Игнотус (джен)

Если бы кто-то вздумал перемотать время до того момента, когда пути Гарри и Рона разошлись, он бы обнаружил последнего в крайнем замешательстве. И даже в некотором ужасе.

Во-первых, Рон совершенно потерял любой контроль над собственным телом. Даже возможность крикнуть «Караул!» была ему недоступна. Его ноги топали в совершенно неизвестном направлении, абсолютно отключившись от отчаянно протестующего мозга. Словно бы кто-то бесцеремонно влез в кабину управления, спихнул разум Рона на пассажирское сиденье и уверенно взялся на руль.

Во-вторых, он слышал голос… Нет, даже не так. Голосом это не было ни в коем случае — скорее форма чужих мыслей, которую Рон чувствовал в собственной голове. Вообще, в ней не было ничего угрожающего — за исключением, конечно, того факта, что кто-то влез в ваши мозги, — наверняка Рона пытались успокоить, но это было почти так же бессмысленно, как тушить лесной пожар стаканом воды.

Так длилось несколько минут, пока Рон — точнее, его захваченное кем-то тело — не втиснулся на заднее сиденье какого-то автомобиля. Ощутив, что ему в конце концов вернули контроль, он заорал во все горло.

— И я тоже очень рада тебя видеть, — прозвучал слегка насмешливый голос Гермионы.

Рон поперхнулся и наконец позволил ошалевшему сознанию хоть как-то обработать обстановку вокруг. После пережитого он чувствовал себя в собственном разуме немного некомфортно — так владелец угнанного автомобиля, вернувшись в свой салон, нервно обыскивает бардачок, перетряхивает коврики и пылесосит сиденья, убирая малейшие следы присутствия воров.

— Ты в порядке? — Рон схватил девушку за плечи. — Они что-то сделали с тобой? Кто… — он повернулся в сторону водительского места, не дав Гермионе ответить. — Вы кто вообще такие?!

— Если ты позволишь своей подруге хоть слово сказать, то все станет гораздо понятнее, — прозвучал незнакомый женский голос с переднего сиденья.

— Рон, все в порядке, — Гермиона мягко отвела его руки от плеч, взяв в свои. — Мне никто не причинил вреда, скорее… произошло недоразумение. Но они на нашей стороне.

— На нашей? На нашей? Они похитили тебя, они притащили сюда меня, они…

В этот момент Рон повернулся влево, чтобы точно оценить количество присутствующих в салоне, и сник. Слева его встретила рыжая щетина и дружелюбная улыбка с легкой остринкой в виде вампирских клыков. Медленно проглотив комок в горле, Рон взглянул в сторону водительского места. Оттуда ему так же лучезарно улыбнулся мужчина с темными бакенбардами и желтыми глазами. У него явно были проблемы с лунным циклом.

Невидимой оставалась лишь женщина на переднем сиденье.

Вампиры и вервольфы! Вервольфы и вампиры! Рону казалось, что его собственный позвоночник превратился в ледяной столб. Мысленно он стал прикидывать, как же ему поступить дальше: повернуть ручку дверцы, распахнуть ее, вытолкнуть Гермиону и крикнуть: «Беги»… попытаться отыскать в карманах серебро и чеснок, не найти, быть сожранным…

Маленькая частичка его разума тем временем безмерно удивлялась Гермионе, которая как ни в чем не бывало копалась в своей сумочке.

— Вот! — она торжествующе извлекла из множественных измерений сумочки сложенный лист пергамента. Рон необычно быстро для своего нынешнего состояния узнал в нем карту аномалий Хогвартса и Хогсмида.

— Как ты помнишь, — начала девушка, разворачивая карту, — причиной всех проблем в окрестностях были два эпицентра — места, из-за которых время разошлось на два параллельных потока. Но мы немного ошиблись. Эпицентров всегда было три.

— Эпицентры? Время? — Рон все еще поглядывал на ручку дверцы. Где-то в голове заскреблась мысль, что и эта дверца, и ручка, и сам салон были очень ему знакомы… — А причем тут они?

— Взгляни на то место, где находится третий.

Невольно принимая правила странной игры, Рон взял карту в руки. Все то же самое: точки на пересечениях концентрических кругов, здания Хогсмида, схема Хогвартса… И эпицентры, отмеченные красными крестами. Первый, второй…

И третий.

— Как я рассказывала ранее, время разделилось из-за того, что те, кто должен был умереть, оказались живыми. Гарри в Запретном Лесу… Волан-де-Морт в Большом зале… и Снегг в Визжащей хижине.

Рон промолчал. Не потому, что ему нечего было сказать — скорее, наоборот, слишком много. Однако из столпотворения мыслей он не смог отдать приоритет ни одной. Только выронил карту.

— Я подозревала, что он был у Миллисенты Багнолд тогда, когда напали на ее дом, — Гермиона подобрала карту и сложила ее. — И я хотела получить от нее подтверждение. Но оказалось, что кое-кто охранял ее от незваных гостей. В общем, Хьюго Улисс и Носфи приняли нас за подосланных убийц.

— Хьюго — это я, — отозвался мужчина, которого Рон заподозрил в ликантропии. — А Носфи — это вон то нескладное рыжее чучело в берете. Бояться его не надо, если, конечно, у тебя не течет гиннесс или виски в жилах.

Носфи ухмыльнулся еще раз. Из-за выбитого клыка его улыбка слегка напоминала край «розочки», которая угрожающе сверкает в кулаке уличного бойца. Несмотря на общий расхлябанный вид — всклокоченные волосы, потасканный тренчкот и лихо сдвинутый на ухо берет с массой значков, — вампир пугал не меньше, чем его собратья с более традиционной внешностью.

— Что ж, раз вы все друг другу представились… — с переднего сиденья выглянула светловолосая женщина. — Свёль Содерберг. И прости, пожалуйста, что я так бесцеремонно притащила тебя сюда. Но по-другому ты бы нас просто не нашел. Кстати, с тобой должен был быть твой друг, да?

Рон слабо кивнул головой. Он чувствовал себя утопающим в полынье, что отчаянно шарит руками вокруг себя в поисках твердой поверхности, но лишь ломает хрупкий ледок.

