Ограняя, изменять (джен)

Примечания:

Фамильный герб Поттеров: на одной стороне — дракон, а на другой — феникс. По центру — раскидистый падуб (он же остролист). Просто и со вкусом.

Длина истории: очень сомневаюсь, что выйду за рамки третьего или четвёртого курса, но, в любом случае, конец истории будет счастливым.

Альбус шёл с Гарри по зданию МКМ против людского потока. В этом оно весьма напоминало Министерство — каждый куда-то спешил.

Все, признав Верховного чародея, уступали им дорогу, однако вскоре направление их взглядов изменилось.

— Это же Гарри Поттер! — послышались бесчисленные взволнованные шепотки, тогда как другие просто тыкали в него пальцами и таращились вслед.

Гарри изо всех сил пытался игнорировать их, но Дамблдор знал, что это нелегко. Наконец они оказались в более тихом коридоре, но и там их преследовали взгляды и шёпот.

— Ах, Альбус! Я вижу, ты, наконец-то, прибыл, — послышался голос за их спинами.

Дамблдор остановился и обернулся, узнав голос Аажа Брауна. Этот высокий чернокожий джентльмен был представителем Эфиопии, а также уважаемым целителем.

Гарри тоже оглянулся, с удивлением рассматривая довольно крупного мужчину, приблизившегося к директору.

Альбуса, казалось, это не обеспокоило — он протянул руку подошедшему.

— Да, Ааж, — ответил Дамблдор, после того как мужчина сжал его руку и выпустил из медвежьих объятий.

— Как дела в министерстве, старина? — спросил он, окутав присутствующих своим глубоким басом.

— Как всегда, без изменений, — ответил Дамблдор, взглянув на Поттера. — Гарри, это Ааж Браун. Он представляет Эфиопию и является одним из целителей, выбранных для наблюдения за сегодняшним процессом исцеления. Ааж, это — Гарри Поттер.

— Так, значит, ты — тот самый малыш, из-за которого не так давно здесь творилось светопреставление! Очень рад встрече, — проговорил с улыбкой Ааж, оглянувшись на Дамблдора. — Ну, они уже заждались вас с парнем. Им не терпится начать.

— Могу представить.

За разговором они подошли к залу заседаний и вступили в него через боковую дверь, ведшую к местам президиума. По обеим сторонам входа было по охраннику, что даже не шелохнулись — лишь коротко кивнули Верховному чародею.

Просторный зал был заполнен до отказа — свободных мест практически не было.

— Гарри, ты сядешь здесь, со мной, — объявил Дамблдор, остановившись на пороге до того, как их заметили находившиеся в зале. — Если тебе нужен будет перерыв, чтобы отдохнуть или по какой-то другой причине, просто скажи мне. Не делай ничего против своей воли — ты никому ничем не обязан. Ты услышал меня, Гарри?

Тот кивнул.

— Я понял, сэр. Хотя сомневаюсь, что Корал позволит мне творить глупости.

— Правильно говоришь, — заявила Корал, сжав запястье.

Дамблдор улыбнулся и кивнул Аажу, который возвестил присутствующим об их прибытии.

Присутствовавшие в зале встали, вытянувшись в струнку. Гарри, моргнув, занял широкое кресло. Были приглашены представители от более чем сотни различных национальностей. В передней части зала стояли шесть длинных рядов по двенадцать столов в каждом с проходами по бокам. Объединённые столы были обращены к трибуне, на которой располагался главный стол. Гарри старался не ёрзать на месте под пристальными взглядами. За главным столом сидели ещё двое, но они с Дамблдором заняли центральные места. Ааж Браун отправился на дальнюю сторону сцены: там стояли ещё два человека (Гарри предположил, что это — тоже целители).

Передний край помоста пустовал, занятый лишь одним стулом-трансформером: его спинка опускалась, превращая предмет мебели в узкую кушетку. Рядом с тремя целителями был небольшой приставной столик с какими-то инструментами, но Гарри не знал их назначения. Он решил, что они — для мониторинга процесса исцеления, или, по крайней мере, на это надеялся.

— Я бы хотел попросить немножечко тишины и начать нашу конференцию с представления мистера Гарри Поттера, который любезно согласился прийти и развеять все сомнения относительно возможности излечения ликантропии, — начал Дамблдор, заняв своё место в центре. Он жестом попросил Гарри пересесть на кресло, расположенное через одно от его собственного.

При этих словах раздались недовольные шепотки, однако было невозможно разобрать, о чём речь.

