Twig / Твиг (джен)

Мы вошли в Академию. Дорога разделялась, петля вела к запасному входу в Изгородь, а главная дорога продолжалась прямо под массивной аркой. Я заметил, что между аварийным входом и аркой была выставлена двойная охрана. Люди в форме настороженно посмотрели на нас, но Хейли, все еще шедший далеко позади нашей группы, помахал им рукой, и они пропустили нас.

Чтобы войти внутрь, требовалось пройти через тяжёлые двери. Они были обшиты деревянными панелями, но по прошлому опыту и наблюдениям я знал, что дерево покрывало тяжелую сталь. Они были тяжелыми, массивными, и идея заключалась в том, чтобы в случае необходимости они выдержали взрыв бомбы. Если бы дело дошло до этого, Академия превратилась бы в крепость.

Печально для города, но Академия продолжит стоять при любом сценарии.

— У нас не было возможности поговорить, — заметил я Мэри.

— Да, — согласилась она. — Я не думаю, что они хотели, чтобы мы разговаривали.

— Я это понимаю, — сказал я и подумал о том, как Хейли подчеркивал, что мне не стоит действовать необдуманно и быстро. Он хотел показать, что имеет некоторый уровень контроля над Мэри? Каким образом?

Ну, разлучить нас было одним из способов. Я обещал, что ей не придется быть одной, и Хейли вынудил меня нарушить это обещание, хотя и незначительным образом. Показывая своё лицо, я мог убедить её, что пытаюсь, но сейчас настало время продолжить.

— Я помню, как подслушал разговор о том, что ты не была готова к такому врагу, как мы, — сказал я. — Вы думали, что это будут Пёс и Ловец или один из других экспериментов.

— Да. Мы исследовали все, что могли найти, но это было трудно. Мы не хотели привлечь внимание, — сказала она. Убрала свою руку от моей и поправила свитер, одернула край юбки и очень демонстративно не вложила свою руку в мою обратно.

Мой разум пронесся через три непосредственные возможности относительно того, почему она это сделала. Она жаждала быть частью чего-то: привили ли ей любовь к Академии, может, она была запечатлена? Она оказалась в Академии, и сознавала ли она теперь, что Академия наблюдает за выражением ее лица и взаимодействием со мной? Это означало, что Хейли в каком-то смысле победил. Она настолько же его, насколько и моя.

Или я поставил ее в неловкое положение, напомнив ей о прошлом и ее прошлых связях? Это означало, что моя хватка ослабевала, но это можно было исправить.

Наконец, это мог быть дискомфорт. Принимала ли она пассивную роль? Подчиненная, преданная, она явно следовала моему примеру. Если это было так, то я должен был быть особенно нежным.

— Хм, — сказал я спокойно и тихо, как будто думал о чем-то совершенно другом. Затем, не выдавая своих лихорадочных мыслей, спросил: — Каков был план борьбы с нами? Могу я спросить?

— У нас были идеи. Запасы оружия, ловушки. Это трудно, учитывая, что школа такая, какая она есть, не так много укромных мест, когда столько людей бегает вокруг.

— Но они всё же были.

— В основном на крыше и в некоторых местах в подвале. У меня был запас краски для волос и мускуса от скунса, так что я могла превратиться из брюнетки в блондинку, сбить их со следа, а затем исчезнуть в толпе.

— Это миф, — указал я. — Про мочу скунса. Увековечен Академией. Это только облегчает Псу выслеживание вас. Это не замедляет его.

Заложив одну руку за спину, я сделал жест "иди сюда".

— О, — сказала она.

Последовала пауза. Я заметил приближение Гордона. Мэри заметила, что он подошел, чтобы пройти справа от меня, прежде чем сказала:

— Плохо, что это действительно бесит меня?

Я улыбнулся, издав звук, который был наполовину выдохом, наполовину смехом, подняв руку за спиной жестом "стоп".

— Нет. Это сводит с ума.

— Сай — больше, чем большинство, — сказал Гордон. — Один из трёх лучших способов привести его в дурное настроение — сказать, что его план не сработает: прошлый, настоящий или запланированный.

— План, — сказал я. — Это слово заставляет меня думать, что мне следует отрастить усы крючком, которые я должен закручивать пальцем.

— Я думаю, так и сделай, — сказал Гордон.

Если бы это был Джейми, я бы ударил его, затеял легкую драку, но это был не он. Гордон выставил бы меня в дурном свете, и он сделал бы это, даже не пытаясь.