— Гарри сейчас в мракоборческом отделе… — услышал он собственный неуверенный голос. — Но зачем…

— Затем, что у нас есть интересная информация, которую было бы неплохо передать его руководству, — ответил Хьюго, барабаня по рулю. — Ну, точнее, как есть… Мы ее не знаем, но Снегг знает. Только проблема в том, что где Снегг сейчас — мы тоже не знаем. Он пропал с час назад.

— Он типа был с нами, а потом — фьюить! — встрял Носфи.

Гермиона бросила на Рона оценивающий взгляд: судя по всему, микросхемы в его голове были близки к самовозгоранию. Он сидел и молча смотрел перед собой, явно плохо воспринимая происходящее.

— Рон, я понимаю, что все это сложно осознать, но это происходит на самом деле, — увещевательно начала она. — И мы должны сообщить Гарри…

— Фордик.

— Что, прости?

Рон повернулся к Гермионе.

— Мы же сейчас сидим в фордике «Англия», да? Моем фордике? — он перевел взгляд на Хьюго. — А ты… Я почему-то помню тебя… мой отец лежал в одной палате с тобой, да? Ты тогда еще пригрозил, что укусишь его за расспросы… [1]

— Если мы сейчас начнем выяснять, что Хьюго и Носфи скрысили у кого-то, кого оскорбили или кого надули, то это займет слишком много времени, — оборвала его Свёль. — Сейчас нам нужно понять, где находится один конкретный человек, пока никто не успел наломать дров и очень сильно об этом пожалеть.

* * *

…Вселенная свернулась в одну точку, взорвалась, а затем вернулась к прежнему состоянию. Хотя ученые и утверждают, что звук не распространяется в вакууме, Гарри был железобетонно уверен, что на этот раз звук точно был. А именно — полное искреннего недоумения:

«…Чё?»

Вопрос эхом отдавался в ушах вместе с шумом крови, пока происходящее вокруг складывалось в голове деталь за деталью, как мозаика. Правда, некоторая сложность заключалась в том, что на коробке было вовсе не то, что Гарри видел прямо сейчас перед собой. Он заторможено переводил взгляд с одного лица на другое, не слыша ничего, лишь по движению губ догадываясь о том, кто и что мог произнести.

Как он и думал, в первые секунды никто ничего существенного не сказал. А затем кто-то наконец вытащил вату из его ушей и Гарри услышал голос МакГонагалл:

— Северус?

Повисла странная тишина, словно никто не был уверен насчет принадлежности этого имени. В особенности сам Северус Снегг, лицо которого сохраняло странное выражение, словно его одолели сомнения по поводу собственного существования здесь и сейчас. Он выглядел так, как будто после долгого бега в никуда решил остановиться и осторожно нащупать ногой дорогу: вдруг никакой дороги давно уже нет и он все это время бежал по воздуху.

Единственным, кто все еще стоял на более-менее твердой почве — либо верил в это, — оставался Аластор Грюм. Он все еще был очень зол, а злость придает неплохую инерцию — правда, редко заботясь о том, куда зашвыривает людей и с какими последствиями им позже придется столкнуться, когда она исчерпает себя.

Отпихнув растерявшегося профессора Флитвика с дороги, разъяренный Грозный Глаз в мгновение ока оказался рядом с неподвижным Снеггом и сгреб того за грудки.

— Хорошенький фокус, мистер! — прорычал престарелый мракоборец. — Вот только ты малость просчитался, настоящий Снегг давным-давно мертв!

— Нет, — Гарри с легким удивлением услышал свой собственный голос. — Это правда он.

Грюм обернулся в его сторону, открыл рот, чтобы что-то рявкнуть, и вдруг осекся. Затем снова перевел взгляд на человека, которого продолжал держать за воротник, охнул, разжал пальцы и отшатнулся.

Гарри был прав. Даже если допустить мысль, что кто-то мог счесть хорошей идеей взять себе облик погибшего профессора при помощи Оборотного зелья, то самым логичным было бы решение тщательно скопировать каждую деталь, как когда-то проделал Барти Крауч-младший с самим Грюмом. Но тот, кто сейчас стоял перед ними, будто бы, наоборот, старался быть кем угодно, только не Северусом Снеггом.

Либо вообще в глаза его не видел.

Спутанные полуседые волосы со следами грубой стрижки, будто полгода назад их владелец ошибся дверью и вместо цирюльника попал к пьяному садовнику, и жидкая бородка, не то чтобы оккупировавшая подбородок, а скорее выславшая разведотряд, были самой худшей идеей, которая только могла прийти в голову любому лицедею. Одежда — начиная с пыльных ботинок и брюк и заканчивая пресловутым серым шарфом — тоже не была его одеждой. Абсолютнейший провал по всем пунктам.

Однако вопреки всему это действительно был Снегг. Со своей позиции Гарри отчетливо видел зажившие рубцы на шее, которые стали заметны, когда Грюм схватил Снегга за воротник. Подделать их тоже никто бы не смог: на похоронах рана была тщательно скрыта тканью.

— Северус… — повторила МакГонагалл, которая по бледности лица могла сейчас потягаться с мелом. — Но тело, которое мы нашли… Кого тогда похоронили полгода назад?

— Меня, — наконец подал голос Снегг. — Я проверял. Без эксгумации, конечно. Но там я. И здесь тоже.

Слова упали свинцовыми грузилами, и над ними снова сомкнулась тишина. Даже звуки, доносящиеся из Большого зала, терялись в ней, как в зыбучих песках.

— Что… Что это значит? — нервно спросил Флитвик, крутя палочку в пальцах. — Как такое возможно?

Гарри выступил вперед, понимая, что пора внести ясность:

— Возможно, сэр. Со мной случилось то же самое. Там, в Лесу… — он сглотнул, чувствуя, как горло превращается в сухую бумажную трубку. — …тоже есть моя могила. Она что-то вроде части того настоящего, которое параллельно этому. Где мы находимся сейчас.

Теперь все смотрели на Гарри. Кроме Снегга, который предпочел сверлить взглядом стену напротив. Грюм тяжело засопел, понимая, что дело стремительно уходит из-под его юрисдикции в непролазные дебри конспирологии.

