Возвышение Волшебников (джен)

В течение следующих нескольких дней Гарри на каждом уроке зельеварения использовал альтернативные инструкции, которые он нашёл в книге, написанной кем-то, кто, как он позже узнал, носил прозвище «Принц-полукровка». Это привело к тому, что его навыки в зельеварении улучшились до такого уровня, что Слизнорт вскоре начал восторгаться его умениями, дойдя до того, что заявил, будто никогда не учил никого столь же талантливого, как Гарри. Конечно, это также привело к тому, что Гермиона становилась всё более раздражительной по отношению к нему, бросая на него гневные взгляды каждый раз, когда им нужно было варить зелье, раздражённая тем, что Гарри использовал, как она их называла, «дешёвые уловки». Гарри втайне думал, что она на самом деле была раздражена тем, что сама не додумалась до таких же новаторских методов, как Принц.

С Роном дела обстояли не намного лучше. Только тот хотел свою долю славы. Сначала Гарри согласился и держал книгу между ними, чтобы рыжий тоже мог читать инструкции. Однако это вскоре оказалось невозможным. Рону по какой-то причине было труднее, чем Гарри, разобрать тесный почерк Принца-полукровки. И было бесполезно пытаться шептать ему инструкции, так как им приходилось справляться не только с кипящими котлами, но и с тихими шипящими звуками неодобрения, исходящими изо рта Гермионы, которые, поскольку она хотела избежать того, чтобы её поймал Слизнорт, становились всё ниже и протяжнее, до такой степени, что к концу второго урока она звучала как особенно тупая змея.

Тем не менее, это означало, что Рон не мог понять, что говорил Гарри. Он не мог попросить Гарри повторить то, что он говорил, чтобы это не звучало подозрительно. Так что в конце концов, Рон тоже был недоволен ситуацией. Хотя большая часть его недовольства была направлена на Гермиону после того, как Гарри указал, что шумы, которые она издавала, были основной причиной, по которой он не понимал инструкции правильно. Не то чтобы Гермиону это волновало. Она настаивала, чтобы Рон следовал «официальным инструкциям», как и все остальные.

Гарри также встретился со Сьюзен, Ханной и Невиллом по поводу утренних тренировок. Изначально он с опаской относился к включению девушек, особенно после первоначального заявления Ханны, что она не в восторге от всего этого. Но в конце концов ему не стоило беспокоиться. Сьюзен особенно помогла, так как она пообещала достать оборудование, которое авроры использовали для тренировок, таким образом отпала необходимость в поездке в магловский Лондон. Всё, что им нужно было сделать, — это дать свои мерки. А Ханна, по-видимому, передумала. Хотя, когда её спрашивали почему, она просто краснела и меняла тему.

Обещанное оборудование пришло совиной почтой через два дня. Гарри и остальные трое тайком открыли посылку после занятий и обнаружили среди обычных пар беговых штанов и футболок четыре пары необычной на вид обуви.

— Что это? — спросил он Сьюзен, осматривая пару своего размера. Она больше походила на тапочки, но там, где конец обычно закруглялся, как у большинства обуви, было пять выступающих пальцев, очень похожих на перчатки для ног.

— Это последняя новинка в беговом снаряжении, — сказала Сьюзен, читая записку от своей тёти, которая была приложена к посылке. — Они должны точно облегать ногу и давать ощущение бега босиком. Тётя говорит, что они планируют включить их в стандартный тренировочный набор для авроров... и мы — подопытные кролики.

Невилл поднял свою пару перед собой.

— Они выглядят странно, — ровно сказал он.

— Я бы скорее сказала «уродливо», — произнесла Ханна.

— Хотя они довольно удобные, — сказал Гарри, надев свою пару. Он пошевелил пальцами ног, обувь сидела как перчатка. Пройдясь, он блаженно вздохнул: он никогда не чувствовал себя таким свободным!

— Они всё равно выглядят странно, — сказала Ханна.

— И что? — сказал Гарри. — Ты же не будешь носить их каждый день! Хотя мне бы хотелось... — он задумчиво посмотрел на обувь. — Полагаю, Гламурные чары не сработают? — спросил он Сьюзен.

— Не думаю, — сказала Сьюзен. — В обуви уже есть множество чар комфорта и прочности. Добавление ещё магии может взорвать обувь.

— Ну что ж, — пожал плечами Гарри, — по крайней мере, у меня есть хорошая пара беговой обуви.

Итак, к субботе у Гарри была компания из двух пуффендуйцев и Невилла. Хотя они всё ещё отставали в плане физической подготовки, они проявляли рвение к самосовершенствованию. Гарри старался умерять свой темп, чтобы бежать позади остальных. Он делал это, чтобы убедиться, что они бегут правильно и в нужном темпе, а не для того, чтобы смотреть на стройные задницы девушек. По крайней мере, так он себе говорил, пока его глаза продолжали блуждать по этой области.

Закончив завтрак, Гарри попрощался со своими новыми друзьями и пошёл на урок по древним рунам. Профессор Бабблинг организовала эти субботние занятия вместе с профессором Вектор для студентов, у которых были трудности на обычных уроках в прошлом году. Это означало, что класс был полон четверо- и пятикурсников.

