Пока смерть не разлучит нас (гет)

Третий раз. Третий раз Элизабет получала сообщение о смерти Джона. И как же хотелось, чтобы, как в два прошлых, через пару секунд он дал о себе знать, опровергая известие о своей гибели. Однако секунды текли, и ничего не менялось. Хотелось разрыдаться, но Элизабет не могла себе этого позволить. Она должна спасти — теперь уже не только Атлантиду, но еще и Землю.

— Сейчас не время для скорби, — твердо сказала она полковнику Колдвеллу, надеясь, что дрожащие губы не сильно выдавали ее состояние.

Как будто всего этого было мало, земные чиновники выбрали именно этот момент, чтобы подвергнуть сомнению действия Элизабет и вызвать ее на Землю. Хотелось поубивать их всех, но она держалась из последних сил. Страх, горе, трепыхающаяся в глубине души надежда, дикое напряжение грозили свести ее с ума. Она сама не знала, как умудрялась еще оставаться в рамках вежливости.

Когда во время связи с Атлантидой в эфире вдруг зазвучал голос Джона, сообщившего, что они захватили корабль-улей, рассыпались в пыль стальные тиски, сжимавшие грудь, и снова можно стало свободно дышать. Хотелось кричать, петь и смеяться. Элизабет ограничилась облегченной улыбкой. Он снова выжил, когда, казалось, не осталось надежды.

Вернуться наконец на Атлантиду было невыразимым счастьем. Снова увидеть друзей. Снова увидеть Джона. Первую часть совещания, когда Элизабет неловко пыталась выразить, как она рада всех видеть, они с Джоном неотрывно смотрели друг на друга. С немного нервным весельем, она подумала, что если у кого-то и оставались сомнения, сейчас они выдавали себя с головой. Впрочем, друзья не выглядели удивленными. Конечно, все давно поняли.

Никто и глазом не моргнул, когда после окончания совещания Джон под первым попавшимся предлогом пошел проводить Элизабет до ее комнат. Иногда ей казалось, что никто и глазом не моргнул бы, если бы они начали целоваться прямо в ее рабочем кабинете. Ну, разве что Вулси не стоило провоцировать.

Поэтому Элизабет всё же дождалась, чтобы дверь закрылась за ними, прежде чем повернуться к Джону и, крепко обняв его, горячо поцеловать. Живой, живой, живой. Всё остальное казалось сейчас таким мелким и незначительным.

Они в очередной раз преодолели жуткий кризис. Да, проблем еще оставалось немало, но самое страшное было позади. А главное — они снова были вместе.