— Так, — бросил он. — Я не знаю, о каких таких параллелях ты толкуешь, парень, однако долг есть долг. — Аластор шагнул к Снеггу. — Ты это или не ты, но сегодня ты ночуешь под стражей в камере. На тебе как минимум организация побега из Азкабана и убийство мракоборца, не говоря уже о попытке поджога школы!

Снегг перевел взгляд на престарелого мракоборца. Создавалось ощущение, что происходящему вокруг лишь изредка удавалось до него достучаться. Как будто с момента разоблачения он заперся в каком-то мысленном бункере.

— Я не убивал Таддеуша Праудфута.

— Но ты знаешь его по имени, хотя я даже не сказал, кого ты убил.

— Потому что я знал его раньше. Мы с ним сталкивались несколько раз. Но я не убивал его. Он покончил с собой, у меня на глазах, когда смог вырваться из-под контроля Т… Темн…

Его и так скудное на краски лицо резко побелело, он споткнулся на полуслове и качнулся вперед, едва удержав равновесие. Грюм схватил Снегга за плечо.

— Из-под чьего контроля он вырвался? Что ты знаешь о произошедшем? — он встряхнул его.

— Аластор! — воскликнула перепуганная МакГонагалл. — Оставьте его! Вы не видите? Он не в порядке! Филиус, пожалуйста, приведите мадам Помфри!

Гарри колебался, пока внутри него орали друг на друга два противоположных стремления. Одно требовало оттащить Грюма, а второе… Второе ускользало от сознания, но стоило сорвать все покровы, и Гарри увидел страх. Он до иррациональности боялся даже подойти к Снеггу. И причина была даже не в том, что от прежнего Снегга этот отличался примерно так, как знакомая мелодия отличается от себя же, но исполненной оркестром не в полном составе, поскольку виолончелист вскрылся смычком в туалетной кабинке, а дирижер забил себя нотами до смерти.

«Я дал этому случиться. Я просто смотрел на то, как он умирал. Я даже не попытался помочь».

На краю сознания робко отозвалась мысль, что на тот момент Гарри еще не знал всей правды, но ее быстро повязали, заткнули рот и бросили в чулан.

— Почему ты напал на меня? — продолжал допытываться престарелый мракоборец.

Минерва МакГонагалл решительно вклинилась между ними, отстранив Грюма от Снегга.

— Прекратите! — рявкнула она. — Вы не у себя в отделе, мистер Грюм, а в Хогвартсе! Здесь все еще я директор и я решаю, как следует вести допрос моих коллег!

В эту секунду Снегг, похоже, все-таки смог добраться до мысленной панели управления, сорвать пломбу с одному ему известной кнопки и нажать на нее. Взгляд прояснился.

— Где сейчас министр магии? — отрывисто спросил он. — Где Бруствер?

На Грюма его вопрос возымел то же действие, что и удар огнивом рядом с кучкой пороха.

— Минерва, отойдите от него! — рыкнул Грозный Глаз. — Это не ваш коллега, а одержимый псих, которого нужно увести из школы, пока…

Что именно, по версии Грюма, могло произойти, так никто и не узнал.

Пройдя сквозь стену, как раскаленный прут сквозь масло, к их ногам спустился первый серебристый снаряд. А затем еще. И еще.

* * *

Лес боялся.

Теперь Хагрид чувствовал это и без всяких примет вроде волн миграции лукотрусов или неумолчного ора вороньих стай. Достаточно было просто пройти несколько шагов по краю чащобы, чтобы страх такого огромного живого существа, как Лес, пропитал его собственную душу.

На этот раз он шел без песен, не отнимая палец от спускового крючка арбалета. Не то чтобы Хагрид полагал, что в случае чего он сумеет отбиться от неведомой угрозы. Скорее, ощущение тяжести в руках придавало чувство надежности. Если и оказываться перед лицом неизвестности, то желательно с чем-то, что можно швырнуть в это самое лицо.

Уже несколько дней его сильно беспокоил птенец феникса, которого он подобрал тогда в Запретном Лесу. Малыш рос быстро, и лесничий стал выпускать его для первых полетов. И в самый же первый раз феникс удрал в Лес. А затем вернулся тем же вечером. Изрядно окрепший, сбросивший остатки пуха и — что немаловажно — куда-то подевавший часть вороньих перьев.

Спустя еще пару вылетов феникс практически избавился от пегого оперенья и оформился в почти взрослую птицу. Корм уходил в него как в бездонное ведро. Хагрид догадывался, что такая масса еды тратится на рост, но для чего после каждой утренней кормежки феникс просился в Лес и как за несколько часов он вымахивал еще на несколько дюймов — понять лесничий не мог. Даже обитатели Леса не были способны на такой фокус.

А тут еще и разговор с Гарри, взбаламутивший осадок подозрений. В конце концов Хагрид решился проследить за маршрутом питомца.

Хотя «проследить» — не самое подходящее слово. Хагрид и так знал, куда раз за разом летел феникс. Проложи кто-то дорогу и вбей указательный столб — и то не было бы настолько очевидным.

Он не ожидал лишь, что эта область Леса его не примет. Здесь лесничий чувствовал себя как в квартире неприветливого хозяина, который ходит за вами по пятам и угрожающе бубнит под нос, сжимая нож в кармане халата.

Спустя максимально некомфортные полчаса пути по лесной чаще, словно он шел вдоль строя на казнь, Хагрид выбрался к старому логову Арагога.

Арбалет выпал из его рук.

* * *

А затем они все заговорили на разные голоса.

«Дементоры… Нападение на Министерство… Никого не осталось, весь Визенгамот захвачен… Мракоборческий отдел пал… Большая часть сотрудников спасена, но в Министерство не пробиться… Министра никто не видел с самого начала нападения… Они двигались волной по всем уровням, отовсюду…» — наперебой вещали Патронусы.

Поток шокирующих известий иссяк, и серебристые призраки растаяли вместе с последним эхом.

Где-то на лестнице разбилось стекло. Гарри с трудом отвел взгляд от места, где секунду назад были Патронусы, и увидел мадам Помфри вместе с профессором Флитвиком. К чести неизменной медсестры Хогвартса, всего-навсего уронить одну склянку при виде открывшегося перед ней зрелища было признаком поистине стальных нервов.

