Геральт Поттер (джен)

Туссент маленькая страна, будто бы сошедшая со страниц книжки волшебных сказок. Здесь никогда не бывает изнуряющей погоды, ибо даже зимы в Туссенте солнечны и теплы, веет легкий, освежающий бриз без малейшего намека на холодные вьюги. Даже самые ленивые и нищие жители и гости Туссента не испытывают голода, ибо деревья и кустарники здесь круглый год осыпаны сочными плодами. Впрочем, ленивых и нищих в Туссенте встретить очень сложно. Граждане этой страны приучены к трудолюбию и взаимопомощи. Здесь никому не грозит одиночество, ибо всякий встречный будет общаться приветливо, как со старым другом. Здесь не бывает ни захолустной скуки, ни уныния, ни тревог.

Вино в Туссенте льется рекой, музыка звучит беспрестанно, а воздух повсюду полон птичьими трелями и пеньем прелестниц, не скупящихся на ласку в ответ на комплимент со стороны статного рыцаря. Столица княжества — город Боклер — настоящая архитектурная жемчужина с множеством великолепных эльфских памятников: тут и парящие башни, и мастерски вырезанные барельефы, и таинственные руины. И лишь изредка солнечный диск на черном фоне, контраст яркого золота и темной ржавчины напоминает о том, что эта чудесная земля, это воплощение волшебной сказки — вассал Нильфгаарда.

Едва ли не в самом центре Туссента, неподалёку от столицы располагается одно из старейших в княжестве имений с виноградниками Корво Бьянко. История этого поместья скрывается во мраке веков, но последние полтора десятилетия оно принадлежит одному из самых прославленных ведьмаков — Геральту из Ривии. За свою долгую жизнь этот легендарный охотник на чудовищ приобрёл множество прозвищ и имён, самые известные из которых Белый Волк, Мясник из Блавикена, Gwynbleidd, Wiedmolol bool, Беловолосый, Геральт Ривийский, Равикс из Черторога, Белоголовый. Но как бы его не звали, он всегда оставался собой — один из сильнейших воинов современности, великолепный мечник, любимец женщин и упрямец, каких поискать. Живая легенда.

С тех пор, как в 1275 году княжна Анна-Генриетта пожаловала Геральту из Ривии поместье с виноградниками Корво Бьянко за избавление от Бестии из Боклера, он частично остепенился и осел в здешних краях. Нет, он иногда продолжал путешествовать и брать заказы на различных чудовищ, ведь деньги лишними не бывают, даже несмотря на то, что виноградники Корво Бьянко приносили очень неплохой доход. Да и от приключений ведьмак отказываться не намеревался, ведь безвылазное сидение в четырёх стенах явно не для него. Другое дело, что теперь у него был собственный дом, куда он всегда мог вернуться.

Незадолго до обретения собственного поместья Геральт несколько перестарался в своих любовных похождениях, из-за чего надолго поссорился со своими любимыми женщинами Йеннифэр из Венгерберга и Трисс Меригольд. Но бесконечно держать обиды в себе никто не способен, поэтому спустя пару лет Йеннифэр смилостивилась простить ведьмаку его регулярные измены и даже поселилась в его поместье. Странная это была парочка. У обоих характер не подарок, а Геральт ещё и кобель, каких поискать. В своих периодических путешествиях он обязательно находил себе временную пассию (а то и не одну), чтобы скрасить одиночество и согреть постель. Йеннифэр зачастую смотрела на такие похождения своего мужчины сквозь пальцы, но иногда всё же срывалась и тогда в поместье приходилось делать капитальный ремонт. Да и сама она иногда заводила романы на стороне, но исключительно ради какого-то важного дела и чувства к этому не примешивала. Ведьмак, конечно же такого не одобрял, но и претензий предъявить не мог, потому как при каждой такой «измене» он был в ссоре со своей женщиной, так что верности требовать никак не мог. Так вот они и жили.

В последнее десятилетие на границах Туссента всё чаще вспыхивает яростное пламя ненасытного Вечного Огня. Эта религия, словно чума, потихоньку захватывает континент и со временем она лишь продолжает наращивать свой авторитет и могущество. Лишь в немногих странах и отдалённых уголках ещё можно найти людей, не восхваляющих Вечный Огонь. На заре своего становления эта религия резко осуждала существование ведьмаков, чародеев, колдуний и различных представителей иных рас — таких, как эльфы, краснолюды, полурослики и прочие. Впрочем, от ведьмаков они вскоре отступились — этих сильных воинов всегда было мало, а к моменту появления церкви Вечного Огня многие из ведьмачьих школ перестали набирать в свои ряды новобранцев. Так зачем гробить десятки, а то и сотни жизней на уничтожение ведьмаков, если они и сами прекрасно сгинут, уничтожая очередное чудище.

Нет, церковь Вечного Огня вовсе не одобряла существование противоестественных мутантов-ведьмаков, но и охоту на них не устраивали, на костры не тащили, покаяния (пытками) не требовали. Если уж попадался какой ведьмак в руки церковников, то его зачастую отправляли устранять какую-нибудь особо опасную тварь. Если ведьмак выживал, то ему даже награду выдавали (крайне скудную, но всё же выдавали) и отпускали на все четыре стороны.

А вот всех прочих «нелюдей» и «выродков» инквизиторы Вечного Огня и охотники на колдуний изводили со всем старанием фанатиков. Когда в 1275 году Трисс Меригольд уводила колдунов и чародеек в Ковир, она и предположить не могла, что уже через семь лет будет в очередной раз объявлена вне закона. Только в этот раз власти Ковира и фанатики церкви Вечного Огня учли все предыдущие промахи и объявили о принятии закона непосредственно перед арестом чародеев. Мало кто вырвался из той резни, что устроили охотники на колдуний в Понт Ванисе.

Куда пропала сама Трисс Меригольд никто не знал. Несколько раз её видели в разных частях континента, но чем конкретно занимается аловолосая ведьма могли лишь догадываться. Иногда она наведывалась к своему другу и любовнику ведьмаку Геральту. Между ними в очередной раз вспыхивал бурный, но скоротечный роман, после чего Трисс вновь пропадала в неизвестном направлении.

Сейчас был один из редких моментов, когда хозяин Корво Бьянко остался в одиночестве. Трисс отправилась спасать очередную группу чародеев, попавших в ловушку охотников на колдуний. Йеннифэр отправилась куда-то по поручению нильфгаардского императора Эмгыра вар Эмрейса, советницей которого и числилась все эти годы. У Лютика что-то приключилось в его кабаре, из-за чего старый друг и поэт был вынужден отказаться от ежегодного посещения виноградников своего друга.

Впрочем, Геральт совсем не унывал в одиночестве. Буквально на днях «дозрело» его экспериментальное вино, которое ещё не имело собственного названия, поэтому ведьмак в весьма благодушном настроении расположился на веранде своего поместья, дегустируя новый сорт вина и любуясь на закат.

— Простите, что отвлекаю, мастер Геральт, — обратился к ведьмаку Варнава-Базиль Фоулти, управляющий, дворецкий и советник Геральта в вопросах виноделия, — к вам прибыл барон Дерек де Горфальд, новый владелец форта Уссар, что на востоке Туссента.

— Ничего страшного, Варнава, — кивнул беловолосый своему слуге. — Будь добр, проводи барона ко мне. Думаю, он не откажется продегустировать этот замечательный напиток.

— Конечно, мастер Геральт, — чопорно, но с достоинством, поклонился дворецкий и ушел за гостем.

Барон де Горфальд оказался совсем молодым парнем, которому «посчастливилось» получить во владение развалины старого форта. Конечно же, для восстановления этих руин потребуются немалые денежные вложения, но барон был уверен, что вполне с этим справится. Они с Геральтом замечательно посидели, дегустируя новый сорт вина, название для которого так и не было придумано. В ходе посиделок Дерек поведал ведьмаку о своей проблеме.

В прошлом замок Уссар представлял собой часть оборонительной системы, созданной при князе Роже Пие. К сожалению, главный архитектор, как оказалось, тоже любил принять на грудь. В результате замок был возведен на шатком фундаменте, который однажды не выдержал тяжести стен. Много лет спустя на месте руин построили небольшой форт — пристанище для рыцарей, охраняющих дороги от разбойников. Теперь же развалины этого самого форта и достались барону де Горфальду.

Первым делом Дерек решил наладить поставку камня для строительства нового замка на месте разрушенного форта и тут же наткнулся на проблему — по пути из восточных каменоломен к форту стали пропадать люди. Никаких следов пропавших найти так и не удалось. А неделю назад пропал курьер, что вёз чертежи нового замка Уссар от главного архитектора. Барон сначала надеялся, что курьер просто где-то загулял — такое с ним иногда случалось, но по прошествии недели любому станет ясно, что курьер пропал и, скорее всего, уже мёртв.

Хотя шанс спасти курьера крайне низок, но у него при себе были чертежи будущего замка. Дальнейшее строительство без этих чертежей невозможно, а сами чертежи существуют в единственном экземпляре, ведь там указаны запланированные оборонительные сооружения и тайные ходы. Можно, конечно, и новые чертежи заказать, но на их изготовление уйдёт не менее полугода, что совершенно не устраивало барона. Вот именно эти чертежи и предстояло разыскать Геральту, заодно и чудище уничтожить, чтобы люди более не пропадали.

Уже следующим утром Геральт вместе с не выспавшимся бароном де Горфальдом отправился в сторону развалин форта Уссар. Туссент княжество маленькое — от границы до границы за день можно добраться, если поспешить. Уже к вечеру они достигли места назначения — спешить-то некуда, а так хоть можно скрасить дорогу с интересным собеседником.

Опрос строителей и окрестного люда ничего не дал. Да, люди иногда пропадают, но никакого чудища никто ни разу не видел, следов странных не находили, криков и прочих неестественных звуков не слышали. Прямо мистика какая-то. Следующие три дня Геральт мотался вдоль тракта от строящегося замка до каменоломен в поисках хоть каких-то следов, где могли пропадать люди.

На четвёртый день поисков причина исчезновения людей была найдена. Как оказалось, никакого чудища тут и в помине не было. Были лишь старые эльфские развалины с хаотично срабатывающим порталом. Куда ведёт этот портал и как часто он срабатывает ведьмак выяснить не смог — всё-таки это не его профиль знаний, тут нужен чародей.

— Сообщу Йеннифэр или Трисс, как появятся, пусть сами разбираются. — Озвучил собственные мысли Геральт и собирался уходить, когда камни портальной арки неожиданно засветились.

Ведьмак хотел было выскочить из активирующегося портала, но не успевал. В надежде прервать перемещение, повредив портальную арку, он рубанул по камням своим серебряным мечом, но успеха не достиг. Точнее портал-то он повредил и тот более не сработает, но прервать собственное перемещение не смог.

— Зараза! — выругался, вывалившийся в неизвестном помещении, ведьмак. — Ненавижу порталы! Твою мать, ещё и меч сломался. — В очередной раз выругался он, рассматривая кончик меча, который был ровно срезан о границу портала. Вероятнее всего, обломок остался лежать в лесу.

Осмотр помещения совершенно не радовал. Геральт оказался в полностью автономной лаборатории какого-то эльфского чародея или Знающего. В помещениях даже магическое освещение всё ещё работало. Помимо самой лаборатории, в которой эльф, судя по всему, изучал порталы, была спальня, ванная с холодной водой, туалет и склад. Раньше на складе скорее всего хранились продукты, но сейчас там лежало с десяток обглоданных трупов, среди которых копошился гуль — предположительно бывший курьер, на что намечали некоторые обрывки одежды, сохранившиеся на гуле.

— А вот и чудище! — Осклабился ведьмак. — А то ведь непорядок — ведьмак взялся за задание, а чудища-то и нет. — Ну иди сюда, попробуешь серебра!

Хоть серебряный меч и был повреждён, но и гуль не такой уж серьёзный противник. При необходимости Геральт мог бы с ним и голыми руками разобраться. А так, пара взмахов мечом и монстр лишается своей головы.

— Дело сделано. Теперь бы выбраться отсюда.

А вот с этим возникли проблемы. Тщательное обследование лаборатории показало, что выхода из неё не существует. В лаборатории осталось множество записей учёного, за расшифровку которых и взялся ведьмак. А что ему ещё оставалось? Благо, у Геральта всегда имелся при себе минимум недельный запас продуктов. Для этого ведьмаку не нужна была даже сумка или рюкзак. Нет, всё было гораздо интереснее.

У каждой ведьмачьей школы были свои секреты. И дело не только в зельях, клинках, доспехах и стилях боя. Мутации ведьмаков разных школ тоже существенно отличались. И даже факт существования этих мутаций хранился в строжайшем секрете. Так ведьмаки школы Кота могли управлять собственным весом, а самые сильные из них даже умели парить. Ведьмаки школы Грифона умели чувствовать эмоции, благодаря чему очень слаженно работали в группе. Ведьмаки школы Змеи способны отводить от себя взгляды противников, именно благодаря этой способности они стали такими замечательными и незаметными убийцами. Какова была особая мутация школ Медведя и Мантикоры Геральт не знал. А вот ведьмаки школы Волка прославились невероятной физической силой. Представители прочих ведьмачьих школ искренне верили, что в этом и заключается особая мутация школы Волка. Но всё было не так просто. У ведьмаков из Каэр Морхена имелись персональные пространственные карманы, в которых можно было хранить всё, что угодно. Если вес содержимого пространственного кармана превышал вес самого ведьмака, то он равномерно распределялся по всему телу ведьмака. Таким образом ведьмаки школы Волка всегда ходили с дополнительной нагрузкой — неудивительно, что они были так сильны. Ламберт как-то даже высказался, что школу Волка следовало бы переименовать в школу Хомяка — так много барахла порой с собой тягали некоторые представители этой школы.

Сам же Геральт был ещё более уникален в этом плане. Он был лучшим выпускником Каэр Морхена, поэтому старейшины школы приняли решение подвергнуть его дополнительным мутациям, информацию о которых смогли добыть старшие ведьмаки. В результате эксперимента он едва выжил и лишился пигментации волос, отчего те побелели. Поначалу старейшины думали, что эксперимент не удался, но позже выяснилось, что он всё же получил уникальные мутации школ Кота и Грифона, хоть и в несколько ослабленной форме. Долгое время Геральт считал, что не обладает особой мутацией школы Змеи, но встреча с Лето из Гулеты изменила это мнение. Когда пятнадцать лет назад Лето поселился в Каэр Морхене, Геральт взял у него несколько уроков и даже достиг некоторых успехов, чем очень удивил здоровяка.

На расшифровку обнаруженных записей и лабораторных журналов у Геральта ушло почти три недели. Результаты не радовали. Беловолосый ведьмак выяснил, что учёного звали Салазар и он был довольно посредственным чародеем, зато неплохо разбирался в стационарных порталах. На старости лет Салазар попытался разработать особый портал, который перенесёт не тело, а саму его сущность в иное более молодое тело, обладающее сильной магией. В результате перемещения нынешняя личность Салазара и личность реципиента сольются воедино, но Салазар станет доминирующей личностью в новом теле. Эффект такого слияния должен максимально усилить лучшие качества обеих личностей и нивелировать все недостатки.

И хотя Салазар был полностью уверен в своих расчётах, решиться он никак не мог. Ведь, по сути дела, это будет самоубийство с последующей реинкарнацией в новом теле. Вот чтобы страх смерти не давлел над ним, Салазар умышленно запечатал себя в этой лаборатории, выход из которой был лишь через его особый портал.

Разобравшись с записями учёного, Геральт подивился фантазии этого разумного и стал ждать, когда за ним кто-нибудь придёт. Он искренне надеялся, что кто-то из его женщин или же Лютик обнаружит пропажу и займётся его поисками. Но время шло, продукты заканчивались, а подмога так и не появлялась. Откуда же ему было знать, что своим ударом в момент перемещения он так основательно повредил портал, что прибывшая на место происшествия Йеннифэр могла лишь развести руками в полном бессилии обнаружить конечную цель разрушенного портала.

Спустя ещё месяц сидения в лаборатории измождённый длительным голоданием ведьмак решился пройти через нестандартный портал Салазара. Со словами, «Ненавижу порталы!», он шагнул в неизвестность.

Литтл Уингинг небольшой городок на окраине Лондона. Если бы кто-то пожелал охарактеризовать этот городок одним словом, то он несомненно сказал бы, что Литтл Уингинг совершенно нормальный, обычный и непримечательный. И в этом самом непримечательном из непримечательных городов Англии на довольно обыкновенной Тиссовой улице в самом нормальном доме номер 4 живёт довольно примечательная семья.

Невероятно толстый Вернон Дурсль, обладающий пышными моржовыми усами, как у комиссара Мэгре в старом сериале, его тощая, похожая на беспородную кобылу, жена Петуния Дурсль, их жирный, свиноподобный сынок Дадли Дурсль — все они чуть ли не из кожи вон лезли, чтобы доказать окружающим, которым, в общем-то, было наплевать, что они совершенно нормальные люди. И у них это замечательно получалось даже несмотря на существование четвёртого необычного обитателя их крайне нормального дома.

Четвёртым обитателем дома номер 4 был маленький тощий мальчик по имени Гарри Поттер. Он являлся родным племянником Петунии и обладал некоторыми ненормальными, с точки зрения его родственников, способностями. Сам мальчик о своих способностях мало что знал, но иногда вокруг него действительно происходили странные необъяснимые явления. И хотя сам он был уверен, что никакого отношения к этим странным явлениям не имеет, его родственники были строго противоположного мнения и всячески старались «вытравить» из ребёнка его «ненормальность». Самыми лучшими, по мнению всё тех же родственников, средствами избавления от «ненормальности» являлись тяжелый труд, голодание и ремень. То, что данные методы ничего не меняют, ничуть не останавливало фанатичного настроя дяди Вернона.

Одно время Гарри пытался уклоняться от домашней работы, гуляя на улице, но это очень быстро закончилось. Каждый раз, когда мальчик пытался отлынивать от работы по дому, его находил кузен Дадли с дружками. Впятером они легко ловили свою жертву и постоянно издевались над ним. Не сказать, чтобы они так уж сильно его били — в семь-восемь лет у детей ещё нет возможности нанести серьёзный урон, особенно, если ты этому не учился, но и банальные толчки с оскорблениями настроения ничуть не повышают. А по возвращении домой ждал суровый выговор от тёти, дополнительная работа по дому, а иногда и ужина могли лишить. Если же о провинностях Поттера узнавал Вернон, то он непременно одаривал племянника парой подзатыльников, а в особо серьёзных случаях мог и ремнём отходить.

Каждое утро Гарри Поттера начиналось с противного визга его тётушки, которая стучала в дверь чулана под лестницей, где и обитал мальчик. В его утренние обязанности входила готовка завтрака на всю семью и вынос мусора, если таковой уже накопился. Вот и сегодня, несмотря на выходной день, утро мальчика ничем не отличалось от прочих таких же.

— Значит так, негодник, — в доме номер 4 Гарри никогда не называли по имени, которое он узнал лишь пойдя в школу, — вот тебе ключи от моей машины, после завтрака вымой её хорошенько снаружи и внутри. И смотри не залей сидения водой, как в прошлый раз, а то так ремнём отхлестаю, что неделю сидеть не сможешь.

— Хорошо, дядя Вернон, — согласился мальчик, будто у него были иные варианты.

В последние несколько дней погода была довольно противная и постоянно моросил дождь, поэтому фольксваген Вернона был весь заляпан грязью. Внутри салона грязи тоже хватало, потому что толстяк не утруждал себя чисткой обуви перед тем, как садиться за руль. А ещё тут валялось множество обёрток от шоколадок и чипсов, стаканчики из-под кофе и прочий мелкий мусор. Это было совершенно обыденное явление для машины дяди Вернона. Чего он совершенно не ожидал тут найти, так это женского красного бюстгальтера довольно странной конструкции и внушительного размера — явно больше, чем необходим тёте Петунии.

— Дядя Вернон! — Громко позвал мальчик, входя в гостиную. Он бы и рад говорить потише, но Вернон всегда требовал от ребёнка громко и чётко излагать свои мысли, вырабатывая командный голос. Гарри совершенно не понимал, зачем ему командный голос, если ему некем командовать и все наоборот им помыкают. Впрочем, спорить он не решался, потому как это грозило очередной поркой.

— Чего тебе, паршивец? — Недовольно оторвался от телевизора толстяк.

— Вот! — Продемонстрировал мальчик свою находку.

— Ты где это взял? — побледнел Вернон.

— В вашей машине нашел. — Гарри заметил, что дядя Вернон как-то неправильно себя ведёт и почему-то начинает краснеть, словно на что-то злится, поэтому ещё громче затараторил. — Этот лифчик был между спинкой и сидушкой заднего сидения. Я подумал, что его забыла какая-нибудь тётя с вашей работы или тётя Мардж. Наверное зря я к вам пришел, надо было тёте Петунии его отдать пусть сама разбирается.

— Ах ты мелкий поганец! — Зашипел Вернон. — Семью мою решил разрушить? Я тебе покажу, как лезть не в своё дело.

С удивительной для такой комплекции проворностью Вернон настиг ничего не понимающего ребёнка и начал его жестоко избивать. Сначала несколько сильнейших ударов кулаком по голове, отчего мальчик, подвывая, свалился на пол. А дальше пошли в ход ноги. Обезумевший жирдяй совершенно не собирался останавливаться. Несчастный ребёнок уже напоминал окровавленный кусок мяса и лишь хрипел от невероятной боли. В какой-то момент в гостиную заглянула Петуния и поразилась открывшейся картиной.

— Вернон! — Во всю мощь своих голосовых связок заорала перепуганная женщина. — Ты что творишь? Стой, ты же его убьёшь! — Попыталась она оттащить мужа от едва подающего признаки жизни Поттера. — Что он такого сделал?

— Спидометр в машине сломал. — Соврал Вернон, успевший вовремя спрятать компрометирующий предмет женской одежды.

— И из-за этого надо было калечить ребёнка? — Возмутилась Петуния. Как бы она не относилась к своему племяннику, она всё же оставалась женщиной и какой-то отголосок материнского инстинкта распространялся даже на этого мальчика. — Надо срочно вызвать скорую, ты же ему руку сломал и, кажется, рёбра. — Прислушалась она к едва слышному сипению Поттера.

— Ты с ума сошла? — Заорал на жену не до конца отошедший от потрясения Вернон. — Любой медик сразу скажет, что мальчишку избили взрослые. Ты понимаешь, что меня после этого посадят?

— И что ты предлагаешь? Он ведь может умереть без медицинской помощи, тогда тебя посадят уже за убийство. А меня за соучастие. — Хотя она и хотела помочь Гарри, но вовсе не горела желанием становиться женой зека. Только подумать, что тогда о ней и её Дадличке будут говорить соседи. Вместе с тем, если Поттера сейчас не вылечить, то не факт, что он выживет. Тогда уж точно отвертеться не получится.

— Сейчас позвоним Мардж, у неё есть хороший ветеринар, — быстро нашел выход Вернон.

— А этот ветеринар нас не сдаст? — обеспокоилась его жена.

— Не должен, он собачьи бои обслуживает, так что не совсем чист на руку. Придётся, конечно, раскошелиться, но это безопаснее, чем везти щенка в нормальную клинику. — Вернон быстро переговорил со своей сестрой Мардж по телефону, после чего вернулся в гостиную и подхватил несчастного мальчишку за шкирку. Смотря, как с того капает кровь, приказал жене, — принеси клеёнку, а то эта падаль мне весь багажник своей кровью заляпает.

— Ты, что собрался везти его в багажнике? — возмутилась Петуния. — Нельзя же так!

— Ты предлагаешь посадить его на заднее сидение, чтобы уже через пару часов все соседи о нас шептались? — Удивился её муж.

— А, делай что хочешь! — махнула рукой Петуния и пошла на кухню отмерять себе дозу валерьянки. Уж слишком она переволновалась.

Тем временем, Вернон закинул избитого Поттера в багажник и отвёз в собачий питомник Мардж. Ветеринар уже был на месте. Когда он увидел, кого предстоит лечить, тут же набросился на своих работодателей.

— Идиоты! — Орал ветеринар. — Это же Гарри, мать его, Поттер! Вы хоть понимаете, что натворили? Он же долбаный Мальчик-Который-Выжил. Если хоть кто-то узнает, что я был рядом с этим окровавленным куском мяса, меня слушать не станут, посадят в Азкабан без суда и следствия. А вам, тупые вы магглы, я вообще не завидую. Даже самый страшный ваш кошмар покажется детской забавой на фоне того, что вас ждёт, если этот ребёнок умрёт.

— Так вы из этих? — быстро дошло до Вернона.

— Каких таких «этих»? — Возмутился ветеринар. — Да, я имею некоторое отношение к магическому миру, если вы об этом. Ладно, выгружайте его на операционный стол для начала применю маггловские методы, а потом попробую достать что-то из арсенала волшебников. Сразу предупреждаю — это будет стоить очень дорого.

Врач вколол Гарри какую-то инъекцию и подключил его к капельнице. Переломы он даже не попытался исправлять, сказал, что применит более надёжное средство. После этого он куда-то надолго ушел, оставив Вернона и Мардж в раздумьях.

В какой-то момент тяжело сипящий мальчик на операционном столе тяжело вздохнул, как-то протяжно взвизгнул и замолчал. Перепуганная Мардж подскочила к нему, но мальчик не дышал, пульс не прощупывался. Нашатырь, похлопывание по щекам, неумелое искусственное дыхание — ничего из этого не помогало. Гарри Поттер умер.

Прошло не менее получаса, когда из тела мальчика начала сочиться странная чёрная дымка. Мардж к тому времени уже окончательно впала в истерику, а Вернон беспрерывно мерял комнату шагами, придумывая куда можно спрятать труп. Необычное поведение трупа заметили далеко не сразу. К этому моменту тело уже полностью скрылось за тёмной дымкой. Испуганные Дурсли отскочили к стене, будто на операционном столе лежала заряженная бомба. Они с ужасом взирали на происходящее, не в силах сдвинуться с места.

Тем временем, сквозь плотный покров чёрной дымки стало заметно яркое голубое свечение. Ещё миг и чёрная дымка полностью выгорела, оставляя на столе светящееся невыносимым светом тело мальчика. Постепенно свечение начало угасать, дав Дурслям возможность рассмотреть несколько изменившегося Поттера. Недавние раны, ссадины и переломы совершенно бесследно пропали. Даже его старый шрам на лбу выглядел не таким воспалённым, как обычно. Мальчик ровно дышал и, казалось, будто он тихо спит. Единственное, что отличало его от привычного Поттера — заметная седина в волосах. Но был ли это всё тот же Гарри?

Перенервничавший Вернон расселся прямо на полу, а его сестра пошла в дом за успокоительным. А что может успокоить лучше, чем хороший выдержанный виски? За последний час женщина натерпелась немало страха и теперь ей предстояло многое переосмыслить. До сих пор ведь она считала Гарри сыном наркоманов, поэтому относилась к нему крайне враждебно. По обмолвкам своего брата и ветеринара Грожена она поняла, что мальчишка является волшебником и с ним связана какая-то мутная история. Щенок оказался не беспородной дворнягой, а бульдогом королевских кровей. Теперь она обязательно потребует от Вернона нормального отношения к ребёнку. Неужто этот идиот-Вернон не понимает, что из щенка однажды может вырасти волкодав? Волкодав, который непременно припомнит родственничкам годы своего «счастливого» детства.

Вернувшийся Ивэн Грожен застал в драбадан пьяного Вернона, изрядно захмелевшую Мардж и довольно быстро седеющего Поттера, который был физически здоров, но пребывал в глубокой коме и не реагировал ни на какие внешние раздражители. Рассказ свидетелей ничуть не прояснил картину для странного ветеринара. Понял он лишь то, что просто так убить Поттера не выйдет. Более того, такая попытка может обернуться огромными проблемами. Им всем очень повезло, что в этот раз никто не пострадал. И хотя сам Ивэн не делил магию на светлую и тёмную, но в данном случае дело пахло настолько тёмной магией, что только Волдеморт и мог бы на такое решиться. Вот тебе и светлый род Поттеров. Неспроста среди старых семей ходили слухи, что этот род потемнее Блэков будет.

— Слышь, жирдяй, — обратился к пьянющему Вернону Грожен, — как к вам вообще Поттер попал?

— Семь лет назад, — заплетающимся голосом начал рассказывать Дурсль, — мы обнаружили под дверью своего дома корзинку с младенцем. Первое ноября, холодина страшная, а какой-то идиот ребёнка на пороге оставил. У меня-то Дадли тоже годовалый к тому моменту был. Я едва денег на дом и пелёнки сыну зарабатывал, а тут ещё нахлебника подбросили. Мы с Петуньей сначала хотели в детдом его сдать. А потом она его перепеленать решила и нашла записку от Дамблдора этого вашего. Там вкратце было написано, что родители мальца погибли, а Петуния его единственная родственница. Ещё написано было воспитывать мальчишку построже, а то его отец был тем ещё озорником. А под конец предупреждение, чтобы не смели сдавать ребёнка в детский дом и не искали связи с магическим миром. — Вернон прервался на то, чтобы основательно хлебнуть из бутылки с виски. — Поначалу-то мы попытались относиться к нему, как к родному Дадли, но паршивец то ли испугался чего-то то ли играться начал… В общем, он на второй день нам чуть дом не спалил. А у нас ведь собственный сын есть, а тут это чудовище мелкое. Вот с тех пор мы его и держали в чулане под лестницей. А чтоб свои странности пореже применял работать заставляли на износ и кормили пореже.

— Ну вы, магглы, и идиоты. — Возмутился Грожен и сам приложился к бутылке. — Это же надо было додуматься сдерживать магию голодом и усиленной работой. Да у пацана магическое ядро на износ работало и разрасталось, как на дрожжах. Он же при таком воспитании обскуром может стать.

— Это ещё что за гадость? — не понял Вернон.

— Вот насчёт того, что гадость — это ты угадал. — Кивнул странный ветеринар. — В начале века один такой чуть не стёр Нью-Йорк с лица земли.

— И вот это чудовище живёт в моём доме? — возмутился пьяный толстяк.

— Ты сам его чудовищем делаешь. — Не согласился Грожен. — Вот из-за чего ты на него сорвался?

— Этот паршив… — Начал было Вернон, но сам себя прервал на полуслове. — Не твоё дело, короче. Нашел он кое-что, чего находить не должен был и стал задавать лишние вопросы. Ну я и сорвался немного.

— Немного? — Подключилась к разговору Мардж, которая до этого обмывала мальчика от крови и грязи. — Да на нём же живого места не было. Знаешь, Вернон, когда вы мне сказали, что его родители наркоманы, то я полностью одобряла такое к нему отношение. Ты ведь знаешь, родители моего покойного мужа тоже наркоманами были, а потом он и сам сорвался. Наркомания — зараза наследственная, от неё так просто не избавиться. Ты хоть понимаешь, что рано или поздно этот мальчик вырастет?

— А содержать мне его на что прикажешь? — В очередной раз вспылил Вернон. — А так хоть в качестве прислуги потраченные средства возвращает.

— Последний представитель Поттеров — прислуга у магглов, — грустно улыбнулся Грожен, — такое только Дамблдору могло в голову прийти. Если расскажу кому в магическом мире ни за что не поверят, ведь Поттеры одна из самых богатых семей Магической Англии.

— И где же их богатства? — Закричал недовольный толстяк. — Что-то я ни пенни не видел.

— Ты-то тут при чём? — Удивился ветеринар. — Это его деньги. Вырастет, получит. Если, конечно, Дамблдор с министерством магии не разграбили. Но не должны были. Даже если добрались до сейфов рода, на жизнь ему в любом случае оставили достаточно.

— Ну так пусть он мне возместит! — Ухмыльнулся Вернон, в мечтах уже представляющий как много денег поимеет с этого мелкого поганца.

— О, не сомневайся, он тебе всё возместит. — Ехидно прокомментировала его сестра. — И побои, и унижения, и голодовки… Расплатится сполна.

Вернон на это лишь промолчал, а про себя подумал: «Тьфу, что он мне сделает? Он уже сейчас меня боится, как огня. Я его так воспитаю, что, получив наследство, он с радостью с ним расстанется в мою пользу.»

Постепенно разговор сам собой увял и взрослые продолжали молча напиваться, в то время как с ребёнком на операционном столе происходили странные изменения, которые, впрочем, внешне почти не проявлялись. Полностью побелевшие за десять дней волосы и изменившаяся форма зрачка (радужка всё так же оставалась изумрудно-зелёной, но зрачок приобрёл форму вертикально расположенного веретена, как у кошек и змей) — это ведь такая мелочь.

Наутро было решено, что, пока мальчик пребывает в коме, он останется в операционной питомника для собак. Здесь имелось всё необходимое оборудование — Мардж для своих питомцев никогда не скупилась. Грожен будет регулярно приходить и ставить поддерживающие капельницы и наблюдать за состоянием пациента, а Мардж займётся санитарными вопросами — катетеры, конечно, упрощают дело, но не избавляют от всех последствий. На второй день пришлось зафиксировать мальчика ремнями, потому что периодические судороги, проходившие по его телу, могли ему сильно навредить.

Что же до Гарри, точнее теперь уже Геральта, то он пребывал в состоянии, похожем на глубокую медитацию. В своё время он уже успел испытать практически те же ощущения, что и сейчас. Тогда он проходил так называемые Испытания Травами в объятиях Унылого Альберта — специального стола, на котором производились мутации в школе Волка. Сейчас Геральт полностью осознавал, что его новое тело проходит те же стадии мутаций, через которые он прошел в прошлом мире.

Да, он уже успел ознакомиться с памятью восьмилетнего Гарри Поттера и осознать тот факт, что попал в совершенно иной мир. Не сказать, чтобы он так уж сильно удивился этому факту. Цири в своё время побывала во многих мирах и немало рассказала Геральту. Расстроился ли ведьмак по этому поводу? Пожалуй, что нет. Он любил путешествия и приключения, а в прошлом мире этого становилось год от года всё меньше и меньше. Конечно, он сожалел, что больше не увидит Йеннифэр, Трисс, Цири, Лютика и многих других своих друзей, но Геральт по натуре был не из тех, кто долго пребывает в печали. Этот мир предоставляет новые дороги и новые возможности. Кто знает, может он ещё найдёт способ вернуться.

В ходе всего процесса мутации Геральт очень тщательно следил за процессом своей повторной мутации. И происходящее ему определённо нравилось. Организм юного Гарри Поттера полностью принял все мутации, которые в своё время прошел Геральт, но теперь он избавился от многих недостатков ведьмаков. Во-первых, нет никаких признаков бесплодия, которым страдали все ведьмаки. Во-вторых, в отличие от обычных ведьмаков, получающих в ходе мутации искусственное магическое ядро, Гарри Поттер имел сильный врождённый дар, и этот дар в полной мере достался Геральту. Если раньше его пределом были простейшие ведьмачьи знаки, то теперь он сможет овладеть магией не хуже той же Йеннифэр. В-третьих, личность Геральта несколько изменилась.

Он больше не чувствовал себя Геральтом из Ривии, но и Гарри Поттером он тоже не был. Был ещё обрывок третьей сущности, что долгое время сидела в теле мальчика. Грязная и неприятная сущность, от которой так и веяло могильным холодом и застарелой гнилью. При вселении в это тело ведьмак сразу впал в состояние медитативного транса и тут же был атакован этой гадостью. Благо в прошлом он уже сталкивался с чудищами, влияющими на разум и знал, как с ними бороться. Пусть и не без труда, но посторонняя сущность была выдавлена из нового тела. Не имея надёжного физического якоря, тварь полностью выгорела. Остались лишь какие-то способности этой бестелесной твари, с которыми ещё предстоит разобраться.

Немного разобравшись в себе, ведьмак понял, что Геральт из Ривии умер, как умер и Гарри Поттер. Теперь появился новый человек, с чертами обеих личностей, который решил называть себя Геральтом Поттером. Такое решение казалось ему наиболее верным.

Пока организм Геральта проходил мутацию, сам он вовсе не отгородился от окружающего мира. Наоборот он внимательно следил за окружающей обстановкой и слушал разговоры. Многое в этих разговорах наводило на интересные и неприятные мысли. Судя по всему, некий Альбус Дамблдор имел определённые планы на Гарри Поттера, да и Вернон Дурсль, узнав о капиталах племянника своей жены, задумал что-то неприятное. Тётя Мардж, вероятно, может немного помочь, но против своего брата не пойдёт. А ещё этот странный ветеринар Грожен, который так ничего и не рассказал ни о себе, ни о магическом мире.

Что ж, мутация завершена, пора просыпаться.

Геральт открыл глаза и осмотрелся. Он был надёжно привязан к специальному медицинскому столу, расположенному в центре просторного светлого помещения. Прямо над головой располагалась огромная медицинская люстра. Гарри иногда удавалось из коридора посмотреть телевизор, поэтому сейчас Геральт распознал в люстре специальный операционный прожектор. Вокруг было множество странных пикающих приборов, провода от которых тянулись к телу мальчика. Одежды на нём не было, а из пока ещё маленького детородного органа тянулась длинная трубочка, чей конец терялся где-то под кушеткой.

Вообще-то Геральт легко мог бы освободиться из плена медицинского оборудования — навыки ведьмака позволяли выбраться и из более сложных ловушек, но зачем раньше времени раскрывать свои карты? Минут через пятнадцать должен прийти ветеринар Грожен для планового осмотра и у Геральта была к нему парочка вопросов. Три дня назад завершилась особая мутация школы Грифона, благодаря которой Геральт получил возможность ограниченно чувствовать эмоции. В прошлом он развил эту способность до такой степени, что мог очень чётко чувствовать эмоции на расстоянии до полусотни метров. Сейчас же получалось что-то ощутить лишь при прикосновении да ещё и сосредотачиваться приходилось очень сильно.

Так вот, когда Грожен брал у Геральта кровь на анализ, то он испытывал довольно странное воодушевление. Поначалу опытный ведьмак даже заподозрил в ветеринаре вампира, но, немного поразмыслив, пришел к выводу, что это не так. Во-первых, кровь ведьмака хоть и пригодна в пищу вампиру, но каким-то особым деликатесом не является, скорее даже вызывает что-то наподобие изжоги. Во-вторых, температура тела вампира немного ниже, чем у человека и Геральт непременно бы это почувствовал. Ну и в-третьих, хотя высшие вампиры легко переносят солнечный свет, они его всё же недолюбливают — имея возможность приходить в любое удобное время, вампир непременно бы ей воспользовался и посещал своего пациента исключительно в сумерки или после заката. Ветеринар же приходил в полдень, что совершенно не вяжется с привычками этих кровососов.

Значит Ивэна Грожена заинтересовала кровь Геральта вовсе не в виде пищи. В принципе, тут и думать-то не о чем — его мутации уникальны для этого мира. Если получится повторить хотя бы часть из них, то можно получить неплохого суперсолдата. Ещё есть вариант, что кровь Геральта нужна для какого-то ритуала, но ведьмак ничего не знал о магии этого мира, поэтому делать предположения в этом направлении не спешил.

Была и другая причина, по которой Геральт хотел переговорить с ветеринаром. При первой встрече с Верноном он обмолвился, что имеет некоторое отношение к магическому миру. Толстяк этим фактом не особо заинтересовался. Он своим поведением напоминал фанатика церкви Вечного Огня. Точно так же презирал и ненавидел всё, что не вписывалось в рамки его узкого кругозора и не мог объяснить. Если же уничтожить данные «ненормальные» явления не получалось, Вернон делал вид, что ничего не видит и ни о чём не знает. Другое дело его сестра. Мардж неоднократно пыталась разговорить Грожена на тему магического мира, но каждый раз натыкалась на глухую стену отрицания и один единственный ответ:

— В сотый раз вам повторяю, разглашение любой информации, связанной с магическим миром, строго запрещено Статутом Секретности. Даже за то, что вам известен сам факт существования магического мира, вам могут стереть память. И никто им не помешает.

Пока Геральт предавался рассуждениям в комнату вошел долгожданный ветеринар Грожен. Наконец-то Геральт смог воочию увидеть своего… кого? Кем же был этот странный человек? Надсмотрщик, лекарь, учёный, ставящий опыты на удачно подвернувшемся образце или же просто жулик? На вид ветеринару было лет сорок-сорок пять, чёрные густые волосы с проседью, гладко выбрит, спина ровная, манеры и движения выдают в нём потомственного аристократа или военного, одет в белый халат поверх повседневной одежды, детали которой рассмотреть под халатом не представляется возможным. Вроде бы ничего особенного во внешности этого мужчины не было, но в толпе он бы непременно выделялся.

— О, ты очнулся? Добрый день, Гарри. — Поприветствовал его посетитель.

— Здравствуйте. — Решил немного поизображать из себя маленького испуганного мальчика Геральт. — Где я, и что происходит?

— Ты, кхм… в больнице… да, — с явным затруднением ответил «врач», — а я твой лечащий врач, мистер Грожен. Что последнее ты помнишь?

— А давно я здесь? И почему я связан? — проигнорировал вопрос теперь уже юный ведьмак.

— Ты здесь уже десять дней. — Решил всё-таки ответить ветеринар. — Всё это время ты пролежал в коме, но непроизвольные сокращения твоих мышц могли тебе навредить, поэтому мы тебя связали. Всё ради твоего блага.

— Ну теперь-то я в сознании, развяжите меня! — потребовал Геральт.

— Боюсь, это будет преждевременно. — Отказал ему мужчина. — Сперва я должен убедиться, что с тобой всё в порядке. Итак, что последнее ты помнишь?

— Как вы вошли в комнату, — продолжал придуриваться Поттер.

— А до этого, — похоже, мужчина обладал порядочной долей терпения.

— Дядя Вернон меня избил. — Изобразил печаль на своём лице мальчик… Ну, теперь-то он определённо мальчик, так что всё правильно. Геральт из Ривии не обладал особыми талантами в актёрском мастерстве, зачастую он предпочитал действовать в лоб и недолюбливал различные уловки. А вот слабый мальчик Гарри порой очень умело и своевременно притворялся, что не раз спасало его от крупных неприятностей. Весь этот анализ в голове Поттера промелькнул за мгновение и ничуть не отвлёк от разговора.

— Ясно, — кивнул Грожен, — значит память не пострадала. Будь добр, последи за кончиком молоточка. — Он начал водить молоточком из стороны в сторону, постепенно увеличивая темп. Геральт едва успел себя остановить, когда молоточек стал двигаться со скоростью, значительно превосходящей реакцию обычного человека. Грожен, несомненно, заметил, что реакция ребёнка превосходит стандарт, но истинных возможностей Геральта так и не увидел.

— Ну что, доктор, я здоров? — поинтересовался пациент.

— Пока ещё сложно говорить, но состояние обнадёживающее. — Улыбнулся мужчина. — Сейчас я извлеку катетер. Процедура довольно неприятная, придётся потерпеть. А потом я тебя развяжу и проверю твои рефлексы.

Ощущения от извлечения катетера действительно были отвратительными. Геральт даже рад был, что в этот момент оказался связанным, иначе непременно двинул бы доктору в челюсть. Возможно даже ногой. Дальнейший осмотр был нуден, но никаких неприятных ощущений не вызывал, поэтому Геральт не сопротивлялся и добросовестно выполнял все требования врача. Удивительно, но Грожен, при том, что был ветеринаром, очень неплохо разбирался в человеческой медицине.

— Знаете, мистер Грожен, я ведь вам не всё рассказал, — решил перейти к более интенсивному опросу Поттер. — Хотя я и находился все эти десять дней в коме, но при этом продолжал слышать всё, что происходило вокруг.

— Очень интересно, — всполошился мужчина, — феномен комы до сих пор мало изучен. Будь добр, расскажи о своих ощущениях.

— Мне не с чем сравнивать, — соврал юный ведьмак, — но, наверное, это напоминает состояние медитации.

— Интересно, — впал в некоторую задумчивость ветеринар, — очень интересно.

— Действительно интересно, какое отношение вы имеете к магическому миру? — Резко сменил тему мальчик.

— Я всего лишь сквиб. — Всё ещё пребывая в своих мыслях, на автомате ответил Грожен. — Вырос в среде обычных людей, но имею доступ в магический квартал. Ой! — Спохватился он. — Ты не должен этого знать.

— Из вашего разговора с моим дядей я понял, что тоже имею некоторое отношение к магическому миру. — Продолжал напирать Геральт.

— Ну ещё бы. Слушай, Гарри, я бы и рад тебе помочь, но не хочу переходить дорогу одному очень сильному и влиятельному волшебнику. У него явно на тебя есть большие планы, а такую мошку, как я, он раздавит и не заметит. В своё время ты непременно всё узнаешь. — Попытался уговорить Геральта Ивэн.

— Ну пожалуйста! Ну что вам стоит? Здесь же, кроме нас, никого нет. — Поттер изобразил маленького мальчика, которым он, по сути, сейчас и являлся. Одновременно с этим он применил ведьмачий знак Аксий, обладающий достаточно мощным психотропным внушающим эффектом. Этот знак действует фактически на всех существ, кроме тех, что обладают сильной волей. Он позволяет легко убедить собеседника и даже ненадолго привлечь на свою сторону противника в бою. — Расскажите мне о магическом мире!

— Ты ведь не отстанешь? — немного затуманился взгляд Ивэна. Сейчас его разум ищет любые поводы и оправдания, чтобы самому себе объяснить излишнюю болтливость. Через пару секунд взор мужчины прояснился. — Хорошо, слушай. Много-много лет назад волшебники жили среди обычных людей. Люди не любят тех, кто чем-то от них отличается. Ты в этом уже успел убедиться на собственном примере. Вот и в те годы нашлись те, кто невзлюбил волшебников и объявил на них охоту. Несмотря на могущество волшебников, их всегда было мало. К тому же они были сильно разобщены и не готовы к войне.

— «Миры меняются, а людская суть неизменна.» — Про себя подумал Геральт. История была ничуть не нова для ведьмака. В его родном мире сейчас происходит практически то же самое. Впрочем, и этот мир для него теперь тоже стал родным.

— В какой-то момент волшебники всё же смогли объединиться. — Продолжал рассказ ветеринар. — Вот только вместо того, чтобы сражаться, они решили спрятаться. Они создали особые города и области, скрытые от простых людей специальными чарами, и полностью отгородились от мира простых людей. Современные волшебники называют их магглами. Вот только не надо думать, что в новом магическом мире всё сразу стало хорошо и замечательно. Это отнюдь не сказочный мир и в нём хватает своих проблем и несправедливостей. Рассказывать не буду — это слишком уж долго, да и я не так уж хорошо знаком с историей и традициями магического мира. Ты всё это в своё время обязательно узнаешь.

— А вы сказали, что являетесь каким-то сквибом. — Решил уточнить Геральт.

— Да, — поморщился Грожен. — Иногда в семьях волшебников рождаются дети, не способные творить магию. Они видят магию, могут применять некоторые артефакты, но сами магию творить не могут. Таких людей называют сквибами. Отношение к сквибам в магическом сообществе очень негативное и семьи волшебников стараются избавляться от таких детей. Иногда буквально. Мне, в некоторой мере, повезло. Родные родители не выбросили меня на помойку, а поселили в очень хорошей семье магглов. Они даже выделили мне деньги на обучение. Я выучился на врача реаниматолога и довольно успешно работал по специальности. А лет десять назад мне довелось лечить девочку твоего возраста, которая попала в автокатастрофу. Обычными средствами её было не спасти и я применил некоторые зелья волшебников. Я и раньше их иногда применял, но не в таких масштабах. В общем, волшебники прознали о моих нарушениях, выписали мне громадный штраф и вернули состояние девочки в исходное. По сути, они её убили. Меня из-за этого лишили лицензии врача и я вынужден был стать ветеринаром.

— Неприятная история, — пробормотал Поттер.

— Волшебники гуманизмом не страдают, — горько усмехнулся доктор, — а к магглам вообще относятся, как к условно-разумным животным. Но мы немного отвлеклись. Лет двадцать назад появился один очень сильный волшебник, который хотел изменить нынешний магический мир. Говорят, сначала он даже предлагал очень разумные идеи. Возможно так оно и было, не знаю. Сам я в магический мир стараюсь не влезать. В какой-то момент тот волшебник силой попытался навязать остальным свои идеалы. Короче, не знаю, что именно там произошло, но в начале семидесятых в Магической Англии началась серьёзная война. Сейчас никто уже не знает его настоящего имени. Он зачем-то придумал себе прозвище лорд судеб Волдеморт. Видимо, для пафосности. Он всех так запугал, что люди даже это его выдуманное прозвище боятся произносить вслух. До сих пор называют всякими иносказаниями. Например, Тот-Кого-Нельзя-Называть.

— А вы, значит, не боитесь? — Удивился Геральт.

— Я же говорю, что практически не вхож в магический мир. — Отмахнулся мужчина. — Для меня вся эта история не более, чем несколько газетных вырезок.

— Так значит, сейчас в магическом мире идёт война? — Вернулся к теме разговора мальчик.

— Нет. В том-то и дело, что нет. — Подскочил с лавки мужчина. — И виноват в этом ты!

— Я? — неподдельно удивился Поттер. — Я-то тут при чём?

— В восемьдесят первом году война уже подходила к концу. — Он вновь уселся на лавку и продолжил рассказ. — Если верить газетам и книгам, этот самый Волдеморт к тому моменту превратился в какое-то страшное чудовище. Он-то и побеждал в этой войне. А в Хэллоуин тысяча девятьсот восемьдесят первого ему зачем-то приспичило убить маленького мальчика по имени Гарри Поттер. Что именно произошло в ту ночь никто не знает, но в развалинах дома Поттеров нашли твоих мёртвых родителей, горстку пепла в мантии Волдеморта и его волшебную палочку. Единственным выжившим оказался маленький мальчик, которого всё магическое сообщество считает величайшим героем современности. По утверждению Альбуса Дамблдора смертельное проклятие отразилось от тебя и убило Волдеморта. А ты отделался маленьким шрамом на лбу.

— Вот этим? — Геральт ощупал свой лоб. Шрам чувствовался, но был заметно меньше, чем помнил Гарри.

— Да, да. — Кивнул ему доктор. — Знаменитый шрам в виде молнии. Вот, собственно, и вся история. Волдеморта с тех пор никто не видел. А тебя спрятал Альбус Дамблдор. Он заверил весь магический мир, что ты живёшь в очень хороших условиях в самом безопасном месте.

— Ага, условия просто райские. Безопасность на высшем уровне. — С сарказмом произнёс мальчик. — Кто этот Дамблдор вообще такой? Почему именно он решал мою судьбу?

— Это тот самый великий волшебник, которому я бы не хотел переходить дорогу. Он очень силён и знаменит, занимает множество важных должностей в Магической Англии. Но главное, он является директором волшебной школы Хогвартс, в которой тебе предстоит учиться после одиннадцати лет.

— А я не могу учиться в другой школе?

— Вряд ли у тебя получится. Даже если ты убежишь в другую страну, у волшебников есть разные способы поиска людей.

— По крови? — Геральт предположил, что этот неизвестный ему Дамблдор мог взять у него кровь, когда он был ещё ребёнком.

— Может и по крови. — Задумчиво кивнул врач. — Но это вряд ли. Я исследовал твою кровь. Это просто невероятно. За время, пока ты был в коме, состав твоей крови очень сильно изменился.

— Что вы имеете в виду? — Сделал вид, что ничего не понимает ведьмак.

— Ах да, я же тебе ещё не рассказал. — Он подскочил со скамейки и начал что-то искать в тумбочке. — Ты теперь немного отличаешься от обычных людей. Наверное заметил, что обходишься без очков?

— Да, это странно, — Согласился мальчик, а сам припомнил, что Гарри почти ничего не видел без очков. Сейчас же его зрение было таким же острым, как у ведьмака Геральта из Ривии.

— Да где же оно? — Грожен никак не мог что-то найти. — Ага, вот! — Наконец извлёк он из нижнего ящика среднего размера зеркало и передал его Геральту.

— У меня кошачьи глаза? — Поттеру даже не пришлось изображать удивление, потому что глаза были не совсем такими, какими он привык их видеть. Новые глаза мальчика имели вертикальный зрачок, как у ведьмаков, но радужка при этом ничуть не изменилась, оставаясь изумрудно зелёной. Заодно он рассмотрел свою новую внешность. Черты лица и так худого мальчика немного заострились, кожа побледнела, а волосы чуток отросли и стали полностью белыми. Шрам на лбу тоже побледнел и больше не выглядел воспалённым. По сути, от него осталась лишь тонкая белая линия, почти не заметная на бледной коже. Новая внешность была этаким симбиозом Геральта из Ривии и Гарри Поттера. Изумрудные кошачьи глаза на этом лице смотрелись, как два огромных драгоценных камня и очень сильно привлекали внимание. Ведьмак признал, что новая внешность ему нравится.

— Да, юноша, у вас теперь довольно экзотическая внешность. — Хмыкнул Ивэн. — В будущем вы имеете все шансы разбить немало женских сердец. А вот глаза вам как-то надо замаскировать.

— Так сойдёт? — Опытный ведьмак может контролировать любую часть своего тела, поэтому заставить зрачок расшириться и принять округлую форму для него не проблема.

— Да. Как ты это сделал? — Восхитился врач.

— Просто сосредоточился. — Не стал вдаваться в подробности мальчик. — Но теперь мне снова нужны очки и желательно с затемнёнными стёклами, потому что яркий свет режет глаза.

— Ну, если твой дядя выделит средства, то очки мы тебе подберём.

— Выделит. — Уверенно кивнул Геральт. — Он точно не захочет, чтобы я чем-то выделялся. Так что там по составу моей крови?

— Ах, да! Кровь. Как ни странно, ты всё ещё тот же самый Гарри Поттер, но при этом ты уже кто-то другой. Моих познаний в этой области медицины недостаточно, чтобы раскрыть все секреты твоей крови, но даже этого достаточно, чтобы сказать, что ты крайне необычный человек. Скорее всего у тебя идеальный иммунитет, — доктор прервался, подбирая понятные термины для маленького мальчика, — ну, то есть ты никогда не заболеешь. А ещё у тебя должна быть хорошая сопротивляемость ядам, но и простые лекарства на тебя будут действовать слабее.

— Понятно. — Мысленно согласился с выводами врача Геральт. — И что дальше?

— Ты здоров и можешь возвращаться к своим родственникам. А я займусь своими делами. Вот и всё.

— Скажите, мистер Грожен, а не могли бы вы достать для меня некоторую литературу магического мира? — Закинул удочку Поттер.

— Это будет стоить очень дорого, малец, — посерьёзнел его собеседник, — твой дядя вряд ли выделит такие суммы. Но, если что, Марджори Дурсль знает, как со мной связаться. Ладно, подожди меня тут, а я пока схожу за ней. В отличие от своего братца, она за тебя переживала.

Далеко идти Грожену не пришлось — Мардж как раз направлялась в операционную. Вообще-то она простояла под дверью в течение всего разговора и прекрасно слышала рассказ ветеринара. Геральт это прекрасно видел, но не стал препятствовать — судя по её поведению в последние десять дней, она может оказаться ценной союзницей. В крайнем случае всегда можно заставить её молчать, хотя бы даже с помощью того же Аксия.

Сестра Вернона была рада выздоровлению мальчика. Более того, когда она его обняла, Поттер убедился, что эта радость вполне искренняя. Видимо, не все представители этой семейки являются кончеными уродами. Она быстро распрощалась с ветеринаром, после чего довольно сытно накормила мальчика и даже одела его в относительно новые вещи. Свободных денег у женщины было не много — всё уходило на её любимых собак, но выделить небольшую сумму на покупку одежды в секондхенде она вполне смогла. И хотя эти вещи не были новыми, но они хотя бы подходили Геральту по размеру в отличие от обносков, оставшихся от жирного Дадли.

После позднего обеда, или скорее раннего ужина тётя Мардж отвезла Поттера на Тисовую улицу. Геральту предстояла серьёзная разборка с родственничками.

Когда Мардж подвезла Геральта к дому номер 4 по Тисовой улице, семья Дурслей как раз заканчивала ужинать. Женщина хотела было переговорить со своим братом, но Поттер, не без помощи Аксия, убедил её, что вполне справится самостоятельно. По пути в дом он приметил, что за его возвращением наблюдала излишне любопытная соседка, миссис Фигг. Стоило ей увидеть поседевшую шевелюру мальчика, как она охнула, прикрыв рот ладошкой, и убежала вглубь своего дома.

Прежде, чем войти в дом, юный ведьмак прихватил с собой деревянный колышек, к которому привязывались розы для более ровного роста, и прочную капроновую верёвку, на которой тётя Петуния обычно вывешивала бельё. Назвать данные приспособления серьёзным оружием никому бы и в голову не пришло, но в руках опытного ведьмака оружием становится всё, что угодно. Тем более, что Вернон, хоть и являлся взрослым мужчиной, но даже такому молодому ведьмаку, каковым сейчас являлся Геральт, он противником не являлся.

— А, явился, нахлебник! — С порога поприветствовал его дядюшка. — Ты как раз вовремя. Помоешь посуду и можешь доесть, что осталось от ужина.

— Может мне ещё и из мусорного ведра объедки выгрести? — С сарказмом спросил Геральт от двери при этом как бы невзначай задел жалюзи на окне, отчего те полностью перекрыли обзор внутренних помещений дома.

Он прекрасно знал, что через окно возле двери замечательно просматривается весь первый этаж. Раньше Гарри всегда следил, чтобы жалюзи на этом окне были открыты. Когда он был в чём-то виноват перед Дурслями, то стремился встать так, чтобы его было видно с улицы, тогда был шанс обойтись лишь устным внушением, потому что его родственники опасались неприятных слухов о своей семье. Других точек, через которые можно было увидеть происходящее в доме, не было, а звукоизоляция у дома была великолепная. Вот теперь можно и поговорить без лишних свидетелей.

— Конечно, — благосклонно разрешил жирдяй, не подозревающий, что его ждёт скорая расплата, — ни в чём себе не отказывай.

— Кстати, мистер Дурсль, спешу вас поздравить с первым убийством. — Злорадно улыбнулся мальчик, входя в просторную кухню.

— Ты что такое несёшь, неблагодарный мальчишка? — Взвизгнула Петуния в то время, как Вернон растерял всё своё благодушие и быстро начал наливаться кровью от подступающего бешенства.

— А вам дядюшка разве не сообщил? Седьмого июня тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года в возрасте неполных восьми лет ваш племянник Гарри Поттер скончался из-за побоев нанесённых ему этим свиноподобным существом. — Геральт обвиняюще ткнул колышком в сторону закипающего Вернона. — А ведь Гарри был ни в чём не виноват. Он был глупым наивным мальчиком, который добросовестно выполнял порученную ему задачу.

— А ну заткнись, маленькая падаль! — Не выдержал Вернон и, подскочив со стула, быстрым шагом направился к беловолосому мальчику.

Ударная волна от своевременно применённого знака Аард заставила толстяка распластаться по полу. Не успел он или его жена хоть что-то понять, не говоря уж о том, чтобы что-то предпринять, как юный ведьмак молниеносно сблизился с тушей своего дяди и очень умело ткнул колышком в несколько болевых точек на теле толстяка. Вообще-то взрослые ведьмаки применяют этот приём голыми пальцами, но нынешние физические кондиции Геральта не позволяли ему повторить многие приёмы из его обширного арсенала. От боли толстяк скрутился в бублик, а Поттер начал его очень быстро и умело вязать по рукам и ногам. Не прошло и минуты, а свиноподобная туша была надёжно упакована. Маленькая копия этого подобия человека во все глаза пялилась на происходящее. В этом бледном беловолосом мальчишке он совсем не узнавал своего зашуганного кузена Гарри.

— Не рыпайся, дядя! А то ведь могу какой-нибудь сосудик передавить, — для наглядности он ткнул деревянным колышком в одному ему известное место, отчего Вернона скрутила волна неимоверной боли, — навсегда калекой останетесь. — Паренёк нагло уселся поверх связанного Вернона и заявил, — Что ж, теперь поговорим.

— Кто ты и чего хочешь? — Обрела дар речи перепуганная Петуния.

— Как ни странно, тётушка, я всё ещё твой племянник. Вот только теперь я не Гарри, а Геральт. Получасовая клиническая смерть, знаешь ли, даром не даётся. Несмотря на всё, что вы со мной сотворили, зла я вам не желаю. Я бы с радостью ушел из этого поганого дома, но не могу.

— У нас замечательный дом и хорошая семья, — воскликнула Петунья. Похоже, в стрессовом состоянии она не умеет разговаривать, кроме как выкрикивать эмоциональные речёвки.

— Согласен, — кивнул Геральт, — насчёт дома я погорячился. Дом хороший, а вот его обитатели не очень. Я, конечно, могу на вас вылить ведро помоев, сообщив вам в глаза всё, что думаю о вашей семейке. Но это ведь ничего не решит.

— Если хочешь покинуть наш дом, — просипел с пола Вернон — любая попытка вырваться из пут или хотя бы пошевелиться приводила к тому, что бельевая верёвка начинала сдавливать ему шею, — то проваливай. Мы тебя не держим.

— Как уже говорил, я бы и рад. Вы, дядюшка, видать, так набухались в день моего убийства, что уже и не помните о чём разговаривали с ветеринаром. А я вот, хоть и был в коме, всё слышал, всё помню. Вы рассказали, что в письме, которое было вместе со мной, вам запретили сдавать меня в детский дом и искать связи с магическим миром. А потом ещё ветеринар удивлялся, что последний представитель такого богатого рода, как Поттеры является рабом магглов. А вы не задумывались, к чему бы это?

— На что это ты намекаешь? — Просипел Вернон. — Раз уж ты всё слышал, то можешь даже не сомневаться, когда вырастешь возместишь мне все затраты с процентами.