— Ах, мистер Поттер, — сказала профессор Бабблинг. — Вы пришли, это хорошо. Изначально ещё двое с вашего курса собирались присоединиться к вам, но они передумали в последнюю минуту. Я, честно говоря, ожидала того же и от вас. Но теперь, когда вы пришли... — она немного замолчала, ища кого-то. — Я оставлю вас в надёжных руках мисс Гринграсс вон там. — Она привлекла внимание четверокурсницы, которая разговаривала с группой своих сверстников, и позвала её. — Она одна из лучших среди четвёртого курса и вызвалась помочь на моих дополнительных занятиях. Но поскольку вы единственный шестикурсник здесь, я думаю, будет лучше, если она будет обучать вас и других четверокурсников основам, пока я займусь той группой пятикурсников. У них скоро СОВ, а они и так отстают!

Быстро представив их друг другу, она поспешила к группе пятикурсников.

— Итак, у Дафны есть младшая сестра, — сказал Гарри после минуты молчания. На это младшая девушка лишь бросила на него ядовитый саркастический взгляд, который ясно выражал её мнение о его сообразительности. Он убедился в своей правоте, когда младшая девушка открыла рот.

— Блестящий вывод, Поттер! Сам догадался? Интересно, что меня выдало, — сказала Астория Гринграсс с сарказмом, капающим с каждого слога.

Не желая уступать, Гарри весело ответил:

— Думаю, внешность, — в притворно-серьёзном тоне он добавил: — Фамилия была ещё одним намёком на то, что ты как-то можешь быть связана с Дафной.

Астория лишь закатила на это глаза и направилась к группе четверокурсников, бормоча себе под нос. Гарри смог разобрать слова «моя сестра» и «обречена» среди других непонятных слов.

Благодаря ускоренному курсу от Билла и Флёр летом, а также самообучению, Гарри обнаружил, что он довольно далеко продвинулся в программе третьего курса. Астория была впечатлена его знаниями и, хотя не показывала этого, немного завидовала Гарри за то, что у него были личные уроки с разрушителем проклятий из Гринготтса.

В конце концов они решили объединиться, чтобы разделить нагрузку по обучению других четверокурсников, которые едва сдали экзамен за третий год, именно это и застала профессор Бабблинг, когда подошла к их группе.

Профессор была весьма впечатлена знаниями Гарри по предмету. Поразмыслив, она решила, что со следующего урока Астория будет обучать Гарри остаткам программы третьего курса, а она приведёт ещё одного из своих способных учеников, чтобы помочь четверокурсникам. К концу семестра, в зависимости от прогресса Гарри, профессор Бабблинг примет соответствующее решение. Астория, однако, не выглядела слишком довольной всем этим.

Когда урок закончился, Астория широко улыбнулась Гарри:

— Что ж, руны на сегодня закончились, Поттер, мы не увидимся по крайней мере неделю! — её улыбка медленно сползла, когда Гарри остался сидеть на месте, пока входил класс нумерологии. — Ты здесь и на нумерологию тоже, не так ли? — смиренно сказала она.

— Блестящий вывод, Гринграсс! Сама догадалась? Интересно, что меня выдало, — повторил Гарри её слова с нахальной ухмылкой, заслужив ядовитый взгляд от девушки.

К её большому облегчению, Астории не пришлось обучать Гарри в тот день, так как профессор Вектор дала Гарри тест, чтобы оценить его компетентность в числах. Гарри нашёл большинство вопросов лёгкими, отчасти потому, что это были простые математические задачи, которые он учил в начальной школе, и отчасти из-за того, что он провёл лето, изучая этот предмет.

Профессор Вектор была весьма впечатлена текущим уровнем знаний Гарри по предмету и поручила ему помогать четверокурсникам вместе с Асторией, которая будет его обучать на следующем уроке, так же, как она делала это на древних рунах.

* * *

Гарри провёл послеобеденное время, общаясь со своими однокурсниками. Он даже немного полетал с некоторыми из них, сыграв товарищеский матч по квиддичу. Свежий после игры, с розовым румянцем на щеках от ветра, он нашёл Рона и Гермиону в гостиной Гриффиндора, работающими. Поднявшись в спальню, он переоделся из своей потной одежды и, взяв свою сумку, спустился, чтобы присоединиться к ним.

— Привет, — легко сказал он, небрежно бросившись в кресло рядом с ними. Глядя на эссе перед своими друзьями, он отметил, что они работали над домашним заданием, которое им задала МакГонагалл. Уже закончив своё эссе, Гарри откинулся назад и по привычке открыл свою старую копию книги по зельеварению.

Гермиона лишь фыркнула при виде книги в руках Гарри, прежде чем подёрнуть своё эссе вверх и подальше от любопытных глаз Рона.

— Ты не делаешь своё домашнее задание, Гарри? — спросила Гермиона через несколько минут молчания, которые она провела, попеременно глядя то на него, то на своё эссе.

— Я уже закончил всё своё домашнее задание, — легко сказал Гарри. Внутри он напрягся, ожидая ещё одной словесной битвы с ней.

Как он и подозревал, Гермиона в ответ сказала:

— Правда? Можно мне тогда на него посмотреть? — ему показалось, что он уловил нотку вызова в этом вопросе. Словно она не верила, что он сделал свою работу.

— Гермиона! — с показным шоком сказал Гарри. — Я не могу поверить, что ты хочешь списать у меня! Это же жульничество! Кто бы мог подумать, что Гермиона Грейнджер списывает? — последний вопрос он адресовал Рону, который к тому времени уже сдался, пытаясь придумать, что написать дальше в своём эссе, и с удивлением наблюдал за разговором между Гарри и Гермионой.

— Я не хочу у тебя списывать, придурок! — с раздражением сказала Гермиона на смешки Рона и Гарри. — Я хотела посмотреть твоё эссе, потому что я уверена, что в нём будут ошибки. Если ты, конечно, его закончил, — скептицизм в её голосе был более чем очевиден.

