Тёмная душа с частицей Света (джен)

30 сентября. Подземелье Хогвартса. Спальня для девочек факультета Слизерин. Глубокая ночь.

Сентябрь подходил к своему концу, и Дафна Гринграсс проводила его так же, как и почти всё остальное своё свободное время. Развивая разум и расширяя свой кругозор, не забывая о магической силе. А сейчас, находясь в своей кровати, она размышляла. В свои тринадцать лет, Дафна умела и знала многое, не афишируя эти знания в полную силу, но и не давая окружающим забыть об этом. Родители и сестра были единственными, кто знал, как её раздражают окружающие маги. Не все, но многие. В особенности её одногодки. Больше всего её раздражали двое — Драко Малфой и Блейз Забини. Первый ей не нравился не только из-за того, что он слишком надменен, высокомерен, но и из-за того, что он считает её своей вещью из-за проклятого договора между их семьями, а второй просто был туп как пробка. Мозгов мистеру Блейзу не хватало на то, чтобы понять — он ей неинтересен, да и порядком раздражает своей бестолковостью.

В Хогвартсе обстоятельства ухудшились, так как если раньше Дафна видела этих парней лишь во время различных приёмов, то теперь ей приходилось смотреть на них каждый день, и только её эмоциональная холодность спасает от этих людей. А уж блокировать свои эмоции — это то, что девушка умеет на сто процентов. Правда, в этом есть и свои минусы — Дафна слишком часто блокировала своё Я, и теперь холодная безэмоциональность стала её второй натурой, и определить, когда ей и правда всё равно, а когда это маскировка — сложно даже ей самой.

А вот на втором курсе произошло кое-что интересное — в Хогвартсе появился ещё один ученик. Пока остальные дети проходили Распределение, он стоял в дверях и со скучающим выражением лица осматривался, в основном смотря на преподавателей. Вроде бы ничего особенного в нём не было, хотя Дафна не могла не признать, что в нём был определённый шарм, да и внешностью не был обделён, но казалось, что он сдерживает себя. Это было интересно: каков же он, когда не сдерживается, если даже сейчас он приковывает к себе взгляды. Дальнейшее представление стало очень интересным. Декан Гриффиндора, Минерва МакГонагалл, назвала нового ученика Гарри Поттером, то есть, он Мальчик-Который-Выжил-И-Пропал. Но сам Поттер с насмешкой, а потом с металлом в голосе ответил, кто он на самом деле. И фамилия Кусланд вызывала любопытство, отчего Дафна решила использовать родовые способности, схожие со сканером магглов.

Девочка много времени провела за домашними фолиантами и, наверное, одна из немногих знала об этих величественных охотниках с огромной силой, но в этом мальчике, с чёрными волосами, не ощущалось такой силы в полной мере. Самозванец или он ещё просто новенький в мире охотников? Это был любопытный вопрос, поэтому Дафна решила проследить за ним, держась на расстоянии. Вначале это было довольно легко, но с течением времени граница восприятия Кусланда увеличивалась, и он стал очень осторожно прощупывать окружающее пространство своей силой, пытаясь вычислить её. Как бы странно это не было, но ей понравилась такая игра, однако заканчивать её на условиях Кусланда — она была не намерена.

Как оказалась, она проиграла дважды — сдав карты и посчитав, что парень такой же, как и остальные. Он обрадовался, но не концу игры, а началу новой. Теперь он сам хочет узнать её, и это вызвало у девочки улыбку. Всё-таки он отличался от других и доказал это после того, как освоился в Хогвартсе. Он приблизил к себе нескольких человек и оттолкнул тех, кто хотел обратить на себя его внимание, не понимая, что он уже не Мальчик-Который-Выжил-Пропал-И-Вернулся. Теперь это опасный и сильный охотник, не подчиняющийся никому и не позволяющий трогать тех, кого он считает своими, и Датсон с Малфоем уже испытали на себе это. Когда юный охотник ответил на выпад Датсона, она почувствовала часть его мощи. Эта была не простая тьма, которая в своё время окружала Тёмного Лорда во времена его возвышения. Отец рассказывал, что в те года, почувствовав его силу, он отказался от присоединения и просто занял нейтральную позицию в войне. Тьма Лорда пахла кровью, властью, подчинением и наказанием. Эта тьма, если её принять, превращала в марионетку и раба, что и не понравилось отцу девочки. А вот во тьме милорда Кусланда ощущалась жестокость, боль от потери, кровь, но в то же время там была надежда, жажда справедливости, желание идти до конца, мощь и защита. Такая тьма не подчиняла, а защищала тех, кого выберет. И что самое странное — эта тьма почему-то притягивала Дафну, хоть и не сильно. Именно с этого момента, благодаря Гринграсс, по факультету стал гулять слушок о неком Тёмном Принце. Всё было рассчитано идеально: факультет погрузился в эти слухи, но серьёзно не распространялся в Хогвартсе, грозясь разойтись только в домах учеников, да и то не сразу.

Несмотря на схожесть с Тёмным Лордом, милорд Кусланд во многом отличался. Например, тот день на Рождество, когда он пришёл прямо к ней домой. От него исходила странная волна тепла, похожая на то, что она ощущала ранее, когда милорд Кусланд общался с леди Лавгуд. Но с чего он решил показать ей это? Неизвестно.…Но это тепло было очень приятным.

Потом наступил конец года. И снова всё внимание приковал к себе этот мальчик, точнее его вид при появлении в Большом Зале. Порванная в нескольких местах одежда, рука, которая висит как плеть вдоль тела, и повреждённая нога, на которую милорд Кусланд прихрамывал. А также взгляд, который выражал его зелёный зрачок. Холод. Самый настоящий холод и пустота, вместе с улыбкой, заставили нескольких человек возле неё вздрогнуть и отвести взгляд. И снова эта тьма вокруг него, отталкивающая и притягивающая одновременно. Впервые девочка испытала трудности в определении того, что она ощущает. Ещё больше трудностей она испытала, когда услышала разговор милорда в гостиной, который устроил своего рода митинг против Малфоя, чем и отвоевал позиции среди факультета. Дафна не могла не вмешаться в разговор, задав всего один вопрос. В его ответе не было ни капли превосходства, а лишь констатация фактов. Это и определило дальнейшие действия Дафны, в желании помочь ему. Правда, все эти дела не могли остаться незамеченными её родителями.

* * *

Разговор состоялся за неделю до поездки в Хогвартс. Родители позвали Дафну в кабинет отца, и девочка быстро догадалась о примерном содержании разговора, всё-таки, её родовые силы были больше, чем у родителей. Естественно, начало разговора было самым обычным, разговоры шли о том, как она проводила свободное время, и большую часть внимания родители отводили именно в эту сторону. Дафна на это внутренне хмыкнула: сейчас один из родителей, скорее всего отец, внезапно переведёт разговор на другие рельсы.

— Дочь моя, до меня дошли немного тревожные новости.

— Какие, отец?

— О произошедшем в Хогвартсе. В особенности в последнее время.

— Тайная Комната уже закрыта, а его чудовище уничтожено, отец. Наследник не смог сделать того, на что он рассчитывал. Но…

Родители внимательно посмотрели на свою дочь, ожидая продолжения после такой заминки.

— Кем же был этот Наследник? Настоящей личностью, или подставной? На самом деле Комнату открыл потомок Салазара Слизерина, или кто-то другой, которого наставляла неизвестная фигура, будучи серым кардиналом, с густой седой бородой?

— То есть, ты тоже считаешь, что в этом может быть виноват Альбус Дамблдор? — спокойным голосом спросил отец.