— Ладно. Подскажу ещё немного. — Геральт скривил такое лицо, что даже туповатый Дадли понял, что кузен разговаривает с его отцом, как с умственно отсталым. — Злобные тупые уроды в течение долгих лет издеваются над беззащитным маленьким мальчиком, а через несколько лет появится добрый дядя-волшебник, накажет злых дядю с тётей — ты ведь помнишь, что волшебникам законы не писаны — а потом накормит мальчика вкусным мороженым.

— И мальчик будет готов на всё ради этого доброго дяди-волшебника, — продолжила мысль Петуния.

— Именно, тётушка. — Осклабился мальчишка. — Теперь вы начинаете понимать, в какую задницу попали. Я, конечно, могу попытаться сбежать, но уверен, что меня легко найдут, сотрут память о побеге и вернут назад к вам.

— И что же теперь делать? — Совсем растерялась женщина, к таким потрясениям она была явно не готова.

— Освободи меня, я понял, что был неправ. — Попросил Вернон. — Обещаю не кидаться на тебя.

— Тётя Петуния, подайте пожалуйста нож.

Женщина передала мальчику нож, а потом с содроганием смотрела, как тот проводит лезвием у самого горла её мужа. Всего один надрез, и сложная верёвочная конструкция, способная удержать такого здоровяка, как Вернон Дурсль, распадается бесполезными ошмётками. Петуния так и не заметила, как её племянник прошептал в самое ухо мужа:

— Веди себя тихо и я промолчу о своей интересной находке.

Пока Вернон поднимался на ноги и приводил себя в порядок, а встревоженная всей этой ситуацией Петуния суетилась вокруг него, Поттер по быстрому применил знак Аксий к Дадли и приказал молчать о том, что сегодня здесь произошло, после чего посоветовал идти ложиться спать. Теперь толстячок сам для себя придумает достаточно убедительные причины никогда не упоминать о произошедших сегодня событиях.

Когда глава семьи окончательно пришел в себя то предложил Геральту переместиться в гостиную для продолжения разговора. Петуния тем временем проверила, улёгся ли спать Дадли и отправилась на кухню готовить чай.

— Итак… Геральт, правильно? — На всякий случай решил уточнить Вернон. Он уже понял, что этот беловолосый монстрик сильно отличается от того забитого мальчика, каковым был Гарри Поттер.

— Всё верно. — Кивнул его собеседник. — Теперь я предпочитаю, чтобы меня звали Геральт Поттер. Хотя по документам я всё ещё числюсь Гарри, но это ведь такая мелкая формальность.

— Хорошо. — Принял новые правила Дурсль. — Ты, наверное, ждёшь, что теперь будешь получать всё то же, что и Дадли? Новую одежду, множество игрушек, приставки, велосипеды и прочее? Я тебя разочарую, но я не так богат, как это выглядит со стороны. Дадли я, безусловно, балую, но ещё и тебя при всём желании не потяну. Тем более, что желания баловать тебя не имею.

— О, не беспокойтесь, дядя, мне всё это барахло и даром не нужно. Подозреваю, что волшебники как-то наблюдают за этим домом, поэтому такое резкое изменение вашего отношения ко мне может быть встречено крайне негативно.

— Значит всё останется по прежнему? — преждевременно обрадовался Вернон.

— Нет, конечно! — Поспешил разочаровать его Геральт. — Внешне всё должно выглядеть почти без изменений, а вот по факту. Изменения будут значительные. Пожалуй, лучше всё это записать. Но, пока не начали обсуждать наше дальнейшее сосуществование, кто-нибудь из соседей интересовался, куда я пропал?

— Миссис Фигг и мистер Коннорс приходили. Ты обещал им подстричь газон. Петуния сказала, что мы отправили тебя помогать в собачьем питомнике Мардж.

— Вот и замечательно. — Криво усмехнулся ведьмак, а сам подумал, что к этим соседям надо будет присмотреться, возможно кто-то из них является соглядатаем Дамблдора. — Скажем, что одна из её собак вырвалась из вольера и напугала меня, отчего я и поседел.

— Мардж будет недовольна подобными слухами, — скривился Дурсль, — у неё очень послушные собаки.

— Ну, тогда расскажем всем правду, что вы забили меня ногами до смерти и я пролежал десять дней в коме. Такие новости соседи год будут обсуждать.

— Я думал, ты просто покрасишься.

— Поздно. Миссис Фигг меня уже видела в новом амплуа. Да и не хочу я краситься, мне нравится моя новая внешность. А ещё на краску тратиться не придётся.

— Ладно, а что с глазами?

— Мистер Грожен обещал помочь с подбором очков. У обычного окулиста мне теперь лучше не появляться.

— Это уж точно. — Хохотнул Вернон. — Спасибо, дорогая. — Поблагодарил он Петунию, которая принесла чай с булочками. Далеко уходить она не стала и уселась в свободное кресло.

— Спасибо, тётя Петуния. — Присоединился к благодарностям Геральт. — У вас, несмотря на отвратительный характер, получается замечательный чай.

— То есть, остальное я готовлю плохо? — Возмутилась женщина.

— Вот о чём я и говорю. Просто удивительно, как при таком скверном характере вы умудряетесь так хорошо готовить. — Тётушка скривилась и явно хотела сказать что-то язвительное, но её прервал муж.

— Не отвлекайся, Геральт. — Вернул разговор в конструктивное русло Вернон. — Наше терпение не безгранично, поэтому поторопись.

— Я, конечно, неприхотливый, но чулан всё же тесноват. А вот подвал у нас довольно просторный. С завтрашнего дня затеваем в доме ремонт. Для вида можно сделать косметический ремонт во второй комнате Дадли, а то он её уже в склад разного хлама превратил. А по факту, переоборудуем подвал в жилое помещение.

— Ты представляешь, сколько это будет стоить? — Снова начал злиться Вернон.

— Ничего, снизите расходы на Дадлика, а то вы уж слишком его избаловали. — А чтобы Вернон не рыпался Геральт послал в его сторону слабенькую ударную волну, которая лишь слегка растрепала волосы. Можно было бы использовать Игни для устрашения или Аксий для убеждения, но зачем лишний раз раскрывать свои козыри? — Как видите, я теперь контролирую свою силу.

— Угрожаешь? — Исподлобья взглянул толстяк. Он уже понял, что нарываться не следует. По крайней мере, сейчас.

— Нет. Демонстрирую возможности. Теперь у меня не будет непроизвольных магических выбросов, которых вы так опасались. А значит и перед соседями я никак не буду выделяться. — Геральт хмыкнул и взлохматил волосы. — Ну, кроме шевелюры.

— Допустим. — Сделал вид, что смирился Вернон. — Что дальше?

— Остальные мои требования будут вовсе необременительными. Нормальное питание. Вежливое обращение. Работу по дому будете делать сами, но раз в неделю я могу поковыряться в саду или подстричь газон, чтобы наблюдатели, если таковые имеются, не заметили никаких изменений в вашем отношении ко мне. Можете даже иногда поорать на меня на публику. Отвести душу, так сказать. — Ехидно улыбнулся мальчишка. — Только без рукоприкладства. Ну и чехлы для дирижаблей, которые вы называете одеждой Дадлика, я носить не собираюсь. Одеваться буду в секондхенде — это не так уж дорого, зато подходит мне по размеру и выглядит вполне опрятно.

— Это всё? — Недовольно спросил Вернон.

— В пяти километрах отсюда находится небольшой лесок. Я намерен сделать там себе тренировочную площадку. Инструменты одолжу те, которые будут использоваться при ремонте подвала. Вам же придётся купить для меня несколько больших мотков верёвки.

— Ты рассчитываешь, что я тебя буду каждый день возить в лес? — Удивился Дурсль.

— Нет конечно. Я и пешочком прекрасно дойду.

— Пешочком? — Недоверчиво переспросил толстяк, который за день обычно не проходил и пары сотен метров. — Ну, допустим… допустим, я на всё это соглашусь. Какая мне с этого выгода? Я уже понял, что ты можешь постоять за себя, поэтому избивать тебя и морить голодом не собираюсь. А вот всё остальное… Зачем мне тебе помогать?

— По достижении совершеннолетия я смогу возместить все ваши затраты. Даже с процентами. — Видя, как в глазах дяди начали разгораться огоньки алчности, Геральт уточнил. — С разумными процентами.

— Хорошо. Как я могу тебе верить?

— Ну не зря же я записывал все свои предложения? Сейчас всё перепишем на чистовик и подпишем. Будет аналог контракта.

— Что ж, да будет так.

Следующие три часа они потратили на переписывание контракта и согласование различных мелких деталей. Вернон в каждой запятой видел подвох и во всём пытался надурить маленького мальчика, но быстро убедился, что это бесполезно. Несколько раз он порывался надрать уши Поттеру, но каждый раз нарывался на неожиданные удары в болевые точки. А когда всё-таки сумел отбросить деревянный колышек, которым орудовал племянник, отхватил сильнейшую ударную волну Аарда, отчего пролетел пару метров по коридору и сильно приложился затылком о стену. Этот короткий полёт поставил жирную точку в противостоянии с ведьмаком и окончательно убедил Вернона в необходимости мирного решения конфликта.

Пару раз Петуния порывалась вставить в договорённости с ребёнком свои пять копеек, но была послана готовить чай. Женщине очень не нравилось, что племянник теперь не будет убираться в доме и ухаживать за её чудесным садом. Она ведь уже так привыкла к просмотру дневных телешоу и бесконечной трескотне с подругами по телефону. Теперь придётся тратить это время на сад и уборку. Поттер на все её возмущения предложил припахать Дадлика и сдобрил данное предложение лёгким воздействием Аксия. Так что пузырёныша в скором времени ждут неожиданные пертурбации в его привычном жизненном укладе.

Когда контракт с Дурслями наконец-то был подписан, за окном уже была глубокая ночь. Стоило голове Геральта соприкоснуться с подушкой, как он погрузился в глубокий крепкий сон — всего за один день в этом новом мире он успел сделать очень и очень многое.

Утро должно было начаться с привычной побудки от тёти Петунии. Видимо, она не восприняла весь вчерашний день всерьёз и намеревалась припрячь племянника к готовке завтрака. Вот только когда она подошла к двери чулана и замахнулась, чтобы постучать, эта самая дверь резко распахнулась и слегка приложила женщину по носу, Поттер ведь не хотел нанести ей серьёзный вред. А из чулана вышел одетый в старые дадлины вещи и пока ещё не умытый беловолосый мальчик.

— Ой, тётя Петуния! — Наигранно удивился ребёнок. — Как нехорошо получилось. Вы, наверное идёте готовить завтрак? Ну не буду вам мешать. И да, с добрым утром!

— Ага, — потирая ушибленный нос, вынуждена была согласиться Петуния, — с добрым утром… кхм, Геральт.

Петуния отправилась на кухню, а её племянник в гостиную, где стал выполнять лёгкий разминочный комплекс, предназначенный для юных ведьмаков. Такой разминочный комплекс не каждый взрослый осилит, но Геральта он едва нагружал. По хорошему, следовало бы прямо сейчас приступить к тяжелым тренировкам, которым подвергаются начинающие ведьмаки в Каэр Морхене, но тренировочная площадка ещё не готова, а потому в ближайшие пару недель придётся ограничиваться вот таким разминочным комплексом. Ещё не помешала бы особая ведьмачья диета, включающая в себя различные ядовитые декокты, зелья и вытяжки из всяческих чудовищ.

Геральт прекрасно разбирался в зельях и в совершенстве умел их готовить, но где добыть компоненты пока что не знал — растения и животные этого мира могли существенно отличаться от того, к чему привык ведьмак, а потому следовало их сопоставить и, возможно, часть компонентов заменить различными аналогами. Из памяти Гарри он знал, что фармацевтика в этом мире развита очень хорошо. Есть немалая вероятность, что часть компонентов будущих зелий можно будет попросту купить в аптеке. Деньги для этого ему выделит Вернон — вчера он со скрипом согласился выделять довольно внушительную сумму на карманные расходы, поэтому самые необходимые вещи Поттер сможет приобрести самостоятельно.

Завершив утреннюю зарядку, Поттер отправился в ванную, где очень быстро привёл себя в порядок, принял душ, переоделся в чистые вещи, приобретённые тётей Мардж в секондхенде, и даже причесал свои непослушные белые волосы, которые за ночь ещё немного отросли.

Завтрак прошел в молчании. Вернон был не в духе из-за предстоящих трат, Петуния была недовольна необходимостью самостоятельно делать уборку и мыть посуду, а Дадли вчера слишком рано отправился спать, из-за чего пропустил очередную серию своего любимого телешоу. Геральт тоже не горел желанием общаться с родственниками, а потому сидел и помалкивал.

— Дадли, помой посуду. — Приказала Петуния.

— Что? — Опешил пузырёныш. Он мог многое ожидать от родителей, но точно не такой подставы. — Пусть Поттер моет — это его обязанность.

— Теперь это твоя обязанность, сын. — Сурово сказал Вернон, чем окончательно ввёл пацана в ступор. Дадли был настолько поражен сложившейся ситуацией, что даже не сообразил устроить истерику. Вспомнил он об этом только когда домывал третью тарелку. К этому моменту отец с кузеном уже покинули кухню, а мама внимательно наблюдала за действиями сына. Устраивать истерику было уже поздно.

После завтрака Поттер со старшим Дурслем направились в подвал, где произвели все необходимые замеры для дальнейшего ремонта. Вернон хоть и был вспыльчивым жирным боровом, но при этом он был человеком хозяйственным и в ремонте разбирался очень хорошо — всё-таки старший менеджер в фирме, производящей дрели и другое строительное оборудование.

Рассмотрев подвал и фронт предстоящих работ, дядя схватился за голову. И дело вовсе не в том, что работы предстояло много. Нет. Просто до сих пор он не рассматривал свой подвал с точки зрения полезной площади. А площадь здесь была значительная — практически ещё один этаж. Он-то думал, что наивный дурачок Поттер согласился жить в подвале, а оказалось, что это сам Вернон был наивен, добровольно отдавая такую огромную полезную площадь мальчишке. Кто-то другой, наверное, попытался бы обмануть ребёнка и пересмотреть заключённый договор, но Вернон придерживался очень строгих правил и всегда держал данное слово. Раз уж он обещал передать подвал в собственность Геральта, то так тому и быть. Он сделает в этом подвале самый лучший ремонт, чтобы потом к нему не было никаких претензий.

После замеров они отправились в гараж, им предстояло посетить Мардж, чтобы Грожен выписал рецепт на очки для Геральта. Вчера он никак не мог проверить зрение мальчика, потому как не имел необходимых инструментов. Сейчас же беловолосый мальчишка щеголял в дядиных полароидах. Даже вечно всем недовольная Петуния про себя заметила, что племянник выглядит очень стильно.

Тётя Мардж тепло встретила брата с племянником и даже не подумала отпускать свои привычные злобные комментарии о Поттере и его родителях. За время, пока мальчик пребывал в коме она полностью пересмотрела своё поведение и поняла, что вела себя с ним по скотски. Теперь она была намерена всё исправить, насколько это вообще возможно.

Пока Грожен занимался осмотром своего юного пациента, Марджори отвела брата в сторону и устроила ему форменный допрос. А выяснив, какой процент её братец вписал в подписанном с мальчиком контракте, потребовала, чтобы тот извинился и вписал более адекватную сумму. Вернон очень долго упирался, но в конце концов под давлением своей сестры был вынужден отступить и согласиться внести изменения во вчерашние договорённости. Каково же было их удивление, когда уже сам Геральт отказался пересматривать контракт.

— Я вполне осознаю, что сто процентов годовых — это довольно существенная сумма. — Стал пояснять Поттер. — Но при этом я прекрасно понимаю, что даже при отсутствии родительского наследства я смогу заработать эти деньги. Зато я буду уверен, что дядя кровно заинтересован в моём благополучии и не будет мне гадить по мелочам.

Такой ответ полностью удовлетворил как Вернона, так и Мардж, поэтому они быстро от него отстали.

Получив рецепт на новые очки (в рецепте отдельно было указано обязательное затемнение стёкол из-за повышенной чувствительности к свету), Вернон с Геральтом заехали в оптику, где подобрали мальчику несколько стильных оправ и заказали изготовление самих очков. Дальше их путь лежал в большой строительный магазин, где были закуплены все необходимые материалы для капитального ремонта подвала и косметического ремонта дополнительной комнаты Дадли. Большинство материалов при всём желании невозможно было доставить в дядином минивэне, поэтому пришлось оплачивать ещё и доставку. И хотя Вернон понимал, что все эти деньги ему в будущем вернутся с приличным наваром, но настроение это ему не особо поднимало, ведь тратиться приходилось уже сейчас.

Домой они вернулись ближе к ужину. Уставшие, голодные, а Вернон ещё и злой. Поэтому, когда Дадли попытался пожаловаться отцу на мамин произвол (Петуния заставила сына сделать уборку в собственной комнате), то нарвался на довольно жесткую отповедь и угрозу лишиться сладкого. К такому жизнь Дадли не готовила, поэтому он разревелся и убежал к себе в комнату. Ещё вчера родители бы непременно побежали успокаивать сына, а сегодня они лишь горестно вздохнули, молча признавая, что как-то неправильно его воспитывали.

Летом солнце заходило довольно поздно, до заката было ещё далеко, поэтому после ужина Геральт отправился в тот самый лесок, где планировал сделать себе маленький полигон. Небольшая, по меркам ведьмака, пятикилометровая пробежка почти не напрягала модифицированное тело мальчика, и даже недавний плотный ужин не мешал ему развить максимальную скорость бега. По пути он заметил дружков Дадли, которые маялись бездельем на детской площадке. Они тоже его заметили и даже погнались за ним, но куда им угнаться за ведьмаком. Сам же Геральт вступать в конфликт с детишками вовсе не собирался.

Осмотр леса дал крайне позитивные результаты. Здесь было всё, что нужно Геральту: небольшая поляна в глубине леса, на которой можно будет поставить несколько тренажеров для тренировки ловкости и силы, а так же создать ограничивающий барьер и тренировать магию; овражек, в котором можно будет разместить полосу препятствий для тренировки скрытности и быстрого преодоления препятствий; множество деревьев, которые станут замечательным строительным материалом для будущей тренировочной площадки. А ещё Поттер приметил несколько особых грибов и травок, которые можно будет использовать для варки зелий.

В воскресенье после завтрака приехал грузовик из строительного магазина. Разгрузка не заняла много времени и уже после обеда Вернон приступил к монтажу временной лестницы в подвал. На время ремонта Геральт был переселён в гостевую комнату на втором этаже, где обычно ночевала Мардж. По предварительным прогнозам Вернона ремонт подвала и малой комнаты должен занять не более месяца.

Геральт активно помогал дяде в ремонте — это и дополнительная тренировка и улучшение отношений с этим непримиримым и вредным человеком. Дадли лишь однажды сунулся в подвал, но быстро понял, что крутого инструмента ему в руки никто давать не намерен и максимум могут заставить выполнять мелкую подсобную работу. Такого лентяя, как кузен Поттера, надо ещё поискать, неудивительно, что помогать он наотрез отказался.

Ремонтом они занимались во второй половине дня, когда Вернон возвращался с работы. А с утра Геральт отправлялся в лес, где возводил себе тренировочный полигон. За неделю он успел соорудить крутящийся Ветряк с «лапами» из палок для отработки уворотов и отскоков, установил несколько Маятников, для упражнений в фехтовании с мечом и в работе ног, а так же врыл в землю Гребенку для обучения пируэтам.

В планах было сооружение полосы препятствий в овражке, где он планировал тренироваться в беге, контроле дыхания и скрытности. В Каэр Морхене подобную полосу препятствий молодые ведьмаки называли Мучильней.

Поттер ничего не знал о местном магическом сообществе и его достижениях в магии, поэтому решил обезопаситься по максимуму. По вечерам после ремонта он занимался изготовлением малых рунных камней, из которых планировал выложить специальный защитный круг в лесу. Этот круг обычно использовали начинающие чародеи и ведьмаки. Основное его назначение — обезопасить окружающих от неверно исполняемых заклинаний, но ещё он способен гасить магические всплески, благодаря чему можно скрыть почти любую волшбу. В бытность Геральтом из Ривии изготовление таких камней тяжело давалось ведьмаку и он предпочитал заказывать готовые у чародеев. Сейчас же работа шла настолько успешно, что уже к концу второй недели он планировал закончить свой тренировочный магический барьер.

Конечно же, не забыл он и о своих уникальных ведьмачьих талантах. В отличие от ведьмачьих знаков, завязанных на волю и умение ведьмака, эти особые способности были завязаны на мутации и требовали дополнительных тренировок. Так Геральт из Ривии, используя особенность школы Кота, мог значительно снижать свой вес и совершать прыжки до десяти метров в высоту, а Геральт Поттер мог снизить свой вес едва ли на полкилограмма. Ощущать чужие эмоции он сейчас мог лишь во время прикосновения. А вот пространственный карман школы Волка преподнёс неожиданный сюрприз.

Живя в Туссенте, Геральт привык, что в любой момент может быть приглашен на какое-нибудь светское мероприятие или даже удостоиться личного общения с Анной-Генриеттой. Появляться на таких мероприятиях в пропитавшихся потом доспехах считалось дурным тоном, поэтому Геральт завёл себе за правило таскать в пространственном кармане сшитый на заказ парадный костюм. Особенность этого костюма заключалась в том, что, помимо стилета на поясе, он имел множество скрытого оружия. Засапожный охотничий нож, два хитро спрятанных посеребрённых кинжала на бёдрах (в руках Поттера эти кинжалы смотрелись, как полноценные мечи), два метательных ножа в рукавах и гаротта, спрятанная в поясе.

И вот всё это богатство оказалось в пространственном кармане Геральта. Помимо парадного костюма с «малым набором» оружия, в пространственном кармане обнаружился походный набор зельевара и два десятка флаконов для зелий. К сожалению, больше там ничего не оказалось. Последний заказ ведьмака был краткосрочным и Геральт не стал набирать много вещей, считая, что всегда может смотаться в Корво Бьянко. Сейчас он жалел лишь о том, что не разделся и не закинул в пространственный карман свой доспех с мечами перед тем, как вступать в портал Салазара. Но чего уж теперь сокрушаться.

Всё имущество ведьмака отправилось назад в пространственный карман. Оно ещё дождётся своего часа, а пока не стоит демонстрировать окружающим наличие холодного оружия. Помимо этих вещей Геральт основательно нагрузил свой пространственный карман камнями и теперь даже такие повседневные действия, как мытьё в душе, выполнялись с дополнительной нагрузкой.

Не забыл Геральт и о том, чтобы вычислить вероятного наблюдателя. Сперва он направился к мистеру Коннорсу, как более подозрительному — этот старик обожал прохаживаться вдоль улицы и заглядывать в окна чужих домов, а по вечерам он сидел у себя на веранде и что-то высматривал в бинокль, записывая свои наблюдения в тетрадочку. Пришлось подстричь газон этому вредному старикашке и долго рассказывать ему вымышленную историю про напавшую на Поттера собаку. Лишь благодаря Аксию Геральту удалось заставить старика покинуть свой наблюдательный пост и принести мальчику стакан воды. А пока мистер Коннорс ходил за водой Поттер бегло просмотрел его блокнот. Старик оказался вуайеристом, который во всех подробностях описывает попадающих в его поле зрения людей. Ему было совершенно не важно, чем на самом деле занимаются люди, какого они пола и какую имеют внешность. В общем, старый извращенец. Геральт с огромным трудом смог отбрехаться от следующей стрижки газона.

А вот посещение дома миссис Фигг оказалось более плодотворным. Старуха пригласила мальчика на чай с пирожными и стала расспрашивать о жизни. Лишь благодаря ведьмачьей устойчивости к ядам Геральт не выболтал ей всю правду — в чай оказалось подмешано какое-то слабое зелье болтливости. Это хорошо, что старуха ещё не успела переговорить с Петунией с применением данного зелья. А то ведь тётя могла и разболтать некоторую информацию. Дальше больше, коты этой странной женщины оказались излишне разумными и неоднократно были замечены Геральтом, когда он специально прогуливался по Литтл Уингингу, высматривая возможную слежку.

К сожалению, знак Аксия не панацея. С его помощью можно было бы заставить старуху исказить следующий отчёт, но лишь один. Каждый раз при написании очередного отчёта установка будет слетать и старуха будет писать то, что она видит, а не то, что хочет Геральт. Можно, конечно её устранить, но ведь на её место обязательно пришлют кого-нибудь другого, кого ещё нужно будет вычислить. А после пропажи двух-трёх наблюдателей этот Дамблдор, решивший поиграться судьбой ребёнка, непременно что-то заподозрит. С ходу придумать способ нейтрализовать наблюдателя у Поттера так и не вышло, поэтому он решил попросту продолжать делать вид, что никаких серьёзных изменений в его жизни не случилось.

Как и предполагал Вернон, ремонт продлился всего лишь три недели. За это время мужчина хоть и не сдружился с племянником своей жены, но притерпелся к нему и теперь относился довольно ровно. Новое место обитания Геральта было шикарным. Огромная просторная комната, большая удобная кровать, стол, стулья, несколько шкафов для книг и одежды. И даже собственный туалет и душевая. Пару месяцев назад Гарри о таком не мог и мечтать. А главное, вход в подвал находился под лестницей и для особо любопытных соседей всё выглядело так, будто мальчик до сих пор продолжает жить в чулане.

К моменту завершения ремонта в доме Дурслей был завершен и тренировочный полигон ведьмака. Дядя Вернон интереса ради решил прогуляться с мальчиком в лес, рассчитывая посмеяться над его кособокими сооружениями. Однако открывшийся вид его изрядно поразил. Ещё больше его впечатлило умение и проворство, с которым Геральт управлялся со своими тренажерами. Вообще-то искусство ведьмака — это не то, что хотел бы демонстрировать Поттер кому попало, но из того, что Вернон мог увидеть во время показательного выступления беловолосого мальчика, сложить полноценную картину невозможно. Скрыть же факт тренировок Геральта в лесу было бы крайне проблематично. Поэтому юный ведьмак был вынужден смириться с тем, что дядя увидит его тренировки.

Теперь у Поттера был очень жесткий дневной режим: ранний подъём в четыре часа утра; утренняя разминка; душ; помощь тёте в готовке завтрака на всю семью (Геральт решил, что данная обязанность его не слишком обременит, зато наблюдатель, в лице миссис Фигг, может убедиться, что мальчик продолжает выполнять различную работу по дому); собственно, сам завтрак; пятикилометровый кросс до леса; пять часов беспрерывных физических тренировок на различных тренажерах; пятикилометровый кросс до дома; душ; обед; час работы в саду с одновременной медитацией; пятикилометровый кросс до леса; три часа усиленных занятий магией; пятикилометровый кросс до дома; душ; ужин; три часа на переписывание известных Геральту фактов о магии (хотя сам ведьмак и не был чародеем, но о магии он знал много), зельях и различных чудовищах; два часа на изучение книг по медицине и фармакологии, которые ему приобрёл Вернон в Лондоне; отбой.

Никаких поблажек или отдыха Геральт себе давать не собирался. Если верить мистеру Грожену, а не верить ему у Геральта не было причин, то некий Дамблдор (судя по всему, довольно могущественный волшебник) затеял какую-то «игру», в которой Поттеру отводится важная роль. Ведьмак вовсе не горел желанием становиться чьей-то пешкой, поэтому он намерен был к одиннадцати годам восстановить и расширить арсенал своих возможностей.

Геральт из Ривии владел своим собственным уникальным стилем боя, основой которого была силовая техника школы Волка с дополнением акробатических приёмов школы Кота и групповыми техниками школы Грифона. Этот стиль прекрасно работал как против чудовищ, так и против людей, но создавался он всё же против чудовищ. После событий 1275 года, когда Геральт с друзьями отбили атаку Дикой Охоты на Каэр Морхен, ведьмак школы Змеи Лето из Гулеты остался жить в старой крепости. Он многому научил Геральта, в том числе и стилю школы Змеи, направленному на уничтожение людей и чародеев. Именно этот стиль Геральт Поттер решил взять за основу своего нового боевого стиля. Местным волшебникам ещё предстоит узнать, что холодная сталь может быть опаснее всякого волшебства. А уж холодная сталь в руках ведьмака, подкреплённая мощным волшебством способна сокрушить кого угодно.

Дадли негодовал. Родители пересмотрели своё отношение к сыну и поняли, что из него растёт не самый достойный представитель общества, поэтому они значительно сократили его карманные деньги и стали перевоспитывать. Теперь Дадли был вынужден помогать матери по дому и легко мог нарваться на отказ в покупке очередной бесполезной игрушки. Даже истерики не помогали. Петуния после первой же такой истерики хотела пойти на попятный и предоставить Дадлипусечке всё, что тот пожелает, но Вернон в этот момент был сильно не в духе, поэтому он просто всыпал сыну ремня. С перепугу Дадли сознался, что всего лишь разыграл родителей. Каково же было удивление матери, узнавшей, что сын всё время манипулировал родителями при помощи истерик. В итоге Дадли получил вторую порцию ремня, теперь уже от матери.

Дальше больше. На день рождения избалованному мальчишке подарили всего лишь семь подарков (в том числе простенький амулет, отгоняющий кошмары во время сна, от Поттера). И это при том, что в прошлом году их было двадцать пять. Никакие увещевания и разумные доводы Дадли слушать не пожелал. Он посчитал, что раз уж сегодня его день рождения, то ему можно всё. В итоге он устроил очередную безобразную истерику.

— Я же стал старше на целый год, значит мне нужно больше подарков! — Верещал пузырёныш. — В прошлом году их было двадцать пять, значит в этом году должно быть минимум двадцать шесть.

— Дадли, хватит вопить, — не выдержал Вернон, — ты получил замечательные, дорогие подарки. Порой качество значит куда больше количества.

— Качество? — Возмутился младший Дурсль. — Что вот это за кирпичи с верёвками? Это вы называете подарком?

— Это подарок от Геральта, — пояснила Петуния, — амулет, улучшающий сон. Мы с твоим папой уже его испытали, очень хорошая штука.

— Нахрена мне этот мусор, я и так неплохо сплю. И на ваше качество мне плевать. — Совсем разошелся малолетний вымогатель. — Вы подарили мне несчастные шесть подарков, а я хочу двадцать шесть! И вы мне их дадите, потому что сегодня мой День Рождения и все обязаны исполнять мои желания.

— Значит двадцать шесть подарков хочешь? — Недобро взглянул на него Вернон.

— Да, — немного неуверенно ответил Дадли, он уже заметил, что отец ведёт себя как-то неправильно, но ещё не понял, что же именно не так.

— Отлично. Семь подарков у тебя уже есть, сейчас выдам оставшиеся девятнадцать.

— Двадцать! — Поправил отца Дадли. — Подарок Поттера не считается.

— Как скажешь, двадцать, так двадцать. — Подозрительно покорно согласился Вернон, одновременно распаковывая один из свёртков, лежащих на столе. — Заодно и подарок тёти Мардж испытаем. — Старший Дурсль схватил сына за ухо, перегнул через колено и заголил ему задницу.

— Ай, папа, ты что творишь?

— Готовлю тебя к получению подарков. — В руках у Вернона оказался отличный кожаный ремень, который он только что извлёк из коробки, подаренной Марджори. — Давай считать вместе! Раз!

— А-а-а-а-а, — в этот раз ничуть не наигранно взвыл мальчишка.

— Два! — Продолжал Вернон.

— А-а-а-ы-ы! У меня же День Рождения!

— Три!

— Ы-ы-у-у-у! Это неправильно!

— Четыре!

— У-у-у-а-а-а! Вы обязаны исполнять мои желания!

— Пять!

— А-а-а-у-у-ы-ы-ы! Хватит!

— Шесть!

— У-у-а-а-а! Мне больше не нужны подарки!

— Семь!

— А-а-а-ы-ы-у-у-у-у! Семь подарков — это очень много, мне вполне достаточно.

— Нет уж, Дадли, — не унимался Вернон, — ты получишь подарки в полном объёме, как сам того пожелал. Восемь!

В тот день кузен Геральта, несмотря ни на какие мольбы, получил полный набор «подарков». В качестве бонуса его на месяц лишили сладкого и заставили три дня сидеть взаперти. День Рождения «удался»!

Естественно, виновным во всех своих бедах Дадли небезосновательно считал Поттера. Именно поэтому он со своими дружками готовил кузену страшную мстю. Они уже неоднократно пытались поймать Геральта, когда тот бегал в лес. Каждый раз погоня завершалась неудачей, но дети были искренне уверены, что трусливый Поттер убегает именно от них.

Во второй половине июля мальчишки всё-таки догадались, что ловить Поттера бесполезно и стали устраивать засады на пути его следования. Геральт откровенно потешался над наивными потугами детишек и каждый раз оббегал их засаду по широкой дуге. Наверное, так могло бы продолжаться до бесконечности, но вмешался случай.

Отец одного из друзей Дадли, Денниса Ризина, ездил в командировку на своём пикапе куда-то в Шотландию и ненадолго останавливался на обочине леса. Ну остановился мужик по нужде, что тут такого? Действительно ничего, но, вероятно, именно в этот момент в кузов его пикапа запрыгнул маленький волчонок. Откуда он взялся и как умудрился влезть в кузов автомобиля совершенно не понятно. И это при том, что по официальной статистике в Англии волков нет с 1680 года. Даже в Ирландии последнего волка убили в 1710 году. И всё же волчонок каким-то чудом попал в этот злосчастный пикап.

Безбилетник был обнаружен только по приезде домой. Мистер Ризин не имел ничего против волчонка, но и держать его у себя дома не намеревался. Лучшее, что пришло в голову мужчине — отпустить зверя на свободу. Деннис упросил отца передать эту задачу ему и, вероятно, собирался добросовестно её выполнить, но перед этим решил похвастаться перед друзьями. Но не надо забывать, что волк — это вовсе не домашняя собака и на поводке ходить не приучен. Ничего удивительного, что свободолюбивый зверь в какой-то момент не выдержал пристального внимания мальчишек и цапнул за руку Гордона.

Тут история могла бы и закончиться, ведь Деннис был твёрдо намерен выполнить поручение отца, но по пути к лесу Малькольм отчего-то припомнил Поттера. Слово за слово и Пирс предложил, что раз их банда не может поразвлечься с дурным очкариком, то можно использовать для этой цели волчонка. Деннис попытался было спорить, но против четверых своих друзей был бессилен, а укушенный Гордон в особенности напирал на необходимости мести. Мальчишки отошли подальше от домов соседей и, привязав волчонка к забору, стали метать в него камни.

Именно в этот момент мимо пробегал Геральт. Он хотел, как обычно обогнуть шайку шпаны, но услышал жалобный скулёж. Он легко смог подобраться незамеченным к мальчишкам и в деталях рассмотрел, как эти малолетние живодёры издеваются над несчастным животным. Геральт ненадолго остановился, решая, что делать дальше.

С одной стороны волчонка было жалко и такое к нему отношение требовалось пресечь. Вместе с тем, в прошлом он не раз сталкивался с волками и такие встречи заканчивались опасными стычками. Волк — это очень сильное и опасное животное, не чета какой-то там собаке, взрослая особь может принести немало бед. Будь это животное разумным, Геральт помог бы не раздумывая — он не особо смотрел на видовую принадлежность и считал, что убивать разумных существ, причисленных к чудовищам только из-за их видовой принадлежности, следует лишь в тех случаях, когда они опасны для людей. Да и детишек калечить он был не намерен (это может принести много лишних проблем), хотя они и были теми ещё малолетними бандитами. Вероятнее всего, он бы в итоге прошел мимо, как обычно делал, не вмешиваясь в людские склоки, но взгляд ведьмака пересёкся со взглядом волчонка — в глазах зверя определённо промелькнула искра разума, а ещё там была дикая мольба о помощи.

— Что, подонки, не смогли меня поймать, решили поиздеваться над беззащитным животным? — Обратил на себя внимание Геральт.

— Поттер?! — Радостно вскричал Пирс Полкис — напоминающий тощую крысу мальчишка, который всегда был самым активным заводилой в этой компании. Все самые большие гнусности обычно придумывал именно он. — Тебя-то мы и ждали. Правда, Дадли?

— Ага, Поттер, — обрадовался кузен Геральта, — теперь не убежишь! Только давай без этих своих фокусов.

— Каких ещё фокусов? — Заинтересовался Малькольм.

— А… ну… это… — отчаянно тупил Дадли, рассказывать о магии нельзя ни в коем случае — друзья за шизика примут, а потом ещё и от родителей влетит.

— Законы я знаю. — Пришел на помощь кузену Поттер, он тоже не горел желанием раскрываться перед малолетками. А законы он действительно знал — этот мир сильно отличался от привычного Геральту, поэтому он старательно изучил свои новые права. Хорошо бы ещё законы магического мира изучить, но это пока невозможно. — За жестокое обращение с животными вас могут посадить в колонию для несовершеннолетних.

— Нас тут много, а ты один. — Быстро сориентировался Дадли, когда надо он умел соображать. — Тебе не поверят. Так что давай на кулачках и без фокусов, а то у меня видишь сколько свидетелей.

— Конечно, — согласился беловолосый мальчишка, — иначе это будет не спортивно.

— Ну-ну. Хватайте его, сейчас он мне за всё ответит. — Приказал пузырёныш своим подельникам.

Что такое противостояние опытного ведьмака и простых людей — иначе, как цирком, такое не назовёшь. И всё же у толпы есть некоторые очень призрачные шансы. Опытный ведьмак, пусть даже в детском теле, против пятерых самых обычных восьмилетних детишек — это даже не смешно. И тем не менее, Геральт был намерен на полном серьёзе преподать урок этим малолеткам. Именно поэтому он не собирался применять ни ведьмачьи знаки, ни свою сверхскорость, ни красивые увороты и акробатические трюки. Он намеревался продемонстрировать детишкам грубое прямое столкновение с реальностью без жалости и сострадания, но и без лишнего членовредительства. Может быть после этого до них что-то дойдёт.

Широко расставив руки, Пирс с Деннисом помчались к Поттеру. Лёгкий захват руки Пирса, разворот и толчок — мальчишка с визгом летит в объятия своего друга, а чтобы не сбился с пути, его настигает могучий целительный пендаль, призванный вернуть мозги из задницы в черепную коробку. У Денниса не было ни единого шанса уклониться и двое мальчишек кубарем покатились по земле.

— Ты за это заплатишь, Поттер! — вскричал Малькольм и трое оставшихся ринулись на своего противника.

Дадли почти правильно изображал классическую боксёрскую стойку, надёжно прикрывая голову руками — эту стойку ему в своё время показал отец и до сих пор она не подводила пузана. Гордон изображал из себя человека-мельницу, против ничего не умеющих детишек такой «стиль» был довольно неплох. А Малькольм пытался изобразить стойку Брюса Ли, чьим фанатом он являлся. Получалось у него откровенно плохо, но детишки обычно впечатлялись.

Конечно же, все эти убогие приёмы не являлись серьёзным препятствием для ведьмака. Неспешно, по меркам Геральта, сблизившись с мальчишками он начал наносить быстрые, точные и довольно сильные удары по незащищённым местам. Вот он делает подшаг к Гордону и слегка отклоняется в сторону. Мальчишка по инерции проносится мимо, получая пару болезненных оплеух и ускоряющий пендаль в догонку, отчего не удерживается на ногах и кубарем летит в Денниса с Пирсом. Пафосная поза Малькольма (стойкой это безобразие даже язык не поворачивается назвать) выглядела грозной лишь для детишек. Любой, кто хоть немного разбирается в драке, не говоря уж про боевые искусства, сказал бы, что этот блондинистый мальчишка вообще не представляет угрозы. Геральт нанёс несколько довольно болезненных, но не травмоопасных, ударов, а когда мальчишка уже не знал, как бы спрятаться от этих болезненных тычков, развернул его лицом к поваленным ранее друзьям и уже не раз продемонстрированным пендалем отправил в полёт.

— Ну что, поросёночек Дадли, покажи своим друзьям, как весело колышутся твои жирные телеса. — Издевался над кузеном Поттер.

— Ты за это поплатишься, — бурчал себе под нос Дадли, безуспешно пытаясь ударить Геральта, который с лёгкостью уклонялся от неспешных замахов толстяка. Боксёрская стойка у Дадли действительно была неплоха, а вот удары он наносить не умел от слова «вообще». — За всё поплатишься!

Пока предводитель этой шпаны пытался своими неуклюжими ударами задеть юркого Поттера, его дружки незаметно, как они считали, окружили беловолосого. Когда они напали все скопом, то даже удивиться не успели, как были разбросаны в разные стороны со ссадинами различной степени тяжести. Уже после первого же пропущенного удара каждый из мальчишек вскрикивал и хватался за ушибленное место, забывая о всякой защите, за что и получали дополнительные тумаки.

Видя такое дело, Пирс с Деннисом попытались сбежать, оставив товарищей, но Геральт им этого не позволил. Он быстро нагнал убегающих и навешал им дополнительных целительных люлей. Серьёзных травм или увечий детям он не наносил — даже синяков, как таковых, не останется — но при этом все удары были невероятно болючими и обидными. Завершив избиение, он распихал мальчишек по стоящим неподалёку мусорным бакам, а для пущего воспитательного эффекта распотрошил мешки с мусором и присыпал их сверху всякой неаппетитной и вонючей дрянью. Через некоторое время либо сами вылезут, либо им поможет кто-то из прохожих.

— Счастливо оставаться и подумайте над своим поведением. — Бросил им напоследок Геральт и направился к побитому волчонку.

Ведьмак предполагал, что придётся лишь отвязать животное и тот сам найдёт дорогу в лес, но оказалось, что зверь пострадал гораздо сильнее, чем это виделось со стороны. Шерсть скрывала множественные ушибы и рваные раны, а несчастный зверёк, поскуливая от боли, свернулся калачиком, чтобы хоть немного минимизировать наносимый летящими камнями ущерб. Поттер сразу понял, что в таком виде зверь не выживет в дикой природе. Не факт, что он вообще выживет, но попытаться помочь стоило — не зря же он его спасал. Пришлось тащить избитого волчонка в дом Дурслей.

— Всё, это уже выше моих сил, — закричала тётя Петуния при виде ноши племянника, — я многое готова терпеть, но зачем ты притащил сюда эту полудохлую шавку?

— Волчонка избил ваш сын со своими дружками, тётушка, — безэмоционально ответил ей Поттер, — я его спас и теперь хочу исправить, то, что натворил Дадли.

— Спас? — Уловила главную мысль Петуния. — Что ты сделал с Дадли?

— В мусорку засунул для профилактики.

— Что? Да как ты посмел? Да я тебя… — она потянулась рукой к уху Поттера.

— Стоп! — Рявкнул тот. — Не надо нарушать заключённых договорённостей. Дадли почти не пострадал, а сидение в мусорном баке должно его хоть немного образумить. Вы в последнее время уже успели убедиться, что воспитали далеко не ангела. Сейчас он всего лишь мелкий живодёр, а потом вырастет в безумного маньяка. Вы этого хотите?

— Да что ты такое несёшь? — Завизжала тётя. — Мой Дадлипусечка совсем не такой. Если даже ты не врёшь, то его, наверное, втянули в какую-то нехорошую историю эти его дружки. Где ты его оставил?

— В тупике на Эппл-стрит.

Петуния умчалась вызволять сына из мусорного заточения, а Геральт спустился в подвал и занялся ранами волчонка. Первым делом выяснилось, что это самочка, совсем ещё молодая. Что-то в волчонке, определённо было не так. Даже магия на него слегка реагировала, но Геральт не был знаком с местными волками и их различными магическими разновидностями, а потому не мог сделать правильные выводы.

Более тщательный осмотр показал, что у молодой волчицы открылось обширное внутреннее кровотечение, из-за чего она вскоре могла умереть.

— Эх, — вздохнул ведьмак, — и что же мне с тобой делать? — Он пристально посмотрел молодой волчице в глаза. — Понимаешь меня? — Та кивнула. — Вот значит как… Значит я не ошибся, ты разумная. Могу предложить целых три варианта твоей дальнейшей судьбы. — Она вопросительно уставилась на него.

— Во-первых, могу просто добить, чтобы не мучилась, — волчица засучила лапами и попыталась от него отползти, всем своим видом показывая, что такой вариант ей не по душе. — Вижу, такой вариант тебя не устраивает.

— Во-вторых, могу попытаться доставить тебя к знакомому ветеринару. Не буду врать, шанс, что ты выживешь при транспортировке, крайне мал. Но он есть. — Волчица немного воспряла духом. — Если доберёмся, то он должен тебя вытянуть. Правда не гарантирую, что будешь полностью здоровой, повреждения у тебя серьёзные. В крайнем случае, уговорю его применить какое-нибудь зелье. — Она тут же недовольно вскинулась. — Что, не любишь магический мир? — Отрицательно замотала головой. — Я вот тоже к нему, вроде как отношусь, но симпатии что-то не испытываю.

— Ладно, есть третий вариант. Я сам кое-что смыслю в зельях, могу попытаться провести тебя через ряд экспериментальных мутаций. — Волчица заинтересованно вскинулась, а мальчик снял очки и продемонстрировал свои необычные глаза. — Как видишь, я сам прошел через подобную процедуру. К сожалению, у меня нет оригинальных компонентов для мутагенов. Я заменил их местными аналогами, но они не проверены. При создании таких мутантов, как я, мутагены предварительно проверялись на животных и добивались стопроцентного результата. И всё равно люди погибали. Так как мои нынешние мутагены не проверены, да и ты не обычное животное, шанс на успех я гарантирую с вероятностью процентов семьдесят. Если всё пройдёт удачно, то все твои нынешние и старые раны излечатся, а сама ты станешь намного сильнее и быстрее, чем простые волки. Времени у тебя не много, так что выбирай сразу.

— Вуф, вуф, вуф, — тихо пролаяла волчица.

— Третий вариант? — Она кивнула. — Уверена? — Ещё один кивок. — Хорошо, сейчас схожу в аптеку, а ты пока меня тут подожди.

В аптеке не очень хотели продавать ребёнку шприцы, капельницы и некоторые лекарства, но знак Аксия легко решил эту незначительную проблему. И не надо думать, будто ведьмаки никогда не применяли Аксий к торговцам. Ещё как применяли. Порой охотники на чудовищ забредали в селения, где нелюдей страшно не любили. А как пополнить провизию, когда торговец кидается на тебя с вилами? Вот Аксий и выручал — под его воздействием торговцы вдруг заболевали приступом чрезмерной жадности и продавали провизию ведьмакам втридорога. И ведьмаки платили, платили всё до последней кроны. И даже не пытались применять Аксий, дабы сбить цену — зачем лишний раз плодить нехорошие слухи, будто ведьмак обобрал торговца. Ну, а в аптеке цены фиксированные и фармацевт был обязан продавать товар любому покупателю, несмотря на возраст, так что Аксий тут был вполне уместен.

По пути назад в дом Дурслей он встретил Петунию, которая за ухо тащила вопящего и крайне вонючего Дадли. Как позже выяснил Геральт, из мусорных баков мальчишек вызволила вовсе не Петуния, а отец Денниса. Мистер Ризин освободился от срочных дел и заинтересовался, куда так надолго пропал его сын, который давно должен был вернуться. Проходя мимо мусорных баков, он услышал голоса мальчишек, которые переговаривались на тему недавнего происшествия. А так как они не подозревали о наличии свидетеля их разговора, то между собой ничуть не скрывали, что издевались над волчонком. Деннис опасался, что теперь ему влетит от отца. Дадли разорялся на тему невыносимого Поттера, которого теперь даже побить не получится, а Малькольм с Гордоном пытались вызнать у пузана, где его кузен научился так драться. А вот Пирс — истинный зачинщик всей этой истории — сокрушался лишь о том, что Поттер помешал им довести развлечение до логического конца и добить поганую шавку.

Услышавший всё это мужчина, пришел в ярость. Он вытащил детишек из мусорных баков, но вместо ожидаемой опеки и жалости заявил, что сын будет наказан до конца каникул и пообещал проинформировать родителей остальных членов банды, чем занимаются их дети. Именно к этому моменту и подошла Петуния. И если словам племянника она ещё могла бы не поверить, то пересказанный мистером Ризином разговор детишек, не оставлял никаких сомнений, что её родной сын растёт настоящим хулиганом. В общем, Дадли грозило тоже немалое наказание.

Но на тот момент, когда Геральт возвращался из аптеки, его все эти подробности ничуть не интересовали. Он торопился спасти странного разумного зверя. Заодно и качество новых мутагенных составов испытает.

В подвале он тщательно зафиксировал волчицу медицинскими ремнями и жгутами на одном из новых столов, которые купил ему Вернон. Этот стол предполагалось использовать, как лабораторный стол под различные алхимические опыты. Но и для фиксации зверя он тоже подошел неплохо.

Когда первый этап введения мутагенов был завершен, Геральт почувствовал, что что-то идёт не так. Плавно текущие магические потоки вдруг вышли из-под контроля. Попытка стабилизации с дополнительным вливанием собственной магической силы (раньше такое проделывал опытный чародей или группа из десятка ведьмаков) результата не дала. Геральт понимал, что где-то допустил ошибку при составлении новых мутагенов, но не имел понятия, в чём же именно заключается эта ошибка.

По какому-то наитию он добавил в следующую порцию мутагена свою собственную кровь и поставил следующую капельницу волчице. Эффект превзошел его ожидания и мутация пошла, как и положено. Магические потоки тоже стабилизировались, но при этом между Поттером и волчицей стала оформляться какая-то странная магическая связь, по всем показателям напоминающая связь хозяин-фамильяр. Впрочем, без обоюдного согласия сторон эту связь ещё можно будет разорвать, поэтому Геральт ничуть не взволновался.

Весь день и всю ночь ведьмак медитировал над волчицей, контролируя процесс мутации. Пару раз к нему в подвал спускался Вернон. Старший Дурсль ничего не понимал в магии и не знал, чем конкретно занят беловолосый мальчишка. Толстяк бы с радостью прекратил все эти странные магические ритуалы, но, когда он спустился в подвал во второй раз с явным намерением прервать магические опыты Геральта (даже повод подходящий подобрал — позвать мальчика на ужин), Поттер на мгновение прервался и обратил взор своих жутких змеиных глаз на Вернона. Дурслю вполне хватило одного лишь этого взгляда, чтобы без оглядки бежать из подвала.

Даже самому себе Вернон Дурсль не хотел признаваться, что боится мальчишку и не горит желанием сталкиваться с его недовольством — ему и одного раза за глаза хватило. Поэтому своё изменившееся отношение к ребёнку списывал на заключённый контракт. Да, в его нынешнем бездействии, определённо, виноват контракт, который однозначно гласил — Вернон не имеет права мешать Геральту Поттеру заниматься магией, если это не вредит семье Дурслей. В излечении волчонка никакой угрозы семье не было, так зачем терять возможную прибыль?

Вообще, с тех пор, как Геральт вышел из комы, Дурсли основательно пересмотрели своё отношение к нему. Нет, магию они до сих пор недолюбливали и предпочли бы, чтоб племянник её никогда не применял (хотя бы не при свидетелях), но и своего поведения в отношении своих детей не понимали. Откуда у Вернона возникали вспышки немотивированной агрессии по отношению к Гарри и почему сейчас они пропали? Мужчина не считал себя настолько жадным, что за несколько тысяч фунтов согласился бы в корне изменить своё поведение. Да и Петуния относилась к сыну собственной сестры подозрительно холодно, не обращая внимания, что муж чуть ли не каждый день избивает ребёнка. При этом к собственному сыну они наоборот относились неоправданно мягко, и предпочитали не замечать очевидные пробелы в его воспитании.

Не сказать, что они вот прямо сразу воспылали к Поттеру неземной любовью — долгие годы взаимной ненависти просто так не проходят. Но всё же они понимали, что вели себя неправильно. Дурсли не раз ловили себя на мысли, что робкий покладистый Гарри был им почему-то противен, в отличие от жесткого и самодостаточного Геральта.

Они бы и рады списать всё на непонятную и страшную магию, но решили, что она тут всё же ни при чём. Наверное, они всё же опасались верить, что магия может быть настолько могущественной силой, что способна изменить мировоззрение человека. Но и считать себя монстрами они не желали. Все люди склонны находить оправдания своим неблаговидным поступкам. Нашли такое оправдание и Дурсли. Как-то разговорившись на эту тему, они пришли к выводу, что подсознательно чувствовали повышенную ответственность за чужого ребёнка, который к тому же обладал нечеловеческими способностями. По их мнению, они слишком много времени и внимания уделяли Поттеру с его ненормальностью из опасения, что тот кому-то навредит, и из-за этого не могли уделять достаточно времени на воспитание собственного сына, поэтому стали отмахиваться от Дадли подарками и вседозволенностью. Теперь же, когда Геральт стал самостоятельным и взял под контроль свою силу, с них свалился груз непомерной ответственности и они смогли обратить внимание на собственного сына.

Из подвала Геральт выбрался только под утро. Виной ли тому изменённая рецептура мутагенов или то, что волчица была не вполне обычным животным, а может проблема заключалась в том, что Поттеру пришлось тянуть весь процесс в одиночку, в то время, как в Каэр Морхене мутацию контролировали несколько ведьмаков одновременно. Как бы то ни было, но процесс мутации проходил очень тяжело. Мальчик ни словом не соврал, когда объяснял волчице варианты её дальнейшей судьбы. Знания о том, как проводить мутации и создавать ведьмаков были получены вовсе не от божественного озарения. Этому предшествовало огромное количество далеко не гуманных экспериментов. Естественно, эти эксперименты проводились вовсе не на людях. Мутация зверей обычно давалась гораздо легче, поэтому ведьмаки старались добиться максимальной эффективности мутагенов при минимальных потерях. Обычно результаты подобных экспериментов безжалостно уничтожались, но согласно летописям Каэр Морхена первые ведьмаки иногда брали себе в напарники таких изменённых животных. Только вот простому люду это очень не нравилось — одно дело, когда охотник на чудовищ хотя бы внешне похож на человека, а другое дело, когда с ним рядом прирученный монстр шляется. Не раз такие ведьмаки нарывались на неоправданную агрессию обывателей. В итоге от подобной практики пришлось отказаться.

Он был очень уставшим и голодным, поэтому не сразу обратил внимание на три коробки, запакованных в подарочную обёртку. Заметил он их только когда уже сел за стол с тарелкой разогретого супа.

«Неужто решили простить Дадли все его прегрешения?» — Вяло подумал Поттер. — «Такими темпами они его никогда не перевоспитают. Впрочем, это не моё дело.»

Закончив с чересчур поздним ужином или излишне ранним завтраком (четыре часа утра на дворе), Геральт вернулся в свой подвал, спать. Ведьмачьи мутации дают много преимуществ перед обычными людьми. Например, благодаря повышенной выносливости значительно снижалось время, необходимое на сон. Неудивительно, что уже к девяти часам утра Геральт полностью выспавшийся и бодрый вышел к завтраку. Вся семья Дурслей уже была на кухне. Даже тётушка Мардж, как оказалось, приехала.

— Это… В общем… — Попытался что-то сказать Вернон.

— Вернон, что ты мямлишь? — Перебила его Мардж. — Мой брат хочет поздравить тебя с Днём Рождения, Геральт.

— Что? Меня? — Опешил Геральт. В Неверленде (*) не было традиции праздновать Дни Рождения, а поздравлять Гарри Поттера никому из родственников даже в голову не приходило. Вот и получается, что раньше он никогда не праздновал Дни Рождения.

— Да. Мардж подсказала, что мы ни разу не поздравили тебя с днём рождения. — Пояснила Петуния. — Мы решили, что это надо исправить и устроить тебе маленький праздник. В общем, с Днём Рождения! — Она даже попыталась улыбнуться племяннику. Улыбка получилась немного натянутой, но, тем не менее, почти искренней.

— С Днём Рождения! — Нестройным хором поддержали её Мардж с Верноном. — Вот, держи — твои подарки!

— Это… — Поттер даже не знал, что ему сказать. — Спасибо. Неожиданно.

Хотя эти люди и были ему, по большей части, неприятны, особенно Вернон, но после перерождения отношения с ними постепенно менялись. Более того, ранее Гарри Поттер не раз ловил на себе недовольные взгляды соседей. Он считал, что всему виной Дурсли, которые распускают всякие нехорошие слухи о нём. Сейчас же Геральт ничего подобного не замечал, а ведь он специально приглядывался. Ведьмак помнил, что в момент его вселения тело окуталось каким-то чёрным маревом, которое позже не раз обсуждали Мардж с Верноном и мистером Гроженом. Он предполагал, что на мальчика было наложено какое-то проклятие, которое выгорело при слиянии трёх сущностей. Да, трёх! О том, что в теле ребёнка обитал какой-то духовный паразит, он тоже не забывал.

В своих путешествиях по Неверленду Геральт встречал самых разных невообразимых существ. Порой среди них попадались паразиты, питающиеся за счёт своего носителя. Например, во время поисков Цири, когда та убегала от Дикой Охоты, Геральт взялся помочь Керис ан Крайт избавить Удальрика ан Броквара, ярла Спикероога и клана Броквар от снов и видений, которые заставляли его увечить себя. Как в итоге выяснилось, к Удальрику прицепился демонический паразит — хим, который питался страданиями ярла. Ведьмак предполагал, что паразит такого типа вполне мог жить в Гарри Поттере и провоцировать окружающих на немотивированную агрессию к мальчику.

Не важно, какая из двух теорий является верной, но теперь к Геральту Поттеру окружающие относились гораздо более благосклонно, чем ранее к Гарри Поттеру. Это, конечно, не является достаточным оправданием Вернона Дурсля, который избил племянника до смерти, но и откровенным монстром этот мужчина в глазах Ведьмака не являлся. В качестве наказания за все эти проступки Геральт решил не сообщать Дурслям о магической природе их ненависти к племяннику — какие бы оправдания они себе не придумывали, но собственная совесть будет продолжать их наказывать чем дальше, тем больше. Например, сейчас они вдруг вспомнили, что у Геральта День Рождения.

Так вот, возвращаясь к теме Дня Рождения. Поздравление родственников ввело бывалого ведьмака в полнейший ступор. Он совершенно не понимал, чего от него хотят и как себя дальше вести. И всё же, где-то глубоко в душе ему было… приятно.

— Да ты смотри, как он засмущался! — Воскликнула радостная Мардж. — Жаль, я не догадалась прихватить фотоаппарат.

— Ха-ха-ха, — хохотнул Вернон, — и впрямь, забавный. Чего стоишь, распаковывай подарки.

Коробок было всего три, но Геральту было неожиданно приятно такое внимание. Вернон подарил мальчику швейцарские механические спортивные часы на кожаном ремешке. Часы были противоударными и в них можно было даже нырять на глубину до тридцати метров. Это был, конечно, не золотой Ролекс, но тоже неплохая и надёжная модель. Петуния подарила пару надёжных спортивных кроссовок, пригодных для бега по пересеченной местности. А Мардж подарила книгу про собак.

К этому моменту в столовую спустился недовольный Дадли. Увидев обёрточную бумагу от подарков, он насупился ещё больше и хотел уйти, но мать ему не дала.

— Дадли, я знаю, что у тебя не самые хорошие отношения с твоим кузеном, но мы всё же одна семья. Возможно, настоящей любви и взаимного доверия нам никогда не удастся достичь, но давайте хотя бы проявлять уважение друг к другу. Геральт, между прочим, тебя поздравил.

Толстячок некоторое время обдумывал сказанное матерью, потом кивнул.

— С Днём Рождения, — не слишком приветливо буркнул он, — подарка у меня нет, извини. Но, если настаиваешь, могу выдать леща. — Под конец усмехнулся он, вспомнив, чем одарил его Вернон.

— Как-нибудь обойдусь, — кивнул Поттер.

После праздничного завтрака Геральт впервые в двух своих жизнях попробовал шоколадный торт и газированный напиток. Он просто влюбился в эти лакомства. В Неверленде сахара ещё не придумали и самое сладкое, что можно попробовать — это мёд, который тоже не так просто достать. А в этом мире Гарри обычной еды не всегда доставалось, а уж о сладостях и мечтать не приходилось.

— Как там это твоё животное? — Спросила после завтрака Петуния.

— Вроде бы нормально. — Честно ответил Геральт. — Дня через три повторю процедуру, потом ещё раз. Если за это время ничего кардинально не изменится, то дней через десять отпущу в лес.

— А кормить его чем намереваешься всё это время?

— Её. Это волчица. — Поправил Поттер. — Она сейчас в коме и не выйдет из неё до самого конца лечения.

— Волчица? — Удивилась Мардж. — Откуда в Англии взялась волчица? Их уже несколько веков, как вывели.

— Понятия не имею, откуда она в Англии, но это абсолютно точно волчица. А ко мне она попала из рук малолетних живодёров, которые чуть не забили её камнями.

— Что?! — Возмутилась собачница. — Кто эти нелюди? Как они посмели такое благородное животное мучить? Их самих надо камнями забить.

— Один, вот он сидит, — указала Петуния на сына.

— Дадли? — Поразилась сестра Вернона. — Как ты мог? Собаки, а особенно волки, они же разумные почти, как люди! А я ведь доверяла тебе гулять со Злыднем. — Она сокрушенно покачала головой.

— Это всё Пирс виноват. — Начал переводить стрелки пузырёныш. — Деннис хотел отвести волчонка в лес, как приказал ему отец, а Пирс сказал, что раз мы не можем поймать Поттера, чтобы поиздеваться, то можно поразвлечься с этой шавкой.

— Так значит слухи о том, что вы издевались над твоим кузеном, правда? — Поразилась Петуния, которая до этого не подозревала, как низко пал её сынулька.

— Ой! — С запозданием сообразил, что сморозил лишнего Дадли.

