Волна / Billow (гет)

Молодая преподавательница трансфигурации недоверчиво посмотрела на Северуса. Они говорили. То есть, препирались. Или спорили — обсуждали: кто из учителей снял больше всего баллов, и что еще интересного происходило в истории Хогвартса. Гермиону поразило, что его знания не уступают ее. Снейп просто сидел и рассказывал, время от времени отвлекаясь на еду, выпил два стакана тыквенного сока. Она чувствовала, что Северус полностью на ней сосредоточен, он не отводил надолго глаз, и, казалось, был совсем другим человеком.

Северус всегда знал, что она умная, но по ее глазам, которые вновь сияли, он понял, что просто хотел нормальной беседы. И она тоже, где-то в подсознании, — использование легилименции подсказало ему — тоже хотела этого разговора, чтобы узнать больше о Снейпе, и о типе женщин, которые ему нравятся. Гермиона не защищала свой разум, но Северус знал, что ему не следует проникать в ее мысли без разрешения. Но после нескольких минут, когда она так ожила и расслабилась, он не смог удержаться. Снейп одернул себя и сосредоточился на словах. Ему было трудно признавать, что Гермиона давала ему сто очков вперед.

Ее щеки слабо заалели. Северус никогда не замечал, как много она жестикулирует, когда говорит.

— Если бы не гоблинские войны, профессор Снейп, они, наверное, еще преподавали бы в Хогвартсе.

— Нет, — быстро возразил он, — они были бы за своими столами и считали свои деньги.

— Вы этого не знаете. Если бы между волшебниками и гоблинами были отношения получше, в Хогвартсе был бы не только Филиус с его частичкой гоблинской крови. И он хороший учитель.

— Конечно. Но это исключение из правил. Они не созданы для преподавания. Я знаю, что вы тесно пересекались с гоблинами. У них не хватает терпения для преподавания.

— Терпения? — фыркнула Гермиона.

— Да, они не созданы для преподавания. Они не хотят преподавать. И они играют, вы не можете отрицать этого, очень важную роль в наших жизнях.

— Но даже если бы они захотели, разве им позволили бы? — с любопытством спросила она, желая узнать его мнение и полностью игнорируя то, что он, кажется, знает об ограблении ими Гринготтса.

Северус пожал плечами.

— Не думаю, что Минерва запретила бы. — Он посмотрел Гермионе в глаза и мягко добавил: — У нас же есть преподаватель кентавр.

— Жаль, что он не прорицает, — пробормотала она себе под нос.

Северус ухмыльнулся уголками рта.

— Вы все еще верите, что это настоящее пророчество? — наконец решился спросить Северус. Если и только если пророчество настоящее, он должен удостовериться, что она тоже знает. Не то чтобы он хотел встречаться с Гермионой, но так будет справедливо. Он снился ей. И ребенок. С именем Квинтус. Именем его дедушки. Очень странно.

— Минерва пыталась убедить меня. И ваша бабушка. Она что-то знает. Я хотела спросить Гарри, но... — Она умолкла, и ее глаза снова потеряли блеск.

Северус посмотрел на Гермиону, и та сразу же использовала ментальный щит. Он знал и даже не пытался проникнуть в ее разум.

— А что с Поттером? — Снейп спросил почти сочувственно.

— Ничего, — она покачала головой, — просто...

— Как знаете. Моего отношения к Поттеру ничто не изменит. Особенно после падения Того-кого-нельзя-называть. — Он опустил брови и нахмурился. — Его слава везде вас преследует.

— Он просто... не знаю, ему нравится быть любимым, профессор Снейп. Гарри столько времени не знал заботы.

— Он действительно верит, что любим?

— Думаю, он так это воспринимает, — Гермиона нахмурилась.

— А вы?

— Что вы имеете в виду?

— А как вы видите это? — заинтересовано спросил он и легонько хлопнул по столу, и перед ним появилось яблоко.

Северус не был уверен, почему спросил. Он не хотел, чтобы она выглядела такой грустной. Вот так просто. Гермиона потеряла обоих своих лучших друзей, почти семью, но Молли защищала ее. Он посмотрел на яблоко и, чуть слышно хмыкнув, начал резать его ножом, который вытащил из кармана мантии.

— Не знаю, почему мне всегда приносят яблоки. С первого дня здесь. Они серьезно думают, что я помешан на яблоках?

Гермиона прищурилась. Северус Снейп методично резал яблоко. Он ест яблоки? С какого первого дня? С первого курса? Порезав плод на восемь кусочков, Северус наколол один из них на нож и предложил девушке.

— Закройте рот. Я действительно ем яблоки, — протянул он и ухмыльнулся, когда она захлопнула рот и, изящно взяв кусочек яблока кончиком ножа, откусила.

— И? — спросил Северус.

— И? — не поняла Гермиона.

— Думаете, Поттер любим?

После минутного колебания, она покачала головой.

— Его обожают. Но, серьезно, не думаю, что кто-нибудь знает его, — сказала Гермиона своим обычным вдумчивым тоном, а потом почти шепотом добавила: — Даже я.

