Химическая свадьба (гет)

Сентябрь 1997 г. — май 1998 г.,

Хогвартс — Лондон — Хогвартс — Усадьба Мачкевичей — Хогсмид

К Хогсмиду поезд прибыл в сгустившихся сумерках. Троица дружно приняла по глотку Многосущного зелья и выбралась на платформу. Было гораздо холоднее, чем утром, склоны гор подёрнулись туманной дымкой, в замке, уже с трудом различимом на фоне гор и неба, светились окна.

Мойра прикинула, что ей понадобится примерно четыре часа чистого времени на рисование, так что Иванна благоразумно накинула три часа запаса, и со Снейпом договорились, что ангажируют его почти на весь день. Она была уверена, что предстоят долгие уговоры, но ошиблась — он согласился сразу, назвав подходящий ему день и велев быть на Кингс Кросс в одиннадцать. В этот раз спать в дороге ей не пришлось. Слегка осатаневшие от Иванниной паранойи Федора с Мойрой устроили шизофренический цирк с шутками и прибаутками на тему обмена телами. Иванна сначала едва не полезла от них на стену, но вскоре втянулась. По приезду в Хогвартс все трое должны были явиться пред очи господина директора, поужинать и отправиться спать, а потом, под покровом ночи, прокрасться в его покои и устроить сеанс синхронного рисования. Если они не успевают закончить до утра, Федора в обличье Мойры должна будет отвлекать Кэрроу, а остальные — доделывать работу, так что, объективно, художницам совершенно незачем было меняться внешностью с самого начала. Субъективно же чихать они хотели на объективность.

— Машк, ты как до Хога добиралась? — спросила Иванна, бдительно оглядывая окрестности в поисках чего-либо подозрительного.

Разумеется, она не ждала, что на них тут же нападёт отряд Пожирателей, но дементор-другой вполне мог прогуливаться поблизости, а общаться с ними спонтанно и без оружия она больше не собиралась.

— На карете с фестральной тягой, — беззаботно сообщила Мойра. — Туда и обратно. Сейчас на них же поедем.

— Ого, вот это сервис. Я пешком, как бедная родственница, топала, — возмутилась Иванна.

— Тут ещё лодочки есть, но на них только перваков катают, — добавила Федора, жмурясь от удовольствия. — Эх, красиво тут! Даже в темноте. Чего я раньше не сообразила сюда приехать, своим ходом? Вот закончим — останусь, погуляю!

— Это если нас до того не депортируют или чего похуже, — подколола Мойра.

— Накаркаешь! — показала ей кулак Федора.

На ведущей от станции разбитой грунтовой дороге их ожидала запряжённая фестралом карета. Федора, единственная из троицы, кто фестралов не видела, на ощупь предложила зверю пригоршню кускового сахара и, когда тот исчез с протянутой ладони, с чувством выполненного долга забралась в карету, где её дожидались остальные. Неспешное путешествие в мрачной, какой-то сырой карете настраивало на крайне унылый лад, однако унывать в такой компании было практически невозможно, так что на подъезде к воротам Хогвартса экипаж оглашал окрестности дружными раскатами смеха. Перед тем как покинуть карету, всем троим пришлось очень сосредоточенно успокаиваться и принимать скромный деловой вид: не хватало ещё скомпрометировать Снейпа предосудительным поведением.

Возле уже знакомой Иванне дверцы в стене замка их встречала женщина c постным выражением лица, облачённая в преподавательскую мантию. Она отрекомендовалась как профессор Кэрроу и пригласила следовать за ней. Мойра с Федей жизнерадостно приветствовали госпожу профессора, Иванна скромно пискнула «здрасьте», шаркнула ножкой и изобразила глубочайший интерес к шпилям замка: с применением василисиных глазищ обычный её взгляд обретал проникающую способность ударной дрели — такую характеристику дал Янко, присутствовавший при старте оперативной группы «Хогвартские рисовальщики». Не хватало ещё привлечь лишнее внимание.