— Я не могу быть полностью уверена, но последние события предполагают, что наш директор что-то задумал. Его постоянные попытки отстранить Слизерин в сторону и выставление львов вперёд не просто так.

— И на чём основаны твои наблюдения, дочь моя?

— В последнее время слишком много людей, которые так или иначе связаны с директором, занимают те или иные посты. И почти все они — гриффиндорцы. В то же время, слизеринцы теряют власть и постепенно погружаются в пучину ненависти со стороны людей. А ведь ещё совсем недавно этого не было. Словно кто-то готовится к войне, и директор укрепляет свои тылы.

Мистер Гринграсс одобрительно кивнул на слова дочери. Дафна разглядывала коллекцию старинного оружия, развешанного на стене за ним, и не торопилась продолжать разговор.

— Ты права, дочка. Война не за горами, и она грозится стать во много раз сильнее, чем была в прошлый раз. Но беспокоит меня другое.

Короткий взгляд в глаза дочери, и мистер Гринграсс активировал родовую силу.

— Что тебе известно о неком Тёмном Принце, появившемся в Хогвартсе?

— Тёмный Принц, отец? — блокировка и спокойствие Дафны стало частью её Я, поэтому отец не смог уловить её лёгкий трепет на эти два слова, который совсем недавно она сама стала ощущать. И дело здесь не в словах.

— До меня стали доходить слухи о личности, которая далёка до пропаганды Альбуса Дамблдора и, возможно, стоит с другой стороны баррикад. На фоне разворачивающихся действий, среди которых возвращение рода Охотников в Англию, это тревожная новость.

— Отец, это слух, а не новость, — Дафна произнесла это с такой интонацией, что нельзя было не услышать в этом совсем другой смысл. ≪Пока≫ слух, который грозится стать новостью.

— Хм. Возможно. Но не тебе ли знать, дочь моя, как часто слухи превращаются в правду. Этот Принц может поменять баланс сил в совсем другую сторону, а если он объединится с охотниками — то шанс того, что многие Рода будут уничтожены, очень велик. Наша выживаемость, как магов, в большей части зависит от Тёмного Лорда и Альбуса Дамблдора. Пока они смотрят друг на друга, часть из нас может выжить.

Дафна внутренне улыбалась. Значит всё получилось так, как она рассчитывала. Слух о Тёмном Принце распространился аккуратно к концу лета, но пока никто не может связать его с охотниками, а через месяц-полтора он постепенно просочится на остальные факультеты. Теперь, нужно лишь официально признать милорда Тёмным Принцем, хотя бы среди змей. Тёмный Принц, это не просто слова, а настоящий титул, такой же, как и Тёмный Лорд, со своими силами и привилегиями.

— Отец, мама. Не волнуйтесь. Возможно выживаемость магов и зависит от Тёмного Лорда, но кто сказал, что именно от Волан-де-Морта? Кто знает, может этот неизвестный Тёмный Принц скоро займёт такое место, где мы сможем не выбирать между тьмой Волан-де-Морта и светом Альбуса Дамблдора. И где нам не придётся опасаться и ждать решения одной из сторон. Ведь Тёмный не означает чистое зло.

* * *

Разговор с родителями не забрал много сил у Дафны, но вот выражение лиц родителей на её слова — это то, что будет греть ей душу долгими осенними вечерами. Она видела, как в голове родителей крутится один важный вопрос, который они, по крайней мере пока что, не смогли задать. Так что в Хогвартс Дафна ехала в хорошем расположении духа, вдобавок, с ней ехала её младшая сестрёнка, Асти-Астория, которая, как и ожидалось, поступила в Слизерин, сюда же поступила Изабелла Поттер, подозрительно долго общаясь с Распределяющей Шляпой. Естественно, Дафна догадалась о примерных причинах этого поступка, но в тот момент она не могла думать об этом, ей приходилось блокировать ярость милорда Кусланда, которую почувствовал весь факультет Слизерин. И хотя он быстро отошёл, но её родовых Сил едва хватало для этого. Испугалась ли она? Немного, всё-таки его сила оказалась гораздо выше, чем казалось вначале, и…и девушка не хотела, чтобы эту силу почувствовали другие, в особенности директор. Правда причину этого она не могла понять, по крайней мере, до конца сентября.

Подогревать общественное мнение змей и не показываться на глазах было тяжелее, чем если бы Дафна делала это среди других факультетов, но самое главное — у неё получилось, и уже сегодня, всего несколько часов назад, милорд Кусланд прошёл инициацию, став Тёмным Принцем. И вот тогда-то она прочувствовала его энергию, его истинную тьму. И тьма, и его хозяин были одним целым, неделимым, и, Мордред и Моргана, она была настолько притягательна, что Дафна сама не заметила, как приблизилась к милорду Кусланду, чтобы оказаться поближе к этому источнику.

Теперь, когда инициация закончена, нужно найти Принцу ту, которая заслуживает находиться рядом с ним. Проблема лишь в том, что нет никого в ближайшем окружении, кто достоин этого. Кажется, на горизонте появляются проблемы, вот только нет такой проблемы, с которой не может разобраться Дафна Гринграсс. Единственный вопрос — почему она не хочет никому его отдавать?

* * *

9 октября. Лютная Улица. Ночь. 00:38

— А ну отошёл! Быстро! Ступенфай!

Красный луч сорвался с палочки аврора и ударил прямо в грудь мужчины, который оказался оборотнем. Спустя десять секунд, дверь, которую он охранял, с грохотом открылась, и ещё четверо авроров вытащили на улицу отчаянно сопротивляющуюся женщину. Одним броском её кинули на землю, прямо рядом с мужчиной, оглушив заклинанием.

— Возьмите эту мерзость и потащили её, парни! Пора уничтожить мусор! — прокричал грубый мужской голос старшего аврора.

Двое подчинённых взяли пару за ноги и потащили их по земле в ближайший переулок. В этом переулке уже было самое настоящее собрание. Десяток авроров стояли лицом к пойманным, среди которых были оборотни, вампиры и несколько людей (также было трое детей), и держали их под прицелом палочек.

— Отлично. Ровно двадцать, — с усмешкой произнёс старший, когда подопечные бросили последних ≪преступников≫. — Ещё одна ночь, ещё один удачный улов.

— Что мы вам сделали?! Мы спокойно жили здесь и никого не трогали!

— Что вы сделали? Вы тёмные существа и вообще не должны жить! Мы делаем миру услугу, убивая таких ничтожеств, как вы!

Один из оборотней со злости пытался прыгнуть на говорившего, но ошейник, на который его посадили и приковали к земле, не позволил ему это сделать. Оборотень упал на землю и тут же был сожжён заклинанием одного из авроров.

— Продолжайте, продолжайте. Мы с радостью выслушаем ваши запросы, — с ехидной улыбкой сказал аврор, смотря на палочку и иногда бросая взгляд на горевшего. — Кто следующий?

— Такие как вы не имеют права на жизнь. Вы жалкие существа, которые легли под Пожирателей Смерти, теперь держите ответ за это!

— Мы вообще не участвовали в войне, идиот! — выкрикнул вампир, защищая маленькую девочку, вставая перед ней. — У нас были дела и кроме участия в вашей дурацкой войне!

Заклинание Секо внезапно ударило вампира в грудь, заставив его пошатнуться, но не упасть.

— Молчи, существо! Ты знаешь, сколько наших погибло тогда, по вине таких, как вы?! Ну, ничего, зато теперь мы будем убивать вас!

