Ограняя, изменять (джен)

Миттенс бесшумно возникла в личных покоях директора. По понятным причинам она нервничала. Обычно доступ сюда был разрешён только личным эльфам директора, но хозяин дал ей задание, и она собиралась его выполнить!

Тихонько войдя в боковую комнату, служившую гостиной, она подождала, зная, что Сокки, любимый домовик директора, скоро почувствует её присутствие и придёт выяснить, что ей нужно.

Долго ждать не пришлось — послышался хлопок.

— Миттенс? Зачем ты здесь? У мастера Миттенс сообщение для хозяина Дамблдора?

— Нет, мастер Снейп дал Миттенс важное задание для Сокки, потому что Миттенс сама не справится.

— Что?

— Мой хозяин уверен, что твой великий хозяин болен. Он попросил Миттенс рассказать об этом Сокки и остальным домашним эльфам. Ещё он хочет, чтобы ты кое-что достал для него.

Глаза Сокки расширились, и он яростно закивал.

— Сокки и другие будут заботиться о великом мастере Дамблдоре. Спасибо, Миттенс, за предупреждение. Мастер казался уставшим. Уэс позаботится о том, чтобы мастер поправился. Что нужно хозяину Миттенс?

— Прядь волос и фиал с кровью мастера Сокки. Мастер Снейп хочет найти то, из-за чего он заболел, пока не стало хуже.

Сокки нахмурился.

То, о чём она просила, было слишком. Кровь и волосы используются в огромном количестве заклинаний и зелий, большинство из которых очень мощные и потенциально опасные и даже вредные для донора. Большая часть кровной магии была запрещена, и не зря. Тем не менее, у Сокки был на этот счёт особый приказ — именно приказ директора — выполнять любое пожелание мастера зелий относительно здоровья и благополучия обитателей Хогвартса, в том числе и его самого.

Сокки взял флакон из рук Миттенс.

— Теперь Сокки понимает, почему Миттенс не может этого сделать. Сокки посмотрит, сможет ли он помочь. Будь здесь.

— О, и, пожалуйста, Сокки, не говори никому. Мой хозяин хочет, чтобы это оставалось тайной.

— Сокки клянётся: он будет нем, как рыба.

Громкий хлопок возвестил о том, что домашний эльф Дамблдора ушёл.

* * *

Сокки осмотрел комнату, в которой служил почти полвека. С флаконом в руке он намеренно вышел вперёд. Подойдя к кровати своего хозяина, он заглянул через край и обнаружил пожилого волшебника спящим.

Сокки тут же определил, что сон у хозяина беспокойный: он хмурился, а на лбу выступила испарина. Его полосатый ночной колпак сбился на сторону, а одеяло практически свалилось с кровати. Дамблдор не метался по постели, наоборот — оставался неестественно неподвижным.

Кивнув себе, Сокки принял решение и в один миг оказался на кровати.

Мастер зелий был прав. Его хозяин болен, но недугом, неизвестным Сокки, никогда не видевшем и не чувствовавшем ничего подобного. Оно казалось… живым и очень-очень мощным, что, как Сокки признавал, имело смысл: чтобы свалить его хозяина, заболевание и должно быть таким. Последний раз его мастер болел, когда только заступил на пост директора. Передача управления защитой буквально выпила все его силы, ибо ему пришлось восстанавливать их после полного пренебрежения директора Диппета своими обязанностями.

Сокки покачал головой: директор Диппет был слабым волшебником, и дело не в недостатке магических сил — в этом смысле он был намного выше среднего. Нет, Диппет был слаб характером. Сокки не любил так думать, но это было правдой. Хогвартс сильно пострадал от управления Диппета, и его хозяину потребовались годы, чтобы исправить и нивелировать ущерб, нанесённый Хогвартсу предшественником. Кое-что Дамблдору так и не удалось поправить, но, к сожалению, Сокки сомневался, что хозяин сможет когда-нибудь вернуть школу на должный уровень, особенно в управлении. Именно из-за Диппета у Хогвартса теперь был Совет попечителей.

Раньше директор заведовал всем — обучением, вступительными взносами, стипендиями, летними программами… Всем. И единственным способом сместить его с должности было единогласное решение глав факультетов.

Собравшись с мыслями, Сокки вернул одеяла обратно на кровать и с любовью укрыл своего хозяина, подоткнув их по всей длине. Сокки заботился о Дамблдоре с тех самых пор, как тот был мальчишкой, и для эльфа так и остался ребёнком.

Окончательно решившись, Сокки взмахнул рукой над хозяином, наложив на него чары, которые использовал в его раннем детстве. Магия сна. Если мастер зелий сказал, что для приготовления лекарства для директора ему нужны его волосы и кровь, Сокки добудет их. Шпион хозяина поможет хозяину выздороветь.

Сокки аккуратно вырвал пару длинных серебряных волосков и перевёл взгляд на руку Дамблдора.

Взяв крошечный флакон, он опустился на колени и сделал еле заметный разрез на указательном пальце хозяина и наполнил трёхдюймовый фиал до краёв.

После Сокки сразу же исцелил ранку, надеясь, что не доставил сонному хозяину неудобств.

Сокки запечатал флакон, слез с кровати, обернув волосы и флакон своей синей наволочкой, и направился к двери.

— Хм, — пошевелился Дамблдор, приоткрыв глаза в поисках раздражителя. — Сокки?

— Сокки здесь, мастер, — тихо отозвался тот, не удивляясь, что хозяин вышел из-под действия сонного заклятия. Оно было нужно только для получения необходимых «ингредиентов».

