Волна / Billow (гет)

Гермиона быстро добралась до своих комнат, к своим учительским одеяниям. Сегодня она не хотела никого видеть, но Минерва по делам в Лондоне, и, наверное, лучше будет пойти в директорский кабинет, вдруг ученикам что-нибудь понадобится. Если у кого-нибудь будут проблемы. У нее есть обязанности. А потом уже личная жизнь. Все мысли о Северусе были забыты на время, даже сон. Гермионе было интересно, как она сумела перерасти своих бывших лучших друзей. Бывшие — было главным словом в ее мыслях. Важна ли она для них? Очевидно, не очень, раз они так быстро забыли. Джинни убежала, впрочем, они никогда не были лучшими подругами, даже хорошими их трудно было назвать. Разные интересы, точкой пересечения были только Рон и Гарри. Но все же у Джинни не было причин показывать столько недовольства и злости, ведь Гермиона не виновата в произошедшем.

Нужно сосредоточиться на работе. Минерва — хороший друг, всегда выслушает. Она просто замечательна, когда нужен совет или помощь, ей можно доверять, и в ответ директор всегда может рассчитывать на поддержку Гермионы. Рон и Гарри, хоть и обзавелись семьями, оставались незрелыми.

«О Мерлин», — про себя простонала Гермиона. Им просто больше не нужны ее мозги. Опустив голову, она вошла в свою гостиную, чтобы переодеться и потом пойти в кабинет.

— Здравствуй, дорогая, — странный голос донесся откуда-то из комнаты.

Гермиона нащупала палочку и тайком оглянулась. Послышался громкий смешок, и преподавательница трансфигурации повернулась на каблуках, но в комнате никого не было.

— Здесь, девочка. Портрет.

Гермиона повернулась и увидела над камином картину со старым седовласым мужчиной, который боролся за место в центре полотна с изящной женщиной. У нее были длинные черные волосы, несколько морщинок вокруг глаз и на лбу, но она улыбалась. И эта улыбка освещала всю картину.

— О, — только и смогла выдать Гермиона.

— Минерва принесла тебе Гундорфа. — Женщина показала на сердитого мужчину. — Она думала, что портрет скучает, а я давно хотела повидаться с тобой.

— Вы знаете меня? — полюбопытствовала Гермиона, совершенно забыв положить палочку.

— Конечно. Ты не возражаешь, если я буду обращаться к тебе по имени? — мягко спросила леди.

— Конечно, нет, — Гермиона покачала головой.

— Я — Лакс Принц, Гермиона, — широко улыбнулась миссис Принц.

— Принц? — Гермиона наконец заметила, что все еще направляет свою палочку в сторону камина.

— Да, Принц, — подмигнула Лакс. — А ты самая умная ведьма своего поколения, — она замялась, но подняла руку: — И тебе лучше опустить оружие.

Гермиона смущенно кивнула и быстро положила палочку в карман.

— Вы Сев... хм... профессора Снейпа...

— Бабушка, дорогая, — ухмыльнулась та, — я — бабушка Северуса.

— Приятно познакомиться, миссис Принц. — Гермиона попробовала улыбнуться, но все еще была немного сконфужена тем, что бабушка Снейпа хотела ее увидеть.

— Ты смущена? — Лакс, казалось, читала мысли.

— Да. Немного. — Гермиона стояла напротив портрета, сохраняя на удивление ровную осанку.

— Я просто хотела встретиться с самой умной ведьмой своего поколения. И с той, кто может иметь отношение к пророчеству.

— Пророчество? Я? — Гермиона нервно рассмеялась.

— Профессор Трелони, дорогая. Ты была там, насколько я знаю.

— Да, но она точно говорила не обо мне. — Девушка снова рассмеялась.

— Ты уверена? — Похоже, Лакс не сомневалась в своей правоте.

— Да. Я? Нет. — Гермиона покачала головой в подтверждение своих слов. — Почему это должна быть я?

— Были слухи, что ты невыносимая всезнайка. Почему тебе не быть той невыносимой? И еще я знаю, что Уизли тебе ничего не сказали, когда родился ребенок Гарри Поттера.

— Как... Как вы узнали? — Гермиона приоткрыла рот от удивления.

— У меня свой способ добывать информацию, дорогая. — Женщина загадочно улыбнулась.

— Но я не имею отношения к пророчеству, — настаивала Гермиона.

— И кто же тогда? Уверена, у тебе есть идеи.

— Нет, то есть, я и не думала особо об этом. Большинство преподавательниц Хогвартса или замужем или слишком стары.

— Или им нравятся женщины, — улыбнулась Лакс. — Тогда почему не ты?

— Потому что я не знаю, честно, миссис Принц. Но почему это должна быть я?

— Понимаю, — задумчиво ответила она, вспоминая, что Минерва говорила о Гермионе. Умна, если речь идет об учебе, и только. Но кроме своего блестящего ума, жажды к знаниям и книгам, у нее не было уверенности в себе. Гермиона не думала о себе, как о женщине. Может, оттого, что дружила с двумя мальчиками, а не с девочками. Все как говорила Минерва.

— Хм, — напомнила о себе Гермиона, когда женщина на портрете замолчала.

— Я хотела бы узнать тебя лучше. Ты не возражаешь, если я когда-нибудь еще к тебе загляну?

Гермиона на мгновение разинула рот, но потом медленно кивнула:

— Конечно, нет. Ваш портрет в комнатах профессора Снейпа?

