Геральт Поттер (джен)

В четверг 25 июля 1991 года среди почты семьи Дурсль обнаружился странный конверт. Конверт был сделан из желтоватого пергамента, запечатан пурпурной восковой печатью, украшенной гербом, на гербе были изображены лев, орёл, барсук и змея, а в середине — большая буква «X». На конверте было написано: «Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей». Адрес был написан изумрудно-зелёными чернилами. Марка на конверте отсутствовала. Ознакомившись с содержимым конверта, Геральт едва не сплюнул на тщательно вымытый пол.

— Вот интересно, это Дамблдор не соизволил предупредить своего заместителя, что я живу среди обычных людей, или она надо мной издевается? — Спросил в пустоту Поттер.

— Что там? — Спросил завтракающий Вернон.

— Да волшебники прислали письмо из этой своей школы и требуют ответ прислать совой. Где я им сову добуду? — Пояснил своё недовольство беловолосый мальчишка.

— А может они идиоты? — Ехидно уточнил Дадли.

— Дадли, прекрати ругаться, а то рот с мылом вымою! — Пригрозила тётя Петуния, пытающаяся накормить Айрис овощным пюре. — А насчёт этих ненормальных можешь даже не сомневаться — они действительно не от мира сего.

— И что теперь делать? — Несколько растерянно спросил Поттер. — Можно, конечно, у миссис Фигг сову выкрасть, вот только полетит ли она куда без приказа хозяйки?

— А ты ничего не делай, — посоветовал Вернон, — ты им нужен, вот и пускай суетятся, а ты посматривай на их клоунаду и подыгрывай, где необходимо.

— И то верно, — согласился Геральт.

На следующий день началась целая эпопея с письмами, которые лезли изо всех щелей, едва ли не в буквальном смысле. В пятницу Входная дверь в дом была заблокирована конвертами из Хогвартса, которые, не иначе, как магией, запихнули по периметру этой самой двери, отчего она ни в какую не открывалась изнутри. В то утро Вернон был вынужден покидать дом через гараж, а Геральт больше двух часов потратил на выковыривание писем из дверного проёма. В субботу письма оказались внутри яиц, которые по утрам приносит молочник. Это страшно разозлило Петунью, которая была вынуждена отвлечься от Айрис и заняться приготовлением завтрака, а ведь пожарить яичницу было бы куда как проще.

В воскресное утро семья Дурслей рассчитывала отдохнуть от навязчивого внимания волшебников, ведь по воскресеньям почта не работает. Вот только оказалось, что волшебников это ни в коей мере не касается. Их гостиную буквально засыпало валом писем, сыплющихся из камина.

В понедельник пришло всего лишь одно письмо, которое было доставлено вместе с почтой, но когда Дадли взял почту в руки конверт стал с неимоверной скоростью самокопироваться, в результате чего весь первый этаж дома опять был завален этими проклятущими письмами.

— Это уже всякие разумные рамки переходит, — возмущалась Петуния, — можешь даже не сомневаться, что требование отправить ответ совой было продиктовано именно желанием поиздеваться, а не незнанием о твоём месте пребывания. Долго этот кошмар будет продолжаться?

— Понятия не имею, — ответил ей Геральт, — я знаю не больше вашего, но предполагаю, что после моего дня рождения это так или иначе закончится.

— Хорошо бы, но может на пару дней куда-нибудь поехать развеяться, заодно и письма приходить не будут, ведь они не будут знать, куда мы поедем. — Предложил Вернон.

— Ты сам-то в это веришь? — Удивилась его жена. — Если они знают даже то, что Геральт живёт в чулане, то уж проследить за нашими перемещениями для них труда не составит. Ты только представь, как на нас люди смотреть будут, когда нас письмами завалит где-нибудь в пути или в гостинице. Уж лучше дома перетерпим.

— Думаю, что отправитель стремится вывести вас из себя. Вы ведь не волшебники и к магии относитесь с некоторым негативом, соответственно из-за всех этих писем будете нервничать и срывать злость на мне. Скорее всего, в мой день рождения явится кто-то из сотрудников школы, возможно даже сам Дамблдор, и станет избавителем от жутких родственничков, чем вызовет немотивированное доверие у наивного мальчика.

— Хм… — обдумал слова племянника Вернон, — разумно. А главное, они, вроде как, не при чём.

— Тётя Петуния, ты не могла бы помочь мне с покраской волос? — Наконец определился с дальнейшей моделью поведения Поттер.