Учеников, несмотря на далёкий от отбоя час, в коридорах им не встретилось, сами коридоры были освещены крайне скудно, и вся атмосфера в замке ощутимо угнетала. Всё, о чём писали Смитам аборигены, подтверждалось. Профессор Кэрроу, показав по дороге удобства, проводила гостей в выделенную для них комнату, к несказанной радости оказавшуюся в подземельях, предложила располагаться и сказала, что зайдёт за ними через полчаса, чтобы проводить на встречу с директором. Стоило двери закрыться за ней, Мойра с Федорой испустили дружный вздох облечения — унылая особа откровенно действовала им на нервы. Дальнейшие комментарии резко пресекла Иванна, подняв указательный палец и выразительно покачав головой: она пока не была уверена, что комната безопасна в плане посторонних ушей. Проверив помещение детектирующим артефактом и парочкой заклинаний, она успокоилась и дала добро на разговоры.

— Ну и цаца, — лаконичной характеристикой сполна выразила общие чувства Федора.

Профессор Кэрроу за всё время их краткого взаимодействия вроде бы абсолютно ничем не спровоцировала их антипатию, но, тем не менее, назвать её приятной особой язык не поворачивался.

Комната с тремя кроватями, снабжёнными балдахинами, тремя тумбочками и платяным шкафом была решена в слизеринских тонах и не отличалась оригинальностью по части декора: каменные стены были скрыты гобеленами с растительным узором, пол укрывал ковёр, освещение давали магические светильники в виде канделябров и немного камин. Затолкав в шкаф дорожные сумки и убедившись, что ничего компрометирующего в их отсутствие в комнате найти нельзя, Иванна, Мойра и Федора отправились в туалет — освежиться после долгого пути и заодно осмотреться на местности. То ли общежитие Дома Слизерин находилось где-то в отдалении, то ли в Хогвартсе царила железная дисциплина, но в коридорах им опять не встретилось ни одного студента.

— Старый добрый Хогвартс, — пробулькала Федора, умываясь ледяной водой. — И мы ещё что-то ворчали по поводу сквозняков, — ностальгически вздохнула она, обдувая лицо тёплым воздухом из палочки. — У нас хотя бы повсюду тёплые души с нормальными смесителями были!

— Не знаю, у нас были и тёплые души, и отсутствие сквозняков, — пожала плечами Мойра. — Скукота.

Побродить по коридорам, в общем-то, не удалось: туркнувшись в несколько закрытых дверей, они вернулись в свою комнату и примерно дождались профессора Кэрроу, которая препроводила их в директорский кабинет, где уже ожидал Снейп собственной персоной. Бывший кабинет Дамблдора мало изменился со сменой хозяина — только птичья клетка пустовала. Складывалось впечатление, что Снейп не приложил ни малейшего усилия, чтобы хоть как-то привести кабинет в соответствие со своими вкусами. То ли предчувствуя что-то, то ли зная о скоротечности своего нового назначения, не имеет такого интереса, то ли просто проводит здесь не так много времени, чтобы заботиться об этом… Запретив себе углубляться в предположения, Иванна по примеру остальных села за накрытый возле камина стол. Профессор Кэрроу, очевидно, на ужин приглашена не была, так что молча ушла куда-то прочь из кабинета. Снейп торжественно поприветствовал гостей, с лобзаниями при этом нападать не стал, лишь пожелал приятного аппетита. Со стороны ужин проходил в полуформальной обстановке, на деле же разговоры вертелись вокруг живописи и погоды. Кто есть кто, Снейп, очевидно, определил довольно быстро и без помощи легилименции. Около девяти они распрощались.

Часом икс было назначено двадцать минут первого, так что заговорщицам даже удалось немного вздремнуть перед ответственным мероприятием. Ровно в полночь они в очередной раз перепроверили свою готовность и приняли низкий старт.

— Дорогу помнишь? — спросила Мойра.

На операцию они шли в своём натуральном виде: в маскировке нужды не было, но по фляжке с Многосущным зельем при себе имели.

— Вроде да, — кивнула Иванна; в крайнем случае, она всегда могла перекинуться в кошку и найти по запаху. — Федя, идём уже!

— Идём, идём, — согласилась Федора, шаря в висящей через плечо холщовой сумке.

— Если мы сейчас же не выйдем — выбьемся из графика! — начала бушевать Мойра.

