Вмешательство Лили (гет)

— Авада Кедавра!

Гарри успел увидеть, как шевельнулись губы Волдеморта. Вот мелькнул зелёный луч смертельного проклятья — и наступила тьма.

Мальчик-Который-Умер очнулся в ярко освещённом месте, сильно напоминавшем вокзал Кингз Кросс, только тут было гораздо чище. А когда встал на ноги, нос к носу столкнулся с красивой рыжеволосой женщиной, которая возникла прямо перед ним.

— Гарри Джеймс Поттер, надеюсь, ты понимаешь, почему я сейчас в ярости?

А в следующее мгновение тот с удивлением почувствовал первые в своей осознанной жизни материнские объятия.

— Мама... мама?!

— Из всех глупостей, которые ты успел понаделать за свою короткую жизнь, эта — самая грандиозная. Ну вот зачем ты позволил Волдеморту себя убить?

Юному магу точно кирпич на голову упал, и это ещё мягко сказано: его обнимает мама, но чувствуется, что рассердилась она не на шутку. И совершенно непонятно, как говорить с женщиной, которая одновременно ругала его и искренне беспокоилась.

— Но ведь Дамблдор сказал — чтобы уничтожить хоркукс в моей голове, я должен умереть!

— Дамблдор сказал, Дамблдор сказал... да если бы он сказал с моста прыгнуть, ты бы прыгнул? Чего такого он сделал, что по одному его слову ты готов умереть? Может, ты ещё и поверил всему, что показал Снейп? Гарри, разве ты не понимаешь, что Северус тебя определённо ненавидит? А воспоминания... Забыл про Слагхорна? Их ведь и подделать можно.

— Но...

— Хорошо, начнём сначала. Что такое хоркрукс?

— Часть души, которую отделили при помощи магии и поместили в какой-то предмет. Считается, что так можно достичь бессмертия.

— Правильно. А теперь вспомни, каким образом ты уничтожил один из них. Ты ведь использовал яд василиска и меч Годрика, не так ли? И тут выясняется, что ещё один хоркрукс сидит у тебя в голове. Так почему тебе не вздумалось сунуть её в чашу с ядом василиска или подставить под меч Гриффиндора? Это показалось глупостью? Так почему же ты поверил, что эту дрянь сумеет уничтожить Авада? А всё потому, что голову ты используешь только для еды, а не по назначению! Авада Кедавра никак не влияет на душу — она просто безболезненно убивает. С чего ты вообще взял, что смертельное проклятье сможет угробить хоркрукс? Почему верил всему этому бреду, которым тебя так щедро потчевал Дамблдор?

— Но...

— Никаких "но", сын. Ты никогда не задумывался, кто виноват во всех твоих лишениях? Ты даже не представляешь, как он разрушил жизнь моей сестры.

— Разрушил её жизнь?! Пожалей лучше меня. Петуния относилась ко мне просто ужасно! Они с Верноном создали у себя дома персональный ад для меня.

— И в этом тоже виноват Дамблдор.

— ЧТО?!

— Что слышал. Используй уже наконец мозги и перестань верить всему, что тебе говорят. Пора уже научиться заботиться о себе.

— Что ты такое говоришь, ма? Дурсли — ужасные люди, они ненавидели магию и всё что с ней связано, и меня — в первую очередь!

— Ничего подобного, по крайней мере — поначалу. Да, они относились к магам с предубеждением, но кто на их месте станет вести себя по-другому, если узнает, что можно легко убить одним словом, превратить человека в марионетку, вынудить сделать что угодно, а напоследок ещё и заставить забыть? Поэтому когда рядом находился маг, они имели полное право чувствовать себя не в своей тарелке. Но Петуния — моя сестра. Да, она немного завидовала, но всё равно меня любила, и не стала бы просто так ненавидеть и третировать моего сына. А вот под чарами принуждения... Дамблдоровыми, например.

— Что? Зачем ему это? — выпалил потрясённый Гарри. После объяснений матери он никак не мог прийти в себя.

— Ты был нужен слабым — так легче управлять, а Дамблдор должен был предстать перед тобой в образе спасителя от ужасных маглов. Если бы ты вырос в другом окружении — с любящими родственниками, стал бы так слепо верить старому пауку? Ему была нужна марионетка, которая станет оружием, и тут он замечательно преуспел. Просто взгляни на свой слепой фанатизм. Ты никогда не задумывался, почему настолько ему довершаешь? Да с того момента, как ты переступил порог Хогвартса, тебя поили зельями доверия, — в ярости ответила Лили.

— Он заставил бедных Вернона и Петунию проявлять к тебе жестокость. А в качестве компенсации их души требовали заботы о ком-нибудь другом... И этим другим стал Дадли, поэтому они своими руками испортили мальчишку. В общем, старику надо было заставить тебя страдать. Да ни один родитель (если, конечно, он в своём уме) не станет так баловать своего ребёнка — это явный перебор! Ты не задумывался, почему на день рождения ему покупали столько подарков, да и задаривали просто так — по первому слову? Таких тупых родителей просто не бывает!

— Дамблдор наложил на Дурслей чары принуждения, и с той поры они просто не в состоянии проявить к тебе хоть капельку любви. Кроме того, на доме — чары агрессии, поэтому любой магл, который зашёл в гости, будет относиться к тебе как к исчадию ада. И в результате моя бедная сестра превратилась в отвратительную мегеру. И, наконец, верх подлости: Дамблдор даже не дал им доступ к хранилищу Поттеров.

— Мне всегда казалось, это для того, чтобы Дурсли меня не ограбили, — простодушно признался её сын.

— Верно. И я даже знаю, кто тебя заставил в это поверить. У хранилища Поттеров был "железный" статус, поэтому без твоего согласия Вернон не сумел бы потратить ни кната. Хранилище было абсолютно надёжным, но тут ты вручил ключи семейке Уизли. И теперь там наверняка шаром покати. Если они запланировали даже твою смерть, почему бы не украсть всё, до чего можно дотянуться?

— Но я до сих пор не понимаю, зачем ему всё это.

— А чем он занимался последние семнадцать лет, а? Разве непонятно? Он — зло.

— Зло?! Это же Дамблдор! Он победил Гринденвальда, он — лидер Света!

— Что ж, давай опять начнём сначала. Что Дамблдор рассказал о пророчестве? Знаю, ты считаешь, что тебе и Волдеморту суждено сразиться. Так вот, это полная ерунда! Ты не задумывался, как так получилось, что Пожиратель ухитрился подслушать пророчество? Да ещё ту часть, которая выгодна Дамлбдору? Не слишком ли невероятное совпадение?

— С какого вообще перепугу Пожирателя заинтересовало собеседование кандидата в школьные профессора? Тебе не кажется, что у него могли найтись дела поважнее? И почему собеседование проводилось не в школе, как обычно, а в какой-то забегаловке? И как Дамблдор это объяснил? Небось сказал, что пошёл в Хогсмид, потому что лил дождь, или ещё какую-нибудь чушь в этом духе? Почему он не привёл Трелони прямо к себе в кабинет? Думай, Гарри, думай. Поставь себя на его место. Дамблдор возглавлял силу, которая сражалась против Волдеморта, причем явно проигрывала. И тут он слышит пророчество, что только ОДИН человек в мире может сразить Волдеморта, и то ему только предстоит родиться.

— А теперь посмотрим, что вообще делает старик. Может, ждёт, пока ребёнок пророчества достигнет хотя бы совершеннолетия? Нет, надо подумать, как будет лучше для "общего блага". Пусть война продолжается ещё почти два десятка лет, или постараться убить Волдеморта силами двух детей? Впрочем, Дамблдор всегда сумеет объяснить свои поступки.

— Так вот, старый пердун запланировал утечку. Ты хоть поинтересовался точной датой пророчества? На самом деле, директор услышал это, с позволения сказать, "пророчество", ещё за месяц до того "собеседования" в Хогсмиде. И понял, что теперь он — не единственный, кто может победить Волдеморта. А новый спаситель Дамблдору крайне невыгоден, ведь он может "украсть" его славу. Следовательно, новому герою нельзя дать ни единого шанса, и потому старику было невыгодно ждать, пока ты вырастешь. И Дамблдор постарался устранить тебя ещё в младенчестве.

— Но при этом он не мог позволить себе запачкаться — это не в его стиле — грязную работу за директора всегда делал кто-то другой. Он прекрасно знал, что Снейп — Пожиратель, и подстроил всё так, чтобы зельевар оказался именно в то время и в том месте, где можно подслушать пророчество, которое впечатлительная Трелони готова была повторять на каждом углу. Дамблдор — мастер дёргать людей за верёвочки. Он даже Сириусу умудрился внушить, что Хранителем лучше сделать Петтигрю. Разъяснюкак.

— Вообще-то Сириус был единственным, кому мы могли доверить свою тайну, но он решил, что это — слишком очевидный выбор. Причем Блэк всегда думал, что это — его идея. И даже убедил Джеймса спрятаться в Годриковой Лощине. Поттеры — весьма состоятельная семья, и у них немало собственности по всему миру, причём защищена та намного лучше, чем домик в Лощине. Например, мы могли уехать за границу, ведь деньги — не проблема, но, к сожалению, твой отец поверил в этот бред. У меня всегда были кое-какие подозрения, но Джеймса настолько ослепило «величие» директора, что он отказывался слушать собственную жену. В конце концов, я разрешила себя убедить, что там будет безопасно. Что ж, за свою слепую веру твой отец расплатился нашими жизнями.

— А Сириусу это обошлось в двенадцать лет Азкабана в собачьей шкуре, а потом ещё Молли Уизли стала его тюремщиком в его же собственном доме. А Лонгботтомы? Не слишком ли подозрительно, что уже после исчезновения Волдеморта Пожиратели решили разобраться и со вторым ребёнком пророчества? И это тоже на совести Дамблдора! — Женщина уже завелась, и было ясно как дважды два, что в ближайшее время просто так не успокоится.

— Задумайся о своих приключениях в Хогвартсе. Ты серьёзно считаешь, что самый великий светлый маг современности, глава Визенгамота Альбус много-имён Дамблдор за целый год не догадался о Волдеморте на затылке Квиррела? Директор принёс в школу философский камень, и тем самым подверг опасности сотни детей. Он ведь попросту хотел заманить в замок Волдеморта. Вот только не знаю, желал ли он, чтобы тот убил тебя, или это был своеобразный экзамен.

— А вспомни, как ты появился в волшебном мире. Ведь благодаря его же чарам принуждения Дамблдор прекрасно знал, что Петуния о магическом мире не сказала тебе ни слова. И что, старик отправил опытного преподавателя? Нет, вместо МакГонагалл пришёл Хагрид, лесник! Не пойми меня неправильно — он прекрасный человек-великан и отличный друг, но он и понятия не имеет, как показать маглорождённому магический мир. Получается, что твои знания ограничивали с самого начала.

— А второй курс? Разве директор хоть пальцем пошевелил, чтобы остановить слухи? Ведь все считали тебя наследником Салазара. Да ни разу! А что он сделал, чтобы защитить тебя и остальных учеников от василиска? Ничего! Бедные дети едва не превратились в камень, а он и не собирался прекращать это безобразие. Да любой адекватный директор эвакуировал бы школу сразу же после того, как пострадала миссис Норрис, но великий Альбус Дамблдор даже не почесался. Подумаешь, несколько детей стали статуями, это ведь всего-навсего маглорождённые. Кто их защитит? И он действительно так считал.

— Подумай о Турнире Трёх Волшебников. Да, Барти Крауча-старшего держали под Империусом, но ведь Дамблдор с самого начала прекрасно знал, что ты не бросал своего имени в Кубок. Магические контракты так не заключаются. Магии ведь известно, что Грюм — самозванец, но Дамблдор всё равно заставил тебя проходить испытания и снова превратил в приманку для Волдеморта. И у него даже мысли не возникло объяснить всем остальным, что ты не виноват. Наоборот: он дал понять, что ты — мошенник, и теперь все тебя презирали. Директор хотел, чтобы ты остался без друзей, стал одиночкой. Если бы не Барти-младший, ты бы умер ещё на первом испытании. И никто из этих так называемых преподавателей (а на самом деле — подхалимов) тебе не помог. Они просто выпихнули тебя сражаться с драконом. ДРАКОНОМ, ГАРРИ! А ты что сделал? Правильно, опять погнался за приключениями.