— Поскольку я — его сопровождающий, он находится под моей защитой.

— Кто же не знает мистера Гарри Поттера! — сказал кто-то, но Гарри не понял, кто именно.

— Благодарю. Я также хотел бы сказать спасибо целителям Аажу Брауну, Тимофею⁽¹⁾ Чехову и Мэтью Гарсону за то, что они взяли на себя роль наблюдателей.

Эти господа также не нуждались в представлении.

— Теперь давайте поприветствуем страны, которые согласились принять участие в проверке качества лечения и приступить к цели нашего собрания, — продолжил Дамблдор.

После этих слов представители четырнадцати стран, согласившихся доставить больного, страдавшего ликантропией, встали и представили как себя, так и своего соотечественника — участника эксперимента. Тем не менее, Гарри заметил, что некоторые «желающие» не горели желанием. На самом деле, кое-кто выглядел просто ошарашенным, будто и понятия не имел, зачем их притащили на эту конференцию. Другие же, наоборот, бросали на него беспокойные взгляды, полные надежды. Что же сказали этим людям, или, точнее, о чём умолчали?

Как только участники были представлены, Дамблдор встал и вывел Гарри из-за стола президиума на пустующую часть сцены. Находившиеся в зале волшебники с любопытством рассматривали его.

Ааж снова пожал ему руку на публику и Гарри повернулся к мужчине, стоявшему рядом.

— Приветствую Вас, мистер Поттер, я — целитель Чехов, — сказал довольно маленький, пожилой русский, протянув руку. — Говорят, что Вы способны творить чудеса? — Гарри не мог с точностью сказать, смеётся ли над ним этот человек или такова его манера общения. С его жутким акцентом было трудно судить.

— Мне тоже так сказали, — сказал Гарри, пожав его руку. — Но я просто всеми силами стараюсь помочь.

— Как и все мы, — ответил следующий целитель, активизируясь. — Я — целитель Гарсон. Есть ли что-то, что мы обязаны знать до того, как Вы приступите?

— Ну, после уничтожения проклятия большая часть остаточной магии переходит ко мне. Я называю её белой магией, — ответил Гарри, пожимая руку мужчине.

— Куда идёт остаток? — спросил он.

— Остается в пациенте. Сегодня для уничтожения проклятия я воспользуюсь белой магией. Похоже, она — своего рода противоядие.

— Хм, понятно, — заинтригованно хмыкнул Гарсон.

— В этом есть смысл. После уничтожения любого проклятия остаётся чистая магия. Именно по ней мы можем отследить определённые заклинания, — добавил Чехов.

— Что-то ещё, мистер Поттер? — спросил Ааж.

— Нет, но не трогайте меня в процессе работы. Это отвлекает, и я не знаю, как это может повлиять на вас.

— Разумный совет, — сказал Чехов.

— Вы готовы, мистер Поттер? — спросил Дамблдор.

Гарри кивнул, подтянув рукав, чтобы показать Корал.

— Мы готовы.

Демонстрация Корал мгновенно заставило многих в зале отпрянуть, и шепотки загудели с новой силой, пока Дамблдор, подняв руку, не призвал всех к молчанию. Целители же просто моргнули и с любопытством уставились на змейку; очевидно, они ожидали её появления.

— Это — Корал, фамильяр мистера Поттера. Для тех, кто не знает — она является посредником при исцелении. А теперь не могли бы четырнадцать заражённых выйти к нам? Прошу, — обратился Дамблдор к залу, глядя на представителей стран, предоставивших своих «добровольцев».

Если семеро из них приблизились с нетерпением, то других вытолкнули вперёд, причём не слишком нежно, довольно сурового вида люди. Гарри это не понравилось, но он решил сдержаться. Мальчик также заметил у многих путы на руках, а к нескольким «испытуемым» были приставлены охранники, но некоторые шли свободно, не ограниченные магически, и походили на профессора Люпина — настороженные и измотанные.

Четырнадцать человек встали в ряд перед сценой, первой стала женщина в возрасте тридцати пяти лет. Она была напряжена, и её левая рука слегка дрогнула в наручниках, когда она подняла лицо, чтобы встретиться взглядом с Гарри. Рядом с ней был охранник с направленной на неё палочкой. Он выглядел довольно жестоким и бессердечным: в его глазах не было ни жалости, ни сочувствия к женщине — только злоба.