— Да выходите уже, я догоню, — отмахнулась Федора и засунула в сумку вторую руку. — Сейчас, у меня карандаш укатился куда-то.

Не успела Иванна закатить глаза, как вдруг пламя в камине полыхнуло зелёным и голос Снейпа пригласил их немедленно воспользоваться этим самым камином. Мойра возмущённо всплеснула руками и энергично затолкала в камин обеих товарок, бубня себе под нос соображения о никуда не годной организации. Снейп, который с кривой ухмылкой полюбовался на вывалившуюся из камина в его прежнем кабинете троицу, покачал головой и по очереди подал всем руку, помогая подняться на ноги.

— Я было решил, что вы передумали, — прокомментировал он.

— Нет, мы как раз собирались выходить, — возразила Иванна. — Вы готовы?

— Нет, но разве это кого-то заботит? — пожал плечами Снейп. — Идёмте в лабораторию, там нас не побеспокоят, — он повернулся и указал в сторону внутренней двери.

— Один момент, — остановила его Иванна. — Нужно будет вас расположить горизонтально… рисовать на груди придётся, к тому же долго.

— Кровать подойдёт? — с видом крайней утомлённости спросил Снейп.

Иванна вопросительно посмотрела на Мойру.

— Подойдёт любая горизонтальная поверхность с достаточной освещённостью, — невозмутимо кивнула та. — И, надеюсь, вы не боитесь щекотки. Как некоторые.

Федора демонстративно прикрыла кашлем смех, Снейп, демонстративно проигнорировав непонятные звуки, уверил, что будет держаться, и пригласил следовать за ним. Иванна, двинувшись вслед за Мойрой, велела Федоре караулить в кабинете, настрого запретив рисовать; Федора, отдёрнув руку от сумки, безразлично повела плечом, сказав, что тут и рисовать-то нечего. Взгляд её, тем не менее, хищно гулял по стеллажам с жутковатыми экспонатами.

Пока Мойра деловито раскладывала на чайном столике инвентарь, Снейп на всякий случай принёс из лаборатории высокий табурет, сел на кровать и принялся пуговица за пуговицей расстёгивать сюртук. Иванна, подавив желание напеть музыкальное сопровождение, чаровала световые шары, которые запускала под полог.

— Рисовать начнём одновременно: мне понадобится ваше правое предплечье, Мойре — грудь и живот. Рисунки максимально распределим по площади, чтобы не концентрировался фон, который вы также сможете — по крайней мере, попытаетесь — маскировать притирками. В качестве красителя добавлен йод, он быстро впитается и обесцветится, а на первое время замажем рисунок чисто йодной сеточкой, — оттарабанила она заранее подготовленный текст, закончив со светильниками. — Если будет щекотно — скажите, сделаем анестезию. Если хотите — можете спать.

— Искренне благодарю, — буркнул Снейп, снимая рубашку; он небрежно бросил её рядом с сюртуком и шейным платком в изножье, откинулся на подушки и прикрыл глаза, изображая видимость отсутствия. — Не забывайте поддерживать огонь в камине, если вас не обременит, иначе к утру мы все замёрзнем.

— Простите, не мы, а вы, — буркнула Иванна. — Я буду следить, если начнёте синеть — укрою одеялком, — пообещала она.

— И вот с такой бессердечной личностью приходится иметь дело, — вполголоса прокомментировал Снейп, повернувшись к Мойре, но глаз при этом не открывая.

Мойра хрюкнула, безуспешно пытаясь сдержать смешок.

— Вот так стараешься для человека, а он постоянно недоволен чем-то, — пожаловалась Иванна Мойре в ответ.

— Ну-ка, оба, закройте рты, и давайте работать! — нарочито грозно провозгласила та, макая кисточку во флакон с тёмно-коричневым зельем.

— Слушаюсь, госпожа, — кротко мяукнула Иванна, берясь за свои рисовальные принадлежности.

