Apprentice (джен)

Огни мелькали и исчезали во мгле. Обрывки облаков проносились по вечернему небу, а холмы, поросшие черным лесом, казались больше, чем были на самом деле. Сумерки теряли цвет. Можно было наблюдать, как там, за стеклом, куда не проникнуть умноженным отражениям лампы и его собственного лица, короткий зимний день терпел свое последнее и сокрушительное поражение.

«Часа через два будем на месте», — прикинул Нэт, устраиваясь поудобнее. Он ехал один, закинув ноги на сиденье и обломком грифеля терзая без того исписанную бумажку. На втором сиденье стояла клетка, прикрытая платком, и из-под платка доносились неразборчивые шорохи и прочие таинственные звуки.

Клетку, вместе с содержимым, Нэт получил еще утром в Косом переулке, в обмен на мятый бланк заказа: старый лавочник натянуто улыбался, по одной пересаживая в нее крыс из общего террариума.

— Доживают до пяти лет, — сказал он с отеческой гордостью, — хотя вам-то ни к чему об этом знать, так?

Нэт отсчитал монеты из кошелька и не ответил. Ответ не требовался.

— Под расчет? — буркнул продавец, ловко тиснув штамп на куске пергамента. — Вот, значит, ваша расписка. Да, они волшебные, так что не вздумайте давать им сладкое.

И снова Нэт не ответил, не очень-то понимая, зачем это предупреждение. Обитатели лавки, от шахматных рыбок до жаб, гревших лапы в зеленой грязи, воззрились на него, непонятливого, с упреком. Один только рыжий котище, свесив со шкафа лапу, притворялся, будто ловит кенаря, обитавшего полкой ниже. Пушистый хвост раскачивался, как маятник.

— На «Рыцаре» поедете? — окликнул старик Нэта уже в дверях.

— Нет, я экспрессом.

Тут и кот перестал притворяться, уставившись на Нэта в упор. Лениво, почти по-человечьи, он перевел взгляд на клетку с крысами и обратно, словно предлагал поделить на двоих.

Хозяин лавки на кота не смотрел — он бросился куда-то вниз, под прилавок, вынырнул, размахивая узорчатой тряпкой, и стал вдруг, несмотря на свои скромные размеры, до ужаса похож на Хагрида.

— Их поить надо! Кормить! Целый день будете ехать, а обещали снегопад! Молодой человек! Вы вообще, в животных-то понимаете? Вот, берите, хотя бы клетку накроете!

После чего Нэту осталось только клятвенно заверить его, что он не отойдет от своих подопечных ни на секунду, станет обновлять согревающие чары и ни в коем случае ничего, ничего, кроме воды, не нальет в поилку. И, разумеется, ему пришлось купить и корм тоже.

Теперь крысы ехали в купе Хогвартс-экспресса, подпрыгивая вместе с вагоном. Наполнив кормушку, Нэт больше не обращал на них внимания.

Были у него дела и поважнее: вроде бы, собирался закончить антидот к Рождеству? Рождество давно прошло, но до готового рецепта еще далеко, косые каракули на бумажках не в счет.

«Молодец. Далеко пойдешь, — зачеркнув исправление, он поискал, куда вписать новое, но не нашел. — За такой восьмой этап Снейп испепелит тебя без палочки, и возражать я не стану. Уравнение Дювье. Да это стыдно показывать знающему человеку! С чего ты взял, при отрицательном потенциале? Нет, я понимаю, один час вместо шести. Но только больше ничего тебе не хочется? Луну там с неба, может быть?»

Луну не хотелось. Вот жить вечно… Где-нибудь в пригороде Праги. Во времена Рудольфа Второго.

«Еще лучше в Александрии при Птолемеях, — извернулся непрошенный советчик. — Кстати, и философским камнем обзавелся бы, по-быстрому».

Мысль о философском камне заставила его усмехнуться. Кажется, кто-то торжественно обещал себе не размениваться по мелочам? Сосредоточиться на главном? Увы, знаменитый эликсир, вопреки репутации, не был решением всех проблем. Иначе тот же Берсвик давно бы строчил письма в Кёльн, а не заставлял бы до посинения заполнять бесполезные журналы.