Едва он поднял руку с палочкой, как чужой голос заставил его остановиться и развернуться, как и остальных.

— И это авроры? Хотя чему я удивляюсь. Уроды есть везде, даже среди представителей правопорядка.

— Смотрите, парни. Кажется кто-то пришёл к нам на вечеринку!

Новоприбывшего никто не видел. Он стоял в темноте, и контуры его тела едва различались.

— Вечеринку? Так вот как это называется. А в цивилизованных странах это называется произвол.

— Катился бы ты отсюда, пока мы и тобой не занялись, как сочувствующим этим тварям!

Тишина длилась несколько секунд, и когда аврорам показалось, что неизвестный ушёл, его голос снова появился, с усмешкой.

— Единственные твари стоят сейчас передо мной, готовясь убить невинных, в особенности детей. Как низко пала Англия — так называемые тёмные существа обладают большей человечностью, готовясь защищать друг друга от опасности, тогда как вы поступаете словно мусор, нападая на них таким образом.

Аврор, убивший оборотня, не сдержался и кинул в темноту заклинание Бомбарда Максима. Заклинание пронзило воздух, но, не долетев до цели, сменило направление и развеялось в воздухе.

— Хм. Интересное заклинание. Значит даже тут можно найти то, чего я ещё не знал, — проговорил голос.

Из темноты вылетело заклятие, которое на манер топора снесло голову атакующему. В эту же точку мигом понеслись десятки заклинаний от авроров, кто-то даже не пожалел Аваду Кедавру, да и не одну. Местность в этой точке стала напоминать участок военных действий, зато теперь, от освещения от заклинаний, они могли различить того, кто там стоял. Небольшой рост, чёрная одежда с капюшоном, и окружал его прозрачный купол защиты, отразивший все заклинания, часть из которых отразилась назад, убив пятерых.

— Ладно, повеселились и хватит, — произнёс неизвестный, когда темнота снова накрыла его. По-очереди в каждой его руке стали появляться клинки, светясь насыщенным синим светом. — Потанцуем?

— Убейте его! — выкрикнул старший, почувствовав страх, хотя ещё минуту назад его не было. Почему он испугался?

Заклинания снова стали поливать человека, но в этот раз он уже не стоял на месте. Медленно идя вперёд, размахивая клинками, он отражал их в стороны. Белый клинок рассёк воздух, вонзивший в горло самого дальнего аврора, раскрытая ладонь неизвестного без клинка передвинулась к ближайшему, волной телекинеза подняв его в воздух. Быстрое перемещение к нему, один взмах второй рукой, и тёмный клинок распорол живот аврора. Сбоку прилетела Бомбарда, но до цели долететь она не смогла, так как труп мага оказался на пути, разворотив его тело и окропив местность внутренностями.

В пустой руке неизвестного оказался брошенный клинок, а сам он исчез на несколько секунд. Появившись перед заместителем старшего, он взмахнул клинками крест-накрест, разрубив его надвое, а потом резко сместился в сторону, уворачиваясь от заклинаний, словно скользя по земле, и темным клинком отрубил ноги ещё одного аврора. Оставшиеся четверо тут же решили аппарировать, но не успели: в двоих из них ударила Бомбарда, разорвав их на части, третьего за шею поймала плеть и выкинула в стену, оставив в живых, но без сознания. Четвёртым аврором оказался начальник этого сброда — его просто отбросило в сторону.

— Твою мать! Да кто ты такой? — выкрикнул старший, медленно вставая с земли. Его палочки рядом не оказалось.

— Я? Да так, мимо проходил, дай думаю, посмотрю, что тут да как. Не ожидал увидеть, как органы правопорядка притесняют невиновных.

— Это они невиновные? — сплюнул это слово маг, тыча пальцем в сторону тёмных существ. — На их руках столько крови, что им за всю жизнь не отмыться!

— Все мы не без греха, — спокойно ответил неизвестный, медленно подходя к аврору. — Но, в отличие от вас, они защищают детей, тогда как вы были готовы их убивать.

— Они вырастут и станут такими же монстрами!

— Возможно. Но все зависит от воспитания. Есть шанс, что они станут великими людьми в определённой сфере. Но ты этого уже не узнаешь.

Короткий взмах клинка, и из горла аврора брызнула алая кровь. В попытке её остановить, мужчина прижал к горлу ладони, но кровь продолжала течь сквозь пальцы. Спустя полторы минуты тело представителя правопорядка дёрнулось в последний раз и застыло, безжизненным взглядом уставившись в одну точку.

— Вы целы? — спросил неизвестный, метнувшись от трупа к живым.

— Вашими молитвами, милорд, — хрипло ответил один из оборотней, пытаясь снять магические кандалы.

Тёмная фигура помогла оборотню, заодно вернув палочки всем тем, у кого их отобрали, и, залечив раны мужчины вампира, которого чуть не покромсали.

— Спасибо вам, мессир, — с поклоном поблагодарил вампир. — Позвольте узнать ваше имя?

— Не так важно моё имя, как мои деяния. И часто тут такое происходит?

— Раз в неделю или две. Они собирают нас как зверей и жестоко убивают, не щадя ни взрослых, ни детей. Даже после падения Тёмного Лорда на нас ведут охоту, хотя не все из нас воевали на его стороне.

— Прискорбное заявление, — мотнула головой фигура, отмечая французский акцент собеседника. — Почему вы не уйдёте отсюда в другое место, где вас не найдут?

— А где мы нужны? И кому? — мужчина обвёл рукой небольшую толпу. — Вы прекрасно знаете, кто мы на самом деле, а таких, как мы, нигде не любят и очень боятся. Среди людей нам тяжело прятаться, а некоторым это вообще невозможно.

— Ну, вы можете отправиться в Трансильванию, где находится самое большое общество таких людей, как вы. А можете скрыться и создать свой собственный клан, свою собственную коммуну*, и перестать ожидать, когда за вами придут снова. Только вам стоит начать как можно скорее.

(Примечание* — коммуна происходит от французского слова commune, что означает община, то есть совместно живущие люди, имеющие общие интересы, собственность, ресурсы и, в наиболее радикальных коммунах, общую работу и доход; вообще, коллектив лиц, объединившихся для совместной жизни на началах общности имущества и труда.)

— Давно нас не называли людьми, — усмехнулся мужчина. — Обычно в нашу сторону говорят: монстры, твари, существа, мусор. Но в ваших словах есть правда. Если мы останемся здесь, то нас продолжат притеснять и убивать, пока полностью не истребят. Ещё раз спасибо вам, мессир, кем бы вы ни были.

— Зовите меня Вуррен Блэк, — с поклоном ответила фигура, растаяв в темноте вместе с единственным выжившим.

* * *

Чуть позже. Площадь Гриммо 12.

— Что с тобой случилось? Ты в порядке? — с беспокойством спросила Вальбурга Блэк, увидев Маркуса.

— В порядке…бабушка, — улыбнулся охотник, снимая плащ. Вся одежда была опалена и повреждена, но урон самому парню был нанесён минимальный. — Просто сходил на прогулку на Лютную улицу.

— Там что-то произошло? — поинтересовалась она, видя задумчивость охотника.

— Отец мне много рассказывал о политической обстановке в Англии, но увиденное мной сегодня не подходит под действия Дамблдора или Волан-де-Морта, — Маркус рассказал Вальбурге о том, что произошло на Лютной. — Конечно, с одной стороны, Тёмный Лорд мог подставлять таким образом Министерство и людей Дамблдора вместе, но с другой стороны, и наш директор мог намёками или другими способами натравить на них своих людей, чтобы ослабить позиции бывшего ученика.