Гарри лишь широко улыбнулся ей.

— Да, я его закончил, и нет, тебе не нужно его смотреть, потому что в нём нет ошибок. Я сам проверил эссе.

— Если ты так уверен, — неубеждённо сказала Гермиона.

Гарри сузил на неё глаза. В её тоне было что-то, что ему не понравилось. Он очень надеялся, что она не сделает чего-нибудь глупого, вроде того, чтобы вытащить его домашнее задание из его сумки. Через некоторое время он посмотрел на свои часы и поспешно встал, сказав:

— Мне пора, мне скоро нужно встретиться с Дамблдором, и я опоздаю, если не потороплюсь.

С этими словами он поспешил наверх по лестнице, едва слушая восторженные вздохи Гермионы. Он положил свою сумку в сундук, дважды проверил замки и защитные чары, как обычно, и поспешил из гостиной, помахав своим друзьям.

Добравшись до горгульи, он произнёс пароль и поднялся по движущейся винтовой лестнице после того, как горгулья отскочила в сторону. Он едва сдерживал своё волнение по поводу того, чему его мог научить Дамблдор.

Однако несколько минут спустя это волнение сменилось горьким разочарованием. Гарри с лёгким недоверием смотрел на директора, когда Дамблдор достал Омут памяти Гарри и поместил туда воспоминание совершенно незнакомого человека, взятое без спросу. Он должен был знать, что старик выкинет что-то подобное. Когда Дамблдор впервые сказал ему летом, что будет давать Гарри частные уроки, Гарри сначала был в восторге. Он думал, что старик наконец-то взялся за ум, что теперь он начнёт как следует тренировать Гарри, чтобы победить Волдеморта. Гарри ожидал получить советы по дуэльной стратегии и наложению заклинаний. Он даже ожидал, что его научат каким-то таинственным и редким заклинаниям, о которых нет упоминаний в книгах (несмотря на настойчивые утверждения Гермионы об обратном).

Чего он, однако, не ожидал, так это того, что Дамблдор покажет ему воспоминание какого-то идиота из Министерства, который, по всей вероятности, был полукровкой или чистокровным, судя по тому, как этот человек одевался. Серьёзно, слитный купальник? Мужчина и так уже был похож на крота, благодаря огромным толстым очкам на его коротком толстом лице. Купальник нисколько не улучшал его фигуру. К счастью для юной невинности Гарри (того, что от неё осталось), Боб Огден носил сюртук. Гарри содрогнулся при мысли о том, что он бы увидел, если бы волшебник решил обойтись без него в жаркий летний день, царивший в воспоминании.

Гарри и Дамблдор последовали за мужчиной по просёлочной дороге. Ясное летнее небо над головой в сочетании с растительностью по обе стороны дороги наполнили Гарри чувством спокойствия, его ум начал придумывать образы из выдуманного детства. Только вдохнув воздух и не заметив запаха, Гарри вспомнил, что это было воспоминание и ничего больше. Глядя на деревню Литтл-Хэнглтон, Гарри на мгновение перенёсся в свой четвёртый курс, когда он и Седрик схватили тот кубок. Гарри никогда не забудет тот высокий мавзолей в центре, который был виден даже с того места, где он сейчас стоял. Отряхнувшись от воспоминания и потенциально депрессивных мыслей, к которым оно могло привести, Гарри сосредоточился на слежке за Бобом Огденом. Он наконец-то узнал название того кошмарного места — Литтл-Хэнглтон. При свете дня оно определённо выглядело иначе.

— Тебе здесь не рады, — леденящие слова вернули Гарри в настоящее. Пока он думал, он бессознательно следовал за Дамблдором и странным мужчиной, Бобом Огденом. Оглядевшись, он увидел, что обладателем голоса был низкорослый, похожий на обезьяну, мужчина, держащий кинжал, со спутанными волосами и одетый в грязные лохмотья. Гарри разглядел вдали, в роще деревьев, в которой он внезапно оказался, ветхую хижину. Если бы не дым, идущий из открытого окна, дом (если его можно было так назвать) можно было бы принять за заброшенный.

Нынешним жильцам дома определённо не хватало вкуса, — размышлял Гарри, глядя на мёртвую змею, прибитую к двери. — Хотя, — заключил он, когда бродяга ударил Огдена проклятием, отчего из его носа потек жёлтый гной, — жильцы, казалось, были на грани буйного помешательства.

Гарри потребовалось всё его самообладание, чтобы не остановиться как вкопанный при имени, которым Огден назвал мужчину, и продолжить следить за разговором. Гарри отчётливо помнил имя Гонт на своём семейном древе. Сначала он подумал, что это ошибка, или что это была другая семья с таким же именем, но парселтанг, на котором, как он заметил, разговаривали отец и сын, отсёк эти сомнения. Морфин во всяком случае казался неспособным или не желающим говорить по-английски.

— А, это был Морфин, — равнодушно сказал старик. — Ты чистокровный? — внезапно агрессивно спросил он.

— Это не имеет значения, — холодно ответил Огден. Гарри уловил в голосе нотку защиты.

«Определённо полукровка, или, возможно, маглорождённый, — подумал Гарри, — хотя он, кажется, не слишком этим гордится».

