Гарри Поттер и Точка Бифуркации 2 (джен)

Фотосессию с Криви я провёл и по итогу получил пару десятков фотографий со мной, дальше дело техники: применяем чары копирования на фотографии — и вот у нас уже несколько сотен. Но я повременил выпускать агитки, на которых изображен мутный тёмный силуэт явного плохиша с подписью «Такую Англию ты выберешь?». Сейчас неясна политическая обстановка, и слишком рано заявлять о своих амбициях крайне чревато. Добрый дедушка Дамблдор вмиг прихлопнет зарвавшегося юнца. Да, с сочувствующей улыбкой и речами о втором шансе и всеобщем благе, но прихлопнет. Плюс тёмной лошадкой остаётся Локхарт, который рушит канон и попутно заявляет о своих политических аппетитах. И не надо забывать партию аристократов, для которой я как кость в горле, и они предпочли бы видеть лидером «Светлых» предсказуемого Дамблдора.

Дневник Тома Реддла начал приносить хоть какую-то пользу: выдал подробную инструкцию по освоению достаточно затратного и мощного заклятья огненной плети, которое в юные годы любил использовать Реддл. Это потом его боевой ассортимент утратил разнообразие и превратился в сплошные «авады».

С учёбой был бы полный порядок, если бы не придирки Снейпа, а так по всем предметам твёрдая четверка — особенно меня полюбил историк профессор Бинс за то, что я постоянно распрашиваю его о подробностях многочисленных гоблинских войн, а не сплю на его уроках.

Размышляя о превратностях судьбы, я поднялся на каменную ступеньку и положил руку на перила. Лестница со скрежетом отделилась от стены и поплыла к другому этажу.

— Кхм, — за спиной раздалось чьё-то тактичное покашливание.

Я обернулся и увидел Малфоя.

— Что надо?

— Я не нарочно встал на одну движущуюся лестницу с тобой, не парься. — махнул рукой Драко.

Лестница долетела до нужного этажа и остановилась. Я пошёл прямо и попал в коридор. Драко пошёл за мной следом.

Резко остановившись, я снова развернулся и с раздражением спросил:

— Что?

— Ничего, — пробубнил Драко. — Видимо, нам по пути.

В неловком молчании мы продолжили путь.

— Думаешь, я не знаю кто распространяет слухи про меня, дескать я наследник Слизерина? — спросил я.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — ответил Драко. — Всё, что про тебя говорят окружающие, — это не моих рук дело. В отличие от этих идиотов, я имею мозги и вижу, что ты никакой не наследник, хоть и мог бы им стать, желай того…

Белобрысый ненадолго замолчал.

— И вообще… — продолжил он. — Я никогда не пытался как-то намеренно мешать тебе и ставить палки в колеса, несмотря на то, что ты крайне грубо отверг моё предложение дружбы. Предатель крови и грязнокровка, с которыми ты возишься, — это, конечно, другой разговор, но ты… — тут он не сдержался и выпалил в эмоциях: — Я искренне пытался подружиться с тобой тогда, в первый учебный день! Намёки и просьбы отца играют тут не большую роль. А вместо дружбы я получил презрение с твоей стороны!

Кажется, Драко прорвало. Из него полился словесный поток жалоб и нытья на тему того, как он жаждал внимания со стороны Мальчика -Который-Выжил, но ничего не сумел добиться, и теперь национальный Герой дружит со всяким отребьем, но не с ним — чистокровным аристократом из священных двадцати восьми.

Я опасливо сделал шаг в сторону от хнычущего Малфоя. Не хватало ещё, чтобы Драко оказался пидором, с детства хранящим мой портрет под подушкой.

— Эм… — протянул я. — Драко, а у тебя есть девушка?

— А? — удивленно переспросил он. — Нету.

— Понятно, — сказал я. — Можешь идти чуть подальше от меня?

— Хорошо. — Он непонимающе пожал плечами. Мы продолжили путь. — Но ты всё равно неправ.

— Это ещё почему?

— Если все вокруг были против тебя — значит, ты не прав. Потому что все не могут быть не правы.

— А если все кричат «Хайль Гитлер», они тоже правы? — усмехнулся я.

Будь на месте Драко Рон, он бы ответил «Да» и кинул плотнейшую зигу от сердца к солнцу — чисто по приколу.

— Ну ты даёшь, — удивился Малфой. — Ну это-то тут при чём?

— При том, что мёртвая рыба плывёт по течению, а живая против, — философски изрёк я, и Драко задумчиво замолчал.

Я почти дошёл до нужного мне заброшенного класса, где планировал отточить заклинания, о которых рассказал дневник Реддла.

— Драко, ты читал «Снежную королеву» Ганса Христиана Андерсона?

— Конечно, — кивнул он. — В детстве отец заставил меня ознакомиться с наиболее важными культурными явлениями маггловского общества, невзирая на то, что они по большому счёту — ущербные существа. Так что Андерсона и Достоевского я читал, можешь не волноваться за мой интеллектуальный уровень.