От стекла тянуло холодом. За окном разгулявшийся ветер подбрасывал вслед поезду снег.

«Не отвлекайся. Антидот! Если не Дювье, а общий случай, то все очень печально, — думал Нэт, и плавный стук колес с ним соглашался. — Две вершины из трех попросту не продержатся. Костенец, ruta-muraria? Ну, допустим. Под давлением должно пройти. Кто там еще, из комплементов… лунный камень, герань, болиголов».

Внутри булькнуло, как будто его неровно бегущие мысли кто-то подслушивал. «Определенно болиголов», — заключил он, поудобнее перехватывая грифель.

Правая рука, та, в которой он обычно держал палочку, все еще ныла от больничных тестов, но было уже легче, чем день назад. Проклятие развивалось быстрее, чем он ожидал. Чем они все ожидали. Вполне возможно, что и времени оставалось меньше. Берсвик, например, перестал заикаться о пяти годах — вместо этого он сыпал предложениями, одно другого смешнее. Какая слюна дракона? Какие слезы феникса?

«Еще бы кровь единорога предложил! Это что, открытая рана? Это укоренившаяся восемнадцатая степень, с воздействием на ядро. Тоже мне, глава отделения! Как будто не читал “Высшие чары”!»

Увы, на проклятия высоких степеней всевозможные панацеи действовали слабо, и в лучшем случае могли лишь продлить агонию. Воспоминания о человеке, мечущемся от боли по гостиничному номеру, пока еще удавалось отгонять прочь: но их место тут же занимали новые — о неприятном покалывании в ладони, если держал палочку слишком долго, о тошноте, с готовностью подступавшей, когда трансфигурировал что-то побольше кната.

«Кое-кто опять отвлекся. Пора рецепт дописать и покончить с этим…»

Нэт перечитал в который раз все, что успел записать. Несчастный его антидот. Еще один пример, кстати, доказывающий, что между «темными» зельями и их противоположностями не было большой разницы, на что бы там профессор ни намекал. В рецепте противоядия уже было куда больше нелегальных и просто подозрительных ингредиентов, чем в рецепте самого яда.

«Ruta-muraria даст три и восемь с половиной, чего, конечно, мало для вереска. Герань не удержится при такой температуре…»

Почти совсем стемнело. Иногда снег попадал на стекло, но ветер сдувал его прочь.

«А болиголов всего-то во второй паре», — строго напомнил себе Нэт, поднявшись проверить, есть ли еще ли у крыс вода. Бульканье в животе стало только громче. Да, зря не взял ничего с собой и пропустил даму с тележкой.

Мечты о грядущем ужине только-только забрезжили в сознании (напрочь перекрывая полезные свойства семейства зонтичных), как в дверь постучали.

Скорее, это был даже не стук, а попытка пробиться насквозь.

— Эй! Кто-нибудь! — окликнул девичий голос.

Теперь колотили уже и в соседнюю дверь. Оттуда не было ответа. Прислушавшись, Нэт вытащил палочку из рукава и снял с замка заклинание. Осторожно, он повернул ручку.

— Старосты в первом вагоне, — он высунул нос в образовавшуюся щель.

Но того, кто стучал, похоже, уже не было в вагоне. Зато по полу прямо под ноги Нэту катились двое, вцепившись друг в друга.

— Помогите им, кто-нибудь! — кричали справа. — Покалечатся же!

— Водой надо, — посоветовали из какого-то купе (любопытные уже выглядывали в коридор). — Не помню только, как… Аква… чего-то там…

— Да уж лучше разоружающим.

Поезд неожиданно качнулся и встал.

Нэт быстро огляделся. Увы, вокруг не было никого старше его — да и никого старше второго курса, тоже.

Драка на полу после остановки приобрела только больший размах. Тот, что оказался сверху, вмазал противнику кулаком в челюсть, а противник, в свою очередь, пнул его коленом и потянулся куда-то в карман. Не надо было быть провидцем, чтобы догадаться, что он ищет.

Холодный душ из ниоткуда остановил этих двоих довольно успешно. Нэт, по-прежнему не сводя с них палочку, оттащил одного мокрого школьника от другого.

