Вмешательство Лили (гет)

После ужина Добби принёс Гарри приглашение от профессора Квиррела. Такой вид связи был самым надёжным, ведь в Хогвартсе проживали сотни эльфов, и персонал привык не обращать на них внимания. Да и сами эльфы прикладывали массу усилий, чтобы оставаться незаметными.

Чтобы оценить, насколько безопасен путь к апартаментам профессора, мальчик достал свою копию карты Мародёров, которую создал для него Сириус.

Этот вариант знаменитой карты выглядел как обычная чёрная школьная тетрадь, а «включала» её исключительно магическая подпись Гарри. Для любого другого это был обычный конспект, написанный угловатым мальчишеским почерком, с рисунками на полях. И сейчас владелец полезного артефакта с неудовольствием отметил, что замок патрулируют несколько учителей.

Минутку подумав, он решил не рисковать, а использовать самый надёжный способ — попросил Добби его перенести. И тут же очутился прямо перед весьма удивлённым бывшим Тёмным лордом.

— Чёрт подери, больше так не делай! Аппарировать к кому-то прямо в комнату — признак плохого воспитания, мистер Поттер. Кстати, как тебе это удалось? Я всегда считал, что в Хогвартсе это невозможно.

— Профессор, какая аппарация? Я просто попросил Добби о маленькой услуге. На умения эльфов ограничения Хогвартса не распространяются.

— Мда, старею, старею... Совсем вылетело из головы. Впрочем, большинство волшебников скорее умрут, чем попросят эльфа, так что лишний раз можно не беспокоиться.

— Ближе к делу, профессор. Чего вы хотели? Добби сказал, что вы желаете видеть меня немедленно.

— Кажется, я понял, как решить твою проблему со шрамом.

— Отличная новость! А поподробней?

— Как я уже говорил, твой шрам — последствие незавершённого заклинания. Логично предположить, что самый простой способ от него избавиться — завершить заклинание.

— Хм. А результатом станет моя смерть, верно?

— Верно. И, очевидно, такой вариант нас не устраивает.

— Очевидно, да, — тон Гарри можно было описать исключительно как «весьма сухой».

— Как ты знаешь, чтобы снять проклятье, традиционно используют контрпроклятье, но в нашем случае это не подходит, ведь ещё никто не придумал, как отменить смерть.

— Если только не использовать хоркруксы, профессор.

— Пожалуйста, не напоминай.

— Извините. А как насчёт чего-нибудь вроде Finite inkantatum? Это же универсальное контрпроклятье, так почему бы не попробовать?

— Я тебя умоляю! Да, это универсальное контрзаклинание, но, к сожалению, далеко не всемогущее. Да и твоему шраму уже почти десять лет. Чтобы таким способом нейтрализовать Аваду, понадобится просто невероятное количество энергии. К тому же мы не знаем, как именно сработает Finite. А вдруг оно просто взорвёт тебе голову?

— Может, перенаправить Аваду на какой-то другой объект? Например, на крысу.

— Уже пробовал на мышах. Все эксперименты заканчивались смертью подопытного. Защита Лили — это нечто совершенно невероятное и неповторимое.

— И что нам делать? Я так понимаю, за исключением моего убийства вы всё-таки что-то придумали?

— Да. Можно вопрос? Знаешь, почему волшебники сражаются на коротких дистанциях? И почему не атакуют с безопасного расстояния как маглы с их пушками и винтовками?

— Потому что заклинания с расстоянием теряют силу?

— В некотором роде — да. Но если волшебник по-настоящему силён — это не проблема. Например, моя Авада спокойно убьёт и за милю, но мне никогда не приходило в голову так её использовать. Ещё варианты?

— Без понятия.

— Помнишь свои уроки с мистером Блэком? Когда ты учился уворачиваться от проклятий? И потому прекрасно знаешь: чтобы поразить цель, сначала в неё нужно попасть. Верно?

— Да.

— В магловском мире используют огнестрельное оружие. Ты никогда не задумывался, почему чаще используют именно винтовки, хотя пистолеты намного удобней?