Гарри сжал зубы, когда увидел, как обращался с ней охранник. Почему-то его кровь вскипела от осознания. Несмотря на то, что Гарри ничего не знал о женщине — только то, что она была из Литвы, — казалось неправильным обращаться так с человеком, и без того ставшим жертвой своего состояния.

— Похоже, все ждут тебя, Гарри, — зашипела Корал через мгновение.

Гарри благодарно погладил её по голове пальцем и сделал шаг к женщине.

— Не так близко, молодой человек, — остановил его охранник, вытянувшись в стойку.

Гарри не знал, что происходит.

— Я не смогу исцелить её, не прикоснувшись, — объяснил Гарри, не нарушая зрительного контакта с женщиной. — Идите сюда и присядьте, если желаете исцелиться, — позвал он, протянув ей руку.

Дамблдор подошёл и встал рядом с Гарри, хотя и был уверен, что женщина ничего не сделает. Это было демонстративное действие для наблюдателей.

— Я отвечаю за безопасность мистера Поттера, — сообщил он охраннику. — Позвольте ему выполнить то, для чего он был приглашён в этот зал.

Охранник отступил, и женщина поднялась на сцену к пустому стулу.

— Как давно вы больны, мэм? — спросил Гарри, решив, что не будет называть её оборотнем.

— С-семнадцать лет, — сказала она на ломаном английском.

— Я исцелил человека, который был болен большую часть своей жизни, — сказал ей Гарри. — Скоро Вы освободитесь от этого проклятия. Теперь мне нужно, чтобы Вы расслабились. Мне придётся прибегнуть к помощи профессора Дамблдора, чтобы он наложил на Вас связывающее заклинание. Он снимет его, как только я закончу.

Она неуверенно кивнула, немного сбитая с толку всем, что случилось с ней за последние несколько дней.

— Профессор? — обратился Гарри к Дамблдору, когда тот приблизился к пациентке.

Директор кивнул и, быстро взмахнув рукой, молча пригвоздил её к месту тем же заклинанием, что и Снейп в случае с мистером Маккефри.

— Мистер Поттер, зачем Вам связывающее заклятие? — поинтересовался Ааж, в то время как целитель Гарсон записал что-то на только что призванном планшете.

— Когда я лечил Энди, мне пришлось удерживать его, потому что его мышцы вроде как… скрутило спазмом, да, думаю, это точное описание. Когда я работал с мистером Маккефри, рядом со мной был человек, связавший его, но даже с заклинанием я почувствовал напряжение его мышц во время разрушения проклятья. Но после того, как я закончил, мышцы были в порядке. Думаю, так сопротивляется проклятье. Оно очень… жестокое.

— Да, Вы правы. Значит — когда будете готовы, мистер Поттер, — мягко проговорил Ааж, сняв показатели с женщины, чтобы сравнить их с теми, что будут после.

Гарри кивнул и подошёл к стулу с женщиной, закатав рукав и полностью открыв Корал, одетую в свой шёлковый «свитер», который покрывал её тело примерно на четыре дюйма, начинаясь на дюйм ниже головы.

Все в зале, затаив дыхание, наблюдали за целителями, что готовились задокументировать это событие.

Гарри положил руку посередине груди женщины, сосредоточившись на том, что он должен сделать, другую же разместил на её лбу. Глаза пациентки следили за его левой рукой и закатились, когда в поле зрения попала Корал, что обвилась вокруг запястья.

Гарри выдохнул и закрыл глаза, снова сосредотачиваясь и на этот раз сознательно вызывая белую, а не свою природную магию. Возможно, так он продержится дольше.

— Проклятие, развейся! — прошелестел он, к жуткому любопытству сидевших в зале, и его открывшиеся светящиеся белым глаза посмотрели в испуганные синие.

Белая магия вырвалась из Гарри, неустанно атакуя проклятие, с лёгкостью уничтожив его внутри женщины, а потом… над пепелищем проклятия поднялась белая магия. Произошло то же, что и в случаях с Энди и Уолтером: большая часть ушла в Гарри, а небольшой остаток — в ядро пациентки.

Гарри закрыл глаза, мысленно приказав магии успокоиться, и та послушно улеглась.

— Освободите её, профессор. Проклятие снято, — возвестил он, выпустив часть магии для проверки. Она была чиста.

Дамблдор выполнил указание, но, прежде чем пациентка встала, Гарри дотронулся до её закованных запястий.

— Пока Вы здесь, разрешите исцелить и их тоже, — попросил он. — Я чувствую, что они по меньшей мере вывихнуты.