— Который час? — угрюмо спросил Альбус.

— Два часа ночи, сэр. Сокки думал, что мастеру нужны его одеяла. Мастеру жарко?

— Нет, хотя, похоже, что мне нужно попить. Схожу-ка на кухню и возьму немного горячего какао.

Сокки быстро поспешил к своему хозяину, который сейчас сидел — ну, почти.

— Сокки сделает напиток для хозяина, сэр. Мастер хочет двойной шоколад или тройной?

— Всё в порядке, Сокки. Я могу и сам, — упирался Дамблдор, потянув руку к голове, поправляя свой ночной колпак и попутно отгоняя внезапно нахлынувшую слабость, перешедшую в головокружение с позывами тошноты. Он откинулся на подушки. — Уф.

— Хозяин? Хозяин хорошо себя чувствует? — зачастил обеспокоенный домовик. — Сокки позвать мадам Помфри?

Дамблдор сделал несколько глубоких вдохов, а затем ответил:

— Похоже, что мне необходим постельный режим. Нет, не тревожь мадам Помфри. К утру мне, наверное, станет лучше. Не стоит будить её в столь поздний час. Как сказали бы магглы, в любом случае это должно скоро пройти.

Он закрыл глаза, и головокружение прекратилось.

— Тогда Сокки принесёт хозяину попить?

— Да, но, пожалуй, только воды. К сожалению, моё состояние не располагает к потреблению сладкого.

— Да, хозяин. Сокки мигом.

Эльф с хлопком исчез.

* * *

В апартаментах зельевара раздался хлопок.

— Мастер, Миттенс достала! — пропищала та, направившись к Северусу, уже раскладывавшему всё необходимое в лаборатории.

Он мягко улыбнулся эльфийке.

— Спасибо, Миттенс, оставь всё здесь.

Домовушка с радостью повиновалась, а потом остановилась и серьёзно взглянула на хозяина.

— Сокки сказал Миттенс, что директор не смог встать с постели, чтобы сделать себе горячее какао. У него очень кружится голова.

Мастер зелий нахмурился. Значит, он оказался прав. Случилось что-то серьёзное.

— Я немедленно приступаю к работе. Миттенс, если хочешь мне помочь, поставь на огонь воду, пока я подготовлю часть крови, полученной от Сокки.

— Да, мастер.

Вот так Снейп и его эльфийка взялись за работу, пытаясь выяснить, что же произошло с директором.

Несколько часов спустя, когда над горизонтом показались первые лучи солнца, Северус рассматривал их находки.

— Миттенс, не могла бы ты узнать: Люпин уже встал? Думаю, нам пригодится его помощь, если он, конечно, не будет возражать. Похоже, я понял, в чём дело. Молю Мерлина, что не ошибся.

— Да, мастер.

Лаборатория огласилась хлопком.

* * *

8 утра — Хогвартс.

Ремус не знал, о чём пойдёт речь, но само появление личной эльфийки Северуса в его апартаментах говорило о срочности. И поэтому вскоре он уже стоял в подземельях и стучался в личную лабораторию Снейпа.

— Войдите, — послышался из-за двери ровный голос Северуса. Ремус осторожно переступил порог.

— Закрой за собой дверь, — не оборачиваясь, сказал хозяин помещения. Вместо этого он рассматривал нечто через странно знакомое вошедшему устройство.

Микроскоп?

— В чём дело, Северус? — спросил Ремус, прикрыв дверь, но не спеша проходить дальше.

— Всё в порядке, по крайней мере — я так думаю. Тем не менее, прошу тебя помочь мне в этом убедиться. Нужен образец твоей крови.

— Образец чего? Зачем это? — с подозрением отозвался Ремус.

В конце концов, просьба предоставить образец крови была очень личной. Ведь её можно использовать как угодно: как к пользе, так и во вред донору.

— Люпин, это важно, иначе я не стал бы просить тебя. Не переживай, она не пойдёт в зелья.

Ремус с облегчением выдохнул.

— Ладно. Сколько тебе нужно?

— Всего лишь каплю, вот на это стекло, — ответил Северус, сдвигая к нему маленький стеклянный прямоугольник.

— Для чего это? — повторил свой вопрос Ремус, указав палочкой на палец и, сделав прокол, капнув кровью на стёклышко.

— Как только мы закончим, я всё объясню, — заверил Снейп, забрав препарат. Затем он капнул туда же красной жидкостью из трёхдюймового флакона и перемешал.

Ремус схватил со стола флакон с кровью, когда Северус положил стекло под волшебный микроскоп, чтобы понаблюдать за реакцией.

— Ого, а это чья кровь? И зачем ты смешал её с моей? — закидал вопросами Северуса Ремус, желая докопаться до сути.

Тот не ответил, поэтому Люпин понюхал кровь.

— Откуда, во имя Мерлина, у тебя флакон с кровью директора?!

Северус отвлёкся от микроскопа с ничего не выражавшим лицом.

— С чего ты взял, что она — директорская?

— У меня свои способы, — ответил Ремус, зло сощурившись.

— Ну, если тебе так важно знать, то да, это кровь директора.

— И как, позволь узнать, ты её раздобыл?

Снейп вернулся к микроскопу.

— У меня свои способы.

— Северус, клянусь, если ты не скажешь, что происходит, то я…

— Директор вчера поздно вечером занемог.

Это быстро изменило отношение Ремуса.

— О боже, он в порядке?

— Предполагаю, что скоро будет. Просто его организм должен приспособиться к новому состоянию, поэтому я и попросил тебя прийти.