— О, неужто ты решил наконец скрыть свою седину? — Искренне удивилась женщина, которая знала, что её племянник, в некотором роде, гордился своей белой шевелюрой и ни в какую не желал краситься. — Неужели эти проклятущие письма вправили тебе мозги?

— Нет! — Решительно заявил мальчик, прекрасно осведомлённый о несколько преувеличенном желании своей тёти покрасить его в какой-нибудь естественный цвет, желательно чёрный. — Я сделаю это лишь для того, чтобы соответствовать ожиданиям нашего будущего гостя, поэтому нужна такая краска, которую легко смыть.

— Ты всё ещё настаиваешь на своём плане? — Несколько обеспокоенно спросил Вернон.

— Мы же уже обсуждали это, — с некоторой обречённостью вздохнул ведьмак. За время с момента преображения Гарри в Геральта Дурсли уже привыкли к племяннику, привязались к нему и даже смирились с некоторыми проявлениями его ненормальности, которую они со скрипом согласились называть магией в отношении конкретно Геральта. — Согласно законодательству магического мира я обязан пройти минимальное обучение в одной из магических школ или в частном порядке у сертифицированных репетиторов. Если я этого не сделаю, меня лишат магии.

— Да и хрен бы с той магией, — в очередной раз заявил глава семейства, этот спор у них повторялся уже не первый раз и зачастую приводились одни и те же аргументы, — ты же умный мальчик и без этих фокусов сможешь нормально прожить.

— Ага, лет до двадцати, а потом меня убьёт собственный магический источник. — С печалью ответил Поттер. — По-сути волшебники убивают всех, кто не желает пользоваться своей магией. При этом они, наверняка, считают, что поступают гуманно.

— Вот же уроды! Не зря я их ненормальными считаю, ты, главное, сам таким не становись.

— Уж постараюсь. — Улыбнулся Геральт. — Постараюсь убедить представителя школы, что я наивный дурачок, и тогда у меня будет месяц на реализацию плана.

— А тебя не смущает, что старуха Фигг регулярно строчит этому ненормальному Дамблдору донесения о наблюдении за тобой? — С немалой долей ехидства спросил Вернон, вынужденный периодически разыгрывать сцены своего недовольства перед этой старой перечницей.

— А я разве не рассказывал? — Удивился Геральт. — Помните она в прошлом году с порога навернулась?

— Как же не помнить? Столько визгу было! — Возмутилась Петуния. — Она своими воплями Айрис перепугала.

— Кстати, всё забываю спросить, что тогда произошло? — Решил уточнить Вернон.

— Это лучше у Дадлика спросить, — открестился Поттер.

— А что сразу Дадли?! — Возмутился Дурсль-младший. — Я там вообще не виноват был. Это всё её придурошные кошаки. Они одно время повадились на нашем участке гадить и я попросил Цири их погонять. Она и до этого их гоняла, а тут взялась за дело с огоньком. В общем через месяц после этого Геральта выловила эта старая ведьма и начала нотацию читать о том, как его собака дурно воспитана и нападает на её беззащитных котиков. А я как раз за углом стоял. Стою, слушаю, на глаза попасться не хочу, а тут вижу один из её кошаков нагло прёт на наш участок — видимо решил, что хозяйка его защитит. Ну я в шутку сымитировал лай собаки, а этот блохастый комок шерсти с перепугу сиганул на руки хозяйке, та не удержала равновесия и сверзилась с порога. Вот и вся история.

— А дальше из дома вышла тётя Петуния и, выяснив в чём дело, вызвала скорую. В общем, пока медики уговаривали её поехать в больницу, я тихонько пробрался в дом и всё там быстренько осмотрел. — Попытался закончить рассказ Геральт, но его прервала Петуния.

— Геральт Джеймс Поттер, как это понимать?

— Что именно?

— Ты вломился в чужой дом! — Возмущённо кричала Петуния. — Ты понимаешь, что это серьёзное преступление? Мы тебя такому не учили.

— Но она же за нами следит! — Попытался помочь кузену Дадли.

— Всё равно это не повод нарушать закон. — Настаивала на своём Петуния.

— Ну или хотя бы не признаваться в этом, — хохотнув, дополнил слова жены Вернон. — Так что там в доме старухи Фигг?