Она молча смотрела на Гарри, пока тот мгновенно исцелил её запястья, повреждённые охранником, грубо сковавшим их.

Когда Поттер отступил, женщина разразилась тихими рыданиями и вернулась к озадаченному охраннику. Целители провели её сканирование чуть раньше — до того, как она покинула сцену.

Целитель Чехов тут же приступил к сравнительному исследованию полученных данных, но результат обещал не раньше, чем через несколько часов. В первую очередь он должен был доказать, состоялось исцеление или нет. Свидетельствовало ли первое сканирование, что она — оборотень, а второе — нет… Ну, как-то так.

Гарри взглянул на следующего «подопытного», игнорируя удивлённые взгляды членов МКМ. Очевидно, белая вспышка, светящиеся глаза и заплаканная женщина впечатлили всех.

Следующим оказался мальчик из Непала, ненамного старше самого Гарри. Его сопровождала женщина, совершенно не похожая на того надсмотрщика, что охранял литовку.

— Меня обязательно связывать? — спросил мальчик, нервно поглядывая на Дамблдора.

— Так мне будет легче исцелить тебя. В противном случае я буду вынужден держать тебя сам, — честно объяснил Гарри.

— Ну… ладно. Это же не больно, да? — Мальчику, очевидно, было наплевать, что его слышит весь зал или что этим вопросом он демонстрировал свою слабость.

Ко всеобщему удивлению, Гарри обратился к только что исцелённой:

— Было больно?

Та покачала головой, не в силах ответить словами — настолько сильными были переполнявшие её эмоции.

Однако мальчику было достаточно и этого: он уселся на стул и кивнул Гарри.

Поттер вылечил его — весь процесс занял даже меньше времени, чем предыдущий.

Так и пошло. Он исцелил следующего, а потом — ещё и ещё. Каждый из них приходил и уходил так быстро, что Гарри не успевал прятать белую магию в своём ядре после исцеления, и его глаза продолжали излучать раскалённое белое свечение. Всё это время целители делали записи, сканировали пациентов и вели документацию эксперимента.

К стулу с высоко поднятой головой подошёл девятый человек. Он был из Новой Зеландии и при нём не было ни охранников, ни оков, не считая ошейника. Казалось, он был магическим.

— Я ожидал встретить мужчину, а не ребёнка, — проговорил он, подойдя к сцене и сев на стул. — Но меня всё устраивает.

— Этот человек, кажется, смирился со своим проклятием, — отметила Корал.

— И давно Вы в таком состоянии? — спросил Гарри, обнаружив, что его магия уже готова. Было ли это осознанным или подсознательным действием, он не знал.

— Уже сто шестьдесят семь лун, — ответил тот.

— И Вас, сэр, похоже, это не слишком беспокоит, — заметил Гарри.

— Я смирился и принял то, кем я стал, но теперь, когда есть способ положить этому конец, я только рад.

— Хорошо, потому что я не буду исцелять тех, кто не хочет быть исцелённым, — отметил Гарри.

— Я хочу, чтобы меня исцелили, — заявил тот.

Так что Гарри исцелил и его.

Он исцелил ещё нескольких, но когда пришла очередь тринадцатого, то, увидев занявшего место старика, остановился.

Казалось, его состояние было самым плачевным. Гарри удивился, как он смог забраться на сцену, однако когда этот хрупкий человек подошёл ближе, Поттер нахмурился.

— Вы — не оборотень, — выпалил Гарри.

Поднялся шум. Одни начали кричать на старика, а другие — на Гарри, обвиняя того во лжи: этот человек обязан быть оборотнем — иначе его бы не привели. Третьи кричали от возмущения, обвиняя представителей и членов МКМ отвратительном подлоге.

— Он должен быть оборотнем!

— Какая наглость! Как ваша страна смеет привести не-оборотня! Эта конференция собиралась, чтобы доказать, что мистер Поттер в самом деле исцеляет оборотней, а не для глупых шуток с МКМ! — крикнул некто в лицо старику.

— Мальчик явно ошибается, — сказал другой представитель.

— Ваши лидеры согласились найти оборотня и привести его сюда, чтобы доказать или опровергнуть этот способ возможного исцеления, а не тратить время!

Гарри просто стоял, глядя на старика, который не был оборотнем.

— ТИХО! — взревел Дамблдор, накрыв заклинанием молчания весь зал. — Давайте обсудим это, как цивилизованные люди, — заявил он, и, обращаясь к человеку в кресле, спросил: — Сэр, вы — оборотень или нет?