Ночь выдалась крайне хлопотная. Хлопотная для всех, кроме, пожалуй, Снейпа: он выспался часа за три и, едва открыв глаза, принялся бороться со скукой, и борьба его состояла в непрерывном брюзжании и выматывании нервов Иванне. Он пытался выматывать их и Мойре, но та так ушла в работу, что на его искромётные комментарии только поддакивала и благостно улыбалась. Снейп бесился и сосредотачивал всю поражающую мощь на Иванне и даже Федоре, которую несколько раз гонял через камин в гостевую комнату — мол, мало ли, Кэрроу захотят удостовериться, что гости сладко спят, или подоткнуть одеялко. Иванна, которая, к счастью, со своей частью работы к тому времени закончила, на провокации не поддавалась и старалась потише скрипеть зубами. Поняв спустя несколько часов, что желаемой реакции ему не добиться, Снейп, должно быть, обиделся и вновь уснул. Иванна, вознеся благодарственную молитву, без сил рухнула в кресло-качалку и провалилась в смутный тревожный сон, из которого её выдернула Федора, которая заявила, что раз уж караулить некого, она пошла бы и поспала по-человечески, после чего удалилась в камин.

Было полшестого утра; Иванна машинально подбросила угля в камин, поднялась из кресла, потянулась и, ехидно хмыкнув, накрыла пледом и Снейпа, и Мойру, заснувшую, видимо, не отходя от рабочего места. После этого она закупорила флакон с «чернилами», опасно стоявший прямо на прикроватном коврике, пристроила его и лежавшую на пергаменте кисть на столик у камина, погасила лишние световые шары и с чувством выполненного долга удалилась в гостевую комнату к Федоре, которая досматривала, наверное, уже десятый сон.

Она готова была поклясться, что закрыла глаза на секунду, и её тут же принялась будить Мойра с требованием вернуться к работе. Часы показывали начало девятого, Мойра была вполне дееспособна, чем лично Иванна похвастаться не могла. Опрокинув стакан бодрящего зелья и немного придя в себя, Иванна последовала за Мойрой обратно в апартаменты Снейпа, где ей вручили пергамент с рисунком и велели сверять копию с оригиналом. Федора, как ей сообщили, уже провела такую сверку и теперь в обличье Мойры дурила головы Кэрроу. Крепко сожалея, что не может сейчас при этом присутствовать, Иванна смиренно занялась сверкой, впрочем, расхождений в рисунках — что в своих, что в мойриных — не нашла.

— Безупречно, — резюмировала она. — Ты неподражаема!

— Тогда я закрашиваю, — кивнула преисполненная законной гордости Мойра, доставая из сумки флакон с йодным раствором и чистую кисть.

Снейп то ли выспался, то ли просто успокоился и поверил в план своего спасения, но поведение его однозначно изменилось в лучшую сторону. Реплики и комментарии по-прежнему оставались полны ехидства, но это ехидство отличалось исключительно мирным характером без следа раздражения и агрессии.

Раздав всем появившийся на столике у камина по приказу Снейпа кофе, Иванна присела на край кровати, заворожённо наблюдая за танцем мойриной кисточки. Мойра не стала просто покрывать рисунок йодом, она старательно заполняла оставшиеся пробелы, так что слой получался равномерной плотности, и изначальный рисунок становился неразличим. Управилась она очень быстро, удостоившись персональной благодарности Снейпа.

Испытание сигнального артефакта прошло успешно: Снейп ушёл в лабораторию и затаил дыхание, артефакт отреагировал так, как ему было положено. Остановку сердца, которую имитировало применение Глотка живой смерти, артефакт тоже исправно показал, причём уточнил, что уровень опасности не крайний.

Поздравив друг друга с успехом, они разошлись: Снейп оделся и отправился по делам, Иванна и Мойра собрали инвентарь и вернулись в свою комнату. Оказавшись там, Мойра выронила сумку и рухнула ниц на постель.

— Всё, завод кончился, — промычала она в подушку. — Можно, я полчасика подремлю, а потом отчалим?

— Конечно, — зевнула Иванна. — Пойду проконтролирую Федю. Если выхватит Круциатус от Кэрроу, Горан меня четвертует, — с сожалением отказавшись от идеи присоединиться к Мойре, она достала фляжку с Многосущным зельем.

Мойра молча подняла руку, демонстрируя большой палец, после чего руку уронила и перестала подавать признаки жизни.

