация.

– Зачем ты его взяла? Сегодня нет Защиты.

Марта снова посмотрела на неё, как на идиотку.

– На всякий случай. Вдруг, Трансфигурация надоест? Полтора часа – не шутка.

– И она ещё боялась попасть на Слизерин, – проворчала Роза и открыла учебник.

Как оказалось, почитать кое-что перед уроком по защите было хорошей идеей. ЗОТИ стояла первой парой в расписании, а профессор Гестия Джонс умела взбодрить кого угодно с утра пораньше. Она была розовощёкой черноволосой волшебницей с громким голосом и твёрдой рукой, всех называла по фамилиям, не добавляя «мистер» или «мисс», и почему-то произвела неизгладимое впечатление на Марту. Хотя они проходили всего лишь Чары щекотки, Розу задело, что Марта первой смогла справиться с заданием. Вторым был Альбус, третьим – Скорпиус, четвёртой – Роксана Уизли с Гриффиндора. Если об этом узнают дядя Джордж и её папа… А если они это обсудят!

– Titillando!

Кассандра Крокфорд, стоявшая с ней в паре, согнулась пополам от хохота.

– Finite Incantatem, – спокойно произнесла профессор Джонс. – Итак, первая пятёрка получает по три балла за успешно выполненное заклинание. Остальные получат по одному баллу, если справятся с этими чарами до конца урока. Нет-нет, Финниган, начните движение палочкой снизу, так оно будет более точным. Вот так, отлично. Дурсль, хорошо… Блетчли, осторожно!

Предупреждение чуть опоздало, и Оливия солидно облила своего напарника водой.

– Минус балл, Блетчли, – поморщилась профессор. – Хотя посыл неплох. Держите палочку свободно, не давите… вот так.

Профессор Джонс избавила всех, у кого получилось наложить чары, от домашнего задания. Остальным предстояло написать эссе и подробно разобрать свои ошибки – начиная от угла, под которым они держат палочку, и заканчивая тем, кто какие звуки проглатывает в заклинании.

Чары и Травология прошли на редкость мирно. Профессор Флитвик – крошечный, усатый и абсолютно седой – обладал, казалось, чудесным даром научить даже того, кто к обучению не годен. Он так терпеливо объяснял двум пуффендуйцам принцип заклинания левитации, что под конец урока они всё же смогли заставить перо взлететь. Профессор Лонгботтом – ходячий сгусток положительной энергии – говорил о растениях так, будто все они были его любимыми детьми, и сложно было поверить, что когда-то он воевал и был даже героем войны. Травология проходила со слизеринцами, которые всем своим видом демонстрировали, что не хотят испачкаться. Неизвестно, что творилось в голове у Малфоя, но он первым закатал рукава, надел перчатки и принялся обрабатывать шипы у колючек. Марта со вздохом откинула косу и присоединилась. Полная девочка в слизеринской форме с сомнением посмотрела на них, потом на учителя, который делал вид, будто не замечает, что творится вокруг, и тоже взялась за колючки. Профессор Лонгботтом пристально посмотрел на неё, а потом спросил:

– Мисс Гойл, что будет, если обработать шипы не у молодых колючек, а, скажем, через месяц?

Девочка задумалась, покачалась с пятки на носок.

– Думаю, будет поздно, сэр. Они начнут выстреливать во всех, кто подходит ближе, чем на метр-два.

– И как тогда с ними бороться?

– Заклинанием?

– Каким?

– Режущим… наверное.

– Пять баллов Слизерину. Кстати, в следующий раз мы с вами заодно разучим это заклинание.

– А разве это входит в программу? – спросил тот самый парень, который пытался поддеть Марту перед зельеварением.

– Нет, мистер Вэйси. Но если вы нечаянно наткнётесь на такие колючки, оно вам пригодится, поверьте.

Видимо, с воображением у Вэйси всё было в порядке, потому что он стал так активно опрыскивать колючки раствором, что к концу урока заработал полдюжины насмешливых взглядов от сокурсников и два балла от профессора Лонгботтома.

* * *

– Знаете, это свинство, – заявила Марта вечером. Она провела почти два часа, пытаясь превратить спичку в иглу, но добилась только того, что спичка стала металлической. А ведь ещё оставалась форма и, Мерлин прости, ушко! – Пойду спать. Завтра трудный день.

– Почему? – Альбус, недалеко ушедший от Марты в своих стараниях, в очередной раз взмахнул палочкой и вместо спички получил зубочистку. – Ну, не игла, конечно… но ведь близко, как считаете?

Роза смерила кузена презрительным взглядом и вернулась к толстому фолианту по Зельеварению, который они с Малфоем взяли в библиотеке. Книг было всего три, а желающих – куда больше, так что пришлось довольствоваться последним оставшимся томом. Теперь две головы – рыжая и блондинистая – склонились над столом. Периодически они спорили о том, что включать в эссе для Суворова, а что нет, чем немало веселили когтевранцев-старшекурсников.

– Завтра Полёты, а я плохо летаю, – нехотя призналась Марта. – Ещё Астрономия, она скучная. А Зелья только после обеда. И вообще, у меня смена часового пояса и акклиматизация.

Роза даже перестала драться за очередную страницу.

– Ты откуда приехала, что у тебя акклиматизация?

– Оттуда, где сейчас половина первого ночи, – Марта поднялась с кресла, аккуратно собрала все пергаменты, перевязала эссе по зельям невесть откуда взявшейся ленточкой и направилась в спальню. – Приятных снов.

Оставшаяся троица некоторое время молчала, только Альбус бормотал заклинание и всё искал, не появилось ли в спичке ушко. Старшекурсники у камина ещё обсуждали события уходящего дня. Несколько третьекурсников за соседним столом разбирали руны.

– Роза, а ты не видела Оливию?

Роза подняла голову, готовая убить того, кто ей помешал, но это снова была Марта.

– Ты же спать ушла.

– Ушла. Вот только Оливии нет в спальне. Ни её, ни её сумки. Аманда заснула, думала, она в библиотеке.

– Но ведь уже отбой был.

– Вот именно!

Они переглянулись.

– Может, она зашла к друзьям, в другую башню? У неё нет сестры или кузенов? – предположил Альбус.

– Не знаю, – Марта нахмурилась. – Можно отложить до утра, вдруг она решила начать год с нарушения правил.

– А можно сказать старостам, – закончила за неё Роза.

Они переглянулись и, не сговариваясь, направились в сторону спален.

– А ведь они третий день знакомы, – задумчиво проговорил Скорпиус. – Боюсь представить, что будет дальше, Альбус.

– Ага, – задумчиво протянул тот. Вот только боялся он совершенно другого.