— Почему после Турнира Дамблдор не заставил Фаджа просмотреть твои воспоминания в Омуте Памяти? Он ведь был тогда главой Визенгамота. Ты и правда считаешь, что он настолько беспомощен? Дамблдор мог легко организовать внеочередное заседание и хотя бы допросить тебя с веритасерумом. Но нет, вместо этого он позволил слабому и неэффективному министру остаться на своём месте, дав Волдеморту возможность набрать силы.

— А пятый курс — это вообще из ряда вон. Он хоть немного тебе помог, когда Министерство устроило настоящую травлю? Может, дал пару-тройку интервью, дабы люди знали, что он тебе верит? И опять-таки нет: Дамблдор позволил облить тебя грязью, и ты в глазах общественности выглядел дураком, которого интересует только слава. Думаешь, он не знал о выходках Амбридж, и в частности, о кровавых перьях? Директор РАЗРЕШИЛ тебя пытать и не собирался останавливать эту жабу! А ваш АД не прикрыл только потому, что не думал, что из этого выйдет что-нибудь путное. Наоборот: он только того и ждал, что тебя раскроют и, возможно, выгонят от школы.

— И только когда Дамблдор надел прóклятое кольцо, стал с тобой немного честнее, но всё равно никак не готовил. Если, конечно, не считать подготовкой это домашнее «кино» про Волдеморта, однако в противостоянии с самым опасным психопатом в мире оно уж точно не могло помочь. А заодно приказал Снейпу учить тебя окклюменции, да ещё в то время, когда тебе больше всего нужна была поддержка. Да, этот человек — замечательный зельевар, но преподаватель он — никакой, и кому как не Дамблдору этого не знать? И даже умирая он не мог позволить тебе выиграть, потому и рассказал, что тебе тоже предстоит умереть. Ведь директор ни слова не сказал, как уничтожить хоркруксы, не так ли?

— Гарри, ты даже не подумал, что Дамблдор знал о хоркруксах прорву времени, и вполне мог давным-давно их уничтожить, а заодно безопасно извлечь один из них из твоей головы. А ты как последний дурак повёлся на сказочку, что единственный способ уничтожить этот хоркрукс — подставиться под Аваду, — Лили в ярости сжала кулаки. Мда, попадись ей сейчас старый паук — ему бы сильно не поздоровилось.

— Извини, ма, ничего не могу поделать — я теперь мертвец, — выдавил юный маг с явной мукой в голосе.

— Знаешь, чем мы займёмся для начала? Соберёмся с мыслями. Гарри, с чего ты взял, что я на тебя злюсь? Думаешь, стала бы я тебе это всё рассказывать, если бы не могла помочь? Ты должен выслушать свою мать и поступить так, как она говорит. Я ещё сделаю из тебя здорового, счастливого и сильного человека, которого никто не посмеет дёргать за верёвочки. Этим и займёмся.

— Не расстраивайся. Чтобы всё хорошенько обдумать, у меня было целых шестнадцать лет, но возможность что-то предпринять появилась только сейчас — когда ты умер. У меня есть план, и предлагаю его придерживаться. Цели-то совпадают. В первую очередь мы должны убедиться, что ты получишь надлежащие воспитание, у тебя будет счастливое детство и семья, которая всегда поддержит. Затем должны спасти Сириуса от Азкабана. Заодно надо уберечь Фрэнка и Алису Лонгботтомов, уничтожить Дамблдора, лишить власти чистокровных фанатиков, а в придачу хорошенько пнуть этот консервативный магический мирок, чтобы его расшевелить.

— Постой, но ведь единственный способ — это перенестись во времени.

— Отлично, Гарри. Именно это мы и собираемся провернуть. И перенесёмся в тот день, когда тебя должны были оставить Дурслям.

— А можно пораньше? Чтобы спасти тебя и папу?

— К сожалению, нет. Как на духа, на меня наложены некоторые ограничения. Если бы у душ была возможность вернуться назад и что-то изменить, люди попросту не позволили бы себе умереть. Представляешь? Ни один человек на планете не умер бы. Ты — отдельный случай, и пока, так сказать, не совсем мёртв — в мире живых тебя держит связь с Волдемортом.

— Из-за этого нам разрешено немного обойти правила, а так как времени в этом месте не существует, мы перенесёмся в прошлое и изменим обстоятельства в твою пользу. Да, сейчас в мире живых мы ничего не можем изменить, но если перенесёмся во времени и свяжемся с Петунией, Сириусом и Лонгботтомами, то большинство твоих проблем решатся сами собой.

— Ещё мы должны убедиться, что ты полностью раскроешь свой потенциал, а не будешь тратить время на кого-то вроде Уизли, особенно на самых худших. Заодно нельзя допустить, чтобы ты женился на Джинни, ведь дураку понятно, что кое с кем другим ты будешь гораздо счастливей. Например — с Гермионой. Гарри, скажи честно, как ты позволил этому придурку Рону увести такую девушку? Ну как, ради всего святого, ты допустил, что такая умная, мягкая, интеллигентная девушка связала свою жизнь с этим рыжим бездельником? Это просто невероятно!

— А чем тебя не устраивает Джинни? Ведь я любил её.

— Господи, Гарри, разве ты не помнишь, что на самом деле случилось в прошлом году? Забыл историю с Роном и любовным зельем, которое на самом деле предназначалось тебе? Девушки постоянно пытались подлить тебе Амортенцию. А когда у тебя внезапно возникли чувства к девушке, к которой ты относился почти равнодушно, ты даже ничего не заподозрил.

— Джинни приворожила меня при помощи любовного зелья? Ты уверена?

— На самом деле — нет. Я ведь не следила за тобой круглые сутки семь дней в неделю. Знаешь, мне и без тебя было чем заняться, но когда ты внезапно воспылал чувствами к этой рыжей, для меня это стало сюрпризом и вызвало подозрения.

— Может, я всё-таки сам в неё влюбился? Такое ведь возможно?

— Хорошо, попробую объяснить. В первую очередь, она — Уизли, а эта семейка целиком и полностью предана Дамблдору. Во-вторых, ну что у вас общего, кроме квиддича? Любая романтика — это отношения равных, а если у пары нет общих интересов, даже красота девушки — это дело пятое. В-третьих, если уж разговор зашёл об Уизли: почему ты столько лет возился с Роном? Ведь он — абсолютно бесполезное ничтожество!

— Хорошо, пускай с Джинни у нас ничего общего, но Рон всегда был моим лучшим другом.

— Серьёзно? Ты и сам прекрасно понимаешь, что он всегда тебе завидовал. Можно ли назвать лучшим другом человека, рядом с которым нельзя быть самым собой? Например, ты не можешь тратить собственные деньги или покупать что-нибудь приличное, потому что Рон, видите ли, сразу же обидится.

— Ты никогда не задумывался, почему у тебя так мало друзей? Рон Уизли — вот почему! Неужели ты до сих пор не понял, что вашу встречу в поезде подстроили Дамблдор и Молли? Тебе не кажется странным, что она настолько громко интересовалась нужной платформой как раз в тот момент, когда ты её искал? Ведь она была там десятки раз. Ваша встреча была подстроена, а утверждение Рона, что все купе заняты — откровенная ложь.

— Его главное задание — не позволить тебе завести в школе слишком много друзей. Представь, что сначала ты бы познакомился с Гермионой и Невиллом. И когда в ваше купе зашёл бы Драко, ты бы почти ничего против него не имел. Да, он уже тогда был фанатичным идиотом, которому вдолбили жуткие идеи чистоты крови, но пойми: ему было всего одиннадцать, он пришёл с тобой подружиться, а Уизли его прогнал. Если бы не это, всё наверняка случилось бы по-другому: возможно, вы бы не подружились, но и портить тебе жизнь все эти годы он не стал бы.

— Вернёмся к Рону. Чтобы на первом курсе не дать тебе сблизиться с Гермионой, он приложил массу усилий, а потом попытался ещё раз — на третьем. Ты ведь не забыл историю с метлой? Если бы внезапно не появился тролль, у рыжего бы точно получилось, и Гермиона никогда не стала бы твоим другом. Он никогда не был тебе верен, а дружил только потому, что так приказал Дамблдор. Помнишь, как на четвёртом курсе вся школа считала тебя презренным мошенником? Рон ведь тогда решил, что его задача выполнена. А когда ты успешно справился с первым заданием, тут же приполз обратно, да ещё посмел воспользоваться твоей популярностью.

— Ты даже позволил ему испортить рождественский бал. Помнишь, как он нападал на Гермиону из-за Крама? Да что это за друг, если он портит праздник своим друзьям? Рон — предатель, тебе вообще не следовало подпускать его к себе. Да и Гермиону он заполучил только потому, что прекрасно знал: Гарри Поттер — благородный человек, и не посмеет встать на дороге у друга. Рон влил в бедную девочку несколько флаконов Амортенции и влюбил в себя.

— У меня в голове не укладывается. Я всегда считал его другом!

— Что ж, могу понять. Скажи спасибо Дамблдору — за то, что он сделал с Дурслями. Именно благодаря ему у тебя никогда не было друзей, поэтому ничего удивительного, что завистливого дурака ты принял за друга. Не волнуйся — теперь у тебя будет море друзей.

— Никак не могу поверить. А Молли вообще заменила мне мать.

— И это, наверно, самое печальное. Она действительно могла быть довольно милой, но разве ты не замечал, как Молли относится к другим людям? Например, как она издевалась над бедной Флер. Да любая приличная мать сделает всё, чтобы её семья приняла невесту сына. Она что-то сделала? Нет. Например, Молли даже не пыталась запретить Джинни обзывать Флер, да и сама при любой возможности втаптывала бедную девушку в грязь.

— Кажется, она забыла, что Флер — уже взрослая опытная ведьма, да ещё и чемпион Турнира Трёх Волшебников. Не говоря уже о её потрясающей красоте. Да любая здравомыслящая мать была бы счастлива за своего сына, а Молли? И снова нет. А как она постоянно унижала и оскорбляла Сириуса, причём в его же собственном доме. И совершенно позабыла, что именно он приютил её семью. Как считаешь, почему Дамблдор настаивал, чтобы тем летом Уизли оставались на Гриммо? Как-то непохоже, чтобы хоть один Пожиратель гонялся за кем-то из рыжей семейки. Артур — слишком жалок, Билл и Чарли — за границей, Перси — подхалим министра... Да им ничего не грозило!

— На самом деле, Дамблдор предпринял всё возможное, чтобы ты как можно меньше времени проводил наедине с Сириусом. Кстати, к тому времени Молли уже достала почти всю свою семью: двое сыновей сбежали из страны, а третьего заклевали так, что он предпочёл отречься от семьи. Честно говоря, мне жалко Перси. Молли и близнецы довели его только потому, что он был одарённым и амбициозным человеком, и действительно мог сделать карьеру в Министерстве.

— Перси не настолько приятный тип.

— Возможно, только учти: твоё мнение — это, в основном, не личные впечатления, а рассказы близнецов и Рона. Гарри, запомни: никогда не стоит слепо верить другим — у тебя всегда должно быть собственное мнение.

— Но ведь близнецы — классные парни!

— Ты и правда думаешь, что у людей, которые так ведут себя в школе и тратят кучу времени на тупые штуки над товарищами, всё в порядке с головой? Скажи-ка, чем бы они занимались, если бы ты не дал им денег? Да ничем — сидели бы на шее у родителей. Эти придурки додумались испытывать свои изделия на обычных школьниках. Знаешь, это уже — признак пугающего идиотизма. В общем, на этот раз тебе стоит держаться от Уизли как можно дальше.

— Даже от Артура?

— А что Артур? Он только делает вид, что относится к тебе как к сыну. Артур — некомпетентный министерский работник, который получил эту должность только по причине чистокровности. Если бы Министерство хоть немного обращало внимание на квалификацию, его бы и на пушечный выстрел туда не подпустили. Артур — милый человек, но дурак.

— А Гермиона? С ней-то что не так? Она всегда была мне как сестра.

— Откуда ты знаешь? У тебя что, была сестра? Может, я что-то пропустила? Она всегда была твоей самой близкой подругой, не так ли? А ты подсознательно подавлял свои чувства, потому что думал, что она нравится Рону. А бедная девочка считала, что у неё нет шансов, потому что ты не проявлял к ней ни капли интереса.

— То есть, ты думаешь, она согласится стать моей девушкой?

— Конечно, я её одобряю. Единственное, что мне не нравится — её слепое доверие к Дамблдору, но это не только её вина. Только не вбивай себе в голову, что раз она мне нравится, это — единственный вариант. Помни, Гарри, я хочу убедиться, что ты сделаешь собственный выбор. Если тебя больше привлекает, например, Луна — пожалуйста, а твой отец наверняка будет в восторге, если рядом с тобой будет Флер. Или Сьюзен Боунс, или даже Дафна Гринграсс! В конце концов, тебе не нужно выбирать прямо сейчас — просто будь вежлив, никого не отталкивай, а дальше сам разберёшься, кто тебе больше нравится.