Стеклянный «цвяк» привел в чувство всех остальных. Чувство было далеко не из лучших.

— Министерство захвачено? — Флитвик дробно спустился по ступеням по направлению к Грюму. — Но кем? Неужели сбежавшие Пожиратели…

Он перехватил взгляд Аластора и умолк на полуслове. Внутри головы престарелого мракоборца происходили какие-то поистине убийственные процессы, не оставлявшие ни единого сомнения в его намерении прямо сейчас собрать маленькую армию и отправиться против любого врага, которому не посчастливилось оказаться у него на пути. В этом вопросе Грюм был более неумолим, чем каток без тормозов.

Под каменными сводами раздался странный звук, словно кошка подавилась шерстью. Это смеялся Снегг, привалившийся спиной к стене.

— Я опоздал… — выдавил он между приступами хриплого, за неимением лучшего слова, смеха. В глубоко запавших глазах не было ни капли веселья — только боль.

— Вы знали, что случится? — спросила МакГонагалл, все еще не торопясь подпускать к нему Грозного Глаза.

— Разумеется, знал! — снова рявкнул Аластор, не дав никому произнести ни слова. — Он ведь замешан в этой истории с чертовой баржей, не так ли, сэр Мое-Имя-Велиус-Сетон?!

Как все тот же пресловутый каток без тормозов, Грюм уже мчался по прямой, не особо глядя по сторонам и уж тем более под колеса.

Снегг желтозубо оскалился. Полуседой и заросший, сейчас он в самом деле смахивал на сумасшедшего.

— Если вы перестанете затыкать мне рот, то успеете спасти хотя бы часть людей! Забудьте о министерстве, забудьте о стране — вы уже все потеряли, когда проворонили Праудфута, когда упустили Азкабан, когда Т… — он задохнулся, закрыл глаза и выцедил: — С-Сам-Знаете-Кто занял министерское кресло и оттуда проворачивал планы под самым вашим носом. — Издевательски вытянув руки вперед, Северус Снегг криво усмехнулся: — Но, конечно же, вы можете арестовать меня и прямо сейчас пойти и убиться об свору дементоров в министерстве! Вот только завтра погибнут десятки, а послезавтра счет пойдет на сотни, если не тысячи. Слишком щедро для ваших поминок, не так ли?

— Что ты, черт возьми, такое несешь?.. — Каток все-таки налетел на камень, забуксовал и сбавил обороты. Грюм нахмурился. — Волан-де-Морт мертв, Бруствер и я лично со всей похоронной командой закопали его…

Его последние слова будто внесли существенное изменение в мысленную машину Голдберга, и шарик идеи быстро покатился дальше, чтобы завершить череду догадок ответом. Честно говоря, Гарри предпочел бы никогда его не произносить.

Но правде все-таки стоит открывать двери, какой бы ужасной она ни была. Хотя бы потому, что во второй раз она не станет стучать, а просто пригонит к вашему порогу технику на гусеничном ходу.

— Волан-де-Морт никогда не был по-настоящему связан со своим телом. Это всего лишь искусственно созданная оболочка для того, что осталось от его души, — тихо произнес Гарри. — Поэтому, когда он так же вернулся к жизни, как и… мы, он не вернулся к телу. Он нашел новое. И Кингсли Бруствер просто оказался не в том месте и не в то время. Как когда-то и Квиррел. — Он сам удивился, как спокойно озвучил страшную догадку. Как будто бы речь шла о предстоящем завтраке. Кстати, о завтраке…

Совсем рядом за длинными столами Большого Зала сидят десятки подростков. Пока что их самая большая проблема на сегодняшнее утро — упавший маслом вниз тост.

— Если все так, как вы говорите, — медленно произнесла МакГонагалл, озвучивая его собственные мысли, — то мы должны озаботиться эвакуацией Хогвартса собственными силами. Вряд ли кто-то теперь пришлет нам поезд, — горько усмехнулась она.

— Вы верите во весь этот бред с воскрешениями? — Грюм до последнего не желал сдавать позиции, но, судя по тону, он уже цеплялся за самый краешек здравого смысла. — Мы же не с мифами имеем дело, а с вполне реальной магией! Вот скажите мне на милость: когда за всю историю кто-то, раздери его горгулья, возвращал к жизни человека?

— Похоже, совсем недавно, сэр, — ответил Гарри. — Буквально этой весной, и в тройном комплекте.

* * *

У стен есть уши. А если честно, то у них есть еще и разум, способный осознавать услышанное. Только очень, очень медленно.

В простом неволшебном мире полупроводниковые свойства кремния известны почти любому школьнику, если тот, конечно, интересуется электроникой. В мире волшебном любой мало-мальски сносный маг не станет отрицать пользу камней в определенных ритуалах.

В самой примитивной трактовке Хогвартс был большой-большой кучей камней. А еще на протяжении сотен лет он пропитывался магией, копил ее и перерабатывал. Добавим к этому тысячи студентов, которые прошли через его стены за все эти долгие века, и получим некоторое подобие сознания.

Хогвартс мог думать и анализировать. Просто на его мыслительные процессы уходили долгие годы. Однако результат все-таки замечался последующими поколениями студентов: там замок украсит себя новой башней, немного разрастется, создаст в своих недрах комнату, выполняющую любые пожелания…

Он был живым существом. И очень хорошо запоминал все, что происходило в его стенах.

Весенние события не стали исключением. Хогвартс помнил боль. А еще прекрасно осознавал, что с гибелью студентов умрет и он сам.

Это была самая быстрая спасательная операция, которую он мог себе позволить. Всего несколько месяцев работы — и все было почти готово.

Осталось еще немного.

…По замку прокатился гул — и уже привычно вздрогнули каменные полы и стены.

* * *

За несколько минут до этого в Большом Зале подходил к концу завтрак. В качестве особого блюда здесь было непривычное затишье: пожар в кабинете директора, трупы в Лесу и скорая эвакуация не добавляли живости разговорам. И студенты, и профессора томились в неизвестности.