— Плимп! — удивился он, приглядевшись.

* * *

Мальчишка, которого он держал за шиворот, оказался именно слизеринцем Флавием Плимпом, растрепанным и красным, словно боевой петух.

— Ты что творишь?

Второй участник поединка, щеголявший свернутым набок гриффиндорским галстуком, поднялся с пола, сжимая кулаки. К счастью, план реванша не увенчался успехом. Бросив нараспашку дверь из соседнего вагона, к нему успел добежать его брат — Билл Уизли.

— Баркер, — выдохнул он с облегчением, хватая младшего Уизли за рукав. — Вроде из старост никого…

— Нет уж! Я… ему… покажу! — выплюнул Чарли, вырываясь на свободу.

Плимп тоже дернулся было, так что пришлось реагировать быстро: Нэт открыл дверь и затолкал слизеринца в купе, а потом опять повернулся к Биллу.

— Спасибо, что разнял их, — скороговоркой выдал тот.

— Не за что, — Нэт напрягся. За спиной, в купе, раздавался какой-то подозрительный шум.

— Надеюсь, ты не побежишь докладывать…

Нэт посмотрел на Билла очень внимательно, а потом еще раз, в коридор. На ковре расползалась лужа, и, игнорируя зуд в запястье, он махнул в ее сторону палочкой. Fervefacio.

Уизли смутился.

— А… да… конечно. Мы пойдем, — он потянул за собой брата.

— Но мы не можем… уйти! Этот! Такое про папу сказал! — к Чарли опять вернулся голос. — И про тебя!

— Чарли! Умолкни, а? — рявкнул ему старший гриффиндорец. Он хотел еще что-то добавить — но Нэт уже скрылся за дверью, и не услышал.

В купе, как оказалось, ничего страшного не происходило. Помрачневший и несколько остывший Плимп воевал с мокрой мантией. Подавив вздох, Нэт высушил и его. К потолку поднялось облачко белого пара, от которого щипало в носу — согревающее заклятие, как недавно повелось, пахло скипидаром и кайенским перцем.

Первокурсник с виноватым видом поправил рубашку. Судя по всему, серьезных повреждений он в драке не получил.

— Ну и что это было? — поинтересовался Нэт, потирая предплечье. Палочку можно было, наконец, прятать в рукав.

— Ничего. Этот осёл думает, что кого угодно может обозвать темным магом! Мы, видите ли, учимся на одном факультете с Пожирателями Смерти!

«Пальцы сжать-разжать и обратно в кулак. Покрутить пару раз, по часовой и против, как будто разминаешь…»

— Ты, конечно, его разубедил?

Иронии Плимп не уловил. Он все еще тяжело дышал, даже не потрудившись убрать со лба намокшую челку.

— Я ему только ответил! Это он, с кулаками, как распоследний маггл!

Неприятное ощущение в руке не проходило.

— Сам-то чем лучше? — прищурился Нэт. Непривычно было видеть спокойного Флавия в таком расстройстве чувств.

— У меня не какая-нибудь семья! — Плимп сверкнул глазами. — И мы не темные маги! Моя мама, между прочим, из уэльских Иткелов!

Нэт поглядел в окно. Он знать не знал ни про каких Иткелов, да и не очень-то хотел. Поезд по-прежнему стоял, довольный ветер потихоньку забивал снегом щель вдоль рамы. Абсурд, конечно, но он вдруг понял, что борется с желанием ударить рукой об стену, со всей силы. Чтобы синяк был настоящий, а не воображаемый.

— Не думаю, что профессор оценит, когда услышит, — он бы удивился, если бы со стороны слышал, насколько холодно звучал его голос. — Два волшебника, а сцепились и катаются по полу, как пьяные тролли.

У первокурсника после этих слов храбрости заметно поубавилось.

— Ну, Снейпу незачем об этом рассказывать.

— Спохватился. Вас же человек двадцать видело. Если Эдвин тебя еще до ужина не сдаст, значит, пора его значок носить кому-то другому.

Плимп вытер лицо рукавом.

— Я еще ни разу не получал взыскание, — признался он, закусывая губу.