Мэри впервые за сегодняшний день сумела по-настоящему улыбнуться.

— Какие еще два способа добраться до него?

Гордон хихикнул, и в этом звуке было что-то, что выдавало его образ "хорошего мальчика", намекая на то, каким парнем он был на самом деле. В каком-то смысле было честнее показывать эту сторону себя, но это не было мило.

— Тебе придется дать мне что-нибудь, чтобы что-то получить, — сказал он.

— Я, сейчас? — спросила она, легко попадая в ритм разговора. — Надо будет запомнить.

Однажды, не сейчас, но скоро; я представил, как он отточит эту скрытую грань себя до остроты бритвы. При правильном использовании он мог привлечь к себе девушек — красавчик, хорошо сложенный, образ "рыцаря в сияющих доспехах", чтобы заинтересовать их поначалу, — а затем намекнуть на скрытый секрет, чтобы зацепить их.

Мэри была слишком осведомлена о крючке, чтобы попасться на него, но она была достаточно заинтригована, чтобы опустить стены вокруг себя. Сейчас её плечи были не так напряжены.

— Ты герой Ягнят. Авангард, — заметила Мэри.

— Во мне нет ничего особенного, — сказал он, глядя поверх меня, чтобы одарить ее односторонней ухмылкой, которая выдавала ложь.

— Сай сказал, что ты особенный.

— Неужели? Что ж, тогда это должно быть правдой, — сказал Гордон, смягчая сарказм улыбкой. Мэри улыбнулась в ответ. — Еще раз, куда мы идем?

— Недра, я думаю, — сказал я, указывая. Затем развернулся, продолжил идти спиной, повысил голос и вновь указал в сторону. — Недра?

Хейли, находившийся в пределах слышимости, кивнул и указал в том же направлении.

Мы повернули налево. Кларет Холл находился всего в нескольких шагах справа от нас, окаймленный другими главными зданиями, Рядами и различными дорогами.

— Недра, — сказала Мэри. — Такого я еще не слышал.

— Студенты называют их подземельями, туннелями или ямой. Официальное название "лаборатории", также "углубление", "дом Пожирателя".

— Я слышала о подземельях и туннелях, — сказала Мэри. Она сделала паузу. — Пожиратель. У нас не было плана на его счет. Что мы вообще могли сделать, кроме как разбежаться и держаться на виду у публики?

— М-м, — сказал я уклончиво. — Потеряешь бдительность, и он собьёт тебя как грузовой поезд. Мы не можем причинить ему вреда ничем, кроме настоящей пушки, и я сомневаюсь, что даже мы сможем заставить его стоять на пути одной из них достаточно долго.

— Я немного удивлена, что это вообще принимается во внимание, — сказала Мэри. — Ты явно подумал об этом, взвесил варианты и решил, что вы проиграете?

— Ошибаешься по четырем пунктам, — сказал я сразу после ее вопроса.

Я видел, как она остановилась, подняла руку, посмотрела на кончики пальцев, перефразируя свой вопрос в голове.

— Я не придавал большого значения этой конкретной проблеме, так что все это и все, что следует за этим, не проработано достаточно хорошо. Пожиратель редко выходит на улицу, так что он один из тех, кого мы видим меньше всего, наряду с Палачом.

— Палач? — спросила она.

Я прошел мимо вопроса:

— Во-вторых, я не взвешивал варианты, я обратил свои мысли к стратегии...

— Плёл интриги, — сказал Гордон скучающим тоном.

— И планировал...

— Замышлял.

— ...Лучший способ справится. В-третьих...

— Игнорируй его, когда он становится таким, — прокомментировал Гордон.

— ...Я не думаю, что это поражение, большое вам спасибо. Думаю, что пушка потерпела бы неудачу, но вряд ли это единственный способ победить. Ставлю на то, что какой-нибудь победы можно было бы добиться.

— Хотя его труднее игнорировать, чем мне бы хотелось, — заметил Гордон. — тут я с ним согласен. Я думаю, мы бы победили.

— Это только три пункта, и у тебя закончились аргументы для спора, — сказала Мэри. — Ты сказал четыре, чтобы привлечь моё внимание?

— Да, — сказал я.

"Потому что когда ты неуверенна в себе, можешь зациклиться на числах, ибо их легче доказать или опровергнуть".

— А, — сказала она.

Мне показалось, что я заметил, как она закатила глаза, когда отвела взгляд, оглядывая Академию. Деревья вразброс росли между зданиями, и были места, где их ветви переплетались с ветвями, торчащими из зданий. В этом конце Академии было больше шитых и больше общих экспериментов. На это было интересно смотреть.

