Чужой среди своих. Начало (джен)

Остролап прыгал вокруг Урагана.

— А я тебя почти одолел! — верещал самый молодой воитель племени. — Еще пара тренировок, и ты проиграешь!

— А ну, не задавайся, глупый комок шерсти, — беззлобно проворчал серый воин.

А про себя подумал: «Да, из него определенно выйдет толк. Особенно если он не будет таким заносчивым и эгоистичным».

Но Остролап оставил его слова без внимания и поскакал вперед. Его нескончаемая энергия искала выход наружу.

— Я пока поохочусь, — бросил черный кот через плечо и поспешил в направлении, противоположном лагерю.

Несмотря на то, что Остролап стал воителем, он последовал примеру Пестрой и продолжил обучение. Ураган это решение полностью поддерживал. И вот уже две луны он, Пестрая и изредка предводитель и Орляк помогали Остролапу отточить его боевые навыки.

Ураган до сих пор поражался, откуда у черного воина столько сил. Помимо тренировок, тот успевал выполнять свои воинские обязанности: охотиться для племени, патрулировать границы. Более того, после всех этих действий он находил в себе силы продолжать тренировать Рыжехвостку.

Остролап спешил на охоту, и это, безусловно, было очень хорошо. Но не сегодня. Не сейчас. Сегодня был очень важный для племени день, а этот маленький наглец всеми силами старался пропустить его.

— Остролап! — прокричал Ураган вслед удаляющемуся коту. — Ну-ка, вернись!

Остролап остановился и обреченно повернулся.

— Но, Ураган…

— Никаких «но»! Ты и так пропустил испытание. На церемонии ты быть обязан.

И с непреклонным видом серый воитель направился в лагерь. Остролап, повесив голову, потрусил следом.

* * *

Остролап возвращался в лагерь после хорошей тренировки с Ураганом.

«Еще немного, — думал он, — и я смогу его победить».

Он не хотел возвращаться, потому что сегодня должен быть произведен ритуал посвящения оставшихся оруженосцев в воители.

Молодой воин и думать забыл о них. Они больше не доставляли ему никаких неудобств. Но теперь, когда они станут воинами, они снова будут жить в одной палатке и так или иначе соприкасаться.

Он попытался улизнуть на охоту, чтобы не видеть их посвящения, но Ураган остановил его и заставил идти в лагерь. По пути Остролап задумался. Он с удовольствием вспомнил, как проучил этих заносчивых оруженосцев в день своего посвящения:

* * *

Счастливый Остролап бежал через лес. Он не хотел возвращаться в лагерь, потому что силы и энергия переполняли его. Он чувствовал, что готов бежать так через лес целую луну без остановки и ни капельки не устанет.

«Подумать только! Я стал воителем! Я стал раньше всех оруженосцем и раньше всех воином!»

Он радовался и был горд собой. Вдруг откуда-то из-под куста выпрыгнула тень прямо навстречу ему, черным вихрем пронеслась перед ним и сбила с лап.

«Углелапка!» — пронеслось у него в голове, когда он летел на землю.

Он упал и больно ушиб бок. В глазах потемнело, но он молниеносно поднялся на лапы, пошатнулся, но устоял. Взгляд прояснился, и новоиспеченный воин увидел перед собой трех оруженосцев. Неподалеку бежала Рыжехвостка с тревожным выражением на морде. Выражения же на мордах остальных было мрачное и приправленное ненавистью, смешанной с яростью.

— Ты! — зашипела Углелапка, которая стояла ближе всех к Остролапу. — Как ты посмел, падаль, вперед…

Она не успела договорить. Остролапу, конечно, было интересно, что за бред на этот раз она придумает, но он не мог позволить так с собой разговаривать.

Поначалу он стушевался, и им овладела ярость, но он быстро взял себя в лапы. Он уже не был тем несмышленым, приходящим в ярость от любой мелочи котом. Нет. Он теперь стал воином и умел совладать с собой.

В тот момент, когда Углелапка договаривала слово «падаль», Остролап уже смог взять себя в лапы. И он не мог позволить так говорить с собой. На следующем слове Углелапка получила точный, быстрый и увесистый удар по щеке. Она запнулась и упала на землю.