— Вот тебе и «ой»! — Недобро оскалился Вернон. — Знаешь, Дадли, я хотел устроить тебе пару недель трудовой терапии, но похоже придётся продлить её до конца лета. Ладно, мы в парк сегодня едем или нет?

— Геральт, твою волчицу можно будет оставить без присмотра до вечера?

— Думаю, да.

— Отлично, тогда собирайся, поедем в парк аттракционов. — «Обрадовала» его Петуния.

Вообще-то ведьмак прекрасно обошелся бы и без всего этого, но раз уж родственнички решили устроить ему праздник, то пусть так и будет. Может эти самые аттракционы ему ещё и понравятся, кто знает.

Во дворе Дурсли устроили совершенно неумелый, показушный, и насквозь фальшивый спектакль на тему «мы ненавидим Поттера». Тем не менее, не привередливая зрительница в лице миссис Фигг осталась полностью довольна. Она даже предложила посидеть с Гарри, но Петуния ей отказала, заявив, что кто-то должен будет таскать покупки из магазинов.

Вообще, к этой старухе Петуния испытывала неподдельное отвращение. Она и раньше-то её привечала лишь ради того, чтобы иногда оставлять под её присмотром племянника. А когда Геральт рассказал, что бабка является надзирателем от магического мира и вполне может опоить каким-нибудь неприятным зельем, постаралась максимально от неё отгородиться. Благо, сама миссис Фигг никогда на чай не напрашивалась и к себе в гости не звала.

В лунапарке Геральту понравилось. Он с удовольствием ел мороженное, катался на аттракционах и вообще вёл себя, как самый обычный ребёнок, ведь даже суровому ведьмаку порой нужно расслабляться. Единственный неприятный казус произошел в Комнате Страха, где Поттер от неожиданности развалил половину аттракциона Аардом. Просто его никто не предупредил, в чём именно заключается особенность Комнаты Страха, а рефлексы сработали быстрее разума. Хорошо, что народа в парке было много и они с Дадли успели по-быстрому скрыться с места происшествия.

По возвращении на Тисовую улицу Геральт пережил ещё одно представление от Вернона с кучей наигранных ругательств, но среди них проскакивали и вполне реальные — Дадли всё-таки заложил Поттера, рассказав отцу, как они круто сломали аттракцион. От реального скандала спасал лишь тот факт, что они не попались.

Через три дня ведьмак провёл над волчицей второй курс мутаций, а чуть позже и третий. В результате через десять дней полностью здоровая изменённая волчица встала на свои собственные лапы. Единственное внешнее отличие нынешнего волчонка от того, что он притащил домой десятью днями ранее, была полностью белая шерсть.

— Ну привет, — поприветствовал Геральт очнувшуюся волчицу. — Как себя чувствуешь? — Она кивнула в ответ и довольно потянулась всем телом. — Вижу, что довольна. Это хорошо. Сейчас тебе следует хорошенько поесть, вон в том углу лежит мясо. — Он указал на застеленный клеёнкой угол подвала и волчица радостно побежала насыщаться, всё же десять дней пробыла на одном лишь внутривенном питании.

— Довольна? Хорошо. Что дальше намерена делать? — Она подошла к ведьмаку и положила ему лапу на колено. — Хочешь остаться со мной? — Кивнула. — Я могу сделать тебя своим фамильяром, но обратного пути уже не будет. — Ещё один кивок. — Хорошо, тогда дай взять немного твоей крови для ритуала.

Ритуал принятия фамильяра был совсем не сложен, особенно учитывая, что основная связь уже сформировалась ранее. Сейчас лишь нужно было подтвердить взаимное согласие на совместное существование.

— Ну вот и всё. — Удовлетворённо кивнул ведьмак. — Основные изменения мы почувствуем через пару дней, а пока надо дать тебе имя. Эх, не силён я в этом деле. Как же тебя назвать? — Спросил у маленькой волчицы Геральт. — Была бы ты лошадью, назвал бы Плотвой. — Волчица недовольно замотала головой, она явно была намного умнее своих сородичей и это имя ей не нравилось. — Что не нравится? Ну, правильно, ты же не лошадь. А знаешь? Будешь Цириллой или просто Цири. Когда-то в прошлой жизни так звали мою воспитанницу. Я всегда воспринимал её, как свою родную дочь. Замечательная девчушка. И такая же непоседливая, как ты. Ну что, нравится имя? — Волчица кивнула. — Вот и замечательно.

(*) Официально Мир Ведьмака не имеет никакого самоназвания, но на некоторых фанатских форумах нашел упоминание Неверленда. Может быть это и не совсем каноничное, название, но я же пишу AU и OOC, так что пусть уж лучше будет Неверленд, чем бестолковый эвфимизм типа: «предыдущий мир Геральта», «мир, из которого пришел ведьмак» и т.д.

Я не помню, праздновал ли Геральт из Ривии свои дни рождения и был ли подобный обычай в его мире. В общем-то, это не такой уж и принципиальный момент, будем считать, что раньше он никогда не праздновал Дни Рождения.

На солнечной лесной полянке в позе для медитации, отдалённо напоминающей позы индийских йогов, сидел беловолосый мальчик. Рядом с ним на солнышке развалилась молодая белая волчица, изредка поглядывающая на своего хозяина и друга. Она относительно недавно появилась в жизни мальчика, но уже успела занять важное место в его сердце. Молодой ведьмак лишь диву давался, как он раньше мог жить без фамильяра. Это же всё равно, как жить без одной руки, глаза и ноги. Вроде и живёшь, и даже можешь выполнять многие повседневные задачи без посторонней помощи, но всё равно остаёшься неполноценным калекой. Даже если Цири находилась где-то в лесу, а он сам в доме Дурслей, связь ни на секунду не прерывалась и они продолжали чувствовать и дополнять друг друга.

Кто-нибудь посторонний, увидев медитирующего мальчика, мог бы подумать, что тот придуривается, подражая набирающим популярность йогам. Но нет. Геральт на самом деле медитировал, уйдя в глубокий транс. Впрочем, здесь, в самой чаще небольшого леса, прохожих встретить было почти невозможно. Разве что какой-нибудь заблудившийся грибник или охотник могли бы наткнуться на мальчика, но и у них не было шанса найти полянку.

Пару недель назад один из таких грибников подобрался довольно близко к тренировочному полигону ведьмака, но Геральт успел его вовремя заметить и напугать странными звуками и шевелением веток. Однако вероятность обнаружения полигона вовсе не порадовала Поттера и тем же вечером он принялся вырезать из камней рунные пугачи.

Пугач — довольно простое и совершенно безопасное магическое приспособление, который воздействует на подсознание разумных, вызывая подспудное желание покинуть место его расположения. Ведьмаки часто раскидывали пугачи вокруг места предполагаемой охоты, чтобы случайно забредший крестьянин не помешал или, хуже того, не стал очередной жертвой, за которую ведьмака могут и жалования попытаться лишить. Против серьёзно настроенного и целенаправленно идущего человека пугачи были не особо эффективны, а вот излишне любопытных крестьян, детвору или просто случайных путников отгоняли отменно. Изготовить пугачи — дело пустяковое и уже на следующий день полигон был надёжно защищён от случайных прохожих.

Завтра наступает первое сентября, Гарри Поттер должен пойти в школу вместе со всеми детьми, поэтому программу нынешних тренировок и распорядок дня придётся полностью пересмотреть. Именно поэтому Геральт погрузился в медитацию с целью проанализировать свои действия с момента попадания в этот мир и составить дальнейшие планы.

Сразу после перемещения он хоть и получил полный набор мутаций Геральта из Ривии, но само новое тело оказалось до безумия слабым, если не сказать немощным. В первые дни физические показатели ведьмака едва превосходили таковые у здорового и сильного восьмилетнего ребёнка. Вернона он тогда смог скрутить только за счёт эффекта неожиданности, владения ведьмачьими знаками и огромного опыта. Поттер очень быстро осознал все свои слабости и вероятные последствия убийства этого жирного борова, поэтому согласился на довольно обременительный контракт. Если бы старший Дурсль знал реальное состояние мальчика, он бы легко мог назначить и более кабальные условия. А деньги… Деньги Геральт достанет. Зато сейчас он имеет относительно надёжное и спокойное укрытие, где может в почти что тепличных условиях восстанавливать свою былую форму.

То, что ведьмак не являлся чародеем, вовсе не означало, что он не знаком с магией. Как человек, которому регулярно приходилось противостоять проявлениям магии, устранять результаты безумных экспериментов магов, а порой и самих экспериментаторов, он должен был хорошо разбираться в предмете. Ведь как можно противостоять тому, чего не понимаешь? Так что ведьмак знал о магии много. Возможно, даже побольше некоторых чародеек из ложи. Да и Трисс с Йеннифэр нередко восполняли пробелы в образовании своего любовника.

Сразу после слияния сущностей Геральт обнаружил наличие у себя колоссального по размерам и мощности магического источника. Даже у взрослых магов довольно редко встречается настолько огромная сила. Казалось бы, радуйся. Да вот только наличие магического источника ещё не делает из тебя полноценного чародея. И тут дело не в знаниях и воле мага, хотя они и играют далеко не последнюю роль. Дело в том, что энергия, вырабатываемая источником мага, не может вечно копиться в теле мага. У неё просто обязан быть выход, иначе последствия будут катастрофическими для всех в округе. Мутировавший от перенасыщения силой маг — это очень страшное явление. Грожен в разговоре с Верноном упоминал какого-то обскура, как предполагал Геральт, это одна из форм такой мутации.

Гарри, видимо, от рождения обладал огромным магическим потенциалом, а тупые родственнички, не подозревая, что творят, заставляли его удерживать магию внутри себя, отчего ядро росло, как на дрожжах, а магические каналы совершенно не развивались. На тот момент в теле ребёнка были едва-едва сформированы лишь основные магистральные каналы, что и уберегало от беды. Но этого катастрофически не хватало для полноценного колдовства и регулярного сброса излишков энергии. Да-да, лучший способ сброса излишней магической энергии является регулярная практика в магии. И чем сильнее чародей, тем больше ему надо колдовать. Ведь если бы маги могли перестать колдовать, то и охотники на ведьм в Неверленде их бы не могли обнаружить.

Благо, при слиянии сущностей потратилось огромное количество запасённой энергии, так что мгновенный взрыв ведьмаку не грозил. Для колдовства необходимо иметь хорошо тренированные магические каналы, а значит и хорошо развитое тело. В будущем магия позволит усовершенствовать собственное тело ещё больше и превзойти даже то, чего в своё время достиг Геральт из Ривии, но для этого надо развить свои магические каналы, чем Геральт и занимался на протяжении двух с лишним месяцев пребывания в этом мире. На данный момент он уже даже смог освоить простейшее заклинание света и огненный шар. Не весть какое достижение для чародея с его потенциалом, но лиха беда начало.

После неожиданно приятно прошедшего Дня Рождения Геральт обратил внимание на окружающий его новый мир. До этого момента он как одержимый тренировался в авральном режиме, опасаясь неизвестного фактора в лице непонятного Альбуса Дамблдора и его планов, но к 31 июля 1988 года ведьмак уже достиг некоторых результатов в своих тренировках, освоился в новом теле и даже сумел подогнать рецептуру своих зелий под условия Земли. Конечно же, о победе в прямом столкновении с местными магами или даже с местными вооруженными силами не было и речи, но шанс убежать уже имелся. А значит пора принять этот мир, как свой родной, ведь возможности вернуться у него нет и не предвидится.

И, надо признать, новый мир ему нравился. Местные города были чище и во многом красивее средневековых поселений Неверленда. Здесь было много интересных и необычных вкусняшек. Потрясающие новые виды развлечений, о которых Геральт в прошлом не мог и мечтать, потому как не подозревал о самой возможности таких развлечений. Невероятное разнообразие музыки, в которую ведьмак просто влюбился. И конечно же девушки. Местные красавицы носили невероятно открытые наряды и всегда следили за своим внешним видом. Даже такая плотная дама, как тётя Мардж следила за собой и не вызывала такого омерзения, как некоторые темерские бабищи.

Кстати, после полного выздоровления Цири, она присоединилась к тренировкам ведьмака и очень активно взялась за дело. Придумывать отдельные тренировки для волчицы не пришлось — тренажеры и полоса препятствий оказались довольно универсальными. Пока ещё волчица была слишком мала для серьёзного противостояния кому бы то ни было, но в будущем она должна была вырасти в страшную боевую единицу. После мутаций скорость её роста заметно возросла и уже сейчас она выглядела вовсе не маленьким невинным щеночком.

Дабы у Геральта и семейства Дурслей не возникло проблем из-за дикого зверя, Мардж через свой питомник оформила Цири, как смеска хоккайдо (*) и неизвестной породы собак, произвела весь спектр прививок и прочих процедур, обязательных для домашних питомцев и выдала ошейник, обязательный для ношения в городе. Ошейник Цири очень не понравился, но под напором аргументов тётушки Мардж она сдалась и смирилась с этим украшением.

Вообще собачница после знакомства с фамильяром Геральта впала в настоящую истерию восторга, женщина ещё никогда не видела столь умных и послушных животных и уже грезила о разведении подобной породы, на что волчица очень красноречиво дала понять, что не намерена спариваться с кем-попало. Геральт тоже был почему-то не в восторге от подобной идеи, хотя и сам не мог объяснить собственных чувств. Как он подозревал, это передалось часть недовольства волчицы по их связи фамильяра.

Пожалуй, единственное, что упустил из виду ведьмак — это местная школа, в которую обязаны ходить все дети. В этом году Гарри Поттеру предстояло пойти в четвёртый класс младшей школы, о чём беловолосый мальчик совершенно забыл. Нет, знания нового мира были ему очень даже интересны и нужны, но вот интенсивность преподавания этих знаний в начальной школе удручала. Он уже успел поверхностно ознакомиться с такими предметами, как высшая математика (алгебра, геометрия, тригонометрия), естествознание (физика, химия, биология, природоведение) и прочими предметами, преподаваемыми в старшей школе. И всё это очень интересовало юного ведьмака. Это не значит, что изучение языков, литературы и истории он готов был забросить, просто эти предметы были для ведьмака скорее развлечением, нежели серьёзной наукой.

Что же касалось программы четвёртого класса, то её он полностью изучил за неделю, уделяя самый минимум времени по вечерам. Лишь вчера Геральт решил переговорить на эту тему с тётей Петунией и та «обрадовала» племянника, что оказывается можно сдать экзамены младшей школы экстерном, но он упустил момент и теперь придётся ждать почти полгода, чтобы сразу после рождественских каникул перевестись в среднюю школу. Сейчас же ему предстоит хорошенько изучить программу младшей школы и самостоятельно оформить весь пакет документов на экстернатуру. Вот так и получилось, что независимо от желания Поттера, он должен был ходить в школу.

Разложив по полочкам все свои воспоминания и наметив ближайшие планы, Геральт вышел из медитации и направился в дом Дурслей. На сегодня тренировки были закончены и ему предстоит подготовиться к школе. Дядя Вернон предлагал ему приобрести нормальную одежду для школы, но ведьмак отказался, напомнив, что за ним всё ещё следят. Придётся идти в школу в одежде из секондхенда. Впрочем, по сравнению с тем, что Поттер носил ранее, это было небо и земля. Нынешняя одежда была нормально подогнана под размер мальчишки и выглядела, хоть и не новенькой с иголочки, но всё же аккуратно и опрятно, так что нелепых насмешек, как в прошлые годы не предвидится. Нет, дети-то по старой привычке наверняка попытаются продолжить свои издёвки над худеньким мальчиком, вот только их ждёт неприятный сюрприз. Калечить он, конечно же их не собирался, но и не проучить не может.

Утром первого сентября хорошенько выспавшийся умытый, опрятный и довольный собой Геральт представлял собой яркий контраст с угрюмым и не выспавшимся Дадли, который всё лето привык спать до девяти утра. Тётя Петуния, смотря на них, лишь горестно вздохнула, поправила причёску сыну и отправила их в школу.

— Значит так, Дадли, — заговорил Поттер по пути в школу, — сегодня ты вновь встретишься со своими дружками. Знаю, что родители запретили тебе с ними дружить, но ты ведь прекрасно понимаешь, что запретить делать это в школе у них не получится. — Дадли ухмыльнулся. — Вот и я ж о том же.

— Сдать нас собрался, Поттер? — Недовольно прищурился пузанчик.

— Нет, что ты. Дружите на здоровье. Сдавать я вас не намерен. Однако, это не значит, что вы сможете безнаказанно продолжать свои выходки. Я точно знаю, что родители связывались с директором школы по поводу твоих хулиганских наклонностей и просили, чтобы учителя присмотрели за тобой. Уверен, что и родители твоих друзей поступили так же.

— Зачем ты мне всё это рассказываешь?

— Стоит вам начать беспорядки, будете наказаны и начнёте винить во всём меня. А мне весь этот геморрой ни к чему. В общем, я вас не трогаю, вы меня не трогаете и живём в мире.

— А иначе? — Дадли попытался изобразить угрожающий тон, как в фильмах, которые он видел, но смотрелось это смешно, отчего Геральт едва не расхохотался.

— Мусорных баков в городе полно… — с намёком ответил ведьмак.

Как он и предполагал, в школе его новый цвет волос и изменившийся стиль одежды произвели фурор. Многим девочкам новый Поттер очень даже понравился, весь из себя уверенный, мужественный, сильный и стильный. А вот мальчишки восприняли новый имидж своей привычной груши для битья очень негативно.

— Слышь, Поттер, а чего это ты в белый выкрасился? Выглядишь, как глиста бледная. — Начал задирать ведьмака Карл Крокинс, лидер второй школьной банды, конкурирующей с шайкой Дадли.

— А ты откуда так много знаешь про этих паразитов? — Наигранно удивился Геральт. — Неужто в собственном дерьме ковырялся? Фу! Я был о тебе лучшего мнения. Надеюсь ты их не ел?

— Ах ты!.. — Вскипел мальчишка и бросился на Поттера, но растянулся на полу от совершенно незаметно подставленной подножки.

— Что же ты такой неаккуратный, Карлик? — Всплеснул руками Поттер, а детвора в коридоре рассмеялась, что для мальчишки было вдвойне обидно.

— Да я тебя!.. — Вскочив на ноги вновь кинулся в атаку Крокинс и попытался нанести удар ведьмаку. — Уй-уй-уй-уй-уй-уй! — Естественно промазал.

— Крокинс, ты совсем с ума сошел? — Возмутился беловолосый. — Ты зачем стену бьёшь, а вдруг ей больно?

— Что здесь происходит? — Строгим тоном вмешался учитель.

— Крокинс напал на стену, а она ему сдачи дала. — Смело ответил Поттер.

— Ну-ну. — Не менее строго проговорил учитель. — Крокинс, марш в медпункт, а вы бегом в класс, урок сейчас начнётся.

Дальнейшие уроки проходили без эксцессов, разве что одноклассники резко поменяли отношение к Поттеру и теперь доставали его вопросами, где это он так научился и почему перекрасился. Геральт совершенно честно выдал официальную версию своей седины. Многие наигранно посочувствовали мальчику, а некоторые пацаны начали подражать гавканью собак, чтобы раздразнить седого мальчика, но, понятное дело, ничего у них не вышло.

— Ты всё врёшь! — Заявила одна из девочек, имени которой Гарри не знал, а Геральт и не интересовался. — Я видела тебя летом, гуляющим с белой собакой.

— Всё верно. — Подтвердил Поттер. — Это моя собака, Цири. Я спас её от хулиганов и оставил себе. Потому что собственные страхи нужно побеждать.

— И ты ничего не боишься? — Спросила другая девочка.

— Все чего-то боятся, но нельзя зацикливаться на своих страхах, надо их преодолевать. Бесстрашными могут быть только роботы, — а про себя добавил «и идиоты».

— А чего ты боишься?

— Кто же тебе правду скажет? Вон пацаны узнали, что я собак боялся и гавкать начали. Вот, допустим, узнают они, что ты тараканов боишься и завтра притащат в школу эту гадость и подсыпят тебе в рюкзак. Понравится?

— Не надо тараканов, — испугалась девочка, — они же противные. — А мальчишки захихикали.

После уроков Крокинс встретил Геральта по дороге домой. С ним были трое его постоянных дружков и Пирс Полкис.

— Ну всё, Поттер, теперь я тебя урою! — Начал угрожать Карл, одновременно подбадривая себя и друзей.

— Что, Пирс, одного сеанса сидения в мусоре тебе было мало? — Проигнорировал Крокинса ведьмак. — Ты своим новым друзьям рассказывал об этом замечательном опыте?

— Заткнись, урод! — Вскричал крысоподобный мальчишка. — Из-за тебя со мной теперь Дадли с пацанами не дружат.

— Правильно делают. И вам, ребята, не советую с ним связываться. — Обратился к остальным пацанам. — Он вам не рассказывал, что натворил?

— И что же он такого натворил? — Спросил один из спутников Крокинса.

— Подумаешь, шавку камнями закидать предложил. Нахрен она кому нужна, зато так классно скулила, когда в неё попадали. — Нагло воскликнул Полкис.

— Ну, ты ей это сейчас и расскажешь. Цири, фас! — Приказал он незаметно подкравшейся к Полкису волчице.

Пацаны с ужасом смотрели, как белоснежная волчица напала на Пирса Полкиса и, повалив его на землю, начала рвать того зубами. Серьёзных ран она по просьбе Геральта не наносила, но кусала основательно до крови. Разрешение на эту акцию возмездия было получено от самой тётушки Мардж. Собачница согласилась, что безнаказанным Полкиса оставлять нельзя и если тот вновь полезет к Геральту (а тот обязательно должен был полезть, такова уж его крысиная натура), следует проучить мальчишку как следует. Все проблемы с законом она обещала уладить, тем более, что семья Полкиса была неблагополучной (отец пьёт, а мать не особо следит за сыном) и что-то противопоставить уважаемому семейству Дурслей они не могли.

— Цири, хватит. — Остановил свою подругу Поттер, когда увидел, что та может перестараться.

Волчица тут же оторвалась от воющего мальчишки и обвела остальных своим умным взглядом. Окровавленная пасть, которую она облизала, лишь усилила впечатление и шпана разбежались в рассыпную без оглядки. С тех пор к ведьмаку больше никто не приставал, а Полкис после больницы был спешно переведен в другую школу.

Время шло, Геральт продолжал свои тренировки и искал способ быстро раздобыть деньжат. Всё-таки у восьмилетнего мальчика не так уж много вариантов заработка. А если точнее, то их совсем нет. Но однажды Геральту повезло. Была суббота и Геральт совершал свою утреннюю пробежку в сторону леса. По пути он совершенно случайно заметил на одном из столбов объявление о пропаже кота, а буквально через пятнадцать минут увидел этого самого кота на одном из деревьев. Кот был пойман и возвращён хозяйке, а Поттер заработал двести фунтов стерлингов — между прочим, довольно серьёзная сумма для 1988 года.

С тех пор ведьмак стал регулярно просматривать объявления в газетах на предмет поиска домашних любимцев. Не сказать, что это был такой уж надёжный и стабильный заработок, но всё же этот «бизнес» приносил неплохой доход. Лучше всего платили пожилые дамы, для которых домашнее животное часто являлось последней отрадой в жизни. А поиск животных для Геральта с его усиленным обонянием, слухом и ведьмачьим зрением не представлял никаких проблем. Особо интересующимся он объяснял что ищет пропажу с помощью своей очень умной собаки.

И не надо возмущений, что легендарный ведьмак скатился до поиска котиков. Всё-таки Геральту сейчас было всего лишь восемь лет и серьёзную работу ему никто не доверит, а лезть в криминал сам Поттер не желал. Можно было бы, конечно, поискать различных мафиози и пощипать их на предмет лишней наличности, но юный ведьмак считал, что это всегда успеется. А пока он ещё не вошел в полную силу и не желал рисковать на пустом месте. Он, конечно сильный, но лёгкий.

Время шло, осень вступала в свои права, жаркие дни сменились привычной английской серостью. С неба всё чаще срывались противные мелкие капли, которые и дождём назвать нельзя, но и удовольствия они не добавляли. Порой небо всё же рассыпалось полноценным дождём и пронизывающим холодным ветром. На фоне однообразных пейзажей Литтл Уингинга такая погода действовала ещё более угнетающе. Даже Цири, обожающая жить в лесу и приходящая в дом Дурслей лишь для общения со своим хозяином и ради вкусняшек от тётушки Мардж, переселилась в дом. Поначалу Петуния попыталась было возражать, но волчица вела себя культурно, в доме не сорила и не гадила, лапы перед тем, как войти в дом тщательно вытирала, так что и придираться-то было не к чему.

Всё свободное от школы время Геральт уделял усиленным тренировкам и плохая погода его ничуть не останавливала. А в самой школе активно готовился к предстоящим экзаменам для перехода в среднюю школу. Учителя поначалу пытались возмущаться тем фактом, что Поттер их игнорирует, но мальчик добросовестно отвечал на любые вопросы и демонстрировал великолепное знание темы, поэтому придраться было не к чему. Активного общения с одноклассниками особо не избегал, но и не навязывался никому, поэтому друзей так и не завёл — дети прекрасно видят и чувствуют, когда собеседнику с ними не интересно.

Ещё в августе, в газетах проскользнуло несколько объявлений о пропаже детей. Геральт хотел было взяться за поиски, но дети — это не пропавшие зверушки, их поиском занималась полиция, а от гражданских ждали лишь сообщений о возможных зацепках. Как объяснил Геральту дядя Вернон, официальную награду за обнаружение пропавших полиция не назначала, поэтому нет никаких гарантий оплаты — похлопают по плечу, скажут спасибо и кучу проблем устроят за то, что лезешь не в своё дело.

Для расследования криминальных дел нужно быть представителем официальных органов правопорядка или частным детективом. Все частные детективы регистрируются в государственных органах, проходят соответствующую аттестацию и получают лицензию. Браться за первое попавшееся дело такие детективы тоже не могут — мало того, что им не заплатят за их труд, так ещё и полиция может обвинить в препятствовании расследованию. Иначе говоря, частник работает по делу только тогда, когда к нему официально обратится потерпевший. Ну и, само-собой, такие сыщики обязаны платить налог государству. Геральту никто до сих пор не предъявил претензий по поводу его сыска домашних животных лишь потому, что он ещё совсем ребёнок. Но к Вернону уже приходил полисмен и выяснял детали деятельности мальчика. Так что всё не так просто в этом «цивилизованном» мире.

Привлекать к себе лишнее внимание Поттер посчитал преждевременным. И так уже местная газетка написала репортаж о нём, его удивительной собаке и о том, как они замечательно помогают в поиске пропавших животных. После этой статьи дяде Вернону с большим неудовольствием пришлось разыграть спектакль перед миссис Фигг. Старший Дурсль очень правдоподобно разыграл своё возмущение тем фактом, что заработанные племянником деньги идут не в карман Вернона.

В Хеллоуин тётя Петуния впервые предложила помянуть родителей Геральта. К сожалению, ей даже не соизволили сообщить, где похоронены Поттеры, поэтому пришлось довольствоваться походом в церковь и траурной фоторамкой с изображением совсем ещё молодой Лили Эванс. Более поздних фотографий сестры у Петунии не было, а уж о фотографиях Джеймса и говорить нечего. Тем не менее Геральт был рад и этой фотографии — впервые он смог увидеть изображение своей матери. И хотя он прекрасно понимал, что это не совсем его мать, но в душе что-то встрепенулось. Нет, это не была внезапная внеземная сыновняя любовь к неизвестной женщине, скорее какой-то отголосок теплоты, не более. Ну, а в церковь с тётей он идти категорически отказался, заявив, что не верит в богов. Петуния, конечно, была недовольна, но сама она была не настолько уж верующей, поэтому скандал на пустом месте решила не устраивать.

За всеми этими хлопотами незаметно пришел ноябрь и Геральт приступил к сдаче экзаменов. Он решил переводиться сразу в третий класс средней школы (восьмой класс общеобразовательной школы I-III ступеней), чтобы приступить к изучению наиболее интересной и достаточно интенсивно преподаваемой информации, которую без учителя по одним только учебникам не поймёшь. Таким образом, к одиннадцати годам он получит полноценный диплом о среднем школьном образовании и даже если не сможет пристроиться в магическом мире, о котором практически ничего не знал, то и путь в мир обычных людей ему не будет закрыт.

Сами экзамены для ведьмака с его почти идеальной памятью сложностей не представляли, а вот сопутствующая бюрократическая волокита доводила Геральта до белого каления. Самое поганое, что даже Аксий ничуть не спасал — чиновники и рады были бы помочь мальчику, но есть определённые предписания, нарушать которые они никак не могли, иначе с таким трудом собранные документы на одном из этапов могли бы признать недействительными.

Единственной отдушиной во всём этом бюрократическом болоте, в котором погряз Поттер, была Цири и регулярные совместные тренировки. В эту пору года темнеет уже достаточно рано, поэтому тренировки Геральт проводил едва ли не в кромешной тьме, однако для его глаз это не было проблемой. Достаточно малейшего источника света, чтобы ведьмак мог видеть ночью не хуже, чем днём. А для особо тёмных мест и при необходимости видеть в темноте ещё лучше было зелье «Кошка», оно же зелье ночного зрения.

Тем временем дети пропадали всё чаще. К середине ноября пропали уже двадцать четыре ребёнка, а полиция ничего не могла сделать по этому поводу. Прессекретарь Скотланд Ярда лишь разводил руками и заявлял, что все силы полиции направлены на поиск детей. Кроме того, что все пропавшие были в возрасте от семи до одиннадцати лет, их более ничего не связывало. Все они имели совершенно разную внешность, рост, цвет волос, социальный статус и пол (пропали пятнадцать мальчиков и девять девочек). Никаких следов и зацепок в предполагаемых местах пропажи детей полиция не обнаружила.

В стране потихоньку начала нарастать паника. Днём это было совершенно незаметно, а вот вечерами по улицам городов расползался холодный и липкий страх. Он ещё не оформился в настоящий ужас, но встретить в вечернее время суток гуляющих самостоятельно детей было уже почти нереально. Многие родители дошли до того, что стали привозить и отвозить детей в школы, а всё остальное время удерживали их дома под замком.

Вся эта картина была прекрасно знакома Геральту, который не раз наблюдал подобную панику при появлении очередного особо опасного чудовища. Да, в нынешней ситуации скорее всего виноват человек, а не какое-то неведомое чудище, но можно ли этого маньяка всё ещё считать человеком или он уже монстр? Для ведьмака такой вопрос не стоял, ведь неспроста он в своё время носил два меча на спине — один для чудищ, другой для людей.

Он бы с огромным удовольствием нашел и обезглавил эту тварь. Даже за минимальную плату (порой Геральту из Ривии приходилось работать буквально за еду, но ни в коем случае не бесплатно — люди не ценят того, что получают даром, даже если это их собственная жизнь). Но законы нового мира сильно разнились с тем, к чему привык ведьмак. Тут даже в качестве самообороны нельзя убить обидчика, иначе против тебя ополчится весь мир. Это было дико и неправильно для ведьмака, который привык к миру, где правит сила, но приходилось душить свои желания и порывы, чтобы не вляпаться в серьёзные неприятности.

Геральт уже размышлял над своим будущим. Он не видел себя ни в роли офисного клерка, ни в роли простого работяги. Можно было бы податься в силовые структуры (армия, полиция, спецслужбы), но там обязательно заинтересуются его необычными способностями, скрыть которые не представляется возможным из-за обязательного ежегодного медосмотра. Да и подчиняться всеобщим уставам Геральт не особо любил. Оставались лишь два варианта: податься в наёмники или найти место в неизвестном ему магическом мире.

Идея стать наёмником появилась после прочтения комиксов про Дефстроука. Да, официально этот персонаж числился злодеем, но Поттера это ничуть не смущало — свои собственные моральные принципы он нарушать не намеревался, а законы… в некоторых странах Неверленда само существование ведьмаков было противозаконным, и что? Да и вообще, Геральту нравилась идея уничтожения отбросов человеческого общества за деньги таких же, как они сами. Среди них тоже хватает монстров, так что это вполне сойдёт за работу ведьмака, раз уж чудовищ в этом мире нет.

Возможно есть какие-то интересные альтернативы в магическом мире, но из тех скудных сведений, что удалось вытянуть из Грожена, сложить полноценную картинку было невозможно — сквиб, увы, и сам мало знал об этом спрятанном от глаз мире. К тому же бывший реаниматолог до ужаса боялся переходить дорогу волшебникам, особенно таким сильным, как Дамблдор, поэтому даже той скудной информацией, что он обладал, делился очень неохотно. Тут даже Аксий не помогал — этот знак далеко не всесилен. Поттер надеялся в ближайшее время поднакопить денег и наконец выкупить у ветеринара книги, которые тот сумел добыть.

Пока, конечно, рано обо всём этом говорить, но что такое десяток лет для долгоживущего? Миг, не более. Так что приблизительные намётки планов на будущее нужно составлять уже сейчас.

Дурсли тоже поддались общей панике и строго настрого запретили Дадли гулять по вечерам. Геральт был удивлён тем, что за него тоже волновались и хотели запереть в доме, как и Дадли, но он сослался на то, что за пределами школы его всегда сопровождает Цири, а сам он владеет магией. Тётя Петуния попыталась надавить на тот факт, что родители Поттера тоже были магами, но это их не спасло, однако ведьмак был непреклонен в своём решении продолжать тренировки. В итоге тётя всё же сдалась, но каждый вечер с тревогой ожидала возвращения племянника.

В середине ноября все экзамены наконец-то были сданы и Поттер смог вздохнуть полной грудью — наконец-то отпала необходимость ежедневного посещения школы, которая его в последние пару недель стала основательно раздражать. Не сказать, чтобы он совсем не нашел точек соприкосновения со сверстниками, но общение получалось какое-то крайне кособокое. Например, он с удовольствием просмотрел вместе с Дадли несколько серий трансформеров и робокопа, но мнения об этих мультфильмах полностью разошлись. Детишки считали трансформеров крутыми и видели только пафосные сражения роботов, а Геральт видел сколько разрушений наносили эти тупые железяки в ходе своих битв. Детишки считали робокопа потрясающим и могучим, а Поттер видел раба, посаженного на цепь и гавкающего по приказу правительства.

И всё же беловолосый мальчик не считал, что зря потерял время, находясь в младшей школе. Кое-чему он здесь всё-таки научился. Не наукам и не дисциплине, как хотели бы думать учителя. Нет. Научился он быть ребёнком. Не притворяться, а именно быть. Научился наслаждаться этим прекрасным состоянием, когда от тебя ничего не требуют и ни к чему не обязывают, когда на тебя не давит ответственность и долг — практически абсолютная свобода и вседозволенность. Да, у детей тоже есть куча обязанностей и ограничений, но они меркнут перед тем, что ждёт во взрослой жизни. Понять и принять это состояние для взрослого очень тяжело, но Поттер смог. Это не значит, что он стал безответственным дурачком, который целыми днями занимается глупостями и ничегонеделанием, но и прежним взрослым ведьмаком он уже не был. Ещё в сентябре он был уверен, что принял нового себя и смирился с этими изменениями, но теперь понимал, что изменения ещё не закончились, что ему на самом деле предстоит прожить новую жизнь с самого начала. А ещё он понимал, что вскоре его ждёт «замечательный» период полового созревания. Впрочем, до этого ещё есть время.

Конечно, после рождественских каникул ему предстоит вновь пойти в школу, но там, как считал мальчик, ему должно быть легче, ведь в средней школе учатся уже не дети, а подростки, с которыми есть шанс найти общий язык. Вряд ли они увидят мир, таким, как его видит опытный ведьмак, но в этом возрасте детишки хотя бы музыкой начинают интересоваться. А музыка нового мира Геральту нравилась. Особенно его увлекло такое направление, как рок — это тебе не унылые завывания Лютика. Нет, после нескольких кружек пива и Лютика слушать можно, особенно за неимением альтернативы. Но таких титанов, как Led Zeppelin, AC/DC, Queen, Metallica, The Rolling Stones и многих, многих других Лютику не переплюнуть.

Время шло, пришел декабрь и страну накрыло первым снегом. Обычно первый снег напоминает робкую лань — появляется и сразу же стремится скрыться из виду. Но не в этот раз. Этим декабрьским утром пушистые хлопья снега валили с неба не переставая. Всё вокруг было белым-бело. Кусты, деревья, заборчики, всё было укрыто густыми белыми шапками. Красотища неописуемая. Радостный Дадли умчался в школу, он искренне надеялся, что к концу уроков снег не растает и он с пацанами сможет поиграть в снежки. Геральт с Цири тоже радовались первому снегу. Волчица с удовольствием повалялась на свежевыпавшем снегу, при этом её шерсть практически сливалась с окружением. Единственным, кто был недоволен выпавшим снегом, был Вернон, потому что из-за столь неожиданной погоды городские службы не успели очистить дороги и теперь он наверняка опоздает на работу.

После обеда Петунию начало одолевать смутное беспокойство. Вроде бы всё должно быть в порядке, но что-то было не так. Словно бы она вышла из дому и забыла выключить утюг. Вот только она была дома и к утюгу с утра не притрагивалась. Вернон в это время всё ещё на работе, она даже перезвонила ему на всякий случай и убедилась, что с мужем всё в порядке. Дадли ещё в школе, а Геральт буквально десять минут, как убежал тренироваться со своей волчицей — совсем сдвинулся мальчишка на своих тренировках. Нет, чтобы как все дети в школе сидеть, а ему какие-то тренировки подавай. Впрочем, благодаря этим тренировкам он взял под контроль свою ненормальность (Петуния даже в мыслях не хотела упоминать магию) и теперь не вытворяет всяческих странных вещей. Но что же её так беспокоит?

Ближе к трём часам вечера лёгкое беспокойство переросло в настоящую панику. С минуты на минуту должен был вернуться из школы Дадли и женщина, накинув куртку, вышла на крыльцо его встречать. Минуты тянулись словно резиновые. Она то и дело поглядывала на часы и казалось, что даже секундная стрелка замерла на месте. Дадли задерживался уже на пятнадцать минут. Что-то было не так. Материнское сердце чувствовало, что с её мальчиком что-то случилось или вот-вот случится. Прямо в домашних тапочках, не переобуваясь, она сорвалась в сторону школы, откуда должен был возвращаться Дадли. Хлопья проклятого снега залепляли глаза и не давали рассмотреть что же происходит вдали. Не чувствуя холода в ногах она неслась в школу почти не разбирая дороги. Сердце колотилось, как бешеное, словно после слоновьей дозы кофе, казалось вот-вот пробьёт рёбра и выскочит наружу. По дороге она так и не встретила сына. Вообще никого не встретила.

Буквально на пороге школы она столкнулась с миссис Оливер, матерью Малькольма, которая так же была растрёпана и немного не в себе. Переглянувшись, они без слов друг друга поняли и ринулись в класс, где учатся их дети.

— Миссис Дурсль, миссис Оливер, — удивился классный руководитель, встретив женщин, — а я только хотел вам звонить. Сегодня ваши мальчики сбежали с последнего урока истории. Это возмутительно. Я понимаю, что детям хотелось поиграться в снежки, но это вовсе не повод нарушать школьные правила.

— То есть как это сбежали? — наконец дошли до Петунии слова учителя. — Вы хоть понимаете, что говорите? Где мой ребёнок?! Где Дадли?

— Наверняка играет в снежки с Малькольмом Оливером. — Невозмутимо ответил мужчина, он за свою преподавательскую карьеру и не таких истерик повидал. — Идите и ищите его на улице.

— По пути сюда я его не встретила. — Почти одновременно ответили обе женщины и синхронно кивнули друг другу.

— Ну, значит они куда-нибудь свернули или пошли к друзьям. Я им не сторож и не надзиратель. — Надменно ответил преподаватель и, не прощаясь, направился по своим делам.

— Я этого так не оставлю. Если с детьми что-нибудь случилось, вы горько пожалеете. — Пообещала миссис Оливер и тут же обратилась к Петунии. — Куда пойдём дальше?

— Я домой. — Твёрдо ответила Петуния. — Сорвалась сюда, даже не переобулась и не закрыла дом. Вызову мужа с работы, а потом начну обзванивать всех друзей сына. Ещё и Геральт, как назло умчался на тренировку.

— Геральт? — Удивилась её собеседница. — А вы, наверное, про Гарри Поттера, вашего племянника?

— Он предпочитает, чтобы его звали полным именем. — Пояснила миссис Дурсль. — Но это не важно. Надо торопиться и что-то делать, я чувствую, что Дадлик попал в беду.

— Вы правы. — Согласилась миссис Оливер. — У меня, к счастью, дома сидит старшая дочь, так что я пока наведаюсь к директору школы, а то его подчинённые совсем распустились.

На том и порешили.

Вернувшись домой, Петуния ожидаемо Дадли не обнаружила. Сообщив мужу о случившемся, женщина принялась обзванивать знакомых своего сына. С каждым последующим звонком и отрицательным ответом её руки дрожали всё сильнее. В пять часов вечера вернулся Вернон, а Петуния уже обзвонила всех, кого только можно. Даже в морг зачем-то позвонила. Дадли нигде не было. На улице продолжал сыпать снег, а родители в отчаянии сидели на кухне, не зная, что дальше делать.

— Значит так, — принял решение Вернон, — сиди дома и жди, вдруг он всё же объявится, а я пока поеду в полицию. Есть там у меня пара знакомых, которые ускорят дело с поисками. Раскошелиться, наверное, придётся, но ради сына я на всё пойду.

На удивление Вернона даже взятка не потребовалась. Из-за последних происшествий вопросом пропажи детей полиция занималась очень активно — приказ самой королевы. Так что уже через час были организованы поиски и даже найдено место, откуда детей, вероятнее всего, похитили.

Декабрь принёс с собой радость первого снега. Ведьмак, как ребёнок радовался этому природному явлению вместе со своей лучшей подругой-волчицей. Хотя, почему «как»? Он ведь и был ребёнком, более того он уже принял этот факт и смирился с ним. В этот день он хоть и пошел на тренировку, но основное время уделил дуракавалянию. Метал снежки (тоже тренировка в какой-то степени), лепил снежную бабу, бегал за Цири по лесу.

А вот после обеда игривое и дурашливое настроение как отрезало. Причём Цири тоже чувствовала какое-то странное напряжение. Геральт точно знал, что никакая беда ему не грозит, но при этом интуиция буквально вопила о грядущих неприятностях. Предчувствие чего-то нехорошего буквально нависло над Поттером и он никак не мог понять, откуда оно исходит.

Обычно после обеда он занимался магической практикой. На данный момент он значительно продвинулся в контроле заклинания света и вскоре сможет создавать простейшие иллюзии. С огненным шаром всё было не так радужно. Само заклинание он освоил, но толку от него пока что было мало. Сейчас Геральт мог выдать огненный шар размером чуть больше бейсбольного мяча. Этот шарик не обладал ни взрывной силой ни достаточно высокой температурой, которая лишь слегка превосходила эффект от горящего факела. Тот же знак Игни при активации выдавал трёхметровый вал огня, способный основательно прожарить живую цель прямо с доспехами. Но у знака были серьёзные ограничения. Самая эффективная дистанция применения Игни — три метра. При желании с помощью этого знака можно было выдать даже пятиметровую волну огня, а при комбинировании Игни и Аарда можно было расширить пламенное кольцо до десяти метров. Но на таких дистанциях сильно падала точность, скорость и эффективность. К тому же, Игни очень не желательно применять по одиночной цели в толпе — почти наверняка заденешь окружающих. В перспективе огненный шар решал все эти проблемы. У Трисс это заклинание получалось мастерски, она даже могла произвольно менять его форму, вплоть до создания огненной плети. Именно к таким результатам и стремился Поттер. А пока его огненные шары годились только для устрашения противника, что порой тоже не мало.

Из прочих заклинаний ведьмак попытался освоить молнию, но пока что получилось создать крошечную искру между пальцами, что никак не тянуло на легендарный Гром Альзура. К чему-то большему он пока даже не приступал ввиду повышенной сложности остальных заклинаний. К тому же он считал, что лучше хорошо владеть одним приёмом, чем посредственно — сотней.

Магические каналы мальчика постепенно разрабатывались и уже соответствовали слабенькому чародею Неверленда, но их напряжение отнимало много сил, а Геральт чувствовал, что сегодня силы ему ещё понадобятся. Поэтому сегодня магические практики были отставлены в сторону и он погрузился в особую предбоевую медитацию, которую выполнял перед началом очередной охоты на монстров. Такая медитация максимально активизировала все процессы организма и выводила тело ведьмака на пик его текущих возможностей. Вообще-то ведьмаки могли провернуть такой фокус и непосредственно в бою, но предбоевая медитация не имела никаких последствий, в отличие от последнего способа усиления.

Сразу после покупки Поттер самостоятельно перешил свой новый спортивный костюм, сделав его подобием лёгкой брони. В куртку с обратной стороны были вшиты очень лёгкие и прочные полиуретановые трубки, способные выдержать секущие удары когтей и холодного оружия. Штаны обзавелись специальными клапанами на липучке, скрывающими набедренные ножны с кинжалами. Кто-то мог бы удивиться таким талантам ведьмака, но если немного подумать то легко понять, что в пути странствующий воин далеко не всегда может найти хорошего портного, бронника или оружейника, поэтому часто приходится чинить и переделывать своё снаряжение самостоятельно. Мастером в этих областях Геральт, конечно же, не был, но кое-что всё же умел.

Во время стирки вещей тётя Петуния не могла не заметить изменений в одежде племянника. Она по достоинству оценила таланты мальчика в портновском искусстве, приняв все эти усовершенствования за простую мальчишескую игру в войнушку. А поскольку внешне одежда не пострадала, она лишь поправила некоторые грубые детали, чтобы окончательно скрыть все изменения.

Верные посеребрёные кинжалы были извлечены из пространственного кармана и заняли свои места на бёдрах юного ведьмака. В специальные кармашки на поясе отправились самые необходимые эликсиры: Кошка (для улучшенного ночного зрения), Иволга (универсальный антидот), Ласточка (значительно ускоряет регенерацию), Гром (увеличивает физические показатели ведьмака) и Белый Мёд (отменяет действие всех эликсиров, полностью убирая токсичность и устраняя побочные эффекты). Фармакология этого мира заметно превосходит то, чего достигли в Неверленде, поэтому новые эликсиры обладали той же эффективностью при значительно сниженных показателях токсичности. Ведьмак вовсе не забыл изготовить масла, которыми смазываются клинки для повышения их эффективности против основных видов чудовищ, но извлекать их из пространственного кармана Геральт посчитал излишним. Если уж придётся столкнуться с реальным чудовищем, то можно будет смазать кинжалы маслом непосредственно перед боем. Бомбы тоже остались лежать в пространственном кармане, потому что сам факт их наличия у маленького мальчика в этом мире мог быть расценен, как акт экстремизма.

Ещё раз всё проверив, Геральт убедился, что полностью готов к любым неожиданностям и выдвинулся в сторону дома Дурслей.

Вот уже десять лет, как сержант Уильям Браун был назначен главой полицейского отделения Литтл-Уингинга — маленького городка, неподалёку от Лондона. И надо сказать, что свою работу этот седовласый немного обрюзгший мужчина очень любил. Серьёзных происшествий в городке практически не случалось, а главной головной болью можно было назвать разве что Марджори Дурсль с её собачьим питомником. Так-то проблем она почти не приносила, но периодически бывали случаи, когда её собачки нападали на горожан, тогда приходилось вмешиваться полиции. По закону женщину следовало бы арестовать, а её собак поголовно усыпить, но Мардж имела очень мохнатую лапу в управлении полиции и всегда очень хорошо платила за свои выходки, поэтому Браун лишь вздыхал, брал очередную взятку и объяснял потерпевшим, как они не правы.

Когда в августе по всей стране начали пропадать дети, Браун лишь руками развёл на требования начальства о повышении бдительности. Ну в самом деле, что может случиться в Литтл-Уингинге, где каждый житель на виду и обо всех всё известно? К тому же о преступнике, похищающем детей, ничего не было известно, как его ловить? Для проформы сержант даже усилил патрули и приказал внимательнее относиться к незнакомым подозрительным людям, чему его сотрудники были ничуть не рады. Вот и все меры, которые он мог предпринять по этому поводу.

Гораздо больше проблем принесла очередная выходка собачницы, которая разрешила своему племяннику проучить отпрыска Полкисов. Пирс уже пару лет был на карандаше у Брауна за свои выходки, которые выходили далеко за рамки детских шалостей. Это только родители шалопаев предпочитали не замечать проблем в воспитании собственных детишек, а вот в полицию слухи очень даже доходили. Но пока не было официальных жалоб и претензий от потерпевших полицейские предпочитали делать вид, что ничего не происходит, ведь лишний раз устраивать скандалы с участием уважаемых людей города никому не хотелось. Вот и в этот раз Мардж попросту занесла пару бутылок виски отцу Пирса, а до полиции дело даже и не дошло. Ну, как не дошло… Сам мистер Полкис и его жена в полицию обращаться не стали, а вот пару десятков бдительных граждан, озабоченных происшествием, пришлось успокаивать Уильяму Брауну. Хорошо хоть они только звонили и не додумались компостировать мозги полицейскому лично. Зато теперь есть шанс, что мальчишка одумается и будет вести более законопослушный образ жизни, тем более, что поддержки друзей с влиятельными родителями он лишился.

В октябре в СМИ поднялась большая шумиха из-за пропажи детей. Дело настолько всколыхнуло общественное внимание, что сама королева обратила на него своё пристальное внимание. Полиция сбилась с ног в поисках неуловимого похитителя. Начальство требовало каких-то результатов, но не давало никаких зацепок по этому делу. Люди паниковали. Всё чаще в отделении полиции стали раздаваться звонки от обеспокоенных граждан, которые видели подозрительных личностей в разных частях города. Вот только никого нигде не обнаруживали. Чаще всего подозрительные личностями существовали лишь в паникующем сознании горожан.

Например, ближе к концу ноября произошел курьёзный случай. Позвонила миссис Скотфилд, старушка божий одуванчик, с заявлением, что к ней в дом ломится Смерть. Прибывшие патрульные обнаружили чёрный пакет для мусора, который ветром занесло на порог дома и со стороны это действительно выглядело, как человек в рваной чёрной мантии с капюшоном. Можно было бы посмеяться об этом случае и забыть, но чем дальше, тем больше было таких откровенно панических звонков.

Первого декабря проблемы у Брауна начались с самого утра. Из-за неожиданного снегопада дорожные службы не успели расчистить дороги и по городу случилось несколько не слишком серьёзных аварий. В принципе, ничего чрезвычайного, но нервы сержанту основательно подпортили. Когда во второй половине дня основной поток проблем, связанных со снегопадом был улажен, полицейский вздохнул свободней и рассчитывал, что остаток дня пройдёт гораздо спокойнее. Как же он ошибался.

В районе пяти вечера в отделение ворвался встрёпанный и нервный Вернон Дурсль, брат незабвенной собачницы (чтоб ей икалось). Уильям Браун знал этого толстяка ещё со школьной скамьи. Не останавливаясь у стойки регистрации, мужчина направился прямиком в кабинет старого знакомого и вывалил на него новость о пропаже троих детей: Дадли Дурсля, Малькольма Оливера и Гарри Поттера. Относительно последнего Вернон был не уверен, потому что тот в это время обычно делает пробежки со своей собакой и возвращается домой гораздо позже. В иной ситуации сержант возможно попытался бы стрясти с Вернона немного жирка, потому как согласно правилам поиски пропавших обычно начинались лишь спустя сутки после пропажи, но не в этот раз. Как уже говорилось, королева ещё в октябре взяла пропажу детей под личный контроль, поэтому все подобные случаи следовало рассматривать с особой тщательностью.

Первым делом Браун позвонил в Скотланд Ярд и сообщил о происшествии. Ему пообещали, что уже через пару-тройку часов в Литтл-Уингинг прибудет группа экспертов и группа кинологов со служебными собаками, а пока следовало оцепить место вероятного похищения детей и собрать хоть какие-то улики, пока их ещё не совсем занесло снегом. Сержант собрал всех свободных полицейских города и направил их на прочёсывание местности по дороге от школы до домов мальчиков. Уже через полчаса было найдено подозрительное пятно крови, возле которого обрывались частично занесённые снегом следы детей. Ни следов борьбы, ни каких-то следов посторонних людей возле пятна крови обнаружено не было. Эксперты лишь разводили руками, не понимая, как такое возможно. Оставалась надежда, что служебная собака сможет что-то обнаружить, но из-за снегопада нет никаких гарантий.

Браун нервно расхаживал вокруг места происшествия, когда к нему обратился детский голос:

— Дяденька констебль, а что вы тут делаете? — В паре метров от полицейского стоял беловолосый мальчик в спортивном костюме с белой собакой на поводке.

— Уйди, мальчик! — Отмахнулся было сержант, но вспомнил описание одного из пропавших. — Стоп! Ты как тут оказался?

— С Цири гулял, — пояснил ребёнок, — смотрю тут столпотворение, решил узнать, что случилось.

— Геральт! — Откуда-то со стороны раздался крик Вернона. — Ну, слава богу, ты в порядке! Где Дадли?

— Понятия не имею. — Абсолютно честно отозвался ведьмак, офигевая от того, что дядя обрадовался его появлению. — Я только с тренировки возвращаюсь. А что там с Дадли?

— Он и Малькольм Оливер пропали после школы. — Вмешался в разговор полицейский. — Когда ты последний раз их видел?

— Дадли видел с утра во время завтрака, а Малькольма уже пару недель не видел.

— Разве вы не в одном классе учитесь? — Удивился полицейский.

— Я сдал экзамены экстерном. После рождественских каникул пойду учиться в старшую школу, а сейчас сижу дома. — Пояснил странный мальчик.

— Ясно, ну тогда иди домой и не мешай искать твоего кузена, — окончательно потерял интерес к ребёнку сержант.

— Я могу помочь в поисках.

— Очень смешно. — С сарказмом бросил Браун. — Эксперты ничего сделать не могут, а он может помочь.

Вернон, в отличие от полицейского понимал, что его племянник и впрямь кое-что может, поэтому он взял его за руку и отвёл немного в сторону.

— Геральт, я знаю, что у нас далеко не самые лучшие отношения, но прошу тебя, найди моего сына. — Горячечно зашептал мужчина. — Если ты его найдёшь, то ты мне больше ничего не будешь должен. Более того, я оплачу твоё обучение и продолжу выделять средства на карманные расходы.

— Хорошо, дядя Вернон, — согласился ведьмак, — ничего обещать не могу, потому что похититель уже мог что-то сделать с ребятами, но приложу все усилия, чтобы их найти.

— Да будет так. — Покорно согласился Дурсль и позвал Брауна. — Уильям, выслушай моего племянника.

— Ну? — Недовольно отозвался сержант.

— Господин констебль, моя собака очень хорошо обучена и может выследить Дадли, тем более, что она отлично знает его запах. — Сразу взял быка за рога беловолосый мальчик.

— Хм. Кинологи обещали прибыть только через пару часов. К этому времени след может остыть. — Вслух стал рассуждать Браун. — Хорошо, я сейчас выделю тебе пару патрульных.

— И автомобиль. — Потребовал пацан.

— Зачем тебе автомобиль?

— Пешком мы за Цири не угонимся.

— Ты серьёзно? — Удивился полицейский.

— Вполне. Среди её предков были настоящие волки, поэтому она может развивать огромную скорость и отлично выслеживает добычу.

— Хм… — Многозначительно хмыкнул Браун. — Питкин, Гровер, подойдите сюда. — Позвал он своих подчинённых. — Это мистер Поттер. Есть шанс, что его собака может выследить похитителя. Прогуляйтесь с ним.

— Окей, сержант, — Отозвался один из бобби.

Стоило поближе подойти к месту преступления, как Геральт сразу определил, что похититель умело замёл следы снегом. Заметить это было бы совершенно невозможно, тем более, что эксперты успели затоптать часть следов под снегом. Рядом с кровавым пятном было распылено какое-то химическое средство, отбивающее нюх у собак, поэтому простые служебные псы ничего бы не обнаружили. Но вот чутьё ведьмака обмануть не так-то просто. Да и Цири прекрасно чуяла запах Дадлика даже несмотря на химическую дрянь. Уже через десяток минут полицейская машина последовала за мчащейся по следу белой волчицей.

— С ума сойти, — поражался Гровер, более крупный из двух полисменов. — Парень, твоя собака мчится со скоростью шестьдесят километров в час*. Это вообще нормально?

— Я уже говорил вашему сержанту, что в предках Цири были самые настоящие волки. А этих хищников неспроста считали такими опасными.

— Удивительное создание. Где ты только такую достал?

— Там уже таких нет, — улыбнулся мальчишка.

Минут через сорок волчица привела своего хозяина с сопровождающими его полицейскими на кладбище Вест Норвуд. Здесь уже пришлось покинуть авто и следовать за Цири пешком.

Кладбище — это не то место, которое располагает к позитивному настрою. А уж ночное кладбище посреди снегопада — местечко довольно жуткое. Покрытые белыми шапками снега разнообразные надгробия отбрасывали неясные тени в лучах полицейских фонариков. Тишина, разрываемая лишь поскрипыванием снега под ногами нежданных посетителей кладбища. И тьма. Абсолютно непроглядная тьма, которую с трудом разрезали лучи фонарей. Неудивительно, что полицейские нервно оглядывались вокруг, видя опасность в каждой тени. Они бы с радостью сейчас ощерились пистолетами в разные стороны, но полицейские Великобритании не носят оружия, поэтому всё, что им оставалось — это покрепче ухватить свои резиновые дубинки и с опаской коситься во все стороны. Питкин уже успел доложиться начальству и вскоре сюда должно прибыть подкрепление из Лондона, но на данный момент двое бобби и беловолосый мальчик молча пробирались вдоль могил.

— Слышь, пацан, ты куда нас ведёшь? — Не выдержал щуплый Питкин.

Этот полицейский изначально не горел желанием бегать за маньяками, но считал, что ребёнок с собакой лишь бравирует и на самом деле ничего не найдёт. А вот на кладбище такая уверенность пропала. Уж слишком целеустремлённо шли мальчик с собакой, да и место знаковое — как раз подходит, чтобы проворачивать тёмные делишки. А вдруг и впрямь маньяка найдут, что тогда с ним делать? Питкин хоть и служил в полиции третий год, но кроме выписывания штрафов за мелкие правонарушения ничем не занимался. Даже драки между пьяными соседями разнимать как-то не доводилось.

— Понятия не имею, — откликнулся Геральт, — иду по следу. Снегопад хоть и сильный, но на кладбище злоумышленник следы не прятал. Если присмотритесь, то увидите два ряда ямок в снегу. Это явно занесённые следы. Одна цепочка следов более глубокая, значит преступник был тяжелым и, скорее всего, нёс немалый груз. А вторая цепочка следов почти не заметна, значит он шел обратно уже без груза.

— А не мог он кого-то из пацанов на поводу тащить? — Спросил Гровер.

Высокий, с мощным телосложением бобби работал в полиции всего лишь год, но до того, как его перевели в Литтл-Уингинг, успел полгода отработать на окраинах Лондона. А там к полиции относились крайне негативно. Безнаказанно дать по морде бобби — это что-то типа народной забавы в некоторых районах Англии. В общем-то Гроверу повезло и начальник молодого полисмена в самое пекло не пихал, но всякого человеческого отребья и просто неприятных людей ему повидать пришлось. В общем, говна хлебнул немало. Во время одного из задержаний Гровер отпустил сынишку одного важного чиновника и в благодарность был переведен в Литтл-Уингинг — один из самых тихих городков страны. Этот крупный мужчина чувствовал себя на кладбище куда увереннее того же Питкина, но некоторая нервозность всё же была заметна.

— Не, следы не синхронны. К тому же, пацан бы сопротивлялся и его следы были бы сильно неровными, а тут этого не заметно. — Ведьмак видел нервное состояние спутников, поэтому обстоятельно отвечал на их вопросы, чтобы хоть как-то отвлечь от окружения. — Да и машины около кладбища не стоят. Я думаю, что преступник оставил Дадли с Малькольмом в каком-то своём убежище, а сам ушел по каким-то своим делам.

— А не думаешь, что он мог их уже убить? — Провокационно спросил Гровер, явно пытаясь напугать мальчишку, который, в отличие от взрослых мужиков, не проявлял никаких признаков страха.

Ведьмак действительно чувствовал себя вполне комфортно. Мало того, что он прекрасно видел в темноте, так и обстановка кладбища ничуть его не пугала — во время охоты в Неверленде ему приходилось забредать в куда более жуткие места. Конечно, посторонние его несколько отвлекали от работы, но, в целом, ничего экстраординарного для Геральта в этой ситуации не было.

— Не хотелось бы так думать, кузен мне очень дорог, — абсолютно честно ответил Геральт, подразумевая отмену долгов перед Верноном. А уж как его поймут полицейские — это их личное дело.

Буквально через пять минут поисков Цири привела их к какому-то подземному ходу, перекрытому решеткой с навесным замком.

— Похоже, парень, твоя собака сбилась со следа, — радостно объявил пугливый Питкин, который вовсе не горел желанием лезть в неизвестность.

— Дадли с Малькольмом провели через эту дверь, — уверенно возразил Поттер.

— Тогда придётся ждать подкрепления, потому что ключей у нас нет. — Подвёл итог здоровяк Гровер. — Видал, какой замок мощный?