— Хорошо, — сказал Ремус, пытаясь успеть за мыслью зельевара. — Но это не объясняет твоих действий.

— Каким-то образом в его организме обнаружилась белая магия Поттера. Похоже, он находился слишком близко к нему во время демонстраций в МКМ, поэтому она и проникла в него. И теперь она пытается встроиться в его ядро — так же, как и у тех, кого Поттер исцелил.

— Как это связано с ликантропией?

— Просто взгляни сюда. Тебе сразу станет ясно, — сказал Северус, подвинув к нему микроскоп.

— Это маггловское устройство, — сказал Ремус в замешательстве.

— Да, и я немного улучшил его для своей работы с зельями. Этот микроскоп «видит» магию на клеточном уровне, а также всё то, что магглы исследуют с его помощью. Знаешь, зелья — это не просто коктейль из ингредиентов. На самом деле — это наука, и видеть то, что происходит внутри ингредиентов…. Ой, забудь. Просто посмотри.

Ремус моргнул, прежде чем послушно встать к окуляру.

— Гм, и что это?

Он увидел нечто, напоминавшее десятки маленьких плавающих пончиков. Повсюду были «пончики» со странным тёмным туманом, а другие же просто напоминали красные «пончики».

— Большинство из этих своеобразных пончиков, что ты видишь, — это красные кровяные тельца директора и твои собственные. Твои — это те, что с тёмным осадком, — пояснил Северус, а Ремус заворожённо смотрел.

— А белые светящиеся — это что?

— Это белые кровяные тельца директора. Просто смотри.

— О боже!

Белая кровяная клетка, которая, казалось, пульсировала светом, внезапно захватила несколько его красных кровяных телец и высосала из них чёрный туман, став от этого ещё ярче, и перешла к следующему скоплению инфицированных красных кровяных телец, оставляя после себя здоровые.

— Это то, что я думаю?

— Если ты решил, что это — лекарство от ликантропии, то, скорее всего, прав. Но я считаю, что это — нечто большее. Я полагаю, что это — вакцина. Скорее всего, если директора укусит оборотень, это не принесёт ему вреда. У него теперь есть иммунитет.

* * *

10 утра — Министерство.

— Мадам, это может быть началом эпидемии! — воскликнул министр.

— Давайте не будем забегать вперёд, министр — просто сделаем шаг назад и рассмотрим факты, — заявила мадам Боунс и обратилась к целителю: — Сколько людей заболели?

— Ну, так-то, все пострадавшие заявляют, что не чувствуют себя больными, просто немного устали. У большинства даже температура нормальная — они просто выглядят ужасно и совершенно без сил, — ответил он.

— Кто заболевает? Есть ли между ними что-то общее, кроме того, что они присутствовали вчера на встрече МКМ?

— Им всем за шестьдесят, хотя несколько молодых людей тоже признались, что чувствуют себя немного странно, но никаких других симптомов не проявляют.

— Сколько?

— Всего пятнадцать, не считая тех, кто чувствует себя «не в своей тарелке». Похоже, оно вообще не распространяется, так что это — не эпидемия.

— Вы смогли что-нибудь обнаружить? Проклятие, яд, болезнь?! — прогремела Боунс.

— Нет, ничего. Мы не знаем, чем вызвано подобное состояние, но некоторым пациентам, похоже, становится лучше. На данный момент угрозы жизни нет, но столь быстрое течение заболевания вызывает опасения, что это связано с происходившим на заседании МКМ. Ещё одна странность: самочувствие старших или просто более сильных волшебников хуже.

Боунс нахмурилась.

— У нас есть схема рассадки на конференции? Так мы определим, насколько близко находились эти люди друг к другу. Возможно, причина в этом.

Они быстро составили схему рассадки и начали отмечать тех, кто «заболел». Конечно, сразу же обнаружилось несколько блоков.

Первые ряды, находившиеся в непосредственной близости к президиуму, содержали больше всего «инфицированных». Ещё одна группа располагалась слева от секретаря Франции — немногим меньшая, чем последняя — позади и вокруг места мистера Ли.

Мадам Боунс подняла взгляд от пергамента:

— Полагаю, теперь все поняли, что это. «Заболевание» как-то связано с мистером Поттером.

— Белая магия? — удивился целитель.

— Вполне возможно.

* * *

10 утра — Хогвартс.

Директор пропустил завтрак. Он пропустил завтрак без всяких объяснений. Даже Северус с Ремусом прислали записку, в которой говорилось, что они работают над чем-то в подземельях и пропустят завтрак.

Это было совсем не похоже на Дамблдора, который всегда предупреждал её, даже когда дело не касалось занятий, поэтому Минерва решила отправиться в кабинет директора, дабы проверить, не забыл ли он о времени и спал ли ночью. С Альбусом иногда такое случалось: когда у него был завал с документацией, он напрочь забывал о завтраке.

Поднявшись по ступеням, стоило отпрыгнуть горгулье, Минерва постучалась и вошла в кабинет: так как всегда сразу же входила, лишь объявив о своём появлении стуком.

В кабинете было пусто: директора не наблюдалось ни за письменным столом, ни в других частях комнаты. МакГонагалл осмотрела стол, надеясь найти там записку, в которой объяснялось бы, куда он ушёл.

Ничего.

— Хм. — Минерва бросила взгляд на портреты, большинство которых выжидательно смотрели на неё. — Вы не видели директора? — спросила она.