Гарри посмотрел на интерьер дома, где Морфин играл с гадюкой и шипел на неё. «Так вот кто такие Гонты, потомки Салазара Слизерина», — подумал он, глядя на деформированные лица семьи. Они действительно низко пали. Он задавался вопросом, что случилось с таким древним и благородным домом, что они жили в нищете. Возможно, Тайная комната хранила эти ответы. Он и не подозревал, что магическая ветвь семьи всё ещё жива. Не то чтобы Гарри хотел публично признавать какое-либо родство с этими... людьми.

Они определённо не потеряли своей гордости, — заметил Гарри, видя, как отец и сын свысока разговаривали с работником Министерства. Их высокомерие приближалось к высокомерию типичного Малфоя или Блэка, несмотря на их уродливые черты и внешний вид, худший, чем у Уизли.

Гарри получил свой третий шок за день, когда старик показал Огдену кольцо на своём пальце. Это было то же самое кольцо, которое он видел на руке Дамблдора летом, хотя и менее потускневшее и с целым камнем! Как они были связаны? И фамилия Певерелл звучало знакомо...

Шоки на этом не закончились: после ещё нескольких споров Гонт схватил свою дочь и потащил бедную, жалкую женщину вперёд за медальон на её шее, чтобы показать его Огдену. Вид медальона на её шее вызвал ещё одно видение, когда непроизвольно из самых глубин его разума всплеск цветов, света и звуков ворвался в его сознание, слившись в воспоминание:

Он смотрел на избитое тело женщины, лежащей на кровати в дешёвой гостинице, её простые черты были искажены замешательством и болью, медленно переходящими в ужас, когда она смотрела на красный блеск, который, как он знал, сиял в его глазах. Он холодно улыбнулся ей, наблюдая, как её поглощает зелёный свет, вырвавшийся из его палочки...

Фантомная боль, сопровождавшая это видение, была меньше, чем боль, которую Гарри испытал в последнем видении, вызванном кольцом, которое он заметил на пальце Дамблдора летом.

— ...Слизерина! — крикнул Гонт, вернув Гарри в настоящее. — Салазара Слизерина! Мы его последние живые потомки, что ты на это скажешь, а?

«Прекрасно», — саркастически подумал Гарри. Это определённо развеяло все оставшиеся сомнения в том, что это были те самые Гонты, что и Мораг Гонт. Не то чтобы Гарри был этому рад. Единственное, что могло быть хуже, — это если бы Волдеморт был их потомком.

Гарри понял, что не всегда любит оказываться правым, когда в конце воспоминания увидел молодого человека, очень похожего на Тома Реддла, на блестящей каштановой лошади, смеющегося над зрелищем убегающего и пыльного Боба Огдена. Он должен был догадаться об этом, как только услышал их бредни о том, что они потомки Слизерина, и их разговоры на парселтанге. Хотя, если подумать, их безумие и склонность к насилию были ещё одним подтверждением того, что Волдеморт был их потомком... в конце концов, Волдеморт был почти таким же безумным и жестоким, как его дядя и дед. Не говоря уже о том, что он был чертовски уродлив.

Гарри сидел в кресле напротив Дамблдора несколько минут, переваривая информацию, раскрытую в воспоминании, в то время как Дамблдор терпеливо ждал, пока он заговорит.

— Я так понимаю, семья, которую посетил Боб Огден, — это семья Волдеморта по материнской линии, — наполовину утверждая, наполовину спрашивая, сказал Гарри, выходя из своего оцепенения.

— Ты прав. Тот магл на лошади был Том Реддл-старший, отец Волдеморта, в то время как старик Марволо Гонт был его дедом, а Морфин — его дядей, — сказал Дамблдор.

Гарри в ответ фыркнул.

— Она не очень-то привлекательна, так что я предполагаю, что были замешаны любовные зелья или привороты. Судя по её компетентности в выполнении даже самых простейших заклинаний, я бы предположил, что это скорее первое, чем второе, — он сделал паузу, глубоко задумавшись. — Её семья не была особо дружелюбна к маглам, так что я не думаю, что они бы это одобрили, а она кажется слишком кроткой, чтобы тайно встречаться с ним, пока они рядом... таким образом, их нужно было убрать... Из воспоминания, которое вы только что показали, я бы рискнул предположить и сказать, что Боб вернулся с коллегами и забрал Морфина и Марволо на приятные каникулы в Азкабане.

— В самом деле, — сказал Дамблдор с лёгким удивлением. — Огден аппарировал обратно в Министерство и вернулся с подкреплением в течение пятнадцати минут. Морфин и его отец пытались сопротивляться, но оба были обезврежены, выведены из дома и впоследствии осуждены Визенгамотом. Морфин, у которого уже был послужной список нападений на маглов, был приговорён к трём годам в Азкабане. Марволо, который ранил нескольких сотрудников Министерства вдобавок к Огдену, получил шесть месяцев. В отсутствие своего тиранического и жестокого отца и брата, Меропа Гонт ухватилась за шанс на свободу и, возможно, использовала любовное зелье или проклятие Империус на Томе Реддле, чтобы заставить его жениться на ней. Я подозреваю, как и ты, что это было первое, но в основном потому, что любовное зелье показалось бы ей более романтичным. Было достаточно просто подмешать зелье в стакан прохладной воды в жаркий день жаждущему Тому Реддлу... Это вызвало настоящий скандал, когда сын сквайра сбежал с дочерью бродяги.

Гарри сдержал саркастическое замечание. Было довольно очевидно, что побег Тома Реддла с кем-то вроде Меропы Гонт вызовет сплетни. Мало того, что они были на крайних противоположных сторонах с точки зрения богатства, но и с точки зрения внешности тоже.