Замок и впрямь был довольно мощным, но вот петли, на которых он висел надёжностью не отличались. Геральт мог бы порвать эти петли голой физической силой, но привлекать лишнее внимание к своей персоне не хотелось. А детишек надо выручать, да и заказ для ведьмака не пустой звук. Бывали, конечно, случаи, когда ведьмаки не могли выполнить заказ или отказывались от его выполнения, но случалось это крайне редко и имело под собой существенные основания. Закрытая дверь — это вообще не проблема, но бобби вряд ли на это пойдут — слишком уж они напуганы окружающей обстановкой. Сержант вообще их направил с мальчишкой лишь для того, чтоб тот под ногами не путался. Кто же знал, что эта чёртова собака заведёт их на кладбище?

— А сломать? — Предложил мальчик?

— Не, решетка надёжная, такую не сломать. — Соврал Питкин.

— К тому же, это государственная собственность. Нужно разрешение получать. — Привёл более убедительный аргумент Гровер.

— Куда вообще ведёт эта дверь? — Решил уточнить Геральт.

— Кто его знает? Может склеп какой, а может катакомбы. Под Лондоном вообще много всяких туннелей, катакомб и прочих подземелий. Там, наверное, ещё один город может поместиться.

В какой-то момент, когда оба полицейских на секунду отвлеклись, Геральт быстро слепил снежок и бросил его в сторону. Созданного шума оказалось вполне достаточно, чтобы патрульные устремили своё внимание в другую сторону. Тем временем мальчик поднапрягся и надавил на решетку. Одна из петель, на которых висел замок, не выдержала и с протяжным скрипом лопнула.

— Малец, ты что творишь? — возмутился Питкин.

— Намереваюсь спасти кузена. Разве не видите, эта дверь на соплях держится?

— Это не повод её ломать. Сейчас прибудут специалисты и во всём разберутся.

— А в это время моего кузена будут на части резать. Да вы просто жалкие трусы. — Решил он взять взрослых «на слабо».

— Ты же сам сказал, что преступник покинул кладбище, — нашел противоречие в словах мальчика Питкин.

— То есть вас не смущает, что двое перепуганных маленьких детей замерзают где-то в подземелье? — Парировал Поттер.

— А-а-а-а, хрен с тобой, — решившись, махнул рукой Гровер, и уверенно направился в подземелье, — веди!

— Цири, след! Ищи Дадли. — Специально для полицейских приказал Геральт, ведь они не поймут, если собака будет действовать без команды.

В подземелье оказалось ещё страшнее, чем на кладбище. Узкий тёмный коридор с множеством ответвлений, зияющих чёрными провалами, ничуть не воодушевлял. Сырость и едва слышные звуки падающих капель навевали мужчинам мысли о пыточных казематах, а беловолосый мальчишка со своей белой псиной вообще были похожи на призраков. Питкин едва зубами не стучал от накатывающей паники. А вот его напарник был куда увереннее, хоть и не проявлял чудес самообладания.

— Ух! Чёрт! — неожиданно взвизгнул Питкин, услышав какой-то шорох. — Фух, это всего лишь крыса.

— Да ты трусишка, Питкин, — поддел его напарник, — вон, смотри на пацана, ничего не боится.

— Потому что ещё не понимает, что мир вокруг — это не детская игра. Проклятье, тут связь не работает! — Возмутился трусливый бобби. — Надо возвращаться, а то нас в этом лабиринте катакомб не найдут.

— Тут он прав, малыш. — Поддержал напарника Гровер.

— Возвращайтесь, я вас не держу. А я пойду дальше.

— А! Да чтоб тебя! — Не выдержал Питкин и попытался схватить Геральта, чтобы вместе с ним вернуться на поверхность. Прямо сказать, не самая разумная из идей. Мало того, что не поймал, так ещё и получил крайне болезненный удар по голени, отчего дальше пришлось идти прихрамывая. — И откуда ты такой взялся на наши головы?

— Там больше таких не делают.

— Это хорошо, что не делают. А то мне было бы страшно за своё существование.

Минут через десять они расслышали какой-то мерный стук, словно кто-то колотит в дверь. Дальше пробирались молча и вскоре услышали приглушенные детские вопли. Ускорились.

За очередным поворотом их ждал сюрприз. Нет, это был не маньяк. Просто коридор оказался освещён тусклыми электрическими лампами. Здесь было уже не так мрачно, но сырость и холод никуда не делись. Коридор был заметно шире прочих, а по левую сторону шли многочисленные железные двери.

— Открой, сволочь! — Раздавались крики и стук из-за одной из дверей.

— Мой папа тебя обязательно найдёт! — Поддержал друга голос второго мальчишки.

— Питкин, ты дорогу запомнил? — Спросил напарника Гровер.

— Вроде бы да! — Неуверенно ответил трусливый полицейский.

— Тогда тули на поверхность и свяжись с управлением, а мы пока детишек освободим. — Приказал здоровяк.

*Согласно википедии волки вполне могут развивать такую скорость, а Цири ещё и модифицирована, так что для неё это не проблема. И я не намерен использовать английскую систему мер и весов, потому что она неудобная. У меня такое ощущение, что её придумали специально, чтобы люди не могли ей нормально пользоваться.

Подземелья Лондона. Они известны далеко за пределами Великобритании, а уж англичане и подавно о них наслышаны. Мало у кого имеются достоверные данные об этих подземельях, но вот слухи о них не прекращают бродить среди населения. Каких только чудес не приписывали этим катакомбам. Поговаривали, что помимо склепов и усыпальниц, складов и убежищ, тайных ходов и казарм, здесь прячется целый подземный город. Некоторые англичане были уверены, что в подземельях Лондона есть тайные часовни, дворцы для королевской семьи, театры и конечно же тюрьмы.

Катакомбы под кладбищем Вест Норвуд были облагорожены и переоборудованы в период второй мировой войны. Предполагалось использовать эти подземные ходы для эвакуации населения и партизанской войны на случай оккупации Лондона немцами. Лондон так и не был захвачен, а подземные лабиринты были заброшены за ненадобностью.

Эти катакомбы часто использовались различными тёмными личностями и криминальными элементами, но произвести тщательную зачистку и надёжно перекрыть подземелья власти никак не могли. И дело не только в том, что подобная операция потребует огромных финансовых вложений. Катакомбы строились веками, многие из тоннелей рылись в частном порядке, поэтому даже в королевских архивах не было полной карты этих подземелий. Перекрыть все входы попросту не представлялось возможным. Был и ещё один момент — властям попросту было не выгодно зачищать и закрывать лондонские катакомбы, потому что многие властьимущие сами использовали подземелья в своих целях — кто-то в качестве складов и винных погребов, а кто-то и в не слишком благовидных целях.

Стоило Питкину уйти за подмогой, как Гровер развил бурную деятельность. Он увлечённо расхаживал вдоль дверей, пытаясь понять, как их открыть. Вся проблема заключалась в том, что стальные двери не имели никаких признаков замка. Единственный навесной замок располагался на засове, запирающем окошко в центре двери. Вообще двери напоминали о тюремных камерах повышенной надёжности, причём построено это всё было далеко не вчера — коридору явно было несколько десятилетий. Мужчина осмотрелся в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь вскрыть хотя бы навесной замок, но не обнаружил даже камня, чтобы сбить замок.

— Эй, ребята, вы там как? — Решил он переговорить с детьми, запертыми в камере?

— А вы кто? — Раздался из-за двери голос Дадли.

— Офицер полиции Литтл-Уингинга, Майкл Гровер, — представился здоровяк.

— Здорово! — Обрадовался мальчишка. — Вот видишь, Малькольм, я же говорил, что нас найдут! Выпускайте нас!

— Не могу! — Признался полицейский. — Ключей нет, ломика нет, да и замка на двери тоже нет. Я вообще не понимаю, как эта дверь открывается.

— И что же нам теперь делать? — Отозвался Дадли.

— Я к маме хочу! — Раздался голос второго мальчишки.

— Не волнуйтесь, ребята, скоро прибудет подкрепление и мы откроем эту проклятую дверь, а потом найдём того, кто вас похитил. — Решил подбодрить детей Гровер. — Кстати, что вообще произошло?

— Мы в снежки играли, — начал рассказывать Дадли, — а тут этот мужик подъехал. Сказал, что заблудился и попросил подсказать, как добраться до почты. Я ему подсказал, а он дал мне шоколадку за помощь. А потом я случайно попал снежком Малькольму в нос и у него кровь пошла.

— Ага! Случайно! Как же! — Возмутился Малькольм. — Ты специально мне в нос целил. И снежок слепил ледяной и твёрдый.

— Это была случайность! — Настаивал Дадли.

— А вот и нет!

— А вот и да!

— Нет!

— Да!

— Вы не отвлекайтесь, что дальше было? — Вернул их к основной теме рассказа полицейский.

— Ну, мы сначала поругались, а потом я поделился с Малькольмом шоколадкой и мы помирились.

— А потом я глянул на свои новые наручные часы и понял, что нам домой пора. Мы шли, ели шоколад, а потом я вдруг спать захотел…

— Я тоже! — Перебил друга Дадли. — А потом уже тут проснулись.

— А вас родители не учили, что нельзя брать угощения у нез… — начал читать нотацию полицейский, но его прервал какой-то металлический шелест.

Обернувшись, Гровер обнаружил, что коридор перегорожен сеткой Рабица, а по другую сторону от сетки стоит мужчина лет тридцати. Незнакомец был среднего роста, худой, но не тощий, одет в тёмные брюки, сапоги на толстой подошве, и тёплую кожаную куртку с меховым воротником, на голове серая вязаная шапка, в правой руке самодельный обрез. Заострённые черты лица незнакомца складывались в довольную хищную гримасу. На полу рядом с мужчиной валялся окровавленный Питкин, судя по неестественной позе, мёртвый.

Все эти нюансы бобби отметил буквально за пару секунд. Он подобрался и встал в позу, наиболее удобную для отражения атаки, но толку-то? Противник за проволочной перегородкой недосягаем, а самому Гроверу угрожает огнестрельное оружие, которому нечего противопоставить. Да ещё и Геральт с его собакой… Кстати? Где этот беловолосый мальчишка? Полицейский только теперь понял, что за разговором с детьми совсем ничего не замечал и даже не обратил внимания на пропажу ещё одного ребёнка у него прямо из-под носа. Да уж, отличился, так отличился. Если удастся выбраться из этой передряги живым, то начальство с него три шкуры сдерёт и хорошо, если под трибунал не отправят.

— Ох! Какая беда! Какое разочарование! — С наигранной радостью сообщил преступник, а никем другим этот человек быть не мог. — У меня гости, а я даже угощение не приготовил. Ну, значит вы сами станете угощением для моих милых питомцев. Это, часом, не твой напарник?.. был.

— Его звали Леонард Питкин! — Зло процедил Гровер. — И он был хорошим человеком!

Майкл не был особо дружен с Питкиным, но парня было жалко. Человеком он был неплохим и даже почти порядочным (списать пару мелких штрафов за небольшую мзду — это такая мелочь для бобби), что для полиции было большой редкостью. Он не был приспособлен для полевой работы полицейских — физически не слишком силён, да ещё и трусоват. Зато Питкин умел очень хорошо составлять различные отчёты и доклады, оформлять документы и выписывать штрафы. В отделении он обычно именно этим и занимался, а с мальчишкой его отправили лишь потому, что свободных людей не было и сержант совершенно не предполагал, что пацан выведет их на реальный след маньяка.

— Ах, какая жалость! — Продолжал паясничать незнакомец. — А как вы тут вообще оказались? Я же, вроде бы, всё подчистил. А тут возвращаюсь и вижу двух тупых бобби, орудующих в моих подземельях.

— Мы из соседнего участка. — Стал врать Гровер. Раз преступник не упомянул ещё одного мальчишку с собакой, то Геральта он не видел, есть шанс, что мальчишка сможет спрятаться. — Проходили мимо, заметили следы на снегу, решили всё проверить и нашли детей.

— Как вам, однако, не повезло.

— Эй, господин полицейский, что там происходит? — Раздалось из-за двери.

— Маньяк пришел, помолчите там. — Крикнул Гровер.

— Вот не надо на меня ярлыки вешать! — Возмутился незнакомец. — Я не маньяк, я вольный учёный, занимающийся частными исследованиями.

— Ставишь эксперименты на детях? — Попытался разговорить собеседника Гровер, всё равно других вариантов действий пока что нет.

— Поговорить хочешь, да? — Сразу всё понял преступник. — Надеешься выведать у меня ценную информацию? Ну, оно-то понятно! Бобби всегда остаётся легавым, который идёт по следу. Тебя не смущает твоё положение?

— Начальство знает, где мы. Скоро сюда прибудет подкрепление.

— Тут вынужден тебя разочаровать. На улице разбушевался страшный буран. Связи нет, дороги непроходимы. Минимум до утра вас никто искать не будет. А к тому времени все следы снегом заметёт и никто ничего не найдёт. Решетку-то на входе я уже починил. Потом ещё репелент от собак разбрызгаю в тоннеле и никто сюда даже не сунется.

— Так ты решил меня убить? — Насупился Гровер.

— Конечно. — Подтвердил маньяк. — Зачем мне лишние свидетели? Впрочем, у тебя будет выбор. Умереть или стать подопытным. Я даже расскажу тебе о своих экспериментах, чтобы ты, так сказать, проникся. Да и похвастаться хоть перед кем-то хочется, чего уж там.

— И тебе не жалко детей? Неужели нельзя было использовать для этих целей преступников? Они, конечно, тоже люди, но всё же не дети.

— Жалко? Ну да, немножко жаль. — Сокрушенно покачал головой мужчина. — Но взрослые для моих опытов не слишком подходят — у них уже сформировалась личность, разум доминирует над инстинктами, приходится прикладывать больше усилий, чтобы их сломать. А к некоторым ещё и индивидуальный подход нужен. Зато у детишек психика пластичная, с ними работать гораздо легче. Мои исследования очень важны для всего человечества, так что жертва нескольких детишек вполне оправдана.

— И что же ты такое исследуешь? — Гровер был зол на собеседника и с радостью бы отрихтовал его наглую рожу своей резиновой дубинкой, но в данный момент мог об этом только мечтать и, скрипя зубами, тянуть время, надеясь на чудо.

— Я начну рассказ издалека. Ты позволишь? — Полицейский кивнул. — Вот и замечательно! Во время второй мировой войны у немцев было такое себе общество по изучению древней германской истории и наследия предков — Аненербе. Занималась эта организация изучением всяких мистических явлений, древних цивилизаций и прочего в таком духе. Каким-то образом в руки оперативников этого общества поступила информация о ритуалах и верованиях алгонки́нов — это такое племя индейцев в Северной Америке. Некоторые ритуалы они даже проверили и убедились в их действенности. Было там так же упоминание о вечно голодных злых духах — вендиго.

Одержимые этим злым духом люди становились удивительными созданиями. Идеальные охотники, которые умнее, сильнее и быстрее своих жертв. Охота на человека для этих существ не составляет труда, они способны убить человека даже раньше, чем тот что-то заметит. Особенно хорошо вендиго охотятся ночью.

Способ превращения в вендиго всегда одинаков. Какой-нибудь особо суровой зимой группа людей оказывалась отрезанной от мира, от помощи. Чтобы выжить, им приходилось становиться людоедами, пожирая остальных членов племени или лагеря. Каннибализм постепенно заставлял людей терять человеческий облик и тогда в них вселялся злой дух, превращая в монстра. Человек меняется. Становится сильнее, быстрее, выносливее. Увеличивается продолжительность жизни. Почти идеальный суперсолдат. Проблема в том, что, согласно преданиям алгонки́нов, вендиго редко бывают разумны.

В общем, один из учёных Аненербе решил, что на основе этих данных можно попытаться создать суперсолдата и обратился за помощью к печально известному доктору Йозефу Менгеле. То ли доктор в этот момент был слишком занят каким-то другим экспериментом, то ли посчитал использование наработок алгонки́нов не патриотичным, ведь они не имели никакого отношения к арийской расе. Это не так уж важно, Менгеле попросту отмахнулся от специалиста Аненербе.

— И какое отношение ко всему этому имеют дети? — Не выдержал Гровер.

— Спокойствие! — Выставил перед собой руки маньяк. — Я как раз подхожу к самому интересному. Мой дед работал в Освенциме лаборантом Менгеле. Доктор разрешил ему ознакомиться с трудами Аненербе и взять папку со всеми их наработками домой. А через пару недель Менгеле был переведен в Гросс-Розен. Мой дед очень своевременно понял, что Рейх скоро падёт и сбежал сюда, на острова. Когда я поступил в Кембридж, дед подарил мне все свои записи об экспериментах Менгеле — для начинающего врача это настоящее сокровище. Среди записей была и папочка про алгонки́нов. Меня по-настоящему захватила идея создать совершенного человека и я принялся готовиться, учиться. Прошлым летом я начал создавать первых искусственных вендиго из различного отребья, но ничего не получалось. Эти твари подыхали от голода, но не желали идти на сотрудничество. — Злобно оскалился безумец, но быстро взял себя в руки. — А потом я как-то прогуливался по Лондону и увидел, как одна мамаша ловко управляется со своим ребёнком. И я понял, что это идеальный вариант. И знаешь, всё получилось!

— Ты хочешь сказать, что заставлял детей есть друг друга? — Ужаснулся Майкл.

— Именно! Именно! Именно! — Радостно кричал безумец. — Я создал из этих спиногрызов маленьких монстриков! Но это ещё не всё! Какой-то Грожен выставил на одном подпольном аукционе кровь уникального мутанта. К сожалению, продавца мне так и не удалось найти, а вот кровь я выкупил. Она, конечно, не очень свежая, но сохранена была правильно и я смог кое-что выяснить. В общем, не буду вдаваться в сложные научные подробности, но кровь этого мутанта натолкнула меня на идею, как придать обычному человеку возможности вендиго без превращения в монстра. Я так вдохновился этой идеей, что даже провёл эксперимент на самом себе. Честно сказать, чуть не сдох.

— Жаль, что не сдох, — в сердцах воскликнул Гровер, но маньяк его не услышал, продолжая вещать:

— Я стал сильнее и быстрее, чем простые смертные! Правда приходится каждый день есть человечину и голод никогда не утихает полностью, но это ведь такая ерунда! Когда я доведу свои эксперименты до идеала, правительства разных стран будут готовы меня озолотить.

— Больной ублюдок, ты хоть понимаешь, к чему это приведёт?

— Да насра-а-а-а-а-а!!!

Ещё на подходе к злополучному коридору Геральт почувствовал запах разложения. Однажды учуяв этот смрад гниющего мяса с примесью аммиака ты его уже ни с чем не перепутаешь. Кто-то мог бы списать этот запах на влияние катакомб и кладбища, но бывалого ведьмака не проведёшь — запах был свежим, а значит как минимум некоторые из детей уже давно мертвы. Оставалось лишь надеяться, что Дадли с Малькольмом всё ещё живы, ведь вознаграждение Вернон предоставит лишь в этом случае.

И не надо думать, что Геральт такой уж чёрствый и не эмоциональный. В Неверленде ходили упорные слухи о том, что мутации лишают ведьмаков чувств, превращая в бездушные машины для убийства. Это вовсе не так. Мутации никак не влияют на человечность ведьмаков, в бесчувственные машины для убийства их превращают люди. Люди, которые за пару монет готовы пойти на самые подлые и ничем не оправдываемые поступки. Люди, которые с лёгкостью готовы убивать, предавать, грабить, насиловать и творить различные непотребства. Люди, которые порой ведут себя хуже чудовищ. Люди, которых ведьмаки защищают от монстров, несмотря ни на что. За долгую жизнь в окружении людских пороков ведьмаки зачастую становятся циниками и прагматиками, которым откровенно плевать на окружающих — профессиональная деформация.

Геральт в некоторой степени избежал этой участи и старался оставаться человеком даже в самых кошмарных обстоятельствах. Кто знает, с чем это было связано — может таков характер самого Геральта, а может это влияние его приёмной дочери Цириллы. Так или иначе, если он мог помочь, то помогал порой даже откровенным негодяям. Другое дело, что после оказания помощи он вполне мог наказать такого негодяя так, как сам считал нужным. Например он мог спасти ребёнка, друга или женщину какого-нибудь отморозка, а после получения награды набить ему морду.

Вот и в случае с Дадли и Малькольмом он не испытывал никакой симпатии ни к этим мальчишкам, ни к их родителям, но прекрасно понимал, что дети не заслужили такой участи и искренне хотел им помочь. Не меньше этого он желал избавиться от долгов перед Верноном. В случае неудачи Поттер, вне всякого сомнения, будет немного расстроен, но по самим мальчишкам особо горевать не станет, ведь они для него никто. Каждую секунду в мире умирает 2-3 человека, будьте честны с собой и признайте, что вам на это наплевать. Так почему Геральт должен печалиться по поводу возможной смерти этих двух мальчишек?

Пройдя чуть дальше по тоннелю, Геральт расслышал крики пацанов, но помимо них он так же услышал и звуки, которые издавали явно не люди. Рычание, недовольное звериное ворчание, скрежет когтей по камню и металлу — нет, люди таких звуков не издают.

— А я ещё волновался, что в этом мире нет чудовищ, — тихо сам себе прошептал Поттер. — Ведьмаку везде найдётся работа!

Сразу же за поворотом в коридор с пленниками располагалась какая-то ловушка. Геральт не понимал принципа действия этого механизма, но ведьмачье зрение прекрасно подсвечивало все опасные зоны. Внимательно осмотревшись, Поттер пришел к выводу, что данная конструкция не совсем ловушка, а скорее преграда на случай экстренного отступления.

Запах разложения в коридоре был очень силён и это при том, что доступ к источнику смрада был перекрыт железными дверями. Нельзя сказать, что запах был совсем уж невыносим — для человеческого обоняния он был едва ощутим. Питкин лишь слегка скривился от неприятного запаха, но ничего не понял, Гровер же вообще ничего не заметил. А вот ведьмак чувствовал запахи куда отчётливее и сейчас Геральт недовольно морщился. В отличие от ничего пока не понявших полисменов, он видел весь ужас произошедшей здесь трагедии. Для того, чтобы составить предварительную картину даже не требовалось открывать камеры.

Сейчас перед Поттером предстал самый настоящий подземный каземат. Длинный — метров двадцать, и достаточно широкий — метра три, коридор был освещён слегка гудящими тусклыми лампами, укрытыми за мутными стеклянными колпаками. По обе стороны коридора были установлены два десятка надёжных стальных дверей. Дальняя стена представляла собой надёжную стальную решетку с распахнутой дверью, за которой просматривался поворот в другие помещения. Снизу стены метра на полтора были выкрашены в серый цвет, а верх стены и потолок были побелены известью. От сырости за много лет краска местами облупилась как со стен, так и с дверей — в этих местах легко можно было разглядеть штукатурку и ржавчину на дверях. Известковое покрытие за долгие годы без правильного ухода пострадало ещё сильнее — оно пожелтело от влаги, а местами даже штукатурка отвалилась, обнажая кирпичную кладку. Вдоль потолка тянулся оцинкованный короб воздуховода с многочисленными вентиляционными решетками.

Несмотря на долгие годы простоя, эти помещения оставались вполне пригодными для использования и в полной мере могли выполнять свои функции даже сейчас. Что собственно и происходило — камеры вполне успешно удерживали выращиваемых там монстров. Поттер пока ещё не знал превращал ли маньяк каким-то образом детей в монстров или же эти существа требовали особой диеты, но живых детей он слышал лишь в одной камере. Той самой, откуда доносились крики Дадли с Малькольмом. Ещё в четырёх камерах содержались монстры, которые издавали характерные звуки. В остальных были лишь разлагающиеся трупы, которых, если ориентироваться исключительно по запаху, было явно больше, чем должно быть детей.

Когда Питкин ушел за подмогой, а Гровер занялся дверью и разговорами с пленниками, Геральт с Цири незаметно отошли в сторонку и скрылись во мраке тоннелей.

С первых дней тренировок ведьмак очень активно развивал особые способности школы Змеи по методике, полученной от Лето. Это вовсе не значит, что он забыл про остальные свои навыки, но мутациям школы Змеи он уделил особое внимание, так как в прошлой жизни их совершенно не использовал. На данный момент он легко мог пройти незамеченным мимо человека, который его не ищет. Но стоило человеку стать чуточку внимательнее и Геральта тут же обнаруживали. Тренировку этого навыка, как и многих других он отрабатывал на Дурслях и в школе. Несколько раз было забавно наблюдать, когда учитель намеревался проставить Поттеру прогул в журнале, но тут же обнаруживал его как ни в чём не бывало сидящим за партой.

Вот и теперь, скрывшись в тенях, ведьмак на максимум активировал отвод глаз, после чего извлёк из пространственного кармана флакончик из-под тётиных духов, наполненный средством для удаления запаха и тщательно обрызгал себя и своего фамильяра. Вообще, изобретения этого мира очень нравились ведьмаку и некоторые вещи он уже применил для усовершенствования собственного арсенала. Например, средство для удаления запаха было известно Геральту ещё с прошлой жизни. И ничего удивительного в его изобретении ведьмаками не было, ведь многие монстры ориентируются исключительно благодаря обонянию — стать для них невидимым, значит победить. Но применял он его в основном при купании перед охотой или в качестве специальной бомбочки, которая при взрыве распыляла это средство. Первый метод был не всегда доступен, а второй создавал слишком много шума и не годился для применения в ограниченных пространствах, как эти тоннели. Аэрозоль в этом плане оказался куда удобнее.

Избавившись от запахов, ведьмак с волчицей скрылись в тенях со стороны входного тоннеля от заградительного барьера. Ведьмак опасался, что Гровер может случайно открыть одну из камер с монстрами и ему придётся в экстренном порядке искать способ уничтожения твари. Всё дело в том, что он до сих пор не знал, какие именно монстры содержатся в этих казематах, а методы устранения разных тварей могут существенно отличаться. Он бы и рад предупредить полицейского об опасности, но не знал, как обосновать свои подозрения, а слушать ребёнка полицейский скорее всего не станет, ведь он и так из-за Геральта уже вляпался в неприятности — соваться в тоннели он не имел никакого права. В общем, ведьмак решил временно спрятаться — это даст ему некоторое время, чтобы сориентироваться перед атакой на монстра.

Через несколько минут из глубины тоннеля послышался звук трения, как будто кто-то тащил за собой тяжелый мешок с картошкой. Шагов при этом слышно не было. Геральту это совершенно не понравилось, поэтому он приготовился атаковать вероятного противника.

Вскоре из-за поворота вышел незнакомец, притащивший труп Питкина за ногу. Простой человек увидел бы в этом незнакомце лишь худощавого мужчину среднего роста и возраста, возможно дополнил бы этот словесный портрет некоторыми незначительными деталями. А вот Геральт видел и чувствовал гораздо больше. Удлинённые конечности, несколько смещённый центр тяжести, деформированный череп, изменённая форма челюсти, порывистые движения хищника, бесшумные шаги, специфичный запах — все эти детали указывали на то, что незнакомец уже не относится к роду людскому. Из-за того, что обращение не завершено и явно проходит крайне нестандартно, сложно было определить, к какому типу монстров относится данная особь. Судя по тому, что монстры питаются человечиной — а в этом Геральт ничуть не сомневался — он может относиться к трупоедам. С другой стороны, человек являлся любимой добычей большинства видов монстров, так что на основании одной только информации о рационе питания тварей делать какие-то выводы рановато. А вот исходя из того, что ранее данный монстр являлся человеком (пусть это и спорное утверждение), Геральт больше склонялся к предположению, что это один из множества видов «Проклятых».

Увидев в коридоре Гровера монстр напрягся, готовясь атаковать. Геральта это совершенно не устраивало, поэтому он постарался как можно мягче воздействовать на существо Аксием, подавая ему идею поговорить с жертвой. В крайнем случае, если даже знак не сработает, как того хотел ведьмак, тварь замешкается на пару мгновений, давая Поттеру возможность нанести неожиданный удар.

Знак сработал, но незнакомец не просто начал разговор с полицейским, а ещё и отгородился от него сетчатой преградой, которую он активировал с помощью пульта. Теперь не стоило даже надеяться, что полицейский неожиданной атакой отвлечет существо. Хорошо уже то, что тварь увлеклась разговором и до сих пор не заметила ни Поттера, ни его напарницу. Из рассказа маньяка ведьмак смог многое почерпнуть. Самое главное, что он теперь знал к какому виду относятся монстры, созданные этим безумцем.

Одержимые — одна из самых неприятных разновидностей проклятых. Главная загвоздка в случае с такими монстрами заключалась в том, что заказчики обычно требовали вернуть проклятым их изначальный вид, изгнав вселившегося паразита. Вот с изгнанием было гораздо сложнее и к каждому виду таких паразитов требовался свой уникальный подход. Да и после изгнания истинного виновника всех бед проблемы оставались. Бывший проклятый уже не был самим собой, у него порой проявлялись странные желания и необычное поведение, а главное оставался немалый шанс, что паразит может вернуться.

Впрочем, даже простое устранение одержимых сопровождалось некоторыми осложнениями. В принципе, ничего запредельно сложного в уничтожении подобной пакости не было, но после убийства тела одержимого нередко приходилось сражаться с бестелесной сущностью, захватившей это тело. В общем, очень сложный вид монстров и остаётся уповать лишь на то, что вендиго вроде бы ни на кого не нападали в бестелесном состоянии. Из тех скудных данных, что поведал маньяк, Геральт смог сделать вывод, что с большой долей вероятности вендиго являются своеобразными симбионтами и не могут существовать без физического носителя. Да и вселялись эти духи вроде бы только в каннибалов, что сильно обнадёживает. Даже в случае, если тварь выживет и сбежит, то найти нового носителя будет непросто.

И всё же Геральт надеялся, что никакой схватки не произойдёт. Он был абсолютно уверен в том, что какая бы погода не бушевала на улице, подкрепление точно прибудет, другое дело, что случится это не раньше, чем через час, а скорее всего гораздо больше. В конце концов, его заказ состоит в том, чтобы спасти Дадли. Ни устранять монстров, ни спасать Малькольма ему было вовсе не обязательно. С монстрами пусть полиция разбирается, а Малькольм и вовсе в безопасности. Так что лучшая тактика в данный момент — продолжать тянуть время. Что Поттер и делал, периодически воздействуя на маньяка Аксием, чтобы тот не вздумал заняться чем-то более интересным, чем лясы точить.

Тем не менее, ведьмак готовился и к самому худшему варианту развития событий. Он совершенно бесшумно извлёк из ножен свои посеребрённые кинжалы и смазал их маслом против проклятых. В специальную петельку на куртке мальчика было помещено масло против призраков, чтобы в нужный момент оно оказалось под рукой для быстрого применения.

Поттер уже рассчитывал, что успешно разговоривший этого недоделанного экспериментатора Гровер сможет протянуть время до подхода подмоги, когда маньяк проговорился об источнике необычной крови мутанта. И вот тут-то Геральт понял, что маньяка и результаты его экспериментов надо уничтожить во что бы то ни стало. Фамилия Грожен не особо распространена в Англии. А Грожен, имеющий на руках кровь необычного мутанта совсем уж уникальный случай.

Теперь всё вставало на свои места. Сразу после пробуждения Геральт пытался разговорить ветеринара, но огромный массив новой информации несколько выбил почву у него из-под ног и не позволил сосредоточиться на чём-то одном. Грожен оказался невероятно скрытным человеком с огромным количеством тайн, которые даже под воздействием Аксия оказалось не так уж просто выведать. Когда ветеринар на вопрос о крови ведьмака рассказал о произведённых исследованиях, Поттер этим и удовлетворился, не став выяснять подробности. Как оказалось, зря.

Ещё в Неверленде многих исследователей восхищали и вдохновляли ведьмаки. Чародеи, алхимики, химерологи и прочие учёные пытались повторить достижение по созданию ведьмаков. У некоторых даже получалось какое-то подобие на положительный результат. И ладно бы этим занимались только отдельные энтузиасты, но ведь суперсолдаты нужны многим, поэтому подобные исследования очень неплохо финансировались. Ничего удивительного, что при таком обилии исследований кровь ведьмаков была изучена вдоль и поперёк. Геральт абсолютно точно знал, что его кровь применима лишь в некоторых ритуалах, да и то должна быть дана добровольно. Создание монстров на основе крови ведьмака — чистой или как-либо обработанной — НЕВОЗМОЖНО. Лейкоциты ведьмаков даже вне тела ведут себя настолько агрессивно, что атакуют любые посторонние включения. Были и другие защитные механизмы, часть из которых основывалась не на науке, а на магии. Так или иначе, а напрямую кровь ведьмака использовать невозможно.

Другое дело, что результаты изучения образца ведьмачьей крови могут натолкнуть на какие-то неожиданные мысли и идеи, что, похоже, и произошло в случае с этим маньяком. Что бы этот псих с собой не сотворил, но результат не имел ничего общего с ведьмачьей мутацией, о чём наглядно свидетельствует зависимость этого монстра (а человеком он более не является) от человечины.

В любом случае, властные структуры могут сильно заинтересоваться подобными исследованиями. А уж если маньяк попадёт в руки полиции и спецслужб, то есть немалый шанс, что его смогут разговорить, после чего легко выйдут на ветеринара, а там и на самого Геральта — «заманчивая» перспектива. Вердикт не подлежит сомнениям и пересмотру — маньяка и все результаты его исследований следует уничтожить.

Осталось определиться, как всё провернуть. Дадли с Малькольмом вряд ли отчётливо слышали разговор через железную дверь, ведь даже для общения с Гровером, стоящим в непосредственной близости, им приходилось говорить довольно громко. Но если даже что и слышали, то заморочить детишкам голову будет не сложно. Гораздо хуже дела обстоят с полицейским. Устранять его совсем не хотелось — мужик он хороший — но и оставлять лишнего свидетеля не вариант. А тут мало того, что этот бобби отчётливо слышал фамилию ветеринара, так ещё и Геральт на его глазах убьёт взрослого человека, пусть и маньяка — если такая информация попадёт в полицейский отчёт, то от ненужного внимания Поттеру не отвертеться.

Эх, как было бы замечательно, если бы Геральт смог подобрать состав зелья «чистого разума». Это зелье было разработано ведьмаками школы Змеи для выполнения особо деликатных задач, когда оставлять свидетелей было нельзя, но и устранять их было нежелательно. Собственно, зелье «чистого разума» стирало память. Чем больше его выпьешь, тем больший промежуток времени забудешь. Сам Геральт «чистый разум» никогда не применял, но вот варить его умел. Попав в новый мир, он в первую очередь озаботился своими боевыми возможностями и воссоздал самые ходовые эликсиры и мутагены. А вот про «чистый разум» вспомнил только сейчас. Да и проверять бы его было не на ком — животное ведь не допросишь, что последнее оно помнит, а в случае с человеком могут всплыть различные побочные эффекты. Как бы там ни было, а «чистого разума» у ведьмака не было и надо придумывать более простой план.

На все эти размышления у Геральта ушло лишь пара мгновений, а черновой план сформировался и того быстрее. Собственно план был довольно прост — валить супостата, а дальше разбираться по ходу пьесы.

Ведьмак глотнул эликсир Гром, отчего его бледная кожа стала ещё белее. Впрочем, это зелье имело низкий коэффициент токсичности и изменения во внешности Геральта были едва заметны. А вот при серьёзной интоксикации изменения становились куда более заметными — кожа приобретала неестественный мертвенный оттенок, становилась «рыхлой», пористой, но невероятно прочной, под ней проступала сетка чёрных вен, а лицо заострялось и приобретало хищные черты. Пару раз Геральта в таком состоянии видели безграмотные крестьяне, после чего искренне считали его монстром, а некоторые даже пытались атаковать.

После употребления эликсира Поттер совершенно бесшумно подкрался к монстру и всадил в него оба своих кинжала, отчего тварь жутко заорала. Правый кинжал вошел в левое бедро одержимого с внутренней стороны с лёгкостью рассекая мышцы и бедренную артерию — даже если последующие атаки не удадутся, то есть неплохой шанс, что маньяк умрёт от кровопотери. Левый кинжал вошел под правое колено, разрезая сухожилия и лишая монстра подвижности. На обратном движении юный ведьмак с силой развёл руки, благодаря чему сделал почти зеркальные надрезы на обеих ногах противника. Маньяк, как подкошенный, рухнул на колени, а Геральт продолжал наносить смертельные удары. Кинжалы с завораживающей скоростью и точностью, доступной лишь лучшим хирургам, вонзаются в почки, одновременно разрезая печень и желудок. Дальше посеребрённая сталь вонзается в лёгкие и сердце. И завершающий удар по горлу отсекает голову.

Вся расправа не заняла и пяти секунд. Мало обладать силой, нужно уметь этой силой пользоваться, о чём безумец, видимо, не задумывался. Но даже в таком неадекватном состоянии тварь успела напоследок сделать пакость своему убийце — для переключения тумблеров открытия дверей на пульте много сил не требуется и теперь созданных им вендиго ничто не сдерживает.

Геральт прекрасно расслышал щелчок открывшихся запоров и увидел отлетевший в сторону пульт. Сам ведьмак сейчас был в относительной безопасности за проволочной преградой, а вот Гроверу так не повезло. С секунды на секунду твари сообразят, что их больше ничто не сдерживает и вырвутся из своих камер, после чего полицейский долго не проживёт. Хорошо хоть камера с детьми всё ещё заперта. Времени разбираться с устройством пульта не было, надо было срочно спасать стража порядка, поэтому Геральт мгновенно перешел к действиям.

Разрезать сетку Рабица из не самой лучшей стали было не сложнее, чем капроновую. Юный ведьмак и его волчица мигом протиснулись в образовавшийся проход и приготовились к схватке.

— Гровер, любой ценой держи вон ту дверь запертой и не обращай ни на что внимания! — Приказал он полицейскому, подкрепив свой приказ воздействием Аксия. — Цири, одного возьми на себя и попытайся его хотя бы отвлечь. Ну, а я потанцую с оставшимися двумя.

Стоило ведьмаку завершить раздавать приказы, как события понеслись вскачь. Двери трёх камер распахнулись и из них вышли настоящие чудовища. Тощие, словно узники Бухенвальда, лысые, с огромными жуткими зубами и непропорционально длинными конечностями с длинными острыми когтями. Серая кожа, чёрные, словно провалы в пустоту, глаза и остатки детской одежды на телах монстров дополнили эту жуткую картину. Рост вендиго был заметно больше, чем рост детей, из которых их создали, но до взрослого человека немного не дотягивали. Перемещались существа на четырёх конечностях, но при необходимости могли встать и на две.

Гровер удерживал дверь и молился. Он ещё никогда в жизни не испытывал такого всепоглощающего ужаса, как сейчас. Сначала какой-то псих убил Питкина и запер Майкла в этом подземелье с перспективой стать подопытным маньяка. Потом этого психа за пару мгновений распотрошил простой мальчишка. Быстро, жестоко, кроваво и беспощадно. А такой ли простой этот беловолосый мальчишка? Что он вообще о нём знает? Ладно, это сейчас не актуально. Гораздо важнее, что теперь происходит вообще что-то непонятное — позади него мальчишка намерен сражаться с какими-то жуткими тварями, а сам страж закона почему-то беспрекословно подчиняется этому странному пацану и удерживает дверь, вместо того, чтобы выполнять свои непосредственные обязанности по защите гражданского.

Тем временем Геральт и Цири схватились с вендиго. Волчица до сих пор ещё ни разу не участвовала в настоящей схватке, но Геральт её очень хорошо натаскивал, да и животные инстинкты дают о себе знать, поэтому фамильяр вполне успешно отвлекала на себя одного из монстров. Она уже пару раз достаточно ощутимо задела чудовище, но оно обладало просто невероятной регенерацией и уже за пару мгновений от ран не осталось и следа. Видя такое дело, волчица сменила тактику. Теперь она не тратила силы на бесперспективные атаки и полностью сосредоточилась на обороне. Как только Геральт справится со своими противниками, он тут же ей поможет.

А вот у ведьмака дела шли далеко не так радужно, как ему бы хотелось. Вендиго оказались не только быстрыми, сильными, живучими, так ещё и достаточно умными, чтобы скоординировать свои действия. Первые пару атак Поттера прошли очень даже удачно. Ему удалось лишить одну тварь левого глаза, а другую верхней правой конечности. Но на этом его успехи пока и закончились. Раны тварей чуть ли не мгновенно затянулись, так что надеяться, что они сдохнут от кровопотери не приходилось. Радовало лишь то, что глаз и рука не отросли обратно, иначе ситуация была бы совсем безрадостной. Получив достойный отпор от юного ведьмака, твари очень быстро начали работать в паре и теперь пока одна тварь удерживала внимание Геральта, вторая пыталась зайти ему за спину. Будь Поттер чуть менее опытным и у них был бы шанс, а так он вполне успешно уклонялся и уходил перекатами, но долго так продолжаться не могло. Можно было бы попытаться поджарить их с помощью Игни — знака огня, но тогда договориться с бобби будет совсем уж нереально — простой человек будет слишком недоверчив к тем, кто от него отличается — а так ещё остаются варианты объясниться.

Геральт выполнил очередной кувырок и рассёк перед собой воздух, попытавшись достать вендиго, но тварь очень шустро отскочила. Он тут же поставил блок от удара второго противника, но тот не последовал. Вместо того, чтобы в очередной раз безрезультатно бить ведьмака рукой, вендиго нанёс удар ногой из очень неудобного положения. Неожиданный финт принёс свой результат и когти монстра основательно разодрали спортивную куртку Поттера. Если бы куртка не была укреплена полиуретановыми трубками, то ведьмак наверняка получил бы серьёзную рану, а так его лишь слегка оцарапало.

— Нехорошо! — пробормотал Геральт, думая о том, что теперь придётся покупать и переделывать новую куртку, да и кровь свою тут оставлять не стоит — полицейские эксперты вполне могут что-нибудь найти.

После очередного опасного выпада одноглазого монстра ведьмаку окончательно надоело играть в салочки со смертью. Пора было действовать более решительно. Наложив на себя щит Квэн, Геральт пошел в лобовую атаку на однорукого вендиго. Тот совершенно не ожидал подобного хода от ведьмака, поэтому на мгновение замешкался, чем и воспользовался беловолосый, одним ударом снося голову твари. Одноглазый тут же попытался напасть со спины, но не смог пробить магический щит одним ударом, за что и поплатился — один кинжал вошел в сердце, а второй в горло. Тварь не смогла бы регенерировать сердце, но Поттер не стал рисковать и отрубил ей голову. Уничтожить монстра, с которым сражалась Цири оказалось совсем просто — вендиго так увлёкся противостоянием с волчицей, что совершенно не заметил напавшего со спины ведьмака.

— Цири, сейчас Гровер откроет дверь и, как только тварь выскочит, придави её к земле.

— Вуф!

— Отлично! Гровер, на счёт «три» открывай дверь! Раз! Два! Три!

Стоило двери распахнуться, как тварь, шедшая на очередной приступ стальной преграды, вывалилась наружу. Стоящая сбоку от дверного проёма волчица не мешкая запрыгнула на тощего монстра и прижала его к земле. Геральту оставалось лишь своевременно рубануть по тонкой шее.

— Фух! — Облегчённо выдохнул полицейский. — Это было тяжко. Поговорим?

— Это было тяжко. Поговорим? — спросил у Геральта полицейский.

— А чего тут говорить? — Как ни в чём не бывало ответил мальчишка. — Следы заметать надо, а то скоро ваше начальство прибудет.

— Тебя не смущает, что я полицейский и ты у меня на глазах убил человека?

— Какого человека? — Очень наигранно и показательно-фальшиво удивился мальчик.

— Вон того, — указал Гровер на обезглавленный труп.

— Вы считаете это чудовище человеком? — Теперь уже без тени сарказма удивился ребёнок и не давая полицейскому ответить продолжил. — А вас не смущает, что какой-то безумный маньяк превратил детей в это, — Поттер многозначительно указал на трупы монстров. — И за все эти выкрутасы максимум, что ему грозило, пожизненное заключение, ведь смертную казнь в Великобритании уже четверть века, как отменили. А ещё учтите, что он проводил относительно успешные эксперименты по выведению так называемых суперсолдат. Представляете, если хоть часть информации о его работе попадет не в те руки? При достаточном финансировании этого направления исследований можно добиться невероятных результатов. Только вот какой ценой? Вы готовы рассказать всем правду и взять на себя ответственность за будущие жертвы? А их будет много, можете не сомневаться.

— Кхм… — Подавился мужчина своими аргументами. Мальчишка был прав. — И откуда ты такой умный взялся?

— А я думал, в вашем возрасте люди знают, откуда берутся дети.

— А-ха-ха-ха-ха, — искренне заржал бобби, — молодец, пацан, за словом в карман не лезешь. А если серьёзно?

— Я официально признанный вундеркинд. Значительно обгоняю сверстников в развитии. После рождества перевожусь в старшую школу. Ну и до кучи занимаюсь историческим фехтованием.

— Историческим фехтованием, хочешь стать олимпийским чемпионом?

— Нет. В Олимпийских играх соревнуются в спортивном фехтовании. Оно очень существенно отличается от того, что демонстрировали наши предки на поле боя. Я не говорю, что спортсмены ничего не умеют, просто они очень сильно ограничены правилами. А в историческом фехтовании есть лишь одно правило — выжить, поэтому в ход идут любые, даже самые подлые, приёмы.

— И зачем тебе это?

— Хобби.

— Понятно. Ладно, как ты предлагаешь избавляться от улик?

— Сжечь!

— Серьёзно? Как ты это себе представляешь?

— У меня есть самодельный напалм. — Геральт полез в карман и извлёк из него двухлитровую пластиковую бутылку, которую естественно достал из своего пространственного кармана.

У полицейского от такого зрелища аж глаза на лоб полезли.

— Откуда ты его достал?

— Сам сделал.

— Ну кто бы сомневался, напалм же самодельный. — С сарказмом произнёс Гровер. — Всё логично. А то, что двухлитровая бутылка в карман поместилась… Видимо, карман большой, а бутылка складная.

— Вот! Вы уже начинаете меня понимать. — Улыбнулся мальчишка. — Ладно, давайте приступать. Времени мало.

Майкл прекрасно осознавал, что вляпался в такое дерьмо, из которого самостоятельно не выплыть. Предполагалось, что он с Питкиным всего лишь покружат с пацаном и его псиной по округе Литтл-Уингинга делая вид, что активно помогают следствию. Кто же знал, что собака приведёт их к настоящему логову преступника? Уже на кладбище они должны были лишь сопроводить пацана до решетки и дождаться подкрепления, но всё пошло кувырком.

И что теперь? Мёртвый напарник, куча трупов, часть из которых вообще непонятно к какому виду относится. Дети, вроде как, спасены, но как теперь объясняться с начальством? Да ещё и этот пацан — Геральт. Если сейчас полицейский упрётся и пожелает сохранить улики до прихода начальства, то пацан вполне может заявить, что ничего не видел и не слышал. И тогда Гроверу придётся каким-то образом объяснять всю эту кровавую вакханалию. Начальство и так на взводе, так что Майкл в их глазах вполне может оказаться не героем, а тем самым маньяком. И пусть все улики будут косвенными, а часть из них вообще противоречивыми — это никого волновать не будет, ведь народу нужен козёл отпущения, которым вполне могут сделать облажавшегося бобби.

Гровер хоть и пытался казаться невозмутимым, но это было совсем не так. Сначала перенапряжение от разговора с маньяком и страх за собственную жизнь, потом вообще началось какое-то безумие с жутким кровавым мальчиком. Этот беловолосый Геральт полицейского откровенно пугал. Мало того, что он без зазрения совести в одиночку расправился с маньяком и выведенными монстрами, так теперь ещё и рассуждает, как взрослый человек, попутно творя невозможные вещи. Вот откуда он достал эту бутылку напалма? А, к чёрту всё! Проще сделать всё, что скажет этот мальчишка, тогда есть шанс выкрутиться из этой истории.

— Что делать?

— Надо стащить трупы к телу маньяка. Напалм у меня хороший, но если трупы плохо прогорят, есть шанс, что эксперты заметят некоторые нестыковки, поэтому располагайте тела в более-менее естественных позах. У вас перчатки есть?

— Да. А ты что будешь делать?

— Надо осмотреть камеры. Если там есть какие-нибудь записи, всё надо сжечь.

— Не хочешь выпустить детей?

— Ни в коем случае. Пусть сидят в камере, ничего с ними там не случится, а тут они будут лишними свидетелями.

— И то верно.

Дальше работали молча. Пока Гровер таскал трупы Геральт осматривал камеры. В одной из них обнаружилась маленькая лаборатория, в которой и хранились записи маньяка. Ведьмак быстро пролистал дневники эксперементатора и его журналы исследований, после чего самые бесполезные, на его взгляд, демонстративно бросил к трупам. Полицейский не видел и даже не подозревал, что самые интересные записи и часть оборудования переместились в пространственный карман Поттера — как ведьмак он просто обязан был тщательно изучить всё, что связано с неизвестными монстрами, а оборудование позволит в будущем создавать более качественные зелья и эликсиры.

— Оборудование тоже надо сжечь! — Указал ведьмак на остатки пробирок и колб.

— И как ты намерен всё это объяснять?

— Маньяк застал вас и Питкина врасплох, я с Цири в этот момент прятались. Вы пытались уговорить преступника сдаться или хотя бы потянуть время до подхода подкрепления. Поначалу вам это даже удалось, а потом я сделал глупость и натравил на преступника свою собаку. Маньяк обозлился, выпустил каких-то тварей из камер и хотел всех убить. Ну, а пока маньяк сражался с Цири, вы успели выхватить дубинку и приготовились на него напасть. Видя такое дело, он выхватил бутылку с коктейлем Молотова и хотел бросить в вас. Вы бросили в него свою дубинку, кстати, бросайте её к трупам. — Полицейский недовольно бросил свою дубинку. — Вот! Попали вы дубинкой в маньяка, он уронил коктейль Молотова и сам себя спалил вместе со своими мутантами.

— А как всё это стекло объяснить?

— Тоннелям много лет, мало ли какой мусор тут мог валяться.

— А почему он не выстрелил в меня из своего обреза?

— Так псих ведь! Мало ли что у него в голове.

— А что насчёт твоей раны?

— Какой раны? — Царапина, нанесённая одним из вендиго уже полностью зажила и Геральт совсем забыл о ней. — Ах эта! Сейчас исправим. — Он сноровисто скинул куртку, вырезал кинжалом кусок ткани, испачканный в крови и бросил в будущий костёр. На месте пореза Гровер заметил едва различимую полоску молодой кожи, Скорее всего завтра уже и следов не останется. — Не было никакой раны, я за какую-то арматуру зацепился и порвал куртку.

— Ладно, уговорил! — Согласился Гровер. — История и впрямь похожа на правду.

Полицейский занялся переноской оборудования из кустарной лаборатории, а Геральт воздействовал на него Аксием, чтобы тот немного задержался в камере с лабораторией и не видел, как ведьмак обыскивает труп маньяка и вырезает часть органов у монстров, после чего обильно поливает все трупы и пол коридора своим огненным зельем, которого у него с собой было куда больше двух литров.

Вообще — это огненное зелье было первым, что воссоздал ведьмак в новом для себя мире. В прошлом ему не раз приходилось сжигать останки различных тварей и таскать дрова для этой цели было бы не рационально, поэтому он пользовался зельем на основе горючего масла. Местные горюче-смазочные материалы оказались на несколько порядков более эффективны, чем-то, что было доступно в Неверленде, поэтому зелье получилось как бы не лучше настоящего напалма. Сейчас Поттер даже немного опасался, что переборщил, но и оставлять улики было нельзя.

После того, как полицейский бросил в будущий костёр последние склянки, Геральт закрыл все камеры и вместе с Цири и Гровером отошел вглубь коридора.

— Поджигайте! — Предложил ведьмак.

— Чем? Я не курящий.

— Эх, — картинно вздохнул мальчишка, — и всё-то мне за вас делать приходится. — С этими словами он чиркнул кинжалом по бетонному полу, высекая искры.

Огненное зелье вспыхнуло буквально мгновенно. Огонь взвился до самого потолка, жадно поглощая всё, что предоставили ему на поживу. Температура в коридоре стала быстро подниматься. Короб вентиляции под потолком раскалился до бела и местами расплавился. Даже стальные двери камер стали раскаляться. Геральту с Гровером даже пришлось отойти подальше вглубь тоннеля, чтобы не угореть. Вскоре стало очевидно, что при такой адской температуре пламени все улики, включая трупы полностью прогорят. Из камеры с Дадли и Малькольмом раздались недовольные крики и маты — это Малькольм обжег ухо, пытаясь расслышать, что происходит за дверью. А полицейский с Геральтом обоснованно заволновались, как бы детишки не изжарились в маленькой камере. Там сейчас наверняка не хуже, чем в русской бане. Прошло уже минут пятнадцать, а огонь и не думал угасать, полыхая с прежней силой.

— Ты что там понамешал в этот свой напалм? — С немалым удивлением пялился на беловолосого мальчика бобби. — Оно ещё долго гореть будет?

— Понятия не имею. Я эту штуку раньше не испытывал. А вы лучше не теряйте время и отрепетируйте на мне речь для своего начальства.

— А, чёрт с тобой! — Махнул рукой Майкл и принялся за репетицию своей роли.

Ещё минут через пятнадцать речь была более-менее отрепетирована, а огонь полностью потух. Теперь в коридоре была непроглядная темень. Ну, как темень — металлические детали пока ещё слабенько светились, но быстро остывали. А вот лампочки не горели и даже не моргали, потому что от высокой температуры освещение пришло в негодность. Стены и потолок были чёрными от маслянистой копоти. Стояла страшная духота и жара. Двери в камеры были красными и всё так же оставались закрытыми. Даже если бы проводка в стенах не пострадала, открыть двери не представлялось возможным, потому как пульт для достоверности картины тоже сгорел в огне.

— Эй, ребята, вы там как? — Крикнул Гровер, подойдя к камере с детьми.

— Малькольм ухо обжег. — Ответил Дадли. — Тут очень жарко! Что там у вас происходит?

— Маньяк пожар устроил и сам себя спалил!

— Отлично! — Обрадовался мелкий Дурсль. — Тогда выпускайте нас, тут просто невозможно жарко.

— Не могу. Дверь горячая, а пульт от неё сгорел вместе с маньяком и я не знаю как эту дверь открыть.

— А-а-а-а-а, — раздалось на два голоса из камеры, — я домой хочу.

— Не плачьте, ребятки. Скоро прибудет подкрепление и вас вытащат.

— Вы и в прошлый раз так говорили!

— На улице сильный снегопад. Но я надеюсь, что ждать осталось не долго.

Подкрепления пришлось дожидаться ещё целых два часа. Потом была эпопея с вызволением детишек из камеры и осмотром остальных камер, в которых преступник хранил трупы детей и различных бездомных. Освобождённые детишки рыдали навзрыд и ничего толком не могли рассказать, да и не слышали они ничего через толстую железную дверь. Всё, чего хотели Дадли с Малькольмом — поскорее попасть домой и увидеть родителей. Геральт тоже изрядно вымотался и мечтал лишь о горячем душе и тёплой постели. Выбравшись из подземелий он с удовольствием вдыхал свежий морозный воздух. Снегопад закончился и теперь куда ни глянь, всё было укрыто белоснежным покровом, искрящимся в лучах утреннего солнца.

Как только полицейские доставили Геральта с Дадли домой, они тут же попали в крепкие объятия тётушки Петунии и Вернона. Тётя и так переволновалась за собственного сына, а тут ещё и племянник непонятно куда пропал. В итоге она устроила Вернону неслабую головомойку за то, что он безответственно отправил ребёнка в неизвестном направлении. Вернон и сам уже был не рад, что направил Геральта на поиски. Но когда выяснилось, что только благодаря Поттеру с его собакой были найдены Дадли с Малькольмом, старший Дурсль тут же подтвердил свои обязательства по контракту с племянником и пообещал ему больше не напоминать ни о каких долгах, а так же продолжать его содержать до тех пор пока мальчик не сможет сам себя обеспечить.

Попав в свой подвал, Геральт извлёк из пространственного кармана все свои трофеи: дневники и журналы исследований, оставшиеся от маньяка, в том числе и записи самого Менгеле; перегонный куб из нержавейки; реторта; десяток колб различной конфигурации; подставка с двумя десятками пробирок; пять чашек Петри с крышечками; электронные лабораторные весы; лабораторная центрифуга для смешивания реактивов; микроскоп с набором предметных стёкол; лабораторная настольная лампа; восемь глаз вендиго; четыре мозга вендиго; когти, зубы, слизь и кровь монстров; кошелёк маньяка с тремя сотнями фунтов. Никаких документов у маньяка при себе не обнаружилось, да и соваться к нему домой было бы неосмотрительно — полиция наверняка вычислила личность преступника по номеру его автомобиля или по отпечаткам пальцев в этом автомобиле, если маньяк где-то угнал машину. Там, конечно, могут оказаться какие-то записи этого психа, но без основных дневников и журналов ценности они не представляют.

Первым делом Геральт надёжно упаковал ингредиенты, полученные от монстров, в целлофановые пакеты и засунул их в морозилку на кухне для лучшей сохранности. При этом он не забыл предупредить тётю Петунию, что в красном пакете лежат алхимические компоненты и просил их не трогать. Денег из кошелька маньяка вполне хватит на приобретение собственного холодильника и лабораторного стола, в крайнем случае у Геральта были некоторые сбережения, которые он оставлял на покупку книг у Грожена. После подставы от ветеринара он рассчитывал получить изрядную скидку, так что мог немного потратиться. Этим вопросом Поттер занялся буквально через пару дней после происшествия — не хотелось слишком долго стеснять Дурслей, храня ингредиенты в их морозилке, они ведь могут и заглянуть в пакет.

Рассортировав трофеи, Поттер временно припрятал их у себя под кроватью, потому как разместить их всё равно пока что было негде. На лабораторное оборудование у ведьмака были большие планы, ведь оно позволит создавать куда более качественные зелья и эликсиры. Учитывая, что даже нынешние зелья значительно превосходят то, чем Геральт пользовался ранее, новое оборудование позволит довести их до совершенства. Вряд ли эти зелья можно будет употреблять простым людям, а вот волшебникам они уже вредить не должны.

Больше всех от этой истории выиграл Майкл Гровер. Он стал настоящим национальным героем, получил повышение по службе и Крест Георга из рук самой Елизаветы II. Полицейский прекрасно понимал, кому обязан всеми своими достижениями, поэтому, как только шумиха немного улеглась, посетил дом Дурслей и переговорил с Геральтом, пообещав при необходимости содействие со стороны полиции.

Его напарника Питкина хотели наградить посмертно, но один из экспертов успел оперативно составить отчёт, согласно которому было понятно, что Леонард Питкин погиб довольно бесславно. Да и слова Геральта с Гровером это подтверждали. Поэтому всё, чего удостоилась семья погибшего полицейского — это довольно внушительное пособие за погибшего при исполнении служебных обязанностей Питкина.

Кроме того, сержант Уильям Браун высоко оценил помощь мальчика и его собаки, поэтому он ходатайствовал о принятии Геральта Поттера на должность внештатного кинолога полицейского отделения Литтл-Уингинга. Теперь мальчику приходилось платить налоги* при поиске домашних любимцев, зато работа стала более стабильной. Да и к другим полицейским расследованиям, где требовалась хорошая ищейка, изредка стали привлекать Поттера.

Через пару недель после происшествия, когда настырные журналисты перестали лезть в окна с пожеланием разузнать подробности обнаружения маньяка, Геральт попросил тётушку Мардж отвезти его к ветеринару Грожену. Он объяснил своё желание тем, что намерен купить у мужчины некоторые книги.

Марджори, надо сказать, была в восторге от новости, что Цири помогла найти её племянника. Теперь её идея о получении щенков от фамильяра Поттера стала ещё более навязчивой и волчица обоснованно опасалась женщину, так как ни о каком спаривании с непонятными псами даже и не думала. Впрочем, это не мешало ей царственным жестом позволять себя иногда погладить и оказывать женщине честь, принимая у неё из рук вкусняшки. В общем, чтобы тётушка не мешала в разговоре с ветеринаром, отвлекать её пришлось Цири.

— Здравствуйте, мистер Грожен! — Поприветствовал мужчину Поттер.

— Здравствуй, Геральт. Ты наконец накопил денег на покупку книг?

— Да. Но сначала я хотел переговорить с вами насчёт одного конфиденциального дела.

— Что-то важное? А то у меня, знаешь ли, дел по горло.

— Ну, как сказать… Наверное, всё-таки важное. Слышали недавно маньяка нашли, который детей похищал?

— Да, конечно! Во всех газетах и по всем новостным каналам только об этом и говорят. Знаю, что ты принимал в этом активное участие, но какое отношение это всё имеет ко мне?

— Самое непосредственное. — Ехидно улыбнулся мальчик. — Видите ли, мистер Грожен, перед тем, как маньяк погиб, он думал, что захватил полицейского и полностью контролирует ситуацию. Так вот, он решил немного похвастаться перед беспомощной жертвой и рассказал, что начал проводить свои эксперименты на детях после того, как изучил кровь мутанта, купленную на неком подпольном аукционе. — Грожен начал бледнеть. — Он даже выяснил имя продавца, мистер Грожен. Ваше имя. Можно сказать, что именно благодаря вашей жадности погибли двадцать четыре ребёнка. Что вы на это скажете, мистер Грожен?

— Я… Я… Я не хотел, — быстро сознался ветеринар, — мне просто срочно нужны были деньги на выплату карточного долга. Я даже не предполагал, что это может привести к таким последствиям.

— Расскажите это родителям, потерявшим своих детей! — От этих слов мужчина совсем сник. — Вы, кстати, в одном из наших разговоров что-то упоминали о Статуте Секретности. Как вы думаете, что с вами сделают волшебники, когда узнают, что вы продаёте обычным людям кровь волшебников и волшебных созданий?