— Но если я не могу доверять Уизли и Дамблдору, может — Ремусу или Сириусу? Или учителям? Например, Флитвику или МакГонагалл.

— Практически всем преподавателям Дамблдор промыл мозги, и пока он будет директором — никому из них не стоит доверять до конца. В определённой мере можешь доверять Сириусу, но только если дело не касается чего-то серьёзного. К сожалению, он уже не раз показал себя довольно импульсивным человеком. Сириус — эдакий сумасшедший дядя, с которым иногда можно повеселиться, но не больше.

— Когда-то я бы сказала, что Ремус — хороший человек, но с тех пор я ужасно в нём разочаровалась. Он был одним из лучших друзей твоего отца, но пока ты жил у Дурслей — ни разу тебя не проведал. Этого я ему никогда не прощу.

— Но ведь на третьем курсе он научил меня вызывать Патронус.

— Гарри, он — преподаватель, и это — его работа. И вообще: почти весь персонал Хогвартса оставляет желать лучшего, а немногие профессионалы, которые всего-навсего разбираются в своём предмете, на фоне остальных бездарей выглядят настоящими звёздами. К сожалению, Ремус доказал, что полагаться на него не стоит... надеюсь, на этот раз благодаря дружбе с Сириусом всё будет по-другому.

— Как насчёт Снейпа? В Омуте Памяти я видел, что вы были друзьями.

— Вот именно — были. Настоящий друг никогда не станет издеваться над моим сыном. А ещё он — просто ужасный учитель, и этому нет оправданий. И не забывай: за свои преступления в рядах Пожирателей он так и не расплатился. И если нам удастся отправить его в Азкабан, я буду довольна. По крайней мере, у тебя, наконец, появится нормальный наставник, который научит правильно варить зелья.

— Так значит, мы вернёмся в тот день, когда меня подбросили Дурслям? Мам, не уверен, что справлюсь ещё раз.

— Всё будет по-другому. Надо всего лишь убрать чары агрессии и принуждения, и ты вырастешь в любящей семье. Я уже говорила, что на духов накладывают ограничения, но всё возможное мы сделаем.

— Мне сейчас семнадцать. Представляешь — пережить такое ещё раз?

— И это я учла. Благодаря воспитанию сейчас ты эмоционально неразвит, но когда вернёшься обратно, у тебя будут годы нормального детства, которые помогут справиться с этой проблемой. Не волнуйся — ты далеко не сразу вспомнишь семнадцать лет своей жизни и сможешь наслаждаться детством. Воспоминания к тебе вернутся, только когда придёт письмо из Хогвартса.

— Значит, мне опять придётся проучиться семь лет?

— Да, но как только мы избавимся от Дамблдора (а я надеюсь, это случится в первый же месяц после твоего появления в школе), ты будешь просто нормально учиться — безо всяких попыток убийства и опасных ситуаций. Только школа, квиддич, друзья, девочки — всё как полагается. Кстати о квиддиче: я хочу, чтобы ты начал играть не раньше третьего курса.

— Но мне нравится квиддич, ма!

— Знаю. Но в одиннадцать ты ещё слишком маленький, и рискуешь получить серьёзные травмы. Когда на первом курсе МакГонагалл сделала тебя ловцом, я хотела её убить! Она ведь даже не спросила, хочешь ли ты играть, и не обратилась за разрешением к опекунам, а это — её обязанность. Нет, эта "профессор" притащила тебя к Вуду и заявила, что ты будешь ловцом. Очень безответственно с её стороны.

— И неплохо, если бы ты стал охотником. Единственный плюс квиддича в школе — это работа в команде, а ловец всю игру просто летает вокруг поля. Он очень слабо взаимодействует с другими игроками, и если бы за снитч не давали такое огромное количество баллов, его бы считали самым бесполезным игроком.

— Слушай, ма, а ты права. Знаешь, как это утомляет? Летишь себе, летишь и ждёшь, пока появится снитч. В следующий раз буду пробоваться на охотника.

— Хорошо, милый.

— Ладно, но как насчёт Сириуса? Если мы спасём его от Азкабана, может, мне лучше жить с ним?

— Раньше я тоже так считала, и потому согласилась, чтобы он стал твоим крёстным. Но только до того момента, как он отдал тебя Хагриду, а сам отправился за Питером. Ты должен понимать, что у твоего друга-полувеликана даже волшебной палочки нет, а вокруг могла шляться целая куча Пожирателей. Сириус должен был убедиться, что ты в безопасности, и только потом ловить Питера. Нет, здесь нужен кто-то более ответственный, и этот «кто-то» — Петуния. И помни — за Сириусом станет охотиться Дамблдор. И если ты переедешь к крёстному, старый хрыч будет постоянно совать свой длинный нос в ваши дела. И совершенно не удивлюсь, если в попытках добраться до тебя он постарается убить Сириуса. Пусть уж лучше считает, что у него всё под контролем, и в Хогвартс ты приедешь одиноким и несчастным.

— А если ему вздумается проверить, действительно ли Дурсли надо мной издеваются?

— Но ведь в первый-то раз он не удосужился. Нет, директор слишком уверен в себе, и проверять собственные чары точно не будет. Так что пока ты не приедешь в Хогвартс, он о тебе попросту забудет. Мы должны убедиться, что Сириус навещать тебя не будет — пускай все считают, что ты изолирован от волшебного мира.

— Хорошо. Итак, мы оставим сообщения Петунии, Сириусу и Лонгботтомам, и поэтому у меня будет нормальное детство, только вот Волдеморт и Дамблдор никуда не денутся. Мне ведь всё равно придётся с ними сражаться?

— На самом деле — нет. Всё, что тебе нужно — избавиться от Дамблдора. И сражаться с ним тебе не надо. Думаешь, я позволю, чтобы ты снова оказался в опасности? Нет, на этот раз ты заключишь союз с Квиррелом.

— ЧТО?!

Глава 3.

— ЧТО?!

— Да, Гарри, ты правильно расслышал. Дамблдор угрожает тебе намного сильнее Квиррела, так что пусть он и позаботится о нашем дорогом директоре.

— Но ведь он под контролем Волдеморта! Он пытался меня убить!

— Хм, в принципе, мы можем обсудить жизнь Волдеморта, ведь ты многого не знаешь. Признайся: почти всё о Темном Лорде ты узнал от Дамблдора?

— Да, но как минимум в одном он не солгал: Волдеморт — зло: он убил тебя, папу, а как только я приехал в Хогвартс — начал и за мной охотиться, и едва не убивал чуть ли не каждый год.

— Согласна: он — зло, и убил множество людей, но что его заставило? Никто не рождается убийцей, Гарри. Чтобы понять Волдеморта, надо как следует присмотреться к его жизни. К сожалению, этот Тёмный лорд появился во многом благодаря Дамблдору.

— Ага, конечно, но ведь Миртл-то он убил ещё в школе, а затем — собственного отца. И ты считаешь, что он не всегда был злом?

— Гарри, между злом и сумасшествием — большая разница. С тех пор, как Волдеморт создал свой первый хоркрукс, он обезумел. Вот почему он убивал направо и налево, а не потому, что родился злым. Давай-ка начнём сначала. Ты кое-что знаешь о его жизни, но всей картины пока не представляешь.

— Хорошо. Объясни, что произошло на самом деле.

— Итак, что тебе рассказал Дамблдор. Том Риддл вырос в приюте, а после Хогвартса работал в "Борджин и Беркс". Потом пытался устроиться преподавателем ЗоТИ, но Дамблдор его не взял. Тебе ничего не кажется странным? По всем показателям Том Риддл был одним из лучших студентов Хогвартса. Почему такой умный и амбициозный человек пошёл работать в какой-то магазин? И зачем ему преподавать в школе?

— Дамблдор говорил, что Волдеморт использовал работу в магазине для поиска артефактов.

— Гарри, я тебя умоляю! В лучшем случае Дамблдор скармливал тебе полуправду, а обычно — откровенную ложь. Ну не мог он допустить, чтобы ты получил хотя бы намёк на настоящую историю! Ты наверняка помнишь: несмотря на свои взгляды, фактически Том Риддл был маглорождённым. Да, технически он — полукровка, однако чистокровные снобы всегда видели в нём только сироту, которого воспитывали маглы.

— Как тебе известно, Министерство всегда относилось к маглорождённым с предубеждением, и когда Том Риддл закончил Хогвартс, едва ли не все двери в магическом мире оказались для него закрыты. Приличную работу в Министерстве он тоже не получил. Кстати, знаешь, почему на самом деле его турнул Дамблдор? Потому что хотел нанять чистокровного.

— Не сомневаюсь, что директор и тут навешал тебе лапши на уши (мол, не стоит доверять Волдеморту), но поверь: он сам — чистокровный фанатик каких поискать. Уже на собеседовании Дамблдор дал понять, что ему более чем не нравится и мистер Риддл, и его друзья. Учти, на тот момент у Тома ещё не было никаких Пожирателей смерти — только друзья и те, кто поддерживал его идеи.

— Между прочим, захватывать власть он тогда не собирался. Нет, он хотел реформировать Министерство и получить её законным путем. А знаешь, как? Добившись равных прав для всех волшебников независимо от статуса. К сожалению, Дамблдор быстро дал понять, что его это категорически не устраивает, и он постоянно будет вставлять своему бывшему студенту палки в колёса. И тот попросту испугался. В конце концов, Дамблдор — могущественный волшебник, и Том вбил себе в голову, что рано или поздно директор его убьёт. Вот тут-то будущий Тёмный лорд и совершил самую крупную ошибку в своей жизни — создал хоркрукс.

— Но для этого всё равно надо убить!

— Ты ведь готов ему отомстить за убийство родителей, не так ли? Мы же не знаем, что тогда с ним стряслось, и что толкнуло его на первое убийство. Возможно, это вообще была самооборона. Мне кажется, первый хоркрукс он создал, убив отца, и случилось это уже после памятного собеседования, а не во время учёбы в Хогвартсе, как наврал директор.

— Скорее всего, Том отчаянно пытался защититься от Дамблдора, а о хоркрусах узнал ещё в школе. Возможно, именно это и заставило его убить в первый раз. Предположим, он всегда хотел отомстить своему отцу, которого наверняка винил в смерти матери. А может, и не собирался его убивать, но именно в тот момент решил сделать последний шаг. Знаешь, если подумать, не слишком-то вы с ним и отличаетесь: ты ведь хочешь отомстить ему за меня?

— Мама, ты серьёзно? Ты что, пытаешься его оправдать?

— Гарри, я не собираюсь его оправдывать, но согласись: между серийным убийцей, который убивает всех подряд, и отчаянным человеком, который хочет отомстить за смерть своей матери и за собственную несчастную жизнь — большая разница. Конечно, это всего лишь мои догадки, но не думаю, что пока Том не создал первый хоркрукс, его можно было назвать злым.

— Хорошо, но что потом? Ведь он убил столько людей!

— Гарри, ты уже забыл, о чём я тебе говорила? Сделать хоркрукс — его самая глупая затея. Понимаешь, есть одна закавыка: человеческая душа не рассчитана на то, чтобы её рвали на куски. Кроме того, Том слишком много вложил в тот дневник: там ведь был не кусочек, а не меньше половины его души. И как результат — создав первый же хоркрукс, он лишился человечности и совести, и из Тома Риддла безвозвратно превратился в безумца. Если раньше он был просто амбициозным, то теперь стал сумасшедшим убийцей.

— Власти в рамках Министерства ему теперь было мало — натравив чистокровных на маглорождённых, он хотел уничтожить существующий магический мир. Тут-то и появился образ лорда Волдеморта, а его идеи начали всё больше и больше привлекать чистокровных. В своём безумии он хотел отомстить миру, который сделал его человеком второго сорта, а те самые чистокровные стали инструментом в его руках.

— И всё равно он психопат-убийца!

— Верно. Но если сумасшедший совершил преступление в мире маглов, и есть доказательства его безумия, его отправляют не в тюрьму, а лечиться. К сожалению, в волшебном мире даже за небольшой проступок можно загреметь в Азкабан, где дементоры сведут с ума и здорового человека. Тебе не кажется, что здесь мы отстали от маглов?

— Давай начистоту — ты собираешься вылечить Волдеморта?

— Да, Гарри. Том Риддл в здравом уме — очень хороший союзник против Дамблдора.