— Нет, я — не оборотень, — резко ответил старик, выпрямив спину и внезапно перестав выглядеть жалко.

В зале послышалось шуршание, однако из-за заклинания Верховного чародея никто не мог произнести ни звука.

— Зачем Вы пришли сюда?

Мужчина взглянул на представителя своей страны, стоявшего у правой стены. Дамблдор взмахнул рукой и снял заклинание с представителя, на которого указал фальшивый оборотень.

— Я полагаю, что мы заслужили объяснения, мистер Ли, — обратился к нему Верховный чародей.

— Руководители моей страны и их союзники решили, что это — неплохая возможность выяснить правду, и мы придерживаемся условий сделки. У моей нации есть оборотень, которого нужно вылечить, но мы хотели проверить, сможет ли мистер Поттер определить, стоит перед ним ликантроп или нет. В конце концов, если он не сможет, то как считать этот метод лекарством? — пояснил он.

Гарри чувствовал, что этот человек пользуется уважением. Он был резок и харизматичен. Его объяснения понизили градус негодования толпы. Даже сам Гарри вынужденно признал, что это был хороший тест. Пусть и не совсем честный, но он дал им желаемое, и мальчик в чём-то их понимал.

— Ясно. И где же оборотень от вашего народа? — спросил Дамблдор.

— Где-то в этом зале. Я прошу, как представитель моей нации и пресс-секретарь пятнадцати других, чтобы мистер Поттер спустился сюда и нашёл их.

Глаза всего зала обратились к Гарри.

Он вышел вперёд с прямой спиной, что в сочетании с плескавшейся в глазах белой магией выглядело довольно впечатляюще. Он спустился со сцены в сопровождении Дамблдора и трёх целителей. Гарри остановился возле последнего человека в очереди, ждущего исцеления.

— Вы тоже не оборотень, — констатировал он.

Женщина покачала головой.

— Её государство — одно из тех, что поддержало идею этой проверки, — пояснил мистер Хаббл, чувствуя на себе сердитые взгляды.

— Четырнадцатый оборотень тоже среди нас.

Повезло, что Дамблдор так и не снял заклинание молчания. Люди были в ярости, но уже по другой причине. Некоторые злились из-за обмана, другие — из-за того, что среди них затесались оборотни!

Гарри, не обращая внимания на окружающих, осторожно продвигался по залу.

— Корал?

— Я не чувствую их здесь. Давай пройдём в проход.

— Да, я тоже не ощущаю поблизости ничего подобного, — согласился с фамильяром Гарри, невольно напугав парселтангом пожилого джентльмена, мимо которого шёл.

Поттер, не останавливаясь, перешёл в следующий проход, поднявшись вверх до задних рядов левой части зала. Он сбросил темп, почувствовав нечто знакомое — как от профессора Люпина в классе.

Он обернулся к молодой стажёрке, помощнице французского представителя.

У Вас — ликантропия, — отметил Гарри.

Несколько человек зашлись от возмущения, хотя этого никто не услышал.

Девушка моргнула и тяжело сглотнула, её глаза наполнились слезами неверия и покаяния. Дамблдор освободил её от заклятия.

— Да. Я сожалею об обмане, но… мы хотели убедиться, что это правда, — сказала она.

— Вы хотите исцелиться? — спросил Гарри, не уверенный, как относиться к этому безобразию. Он просто хотел закончить. Он очень устал от чужих взглядов и с нетерпением ждал возвращения в Хогвартс.

— Да! Да, пожалуйста, — искренне воскликнула та.

Он приказал ей сесть и исцелил её, не сходя с места, после немедленного связывающего от Дамблдора, тут же снятого после проведения процедуры.

Никто в зале больше не сомневался в Гарри, а после обнародования сравнительных тестов исцелённых не будет ни одного волшебника, желающего возразить против его метода лечения (даже за пределами МКМ).

Гарри обошёл всю левую часть зала, но так и не нашёл второго оборотня. Наконец, он начал двигаться назад, направо.

— Я чувствую, — заявил Гарри.

— Да, — подтвердила Корал. — Где-то близко.

Гарри остановился перед мистером Ли.

— Вы, — с удивлением произнёс Гарри.

Мужчина грустно улыбнулся.

— Да, я, — прошептал он, но его голос был наполнен силой и авторитетом.