Коридоры Хогвартса были по-прежнему пусты. Иванне вспомнилось, как кто-то писал Смитам, что в этом году не все отпустили детей в школу, но дело тут вряд ли было в этом. В воздухе висело отчётливое напряжение и предчувствие чего-то неприятного. Только благодаря поисковому артефакту Федора отыскалась в коридоре восьмого этажа перед огромным гобеленом с обряженными в пачки троллями. Рядом с Федорой в мойрином образе маячили оба Кэрроу и, судя по их минам, Иваннины опасения были небеспочвенны.

— Хэллоу, Бэзил, — помахала ей «Мойра». — А мне тут уважаемые профессора экскурсию проводят, — при этих словах Алекто закатила глаза, а её братец заиграл желваками. — Жаль, что мы гобеленами не занимаемся, такой дивный шедевр, прямо руки чешутся! Кстати, профессор, помнится тут на пятом была…

— Мисс Рейд, сами найдёте дорогу куда хотите, а мы пошли, у нас дела! — раздражённо прорычал Амикус и, жестом велев сестре следовать за ним, затопал прочь.

— Ну, вот, так славно прогуливались, — грустно вздохнула «мисс Рейд».

— Ох, ну ты даёшь, — покачала головой Иванна. — Пойдём, собираться будем, пока Машка спит.

— Ага, — Федора кинула прощальный взгляд на полюбившийся ей гобелен, повернулась к пустой стене напротив него и вздохнула: — Эх, жалко с Луной нельзя увидеться.

— В другой раз, — твёрдо сказала Иванна.

Мойру их пришествие нисколько не потревожило. Сбор вещей занял считанные минуты, так что, дожидаясь пробуждения подруги, Иванна с Федорой тоже прилегли подремать.

— Не хочу нагнетать, но ты рисковала. Эти ребята — не из тех, кто способен оценить добрую шутку, — на всякий случай уточнила Иванна.

— Ну, разве что самую малость рисковала, — пожала плечами Федора. — Они бы не осмелились навлечь гнев господина товарища директора, повредив евонную женчину, — резонно пояснила она.

— И давно меня в евонные женщины определили? — всё-таки проснулась Мойра, зевая и потягиваясь.

— Ну, вот как Док к нему в твоей личине шастать стала — так сразу и определили, чего непонятно, — возмутилась Федора.

— А-а, ясно, — Мойра зевнула совсем душераздирающе и села в кровати. — Ладно, вроде бы поезд отправляется по нашему требованию, так что, раз уж поспать вы мне не дадите, предлагаю ехать.

— Я вот что подумала, — озабоченно нахмурилась Иванна, тоже поднимаясь на ноги. — Тёмный лорд не заинтересуется коррупционной деятельностью директора Снейпа? Любому дураку понятно, что эту историю с реставрацией он затеял исключительно ради утилизации школьного бюджета!

— Надеюсь, Тёмный лорд другим занят, — мрачно фыркнула Мойра под взрыв хохота Федоры.

* * *

Тёмное бархатное небо раскинулось над Прагой, лёгкий ветер прогнал остатки облаков, так что условия для любования звёздами и луной были самые благоприятные. Растянувшаяся на шезлонге Хоуп с удовольствием предавалась этому занятию.

— Поставь чайник, пожалуйста! — крикнула она в комнату.

— Ага, — отозвалась Тори.

На перила балкона опустилась почтовая сова.

— Тебе письмо! — прочитав имя на конверте, крикнула Хоуп. — Из Хогвартса! Бросай всё, давай скорее читать!

Тори моментально возникла на балконе, как будто аппарировав. Сунув сове крекер, она расправила свиток, пробежала его глазами и, закусив губу, села на второй шезлонг, протягивая письмо Хоуп.

— Пожиратели и Тёмный лорд осадили Хогвартс, младших эвакуируют, старшие собираются дать бой, с ними Гарри Поттер, а твоих заперли, чтоб чего не учудили, — спокойным до безжизненности тоном резюмировала Тори содержание послания. — Айви предупредила, что они с Бесс в Лондон на Отверженных собирались сегодня, надо её по зеркалу попробовать достать…

Хоуп свернула пергамент, поднялась с шезлонга и изобразила жестом некий условный вектор:

— Идём! Надо всем рассказать, а дальше уже вместе решать будем.