— Тебя волнует, что кто-то ещё может действовать отдельно от них?

— Да, и я даже представляю, кто это может сделать. Сегодняшнее представление напомнило мне рассказы о Второй Мировой Войне, когда СС грабила и разоряла деревни, а их жителей собирала в одном месте и расстреливала. И женщины, и старики, и дети — все умирали. А значит есть мнение, что в этом может быть задействован тот, кто был близок к немцам в то время.

— Неужели… Грин-делль-Вальд? Но он же в тюрьме!

— Нет, бабушка. И уже давно. Сейчас в Англии действует два Тёмных Лорда — бывший и нынешний, просто второй ещё не в состоянии перейти к активным действиям, поэтому Геллерт и использует своих людей, дабы менять нынешнюю обстановку. А это означает, что Реддл уже активно восстанавливается. Как бы там ни было, два Тёмных Лорда в Англии — это много.

— Два Тёмных Лорда и один Тёмный Принц, — добавила Вальбурга. — Ты ведь не думал, что Тёмный Принц просто слова?

Слизеринец усмехнулся. Он быстро освоился в этом доме, да и к этой женщине на портрете, называя её бабушкой. В каком-то смысле, на генетическом уровне, так оно и есть.

— Конечно, я догадывался об этом, но вряд ли я смогу сражаться с двумя Лордами сразу в ближайшие пару лет. Они в своё время могли выносить врагов десятками, а я сегодня едва не получил от двенадцати авроров. Повезло, что темнота была на моей стороне, иначе они могли бы понять, что мой щит Сарэнто накрылся за секунду до того, как они перестали поливать меня заклинаниями. Несколько из них меня всё же достали.

— Сильно пострадал?

— Нет, поверхностно. С Василиском было гораздо хуже. Кричер!

Домовик быстро появился перед Маркусом, с почтенным поклоном.

— Вызывали, Лорд Блэк?

— Вызывал, Кричер. Внизу, возле двери, лежит человек, которого надо отправить в подземелье, в тюремную камеру. Разрешаю использовать камеру с системой ≪Дементор≫ — пусть промаринуется там недельки две, а потом его допросим. Исполнять!

Кричер с кровожадностью в глазах мигом исчез, забирая с собой выжившего аврора в подземелье дома Блэков.

— Интересный выбор камеры. Ты что-то придумал?

— Я хочу его допросить, но вначале помучить. А насчёт камеры: читая библиотеку Рода, я нашёл интересную запись об одном предке, который сидел в Азкабане по фальсифицированному обвинению. Ему понравилась идея сажать магов в тюрьму с дементорами, которые мучают их. И он создал у себя дома такую же камеру, наложив на решётки руны страха и иллюзий, связав это с магией крови. Такой камерой он пытал своего врага, из-за которого его посадили. Я не собираюсь его пытать, но немного помучить всё-таки стоит, за его преступления. Ненавижу людей, которые готовы убивать беззащитных, в особенности детей.

— Ты всё правильно делаешь, пусть и тёмными методами. Ты Блэк, глава тёмного Рода, так что вряд ли тебя должно это останавливать. Главное — достичь своей цели.

— Меня практически ничто не способно остановить от исполнения моих планов. И как раз один из этих планов мне нужно выполнить уже вечером. Пойду, прилягу ненадолго. Кстати, как вы тут с мамой, не ссорились?

— О, Анна просто замечательная женщина. Я бы даже сказала, что со своим характером она истинная Блэк. Она разгонит, наконец, старую кровь в Визенгамоте и научит этих стариков ценить правила, а не управлять ими в своих интересах, как это делает Дамблдор.

Маркус усмехнулся. Такой ответ от женщины, как Вальбурга Блэк, которая считает чистоту крови выше всего, — дорого стоит. Сразу видно, что мама оставила хорошее впечатление. Поднимаясь в свою комнату, Маркус размышлял над завтрашним вечером. Его план может накрыться, если он неправильно всё рассчитал. И если в боевом маге он был более-менее уверен, то эта ведьма вызывает опасения. Слишком уж она непредсказуемая, чтобы пытаться всё предугадать.

Другой вопрос — Волан-де-Морт. Отец много рассказывал о нём Маркусу, но в основном, в то время, его интересовали последние пять лет до того, как он был остановлен, несмотря на то, что Дерек Кусланд собрал огромную документацию на обоих Тёмных Лордов. Тогда ему было не до этого. Может пора узнать о них более подробно?

— Тонки?

— Вызывали, Молодой Господин?

— Вызывал, Тонки. Отправься в Родовой Архив и собери бумаги на Тома Реддла и Геллерта Грин-делль-Вальда. Сюда приносить не надо, завтра воскресенье, так что я сам прибуду в Кусланд-мэнор и займусь ими. Оставь их на столе, в кабинете.

— Тонки всё сделает, Молодой Господин, — с поклоном ответила эльфийка, тут же исчезнув.

Потянувшись, Маркус с чистой совестью развалился на кровати. После трудовой ночи теперь можно поспать, особенно если учесть, что завтра у него трудный вечер. Но погрузиться в сон он не успел, из дремоты его выдернула тревога, точная такая же, когда активировались Тревожные Чары Хогвартса.

— Что б вас Драконы сожрали! — выругался Кусланд, подорвавшись с кровати и одевшись в рекордные сроки.

Теневой Тропой он оказался возле Хогвартса с клинками в руках в течение шести минут (из-за усталости приходилось быть осторожным) и с непониманием оглянулся. Посторонних не было, Чары уже успокаивались, но теперь чувствовались волнение, страх и…близость Смерти. Охотник мотнул головой, испытывая брезгливость от этого. Несмотря на свои силы и умения подпитывать себя за счёт остаточной энергии любого плана, он не любил подпитываться отрицательными эмоциями, да и запах Смерти для своего усиления был ему противен. Настроив себя на поиск, он почувствовал, что источник этих эмоций был в Больничном Крыле, куда и отправился.

— Простите, мисс Патил. Это не в наших силах.

— Но…но…

— Мы сделаем, что сможем, но вампиризм неизлечим. Если бы мы нашли вашу сестру чуть раньше…

Из разговора Маркус вынес следующее: одну из сестричек Патил укусил вампир, неизвестно как оказавшийся здесь, и укус произошёл относительно недавно. Не больше десяти минут назад. Директор покинул Больничное крыло, так и не заметив, что внутрь проскочил слизеринец. Мадам Помфри, дав девочке лекарство, отправилась в свой кабинет, скорее всего, чтобы найти нужную литературу и попробовать спасти девочку. И вот после этого Кусланд появился возле больничной койки.

— М…Маркус? — удивлённо спросила сестрёнка Патил, почувствовав, что они тут не одни. Судя по цветам на одежде, это была Парвати. Значит на койке Падма. — А…что ты…здесь делаешь?

— Гуляю. Что случилось с тобой и Лотосом*?

(Примечание*: если я не ошибся, то с хинди имя сестры Парвати переводится как лотос (надеюсь, что я не ошибся).)

Ответить девочка не смогла, снова заплакав, и хоть Маркус и понимал причину, но если так продолжится, то её сестру это не спасёт. Пришлось слизеринцу наколдовывать Чары Тишины и пытаться успокоить её. Получилось только тогда, когда Маркус повысил голос, вложив в него свою Волю и Власть. Такой эффект помог, Парвати более менее успокоилась, а глаза на секунду остекленели, словно по ней ударило Конфундусом или Империо.