— Сидит Кай в ледяном замке и играет кубиками, что-то собирает. Забегает Герда: «Кай, как здорово что я тебя нашла! Пошли, я знаю выход отсюда!» Кай продолжает собирать кубики. «Кай, Кай, я же столько испытаний прошла чтобы освободить тебя! Бежим отсюда, я знаю выход!» Кай показывает четыре кубика с буквами «Ж», «О», «П», «А» и говорит: «Нет, Герда, пока я не соберу из этих кубиков слово «счастье» — я не могу отсюда уйти».

Драко улыбнулся.

— Я тоже анекдот вспомнил, старый. Идут по улице, значит, три помидора — папа-помидор, мама-помидор и ребёнок-помидор. Ребёнок-помидор начинает отставать, тогда папа-помидор подбегает к нему, давит его всмятку и говорит: «Catch up» («Догоняй» (англ.)

Мы рассмеялись, поворачивая за угол. В этот момент в моей голове раздался голос, обладателя которого не было видно.

— Убив-в-ать. Го-о-олод. Ж-жрать, — послышалось на змеином языке совсем близко к нам.

Из-за поворота медленно показалось нечто гигантское и чешуйчатое, размером с капот машины. Это была передняя часть головы василиска. Его глаза ещё не появились, но мой разум уже подвергся мощной ментальной атаке.

Я почувствовал ни с чем не сравнимый ужас, исходящий из древних, вырытых сотнями поколений первобытных предков глубин подсознания. Иррациональный, непонятный и необъяснимый страх того, что еще не случилось и, быть может, никогда не произойдет. Страх непонятого, непознанного и необъяснимого. Страх, врастающий корнями в мысль о том, что ты столкнулся с чем-то настолько безобразно древним и диким, что у него даже нет наименования. Я почувствовал, как холодная скользкая змея шевельнулась у меня внутри, обернулась кольцом вокруг сердца, а затем сползла в самый низ живота. Как в больном, заторможенном сне, я не мог сдвинуться с места. А был ли у меня вообще хоть единый шанс спастись от того ужаса, что медленно и неумолимо надвигался на меня, приближался, чтобы навалиться свинцовой тяжестью, раздавить, размазать по полу, выдавить внутренности, расколоть череп и выпить мозг?

Кое-как я вырвался из липких объятий ужаса, осознав, что эти мысли — не мои, а созданы этим древним устрашающим существом, которое безусловно владеет могущественной ментальной магией.

Мы с Драко, не сговариваясь, развернулись и бросились бежать сверкая пятками.

Монстр, судя по звукам, заскользил вслед за нами.

Драко бежал впереди меня и загораживал дорогу, тем самым замедляя меня, но, кажется, я придумал, что с этим можно сделать…

Дёрнув Драко за мантию на себя под аккомпанемент шуршания змеиной чешуи сзади, я вспомнил старинную мудрость, которая гласит, что чтобы сбежать от дикого зверя, надо перегнать не его, а своего товарища.

Отпрыск аристократического чистокровного семейства имел слабую физическую подготовку и уже через считаные мгновения начал тяжело дышать и держаться рукой за бок, а ещё через полминуты бега звуки его шагов стихли где-то вдалеке, как и шуршание громадной туши василиска.

Я забежал за угол и упёрся спиной в стену, чтобы отдышаться.

Стараясь восстановить дыхание, я медленно заглянул за угол и смог лицезреть пустой коридор без всяких признаков присутствия василиска, зато с неподвижной тушей белобрысого слизеринца посередине.

— Драко уже отмучился? — сам у себя спросил я, осторожно приближаясь к телу Малфоя, под которым расползалась в разные стороны характерная жёлтая лужа. — Мда, жил грешно и умер смешно…

Но, подойдя ближе, я понял, что Хорька рано хоронить: он лишь окаменел.

«Странно, — подумал я. — Вроде бы взгляду василиска не от чего было отражаться, но почему тогда окаменение, а не смерть? Неужели взгляд василиска в принципе лишь замораживает жертву, а не убивает, и в каноне Гарри и Рон построили ложную логическую цепочку? Или всё проще, и взгляд василиска не смертелен для чистокровных?»

Из стены вылетел Пивз.

— О, привет, наш Мальчик-Который-Главный-Герой! — Тут взгляд полтергейста упал на обмочившегося неподвижного Драко, и его глаза округлились.

Он снова посмотрел на меня.

— Ты серьезно полагаешь, что сюжетная броня позволяет тебе открыто и безнаказанно убивать тех, кто тебе просто не нравится? — спросил Пивз с осуждением.

— Это сделал не я, а Чудовище Слизерина. — Я закатил глаза.

— Хорошо, верю. Но я обязан оповестить об этои остальных. О тебе не упомяну, будь спокоен, но лучше тебе уйти подальше от этого места, чтобы не возникло резонных подозрений.

Я пожал плечами и направился к Большому залу, чтобы смешаться с толпой и создать себе алиби.

А Пивз же понёсся по коридору с воплями:

— Нападение! Наследник Малфой обоссался от страха!