— Нет, не видели. Мы надеялись, что Вы знаете, что происходит. Тем не менее, мы считаем, что он всё ещё в личных покоях, — ответил Квентин Тримбл, бывший директор.

Минерва нахмурилась, подойдя к двери, ведущей в комнаты Дамблдора. Собравшись с духом, она открыла дверь и вошла, закрыв за собой дверь в кабинет.

— Альбус? — позвала она. Ей ответило лишь эхо. — Ты здесь?

Послышался хлопок.

— О! Сокки, ты меня напугал.

— Сокки сожалеет, профессор, но Сокки почувствовал, что должен сказать профессору МакГонагалл: хозяин спит, и его не следует беспокоить.

— Спит? Но ведь уже одиннадцатый час!

— Хозяин… нездоров, поэтому Сокки настоял на том, чтобы он спал, чтобы поправиться. Теперь у него не такая высокая температура.

— Что за человек! Разве он не знает, что мадам Помфри не просто так получает зарплату? — задала риторический вопрос МакГонагалл, глядя мимо Сокки в сторону спальни Дамблдора. — Когда он заболел и какие у него за симптомы?

— Сокки считает, что прошлым вечером. Хозяин сказал Сокки, что до комнат его вёл профессор Снейп.

— А симптомы?

— Постоянная слабость и головокружение, но хозяин утверждает, что просто отлежится и беспокоиться не о чем.

— «Слабость и головокружение», «не о чем беспокоиться»?! Да если бы он не был болен, я бы потащила его в лазарет за бороду!

— О, пожалуйста, профессор МакГонагалл, дайте ему поспать. Сокки уверен, что ему скоро станет лучше.

Услышав отчаянную просьбу Сокки дать его хозяину поспать, МакГонагалл вздохнула, не в силах продолжать свою тираду.

— Очень хорошо, но я обязана уведомить мадам Помфри. Она и так будет очень недовольна, когда узнает.

— Хорошо, профессор, Сокки понимает.

— Сообщи, когда он проснётся.

— Да, профессор МакГонагалл.

* * *

Дамблдор проснулся от какого-то шума… за пределами своих покоев. Может быть, в его кабинете? Кажется, это голоса. Он взглянул на часы на прикроватной тумбочке.

11:14

Ничего себе: он что, и правда проспал почти полдня?!

Сев на кровати и обрадовавшись, что не почувствовал головокружения, он встал и начал собираться, однако обнаружил, что у него болят мышцы, как после длительной простуды. Надев шляпу, Альбус ощутил потребность посидеть и лишь затем отправился к себе в кабинет.

— Хозяин?

Директор повернулся и обнаружил, что с противоположной стороны комнаты на него смотрел личный домовик.

— Да, Сокки?

— Как хозяин себя чувствует?

— Никак не приду в себя, но уже гораздо лучше, — ответил тот.

— Сокки рад. Сокки очень волновался.

Дамблдор мягко улыбнулся и поманил малыша к себе. Эльф обхватил колени директора, а его большие подвижные уши повисли.

— Я в порядке, мой друг. Время от времени все болеют, даже я.

Сокки кивнул, беря себя в руки.

— В кабинете хозяина сейчас профессор МакГонагалл и не только. Мне пойти и сказать им, чтобы они уходили? Сокки знает, что они разбудили мастера.

— Нет, я должен пойти и разобраться, в чём там дело. Кажется, они там спорили. Надеюсь, Корнелиус ничего не вытворил…

— Хозяин уверен, что не хочет вернуться в постель? Хозяин по-прежнему бледный, — настаивал Соки, подойдя к кровати и отогнув край одеяла, искушая директора вернуться в постель.

— Сокки, я обещаю, что буду спокоен. Не волнуйся.

— Хорошо, хозяин, — вздохнул тот.

И вот Дамблдор пересёк спальню и тихонько вошёл в кабинет, воспользовавшись боковой дверью, незаметной для посетителей. Пока Альбус шёл к кабинету, он уже малодушно подумывал воспользоваться предложением Сокки и вернуться в постель, но, как только услышал разговор, это желание мигом улетучилось. Он застыл на месте, в пределах видимости спорщиков, но не замеченный ими.

— Он всё ещё отдыхает, мадам Боунс, — говорила Минерва, стоя посреди офиса.

— Значит, он тоже заболел? — допытывалась мадам Боунс, стоя у камина. — Насколько он болен? На данный момент выявлено более десятка случаев, и обнаружилась закономерность: чем старше и сильнее волшебник, тем симптомы серьёзней. Мадам Помфри уже осмотрела его?

— Ещё нет. Мы поверили на слово домовику директора, утверждавшему, что Альбус в порядке и просто устал. Мы не хотели будить его без необходимости, и Северус одобрил поведение домашнего эльфа, — объяснила Минерва.

— Профессор Снейп? Без обид, но почему Ваше мнение здесь решающее?! — возмутилась Боунс, обращаясь к мастеру зелий.

— Я изучал кое-что, связанное с белой магией мистера Поттера, которая очевидно и является причиной недомогания, и считаю, что никто из подвергшихся её влиянию не пострадает, что подтверждается вашим же заявлением, что большинство больных уже выздоравливают.

Боунс смерила Северуса пронзительным взглядом.

— Очень хорошо. Ваша теория, кажется, имеет смысл. У вас есть ещё какие-нибудь мысли на этот счёт?

— По моему скромному мнению, маги, впитавшие белую магию, становятся невосприимчивыми к ликантропии. Я уверен, что это может стать общедоступным лекарством — вакциной, вводимой непосредственно в кровоток больного.