— М-да... Даже не знаю, чудесная ли это идея или полный бред. Всю жизнь Волдеморт был моим врагом, а теперь ты предлагаешь сыграть нам в одной команде. Дикость какая-то.

— Нууу... Команда — это слишком громко сказано. Раньше Дамблдор дёргал тебя за верёвочки, чтобы избавиться от Волдеморта, поэтому только справедливо, если Тёмный лорд поможет нам избавиться от Дамблдора.

— Использовать Волдеморта, чтобы убить Дамблдора? Думаешь, это умная затея?

— Гарри! Я ведь не говорила, что мы должны убивать директора. Смерть для него — слишком мягкое наказание. Лично я намерена заставить его страдать всю оставшуюся жизнь.

— Знаешь, я начинаю тебя бояться.

— Понимаешь, когда тебя убивают, взгляд на мир немного меняется.

— Да уж…

— Что ж, вот вкратце и весь план — детали расскажу по дороге. Ты со мной?

— Только я надеялся ещё и папу увидеть...

— Твой папа сейчас занят — старается снять с наших шей Дамблдора. Джеймс притворяется тобой, пока старик объясняет, почему тебе так важно умереть.

— Чёрт! Даже после смерти эта сволочь не даёт мне покоя. Пора уже дать ему печеньку за упорство. Что он сейчас втирает папе?

— Кого это волнует? Скорее всего, как обычно — полуправду и ложь.

— Секундочку: а если у нас всё получится, и я оживу, мы ещё увидимся?

— Скорее всего — нет. Чтобы разговаривать с живыми, нужна магия, а ни у меня, ни у твоего отца её нет.

— Как насчёт Воскрешающего камня? Если найду, с его помощью можно будет поболтать с тобой и папой?

— Гарри — это же детская сказка. Даже не знаю, существует ли он.

— Существует. Мне его отдал Дамблдор, и совсем недавно я видел тебя, папу, Сириуса и Ремуса.

— И что мы делали?

— Улыбались и говорили, что гордитесь мной.

— Ты сам-то понимаешь, что сказал?

— Вот дерьмо! И это ложь?

— Что ж, если ты считаешь, что твои родители будут улыбаться и радоваться, когда тебе пришло в голову покончить с собой, значит, бладжеры слишком часто тебе лупили тебя по голове. Ладно, предлагаю, наконец, заняться делом.

— Хорошо. С чего начнём?

— Мне всего лишь надо позаимствовать у тебя немного магии — и можем двигаться. Итак, первая остановка — Годрикова Лощина.

Глава 4

— Первая остановка — Годрикова Лощина, — сказала Лили, и мир вокруг них закружился. Не прошло и пары мгновений, как Гарри с удивлением обнаружил, что стоит возле небольшого домика, который явно знавал лучшие деньки.

Входная дверь была распахнута, и даже с того места, где они стояли, можно было разглядеть, что внутри царит разгром. Как раз в этот момент из дома выходил огромный мужчина с крохотным свёртком в руках.

— Да это же Хагрид! И у него на руках я. Значит, вот-вот появится Сириус.

— Уже. Ты только посмотри: этот недоумок одалживает Хагриду свой мотоцикл. Совсем забыла. Клянусь лимонными дольками — у этого парня совсем нет мозгов, — проворчала Лили.

— Хагрид уходит. Пожалуйста, перехвати Сириуса, пока он не погнался за Хвостом.

— Пока буду вправлять мозги Блэку — спрячься. Представляешь, что с ним будет, если он тебя увидит? — распорядилась Лили.

— Как скажешь, ма.

Та сделала шаг в сторону Сириуса, который наблюдал, как вдаль уносится мотоцикл с полувеликаном и спящим малышом.

— Сириус Блэк, ты действительно только что отпустил своего крестника с Хагридом на этой летающей штуковине?

— Лили! Слава Мерлину, ты жива! Я уж думал, Волдеморт убил и тебя, и Джеймса, — выдал крайне удивлённый маг.

— Дааа, Бродяга, ну ты даёшь! Ты действительно считаешь, что я жива? Ты и раньше был идиотом, но не заметить, что я почти прозрачная — это надо уметь. Я мертва, ты, безответственная задница, а вернулась, чтобы вправить мозги одному слишком доверчивому и безответственному крёстному, который позволил увезти моего годовалого сына на летающей тарантайке.

— Погоди: ты мертва?!

— Да, но давай-ка сначала объясню, почему считаю идею отправить Гарри на мотоцикле глупой, — начала возмущённая Лили.

— Он совершенно безопасный, — пискнул явно запаниковавший Сириус.

— Ага, конечно. А тебе не кажется, что в любой момент эта штука может рухнуть на землю? Ты вообще подумал, что Хагрид несколько больше и тяжелее тебя?

— Согласен, но всё равно мотоцикл совершенно безопасный.

— А ты хоть раз испытывал свой байк с четырёхкратным перевесом? Это смертельно опасная штука, Сириус. Кто вообще возит ребенка на мотоцикле? И какого чёрта ты отдал Гарри Хагриду? Ты ведь прекрасно знаешь, что у него нет палочки.

— Тебе не кажется, что для начала следовало убедиться, что мой сын в безопасности? Ты что, совсем чокнулся? Если, не дай Бог, по дороге к Дамблдору с с Гарри что-то случится, я тебя и с того света достану!

— Прости, Лили, просто в голове у меня — настоящая каша. Волдеморт узнал, где вас искать, а Хранителем был Петтигрю... Значит, он предал вас. Я убью эту чёртову крысу!

— Можешь начинать. Только не удивляйся, если потом загремишь в Азкабан.

— В Азкабан? А что я там забыл?

— Ты что, прикидываешься? Все считают, что именно ты — наш Хранитель. Понятное дело — в предательстве обвинят именно тебя!

— Лили, прости меня! Я не должен был предлагать Питера. В вашей смерти виноват только я!

— Бродяга, прекрати распускать нюни! И вообще: я скорее жива, чем мертва.

-Скорее жива, чем мертва? И что это значит?

— Понимаю: у вас — чистокровных — туго с юмором, но сейчас нет времени объяснять. Давай-ка лучше зайдём в дом — там и поговорим.

* * *

— Так ты считаешь, что ваша смерть — дело рук Дамблдора? — спросил потрясённый Сириус. Похоже, у него в голове не укладывалось, что директор мог их предать.

— Да.

— А я должен отправиться за Питером?

— А вот это оставь аврорам.

— И мне надо держаться подальше от Гарри?

— Только первые лет пять, а вот когда Дамблдор окончательно успокоится, можете познакомиться поближе. А ещё ты должен первым рассказать Гарри о волшебном мире и научить его азам магии.

— Гарри должен обязательно вырасти, точно зная и понимая, кто он такой. Но до поры до времени это надо держать в секрете. Дамблдор вообще не должен знать, что ты видишься с Гарри, иначе он постарается тебя убрать.

— Учти, Арабелла Фигг — его шпион, и будет следить за домом, где станет жить Гарри, а особенно — за совами, которые будут к нему прилетать. Так что обычные для магов способы связи не подходят. Короче, научись пользоваться телефоном — не думаю, что директор умеет отслеживать неволшебные виды связи, поэтому используй их и только их.

— Но почему Дамблдору невыгодно, чтобы я виделся с Гарри? Он же мой крестник, в конце-то концов!

— Через пару дней директор удосужится сообщить, что нашёл для Гарри безопасное место. Сделай вид, что сейчас не можешь воспитывать ребенка — тебе ведь недавно стукнуло всего-то двадцать. Вот увидишь — старик купится.

— Прикинься, что поверил его заверениям в безопасности Гарри, и сделай вид, что благодарен за заботу о крестнике. Можешь даже сказать, что сейчас тебе видеть малыша слишком больно, ведь он сильно похож на Джеймса. О, и ещё: не вздумай встречаться с Дамблдором тет-а-тет — он не постесняется выудить любую информацию о Гарри прямо из твоей головы.

— И старайся, чтобы он пореже слал тебе сов. А если уж пришло письмо — тщательно проверяй каждое на чары принуждения.

— Но зачем так сложно? Может, стоит просто пойти в ДМП и рассказать о предательстве Дамблдора?

— И кто тебе поверит? С одной стороны — Сириус Блэк из рода Блэков, а с другой — чёртов лидер Света всезнающий Альбус Дамблдор.

— Теперь понимаю. Но он же уйдёт от наказания!

— Сириус, запомни одну хорошую магловскую поговорку: "Месть — это блюдо, которое подают холодным". Поверь, в ближайшие десять лет тебе и так будет чем заняться. И начнёшь ты с того, что вернёшь семейное место в Визенгамоте. Ты обязан набрать столько сторонников, сколько вообще возможно. А ещё неплохо бы подружиться с Амелией — она должна тебе доверять.

— Подружиться? Ты имеешь в виду, мне с ней стоит… — вид у Сириуса сейчас был одновременно возмущённый и возбуждённый.

— Ради всего святого — когда ты уже начнёшь думать головой, а не головкой? Вы должны стать друзьями и коллегами — и ничего больше. Попытаешься затащить её в постель — всё испортишь.

— Понял-понял. Что-нибудь ещё?

— Учи окклюменцию! Помни, тебе придётся учить этому искусству Гарри, поэтому сам ты должен стать экспертом. Неплохо бы заодно научить его беспалочковой магии, причем желательно до того, как он возьмет в руки палочку — так будет легче.

— И ещё одно — научишь моего сына накладывать Империус. Запомни — это очень важно. Да и тебе самому придётся овладеть этим заклятьем в совершенстве.

— Лили, это же гарантированный билет в Азкабан!

— Только если использовать на людях. Ты ведь в курсе, как Министерство "любит" оборотней? Практикуйся на Ремусе, а потом найди пару великанов и тренируйся на них.

— Великанов?!

— Эти парни чуть ли не лучше всех сопротивляются Империусу, да и Министерство их за людей не считает.

— Хорошо.

— Сириус, заруби себе на носу: у тебя десять лет, так что используй их с умом. К тому моменту, как Гарри получит письмо из Хогвартса, ты должен быть готов.

— Можешь на меня рассчитать — я не подведу.

— Надеюсь, Бродяга. Это твой второй и последний шанс — не упусти его. И больше — ни одной промашки, как с мотоциклом.

— Да, ещё одно: держи всё это в тайне даже от Ремуса. Ты ведь знаешь, что Дамблдор для него — идол.

— Ты уверена? Мне кажется, ему можно доверять.

— Как и Питеру, да? Нет, Ремус слишком сильно верит старику, и как только у него возникнут подозрения, что ты копаешь под обожаемого директора, он тут же заявит, что ты стал тёмным.

— И как следует подумай, как его убедить помочь тебе с Имперусом. А может, стоит найти кого-то другого — так будет надежней.

— Думаю, слишком близко подпускать к себе Лунатика не стоит. Проще найти какого-нибудь великана.

— Отлично. А теперь отправляйся в ДМП и не успокаивайся, пока до них окончательно не дойдёт, что Питер — предатель.

— Хорошо, Лили. Знаешь, мне будет очень не хватать тебя и Джеймса, — тут Блэк зарыдал как ребёнок.

— Прощай, Сириус. Береги себя. И если, не дай Бог, увижу, что ты намылился к нам с мужем в гости — очень сильно пожалеешь. И это ещё до того, как тобой займётся Джеймс.

— Ха, умеешь ты напугать человека до смерти, — и с этими словами Бродяга аппарировал.

Гарри сразу же подошёл к матери.

— Знаешь, я видел Сириуса, когда он сражался с Пожирателями, когда он прятался от Министерства и дементоров, но впервые увидел его таким испуганным.

— Давно пора: у этого придурка совсем нет мозгов и напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. Пожалуйста, пригляди за ним — я хочу очень долго не видеть его на той стороне.

— Обещаю, ма. А если что, собственноручно надену на него бронежилет и заверну в вату.

— Хорошо. Нам известно, что к Петунии ты попадешь только завтра ночью, поэтому предлагаю заняться Лонгботтомами. Такой страшной участи никто не заслуживает, да и Невилл рядом с родителями явно будет счастливей.

— Мам, погоди. Знаешь, у меня была подруга — Луна Лавгуд. Когда ей было около девяти, её мать погибла в результате несчастного случая. Ей можно как-то помочь?

— Что ж, мы действительно можем её предупредить. Но срабатывает не всегда. Понимаешь, иногда человеку просто суждено умереть. Она может забыть, что девять лет назад её предупреждали.

— Но попытка-то не пытка. Луна — очень хороший друг.