«Все когда-то бывает в первый раз…» Нэта, если честно, куда больше интересовало, почему они не едут, и когда же все-таки поезд сдвинется с места. Сопение с сиденья напротив его интересовало мало — он вернулся к своим записям.

«Настоящий антидот, как ключ, должен работать на всех стадиях отравления. А раз это общий случай, редукцию с глаз долой…»

— Что ты пишешь?

— Рецепт. Тебе, кстати, необязательно здесь оставаться, если уже успокоился, можешь уходить, — произнес Нэт, не отрывая взгляда от формулы.

Но почему-то Плимп не ушел, а продолжал сидеть.

«И вот что получается. Пожалуйста, через два шага каких-то взлетело все на воздух. Знал ведь, что болиголов не годится. Что, если вместо него росянку или саррацению какую-нибудь…»

— Ты занят? Можно я посмотрю, кто в клетке?

«…желтую… и кониин там тоже будет…»

— Смотри на здоровье.

«А если желтую, то какого подвида? Ornata или Rubicorpora? Лучше та, что растет у Мексиканского залива… во-первых, ее легче найти…»

— Ух ты! Это все твои?

Платок перекочевал с клетки на сиденье, и маленькие зверьки с любопытством уставились на новое действующее лицо. По опыту Нэт знал, что им скоро наскучит.

«Вот только потенциала ты не помнишь… и реакцию в поле… Как же там, у Каннемана?»

— Они сцепились хвостами!

— Плимп! — Нэт не выдержал. — Я сказал уже, можешь уйти!

— Не пойду, — возразил первокурсник, просовывая в клетку палец. — У меня все волосы мокрые, а там девчонки.

— Я знаю прекрасное бреющее заклятие, — пригрозил Нэт, но его не услышали.

— Такие мелкие. У них у всех, что ли, розовые носы?

«Опять браться за палочку? Черт с ним, только бы молчал. Rubicorpora, корень на спирту. Шесть… Шесть и пятнадцать, да! Сойдется ведь с полем, как миленькая…»

— Ой. Кажется они… — вместо того, чтобы молчать, лепетал мальчишка. — Ничего-о себе! Погляди!

«Спасибо большое, насмотрелся на эти кульбиты по дороге к станции. Рады для дураков стараться… А раз шесть и пятнадцать, то настой каплями, против часовой, в интервале…»

— Нет, правда. Они тут такое делают! Не поверишь.

— Да что?!

Ухмылка у Плимпа была победная, от уха до уха.

— Сам-знаешь-что!

Дверь распахнулась прежде, чем Нэт успел ответить.

— Мне сказали, тут один ужасный Баркер мучает младших, — заявила девушка, бестрепетно шагнув в купе.

Нэт как раз бросил взгляд на сиденье напротив. В лицо ему ударила кровь. То, чем были заняты зверьки в клетке, кульбитами можно было назвать лишь с большой натяжкой.

— Платок! Сейчас же накрой их платком, — зашипел он, вскакивая с места в попытке заслонить творящееся в клетке непотребство мантией. — А ты, Энквист, могла бы и постучаться!

Энквист вдруг оказалась неожиданно близко. Так, что видно было и голубую тень на виске, и пепельную выбившуюся из хвоста прядь. Нэт даже почувствовал приторный запах ландышевого мыла. По позвоночнику, от самых пят до шеи, прошла дрожь, будто это его толкнули под ледяной душ и за шиворот выволокли обратно. Он пытался дышать ровно, словно ничего не случилось.

— Что это у вас там такое?

Кошмар. Ей же все было видно! Или слышно?

Плимп давился смехом.

— Ясно. Обучаем молодежь, так сказать, на примере?

Выдавив сквозь зубы что-то нечленораздельное, Нэт набросил платок на клетку и повернулся, чтобы обнаружить, что его подруга уже сидит у окна и вертит в руках брошенный рецепт.

— Вы, наверное, не знакомы? Это Флавий Плимп, наш первокурсник, — деревянным голосом представил он все еще смеющегося мальчишку.

— Хальдис Энквист, — легко, но не без ехидства улыбнулась Энквист.