Более всех нервничала профессор Трелони. Казалось бы, широчайший простор для предсказаний по шкале от «ох, я чую грядущие беды» до «запаситесь простыней и уточните направление до кладбища». Однако любой хоть немного профессиональный провидец, скорее всего, съест собственный магический шар на завтрак, если поймет, что все его предсказания сбываются. Приятно думать, что ты имеешь власть над будущим, пока в самом деле не увидишь его зубастую пасть.

Сейчас Сивилла Трелони с радостью перепрофилировалась бы на более позитивные предсказания.

Еще и МакГонагалл с Флитвиком почему-то нет за столом…

По привычке профессор Трелони всмотрелась в зеркальную поверхность графина с соком. И кое-что увидела. Это кое-что становилось все больше с каждой секундой и явно было неуправляемым.

Огромное витражное окно позади профессорского стола с громким звоном разлетелось на сотни осколков.

Неопознанный летательный аппарат, обдав студентов волной нагретого воздуха и запахом металла, по кривой пролетел в дальний конец Зала, пару раз чиркнул шинами по полу, затем развернулся боком и со скрежетом доехал почти до самых дубовых дверей. Запахло жженой резиной.

А затем из салона донесся слегка заикающийся голос:

— У меня т-только один вопрос: какой ид-диот п-перепутал газ и тормоз?

* * *

…Хогвартс тряхнуло. И на этот раз весьма ощутимо. На секунду Гарри даже показалось, что у него перекувыркнулся мозг в черепной коробке. Как только стихла серия подземных толчков, коридоры замка наполнились гулом уже другого рода — топотом и криками. Со стороны Большого Зала доносилась целая симфония.

Аластор Грюм сориентировался невероятно быстро для человека, который минуту назад был готов поверить, что «Придира» — это научный журнал с достоверными материалами.

— Так, всех, кто сейчас в замке — на улицу, и быстро. Директор, вы можете организованно провести эвакуацию?

МакГонагалл коротко кивнула, поджав губы.

— Да. Филиус, пожалуйста, позаботьтесь, чтобы все, кто сейчас в Большом Зале, немедленно покинули замок. И соберите старост и профессоров, мы должны прочесать все этажи замка на случай, если кто-то остался внутри. И пусть кто-нибудь выведет эльфов! — Получив указания, Флитвик засеменил прочь, а директор повернулась к остальным. — Мадам Помфри, соберите все необходимые снадобья и разверните полевой госпиталь рядом с домом профессора Хагрида, а мы… минутку, а куда пропал Северус?

Снегг действительно как сквозь землю провалился. С учетом только что случившегося землетрясения, это вполне могло стать несмешным каламбуром.

— Если вы про того крючконосого типа, то он припустил по коридору и направо, как все началось! — весьма услужливо отозвались откуда-то сверху.

Гарри задрал голову. На стене висел портрет какого-то рыцаря в окружении только что вылупившихся дракончиков, от которых тот довольно лениво отбивался куриной ножкой.

— Благодарю! — крикнула ему МакГонагалл. — А не могли бы вы навестить другие портреты и попросить их заглянуть в факультетские гостиные? Пусть передадут по всему замку, чтобы студенты немедленно покинули его стены!

Рыцарь отсалютовал курицей.

— Будет сделано, мэм! — и нырнул за край рамы. —Джеро-о-о-й Ли-и-и-инкинс! — раздался боевой ор рыцаря уже где-то в конце коридора.

— Мистер Грюм, мистер Поттер — вы за мной, — скомандовала директор. — Возьмем на себя гостиную Слизерина. Эпицентр землетрясения, скорее всего, опять где-то там. Простите, что я вами так распоряжаюсь, сэр Грюм, но сейчас нам без вашей помощи никак.

До подземелий они бежали трусцой, почти не переговариваясь, лишь время от времени встречая группы студентов и направляя их к выходу.

— Профессор МакГонагалл, — наконец решился Гарри на вопрос, который изъел его душу похлеще короеда. — Скажите, то, что Волан-де-Морт оказался жив… и я ошибся тогда… Вы простите мне это?

Какое-то время директор молча следовала за Аластором Грюмом, который со своим неполным комплектом конечностей умудрялся сохранять и скорость, и ровный бег. Даже на трость почти не налегал.

— Ответьте мне, мистер Поттер, как часто семнадцатилетние волшебники выходили против семидесятилетних искусных чернокнижников? — отозвалась Минерва МакГонагалл.

— Ну…

МакГонагалл сбавила шаг и серьезно взглянула на Гарри поверх квадратных очков.

— Не слишком, да? — она вздохнула и скупо улыбнулась. — Вы тогда защитили нас от страшной опасности. Это было и останется вашим великим подвигом. Но никто не собирается обвинять вас в том, что враг оказался сильнее и хитрее подростка. В конце концов… даже Альбус Дамблдор не часто решался на противостояние с ним.

В этот момент по ступеням, ведущим вниз, в подземелья, в буквальном смысле слова взлетел Аргус Филч. В общем-то, ему и лестница была не особо нужна, разве что в качестве указателя направления. Вращая глазами от ужаса и вопя, старый завхоз врезался в Аластора Грюма, отскочил от него, как теннисный мячик, разбежался и врезался еще раз. Кажется, он не особо видел препятствия перед собой.

На третьей попытке Грозный Глаз сумел поймать Филча и приподнять его. Тощие ноги завхоза все еще продолжали по инерции мельтешить в воздухе.

Гарри приметил миссис Норрис, которая промчалась мимо них с такой скоростью, что запомнилась как размазанное бурое пятно.

Потом с топотом пробежала такая же перепуганная кучка слизеринцев.

Грюм легонько встряхнул Филча:

— Что случилось? Обвал? Кто-то пострадал? Озеро прорвалось в гостиную?

Завхоз перестал орать на одной ноте, поперхнулся, затем посмотрел на престарелого мракоборца проясняющимся взглядом и прохрипел:

— Неупокоившийся призрак… Се-северус Снегг…

— Понятно. И что этот… «призрак», — поставил голосом кавычки Грозный Глаз, — сделал?

Кадык Филча дернулся.