— Я…не знаю, …после ужина… Падма сказала, что ей срочно надо куда-то уйти, …но куда именно не сказала. А потом…

Парвати снова едва не заплакала, но Маркус положил руку ей на плечо и слегка сжал, успокаивая.

— Что потом?

— Потом…я почувствовала, что ей больно…и…мне тоже стало больно….Я обратилась к профессору МакГонагалл и профессору Флитвику, чтобы они помогли мне найти Падму.

— Почувствовала? А, вы же близняшки и можете почувствовать, что чувствует другая, я прав?

— Да, — кивнула Патил успокаиваясь. — Её потом нашли, и, как оказалось, она пошла в Запретный Лес, где…где её укусил вампир. И теперь…она тоже…директор Дамблдор сказал, …что вылечить её нельзя…

Маркус слегка потёр подбородок. Он устал, ему хочется спать, а на завтра, вернее уже на сегодня, у него есть несколько дел. Вдобавок, эти две девочки подозрительно часто оказывались рядом с ним, словно пытаясь обратить на себя его внимание. Но с другой стороны…

— Тонки!

— Вызывали, Молодой Господин?

— Тонки, отмена последнего приказа. Принеси мне настойку ≪Тёмного Братства≫ и мазь. Не забудь лекарство ≪Биение Сердца≫. Быстро!

— Что ты хочешь сделать? — спросила Парвати, смотря на происходящее.

— Сестру твою спасти, — раздражённо произнёс охотник, который уже через пять секунд был вооружён настойкой и мазью. — И не лезь под руку, а то сама будешь разбираться. А ещё лучше держи её, а то она будет дёргаться похлеще рыбы на сковородке.

≪Я сегодня просто альтруист какой-то, ≫ — рычал про себя Маркус, открывая склянку с настойкой. Пахла она практически как нашатырный спирт, да и на вкус противна, но это было единственным средством от вампирского яда, который сейчас циркулировал в крови рэйвенкловки. Внимательно осмотрев рану на шее, её глубину и разорванность краёв, а также бледность кожи, девочке влили в рот настойку, отчего она сразу задёргалась, пытаясь выплюнуть лекарство. Правда ладонь Маркуса, накрывшая её рот, помешала это сделать.

— Её укусил низший вампир. Твоей сестре повезло ещё, они могут и на куски разорвать от голода. Сейчас у неё поднимется температура, так что не волнуйся, если её кожа нагреется. Держи крепче!

Парвати, словно очнувшись, крепко стала держать свою сестру. Как и говорил Маркус, тело Падмы стало нагреваться, по ощущениям самой рэйвенкловки, ей казалось, что её кости окунули в горячий котёл. Вены словно увеличились, стали толще, а тени стали накрывать, утягивая в огонь.

— Ч…Что это? — от страха спросила гриффиндорка, увидев, что из раны на шее сестры стала вытекать чёрно-красная жижа.

— Яд. Настойка выводит из организма яд вампира и кровь человека, но только если не прошло много времени. Сопровождается это сильнейшей болью и повышением температуры. Твою сестру, получается, укусили не больше пятнадцати минут назад, значит у неё есть шанс выжить и не стать вампиром. Но настойку надо принимать сразу, иначе без побочного действия ей не обойтись.

— Что…за побочные действия? Они опасны?

— Нет, — ответил Маркус, вливая вторую порцию настойки и укладывая на лоб мокрую тряпку. — Она будет чуть бледнее, возможно иногда у неё будут проскакивать неосознанные эмоции, и она будет вгрызаться в еду. Особенно тяжело ей придётся…кхем, …когда она подрастёт и выйдет замуж. Ничего страшного, просто в…особые моменты…скажем так, её муж будет весь искусан. Но вампиром она не будет. Возможен и такой вариант, что её волосы могут осветлиться через пару недель. Так, кажется всё.

Из раны на шее перестала вытекать жижа, и пошла кровь. Для предотвращения ещё большей кровопотери, парнишка тщательно намазал рану мазью. Кровь остановилась, а края раны начали медленно стягиваться.

— Ну вот. Готово. На, держи, — протянул охотник Парвати мазь и лекарство. — Мазь, на случай открытия раны, а лекарство пусть принимает три раза в день по чайной ложке. Первое время она будет испытывать жажду, а лекарство будет эту жажду блокировать. Думаю через недельку её смело можно выпускать к людям.

Гриффиндорка потрясённо приняла протянутое ей, но когда она уже подняла взгляд, чтобы поблагодарить, Кусланда не было на месте, и раздались громкие шаги Мадам Помфри. Сейчас ей, кажется, придётся объясняться, но зато теперь её сестра точно останется живой. Никто не смог помочь им, а Дамблдор.…Нет, этот вопрос надо обсудить с сестрой и отцом. И убедиться, что с сестрёнкой всё будет хорошо.

* * *

9 октября. Вечер. 23:05. Азкабан. Комната Долохова.

Неделя прошла для Долохова незаметно. Когда после того, как его навестил неизвестный, Антонин проснулся, то практически сразу добрался до бумаг на столе. Чего он только там не нашёл, тут были документы не только на Орден Феникса, но и на Пожирателей, причём, судя по второй части, Тёмный Лорд знал, что на его семью совершат нападение, и ничего не сделал, не предупредил его. А всё из-за того, что семья Долохова мешает одному из лучших Пожирателей, делая его слабым. Если бы он мог, то комната Антонина была бы разрушена, а так он только разнёс стол, стул и тарелки. Даже у кровати были отломаны ножки.

Придя в себя, маг решил для себя и поставил цель — отомстить всем. И Дамблдору, и Тёмным Лордам. Всем, кто виноват в смерти его беременной жены и дочки. Даже если придётся положить свою жизнь, он заставит их мучиться.

— Выглядите вы лучше, мистер Долохов.

Голос вновь появился внезапно, но он ждал его. Ждал, как никого ещё не ждал в своей жизни.

— Вы пришли.

— Я говорил, что появлюсь через неделю. Должен сказать, я не рассчитывал на…такую обстановку.

Антонин осмотрел разрушения и злобно ухмыльнулся.

— Последствия одной проблемы, не более того.

— Хм. И это без магии. Я был прав, когда говорил, что вы сильны и без магии.

— Когда у тебя есть цель, ты находишь силы тогда, когда их уже нет. Вы пришли поговорить? Так, может быть, вы появитесь, чтобы мы поговорили лицом к лицу?

Вначале была тишина, нарушаемая лишь дыханием заключённым. Потом из темноты медленным шагом вышел подросток в чёрной одежде и чёрных очках. Антонин лишь на секунду ухмыльнулся, пока не прочувствовал силу и тьму этого подростка: она буквально придавливала к полу, словно штормом проносясь по организму.

— Позвольте представиться — Лорд Маркус Дерек Кусланд из Рода Кусланд. Охотник.

— Значит, …слухи не врут, — прохрипел маг, находясь в прострации от магии подростка. — Охранники говорили, что охотники…вернулись, но я думал, что это мой разум меня…подводит.

— Как видите, нет.

— И зачем я вам нужен? Вы говорили о справедливости, но в чём эта справедливость лично для вас?

— Основная причина в том, что из-за Пожирателей погиб мой отец, когда они искали меня. Ещё одна причина — будем честны, мистер Долохов, вы и миссис Лестрейндж основная боевая сила Тёмных Лордов. Чтобы мне победить, нужно их ослабить.

— Тогда вы выбрали немного длинный путь, — рассмеялся Антонин. — Вам было бы проще убить меня и Беллатрису. С чего вы решили, что я могу присоединиться к вам?