— Знаю, охотница из Рэйвенкло, — Плимп ничуть не смутился.

Бежать было некуда. Все купе пропахло этим ее ландышем мгновенно: и вместо спокойных двух часов одиночества, впереди ожидало непонятно что.

— А кое-кто говорил, что останется в Хогвартсе и пойдет в Запретный лес, — Хальдис явно была довольна, что друг ее покраснел. Впрочем, у нее и у самой порозовели щеки.

— Я остался. Просто еще в Лондон ездил.

Нэт сел с ней рядом, сурово глядя на Плимпа. Тот, конечно, и не подумал уйти.

— В Запретный лес? — сразу заинтересовался он. — Тебе туда разрешают?

Мысленно, Нэт застонал. Если Снейп узнает, что он рассказывал про Запретный лес, а потом кто-то из младших рискнет туда сунуться, Сочельник в совятне с ведром и тряпкой покажется выходным на курорте.

— А что ты делал в Лондоне?

Выбирая меньшее из двух зол, Нэт повернулся к Энквист.

— Рецепт. Верни, пожалуйста. Спасибо, — затолкав бумажку в карман, он раздумывал, кому ответить первым, но так и не решил. — Кто-нибудь знает, почему мы стоим?

— Из-за снега, — тут же ответила Хальдис. Она, как всегда, была в курсе новостей.

Плимп продолжал ухмыляться, переводя взгляд с Нэтана на нее и обратно.

— Это правда, что в Запретном лесу живут кентавры? И единороги? И настоящие оборотни?

— Лучше спроси у Хагрида. Он там каждый день бывает.

— Но про кентавров-то правда, — вместо Нэтана ответила Энквист. — Ты же сам рассказывал. У них там даже есть своя община, совсем как у русалок в озере.

— Это я такое говорил? — удивился он.

«Нет, кто из нас двоих изучает волшебных существ? Додуматься сравнить с русалками, у которых вообще икра…»

— И еще хвастался, что видел их собрание.

— Собрание кентавров? — у Плимпа блестели глаза.

— Вот именно!

— Истинных предсказателей? И они ничего тебе…?

— Хватит, а? — не выдержал Нэт. — Вы оба. Это было совсем не так… захватывающе. Кентавры вообще-то опасны. Вооружены…

— Ну да, луками, — снисходительно протянул Плимп.

— Вооружены, — повторил Нэт, — и не любят чужаков. И это только одна из причин, — он снова строго посмотрел на первокурсника, — почему нельзя ходить в Запретный лес.

— Тебя-то отпускают, еще и одного! — возразила Энквист.

— Одного? — по лицу первокурсника легко было догадаться, о чем тот думал.

— Если планируешь экскурсию, — Нэт смерил его тяжелым взглядом, — постарайся, чтобы акромантулы добрались до тебя раньше декана. Они хотя бы покончат с тобой сразу.

— Ты его пугаешь.

— Я по опыту говорю, — легкий толчок, скрип, и — овраг за окном поплыл куда-то в сторону. Они снова ехали.

Плимп вовсе не выглядел напуганным. Напротив, ясно было: единственное, что он хочет спросить — это кто такие акромантулы.

— Хм. Ну и все-таки, Лондон? — вспомнила Энквист, меняя тему.

Нэт молча кивнул на клетку.

— А они тебе для чего? — Хальдис усмехнулась. — Если, конечно, не считать развлекательной части.

Плимп опять захихикал. «Эти двое прекрасно спелись…»

— Ясно же, для чего, — протянул догадливый первокурсник, не дожидаясь, пока Нэтан откроет рот. — Кровь крысы, — заметил он с видом человека, не раз читавшего учебник, — используют в бородавочном настое.

На то, чтобы объяснить, почему он так долго не мог перестать смеяться, у Нэта ушло больше, чем полчаса.

* * *

В лаборатории было даже холоднее, чем обычно. Профессор, кивнув на клетку с крысами и на стол в углу, сразу потребовал заключение из Мунго.

— Шесть и сорок два? — бровь сразу взлетела вверх. — И ты уверен, что ничего не чувствуешь, когда колдуешь?