— Потребовал пароль от гостиной… и… и пнул миссис Норрис…

— Надо же, впервые за столько лет Северус оказался солидарен со студентами, — без тени улыбки произнесла МакГонагалл. — Мистер Грюм, отпустите, пожалуйста, Аргуса.

В подземельях было почти тихо, если не считать легкого шороха мелкого щебня, струйки которого изредка сыпались то тут, то там в мигающем свете факелов. Сотрясающиеся стены и, что более вероятно, фигура воскресшего бывшего декана выгнали отсюда всех обитателей.

Гостиная Слизерина была полностью пуста. На первый взгляд, в ней практически ничего не поменялось — всего-навсего не хватало студентов, а озеро за стеклом даже и не думало после землетрясения прорываться внутрь. Картину мирного запустения немного портила лишь дыра в одной из стен.

Нет, не так. Дыра во ВСЮ стену. Пока Гарри, Грюм и МакГонагалл созерцали ее, из кладки вывалилась еще пара камней.

По ту сторону дыры была черная пустота.

— Насколько я помню… — пробормотала директор. — В планах Хогвартса никогда не было каких-то пустот за стенами этой гостиной…

«Ну да, а школьный туалет никогда не вел в логово василиска», — мысленно хмыкнул Гарри.

Не успели они приступить к вылазке спелеологов-любителей, как в черном провале появилось пятно света. Оно мерно раскачивалось из стороны в сторону, пока не превратилось в огонек над ладонью.

Снегг выбрался из провала и загасил шарик света. Гарри готов был поклясться, что в свечении были проблески синего. Того самого синего сияния, что он уже видел в "Черном низзле".

— Там целые ярусы уходят вниз, — произнес бывший профессор, не дав прозвучать вопросам. — Похоже, замок отстроил дополнительные подземные помещения. Это похоже на… укрытие. Думаю, у вас больше нет сомнений по поводу того, насколько плоха сегодняшняя ситуация?

Как и получасом ранее, взглядом Снегг избегал Гарри. Попросту исключил его из своего поля зрения. Говоря по совести, Гарри даже был немного этому рад.

— Замок не может просто так взять и… — начал Грозный Глаз.

— Может. — Северус Снегг прошел в центр гостиной. — Еще как. Если вы полагаете, что разумом может обладать исключительно живое существо, то вы ошибаетесь. Замки. Иногда даже города. У Лондона тоже есть свое подобие мышления — за счет людей, населяющих его. И есть те, кто это использует [2].

— Получается, Хогвартс готовится к каким-то бедствиям, — в голосе МакГонагалл не было ни намека на вопросительный знак. — Вы тоже о чем-то таком говорили. Так что это за угроза, что ее почувствовал даже замок?

— Ничего особенного. Всего лишь война с магглами, которая начнется завтра.

* * *

— Рон, Гермиона, скажите, пожалуйста: вы точно ничего подозрительного не съели? — Джинни с участием взглянула на брата и подругу. — Может быть, в утренний сэндвич положили не салат, а…

— Ну да, разумеется, и у нас всех коллективный глюк, — Рон деланно всплеснул руками. — Ну ты серьезно?

— У кого это — у всех?

— У меня, Гермионы, и еще вот этой вот троицы, которая высадила окно в Большом Зале…

Джинни покосилась в ту сторону, где упомянутая троица, уже отбуксовав «фордик» от дверей, весьма активно извинялась перед изрядно обалдевшим профессором Слизнортом. Один из них — высоченный и в берете — и в самом деле выглядел как чей-то глюк. Наверное, от чего-то особо тяжелого.

— Вы мне так и не сказали, кто они. И откуда вы достали наш «фордик»?

— Послушай, нам правда не до объяснений. Они друзья, и все. Так ты поможешь нам? — Рон почти приплясывал на месте от волнения.

По Залу тянулась вереница студентов, покидающая Хогвартс. Джинни вздохнула: мир слетел с катушек, земля ходит ходуном под ногами, время скачет как хочет — так может, пора с громким кличем броситься в пучину безумия, подняв в качестве боевого знамени трофейные кальсоны Мерлина?

— Еще раз. Вы ищете здесь…

— Мы ищем Гарри и Снегга. Они оба должны быть где-то тут.

— Помнишь, я говорила тебе, что точки аномалий на местности какие-то странные? — затараторила Гермиона, в который раз зашуршав картой. — Ну так вот, есть последний, третий эпицентр — это Визжащая хижина…

По мнению Джинни, если и было объяснение происходящему, так это только версия о грандиозной пьянке каких-нибудь местных некромантов. О чем она и собиралась саркастично заявить, но в эту секунду в Зал вбежали группки последних студентов, что еще оставались в Хогвартсе. По рядам, как круги по воде, расплылись шепотки и восклицания, зачастую не самые цензурные.

Волна сарафанного радио добралась и до них. Джинни с каким-то легким безразличием поняла, что слишком устала удивляться.

— Что ж, — произнесла девушка. — Теперь мы знаем, где они.

* * *

— …Все просто до безобразия. Берется маггловское правительство — одна штука — и ему активно пудрятся мозги насчет опасности соседей-магов. В истории участвует привилегированное военное лицо, которое лишилось семьи из-за сбитого Пожирателями самолета и к которому может прислушаться премьер-министр, и сам премьер-министр. Последнему изо дня в день вдалбливается в голову идея о необходимости военных действий. Вместе с этим порционно подается информация из якобы секретных источников, что волшебники планируют теракт и очень скоро газоны старушки Англии зальет кровью невинных. Правительство магглов издает приказ о полной боевой готовности. Вот и все — осталось чиркнуть спичкой там, где заложен основной заряд. — Снегг ненадолго умолк, переведя дух и проследив за реакцией слушателей. Затем продолжил: — Завтра, если я не ошибаюсь, обещанный теракт и произойдет. Вот только участие в нем примут совершенно непричастные к этому люди. Это, скажем так, личная месть… вы знаете, о ком я. Я почти уверен, что большая часть Визенгамота и мракоборцев уцелела в сегодняшнем нападении на министерство. Через сутки их заставят убивать, чтобы магглы нанесли ответный удар. По самым больным точкам. И все договоры, все пакты, что наше сообщество заключало с ними на протяжении веков, все это аннулируется в один момент.