— На втором этаже я нашел журнал, в котором эта бабка ведёт записи наблюдения за нашим домом, и недописанное письмо на имя Дамблдора. Письмо практически слово в слово повторяет сведения из журнала, только общие фразы добавлены из вежливости. А согласно журналу она настолько мутные и невразумительные отчёты составляет, что по ним только и можно понять, что я всё ещё жив. Например про тот день, когда я вышел из комы и вернулся от тётушки Мардж написано следующее: «Мальчик вернулся белый, бледный, сам на себя не похож. Альбус, разберись, что они там с ним делали.» И все остальные записи в таком же духе.

— Ладно, будет тебе краска, но продержится она месяц — хотя бы этот период порадуешь меня своим приличным видом. — Согласилась Петуния.

На следующий день Геральт был перекрашен в радикально-чёрный цвет и ходил с постным выражением на лице. Тётя Петуния даже брови ему покрасила и была поистине счастлива. Даже очередной вал писем, которыми в этот раз были залеплены все окна снаружи, не смог омрачить настроения женщины.

После просмотра вечерних телепрограмм обитатели дома отправились спать, не подозревая, что просыпаться придётся уже через пару часов.

Ровно в полночь с тридцатого на тридцать первое июля дом Дурслей содрогнулся от страшного грохота. Спросонья только Геральт с Цири поняли, что кто-то ломится в их дверь, а Дурсли приняли грохот за очень близкий разряд грома. Следует отметить, что погода в эту ночь выдалась на диво поганой. Дождь хлестал сплошной стеной, порывистый ветер гнул деревья, беспрестанно сверкали молнии и грохотал гром. Ни один здравомыслящий человек в такую погоду не вышел бы из дому, но всё же кто-то сейчас ломился в дом №4 по Тисовой улице.

— БАБАХ! — кто-то с той стороны двери ударил в неё с неимоверной силой. Оставалось только удивляться, как это дверь до сих пор не слетела с петель.

Из комнаты родителей вышли Вернон и Петунья. Вернон, держа в руках ружьё, спустился на первый этаж и встал напротив двери. Петунья в это время приказала Дадли спрятаться в родительской спальне и присмотреть за сестричкой. Она еще хотела сказать, чтобы Геральт с Цири, притаившиеся под дверью, не лезли вооруженному Вернону под руку, но муж с племянником жестами показали, чтобы она молчала.

— Кто там? — заорал дядя. — Предупреждаю — я вооружён! Петунья, что ты там стоишь? Звони в полицию!

На мгновение настала тишина. И вдруг…

— ТР-РАХ! — Очередной удар начисто снёс дверь с петель. Со страшным грохотом она плашмя упала на пол.

На пороге стоял здоровенный, под три метра ростом, мужик в мокром меховом пальто и грязных кожаных сапогах. Он выглядел как-то заведомо больше допустимого и казался диким — огромная физиономия почти полностью скрывалась под густой гривой спутанных волос и длинной неряшливой бородой, но, мрачно поблёскивающие, как два чёрных жука, глаза всё-таки можно было различить сквозь всё это безобразие. Ведьмак не был уверен, что данное существо не относится к человеческой расе, но с точной классификацией затруднялся. Вполне возможно это какой-то местный вид карликовых великанов или искусственно выведенная человекоподобная химера.

Великан, согнувшись в три погибели, втиснулся в прихожую. Не разуваясь, он двинулся в гостиную, оставляя на поваленной двери мокрые и грязные следы. Дядя Вернон издал какой-то хриплый вопль и наставил на незнакомца ружьё.

— Я требую, чтобы вы немедленно удалились, уважаемый! — выдавил он. — Это незаконное вторжение! Петунья, почему ты до сих пор не позвонила в полицию?

— Телефон не работает, — поникшим голосом ответила тётя, — наверное, шторм повредил линию.

— А ты бы заткнулся, Дурсль, сморчок ты переросший, — гаркнул великан и, двинулся в направлении хозяина дома.

Однако, стоило ему сделать пару шагов в дом, как Геральт за его спиной подал знак Вернону, а Цири прыгнула здоровяку под ноги. Раздался громкий хлопок ружейного выстрела. Великан покачнулся, но устоял. Ещё один выстрел и громадная туша делает шаг назад, спотыкается о волчицу и, словно гигантская башня, обрушивается навзничь.