Остролап оглядел оруженосцев. Рыжехвостка стояла позади, все еще с нервным выражением на морде, но явно спокойнее.

— Вы издевались надо мной все детство, — начал Остролап, — вы издевались надо мной, когда я был оруженосцем. Нападали вместе, боясь, что я дам отпор. — Он оглядел их, не удостоив взглядом только Рыжехвостку. — Но я говорю вам спасибо за то, что вы сделали меня таким, какой я есть.

Углелапка поднялась на лапы. Ее глаза стреляли искрами. Она открыла было пасть, чтобы что-то сказать, но Остролап снова — не без удовольствия — ударил ее. На этот раз попал по носу. Он вспомнил прием Урагана, не так давно примененный к нему, и теперь демонстративно не выпускал когти, будто боясь поранить несмышленых котят.

— Так вот, — продолжил он ровным и спокойным голосом. — Вы, грубо говоря, сделали из меня воителя. И теперь я им являюсь, в отличие от вас, как вы, наверное, уже успели заметить, — он снова обвел их взглядом, а на морде плясала едва заметная улыбка. — Но, несмотря на то, что я вам благодарен…

Углелапку к этому моменту захватила ярость. Так решил Остролап, потому что она явно не отдавала себе отчет в своих действиях. Она выпустила когти и прыгнула на обидчика. Остролап играючи парировал атаку, а потом снова ударил ее, вложив немало сил в этот удар, но, по-прежнему, не выпуская когти. Углелапка упала и уже не рисковала подниматься. Остролап продолжил речь, повысив голос, сделав его властным.

— Несмотря на то, что вы сделали с моим характером, на то, как вы закалили меня и привили целеустремленность, я не позволю оруженосцам, — последнее слово он сказал максимально презрительно, — так говорить с воителем.

— Мы старше тебя, — мрачно заметил Валунишка, который до этого момента просто стоял и смотрел за тем, что происходит.

— Заткнись, — отмахнулся от него, как от назойливой мухи, Остролап и продолжил властным голосом: — Я воин, вы оруженосцы, — он опять выделил последнее слово, выдержал паузу и многозначительно посмотрел на трех оруженосцев. Рыжехвостка держалась в стороне от них, и краем глаза Остролап увидел на ее морде удовлетворение. — Мне стоит напоминать вам, как нужно обращаться к воителю?

Воцарилась пауза.

— Я жду, — повысил голос Остролап. Он даже не пытался скрыть своего злорадного удовольствия от того, что происходит. — Или вы не уважаете решение своего предводителя?!

— Прости, Остролап, — тихо проронила Солнцелапка.

— Прости, Остролап, — еще тише прошептал Валунишка.

В его глазах плескалась ярость, и Остролап улыбнулся, увидев это.

— Прости, — с трудом выдавила Углелапка.

— Ты кое-что забыла, — ехидно добавил воитель.

— Прости, о Остролап! — с ядовитым сарказмом выпалила черная ученица, и Остролап не отказал в удовольствии отвесить ей за это оплеуху.

К его глубочайшему удовлетворению, которое мгновенно отразилось на его морде, она стерпела это.

— Можете идти, — повелительно произнес он и более не обращал на них внимания. Лишь напоследок пренебрежительно махнул хвостом.

Когда оруженосцы, что-то сердито шипя, удалились, к нему подбежала Рыжехвостка.

— Как ты их отделал! — она с неприкрытым восхищением смотрела на молодого воина. — Я бы смотрела на это вечно!

— Я тоже, — промурлыкал Остролап и потерся своей щекой о ее щеку.

* * *

«Да, это было прекрасно, — мечтательно думал Остролап, идя рядом со своим серым другом. — Жаль только, что они хорошо усвоили урок и не дали еще одного шанса проделать то же самое».

Солнце завершало свой бег и клонилось к закату. Когда они с Ураганом подошли к ежевичному лазу, подул холодный ветер, и Остролап поежился. Сезон Листопада был в самом разгаре.