Северус съел еще кусочек яблока и снова предложил ей, на этот раз без ножа. Гермиона приняла дольку, благодарная за то, что теперь может чем-нибудь занять свои руки, даже если это просто одна восьмая яблока.

— Иногда друзья отдаляются друг от друга, — задумчиво промолвил он. — Вы выбрали разные дорожки. Это неизбежно.

Гермиона не могла сказать и слова, потом медленно кивнула:

— Так вам сказала бабушка?

Северус быстро понял, какой простой выход ему подсказала Лакс, пусть и неосознанно.

— Да.

Она закусила нижнюю губу, и он удивился, как молниеносно снова погрустнели ее глаза.

— Это нормально, Гермиона, — сказав это, он посмотрел на нее, но девушка, казалось, была где-то далеко. Северус не был уверен, слышала ли она его. Отведя от нее глаза, он осмотрел помещение, а потом замер. Гермиона сразу же пристально посмотрела на Снейпа.

— Профессор Снейп, — спросила заинтересовано, — с вами все в порядке?

Он застонал. Проследив глазами за его взглядом, Гермиона увидела ухмыляющуюся Минерву, которая шла к ним.

— Она... о Мерлин, это она, не так ли? — Девушка посмотрела на Северуса, отметив его нечитаемое выражение, и добавила нервным приглушенным голосом: — Минерва — женщина из пророчества. Она немного невыносима и Дамблдор...

Северус выглядел так, будто бы ему залепили пощечину. Гермиона удивилась, увидев столько разных выражений за такой короткий срок.

— Вы в своем уме, глупая девчонка? — рыкнул он. — Минерва? Она мне в матери годится.

— Но... — начала Гермиона, — теперь это имеет смысл.

Северус застонал и слегка покачал головой, снова надевая маску непроницаемости.

— Вы меня почти убедили в своем уме, — ухмыльнулся он. — Глупая девчонка, — пробормотав это, он встал и вышел из Большого зала, задев Минерву краем своей развевающейся мантии.

Он влетел в свои комнаты и, не беспокоясь о защитных заклинаниях, захлопнул двери.

— Бабушка Лакс, — позвал Северус.

— Я здесь, мой мальчик, — нежно ответила она, откладывая на край столика вязание, за которым проводила почти все время, но осталась сидеть в плюшевом кресле.

— Какого черта ты наговорила Гермионе?

— О чем ты? — спросила она озадачено. — Просто рассказала, кто я, спросила, что она думает о пророчестве и есть ли у нее соображения, кто та женщина, о которой идет речь. — Лакс пожала плечами.

— Это имело обратный эффект. — Северус приблизился к картине и почти коснулся ее носом. — Она думает, что речь о Минерве.

Лакс начала хихикать, потом откровенно хохотать.

— Минерва? — Её душил смех. — Минерва? Ты и Минерва?

Он закатил глаза и ударил кулаком по стене рядом с портретом. Лакс сразу перестала хохотать и удивленно посмотрела на внука:

— Тебе не нравится это умозаключение?

Северус посмотрел на бабушку и вышел из комнат. Ему надо занять свою голову чем-нибудь другим, а не Гермионой Грейнджер и чертовым пророчеством.

— Куда он вдруг убежал? — спросила Минерва, когда подошла к сидящей за столом Гермионе.

Девушка подперла голову руками и вздохнула:

— Я предположила, что вы можете быть женщиной из пророчества.

Минерва тихо засмеялась:

— Это возмутительно. Я точно не женщина из пророчества.

— Но в этом есть смысл, Минерва. Действительно. Он находит вас невыносимой. И вы были покинутой.

Директор подняла брови на опасную высоту.

— Гермиона, заверяю тебя, я точно не женщина из пророчества. Я знала Северуса еще ребенком. Почти младенцем. Я и Северус, дорогая, — это смешно.

— Но...

— Ты не выяснила, кто еще это может быть? — мягко спросила директор.

Гермиона грустно покачала головой, не глядя на МакГонагалл.

— Его бабушка думает, что это могу быть я, — пробормотала она себе под нос.

— Говори громче, дорогая.

— Его бабушка — уверена, вы уже знаете, что она говорила со мной, — думает, что это могу быть я.

— Лакс так сказала тебе?

— Вы ее знаете?

— Да, — засмеялась Минерва. — Ее муж был другом нашей семьи.

Гермиона кивнула и уже собиралась что-то сказать, но директор была быстрее.

— И почему это не должна быть ты, Гермиона?

— Я? Северус? Я и он? Не смешите.

— Молли связывалась со мной по каминной сети, — нахмурилась Минерва. — Я знаю, что случилось.

— Но какое отношение это имеет к пророчеству? Они больше не мои друзья, они забыли обо мне, но... — Понимание обрушилось на Гермиону. — О боги! — простонала она. — Покинутая.

— Наконец-то, — вздохнула МакГонагалл.

Гермиона побледнела.

— Это... О Мерлин. О Боже. Это я. — Она встала так резко, что кресло с громким стуком упало на пол, и выбежала из Большого зала.