— Пауза для акцента, — сказал Гордон. Мэри резко повернула голову, чтобы посмотреть на него. Он ухмылялся. — Тогда Сай раскроется. Была и четвертая причина. Он никогда не говорил, что её нет.

— Ты все портишь, — сказал я.

— Только потому, что ты предсказуем.

Я притворно ахнул.

— Возьми свои слова обратно, болван.

Он не дрогнул.

— Лучше быть болваном, чем быть ничтожеством.

Я снова издевательски ахнул, немного более выразительно.

— Четыре? — Мэри вмешалась, прежде чем мы начали ссориться всерьез.

Я пожал плечами.

— Это сказала, ты. О том, что Гордон, Хелен, Джейми, Лилиан и я проиграли бы, если бы столкнулись с Пожирателем в той или иной конфронтации. Может быть, ты и права. Но это неправильно. Ты была бы более точна, если бы сказали "мы". Ты член команды.

Мэри повернулась в мою сторону. Для кого-то другого это заявление, возможно, прозвучало бы неубедительно, сформулированное так же небрежно и неловко, но для нее всеохватность имела значение. Я затронул тему, лежащую в основе ее существа.

Я завладел ее вниманием. Я подозревал, что если бы я взял ее за руку, она бы не отстранилась.

Но подозрения были недостаточно. Не тогда, когда я вообще не знал, почему она отстранилась.

Я сформулировал ситуацию как действительный путь, оставив его, чтобы его приняли таким, какой он есть. Теперь я отвлекся от этого. Лучше не позволять Мэри сидеть с этой идеей и утверждением достаточно долго, чтобы усомниться в них или опровергнуть.

— Мы на месте, — сказал я. — Мы должны позволить остальным догнать нас и провести опрос.

Мэри наклонилась, чтобы посмотреть вниз.

"Местом" оказалась дыра в земле. Это была прилично обработанная дыра в земле, с крышей над ней и короткой стеной, чтобы не пропускать дождь. Огни освещали винтовую лестницу. Табличка, которую легко было не заметить на соседней стене, указывала на то, что это вход в Недра.

Тем не менее, было очень мало людей, у которых была причина войти в Недра, не зная заранее, где и что это было. Гости, как правило, этого не делали, если только они не были из других Академий, кроме Рэдхэма, и у обычных студентов не было причин опускаться туда.

Несколько студентов прошли мимо нас, бросая на нас странные взгляды, как будто они могли что-то сказать, прежде чем заметили Хейли, идущего сзади.

Они поспешили дальше, исчезая на лестнице, каждый держа руку на перилах. Спуск был нервным, по лестнице все шли быстро, головы были опущены, а глаза устремлены в разные точки дальше по лестнице.

Лилиан обеими руками держалась за лямку своей сумки.

— Примерно раз в две недели им приходится закрывать целую секцию. Что-то сбегает, что-то пропадает, контейнер ломается, цепь обрывается. Послать Пожирателя вниз, затем всё запереть. Сбросить каменную плиту, которую поднять смогут только целые команды сшитых, может, затопить секцию, может, сжечь воздух и оставить всё так на некоторое время, чтобы убедиться.

— Что бы это ни было, — сказал Хейли, — Если это здесь, в лаборатории, то, вероятно, лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

— На кого бы ни охотились Пёс, Ловец, Пожиратель и все остальные, это пришло из Недр, не так ли? — спросил Гордон.

— Так и было, — сказал Хейли. — Студенты, которые упустили это, все еще там.

— В этом есть смысл, — сказала Лилиан тихим голосом. — Я не думаю, что даже студентам, которые там работают, нравится там находиться.

"Становится даже лучше. Если Пожирателя нет, то у них некому проводить зачистку. Если что-то происходит и они не затопляют и не сжигают секцию, то просто выжидают. Оставить секцию заблокированной, пока всё внутри не умрёт с голода. Включая нас".

— Тебе не обязательно идти, — сказал я Лилиан, прекрасно понимания, что это не так.

Она улыбнулась, в ее глазах загорелся огонек надежды, когда она посмотрела на Хейли в поисках подтверждения.

— Я бы настоял, чтобы она сопровождала вас, — сказал Хейли, разрушив эту надежду.

Лицо Лилиан вытянулось.

Хейли начал спускаться по лестнице, и мы последовали за ним. Тяжелые ботинки на каменных ступеньках издавали легкий стук и звуки эхом отражались от стен.