На поляне уже собралось почти все племя. Судя по всему, испытание уже закончилось, и коты вернулись в лагерь и теперь ожидали предводителя и глашатая. Остролап устроился около Пепельной.

Гроза Звезд и Пестрая не заставили себя ждать и явились на поляну достаточно быстро в сопровождении четырех оруженосцев. Вид у них был не самый лучший: шерсть торчала во все стороны, а где-то и вовсе отсутствовала. Но все четверо сияли.

Предводитель запрыгнул на скалу, посмотрел на небо, на солнце, потом переместил взгляд на племя. Оглядел его. Оруженосцы быстро приводили себя в порядок.

— Слушай меня, племя! — воззвал он к собравшимся. — Сегодня было испытание, и многие на нем присутствовали, — он с небольшим упреком посмотрел на Урагана и Остролапа. — Но я все же должен объявить результаты, — он выдержал небольшую паузу и продолжил: — Солнцелапка заняла последнее место, но она была быстра и точна. Она смогла исправить свои недостатки, поэтому заслужила звание воина, — предводитель одобрительно кивнул золотистой ученице. — Углелапка научилась контролировать себя, стала более расчетливой. Она исправила свои недостатки и заслужила звание воина, — Гроза Звезд так же кивнул ей. — Рыжехвостка очень порадовала нас. Она уступила в испытании только Валунишке и, безусловно, заслужила звание воина.

Старики, сидящие кучкой справа от Остролапа, одобрительно зашуршали, а по телу самого Остролапа разлилось тепло.

«Подумать только. Она победила сестру!»

Гордость за подругу пульсировала в нем.

— Валунишка, — продолжил предводитель, предварительно кивнув и тому, — тоже порадовал. Исправил ошибки, не нарушал никаких правил. Да и в целом за последние две луны он вел себя куда лучше, как подобает воителю, — Гроза Звезд подмигнул огромному оруженосцу, — и заслужил звание воина. Итак! Племя! Я говорю это перед лицом Звездного племени. Пусть Звездные воители услышат и обратят свой взор на этих оруженосцев. Они старались, постигая воинскую науку, и выросли у нас на глазах. Они все заслужили звание воителя, и я, Гроза Звезд, предводитель Грозного племени, произвожу всех четверых в воители! Солнцелапка, клянешься ли ты, следуя Воинскому Закону, служить племени и, если понадобится, пожертвовать ради него жизнью?

— Да! — восторженно воскликнула новоиспеченная воительница.

— Тогда я поздравляю тебя и даю новое имя воина! Отныне ты будешь зваться Златогривка.

— Златогривка! — хором прогремело племя.

Остролапа слегка уколола ревность.

Церемония повторилась еще три раза, и теперь перед предводителем стояли Златогривка, Углешерстка, Вспышка и Валун. Все племя собралось поздравить воинов. Юркая Вспышка пробралась через котов и поспешила к Остролапу.

— Ну вот, теперь будем снова в одной палатке!

Юный воин потерся носом о ее нос, не сдерживая радости за подругу. За эти две луны их отношения заметно улучшились. Остролап перестал быть таким вспыльчивым, поэтому с ним можно было не только тренироваться, но и беседовать. Со старейшинами у него тоже все наладилось. Он начал их навещать и иногда говорил с ними. Единственные, с кем Остролап не смог исправить отношения после событий его позднего ученичества, были Грозный и котята. С Грозным он даже и не пытался, потому что не хотел даже смотреть на него. А вот котята его попросту забыли.

Как-то раз после очередного патруля он возвратился в лагерь и решил поиграть с Шустреньким и Листиком. Вспышка — тогда еще Рыжехвостка — как раз развлекала маленьких непосед. Но как только он подошел к ним, котята недоуменно посмотрели сначала на него, а потом на их рыжую няньку. После вопроса о том, как его зовут, Остролап, повесив голову, поплелся по своим делам. Его больно ужалила ревность вперемешку с разочарованием. В первую очередь разочарованием в себе.

После этого он больше не стал подходить к котятам, потому что не знал, как себя вести с ними. Если они забыли его имя, то уж наверняка забыли все, с ним связанное. Между ними разверзлась пропасть, и было очевидно, что былой теплоты ему вернуть не удастся. Да и где-то в глубине души он, хоть и не хотел в этом признаваться даже себе, был на них обижен за то, что его забыли.