Вообще-то изначально Геральт предлагал использовать дробь, рассчитанную на дичь не крупнее зайца. Он полагал, убить человека такой дробью крайне проблематично, зато она обладает великолепным психологическим и останавливающим эффектом. Но дядя Вернон, хоть и не был заядлым охотником, порой на хоту всё же выбирался и многое знал. Он-то эту идею и забраковал, несмотря на уверения племянника, что волшебники прочнее обычных людей. Для наглядности он даже сходил с Геральтом на его тренировочную площадку в лесу и продемонстрировал, что делает дробь с мишенями на коротких дистанциях — это убедило ведьмака, что даже его модифицированное тело такого ранения не переживёт.

В итоге, было решено зарядить один ствол дядиного ружья солью, а во втором стволе, на всякий случай, был заряжен полицейский резиновый спецпатрон, который мальчишка выпросил у у своего знакомого полицейского — Гровера. Тот, конечно, долго сопротивлялся напору мальчишки, ведь отношение к огнестрельному оружию в Великобритании очень суровое, но всё же согласился списать пару патронов якобы на учебные стрельбы. Соль, как и ожидал Геральт, должного эффекта не дала, да и у великана было слишком уж плотное меховое пальто. А вот резиновый патрон дал именно тот эффект, на который рассчитывал Поттер — великан сделал шаг назад и, закономерно, свалился, споткнувшись о волчицу.

Сам ведьмак время даром не терял. Несколько сильных и точных ударов в болевые точки заставляют незваного гостя перевернуться на живот. За эти годы ведьмак приложил огромные усилия к своим тренировкам, так что в этот раз он уже не пользовался деревянным колышком, как при встрече с Верноном после пробуждения. Здоровяк ещё не успел прийти в себя от такого неласкового приёма, а Геральт уже заканчивал его упаковку, используя очень прочную капроновую верёвку, наматывая её в несколько слоёв. Из такой упаковки даже горный тролль бы не вырвался, и этот не должен.

Великан попытался что-то сказать, возмутиться, но получил от Геральта сильнейший удар ногой в солнечное сплетение и заткнулся, восстанавливая дыхание. Следующий удар пришелся в голову, надёжно вырубая гиганта на некоторое время, а то ведь неизвестно, какие амулеты или артефакты могут быть припрятаны в его карманах. По-хорошему следовало бы на него двимеритовые кандалы надеть, но где же тут двимерит-то добудешь? Вот и приходится действовать варварским методом. Оставалось надеяться, что в книгах Грожена написана правда и местные волшебники не способны колдовать без вспомогательных инструментов, типа волшебных палочек, колец и посохов.

Убедившись, что его пленник тщательно связан и не сможет оказать сопротивления, Поттер тенью выскользнул наружу и осмотрелся, используя все свои сверхчувства на максимум. Дождь с грозой сильно глушил звуки и ограничивал видимость. Огни во всех домах по улице, включая дом миссис Фигг, были полностью погашены. Фонари тоже не горели — судя по следам, великан врезался в столб с распределительным щитком на своём мотоцикле, чем и повредил линию электропередач, обеспечивающую уличное освещение. Этот же щиток отвечал и за распределение телефонных линий по улице, так что телефонной связи, скорее всего, нет у всех соседей. Никого из живых, включая животных, в обозримой близости не обнаружено — все спят или попрятались от дождя. Окончательно уверившись, что свидетелей ночного происшествия у порога Дурслей нет, Геральт вернулся в дом.

— Бегом переодевайся, а то простынешь. — Приказала Петуния, увидев мокрого племянника. — Тоже мне удумал в такой ливень на улицу выходить.

— Проверял, нет ли свидетелей, — пояснил ей Поттер и взялся помогать Вернону ставить на место дверь. — А простыть мне не грозит, всё же регулярно закаляюсь во время тренировок. — Ну не говорить же тёте, что её племянник немножечко мутант.

— Всё равно не затягивай с этим. А Вернону с дверью Дадли поможет.

В итоге Поттер был вынужден отправиться к себе в подвал переодеваться, а Вернон с сыном занялись дверью. Не сказать, чтобы ремонт двери посреди ночи был таким уж успешным, но кое-как они её притулили. Звуки бесчинствующего снаружи шторма заметно поутихли, а позже можно будет вызвать мастера, который сделает всё гораздо лучше.

Высушив волосы и переодевшись в чистую и сухую, но сильно поношенную и потрёпанную одежду, Геральт приступил к обыску вторженца. Дядя с кузеном в это время заканчивали возиться с дверью, а тётя Петуния на втором этаже пыталась уложить проснувшуюся Айрис, поэтому ему никто не мешал, считая, что племянник знает, что делать, ведь он подрабатывает в полиции и чему-то там, наверняка, мог научиться. Тащить грязного и вонючего представителя магического мира, сильно похожего на давно не мытого бомжа, в гостиную, Поттер даже и не подумал, так как буквально вчера он с Дадли делали там уборку. Так что обыск проводился прямо в прихожей.