— Согласна. Кстати, когда ты пригласил её на вечеринку к Слагхорну, я очень обрадовалась. Жаль, что ты не стал развивать успех — эта девочка могла сделать тебя счастливым.

— Да, но так сложились обстоятельства: сначала пришлось отвлечься на придурка Малфоя, а потом… не сообразил.

— У тебя будет ещё один шанс с ней подружиться. А теперь отправляемся к Алисе и Фрэнку.

Гарри и Лили прибыли на Тисовою улицу спустя мгновение после того, как оттуда аппарировали Дамблдор и МакГонагалл.

— Смотри, эти двое додумались оставить годовалого ребёнка на улице в такую погоду. Да уже одно это порождает вопросы об их мозгах и морали, — выдала Лили явно брезгливым тоном. — Гарри, я зайду в дом и разбужу Петунию, а ты пока что спрячься где-нибудь, пока не позову. Хорошо?

— Договорились.

Лили вошла через главный вход, закрыла за собой дверь и направилась прямиком в хозяйскую спальню.

— Петуния, проснись.

Миссис Дурсль вынырнула из глубокого сна и очень удивилась, увидев сестру.

— Лили, как ты здесь оказалась? — воскликнула она. — Всё в порядке? Почему ты пришла ночью?

— Туни, нам надо поговорить. Предлагаю спуститься вниз — разговор не для посторонних ушей, да и Вернона можем разбудить.

— Конечно, Лили, — ответила та, и обе вышли из спальни.

— Туни, на ступеньках около входной двери лежит Гарри. Ты не могла бы его оттуда забрать?

— Ради всего святого, почему ты оставила сына там? Он ведь может простудиться! — и миссис Дурсль побежала забрать племянника.

— Туни, в свёртке есть письмо. Сделай одолжение — не читай его, а лучше сразу сожги. Поверь, это ради твоего же блага. И сделай это при мне.

— Лили, что происходит? Зачем ты оставила там письмо, если просишь его сжечь?

— Я обязательно всё объясню. Только сначала сожги это чёртово письмо — на нём чары принуждения.

— Чары принуждения? Но откуда?

— Туни, я всё объясню — просто уничтожь письмо.

— Хорошо, я брошу его в камин. Так пойдёт?

— Да. Туни, честно говоря — даже не знаю, что тебе сказать. Тебя это может потрясти. Давай-ка присядь для начала.

Через полчаса в гостиной можно было наблюдать странную картину — призрак утешал тяжело рыдавшую молодую женщину, которая судорожно вцепилась в свёрток со спящим малышом.

— Как они могли оставить ребёнка на пороге? Они что — сумасшедшие? За окном, чёрт подери, ноябрь! Гарри мог легко заработать пневмонию! А если бы на него наткнулась какая-нибудь бродячая собака?

— Это ведь волшебники, Туни — они не привыкли думать, как обычные люди. Кроме того, они уверены, что без «помощи» Волдеморта Гарри умереть не может. Плюс Дамблдору нужен слабый Гарри. На самом деле, чем слабее — тем лучше.

— Почему? Почему, ради всего святого, он это делает? Чем провинился ребёнок?

— Понимаешь, чем слабее Гарри — тем легче им управлять. Только не проси меня объяснить логику директора — это просто уму непостижимо. Итак, в первую очередь надо убедиться, что Дамблдор вам не навредит. Кровная защита, которую я наложу на Гарри, оградит дом от любых магических атак, но Дамблдор вполне может наложить чары принуждения где-нибудь поблизости, и тогда у вас не будет ни минуты покоя.

— Что же тогда делать?

— Нужно создать чары, завязанные на семью, а из-за того, что на физические предметы я влиять не могу, мне понадобится твоя помощь.

— Но во мне нет ни капли магии!

— Туни, мы начертим руны. Стоит их только зарядить, как ими сразу же сможет пользоваться кто угодно.

— Но кто их зарядит? У нас ведь никого нет!

— Ошибаешься — у нас есть Гарри.

— Что?

— Гарри вырастет очень сильным магом, поэтому для обряда можно использовать его кровь. Всего-то нужно несколько капель.

— Нет-нет-нет, я отказываюсь ранить маленького ребенка. Если нужно — возьми мою кровь.

— Извини, сестрёнка, но твоя кровь не сработает — как "чернила" можно использовать только кровь ведьмы или волшебника, а Гарри — единственный среди нас дееспособный колдун. Надо всего лишь уколоть ему пальчик. Ничего страшного — ты ведь водила Дадли к врачам? Это то же самое.

— Но они — профессионалы! Что будет, если я промахнусь и попаду в вену или ещё куда-нибудь?

— Туни, не беспокойся: я здесь, и подскажу что делать. Обещаю — ничего ужасного и непоправимого не случится. А теперь нам понадобится бутылочка с чернилами и кисточка, обычная кисточка для рисования.

Пятью минутами позже Петуния с глубоким вздохом проколола над маленьким блюдцем пальчик Гарри и аккуратно выжала оттуда несколько капель крови.

— Отлично. А теперь расчисти немного места посреди комнаты и присядь на пол. Хорошо. Веди кисточкой строго за моим пальцем.

После этих слов Лили начала медленно водить пальцем по полу, строго следя за тем, чтобы сестра точно обводила контуры будущих рун.

— Замечательно — одной проблемой меньше. Итак, сейчас мы поставим защиту от любого внешнего магического влияния. И тогда на вас не подействуют никакие ментальные чары или заклинания, связанные с воздействием на память. Если всё пройдет удачно, даже Империус вам будет не страшен.

За следующий час Петуния нарисовала целую кучу странных значков, и как только нанесла последний штрих — комнату осветила яркая вспышка. Кроме того, по всему дому прошла волна мягкого света. Защита установлена.

— Фух, прямо камень с души упал. Такое ощущение, будто я избавилась от чего-то лишнего.

— Верно. Дело в том, что на дом уже были наложены чары агрессии, а это весьма опасная штука. Они действуют довольно медленно, но постепенно заставляют человека всё больше и больше злиться. А затем вы бы сделали вывод, что в этом виноват Гарри, и обрушили бы свой гнев на него. И сами бы так и не поняли, почему настолько ненавидите своего племянника.

— Чёрт подери, Лили, откуда берутся такие уроды? То, что они собирались с нами сделать — непростительно!

— Согласна, Туни. Но поверь — у меня есть план, поэтому всё дерьмо обрушится на тех, кто это задумал.

— Если сработает — будет замечательно.

— Через несколько лет, когда Гарри подрастёт, его начнут учить. Этим займётся один мой старый друг. Ты ведь помнишь Сириуса? Этот шалопай ещё был шафером на моей свадьбе. Когда Гарри исполнится шесть, он займётся мальчиком. Кроме него, никому из волшебников не верь. Особенно избегай некой Арабеллы Фигг, между прочим — твоей соседки.

— Хорошо. А ты уверена насчёт Сириуса? Может, Гарри вообще стоит держать подальше от всего этого?

— Это необходимо. Как только мальчик вернётся в мир магии, слишком многие захотят ему навредить. Он должен уметь защищаться.

— А может, просто спрятаться? Например, сменить имена и уехать в другую страну.

— Вас выследят, Туни. Так что не стоит убегать и прятаться, особенно теперь, когда здесь установлена максимальная защита. А когда Гарри подрастёт и подучится — он и сам справится с врагами.

— Эх, лучше бы ему не пришлось.

— Знаю, Петуния, но выбора нет. Ты не могла бы дать мне минутку? Я хочу попрощаться с сыном.

— Конечно. Если что — я на кухне. Когда закончишь — позови.

Как только хозяйка дома вышла с комнаты, Гарри вышел из укрытия.

— Знаешь, ма, а это действительно странно — видеть себя младенцем. И что теперь?

— К сожалению, нам пора прощаться, потому что тебя надо переместить в тело ребёнка. И с этого момента поговорить мы больше не сможем. Хочу, чтобы ты знал: мы с папой очень тебя любим и всегда будем за тобой присматривать.

— Знаю, ма. Мне будет очень тебя не хватать.

— Гарри, мне тебя будет не хватать так, что ты даже представить не можешь. Я так рада, что получила шанс поговорить с тобой! — Лили в последний раз обняла сына, а по её щекам потекли крупные слёзы. — А теперь ты должен "перейти" в своё тело. На самом деле — это просто, ведь именно там — «дом» твоей души. Ну а мне осталось только немного поколдовать, чтобы запереть твои воспоминания.

— А что случится с душой, которая уже в этом теле?

— Ничего. Они ведь одинаковы, а разница всего лишь в воспоминаниях и опыте. Обе души просто сольются.

— Хороша, ма. Передай папе, что я его люблю.

Гарри подошёл к себе маленькому, посмотрел на ребёнка и вдруг почувствовал, как некая сила, которой просто невозможно сопротивляться, затягивает его в крошечное тельце. И прежде чем уснуть, он даже успел запомнить, как долю мгновения смотрел на мир сонными глазками. Тем временем Лили положила руки на голову сыну, пробормотала заклинание, и теперь мистер Поттер получил шанс на нормальное детство.

— Прощай, Гарри, — сказала волшебница, а затем опустилась на колени и подарила малышу последний поцелуй.

— Я готова, Петуния, — позвала она.

— Лили, может, немного задержишься? — хозяйка дома очень хотела отстрочить момент расставания, ведь они с сестрой больше никогда не увидятся.

— Извини, Туни, не могу — у меня осталось слишком мало магии. Передавай привет Вернону и Дадли. И, пожалуйста, позаботься о Гарри.

— Буду любить его как родного.

— Спасибо, сестрёнка. Верю и знаю, что на тебя можно положиться, — и с этими словами Лили исчезла, оставив рыдающую Петунию с младенцем на руках посреди гостиной.

Почти десять лет спустя

В доме в тихом Литл Уингинге опрятная женщина счастливо напевала себе под нос и одновременно готовила завтрак для своей семьи.

— Дадли, Гарри, идите кушать — завтрак на столе.

Через несколько минут два смеющихся мальчика с грохотом скатились по лестнице, на ходу подкалывая друг друга.

— Приятного аппетита, ребята. Да, у отца есть к вам разговор.

— Правда? — Вернон зевнул и потянулся за кружкой с кофе.

— Забыл уже? — спросила Петуния, одаривая супруга удивлённым взглядом.

— Ах, да, я хотел поговорить о мальчишке Полкиссов, — откликнулся тот, обращаясь к детям, которые в это время соревновались, кто состроит более невинную физиономию.

— Итак, парни, кто объяснит мне и маме, как Пирс окрасился с ног до головы в синий цвет?

— Нам-то откуда знать, пап? — ответил Дадли.

— Действительно? Ты точно уверен? То есть, его мать ошибалась, когда обвиняла тебя и Гарри?

— Конечно ошибалась — мы не виноваты, — подхватил Гарри.

— Ребята-ребята, ну что с вами делать, а? Гарри, надеюсь, ты хоть магию не использовал? Сам же знаешь — это нарушение закона.

— Само собой, па.

— Так как вы всё-таки это провернули?

— Пищевая краска... упс, — Дадли прокололся.

— По-прежнему будете утверждать, что не виноваты? Давайте — хочу услышать историю целиком.

— Ну...

— Я жду.

— Ладно. На самом деле, однажды мы увидели, как он издевается над малышами, и решили немного над ним подшутить, причём вполне безобидно.

— И что же вы сделали, в конце-то концов?

— Пищевая краска, бутылка "Колы" и "Ментос".

— Изобретательно, однако, — Вернон хихикнул.

— Изобретательно? И это всё, что ты можешь сказать? Да его мать была в бешенстве! Бедный мальчик выглядел, как смурфик.

— Смурфик, — глава семейства издал смешок, а потом не выдержал и раскатисто рассмеялся.

— Вернон, похоже, ты недалеко от них ушёл, — припечатала Петуния.

— Тунечка, ты первой его так назвала, — хохотнул тот, пытаясь не рассмеяться снова.

— Ладно, но мы до сих пор не решили, как наказать мальчиков.

— Неделю уборки? — предложил муж.

— Но во вторник у меня день рождения, — заскулил Гарри.

— Хм, может, неделю без видеоигр?

— Без игр? А чем мы тогда займёмся? — завопил Дадли.

— Ребята, нельзя без последствий выкрашивать людей в синий цвет, — нравоучительно заметила Петуния. — И если бы не предстоящая вечеринка, я бы настаивала на двух неделях. Так что считайте, что вам повезло.

— Но это несправедливо! Пирс — засранец, а мы всего лишь преподали ему урок, — возмутился Гарри.

— А теперь урок преподам я. Никаких игр на приставке в ближайшую неделю, и это не обсуждается.