— Я предполагал, что вы спросите о работе, если у вас возникнут вопросы, — сказал Хейли. — Ты хочешь пойти вслепую, или тебе нужны подробности?

— Узнать детали сейчас было бы неплохо, — сказал Гордон. — Пожалуйста. Сэр.

"Сэр" прозвучало как запоздалая мысль. Был ли Гордон немного раздражен тем, что Хейли настаивал на присутствии Лилиан?

Гордон защищал ее? Милашка.

С другой стороны, мне было нечего сказать. Я был очень сосредоточен ко всему, что делала Мэри.

— Проект, это живое оружие, уровня C. Он выращен в чане, хрящевой, с простой конструкцией. Органы прочные, продублированные, толстая наружная плакоидная чешуя и мозг рассеянный по массе тела.

"Уровень С. Больше человека, меньше кареты".

— Плакоидная... это покрытая зубами? — спросила Лилиан.

— В некотором роде.

— А что у него со зрением? — спросил Гордон.

— Органы чувств. Наше существо покрыто тонкими, гибкими "волосками" с тонкой пилообразной конструкцией. Он может улавливать и обрабатывать изменения в потоке воздуха, температуре, освещении и вибрациях в атмосфере. Он по-прежнему очень хорошо осведомлен о своем окружении, и мы думаем, что именно поэтому его так трудно выследить и поймать.

— Умный? — спросил я.

— Инстинктивный интеллект.

— Быстрый? — спросила Хелен. — Опасен?

— Меньше, чем вы подумаете. Он движется намеренно. Он идентифицирует одинокую добычу и таранит её. Волосы режут при соприкосновении, и эксперимент использует собственную массу для измельчения. Он размазывается по уничтоженной добыче, чтобы покрыться кровью, и поглощает питательные вещества через зазоры в чешуе.

— Это звучит крайне неэффективно, — сказала Лилиан.

Хейли улыбнулся ей, довольный тем, как хорошо справляется его ученик, но его в словах не было и тени улыбки.

— К сожалению, это так.

— К сожалению? — вмешалась Хелен.

Она снова шествовала как на прогулке, заложив руки за спину, почти игриво стуча туфлями по лестнице с каждым шагом. Возможно, она пыталась привлечь внимание, но наше коллективное внимание было привязано к другому.

— Если это так неэффективно, то нужно делать это чаще, — сказала Лилиан.

— Еще чаще, так как он стесителен и убегает в тот момент, когда кто-то приходит, чтобы расследовать причину шума и криков, — сказал Гордон.

— Сегодня утром умерли семеро, — сказал Хейли. — Я бы не удивился, если сейчас мы услышим о восьмом или девятом. Шестеро умерли на территории Академии, один — на верхней части внешней стены.

— Это означает, что оно могло прорваться через сеть, — заметил Гордон.

— И привлекает больше внимания, — сказал Хейли. — Что приводит нас сюда. Наш виновник — один из студентов, занимавшихся этим проектом. У него нашлась записка с временем, когда эксперимент был выпущен на свободу. Мы остановили и остальных студентов проекта, но не думаем, что они причастны. Но вы, конечно же, можете с ними поговорить.

Мы отошли от лестницы. Коридоры были ярко освещены, что не совсем соответствовало теме "подземелья", но каждая стена была толще длины моих рук, они были вырублены из каменных плит, а двери были тяжелыми и укрепленными.

Я посмотрел на потолок, разглядывая выемки, борозды и более крупные куски камня, которые удерживались относительно небольшими застежками и скобами из металла. Я был не единственным, кто смотрел.

— Помните. Ваше внимание здесь сосредоточено на студентах, — сказал Хейли. — Вы не подготовлены к тому, чтобы справиться со сбежавшим экспериментом. Он инстинктивно бежит от всего и от всех, предпочитая более темные, тихие области; если попадается кто-то небольшой и в одиночку, то тогда оно решает питаться. Никаких "сражений" здесь не должно быть. Сфокусируйтесь на студентах. Мотивация, скрытые мотивы, сообщники.

— Да, сэр, — сказал Гордон, кивая.

Я проявил смирение и солидарность, промолчав. Хотя очень хотелось ляпнуть что-то вроде: "Я думаю, он хочет, чтобы мы сосредоточились на студентах".

Приходилось быть паинькой.

Мы прошли в коридоре довольно далеко. Четверка студентов увидела Хейли и зашагала быстрее.