— Согласен с вами, мой путь долгий. И подтвержу, что ваше убийство гораздо легче и быстрее, но, собрав на вас досье, я выбрал другой вариант. А почему я решил, что вы присоединитесь, — потому что вас предали и подставили. У вас отняли жизнь и семью, и с учётом вашего характера, вы не оставите это просто так. Или я не прав?

Долохов и Кусланд несколько минут смотрели друг на друга. Охотник со скучающим выражением лица вертел в руке палочку, думая о чём-то своём и ожидая ответа от заключённого.

— Вы правы. Я не могу оставить это просто так. Я обязан отомстить за свою семью, обязан сделать так, чтобы виновные погибли мучительной смертью за их преступление. Но я в тюрьме, и отсюда мне не выбраться. Вряд ли убийцы моей жены и дочки сами придут сюда и попросят их убить, хотя мне бы этого очень хотелось.

— Ну, с вашим заключением мы можем разобраться. Охотники, как вы наверно уже не знаете, имеют право попросить у правительства выделить им людей, если нужно что-то сделать. Я уже отослал министру Фаджу запрос на ваше освобождение, естественно, чтобы это не освещалось. Так какой ваш ответ, мистер Долохов? Хотите ли вы выбраться отсюда, наконец, чтобы иметь возможность отомстить врагам, или останетесь здесь навсегда, чтобы до конца жизни вспоминать своих родных, оплакивать их и знать, что убийцы до сих пор остаются на свободе?

— Ради мести я готов подписать контракт и продать свою душу самому дьяволу. Я хочу выбраться отсюда.

— Продавать душу не надо, иначе после смерти вы не встретитесь с родными. А насчёт выхода — вот, — Маркус протянул бумагу и перо. — Подпишите договор о ненападении на Министерство кровавым пером, и можно будет готовить ваше освобождение.

Долохов даже не стал читать договор, быстро подписав его и протянув его назад. Лёгкое удивление на лице охотника всё-таки проскочило, как и улыбка.

— Интересно. Даже не прочитали. Был бы я кем-то другим, мог бы уже взять вас в рабство. Повезло вам, что у меня есть понятия чести. Что ж, готовьтесь к освобождению, Антонин. Скоро мы снова встретимся с вами, — проговорил Маркус, исчезая в тени и оставляя боевого мага одного. Все его мысли вертелись только вокруг одного — скоро он обретёт свободу и уничтожит всех. А потом можно спокойно умереть.

* * *

Чуть позже. Комната Беллатрисы.

Оказавшись в комнате Беллатрисы Лестрейндж, Маркус увидел следующее: двое авроров, пришедших сюда, активно наседали на неё, а сама ведьма яростно отбивалась. Парню стало противно, когда он понял, что они хотели сделать. Один из авроров отлетел к стене с пронзённой грудной клеткой, а второй завис в воздухе, вот только кричать не смог, горло было сдавлено телекинезом.

— Не люблю два вида людей, — грозно прорычал Маркус, выйдя из тени. — Тех, кто готов убивать детей, и тех, кто позволяет себе в отношении девушек и женщин действия такого характера, которое хотели совершить вы.

Аврор что-то прохрипел и тут же был с силой отправлен в стену ногами вперёд. Ноги тут же оказались сломаны, а тело аврора уже на скорости падало спиной вниз. В общем, в течение следующих пяти минут тело мужчины, словно безвольная кукла, ударялось о стены, пол и потолок, следом за движением руки охотника. Когда уже не было смысла кидать аврора в стены (толк кидать мертвеца?), его тело со всей силы было выкинуто в угол, проломив деревянный пол.

— От таких уродов жить противно становится, — проговорил Маркус, подтягивая стул к кровати, где сидела и тяжело дышала Беллатриса. Одежда, пусть и не полностью, но была порвана, а местами были оторваны целые куски. Взмахнув рукой, он восстановил одежду заключённой. — Вижу я пришёл вовремя, миссис Лестрейндж.

— Очень вовремя! И я сама могла справиться!

— Вижу, — хмыкнул Маркус, указывая на аврора с пронзённой грудью. — Следы вашей деятельности остались на лице в виде следов от ногтей. Вижу, вы не удивлены, что к вам пришёл подросток.

— После ваших документов, меня уже ничего не удивляет, — злобно прошипела Беллатриса, поправляя одежду. — Зачем вы только их принесли?

— Не люблю, когда несправедливость царствует. А к вам именно так и отнеслись. Я понимаю, что вас посадили за дело, но то, что вас бросили — это несправедливость.

Лестрейндж зарычала в ответ на это.

— Что вам надо? Зачем вы пришли?

— Помочь вам. Разве это плохая причина, чтобы прийти к красивой женщине?

— Не слишком ли ты мал, чтобы подкатывать к взрослой женщине? — хмыкнула Лестрейндж, с какой-то игривостью посмотрев на подростка. Маркус едва не покраснел, пока он не понял, что она играет с ним, выводя на эмоции.

— Как говорится — мал да удал. К тому же, насчёт вас я сказал правду. Лучше расскажите, как вас умудрились развести и посадить в Азкабан? Ведь, как мне известно, вы не только самая ярая последовательница Тёмного Лорда, но и одна из сильнейших ведьм за последние сто лет.

— Сама не знаю, — задумавшись, произнесла Пожирательница. — Единственное, что я могу предположить, что меня кто-то сдал, когда я хотела связаться с одним из людей Дамблдора. Но когда я прибыла на место, дом уже полыхал, а хозяева были мертвы. Что было дальше, я не помню, очнулась уже здесь, в Азкабане.

— Ну, насчёт предательства я пока не могу знать, а вот то, как вы оказались здесь — скорее всего на вас воздействовали ментально.

Женщина резко встала с кровати.

— Это невозможно! Я училась у самого Тёмного Лорда!

— Значит Тёмный Лорд на вас и воздействовал, — улыбнулся Маркус. — Ну, или Дамблдор, так как Волан-де-Морт учился у него, а с Грин-делль-Вальдом они были друзьями. До определённого любовного момента.

Хоть Беллатриса и не показала этого, но любопытство в глазах всё-таки проскочило. Осмотрев женщину, Маркус пришёл к выводу, что не такая уж она и сумасшедшая, как её описывали в газетах. Конечно, когда сражаешься с противником, который часто оказывается с численным перевесом, тут захочешь, не захочешь, а будешь сумасшедшей. Но вот в глазах искр безумия не было, несмотря на соседство с дементорами, да и в общении она почти не срывалась. Характер у неё конечно тяжёлый и иногда скачет от обыкновенной стервы (ну или фурии) до коварной обольстительницы. Хотя, скорее всего, характер женщины чем-то похож на характер женщины-амазонки, воплощая силу и твёрдость, не позволяя сбивать себя с пути.

— Так чего вы сейчас хотите? И почему пришли ко мне?

— Чего хочу? Ну, Тёмные Лорды угрожают мне, так как они до сих пор не понимают, кто я такой. Если говорить напрямую, я хочу ослабить их позиции и усилить свои. По первому пути мне было проще убить и вас, и мистера Долохова, но зачем убивать перспективных людей?

— Антонин? Вы и с ним связались? — переспросила Лестрейндж с непонятным огнём в глазах.

— Да, он сейчас находится в такой же комнате, как и вы, но через стену. Мистер Долохов уже согласился присоединиться ко мне, и теперь я хочу тоже самое спросить у вас.

Думала Лестрейндж недолго, и уже спустя минуту она подписала тот же самый договор, что и Долохов, и наконец Маркус мог смело покинуть Азкабан. Как же тяжело собирать свою маленькую, собственную армию. Зато теперь можно смело пойти на охоту. Его клинки давно просят крови.