— Длинноствольное оружие мощнее и точнее.

— Точно! Волшебные палочки ближе к пистолетам и револьверам. С ними удобно сражаться на коротких дистанциях — метров до тридцати-сорока, и только бесчисленные тренировки позволяют волшебнику поразить цель на расстоянии больше сотни метров.

— Иными словами — для битвы на солидном расстоянии палочки бесполезны?

— Не совсем. Например, "Бомбардой" в ближнем бою лучше не пользоваться. А так ты прав — чтобы поразить далёкую цель, большинство заклинаний слишком неточны. Во время войны с Гриндевальдом этому вопросу уделяли немало внимания и даже предлагали увеличить длину палочек, чтобы создать эдакие отряды магических снайперов. Но оказалось, что у среднестатистического волшебника попросту не хватит сил, чтобы колдовать такой палочкой. В конце концов, маги-учёные изобрели так называемое направляющее заклинание, или Praemonstro. Его бросали сразу после основного заклинания, и оно направляло луч в цель.

Тем не менее, особой популярностью это заклинание не пользовалось. Дело в том, что использовать Praemonstro сразу после той же Авады — очень сложная задача, потому что мало кто из волшебников успеет бросить второе заклинание так быстро. Но чары работают, и колдующий может поразить цель, даже если та движется, изменив траекторию луча. Правда, её по-прежнему нужно видеть.

— То есть, вы хотите бросить Praemonstro на мой шрам, а затем быстро перенаправить проклятье? Например, в ту же мышь?

— Совершенно верно. Кстати, эксперименты показали, что никаких побочных эффектов быть не должно. Я просто перенаправлю проклятье.

— Стоп! Вы же говорили, что сначала нужно наколдовать Аваду.

— Да, но в нашем случае она уже "заморожена" у тебя в голове.

— Неплохой вариант, но сначала я хочу посоветоваться с Сириусом.

— Конечно. Я отошлю мистеру Блэку все свои наработки. Кстати, есть подозрение, что Дамблдор догадается об изменениях в твоём шраме.

— Вы правы, так что займёмся этим, когда разберёмся с Дамблдором.

— Можно и так, однако большинство пунктов нашего плана ещё в работе. И лично я бы предложил это сделать до столкновения с директором.

— До? Не после?

— Мистер Поттер, запомните: надейтесь на лучшее, но всегда готовьтесь к худшему. Есть шанс, что наш план не сработает, и меня серьёзно ранят или даже убьют. Поэтому со шрамом стоит разобраться как можно скорее, и уж точно до начала активных действий.

— Логично.

— Хорошо. А теперь, почему бы тебе не вернуться обратно? Уверен, ты не прочь поспать.

— Спокойной ночи, профессор.

Добби перенёс хозяина прямо в спальню (само собой, тот сначала убедился, что «на финише» никого нет).

— Эй, Гарри, сыграем партию в шахматы? Или в плюй-камни? — нетерпеливо поинтересовался младший Уизли, как только увидел Мальчика-Который-Выжил.

— Ты ведь Рон, да? Извини, приятель, но на этой неделе по вечерам я помогаю Гермионе с домашним заданием. Давай как-нибудь в другой раз?

Он прошёл через общую гостиную, стремительно удаляясь от расстроенного Рона. К счастью, Гермиона никуда не ушла, и Гарри быстро занял свободное место рядом с ней.

— И что это было? Мы ведь ни о чём не договаривались, — тихо спросила слышавшая весь разговор девочка, поэтому Рон её не услышал.

— Знаю, просто хотел от него отвязаться, — шёпотом ответил друг.

— Но почему ты его избегаешь? Он ведь искренне хочет подружиться.

— Как тебе объяснить... Ты ведь в курсе, что я знаменит. Поэтому когда кто-то упорно набивается ко мне в друзья, это подозрительно. Похоже, Рону нужен не я, а моя слава, то есть он хочет дружить с Мальчиком-Который-Выжил, а не с Гарри Поттером, первокурсником, которого воспитали маглы.