— Пойду Лиссу разбужу.

Из «всех» в итоге удалось собрать только собственно Василису да её дядюшку. Адя с Янко, видимо, не желая тратить чудесный вечер на просиживание дома, где-то пропадали. Каркаров, прочитав письмо, велел всем морально приготовиться к дальнему перемещению и достал заготовленный на этот случай портключ. Через минуту девушки боролись с последствиями портальной болезни, а Каркаров рассказывал новости Мирославу, который подтвердил, что Иванна с Елизаветой сейчас в Лондоне.

— Я должен доложить начальству, — Мирослав похлопал пергаментом себе по лбу и обвёл присутствующих серьёзным взглядом. — А вы ждите здесь, и чтобы никакой самодеятельности! Это в первую очередь касается вас, барышни!

Застигнутые врасплох Смиты ошарашенно переглянулись.

— Но, сэр… — нерешительно возразила Хоуп. — Мы…

— Значит, мне не показалось, что у них такой вид, будто они готовы умчаться на защиту Хогвартса, — покачал головою Каркаров.

— Ты им пока мозги вправь, а я пойду.

Мирослав оставил подчёркнуто индифферентную Василису, забившуюся в угол дивана и подобравшую колени к груди, и виновато втянувших головы в плечи Смитов в обществе грозно взирающего на них Каркарова.

— Слушайте, я, на самом деле, не в праве запрещать вам совершать собственные ошибки, — выдержав паузу и немного смягчившись, сказал он.

Ожидавшие грома и молний Смиты оторопело переглянулись и уставились на Каркарова. Тот придвинул стул и сел напротив них, подавшись чуть вперёд и опираясь локтями на колени.

— Я могу вам долго рассказывать, что собою представляет Волдеморт, на что способны он и его приспешники, что один из моих наихудших кошмаров — это проникновение их в Дурмштранг, — негромко продолжил он, — но для вас это будут просто слова, очередная лекция по истории магии, — он опустил голову, так, что волосы упали, не позволяя увидеть выражение его лица. — Ваш порыв броситься на баррикады абсолютно понятен, он, конечно, не имеет ничего общего с логикой и рациональностью, но именно поэтому подобные вещи иногда срабатывают. И скорее всего, сработает и на этот раз, другой вопрос: какой ценой.

— Иногда нельзя думать о цене, — подала голос Хоуп.

— Иногда нельзя, — согласился Каркаров.

— То есть, вы не запрещаете нам отправиться в Хогвартс? — озадаченно уточнила Тори.

— Я? — Каркаров поднял на неё удивлённый взгляд. — Нисколько. У меня, вообще-то, и полномочий таких нет, — усмехнулся он. — Вы совершеннолетние самостоятельные разумные ведьмы и вправе поступать как заблагорассудится. Я просто хотел высказать предположение, что, когда сюда доставят профессора Снейпа, ваша помощь окажется гораздо более полезна здесь. Ладно, я пойду, проверю кое-что. Нужно быть наготове.

Окончательно обескураженные Смиты проводили его возмущёнными взглядами и переглянулись.

— Вот зараза, — озвучила общую мысль Тори.

— Да он всегда так, — равнодушно пожала плечами Василиса. — Подкинет моральную дилемму, а ты мучайся. Пора бы привыкнуть.

— Пойдём в саду прогуляемся, надо всё взвесить, — кисло отозвалась Хоуп.

* * *

— Ма-ам, мне действительно необходимо в этом участвовать? Я первоисточник-то с трудом осилила, а уж если это ещё и петь будут! Жаль, Игоря нельзя было с тобой отправить!

— Ива, хватит ныть, тебе не пять лет! Я собиралась пойти с Мирославом, но он занят. К тому же, его на границе мариновали бы бесконечно. Возьми себя в руки. Всё, выходим, иначе я этого славного джентльмена придушу. Конечно, он тут ни при чём, но себя душить я отказываюсь.

Иванна сунула таксисту деньги и выбралась на улицу; такси бибикнуло и резво унеслось по улице, будто преследуемое всеми демонами ада. Елизавета гордо фыркнула и повела дочь ко входу.