В результате обыска из карманов здоровяка, которые на удивление оказались больше внутри, чем снаружи, было извлечено много всякой всячины, которая, по большей части, являлась мусором. Чего там только не было: помятая картонная коробка, в которой размещался кривой шоколадный торт с надписью «С дньоом раждения Гари», сделанной зелёной глазурью (Ведьмак с помощью магии проверил торт на предмет ядов, но ничего подозрительного не обнаружил); пачка сосисок; пачка чая; недоеденный бутерброд; крошки от еды; початая бутылка какого-то спиртного напитка под маркой Огденского Огневиски; пачка совиного печенья (по крайней мере, так на ней было написано); котелок; чайник; ложка; хороший охотничий нож; верёвка; гвозди; молоток; арбалет с тремя болтами к нему; кошелёк с монетами (2 золотых, 6 серебряных, 23 медных); небольшой рулончик пергамента; перо для письма; походная чернильница; кисет с каким-то серым порошком; несколько пучков редких магических трав, которые Геральт распознал благодаря литературе от Грожена; пара флаконов с зельями (на одном написано «кроветворное», на втором — «заживляющее — рябиновый отвар»); маленький золотой ключик; уже хорошо знакомое всей семье Дурсль письмо из Хогвартса; запечатанный конверт без опознавательных знаков; три живых мыши, от вида которых Петуния чуть не упала в обморок (их было решено посадить в трёхлитровую стеклянную банку, чтобы не убежали); живая сова; розовый зонтик внутри которого спрятана повреждённая волшебная палочка. Ни тебе амулетов, ни тебе артефактов.

Большинство ведьмаков способны, немного напрягшись, увидеть магические потоки. Правда длительное использование магического зрения без тренировки вызывает жуткие головные боли. Поэтому для обнаружения магических проявлений они обычно пользуются особенным образом зачарованными медальонами. Сейчас у Геральта такого медальона не было, но если знать, как правильно тренироваться, можно чувствовать магические аномалии по резонансу собственной магии. Из всех вещей здоровяка резонировали только зонтик с встроенной волшебной палочкой, меховое пальто с зачарованными карманами, конверт и ключ.

Из-за того, что мотоцикл повредил распределительный щиток и связь не работала, позвонить в полицию и вызвать подмогу не представлялось возможным, поэтому Тётя Петуния с Дадли и Айрис заперлась в спальне на втором этаже, а Геральт с Верноном ещё раз удостоверившись, что у великана не осталось никаких опасных предметов, решили приводить пленника в чувство для допроса. И хорошо бы обойтись без применения пыток.

Вообще-то изначально план по сопротивлению представителю школы и захват его в плен был задуман, как самый маловероятный. Предполагалось, что волшебник придёт утром или днём, Геральт с ним вежливо побеседует, притворяясь наивным маленьким мальчиком, съездит с ним за покупками к школе, а после расставания приступит к реализации основной задумки. Однако всё сразу пошло наперекосяк. Ну вот какому нормальному человеку придёт в голову ломиться в чужой дом посреди ночи? Ведьмак не имел ни малейшего представления, насколько этот волшебник опасен и адекватен, а рисковать жизнями Дадли с Айрис, к которым он уже успел привязаться, да и дядей с тётей, с которыми у него наладились нормальные отношения, он не намеревался. Именно поэтому он подал Вернону знак о реализации плана захвата, а чтобы мужчина не оплошал в самый неподходящий момент, на него заранее был наложен эффект уверенности и бесстрашия при помощи гипноза — в общем-то, довольно безобидное воздействие, которое может сработать лишь в том случае, если человек сам этого хочет.

Проводить допрос взялся Вернон. По идее, именно он находился в фокусе внимания во время короткой стычки, а Геральт действовал очень быстро и здоровяк не должен был ничего понять. Если всё так и обстоит, то есть хороший шанс вернуться к основному плану без дополнительного воздействия Аксием и гипнозом.