— Но ты же можешь дать ему шанс?

Гарри ненадолго задумался, а затем наколдовал чары против подслушивания. Само собой — безмолвно и без палочки. Никто и не заметил.

— Честно говоря, даже не знаю. Дело не только в Роне, а ещё в его семье. Знаешь, не уверен, что эти люди — «правильного» типа, — заметил он, а сам подумал, что начинает изъясняться как Малфой.

— Почему?

— Ты ведь читала о последней войне?

— Да, но я никогда не слышала, что Уизли воевали на стороне Волдеморта.

— Нет, они поддерживали Дамблдора, но суть не в этом. Волдеморт перетянул на свою сторону чистокровных, играя на их страхе перед маглорождёнными. Они выступали за уничтожение маглорождённых, которые якобы хотят разрушить магический мир.

— Да, я знаю.

— А теперь представь: ты — чистокровная, и веришь, что стоишь выше маглорождённых, однако по каким-то причинам не желаешь их убивать. Что будешь делать?

— Не знаю. Наверно, буду скрывать от них знания о магическом мире. Не позволю учиться в Хогвартсе…

— У большинства детей-волшебников случаются спонтанные выбросы магии, так что не получится. Стоит их изолировать от волшебного мира, как магловские правительства сразу же сообразят, что появились люди с необычными способностями. Само собой, они захотят докопаться до сути — кто такие эти дети и как их можно использовать. Убийства — тоже не вариант: маглы наверняка заинтересуются, если начнёт погибать столько детей. Так что, в соответствии со Статутом секретности, маглорождённых волшебников следует вводить в мир магии.

— Пусть так, но я всё равно не понимаю, почему тебе не нравится семейство Уизли.

— Подожди, давай продолжим. Итак: ты — чистокровная, которая верит в своё превосходство над маглорождёнными. Ты не можешь их убивать, не можешь отрезать от мира магии, и каждый год их становится всё больше и больше. И ты прекрасно понимаешь, что если так пойдёт и дальше, чистокровные останутся в меньшинстве и их маленькому тёплому мирку, где они верховодили, придёт конец. Как будешь выкручиваться?

— Единственный вариант — каким-то способом увеличить количество чистокровных. А единственный способ...

— Рожать больше чистокровных детей. Верно! И вот у Уизли семь детей. Понимаешь, семь!

— Может, их родители просто хотели большую семью?

— Большая семья — это трое-четверо детей. А тут не семья, а квиддичная команда, хотя они явно не могут себе это позволить.

— Почему ты так считаешь? Мы же не всё про них знаем. Почему ты думаешь, что они не могут себе это позволить?

— Как-нибудь обрати внимание на палочку Рона. Она вся в сколах и царапинах, и даже волос единорога торчит! Палочка — самый важный атрибут волшебника, она должна выглядеть и подходить идеально! И если родители не могут купить своему чаду нормальную палочку, значит, они не в состоянии правильно его вырастить. А если вспомнить, что в волшебном мире противозачаточные зелья дёшевы, широко доступны и абсолютно безопасны, да ещё нет никаких религиозных запретов против контрацепции... Короче, перед нами семья, которая намеренно решила завести как можно больше детей, несмотря на отсутствие средств на их нормальное содержание. Ничем другим, кроме чистокровного фанатизма, я это объяснить не могу.

— Но разве ты не видишь, как он враждует с Малфоем? Да они просто ненавидят друг друга! А по рассказам Малфоя хорошо видно, что его отец — тот самый чистокровный фанатик.

— Эти двое никогда не сойдутся во взглядах. Для Малфоя Уизли — предатели крови, не поддерживающие политику чистокровных. А как считаешь, что думает Уизли о Малфоях? Ведь те очень богаты, а у них в семье только один ребёнок. И что думает волшебник, у которого семеро детей, о чистокровном маге всего лишь с одним ребёнком? Так что, по мнению Уизли, именно Малфой — худший предатель крови.