Пестрая вышла вперед, когда Гроза Звезд уступил ей место, а со всеми поздравлениями было покончено.

— Настало время пройтись вдоль границы с племенем Теней. Я поручаю это пяти нашим самым молодым воителям. Патруль поведет Орляк, — она повернулась к темно-бурому воину, кивнула, поймав его взгляд, и продолжила, обращаясь к нему: — Возьми с собой еще кого-нибудь одного. Инструкции, как всегда, те же.

Орляк кивнул.

— Снег, не хочешь прогуляться с нами? — спросил он белоснежного воина, светившегося от счастья и гордости за дочь и сына.

— С удовольствием.

За все время, пока Остролап был воином, порядок патрулей не поменялся. Племя так же патрулировало границы дважды в день в составе минимум пяти котов. Пестрая смогла таким образом укрепить границы и пресечь неожиданное нападение со стороны врага. Ведь для нападения нужна подготовка.

* * *

Орляк вел свой патруль через лес, приближаясь к границе с вражеским племенем. Всю дорогу Углешерстка не умолкала ни на секунду, говоря, что она, внучка предводителя, будет лучшей воительницей и восславит имя своего деда. Орляку — да и не только — она жутко надоела своими высказываниями, но он не хотел портить праздник. Как-никак, в племени четыре новых воина.

Воитель шел по давно знакомым ему тропам и позволил себе немного помечтать. А почему бы и нет? С момента последней битвы границы заметно укрепились, не было никаких посягательств со стороны Сумрачных воинов на Грозную территорию и дичь. Более того, у племени появилось пятеро молодых, хорошо обученных воинов.

«Наши дела идут в гору, — довольно подумал помощник глашатая, — надо попросить Грозу Звезд поговорить о перемирии».

Ведь он знал на своей шкуре, что лучшая битва та, которой не было. И нужно предпринять все усилия, чтобы этой битвы избежать.

Орляк никогда не любил драться. Не потому, что не умел, нет. Умел он это очень хорошо. Может, это была еще одна из причин, почему он не любил это делать. Нет ничего хуже видеть последствия драки. А хуже того, когда ты видишь в своих лапах врага, который умирает у тебя на глазах, и осознаешь, что отнял чью-то жизнь, может быть только зрелище смерти своих соплеменников.

И все это, безусловно, он видел за время своей жизни. И, увы, не один раз. Но сейчас положение дел улучшилось, поэтому и настроение у Орляка было хорошее.

Идя погруженным в своих мыслях, Орляк не заметил, как они приблизились к границе. Из раздумий его выдернул голос Остролапа.

— Мне кажется, что я что-то чувствую, — проронил тихо молодой воитель. — Нам надо пойти посмотреть.

— Куда нам надо пойти, решать будет глава патруля, — фыркнул Снег.

— Не надо, Снег, — оборвал старшего воина Орляк. — Если Остролап что-то учуял, нам надо посмотреть, что именно.

Снег снова недовольно фыркнул, но не сказал ни слова, а Остролап, казалось, и не заметил колкости в свой адрес. Он был весь поглощен запахом, который пытался уловить.

Орляк открыл пасть и поначалу ничего не почувствовал. Потом до его рецепторов долетел запах племени Теней, но он не мог понять, откуда он.

— За мной! — вдруг сказал Остролап и пошел в другую сторону от границы.

Снег открыл пасть, чтобы что-то сказать, глаза его метали молнии. Но Орляк лишь махнул хвостом и пошел за молодым воином. Почти сразу он тоже учуял запах, но не мог понять, чей он. Потом до него стало доходить. Это был не один запах, а несколько.

— Патруль, — скомандовал он, — рассредоточиться. Искать запах Речного и Сумрачного племени.

Никто, кроме Остролапа, не понял приказа, но все послушно разошлись с открытыми пастями. Орляк подошел к Остролапу. Опыт научил его, что никогда, если ты хочешь избежать ошибки, нельзя показывать свою гордость и высокомерие. Да и за время наблюдения за черным воином он пришел к выводу, что нюх у него хоть и не самый острый, но он редко ошибался.