Если профессор в черном пальто оказался в Недрах и шел быстро, вероятно, было бы хорошей идеей ускорить шаг и уйти с пути. На всякий случай.

Хейли резко остановился у двери. Он вытащил папку из выемки с внешней стороны двери и протянул ее Джейми, который открыл ее и начал читать.

— Он находится здесь. Уолтер Ганд. Успеваемость выше среднего; его отец — политик в Уилтвике, но он потерял нашу благосклонность, которой когда-то пользовался. Дозволено все, лишь бы не покалечить или не убить мальчика.

Кивки.

— Вопросы?

Мы обменялись взглядами между собой, затем покачали головами.

— Вы знаете, где меня найти. Ведите себя хорошо, — напомнил нам Хейли. Последнюю часть он сказал для меня.

Он протянул Гордону ключ и ушел так же быстро, как и появился. Предоставив нас самим себе.

Мы смотрели, как он отступает, его шаги эхом отдавались в коридоре. Как только мы были готовы к анализу ситуации, группа студентов вышла из другой комнаты, закрыв дверь за собой; они казались ошеломлёнными, когда заметили нас, собравшихся у другого кабинета, но ушли, не поднимая шума.

Как только они ушли, мы приступили к анализу.

— Должен ли один из нас взять на себя инициативу? — спросил Гордон. — Или мы будем пробовать по очереди?

— Немного скучно стоять в коридоре и ничего не делать, — сказал Джейми.

— Да, — согласился я. — Именно.

— Все мы согласны с этим?

— Все сразу, — сказал я. — Познакомь его с Ягнятами. И Лилиан.

Лилиан бросила на меня раздраженный взгляд. Лучше, чем волны чистого ужаса, которые исходили от нее минуту назад.

Мэри выглядела ненамного лучше, но у нее было более бесстрастное лицо. Почти безупречно, если судить по лицу.

— Не волнуйся, милая. Здесь не так уж плохо, — сказала Хелен.

— Достаточно плохо, — сказала Мэри. — Любое место, где вы применяется "поджигание воздуха" в качестве меры на всякий случай, довольно плохое.

— Спасибо, — сказала Лилиан. — Ты облекла это в слова лучше, чем я могла бы.

Мэри улыбнулась ей.

— Я выросла здесь, — сказала Хелен. Она улыбалась, выглядела взволнованной. — Я не родилась здесь, я был безобидна, когда они сделали меня. Но доктор Иботт провел здесь много времени, наблюдая и работая, и он хотел, чтобы я была на расстоянии вытянутой руки. Я думаю, ты даже сможешь найти игрушки, которые я прятала от Иботта тут и там.

Мэри сохранила очень нейтральное выражение лица при случайном упоминании Хелен о том, что она выросла среди проектов вида "если это ускользнет, утопи и сожги все". Я, вероятно, мог бы сломить ее самообладание, упомянув о том, что юная Хелен считала "игрушкой", но промолчал.

— Я буду счастливее, когда мы уйдем, — сказала Лилиан. — Без обид.

Мэри кивнула в знак солидарности.

— Не обижаюсь, — сказала Хелен.

Мэри и Лилиан были подругами. Несмотря на все мои усилия, я не мог видеть Мэри так часто, как девушка, которая жила на территории Академии.

Это меня раздражало.

— Тогда все сразу, — сказал Гордон. — Приближаемся?

— Он хороший ученик, — сказал Джейми. — Штрафы за курение в комнате общежития ...

Джейми остановился, когда я протянул руку и вырвал нижнюю часть одной страницы.

— Эм... Потерял свое место. Давайте посмотрим… Его чуть было не выгнали, но Академия замяла этот вопрос. Выходил в город с друзьями за выпивкой, девочками... без штрафов. Ему всего двадцать два, и он уже участвует в таком проекте. Это кое о чем говорит.

Я свернул бумагу. Я знал ответ, но не стал его давать.

Гордон посмотрел на меня, он думал о том же самом.

Я просто молился, чтобы Лилиан не вмешалась с ответом.

— Папа помог ему, — сказала Мэри.

— Вот именно, — сказал Гордон и сверкнул улыбкой.

Мэри улыбнулась в ответ.

Я вмешался:

— Он вел уединенную жизнь. Давайте выясним, насколько незащищенным сейчас он себя чувствует. Хелен? Ты ведешь. Гордон, говори, я подам тебе сигнал, когда захочу вступить. Джейми? Используй факты из папки.

— А я? — спросила Мэри.