— Боже мой! Пожалуй, в этом что-то есть. Но даже если так, отец Рона поддерживал Дамблдора. Значит, они не могут быть плохими.

— И всё равно остаются чистокровными фанатиками, просто не того типа, как Волдеморт. Я не могу и не стану дружить с кем-то, кто будет относиться ко мне снисходительно только потому, что моя мама — маглорождённая. И пускай Рон ведёт себя дружелюбно, я по-прежнему не знаю, что он думает на самом деле. А значит, постараюсь держаться от него подальше.

* * *

В первый четверг после инцидента со Снейпом, ещё раз обдумывая ту неприятную ситуацию, Дамблдор решил, что надо подружиться с Гарри как можно скорее. Эх, если бы у него до сих пор хранилась мантия-невидимка!.. Тогда можно было подарить её анонимно. Наверняка мальчик не упустил бы шанс невидимым пошастать по замку после отбоя. А следящее заклинание сначала помогло бы контролировать его «прогулки», а потом — поймать. А дальше добрый дедушка Дамблдор не стал бы наказывать Мальчика-Который-Выжил , и тот точно стал бы больше доверять директору. Но артефакт все ещё у Сириуса Блэка, который не очень-то горит желанием сближаться с крестником, и уж тем более — отдавать ему такую вещь. Впрочем, чего ещё ожидать от Блэка?

«Хм, возможно, стоит намекнуть Сириусу про его долг крёстного отца. Впрочем, нет: если Блэк вручит мантию Гарри, мне это точно не поможет. Именно меня Гарри должен считать защитником от маглов. Нужно найти какой-то другой способ втереться в доверие», — размышлял Дамблдор.

Его внимание привлекла группа первокурсников перед стенами замка, у которых как раз проходил первый урок полётов. Даже можно различить Гарри с его непокорной шевелюрой.

«Так-так, кажется, мальчик неплохо летает. Думаю, квиддич ему понравится, да и Минерва говорила, что Гриффиндору нужен новый ловец. А если разрешить ему свою метлу на первом курсе, он будет у меня в долгу. Жалко, что нельзя это сделать через Минерву — после конфликта с Северусом она изрядно на меня злится. Ну что ж, придётся лично поговорить с мальчиком». — Дамблдор закинул в рот очередную лимонную дольку и вышел из кабинета.

Тем временем первый урок полётов прошёл спокойно. Впрочем, Гарри и не ожидал, что инцидент с напоминалкой Невилла повторится. Драко вёл себя исключительно вежливо как с Поттером и Грейнджер, так и с другими гриффиндорцами. Скорее всего, предполагал, что конфликт с другими студентами ало-золотого факультета не пойдёт на пользу его отношениям с Мальчиком-Который-Выжил.

Вечно неуклюжий Невилл чувствовал себя на метле довольно уверенно. Наверняка Фрэнк дал сыну несколько уроков. Правда, Гарри немного волновался за Гермиону, но и та сумела приятно удивить. Скорее всего, в предыдущей жизни на подругу сильно повлияло падение Невилла с большой высоты. В общем, на этот раз девочка очень неплохо летала и ей явно понравилось.

После урока довольный Поттер направился в замок и уже в вестибюле наткнулся на Дамблдора, который, судя по всему, ждал именно его.

«Чёрт! И что ему нужно?» — думал путешественник во времени, спешно поднимая ментальные щиты.

— Рад тебя видеть, мой мальчик! Как дела? — глаза директора замерцали, а на лицо скользнула маска заботливого дедушки.

— Хорошо. Спасибо, что спросили, сэр.

— Хм, Гарри, я видел, что ты невероятно хорошо летаешь. Особенно учитывая, что это твой первый урок.

— Спасибо, сэр. Мне и правда очень нравится летать.

— Отлично, мой мальчик! А ты знаешь, что команде Гриффиндора нужен ловец? Ты не думал играть за квиддичную команду своего факультета?

— Я считал, что первокурсникам запрещено иметь собственные мётлы, — ответил собеседник, состроив озадаченную физиономию.

— Обычно да, но для особо умелых иногда делают исключение.