Все, кто лично был знаком с этим уважаемым представителем, воззрился на него в абсолютном шоке: они даже не догадывались…

— Я был оборотнем в течение пяти лет и стал представителем в надежде помочь социализироваться товарищам по несчастью. Однако теперь, похоже, мне придётся искать другую причину, чтобы остаться на своём посту, ибо считаю: Вы, мистер Поттер, нашли истинное лекарство от ликантропии. Я преклоняюсь перед вашей способностью и надеюсь, что Вы ниспошлёте исцеление мне и моим братьям.

Крепко став на ноги, черноволосый мужчина отвесил низкий поясной поклон.

Гарри не понял, что произошло дальше. Возможно, это было действие белой магии, но он поднял руку и, возложив её на голову исцеляемого, не связав его, прошипел:

— Проклятье, развейся!

Белая магия, накопившаяся за день, столь быстро уничтожила проклятие, что мышцы мужчины не успели отреагировать. В следующий же миг после большой белой вспышки, очищенный от проклятия разогнул спину, став ещё одним пожизненным союзником… Спящего Мага.

* * *

Уже через час после получения результатов первых нескольких сканирований, доказавших, что Гарри с успехом избавил «подопытных» от ликантропии, стало почти невозможно уйти по-тихому. Только благодаря Дамблдору, который заявил, что Гарри должен вернуться в школу, им, наконец, удалось распрощаться с восторженными зрителями.

Целители были в восторге от данных, полученных в результате сканирований, и мечтали как можно скорее начать работать с «белой магией», чтобы, возможно, научиться синтезировать её и лечить ликантропию, не тревожа Гарри.

Гарри с Дамблдором пожелали им удачи и закрыли конференцию, после которой все разъехались по своим странам, больше всего желая поведать о чуде, коему стали свидетелями.

— Я думаю, прежде всего нам следует заглянуть к мадам Помфри, чтобы она могла Вас осмотреть, — предложил Дамблдор.

— Я в порядке, сэр, правда. И совсем не устал. Думаю, это потому, что работал исключительно при помощи белой магии, а не собственной, как было с Энди и в начале лечения мистера Маккефри, — придя в себя, ответил Гарри. Они воспользовались международным портключом и оказались в кабинете директора.

— Хм. Ну, а я сомневаюсь, что мадам Помфри будет довольна нами, если я не приведу Вас к ней в Больничное крыло. Мы же не хотим расстраивать её, правда? — спросил директор.

— Наверное, нет, — согласился Гарри.

— Однако ещё несколько минут погоды не сделают, — сказал Дамблдор, подходя к столу и открыв ящик. — Я хотел подарить тебе это на Рождество, но решил, что, возможно, лучше подождать. Я уверен: миссис Лонгботтом категорически не понравилось бы, получи Вы это, находясь под её опекой, — сказал он, вытаскивая какую-то сложенную материю.

— Что это? — полюбопытствовал Гарри, медленно приближаясь.

— Твой отец дал мне её на время, но я не успел вернуть. Но, думаю, я вполне могу сделать это сейчас.

Дамблдор молча протянул его мальчику.

Гарри взял свёрток, ощущая, как прохладная гладкая ткань струится меж пальцами. Он слегка встряхнул его и развернул.

— Мантия? — удивился Гарри.

— Давай, надень её, — предложил Дамблдор, озорно поблёскивая глазами.

Гарри выполнил просьбу, удивляясь, зачем это.

Он встал к зеркалу, желая посмотреть как выглядит, только…

— Моё тело пропало!

Дамблдор ничего не мог с собой поделать — он рассмеялся.

— Нет, оно просто стало невидимым, — уточнил он, слегка посмеиваясь. — Это — мантия-невидимка. Они довольно редки, а ваша и вовсе особенная.

— Ого!

— Твой отец получил её от своего отца, а тот — от своего, и так далее. Я полагаю, что она в вашей семье примерно двенадцать поколений.

Глаза Гарри расширились: поглаживая рукой невидимую ткань, он задался вопросом — сколько поколений Поттеров владели ей перед ним, и свыкаясь с мыслью, что последним был его отец.

— Спасибо, сэр, — исправился Гарри.

— Не за что, Гарри. Используйте её с умом.

* * *

Северус вздохнул с облегчением, когда узнал, что Гарри с директором побывали в Больничном крыле: мадам Помфри, несомненно, убедилась, что Гарри не надорвался, исцеляя четырнадцать оборотней.

Северус покачал головой. Он не понимал, как члены МКМ додумались заставить Гарри исцелять всех оборотней за один день. Однако, похоже, всё обошлось, и ничего ужасного не случилось.