— Хорошо, ма, — хором ответили шутники.

— Так-с, пришла почта. Дадли, не мог бы ты за ней сбегать?

— Лучше Гарри.

— Ты уже закончил, а твой брат ещё нет. А теперь принеси почту. А ты, Гарри, доедай. Бог свидетель, ты слишком худой.

— Туни, ты ведь знаешь — парень абсолютно здоров, и ростом не отличается от большинства сверстников.

— Но он слишком худой.

— Пустяки — наберёт вес, когда вытянется.

— Эй, Гарри, тут тебе письмо.

— Что там? Поздравительная открытка?

— Нет, и в адресе указана твоя комната.

— Комната? Странно, — протянул Гарри и взял письмо из рук Дадли.

Когда он его развернул, то сразу же наткнулся взглядом на вроде бы знакомый герб. Внезапно появилось ощущение дежа вю, и тут на него обрушился ворох воспоминаний. Минутой позже мальчик упал лицом в тарелку с яичницей.

— Гарри! — закричала Петуния и рванулась к сыну. Тот уже очнулся, и она сразу же вытерла ему лицо полотенцем.

— Ох, вот это да!

— Что случилось?

— Письмо кое-что разбудило.

— Письмо? От кого? — женщина потянула руки к злосчастному куску… пергамента?

— Стоп! — крикнул юный маг. — Не читай — пока что не стоит.

— Что? Почему? Что с тобой, Гарри?

— Мам, ты помнишь ту ночь, когда меня подбросили? Помнишь мою настоящую мать, свою сестру?

— Откуда ты знаешь?! Я никогда тебе не рассказывала.

— Ма, это — письмо из Хогвартса, а Лили оставила мне воспоминания, что могло случиться, если бы в ту ночь она не вмешалась.

— И?

— Это ужасно! Вы бы превратились в злобные пародии на самих себя: папа стал бы просто огромным и похожим на моржа, а Дадли — его уменьшенной копией. А видели бы вы свои лица! Такое впечатление, что вы постоянно на что-то злитесь. Нет, не могу описать.

— Так плохо?

— Хуже. А ещё есть воспоминания на ближайшие несколько лет. Думаю, кое-что придётся повторить. Например, сжигать письма, пока за мной не придёт Хагрид. Чёрт, чёрт, чёрт!

— Не ругайся, Гарри. Что не так?

— Хагрид появится аккурат в ночь на мой день рождения, а на следующий день покажет Косую аллею.

— Немного невежливо с его стороны, правда? Такой день ты должен провести со своей семьёй.

— Мам, ты не поняла — нам придётся отменить вечеринку. Кошмар!

— Может, стоит пойти с Хагридом на следующий день?

— Нет. К сожалению, очень важно, чтобы это случилось именно вот вторник — от этого зависит слишком много

— Не паникуй — дай немного подумать. А что, если перенести вечеринку на субботу? Просто скажем всем, что решили отпраздновать на выходных.

— Спасибо, ма, ты — лучшая. Так, я кое-что забыл. Папа, можешь взять в понедельник выходной? Нам придётся немного попутешествовать.

— Зачем?

— В моих воспоминаниях ваши кошмарные версии решили не отпускать меня в Хогвартс, и потому не давали мне прочесть письма и увезли на какой-то остров.

— Жуть какая! А что это за остров и как нам туда попасть?

— Точно не знаю. Помню, дорога была ужасной, и мы еле-еле добрались. Пожалуй, не стоит выдумывать, а просто найти какой-нибудь захолустный отель. Или отправиться в поход. Главное — подальше отсюда.

— Хм, поход на пару дней — это хорошо. Особенно если куда-нибудь на озеро — можно будет порыбачить. Что-нибудь придумаю.

— Так, что ещё? Ах, да — надо поговорить с Сириусом! — прокричал Гарри уже из прихожей, где стоял телефон.

— Давай, бери уже трубку, ну возьми же! — бормотал мальчик. — Сириус, надо срочно поговорить! — рявкнул он, как только крёстный ответил.

— Что стряслось?

— Надеюсь, ты помнишь, что у тебя попросила моя мама десять лет назад?

— Откуда ты знаешь про ...?

— Сейчас неважно — потом расскажу. У тебя получилось?

— Конечно.

— Фух, прямо гора с плеч, — Гарри с облегчением вздохнул. — Сириус, придётся тебе изменить планы на ближайшую неделю — настало время воспользоваться советами Лили. Во вторник меня увидят в Косой аллее, но до этого надо сделать несколько вещей.

— Малыш, ты же знаешь — я всегда готов тебе помочь.

— Отлично, а теперь к делу. — Выдав инструкции, мальчик попрощался и положил трубку. — Так, Сириус с нами, теперь надо подготовиться к визиту Хагрида. Папа, ты можешь что-нибудь надеть, чтобы выглядеть потолще?

— Потолще? Но зачем?

— Мда, понятно. Зайдём с другой стороны — можешь постараться выглядеть злым и агрессивным?

— Вот так?

— Нет, папа, это ужас какой-то! Ты должен выглядеть просто злым — ну… как будто у тебя на глазах избивают Дадли.

— Может, вот так?

— Лучше, но всё равно не то. Впрочем, для сельской местности сойдёт. Дадли...

— Что?

— Можешь сделать вид, будто… чёрт, даже не знаю, как объяснить… ты — тугодум-садист? Нет-нет, не то. Дерьмо! Всё наперекосяк!

— Гарри, может, не стоит совсем копировать наших кошмарных двойников? Всё равно никто, кроме тебя, их не видел.

— Ма, ты права, но помни о чарах Дамблдора — они должны превратить вас в чудовищ, так что постарайтесь выглядеть хоть чуточку злее. Если Хагрид что-то заподозрит, сюда моментально примчится Дамблдор.

— Значит, надо тренироваться. Итак, насколько злой мне нужно выглядеть?

Всё прошло по плану: как только семья разбила лагерь, появился Хагрид. Вернон неплохо сыграл роль мерзкого магла, которому наплевать на племянника и который не хочет иметь ничего общего с этими "ненормальными". А Дадли таки обзавёлся свиным хвостиком, чего Гарри надеялся избежать.

Хотя это как раз не проблема — Сириус легко устранит эту маленькую неприятность. После того, как Гарри с Хагридом вышли с Гринготтса, последний умоляюще посмотрел на мальчика.

— Эта, надобно прикупить тебе одёжку, — предложил полувеликан, кивая в сторону магазина "Мантии от мадам Малкин на все случаи жизни". — Может, ты сам разберёшься, а? А то хочу горло промочить. Буду ждать тебя вон в той пивнушке.

— Без проблем, Хагрид.

— Да, ещё надо позаботиться вот об этой вещи, — с этими словами хранитель ключей Хогвартса достал плотно упакованный свёрток, который они только что забрали из банка, полюбовался на него и убрал обратно в карман.

— Конечно, Хагрид.

— Отлично, значица, когда прикупишь одёжку, найди меня.

— Увидимся, Хагрид, — будущий первокурсник махнул рукой и направился к нужному магазину, но сначала на несколько секунд завернул в один из переулков, и только самый внимательный наблюдатель заметил бы, как с его ладони исчезло что-то маленькое.

Остаток дня повторил воспоминания: Гарри познакомился с Малфоем (как обычно, тот попытался изобразить из себя пуп Земли), купил палочку и получил в подарок Хедвиг. Когда колоритная пара покидала Косую аллею, глаза Хагрида на мгновение остекленели, и свёрток снова занял своё место у него в кармане.

Полувеликан посадил мальчика на поезд, который, по идее, должен довезти того до Литтл Уигинга. Впрочем, уже через несколько минут Гарри зашёл в пустое купе и активировал порт-ключ, который припас ещё на выходных, и оказался в своей комнате на Гриммо двенадцать.

— Чёрт, они что — нарочно? Есть хоть один нормальный магический способ путешествовать?

— Хе, по-прежнему проблемы с порт-ключами, да?

— Ненавижу эту чёртову хрень!

— Молодой человек, в последнее время у вас изменилась даже речь.

— Извини, Сириус, просто в последние несколько дней я немного не в себе.

— Да уж, могу представить.

— Значит, всё прошло по плану?

— Да. Всё, что ты просил, я достал, зелья сварены, и у нас даже появилось немного золота.

— Замечательно! А сколько эликсира ты приготовил?

— Пинты четыре.

— Так, стандартная доза — пятьдесят миллилитров, а значит — у нас не меньше сорока порций. К сожалению, эликсир жизни долго хранить нельзя. Надеюсь, ты уже купил стазис-колбы?

— Да. Вот — держи парочку. Пока они закупорены — содержимое не портится веками.

— Отлично. Одна порция понадобится сегодня, а ещё пять спрячем в надёжном месте, но чтобы в случае нужны можно было быстро её достать. Остальные положим в Гринготтс. Сколько золота мы можем создать?

— Думаю, около тонны.

— Супер! Нам ведь надо ещё подкупить несколько "друзей" в Визенгамоте. Будем понемногу сбывать золото в магловском мире.

— Почему не гоблинам?

— Сириус, курс фунтов к галлеону у гоблинов не слишком хорош, поэтому продавать золото в обычном мире гораздо выгодней. Только нужно соблюдать осторожность — чтобы ни у кого не возникло подозрений.

— Понимаю. Не расскажешь, откуда узнал рецепт эликсира?

— Мама поделилась.

— А она-то откуда знает?

— Помнишь ту ночь, когда погибли мои родители? Призраки могут немногое, зато для них не существует секретов.

— Лили — это нечто.

— Тут не спорю. Всё готово для разговора с нашим необычным гостем?

— Да, мы в полной готовности.

— Как насчёт защиты?

— Надень кольцо. Это порт-ключ: если всё пойдёт наперекосяк, просто нажми на камень — и окажешься прямо в своём доме на Тисовой улице. Кроме того, твоё кресло — тоже порт-ключ. Весь дом опутан специальными чарами, и если кто-то вздумает на тебя напасть, ты мгновенно исчезнешь из комнаты. А при желании сам сможешь избавиться от нежеланных гостей — достаточно просто постучать по подлокотнику. У тебя уже получаются беспалочковые изгоняющие чары?

— Да.

— Смотри, это — с виду обычные игральные кости. Просто щелкни пальцами — и они атакуют врага на манер пуль. Волдеморт ничего не заподозрит, ведь ожидать от мальчишки беспалочковой магии — безумие. Если что, бей в грудь — легче попасть. Но помни: если тут станет слишком горячо, сбежать — не стыдно.

— Верно.

— Я подстрахую — буду стоять вон в том углу в мантии-невидимке с палочкой наголо.

— Это мантия моего папы?

— Нет, та мантия — семейная реликвия Поттеров, и я считаю неправильным использовать её в своих интересах. Отдам её тебе, когда поедешь в Хогвартс — если бы с её помощью ты не организовал пару шуток, твой отец сильно бы расстроился. Я не трогал мантию Поттеров с тех самых пор, как отобрал её у Дамблдора. Кстати, он не горел желанием с ней расставаться. Пришлось пригрозить ему расследованием ДМП, и только после этого я сумел забрать мантию.

— Сириус, ты же знаешь, что не должен в открытую выступать против Дамблдора.

— Знаю, знаю, но по-другому нельзя. Как твой крёстный, я должен убедиться, что твоей собственности ничего не угрожает.

— Ты и так прекрасный крёстный! Помни — не надо подставляться, иногда лучше подождать.

— Гарри, прошло уже десять лет, десять чёртовых лет! Пора уже мстить.

— Месть — это блюдо, которое подают холодным.

— Да-да, но на всякий пожарный несколько сюрпризов я ему приготовил. Как только Дамблдор вздумает сюда забраться, ловушка захлопнется: аппарировать станет невозможно, а порт-ключи перестанут срабатывать. Ну а если наш уважаемый директор всё-таки попробует вырваться — охранные чары поджарят его до хрустящей корочки.

— Отлично, но в таком случае и мы не сможем пользоваться порт-ключами!

— Конечно, но у меня в запасе ещё пара козырей.

— Хорошо. Значит, к неожиданностям мы готовы. Теперь надо подумать, чем заняться в ожидании гостей. У нас в запасе минимум полчаса.

— Хм, может, научить тебя правильно пользоваться мантией-невидимкой?

— Как это — правильно? Её же надо просто надеть — и дело в шляпе.

— Гарри, понимаешь, если ты невидимый, это не значит, что тебя нельзя заметить. Вопрос на засыпку: как можно заметить человека в мантии-невидимке?

— Хм… увидеть?