Прихожая была не слишком удобна для разговора и даже для допроса, поэтому Геральт телекинезом переместил тушу пленника в центр гостиной, предварительно сняв с него верхнюю одежду и обувь. И как только этому здоровяку пришло в голову летом наряжаться в меховое пальто и тёплые кожаные сапоги? Не удивительно, что из-под одежды распространялся острый запах немытого тела, который ударил по чувствительному обонянию ведьмака и его фамильяра. Хорошо, что Поттер умел блокировать ощущения собственных органов чувств, иначе во время охоты на некоторых особо вонючих тварей ведьмаки просто теряли бы сознание.

— Ага, очнулся, грабитель! — услышал великан, как только пришел в сознание.

— Дурсль! — зло обронил пленник, извернувшись на полу и рассмотрев своего пленителя, вольготно расположившегося на диване. — Развяжи меня немедленно!

— Прям спешу и падаю! — хохотнул Вернон. — Нет, дружок, побудешь связанным до утра, а утром вызовем полицию и будешь объясняться уже с ними. И вообще, если уж ты узнал мою фамилию, то мог бы выяснить, что вся семья сегодня дома и незаметного ограбления не выйдет. Или может ты убийца?

— Я не грабитель и не убийца, я из школы… — попытался оправдаться великан, но хозяин дома его перебил.

— И ты думаешь, что я поверю в этот бред? — возмутился Дурсль. — Социальные работники не приходят по ночам и не выламывают двери.

— Ну, это… — до бородача, кажется, только теперь стало доходить, как выглядела ситуация со стороны. — Я Гарри поздравить хотел с днём рождения. А за дверь я извиняюсь, и я её даже починю.

— Так ты, что из этих ненормальных? — сделал вид, что только сейчас догадался Вернон. — Теперь становится понятно твоё поведение, вы же там все больные на голову.

— Я нормальный, — возмутился пленник.

— Ага, оно и заметно, — ехидно прокомментировал Вернон, отрываясь на полную и откровенно издеваясь над обезвреженным источником сегодняшних проблем. — Посреди ночи вломиться в чужой дом, чтобы поздравить мальчишку с днём рождения — это же совершенно нормально.

— Ну дык, я первым хотел поздравить. Чтобы Гарри, значится, запомнил.

— Ну, тебе это удалось. Всю мою семью перепугал. Теперь пацан тебя до конца жизни не забудет, в кошмарах ему сниться будешь.

— Это как же это? Я же совсем не того хотел. Я же наоборот. Дамблдор мне такое важное дело доверил, а я всё испортил. — В расстроенных чувствах бормотал наивный здоровяк. А то, что ему всё это выговаривает презренный маггл Дурсль, в плен к которому он попал, действовало ещё более угнетающе.

— «Будь я прежним Гарри Поттером, я бы сейчас ещё и пожалел этого типа» — подумал Геральт, наблюдая за допросом из коридора.

— А кто у вас там такой умный письма рассылает? — тем временем продолжал Вернон. — Это же надо было додуматься прислать несколько тысяч писем с невыполнимыми требованиями. Где мы, по-вашему, сову добывать должны и как заставить её лететь в неизвестном направлении к адресату?

— Тут я не знаю. Наверное, кому-то из домовиков поручили добиться ответа от Гарри Поттера, но забыли сообщить, что у вас нет совы. Вот он и перестарался. Мне вот тоже письмо выдали, сказали, что раз ответа до сих пор нет, то Дурсли запретили Гарри его читать.

— Читал он это ваше письмо. Даже если бы я захотел этого не допустить, то под таким напором ничего бы не вышло. Ладно, сейчас я позову мальчишку и сам с ним объясняйся. — Завершил разговор Вернон и вышел из комнаты.

— Э! А развязать? — Вслед ему крикнул здоровяк.

— Ты буйный и ненормальный, мало ли, что тебе в голову взбредёт. А у меня тут маленькие дети, так что до утра побудешь связанным. — Донеслось из коридора. — Эй, Поттер, этот псих к тебе пришел, сам с ним разбирайся, только не развязывай.

— Хорошо, дядя Вернон, — послышался робкий голосок ребёнка.

Вскоре в поле зрения здоровяка появился черноволосый мальчишка в нелепых круглых очках-велосипедах. Мальчик был рослым, но неестественно бледным и выглядел очень тощим из-за висящей на нём, как на вешалке бесформенной одежды. Чёрные и непослушные, как у отца волосы были растрёпаны, а из-под очков сверкали невероятно пронзительные зелёные глаза, которые, казалось, светятся изнутри. Именно таким великан его и представлял, разве что ростом мальчик был заметно выше ожидаемого.