— Да, конечно, моего милого мальчика.

— Милого мальчика? — засмеялась девушка. — Профессор Снейп? Милый мальчик?

Лакс закатила глаза.

— Он тоже так говорит, — пробормотала она. — Скажи мне, Гермиона, ты была у Уизли?

— Как... Как вы узнали, миссис Принц?

— Я говорила, что меня свои способы добывать информацию.

— Была, — ответила Гермиона, по непонятной причине почувствовав доверие к женщине с портрета. Что-то витало в воздухе вокруг них, и впервые в жизни она инстинктивно верила.

— Все прошло не очень хорошо? — сочувственно спросила Лакс, ласково улыбаясь девушке. — Может, сядешь, дорогая?

Гермиона кивнула и, призвав кресло, села:

— Нет, — тихо сказала она.

— Хочешь рассказать мне, что случилось?

— Нет... Не знаю, мне надо подумать, — Гермиона покачала головой.

— Можешь сказать Гундорфу, если захочешь поговорить со мной. Или любому другому портрету в замке. Я почти уверена, что ты — женщина из пророчества.

Гермиона фыркнула.

— Могу попытаться. Но я и Северус?.. Нет, — громко засмеялась она.

Лакс изящно подняла бровь:

— Это мы еще посмотрим.

Попрощавшись с Лакс Принц, погруженная в размышления Гермиона вышла из своих комнат. Вопрос об Уизли потряс ее. Немного. И что теперь? Дружба закончилась? Очевидно. Гермиона побледнела от этой мысли. После двенадцати лет, то есть двенадцати лет и двух недель, она потеряла своих лучших друзей. Почему они вдруг стали другими?

Отвлекшись от тяжелых дум, Гермиона посмотрела на часы. Ланч. Не поздно пойти обедать в Большой зал. Может, там будет Минерва или кто-то другой, кто поможет ей немного забыть. Уизли. Гарри. Молли, орущая на сына, зятя и дочь. Надо ей отправить письмо с благодарностью. За то, что заступилась. Такое нечасто случалось. Но на этот раз Гермиона была ей благодарна. Это помогло. Она смогла уйти. И не была уверена, что когда-либо вернется. По крайней мере в качестве лучшего друга. Никогда уже не будет так как раньше. Они будут пересекаться в будущем, она будет учить их детей, но не больше.

Гермиона не заметила, что Северус пристально наблюдает за ней.

Он просто не мог устоять. В ту секунду, когда она вошла в Большой зал, Снейп из своего темного угла, откуда наблюдал за учениками, заметил, что что-то не так. Ее походка не была парящей, а обычно прямая спина немного согнулась, глаза не сияли, а заметно погрустнели. Даже со своего места Северус видел, что Гермиона превратилась в женщину из пророчества. Он ненавидел эту мысль.

Тайком, невербально, он использовал легилименцию. И погрузился в водоворот воспоминаний, вспышек, картинок.

Молли Уизли кричит на своих детей и Поттера, обвиняя их в том, что они больше не друзья Гермионы...

Мальчишка Уизли сознается, что забыл о Гермионе...

Девчонка Уизли берет ребенка и убегает из комнаты с недовольным лицом...

Гермиона уходит, чувствуя боль и одиночество....

Гермиона говорит с портретом. Бабушка Лакс. Бабушка Лакс говорит с Гермионой. Девушка верит портрету, но не уверена в своих чувствах.

Убеждена, что к пророчеству не имеет отношения...

Потом как будто из дымки. Он. Немного красивее, чем в жизни. С любящей улыбкой на лице...

Он не может так улыбаться. Это только в ее голове, немного размыто. Сон. Точно.

Он с ребенком на руках. А Гермионе, кажется, нравится эта картина: Северус, баюкающий ребенка. Снейпу, похоже, не безразлична эта девушка. Он улыбается ей так, как видел только в маггловских фильмах. Она улыбается ему и внезапно оказывается у него на коленях. Гермионе из сна это нравится, а Северус из сна нежно ее целует...

Пораженный увиденным: мальчиком по имени Квинтус, который до ужаса на него похож, их отношениями, — Северус убрался из воспоминаний Гермионы и мысленно себя встряхнул.

Она выглядела такой ранимой. Такой молодой, когда сидела рядом с пустующим креслом, которое обычно занимала Минерва. Впрочем, из преподавателей в Большом зале сейчас были только они, но Северус прятался в своем темном углу. Эта ранимость и взгляд, когда Гермиона наконец заметила, что одна. Наверное, она чувствует себя одинокой, использованной. И какие-то чувства к нему. Не то чтобы он никогда не признает этого. Он не мог видеть обычно счастливую всезнайку такой подавленной. У него появилась идея, как ее развеселить.

Ухмыляясь, Северус подошел к учительскому столу и остановился рядом с ней. Гермиона даже не подняла глаз, пока он не вздохнул.

— Профессор Снейп, — тихо поздоровалась она.

— Кого я вижу — Гермиона Грейнджер, — ухмыльнулся он. — Скажите, какой из учителей снял больше всего баллов за неделю в истории Хогвартса?

— Что? — ошарашено спросила Гермиона.

— Но вы же знаете это?

— Ах, вы собираетесь побить рекорд? — это уже говорила привычная Грейнджер.

— Может быть, — ответил Снейп, с некоторым удовлетворением отмечая, что вместо безысходности в ее глазах появилось что-то другое, но не мог понять, что именно.