Контрамарки на «Отверженных» Елизавете достались от племянницы, которую в начале года взяли в основной состав труппы — в массовку, правда, но это нисколько не лишало её повода для гордости. Даже учитывая тот факт, что по либретто она изображала в числе прочего и одну из девиц лёгкого поведения. Алёна, вручая тётушке билеты, несколько раз повторила «Палас-театр, не Виктория-палас-театр, не перепутай!». Разумеется, Елизавета, даже не потрудившись изучить надписи на билетах, уверенно назвала таксисту Виктория-палас-театр. Водитель — жизнерадостный индиец — доставил их до места в мгновение ока, но служащий при входе вежливо отправил их в правильный театр.

Узнав о промахе, таксист принялся причитать, заламывать руки и биться чалмой о руль, и только грозный рык Елизаветы привёл его в чувства и заставил продолжить движение. По пути выяснилось, что так он выражал сочувствие.

Им досталась уютная ложа на три персоны. Третья персона отсутствовала, но об этом никто не горевал. Иванна, которая никак не могла сосредоточиться на действе, невоспитанно лорнировала через театральный бинокль зрительские места. Публика радовала своей разношёрстностью, среди зрителей даже волшебники просматривались — по крайней мере, Иванна готова была поспорить, что вычислила некоторых из них по выражению лица и очень характерной одежде с налётом винтажности. Кузина уже несколько раз мелькнула на сцене — об этом, правда, сообщила Елизавета; сама Иванна никак не могла отследить её перемещения.

— Мам, а папа правда не мог с работы отпроситься или просто не хотел на мюзикл идти? — спросила Иванна, чувствуя, что начинает скучать.

— Вроде бы действительно из-за служебных дел, — не очень уверенно отозвалась Елизавета. — Слушай, что у тебя в сумке жужжит? У меня аж нога чешется от вибрации.

— Жужжит? — удивилась Иванна; она попинала свою сумочку, стоящую на полу возле её кресла, и, обнаружив что та и впрямь вибрирует, подняла её и полезла внутрь. — Что там может жужжать…

Нащупав источник беспокойства, она обмерла и издала придушенный звук.

— Ива! Неужели так сложно проявить терпе… — грозно зашипела Елизавета, поворачиваясь. — Что случилось? — осеклась она при виде посиневшей дочери.

— Началось, — отозвалась Иванна, демонстрируя шайбу из полированного дерева размером с ладонь с инкрустированным в одну из сторон кристаллом; артефакт издавал ритмичное гудение, кристалл отчаянно моргал красными огоньками.

…Вернувшись из Хогвартса, Иванна погрузилась в бдительное ожидание. При малейшем подозрении она проверяла сигнальный артефакт, но тот никакой опасности не показывал. Каркаров пригрозил отобрать артефакт, если она не уймётся, Иванна пообещала взять себя в руки, и несколько недель спустя тревожное ожидание стало просто смиренным. К концу года она уже воспринимала артефакт как безделушку, которую приходилось таскать с собой просто так, и часто с абсолютно чистой совестью поручала наблюдение за ним Каркарову. Под Новый год у неё случился небольшой приступ паранойи, и во время каникул Снейпа посетила Мойра, чтобы повторить контрольный опыт. Артефакт подтвердил работоспособность, Иванна успокоилась. Даже новости из Великобритании перестали заставлять её повышать бдительность и не выпускать артефакт из рук. Поток писем из Хогвартса сильно сократился, а те, что приходили, не вызывали ничего, кроме бессильной злобы. Ожидание неизменно выматывало и усыпляло внимательность. Субботнее майское утро не предвещало никаких угроз, кроме внезапного культпохода…

— Алёна нас простит, — твёрдо заявила Елизавета, принимаясь рыться в своей сумке. — Где же она…

— Мам, что ты ищешь, идём скорее, — Иванна вскочила и устремилась к выходу из ложи.

— Расчёску… — не прерывая раскопок, отозвалась Елизавета.

— Нашла время! — нетерпеливо топнула Иванна. — На счету каждая секунда!

— Цыц, — Елизавета извлекла черепаховый гребень, с достоинством поднялась из кресла и протянула гребень Иванне. — Идём.