— Э… Здрасьте, — несмело поприветствовал великана мальчик.

— Эм… мда… Привет, Гарри, — приняв сидячее положение и усевшись поудобнее, насколько это возможно в связанном состоянии поздоровался незнакомец. — Как я тебя прошлым разом видал, так ты был ещё совсем махонький. А сейчас ну просто вылитый отец, вот только глаза у тебя мамины.

— «Вот уж вряд ли», — подумал ведьмак, — «просто ты не видишь моих вертикальных зрачков». Вообще-то Поттеру хотелось бы узнать побольше о своих родителях, но общаться с этим здоровяком он желанием не горел.

— В общем, так, Гарри, — продолжал великан, — первым делом, с днём рождения! Я тут это… поторопился, в общем. Напугал всех, нехорошо получилось. Надо было утром приходить, но чего уж теперь то… Я там эта… кой-чего припас по случаю. В карманах пальто поищи. Только это… кажись, я на него присел маленько, но вкус-то должен быть ничего.

Геральт отошел в сторону и вскоре вернулся, неся коробку с тортом. Он решил сделать вид, что они всего лишь сняли с великана верхнюю одежду и обувь — не стоит ему знать, что его тщательно обыскали.

— Это? — изображая наивность на лице, спросил ведьмак.

— Ага, — обрадовался здоровяк, — оно самое, открывай!

— Эм… тут поздравления с ошибками написаны, — прокомментировал Поттер, открыв коробку.

— Ну, я это… не особо грамотный, да, — потупился великан, но тут же радостно заявил, — зато он вкусный! Это домовики по моей просьбе сделали, а я сам подписал.

Вообще-то, Дурсли с момента его перерождения не забывали о его дне рождения. Буквально вчера он с Дадли помогал Петунье печь торт ко дню рождения и теперь этот шедевр тётиного кулинарного искусства дожидался своего часа в холодильнике. Так что это был далеко не первый подарок на его день рождения. В бытность Геральтом из Ривии он хорошо знал некоторых представителей нечеловеческих рас и даже имел среди них множество друзей, так что теперь видел, что великан вполне искренен.

— Ну, спасибо, — поблагодарил ведьмак за подарок. — А вы вообще кто?

— А, точно, я ведь забыл представиться, — спохватился бородач, — Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса. — Он бы сейчас с радостью встал в пафосную позу, продемонстрировав всю свою могучую стать и пожал мальчику руку, но верёвки не позволили.

— Хогвартс — это та самая школа, письма из которой заполонили весь наш дом? — Спросил Поттер.

— Да, это самая лучшая школа магии во всём мире! — Радостно сообщил Хагрид. — И ты будешь там учиться, как в своё время учились твои родители.

— Я вообще-то уже закончил школу.

— В общем, таво… эта, как бэ, — пытался сформулировать мысль Хагрид, — Дурсль, сходи-ка вон проветрись, а то встал у меня за спиной и с мысли сбиваешь, — посоветовал он Вернону, который уже давно вернулся в гостиную и сел в кресло позади великана. — Короче так, Гарри, ты волшебник, понял? И как волшебник ты должен учиться магии.

— Я — кто? Мистер Хагрид, а вы часом не наркоман? — решил немного поиздеваться Геральт. — Конец двадцатого века на дворе, какая магия?

— Ну, ясное дело кто — волшебник ты. А я не наромак никакой. И это… зови меня просто Хагрид. Все меня так зовут, ага. А если развяжешь, то я тебе магию продемонстрирую.

— Знаю я эту магию. «Кулаком по голове» называется. Мы все потеряем сознание от такого, а потом очнёмся и в доме ничего ценного не останется. — Вернон, слушая своего племянника, едва сдерживался, чтобы не заржать в голос.

— Да что ты такое говоришь?! Я бы никогда! Дурсль, ты чему ребёнка учишь? Неужели он совсем ничего не знает ни о нашем мире, ни о своих родителях?

— Ведите себя потише, Айрис всего два годика и я её с трудом уложила спать после вашего вторжения в наш дом. — Встряла в разговор спустившаяся со второго этажа Петунья. — Мы давно рассказали мальчику всё, что знали о его родителях. Увы, этот ваш Дамблдор не соизволил поговорить с нами, рассказав мне, как именно погибли сестра с зятем. Но всё, что знала, я ему рассказала не таясь.