— Мантия об этом позаботится.

— Звук: если человек что-то скажет, наблюдатели его заметят.

— Правильно! Какое заклинание гасит звуки?

— Silencio или Mufliato.

— Нет. Первое всего лишь заставляет кого-то замолчать, а Mufliato создает барьер против звука, который защищает от подслушивания. Так что оба здесь не подходят, а вот Quietus — другое дело. Выполняется так — быстрый рубящий взмах палочкой по диагонали, а затем — указать на предмет, который не должен шуметь. Итак, что не должно шуметь, чтобы тебя не заметили в мантии-невидимке?

— Конечно же обувь — чтобы никто не услышал звук шагов.

— Близко, но не совсем то. Кроме шагов есть ещё шелест самой мантии: когда волшебник идёт, его мантия шелестит. А ещё — дыхание: если вокруг тишина, оно очень громкое и заметное. В общем, чары нужно бросить на обувь, одежду и голову, чтобы никто не услышал дыхания. И Quietus для этого подходит идеально — всё, что надо, приглушит, а вот возможность колдовать останется. Запомни это.

— Само собой.

— Хорошо. Как считаешь, Quietus будет достаточно?

— Разве нет? И что мы упустили?

— Запахи, конечно же. Разве мало на свете людей с неплохим нюхом? Причём это не только оборотни, да и про фамилиаров забывать не стоит. Помнишь ужасное создание по имени миссис Норрис, она же — кошка завхоза Филча? Вот от таких созданий и нужно маскироваться.

— Так что за заклинание?

— Nidorio Expulius. Нужно сделать круговое движение палочкой вокруг головы. Просто чертовски полезное заклинание! Особенно пригодится, если у тебя не было времени принять душ. Убирает любые запахи. Только не забывай регулярно его обновлять, ведь оно убирает только те запахи, которые были на момент наложения чар, а если потом ты подцепишь другой аромат, он так и останется, пока не обновишь чары. А ещё Nidorio Expulius пригодится после уроков зельеварения. Жаль, что Нюниус не пользуется этим заклинанием. Собственно, это одна из главных причин, почему он одинок.

— Понял.

— Раз понял — давай практиковаться. Начнем с Quietus.

Немного позже камин на площе Гриммо вспыхнул зелёным, и в особняке древнейшего и благороднейшего дома Блэков появился бледный нервный молодой мужчина с тюрбаном на голове.

— Профессор Квиррел, я очень рад, что вы нашли время нас навестить.

— Ч-ч-что ж, письмо, которые вы отправили через «Дырявый Котел», весьма интригует, мистер П-п-поттер. Что вы хотели со мной обсудить?

— Может, пройдём в кабинет? Там будет намного удобней.

— П-п-показывайте дорогу, мистер П-поттер. Это в-ведь семейное г-гнездо Блэков? По п-правде говоря, очень удивлён, увидев в-вас в гостях у столь печально известной тёмной семьи. С-странно, что профессор Дамблдор в-вообще такое допустил.

— Дамблдор мне не указ, — заявил Гарри, усаживаясь в кресло. — Уверен, что приглашение от меня вас очень удивило, профессор, но мне чертовски важно поговорить с вами до Хогвартса.

— О ч-чём, мистер Поттер? Ж-желаете обсудить ЗоТИ?

— Нет, профессор, хочу поговорить о том, что случилось около десяти лет назад. Как вы знаете, на Хэллоуин Тёмный лорд напал на мою семью, убил моих родителей, а затем случилось нечто, что заставило Волдеморта исчезнуть, а я получил довольно нелепое прозвище.

— Не думаю, что в магическом мире есть х-хоть один ч-человек, который не знает этой истории, м-м-мистер Поттер.

— Да, но едва ли не все понятия не имеют, почему в ту ночь Тёмный лорд вообще на меня напал. Кажется, про нас двоих было какое то пророчество. Подозреваю, звучало оно так: "Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... " И Волдеморт почему-то решил, что я подхожу под пророчество, а дальше вы и сами знаете.

— Э-э-это очень занимательно, мистер Поттер, но п-почему вы решили рассказать об п-пророчестве мне?

-Немного терпения, профессор. Понимаете, хочу обсудить именно трактовку пророчества. Вы ведь поняли, что именно у меня есть сила победить Тёмного лорда? Только там ничего не сказано, должен ли я вообще его побеждать. Улавливаете мысль?

— Н-н-не уверен, что понял до конца.

— Ладно, скажу прямо, профессор — я не собираюсь ни атаковать, ни вообще вредить лорду Волдеморту. А теперь, надеюсь, вы не собираетесь нападать на меня, потому что это станет большой ошибкой. Итак, продолжим?

— П-п-почему я должен на вас нападать, м-мистер Поттер? Ч-что вы хотите сказать?

— Настоящая причина, по которой вас сюда пригласили — чтобы пообщаться с Тёмным лордом напрямую, так что будьте любезны — снимите тюрбан и повернитесь ко мне затылком.

— О-о-откуда вы узнали? — от волнения Квиррелл начал заикаться ещё больше и потянулся за палочкой.

— Пожалуйста, профессор, помните, что я сказал. Я более чем уверен, что лорд Волдеморт захочет со мной поговорить.

— Дай мне побеседовать с мальчишкой, — раздался из-под тюрбана замогильный голос.

— Как пожелаете, милорд, — с этими словами профессор всё-таки размотал тюрбан и повернулся к Гарри спиной.

Перед Мальчиком-Который-Выжил предстало едва ли не самое неприятное зрелище в его жизни — из затылка торчало самое отвратительное лицо, которое только можно представить: бледная, как у мертвеца, кожа, горящие красные глаза и приплюснутый змеиный нос — такой вот «красавчик».

— Рад вас видеть, лорд Волдеморт. И прежде чем вы вздумаете выкинуть какую-нибудь глупость, хочу вам сообщить, что у меня есть готовое решения всех ваших проблем. Так что попрошу воздержаться от нападения, хорошо?

— Я тебя выслушаю, Поттер, а там посмотрим. Даже не представляю, что ты мог приготовить. Ты же всего лишь мальчишка, который только что купил свою первую волшебную палочку.

— И, несмотря на это, я всё-таки знал, что найду вас на затылке у профессора Квиррелла. И осмелюсь сказать, что вам этот разговор весьма интересен. А что касается проблемы… я знаю, что тело профессора сейчас умирает. И даже в курсе, что сегодня с утра вы попытались украсть из Гринготтса философский камень, без которого Квиррелл умрёт до конца этого года.

— Если ты такой догадливый, то должен знать, что сегодня камень перевезли в Хогвартс, откуда я могу преспокойно его забрать. Так зачем мне нужен ты?

— Но зачем такие сложности, если у меня есть готовое решение ваших проблем?

— О чём ты?

— Я знаю, что вы собираетесь исцелить это тело, и почти им овладели. То есть — больше не будете жить под тюрбаном. Так вот: у меня есть средство, как этот процесс ускорить, а взамен я прошу всего лишь клятву.

— Клятву?

— Да, а если быть точным — Нерушимый Обет. Условия очень просты — ни вы, ни Квиррелл, ни Пожиратели и любые другие ваши союзники не будут нападать на меня или вредить мне, моей семье, друзьям и их семьям. Взамен обещаю не атаковать вас.

— А что в таком случае помешает тебе напасть на меня?

— Лорд Волдеморт, мне сейчас всего лишь одиннадцать. Что я могу сделать самому сильному тёмному магу за последние несколько веков? Но если вы так беспокоитесь, могу дать ответный Обет, что не буду атаковать вас. Правда, при условии, что вы, Квиррелл и Пожиратели не станете мне вредить. Однако любая агрессия в мой адрес, моей семьи или друзей будет считаться нападением.

— Поттер, у меня есть кое-какие планы. И что помешает тебе записать в свои друзья весь магический мир?

— Не беспокойтесь — мне довольно сложно подружиться с кем бы то ни было. Но могу вас заверить, что имени Альбуса Дамблдора в моём списке не будет никогда. Это вас успокоит?

— Ты не поддерживаешь Дамблдора? А я-то думал, ты уже у старика на побегушках.

— Поверьте, для меня Альбус Дамблдор — ещё больший враг, чем вы. И если честно, я рассчитываю на союз с вами против старого паука. Заинтересованы?

— Если речь о том, чтобы наступить на мозоль Дамблдору, я весьма заинтересован. Только сначала объясни, почему ты выбрал этот путь. Твои родители разделяли его идеи, так почему ты не пошел по их стопам?

— Дамблдор поверил в это нелепое пророчество и вбил себе в голову, что пока я жив, никто не сможет вас убить. Как думаете, почему он дал подслушать Снейпу только первую часть пророчества? Дамблдор не хотел и не собирался ждать, пока я вырасту, и поэтому натравил вас на меня. А теперь представьте его удивление, когда я выжил. Так что он будет пытаться сталкивать нас лбами до тех пор, пока я не умру, а у меня нет желания быть марионеткой.

— Как это — дал подслушать пророчество? Он что, собирался дёргать меня за верёвочки? — в гневе воскликнул Тёмный лорд.

— Точно, поэтому на самом деле в смерти моих родителей виноват он. Так что препятствий заключить союз я не вижу. Дело за вами.

— Конечно, при условии, что ты сказал правду.

— А на что существуют клятвы?

— Гм, может, стоит привлечь свидетеля?

— Пожалуй. Вы разрешите позвать моего крёстного отца — Сириуса Блэка? Я знаю, что некоторые члены его семьи — ваши вернейшие сторонники.

— Они — да, но не Сириус. Однако он вполне может стать свидетелем.

— Отлично. Сириус, где ты? — позвал Гарри.

Блэк подошёл к двери, снял мантию-невидимку и сделал вид, будто только что появился.

— Лорд Волдеморт, позвольте вам представить Сириуса Блэка. Сириус, сможешь стать свидетелем наших клятв?

— Конечно, Гарри. Итак, возьмите друг друга за правую руку, — хозяин дома прикоснулся к ним кончиком волшебной палочки, — а вот теперь — приступайте.

— Я, лорд Волдеморт, клянусь никогда не нападать на Гарри Поттера, членов его семьи и любых других людей, которых он считает друзьями, а также членов их семей, за исключением ответа на агрессию с их стороны. Клянусь, что ни Квиринус Квиррелл, ни мои Пожиратели Смерти не будут нападать на вышеперечисленные лица. — Из палочки вырвался тонкий язык ослепительного огня и связал руки Тёмного лорда и Мальчика-Который-Выжил.

— Я, Гарри Джеймс Поттер, клянусь никогда не нападать на лорда Волдеморта, за исключением случаев, когда он или его последователи первыми проявят агрессию. А любое нападение на мою семью или друзей сделает эту клятву недействительной.

Сплетённые руки обвил ещё один язык пламени.

— Если это устраивает обе стороны… — подхватил Сириус.

— Да, — одновременно ответили недавние враги, и из палочки появился третий язык пламени, присоединившись к своим «братьям». Клятва запечатана.

— Хорошо, а теперь — обещанное решение.

— Рассказывай.

— Как вы знаете, сегодня утром Хагрид забрал камень из Гринготтса. Дамблдор планировал спрятать его в Хогвартсе. И вот тут — самое интересное: Фламель хранил этот камень веками, а теперь кому-то отдал? Короче говоря, философский камень — всего-навсего ловушка. Догадываетесь, для кого? Это плохая новость. А хорошая — мы умудрились позаимствовать камень у Хагрида и изготовить немного эликсира жизни.

— И как вам это удалось?

— Империус заставил его думать, что отдать мне камень — хорошая идея, а я в свою очередь передал камень Сириусу, который и проделал необходимые процедуры. Ну а мы с Хагридом в это время ходили по магазинам. А потом просто немного подправили ему память. Так вот — эликсир вполне способен исцелить тело Квиррелла, но вам всё равно пока придётся жить у него на затылке.

— И как ты предлагаешь это исправить?

— Лорд Волдеморт, мы знаем об хоркруксах, а заодно — что вы разделили свою душу не один раз. Собственно, именно поэтому вы и не можете захватить тело Квиррелла. Перед тем, как продолжить, я должен задать вопрос, от которого зависит, что мы будем делать дальше: Квиррелл принял вас добровольно?

— Да, он сам попросил.

— Хорошо — одной проблемой меньше. Как я уже говорил, ваш дух слишком слаб, так что нужно его укрепить. Например, за счёт остальных хоркруксов. И вот потом это тело — ваше.

— Хоркруксы — единственное, что меня держит в этом мире. Я не позволю их разрушить.