— Но всё пошло не так хорошо, не так ли? — спросил он вместо этого. Судя по тому, что Волдеморт раскрыл о своей истории в прошлом, Гарри знал, что он вырос в приюте.

— Да, не так, — тяжело сказал Дамблдор. — Меропа, вероятно, перестала подмешивать Тому любовное зелье после того, как забеременела, в надежде, что он останется. Однако, как мы знаем, он почти сразу же её бросил, вернувшись в дом своих родителей и утверждая, что был ею околдован, — Дамблдор прозвучал несколько неодобрительно. — Обездоленная и с разбитым сердцем, Меропа Гонт сумела кое-как прожить, будучи вынужденной продать единственную ценную вещь, которая у неё была, тот медальон. В конце концов она родила Волдеморта в приюте в Лондоне в декабре и вскоре после этого умерла.

Гарри действительно не мог найти сочувствия к Меропе. Это была её вина, что она забеременела без каких-либо средств к существованию. Он мог понять реакцию магла Тома Реддла, когда тот узнал, что был ею околдован, но в то же время думал, что Меропа была довольно глупа, перестав подмешивать ему любовное зелье. По крайней мере, она могла бы заставить Тома отдать ей всё, что у него было, прежде чем прекратить дозировку, а потом выяснить, останется ли он... вот тебе и Слизеринка.

— Думаю, на сегодня этого будет достаточно, Гарри, — сказал Дамблдор после нескольких мгновений молчания.

Когда Гарри встал, чтобы уйти, он заметил кольцо Певереллов, лежащее на одном из тех столов на тонких ножках, которые обычно поддерживали один из многочисленных хрупких на вид инструментов Дамблдора. Гарри мысленно закатил глаза, уверенный, что старик положил его туда специально, чтобы Гарри его заметил. Со вздохом он спросил Дамблдора об этом, не особо ожидая ответа. Он не был разочарован: с улыбкой Дамблдор отпустил его, упомянув, что Гарри мог бы поделиться частью того, что он узнал сегодня и узнает на будущих уроках, с Роном и Гермионой, так как они были надёжными. Он также предупредил Гарри, чтобы он держал такие знания между ними тремя. Гарри согласился. Не то чтобы у Рона и Гермионы были друзья, которым они могли бы рассказать. Кроме Джинни, конечно.

* * *

Рассеянный и думающий о том, что он только что увидел, Гарри вошёл в гриффиндорскую гостиную, где его вывели из размышлений его упомянутые друзья, требуя рассказать, чему его научил Дамблдор. Гарри удостоил их своим присутствием на некоторое время, слушая, как они разбирают, чего пытался достичь Дамблдор, прежде чем он ушёл, сказав, что хочет пойти спать пораньше.

Усевшись на своей кровати и задернув шторы, он погрузился в медитативное состояние, чтобы найти фамилию Певерелл в своих воспоминаниях. Ему не пришлось долго искать, прежде чем он нашёл воспоминание, связанное с этой фамилией. Поспешно встав с кровати, он открыл свой сундук и немного порылся. С торжествующим восклицанием он извлёк свою копию семейного древа, которая была результатом теста на происхождение, который он сдал в Гринготтсе.

Просканировав его, он наконец нашёл упоминание фамилии Певерелл. И действительно, как он и помнил, там было имя Сесилия Певерелл. Она вышла замуж за Радульфуса Поттера, много-много-кратного прадеда Гарри, где-то в тринадцатом веке. О братьях и сёстрах упоминаний не было, так что Гарри предположил, что она была единственным ребёнком. Это, однако, не исключало того, что у неё мог быть родственник, который женился на представителе рода Гонтов. «Прекрасно», — саркастически подумал Гарри, — «ещё одна связь с этим змеелицым придурком, только этого мне не хватало». Его настроение не улучшилось, когда он увидел имя Мораг Гонт, написанное в средней колонке с одной линией, соединяющей древнего волшебника с его матерью. Гарри горячо надеялся, что у Мораг Гонт не было никаких связей с семьёй психов, которую он видел в том воспоминании. Хотя у него не было больших надежд. С его удачей, Волдеморт, вероятно, был его сводным братом каким-нибудь извращённым образом.

Свернув семейное древо, он наклонился над своим сундуком, чтобы положить его обратно, когда заметил свой подарок на день рождения от Олливандера. У него ещё не было возможности его прочитать. Сделав пометку начать его читать, он закрыл свой сундук и снова задернул шторы своей кровати.

Он ещё раз оглядел комнату. Она была такой же пустой, как и до того, как он в неё вошёл. Он быстро вытащил свою мантию из кармана и надел её. Выскользнув из двери, он прокрался вниз в гостиную. Так как была ночь субботы, комната всё ещё была наполнена студентами, делающими домашнее задание или наслаждающимися свободным временем с друзьями. Однако комендантский час закончился, что означало, что вход в ближайшее время не откроется.

Гарри размышлял, не отложить ли ему свою вылазку на другой раз, когда портрет открылся и вошла МакГонагалл, за ней следовала первокурсница. Тут же весь шум в гостиной прекратился, когда её присутствие было замечено, и она окинула комнату взглядом. Гарри заметил, как два семикурсника незаметно спрятали свои фляжки в карманах.

— Вы знаете, где мистер Поттер, мисс Грейнджер? — наконец спросила она Гермиону. Её голос, хоть и тихий, разнёсся по теперь уже тихой гостиной. Гарри также заметил, что её губы были довольно тонкими, и на её лице было выражение лёгкого раздражения.