Снейп знал, что увидит за ужином. Ему было интересно, пообедали ли Гарри и директор. Не было ничего странного в том, что их не удосужились покормить. День уже близился к концу, и, если МКМ был верен себе, их финансирование было недостаточным, чтобы обеспечить обедом всех своих членов и их гостей — к тому же люди всегда разборчивы в еде.

Северус вышел из своих подземелий, решив, что на сегодня зелий с него хватит.

— Здравствуйте, профессор, — поприветствовал его проходивший мимо слизеринец, оставшийся в школе на каникулы.

— Добрый день, мистер Халлер.

До начала семестра осталось меньше недели, и Северус искренне ждал начала занятий. Он мечтал вернуться к обычной рутине, включавшей в себя наблюдение за Гарри, дабы не волноваться, что с мальчишкой и чем он занят. По крайней мере, здесь, в Хогвартсе, Северус и другие профессора могли хоть как-то контролировать события (если не теряли бдительности), а значит, им предстояло стать гораздо более наблюдательными, чем в прошлый раз.

И готовыми слушать.

Но, кроме всего этого, единственное, что занимало его мысли занимало, это то, чем аукнется выступление Гарри в МКМ. Он знал, что, вероятнее всего, они захотят, чтобы Поттер время от времени устраивал сеансы массового исцеления оборотней. Однако вопрос, способен ли Гарри на это, не был главным.

Больше его беспокоила реакция тех оборотней, что не желали быть исцелёнными.

Северус очень сомневался, что Фенрир Грейбэк с радостью примчится просить об исцелении. Вполне вероятно, что этот монстр сейчас залёг где-то на дно, пытаясь найти способ помешать Гарри вылечить других оборотней.

* * *

— Интересно, чем сегодня эльфы нас порадуют, — мечтательно произнёс Дамблдор.

— Альбус, ты же сам требуешь от них ничего тебе не рассказывать, — упрекнула его Минерва, направляясь в Большой зал. — Насколько я помню, ты обожаешь сюрпризы.

Гарри заглянул в гостиную Хаффлпаффа, чтобы перед ужином распаковать свои вещи. Также он хотел убедиться, что с Добби и Хедвиг всё в порядке. Осмотр у мадам Помфри прошёл штатно. Казалось, он был прав: использование белой магии спасло его от истощения. Это, безусловно, было отличной новостью, особенно, если когда-нибудь ему вновь понадобится исцелить большое количество оборотней за один день.

— Очень надеюсь, что сегодня на ужин будут стейки. Учитывая пропущенный обед, хороший стейк слабой прожарки звучит весьма привлекательно, — сказал он себе под нос.

Макгонагалл покосилась на мальчика.

— Слабой прожарки? С каких пор ты ешь подобное?

— Хм, с недавних, наверное, — ответил тот, пожав плечами и войдя с ней в Большой зал.

Минерва покачала головой и сосредоточилась на тех, кто в был зале.

С её факультета присутствовали Уизли и пара других студентов, кое-кто из Слизерина, пять рейвенкловцев и трое хаффлпаффцев — ну, считая Гарри, четверо. На каникулах в Хогвартсе редко оставалось более тридцати студентов, и этот год не был исключением.

Её взгляд упал на Гарри, присевшего рядом с хаффлпаффкой, что была ближе всех к нему по возрасту — Марой Гейтс, девочкой с третьего курса.

Макгонагалл тихо улыбнулась, наблюдая, как он знакомил Корал с Марой.

* * *

— Как всё прошло, Альбус? — полюбопытствовал Флитвик в начале ужина.

— Весьма неплохо, Филиус. Всех четырнадцать удалось излечить, и ещё до нашего ухода целители определили, что для первых испытуемых лечение было успешным, — ответил он, с удовольствием положив на свою тарелку сочный стейк.

— А Гарри? Я недавно видел его выходящим из лазарета, — продолжал допрашивать Флитвик.

— Он в порядке: признался, что при исцелении Энди и мистера Маккефри в основном использовал свою природную магию. Очевидно, что использование белой магии требует меньше усилий, поэтому он не так устал, как ожидалось.

— О, замечательно! — воскликнул Флитвик, покосившись на Ремуса, не поднимавшего глаз от своей тарелки.

— Да, это очень хорошая новость. Я боялся, что он опять переусердствует, — признался Дамблдор и надкусил свой стейк с кровью. — М-м-м, эльфы, безусловно, сегодня превзошли себя. Отлично. В любом случае, я беспокоился о том, как всё пройдёт. Я рад, что всё получилось так, как получилось.