— Чего вы хотите, мистер Поттер? — Окончательно сломался ветеринар и даже отбросил свой несколько покровительственный тон.

Всё дело в том, что в течение всего разговора Геральт давил на мужчину не только словами, но и воздействуя на него Аксием. Тут следует немного отвлечься и наконец разобрать, что же из себя представляет воздействие знака Аксий. Если бы ведьмак был знаком с такими заклинаниями местных волшебников, как «империо» и «конфундус», то он сказал бы что Аксий не имеет ничего общего с этими заклинаниями. Так «империо» полностью подавляет волю жертвы, подменяя её волей колдующего. Разумный под воздействием «империо» полностью осознаёт свои действия, но если его воля слаба, то он просто не имеет желания сопротивляться. «Конфундус» гораздо более грубое заклинание. Его действие напоминает последствия от сильного удара по голове или тяжелую форму похмелья. Неспроста это заклинание так же известно, как ментальный молот. Под воздействием «конфундуса» разумный может принять за истину любой бред, но при высоком уровне интеллекта и воли со временем он вполне способен осознать, что на него воздействовали.

В чём же особенность ведьмачьего знака Аксий? Всё дело в том, что этот знак не способен внушать мысли или изменять сознание жертвы, он использует то, что у жертвы и так уже есть в голове. Аксий лишь усиливает определённые мысли, но не внушает их. Для того, чтобы этот знак сработал, жертва должна признать наличие зерна истины в доводах ведьмака. Например, если ведьмаку кто-то заступил дорогу, а применение силы нежелательно, то ведьмак может применить знак Аксий. И вот тут могут быть варианты. Если ведьмак просто воздействует на стражника, тот может его не пропустить и даже обозлиться, а если он предварительно приведёт какую-то более-менее уважительную причину, пусть даже бредовую, то знак почти наверняка сработает. В бою Аксий вполне может ненадолго затормозить жертву, заставив её, например, пересчитать количество оставшихся зубов и поразмышлять на тему бренности бытия. Опытный ведьмак вполне способен натравить противников друг на друга с мыслью, что союзники мешают жертве Аксия или могут забрать часть трофеев или славы.

Так вот, возвращаясь к разговору с ветеринаром, Геральт параллельно с разговором применял на Грожене знак Аксий, усиливая и без того сильное чувство вины. Вообще-то такое грубое воздействие может вызвать необратимые последствия — вбитые таким образом идеи и мысли могут надолго засесть в сознании и в дальнейшем вызывать сильнейшие приступы навязчивых мыслей, а то и суицидальные порывы. Но жалеть ветеринара Поттер ничуть не собирался. В конце концов, его ведь никто не заставлял продавать кровь ведьмака, а последствия этого поступка оказались довольно плачевными. Так что муки совести бывшему врачу не повредят — есть немалый шанс, что больше он такого не повторит.

— Я хочу, чтобы вы продали мне обещанные книги по адекватной цене, рассказали о том, как попасть в волшебный мир и на чёрный рынок, где вы продали мою кровь. Ну и в дальнейшем надеюсь на конфиденциальность и взаимовыгодное сотрудничество. — Поставил свой ультиматум Геральт.

— Но Дамблдор! — Попытался сопротивляться мужчина, было видно, что он очень боится этого волшебника. — Если он узнает, что я навредил его планам…

— Дамблдор далеко и пока что ничего о вас не знает. А я вот он, — немного надавил ведьмак, — рядом сижу. А ещё волшебники могут случайно узнать, что вы нарушаете их Статут Секретности. Представляете, что с вами станет? После этого Дамблдор вам милым добрым дедушкой покажется.

— Этот паук и так всем кажется милым добрым дедушкой. Мало кто знает о его реальной натуре. Я и сам случайно узнал от знакомых. Поверьте, мистер Поттер, факты мне привели более, чем достоверные. Ладно, — махнул рукой мужчина, как бы отметая остатки сомнений, — я согласен на ваши условия, мистер Поттер.

— Вот и замечательно, — радостно потёр руки мальчик, — приступим. Расскажите мне всё, что до этого скрывали.

Из дальнейшего рассказа Грожена следовало, что на островах Великобритании расположены целых три магических государства: Магическая Англия, Магическая Шотландия (полностью подконтрольный сателлит Магической Англии) и Магическая Ирландия (автономия, подконтрольная Магической Англии). При всём при этом система политико-правовых, административных, экономических и социальных отношений в этих государствах настолько запутана, что очень часто противоречит сама себе. Ну взять хотя бы тот факт, что у всех трёх государств имеется единое правительство — Министерство Магии, единый законодательный и судебный орган — Визенгамот, единая пенитенциарная служба — аврорат и много чего ещё. Но при всём при этом государства считаются отдельными.

Волшебники в Великобритании живут в обособленных анклавах, скрытых от простых людей. Волшебных городков, которые скорее напоминают деревеньки, не так уж много (не более двух десятков), но ветеринар слышал лишь о трёх из них — Хогсмид, Годрикова Лощина и Насыпное Нагорье. Где располагаются эти города мужчина не знал.

Отдельно стояло такое территориальное формирование, как магический Лондон. Это довольно обширный магический квартал, скрытый от простых людей. Большинство магглорожденных (дети, рождённые от простых людей — магглов) даже не подозревает, что в магическом Лондоне больше, чем две улицы. Они обычно посещают только аллею Диагон — самую обширную торговую площадку магической Англии. Ещё они знают о таком официальном рассаднике преступности, как Лютный переулок. На самом деле в Лютном торгуют вполне официальные торговцы, которые находятся под плотным контролем правительства. Впрочем, реальной преступности тут тоже хватает.

Если пройти сквозь стену одного из непримечательных домов на Диагон аллее, то попадёшь на Сильвер Лайн — основная улица, вдоль которой селятся чистокровные волшебники. От Сильвер Лайн отходят несколько мелких переулочков, а сама она упирается в Голден Плэйс — главную площадь магического Лондона. На этой площади располагаются все государственные структуры магического мира и несколько самых дорогих и пафосных магазинов. Сам Грожен ни на одной из этих улиц не был и рассказал о них лишь со слов знакомых по магическому миру.

Но и на этом магический Лондон не ограничивается. Пройдя вглубь Лютного переулка можно попасть в так называемую Яму — трущобы магического мира, где обитают самые настоящие отбросы и процветает преступность всех форм и расцветок. Представители министерства и аврората не рискуют соваться в Яму даже очень крупными отрядами. Здесь нет законов, есть лишь понятия. Здесь царит полнейшая анархия и всегда прав сильнейший.

Именно в Яме Грожен и приобрёл учебники для Геральта. Они были очень старыми (некоторым книгам было по два-три века) и по какой-то причине были запрещены Министерством Магии. Именно поэтому книги и стоили так дорого. В результате довольно упорного торга ведьмак получил в свои руки четыре книги:

* Введение в магический мир. Традиции, обычаи, основные законы. Издание для магглорожденных волшебников.Т.М.К.Спорлин (1811 г.)

* Основы чар. От простого к сложному.Р.Лапт (1857 г.)

* О сущности вещества, материи и предмета. Глубинные размышления на тему творения, преобразования и превращения.П.Ы.Х.Абструс (1698 г.)

* Зельеварение во всём его великолепии.Л.Марлон (1903 г.)

Напоследок Грожен рассказал о том, как попасть в Яму (через канализацию в одной из неприметных улочек маггловского Лондона) и на Диагон аллею (через паб «Дырявый Котёл»). По его словам существовали и другие проходы в магический квартал, но где они расположены ветеринар не знал.

А вот на чёрный рынок обычного Лондона Геральту попасть в ближайшие годы не светило. Доступ туда осуществлялся по индивидуальным пропускам, которые можно было получить только по поручительству кого-то из руководства данной торговой площадки. Ребёнка такие личности даже слушать не станут, да ещё и Грожена могут прихлопнуть, если тот попытается протащить Геральта. По большому счёту, Поттеру черный рынок пока и не был нужен.

Перед расставанием с ведьмаком мистер Грожен ещё раз клятвенно заверил мальчика, что больше не будет разглашать тайну его существования и вообще будет вести себя тише воды, ниже травы. Так как сказано это было после длительной обработки Аксием, Геральт ему поверил — чтобы пойти против таких сильных убеждений с ветеринаром должно произойти нечто совсем уж невероятное, отчего он уже не будет в здравом рассудке.

Время шло с неумолимостью парового катка и вот уже прошло Рождество, Новый Год, закончились Рождественские каникулы и Поттеру предстояло пойти в новую школу.

*Я не стал искать платят ли в Великобритании налоги несовершеннолетние и как с этим вопросом обстояли дела в восьмидесятых годах двадцатого века. Если даже и не платят, то будем считать, что в данном отражении реальности все подданные Её величества обязаны платить налоги вне зависимости от возраста. Иначе мне придётся переделывать несколько глав. В конце концов, пиратов ведь вешали вне зависимости от возраста, так почему в отношении налогов должны делать исключения?

После спасения Дадли отношение Дурслей к Поттеру круто переменилось. Они и так в последние месяцы стали вести себя с мальчиком адекватно, а теперь в них проснулась не только совесть, но и чувство долга. Петунья даже попыталась было закармливать племянника, как родного сына, но тот категорически отказался питаться по принципу «чем больше, тем лучше». Да и в отношении Дадли с Верноном посоветовал перейти на более здоровый рацион. Раньше его бы и слушать не стали, а теперь хотя бы сделали вид, что внимают его мудрости. Отказаться от жирной и сладкой пищи эти два пузана не смогли, но под давлением аргументов всё же согласились несколько поумерить свои аппетиты.

Дадли с Малькольмом тоже переменили своё отношение к Геральту. Они даже додумались поблагодарить его за спасение и попросили извинения за прошлые выходки. После этого они попытались подружиться с Поттером — предлагали создать новую банду, звали вместе погулять, напрашивались на совместные тренировки. Всё это было не очень интересно ведьмаку, но для поддержания образа простого ребёнка он всё же пару раз прогулялся с малолетками, но это быстро ему надоело и он предложил потренировать их драться. Кто-то может быть подумал бы, что обучать бывших врагов и делать их сильнее не разумно, но стоит учесть, что эти самые «враги» являются всего лишь маленькими детьми, которых легко перевоспитать, показывая правильный пример. Именно это и пытался провернуть Геральт. Учить детишек по-настоящему серьёзным приёмам он даже и не думал, да и не потянули бы они такого, но и совсем уж показывать им своё пренебрежение было бы неправильно. А так малолетки искренне уверены, что становятся сильнее, что вполне соответствует истине, и проникаются большей симпатией к Поттеру.

Не забывал Поттер и о своих приобретениях, которые добыл в логове маньяка и у Грожена. На тщательное изучение записей знаменитого доктора Менгеле и самого маньяка уйдёт немало времени. Тем более, что для полного осознания хранящейся там информации требуется немалая база знаний по медицине, биологии, химии и даже физике. Так что эти труды были отложены в сторону до лучших времён.

Полученные образцы тел вендиго были перемещены в личный холодильный шкаф Геральта, который тот приобрёл при первой же возможности. Предварительный осмотр образцов показывал немалые перспективы применения этих фрагментов в качестве ингредиентов для зелий, но для более точных результатов требовалось провести немало опытов, на которые попросту не хватало времени. В общем, этот вопрос так же был отложен на неопределённое время. Благо, морозилка позволяла хранить ингредиенты довольно продолжительное время.

Самая интересная информация была получена из книг Грожена. Три из четырёх книг пока что не особо полезны. Практиковаться в местной магии оказалось невозможно из-за отсутствия у Геральта волшебной палочки — обязательного инструмента местных волшебников. В книге «Основы чар. От простого к сложному.» авторства Р.Лапта давались ссылки на некоторые издания, в которых рассказывается об изготовлении волшебных палочек, но у самого Поттера не имелось в наличии не только данных книг, но и возможности их приобретения. Вообще, ведьмак немало удивился, что местные маги так сильно зависят от какого-то артефакта — чародеи Неверленда в этом плане более неприхотливы и при необходимости могут колдовать даже голышом. А вот предложенный список возможных заклинаний впечатлил и воодушевил. Магия Неверленда, безусловно, давала потрясающие возможности, особенно в боевой направленности, но при этом действовала довольно грубо. Местная же магия была словно иголка по сравнению с боевым копьём и позволяла совершать более тонкие и изощрённые манипуляции, так что отказываться от изучения местных магических наук Геральт не собирался, но и забывать полученные в родном мире знания было бы верхом идиотизма.

С зельеварением ситуация обстояла чуть лучше — мало того, что можно было разобраться в теоретической части данного направления магической науки, так ещё и некоторые составы не требовали каких-то редких ингредиентов. Правда таких было всего три — зелье от прыщей, эликсир для полоскания ротовой полости и тонизирующий напиток. Все эти зелья получились у Поттера с первого раза и никаких затруднений не вызвали. Более того, все три зелья понравились Дурслям и теперь Петуния, оказавшаяся сквибом (этим неполноценным волшебникам доступны простейшие манипуляции с артефактами и изготовление простых зелий), регулярно варила их, кроме зелья от прыщей, которое не требовалось в таких уж больших объёмах. Особенно Вернону нравился тонизирующий напиток, благодаря которому он повысил свою производительность на работе, отчего стала расти его репутация в глазах начальства. Он даже лёгкую зарядку по утрам начал делать, чем немало удивил и обрадовал тётю Петунию.

Наиболее информативной оказалась книга по традициям, обычаям и законам, написанная для магглорожденных детей. Это был внушительный фолиант, в котором описывалось всё, что должен знать юный волшебник, чтобы не позориться перед окружающими и не попасть в неловкую или даже опасную ситуацию. Помимо описания обычаев и традиций давалось подробное разъяснение о причинах их возникновения. Например, многие волшебники перед сном совершают довольно странный ритуал с точки зрения простого человека: стоя лицом на запад, они оборачиваются вокруг своей оси против часовой стрелки, после чего скрещивают руки на груди, сплёвывают себе под ноги и произносят «экзитиум сепаратив». Казалось бы, глупость, но всё не так просто. Данная последовательность действий является малым ритуалом отсечения плоти, который волшебники используют, чтобы их кровь, волосы и прочие частицы тела стали непригодными для использования в ритуалах или исследованиях. Всё дело в том, что кровь и плоть волшебника, даже будучи отсеченной от тела, остаётся его частью на энергетическом уровне по принципу подобия и через эти субстанции можно как навредить, так и помочь волшебнику или произвести его поиск. В течение дня любой человек теряет волосы, слюну и частицы кожи, а если поцарапается, то и кровь. И всё это можно использовать в различных магических практиках. Вот дабы такого не происходило без ведома мага и был создан такой простой, но эффективный ритуал, который уничтожает любые незащищённые частички мага. В книге упоминается, что это далеко не самый сложный из ритуалов отсечения плоти, коих существует великое множество, но один из наиболее распространённых.

Геральт тщательно проверил действие данного ритуала и убедился в его эффективности — после ритуала кровь и волосы подвергались ускоренному разложению, превращаясь в бесполезную биологическую субстанцию. Если бы он знал об этом ритуале раньше, то у ветеринара не было бы и шанса передать кровь ведьмака тому маньяку. Впрочем, Поттер себя ничуть не обманывал — с кровью или без, но маньяк всё равно продолжал бы свои эксперименты и не факт, что жертв было бы меньше. Зато на будущее он теперь был уверен, что его кровь не попадёт не в те руки.

Помимо малого ритуала отсечения плоти в книге давались подробные инструкции ещё по нескольким ритуалам, которые волшебнику желательно выполнять регулярно. Всего таких ритуалов было пять: зимнее и летнее солнцестояния, осеннее и весеннее равноденствия, а так же Самайн. При правильном и регулярном следовании этим ритуалам энергетика волшебника стабилизируется, очищается от слабых проклятий и сглазов, а сильные проклятия ослабевают — всё это положительно сказывается на здоровье и долголетии. Более того, некоторые ритуалы действуют даже на простых людей, хоть и не так эффективно. Геральту пришлось потратить немало сил и нервов, чтобы уговорить родственников праздновать Йоль по старым традициям, но, как показала практика, это того стоило — родственники стали чувствовать себя гораздо лучше, а Петуния с виду помолодела лет на пять, Дадли даже жаловался, что родители по ночам стали сильно шуметь.

На Рождественских каникулах в кинотеатре Литтл-Уингинга проходил кинофестиваль, посвящённый научной фантастике. Дядя Вернон купил детям билеты, позволяющие посещать любые сеансы и мальчишки на несколько дней буквально засели в кинотеатре. «Терминатор», «Кокон», «Муха», «Чужие», «Враг мой», «Инопланетянин», «Полёт Навигатора» и многие другие замечательные фильмы были просмотрены чуть ли не запоем. Но больше всего Геральта впечатлила сага о Звёздных Войнах. Эта эпическая трилогия буквально покорила ведьмака своей необычностью, самобытностью и в то же время вызывая аналогии с его прошлым миром. Главной мечтой Геральта стал световой меч, а остальные фокусы джедаев и ситхов он вполне сможет воспроизвести с помощью магии.

Вот только не стоит думать, что опытный ведьмак не видел недостатков такого оружия, как световой меч. Даже не имея возможности подержать в руках это чудо-оружие и испытать его в бою, Геральт с ходу мог назвать множество его недостатков по сравнению с обычным мечом. Использовать подобную штуку в бою Геральт рискнул бы лишь после длительных тренировок или в случае отсутствия альтернатив, потому как ведьмак и голыми руками мог нанести противнику немалый урон, а световым мечом есть немалый шанс самому себе руку, а то и голову, отчекрыжить. И всё же не стоит забывать, что детское тело навязывает определённую модель поведения и даже мышления — бытие определяет сознание, как говорится. Конечно же Геральт не впал в детство, но некоторая доля ребячества в нём пробудилась.

В предпоследний день каникул дядя Вернон «обрадовал» Геральта, что смог устроить его в частную школу «Академия Смелтингс» и презентовал племяннику их форму. С точки зрения качественного образования эта школа была действительно хороша — не Итон, конечно, но тоже довольно престижно. «Академия Смелтингс» — школа для мальчиков, которая по английской классификации входит в список так называемых Grammar school (обучение детей в возрасте от 11 лет по углублённой программе, в этих же школах можно получить подготовку к университету), была хороша всем, но не устраивала Геральта из-за того, что она являлась полупансионом. Иначе говоря, в течение учебной недели дети оставались в школьных общежитиях и домой отправлялись только на выходные, а значит ведьмак станет сильно ограничен в свободном времени и будет вынужден существенно снизить интенсивность тренировок, особенно в плане магии. В государственной школе это бы ему не грозило и при необходимости можно было бы даже прогулять пару-тройку уроков. Да и с Цири теперь придётся расставаться на продолжительные периоды времени. Но свершенного уже не изменить, поэтому Поттер смиренно принял свою судьбу.

Утром 9 января 1989 года Геральт вырядился в дурацкую, по его личному крайне авторитетному мнению, форму школы Смелтингс, попрощался с Цири и Дурслями и отправился на школьный автобус, который подбирал учеников по понедельникам и развозил по домам в пятницу. Вернон предлагал племяннику подвезти его в первый учебный день, но тот отказался, решив продемонстрировать свою самостоятельность.

Академия Смелтингс располагалась в пригороде Лондона и школьный автобус от дома Дурслей добирался сюда чуть более сорока минут, по пути собирая учеников. Когда в автобус залез маленький беловолосый мальчик в соломенной шляпе канотье все ученики обратили на него внимание. Но дело было вовсе не в шляпе, а в том, что мальчик был явно слишком юн для ученика школы Смелтингс, к тому же он не был знаком никому из прочих учеников, которые так или иначе успели познакомиться за первое полугодие. Впрочем, приставать к Геральту с вопросами пока что никто не стал — школьный автобус не самое удобное место для знакомства.

— Доброе утро, молодые люди! — Приветствовал школьников высокий поджарый мужчина с аккуратными чёрными усами и начинающей седеть головой. Одет мужчина был в строгий костюм тройку, а в руках держал изящную чёрную трость. Геральт усмехнулся, невольно сравнив этого человека с Альфредом Пенниуортом — дворецким Брюса Уэйна из комиксов про Бэтмена.

Ученики нестройным хором ответили на приветствия мужчины и тот отправил детей в сторону общежитий, а сам обратился непосредственно к Геральту:

— Мистер Поттер, я полагаю? — Мальчик кивнул. — Меня зовут Бенджамин Чейси. Я являюсь тьютором Академии Смелтингс и отвечаю за воспитание и успеваемость учеников. На территории школы именно я являюсь для вас мамой, папой, тётей, дядей, дедушкой и бабушкой в одном лице. С любыми вопросами, не касающимися непосредственно учебной программы, вы можете обращаться именно ко мне. Сейчас мы пройдём в мой кабинет и немного пообщаемся, чтобы я мог составить о вас впечатление и определиться с вашей учебной программой.

В кабинете мистера Чейси Геральт провёл почти три часа с небольшими перерывами, после чего тьютор окончательно определился, как относиться к этому ученику и провёл для него обзорную экскурсию по территории школы. После экскурсии мистер Чейси выдал Геральту направление в общежитие и отвёл его в столовую, где юного ведьмака очень вкусно и сытно покормили.

В общежитии мальчики жили по двое в комнате, но Геральта из-за того, что он поступил во втором полугодии, разместили в отдельную одноместную комнату, которых в общежитии было не так уж и много. Так как расписание Поттера ещё не было составлено, то уроков в этот день у него не было и мальчик потратил все свободное время на обустройство новой жилплощади и самостоятельное ознакомление с территорией школы. Вечером того же дня мистер Чейси лично занёс мальчику его расписание и удостоверился, что тот успешно разместился в общежитии.

На следующий день началась полноценная учебная неделя. На удивление Геральта каких-то наездов на новенького и к тому же заметно более младшего ученика со стороны школьных заводил не последовало — мистер Чейси очень ответственно относился к своим обязанностям и строго следил за соблюдением порядка и моральным обликом учеников. Все школьники Смелтингс уважали школьного тьютора и боялись возможного наказания с его стороны. По словам ребят, с которыми Геральт нашел общий язык на почве любви к музыке и некоторым комиксам, Бенджамин Чейси был очень изобретательным человеком по части наказания школьников. Он крайне редко прибегал к телесным наказаниям, которые в Академии Смелтингс до сих пор не были отменены, но некоторые провинившиеся с радостью бы обменяли свои наказания на розги. Например, один из старших учеников одно время повадился распускать руки в отношении младшеклассников. Мистер Чейси заставил его в течение недели ходить обвешанным мягкими подушками и надписью на спине «пни меня». Мало того, что эти самые подушки были большие и неудобные, так ещё и остальным ученикам было разрешено отвешивать пендаля провинившемуся, а тот в ответ не мог ничего сделать, ведь подушкой никого особо и не ударишь.

Несмотря на юный возраст, Геральт довольно легко влился в школьный коллектив и даже завёл нескольких приятелей. На второй неделе учёбы он записался в клуб лёгкой атлетики, чем частично компенсировал недостаток физических тренировок. Свободное от основной учёбы время и выходные дни ведьмак посвящал теоретической и практической магии. И, конечно же, все выходные были посвящены Цири, которая в будние дни страшно скучала без своего хозяина.

Незаметно учебный год подошел к концу и Геральт отправился на летние каникулы. Этот период ведьмак посвятил более интенсивным тренировкам и экспериментам с зельями из вендиго. Путём проб и ошибок было получено три достаточно полезных состава: зелье реакции, которое аналогично Пурге ускоряло рефлексы и реакцию ведьмака, оно было несколько менее эффективно, но зато действовало в разы дольше; зелье свирепости, повышающее агрессию жертвы и заставляющее нападать на всех окружающих — по мнению ведьмака им можно смазать небольшой дротик и заставить большую группу противников сражаться между собой; зелье охотника, усиливающее чувство чужого взгляда и позволяющее с абсолютной точностью определить смотрит на тебя кто-то или нет.

Так потихоньку и текло время до самого одиннадцатилетия ведьмака. За это время Грожен смог добыть ещё несколько полезных книг магического мира, среди которых затесался свод законов Министерства Магии Англии. Надо сказать, законы магического мира Геральта основательно удивили. В большинстве своём они были направлены на соблюдение тайны магического мира перед магглами, а любые нарушения закона в отношении этих самых магглов, совершенные без применения магии, карались, максимум, штрафом. Иначе говоря, можно устроить кровавую резню посреди Лондона с использованием холодного оружия и если это действие не является частью ритуала, а так же не пострадал ни один волшебник, то суд припишет такому деятелю всего лишь штраф и даже не станет выдавать его маггловским властям.

О визите на Диагон аллею и вообще в магический мир он даже не помышлял. А всё дело в том, что до одиннадцати лет ребёнок в магическом мире не имеет вообще никаких прав. Некоторая правовая защита со стороны магического опекуна, конечно же, имеется, но, учитывая, кто является опекуном Поттера, ведьмак обоснованно не горел желанием лишний раз светиться перед ним. Лучше уж дождаться одиннадцатилетия, определиться с наследством, доступ к которому он получит именно в этом возрасте, а потом уже строить какие-то планы.

За три года в доме номер 4 по Тиссовой улице произошли заметные изменения. Самым, пожалуй, значимым событием в жизни семьи Дурсль стало пополнение в семействе. 21 октября 1989 года Петуния Дурсль родила девочку, которую решили назвать Айрис, в честь покойной матери Петунии. Геральт первое время не знал, как относиться к обретённой кузине, но со временем они с Дадли сначала притерпелись к факту её существования (особенно сложно было Дадли, который жил на втором этаже, как и родители и регулярно недосыпал из-за ночных криков сестрёнки), а потом и привязались.

Дадли с Верноном тоже заметно преобразились. Отец семейства, несмотря на регулярные утренние зарядки, всё же оставался довольно крупным мужчиной, хоть и без необъятного живота. Зато теперь он выглядел крайне респектабельно. За эти годы мужчина умудрился очень сильно продвинуться по карьерной лестнице, сначала добившись повышения до старшего партнёра, а в начале 1991 года занял пост генерального директора Граннингс.

Его сын теперь был на себя не похож — Дадли сильно увлёкся боксом и плаванием, и теперь о его былой детской одутловатости ничего не напоминало, кроме, разве что, фотографий. Он всё же восстановил банду Большого Дэ, но теперь они уже не занимались мелким хулиганством, а наоборот старались пресекать хулиганство со стороны прочих мальчишек и строили из себя этаких Робингудов. Если кто забыл, то Робин Гуд — это благородный разбойник, который грабит богатых и помогает бедным. Без сомнения, после истории с похищением Дадли отчасти исправился, но святым не стал — дополнительные деньги на развлечения, конфеты и сами конфеты можно ведь и у хулигана отобрать, а потом немножко отдать жертвам произвола хулиганов и себе за труды оставить. Слабых Дадли с бандой теперь не трогали, а шпану придавить вовсе не зазорно. Не сказать, что Геральт одобрял такой подход двоюродного брата, но особо и не осуждал.

Сам же Геральт Поттер к концу июля 1991 года был максимально подготовлен к предстоящему знакомству с магическим миром. К этому моменту он уже закончил старшую школу и по окончании обучения в магическом мире у него не возникнет проблем с адаптацией в мире обыкновенном. В общем-то школу он закончил довольно неплохо. С большинством наук проблем у него не возникало, а вот по литературе он с трудом вытянул на проходной балл. Нет, читать Геральту очень даже нравилось, но когда требовалось выразить своё мнение о прочитанном, то это мнение зачастую расходилось с общепринятым положением, поэтому преподаватель ни в какую не желал ставить высокие оценки. В итоге на экзамене Геральт написал сочинение в соответствии с требованиями экзаменационной комиссии, но с этим мнением был категорически не согласен.

Конечно же, он не забрасывал свои магические практики и уже неплохо, для начального уровня, овладел управлением огнём, молниями, светом, иллюзиями, телекинезом, гипнозом, барьерными техниками (преимущественно защитные и несколько от подслушивания и подглядывания) и телепортацией. Да, Геральт таки пересилил свой страх перед порталами и занялся этим направлением магии, а так как он сильно опасался этой магии, то и изучал её в своё время особенно тщательно. Вот и получилось, что магия порталов далась ему проще всего. Такими направлениями, как полиморфизм и телепатия он решил заняться чуть позже, потому как они требовали много времени и высокого уровня сосредоточения, а для развития телепатии ещё и подопытные требовались. Сам Геральт оценивал свои достижения в магии на уровне хорошего подмастерья чародея.

Внешне мальчик за эти годы тоже сильно изменился. Рост был заметно выше среднего и достигал 151 сантиметра. Бледное волевое лицо с острыми чертами и тонким белым шрамом в виде молнии на лбу было словно высечено из мрамора. Непослушные белые волосы средней длинны формировали довольно необычную причёску, а чёлка частично скрывала шрам на лбу. Изумрудные глаза мальчика со звериным вертикальным зрачком обычно прятались за стёклами очков с лёгким эффектом затемнения.

Несмотря на регулярные изнурительные тренировки и обильное питание, мальчик не набрал огромную мышечную массу и со стороны мог бы выглядеть тощим, но вот если присмотреться, то становилось понятно, что он невероятно жилистый и под одеждой у него прячутся крепкие, словно стальные канаты, мышцы. Уже сейчас Геральт мог бы смело сказать что значительно превзошел себя прежнего в этом же возрасте. И не стоит этому так уж сильно удивляться, ведь любой спортсмен вам скажет, что отдых от физических нагрузок тоже является частью тренировки, так что круглосуточно посвящать себя изматывающим тренировкам будет не правильно. Да и ведьмаки при обучении занимались далеко не только физическими упражнениями. Львиная доля времени уделяется приёмам работы с мечом, рукопашному бою, тактике, стратегии боя против разных существ и малых групп, умению искать следы и выслеживать цель, алхимии, магии — причём не только знакам, но и прочей теоретической магии, ведь ведьмакам часто приходится противостоять порождениям магии, а то и самим обезумевшим магам и они должны хорошо знать, с чем сражаются и как этому противостоять. И всё это далеко не полный список наук, которым обучают юных ведьмаков. А нынешний Геральт всё это прекрасно помнил из прошлой жизни, поэтому всё свободное время посвящал исключительно восстановлению навыков и физическим тренировкам. Да и магическая составляющая этого тела оказывала немалое влияние. Так что ничего удивительного, что он превзошел показатели юных ведьмаков Неверленда.

В четверг 25 июля 1991 года среди почты семьи Дурсль обнаружился странный конверт. Конверт был сделан из желтоватого пергамента, запечатан пурпурной восковой печатью, украшенной гербом, на гербе были изображены лев, орёл, барсук и змея, а в середине — большая буква «X». На конверте было написано: «Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей». Адрес был написан изумрудно-зелёными чернилами. Марка на конверте отсутствовала. Ознакомившись с содержимым конверта, Геральт едва не сплюнул на тщательно вымытый пол.

— Вот интересно, это Дамблдор не соизволил предупредить своего заместителя, что я живу среди обычных людей, или она надо мной издевается? — Спросил в пустоту Поттер.

— Что там? — Спросил завтракающий Вернон.

— Да волшебники прислали письмо из этой своей школы и требуют ответ прислать совой. Где я им сову добуду? — Пояснил своё недовольство беловолосый мальчишка.

— А может они идиоты? — Ехидно уточнил Дадли.

— Дадли, прекрати ругаться, а то рот с мылом вымою! — Пригрозила тётя Петуния, пытающаяся накормить Айрис овощным пюре. — А насчёт этих ненормальных можешь даже не сомневаться — они действительно не от мира сего.

— И что теперь делать? — Несколько растерянно спросил Поттер. — Можно, конечно, у миссис Фигг сову выкрасть, вот только полетит ли она куда без приказа хозяйки?

— А ты ничего не делай, — посоветовал Вернон, — ты им нужен, вот и пускай суетятся, а ты посматривай на их клоунаду и подыгрывай, где необходимо.

— И то верно, — согласился Геральт.

На следующий день началась целая эпопея с письмами, которые лезли изо всех щелей, едва ли не в буквальном смысле. В пятницу Входная дверь в дом была заблокирована конвертами из Хогвартса, которые, не иначе, как магией, запихнули по периметру этой самой двери, отчего она ни в какую не открывалась изнутри. В то утро Вернон был вынужден покидать дом через гараж, а Геральт больше двух часов потратил на выковыривание писем из дверного проёма. В субботу письма оказались внутри яиц, которые по утрам приносит молочник. Это страшно разозлило Петунью, которая была вынуждена отвлечься от Айрис и заняться приготовлением завтрака, а ведь пожарить яичницу было бы куда как проще.

В воскресное утро семья Дурслей рассчитывала отдохнуть от навязчивого внимания волшебников, ведь по воскресеньям почта не работает. Вот только оказалось, что волшебников это ни в коей мере не касается. Их гостиную буквально засыпало валом писем, сыплющихся из камина.

В понедельник пришло всего лишь одно письмо, которое было доставлено вместе с почтой, но когда Дадли взял почту в руки конверт стал с неимоверной скоростью самокопироваться, в результате чего весь первый этаж дома опять был завален этими проклятущими письмами.

— Это уже всякие разумные рамки переходит, — возмущалась Петуния, — можешь даже не сомневаться, что требование отправить ответ совой было продиктовано именно желанием поиздеваться, а не незнанием о твоём месте пребывания. Долго этот кошмар будет продолжаться?

— Понятия не имею, — ответил ей Геральт, — я знаю не больше вашего, но предполагаю, что после моего дня рождения это так или иначе закончится.

— Хорошо бы, но может на пару дней куда-нибудь поехать развеяться, заодно и письма приходить не будут, ведь они не будут знать, куда мы поедем. — Предложил Вернон.

— Ты сам-то в это веришь? — Удивилась его жена. — Если они знают даже то, что Геральт живёт в чулане, то уж проследить за нашими перемещениями для них труда не составит. Ты только представь, как на нас люди смотреть будут, когда нас письмами завалит где-нибудь в пути или в гостинице. Уж лучше дома перетерпим.

— Думаю, что отправитель стремится вывести вас из себя. Вы ведь не волшебники и к магии относитесь с некоторым негативом, соответственно из-за всех этих писем будете нервничать и срывать злость на мне. Скорее всего, в мой день рождения явится кто-то из сотрудников школы, возможно даже сам Дамблдор, и станет избавителем от жутких родственничков, чем вызовет немотивированное доверие у наивного мальчика.

— Хм… — обдумал слова племянника Вернон, — разумно. А главное, они, вроде как, не при чём.

— Тётя Петуния, ты не могла бы помочь мне с покраской волос? — Наконец определился с дальнейшей моделью поведения Поттер.

— О, неужто ты решил наконец скрыть свою седину? — Искренне удивилась женщина, которая знала, что её племянник, в некотором роде, гордился своей белой шевелюрой и ни в какую не желал краситься. — Неужели эти проклятущие письма вправили тебе мозги?

— Нет! — Решительно заявил мальчик, прекрасно осведомлённый о несколько преувеличенном желании своей тёти покрасить его в какой-нибудь естественный цвет, желательно чёрный. — Я сделаю это лишь для того, чтобы соответствовать ожиданиям нашего будущего гостя, поэтому нужна такая краска, которую легко смыть.

— Ты всё ещё настаиваешь на своём плане? — Несколько обеспокоенно спросил Вернон.

— Мы же уже обсуждали это, — с некоторой обречённостью вздохнул ведьмак. За время с момента преображения Гарри в Геральта Дурсли уже привыкли к племяннику, привязались к нему и даже смирились с некоторыми проявлениями его ненормальности, которую они со скрипом согласились называть магией в отношении конкретно Геральта. — Согласно законодательству магического мира я обязан пройти минимальное обучение в одной из магических школ или в частном порядке у сертифицированных репетиторов. Если я этого не сделаю, меня лишат магии.

— Да и хрен бы с той магией, — в очередной раз заявил глава семейства, этот спор у них повторялся уже не первый раз и зачастую приводились одни и те же аргументы, — ты же умный мальчик и без этих фокусов сможешь нормально прожить.

— Ага, лет до двадцати, а потом меня убьёт собственный магический источник. — С печалью ответил Поттер. — По-сути волшебники убивают всех, кто не желает пользоваться своей магией. При этом они, наверняка, считают, что поступают гуманно.

— Вот же уроды! Не зря я их ненормальными считаю, ты, главное, сам таким не становись.

— Уж постараюсь. — Улыбнулся Геральт. — Постараюсь убедить представителя школы, что я наивный дурачок, и тогда у меня будет месяц на реализацию плана.

— А тебя не смущает, что старуха Фигг регулярно строчит этому ненормальному Дамблдору донесения о наблюдении за тобой? — С немалой долей ехидства спросил Вернон, вынужденный периодически разыгрывать сцены своего недовольства перед этой старой перечницей.

— А я разве не рассказывал? — Удивился Геральт. — Помните она в прошлом году с порога навернулась?

— Как же не помнить? Столько визгу было! — Возмутилась Петуния. — Она своими воплями Айрис перепугала.

— Кстати, всё забываю спросить, что тогда произошло? — Решил уточнить Вернон.

— Это лучше у Дадлика спросить, — открестился Поттер.

— А что сразу Дадли?! — Возмутился Дурсль-младший. — Я там вообще не виноват был. Это всё её придурошные кошаки. Они одно время повадились на нашем участке гадить и я попросил Цири их погонять. Она и до этого их гоняла, а тут взялась за дело с огоньком. В общем через месяц после этого Геральта выловила эта старая ведьма и начала нотацию читать о том, как его собака дурно воспитана и нападает на её беззащитных котиков. А я как раз за углом стоял. Стою, слушаю, на глаза попасться не хочу, а тут вижу один из её кошаков нагло прёт на наш участок — видимо решил, что хозяйка его защитит. Ну я в шутку сымитировал лай собаки, а этот блохастый комок шерсти с перепугу сиганул на руки хозяйке, та не удержала равновесия и сверзилась с порога. Вот и вся история.

— А дальше из дома вышла тётя Петуния и, выяснив в чём дело, вызвала скорую. В общем, пока медики уговаривали её поехать в больницу, я тихонько пробрался в дом и всё там быстренько осмотрел. — Попытался закончить рассказ Геральт, но его прервала Петуния.

— Геральт Джеймс Поттер, как это понимать?

— Что именно?

— Ты вломился в чужой дом! — Возмущённо кричала Петуния. — Ты понимаешь, что это серьёзное преступление? Мы тебя такому не учили.

— Но она же за нами следит! — Попытался помочь кузену Дадли.

— Всё равно это не повод нарушать закон. — Настаивала на своём Петуния.

— Ну или хотя бы не признаваться в этом, — хохотнув, дополнил слова жены Вернон. — Так что там в доме старухи Фигг?

— На втором этаже я нашел журнал, в котором эта бабка ведёт записи наблюдения за нашим домом, и недописанное письмо на имя Дамблдора. Письмо практически слово в слово повторяет сведения из журнала, только общие фразы добавлены из вежливости. А согласно журналу она настолько мутные и невразумительные отчёты составляет, что по ним только и можно понять, что я всё ещё жив. Например про тот день, когда я вышел из комы и вернулся от тётушки Мардж написано следующее: «Мальчик вернулся белый, бледный, сам на себя не похож. Альбус, разберись, что они там с ним делали.» И все остальные записи в таком же духе.

— Ладно, будет тебе краска, но продержится она месяц — хотя бы этот период порадуешь меня своим приличным видом. — Согласилась Петуния.

На следующий день Геральт был перекрашен в радикально-чёрный цвет и ходил с постным выражением на лице. Тётя Петуния даже брови ему покрасила и была поистине счастлива. Даже очередной вал писем, которыми в этот раз были залеплены все окна снаружи, не смог омрачить настроения женщины.

После просмотра вечерних телепрограмм обитатели дома отправились спать, не подозревая, что просыпаться придётся уже через пару часов.

Ровно в полночь с тридцатого на тридцать первое июля дом Дурслей содрогнулся от страшного грохота. Спросонья только Геральт с Цири поняли, что кто-то ломится в их дверь, а Дурсли приняли грохот за очень близкий разряд грома. Следует отметить, что погода в эту ночь выдалась на диво поганой. Дождь хлестал сплошной стеной, порывистый ветер гнул деревья, беспрестанно сверкали молнии и грохотал гром. Ни один здравомыслящий человек в такую погоду не вышел бы из дому, но всё же кто-то сейчас ломился в дом №4 по Тисовой улице.

— БАБАХ! — кто-то с той стороны двери ударил в неё с неимоверной силой. Оставалось только удивляться, как это дверь до сих пор не слетела с петель.

Из комнаты родителей вышли Вернон и Петунья. Вернон, держа в руках ружьё, спустился на первый этаж и встал напротив двери. Петунья в это время приказала Дадли спрятаться в родительской спальне и присмотреть за сестричкой. Она еще хотела сказать, чтобы Геральт с Цири, притаившиеся под дверью, не лезли вооруженному Вернону под руку, но муж с племянником жестами показали, чтобы она молчала.

— Кто там? — заорал дядя. — Предупреждаю — я вооружён! Петунья, что ты там стоишь? Звони в полицию!

На мгновение настала тишина. И вдруг…

— ТР-РАХ! — Очередной удар начисто снёс дверь с петель. Со страшным грохотом она плашмя упала на пол.

На пороге стоял здоровенный, под три метра ростом, мужик в мокром меховом пальто и грязных кожаных сапогах. Он выглядел как-то заведомо больше допустимого и казался диким — огромная физиономия почти полностью скрывалась под густой гривой спутанных волос и длинной неряшливой бородой, но, мрачно поблёскивающие, как два чёрных жука, глаза всё-таки можно было различить сквозь всё это безобразие. Ведьмак не был уверен, что данное существо не относится к человеческой расе, но с точной классификацией затруднялся. Вполне возможно это какой-то местный вид карликовых великанов или искусственно выведенная человекоподобная химера.

Великан, согнувшись в три погибели, втиснулся в прихожую. Не разуваясь, он двинулся в гостиную, оставляя на поваленной двери мокрые и грязные следы. Дядя Вернон издал какой-то хриплый вопль и наставил на незнакомца ружьё.

— Я требую, чтобы вы немедленно удалились, уважаемый! — выдавил он. — Это незаконное вторжение! Петунья, почему ты до сих пор не позвонила в полицию?

— Телефон не работает, — поникшим голосом ответила тётя, — наверное, шторм повредил линию.

— А ты бы заткнулся, Дурсль, сморчок ты переросший, — гаркнул великан и, двинулся в направлении хозяина дома.

Однако, стоило ему сделать пару шагов в дом, как Геральт за его спиной подал знак Вернону, а Цири прыгнула здоровяку под ноги. Раздался громкий хлопок ружейного выстрела. Великан покачнулся, но устоял. Ещё один выстрел и громадная туша делает шаг назад, спотыкается о волчицу и, словно гигантская башня, обрушивается навзничь.

Вообще-то изначально Геральт предлагал использовать дробь, рассчитанную на дичь не крупнее зайца. Он полагал, убить человека такой дробью крайне проблематично, зато она обладает великолепным психологическим и останавливающим эффектом. Но дядя Вернон, хоть и не был заядлым охотником, порой на хоту всё же выбирался и многое знал. Он-то эту идею и забраковал, несмотря на уверения племянника, что волшебники прочнее обычных людей. Для наглядности он даже сходил с Геральтом на его тренировочную площадку в лесу и продемонстрировал, что делает дробь с мишенями на коротких дистанциях — это убедило ведьмака, что даже его модифицированное тело такого ранения не переживёт.

В итоге, было решено зарядить один ствол дядиного ружья солью, а во втором стволе, на всякий случай, был заряжен полицейский резиновый спецпатрон, который мальчишка выпросил у у своего знакомого полицейского — Гровера. Тот, конечно, долго сопротивлялся напору мальчишки, ведь отношение к огнестрельному оружию в Великобритании очень суровое, но всё же согласился списать пару патронов якобы на учебные стрельбы. Соль, как и ожидал Геральт, должного эффекта не дала, да и у великана было слишком уж плотное меховое пальто. А вот резиновый патрон дал именно тот эффект, на который рассчитывал Поттер — великан сделал шаг назад и, закономерно, свалился, споткнувшись о волчицу.

Сам ведьмак время даром не терял. Несколько сильных и точных ударов в болевые точки заставляют незваного гостя перевернуться на живот. За эти годы ведьмак приложил огромные усилия к своим тренировкам, так что в этот раз он уже не пользовался деревянным колышком, как при встрече с Верноном после пробуждения. Здоровяк ещё не успел прийти в себя от такого неласкового приёма, а Геральт уже заканчивал его упаковку, используя очень прочную капроновую верёвку, наматывая её в несколько слоёв. Из такой упаковки даже горный тролль бы не вырвался, и этот не должен.

Великан попытался что-то сказать, возмутиться, но получил от Геральта сильнейший удар ногой в солнечное сплетение и заткнулся, восстанавливая дыхание. Следующий удар пришелся в голову, надёжно вырубая гиганта на некоторое время, а то ведь неизвестно, какие амулеты или артефакты могут быть припрятаны в его карманах. По-хорошему следовало бы на него двимеритовые кандалы надеть, но где же тут двимерит-то добудешь? Вот и приходится действовать варварским методом. Оставалось надеяться, что в книгах Грожена написана правда и местные волшебники не способны колдовать без вспомогательных инструментов, типа волшебных палочек, колец и посохов.

Убедившись, что его пленник тщательно связан и не сможет оказать сопротивления, Поттер тенью выскользнул наружу и осмотрелся, используя все свои сверхчувства на максимум. Дождь с грозой сильно глушил звуки и ограничивал видимость. Огни во всех домах по улице, включая дом миссис Фигг, были полностью погашены. Фонари тоже не горели — судя по следам, великан врезался в столб с распределительным щитком на своём мотоцикле, чем и повредил линию электропередач, обеспечивающую уличное освещение. Этот же щиток отвечал и за распределение телефонных линий по улице, так что телефонной связи, скорее всего, нет у всех соседей. Никого из живых, включая животных, в обозримой близости не обнаружено — все спят или попрятались от дождя. Окончательно уверившись, что свидетелей ночного происшествия у порога Дурслей нет, Геральт вернулся в дом.

— Бегом переодевайся, а то простынешь. — Приказала Петуния, увидев мокрого племянника. — Тоже мне удумал в такой ливень на улицу выходить.

— Проверял, нет ли свидетелей, — пояснил ей Поттер и взялся помогать Вернону ставить на место дверь. — А простыть мне не грозит, всё же регулярно закаляюсь во время тренировок. — Ну не говорить же тёте, что её племянник немножечко мутант.

— Всё равно не затягивай с этим. А Вернону с дверью Дадли поможет.

В итоге Поттер был вынужден отправиться к себе в подвал переодеваться, а Вернон с сыном занялись дверью. Не сказать, чтобы ремонт двери посреди ночи был таким уж успешным, но кое-как они её притулили. Звуки бесчинствующего снаружи шторма заметно поутихли, а позже можно будет вызвать мастера, который сделает всё гораздо лучше.

Высушив волосы и переодевшись в чистую и сухую, но сильно поношенную и потрёпанную одежду, Геральт приступил к обыску вторженца. Дядя с кузеном в это время заканчивали возиться с дверью, а тётя Петуния на втором этаже пыталась уложить проснувшуюся Айрис, поэтому ему никто не мешал, считая, что племянник знает, что делать, ведь он подрабатывает в полиции и чему-то там, наверняка, мог научиться. Тащить грязного и вонючего представителя магического мира, сильно похожего на давно не мытого бомжа, в гостиную, Поттер даже и не подумал, так как буквально вчера он с Дадли делали там уборку. Так что обыск проводился прямо в прихожей.

В результате обыска из карманов здоровяка, которые на удивление оказались больше внутри, чем снаружи, было извлечено много всякой всячины, которая, по большей части, являлась мусором. Чего там только не было: помятая картонная коробка, в которой размещался кривой шоколадный торт с надписью «С дньоом раждения Гари», сделанной зелёной глазурью (Ведьмак с помощью магии проверил торт на предмет ядов, но ничего подозрительного не обнаружил); пачка сосисок; пачка чая; недоеденный бутерброд; крошки от еды; початая бутылка какого-то спиртного напитка под маркой Огденского Огневиски; пачка совиного печенья (по крайней мере, так на ней было написано); котелок; чайник; ложка; хороший охотничий нож; верёвка; гвозди; молоток; арбалет с тремя болтами к нему; кошелёк с монетами (2 золотых, 6 серебряных, 23 медных); небольшой рулончик пергамента; перо для письма; походная чернильница; кисет с каким-то серым порошком; несколько пучков редких магических трав, которые Геральт распознал благодаря литературе от Грожена; пара флаконов с зельями (на одном написано «кроветворное», на втором — «заживляющее — рябиновый отвар»); маленький золотой ключик; уже хорошо знакомое всей семье Дурсль письмо из Хогвартса; запечатанный конверт без опознавательных знаков; три живых мыши, от вида которых Петуния чуть не упала в обморок (их было решено посадить в трёхлитровую стеклянную банку, чтобы не убежали); живая сова; розовый зонтик внутри которого спрятана повреждённая волшебная палочка. Ни тебе амулетов, ни тебе артефактов.

Большинство ведьмаков способны, немного напрягшись, увидеть магические потоки. Правда длительное использование магического зрения без тренировки вызывает жуткие головные боли. Поэтому для обнаружения магических проявлений они обычно пользуются особенным образом зачарованными медальонами. Сейчас у Геральта такого медальона не было, но если знать, как правильно тренироваться, можно чувствовать магические аномалии по резонансу собственной магии. Из всех вещей здоровяка резонировали только зонтик с встроенной волшебной палочкой, меховое пальто с зачарованными карманами, конверт и ключ.

Из-за того, что мотоцикл повредил распределительный щиток и связь не работала, позвонить в полицию и вызвать подмогу не представлялось возможным, поэтому Тётя Петуния с Дадли и Айрис заперлась в спальне на втором этаже, а Геральт с Верноном ещё раз удостоверившись, что у великана не осталось никаких опасных предметов, решили приводить пленника в чувство для допроса. И хорошо бы обойтись без применения пыток.

Вообще-то изначально план по сопротивлению представителю школы и захват его в плен был задуман, как самый маловероятный. Предполагалось, что волшебник придёт утром или днём, Геральт с ним вежливо побеседует, притворяясь наивным маленьким мальчиком, съездит с ним за покупками к школе, а после расставания приступит к реализации основной задумки. Однако всё сразу пошло наперекосяк. Ну вот какому нормальному человеку придёт в голову ломиться в чужой дом посреди ночи? Ведьмак не имел ни малейшего представления, насколько этот волшебник опасен и адекватен, а рисковать жизнями Дадли с Айрис, к которым он уже успел привязаться, да и дядей с тётей, с которыми у него наладились нормальные отношения, он не намеревался. Именно поэтому он подал Вернону знак о реализации плана захвата, а чтобы мужчина не оплошал в самый неподходящий момент, на него заранее был наложен эффект уверенности и бесстрашия при помощи гипноза — в общем-то, довольно безобидное воздействие, которое может сработать лишь в том случае, если человек сам этого хочет.

Проводить допрос взялся Вернон. По идее, именно он находился в фокусе внимания во время короткой стычки, а Геральт действовал очень быстро и здоровяк не должен был ничего понять. Если всё так и обстоит, то есть хороший шанс вернуться к основному плану без дополнительного воздействия Аксием и гипнозом.

Прихожая была не слишком удобна для разговора и даже для допроса, поэтому Геральт телекинезом переместил тушу пленника в центр гостиной, предварительно сняв с него верхнюю одежду и обувь. И как только этому здоровяку пришло в голову летом наряжаться в меховое пальто и тёплые кожаные сапоги? Не удивительно, что из-под одежды распространялся острый запах немытого тела, который ударил по чувствительному обонянию ведьмака и его фамильяра. Хорошо, что Поттер умел блокировать ощущения собственных органов чувств, иначе во время охоты на некоторых особо вонючих тварей ведьмаки просто теряли бы сознание.

— Ага, очнулся, грабитель! — услышал великан, как только пришел в сознание.

— Дурсль! — зло обронил пленник, извернувшись на полу и рассмотрев своего пленителя, вольготно расположившегося на диване. — Развяжи меня немедленно!

— Прям спешу и падаю! — хохотнул Вернон. — Нет, дружок, побудешь связанным до утра, а утром вызовем полицию и будешь объясняться уже с ними. И вообще, если уж ты узнал мою фамилию, то мог бы выяснить, что вся семья сегодня дома и незаметного ограбления не выйдет. Или может ты убийца?

— Я не грабитель и не убийца, я из школы… — попытался оправдаться великан, но хозяин дома его перебил.

— И ты думаешь, что я поверю в этот бред? — возмутился Дурсль. — Социальные работники не приходят по ночам и не выламывают двери.

— Ну, это… — до бородача, кажется, только теперь стало доходить, как выглядела ситуация со стороны. — Я Гарри поздравить хотел с днём рождения. А за дверь я извиняюсь, и я её даже починю.

— Так ты, что из этих ненормальных? — сделал вид, что только сейчас догадался Вернон. — Теперь становится понятно твоё поведение, вы же там все больные на голову.

— Я нормальный, — возмутился пленник.

— Ага, оно и заметно, — ехидно прокомментировал Вернон, отрываясь на полную и откровенно издеваясь над обезвреженным источником сегодняшних проблем. — Посреди ночи вломиться в чужой дом, чтобы поздравить мальчишку с днём рождения — это же совершенно нормально.

— Ну дык, я первым хотел поздравить. Чтобы Гарри, значится, запомнил.

— Ну, тебе это удалось. Всю мою семью перепугал. Теперь пацан тебя до конца жизни не забудет, в кошмарах ему сниться будешь.

— Это как же это? Я же совсем не того хотел. Я же наоборот. Дамблдор мне такое важное дело доверил, а я всё испортил. — В расстроенных чувствах бормотал наивный здоровяк. А то, что ему всё это выговаривает презренный маггл Дурсль, в плен к которому он попал, действовало ещё более угнетающе.

— «Будь я прежним Гарри Поттером, я бы сейчас ещё и пожалел этого типа» — подумал Геральт, наблюдая за допросом из коридора.

— А кто у вас там такой умный письма рассылает? — тем временем продолжал Вернон. — Это же надо было додуматься прислать несколько тысяч писем с невыполнимыми требованиями. Где мы, по-вашему, сову добывать должны и как заставить её лететь в неизвестном направлении к адресату?

— Тут я не знаю. Наверное, кому-то из домовиков поручили добиться ответа от Гарри Поттера, но забыли сообщить, что у вас нет совы. Вот он и перестарался. Мне вот тоже письмо выдали, сказали, что раз ответа до сих пор нет, то Дурсли запретили Гарри его читать.

— Читал он это ваше письмо. Даже если бы я захотел этого не допустить, то под таким напором ничего бы не вышло. Ладно, сейчас я позову мальчишку и сам с ним объясняйся. — Завершил разговор Вернон и вышел из комнаты.

— Э! А развязать? — Вслед ему крикнул здоровяк.

— Ты буйный и ненормальный, мало ли, что тебе в голову взбредёт. А у меня тут маленькие дети, так что до утра побудешь связанным. — Донеслось из коридора. — Эй, Поттер, этот псих к тебе пришел, сам с ним разбирайся, только не развязывай.

— Хорошо, дядя Вернон, — послышался робкий голосок ребёнка.

Вскоре в поле зрения здоровяка появился черноволосый мальчишка в нелепых круглых очках-велосипедах. Мальчик был рослым, но неестественно бледным и выглядел очень тощим из-за висящей на нём, как на вешалке бесформенной одежды. Чёрные и непослушные, как у отца волосы были растрёпаны, а из-под очков сверкали невероятно пронзительные зелёные глаза, которые, казалось, светятся изнутри. Именно таким великан его и представлял, разве что ростом мальчик был заметно выше ожидаемого.

— Э… Здрасьте, — несмело поприветствовал великана мальчик.

— Эм… мда… Привет, Гарри, — приняв сидячее положение и усевшись поудобнее, насколько это возможно в связанном состоянии поздоровался незнакомец. — Как я тебя прошлым разом видал, так ты был ещё совсем махонький. А сейчас ну просто вылитый отец, вот только глаза у тебя мамины.

— «Вот уж вряд ли», — подумал ведьмак, — «просто ты не видишь моих вертикальных зрачков». Вообще-то Поттеру хотелось бы узнать побольше о своих родителях, но общаться с этим здоровяком он желанием не горел.

— В общем, так, Гарри, — продолжал великан, — первым делом, с днём рождения! Я тут это… поторопился, в общем. Напугал всех, нехорошо получилось. Надо было утром приходить, но чего уж теперь то… Я там эта… кой-чего припас по случаю. В карманах пальто поищи. Только это… кажись, я на него присел маленько, но вкус-то должен быть ничего.

Геральт отошел в сторону и вскоре вернулся, неся коробку с тортом. Он решил сделать вид, что они всего лишь сняли с великана верхнюю одежду и обувь — не стоит ему знать, что его тщательно обыскали.

— Это? — изображая наивность на лице, спросил ведьмак.

— Ага, — обрадовался здоровяк, — оно самое, открывай!

— Эм… тут поздравления с ошибками написаны, — прокомментировал Поттер, открыв коробку.

— Ну, я это… не особо грамотный, да, — потупился великан, но тут же радостно заявил, — зато он вкусный! Это домовики по моей просьбе сделали, а я сам подписал.

Вообще-то, Дурсли с момента его перерождения не забывали о его дне рождения. Буквально вчера он с Дадли помогал Петунье печь торт ко дню рождения и теперь этот шедевр тётиного кулинарного искусства дожидался своего часа в холодильнике. Так что это был далеко не первый подарок на его день рождения. В бытность Геральтом из Ривии он хорошо знал некоторых представителей нечеловеческих рас и даже имел среди них множество друзей, так что теперь видел, что великан вполне искренен.

— Ну, спасибо, — поблагодарил ведьмак за подарок. — А вы вообще кто?

— А, точно, я ведь забыл представиться, — спохватился бородач, — Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса. — Он бы сейчас с радостью встал в пафосную позу, продемонстрировав всю свою могучую стать и пожал мальчику руку, но верёвки не позволили.

— Хогвартс — это та самая школа, письма из которой заполонили весь наш дом? — Спросил Поттер.

— Да, это самая лучшая школа магии во всём мире! — Радостно сообщил Хагрид. — И ты будешь там учиться, как в своё время учились твои родители.

— Я вообще-то уже закончил школу.

— В общем, таво… эта, как бэ, — пытался сформулировать мысль Хагрид, — Дурсль, сходи-ка вон проветрись, а то встал у меня за спиной и с мысли сбиваешь, — посоветовал он Вернону, который уже давно вернулся в гостиную и сел в кресло позади великана. — Короче так, Гарри, ты волшебник, понял? И как волшебник ты должен учиться магии.

— Я — кто? Мистер Хагрид, а вы часом не наркоман? — решил немного поиздеваться Геральт. — Конец двадцатого века на дворе, какая магия?

— Ну, ясное дело кто — волшебник ты. А я не наромак никакой. И это… зови меня просто Хагрид. Все меня так зовут, ага. А если развяжешь, то я тебе магию продемонстрирую.

— Знаю я эту магию. «Кулаком по голове» называется. Мы все потеряем сознание от такого, а потом очнёмся и в доме ничего ценного не останется. — Вернон, слушая своего племянника, едва сдерживался, чтобы не заржать в голос.

— Да что ты такое говоришь?! Я бы никогда! Дурсль, ты чему ребёнка учишь? Неужели он совсем ничего не знает ни о нашем мире, ни о своих родителях?

— Ведите себя потише, Айрис всего два годика и я её с трудом уложила спать после вашего вторжения в наш дом. — Встряла в разговор спустившаяся со второго этажа Петунья. — Мы давно рассказали мальчику всё, что знали о его родителях. Увы, этот ваш Дамблдор не соизволил поговорить с нами, рассказав мне, как именно погибли сестра с зятем. Но всё, что знала, я ему рассказала не таясь.

— Вот ещё… Будет Дамблдор со всякими Дурслями общаться… — недовольно пробормотал Хагрид. — На чём, бишь, я остановился? А, точно! Ты, Гарри, значится, волшебник. Причем такой волшебник, что вообще… ого-го… ага. А будешь ещё лучше… когда немного… э-э… подучишься, да. Кем ты ещё мог быть, с такими-то родителями? Да. И ты можешь многого достичь в нашем мире. И вообще пора тебе своё письмо прочитать. Оно там в кармане пальто.

— Я уже читал. Мне их несколько тысяч прислали. Сложно, знаете ли, такое не заметить. И вообще где я по вашему должен был добыть сову? — спросил недовольный мальчик. — У вас обычной почтой не пользуются?

— Клянусь Горгоной, ты мне напомнил кое о чём, — воскликнул Хагрид и от переизбытка чувств подпрыгнул на полу всем телом, отчего даже мебель задребезжала. — У меня там в кармане сова, письмо и пергамент, надо написать Дамблдору, он прибудет и всё решит. Ага!

— В общем так, мистер Хагрид, — решил заканчивать с комедией Вернон. — Сейчас вы дадите мне слово вести себя культурно, не буянить и не шуметь, после этого я вас развяжу и мы пройдём на кухню, где попьём чаю и нормально поговорим.

— А, ну это… да, конечно, даю слово вести себя культурно и не шуметь, — согласился великан.

После освобождения незваного гостя от пут все переместились в кухню, где Петуния заварила чай и даже порезала принесённый Хагридом торт. Правда она была крайне недовольна внешним видом этого кулинарного творения, но решила действовать в соответствии с этикетом. Торт, несмотря ни на что, оказался довольно-таки вкусным.