— Вот ещё… Будет Дамблдор со всякими Дурслями общаться… — недовольно пробормотал Хагрид. — На чём, бишь, я остановился? А, точно! Ты, Гарри, значится, волшебник. Причем такой волшебник, что вообще… ого-го… ага. А будешь ещё лучше… когда немного… э-э… подучишься, да. Кем ты ещё мог быть, с такими-то родителями? Да. И ты можешь многого достичь в нашем мире. И вообще пора тебе своё письмо прочитать. Оно там в кармане пальто.

— Я уже читал. Мне их несколько тысяч прислали. Сложно, знаете ли, такое не заметить. И вообще где я по вашему должен был добыть сову? — спросил недовольный мальчик. — У вас обычной почтой не пользуются?

— Клянусь Горгоной, ты мне напомнил кое о чём, — воскликнул Хагрид и от переизбытка чувств подпрыгнул на полу всем телом, отчего даже мебель задребезжала. — У меня там в кармане сова, письмо и пергамент, надо написать Дамблдору, он прибудет и всё решит. Ага!

— В общем так, мистер Хагрид, — решил заканчивать с комедией Вернон. — Сейчас вы дадите мне слово вести себя культурно, не буянить и не шуметь, после этого я вас развяжу и мы пройдём на кухню, где попьём чаю и нормально поговорим.

— А, ну это… да, конечно, даю слово вести себя культурно и не шуметь, — согласился великан.

После освобождения незваного гостя от пут все переместились в кухню, где Петуния заварила чай и даже порезала принесённый Хагридом торт. Правда она была крайне недовольна внешним видом этого кулинарного творения, но решила действовать в соответствии с этикетом. Торт, несмотря ни на что, оказался довольно-таки вкусным.

Во время чаепития Хагрид, с трудом подбирая слова, наконец, рассказал историю гибели Поттеров. Как оказалось, их убил какой-то Волдеморт, а потом этот страшный волшебник не смог убить самого Гарри. И теперь мальчик считается национальным героем магического мира и никак не может не пойти учиться в Хогвартс, потому что все на него надеются.

— Знаете, — не выдержала тётя Петуния, — этот ваш магический мир страшно опасное место, где обитают всякие психи, вроде вас и этого вашего Влада Морды. — С каждым словом тётя всё больше распалялась, но голос не повышала, помня о спящей на втором этаже дочке. — Там любого могут просто так убить и никакая полиция, если она у вас вообще есть, не поможет. Вы уже угробили мою сестру, а теперь ещё и племянника забрать хотите?

— Ничего с ним там не случится. Хогвартс — это самое защищённое место в мире. — Заявил великан. — Хочешь ты того или нет, но Гарри будет учиться в самой лучшей школе волшебства, в Хогвартсе.

— Вы обещали вести себя прилично, мистер Хагрид, — напомнил Вернон.

— И вообще, так по закону положено, — заметно тише добавил лесник, который почувствовав свободу вернул своё самомнение, но о данном слове всё же не забыл.

— Хватит, — остановил их спор Геральт, — я согласен пойти с вами, мистер Хагрид.

— Ну вот и хорошо, — обрадовался здоровяк. — Сейчас я письмо Дамблдору напишу и спать ляжем, а утром отправимся за покупками к школе.

Вытащив из карманов пальто живую сову и писчие принадлежности, Хагрид, высунув язык, приступил к написанию письма. Геральт внимательно читал написанное, чтобы лесник не написал чего лишнего:

Дарагой мистер Дамблдор!

Перидал Гарри ево письмо. Зафтра еду с ним штобы купить фсё необхадимае. Пыгода ужоснах. Дурсли фстретили миня не слишкам радастна и агрисивна, но фсё решилась харашо. Надеюсь с вами фсё ф парядке.

Хагрид

Такой уровень безграмотности Геральт встречал только у крестьян в Неверленде. Да и те писали с меньшим количеством ошибок. Хагрид скатал свиток, сунул его сове в клюв, открыл окно и вышвырнул птицу туда, где бушевал ураган. Затем вернулся за стол. При этом вид у него был такой, словно сделал он что-то совершенно обычное, например поговорил по телефону. Впрочем, Геральт в своё время видел и не такие причуды, так что не сильно удивился, а вот Дурсли смотрели на великана, как на восьмое чудо света.

На ночь Хагрида определили спать на полу в гостиной, потому как на диване он не помещался. Дабы проявить толику гостеприимства, тётя Петуния расщедрилась и постелила несколько тёплых одеял — это, конечно, не матрас, но всё же не на голом полу спать.