— Вы не знаете, что предпримет МКМ? — поинтересовалась Макгонагалл.

— Нет, хотя полагаю, кое-кто захочет тщательнее изучить белую магию.

— Их можно понять. Очевидно, у неё большой радиус применения, — отозвался Флитвик.

Дамблдор кивнул, откусив от мяса ещё раз.

Разговор перекинулся на следующий год — с каким нетерпением они ждали начала новых занятий. Вскоре ужин подошёл к концу, и студенты вернулись в свои общежития, а за ними и профессора покинули Большой зал.

* * *

Северус поравнялся с Дамблдором, когда они покинули Большой зал.

— О, Северус. Мне почему-то кажется, что вы бы гордились тем, как Гарри держался сегодня в МКМ.

— Уже хорошо, что он вернулся без усталости, — откровенно ответил Северус. — Кроме того, Вы же знаете, в каких «хороших» отношениях я с высокопоставленными чинами.

Дамблдор мягко улыбнулся.

— Да, они стараются избегать тебя.

— Не настолько тщательно, как я их, — резко ответил он, стоило им продолжить движение по коридору. Причём Альбус старался быть поближе к стене.

— Да, ну, были люди, пытавшиеся…

Директор пошатнулся, и ему пришлось опереться рукой о стену, чтобы не упасть.

— Директор? — окликнул его Северус, бросившись вперёд и схватив пожилого мага за руку на случай, если того подведут ноги.

Дамблдор плотно закрыл глаза, а затем, моргая, уставился в пол, будто пытаясь избавиться от соринки в глазу.

— Я в порядке, Северус, просто на мгновение закружилась голова, — сказал он, больше не опираясь рукой о стену. Тем не менее, краски на лицо директора так и не вернулись.

— Давайте навестим Больничное крыло и попросим мадам Помфри осмотреть Вас.

— Нет, я уже в норме. Это был долгий день, и возраст, кажется, даёт о себе знать. Я в порядке.

Северус сузил глаза, но был не в состоянии спорить с ним.

— Прекрасно, но если завтра Вам станет хуже, я сообщу ей.

— Полностью согласен.

Северус проводил директора до его апартаментов и пожелал ему спокойной ночи. Тот факт, что наставник⁽²⁾ не возражал, весьма обеспокоил его.

В прошлый раз такого не было, и, насколько он знал, старик никогда не болел. Конечно, он слышал рассказы мадам Помфри о случае, когда он заразился волшебным гриппом, но это было в первые годы директорства Альбуса — Северуса тогда и на свете-то не было!

Происходило нечто из ряда вон. То, от чего не следовало отмахиваться.

Годами выживая в страшной войне, Северус научился не игнорировать определённые чувства, и то, что он испытывал сейчас, кричало о необходимости действовать. Оно ещё ни разу не ошибалось, поэтому Снейп, недолго думая, принял решение.

Закрыв глаза и надеясь, что никто никогда не узнает, он, оказавшись в своих личных покоях, вызвал свою домашнюю эльфийку:

— Миттенс.

Послышался классический хлопок.

— Да, хозяин?

— У меня для тебя важное задание, о котором никто и никогда не должен знать.

Миттенс вытянулась во все свои тридцать дюймов.

— Что Миттенс должна сделать?

* * *

Где-то далеко…

— Уверен, что с тобой всё в порядке, Тимофей? Ты неважно выглядишь.

Тимофей Чехов сидел на диване рядом со своей женой.

— Я в порядке, дорогая. Просто сегодня был длинный день, вот и всё.

* * *

— Какой он, дедушка? Он действительно такой, как о нём говорят? Он и правда лечит людей? — спросил малыш.

— Да, он вылечил их всех, каждый раз выпуская ярко-белую вспышку, — сказал пожилой волшебник, с благодарностью опустившись в кресло и закрыв глаза.

— Дедушка?

— Да?

— Ты плохо себя чувствуешь?

— Нет-нет, просто это был очень длинный день. Я удостоился чести лицезреть Гарри Поттера, знаешь ли, — шутливо признался он, хотя было видно, что он устал.

Устал и болен, как дюжина⁽³⁾ других волшебников, присутствовавших в тот день на собрании МКМ и находившихся вблизи от Гарри Поттера, исцелившего четырнадцать оборотней…

1) Тимоти в латинской транскрипции

Вернуться к тексту

2) Северус считает Дамблдора своим учителем ещё с прошлой жизни.

Вернуться к тексту

3) двенадцать

Вернуться к тексту