— Откуда магглы могут знать о наших… больных точках? — спросил Аластор Грюм. Престарелый мракоборец вроде бы оставил подозрения и слушал бывшего профессора очень внимательно.

— Оттуда же, откуда узнавали о якобы готовящемся нападении. Он дал им координаты. Я не помню все… Но на месте некоторых — обычные дома волшебников. Те, что находятся вне городов. Хогсмид и Хогвартс, скорее всего, тоже в списках.

— Но это же бессмысленно! — воскликнула МакГонагалл и поперхнулась. — Зачем? — хрипло продолжила она. — Ради чего? Неужели Волан-де-Морт делает это из банальной мести?

Гарри заметил, как дернулся Северус Снегг на этом имени. В поведении бывшего профессора сквозил намек, что его разум постоянно крадется вдоль опасного карниза и время от времени посматривает вниз на проезжую часть.

С ним что-то происходит. И вряд ли в этом виноваты только весенние события.

— Нет, смысл в этом есть, — тихо произнес Снегг. — Просто все пошло не совсем по его плану. Он хотел развязать войну, но устроить все так, чтобы первыми военную агрессию проявили магглы. Устроить маленький хаос, чтобы никто не понял, в чьей руке изначально был нож. Он уверен, что волшебники, понеся потери от магглов, наконец-то… «откроют глаза» и все-таки примут его точку зрения. Что, увидев дымящиеся развалины, пойдут к тому, кто пообещает им месть. Тем более что армия, — бывший профессор скривился, — у него уже есть. Вы ее даже видели.

— Ты о тех телах в Лесу? — спросил Грюм.

— Да. Он усвоил урок. Он всегда относился к своим сторонникам как к расходному материалу. Зачем ему живые люди со своими стремлениями и возможностью предательства, когда можно получить послушную силу? Все, кто бежал из Азкабана, были лишены душ. А затем он превратил их в превосходных бойцов, которые не знают ни страха, ни боли, ни привязанностей. И подчиняются напрямую ему. В этом, конечно, есть некоторая слабость… Без его управления это просто живые мертвецы.

Гарри вспомнил пустые глаза Люциуса Малфоя. К горлу подкатил комок тошноты.

— Я видел в Камден-тауне Малфоя-старшего! — не удержался он от восклицания. — Он, похоже, был одним из них. Он вел себя так, словно…

— Словно был отключен от управления? — спросил Аластор Грюм. Гарри кивнул.

— Понятно,— пробасил престарелый мракоборец. — Для меня было большой загадкой, откуда в Лесу трупы людей, переживших Поцелуй дементора. Например, Барти Крауч-младший. Выходит, Волан-де-Морт… попросту уничтожил остатки своих сторонников и наделал из них марионеток, так?

Проследив за выражением лица Грозного Глаза, Гарри мог почти поклясться, что тот давно подметил: от имени Волан-де-Морта Снегга дергает так, словно ему прибивают пальцы раскаленными гвоздями. Он ни секунды не сомневался, что это грозит превратиться в орудие допроса.

— Теперь поговорим о поджоге Хогвартса, — в голосе Грюма проскользнули мурлыкающие нотки. Пару раз Гарри видел, как Грозный Глаз вел допросы. Когда он начинал говорить таким голосом, как правило, это означало, что подозреваемого обложили по всем фронтам. — Скажи мне, зачем ты вообще все это устроил? Это что, тоже как-то было связано с планами… Волан-де-Морта?

Какое-то время не было слышно ничего, кроме дуновения легкого сквозняка из черного провала в гостиной. Пару раз хлопнуло одно из слизеринских знамен на стене.

— Вы пытаетесь как-то надавить на меня? — Снегг произнес это очень тихо, почти шепотом. Обычно громкость его голоса и степень злости были обратно пропорциональны друг другу. Сейчас слова были произнесены таким едким тоном, что им можно было протравливать сталь для мечей. — После всего, что я рассказал? После всего, через что я прошел, чтобы вам это рассказать?

МакГонагалл, присевшая в одно из кресел возле стены, решительно поднялась на ноги.

— Мистер Грюм, мне кажется, это уже неактуально. У нас на пороге гражданская война, и сгоревший кабинет как-то не вписывается в масштабы задачи. Давайте оставим это на потом.

— Почему же не вписывается? — Грюм оперся на трость, не сводя со Снегга пристального взгляда единственного глаза. — Как по мне, очень даже. Я все еще не узнал о подробностях побега из Азкабана, об отравлении моего сотрудника, о Порохе…

— Если мы провороним войну, у нас будет целая вечность, чтобы об этом побеседовать! — прошипел Снегг. — Я что-то не вижу, чтобы вы торопились хоть как-то этому воспрепятствовать! Знаете, мистер Грюм, мне Праудфут не смог назвать имена всех, кто работал в министерстве на… Сами-Знаете-Кого. Я был уверен, что вы среди них, уж больно подозрительно выглядело ваше воскрешение!..

Его начинало трясти. В глазах горели полубезумные огоньки.

Атмосфера в гостиной Слизерина накалялась, несмотря на царившую сырость и прохладу. Словно из желания подыграть, из дыры в стене потянуло сквозняком еще сильнее.

Гарри понял, что пора прекращать этот спектакль.

— Сэр, профессор МакГонагалл права, — обратился он к Грюму, рискуя нарваться на выговор. — Сейчас не…

Знамя на стене хлопнуло снова.

На пол гостиной что-то грохнулось. МакГонагалл вскрикнула.

Гарри обернулся.

На каменном полу ничком лежал потерявший сознание Снегг.

В этот момент в примыкающем ко входу в гостиную коридоре послышался топот многочисленных ног, а на пороге появилось сразу несколько человек. Узнав часть из них, Гарри почувствовал, как у него отвисает челюсть.

— А я смотрю, у вас тут весело, — заключил Рон, оценив обстановку.

* * *

В чем нельзя было упрекнуть генерал-лейтенанта Доналдсона, так это в том, что он способен поверить кому-то на слово. «Доверяй, но проверяй» — для него это была прописная истина. В буквальном смысле. На каждый слог приходилось по внушительному шраму на теле.