«Ой-ой», — подумал Гарри, — «для чего бы она меня ни искала, это не к добру. Обычно она приберегала этот взгляд для людей, которым собиралась дать наказание, отнять очки или выпотрошить». Он бросил злобный взгляд на кроху, сопровождавшую МакГонагалл, уверенный, что это она была виновницей всего. Не то чтобы она заметила, ведь он был невидим. Хотя она выглядела довольно нервной.

— Я думаю, он спит, профессор, — сказала Гермиона.

— Уизли, не могли бы вы пойти и проверить? — спросила профессор МакГонагалл.

«Пожалуйста, не отдёргивай шторы, пожалуйста, не отдёргивай шторы», — подумал Гарри, быстро отходя в сторону и забиваясь в угол гостиной, чтобы ни с кем не столкнуться, пока Рон поднимался в спальню шестого курса. Если Рон решит это сделать и найдёт пустую кровать, то он узнает, что Гарри не спит. Вскоре об этом узнает и МакГонагалл. Это поднимет вопросы о том, где именно был Гарри, если его не было в башне, несмотря на то, что Рон и Гермиона видели, как он поднимался в спальню, вместе с половиной факультета. Гарри был уверен, что тогда ситуация станет очень неприятной.

— Он определённо спит, профессор, шторы на его кровати задёрнуты, и он не ответил, когда я позвал его по имени, — сказал Рон, спустившись.

«Слава Мерлину», — подумал Гарри, молча оседая на стену.

— Вы хотите, чтобы я его разбудил? — спросил Рон. Гарри снова напрягся, надеясь изо всех сил, что МакГонагалл не скажет «да».

МакГонагалл на мгновение задумалась, прежде чем сказать:

— Нет, в этом не будет необходимости, мистер Уизли. — Гарри снова осел на стену. — Это может подождать до завтра. Я хочу, чтобы все старосты Гриффиндора вместе с мистером Поттером встретились со мной после завтрака. Тогда мы сможем провести наше еженедельное собрание вместо того, чтобы проводить его сегодня вечером.

— Пожалуйста, профессор, могу я узнать, в чём дело? У Гарри ведь нет неприятностей? — спросила Гермиона. Быстро сообразив, Гарри начал красться по комнате, стараясь не издавать ни звука, пока не оказался перед МакГонагалл, между главой своего факультета и подругой.

— Вы узнаете завтра, мисс Грейнджер, — загадочно сказала МакГонагалл. — Я ожидаю всех вас в своём кабинете завтра в десять ровно. — Услышав тихий стон Рона, она сказала: — Да, это касается и вас, мистер Уизли. Мне всё равно, что это рано для воскресного утра, но я хочу, чтобы вы были там, и вам лучше быть в презентабельном виде. Мне не понравится, если вы явитесь в пижаме или вчерашней одежде. Вам бы лучше и помыться. — С этими словами она повернулась, чтобы выйти из-за портрета, игнорируя хихиканье и слегка смущённое выражение на лице Рона.

Оказавшись за ней, Гарри последовал за МакГонагалл, держась так близко к ней, что его грудь почти касалась её затылка. Он старался идти с ней в ногу, шаг в шаг. Благодаря его квиддичным рефлексам, ему удалось не столкнуться с ней, когда она резко остановилась прямо у входа. Быстро отступив на несколько шагов, он надеялся, что она ничего не заподозрила, когда она повернула голову.

— О, и мистер Уильямс и мистер Карразерс, я была бы очень признательна, если бы вы не делились содержимым своей фляжки с младшими курсами. Вам не понравятся последствия, если вас поймают за угощением алкоголем несовершеннолетних.

Её острый взгляд выхватил двух теперь уже смущённых семикурсников, которых Гарри заметил ранее. Когда она открыла портрет достаточно широко, Гарри быстро проскользнул. Она едва почувствовала ветерок, когда он прошёл мимо.

* * *

Выдохнув с облегчением, Гарри наблюдал, как МакГонагалл бодро шагает к своим покоям. Он на мгновение задумался, зачем она его искала вместе с другими старостами, прежде чем пожать плечами. Всё равно он узнает позже. Не было нужды тратить время на размышления об этом. У него были дела.

Он быстро и бесшумно направился на второй этаж, избегая патрулей старост и учителей, используя карту своего отца. Он также активировал своё ожерелье для дополнительной безопасности. Остановившись у неработающего женского туалета, Гарри на мгновение остановился, чтобы оглядеть коридор. Прошло почти четыре года с тех пор, как он в последний раз проходил по этому коридору, и зловещие надписи, которые были там все те годы назад, были всё такими же яркими и красными, как и прежде. Похоже, Филчу всё ещё не удалось их смыть. «Интересно, как сильно его это разозлит, если кто-нибудь об этом упомянет?» — с удивлением подумал Гарри.

Увидев, что поблизости никого нет и что до появления следующего человека в коридоре было не менее пяти минут, Гарри открыл дверь и тихо проскользнул внутрь. Он снова проверил свою карту; Миртл не было в туалете (она снова скрывалась в ванных комнатах старост... бедный Эрни... вероятно, было бы лучше, если бы ему об этом не говорили). Деактивировав карту и сняв мантию, Гарри подошёл к раковине в дальнем конце.

— Откройся, — прошипел он на парселтанге. Кран при этом засветился, и раковина опустилась, оставив большое отверстие, куда, после наложения очищающего заклинания, Гарри быстро соскользнул.