— Переливание крови? Не думаю, что магический мир согласится на это, — заявила Боунс.

— Конечно, нужно каждый раз проверять совместимость групп крови донора и реципиента, как это делают магглы, но это несложно. Даже кое-кто из моих первокурсников мог бы справиться с этой задачей, если дать им такую возможность.

— Я передам целителям — посмотрим, что они скажут.

— Ну, если это поможет, у нас уже есть доброволец, готовый поучаствовать в эксперименте.

— Этот человек — оборотень? — с недоверием уточнила Боунс.

— Да. Он трезво оценивает риски и готов пойти на это, если целители найдут время и организуют всё на базе Больничного крыла, — продолжил Северус, игнорируя изумлённое выражение лица Минервы и, обернувшись к дальнему углу, поинтересовался: — Как Вы считаете, директор?

— Мне кажется, это замечательная идея, Северус, — ответил тот, не удивившись, что его внезапно включили в разговор.

Боунс и МакГонагалл тут же повернулись, наткнувшись взглядом на директора, стоявшего в дверном проёме рядом с одним из многочисленных книжных шкафов.

— Альбус, что Вы здесь делаете? — воскликнула Минерва, честно говоря, немного обеспокоенная тем, как выглядел Дамблдор.

— Ну, насколько я помню, ещё вчера это был мой кабинет, — ответил тот с улыбкой, ковыляя к своему столу.

Остальные наблюдали за его осторожными шагами, а потом за тем, с каким облегчением он опустился в кресло.

— Как Вы себя чувствуете, директор? — спросила мадам Боунс, не отрывая взгляда от его бледного лица.

— О, признаться, бывало и получше, хотя уверен, что жить буду. Но оставим моё здоровье: я не вижу никаких препятствий тому, что предлагает Северус, пусть и не совсем понимаю, как будет проводиться это исследование.

— Честно говоря, я сомневаюсь, что подобное удастся организовать до начала занятий, но посмотрю, что можно сделать. Касательно же самого процесса — это вопрос к Северусу, если, конечно, целители дадут своё согласие на проведение эксперимента, — ответила Боунс.

— Что же, поживём — увидим, — философски кивнул Дамблдор.

— Ну, надеюсь, Вам скоро станет лучше, директор. Мне пора: министр, несомненно, уже заждался, — выпалила та и исчезла в зелёных всполохах пламени.

Северус и Минерва перевели взгляды на Дамблдора.

— Так как ты на самом деле себя чувствуешь, Альбус? — спросила Минерва тоном, говорившим, что ни отговорки, ни тем более смена темы не помогут.

Плечи Дамблдора опустились. Теперь, когда Боунс ушла, он не чувствовал необходимости держать лицо.

— Как размокшая лимонная долька, — наконец-то признал он.

Глаз Минервы дёрнулся, а Северус с трудом удержал покерфейс.

— Любопытное сравнение, директор. У Вас по-прежнему кружится голова? — произнёс Северус.

— Не совсем, слегка качает, но не более того.

— Что значит «слегка»? — процедила Минерва, зло прищурившись.

Дамблдор удивлённо воззрился на неё — очевидно, он не ожидал такой реакции.

— Достаточно заметно, но не более. Правда, Минерва, я в порядке… То есть, буду в порядке.

Она скрестила на груди руки, и Северус еле скрыл весёлую усмешку.

— Чтобы просто приблизиться к понятию «в порядке», тебе нужно как минимум ещё несколько часов сна. Думаю, что следующим нашим шагом будет вызов Поппи. Ты в курсе, что твой мелкий домовик никого не пускал в спальню — даже после объяснений, что мы просто хотим убедиться, что ты в норме?!

Дамблдор моргнул и подумал, что задолжал своему маленькому другу несколько лимонных долек.

— Правда? Ну, я прошу за него прощения. Уверен, он просто делал то, что считал нужным, и не хотел вас обидеть.

Минерва вздохнула, увидев, что на самом деле Альбус нисколько не сожалеет о действиях Сокки.

— Значит, я иду за Поппи?

Альбус кивнул, отодвигаясь от стола вместе с креслом. Скрыть гримасу боли при этом не получилось.

— Директор, Вам помочь? — спросил Северус, чьи внимательные глаза бдительно следили за осторожными движениями наставника.

Он проигнорировал удивлённый взгляд Минервы и не позволил себе заметить (а также ответить) на признательность в глазах Альбуса.

— Да, спасибо, Северус, — моментально отозвался тот, медленно поднимаясь из кресла.

Снейп изящно обогнул стол и подошёл к нему.

К счастью, помощь Северуса почти не понадобилась, несмотря на лёгкое головокружение, испытываемое Дамблдором по пути из кабинета.

— Мне интересно, Северус, — сказал Дамблдор, когда они добрались до его апартаментов. — Кто отдаст свою кровь Ремусу? В Хогвартсе есть ещё кто-то, кроме меня и Гарри, кто подвергся воздействию этой белой магии и получил… как ты это назвал… иммунитет?

Северус, задумавшись, отвернулся.

— На самом деле, директор… Я надеялся, что донором станете Вы…

Дамблдор остановился, оперевшись рукой о стену, чтобы не упасть, и воззрился на своего мастера зелий.

— Я? Но, насколько я понимаю, существуют разные группы крови, совместимость которых необходимо учитывать. Я не очень хорошо разбираюсь в человеческой крови, но это знаю точно. Откуда ты знаешь, что Ремусу подойдёт моя?

Северус призвал все свои актёрские способности и справился с волнением.

— Директор… — Он запнулся, намеренно делая пристыжённый вид.