Во время чаепития Хагрид, с трудом подбирая слова, наконец, рассказал историю гибели Поттеров. Как оказалось, их убил какой-то Волдеморт, а потом этот страшный волшебник не смог убить самого Гарри. И теперь мальчик считается национальным героем магического мира и никак не может не пойти учиться в Хогвартс, потому что все на него надеются.

— Знаете, — не выдержала тётя Петуния, — этот ваш магический мир страшно опасное место, где обитают всякие психи, вроде вас и этого вашего Влада Морды. — С каждым словом тётя всё больше распалялась, но голос не повышала, помня о спящей на втором этаже дочке. — Там любого могут просто так убить и никакая полиция, если она у вас вообще есть, не поможет. Вы уже угробили мою сестру, а теперь ещё и племянника забрать хотите?

— Ничего с ним там не случится. Хогвартс — это самое защищённое место в мире. — Заявил великан. — Хочешь ты того или нет, но Гарри будет учиться в самой лучшей школе волшебства, в Хогвартсе.

— Вы обещали вести себя прилично, мистер Хагрид, — напомнил Вернон.

— И вообще, так по закону положено, — заметно тише добавил лесник, который почувствовав свободу вернул своё самомнение, но о данном слове всё же не забыл.

— Хватит, — остановил их спор Геральт, — я согласен пойти с вами, мистер Хагрид.

— Ну вот и хорошо, — обрадовался здоровяк. — Сейчас я письмо Дамблдору напишу и спать ляжем, а утром отправимся за покупками к школе.

Вытащив из карманов пальто живую сову и писчие принадлежности, Хагрид, высунув язык, приступил к написанию письма. Геральт внимательно читал написанное, чтобы лесник не написал чего лишнего:

Дарагой мистер Дамблдор!

Перидал Гарри ево письмо. Зафтра еду с ним штобы купить фсё необхадимае. Пыгода ужоснах. Дурсли фстретили миня не слишкам радастна и агрисивна, но фсё решилась харашо. Надеюсь с вами фсё ф парядке.

Хагрид

Такой уровень безграмотности Геральт встречал только у крестьян в Неверленде. Да и те писали с меньшим количеством ошибок. Хагрид скатал свиток, сунул его сове в клюв, открыл окно и вышвырнул птицу туда, где бушевал ураган. Затем вернулся за стол. При этом вид у него был такой, словно сделал он что-то совершенно обычное, например поговорил по телефону. Впрочем, Геральт в своё время видел и не такие причуды, так что не сильно удивился, а вот Дурсли смотрели на великана, как на восьмое чудо света.

На ночь Хагрида определили спать на полу в гостиной, потому как на диване он не помещался. Дабы проявить толику гостеприимства, тётя Петуния расщедрилась и постелила несколько тёплых одеял — это, конечно, не матрас, но всё же не на голом полу спать.

Утро 31 июля 1991 года обитатели дома №4 по Тисовой улице из-за ночных происшествий встретили довольно поздно. И началось оно не с Айрис, которая обычно будила всю семью своей неуёмной энергией, а со стука в окно.

Геральт, хоть и обладал улучшенным слухом, но даже он не услышал бы приглушенный стук в окно второго этажа, находясь в подвале. А вот Дадли, в чьё окно и стучалась незваная утренняя гостья, услышал её стук очень даже отчётливо.

— Птица, — возмущался мальчишка, открыв окно и впустив в комнату серую сипуху, — чего тебе от меня надо? Этот твой придурочный хозяин, или кем он там тебе приходится, на первом этаже спит, вот его и буди, а мне дай поспать.

Вот только сове было начхать на возмущения младшего Дурсля. У неё была миссия доставить послание и получить за него соответствующую плату, а инстинкт почтовой совы подсказывал, что именно этот мальчишка может помочь с доставкой почты в кратчайшие сроки. Что вскоре и подтвердилось.

— Ладно, иди… — мальчик с сомнением посмотрел на птицу, — кхм… лети за мной.

Сова не стала делать ни того, ни другого и уселась ему на плечо, отчего Дадли слегка повело в сторону, всё-таки птица крупная.

— Эй, мистер Хагрид, — попытался разбудить великана мальчик, — вам тут сова прилетела. Мистер Хагрид?! Эх, вот делать мне нечего, как по утрам всяких бешеных великанов будить. Мне ещё жить охота, а он ведь меня спросонья и покалечить может.

Он уже хотел было идти будить кузена, но тот и сам услышал крики младшего Дурсля и вышел в гостиную.

— Чего орёшь? — недовольно спросил Геральт.

— Да вот, сова прилетела к этому, — пояснил Дадли.

— Ясно, — кивнул перекрашенный ведьмак и пнул Хагрида ногой. — Вставай давай, тут тебе почта пришла.

— Эээ? — удивлённо воскликнул великан, но увидев сову многозначительно протянул, — аааа! Ага!

— Что «ага»? Вставай давай! — снова пнул великана Геральт.

— Точно! — подорвался лесник, — нам же это… как его? К школе надо готовиться, вот. А сове пять кнатов дайте и газету заберите.

— Каких ещё кнатов?

— Монетки такие маленькие бронзовые, возьми в кармане моего пальто, — пояснил здоровяк.

Расплатившись с совой, Геральт отправился в ванную, где уже успел побывать Дадли. Вскоре проснулись и остальные обитатели дома. Тётя Петуния тут же впрягла мальчишек помогать ей с готовкой завтрака. Хотя гостю в лице Хагрида никто в доме был не рад, но на него тоже приготовили порцию жаренного бекона и яичницу из трёх яиц.

Маленькая Айрис очень испугалась большого и страшного дядьку, поэтому на глаза великану появляться не пожелала, а вот Цири прятаться не хотела, да никто и не предлагал, и к завтраку вышла из подвала, чем вызвала бурный восторг лесничего.

— Гарри, это же не просто собака, — удивлялся великан, поглощая чай с остатками шоколадного торта. — Я бы сказал, что это волчица, но у неё странный белый окрас и размером она значительно больше обычных волков.

— Когда я впервые встретил Цири, она выглядела, как обычный волчонок, — стал пояснять ведьмак. — Над ней шпана уличная издевалась и сильно поранила. Я её у них отобрал и выходил, но она почему-то стала белой и очень быстро росла.

— Это ты молодец, — похвалил великан, — слабых надо защищать, да. А то, что она изменилась, так то, видать, от того, что того этого… волшебник ты, вот. Видать, ты хотел, чтобы она, значится, сильной стала. Ну оно так и случилось, — сам себе объяснил странные трансформации волчицы великан. — У волшебников всякое разное случается порой, ага. Особенно у детей. От потому и надо в школе учиться, значится, ага. А то ить, можно кого-нить случайно так заколдовать, что ух! И никакой целитель не поможет, ага!

— Кстати, мистер Хагрид, а что это за странные монеты, которыми я расплатился с совой? — решил перевести тему Геральт.

— Ну, дык, это монеты нашего мира. Магического, в смысле, не маггловского, ага. Ну, значится, двадцать девять кнатов составляют один сикль — это серебряная монета. А семнадцать сиклей — это один золотой галлеон, ага. И это… мы же, вроде, договорились, зови меня просто Хагрид, без всякого мистера. Все меня так зовут, ага.

— Придурочные, — едва слышно пробормотал Дадли, попытавшийся в уме посчитать скольно в одном золотом галеоне этих самых кнатов. — Нет бы считать по сто, как у нормальных людей. — К счастью, Хагрид его возмущений не услышал, иначе Дурсли бы вынуждены были выслушать лекцию о том, какие магглы тупые и что ничего они не понимают.

За завтраком Хагрид всё же решил по примеру Вернона почитать газету, что принесла ему сова. Надо сказать, что это печатное издание привлекло некоторое внимание Петуньи и Дадли, ведь картинки на ней шевелились. А вот Вернон этого факта не заметил, потому как на газету были наложены слабенькие магглоотталкивающие чары, которые не давали простым людям обращать внимание на некоторые странности.

— Ну вот, Министерство магии опять дров наломало, — пробормотал Хагрид, переворачивая страницу.

— А есть такое Министерство? — спросил Вернон, позабыв собственные наставления сыну с племянником, что мешать читающему газету не следует.

— Есть, а то как же, — ответил Хагрид. — Сначала хотели, чтоб Дамблдор министром стал, но он никогда Хогвартс не оставит, во как! Так что в министры старый Корнелиус Фадж пошёл. А хуже его не найдёшь. Он теперь каждое утро к Дамблдору сов посылает за советами.

— Ну, это прям, как у нас, — хохотнул старший Дурсль, который обожал ругать правительство. — А чем вообще это ваше Министерство магии занимается?

— Ну, дык… всяким там разным, ага… навроде станда… странна… в общем, шоб котлы у всех одинаковыми были. Вот! Но их главная работа, чтоб люди не догадались, что в стране на каждом углу волшебники живут, ага.

— Я так понимаю, опасаетесь новой инквизиции и охоты на ведьм?

— Ну, и это тоже, — согласился Хагрид. — А вообще, магглы ж сразу захотят волшебством свои проблемы решить, эт точно! Не, лучше, чтоб о нас не знали.

— То есть действовать на благо человечества вы не желаете? — подначил великана Вернон.

— Вот видишь, Дурсль, — немного обиделся здоровяк, — стоило тебе про волшебный мир узнать, и ты уже хочешь заставить нас работать на благо человечества. А кто будет думать о благе волшебников? Нет уж, как-нибудь без вас обойдёмся.

— Что и требовалось доказать, — усмехнулся Дурсль. Великану это очень не понравилось и он уже хотел высказаться, но весь его настрой сбил Геральт, влезший в этот маленький спор.

— Слушай, Хагрид, а обычные английские фунты как-нибудь на эти ваши деньги обменять можно? Там же в школу целый список покупок надо, хватит ли у меня денег? — решил изобразить из себя наивного ребёнка Геральт.

— Хватит у тебя денег, не волнуйся, — успокоил здоровяк. — Ты шо же, думаешь, твои папка с мамкой тебе денег-то не оставили? У них же цельный сейф с золотом в Гринготтсе, ага!

— В Гринготсе? — Уж играть дурачка, так до конца.

— Да, это наш банк. Ну, не маггловский, ага.

— Маггловский?

— Да нет же, — замахал руками Хагрид. — Гринготтс — это волшебный банк, в смысле, там заправляют гоблины, а не магглы. Да, и поэтому я тебе так скажу: только сумасшедший может решиться ограбить этот банк. С гоблинами, Гарри, связываться опасно, да, запомни это. Поэтому если захочешь… э-э… что-то спрятать, то надёжнее «Гринготтса» места нет… Разве что Хогвартс. Да сам увидишь сегодня, когда за деньгами твоими придём — заодно и я там дела свои сделаю. Дамблдор мне поручил кой-чего, да! — Хагрид горделиво выпрямился. — Он мне всегда всякие серьёзные вещи поручает. Тебя вот забрать, из «Гринготтса» кое-что взять — он знает, что мне доверять можно, понял? Ну ладно, пошли.

— Ну, про гоблинов я в сказках читал, а кто такие магглы?

— Эт простые люди, не волшебники которые. Ну, мы их так называем, ага.

— А зачем вы нас так называете? — влез в разговор Дадли.

— Ну, это… как-то же надо их называть, ага, — невнятно пояснил великан, видимо, сам толком не знал ответа.

— А почему бы не называть людей людьми? — продолжал допытываться Дадли.

Великан явно не знал ответа и уже начал закипать, но получить ответ мальчишке было не суждено из-за раздавшегося стука в дверь.

— О, я же, это самое… — подскочил с места великан, отчего табуретка жалобно скрипнула, — дверь я сломал и починить обещал! Сейчас всё сделаю! Где там мой зонтик?

Найдя в коридоре розовый зонтик, великан направил его на входную дверь и что-то пробормотал. Из зонтика вылетела маленькая искра, стоило ей коснуться двери, как та стала выглядеть, как новенькая.

— Вот! Всё как новое, ага! — гордо заявил Хагрид. — Можете теперь смело принимать гостей. Тока это, Гарри, ты в Хогвартсе не говори никому, что я колдовал, а то мне не положено, ага. — Геральт на это лишь промолчал, ничего не обещая, а то ведь мало ли как обстоятельства сложатся — из книги «Введение в магический мир» он знал, что слова волшебников имеют силу, поэтому волшебникам не рекомендуется врать и нарушать клятвы.

За дверью оказался работник телефонной компании, который интересовался чей это мотоцикл стоит на улице и мешает им подъехать к повреждённому столбу. Дядя Вернон с первого взгляда определил, что мотоцикл принадлежит их незваному гостю, а также заметил, что за ночь все следы смыло и теперь никто не сможет понять, что столб рухнул именно из-за их гостя. Это, несомненно, было хорошо, ведь платить штраф за повреждённый столб Вернон желанием не горел. Он пояснил ремонтнику, что мотоцикл принадлежит их гостю, который ночью не смог проехать из-за повалившегося столба и уверил его, что сейчас всё будет улажено.

Пока великан убирал в сторону свой мотоцикл, Геральт успел закончить с завтраком, переодеться и был готов выдвигаться за покупками к школе. Видя такое дело, Хагрид не стал долго задерживаться и предложил сразу же отправляться в Лондон. По пути в город здоровяк пытался что-то вещать своему юному попутчику, но сидящий в коляске мотоцикла Геральт этого не слышал из-за встречного ветра. Через некоторое время это дошло и до великана, проглотившего какую-то зазевавшуюся муху и он временно заткнулся.

На подъезде к центру города они попали в большую автомобильную пробку, которая образовалась из-за повреждённых ночным ураганом светофоров. Хагрид было сунулся проехать по тротуару, но Геральт его отговорил, сказав что полиция такого не одобрит.

— От же эти магглы, — возмущался лесничий, — понапридумывают всякой ерунды, а мы теперь стоим, как вкопанные. А ведь у нас очень много дел запланировано.

— Ну, ты можешь припарковать свой мотоцикл где-нибудь, а мы доберёмся на метро, — предложил Поттер.

— А знаешь, — что-то придумал здоровяк, — можно ведь сделать ещё проще.

Он завёл мотоцикл в какую-то глухую подворотню и осмотревшись убедился, что за ними никто не наблюдает, после чего предложил своему попутчику покинуть транспорт. Стоило это сделать, как Хагрид щёлкнул каким-то переключателем на приборной панели мотоцикла, от чего тот уменьшился до размеров игрушечной модельки, которую великан положил в карман своего пальто.

— Впечатляет, — покивал Поттер, — и так любой волшебник может?

— Эм… — замялся великан, — ну, большинство. Я-то так не умею, это всё Сириус сделал… да.

— А кто он такой, этот Сириус?

— А не важно, — явно не пожелал давать ответ Хагрид, — пойдём в это твоё мендро, мы и так опаздываем.

Геральт сделал вид, что не обратил внимания на поведение здоровяка, но имя некоего Сириуса на всякий случай запомнил. Может ещё представится возможность разузнать о нём у кого-то другого или даже у самого великана, воздействуя на него Аксием. А сейчас, действительно не время и не место для праздного любопытства.

Дальнейший поход по городу сопровождался громогласными восклицаниями о тупых магглах, которые слишком много суетятся и придумали много ненужных и бесполезных вещей. Периодически великан скатывался на тему величия и мудрости Альбуса Дамблдора, но не сказать, чтобы он был так уж назойлив. Вообще этот здоровяк привлекал к своей персоне просто массу внимания и вокруг них постоянно толпились разные зеваки, что сильно раздражало как самого Хагрида, так и Геральта.

Их мытарства закончились на Чаринг-Кросс-Роуд около какого-то непримечательного бара с поблёкшей вывеской. Проходящие мимо люди не обращали на бар никакого внимания. Их взгляды скользили с большого книжного магазина на магазин компакт-дисков, а бар, находившийся между этими магазинами, они, похоже, вовсе не замечали. Геральт был уверен, что только они с Хагридом видят это заведение — наверняка было использовано что-то вроде ведьмачьего пугача. Но прежде чем он успел спросить об этом, Хагрид завёл его внутрь.

— Пришли, — произнёс Хагрид, остановившись. — «Дырявый котёл». Известное местечко.

Любой житель Британии конца двадцатого века сказал бы, что для известного местечка бар был слишком тёмным и обшарпанным. А вот Геральту он пришелся по душе. Чем-то напоминал харчевни Новиграда и Оксенфурта. В углу сидели несколько пожилых женщин и пили вино из маленьких стаканчиков, одна из них курила длинную трубку. Маленький человечек в цилиндре разговаривал со старым лысым барменом, похожим на нахмурившийся грецкий орех. От вида окружающей обстановки на Поттера нахлынула некоторая ностальгия и захотелось самому выпить пивка, но он вовремя себя одёрнул, вспомнив что его нынешнее тело ещё не вошло во взрослую пору. Когда они вошли, все разговоры сразу смолкли. Очевидно, Хагрида здесь все знали… и ждали — ему улыбались и махали руками, а бармен потянулся за стаканом со словами:

— Тебе как обычно, Хагрид?

— Не могу, Том, я здесь по делам Хогвартса, — ответил Хагрид и хлопнул Геральта по плечу своей здоровенной ручищей. Будь он прежним Гарри, мог бы и на ногах не устоять.

— Боже милостивый, — произнёс бармен, пристально глядя на мальчика. — Это… Неужели это…

В «Дырявом котле» воцарилась тишина.

— Благослови мою душу, — прошептал старый бармен. — Гарри Поттер… какая честь!

Он поспешно вышел из-за стойки, подбежал к Поттеру и схватил его за руку. В глазах бармена стояли слёзы.

— Добро пожаловать домой, мистер Поттер. Добро пожаловать домой.

Геральт лишь молча наблюдал за всем этим спектаклем, рассчитанным на глупого мальчишку. Всё было настолько наиграно и неестественно, что не выдерживало никакой критики. А Хагрид сиял, идея подобного знакомства Гарри Поттера с магическим миром явно принадлежала ему.

Вдруг разом заскрипели отодвигаемые стулья, и следующий момент Поттер был вынужден обмениваться рукопожатиями со всеми посетителями «Дырявого котла».

— Дорис Крокфорд, мистер Поттер. Не могу поверить, что наконец встретилась с вами.

— Большая честь, мистер Поттер, большая честь.

— Всегда хотела пожать вашу руку… Я вся дрожу.

— Я счастлив, мистер Поттер, даже не могу передать, насколько я счастлив. Меня зовут Дингл, Дедалус Дингл.

— А я вас уже видел! — воскликнул Геральт, и Дедалус Дингл так разволновался, что его цилиндр слетел с головы и упал на пол.

— Он помнит! — вскричал Дедалус Дингл, оглядываясь на остальных. — Вы слышали? Он меня помнит!

— Ещё бы не помнить, — с некоторой злобой и какой-то детской обидой, которую Геральт никак от себя не ожидал, выдал мальчик. — Вы одно время крутились вокруг меня, и старались привлечь как можно больше внимания. Каждый раз после такой встречи меня очень сильно наказывали родственники, считающие, что я общаюсь с ненормальными. Я вам передать не могу, как я вас ненавидел в то время. Потом вы надолго пропали из поля моего зрения и всё более-менее наладилось. Поэтому попросил бы в будущем держаться от меня как можно дальше.

С каждым обличительным словом Геральта казалось, что, и без того крошечный, Дедалус Дингл становится ещё меньше. Под конец он не выдержал и выбежал куда-то из бара.

— Зря ты с ним так, Гарри, — пробасил Хагрид, — хороший же человек, хоть и мелкий. Он жеш это… не со зла, не знал он какие у тебя родственники.

Поттер на это лишь гордо промолчал. Из-за этого Дингла он в своё время знатно настрадался и теперь не намерен был щадить его чувства и извиняться перед человеком, повинным в его неоправданных наказаниях.

Остальные посетители бара отнеслись к ситуации несколько индифферентно. Разве что женщины немного повздыхали о том, какие у Гарри строгие родственники. А о навязчивости и беспардонности Дедалуса Дингла они и раньше прекрасно знали. Заказанный Хагридом спектакль продолжался и Геральт был вынужден в этом участвовать, играя роль простого ребёнка. Дорис Крокфорд подошла к нему во второй раз, а потом и в третий.

Вперёд выступил бледный молодой человек, он очень нервничал, у него даже дёргалось одно веко.

— Профессор Квиррелл! — представил его Хагрид. — Гарри, профессор Квиррелл — один из твоих будущих преподавателей.

— П-п-поттер! — заикаясь, произнёс профессор Квиррелл и схватил Гарри за руку. — Н-не могу п-пе-редать, насколько я п-польщён встречей с вами.

— Какой раздел магии вы преподаёте, профессор Квиррелл?

— Защита от Т-т-тёмных искусств, — пробормотал Квиррелл с таким видом, словно ему не нравилось то, что он сказал. — Н-не то чтобы вам это было н-нужно, верно, П-п-поттер? — профессор нервно рассмеялся. — Как я п-понимаю, вы решили п-при-обрести всё н-необходимое для школы? А мне н-нуж-на новая к-книга о вампирах.

Вид у него был такой, будто его пугала сама мысль о вампирах.

— Да, книга про вампиров вам бы не помешала, — усмехнулся ведьмак, который не мог не уловить сильный запах чеснока от этого человека, — я сильно сомневаюсь, что эти существа боятся чеснока.

— В-всё может быть, П-п-поттер, — согласился преподаватель, — н-н-но пока я л-лично не прочитаю это в д-д-достоверном источнике, п-продолжу пользоваться своими м-методами.

— Воля ваша, — кивнул Поттер, но продолжить разговор не удалось — остальные посетители бара не желали мириться с тем, что Квиррелл безраздельно завладел вниманием мальчика. Прошло ещё минут десять, прежде чем зычный голос Хагрида перекрыл другие голоса.

— Пора идти… нам надо ещё кучу всего купить. Пошли, Гарри.

Дорис Крокфорд напоследок опять пожала Геральту руку. Хагрид вывел его из бара в маленький двор, со всех сторон окружённый стенами. Здесь не было ничего, кроме мусорной урны и нескольких сорняков.

— Ну, что я тебе говорил? — Хагрид ухмыльнулся. — Я ж тебе сказал, что ты знаменитость! Даже профессор Квиррелл затрясся, когда тебя увидел… хотя, если по правде, он всегда трясётся.

— Он всегда такой нервный?

— Да. Бедный парень. А ведь талантливый такой, да! Он пока науки по книгам изучал, в полном порядке был, а потом взял… э-э… отпуск, чтоб кой-какой опыт получить… Говорят, он в Чёрном лесу вампиров встретил, и ещё там одна… э-э… история у него произошла с какой-то каргой… с тех пор он всё, другим совсем стал. Учеников боится, предмета своего боится… Так, куда это мой зонт подевался?

Геральт, конечно хотел бы высказаться по поводу квалификации преподавателя, который собственного предмета боится, но толку то? Хагрид ведь не директор школы и даже если Поттер убедит его в профнепригодности этого человека, другого преподавателя никто не назначит. Остаётся надеяться, что план сработает. Но размышления Геральта ничуть не мешали ему внимательно наблюдать за действиями великана, который считал кирпичи в стене над мусорной урной.

— Три вверх… два в сторону, — бормотал он. — Так, а теперь отойди, Гарри.

Он трижды коснулся стены зонтом.

Кирпич, до которого он дотронулся, задрожал, потом задёргался, в середине у него появилась маленькая дырка, которая быстро начала расти. Через секунду перед ними была арка, достаточно большая, чтобы сквозь неё мог пройти Хагрид. За аркой начиналась мощённая булыжником извилистая улица.

— Добро пожаловать в Косой переулок, — произнёс Хагрид.

Он усмехнулся, заметив изумление на лице мальчика. Они прошли сквозь арку, и Поттер, оглянувшись, увидел, как она тут же снова превратилась в глухую стену.

Вот только удивление Геральта касалось не факта появления перехода в магический мир, а того, что магический мир был вовсе не скрытым куском Лондона, как ведьмак думал ранее — это на самом деле другой мир. На этот факт указывало очень многое. Для начала, несмотря на то, что ночной шторм давно утих, небо над Лондоном и окрестностями оставалось хмурым. Тут же ярко светило солнце, отражаясь в витринах магазинов. Но если бы разница была только в погоде, то можно было бы подумать, что это просто портал в какую-то отдалённую от Лондона местность. Основное отличие было в цвете этого самого солнца. Простой человек этого явно бы не заметил, а вот ведьмачье зрение различает куда как больше деталей, поэтому Геральт с уверенностью мог сказать, что звезда в небе — это вовсе не земное Солнце. Вполне вероятно, ночью на небосводе и звёзды другие, но не факт.

Яркое солнце отражалось в полированных котлах, выставленных перед ближайшим магазином. «Котлы. Все размеры. Медь, бронза, олово, серебро. Самопомешивающиеся и разборные» — гласила висевшая над ними табличка.

— Ага, такой тебе тоже нужен будет, — сказал Хагрид. — Но сначала надо твои денежки забрать.

Эта улица кардинально отличалась от привычного Лондона. И дело даже не в том, что дома и витрины магазинов выглядели архаичными пережитками прошлых эпох. Просто все здания были основательно завалены в разные стороны. Создавалось впечатление, что строительством занималась бригада вдрабадан пьяных краснолюдов по чертежам сумасшедшего архитектора. Почему именно краснолюдов? Да потому, что эти товарищи даже в невменяемом состоянии строят на века, а если бы дома по Диагон аллее возводил кто-то другой, то они развалились бы ещё в процессе строительства.

В целом волшебный квартал очень напоминал улицы Новиграда (там тоже было несколько основательно перекошенных домов, в одном таком Трисс Меригольд некоторое время даже скрывалась от охотников за колдуньями) с поправкой на магическую специфику и необычную одежду окружающих. И если к архитектуре у Геральта претензий в целом не было, то вот одежда волшебников ему категорически не нравилась. Мантии выглядели нелепо и совершенно не годились в боевой обстановке. Безусловно, на них можно наложить множество полезных чар, да и волшебникам с чародеями далеко не обязательно совершать акробатические кульбиты или хотя бы просто двигаться во время боя, но Геральт привык к мобильности.

Все эти мысли промелькнули в голове мальчишки в считанные секунды, а дальше он решил устроить небольшую провокацию, заодно продемонстрирует свою детскую непосредственность и подтвердит теорию о постановочной встрече в «Дырявом котле».

— Хагрид, — довольно громко обратился Поттер к своему сопровождающему, потому как иначе он всё равно бы не расслышал, а то, что его и окружающие прекрасно услышат, мальчишку ничуть не волновало, — я думал, ты единственный человек со странностями, который додумался напялить зимнее пальто посреди лета, но эти твои волшебники совсем с головой не дружат — они же средь бела дня в бабских ночнушках расхаживают. Если мне тоже надо будет эту хрень носить, то я не хочу быть волшебником.

Хагрид от подобного заявления аж в ступор впал. А вот внимания окружающих такой громогласный возглас не мог не привлечь. В основном волшебники лишь презрительно кривились и едва не плевались в сторону очередного необразованного магглокровки. Но вот одна из покупательниц, внимательно разглядывающая прилавок с котлами, не выдержала надругательства над культурой волшебного мира и решила высказать негоднику всё, что она о нём думает.

— Чтоб вы знали, молодой человек, — высоким писклявым голосом вещала эта особа, — мантия — это непременный атрибут любого уважающего себя волшебника. А грязнокровки, вроде вас, вообще не достойны права приобщаться к волшебству.

Тут уж не выдержал Хагрид — как же, самого Гарри Поттера оскорбляет какая-то последовательница идей Того-Кого-Нельзя-Называть, а никем иным она быть не может, ведь по мнению недалёкого и добродушного великана только Пожиратели Смерти называли магглорожденных грязнокровками.

— Чтоб ты знала, женщина, — взревел здоровяк, — у этого мальчика кровь почище твоей будет. Все вы тут только благодаря ему и живёте, ведь это сам Гарри Поттер. И вообще, ты так громко кидаешься оскорблением, которое использовали лишь Пожиратели Смерти! Может ты это… на стороне Того-Кого-Нельзя-Называть?

Женщина как-то быстро сникла и попыталась скрыться в набежавшей толпе зевак, но если Хагрид интерес к ней сразу же потерял, то вот прочие волшебники ещё долгое время кричали оскорбления ей вслед. А вот поручкаться с Геральтом, как это случилось в «Дырявом котле», как-то никто не торопился. То ли их отпугнула грозная фигура Хагрида, то ли нелицеприятные высказывания самого мальчика по поводу внешнего вида волшебников, а может не так уж они и хотели общаться с так называемым «героем». Нет, они с удовольствием поглазели на Поттера, а немногочисленные дети даже с восхищением. Слышались возгласы из толпы с требованием продемонстрировать шрам. Кто-то, судя по ярким вспышкам, даже сделал несколько фотоснимков, но подходить знакомиться никто не спешил.

Несколько расстроенный из-за всей этой ситуации великан молча прокладывал себе и своему подопечному дорогу через толпу. Геральт же внимательно осматривался вокруг, подмечая различные детали на будущее. Больше всего заинтересовала аптека, перед которой возмущалась какая-то полная женщина:

— Печень дракона по семнадцать сиклей за унцию — да они с ума сошли… — Ведьмак был с ней полностью согласен, ведь если это печень настоящего дракона, а не какого-нибудь драконида вроде виверны, то лишь сумасшедший продаст этот редкий ингредиент так дёшево.

Мрачный на вид магазин «Торговый центр «Совы», из которого доносилось тихое уханье, не привлёк никакого внимания мальчика. А вот в магазин, перед витриной которого сгрудились несколько мальчишек примерно его возраста и обсуждали достоинства различных моделей мётел, в будущем следовало заглянуть и оценить предлагаемые транспортные средства. Может всё не так печально, как это звучит и выглядит со стороны?

Чего тут только не продавалось: мантии различных фасонов и расцветок; котлы; телескопы; глобусы Земли, Луны и некоторых планет солнечной системы; инструменты непонятного назначения; какие-то амулеты; магическая и не очень бижутерия; птичьи перья; свитки пергамента; бутылки с какими-то волшебными зельями и многое другое. В нескольких витринах стояли бочки с селезёнками летучих мышей и глазами угрей, но какие-то совсем уж уникальные ингредиенты на показ не выставлялись. В одном из книжных магазинов была выставлена с виду неустойчивая пирамида из книг с заклинаниями…

— «Гринготтс», — объявил успокоившийся после недавнего инцидента Хагрид.

Они находились перед облицованным белоснежным мрамором зданием, возвышавшимся над маленькими магазинчиками. Удивляло то, что банк полностью соответствовал общему стилю построек на Диагон аллее, то есть строили его всё те же пьяные и косорукие краснолюды, что и все остальные здания по этой улице. У отполированных до блеска бронзовых дверей в алой с золотом униформе стоял…

— Да, это гоблин, — спокойно сказал Хагрид, когда они поднимались по белым мраморным ступеням.

Существо было на пару голов ниже Геральта и доверия у ведьмака не вызывало. Смуглое умное лицо с хищными чертами, острая бородка, очень длинные пальцы и ступни. Определённо, представитель семейства огров. Возможно, дальний родственник накеров, но для более точных данных желательно произвести вскрытие.

Видимо, от привратника не укрылся изучающий взгляд ведьмака, и этот взгляд ему не понравился. Гоблины привыкли, что волшебники относятся к ним… по разному. Большинство предпочитали их не замечать, самые богатые и влиятельные относились с презрением, многие их опасались. Но вот взгляда матёрого вивисектора от юного, судя по одежде магглорожденного, волшебника этот представитель подземного народа никак не ожидал. В мальчишке чувствовалась внутренняя сила и несгибаемый стержень, он вызывал какой-то скрытый страх и уважение. С таким лучше лишний раз не ссориться и уничтожать без сомнений и сожалений. Гоблин даже снизошёл до уважительного поклона — невиданная честь со стороны представителя его расы в отношении волшебника, которых эти коротышки откровенно недолюбливали.

Геральт не стал изображать из себя невежду и поклонился в ответ — не переломится, а хорошие взаимоотношения с этими существами ему очень даже не повредят.

Вторые двери были изготовлены из серебра, а от наложенных на них чар у Поттера аж кончики пальцев зачесались. Если бы при нём сейчас был ведьмачий медальон, то он бы вибрировал, как сумасшедший. Геральт не мог так вот с ходу определить даже половину наложенных защитных чар, но вот фокус с выгравированным на дверях стихом о недопущении воровства был ему знаком. Некоторые древние эльфские руины в Неверленде были защищены таким образом. Порой в таких руинах заводилась всякая нечисть, причём далеко не всегда это было что-то слишком уж опасное — медведь или волки, простые деревенские мужики и без ведьмака могли бы справиться. Вот только подкреплённый магией стишок о недопустимости нападения на хозяев этого места на входе в руины буквально ввинчивался в сознание и отбивал всякое желание оказывать сопротивление.

Способов борьбы с такой защитой было немало. Начиная от того, что нужно убедить самого себя, что не нарушаешь установленные стихом правила и заканчивая предварительной защитой сознания от влияния этой ловушки. Геральт был опытным ведьмаком и своё сознание защищать умел, но при необходимости легко бы убедил себя, что ценности, хранимые в банке вовсе не чужие, а принадлежат тому, кто их возьмёт. А вот на Хагрида стишок явно сработал, как надо.

— Я ж тебе говорил: надо быть сумасшедшим, чтобы попытаться ограбить этот банк, — высказался великан, хотя никаких предпосылок делать подобное заявление прямо сейчас не было.

Два гоблина с поклонами встретили их, когда они прошли сквозь серебряные двери и оказались в огромном мраморном холле. Эти не видели взгляда мальчишки, поэтому их поклоны по этикету гоблинов скорее соответствовали издёвке или оскорблению, но большинство волшебников, включая Геральта, были не в курсе таких тонкостей. Представший перед посетителями холл банка буквально кричал о богатстве и роскоши. Мраморная облицовка стен, искусная мозаика на полу и потолке, потрясающей красоты хрустальные люстры, лепнина и барельефы. Всё было строго и пафосно. И хотя золото здесь можно было увидеть лишь в виде монет и слитков, величие банка было налицо. В отдельном огороженном ажурными решетками секторе на высоких стульях сидели несколько десятков гоблинов — они демонстративно и неспешно делали записи в больших гроссбухах, пересчитывали и взвешивали монеты на медных весах, с помощью луп изучали драгоценные камни. Из холла вело множество дверей и коридоров, которые терялись где-то в глубине банка. Хагрид направился к ближайшей свободной стойке.

— Доброе утро, — обратился Хагрид к свободному гоблину. — Мы тут пришли, чтоб немного денег взять… э-э… из сейфа мистера Гарри Поттера.

— У вас есть его ключ, сэр?

— Где-то был, — ответил Хагрид и начал выкладывать на стойку содержимое своих карманов.

Пригоршня заплесневелых совиных бисквитов посыпалась на бухгалтерскую книгу гоблина, следом посыпался прочий мусор. Гоблин недовольно морщил нос, а Геральт с удовольствием наблюдал за этой комедией абсурда.

— Нашёл, — наконец сказал Хагрид, протягивая крошечный золотой ключик, который ведьмак уже видел, обыскивая карманы великана.

Гоблин внимательно осмотрел предоставленный ключ.

— Кажется, всё в порядке, — удовлетворённо кивнул он.

— И у меня тут ещё письмо имеется… э-э… от профессора Дамблдора, ага, — с важным видом произнёс Хагрид, выпячивая грудь. — Это насчёт Вы-Знаете-Чего в сейфе семьсот тринадцать.

Из кармана был извлечен, опять-таки уже знакомый Геральту, конверт, фонивший магией. Гоблин внимательно прочитал письмо.

— Прекрасно, — сказал он, пряча письмо в глубинах своей конторки и записывая что-то в бухгалтерской книге. — Сейчас вас отведут вниз к вашим сейфам. Крюкохват!

Крюкохват тоже был гоблином. Когда Хагрид распихал весь свой мусор по карманам, они с Поттером последовали за работником банка к одной из множества дверей.

— Ты это, Гарри… зря ты так о мантиях говорил, — всё же решил прочитать небольшую мораль великан. — Волшебники всегда в мантиях ходют, привыкли они уже так. Для них вот маггловская одёжа тоже непонятной выглядит.

— Я не буду говорить, что мужики в платьях выглядят глупо — это и так очевидно, — улыбнулся Геральт, который не собирался менять своё мнение на этот счёт, — но ведь мантии — это ещё и неудобно. Если вздумаешь побегать в мантии, то запутаешься в ней и нос разобьёшь.

— Ну, э-э… мантии там всякие зачарованные бывают, ага. Они дорогие, правда, но зато в них лучше, чем в любой другой одежде.

— А разве так сложно зачаровать простую одежду?

— Ну, может и не сложно, токма кто ж это делать-то будет? Те, кто могут такое делать, они мантии зачаровывают, ага.

Пока они спорили насчёт одежды Крюкохват вёл их узкими каменными коридорами, освещёнными горящими факелами. Мрамора, который ожидаешь увидеть после шикарного холла, здесь не было и в помине. Дорога круто уходила вниз, на полу были тоненькие рельсы. Гоблин свистнул, и к ним с лязгом подкатила маленькая тележка, в которую они с трудом уместились из-за габаритов Хагрида.

Скоростная поездка на тележке сквозь лабиринт петляющих коридоров Геральту очень понравилась. Правда он не совсем понял, зачем гоблин сделал несколько лишних кругов. То ли он пытался таким образом запутать посетителей, то ли действовал на нервы великану, которого от поездки сильно мутило.

— У-ух… — просипел Хагрид, — меня, похоже, сейчас наизнанку вывернет.

Великан был весь зелёный. Когда тележка наконец остановилась перед маленькой дверью в стене, он выбрался из неё, прислонился к стене и подождал, пока у него перестанут дрожать колени.

Крюкохват отпер дверь. Изнутри вырвалось облако зелёного дыма, явно какой-то яд. Содержимое сейфа впечатляло — кучи золотых монет. Колонны серебряных. Горы маленьких бронзовых кнатов.

— Это всё твоё, — улыбнулся Хагрид.

— Сколько здесь? — деловито спросил Поттер.

— Двадцать восемь тысяч триста девяносто пять галеонов, сто двадцать три тысячи четыреста три сикля, два миллиона шестьсот тридцать пять тысяч шестьсот семьдесят восемь кнатов, — объявил гоблин, сверившись с бухгалтерской книгой, закреплённой в специальном ящичке внутри сейфа.

Подсчитав в уме эту сумму, Геральт получил сорок одну тысячу галеонов, пять сиклей и пятнадцать кнатов. Сумма достаточно внушительная, но для одной из самых богатых семей магической Англии, как утверждал Грожен, как-то маловато. Впрочем, с этим лучше разбираться без Хагрида. А пока стоит выяснить ещё пару моментов.

— Кто имеет доступ к этому сейфу?

— До сегодняшнего дня никто. Сейф был опечатан в связи с тем, что вы не достигли возраста малого совершеннолетия и не имели права управлять финансами. А начиная с сегодняшнего дня доступ к сейфу будет иметь любой, кто предъявит ключ от него.

Геральт кивнул и принял к сведению.

— У вас есть какой-то аналог чековой книжки или возможность снимать деньги удалённо?

— Нет. Каждый клиент должен лично или через доверенное лицо изымать деньги из своего сейфа. Банк лишь ведёт учёт, — обстоятельно стал объяснять гоблин. — Дабы не отягощать карманы тяжелыми монетами, вы можете приобрести фирменный кошелёк нашего банка. Он имеет расширенное пространство и предназначен только для монет. Ничего другого в нём хранить не получится. Достаточно мысленной команды и кошелёк выдаст нужную сумму, если она имеется в наличии. Есть разные модели, как по внешнему виду, так и по объёму. За отдельную плату банк может произвести привязку кошелька к владельцу, после чего его нельзя будет украсть или потерять. Даже при смерти владельца изъять средства из кошелька злоумышленник не сможет, а снять привязку кошелька можно только в банке. А чтобы не таскать с собой много денег при совершении крупных покупок вы можете приобрести в банке вексель на предъявителя на любую сумму.

— А где я могу приобрести такой кошелёк?

— У меня, — Крюкохват извлёк из поясной сумочки десяток различных кошельков.

Геральт выбрал аккуратную чёрную монетницу с застёжкой-кнопкой и специальной клипсой на задней стороне, за которую при необходимости можно было повесить этот кошелёк на ремень брюк. В этот маленький кошелёчек вмещалось до двадцати тысяч монет любого номинала.

Хагрид хотел было помочь Геральту набирать монеты, но тот отказался. К тому же в сейфе имелся специальный ковшик для монет, позволяющий с абсолютной точностью набрать нужную сумму — Поттер посчитал, что этот инструмент всяко точнее здоровенных ладоней великана. В итоге мальчик загрузил кошелёк больше, чем наполовину, но при этом общая сумма составляла всего лишь пятьсот галеонов. Ну не будет же он при каждой мелкой покупке пересчитывать сдачу, а так запас мелких монет позволит не тратить время попусту. Да и не у каждого торговца будет сдача с золотого.

— Ну, это… я тебе, кажись, с утра уже рассказывал про наши деньги, — пробасил Хагрид пока Геральт набирал деньги. — Там же всё просто, да? — спорное утверждение, но стоит ли спорить по этому поводу с Хагридом? — Ну, я смотрю, ты уже набрал денег-то. И зачем ты так много кнатов берёшь? Взял бы одних галеонов. Ай, ладно, тебе этого на пару семестров хватит, а остальное пусть тут лежит, — он повернулся к Крюкохвату. — А теперь нам нужен сейф семьсот тринадцать… и… э-э… пожалуйста, нельзя ли помедленнее?

— У тележки только одна скорость, — ответил Крюкохват. — Ваш ключ.

Гоблин протянул ключ как раз между Геральтом и Хагридом, но великан за счёт роста и более близкого расположения первым перехватил его из рук коротышки.

— Не понял! — Возмутился Поттер.

— Э-э?.. Чо?.. — не сообразил великан.

— Ты куда это ключик от моего сейфа замутил? — негодовал Геральт.

— Ну дык, Дамблдору отдать, — ничего не понимая ответил Хагрид.

— Схера ли? — возмутился ведьмак. — Этот сейф и его содержимое мне достались в наследство от родителей? — Хагрид кивнул. — Значит это моя личная собственность? — ещё один кивок. — Так на каком основании я должен передавать свою собственность неизвестному мне человеку?

— Дамблдор хороший человек и великий волшебник, ага, — завёл свою любимую шарманку великан. — Всё это время именно он хранил твой ключ и приказал мне вернуть, значится, ключ ему на хранение, ага. Потому что ты ещё маленький и можешь его потерять, доверить кому-то не тому иль потратишь деньги на всякую ерунду. А они тебе в жизни ещё пригодятся, ага. Точно! Вот.

— Возможно, это так, но я этого твоего Дамблдора не знаю. А если бы и знал, то своими деньгами я вполне смогу распорядиться самостоятельно. А тебе я вообще не доверяю.

— Как… не доверяешь?! — опешил Хагрид. — Гарри, я же Хагрид, мы же друзья!

— То, что ты Хагрид, я уже в курсе. А вот дружбу и доверие надо заслужить, — назидательно поднял палец Геральт. — Не далее, как сегодня ты посреди ночи выбил дверь и вломился в наш дом. И после этого я должен тебе доверять?

— Ну дык… я же всё объяснил, — нелепо попытался оправдаться лесник, — и даже извинился, ага.

— Уважаемый Крюкохват, — обратился Геральт к гоблину, который всё это время с удовольствием наблюдал за этим любопытным спором, — не могли бы вы рассудить нас.

— Гоблины не вмешиваются в дела волшебников, — попытался отстраниться коротышка.

— И всё же… — не отставал Поттер, — если бы кто-то влез в какой-то из ваших сейфов, но при этом ничего не взял и ушел с миром, что бы вы с ним сделали? — Ведьмак, сам того не подозревая, одной этой фразой подложил гигантскую вонючую свинью Хагриду и Дамблдору, которая в будущем ещё сильно аукнется Великому Светлому волшебнику.

— Взял, не взял — не важно, — зло и с толикой угрозы процедил Крюкохват, — наказание для вора одно — смерть!

— Вот видишь, Хагрид! — менторским тоном заявил Геральт. — А тебя всего лишь пожурили. А теперь ты не оправдываешь оказанного доверия и пытаешься отобрать моё имущество. Так что давай ключ сюда, а если Дамблдор считает, что я ещё мал для наследования моим родителям, то пусть сам приходит и пытается мне доказать свою правоту.

Расстроенный словами и поведением мальчика Хагрид покорно передал ему ключ, рассудив, что Дамблдор действительно сам во всём разберётся, ведь он Великий волшебник. А Гарри Поттер, хоть и оказался не совсем таким, как его представлял великан, в чём-то прав. Рубеус из-за своего нелепого поведения действительно должен вызывать серьёзное подозрение и Аластор Моуди сейчас бы полностью одобрил поведение ребёнка. Излишняя доверчивость по мнению этого старого аврора до добра никого и никогда не доведёт. Для Хагрида это было очень обидно… обидно, но справедливо.

Когда вопрос с ключом был наконец решен, они отправились к следующему пункту своего маршрута. Движущаяся почему-то ещё быстрее, чем раньше, тележка, спускалась всё ниже и ниже. Воздух становился холоднее. Когда они проезжали над подземным ущельем, Геральт перегнулся через бортик, чтобы разглядеть, что скрывается в тёмных глубинах, но Хагрид со стоном схватил его за шиворот и втащил обратно.

В сейфе номер семьсот тринадцать не было замочной скважины.

— Отойдите, — важно сказал Крюкохват. Он мягко коснулся двери одним из своих длинных пальцев, и она просто растаяла.

— Если это попробует сделать кто-то, кроме работающих в банке гоблинов, его засосёт внутрь, и он окажется в ловушке, — произнёс Крюкохват.

— А как часто вы проверяете, нет ли там кого внутри? — поинтересовался Поттер.

— Примерно раз в десять лет, — ответил Крюкохват с довольно неприятной улыбкой.

— Понял, Хагрид? Не во всякую дверь можно ломиться, как к себе домой, а то можно попасть туда, куда тебе совсем не надо и там остаться, — крайне неудачно пошутил Геральт.

Геральту содержимое чужого сейфа было ничуть не интересно, по опыту он знал, что знание чужих тайн порой может потянуть за собой целую череду серьёзных неприятностей. Тем не менее, он всё же заметил на полу совершенно пустого сейфа лежит маленький невзрачный свёрток из коричневой бумаги. Хагрид нагнулся, подобрал его и засунул во внутренний карман куртки. Дальнейшая судьба этого секретного свёртка Геральта ничуть не волновала.

— Пошли обратно к этой адовой тележке, и не разговаривай со мной по дороге, — пробухтел неестественно зелёный от тошноты великан. — Лучше будет, если я буду держать рот закрытым, ага.

Очередная поездка по гоблинским горкам далась Хагриду с огромным трудом. Покинув тележку, он, под неодобрительным взглядом гоблина и сочувствующим — Геральта, проблевался прямо на рельсы. Пошатываясь на подгибающихся ногах он еле доковылял до холла, где и опёрся о стеночку.

Пока великан приходил в себя, Поттер успел мотнуться к ближайшей свободной стойке и попросить произвести привязку нового кошелька, а заодно и ключа от сейфа, который он на всякий случай планировал хранить в своём пространственном кармане.

Стоила эта процедура пятнадцать галеонов за один предмет привязки и ничего сложного из себя не представляла. Мальчику выдали маленькую стеклянную иголочку, которой нужно было уколоть палец и капнуть своей кровью в определённом месте особого ритуального рисунка, в который был помещён привязываемый предмет. Иголочка была зачарована таким образом, что ранка вскоре после укола зажила. Сам же инструмент был уничтожен на глазах у Поттера, чтобы не возникало никаких подозрений, что гоблины могут использовать кровь волшебника без его ведома в своих целях.

Как ехидно заметил молодой гоблин-ритуалист, раньше подобную простенькую процедуру мог произвести любой начинающий волшебник, а новые законы Министерства магии, запрещающие ритуалистику и любую магию связанную с кровью, позволили гоблинам зарабатывать больше денег, ведь отменить или пересмотреть условия мирного договора с расой гоблинов Министерство магии не могло. Так же он пояснил, что снять привязку с вещей сможет лишь тот, кто её выполнял. Можно, конечно и без этого гоблина обойтись, но тогда придётся выполнять очень сложный, дорогой и кровавый ритуал. В общем, такой способ защиты личного имущества довольно надёжен.

Когда Геральт вернулся к своему сопровождающему, тот был всё ещё неестественно бледным, но уже не шатался при ходьбе. На улице стояла всё такая же замечательная погода и, вдохнувший свежего воздуха, великан счастливо щурился от солнечного света.

— Ну что, надо бы купить тебе форму, — заметил Хагрид, кивнув в сторону магазина с вывеской «Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни». — Слушай, Гарри, ты… э-э… не против, если я заскочу в «Дырявый котёл» и пропущу стаканчик? Ненавижу я эти тележки в «Гринготтсе»… мутит меня после них.

— Это было сложно не заметить, — кивнул Геральт, направляясь в указанный магазин, — иди, конечно.

Когда Геральт вошел в магазин мантий, его встретила молодая и улыбчивая помощница хозяйки. Сама же мадам Малкин, оказавшаяся приземистой улыбающейся волшебницей среднего возраста, вместе с ещё одной помощницей занимались другим клиентом, стоящим на высокой скамеечке в глубине магазина. Судя по тому, сколько внимания уделялось этому бледному мальчишке с тонкими чертами лица, он был сынком какой-то важной шишки.

— Едем учиться в Хогвартс? — спросила продавщица прежде, чем Поттер успел объяснить ей цель своего визита. — Ты пришёл по адресу: у нас тут как раз ещё один клиент тоже к школе готовится.

— Прежде, чем мы займёмся примеркой я бы хотел кое-что узнать, — не дал взять инициативу женщине Геральт. — Есть ли у вас какая-то женская мантия или накидка, которую можно было бы без переодеваний надеть поверх обычной одежды. Ну знаете, чтобы не снимать комнату в «Дырявом котле», всего лишь для переодевания.

— О, дорогой, конечно же у нас есть такая мантия. Ты, видимо, хочешь сделать кому-то подарок?

— Да, — кивнул мальчик. — И желательно, чтобы на этой штуке были чары подгонки размера.

— Это тоже возможно, но мантия с чарами подгонки стоит гораздо дороже и… — Она с едва заметным презрением к дешевой и заметно поношенной маггловской одежде окинула фигуру мальчика. — Боюсь, у тебя не хватит на это денег.

— Не волнуйтесь, деньги у меня есть, — в подтверждение Геральт извлёк несколько золотых галеонов из нового кошелька.

— Что ж, тогда пойдём ты выберешь мантию на подарок, а потом займёмся примеркой.

Так как ведьмак ничего не понимал в моде волшебников, он полностью положился на выбор продавщицы. Единственный выбор, который он сделал — это цвет мантии — кофе с молоком, один из любимых цветов Петунии Дурсль.

Когда выбор был сделан, Геральта поставили на скамеечку рядом с белобрысым мальчишкой.

— Привет! — обратился к нему мальчик. — Тоже в Хогвартс?

Геральт, хмыкнув, кивнул, не спеша давать подтверждение.

— Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, — сообщил мальчик. — А потом потащу их посмотреть мётлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую… а потом как-нибудь тайком пронесу её в школу.

Блондин говорил медленно, с напускной усталостью, специально растягивая слова, чем напоминал жеманных маменькиных сынков и мелких придворных, коих Геральт немало повидал при дворе Эмгыра. Это не делало их плохими людьми, но всякий раз крайне забавляло ведьмака. Видимо потому он и решил слегка постебаться над парнишкой.

— Ну, у каждого своя мечта, — философски протянул Поттер, — кто-то мечтает стать властителем мира, а кто-то дворником. Я тебя не осуждаю.

— Это ты сейчас к чему сказал? — не понял блондин.

— Ну, а иначе зачем тебе метла? — показательно удивился Геральт. — Я когда прочитал в письме из Хогвартса, что первокурсникам метла не полагается, решил, что самых тупых, начиная со второго курса готовят в дворники. Удивительно, что эта профессия пользуется такой популярностью у волшебников.

Пока ведьмак говорил, его собеседник изображал из себя сломанный светофор. Он сначала покраснел, потом побледнел, потом вновь покраснел и пошел пятнами. Под конец он не выдержал и заорал:

— Да как тебе такое вообще в голову пришло! — негодовал мальчишка, — Чтобы я, Драко Малфой, стал дворником! Да ни за что! Чтоб ты знал, необразованная деревенщина, мётлы в волшебном мире предназначены для полётов и игры в квиддич — самую лучшую в мире игру.

И если поначалу Геральт сохранял невозмутимую маску на лице, то под конец возмущений блондинчика он весело расхохотался. Сотрудницы и хозяйка магазина тоже пытались сохранить лицо, но, понимая, что ничего не получается, сделали вид, что прервались на какое-то важное совещание и убежали в подсобку, откуда тонкий слух ведьмака услышал отголоски смеха.

— Ты, что, надо мной издеваешься? — немного успокоившись, спросил Малфой.

— Есть немного, — признался Поттер, — я не мог упустить возможности так замечательно пошутить. Меня, кстати, Геральтом зовут, — и протянул руку для рукопожатия.

— Драко Малфой, — пожимая протянутую руку, представился, немного вышедший из своей аристократической роли, блондин. — А шутка, и правда, смешная, — улыбнулся он. — Надо будет над кем-нибудь в школе так пошутить.

— Обязательно, — согласился с ним Поттер.

— Я так понимаю, своей метлы у тебя нет?

— Нет, — отрицательное качание головой.

— А в квиддич играешь?

— Ну, мы же уже выяснили, что метлы у меня нет, как же я буду играть в квиддич?

— А, ну да, логично. А я вот играю. — по мере разговора маска богатенького сынка вновь возвращалась к блондину. — Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу: я с ним согласен. Ты уже знаешь, на каком будешь факультете?

— А это имеет значение? — удивился Геральт, — насколько я знаю, обучение на всех факультетах одинаковое.

— Ну, вообще-то да. Но основатели всё же разделили учеников на четыре факультета со своими традициями. По идее, никто заранее не знает, где окажется. Это уже там решат, но я знаю, что я буду в Слизерине! Вся моя семья там училась. А представь, если определят в Хаффлпафф, тогда я сразу уйду из школы. Например, в Дурмстранг переведусь. А ты?

— Судя по тому, какого мне назначили сопровождающего, я бы предпочёл в эту школу вообще не попадать, — честно признался Геральт.

— А что так?.. — удивился Драко, но внезапно воскликнул. — Ну и ну, ты только посмотри на этого! — он кивком указал на окно, за которым стоял Хагрид, демонстрирующий два огромных мороженых, словно объясняя, почему он не может войти внутрь.

— Вот, собственно, из-за него, — пояснил Геральт. — И кто только додумался отправить его в качестве сопровождающего от школы?

— А-а-а, — протянул Драко. — Кажется, я о нём слышал. Он в Хогвартсе то ли прислуга, то ли лесник. Он настоящий дикарь. Живёт в хижине на территории школы и время от времени напивается и пытается творить чудеса, а всё кончается тем, что вспыхивает его собственная постель!

— Насколько я могу судить, это вполне в его духе, — согласился Геральт.

— А почему он с тобой? Где твои родители?

— Они умерли, — коротко ответил Поттер.

— О, мне очень жаль, — принёс стандартные соболезнования Малфой. — Но они были из наших или нет?

— Они были волшебники, если ты об этом.

Малфой хотел ещё что-то сказать, но в разговор вмешалась мадам Малкин.

— Всё готово, — произнесла она.

Геральт понимал, что мальчишка сейчас может поинтересоваться его фамилией, сообщать которую он желанием не горел, поэтому быстренько расплатился и, по английски, не прощаясь, направился к выходу.

— Что ж, встретимся в школе, — бросил ему вслед Драко.

Геральт молча ел купленное Хагридом мороженое — ванильно-шоколадное с колотыми орешками. Он уже давно понял, что является сладкоежкой и не собирался противиться этой пагубной страсти — ведьмаки всё равно не толстеют. Единственной сладостью, которую Геральт не переваривал, являлись картофельные оладьи с мёдом. И кому только в голову пришла такая дичь совместить эти два ингредиента? К счастью, в этом мире подобное блюдо ему не попадалось. А вот местное мороженое было выше всяких похвал и отвлекаться от него на разговор с Хагридом было бы кощунством. Вот только великан решил, что его подопечный притих из-за непонятной грусти.

— Чой-то случилось? — спросил он.

— Всё в порядке, — совершенно честно ответил Поттер, — мороженое вкусное.

— А-а-а… Эт, да, — согласился великан, — не то, что маггловское, ага.

Первым делом решили зайти в магазин с сумками, чемоданами и сундуками, чтобы было в чём остальные покупки нести. Хагрид активно настаивал на необходимости приобретения огромного сундука.

— Да он же больше меня, — возмущался Геральт. — Я же туда целиком помещусь и ещё место останется на второго такого же. И ладно бы это достигалось с помощью магии, но этот твой сундук просто здоровенная деревянная коробка. Как я, по твоему, его таскать с собой должен?

— Не такой уж он и большой, — спорил великан, — а носить его не сложно. Вот смотри, — для демонстрации он подхватил сундук подмышку.

— Ты свои и мои габариты не равняй. Я вообще не представляю, чем тебя таким кормили.

— Ну, а ещё этот сундук дешевый, — продолжал настаивать Хагрид. — И его можно использовать вместо стола или тумбочки.

— А в этом твоём Хогвартсе столов и стульев нет?

— Есть, конечно! Там много всяких столов, тумбочек, шкафов, э-э-э… парт, вот… и прочей разной мебели. Но если у тебя будет свой стол, то тебя от него никто не прогонит и не будет мешать задания школьные делать, ага.

— Пусть только попробуют меня прогнать, — мрачно пообещал Геральт и показал кулак.

— Эм… ну это да, — Хагрид уже заметил, что Поттер не совсем уж забитый мальчишка, как он представлял из писем Арабеллы Фигг. — Тока драться в школе запрещено.

— То есть прогонять меня и мешать делать задания можно, а мне сопротивляться нельзя? — несколько переиначил слова великана Поттер. — Херовая какая-то школа и правила дерьмовые.

— Нет. Это… мешать заниматься тоже нельзя, но кто ж будет спрашивать? И вообще, Хогвартс самая лучшая школа волшебства.

— В общем так, Хагрид, — принял решение ведьмак, — если ты настаиваешь, то я сейчас приобрету эту бандуру, но таскать её не намерен. Сам этот сундук в школу потащишь, а потом выдашь мне, когда я там появлюсь. А я себе приобрету что-нибудь более компактное.

— Эм, молодой человек, — обратился к Поттеру продавец, который всё это время увлечённо слушал их спор. — Если вы приобретёте помимо этого сундука ещё что-то из нашего товара, то я совершенно бесплатно уменьшу эту… кхм… бандуру до размеров спичечного коробка, а в школе кто-нибудь вам его расколдует и вы не будете обременять уважаемого хранителя ключей Хогвартса, — пафосное название должности Хагрида продавец произнёс с таким неприкрытым сарказмом, что только Хагрид этого и не заметил. Видимо, продавец хорошо знал лесничего и был прекрасно осведомлён, что тот не имеет права колдовать.

— Отлично, — обрадовался Геральт. — А посоветуйте какой-нибудь не броский, но максимально удобный, прочный и вместительный рюкзак.

— О, конечно, — с радостью начал нахваливать свой товар продавец, — у нас огромный выбор рюкзаков на любой вкус.

В итоге из магазина Геральт вышел с простым на вид чёрным рюкзаком из кожи какой-то рептилии. Сам ведьмак считал, что на рюкзак пошла шкура чёрного вилохвоста — уж очень специфический рисунок чешуи у этого драконида. Но в том, что это не шкура истинного дракона, сомневаться не приходилось. Соответственно, дамочка, возмущавшаяся насчёт цен на печень дракона, была права — уж если зачарованный рюкзак из шкуры такого драконида стоит относительно не дорого, то и печень его должна быть несколько дешевле, хоть и не намного.

Рюкзак имел множество карманов и ремешков для наружного закрепления грузов. Но главное, в рюкзаке были два отделения для хранения вещей. Одно из которых было совершенно обычным и ничем не привлекало внимания. А вот основное пространство рюкзака можно было увидеть и открыть лишь подав свою магию на специальную металлическую пластинку, иначе оно будет оставаться скрытым — этакая защита от проверки рюкзака магглами. Помимо скрытности, основное отделение рюкзака было зачаровано на расширение пространства и обнуление веса. Таким образом рюкзак имел внушительный внутренний объём в два кубометра, а также был защищён от грязи и сырости.

Рюкзак обошелся Геральту в двадцать три галеона и Поттер ничуть не жалел о потраченной сумме. На самом деле это был далеко не самый лучший экземпляр из представленных, но, по сравнению с прочими, относительно недорогой. Среди прочих моделей ведьмака заинтересовали переносные дома, лаборатории и библиотеки, вмещающие в себя огромные пространства. Вот только цены на них стартовали от тысячи галеонов. Больше всего Геральта впечатлила переносная ферма на двести тысяч кубометров. По утверждению продавца, этот великолепный чемодан ни в чём не уступал знаменитому чемодану некоего Ньюта Скамандера. Вот только стоил он больше половины всего нынешнего состояния Поттера — двадцать семь тысяч галеонов. Такие огромные траты Геральт позволить себе пока что не мог.

Дальнейший поход по магазинам Геральт всеми силами пытался затянуть и превратить в фарс. Он старательно изображал из себя наивного ребёнка, задавал множество глупых вопросов продавцам и своему сопровождающему, забывал купить какую-нибудь мелочь, а потом заставлял Хагрида возвращаться за ней.