— У него могущественный отец. Ты хочешь сказать, что ничему не научилась в Мотмонте, когда речь заходила о родительских ожиданиях и гневе отца? Ударь его туда, где больно.

Она медленно кивнула.

— Готовы? — спросил Гордон.

Не услышав "нет", он отпер дверь ключом и открыл.

Металлические петли тяжелой двери болезненно заскрипели, когда дверь распахнулась.

У нашего мужчины были усы, закрученные на концах, он был крупным, рыжеволосым, широкоплечим, без каких-либо признаков живота, несмотря на его большие руки. С него сняли халат, и теперь он сидел в углу койки. Из мебели в комнате были четыре предмета — койка, туалет, стол и стул.

Никаких книг, никаких личных вещей, которые могли дать о нём большее представление.

Увидев нас, Уолтер встал. Я увидел замешательство, ужас.

Там, где Bad Seed сразу узнали, кто мы такие, этот молодой человек, растерялся. Он увидел группу детей: Хелен улыбалась, Гордон свирепо смотрел, Джейми и Мэри стояли с пустыми выражениями лиц. Он посмотрел на меня, самого маленького, как будто я был несколько менее угрожающим, и я одарил его самым холодным взглядом, на который был способен.

Наша группа замедлила шаг, Гордон остановился, чтобы закрыть дверь и запереть ее. Хелен приступила к выполнению плана. Она направилась прямо к нему.

— Э-э, — сказал он. — Я думаю...

И тут Хелен, мило улыбаясь, схватила его за яйца.

Он пошатнулся, но это движение не ослабило ее хватки. Он замахнулся, и она низко наклонилась, воспользовавшись его ростом. Она прошла между его ног, почти раскачиваясь, притянув его болтающиеся бубенчики назад, к его заднице, и заставила его наклониться достаточно далеко вперед, чтобы он упал на руки и одно колено.

— Если ты будешь драться с ней, она нанесет непоправимый урон, — сказал Гордон. — Полегче, Хелен? Я думаю, он готов сотрудничать.

Она расслабилась, но не отпустила его.

Он тяжело дышал.

— Кстати, как мы назовем его? — спросил Гордон.

— Усики, — сказал я за мгновение до того, как Хелен крикнула:

— Пушистик!

— Судорога, — Джейми высказался настолько мимо кассы, что был ближе к четвертому месту, чем к третьему.

Мэри посмотрела на меня в замешательстве.

— Небольшое соревнование, — прошептала я. — Я, как правило, выигрываю.

— Ах, — прошептала она в ответ.

— Давайте поговорим, — обратился Гордон к нашему заложнику. — Мотивы. Начинай.

— Ты не можешь...

— Твой папа знает, — сказала Мэри. — Мы говорили с ним. Мы объяснили. Он отрёкся от тебя.

Хм. Прямо под дых. Это соответствовало той Мэри, которую я знал, но мне нужно будет дать ей пару уроков по теме. Чтобы правильно сломать человека, нужно было начинать с внешних краев и работать внутрь. Как только вы столкнетесь с ними при наихудшем из возможных сценариев, оттуда уже почти не останется места, куда можно было бы пойти.

И все же было интересно познакомиться с Мэри на этом уровне.

— Нет, — сказал Уолтер. — Я в это не верю.

— Ты старший сын, — сказал Джейми. — Но когда люди умирают, как они умирают сейчас, и в этом оказывается виновен сын, порой отцу приходиться смириться с фактом того, что он вырастил неудачника.

— Я не...

— Ты ползаешь по земле со своими яйцами в руках маленькой девочки, — сказал Гордон. — Кем ты себя возомнил? Следующим Джейкобом Блэком?

Я наблюдал, как изменилось лицо мужчины, и ломал над этим голову. Замешательство. Реакция.

Ах.

Я поднял руку и увидел, как Гордон постепенно поворачивает голову.

Он, так сказать, передал эстафетную палочку мне.

— Мы знаем, что в этом замешан твой отец, — сказал я. — Мы послали кое-кого за ним, и он у нас под стражей. Теперь ты балласт, Уолтер, и он вышвыривает тебя в воду. Сотрудничество — единственный способ удержаться на плаву.

Я увидел, как его глаза расширились.

— Начинай быстрее, — сказал Гордон.

Его реакция подсказала мне, что что-то не сходится, и это было связано с тем, о чем мы уже говорили.

Его отец был влиятельным политиком в другом, не менее крупном городе.

Что вызывало ещё больше вопросов.