— Что чувствуешь? — спросил помощник глашатая, когда подошел к Остролапу.

— Запах очень слабый, — взгляд Остролапа был отсутствующим, он весь сосредоточился. — Очень сложно разобрать, но мне кажется, что здесь были два кота. Один из Речного, другой из Сумрачного племен.

— Да, — покачал головой Орляк, — мне тоже так кажется. Что думаешь на этот счет?

Молодой воитель был так сосредоточен, что и не удивился, что помощник глашатая советуется с ним. А может, не видел в этом ничего такого.

— Надо проследить, откуда идут запахи и куда ведут, — с небольшим промедлением ответил Остролап.

— Очень хорошо, — похвалил его Орляк.

Спустя время патруль вновь собрался вместе, и каждый доложил то, что увидел и унюхал. Так что Орляку не составило труда воссоздать ход событий.

Два кота встретились далеко за границей с Грозным племенем, скорее всего, неподалеку от Четырех Деревьев, и прошли в том месте, где они обычно не проверяют. Прошли вглубь территории, немного попетляли, а потом вернулись немного другим путем. Получилось так, что запах остался на большей площади, но из-за этого он быстрее выветрился. Посему получалось, что нарушителей найти будет очень непросто.

— Мне кажется, — робко сказала Вспышка, — я не уверена, но я учуяла слабый запах Дрозда.

Она потупилась и начала переминаться с лапы на лапу.

Краем глаза Орляк увидел, как у Остролапа непроизвольно поднялся уголок рта, обнажая его небольшие, но очень острые клыки. Потом тот переменился в морде и посмотрел на Орляка.

— Я не могу разобрать, кто тут был из Речного племени, но если тут был Дрозд, второй наверняка — Гребень.

— Почему ты так решил? — слегка опешил Орляк.

— Это логично, — пожал плечами молодой воин. — Он достаточно молод, амбициозен. К тому же, из его разговоров на совете можно понять, что он придерживается совсем иной политики, нежели его предводитель.

— Разумничался, — фыркнула Углешерстка.

— Не дорос еще догадки строить, — почти одновременно с черной воительницей прошипел Снег.

Орляк раздраженно дернул хвостом, прерывая недовольных.

Остролап продолжил:

— И если это так, — он замялся, обдумывая слова, — то Звездному Пятну совсем плохо. Гребень готовится занять его место и уже сейчас налаживает желаемые связи, как будто уже предводитель.

— В этом есть логика, — протянул Орляк.

— Но кто в здравом уме будет действовать за спиной еще живого предводителя? — вставила свое Златогривка.

— Если Звездное Пятно очень слаб, то Гребень фактически уже предводитель. Поэтому все это вполне может быть. — Орляк задумался на секунду и продолжил: — Снег, возвращайся в лагерь с патрулем и доложи обо всем Пестрой или Грозе Звезд. Я думаю, в ближайшее время нам стоит ждать неприятностей.

Белоснежный воин кивнул и патруль ушел. Орляк остановил Остролапа.

— Ты общаешься на советах с кем-нибудь из племени Ветра?

Молодой воин удивился, но ответил:

— Да, неплохо общаюсь с Громолапом. А что?

— Ты знаешь настроение его племени по отношению к нашему?

— Ну… Насколько я понимаю, они выступают за нейтралитет и мир в лесу. А почему ты спросил об этом у меня?

— Не бери в голову. Можешь идти.

Когда Орляк вернулся в лагерь, Пестрая говорила с предводителем. Он подошел к ним.

— Вы собираетесь послать делегацию в племя Ветра?

— Посмотрим, что будет сегодня на совете, — ответил Гроза Звезд. — События принимают дурной оборот. Если ваши догадки верны, то Речное племя в ближайшее время нападет на нас, объединившись с племенем Теней. Запах старый?

— Вспышка сказала, что ему около пяти дней. Я с ней согласен, но дал бы четыре.

— И как мы не заметили его раньше? — удивилась Пестрая.