* * *

10 октября. Хогвартс. День.

Воскресенье Маркус решил посвятить отдыху, физическому и психическому. Редко, но парень позволял себя просто поваляться и ничего не делать, а после ночной охоты это только плюс. Маркус встретился с двумя Дромарогами, что случается нечасто, и эти двое его чуть не разорвали, если бы он не был таким обученным и внимательным. Конечно, ногу ему всё-таки проткнули рогами, да и несколько мелких ран у него осталось, но это был максимум, что ему смогли сделать. Зато теперь он является обладателем шкуры и рогов дромарогов, редких ингредиентов для зелий. Половину он отослал с домовиком маме, вторую половину отправил профессору Принцу. Ему-то до зелий большого дела нет, а вот родительница и профессор обожают заниматься зельями.

Магическая энергия текла по его телу, регенерируя раны и вводя парня в лёгкую дремоту, но отдохнуть ему так и не удалось. Стук в дверь отвлёк его, заставляя вставать в том, в чём он был: лёгкие шорты и майка. За дверью стоял Теодор Нотт.

— Маркус, там к тебе пришли.

— Кто? — поинтересовался Кусланд.

— Увидишь. Скажу только одно — ты просто дамский угодник. Настоящий спаситель прекрасных дам.

Нотт ухмыльнулся и покинул слизеринца, оставляя того с удивлением на лице. Это он-то дамский угодник? Сказал парень, за которым девчонки бегают ещё со второго курса. Накинув сверху рубашку, Маркус спустился вниз и открыл выход из факультета.

— Вы? Что вы тут делаете? В особенности ты, Лотос. Тебя вообще ещё неделю выпускать нельзя!

— Нам надо поговорить, — произнесла Падма Патил. — Это…очень важно.

— Девочки, я против вас ничего не имею, но не люблю общаться с теми, кто трётся вокруг меня, словно пытаясь, …в общем, не люблю таких.

— Об этом мы и хотим поговорить. И нужно сейчас, пока…директора нет в школе.

— Вот оно как, — проговорил слизеринец.

Это уже было интересно. Сестрички Патил хотят поговорить с ним, пока нет Альбуса, значит это необычная новость, и она имеет опасность от неё. Причём опасность явно исходит от директора.

— Что же, проходите. Поговорим.

— А может не здесь? — чуть нервно произнесла Парвати, но Падма слегка дёрнула её за руку, выразительно посмотрев ей в глаза. — Ладно. Давай у вас.

Маркус пропустил девочек внутрь, указывая им на диван, всё равно сейчас в подземельях Слизерина никого, кроме него, Нотта и Изабеллы Поттер, нет. Сам он уселся в кресло, готовясь к разговору и перед этим бросив в сторону одной из дверей Чары Помех.

— Ну, начинайте.

— Мы хотели извиниться за наше поведение, — начала Парвати. — За то, что мы…ну…в основном я…ну…

— Вела себя как девочка лёгкого поведения, — подсказал Маркус, на что Патил обречённо кивнула.

— Да. Прости. Нам…мы…

— Давайте я помогу с ответом, — потёр виски охотник. Он уже устал от них, хотя прошло всего немного времени. — Из вашего ≪многочисленного≫ диалога, я понял, что вы делали это не по своей воле, а потому что вам приходилось. Как я понял, виноват Дамблдор, да?

Девочки согласно кивнули, с трудом пытаясь не отводить глаза.

— Тогда почему вы пришли? Я не поверю, что Дамблдор не озаботился и не взял с вас Непреложный Обет.

— Мы больше ничего ему не должны, — твёрдо ответила Падма. Настолько твёрдо, насколько это получалось слабым голосом. — Директор обещал нам защиту, если мы сделаем то, что он попросит, но из-за него я чуть не погибла. Он не выполнил своего обещания, и Обет больше не действует.

— И что же вы должны были сделать?

— Директору не понравилось, что ты находишься на Слизерине. В прошлом году он надеялся, что ты одумаешься, но после произошедшего с Наследником, он приступил к другим планам. Он попросил нас привлечь твоё внимание, чтобы ты отдалялся от факультета, и он не испортил тебя. Также мы должны были узнать, как к тебе относятся на факультете. И ещё, он всё время называет тебя Гарри Поттером и говорит, что любовь поможет тебе исправиться и вернуться к семье.

На эти слова Маркус чуть скривился. И не только потому, что Альбус говорил такие слова, а потому что он явно услышал приглушённый звук, похожий на хрюканье, идущий из комнаты Нотта. Подслушивает, зараза. Но вот попытки этих девочек сблизиться с ним? К сожалению, это невозможно, его привлекает другая, но вот добиться её внимания…

— Как это…интересно. Альбус видно совсем головушкой ударился, раз говорит такие слова. Что же, это интересная информация, спасибо вам за неё. А вот насчёт отношения — что же вы такого узнали?

— Ну, — девочки слегка смутились, — мы узнали, что Малфой тебя, мягко говоря, недолюбливает, и несколько слизеринцев тоже поддерживают его в этом.

— Так я вроде не девчонка, чтобы ему нравиться, — из комнаты донёсся громкий хрип на этих словах, с попыткой утопиться то ли в стакане, то ли в бутылке из-под сливочного пива. Парень явно наслаждался представлением. — Да и мне Малфой не нравится, к тому же, я несколько раз встревал в его дела. Так что тут вы меня не удивили. Чего ещё узнали?

— Есть…кое-что, …мы не были уверены, что это относится к тебе, пока Парвати не поговорила с тобой вчера. В общем…ты Тёмный Принц, да?

Теперь наступила тишина, даже Нотт, подслушивающий в своей комнате, казалось, перестал дышать. Сам Маркус удержал нейтральное выражение лица и даже смог улыбнуться.

— С чего вы это решили, девочки?

— Мы умеем видеть ауры людей и способны определять отношения магов к мирозданию. Директор чувствуется как Пугающий Светлый, и это самое страшное, когда Свет пугает сильнее тьмы.

— Вот как? И как же тогда определяюсь я?

Сестры Патил посмотрели на Маркуса оценивающим взглядом, а их зрачки стали слегка мерцать.

— Ты ощущаешься как Нейтрально-Тёмный и буквально источаешь энергию. В начале этого курса мы мимолётом услышали слухи о неком Тёмном Принце, и вот теперь мы смогли узнать, кто он.

— А Дамблдор…

— Об этих слухах ещё не знает. Мы услышали краем уха, что он занят какой-то проблемой со штабом, но это всё, что мы знаем.

— Мда…проблемы у него…обширные, …а уж вещи, которые он потерял, — ухмыльнулся Маркус и закашлял в кулак. — Хорошо, а чего вы от меня хотите?

Девочки посмотрели друг на друга, мысленно общаясь друг с другом, как это делают близнецы Уизли, а потом обе встали и с поклоном произнесли:

— Мы хотим попросить защиты у Тёмного Принца!

— Иииии… — донёсся страдальческий писк из комнаты Нотта, сопровождаемый ударом чего-то об деревянный пол. Конечно, ему было весело. Маркус не считал себя дамским угодником, но Нотт просто обожал намекать ему на это, как буквально недавно было. А теперь, две красивые девушки-третьекурсницы сами пришли к нему и просят защиты у него. Маркусу нестерпимо захотелось сжать шею этому парню. Мягко так, по-дружески.