Его информатор тоже следовал своим принципам. Как минимум один из них заключался в том, что каждое слово должно быть уравновешено доказательствами. Этих фактов набралось на внушительную папку, которая лежала теперь в сейфе премьер-министра.

Факты — вещь, конечно, упрямая. Но и ложь вполне способна стоять на своем.

Можно ли было ожидать, что пьющий с горя Доналдсон вдруг начнет тратить время не на уничтожение личного мини-бара, а на тщательную проверку всех сведений, что так любезно поставлял ему тот волшебный господин? Неужели потерявший свою семью человек, получив орудие мести, вдруг начнет придирчиво осматривать то на предмет надписи «Сувенирная продукция. Сделано в Китае»?

И почему он должен задаваться такими вопросами, как «Кому это может быть выгодно и почему?»

Именно этим генерал-лейтенант и был занят целую неделю. И дверь в кабинет премьер-министра толкнула не его рука, а стремление разоблачить чудовищную ложь.

— Сэр, — на сей раз он обошелся без этикета, а просто сел напротив. — Сэр, прежде чем вы выставите меня отсюда, позвольте мне кое-что вам сообщить. Это очень важно. Пока вы не совершили огромную ошибку.

— Э… да? — Премьер-министр сделал жест рукой, и охрана, заглянувшая в кабинет, послушно закрыла дверь.

Доналдсон положил на стол другую, не менее толстую папку и подтолкнул ее вперед.

— Мой информатор лгал нам, — произнес генерал-лейтенант. — Я обратился к другим источникам, и… — Он прервался, будто собирался с силами, но продолжил: — В общем, сэр, одна из точек, по которой мы должны были нанести удар в случае нападения, это школа. Для детей.

Премьер-министр поднял взгляд от папки на Доналдсона. В его глазах отчетливо просматривалась натужная работа мозга, в который только что попала несовместимая с предыдущими событиями информация.

— Погодите… В смысле школа?

— Сэр, просмотрите наши планы. Вы когда-то сами согласовывали с их правительством место, где находится их учебное заведение. Вы подписывали те документы. Это действительно школа. Там учатся дети, сэр.

Премьер-министр схватился за папку, как утопающий за проплывающий кусок пенопласта. Быстро полистал, всмотрелся в разведданные.

— Но… — он растерянно покачал головой. — Тогда, получается…

— Мы должны немедленно все прекратить, сэр. Извините, что перебиваю. Я старый солдат, однако нас чуть не заставили... — генерал-лейтенант снова споткнулся на полуслове. Его рука дернулась к карману мундира, где все эти дни лежал пластиковый пакет с оплавленным обручальным кольцом и детской заколкой. Доналдсон вздохнул и положил ладонь на стол. — Нас чуть не заставили сотворить то же самое, что они сделали с нами. Что они сделали со мной. В этом нет справедливости, сэр.

Премьер-министр немного помолчал. У него было ощущение, что он только что заглянул в самую глубокую пропасть на свете, но вовремя успел отклониться. Надо же… Они едва не начали войну в собственной стране…

— Хорошо, генерал-лейтенант Доналдсон, — собравшись с мыслями, произнес он. — Тогда, пожалуй, нужно отменить приказ и все такое… Эм, генерал?

Ему не отвечали слишком долго, зато со стороны Доналдсона донесся странный сдавленный звук. Премьер-министр медленно поднял голову.

Доналдсон расслабленно сидел в кресле, остекленевшим взглядом уставившись в какую-то точку, которую теперь мог видеть только он один. Его лицо было малиново-красным.

— Какая печаль, не правда ли? — раздался голос над ухом премьер-министра. — В самом расцвете сил умереть от оторвавшегося тромба. Правда, остается вопрос, почему этот тромб сформировался прямо перед смертью, но это сущие пустяки.

В этом голосе было слишком много шипящих и свистящих модуляций, чтобы его можно было слушать без содрогания. Премьер-министр ощущал себя так, словно его опустили в террариум с кобрами.

К своему ужасу, он не мог двинуть ни единым пальцем. Даже повернуться и посмотреть на говорящего.

— Что вам нужно? — он попытался придать своему голосу твердости, но тот сбился на фальцет.

— Т-с-с-с, — раздалось над ухом. Премьер-министр не был уверен, что это «тссс» означало «тихо», а не раздраженное шипение голодной змеи.

Папка на столе перед ним вспыхнула и обратилась в ничто.

— Это крайне интересные сведения, но нашему плану они ни к чему, — произнес все тот же жуткий голос. В поле зрения парализованного премьер-министра возникла высокая фигура, которая уселась в одно из кресел. Когда-то давно он уже видел Кингсли Бруствера, но узнать его в… этом было попросту невозможно.

— Зачем вы все это делаете? — просипел премьер-министр. Кричать он не мог, да и не был уверен, что охрана за дверями все еще жива.

— Мне очень хочется, чтобы мои сограждане перестали считать вас наивными простаками. — По красноглазому лицу скользнула улыбка, холодная, как сталь. — Чтобы они увидели, насколько опасно иметь у себя под боком таких соседей, как вы.

— Мы не будем… стрелять по детям… — пробормотал премьер-министр. Он почувствовал, как ему сдавливают горло, и мир стал сужаться по краям, превращаясь в темный туннель.

— Будете. Вы соберете свой парламент завтра и объявите о начале военной операции. Повод я вам предоставлю. Но не переживайте. Много детей не погибнет. Нескольких вполне хватит для сакральной жертвы. А затем я дам вам отпор, и не сомневайтесь — сил у меня для этого предостаточно.

Голос отдалялся, заглушаемый шумом крови в ушах, но последние слова премьер-министр услышать все же смог:

— А теперь… мне кажется, вашу память стоит избавить от нашего разговора.

_________

1. Да, был такой эпизодический персонаж в "Ордене Феникса". Не знаю, почему я за него зацепился тогда, но теперь у него есть имя и биография.

2. Здесь речь идет о событиях, которые будут описаны в следующем фике. Дело в том, что рассказать вкратце о всей истории Снегга за временной промежуток с мая до событий этой главы попросту невозможно. Материала там на полноценный макси, только я его вам пока не отдам — (у вас докУментов нету) сначала закончу этот, ибо дикие спойлеры.