Только чтобы резко остановиться. Очищающее заклинание удалило слизь, но при этом без неё трение между его одеждой и камнем было слишком велико, чтобы он мог эффективно скользить по трубе, что означало, что он застрял в нескольких футах от входа, который вскоре закрылся за ним, не оставив ему иного выбора, кроме как спускаться. Так что Гарри пришлось неловко ползти на своей заднице, проклиная всё на свете. К счастью, это длилось недолго, так как он вскоре обнаружил, что его очищающее заклинание не очистило всю трубу. С благодарностью Гарри позволил себе спуститься по этому участку и проскользил оставшийся путь вниз. Он приземлился на влажный пол, такой же скользкий, как и в прошлый раз, когда он тут был.

Всё ещё чертыхаясь и ругаясь, он взмахнул палочкой над своей одеждой, очищая слизь. Теперь, будучи немного чище, но всё ещё ругаясь (он не смог вычистить слизь из волос), он продолжил путь по туннелю, пока не дошёл до второго препятствия.

Гарри резко остановился и посмотрел на сплошную стену из обломков скалы, которая была перед ним. Он не мог поверить, что совершенно забыл об этом нюансе. Отверстие, через которое он вылез с Джинни, теперь казалось слишком маленьким, чтобы он мог проскользнуть через него! Неужели он тогда был таким маленьким? Потребуется немало времени, чтобы безопасно всё это расчистить, не вызвав большего обвала и не потеряв доступ к Комнате навсегда.

«Что ж, лучше сначала разобраться с этим», — подумал он, когда его взгляд упал на сброшенную кожу василиска, лежащую у обвала. Он понятия не имел, для чего могла пригодиться эта кожа, но лучше перебдеть, чем недобдеть. Кроме того, она всё ещё выглядела такой же нетронутой, как и раньше. Собираясь позвать своего эльфа, он резко остановился. «Какой же я идиот», — мысленно сказал он, позвав Рэндольфа.

— Вы звали Рэндольфа, сэр? — вежливо спросил выдающийся главный эльф, мгновенно появившись у своего хозяина. Либо это была выучка эльфа, либо все эльфы были такими странными, так как Рэндольф даже не спросил, что они делают в таком месте. На самом деле, он вёл себя так, будто встреча с хозяином в тёмных странных туннелях со сброшенной кожей василиска была совершенно нормальной.

— Э-э, да, — сказал Гарри. — Нет ли у нас места, где мы можем хранить ингредиенты, особенно части животных, неограниченно долго?

— Да, сэр, в поместье Поттеров есть такая комната с заклинаниями стазиса, чтобы ингредиенты не портились. Вы бы знали, если бы побывали там, сэр, — с лёгким неодобрением добавил эльф.

— Всё в своё время, Рэндольф. Сейчас туда ехать небезопасно ни для меня, ни для семьи, — сказал Гарри, успокаивая эльфа. — Не сомневайся, я планирую посетить это место как можно скорее. А теперь, насчёт той кожи... — с намёком спросил он.

— Будет исполнено, сэр, — сказал Рэндольф. Щёлчком пальцев кожа была перемещена в хранилище.

— Спасибо, Рэндольф, — сказал Гарри. — Кстати, как быстро вы сможете отремонтировать тот обвал? — он указал на стену из камней перед ним.

Эльф некоторое время смотрел на обвал, прежде чем сказать:

— Это займёт время, сэр, — медленно сказал он. — Нам придётся быть осторожными, чтобы не повредить туннель ещё больше. Я знаю пятерых эльфов, которые умеют это делать правильно. — Помолчав, он внимательно посмотрел на обвал, прежде чем нерешительно сказать: — Думаю, они смогут закончить в течение дня.

— Очень хорошо, — сказал Гарри. — Это меня устраивает. Можешь пока перенести меня на другую сторону? — Гарри сомневался, что анти-аппарационные чары вокруг Хогвартса простирались так далеко, но ему было слишком лень это выяснять.

Эльф в ответ взял Гарри за руку, и с хлопком Гарри оказался на другой стороне обвала.

— Спасибо, Рэндольф. Ещё одно. Там есть довольно крупное, мёртвое магическое животное, и поскольку я его убил, я полагаю, что оно всё равно моё. Так вот, знаешь ли ты кого-нибудь из эльфов, кто может разделать его на зельеварческие ингредиенты?

— Это будет зависеть от животного, сэр, — сказал эльф после паузы.

— Хорошо, тогда давай пойдём и посмотрим! — сказал Гарри, идя вперёд, а эльф осторожно следовал за ним.

Остановившись у двойных дверей, ведущих в Комнату, Гарри быстро прошипел «откройся», и двери открылись. Кроме лёгкого расширения глаз, Рэндольф не проявил особой реакции на способность Гарри говорить на парселтанге.

Войдя в Комнату, взгляд Гарри тут же упал на огромный труп василиска. Он был удивлён, заметив отсутствие признаков разложения на мёртвом животном. Он ожидал, что его встретит ужасный запах гниющей плоти, так как змея была там долгое время. Вместо этого труп выглядел таким же свежим, как будто его убили вчера. Изначально Гарри подумал, что это из-за магической ауры змеи и её высокой ядовитости, которая предотвратила её переваривание микроорганизмами, но затем он увидел пятно крови рядом с василиском на стене, которое он (с неприятным содроганием) узнал как своё. Пятно, хоть и засохшее, всё ещё тускло блестело в зеленоватом мраке, пронизывающем Комнату, почти так, будто Гарри истекал кровью там недавно, а не четыре года назад.