— Девочки, — мягко произнёс Маркус, — вы понимаете, о чём вы говорите? Вы просите защиты у человека, связанного с тенями. Понимаете? Вы связываетесь с тёмным магом.

— Род Патил со времён своего основания является условно-тёмным, из-за большинства жизненных ритуалов. Так что мы прекрасно понимаем, на что подписываемся. Дамблдор обещал защитить нас, но не сделал этого и даже не захотел помогать Падме. У нас перед тобой Долг Жизни, и это единственный способ отдать его.

Едва сдерживая рык, Маркус хлопнул ладонью по лбу. Если бы не этот Долг, можно было бы просто отшить девчонок, а вот теперь.…Даже клятву с них не возьмёшь, как с остальных, если только…

— Послушайте теперь меня. Вы понимаете, что я не могу взять с вас клятву верности?

— Почему? — недоумённо спросила Парвати. А вот лицо её сестры выражало понимание.

— Потому что это вызовет такой резонанс между нашими магическими мирами, что может перейти в войну. Вам придётся или выходить из Рода, или идти против меня, но тогда Долг Жизни вас убьёт. Но можно пойти другим путём.

Охотник трансфигурировал вазу в кубок, достал Тэнэбрис и резким движением порезал свою ладонь, и подставил руку над кубком. Наполнив её на треть, он убрал руку.

— Вы говорили, что из-за некоторых ритуалов Род Патил является условно-тёмным. Значит вы должны знать о Ритуале Кровавого Родства. Если вы и правда хотите помощи, то я готов взять вас под защиту, но не как вассалов, а как двоюродных сестёр. Выбор за вами. Что нужно делать, вы знаете, и нет, для этого ритуала раздеваться не надо, чтобы вам не говорили. Сейчас я закрою глаза на десять минут, а когда открою, вы либо будете здесь, либо нет.

Маркус закрыл глаза и закрылся Чарами Тишины, а кресло и диван с сестричками накрыл Чарами Невидимости и Сигнальными Чарами. Способ, предложенный сёстрам Патил, пусть и не совсем тёмный, но близок к этому. Всё-таки он основан на крови и клятвах, что для английских магов чуть ли не рядом с некромантией стоит. Но другого способа он не видит. По прошествии десяти минут, готовясь увидеть пустое место перед собой, охотник открыл глаза, отменяя почти все чары, кроме Невидимости. Ошибочка, места были заняты, Падма и Парвати стояли перед ним, на открытых участках кожи были нанесены знаки и руны его кровью.

— Мы рады оказаться под вашей защитой, — произнесли девочки одновременно.

— Буду рад защищать вас. Сестрички, — улыбнулся Маркус, взмахнув палочкой. Часть знаков и рун перенеслось на него, а потом они словно стали выжигаться и прятаться от посторонних глаз под кожей. — Теперь вы под моей защитой, как мои двоюродные сестры, а это может означать лишь одно — бегом в Больничное Крыло и отдыхать. Обе. Да, Парвати, и ты тоже. Я по твоим глазам вижу, что ты всю ночь не спала. Отдыхайте, когда придёте в себя, поговорим по душам.

* * *

— Сёстры значит? Получается, можно смело за ними ухаживать, не ожидая того, что я могу получить от тебя?

— Тео, заткнись. Я и так хочу тебя придушить за то, что ты, мало того, что подслушивал, так ещё и ржал как сумасшедший.

Как только сёстры Патил ушли, Теодор Нотт спустился вниз, даже не думая убирать ухмылку с лица.

— Да ладно тебе. Я же не просто так подслушивал. Кто знает, что они могли бы сделать нашему Тёмному Принцу?

— Ага. В гостиной Слизерина против меня. Просто признай, что хотелось уши погреть.

— Не без этого, Маркус. Выглядишь не очень.

— Вообще-то я крови лишился, и не пары капель. А так как после вчерашнего я ещё не отдохнул, то и восстанавливаюсь дольше, — подняв взгляд вверх, Маркус проговорил чуть рычащим голосом, от которого вздрогнул Нотт. — Может перестанете стоять за дверью и пытаться подслушивать?

Через две секунды дверь в спальню первокурсниц медленно открылась, и оттуда вышла Изабелла Поттер. Если бы дверь не была под чарами Помех, то слизеринцу уже пришлось бы использовать Обливиэйт. Хотя, судя по её лицу, что-то она услышала.

— Прости, Маркус. Я не хотела, …то есть, я нечаянно…

— С каких пор на факультете змей завелись крысы? — злобно проговорил Теодор, явно недовольный тем, что посторонняя подслушивала. Себя-то он посторонним не считал, но эта Поттер.…Впрочем, взмах руки Тёмного Принца успокоил его, он просто не обращал на неё внимания.

— Ой! У тебя рука!

— Знаю, что у меня рука, Поттер. Руки есть у всех.

— Нет, она ранена! Кровь идёт!

— И какая тебе разница? Скоро пройдёт и заживёт.

Пожевав губу от нервов, Изабелла тряхнула головой и быстро оказалась возле кресла:

— Сейчас всё сделаю.

Маркус хотел отдёрнуть руку, так как прикосновения этой девчонки ему не нравятся, но внезапность и странные нотки в голосе Изабеллы заставили его впасть в лёгкий шок. А слизеринка тем временем осмотрела порез, наколдовала бинты, на которые нанесла мазь с приятным запахом мяты, и забинтовала ладонь. Нотт в это время отсел в сторону, прячась за журналом Придира. По лицу девочки было видно, что она хочет что-то спросить, но боялась. Ей пришлось собрать всю свою смелость и глубоко вздохнуть.

— М-Маркус…скажи, …почему ты не можешь отнестись ко мне как к сестре? Ведь даже Парвати и Падму ты…ты смог назвать сёстрами. Почему… Что я сделала? Скажи, я…я исправлю это!

— Не сравнивай себя с ними, Поттер. Ты и они разные люди. Падме и Парвати прямо сейчас помогли мне, рассказав то, чего не смогла бы рассказать ты, оказавшись на их месте.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что ты Поттер, а твои родители — близкие люди Дамблдора, а этот старый маг для вас важнее семьи, — Маркус встал с кресла, выдернув свою руку. — Ты говоришь, что хочешь исправить произошедшее — тогда исправь несколько лет Ада и боли, которые я испытал перед тем, как оказался в семье. Не можешь? Впрочем, я и не надеюсь. Ты и твоя семья для меня чужие, и ты не станешь мне сестрой. Брось эти мысли, Поттер, и продолжай шпионить для Дамблдора, ведь ты именно для этого здесь.

Не желая смотреть на Изабеллу, Маркус быстро покинул гостиную, отправившись к себе. Почему эта девчонка продолжает свои глупые попытки? И почему ему немного неприятно быть грубым с ней?

* * *

Итак, сестры Патил пришли сюда только за защитой. Подслушивать и быть невидимой для милорда не очень легко, да и долго бы не получилось. На какой-то момент ей почудилось, что девочки пришли по другой причине, чтобы сблизиться с милордом, но, как оказалось, нет. С одной стороны — это плохо, с такими темпами найти милорду вторую половину не получится, но вот с другой.…Ох уж эта пресловутая другая сторона. Она всегда встревает в любом деле, но именно сейчас эта сторона принесла Дафне облегчение. На какое-то мгновение ей хотелось верить, кто сможет быть рядом с ним, но, увы, приходилось отказываться от мыслей. Или от мечты?

— Нет, милорд, — тихонько прошептала мисс Гринграсс. — Не стоит вам даже пытаться узнавать меня. Увы, я связана договором, и быть рядом мне не судьба. Как бы мы этого не желали.