В магазине с письменными принадлежностями он довольно долго расспрашивал продавца о необычных чернилах, коих тут было неимоверное множество. Геральт даже приобрёл чернила, которые меняли свой цвет под настроение пишущего — неплохой аналог полиграфа. Самое забавное, что сами волшебники до такого варианта применения данных чернил не додумались и использовали их забавы ради.

В книжном он устроил форменный беспредел, рассматривая чуть ли не каждый том и переспрашивая обо всём по два-три раза, тем более, что сведения из книг можно было почерпнуть действительно ценные и жизненно необходимые.

На все увещевания Хагрида мальчик не обращал никакого внимания, едва ли не посылая его далёкими извилистыми маршрутами. Однако стоило здоровяку попытаться свинтить в бар за очередной кружечкой пива, как ведьмак останавливал его очередным нелепым вопросом.

И всё это делалось вовсе не из-за прихоти насолить леснику, а ради возможности избавиться от соглядатая во время выбора волшебной палочки — Геральт совершенно не доверял Хагриду, поэтому не желал, чтобы он присутствовал во время выбора оружия, коим, без сомнения, является волшебная палочка. Поттеру совершенно не хотелось, чтобы этот великан лез под руку в столь ответственный момент.

— Э-э-это… Гарри, знаешь, я тут вспомнил про пару неотложных дел, — начал оправдываться великан, когда они подошли к лавке некоего Олливандера. — А выбор волшебной палочки — это обычно надолго, да. Боюсь, я такими темпами ничего не успею, так что ты давай сам как-нибудь, ага. С мантиями же у тебя всё получилось. Вот и тут справишься. А ежели я не успею, то ты меня в кафе Фортескью подожди. Это вон там, — он указал своей ручищей в сторону летней террасы при этом едва не зашиб какого-то прохожего, — тебе же понравилось ихнее мороженое. Вот! Я пойду?

— Ладно, иди, — показательно смиренно, а в душе ликуя, согласился Геральт, — я, действительно сам справлюсь.

Магазин, к которому его привёл Хагрид для покупки палочки, Геральту сразу не понравился. Великан немало трепался пока они блуждали по магазинам и из его речей выходило, что Олливандер едва ли не лучший производитель волшебных палочек в Европе, а то и во всём мире. И вот сейчас, стоя перед обшарпанным зданием, в эти заверения здоровяка Поттеру как-то не верилось. Довольно потрёпанная временем вывеска, с которой давно уже облетела позолота, гласила: «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры». В пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка. Печальное зрелище.

Но волновало Поттера вовсе не плачевное состояние заведения, внешний вид которого разительно расходился с восторженными отзывами великана об этом месте. Нет. Дело было в атмосфере, окружавшей этот магазинчик. Инстинкты ведьмака подсказывали, что здесь что-то не чисто.

— Возможно на меня так влияет фон множества магических артефактов, которые хранятся на складе этого магазина? — сам себя спросил Геральт и тут же сам с собой согласился. — Да, такое вполне возможно.

И всё же он не стал отмахиваться от своих инстинктов. Перед тем, как входить внутрь магазина Геральт извлёк из пространственного кармана один из кинжалов и повесил его в специальную петельку, нашитую на поясе брюк. В карманах расположились «самум» и «танцующая звезда» — оглушающая и воспламеняющая бомбы, которые он смог без особых осложнений воспроизвести в нынешних условиях. В нагрудные карманы легли пузырьки с «ласточкой» и «громом» — эликсирами, которые он смог не только воспроизвести, но и заметно улучшить.

Стоило открыть дверь, как где-то в глубине магазина зазвенел колокольчик. Ведьмак входил полностью сосредоточенным и даже с некоторой опаской, ведь ни верного оружия, ни надёжной брони у него при себе не было, а одними эликсирами, бомбами и кинжалом много не навоюешь. Да и его физическая форма ещё очень далека до совершенства.

Помещение было крошечным и абсолютно пустым, если не считать одного высокого тонконогого стула, на котором, по видимому, должны ожидать посетители. «Покупателей здесь ждёт не самый радушный приём», — отметил про себя Геральт. Обстановка вызывала ощущение, словно попал в библиотеку с очень строгими правилами. За прилавком начинались, выстроившиеся вдоль стен от пола до потолка, стеллажи с тысячами узеньких коробочек. От всех этих коробочек веяло огромной магической силой, которую Геральт почувствовал даже снаружи магазина. По коже побежали мурашки, казалось, артефакты в коробочках издают почти неслышный звон. Удивительная атмосфера. И всё же чувства Поттера говорили, что помимо артефактов тут есть что-то ещё.

Неожиданно все инстинкты ведьмака буквально взвыли об опасности.

Резкое смещение и ударная волна Аарда в сторону вероятного противника. Послышался звон разбившегося стекла и удар чьего-то тела о стену. Но расслабляться рано. Перекат за торговый прилавок, извлечь из ножен кинжал и подготовить к броску «самум». А теперь, когда находишься в полной боеготовности, можно и осмотреться.

Выглянув из-за прилавка Геральт осмотрел нанесённые Аардом разрушения. Стул для посетителей разломан в щепки, разбита витрина, выставочный образец волшебной палочки лежит чуть в стороне ничуть не пострадавшим, а вот подушка на которой лежал концентратор, порвалась об один из острых осколков витрины и теперь пух из неё рассыпался по всему переулку. Удивительно, но люди продолжают идти мимо магазина, совершенно не обращая внимания на разрушения.

Ну и, конечно же, обнаружился виновник всего этого безобразия — себя Геральт таковым не считал. В углу у стеночки приходил в себя пожилой человек с густыми седыми волосами, торчащими во все стороны. Мужчина был одет в строгий костюм конца девятнадцатого века, на шее у него вместо галстука был повязан шелковый шейный платок, а большие, почти бесцветные глаза испускали странное, прямо-таки лунное свечение, прорезавшее магазинный мрак.

Если бы Поттер выглянул из-за прилавка мгновением позже, то не заметил бы ничего необычного, а светящиеся глаза вполне обычное явление для чародеев, что непрерывно используют магическое зрение. Вот только Геральт выглянул очень вовремя и успел заметить финальную стадию обратной трансформации вампира.

Судя по тому, что Аард смог, хоть и не сильно, навредить этому существу, старик не является истинным высшим вампиром, как некогда знакомые Геральту Регис и Детлафф. Скорее всего он относится к так называемым вампирам переходной стадии, как тот же Губерт Рейк, с которым ведьмаку в своё время пришлось столкнуться в Новиграде. До определённого момента Губерт был достойным членом общества, работая патологоанатомом, но его фанатичная вера в Вечный Огонь сделала из него опасного маньяка-убийцу.

Рейк был катаканом — эта разновидность вампиров имеет склонность к большой физической силе, но они совершенно не способны к магии. А вот Олливандер (А кем ещё мог быть этот вампир, притворяющийся стариком? В том, что стариком он лишь притворяется, Поттер не сомневался, ведь прекрасно знал, что вампиры способны управлять биологическим возрастом своего человеческого облика) магией владел, иначе как бы он притворялся простым изготовителем волшебных палочек? Значит Геральт столкнулся с довольно редкой разновидностью вампиров — носфератом.

Регис в своё время кое-что рассказывал ведьмаку о различных видах вампиров. Всех секретов он, понятное дело, не раскрывал, но и того, что поведал, было не мало. Про носфератов он говорил, как о довольно миролюбивых вампирах, предпочитающих питаться кровью животных и не обладающих внушительными физическими показателями. И всё же носфераты гораздо опаснее тех же катаканов, за счёт неплохого владения магией.

Подытожив все эти размышления, можно сказать, что столкновение с Олливандером крайне нежелательно. Несмотря на весь свой опыт, ведьмак сейчас был далеко не в лучшей форме. К тому же основное оружие ведьмака — это тщательная подготовка, чего Поттер сделать никак не мог. Выиграть сражение с этим вампиром на данный момент нет никаких шансов. Судя по тому, что прохожие не обратили никакого внимания на разрушения, учинённые Поттером, такое тут происходит регулярно — видимо, последствия нестабильных выбросов магии при подборе концентраторов. А значит помощи ждать не приходится. Есть, конечно, неплохой шанс сбежать из этого магазина, но для начала стоит попробовать договориться.

Все эти мысли промелькнули в сознании ведьмака за какие-то мгновения. Тем временем вампир поднялся во весь рост и продемонстрировал своё великолепное владение магией, несколькими взмахами восстанавливая все разрушения, учинённые Поттером. Осколки витрины собравшись воедино, словно пазл, склеились в цельный массив. То же произошло и с перьями из выставочной подушки, а также табуретом для посетителей. Казалось, что для этих предметов время отмотали назад. Геральт, конечно, читал про заклинание «репаро» в добытой литературе, да и в исполнении Хагрида уже наблюдал его действие, но Олливандер демонстрировал куда как более высокое мастерство, чем великан. Сам же Геральт с удовольствием бы попробовал изучить это заклинание, но исполнить его без волшебной палочки никак не мог. А о переводе местных заклинаний в привычный формат чар, которым пользовались чародеи Неверленда, пока и речи не шло — для этого надо на достаточно высоком уровне владеть и понимать оба подхода к магии.

— Ох-ох-ох… — старческим голосом проскрипел вампир, — что же вы так, юноша? Чуть не убили старика. Хотя сам виноват, не стоило к вам так подкрадываться. Мистер Поттер, я полагаю?

— Именно так, мистер вампир, — отозвался Геральт из-за прилавка, не спеша покидать укрытие. — Когда меня сегодня познакомили с профессором Квирреллом, я думал, что он слегка не в своём уме. А как иначе воспринимать человека, опасающегося встретить вампира посреди магического квартала Лондона? Правда я не уверен, что чеснок действует на вампиров.

— Не действует, — согласился Олливандер, при этом голос его был сильным и глубоким, ни намёка на старческую немощь, которую он демонстрировал мгновением раньше. — Но от него так разит этим самым чесноком, что не только вампиров, а всех в округе скоро распугает. Бедные ученики Хогвартса, им же придётся терпеть этот смрад весь учебный год.

— Ладно, оставим в покое Квиррелла и его заскоки. Что насчёт меня? — решил перейти к более животрепещущей теме ведьмак.

— А что с вами не так? — деланно удивился артефактор.

— Я узнал вашу тайну, — покладисто пояснил Геральт, — мне готовиться продать свою жизнь подороже или договоримся?

— Думаю, не стоит прибегать к крайним мерам, — улыбнулся Олливандер, заглядывая за прилавок, где обнаружил Поттера с кинжалом в правой руке и каким-то приспособлением, в котором он не опознал бомбу, в левой. — Думаю, вы пообещаете хранить мой секрет, а я вам в ответ окажу какую-нибудь полезную услугу.

— По рукам! — секунду подумав, согласился ведьмак.

— Вот и замечательно, — в очередной раз улыбнулся старик, демонстрируя набор великолепнейших кусалок. — Полагаю, стоит начать наше знакомство сначала. Добрый день! Меня зовут Гаррик Олливандер. Я мастер по изготовлению волшебных палочек. Смею надеяться, что за двадцать три века регулярной практики в этом направлении, я достиг немалых высот.

— Впечатляет! — восхитился Геральт, вампир оказался невероятно старым. — И да, добрый день. — Мальчик вышел из-за прилавка на обозрение Олливандера, попутно пряча кинжал и бомбу на соответствующие им места. — Меня зовут Геральт Поттер, но в магическом мире меня больше знают, как Гарри Поттера или же как Мальчика-Который-Выжил. Найти бы того умника, который придумал это дурацкое прозвище.

— А чего его искать? Он, вроде бы, должен был сопровождать вас за покупками.

— Хагрид?! — удивился Геральт. — Он-то тут при чём? И, кстати, откуда вы знаете, кто меня сопровождает?

— Меня предупреждали, что вы сегодня зайдёте в мой магазин в сопровождении Рубеуса Хагрида, — пояснил свою осведомлённость мастер. — Он был первым, кто прибыл на место трагедии, постигшей вашу семью. Он-то вас из развалин дома и вытащил, после чего передал Дамблдору, а тот, в свою очередь, где-то вас спрятал. Ну, а через пару дней газетчики это выяснили и взяли интервью у лесничего. Вы, наверняка, уже в курсе, насколько красноречив бывает Хагрид, — весело усмехнулся Олливандер. — Вот он-то и обозвал вас Мальчиком-Который-Выжил, а Неназываемого Тем-Кого-Нельзя-Называть. Некоторое время люди, посмеиваясь, цитировали этого увальня, а потом эти дурацкие прозвища так и прижились.

— Эх, жаль, что мстить Хагриду бесполезно, — немного расстроился ведьмак, — этот остолоп всё равно ничерта не поймёт. И да, я согласен хранить ваш секрет в тайне. А раз уж вы сами предложили оказать мне услугу, то есть одно небольшое дело, которое не сильно вас обременит и которое я бы не хотел афишировать.

— Идёт, — протянул руку вампир, которую Геральт тут же пожал.

Почему он перестал опасаться Олливандера? Не перестал, но некоторую толику доверия проявил. Всё дело в том, что вампиры, в отличие от людей и многих других рас, крайне трепетно относятся к ценности своих слов и своей репутации. Если вампир вам что-то пообещал, то он, без сомнения, это выполнит. Другое дело, что обозлённый на вас вампир может соблюсти, так сказать, букву договора, нарушив при этом его дух. Например, вампир может пообещать вас не убивать, и он действительно не будет вас трогать, но никто ведь не говорил, что прочие вампиры или его подручные вас не тронут.

— Для начала, выслушайте, пожалуйста, мою просьбу, мистер Олливандер, — решил сразу перейти к делу Геральт, — возможно, вы и не сможете мне помочь, но хоть что-то подскажете. — Старик кивнул. — Как вы, наверняка, знаете я сирота в магическом мире и до сегодняшнего дня вообще не имел никаких прав, поэтому мистер Дамблдор мог как угодно распоряжаться моей судьбой. Я хочу найти грамотного юриста, который поможет мне разобраться с делами рода и взять свою судьбу в свои руки, а не зависеть от кого бы то ни было.

— Что же, похвальное стремление, — кивнул Олливандер. — Я вполне понимаю ваше желание добиться самостоятельности, мистер Поттер. Можете не сомневаться, Альбус Дамблдор хороший человек, но недостатков у него хватает. В частности, он нередко не обращает внимания на различные, по его мнению, мелочи, отчего зачастую страдают его друзья и союзники. А ещё он обожает строить планы и использовать людей втёмную, не доверяя им полной информации, отчего знающие люди считают его знатным манипулятором. Возможно, он не лучший кандидат на роль вашего опекуна, но одно только его имя защищает вас от всяких мутных личностей. Впрочем, разобраться с делами рода и вообще со всей сложившейся вокруг вас ситуацией вам, действительно, стоит. — Мастер по изготовлению палочек невербально призвал к себе лист пергамента и перо, где что-то быстро написал. — Это адрес и рекомендательное письмо к Родерику Коэну. Он считается одним из лучших специалистов в области магической юриспруденции в Магической Англии. Насколько я знаю, его отец Греверин Коэн в своё время вёл дела рода Поттер, но как обстояли дела после смерти вашего деда Флимонта Поттера я не в курсе.

— Вы знали моего деда? — ухватил важный факт Геральт.

— Я знал и знаю большинство волшебников Магической Англии, — улыбнулся Олливандер, — все они приходили ко мне за своими палочками, а с некоторыми я даже дружил. Не скажу, что был хорошим другом с вашим дедом, но он был очень известным артефактором и зельеваром, поэтому по роду деятельности мы с ним часто пересекались. Флимонт был талантливейшим волшебником своего времени. За что бы он ни брался, неизменно достигал невероятных успехов. Грандмастер артефакторики и зельеварения, мастер трансфигурации, неофициальный мастер магических дуэлей, невероятно успешный бизнесмен — всё это только общеизвестные факты. Его жена, ваша бабушка, Юфимия Поттер была под стать своему мужу. Гордая и местами надменная аристократка, которая всегда блистала на светских приёмах и считалась одной из красивейших женщин своего поколения. Это была очень красивая и счастливая пара, но у них долгое время не было детей, чем они сильно тяготились. Когда на свет появился ваш отец Джеймс Поттер, то они так ему радовались, что, на мой взгляд, излишне избаловали мальчишку. Возможно вам неприятно будет это слышать, но никто другой вам этого не скажет. Джеймс Поттер был не самым лучшим из людей. — Геральт приподнял бровь, выражая своё удивление. — Нет, он не был плохим, как вы, возможно, подумали. Просто он был избалован родителями, вследствие чего был эгоистичен, заносчив и любил жестокие шутки. Внешне вы очень похожи на своих отца и деда. Я бы сказал, что глаза вам достались от матери, но что-то в них не так… да… — Вампир постарался пристальнее вглядеться в глаза мальчика, но тот отвёл взгляд. — Ладно, это не важно.

— А что случилось с моими дедушкой и бабушкой? Они тоже умерли от рук этого вашего Того-Кого-Нельзя-Называть?

— Нет. Там история какая-то запутанная получилась. Накануне начала гражданской войны с Неназываемым ваш прадед, отец вашего деда, Карлус Поттер со своей женой Дореей (*) погибли от зубов перуанского змеезуба во время путешествия по Южной Америке. Их тела были доставлены на родину в Англию, но кто-то допустил ошибку и не произвёл должную процедуру очистки тел при транспортировке. В результате во время похорон вашего прадеда многие волшебники заразились драконьей оспой — довольно опасным заболеванием для взрослых волшебников. Эпидемия этой болезни выкосила едва ли не половину всего старшего поколения волшебников Магической Англии. Даже я на всякий случай сменил имя и стал числиться собственным сыном.

— Вроде бы звучит всё логично, — поразмыслив, высказался Геральт, — что вам не нравится в этой истории?

— Понимаете, мистер Поттер, очень уж неудачно… или удачно, это с какой стороны посмотреть, всё сложилось. — Пояснил Олливандер. — Может быть это всего лишь моя старческая паранойя. Никаких доказательств, что эпидемия драконьей оспы была вызвана преднамеренно, ни у меня, ни у более компетентных волшебников, которые вели расследование, нет. Но это не отменяет того факта, что смерть многих представителей старшего поколения волшебников склонила чашу политического противостояния с Неназываемым в сторону вооруженного конфликта.

— Благодарю вас, мистер Олливандер, за то что вы поведали мне столь многое о моей семье, — искренне поблагодарил Геральт и поклонился древнему вампиру.

— Что вы, мистер Поттер, не стоит, — улыбнулся старик, — Иногда мне недостаёт благодарного и внимательного слушателя. Все куда-то спешат, торопятся. Впрочем, мы заболтались, а нам надо ещё подобрать для вас палочку.

— Да, это было бы не лишним, — согласился Геральт.

— Я, знаете ли, помню все свои творения и всех клиентов. Такие, как я, воспринимают время несколько иначе, чем люди. Кажется, только вчера ваша мать покупала у меня свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы.

Мистер Олливандер приблизился к Геральту почти вплотную. Несмотря на всю выдержку ведьмака, от взгляда этих серебристых глаз ему стало немного не по себе.

— А вот ваш отец предпочёл палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у вашей матери, и великолепно подходящая для превращений. Да, я сказал, что ваш отец предпочёл эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника.

Мастер по изготовлению волшебных палочек вытянул длинный белый палец и слегка отодвинул челку, прикрывающую бледный шрам на лбу Поттера.

— А, вот куда… — он ненадолго замолчал. — Мне неприятно об этом говорить, но именно я продал палочку, которая это сделала, — мягко произнёс он. — Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Это была мощная палочка, очень мощная, и в плохих руках… Что ж, если бы я знал, что натворит эта палочка, я бы… кхм… всё равно её сделал. Всё-таки изготовление концентраторов — это моя страсть, которой я заменил жажду крови.

— Значит кровь вы не употребляете? — Решил окончательно разобраться в этом вопросе ведьмак.

— Отчего же? Употребляю… — Олливандер помолчал, наблюдая за реакцией собеседника, но не увидев ожидаемого ужаса в глазах ребёнка, дополнил ответ. — Я предпочитаю покупать драконью кровь. Это, конечно, дороже чем отлавливать прохожих на улице, но я вполне могу себе такое позволить. Зато это гораздо безопаснее и по качеству драконья кровь даже лучше человеческой. Советую попробовать. В небольших количествах она полезна даже людям.

— Всенепременно, — оскалился Геральт, подумав, что такой совет не стоит игнорировать.

— Гм-м-м, — задумчиво протянул Олливандер, не сводя с Геральта испытующего взгляда. — Вернёмся к вопросу выбора вашей палочки, мистер Поттер. Дайте-ка мне подумать. — Он вытащил из кармана длинный портняжный метр с серебряными делениями. — Какой рукой вы держите палочку?

— Мне без разницы, но меч или кинжал предпочёл бы держать в правой руке.

— Вытяните руку. Вот так.

Старик начал измерять правую руку Поттера. Сначала расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, от колена до подмышки. Потом повторил те же операции с левой рукой и ещё зачем-то измерил окружность головы.

— Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Поттер, — пояснял мастер, проводя свои измерения. — Я предпочитаю работать с шерстью единорога, хвостовыми перьями фениксов или высушенными сердцами драконов. Каждая палочка фирмы «Олливандер» индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будете пользоваться чужой палочкой.

Геральт внезапно осознал, что метр продолжает сам его измерять, а мистер Олливандер давно отошёл к полкам и снимает с них одну коробочку за другой.

— Достаточно, — сказал он, и метр упал на пол. — Что ж, мистер Поттер, для начала попробуем эту. Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите её и взмахните.

Геральт чувствовал сильную магию в этом артефакте. Он взял палочку в правую руку и, чувствуя себя полным дураком, попробовал взмахнуть ей, словно кинжалом, но Олливандер практически тут же вырвал её из руки мальчика.

— Эта не подходит, возьмём следующую. Клён и перо феникса. Семь дюймов. Очень хлёсткая. Пробуйте.

Геральт успел лишь прикоснуться к палочке, как она оказалась в руках мистера Олливандера.

— Нет, нет, берите эту — эбеновое дерево и шерсть единорога, восемь с половиной дюймов, очень пружинистая. Давайте, давайте, попробуйте её.

Геральт пробовал, пробовал. И снова пробовал. И ещё раз попробовал. Он никак не мог понять, чего ждёт вампир. Гора опробованных палочек, складываемых мистером Олливандером на стойку, становилась всё выше и выше. Но мастера это почему-то вовсе не утомляло, а, наоборот, ужасно радовало. Чем больше коробочек он снимал с полок, тем счастливее выглядел.

— А вы необычный клиент, мистер Поттер, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно… а кстати… действительно, почему бы и нет? Конечно, сочетание очень необычное — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая, прекрасная палочка.

Геральт взял палочку, которую протягивал ему мастер. Какой-то разницы между ней и предыдущими образцами он не почувствовал, но Олливандер не спешил отбирать её, как в предыдущих случаях. Геральт даже помахал ей на пробу, чем вызвал небольшой магический выброс, пошатнув стул для посетителей.

— Нет, не подходит, — вынес вердикт Олливандер. — Странно… Очень странно…

— Что именно кажется вам странным? — решил уточнить Геральт.

Вампир уставился на Гарри своими выцветшими глазами.

— Видите ли, мистер Поттер, внутри этой палочки — перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс отдаёт только одно перо из своего хвоста, но в этом случае он отдал два. У меня была гипотеза, что эта палочка выберет вас, потому что её сестра, которой досталось второе перо того феникса… Что ж, зачем от вас скрывать — её сестра оставила на вашем лбу этот шрам.

— Хм, ну бывает… — философски протянул Геральт, — не все теории оказываются верны на практике.

— Действительно, — согласился с ним Олливандер. — Тогда давайте продолжим подбор вашей палочки.

Геральт судорожно вздохнул. Он уже порядком устал подбирать себе концентратор. Это было даже более утомительно, чем в тот раз, когда Йеннифэр подбирала ткань для его костюма на какой-то светский раут.

— Хм… — с сомнением протянул Олливандер, — а попробуйте-ка вот эту. Уникальная в своём роде палочка.

Геральт без всякого пиетета, который испытывал к этим артефактам в самом начале, взял в руку концентратор. И внезапно пальцы его потеплели. Сквозь всё тело прошла волна одобрения, радости и бодрости. Казалось, у него в руках не простая деревяшка, а надёжный ведьмачий клинок. Он поднял палочку над головой и со свистом опустил её вниз, разрезая пыльный воздух. Из палочки фонтаном посыпались серебряные и золотые искры, яркие, как фейерверк, и их отсветы заплясали на стенах.

— О, браво! Да, это действительно то, что надо, это просто прекрасно! Потрясающе! Так, так, так… очень любопытно… чрезвычайно любопытно…

Мистер Олливандер уложил палочку обратно в коробку и начал упаковывать её в коричневую бумагу, продолжая бормотать:

— Да, двенадцать дюймов с четвертью, кедр и сердечная жила дракона. Очень удачное, но не такое уж и редкое сочетание древесины и сердцевины. А вот хозяина для такой палочки подобрать трудно. Я давно подметил, что кедровая палочка находит свой идеальный дом только там, где царит проницательность и понимание. Но это, так сказать, лишь поверхностное свойство характера владельца такой палочки. Я еще не встречал ни одного владельца кедровой волшебной палочки, у которого можно стоять на пути, особенно если вы причинили вред кому-нибудь, кого он любит. Колдунья или волшебник, которому хорошо подходит кедр, несет в себе потенциал грозного противника, который часто становится потрясением для тех, кто неосмотрительно бросил ему или ей вызов. А уж в сочетании с сердечной жилой дракона получаются палочки невероятной мощи. Палочки с сердцевиной из жилы дракона имеют тенденцию к более быстрому обучению, нежели палочки с другой сердцевиной. Но будьте с ней бережным и относитесь, как к лучшему другу и тогда она вас никогда не предаст. Подходят такие палочки могущественным и мудрым магам с огромным магическим потенциалом, которые не боятся трудностей и легко их преодолевают. Обычно это глубокие и страстные натуры, любящие командовать другими, властолюбивы, но благородны и честны. А ещё палочки с такой сердцевиной, как правило, легче всего склоняются к Темным искусствам. Хотя палочка не будет тянуться к ним по собственной инициативе. Мда… это всё очень любопытно…

— Вы уже столько рассказали про эту палочку, неужели есть ещё что-то любопытное? — решил разузнать побольше о своём концентраторе Поттер.

— О, да! — радостно улыбнулся Олливандер. — Видите ли, мистер Поттер, эта палочка лежит у меня уже больше восьми веков и за всё это время так и не нашла своего хозяина. Даже при том, что некоторым достойным волшебникам подходили палочки с подобным сочетанием сердцевины и древесины, но конкретно эта палочка не подходила никому.

— И чем же она так уникальна?

— О! Это действительно уникальная палочка. Я не слишком афиширую этот факт, просто потому, что современники бы мне не поверили, но волшебную палочку Мирддина Эмрэйса, более известного, как Мерлин, изготавливал именно я. Древесиной его палочки послужил английский дуб, в который ударила молния. Вот только дуб тот был непростой. Он был сросшимся и переплетённым с кедром. Я отделил дерево разных пород и из дуба изготовил палочку, которая в последствии и подошла Мирддину. А вот кусок кедровой древесины лежал у меня почти два века после того, и я никак не мог подобрать для него сердцевину. Однажды мне доставили сердце дракона, пораженного молнией. Это сердце почти полностью выгорело и ценных ингредиентов в нём почти не осталось, но я всё же взял его и какова же была моя радость, когда я подобрал эту замечательную пару сердцевины и древесины. Палочка получилась настоящим произведением искусства. Это одна из лучших моих работ. Я всегда очень рад, когда палочки находят своих хозяев, хозяина для этого моего творения так и не находилось. И вот теперь эта палочка выбрала вас! Странная вещь — судьба. Я ведь вам говорил, что палочка выбирает волшебника, а не наоборот? Так что думаю, что мы должны ждать от вас больших свершений, мистер Поттер. Мирддин тоже в своё время сотворил много великих дел — некоторые его действия были ужасны, но всё же они были великими.

— А что же стало с палочкой самого Мерлина? — заинтересовался Геральт.

— Понятия не имею. После смерти Артура Мирддин ушел на Авалон и полностью перекрыл к нему доступ из этого мира. Вполне возможно, что он до сих пор жив.

— Интересная история! Сколько я вам должен за палочку?

— Брать деньги за это сокровище кощунство, но и бесплатно его отдавать нельзя, — улыбнулся старик, — Думаю, сто галеонов будет достаточно.

Расплатившись и забрав купленную палочку с рекомендательным письмом к юристу, Геральт распрощался с необычным вампиром, пообещав иногда заскакивать в гости.

За время похода за покупками он изрядно проголодался и потому рад был попасть в кафе, где мог бы перекусить, но по дороге к Фортескью встретился Хагрид, который обломал все его планы.

— О! Гарри! — обрадовался слегка поддатый великан. — Я это… освободился, вот! А ты как, побывал уже у Олливандера?

— Да, мы очень долго подбирали мне палочку. Вот хотел зайти в кафе перекусить.

— Эм… это да… это успеется. А пока дай-ка мне список покупок.

Получив на руки список, Хагрид ещё раз внимательно его изучил.

— Не, ещё не всё… ещё одна вещь осталась, — сказал он. — Я тебе до сих пор… э-э… подарок не купил, а у тебя ж день рождения сегодня.

— Ну ты совсем не обязан… — попытался отказаться Геральт.

— Да знаю я, что не обязан, — отмахнулся от него Хагрид. — Вот чего… куплю-ка я тебе животное. Может, жабу… — Поттера от такого предложения аж перекосило. — Хотя нет, жабы сто лет как из моды вышли, тебя в школе на смех подымут. И кошек я не люблю, мне от них… э-э… чихать охота. Во — купим тебе сову. О совах все дети мечтают, да и к тому же полезные они, почту твою носят, и всё такое.

— Хагрид, вообще-то у меня Цири есть, если ты забыл.

— Да, волчица у тебя хорошая, — согласился великан, — но сова тоже не помешает, ага.

Двадцать минут спустя они вышли из магазина под названием «Торговый центр «Совы», и если бы не очки с солнцезащитным эффектом, пришлось бы жмурился от яркого солнца, потому что в магазине царила полная шорохов, шелеста и шуршания перьев тьма, освещаемая лишь мерцанием ярких, как драгоценные камни, глаз. В руке мальчик держал огромную клетку, в которой сидела красивая полярная сова. Сова спала, засунув голову под крыло. И хотя изначально Поттеру идея покупки птицы не нравилась, сейчас он был благодарен великану. Продавец, узнав, кто его клиент, с радостью помог произвести привязку птицы к хозяину.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Геральт.

— Ну хватит тебе, — ворчливо заметил Хагрид, пытаясь скрыть смущение — он явно был очень польщён. — Я ж так понял, что Дурсли эти тебя… ну, не особо подарками баловали. А ты не с ними теперь, а с нами, тут… э-э… по-другому всё будет. — Если бы ситуация с семейством Дурслей до сих пор оставалась, как при появлении Геральта в этом мире, то он бы согласился с предположениями великана, но сейчас-то всё совершенно иначе. Впрочем, переубеждать Хагрида не стоит. — Как сову-то назовёшь?

— Филиппа, — ответил ведьмак, усмехнувшись, словно вспомнил что-то забавное.

Была уже вторая половина дня, и солнце опускалось всё ниже, когда они с Хагридом прошли обратно сквозь Диагон аллею, потом сквозь стену и вошли в «Дырявый котёл», в котором уже не было ни единого посетителя. Выйдя оттуда, они оказались в другом мире. Геральт сильно устал за этот день. Нет, физически он был ещё полон сил, но вот морально вся эта беготня по магазинам и изображение из себя ребёнка основательно вымотали ведьмака, поэтому он шёл молча. Он даже не стал обращать внимания на то, как смотрели на них люди, когда они с Хагридом ехали в метро со спящей совой. Они поднялись по эскалатору и оказались на Пэддингтонском вокзале.

— Надо б немного перекусить… как раз до твоего поезда успеем, — произнёс Хагрид.

Он купил себе и Поттеру по гамбургеру, и они уселись на пластиковые стулья. Геральт, очнувшись от своих мыслей, озирался по сторонам. В очередной раз мир, к которому он успел привыкнуть, выкинул неожиданный фортель. Магический мир оказался не таким, как он представлял по рассказам Грожена и книгам. Всё это следовало тщательно обдумать.

— С тобой всё нормально, Гарри? — спросил Хагрид. — Что-то ты очень тихий.

Геральт не был уверен, что сможет объяснить своё состояние, и жевал гамбургер, пытаясь подобрать нужные слова. К тому же он не был уверен, что хочет что-то объяснять Хагриду, поэтому решил просто промолчать. Великан ещё некоторое время пытался его разговорить, но потом решил, что мальчик просто устал от пережитых впечатлений.

Когда подошёл поезд, на котором Поттер должен был возвращаться к Дурслям, Хагрид на прощанье протянул конверт.

— Это твой билет на поезд до Хогвартса, — пояснил он. — Первое сентября, вокзал «Кингс Кросс» — там всё написано, в билете этом. Если с Дурслями… э-э… какие проблемы, ты мне… ну… письмо пошли с совой, она знает, где меня найти… Ну, скоро свидимся, Гарри.

Дома его встретили волнующиеся родственники. Во время праздничного ужина — всё-таки у Геральта сегодня был день рождения — Дурсли распросили его обо всём произошедшем и страшно негодовали по поводу некомпетентности и хамства Хагрида. То, что удалось добыть адрес хорошего юриста, да ещё и рекомендательное письмо к нему, сильно облегчало выполнение плана, к реализации которого можно будет приступить уже послезавтра. С этими мыслями он и уснул.

* Согласно ПоттерВики некий Карлус Поттер был женат на Дорее Блэк. Этот факт зафиксирован в черновике фамильного древа Блэков, написанном самой Роулинг (на этом же черновике ещё и след от чашки присутствует). Но больше никаких внятных данных по этому персонажу не существует. Ни степень родства с Гарри, ни точные годы жизни самого Карлуса (годы жизни Дореи указаны 1920-1977), ни имени его сына, который якобы существовал, нигде не указаны. Предполагаю, что изначально Роулинг собиралась сделать эту пару родителями Джеймса, но потом почему-то передумала и сделала таковыми Флимонта и Юфимию. Но так как у меня AU, то я могу себе позволить некоторые вольности. Таким образом Карлус и Дорея становятся родителями Флимонта, заодно даю более-менее внятную и развёрнутую причину возникновения драконьей оспы в Магической Англии.

Проснувшись первого августа, Геральт выполнил стандартный разминочный комплекс, а после завтрака отправился на свою тренировочную площадку в лесу. Следовало всё тщательно спрятать и законсервировать некоторые тренажеры, чтобы они не пострадали от времени и погодных условий. Всё это заняло целый день, в течение которого он обдумывал вчерашний поход на Диагон аллею.

Во многом всё соответствовало рассказам Грожена и написанному в книгах. То, что волшебный мир выглядит несколько архаично для людей конца двадцатого века, было очевидно ещё до похода в магический квартал и ничуть не смущало Геральта. Он прекрасно понимал, что местные волшебники, хоть и не достигли высот чародеев Неверлэнда в области продления своей жизни и молодости, живут значительно дольше, чем обычные люди, а следовательно склонны к излишнему консерватизму.

Геральт из Ривии в своё время не поддался этой пагубной привычке долгоживущих лишь потому, что постоянно путешествовал и постигал что-то новое. Однако уже в Туссенте, когда он несколько остепенился и осел в Корво Бьянко, некоторые новомодные тенденции его порой раздражали.

Геральт Поттер, хоть и имел основу личности ведьмака из Неверленда, всё же оставался ребёнком конца двадцатого века с какими-то вкраплениями непонятного паразита. Это сделало его более гибким, изворотливым и восприимчивым к новизне, но при этом он не собирался безоговорочно отречься от старых традиций и порядков. Ведь мир, где всё решает личная сила, а не семейные капиталы и статус, был для него гораздо ближе по духу.

Наверняка многие, так называемые, магглорожденные видят в магическом мире лишь его внешнюю сторону — так сказать, вершину айсберга. Как же, они, представители продвинутого двадцатого века, знают о красоте и комфорте куда больше, чем эти глупые волшебники. Вот только они почему-то не желают понимать, что многие нынешние достижения человеческой науки волшебниками были получены века назад. Поэтому не удивительно, что волшебники недоумевают, когда кто-то суёт им телефон и объясняет, насколько это удобно. Для волшебников телефон — это неудобная штука с какими-то кнопками и зачем-то привязанная длинной верёвкой к стене, в то время как они привыкли, что связаться с кем-то можно просто сунув голову в камин или по сквозному зеркалу, которое намного компактнее и функциональнее, чем этот бестолковый маггловский прибор.

То же относится и к остальным достижениям простых людей. Автомобили, самолёты, кондиционеры, кухонные комбайны, кофеварки и многое-многое другое имело свои магические, зачастую более качественные, аналоги. Волшебники не видят смысла что-то менять, но поэтому же они и не развиваются, оставаясь всё на том же уровне, что были пару столетий назад, в то время, как человеческая цивилизация уже догнала их в развитии и теперь начинает обгонять.

Единственное, в чём простые люди на данный момент значительно превзошли волшебников — это сфера развлечений. Театры, кинофильмы, настольные и компьютерные игры, аттракционы — насколько Геральт успел узнать, у волшебников не было даже намёка на аналогичные развлечения. Квиддич, плюй-камни и взрывные карты, вот и весь набор развлечений в Магической Англии. Но так ли это важно, если есть магия, а развлечься можно и в простом мире.

Пожалуй, Поттера раздражал лишь внешний вид волшебников. Нелепые мантии, неухоженный внешний вид и сопровождающий всё это запах немытого тела. Такое мало кому понравится. Когда Геральт устраивал эскападу посреди Диагон аллеи в отношении мантий, он ничуть не кривил душой. Да, в ином случае он бы не стал высказывать своё мнение относительно внешнего вида окружающих, ему в общем-то всё равно в чём будут ходить остальные. Вот только и самому Поттеру предстояло носить эти нелепые тряпки. И это бесило…

Не понимал Геральт другого — почему волшебники не применяют превозносимую ими магию для улучшения собственного внешнего вида. Он прекрасно знал, что даже голый и босой человек с магическим даром способен без всяких денег выглядеть, как король, за счёт одних только иллюзий. А уж после тщательной работы над собственным внешним видом и при приложении некоторых дополнительных усилий волшебник или чародей способны дать триста очков форы любому простому человеку. Вот только местные волшебники почему-то этого не делали.

В общем-то, он предполагал откуда взялась подобная традиция. Перед принятием Статута Секретности волшебники, наверняка, пытались слиться с толпой простого населения и как-то замаскироваться. А что может быть более надёжным, чем замаскироваться под своего главного врага — монахов и священников, подозревать которых в ведьмовстве будут в последнюю очередь? Ведьмак подозревал, что в те годы волшебники едва ли не поголовно ходили в монашеских рясах и изображали из себя смиренных служителей церкви. А уже после принятия статута, когда волшебники осознали, что опасность инквизиции более не висит над ними дамокловым мечом, они не пожелали признавать, что боялись простых и никчёмных, по их мнению, людей, обделённых магией. Тогда почему же представители магического сообщества едва ли не поголовно выряжены в эти нелепые тряпки? А это мода такая! И это не тряпки и не рясы, а мантии… да-да, мантии, прямо как у королей!

Впрочем, всё это лишь внешние проявления. Поттера же интересовали куда более глубокие процессы и механизмы магического общества. По косвенным словам Хагрида, Олливандера, и прочих волшебников можно было догадаться о многом, о чём волшебники не говорят напрямую. Причём не потому, что пытаются что-то скрыть. О нет, все они были вполне откровенны и Геральт был искренне благодарен за это, но при этом волшебники попросту не разжевывали очевидные для них моменты. Например, ведьмаку очень понравилось, что волшебники до сих пор не отказались от дуэлей (раз есть мастера дуэлей, то должны быть и сами дуэли) и то что магические животные и чудовища до сих пор существуют и на них охотятся (а иначе, откуда бы взялись редкие ингредиенты животного происхождения). Он не был уверен, что пойдёт путём ведьмака, которым шел в прошлой жизни, но и отказываться от своей сути был не намерен.

Но куда интереснее было одно совпадение. И дело не в волшебной палочке, которая имеет нечто общее с палочкой самого Мерлина. Это, конечно, воодушевляющий факт, но, по мнению Геральта, вовсе не являющийся судьбоносным. Ведьмак не раз убеждался, в том числе и на собственном примере, что силу воина определяет вовсе не его оружие. Те, кто превозносит силу своего оружия попросту не уверены в собственной силе. Каким бы замечательным ни был меч или волшебная палочка, в кривых ручках недоучки они не принесут победы.

Нет, это всё ерунда и наносная шелуха. Куда интереснее было истинное имя Мерлина — Мирддин Эмрейс. Позже он уточнил у тёти Петунии, оказывается это имя известно даже простым людям. А вот фамилия Эмрейс была Геральту знакома. Очень хорошо знакома. Эмгыр вар Эмрейс — император Нильфгаарда и отец Цириллы Фионы Элен Рианнон, которую ведьмак считал своей приёмной дочерью. Геральт не знал полной родословной Эмгыра. Но возможно ли, что он является дальним потомком Мирддина? И если это так, то нет ли какого-то пути в Неверленд? Или же они просто однофамильцы из разных миров и это не более, чем совпадение?

Вопрос, конечно, интересный, но в ближайшее время найти путь в Неверленд ему не суждено. Для этого у него попросту нет ни сил, ни знаний, ни времени. Всё, что остаётся, это жить в этом мире, развиваться, как волшебник, ведьмак и чародей и надеяться, что когда-нибудь появится шанс вновь повстречать своих друзей и любимых.

А пока главная задача выжить и защитить свою новую семью. И для этого надо приложить немало усилий.

Да, изначально семья Дурслей воспринималась ведьмаком не иначе, как враги, с существованием которых временно приходится мириться. Но, разобравшись, что в их поведении было виновато какое-то проклятие, наложенное на Гарри Поттера, винить Дурслей за такое отношение к ребёнку было бы неправильно. Какое-то время их отношения были нейтрально-ровными, но после спасения Дадли из рук маньяка Геральт был окончательно принят в семью. Он даже смог подружиться с Дадли, чего никак от себя не ожидал. А уж после рождения Айрис он и сам принял их, как часть своей жизни.

Надо сказать, что наличие полноценной семьи являлось новым опытом как для Геральта Поттера, так и для всех составляющих его нынешней личности. Геральт из Ривии имел серьёзную привязанность к Цирилле, как к дочери, он искренне любил Йеннифэр и Трисс, но при этом назвать их полноценной семьёй было нельзя. Имитация. Очень достоверная, почти полноценная, но всё же не семья. Гарри вообще родных родителей не помнил, а Дурсли относились к нему хуже, чем к собаке. Так что о семье он знал меньше, чем Геральт из Ривии. Ну и паразит, прицепившийся к мальчику и клочки личности которого достались Геральту Поттеру, вряд ли вообще знал хоть что-то о семье. Зато он имел огромную склонность и тягу к магии, а также был невероятно изобретательным и изворотливым.

Сейчас, по прошествии трех с лишним лет с момента появления в этом мире Геральт уже достаточно разобрался, что же он из себя представляет и как на него повлияли различные фрагменты его новой личности. Удивительно, но все части очень гармонично переплелись между собой. Так, основой Геральта Поттера стал ведьмак из Неверлэнда. Гарри Поттер добавил знания о новом мире, детское любопытство, озорство и стремление к обретению семьи. А обрывки аурного паразита дали ему некоторую изворотливость, любовь к магии и стремление к силе.

Теперь пришло время разобраться в том, какое место он занимает в магическом мире. Кем на самом деле является Гарри Поттер для магического мира? Национальным героем Магической Англии — Мальчиком-Который-Выжил? Наследником древнего магического рода Поттер? Марионеткой Дамблдора? Или же он попросту необразованный маггловоспитанный волшебник, на которого всем наплевать?

Завтра с утра придёт нянечка, которая будет сидеть с Айрис в отсутствие родителей и старших братьев. Сами же Дурсли в это время будут разбираться с делами магического мира. К сожалению, отдавать девочку в детский садик было опасно — у кузины уже в возрасте года случился первый слабенький магический выброс, что прямо говорило о ней, как о будущей волшебнице. Была немалая вероятность, что в садике у Айрис случится очередной магический выброс. Хотя в столь раннем детстве такое бывает довольно редко, но лучше лишний раз перестраховаться.

Сначала Вернон предлагал поискать нянечку через Грожена, но Геральт не слишком доверял этому человеку и отговорил дядю от опрометчивого шага. В результате короткого совещания было принято решение, что Геральт воздействует на женщину гипнозом и при возникновении странных явлений вокруг малышки она не будет обращать на них внимания.

Надо сказать, что Вернон к гипнозу племянника относился с крайней опаской, но тот заверил мужчину, что к собственным родственникам без предварительного согласия применять его не намерен. В итоге, глава семьи Дурсль всё же смирился с необычными проявлениями своего племянника и даже нашел применение некоторым его талантам. Нет, гипнотизировать несговорчивых партнёров Геральт не согласился, но и в помощи не отказал.

Хотя Поттер и не доверял Грожену, но после обработки Аксием тот стал куда более честным партнёром. Добыть что-то из магического мира через ветеринара было довольно сложно. И дело даже не в том, что сквиб мог взбрыкнуть или обмануть Геральта, а в том, что из-за своей неблагонадёжности в глазах аврората он лишился возможности вести дела в магическом мире через официальные магазины, а в различных сомнительных лавках не имел достаточного уважения и связей. Стоило мужчине проявить интерес к какой-то литературе или приобрести зелья в официальных аптеках, как это становилось известно аврорам и его могли с пристрастием допросить, для каких целей ветеринар приобретает те или иные товары.

Даже те первые четыре книги, достались мужчине едва ли не случайно. И всё же некоторую литературу он приобрести смог. По большому счёту, это были различные самоучители для сквибов, в которых было много философских рассуждений и невнятных теорий, а реально ценной информации жалкие крохи. И всё же кое-что полезное Геральт узнал даже из этой сомнительной литературы. В частности, книги по рунам давали возможность не только переводить тексты, написанные этими древними символами, но и создавать примитивные артефакты в основном диагностического характера.

Ничего сложного в создании таких диагностических поделок не было. В своё время, ещё до принятия Статута Секретности, сквибы часто подрабатывали деревенскими знахарями и травниками. Понятное дело, что пользоваться магией они не могли и в те времена, однако же необходимость как-то определять хвори пациентов присутствовала. Вот и были изобретены диагностические амулеты на основе рун и ритуалов.

Достаточно нанести несколько рун на деревянную или каменную заготовку, а потом провести простейший ритуал с напиткой основы амулета жизненной силой пары кур или кроликов и диагностический амулетик готов. Действовать такая поделка будет не больше года, после чего потребуется повторная зарядка, но зато она будет работать даже в руках простого человека.

По большому счёту, такие примитивные амулеты смогли бы изготовить даже люди, не обладающие и толикой магии, но вместо пары кур или кроликов пришлось бы использовать в ритуале пару коров или даже людей (в средние века люди были дешевле коров). Как понял Геральт, это и была одна из основных причин запрета ритуалистики в современной Магической Англии — возможность использования ритуальной магии простыми людьми за счёт большого числа кровавых жертв.

Самому ведьмаку изготовление подобных амулетов давалось очень легко, а так как он сам был магом, то мог произвести напитку амулета без всяких дополнительных ритуалов. В общем-то его ведьмацкие пугачи, раскиданные вокруг тренировочной площадки в лесу, являлись аналогом таких магических поделок.

Вот он и изготовил для Верона небольшой браслет, который нагревается при сильных гормональных скачках собеседника. Может и не самый надёжный способ выявить ложь, но в качестве примитивного полиграфа вполне сойдёт. Вернон был крайне доволен, ведь лучше лишний раз перепроверить детали контракта и надёжность партнёра, чем нести убытки в бизнесе.

Вернон был самым обычным человеком, поэтому никаких дел с магическим миром в ближайшее время иметь не собирался. А вот Петуния с Дадли были сквибами и их следовало официально зарегистрировать в Министерстве Магии. Нужно это было не только для реализации плана, но и для возможности колдовать в доме Дурслей во время каникул.

Ранним утром второго августа к ним пришла заранее оплаченная через специальное агентство нянечка для Айрис. Изначально предполагалось, что Вернон возьмёт отпуск и в течение августа посидит с дочкой в периоды отсутствия жены с племянником, но кто же даст отпуск генеральному директору в самый разгар сезонных продаж? К тому же нянечка обходилась гораздо дешевле, чем суточная зарплата мужчины.

Миссис Хилл уже бывала в этом доме в рамках собеседования с семьёй Дурслей. Петуния была полностью довольна этой аккуратной и вежливой женщиной, а дополнительная обработка гипнозом от Геральта делала женщину идеальной сиделкой для малолетней ведьмочки.

После завтрака в компании с няней семейство Дурслей в почти полном составе отправилось в Лондон. Вернон доставил жену с детьми на Чаринг-Кросс-роуд и, распрощавшись, отправился на работу.

Для маскировки в магическом мире Петунии и Дадли было достаточно накинуть заранее приобретённые Геральтом мантии, а вот самому Поттеру пришлось ещё в машине напяливать на голову пышный рыжий парик, над которым долго потешался Дадли. Да и Вернон с Петунией ехидно улыбались, поглядывая на племянника. Непосредственно перед входом в «Дырявый котёл» Поттер в дополнение к парику надел ещё и остроконечную шляпу с широкими полями для пущей конспирации. Как заметил ведьмак, люди в таких шляпах среди волшебников не редкость и никто на них не обращает внимания, зато широкие поля позволяют замечательно скрыть лицо от излишне любопытных взглядов.

В этот раз в «Дырявом котле» наблюдались всего лишь четверо посетителей, что в очередной раз косвенно подтверждало, что встреча «национального героя» была организована заранее. Молча пройдя мимо бармена на задний двор, чему тот и не подумал мешать, они оказались перед кирпичной стеной, по которой Геральт постучал волшебной палочкой в нужном месте.

Дадли с восторгом наблюдал за открытием портала в магический квартал. Да и во взгляде Петунии можно было бы заметить толику интереса.

Первым делом они зашли в Гринготтс, где обменяли фунты на галеоны — Вернон на это дело выделил целых две тысячи фунтов, что очень даже не мало. По вопросам сейфов Поттеров и наследства этого рода Геральт даже не собирался обращаться к коротышкам. Во-первых, для решения этих вопросов пришлось бы раскрыть своё инкогнито, что совершенно не вписывалось в планы ведьмака. А во-вторых, Гринготтс — это банк, который предоставляет почти тот же набор услуг, что и любой другой банк в обычном мире, а соответственно вопросами наследства и прочим гоблины не занимаются. Уже хорошо то, что он смог отобрать ключ от своего сейфа у великана, а с остальным наследством следует разбираться через юриста, как и в обычном мире.

Вообще-то в Министерство Магии можно было бы попасть и из обычного Лондона, что чаще всего и делали сквибы. Многие сквибы и магглорожденные волшебники даже не подозревали, что в здание министерства можно попасть каким-то способом кроме как через каминную сеть или телефонную будку в одном из глухих переулков Лондона. Но Геральт решил провести небольшую экскурсию для родственников, да и статус опять же.

В магическом сообществе многие друг друга знают и потому каждая мелочь может повлиять на мнение окружающих о тебе до конца жизни. Да, Петуния с Дадли сквибы, но, если они войдут в Министерство Магии через скрытый для большинства простолюдинов центральный вход, они могут быть причислены к сквибам какого-то знатного рода, а уточнять такие вещи среди магов не принято. Правда у такого решения были и отрицательные стороны, в том плане, что волшебники сквибов, мягко говоря, недолюбливали и даже презирали, а соответственно Дурслей могут посчитать зарвавшимися выскочками. Посовещавшись в кругу семьи Дурсли решили, что лучше быть зарвавшимися выскочками, которых снобы-волшебники хотя бы из любопытства выслушают, чем незаметной серой массой, которую эти самые волшебники за грязь считают.

Немного прогулявшись по главной торговой улице английских волшебников, они не преминули попробовать знаменитое мороженное в кафе Фортескью и по настоянию тёти Петунии зашли в магазин волшебных сумок, где женщина присмотрела себе великолепную сумочку с расширенным пространством. О таком сокровище мечтает каждая женщина. И если в обычную сумочку дамы умудряются впихнуть невероятное количество самых разных вещей, то сумка с расширением до одного кубометра превращается в настоящую ТАРДИС (Петуния была поклонницей старого сериала «Доктор Кто»). И плевать, что сумка не имеет функции перемещения во времени и не выглядит, как полицейская будка, зато она внутри гораздо больше, чем снаружи.

Сведения Грожена о том, что попасть на Сильвер Лайн можно, пройдя сквозь стену на Диагон аллее, оказались несколько устаревшими. Как оказалось, лет пять назад был поднят вопрос, что сокрытие части магического квартала от непосвященных демонстрирует агрессию и недоверие в отношении магглорожденных. В результате вместо стены проход в элитарную часть магического квартала стал выглядеть, как неприметная дверка, над которой даже имелась табличка с надписью «Сильвер Лайн». А то, что никто эту дверь толком и не замечает, так это уже вопрос невнимательности самих магглорожденных, а вовсе не демонстрация дискриминации.

Сильвер Лайн отличалась от Диагон аллеи, как небо и земля. Причём последняя являлась даже не поверхностью земли, а глубокой и грязной пещерой неандертальцев. В элитном квартале волшебников царили чистота и уют. Аккуратные домики с серебряными фасадами выстроились в ровненькую линеечку. Брусчатка была вылизана лучше, чем полы в операционных, а камни были настолько идеально притёрты друг к другу, что между ними нельзя было бы воткнуть даже лезвие бритвы. Уличные фонари представляли собой настоящие произведения искусства, напоминая невероятной красоты причудливые деревья из металла со светящимися плодами. Днём они, конечно, не светились, но при наличии хорошей фантазии представить, как прекрасно это смотрится в вечернее время суток, было не сложно. Немногочисленные магазины были гармонично вписаны в стилистику улицы и не выглядели аляповато и нелепо, как некоторые лавки на Диагон аллее. Да, эта улица была воистину прекрасна и живописна.

Не менее живописной была и главная площадь магического Лондона — Голден Плэйс. Общая стилистика во многом была сходна с Сильвер Лайн, но фасады зданий здесь были разукрашены золотом. Кроме того на площади располагалось несколько мини-парков (одно-два дерева и аккуратная полянка вокруг), три причудливых фонтана и множество лавочек для отдыхающих. Здесь располагались здания большинства госструктур — Министерство Магии, Визенгамот, Аврорат и прочие, а также офисы самых крупных и респектабельных предприятий магического мира, самые фешенебельные магазины и рестораны.

Доведя тётю с кузеном до монументального здания Министерства Магии, Геральт отправился в юридическую контору Монолит, которую посоветовал ему Олливандер. В само здание министерства он благоразумно соваться не стал, потому как здание такого высокопоставленного уровня наверняка очень хорошо охранялось и его инкогнито довольно быстро могло быть раскрыто.

* * *

Миссис Дурсль с сыном гордо вышагивала по холлу Министерства Магии. Если бы ещё лет пять назад кто-нибудь сказал ей, что такое случится, она бы огрела идиота сковородкой. А теперь вот сама идёт по правительственному зданию этих ненормальных и желает записаться в их ряды. На самом деле, более внимательно ознакомившись с законами магического мира, которые племянник добыл через ветеринара, а также понаблюдав за самим Геральтом, она была готова признать, что некоторые волшебники вполне могут оказаться нормальными, а магия очень даже полезной. Однако это не отменяло всей той вереницы странностей, что сопровождали их семью в последние годы. Может ли так быть, что их умышленно вводили в заблуждение, вызывая дополнительный негатив в отношении всего, что связано с магией? Впрочем, размышлять об этом сейчас не время и не место.

В то время, как Дадли с восторгом наблюдал за всем окружающим, женщина напротив замечала излишнюю пафосность и аляповатость окружающего их интерьера. Если на Голден Плэйс золотые украшения фасадов зданий смотрелись красиво и гармонично, то декораторы министерства явно руководствовались принципом «чем больше, тем лучше». И плевать, что вон те золотые вензеля теряются на фоне янтарной мозаики, главное налепить всего и побольше.

А уж центральный фонтан в холле министерства смотрелся совсем уж нелепо и неправдоподобно. Петуния ничего не знала об изображенных существах, но даже конченному имбецилу должно быть понятно, что даже если эти существа реально уважают волшебников, такого раболепия они (существа) всё равно проявлять бы не стали.

Сама того не замечая, женщина вела себя, как светская львица в свинарнике, чем вызывала ложное мнение о принадлежности к древним родам волшебников. Поэтому когда на контрольно пропускном пункте она заявила, что не имеет палочки и пришла регистрироваться, как сквиб, молодой охранник ей не поверил и провёл более тщательное сканирование с помощью вредноскопа на предмет запрещенных артефактов и скрытых волшебных палочек. Ничего не обнаружив, мужчина на всякий случай вызвал своего напарника и попросил проводить подозрительную дамочку, которая ведёт себя, как высокородная, но заявляет, что она сквиб. А то ещё свернёт куда-нибудь не туда и натворит дел, а он потом крайним останется.

Сопроводив посетителей к двери нужного им отдела, охранник отправился обратно на пост, недоумевая, чего это его напарнику вздумалось устраивать экскурсию самым обычным сквибам. Петуния же, осмотрев себя и сына и не обнаружив изъянов во внешности, постучала в дверь.

— Здравствуйте, — поздоровалась миссис Дурсль.

Сотрудницей департамента по регистрации сквибов оказалась совсем молодая девушка непрезентабельной внешности с жиденькими волосами какого-то мышиного цвета. Глаза девушки были сильно увеличены толстыми линзами очков в роговой оправе, что придавало ей схожести с домовым эльфом, статую которого Петуния уже успела осмотреть в холле министерства. Одета девушка была тоже не самым лучшим образом. Нет, никакой неряшливости, как у некоторых волшебников, не наблюдалось, но старомодная коричневая сорочка с неуместными рюшами и потёртая чёрная мантия сильно старили девушку. В общем, на её фоне даже не самая привлекательная Петуния смотрелась королевой красоты, тем более, что после того неприятного происшествия с её племянником наваждение спало и женщина стала следить за собой. Красавицей, она, конечно же не стала, но выглядела намного привлекательнее себя прежней, отчего улучшились отношения с мужем, в последнюю пару лет до этого они сильно охладели, и даже дочка родилась.

— Здравствуйте, — как-то робко отозвалась девушка, — вы по какому вопросу?

— Я с сыном хотели бы зарегистрироваться, как сквибы.

— Вы сквибы? — искренне удивилась девушка.

Джейн Фостер работала в Министерстве магии не так давно, но на занимаемой должности уже успела повидать немало сквибов. Обычно это были совсем ещё дети или маргинального облика личности из трущоб магического мира — Ямы. Пару раз приходили растерянные и ничего не понимающие люди из маггловского мира, которые непонятно как вообще сюда попали.

Пришедшая на приём дамочка с сыном выглядели совершенно уверенными в себе, к тому же они были одеты в дорогие и качественные мантии — скорее всего из магазина мадам Малкин. При этом под мантией скрывалась очень хорошо и гармонично подобранная маггловская одежда, которая не вызывает никакого диссонанса. «Видимо, эта женщина живёт в маггловском мире и неплохо в нём разбирается» — сделала вывод Джейн.

Внимательно осмотрев посетителей, Джейн решила попробовать подружиться с этой женщиной. Если она действительно сквиб, то у мисс Фостер есть что ей предложить взамен на информацию о мире магглов, который давно её привлекал. Она даже пыталась подружиться с Артуром Уизли, но этот чудак, несмотря на то, какой пост в Министерстве Магии он занимает, и сам толком ничего не понимал в маггловских изобретениях.

— Ну, нам так сказали, — стала выкладывать заготовленную легенду Петуния. — Моей дочке год и девять месяцев, а пару месяцев назад рядом с ней стали происходить странные вещи. Конфеты сами собой летят ей в ручки, телевизор без всякого пульта переключается на канал с мультиками, ну и ещё разные мелочи. Сначала мы с мужем испугались, но потом решили это не афишировать, а то ведь мало ли кому придёт в голову эксперименты над нашей девочкой устраивать. В общем, делали вид, что ничего не происходит.

— Это вы правильно делали, а то могли бы и штраф за нарушение Статута Секретности получить. А если бы обливиэйторы не разобрались, что вы сквибы, вы же не зарегистрированы, могли бы и память стереть, — одобрила сотрудница министерства. — Ну и что же дальше было?

— Пару недель назад мы с сыном гуляли по парку и Дадли заметил, что у одного из посетителей парка фотографии на газете движутся. Он довольно громко обратил на это моё внимание. Мужчина оказался волшебником. Он не представился, но высказал замечание моему сыну, что о таких вещах нельзя кричать в людных местах и нам очень повезло, что в парке никого рядом не было. Когда он выяснил, что я так же вижу движущиеся фотографии на газете, то сказал, что мы сквибы и объяснил как попасть в магический район Лондона и в Министерство Магии. Сказал, что регистрация не обязательна, но лучше её всё же пройти, чтобы потом не было проблем с законом. Я на следующий же день побывала на Диагон аллее и купила литературу по законам и брошюры Министерства Магии. Узнала много нового и решила, что лучше уж пройти регистрацию, чем потом моей Айрис назначат какого-то непонятного опекуна из-за того, что я считаюсь магглой. Муж, кстати, является обычным человеком и на волшебных газетах толком сосредоточиться не может.