— Скорее всего, они прошли сразу после патруля, скорее всего, вечернего. За ночь запах рассеялся так, что перестал чувствоваться на большом расстоянии, а то место мы редко проверяем, потому что это уже дорога к Четырем Деревьям.

— Скорее всего, так и есть, — произнес предводитель. — Ладно, пора собираться на совет.

— А ты будешь говорить про нашу находку? — спросил Орляк у предводителя, когда тот уже хотел назвать имена идущих на совет.

— Не сегодня. Сегодня у нас праздник, да и лучше пока сохранить все в тайне и не давать понять, что мы о чем-то знаем. Это может пригодиться.

На совет отправились пятеро молодых воинов, Грозный, Ураган, Пепельная, и, разумеется, Орляк, Пестрая и Гроза Звезд. Пока Орляк шел рядом с предводителем, он обдумывал, что все это могло означать. Вероятнее всего, они не хотели, чтобы об этом проникновении кто-то знал. Именно поэтому котов было двое, и они, вполне возможно, извалялись в опавших листьях, чтобы еще больше замаскировать запах. Они что-то разведывали, это тоже было ясно. Но что именно? Искали место для сражения? Или для засады? Почему они не напали за время, которое прошло с момента проникновения? Слишком много вопросов и пока ни одного ответа.

«Надо будет проследить, как себя ведут Речные коты, — решил помощник глашатая. — с племенем Теней все и так понятно. Но если Речное племя все еще возглавляет Звездное Пятно, то в племени либо ничего не знают о ночной вылазке одного из них, либо бо́льшая часть племени уже подчиняется Гребню».

Одновременно с Грозным племенем на поляну Четырех Деревьев пришло и племя Ветра. Племя Теней и Речное племя уже были на месте. Коты разбрелись на группки и о чем-то разговаривали. На сплетении дубов уже сидели Звездный Сумрак и…

«Гребень!» — опешил Орляк.

Он, конечно, подозревал, что Звездное Пятно уже очень плох, но не думал, что все настолько плохо. Может, Гребень уже получил дар трех жизней, а Звездное Пятно уже охотится в Звездном Племени?

Два прибывших племени также разбились на группки, ожидая начала совета. Остролап подбежал к небольшому светло-рыжему Громолапу и его маленькой серой сестре Ветреной. К ним уже спешили Темно-коричневая Черногривка и крупный серо-бурый Мак. Наконец, семья из четырех братьев и сестер была в сборе, и они начали о чем-то оживленно болтать с Остролапом.

Валун, Углешерстка и Златогривка пошли к Речному племени и племени Теней. Они пристроились к группе котов, состоящей из небольшой светло-серой Речушки, ее брата маленького серого Серыша, почти такого же окраса, как у брата, но гораздо крупнее, Камешка и их сестры маленькой белой Беленькой из Речного племени. С ними были среднего роста рыжий с белым Рыжелап и его брат, очень крупный, но меньше Валуна, черный Углелап. Все они были примерно одного возраста с молодыми воинами из Грозного племени.

Вспышка, оставшись одна, подумала и пошла к Остролапу.

Орляк же не спешил занять свое место среди помощников глашатая, а наблюдал со стороны за Речным племенем. На первый взгляд все было как обычно: коты разошлись и смешались с другими племенами. Но спустя время Орляк заметил, что у соседей племя как бы разбилось на два лагеря. В одном были взрослые коты, которые держались особняком и косо посматривали на Гребня, о чем-то мило беседовавшем со Звездным Ветром. Другие, молодые, были, наоборот, очень активны, а когда совет начался, смотрели на Гребня чуть ли не с обожанием.

— Коты четырех племен! — начал Гребень, выступая вперед. — Я начну с прискорбной новости. Я стою здесь, потому что наш предводитель совсем плох. Вполне вероятно, что он готовится уйти в Звездное племя…

Коты пришли в движение и зашептались. В их глазах стояла грусть. Что и говорить, Звездное Пятно очень уважали в лесу. Орляк не был исключением. Наоборот, он даже немного восхищался предводителем Речных котов. Ведь тот смог править достаточно долго, возвысить ослабевшее племя после жестокого нападения со стороны Грозного племени. Звездное Пятно всегда был противником любой драки, а войны тем более. Он вел свое племя к процветанию, не позволяя никому посягать на его территорию, но и не нападал сам. Единственное, в чем участвовали его воины за время его правления, были небольшие стычки на границе либо помощь другим племенам, на которые вероломно нападали соседи. И вот этот действительно великий предводитель уходил в Звездное племя. Более того, он уходил со всеми тремя жизнями: он не потерял ни одну за время правления.