— Северус, ты… хочешь мне что-то рассказать? — осторожно спросил Альбус.

— Не так давно я создал заклинание. Скорее, чтобы потешить собственное эго — доказать, что смогу…

Это не было полностью ложью: для Северуса это и было недавно… в будущем. Заклинание стало необходимым: из-за военных действий им всё чаще приходилось прибегать к маггловским методам лечения, и когда кто-то был ранен, а кровевосполняющего было мало… Им приходилось справляться самим.

— Заклинание?

— С его помощью я узнаю группу крови человека.

Дамблдор вздёрнул бровь.

— И?

— Ну, сначала я проверил его на себе и убедился, что оно рабочее. У меня вторая отрицательная.

— И, так понимаю, ты использовал его на мне без моего ведома? — продолжил Дамблдор. Его тон не был злым или обвиняющим — на самом деле он был весёлым.

— Простите, директор.

Альбус отмахнулся от извинений.

— Никакого вреда не было, Северус. Ведь так? И какая же у меня группа крови? — полюбопытствовал он, продолжив движение.

— Первая отрицательная.

— А у Ремуса?

— Третья положительная.

— И я могу стать донором для него?

— На самом деле, директор, вы — универсальный донор⁽¹⁾. Вы можете стать донором любому. В мире магглов Вы бы получали приличные деньги, сдавая кровь раз в два месяца.

Дамблдор моргнул.

— Любопытно.

* * *

11:30

Гарри наслаждался первым днём в Хогвартсе, не зная о том хаосе в министерстве, что породило его недавнее выступление в лихтенштейнском Вадуце. Хотя он, безусловно, заметил отсутствие директора на завтраке, однако предположил, что тот, скорее всего, был чем-то очень занят. В конце концов, он был Верховным чародеем, директором и к тому же председателем Визенгамота.

Добби был в восторге от того, что попал в Хогвартс с Гарри и гордился своей новой формой. Мальчик же был рад видеть счастье Добби и продолжал относиться к нему как к другу, а не как к слуге, хотя всё же последовал совету профессора Снейпа и начал давать Добби небольшие поручения.

Он провёл большую часть утра в библиотеке, читая об исцеляющей магии и медицине магического мира. Однако эти книги, как и все прочитанные с Невиллом до них, его разочаровали. Литературы о том, как функционирует человеческий организм, было кот наплакал. Честно говоря, это было очень печально, но Гарри продолжал искать. В конце концов, он только начал поиск в школьной библиотеке, но, даже если ничего не найдёт здесь, он поклялся, что этим летом проведёт серьёзное исследование и раздобудет нужную информацию, хотя бы и в маггловской медицинской энциклопедии или прямо у маггловского врача.

Гарри вздохнул, закрыв книгу, которую только что читал.

Это казалось странным. Его никогда не интересовали книги или исследования, ведь он не видел в них необходимости. Но сейчас…

Желание помочь лучшему другу получить то, чего у него самого никогда не будет, наполняло его нескончаемой энергией, драйвом — это был тот толчок, которого у него не было раньше. Конечно, было желание полностью раскрыть свой потенциал и снять блок, который, по словам профессора Снейпа, у него был, но это другое.

Он потерял своих родителей, а Невилл, в каком-то смысле, потерял своих. Но не навсегда — по крайней мере, так убеждал себя Гарри. Он был уверен, что сможет обеспечить то, что не только изменит жизнь его друга, но и восстановит жизнь двух людей, которые были такими же, как его родители.

По мнению Гарри, если бы ему удалось исцелить Лонгботтомов, он бы сделал это в память о своих родителях. Но это было нечто большее. Это была проверка. Подтверждение своих возможностей.

Цель.

После разговора с Северусом он стал задумываться: что было бы, если б Волдеморт не выбрал или не нашёл его. Гарри боялся, что, зациклившись на этом, обречёт себя на полную ошибок бессмысленную жизнь.

В душе он понимал, что ведёт себя глупо. Что он слишком мал и ему слишком рано думать о таком, но не мог избавиться от страха, когда задавался вопросом: был ли Волдеморт похож на него — не только своей змееустостью.

Профессор Снейп сказал, что Волдеморт учился в Хогвартсе, а значит, его распределили и он посещал занятия — совсем как Гарри. Он спал в общежитиях, посещал библиотеку, бродил по территории и делал всё, что делает каждый студент.

Гарри задавался вопросом, не сидел ли Волдеморт за той же партой, что и он.

Это было странное чувство: знать, что монстр, который убил твоих родителей и пытался убить тебя, ходил в ту же школу, что и ты.

Когда всё пошло не так? Когда в нём что-то сломалось, сделав Волдемортом, или он изначально был испорченным?

Гарри не был уверен, что хочет знать ответ.

* * *

Ремус взглянул на вход в библиотеку. Домашний эльф сказал ему, что Гарри был там. Без сомнения, парень искал, чем бы заняться, пока не начались занятия. Ремус выпрямился, призвав всю свою гриффиндорскую храбрость, и вошёл.

Он нервничал. Честно говоря, он не знал, о чём говорить с этим ребёнком. Мальчик был потрясающим, и он действительно был в восторге от того, что являлся одним из его учителей.

Ремус изучал полки, делая вид, будто пришёл за книгой, а не познакомиться с сыном погибшего друга. Окинув взглядом библиотеку, он тут же наткнулся на черноволосого мальчика. Тот сидел в дальнем углу, обложенный толстенными фолиантами.