— Всё с вами ясно, — кивнула ей собеседница. — Меня Джейн Фостер зовут и я полностью согласна с вашими выводами. Вы очень правильно поступили, придя в министерство. Вы ведь в курсе, что процедура регистрации платная?

— Да, конечно, — согласно кивнула Петуния.

— Что же, тогда приступим, — приободрилась Джейн, которой не раз приходилось объяснять сквибам из Ямы, что без оплаты она не может их зарегистрировать. Обычно это заканчивалось безобразнейшим скандалом, а пару раз даже приходилось вызывать авроров.

Собственно, процедура регистрации не представляла из себя ничего сложного. Нужно было заполнить специальную анкету и переписать небольшой отрывок текста с зачарованного пергамента, который не могут прочитать магглы. А вот после этого требовалось пройти сканирование с помощью специального артефакта, который Отдел Тайн установил после принятия закона о регистрации сквибов. Как оказалось, многие сквибы были слабенькими магами, которых сложно выявить стандартными методами. Таких слабых волшебников оказалось не так уж и мало. Министерство естественно не желало упускать даже слабых волшебников на подконтрольной территории, поэтому школы для волшебников (попроще, чем Хогвартс), приняли и этих учеников. Тех же, кто постарше отправляли на специальные вечерние курсы.

Так вот, при проверке этим артефактом Петунии никаких отклонений не было выявлено. А Дадли оказался таким вот слабосилком.

— Поздравляю вас, юноша, — улыбнулась Джейн, — вы не сквиб!

— Как это не сквиб? — Удивился мальчишка. — Я же прошел эти ваши тесты и газеты волшебные читать могу.

— Тебя ведь Дадли зовут? — Мальчик кивнул. — Поздравляю, Дадли, ты волшебник!

Дадли Дурсль был, безусловно, счастлив, что, как и его брат, является волшебником, но вместе с тем он прекрасно знал, что волшебный мир — это, увы, не добрая сказка. И сейчас он был в полнейшем смятении, не зная, что в нём преобладает больше: восторг от причастности к чуду или страх за свою дальнейшую судьбу. И всё же он был ещё ребёнком, а потому восторг победил.

— Так это, что же получается, я стану, как Поттер? — выпалил он, забыв о всякой конспирации.

К счастью, Джейн Фостер никак не могла бы догадаться, что герой Магической Англии всё это время жил рядом с этими людьми, поэтому истолковала его вопрос по своему.

— Если вы, юноша, имеете в виду Гарри Поттера, — у Петунии чуть сердце не остановилось — вся конспирация пошла Дадли под несуществующий хвост, — то это вряд ли. Не знаю, где его прячет директор Дамблдор и чему его обучает, но если хотя бы десятая часть тех легенд, что о нём слагают, правда, то этот мальчик будет вторым Мерлином. — Поняв, что ничего страшного не произошло миссис Дурсль тихонько с облегчением выдохнула. — Увы, но ваших сил не хватит даже на обучение в Хогвартсе. Поступите в какую-нибудь школу попроще и при должном старании годам к тридцати выйдете на уровень пятикурсника Хогвартса. Выше вам подняться вряд ли удастся. Но и это довольно неплохой результат, уж поверьте.

— Постойте-постойте, — прервала сотрудницу министерства Петуния, — я вас правильно поняла, вы хотите направить моего сына в какую-то непонятную школу?

— Ну конечно, он же волшебник, хоть и слабенький.

— Но ведь он уже записан в академию «Смелтингс». Более того, мы уже внесли оплату за обучение. Как вы себе всё это представляете? — Начала заводиться миссис Дурсль, в чьи планы такой поворот событий никак не входил.

— Хм… — задумалась Джейн, — знаете, что, миссис Дурсль, вы ведь, наверняка, очень страшно боитесь сканирования с помощью непонятного артефакта из отдела тайн? — Петуния быстро поняла намёк и кивнула, тем более, что Джейн ей активно подмигивала. — Можете написать прошение о том, чтобы не проходить сканирование. Правда придётся выплатить штраф в размере десять галеонов с человека.

— Мисс Фостер, вы просто не представляете, как меня обрадовали, — улыбнулась Петуния. — Могу ли я что-нибудь для вас сделать?

— О, не стоит беспокойства, — улыбнулась в ответ девушка, похоже она смогла наладить контакт, — это моя обязанность просвещать граждан обо всех нюансах. Вы, я полагаю, хорошо знакомы с маггловским миром, а я о нём совершенно ничего не знаю. Предлагаю попробовать подружиться и обменяться знаниями. Я вам многое могу рассказать о мире магии.

— Это было бы просто великолепно, — обрадовалась Петуния. Ей такая знакомая в магическом мире была бы совсем не лишней, тем более, что эта Джейн Фостер не воротит нос от сквибов, как прочие волшебники. — Как насчёт встретиться где-нибудь в кафе и немного посплетничать?

Они быстро назначили встречу в Фортескью назавтра, что обеим было очень удобно, ведь третье августа будет субботой. Мисс Фостер быстро завершила все формальности и выдала Дурслям металлические жетоны, удостоверяющие личность сквибов и предоставляющие проход на Диагон аллею вместо волшебной палочки.

— Так раз я волшебник, то мы купим мне волшебную палочку?! — радостно спросил Дадли, когда они уже собирались выходить из кабинета Фостер.

— Стойте! — громко крикнула девушка, останавливая их и едва не выскочила из-за стола, чтобы те не ушли.

— Мы что-то забыли? — удивилась Петуния.

— Это, скорее, я забыла, — с каким-то понурым видом сообщила девушка, — это могло привести к страшной трагедии. Но хорошо, что вы не успели уйти, — тут же приободрилась она, — значит ничего страшного теперь не случится!

— Джейн, — прервала её Петуния, — объясните же толком, что такого важного вы забыли, что могло привести к катастрофе?

— Ах, да! Дадли, слушай меня внимательно — это очень важно. — Она даже назидательно подняла указательный палец, отчего стала выглядеть не внушительно, как надеялась, а забавно. — У слабых волшебников, вроде тебя, дар волшебства очень слаб и неустойчив, поэтому до пятнадцати лет колдовать не пытайся. Даже не думай в этом направлении! А если рядом с тобой окажется волшебная палочка, то всеми правдами и неправдами отказывайся брать её в руки. Если ты попытаешься колдовать до пятнадцати лет, когда твой дар полностью стабилизируется, то можешь перегореть и навсегда его лишишься!

— Всё так серьёзно? — решила переспросить Петуния.

— Более чем! — веско подтвердила мисс Фостер. — Если слабосилок, вроде Дадли, попытается колдовать до пятнадцати лет, то почти наверняка лишится своего дара. Некоторые волшебники таким образом избавляются от конкурентов. Ведь слабый волшебник — это, всё-таки, волшебник, а сквибы до недавнего времени почти никаких прав не имели. Им просто позволяли существовать.

— Понятно, — тяжело протянула Петуния. У неё появилось несколько неприятных вопросов к одному своему старому знакомому, хотя и вряд ли она его когда-нибудь встретит.

Удостоверившись, что в этот раз ничего важного никто не забыл, Петуния радушно распрощалась с Джейн Фостер и отправилась в Фортескью, где они договорились встретиться с Геральтом. Договариваться о встрече в каком-нибудь из ресторанчиков на Голден Плэйс они не решились, не зная, как тут могут отнестись к сквибам, да и Геральт со своим париком и остроконечной шляпой мог привлечь ненужное внимание.

Племянник уже ждал их в кафе. Его визит к адвокату прошел довольно быстро. Понятное дело, что в помощи ему никто не отказал, тем более, что семья мистера Вазайо была тесно связана с родом Поттер, но сходу разобраться в сложившейся ситуации было бы нереально. Требовалось поднять множество архивных документов, сделать несколько запросов в соответствующие органы министерства и многое другое. В итоге адвокат пообещал закончить всё в течение недели, а на понедельник обеспечит полностью конфиденциальное медицинское обследование в больнице святого Мунго.

Убедившись, что на сегодня дел в магическом квартале у них не осталось, они отправились домой.

Пока Петуния занималась вопросами регистрации в министерстве, Геральт отправился в юридическую контору «Монолит», которую ему посоветовал посетить Олливандер. Эта контора была одной из самых крупных в мире и имела свои представительства во многих странах. Причём работали они не только в магическом мире, но и в маггловском, что говорило о серьёзности данной организации.

В общем-то, в данную контору мог обратиться абсолютно любой желающий и без особых проблем стать их клиентом, но старый вампир на мелочи не разменивался и дал рекомендательное письмо, позволяющее обратиться напрямую к Никандро Марио Вазайо — генеральному директору данного предприятия и одному из самых успешных юристов в магическом мире.

Здание «Монолита» в магическом мире было оформлено в викторианском стиле со множеством готических украшений, среди которых терялись рунические символы. Какие функции несли эти руны, Геральт не знал, да и не видел их толком, ориентируясь не столько на зрение, сколько на чувство магии вокруг. «Скорее всего, при необходимости это здание может превратиться в настоящую крепость», — подумал ведьмак, входя в холл. Не задерживаясь у входа, он прошел к столику ресепшена и молча протянул миловидной ведьмочке рекомендательное письмо Олливандера.

— Подождите минуточку, — улыбнулась девушка и указала на диванчик, где Геральт мог бы присесть.

Быстро пробежавшись глазами по тексту, девушка что-то написала в своём блокноте и стала ждать, не произнося ни слова. К счастью, ожидание не затянулось, и уже через минуту она получила ответ, появившийся в том же блокноте, где она оставляла запись о посетителе.

— Мистер Вазайо ждёт вас, — вновь улыбнувшись, обратилась она к Геральту. — Поднимитесь по лестнице на третий этаж. Дверь там только одна, так что не ошибётесь.

Войдя в кабинет гендиректора «Монолита», Поттер ошеломлённо замер. Он ожидал увидеть здесь шикарное оформление со множеством деревянных панелей или же что-то вроде небольшой библиотеки, но никак не это… Огромная комната с панорамными окнами, в которые можно было полюбоваться видом из какого-то небоскрёба над огромным городом напоминала кабинет современного маггловского брокера с Уолл-Стрит, а никак не кабинет консервативного волшебника. Посреди комнаты стоял массивный и дорогой на вид стол из какого-то тёмного дерева, за которым сидел хозяин этого необычного кабинета.

— Здравствуйте. Мистер Поттер, я полагаю? — широко улыбнувшись и раскинув руки в приветственном жесте, обратился к Геральту мистер Вазайо. На вид мужчине было лет сорок, и он обладал внешностью типичного итальянца: смуглый, кареглазый и темноволосый, среднего роста — этакий невысокий жгучий брюнет.

— Добрый день! — Быстро взяв себя в руки, Геральт кивнул адвокату и прошел ближе к столу. — Вы правы, меня зовут Геральт Поттер.

— Вы не представляете, как я рад видеть вас здесь, — радостно воскликнул юрист, при этом он ничуть не удивился, что ведьмак представился, как Геральт, а не Гарри. — Ну, что же вы стоите? Проходите, присаживайтесь. Мы обязательно разберёмся со всеми вашими проблемами. Чай, кофе, сок? Алкоголь не предлагаю, вам ещё рановато. И снимите, наконец этот ужасный парик, дайте на вас полюбоваться!

Итальянец сыпал словами, как из пулемёта, и Геральт едва успевал за ходом его мысли. Он всё-таки умостился в удобное кресло для посетителей и стянул с головы изрядно надоевший ему парик.

— Мне чаю, пожалуйста, — определился с напитком Поттер. — А вы случаем не из этих?.. — Многозначительно протянул Геральт, отчего лицо итальянца резко посуровело и он обратил свой взор на мальчика. — Ну, я имею в виду поклонников Мальчика-Который-Выжил. А то вы как-то подозрительно сильно мне обрадовались.

— О, нет-нет! — облегчённо вздохнул мужчина, он явно подумал о чём-то другом. — Я к этим извращенцам отношения не имею. Просто род Вазайо очень тесно связан с родом Поттер. В тысяча четыреста восемьдесят шестом году Джеффард Поттер спас моего предка и основателя рода, Франциска Адриано Вазайо, из лап инквизиции, которая тогда только начинала охоту на ведьм. В дальнейшем ваш предок не бросил Франциска и помог основать собственный род. Вазайо в переводе с итальянского означает гончар, как и Поттер. В том же году Франциск Адриано Вазайо от имени нашего рода присягнул на верность роду Поттер и мы до сих пор остаёмся верными вассалами рода Поттер. Предупреждая ваш вопрос, я не ваш вассал. Я вассал рода Поттер! — он голосом выделил слово «род», намекая, что не служит отдельным членам этого самого рода. — Более того, пока вы не станете главой рода Поттер и не примете у меня вассальную присягу, я так и не буду вашим вассалом. А на данный момент, вы, не обижайтесь, вообще человек с улицы.

— Но… — Хотел было возразить Геральт.

— Не волнуйтесь, — предупредительно поднял руки юрист, — сейчас моя секретарь принесёт нам чаю и мы не спеша во всём разберёмся. — Он нажал что-то на своём столе и обратился в пустоту, — Софи, чаю, пожалуйста. И не забудь те замечательные кремовые пирожные.

Мужчина снова нажал что-то на своём столе, и из пола по правую руку от него выдвинулся монументальный деревянный шкаф с застеклённой витриной, где лежало множество каких-то артефактов. Встав из-за стола, юрист извлёк из появившегося шкафа хрустальный шар на золотой подставке и какой-то медальон, после чего вернулся на место. Ещё пара манипуляций со столом, и шкаф вновь спрятался в пол, как будто его тут и не было.

— Прошу, поймите меня правильно, мистер Поттер, — вновь заговорил юрист, — я вас ни в чём не обвиняю, но в наше время хватает всяких аферистов и мошенников. О том, что мой отец являлся поверенным Флимонта Поттера знали многие. Более того, я ни от кого не скрываю, что именно я на данный момент веду все финансовые дела Поттеров. Ко мне уже трижды приходили какие-то подозрительные личности, которые хотели получить наследство вашего рода. Дважды это были мужчины, заявлявшие, что являются бастардами Флимонта Поттера. Они так неубедительно врали, что даже до моего кабинета не дошли и были отправлены на исправительные работы вызванными сотрудниками аврората. А пару лет назад появилась женщина, удивительно похожая на вашу мать. Она привела с собой отдалённо похожего на вас мальчика со шрамом в виде молнии на лбу. Правда шрам сильно отличался от вашего. Так вот женщина утверждала, что она Лили Поттер и требовала передать ей наследство семьи её мужа. Она была довольно убедительна.

— И что же с ней стало?

— Сбежала, как только я предложил ей подтвердить её личность, — развёл руками юрист.

— И теперь вы хотите удостовериться в моей, скажем так, подлинности? — спросил Геральт.

— Именно, — кивнул юрист. — О, а вот и наш чай, — улыбнулся он зашедшей девушке с подносом. Она появилась в кабинете совершенно бесшумно из неприметной дверки за спиной у Геральта, поставила поднос с чаем и выпечкой на невысокий столик, выросший прямо из пола, после чего так же бесшумно покинула кабинет.

— Я так понимаю, в чай добавлен веритасерум? — скривился ведьмак, идея посетить этого юриста ему всё больше не нравилась.

— Нет-нет, что вы! — замахал руками итальянец. — Я бы не стал портить этот замечательный напиток каким-то зельем. К тому же веритасерум, как и многие другие зелья, довольно быстро теряет свои свойства при высоких температурах, так что в чай или кофе его подливать нет никакого смысла. Достаточно будет подождать минут пять и зелье, если оно было добавлено в горячий напиток, потеряет все свои свойства, оставив неприятное послевкусие. Да и вообще, за кого вы меня принимаете? Применение этого зелья строго регламентировано законом, а я законы не нарушаю.

— Кхм… И как же тогда вы намерены проверять мою личность?

— Веритасерум — наиболее дешевый, простой и надёжный, но далеко не единственный способ выявления правды. За многие века волшебники придумали немало способов выявления лжи. Различные зелья, артефакты, пытки… мда… всё шло в ход.

— Я надеюсь, вы не собираетесь меня пытать?

— Ни в коем разе! Вот этот шар, — юрист взял в руки хрустальную сферу, что он извлёк из шкафа ранее, и та мгновенно вспыхнула мягким зелёным светом, — был изобретён Хардвином Поттером. Насколько я знаю, на данный момент их осталось не больше десятка. Этот артефакт носит громкое и претенциозное название «Сфера Истины». Пока его кто-то держит в руках и говорит правду, он светится зелёным. А стоит соврать или применить магию, даже беспалочковую, и шар тут же станет красным. Для начала представьтесь.

Мужчина положил шар на подставку, что стояла на столе, и многозначительно посмотрел на Геральта, ожидая его действий. Поттер не стал тянуть и, взяв шар в руку, громко и чётко представился:

— Я Геральт Джеймс Поттер из рода Поттеров, сын Лили и Джеймса Поттеров, внук Юфимии и Флимонта Поттеров, родившийся тридцать первого июля тысяча девятьсот восьмидесятого года, также известный в магическом мире, как Гарри Джеймс Поттер, Мальчик-Который-Выжил. — Он положил шар обратно на подставку и уселся назад в кресло. — Этого достаточно?

— Вполне, — удовлетворённо кивнул адвокат, — вы мне не соврали и теперь я точно знаю, кем вы себя считаете. Осталось убедиться, что вы тот, кем сами себя считаете.

— Вас смущает, что меня зовут не Гарри? — решил уточнить Геральт, ведь Гарри он себя не считал, а врать с таким шариком в руках было чревато.

— Нет-нет, — улыбнулся итальянец. — Имя волшебника — штука довольно мудрёная и не всегда понятная простым смертным. Пожалуй, единственное, что остаётся неизменным на протяжении всей жизни волшебника — это его внутренняя суть. Всё остальное с течением времени может меняться самым неожиданным образом. И это касается не только внешности, но и имени. То, как вы сейчас представились — это ваше полное публичное имя, а есть ещё скрытые имена, тайные имена, астральные имена и так далее. Своего истинного имени даже сам волшебник обычно не знает. На то есть уважительные причины, если захотите их выяснить — почитайте книги по тематике магии имён. Муторная тема, скажу я вам. Что же касается того, что вы не Гарри, а Геральт, то тут всё достаточно просто. При рождении родители дают ребёнку имя, иногда сразу несколько, а к одиннадцати годам ребёнок сам определяет какое из его имён или прозвищ является основным. Зачастую имя, выбранное ребёнком, совпадает с тем, что дали ему родители, но бывают и такие случаи, как ваш. Главное то, что вы Поттер из рода Поттеров.

— Если так, то что вас ещё не устраивает? — Геральта уже начинало всё это бесить.

— Магический мир вовсе не сказка, а ради получения денег и знаний Поттеров некоторые ни перед чем не остановятся. — Спокойно стал пояснять юрист. — Вам могли изменить память или даже специально вырастить ребёнка, который будет уверен, что он Гарри Поттер, а позже отобрать наследство у такого мальчишки будет куда проще.

— Ладно, какие проверки мне ещё нужно пройти, чтобы закрыть уже этот вопрос?

— Сущая мелочь, у каждого Поттера должен быть такой медальон.

Мистер Вазайо передал Геральту медальон, на котором был изображен герб рода Поттер: на золотом английском геральдическом прямоугольном щите был изображен оскалившийся алый лев в серебряной короне и с огненным мечом, над щитом располагалась герцогская корона, в качестве щитодержателей были изображены скелетоподобные крылатые лошади, стоящие на пылающей земле, под гербом вилась лента с девизом «Последний же враг истребится — смерть», над гербом располагалась ещё одна лента без каких-либо надписей. Медальон был сделан невероятно искусно, словно сплетён из тончайших золотых и серебряных нитей и покрыт расплавленными драгоценными камнями вместо эмали. Геральт некоторое время любовался медальоном, а потом всё же вернулся к разговору с юристом.

— Но у меня нет такого медальона. Где я его вам достану?

— Теперь он у вас есть, — улыбнулся юрист, — наденьте его.

Геральт принялся разбираться с застёжкой на цепочке и неожиданно укололся о какой-то острый выступ, которого, казалось, только что не было. Цыкнув, он отдёрнул руку, но капелька крови попала на медальон и тот на миг засветился, как яркая звёздочка в руках у мальчика. Когда свечение пропало застёжка легко раскрылась, а на ранее пустой ленте, изображенной поверх щита, появилась надпись «Геральт Джеймс Поттер». Теперь надеть медальон не составило труда. Однако, стоило Геральту это сделать, как украшение пропало без следа.

— Эээ… — удивился ведьмак, — а куда он делся?

— Он всё ещё на вас, — радостно похлопал в ладоши Вазайо, — просто пожелайте и он проявится, мистер Поттер. Теперь я могу быть уверен, что вы самый настоящий Поттер, ведь никто другой не смог бы надеть этот медальон.

— Мне теперь каждый раз придётся доказывать вам кто я такой? — Недовольно спросил Геральт.

— Нет, конечно. Во-первых, вы всегда можете продемонстрировать мне медальон, а во-вторых, по пути в мой кабинет установлено множество артефактов, фиксирующих различные параметры посетителей, так что в этом офисе я смогу узнать вас под любой личиной.

— И это законно? — удивился ведьмак, знающий, как негативно чародеи Неверленда относились к различным сканирующим чарам.

— Естественно. У магглов вон видеокамеры в каждом важном здании появились. А чем волшебники хуже? Даже в министерстве пытались что-то подобное сделать, но своих артефакторов в Магической Англии нет, а иностранные, по мнению министра Фаджа, уж больно много потребовали.

— Ясно. А этот медальон, какие у него функции? — сразу решил уточнить Геральт, чтобы потом не забыть.

— Да, в общем-то, никаких, — махнул рукой юрист. — Надеть его может только Поттер и сокрытие от посторонних глаз. Вот и всё. Эти медальоны изобрёл и изготовил Вергюс Поттер в середине пятнадцатого века. В то время как раз пошли первые разговоры о запрете на некоторые магические практики, чтобы лишний раз не обострять и без того острые отношения с магглами. Род Поттер тогда был довольно многочисленным, да ещё и бастардов было немало, вот Вергюс и задумался, что магию крови могут запретить одной из первых, а без неё определить всех потомков будет затруднительно. В результате он сделал такие медальоны в качестве отличительного знака для всех рядовых членов рода.

— И куда же делись все эти Поттеры?

— Ваши предки, начиная с основателя рода, очень лихо умели заводить врагов. Незадолго до принятия статута ваш род столкнулся сразу с несколькими кровниками. Можно сказать, случилась относительно небольшая, но очень кровавая война. В результате врагов у вашего рода на тот момент не осталось, а сами Поттеры оказались на грани полного уничтожения. Тогда ситуация была не такая плачевная, как сейчас, но тоже не сахар. Насколько я знаю, все такие медальоны хранятся в Поттер-маноре. Ну и моему отцу Флимонт оставил парочку на всякий случай.

— А не может так быть, что кто-то из врагов моих предков выжил и опять активизировался? — поглядывая на ароматный чай и воздушные кремовые пирожные, спросил Геральт. — Как-то уж слишком активно Поттеры отправлялись на тот свет в последнее время.

— Вот уж чего не знаю, того не знаю, — развёл руками итальянец. — Все эти случаи довольно тщательно расследовались, но никаких намёков на участие третьей стороны не было обнаружено.

— Понятно. А другие вассалы у Поттеров были?

— Ещё до той войны Поттеров, о которой я упоминал, их было много, в том числе и из магглов. Война сильно сократила их ряды. Последующие поколения ваших предков не стали набирать новых вассалов, да и институт вассалитета постепенно терял свою актуальность из-за изменившихся реалий. Позже кто-то из вассалов уходил полюбовно, какие-то рода угасли, а кто-то стал предателями, за что жестоко поплатились. Всепрощением ваши предки не страдали. На данный момент, помимо рода Вазайо, вассалами Поттеров являются Армстронги и Стокксы. Оба этих рода находятся в плачевном состоянии. Финансово они не бедствуют, но из Армстронгов остались только старый Госслин Армстронг, которому уже почти полтора века, и его правнук Тесей, а из Стокксов остались только Ирэна Стоккс и три её дочери. Все дети слабосилки, да и старшее поколение особых талантов в магии не проявляли.

— С этим тоже ясно. А где этот Поттер-манор? Я так понимаю, это главная резиденция моего рода?

— Понятия не имею. Вся недвижимость вашего рода была законсервирована магией главы рода незадолго до смерти Флимонта Поттера. И где что находится неизвестно, — развёл руками мистер Вазайо.

— И как мне всё это найти?

— Станете главой рода, узнаете.

— Допустим. А как мне стать главой рода?

— Это будет сложно и долго. Для начала вам придётся дождаться своего полного магического совершеннолетия, которое наступает в семнадцать лет. Даже если случится чудо и вы сумеете добиться от Министерства Магии права эмансипироваться раньше этого возраста, это ничего не решит.

— И это не основное условие?

— Естественно. Требований к кандидату на звание главы рода Поттер много и они довольно суровые, если вы пожелаете возглавить род Поттер, а я надеюсь, что так оно и будет, то придётся приложить немало усилий. Но вы слишком забегаете вперёд. — Прервал череду вопросов Геральта юрист. — Для начала давайте заключим договор на оказание юридических услуг и определимся с вашим статусом.

— Хорошо, — кивнул Геральт, — собственно, ради этого я сюда и пришел.

Мистер Вазайо тут же извлёк из своего стола довольно внушительного вида документ, написанный на очень дорогом и тщательно выбеленном пергаменте и разукрашенный гербами Поттеров и Вазайо. Как пояснил итальянец, это стандартный бланк договора между этими двумя родами. Согласно этому договору предполагалось, что оплата всех юридических услуг будет производиться с основного счёта рода Поттер, так что личные средства Геральта, доставшиеся ему от родителей, не будут тратиться на юриста. Там же оговаривалась плата за посреднические услуги и многое другое. Не сказать, чтобы ведьмак был таким уж знатоком юриспруденции, но работая в полиции, пусть и на полставки, нельзя не знать хотя бы основ права. Он очень внимательно вычитал все пункты договора и не раз переспросил у юриста непонятные ему моменты, чем вызвал немалое уважение итальянца, который регулярно сталкивался со случаями, когда клиенты подписывают документы не глядя. Мистер Вазайо также разъяснил, что из себя представляет кровавое перо, но подписывать договор Геральт не спешил.

— Прежде, чем я подпишу эту бумагу, я хочу понять, в чём ваш интерес, мистер Вазайо?

— В смысле? — приподнял брови мужчина.

— Вы сейчас мне так долго и тщательно расписывали, какой вы верный вассал рода Поттер и как добросовестно исполняете свои обязанности по отношению к финансам моего рода. Но зачем вам нужен я? — Геральт склонил голову на бок и с несколько ироничным прищуром смотрел на итальянца. — Вы ведь и так прекрасно справляетесь с немалыми финансами моего рода. Так зачем вам нужен сопливый мальчишка, который может всё испортить? Не проще ли выкинуть меня куда подальше и забыть о моём существовании, как о страшном сне?

— А вы невероятно умный юноша, мистер Поттер, — одобрительно покивал юрист. — По-хорошему, мне следовало бы обидеться на ваше недоверие, но я прекрасно понимаю, что вы ничего обо мне не знаете и потому такое поведение вам простительно. Более того, я даже одобряю вашу паранойю в моём отношении. На будущее, род Вазайо очень дорожит своей репутацией. Мы никогда не предаём интересы наших клиентов, кем бы они ни были, а обвинение одного из нас в том, что он действует в своих собственных интересах вопреки интересам клиента — это равносильно самому страшному оскорблению. Но чтобы окончательно расставить все точки над «i»… Во время Первой Мировой войны вымерло немало родов и Министерство Магии издало закон, согласно которому имущество выморочных родов переходит в собственность правительства Магической Англии. Карлусу Поттеру этот закон не понравился и он оставил распоряжение на такой случай. Согласно этому распоряжению, если в течение тридцати лет с момента смерти последнего главы рода Поттер не появится нового главы рода, я буду обязан продать все активы Поттеров, а вырученные средства положить в общий сейф рода, после чего гоблины обязаны будут перевести эти средства на анонимный счёт, который достанется следующему главе рода Поттер, даже если таковой появится через пару тысячелетий, а Карлус был уверен, что даже прервавшись род Поттер вновь восстанет. Вот только меня не устраивает такой вариант, ведь я лишусь дохода от всех тех предприятий, с которых сейчас получаю стабильный процент. Если вы станете главой рода, то я ничего не потеряю, а скорее даже выиграю, ведь сейчас я могу управлять активами лишь по остаточному принципу и не могу делать новых капиталовложений и так далее. В общем-то, Роду Поттер нужен глава и вы меня в этой роли полностью устраиваете.

— Вот теперь понятно, — улыбнулся Геральт, который убедился, что данный человек имеет свою выгоду и его интересы не противоречат интересам ведьмака, потому что в альтруизм он уже давно перестал верить. — Где там подпись надо ставить?

Они, наконец, скрепили договор.

— Мистер Олливандер ещё позавчера связался со мной и предупредил о вашем скором визите, — стал рассказывать юрист, после того, как спрятал свою копию только что подписанного договора, — поэтому я заранее подготовился и поднял архив документов по вашему роду. До смерти Флимонта Поттера именно род Вазайо занимался всеми юридическими, финансовыми и вообще бумажными вопросами Поттеров. Собственно, ваш род является основным клиентом юридической конторы «Монолит» и одновременно одним из основных совладельцев. Так что бумаг по вам и вашему роду у меня имеется немало.

— Что же, это радует, — улыбнулся ведьмак и подтянул к себе чашку с чаем, который всё ещё оставался горячим за счёт наложенных чар. — Значит всё решится быстро.

— Нет. Вся проблема в вашем отце — Джеймсе Поттере. Сам я с ним знаком не был, потому что в то время стажировался за границей, поэтому знаю о ситуации только со слов моего отца, который, к сожалению, уже умер и узнать у него подробности не выйдет. В общем, Флимонт Поттер очень сильно баловал своего сына, позволяя ему очень многое, при этом он постоянно покрывал его выходки или просто закрывал на них глаза. В школе ваш отец был отъявленным хулиганом, который с группой таких же отморозков, которые называли себя мародёрами, терроризировали всех учеников. Я абсолютно точно знаю, что было минимум три случая с серьёзными травмами студентов, лечение которых оплатил Флимонт. А в ещё одном случае кто-то из студентов стал сквибом, но все упоминания о нём были стёрты.

— Мистер Олливандер мне уже говорил, что отец был далёк от идеала для подражания. — Отхлебнул ароматного напитка, Геральт. — К чему вы клоните?

— Ваш отец почему-то считал традиции и устои старых семей пережитком прошлого. Незадолго до окончания Хогвартса он в чём-то сильно нарушил кодекс рода Поттер, чем разозлил Флимонта до такой степени, что тот едва не изгнал Джеймса из рода. В итоге всё закончилось тем, что ваш дед лишил вашего отца права стать главой рода Поттер и отобрал у него кольцо наследника. В ответ на это Джеймс полностью разорвал все контакты с семьёй и даже отказался от услуг нашей юридической конторы.

— Вы намекаете, что документов родителей у вас нет? — В очередной раз приложился к кружке Поттер.

— И это тоже, но их достать будет не так уж сложно. Юрист, с которым работали ваши родители, не имел такого договора с Поттерами, как «Монолит», поэтому он обязан был сдать все их документы в министерский архив. По вашему запросу я смогу эти документы получить. — Юрист ненадолго прервался, обдумывая, как сообщить мальчику следующие новости. — Проблема в вашем статусе для рода Поттер.

— А что с ним не так? — Чай был просто великолепен и отрываться от него на диалог с юристом было просто невыносимо.

— Древние обряды и ритуалы, в том числе брачные, появились не на пустом месте. Все эти разговоры о чистоте крови, которую так пропагандируют некоторые семьи — это чушь собачья. Далеко не факт, что ребёнок двух волшебников, у которого в роду сплошь были волшебники, будет иметь более высокий потенциал, особенно если его предки регулярно практиковали близкородственные связи и имеют кучу родовых проклятий. А уж без должных тренировок и правильного развития чистокровного догонит и перегонит любой магглорожденный, прилагающий минимум усилий.

— Намекаете, что я всего этого был лишен? — Увы, но кружка великолепного напитка опустела. Благо в чайничке его было ещё много. — Так я и не спорю, я ведь среди магглов жил.

— Как среди магглов? — Опешил юрист. — Я думал, что мистер Дамблдор обеспечил вам безопасное проживание с какой-то надёжной семьёй волшебников. В этом случае проблема была бы лишь в том, что вы не прошли специальные тренировки и ритуалы Поттеров, но отправить ребёнка жить среди магглов… Это же возмутительно!

— Вы ещё даже половины не знаете, — усмехнулся Геральт, представляя себе реакцию юриста на его реальную историю. — Но давайте вы сначала доведёте до меня ту мысль, к которой так аккуратно подводите, а потом уж я расскажу свою реальную историю.

— Хорошо, — согласился мистер Вазайо. — Как вы понимаете, у древних родов хватает своих секретов. И немало этих секретов посвящены правильному взращиванию молодых волшебников. Не знаю, слышали вы или нет, но дома древних семей построены на магических источниках. Каждый член рода после определённого ритуала получает привязку к источнику, благодаря чему его энергетика формируется определённым образом. Однако проводить какие-либо ритуалы над младенцами довольно опасно, поэтому подключение детей к родовым источникам производится опосредованно, через брачный обряд. В энергетике родителей формируются определённые метки, которые передаются их потомкам и таким образом формируется связь с источником рода. Джеймс Поттер считал древний брачный обряд глупостью и никакие доводы слушать не желал. В итоге, брак между вашими родителями являл собой всего лишь регистрационную запись в Министерстве Магии. Однако Флимонт Поттер на тот момент ещё был жив и успел уговорить Лили Эванс войти в род Поттер в качестве приёмной дочери и официальной наложницы Джеймса Поттера. Подозреваю, что ваш отец об этом даже не догадывался.

— Как всё сложно, однако, — помотал головой Геральт, — а попроще нельзя?

— Вы являетесь официально признанным бастардом старшей ветви рода Поттер, — подвёл итог юрист.

— Хмм… да, неприятно, — согласно кивнул Геральт. — И что конкретно это для меня значит?

— В общем-то, вы имеете почти все права законного сына и наследника рода, — быстро стал говорить юрист, словно пытался успокоить и приободрить мальчика. — Вы даже подключение к родовому источнику имеете, а сканирующие артефакты показали, что ваша энергетика очень хорошо развита, отчего я и подумал, что вы жили в семье потомственных волшебников, которые должным образом вас обучали. Как рядовой член рода Поттер вы получите свой собственный детский сейф в Гринготтсе, куда ежемесячно будет поступать сто галеонов. Поттеры не безосновательно предполагали, что этой суммы вполне хватит любому ребёнку на карманные расходы, вроде конфет и мороженного. А ещё вашему опекуну полагается ежемесячное пособие в размере пятьсот галеонов на ваше содержание, которое на данный момент никто не требовал.

— Это всё замечательно. Но давайте уже на чистоту, чего я лишился благодаря безалаберности моего отца?

— На данный момент вы не можете претендовать на звание наследника рода Поттер. Это звание даёт некоторые права по управлению финансами рода и доступ в один из домов Поттеров, где имеется малая библиотека. — Геральт недовольно сморщился, информации ему сейчас критически недоставало и библиотека Поттеров была очень полезна. — Но не спешите расстраиваться, ведь помимо прав это звание возлагает немало обязанностей, большинство из которых вы сейчас не сможете исполнять из-за недостатка знаний.

— И как это исправить?

— Чтобы стать наследником и уж тем более главой рода, вам предстоит пройти представление предкам. Этот ритуал можно осуществить перед любым из живых портретов ваших предков, а в идеале в зале предков, который располагается в Поттер-маноре. Только вот все портреты находятся в законсервированных домах Поттеров и доступа к ним нет.

— А как же дом моих родителей?

— Возможно, там и есть портрет кого-то из ваших предков, но попасть в дом будет проблематично, потому что он вам не принадлежит. Его ещё предстоит отобрать у государства, которое незаконно объявило его памятником и национальным достоянием.

— То есть в награду за спасение от Неназываемого благодарные граждане Магической Англии меня ограбили? — выпучил глаза Геральт.

— По сути, да, — согласился итальянец и тут же замахал руками, словно пытался охладить пыл явно недовольного собеседника. — Не горячитесь. Я подозреваю, что Министерство Магии сделало так, чтобы защитить ваше имущество от разграбления в отсутствие фактического владельца. Многие хотели получить «сувенирчик» с места упокоения Неназываемого и министерство никак не могло бы это пресечь. Они ведь не имеют права ставить охрану на частную собственность без разрешения владельца, а вы такого разрешения дать не могли.

— И что теперь делать?

— Нужно разобраться с теми документами, что остались от ваших родителей и сейчас находятся в архиве министерства. Отсудить дом у государства будет возможно только через вашего опекуна или по достижении вами полного совершеннолетия.

— Если моим опекуном является Дамблдор, то, подозреваю, он не только не поможет, но ещё и мешать активно будет.

— Сам я неоднократно пересекался с Дамблдором в Визенгамоте, но близкого знакомства с ним не имею. По субъективному впечатлению могу сказать, что человек он довольно сложный и порой нелогичный, а по отзывам он хороший человек хоть и со странностями.

— Ещё такой вопрос… — Геральт ненадолго замолчал, он неоднократно задавал подобный вопрос, но не про своих родителей. — Я не знаю, где похоронены мои родители и хотел бы посетить их могилы, по возможности конфиденциально.

— С этим проблем не возникнет, — кивнул юрист, — во время следующего вашего визита наденете свой маскарад и мы побываем на кладбище при Годриковой лощине.

— Хорошо. Думаю, что тётя Петуния тоже хотела бы там побывать.

— А кто она такая — эта тётя Петуния?

— Сейчас расскажу.

Геральт ненадолго задумался. Конечно, можно предоставить юристу самый минимум информации и надеяться, что он каким-то образом сможет помочь, но тогда шанс на успешную реализацию плана будет минимален. А если план не сработает, придётся плясать под дудку этого непонятного Дамблдора. Ведьмак с трудом отыграл роль наивного ребёнка перед Хагридом, а строить из себя непонятно что в течение нескольких последующих лет он точно не сможет. Значит, рано или поздно, Дамблдор раскроет его игру и как он отреагирует предсказать невозможно. Так или иначе, без юриста, который будет в полной мере проинформирован о сложившейся ситуации, реализовать план не удастся, значит придётся довериться этому человеку.

— Знаете, всё не так просто. Моя история может показаться вам нереальной, поэтому я предлагаю рассказать её, держа в руках этот шар. — Поттер кивнул на «Сферу Истины», стоящую на столе юриста.

— Зачем? — искренне удивился итальянец.

— Боюсь, иначе вы мне не поверите, — пояснил Геральт.

— Хорошо, — Кивнул мистер Вазайо, — я вас внимательно слушаю.

— Что ж, — взяв в руку засветившуюся зелёным сферу, начал свой рассказ ведьмак, — про ту роковую ночь, когда погибли мои родители, я практически ничего не помню. Помню женский крик и плач, доносившиеся до меня, словно через подушку. Потом была зелёная вспышка и темнота. Я даже не уверен, что это воспоминание именно того дня — уж больно оно неясное. Я успел ознакомиться с некоторыми упоминаниями обо мне в прессе магического мира. Английские волшебники считают, что Альбус Дамблдор поместил меня в сказочное безопасное место, где обо мне заботятся, как о короле или маленьком принце. Всё это ложь. От первого и до последнего слова. На самом деле меня подбросили на порог семьи Дурсль.

— Кто это такие? — прервал рассказ юрист, сделав какую-то пометку в своих бумагах.

— Петунья Дурсль, в девичестве Эванс, родная сестра моей матери Лили Поттер. Она сквиб, но до недавнего времени даже не подозревала об этом. Её муж Вернон Дурсль, самый обычный маггл. Ну и их сын, Дадли Дурсль, он старше меня на месяц и также оказался сквибом. Ещё у них недавно родилась дочка Айрис, — Геральт невольно улыбнулся при упоминании о сестрёнке, — предполагаю, что она будущая волшебница, потому что пару месяцев назад у неё начались магические выбросы.

— Хм… как интересно, — пробормотал юрист, и видя, что Поттер прервался махнул ему рукой, мол, не отвлекайся.

— По словам тёти Петунии, второго ноября тысяча девятьсот восемьдесят первого года дядя Вернон собирался на работу и обнаружил на пороге собственного дома корзинку с младенцем, завёрнутым в тонкое одеяльце. Они жутко испугались за жизнь неизвестного ребёнка, который всю ночь пролежал на улице. В тот год осень холодная была. Среди одеял было обнаружено вот это письмо. — Геральт передал юристу письмо, написанное Дамблдором.

Пока юрист читал предоставленный ему документ, Геральт отложил Сферу Истины и с удовольствием принялся угощаться чаем с пирожными, которые оказались просто изумительными. Зелий в угощении он не опасался. И не потому, что резко обрёл доверие к итальянцу, а потому, что в подписанном договоре очень чётко оговаривалось, что ни одна из сторон не имеет права воздействовать друг на друга с помощью зелий, алхимических препаратов и прочих веществ, иначе можно получить множество неприятных последствий. Да и рисковать своей репутацией этот человек, действительно, не стал бы.

Что же до письма, то его он тщательно изучил и запомнил наизусть ещё в 1988 году. Никаких следов зелий или чар на письме он не обнаружил, а текст был до нелепости краток и малоинформативен.

Здравствуй Петунья,

Я помню, что ты обиделась на меня за то, что я не взял тебя учиться в Хогвартс, поэтому не буду лишний раз расстраивать тебя личным присутствием.

К сожалению, у меня для тебя печальные новости. В ночь на первое ноября этого года твоя сестра Лили и её муж Джеймс Поттер погибли. Этот мальчик их сын — Гарри Джеймс Поттер. У него не осталось других родственников, кроме тебя, поэтому позаботься о нём.

Вроде бы, у тебя были не лучшие отношения с Джеймсом, но он был довольно избалованным ребёнком, из-за чего и вырос таким непоседливым юношей. Думаю, если ты построже будешь относиться к племяннику, он вырастет достойным человеком. В магическом мире мальчику пока что делать нечего, в своё время он поступит в школу и узнает всё, что ему необходимо.

Я надеюсь, ты позаботишься о племяннике и не станешь сдавать его в какой-нибудь ужасный приют — это очень сильно меня расстроит.

С уважением и лучшими пожеланиями,

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, кавалер ордена Мерлина первой степени, Великий волшебник, Президент Международной конфедерации магов.

— Да, это действительно похоже на почерк Дамблдора, — оторвался от письма мистер Вазайо. — Честно говоря, я в диком шоке от начала этой истории. Не этого я ожидал, определённо, не этого. И что же было дальше?

Геральт отложил в сторону очередное пирожное, вытер руки салфеткой и, взяв в руки сферу, продолжил.

— А дальше был Ад. Мой персональный маленький Ад. Простывший маленький волшебник с пробудившимся даром — это явление не для слабонервных. У меня постоянно происходили магические выбросы, от которых не только безобидные предметы вокруг летали, вроде подушек, но и ножи на кухне. Было несколько случаев самовозгорания, а когда я чихал, трясся весь дом, как при землетрясении. Дурсли и до этого магию недолюбливали — что-то там мой отец с друзьями учудил на их свадьбе, о чём они до сих пор не хотят вспоминать. А уж с моим появлением магия для них стала синонимом стихийного бедствия. В итоге они не придумали ничего лучше, чем запереть меня в чулан под лестницей.

— Вы серьёзно? — удивился юрист.

— Сами же видите, сфера зелёная, — продемонстрировал шарик Геральт. — Если думаете, что это всё, то вы ещё не раз удивитесь.

— Даже боюсь представить… Но вы продолжайте.

— По мере моего взросления ненависть семьи Дурсль ко мне росла. Дошло до того, что до пяти лет, когда я поступил в начальную школу, я не знал собственного имени, считая, что меня зовут Ненормальный Урод. — Лицо юриста в этот момент было просто неподражаемо. — И если вы думаете, что окружающие заметили такое отношение ко мне Дурслей, то вы глубоко заблуждаетесь. В школе, на улице, в магазинах, везде меня воспринимали, как маленького хулигана и антисоциальный элемент. Меня презирали и ненавидели все вокруг, а если кто-то проявлял агрессию в моём отношении, то окружающие предпочитали этого не замечать.

— Да это же чушь какая-то! — не выдержал итальянец, эмоционально размахивая руками. — Я прекрасно знаю, что у магглов очень распространены социальные службы и никто бы не позволил так обходиться с ребёнком.

— Тем не менее, я не вру, — грустно указал глазами на зелёную сферу Геральт. — Начиная с пяти лет мне стали поручать работу по дому и саду, а за плохое исполнение этой работы лишали еды. За любой намёк на проявление магии меня жестоко избивали и запирали в чулане. В качестве одежды мне предоставляли поношенные вещи Дадли, которые совершенно не подходили мне по размеру. И соседи и учителя в школе всё это прекрасно видели, но никто ничего не делал. А летом тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года дядя Вернон избил меня до полусмерти за то, что я обнаружил женский бюстгальтер в его машине. Поняв, что натворил, он побоялся везти меня в больницу и, закинув в багажник автомобиля, отвёз в собачий питомник своей сестры, где показал то, что я в тот момент представлял, местному ветеринару.

— Я даже не знаю, что на это сказать, — пробормотал мистер Вазайо, — это какой-то нереальный кошмар. И даже если это всё лишь навеянные воспоминания, то кем надо быть, чтобы внушить подобное ребёнку? А главное, зачем? Тут явно без магии не обошлось.

— А вот тут вы, кажется, правы, — согласился Геральт. — Ветеринар Грожен ничего не успел предпринять для моего лечения и лишь зафиксировал факт моей смерти. А через некоторое время, по словам дяди Вернона, ветеринара Грожена и тёти Мардж, которые были свидетелями дальнейшего происшествия, моё тело покрылось каким-то чёрным дымом, а когда тот развеялся я был жив и не вызывал у них никакого негатива. В течение десяти дней я пролежал в коме, не реагируя ни на какие раздражители, при этом мой внешний вид заметно преобразился.

— В каком смысле? — не понял итальянец. — Насколько я могу судить, вы очень похожи на своего отца. Или я чего-то не вижу?

— У меня седые волосы, которые сейчас покрашены обычной краской для волос, излишне бледная кожа, которая не поддаётся загару, и глаза… — Геральт снял очки и вернул зрачкам их истинную форму, пристально посмотрев в глаза собеседнику, — …как у кота.

— Твою мать!!! — воскликнул мистер Вазайо и подскочил с кресла, чтобы поближе рассмотреть мальчика.

— Полностью с вами согласен, — улыбнулся ведьмак. — После этого события отношение ко мне окружающих резко изменилось на положительное. Я довольно неплохо наладил отношения с Дурслями и достиг немалых успехов.

— Например?

— Я экстерном закончил среднюю школу с отличием. — Юрист хмыкнул, он в отличие от прочих волшебников знал реалии мира магглов и прекрасно представлял, что это означает. — Много занимался физическими тренировками и взял под контроль магические выбросы за счёт занятий йогой. А ещё я нашел себе фамильяра — волчицу — и с её помощью помог полиции обезвредить маньяка, убивавшего детей. Так что сейчас я работаю в полиции на полставки кинологом.

— Это феноменально! — Радостно махал руками итальянец. — С такими исходными данными вы имеете все шансы стать главой рода Поттер. Я на такое даже не надеялся, считая, что вас придётся подталкивать к самосовершенствованию. А вот ваша история мне не нравится. Слишком уж много в ней чернухи. Всё выглядит так, будто вы реально были прокляты. Но доказать, что во всём виноват Дамблдор и вообще обвинить его будет невозможно. Вы его, кстати, как часто видели?

— Ни разу. Но это ещё не всё. После того происшествия, когда с меня слетело проклятие, мы с кузеном смогли вычислить наблюдателя. Соседка-кошатница миссис Фигг проявляла излишнее внимание к нашей семье. Я даже смог… кхм… — Геральт решил не говорить прямым текстом, что пробрался в чужой дом. — Нашел журнал наблюдения за мной и письма, адресованные Дамблдору с отчётами о слежке.

— Нашли вы этот журнал, конечно же, там, где вам быть не положено, — понимающе кивнул юрист. — Вот и не говорите никому, что вы там были. А ситуация мне не нравится всё больше. Кстати, во вчерашнем «Пророке» говорилось, что за покупками к школе вас сопровождал хогвартский лесник Хагрид, а ещё вы умудрились предупредить гоблинов, что этот неадекватный человек может попытаться их ограбить. Якобы Дамблдор в очередной раз отмазал своего любимчика от неприятностей, но гоблины объявили вам благодарность за предупреждение.

— Ну, насчёт того, что сопровождать меня за покупками прислали лесника — это правда. — Подтвердил Геральт. — Этот псих ворвался к нам в дом посреди ночи, выломав дверь и в банке я об этом упоминал в присутствии гоблина. А вот насчёт ограбления и благодарности от гоблинов я не в курсе. — Так как рассказ он уже закончил, то решил вернуть «Сферу Истины» на подставку, чтобы ненароком её не уронить.

— Мда, всё страньше и страньше… — пробормотал мистер Вазайо.

— О, вы читали Льюиса Кэрола? — узнал фразу Геральт.

— Да, замечательный автор, — подтвердил юрист. — И что вы теперь намерены делать?

— Я надеялся, вы мне посоветуете, — развёл руками ведьмак. — Я хочу выяснить кто мой опекун и на основании того, что я его ни разу в жизни не видел, назначить на эту роль мою тётю. Как уже говорил, она сквиб и как раз в этот момент проходит соответствующую регистрацию в Министерстве Магии. А уже через тётю Петунию я планирую поступить в какую-нибудь другую школу, где этот подозрительный Дамблдор не будет иметь столь подавляющих возможностей, потому что играть роль его марионетки я не намерен.

— Отличное желание, — одобрил юрист. — Конечно, обучение в Хогвартсе дало бы вам немало: репутация, связи, влияние и многое другое. Но всё это теряется на фоне политических игр с вашим участием в роли пешки. Так что я всеми силами постараюсь вам помочь. — Мужчина чем-то щёлкнул у себя на столе и по левую руку от него, ближе к стене, возник шкаф с книгами. Недолго там порывшись, он извлёк стопку каких-то брошюр. — К сожалению, времени, чтобы тщательно выбрать школу у нас нет, так что придётся ориентироваться только на эти брошюры. Можете взять их домой и тщательно со всем ознакомиться. На понедельник я организую для вас конфиденциальный приём у Гиппократа Сметвика — ведущего специалиста и главного врача клиники имени святого Мунго. Надо выяснить, какое проклятие было на вас наложено и не осталось ли каких-то последствий. В министерском архиве я за неделю в любом случае управлюсь, но если получится раньше, пришлю вам уведомление.

— Вы забыли, что за моим домом наблюдают и сову могут заметить, — Напомнил Геральт.

— Ах, да… Диктуйте адрес, уведомление принесёт курьер.

— Город Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом четыре.

— Замечательно. В следующий раз приходите со своей тётей. Слишком долго с вопросом школы затягивать нельзя.

Распрощавшись с юристом, Геральт напялил свой рыжий парик с остроконечной шляпой и отправился в кафе Фортескью, где он должен был встретиться с тётей Петуньей и Дадли.

По возвращении на Тисовую все разбрелись по своим делам, решив отложить разговоры о посещении магического квартала на вечер, когда Вернон вернётся с работы.

Петуния завела разговор с нянечкой по поводу поведения Айрис в отсутствие родителей. О том, что женщина в течение всего августа будет жить в гостевой спальне Дурслей и присматривать за девочкой, было договорено заранее, так что Петуния не переживала, с кем оставить дочку во время завтрашних посиделок с Джейн Фостер.

Вообще, при первом посещении дома Дурслей женщина удивилась, что эти люди держат племянника в чулане и даже хотела заявить в полицию и социальные службы. В итоге пришлось показывать ей тайное убежище Геральта в подвале, которое по комфортабельности ничем не уступало остальным жилым комнатам. После этого все вопросы по поводу размещения Поттера у неё отпали.

Геральт отправился на прогулку со своей любимицей Цири, с которой он всегда находил общий язык. Ему следовало обдумать и проанализировать разговор с юристом, а такой замечательный молчаливый собеседник, как его фамильяр, был только на пользу.

Ну, а Дадли… Дадли устал от переживаний и впечатлений сегодняшнего дня, поэтому он попросту завалился спать.

Вечером после ужина нянечка отправилась в выделенную ей комнату, а семья Дурслей с племянником собрались в гостиной для обмена впечатлениями. Наиболее удивительной новостью было то, что Дадли оказался волшебником, хоть и слабым. Услышав эту новость, Вернон лишь молча шевелил губами, пытаясь, что-то сказать, но сформулировать мысль у него никак не получалось. Всё дело в том, что он всё ещё побаивался магии. Да, он признавал, что магия — это не только хаос и разрушения и от неё может быть немало пользы, но толика иррационального страха перед этим непонятным явлением в нём всё же осталась. Наконец он взял себя в руки и поздравил сына.

Петуния строго настрого запретила сыну прикасаться к волшебной палочке племянника и рассказала, что в прошлом, скорее всего, была слабой волшебницей, как и Дадли.

Когда она была в возрасте своего сына и племянника семья Эванс жила в Тупике Прядильщика, что в Коукворте. Там они с сестрой познакомились Северусом Снейпом — мальчиком из неблагополучной семьи, к которому Лили проявила жалость и приняла его в качестве друга. Петунье же мальчик наоборот не нравился, потому что своим видом напоминал бездомного оборванца и всячески перетягивал внимание любимой сестрёнки на себя. Более того, мальчишка постоянно пытался рассорить сестёр, рассказывая Лили всякие оскорбительные небылицы про Петунию.

Ещё до получения письма из Хогвартса Северус знал, что обе сестры могут быть волшебницами, ведь вокруг них иногда случались необъяснимые явления. Особенно часть это случалось с Лили, а Петуния лишь однажды смогла остаться чистой, свалившись в глубокую лужу. Когда Лили получила письмо из Хогвартса, её старшая сестра очень расстроилась, что не сможет попасть в волшебную школу. Вот тогда-то, как сегодня выяснилось, она и совершила самую большую ошибку в своей жизни, последовав совету Северуса Снейпа. Мальчик посоветовал после возвращения Лили с покупками для школы взять её волшебную палочку и на глазах у преподавателя, что будет сопровождать сестру за покупками, произнести заклинание «Люмос», думая при этом о желании зажечь свет.

Снейп объяснил, что «Люмос» — это одно из самых простых заклинаний, не требующее правильного движения палочкой и получающееся у большинства волшебников с первой попытки.

Вот Петуния и поддалась на уговоры этого мальчишки. Пока Директор Дамблдор, а сопровождающим Лили в магический мир был именно он, объяснял что-то родителям Петуния взяла у сестры её волшебную палочку, якобы посмотреть. Завладев заветной вещью, маленькая Петуния выскочила в гостиную.

— Я тоже волшебница! — крикнула она, привлекая к себе всеобщее внимание. — Люмос! — она взмахнула волшебной палочкой сестры и произнесла заклинание, что ей посоветовал Снейп.

У Петунии всё получилось с первого раза. Огонёк на кончике волшебной палочки вспыхнул красиво и ярко. В полутёмной прихожей он сиял, как маленький прожектор, ослепляя всех вокруг. И вдруг он начал мигать, тускнеть и мгновенно погас, а к маленькой Петунии пришла боль. У девочки было такое ощущение, словно вся её кровь разом воспламенилась и теперь сжигает её изнутри. Директор Дамблдор долго колдовал над девочкой, потом поил её какими-то зельями и наконец она пришла в себя. В этот момент старик посмотрел на неё с настолько фальшивой улыбкой, что позже Петуния никак не могла понять, почему это не заметили её родители и сестра.

— Ты больше не волшебница, девочка, — объявил приговор старик. — Ты никогда не попадёшь в Хогвартс или любую другую магическую школу. Забудь о магии и магическом мире, живи своей жизнью.

После этого он развернулся и ушел, не став ничего объяснять ни девочке, лишившейся магии, ни её родителям.

Выслушав историю тётки, Геральт посоветовал ей с Дадли заняться дыхательными упражнениями и медитацией — это должно стабилизировать энергетические потоки и укрепить каналы. Геральт не был уверен, что тётя Петуния когда-нибудь вернёт свою магию, а вот Дадли при должном старании может стать гораздо сильнее, как волшебник. Доводы племянника о том, что данные упражнения будут, как минимум, полезны для организма, убедили родителей Дадли настоять на тренировках, к которым кузен приступит уже завтра.

На следующее утро после завтрака Геральт принялся объяснять Дадлику основы дыхательной гимнастики, а дядя Вернон повёз Петунию на встречу с её новой знакомой. Младший Дурсль под напором отца и брата уже давно привых заниматься утренней зарядкой, а так же делал небольшие пробежки, так что дыхательная гимнастика лишь немного разнообразила его ежедневные тренировки и не была в тягость. Наоборот мальчик выполнял её с немалым энтузиазмом, надеясь в будущем творить настоящие чудеса.

К вечеру вернулась Петуния и рассказала о своей встрече с мисс Фостер. Они немало времени посвятили общению на исконно женские темы о косметике и одежде, но и о более важных делах разговаривали. Петуния провела для девушки небольшую экскурсию по миру простых людей, рассказала о том, что такое автомобили и как правильно переходить дорогу, сводила её в книжный магазин и в кинотеатр. Конечно же не обошли они стороной и простые магазины одежды, где подобрали девушке более подходящие ей вещи. По словам Петунии Джейн заметно преобразилась, став довольно привлекательной юной леди.

В общем-то Джейн Фостер давно уже хотела побывать в маггловском мире, но во время обучения в Хогвартсе она не ходила на маггловедение и ничего не знала о мире за пределами магических кварталов. Одна её школьная подруга тоже хотела поближе познакомиться с магглоским миром, но первый же выход за пределы Дырявого котла закончился для молодой волшебницы настоящей трагедией. Девушка даже не успела толком осмотреться, как попала под машину, при этом сломав волшебную палочку. Раны были серьёзные и подруга Джейн попала в маггловскую больницу, а так как денег и документов у неё с собой не было, её отправили в самую дешевую клинику, где кое-как привели в порядок. В больнице она провела пару месяцев, при этом к ней постоянно приходили полицейские, которые хотели выяснить её личность, а один из пациентов регулярно делал непристойные намёки. Возвращение в магический мир подруга Джейн восприняла, как избавление и с тех пор ненавидит всё, что связано с магглами.

И всё же эта история не отпугнула мисс Фостер от её мечты. Однако она поняла, что самостоятельно лезть в мир магглов может быть опасным и потому искала случая познакомиться с тем, кто мог бы дать ей так необходимые разъяснения. Петуния в этом плане оказалась просто незаменима для девушки.

В свою очередь Петуния тоже немало узнала от её новой подруги. Оказывается помимо Хогвартса на островах существуют ещё пятнадцать магических школ. Четыре из них расположены в Ирландии и о них Джейн мало что знала, кроме того факта, что они существуют, ведь Магическая Ирландия — это отдельное государство со своим Министерством Магии и прочими атрибутами. Что же касается остальных магических школ на территории Англии и Шотландии, то тут всё не так уж просто.

Одна из этих школ находится под протекторатом аврората, там готовят будущих авроров, мракоборцев, следователей Департамента Магического Правопорядка, охранников высокопоставленных лиц. Сам факт существования этой школы не особо широко афишируется и многие обыватели даже не подозревают, что боевых волшебников готовят с самого детства.

Ещё три школы уровнем немного ниже Хогвартса готовят простых обывателей. Они уже не являются элитными школами, но набирают туда преимущественно полноценных волшебников, которым лишь немного не хватило магических сил для получения стипендии на обучение в Хогвартсе, а оплатить это обучение из собственного кармана они не способны.

Да, обучение в магических школах, в том числе и в Хогвартсе, далеко не бесплатное и позволить себе его могут не многие. Непосредственно в Хогвартс принимают только самых сильных волшебников, а так же членов старых семей, чьи предки заключили со школой договора на обучение своих потомков вне зависимости от их магических сил. Некоторые старые семьи умудряются пропихивать в Хогвартс даже слабосилков. А вот магглорожденные, обучающиеся в Хогвартсе, изначально имеют серьёзный потенциал и если их родители не могут оплатить обучение в элитной школе магии, то такие дети обвязываются таким количеством долговых обязательств, что потом до конца жизни будут вынуждены работать на министерство или того, кто выкупит их долги.

Из оставшихся шести школ пять занимаются обучением волшебников-слабосилков и сквибов. Первые пять лет там учат преимущественно теорию, переходя к практике лишь на зельеварении, геробологии и УЗМС (Уходе За Магическими Существами). Выпускники этих школ обычно занимаются самой грязной работой в магическом мире — варят дешевые зелья, выращивают наиболее ходовые ингредиенты, убирают в стойлах магических животных и т. д.

Ну и наконец последняя в списке, но далеко не последняя по значению — Королевская Магическая Академия. Там обучают потомственных волшебников Короны. По слухам, уровень обучения там ничем не уступает Хогвартсу, но посторонний попасть туда на обучение не сможет.

И да, правительство прекрасно осведомлено о существовании волшебного мира, иначе соблюдать Статут было бы нетак просто, ведь многие инциденты магического характера не получилось бы скрыть без активного содействия маггловского правительства.

В общем, общение с Джейн Фостер вышло довольно продуктивным.