— Ух ты! Отличная новость! Спасибо, сэр.

— Не за что, мой мальчик.

— Невилл, Симус, Дин! Профессор Дамблдор сказал, что мы сможем попасть в квиддичную команду и летать на собственных мётлах! — закричал Гарри, махнув одноклассникам.

У тех (включая слизеринцев, которые ещё не успели уйти) тут же округлились глаза, а челюсти едва не отправились на свидание с полом.

— Это правда, директор? Мы можем попасть в команду? — выпалил обрадованный Малфой, когда подошёл поближе.

— Хмм, э-э-э, да, конечно-конечно. В конце концов, нет правила, что первокурсникам запрещено играть в квиддич.

— И если мы попадём в команду, никто не запретит летать на собственной метле. Здорово, правда? — добавил «виновник торжества».

Остальные «коллеги» ответили восторженными криками и начали осыпать Дамблдора благодарностями, а затем дружно побежали записываться на пробы.

«И что это было?» — подумал изрядно озадаченный Альбус, и тут увидел уставившуюся на него мадам Хуч.

— Директор, вы решили сменить меня на посту инструктора полётов?

— Нет-нет, Роланда, вы по-прежнему незаменимы.

— Тогда почему вы не предупредили, что разрешите подобное первокурсникам? Вы отдаёте себе отчёт, что ни у одного из них нет необходимых навыков? Или решили добавить работы мадам Помфри?

Дамблдор мысленно застонал. Кажется, его ждёт ещё один непростой разговор.

* * *

— Гарри, так ты теперь попытаешься войти в команду факультета?

— Нет.

— Тогда зачем ты заварил эту кашу?

— Директор просто хотел подлизаться, вот я и нарушил его планы, вынудив разрешить попасть в команду всем первокурсникам.

— Подлизаться? Гарри, ты всего-то первокурсник...

— Между прочим, очень известный первокурсник.

— Ага, и очень скромный. Но почему ты не хочешь попасть в команду? Другие мальчишки только этим и бредят.

— Как бы тебе объяснить... Помнится, ты читала "Всё о квиддиче", так что, по идее, должна уже что-то знать.

— Если точнее, это был "Квиддич сквозь века". Меня больше интересовала техника полётов, но правила я тоже почитала.

— Про бладжеры знаешь?

— Конечно.

— Ты играла в «вышибалу»?

— Несколько раз в магловской школе.

— И как ощущения, когда в тебя попадает мяч?

— Больно, особенно если в лицо.

— Верно. И учти — ты играла с ровесниками, а квиддичные команды укомплектованы студентами со всех курсов. А это значит, большинство игроков старше тебя. То есть, мне пришлось бы играть с семнадцатилетними. Скажи, ты видела того же Маркуса Флинта? Он, между прочим, капитан слизеринской команды, и всего-навсего пятикурсник. А теперь представь, что будет, если такой тролль врежет по тебе мячом. И не забывай — бладжеры гораздо тяжелее магловских мячей, а игра идёт высоко в воздухе. А теперь скажи, с какой радости мне играть в квиддич?

— Твоя взяла, — ответила позеленевшая девочка. К сожалению, она обладала отличным воображением и прекрасно представляла, что будет, если семнадцатилетний бугай попадёт мячом в лицо одиннадцатилетнему мальчику. Картинка вырисовывалась жутковатая. — А как насчёт остальных? Они же покалечатся!

— Не исключено. Но, по правде говоря, сомневаюсь, что хоть кого-то из них возьмут. Зато они хорошо повеселятся. Так зачем портить им удовольствие, пугая всякими страшилками?

— Пожалуй, ты прав.

— Чем займёмся? Может, сходим на чай к Хагриду? А то он меня уже несколько раз приглашал.

— Хорошо.

* * *

Примечание автора.

Прежде чем меня забросают тапками и валенками, хочу сказать, что не считаю Артура Уизли чистокровным фанатиком. Гарри всего лишь хотел объяснить Гермионе, почему избегает Рона. Вот и выдумал причину.