Удивлённо и в то же время печально покачав головой, ибо вспомнил, как часто видел Лили в подобном положении, Ремус тихонько подошёл поближе.

Продвигаясь вдоль полок и разглядывая книжные переплёты, он обратил внимание, что Гарри оторвал взгляд от страницы повернулся к нему.

«Он, должно быть, почувствовал моё присутствие», — рассуждал Ремус. — «Я должен был это предвидеть».

Люпин обернулся и посмотрел на него, решив отказаться от своего «скрытного» приближения.

— Здравствуйте, мистер Поттер, — сказал он, решив, что профессор, приветствующий студента — это нормально.

— Здравствуйте, профессор, — ответил Гарри, поменяв положение и сев прямо.

Ремус воспользовался моментом, чтобы рассмотреть книги вокруг Гарри. То, что он обнаружил, привело его в ступор. Это были довольно продвинутые лечебные трактаты. Чем занят Гарри?

— Вы проводите исследование для мадам Помфри? — спросил он, пытаясь понять, для чего Гарри эти книги.

Тот покачал головой.

— Нет, профессор. Я читаю просто для самообразования.

Ремус решил проявить инициативу и сел за стол, хотя и оставил свободное место между ними, тем временем скользя взором по названиям книг, отображённым в верхней части страниц.

— Они довольно продвинутые, Гарри. Тебе нужна помощь?

Ремус расслышал короткое шипение из рукава Гарри, и стало ясно, что тот обдумывал «слова» фамильяра.

— Я не уверен. Я ищу книгу, в которой рассказывалось бы, как устроен человеческий организм. Однако у меня возникли проблемы с поиском подробных описаний, — признался Гарри через мгновение. — Большая часть того, что я нашёл, содержит слишком общие и поверхностные рассуждения.

— Хм, ну, я мало что знаю о целительной магии, однако у меня был опыт лечения в мире магглов. Сомневаюсь, что это Вам пригодится. — Ремус прокашлялся, когда увидел, что Гарри внимательно его слушает. — Я какое-то время жил в маггловском Лондоне, и мне пришлось иметь дело с их врачами.

— Правда? — Гарри спросил, мгновенно оживляясь.

Ремус был немного удивлён реакцией мальчика, предполагая, что тот хотел остановиться на магическом аспекте лечения.

— Да, однажды я попал в автомобильную аварию, и… Ну, магглы добрались до меня первыми. Кто же знал, что их службы так быстро реагируют? Наверное, это связано с их технологиями.

— Ой… Вы сильно пострадали? — спросил он.

— Сломанная нога и сотрясение мозга. Они отвезли меня в одну из своих больниц, сделали рентген и десяток других тестов, чтобы убедиться, что я в порядке. Полагаю, Вы знаете, что такое рентгеновский аппарат?

Гарри кивнул.

— Очень хорошо. Ну, как только я проснулся, они показали мне несколько моих «снимков». Должен заметить, впечатляюще детализированных. Здесь, в магическом мире, у нас нет ничего подобного. Хотя, полагаю, нам это и не нужно.

— То есть, они и голову Вам сканировали?

Ремус отметил, как при этом вопросе заблестели глаза Гарри. Странно.

— Они хотели перестраховаться, поэтому сделали сканирование всего тела. Ознакомившись с показаниями очевидцев, они опасались, что у меня могут быть серьёзные травмы внутренних органов. К счастью, благодаря вмешательству моей внутренней магии я не получил тяжких повреждений, но им этого знать не положено.

Гарри кивнул, с легкостью представив подобную ситуацию. Магия взрослого волшебника может спасти от многих вещей, в том числе от столкновений. Ещё один бонус наличия полностью развитого ядра.

— Итак, Гарри, я слышал, что ты — истинный целитель, — сказал с улыбкой Ремус, радуясь, что их разговор шёл так гладко.

Поттер смущённо улыбнулся, но Люпин знал, что за этим стояла здоровая гордость — как и должно быть.

— Мне нравится помогать, — очень сдержанно ответил тот, пожав плечами.

Ремусу снова вспомнилась Лили.

Какое-то время они сидели в тишине, и Ремус никак не мог найти тему для беседы. Он посмотрел на Гарри, а после снова на книги — стало ясно, что и Гарри тоже не знал, что сказать. Хотя Поттер первым подал голос.

— Вы ведь пришли сюда за книгой, не так ли? — спросил он.

— Ну, — нерешительно промямлил Ремус. — Буду честен с тобой, Гарри: нет, сегодня я пришёл в библиотеку не за книгой.

Гарри по-снейповски приподнял бровь, и Ремус очень многозначительно вздохнул.

— Знаете, если Вы хотите, чтобы я исцелил Вас, я буду счастлив сделать это, — внезапно выпалил Гарри, так как Ремус еще не уточнил, зачем он пришёл в библиотеку.

Ремус впал в ступор, а затем мягко улыбнулся Гарри и покачал головой.

— Как бы ни мечтал об исцелении, я, по иронии судьбы, должен сказать: «спасибо, нет». У меня есть договорённость с тем, кто решит мою… э-э, небольшую пушистую проблему. Тем не менее, за лекарство профессора Снейпа я должен благодарить именно тебя.

Глаза Гарри расширились: он ничего не знал о существовании альтернативного лекарства, хотя и понимал, что феномен белой магии обязательно будет изучен для получения противоядие.

— Профессор Снейп? Он нашёл способ извлечь белую магию и использовать её на других?! — воскликнул ошеломлённый Гарри.