Именно это пятно заставило Гарри заподозрить наличие сильных защитных чар на всей Комнате. Это, безусловно, объясняло относительно нетронутое состояние Комнаты. В конце концов, для комнаты, которую, вероятно, не использовали должным образом пару столетий, она была в довольно приличном состоянии. Всё, что ей нужно было, — это немного уборки и, возможно, мелкий ремонт.

Рэндольф тихо ахнул, когда увидел василиска, о котором говорил Гарри. Победно улыбнувшись от того, что наконец-то заставил эльфа потерять самообладание, Гарри с показным безразличием сказал:

— Как думаешь, сколько времени займёт его разделка? — он махнул рукой на труп, звуча так, будто говорил о маленькой садовой змейке, а не о шестидесятифутовом монстре.

— Добби, Винки и я сможем позаботиться об этом, сэр, — сказал Рэндольф, его голос слегка дрогнул, когда он посмотрел на массивного василиска, нависающего над ним. — Надеюсь, это будет сделано к концу следующей недели.

— Подожди, эти двое? Мне лучше с ними поговорить, — сказал Гарри, зная, как сильно Добби ненавидел Винки, а она его. Задача заняла бы намного больше времени, если бы им пришлось работать вместе.

С хлопком появились два домашних эльфа.

— Гарри Поттер, сэр! — сказал Добби, подпрыгивая на месте, как только появился. — Как давно мы не виделись! Добби задавался вопросом, когда хозяин позовёт Добби!

— Привет, Добби, — сказал Гарри с улыбкой. — Надеюсь, тебе нравится твоя работа? В общем, — поспешно продолжил он, увидев, как глаза эльфа затуманились при этом вопросе. — У меня есть задание, которое только вы с Винки сможете выполнить. — Он никогда бы не закончил, если бы позволил Добби начать рыдать о том, какой он добрый и внимательный. — Я хочу, чтобы вы помогли Рэндольфу здесь, — он кивнул на главного эльфа и босса Добби, — разделать то животное за вами, чтобы мы могли использовать его части.

При этих словах Добби и Винки обернулись и довольно громко закричали, увидев василиска.

— Где хозяин нашёл такую большую змею? — с удивлением и лёгкой истерикой сказала Винки.

Гарри на мгновение отключился от звона в ушах, созданного высокими голосами эльфов.

— Я убил его на втором курсе. Это, — он указал на комнату, — Тайная комната.

Трое эльфов мгновение переваривали эту информацию. Даже они слышали легенду о знаменитой Комнате Слизерина. Первым оправился Добби. Тут же он начал восхвалять доблесть Гарри как волшебника с нарастающим обожанием в глазах. Вскоре он понял, что пытался помешать Гарри посещать Хогвартс. Гарри был благодарен за это, так как эльф тут же замолчал и начал ругать себя за то, что был достаточно глуп, чтобы остановить «великого и всемогущего Гарри Поттера». Гарри был уверен, что эльфу оставался один шаг до того, чтобы упасть на колени и кланяться в его присутствии. Это было бы, безусловно, неловко!

— Что ж, я хочу, чтобы вы занялись этим и закончили как можно скорее. Это значит, никаких ссор между вами двумя, ясно? — сказал Гарри своим самым строгим голосом, глядя на двух эльфов. Эльфы кротко согласились.

Гарри улыбнулся:

— Хорошо, я также хочу, чтобы вы прибрались здесь после того, как закончите с туннельным обвалом и василиском. Поставьте здесь магическое освещение и займитесь любым ремонтом. Мы поговорим о деталях завтра.

Эльфы снова кивнули, и Гарри их отпустил.

Как только эльфы ушли, Гарри вспомнил, что у него нет способа самостоятельно покинуть это место. Выругав себя, но не желая пока звать эльфа, чтобы тот его перенёс, Гарри начал исследовать Комнату. Он был уверен, что Салазар Слизерин создал ещё один вход и выход. В конце концов, хотя вход через трубу был хорош для змеи, человек не смог бы выйти из Комнаты тем же путём, даже с помощью магии.

После некоторых поисков Гарри наконец нашёл крошечную гравюру змеи на левой стене. После шипящего «Откройся» часть стены открылась, ведя в проход, который, как был уверен Гарри, был выходом. Пройдя по нему с зажжённой палочкой, он увидел, что проход ведёт в предбанник с туннелем прямо напротив него, по бокам от которого были два свода, обрамляющих пустые участки стены. Гарри продолжил путь по туннелю и через некоторое время подошёл к пустому участку на стене, который автоматически открылся, когда он приблизился. За ним была каменная лестница, заканчивающаяся тупиком.

Действуя по наитию, Гарри быстро поднялся по лестнице. Как только он достиг вершины, часть стены бесшумно сдвинулась. Выйдя, он огляделся и обнаружил себя в том самом предбаннике у Большого зала, куда его отправили на четвёртом курсе после того, как его имя вышло из Кубка Огня. Обернувшись, Гарри увидел, как стена бесшумно и плавно задвинулась обратно. Осмотрев её, он нашёл на ней выгравированную змею.

Быстрый взгляд на часы показал, что было уже довольно поздно. Накинув свою мантию, Гарри направился обратно в башню Гриффиндора. Поздний час означал, что он никого не встретит, хотя карта и показывала присутствие членов Ордена, патрулирующих определённые части замка, и тех, кто, как предположил Гарри, были аврорами, патрулирующих территорию школы.

Прошептав пароль Полной Даме (которая открылась, не просыпаясь), Гарри тихонько пробрался обратно в свою спальню и лёг спать. Ему не удалось полностью исследовать Комнату, но он узнал довольно много.