Ничего не понимая, Иванна машинально взялась за гребень и только почувствовав резкий рывок в области пупка, поняла, что это портключ. Что скажет отец на подобное нарушение законов об аппарации, она даже предположить боялась. Когда они оказались посреди гостиной усадьбы Мачкевичей, Елизавета сказала, что займётся доставкой медиков, и куда-то ушла. Иванна ринулась в свою комнату — там дожидались своего часа портключи до Лондона и целительский артефакт-одеяло. По-хорошему, стоило отыскать Каркарова, но время таяло с катастрофической скоростью. Впрочем, Каркаров каким-то чудом заглянул в комнату буквально через секунду после Иванны.

— Переодеваться не станешь? — спросил он.

— Некогда, — приятно удивлённая тем, что спор о том, кому аппарировать, отменяется, отмахнулась Иванна; выходное платье и каблуки не очень подходили в качестве одежды для спасательной операции, но максимум, что можно было сейчас с этим сделать — это разуться. — Мы вместе?

— Разумеется.

Второе дальнее перемещение за столь короткий временной промежуток на фоне нервов совершенно не порадовало Иваннин вестибулярный аппарат. Не подхвати её Каркаров — наверняка рухнула бы, потеряв равновесие. Унять взбрыкнувший желудок удалось, пока глаза привыкали к темноте.

Каркаров сделал несколько пассов волшебной палочкой, сотворяя маскирующие чары, и справился о самочувствии супруги, та буркнула, что в порядке. Её вниманием всецело завладел мигающий и тихо гудящий артефакт.

Убедившись, что Иванна может стоять самостоятельно, Каркаров, подсветив Люмосом, шагнул к двери, из-за которой слышались приглушённые голоса. Двинувшись за ним, боковым зрением Иванна рассмотрела, что они переместились в тесный чулан, забитый хламом.

— Он там, — сказал Каркаров; дверь висела на одной петле, и в зазор между дверным полотном и косяком можно было без труда увидеть, что происходит вовне. — С ним трое подростков, один из них — Поттер.

— Что происходит? Они его убивают? — выдавила Иванна, сходя с ума от бездействия и непрерывного мигания красного кристалла.

— Не думаю. Но и спасать не торопятся.

— Может, оглушить их? Время!

— Цыц. Они уходят.

Выломав дверь окончательно, Каркаров оказался в тёмной, явно нежилой комнате. Иванна, тоже сотворив Люмос, устремилась за ним и, рассмотрев место действия, невольно выругалась.

— Доставь его в дом, — она сдёрнула с плеч палантин, сложила в несколько слоёв и, присев, попыталась зажать рваные раны на шее не подающего признаков жизни Снейпа, стараясь не обращать внимания на количество крови вокруг головы.

— А ты? — Каркаров накрыл его целительским одеялом, на котором тут же заплясали алые искорки, сигнализирующие об активации артефакта.

Кристалл начал мигать менее истошно, но медлить было нельзя.

— Дай мне запасной портключ и нож. Займусь подменышем. Голема сделаю, — в голове у неё уже выстроился вполне чёткий план; даже восприятие немного расширилось за пределы метрового радиуса: она узнала комнату — это был тот же заброшенный дом, где она беседовала с Блэком об Азкабане. — Землю на улице возьму. Дай нож, пожалуйста, ненавижу палочкой вскрываться. Стоп, мне одежда его нужна, — на миг растерялась она, прикидывая, на сколько перемещений может хватить её портключей.

— «Перечень чар, проклятий и заклинаний, запрещённых к применению в общественных местах», пункт восемь, — процитировал Каркаров, сопровождая слова быстрыми движениями палочки.

У ног Иванны возникла бесформенная груда чёрной ткани. Само одеяло не пошевелилось, но ноги Снейпа, выглядывающие из-под него, теперь блистали отсутствием не только ботинок, но и даже носков.

— Ты гений. Как я могла забыть «раздевайку»! — просияла Иванна.

— Будь осторожна, — заглянув ей в глаза, Каркаров протянул нож. — Руки.

— Буду, — пообещала Иванна.

Она едва успела отдёрнуть руки от палантина, как Каркаров активировал портключ и исчез вместе со Снейпом.