А что было еще грустнее, так это то, что о его приближающейся смерти горевали только самые старшие воины. Молодые же если и не радовались, то им было не так уж грустно. Ведь его место займет Гребень, который тоже хотел привести свое племя к процветанию. Только совсем другими методами.

— Но, тем не менее, — продолжал Гребень, уверенно и громко, — Речное племя сильно как никогда! Сегодня мы приветствуем четырех новых воинов!

Под одобрительный гул Речушка, Серыш, Беленькая и Камешек вышли вперед. Гребень, который был их отцом, раздулся от гордости и продолжал:

— Мы приветствуем Реку, Дождевого, Лилию и Гранитника!

— Река! Дождевой! Лилия! Гранитник! — разнеслось по поляне.

— В пору Листопада деревьев мы вступили готовыми к любым неприятностям, — Гребень помолчал немного и продолжил намного тише: — В память о нашем великом предводителе я собираюсь продолжать его политику.

С этими словами он отступил вперед, а коты на поляне одобрительно закивали.

«Как можно так бессовестно врать? — мрачно подумал Орляк. — Другим племенам ладно, это распространенная практика, но своему…»

Помощник глашатая теперь почти не сомневался в том, что на их территории был действительно запах Гребня. Говорил он хорошо, но вот его глаза показывали совсем другое, как бы он ни пытался скрыть этого.

Вперед вышел Звездный Ветер.

— Что ж, сегодня поистине великий день, — начал он. Потом немного стушевался и глянул на Речное племя и на Гребня. — Примите мои соболезнования. Звездное Пятно был действительно великим предводителем, и я глубоко его уважаю, — потом перевел взгляд на котов на поляне и продолжил более грандиозно и громко: — Сегодня и у нас есть новости. Трое наших оруженосцев так же стали воинами. Приветствуйте их!

Коты снова одобрительно загудели, и вперед вышли рыжая Рыжебока, светло-рыжая Быстрянка и серый с коричневыми лапами Землехвост. Все они были небольшого роста.

— Приветствуйте Огнегривую, Быстролапую и Корелапа!

— Огнегривая! Быстролапая! Корелап!

— В сезон Листопада племя Ветра вошло готовым ко всему.

Гроза Звезд представил новых воинов Грозного племени, и четверо новоиспеченных воителей получили свои заслуженные поздравления от всех четырех племен. Орляк сочувственно посмотрел на Остролапа и увидел в нем напряжение, которое тот тщательно пытался скрыть.

«Бедняга, — подумал помощник глашатая, — к нему слишком несправедливы».

Орляк вспомнил, как предводитель объявил Остролапа воителем. Тогда его поздравило лишь несколько воинов из Речного племени и племени Ветра. Племя Теней тогда хранило гробовое молчание. Более того, на него косо смотрели, а кто-то из родственников погибшего в последнюю битву Острохвоста даже прорычал какое-то проклятие. Даже из своего родного племени он получил крайне мало поздравлений, и еще меньше тех, которые были искренними. Но Орляк был уверен, что несмотря на свое происхождение, Остролап покажет себя.

Предводитель племени Теней сухо доложил о положении дел в племени, ничем не выдав своего истинного состояния. Лишь тот, кто внимательно наблюдал за ним, смог заметить изредка подергивающийся кончик его хвоста.

Совет закончился, и, когда предводитель Грозного племени спрыгнул, чтобы начать собирать своих воинов, Гребень что-то сказал Звездному Ветру и Звездному Сумраку. Те одобрительно закивали, тепло попрощались и разошлись.

«Что ж. Теперь намерения Гребня более чем понятны. На этот раз мы будем готовы».