— Пока что все в порядке, сэр, — спокойно сказал Нэтан.

Повернувшись спиной, он выставлял террариумы в ряд. Можно было поклясться, что половину из них еще вчера трансфигурировали из старых пробирок.

— К мадам Помфри, утром. Заодно зелья отнесешь.

Рассаживая крыс и отмечая для каждой дозу препарата, Нэт почти пожалел, что бедняги не отделаются всего лишь кровью. Профессор во второй раз перечитывал заключение.

Нэтан, сглотнув, начал издалека:

— Разве первый курс все еще учится по Джиггеру, сэр?

— Как будто есть другие варианты, — процедил мастер зелий, бросив взгляд на часы.

— Он же устарел! Некоторые студенты тут до сих пор в уверенности, что существует бородавочный настой, — Нэтан набрал воды в кувшин и принялся разливать по поилкам. — Нет, правда, сэр! Слизеринцы!

Снейп, наконец, сдался и позволил себе усмешку.

— Теоретически, он существует.

— Я понимаю это, сэр. Но никто из них, случайно, не попытается с его помощью прыщи выводить?

Едва заметный блеск в глазах профессора пропал, будто его и не было.

— По-твоему, имеет смысл читать теорию структур балбесам, которые не знают, что такое равнобедренный треугольник?

* * *

Распаковать вещи и домчаться до Большого зала Нэт уже не успевал, так что выбрал сразу Большой зал. Заколдованный потолок в этот вечер был хмур и страшен: только временами в разрывах туч показывалось черно-синее небо. Рождественские украшения отовсюду исчезли, гирлянды свечей зато сияли с какой-то новой силой.

Приехавшие с каникул школьники шумели, обменивались впечатлениями и запоздавшими подарками: сам Нэт, методично уничтожая порцию жареной картошки, время от времени косился на Энквист и чувствовал, что снова краснеет. Ну с чего, спрашивается, она решила послать ему «Алхимиков династии Хань», да еще и в деревянном переплете? Ведь знала, что он не сможет отказаться! По сравнению с этим несчастная заколка, пусть даже меняющая цвет, не стоила потраченного на нее времени.

Нет, прав был профессор, когда устанавливал свое правило, насчет «никаких подарков». Сезонное веселье обходило лабораторию стороной, словно та пребывала вне времени. Разве только Дамблдор осмеливался заглядывать туда со свертком, заботливо обернутым в зелень и серебро — на что мастер зелий отвечал заготовленным заранее взглядом и молча вынимал из стола такой же сверток, но в пурпурных тонах.

Энквист улыбалась. Рядом с ней какой-то экземпляр, откинув каштановую челку, сочинял историю своих, очевидно, несуществующих приключений. И она слушала! С упоением. Кивая и поддакивая. Нэт и не заметил, как сильно сжал вилку.

«Причем, любой из них лучше твоего знает, какие книги ей нравятся… Сварить для нее что-нибудь? Но что? И когда? Должны же быть еще какие-то праздники, кроме Рождества?»

Общение с сокурсниками, как и всегда, большой радости не принесло. Кто-то пустил дурацкий слух, что профессор Храван будет показывать живого боггарта («Четвертому курсу?» — скривился Рёдер), и эту, с позволения сказать, новость, они и обсуждали чуть ли не весь ужин. Зевающий (но не занятый разговором) Кинштайн попался Нэту уже по дороге в гостиную.

— Юстин, ты когда-нибудь об Иткелах слышал? — спросил Нэт, собираясь свернуть к спальне.

— К чему тебе? Их же, вроде, в живых никого нет, — Юстин поморгал, прогоняя сон.

— А что с ними случилось?

— Вернее сказать, кто.

Нэт поглядел в темный коридор. Пояснения ему не требовались.

— Что, всю семью? — уточнил он глухо.

— Да там и не одна семья была. Газеты посмотри, об этом еще писали: «большой пожар в Порт-Мэдоке».

— И зачем, интересно? — Нэт догадывался, что ему вряд ли ответят, но все равно произнес это вслух.

— Мне откуда знать? — фыркнул Кинштайн. — Видно, они с ним что-то не поделили.