Прошёл всего день после встречи в МКМ. Мастер зелий действительно гений, раз так быстро разработал лекарство. Это, безусловно, объясняло, почему ни его, ни профессора Люпина не было на завтраке. Возможно, по этой же причине отсутствовал и директор?

— Возможно, именно поэтому я не могу принять твоё предложение. Я согласился на роль добровольно испытуемого для этого альтернативного метода. Если он сработает, то мы сможем приступить к искоренению ликантропии… возможно, навсегда.

Гарри моргнул в замешательстве, пытаясь понять смысл сказанного, и тут его глаза округлились.

— Вакцина?

— Ваш профессор зелий так думает, — тихо сказал Ремус.

— Это гениально! Когда будет проводиться эксперимент? — спросил Гарри.

— Ну, мадам Помфри хочет подождать до конца этой недели из-за… — прежде чем продолжить Ремус снова откашлялся. Гарри отметил, что он это делает слишком часто. — Из-за донора.

Ремус не хотел рассказывать Гарри о том, что Дамблдор и другие заболели. Он чувствовал, что не стоило беспокоить мальчика, тем более, что большинство больных уже выздоравливали.

— Донора?

— Профессор Снейп считает, что лекарство можно ввести путём переливания крови, потому что белая магия находится в клетках крови человека, а также в его ядре.

Гарри понимающе кивнул.

— В этом есть смысл, потому что и проклятие тоже находится там.

Снова воцарилось молчание, и на этот раз его нарушил Ремус.

— Я пришёл сюда, потому что уже некоторое время хотел поговорить с тобой, — сказал он, возвращаясь к предыдущей теме.

— О, насчёт чего, профессор?

— Стыдно признаться, но я не знал, как к тебе подойти… И совсем не по той причине, о которой ты думаешь. Видишь ли, я… был близким другом твоих родителей.

Такого поворота Гарри определённо не ожидал, а потому не знал, что сказать.

Ремус грустно улыбнулся.

— Я поступил на Гриффиндор в один год с твоими родителями. Они очень помогли мне, и я считаю, что мне повезло иметь таких друзей.

— То есть, они знали? — нерешительно спросил Гарри.

— О моей проблеме?

Гарри кивнул, слегка смущённый своей прямотой.

Ремус рассмеялся.

— О да, они определённо знали, но… как тебе удалось узнать о ней?

Гарри пожал плечами.

— Я просто чувствую. В МКМ я понял, что это ощущается по-разному — в зависимости от того, сколько человек живёт с проклятием. Что касается Вас… Вы не совсем как мистер Маккефри, но у Вас это тоже давно.

Ремус удивлённо покачал головой.

— Ты особенный, да?

У Гарри не было ответа на этот вопрос, поэтому он не ответил.

Ремус тихо вздохнул и внимательно посмотрел на Поттера.

— Ну, я просто хотел, чтобы ты знал. Так что… если захочешь узнать о них, есть человек, которого можно спросить, — продолжил он, надеясь, что не слишком смутит парня.

Видимо, зря боялся, так как Гарри улыбнулся.

— Спасибо, профессор.

Сердце Ремуса забилось пойманной пташкой.

— Без проблем.

* * *

Гарри подошёл к столу Хаффлпаффа, с нетерпением ожидая возможности вернуться в библиотеку после обеда, чтобы всё же отыскать то, что поможет родителям Невилла, и, возможно, Ремус ещё что-нибудь расскажет. Он был бы не против.

Поттер сел и оглянулся на стол преподавателей. Профессора Снейп и Люпин присутствовали, как и большинство других, но ни мадам Помфри, ни директор так и не появились.

Не вставая с места, он взял бутерброд с индейкой с блюда напротив, и его внимание привлекло хлопанье крыльев. Сова. Гарри поднял взгляд от тарелки, наблюдая, как перед ним села незнакомая сова и протянула лапку, к которой было привязано послание. Несколько ребят за столом с интересом смотрели в его сторону, желая узнать, что и от кого пришло Гарри Поттеру.

Гарри взял письмо, не заметив обеспокоенного взгляда профессора Снейпа, стоило сове улететь.

На конверте стояла официальный штамп со словами: Международная конфедерация магов.

Заинтересовавшись, Гарри надорвал конверт сверху, и оттуда выпорхнуло письмо.

Перехватив пергамент, он почувствовал пульсацию магии на обнажённых участках кожи.

— Гарри!

Тревожное шипение Корал стало единственным предупреждением, которое он услышал до того, как раздался глубокий вибрирующий голос, вызвавший мощный импульс, опрокинувший его со скамейки на спину:

«Попробуй, исцелись».

Невыносимая боль проникла Гарри под кожу и угнездилась в костях рук, вырвавшись на поверхность мерцающими языками чёрного пламени.

Он закричал. Его магия высвободилась и пыталась оттолкнуть конверт, но слишком поздно: сглаз, проклятие или что-то ещё уже вошло в него.

Рядом, извиваясь, упала на пол Корал…

— Корал!

Молчание.

Лёжа на спине, крича и обливаясь слезами, Поттер размахивал руками, тщетно пытаясь сбить тёмное пламя, которое, казалось, сжигало его кости.

1) Раньше считалось, что люди с группой крови 0 (I) являются универсальными донорами, поскольку их кровь не содержит антигенов A или B на поверхности красных кровяных клеток. Это означает, что её можно было переливать людям с любой другой группой крови. Однако сейчас её переливают только людям с такой же группой. При этом люди с группой крови 0 (I) могут получать только кровь с группой 0 (I), поскольку их иммунная система формирует антитела против любых других антигенов.

Вернуться к тексту