— Ваш дух должен стать сильнее. Мы знаем, по крайней мере, о пяти хоркруксах: диадеме, кубке, медальоне, кольце и дневнике. Предлагаю извлечь фрагмент вашей души из дневника. Впрочем, любой другой тоже сойдёт, просто в дневнике — самый большой осколок вашей души, потому что был первым. Плюс любой другой хоркрукс — и вопрос закрыт.

— Приемлемый вариант, только как отобрать дневник у Люциуса Малфоя?

— Уже. На прошлой неделе Сириус наложил на нашего скользкого друга Империус и забрал дневник. Ещё я добыл медальон Слизерина, с которым получилось ещё проще — его хранил домовик Блэков.

— То есть, у тебя уже есть два моих хоркрукса?

— Не беспокойтесь. Вы же помните наши клятвы?

— А где остальные вместилища моей души?

— Там, где вы их оставили. Нам понадобилось всего лишь два хоркрукса, вот мы и взяли пару. А теперь, пожалуйста, проясните один момент: правда ли, что частичку души можно извлечь, только уничтожив артефакт?

— Для кого-то другого — верно, но их создал я, поэтому легко смогу извлечь.

— Просто замечательно! А то я не знал, что с ними делать дальше. Может, вы сами разберётесь с этим хламом?

— Хлам?! Поттер, прояви хоть немного уважения. В конце концов, мы говорим о предметах, на создание которых понадобились годы. Наглый мальчишка!

— Значит, наглый мальчишка, да? Это, случайно, не тот, кто обнаружил, как справиться с твоей маленькой проблемой? А если бы он не предупредил о планах Дамблдора? Допустим, что ловушку директора пройти легко, допустим, что ты мог застать старика врасплох... Ты вообще уверен, что в нынешнем состоянии сумеешь одолеть Альбуса? И ещё: пока ты не трогаешь Гарри, меня не волнует, чем ты там занимаешься — я с удовольствием буду наслаждаться шоу со стороны, — вмешался в разговор Сириус.

— Поклянись жизнью и магией, что остальным моим хоркруксам ничего не угрожает.

— Ладно. Клянусь жизнью и магией, что, насколько мне известно, остальные хоркруксы лежат на своих местах.

— Ты тоже, Поттер.

— Разве это необходимо? Хорошо, на всякий случай — клянусь жизнью и магией, что не буду предпринимать попыток найти и уничтожить остальные хоркруксы. Устраивает?

— Для начала хватит, а теперь отдайте дневник и медальон.

— Пожалуйста, — ответил Гарри, доставая из замаскированного кармана оба артефакта.

Раздумывая, что с ними делать, Волдеморт одарил их долгим и пристальным взглядом. Видимо, решившись, он положил руки на оба предмета и начал что-то нашёптывать. Из хоркруксов вылетели два маленьких облачка тьмы, немного повисели в воздухе, а затем втянулись в голову Квиррелла. Тот сделал глубокий вздох, а затем его затрясло. А дальше случилось нечто необычное: лицо Тёмного лорда на затылке пропало, а черты Квиррелла начали меняться. И вот перед удивлённым хозяином дома и его крестником стоит совершенно другой человек.

— Лорд Волдеморт? С вами всё в порядке?

— Волдеморт? А это кто такой? Меня зовут Риддл, Том Риддл. Где я? — прошептал мужчина, которого мир знал как Квиринуса Квиррелла.

— Подождите немного — вы всё вспомните, — сказал Гарри.

— Вспомню? О чём вы? — поинтересовался Тёмный лорд, а потом внезапно упал на землю и страшно закричал (видимо, воспоминания начали возвращаться). — Мерлин, что же я наделал! — воскликнул он, извиваясь на полу.

— Сириус, быстрее неси эликсир — тело теряет стабильность. Надо его спасать!

— Даааа, такого я не ожидал, — Блэк покачал головой и достал заранее припасённую порцию эликсира.

Они вдвоём заставили Квиррелла открыть рот и напоили его лекарством. И хотя бесценный эликсир начал действовать немедленно, гость по-прежнему кричал и бился в агонии.

— Думаю, надо ему дать успокаивающее зелье, и, возможно, зелье сна без сновидений, — предложил мальчик.

— Что вообще произошло? Я думал, воссоединив душу, заодно он вернёт здравомыслие, а получилось чёрте что.

— Всё так и случилось, просто впервые за многие годы он осознал, что натворил. Очевидно, теперь у него болит душа. Эликсир исцелит тело, и, надеюсь, мозги тоже поставит на место, но нам нужно срочно его успокоить, пока он сам себя не покалечил. Зелья есть?

— Отправлю за ними эльфа. Добби!

— Хозяин звал Добби?

— Да, Добби. Можешь принести успокаивающее зелье и зелье сна без сновидений?

— Как пожелаете, хозяин, — ответил домовик и исчез.

— Я очень рад, что ты вынудил Люциуса освободить его.

— Нет, не освободить: когда хозяин вручает эльфу одежду, для него это позор, и другие домовики станут его презирать, поэтому я заставил Люциуса продать Добби за кнат.

— Надеюсь, ты хорошо к нему относишься?

— Конечно. На самом деле, так, как Люциус, относятся к домовикам только настоящие подонки.

Когда они заставили Квиррелла выпить успокаивающее зелье, им таки удалось уложить его в постель и убедить выпить снотворное.

— Как считаешь, с ним всё будет в порядке? — спросил Сириус.

— Да, только надо справиться с шоком. И как только он немного придёт в себя — включим в наш план. А ещё необходимо убедить его убрать с моего лба этот чёртов шрам, особенно если там действительно застрял осколок душу Волдеморта. Пока мы с ним разговаривали, эта дрянь постоянно болела.

— Да уж, с этим разобраться надо побыстрее.

— Сириус, честно говоря — я устал. Дальше сам справишься?

— Само собой, тем более, что наш гость продрыхнет сутки.

— Хорошо. А я пока при помощи порт-ключа доберусь до дома и отдохну немного. Ах да, поможешь мне убрать у Дадли хвост?

— А как твой брат ухитрился заполучить хвост?

— Да Хагриду не понравилось, как папа отзывался о Дамблдоре, вот и решил наш лесничий преподать маленький урок.

— О чём он вообще думал? Или считает, что если у детей просто так появляются хвосты — это нормально?

— А кого из волшебников это волнует? Давай ты просто придёшь к нам и исправишь это безобразие, хорошо?

— Конечно я помогу. Давай сюда порт-ключ.

— Минуточку, а то забудем здесь Хедвиг.

— Тогда собирайся и отправляемся.

— Да, ещё не забудь сообщить Кричеру, что ты знаешь, как уничтожить медальон, и собираешься так и поступить. Узнав, что последняя воля твоего брата будет исполнена, он станет гораздо счастливей.

— Надеюсь, тогда у него хоть какие-то мозги проснутся. Кричер — самый ужасный и неприятный эльф, которого мне только доводилось видеть. Повезло же моей семейке заполучить этого сумасшедшего.

— Поверь — он изменится в лучшую сторону.

— До сих пор в голове не укладывается, что ты принёс Волдеморту Нерушимый Обет.

— Ты же понимаешь, что я оставил лазейку? Стоит ему или кому-то из его подручных напасть на меня, как клятва потеряет силу.

— Но у него все равно остаётся шанс атаковать первым.

— Помнишь про Снейпа? Он всё ещё лелеет свою обиду и ненавидит моего отца. И если вспомнить, как я на него похож, будет чертовски легко заставить его напасть первым — хотя бы на словах. А ведь оскорбление — это тоже нападение, верно?

— Очень хитроумно. Будь осторожен, не то шляпа отправит тебя на Слизерин.

— На факультет, где декан — Снейп, и куча юных Пожирателей? Да уж, там я точно не стану убийцей.

Глава 8

— Гарри, Сириус просит тебя к телефону.

— Иду, ма, — прокричал мальчик, уже сбегая по лестнице. — Привет, Сириус. Как там наш гость?

— Не знаю, что с ним и делать. Как проснулся — отказывается вылезать с постели, есть, говорить, а только молчит и смотрит в потолок.

— Просто он ещё не пришёл в себя. Сегодня обязательно зайду, только немного попозже — нужно с ним поговорить.

— Если считаешь, что это поможет — приходи быстрее.

— Мам, мне нужно к Сириусу.

— Сначала покушай, и не так, как обычно. Запомни: бутерброд — это не еда, поэтому сядь и нормально поешь.

— Ма! Это очень важно!

— Подождёт, пока ты кушаешь.

— Хорошо-хорошо, я ведь не говорил, что собираюсь идти туда голодным.

После быстрого завтрака Гарри направился к ближайшей железнодорожной станции. Виной была паранойя Сириуса, или, как он сам её называл — «основы безопасности в мире магии". Крёстный постоянно твердил, что негоже использовать порт-ключ у себя дома, и лучше отойти подальше. Сегодня таким местом стала железнодорожная станция, где Гарри купил билет, хоть и не собирался им воспользоваться. Мальчик зашёл в туалет, убедился, что вокруг — никого, и активировал порт-ключ. Он предполагал, что если здесь есть наблюдатель, тот наверняка подумает, что Поттер просто сел в поезд. И вообще: вряд ли Дамблдор настолько пристально за ним следит. Но всё-таки он достойный воспитанник Сириуса Блэка, поэтому считает, что, несмотря на некоторые неудобства, лишние предосторожности не помешают.

— Сириус, я здесь, — позвал Гарри, как только оказался в своей комнате в доме на площади Гриммо.

— Слава Мерлину! Том как проснулся — вообще ни на что внимания не обращает.

— Всё так плохо? Надо с ним поговорить: может, ему станет лучше?

— Если считаешь, что это поможет — делай, но предлагаю на всякий пожарный позвать целителя.

— Предпочитаю обойтись без него. В конце концов, что мы ему скажем? "Привет, ты умеешь выводить Тёмных лордов из депрессии? " Так что ли?

— А что, неплохая идея.

— Кстати, я уже неделю хочу задать тебе вопрос, но постоянно что-то отвлекает.

— Какой?

— Что случилось с Петтигрю?

— С Хвостом? У него ещё в восемьдесят третьем состоялось романтическое свидание с дементором. Как только я дал показания под сывороткой правды, ДМП выписал ордер на его арест. Они разослали описание, не забыв про анимагическую форму. Весёлые были времена! Представляешь, Министерство буквально наводнили люди с крысами. В конце концов, повезло Артуру Уизли — он заметил Питера в собственном саду и оглушил предателя. Кстати, получил за это орден Мерлина третьей степени.

— Серьёзно? Рад за Артура.

— Да, он даже немного поднялся по карьерной лестнице.

— Отличная новость!

— М-м-м, Гарри, нам надо серьёзно поговорить.

— О чём?

— Скорее — о ком. О Ремусе Люпине. В Хогвартсе он был моим лучшим другом, а заодно — и твоего отца. И в последние годы неоднократно о тебе вспоминал. А ещё расспрашивал о тебе Дамблдора. Я считаю, когда ты вернёшься в магический мир, для него будет чертовски важно с тобой познакомиться.

— А разве ты не обсуждал с ним наши встречи?

— Нет, ведь я обещал Лили сохранить это в тайне.

— Хорошо, храни и дальше. Сейчас с ним встречаться не с руки, а вот когда разберёмся с директором, можно будет и с Ремусом потолковать.

— Согласен. Пожалуй, так даже лучше. Я просто хотел, чтобы ты знал: когда-то мы с ним были очень дружны.

— Да, но подумай сам. Ремус встречал моих теперешних папу и маму как минимум однажды — на свадьбе моих настоящих родителей. И мог вполне их разыскать: разве так сложно хотя бы раз за десять лет снять трубку телефона и набрать номер?

— Гарри, скорее всего он думал, что Дамблдор отдал тебя в семью волшебников, ведь отдавать ребёнка-мага маглам — просто неслыханно.

— Да, и никому даже в голову не пришло проверить — все тупо поверили Дамблдору. И никто не задумался, а было ли у него вообще право кому-то меня отдавать.

— Верно. И как только директор за что-то брался, все начинали смотреть ему в рот. Как же, это ведь сам Альбус Дамбдор — величайший светлый маг! И наверняка у него есть какие-то свои резоны так поступать и всё такое прочее.

— Когда вспоминаю, сколько дерьма сделал этот человек, мне становится плохо.

— Ничего: будем придерживаться плана, и ситуация изменится.

— Будем надеяться. А теперь пора поговорить с нашим бывшим Тёмным лордом.

— Может, мне стоит пойти с тобой? Хотя бы ради безопасности.

— Не стоит, ведь Обет никуда не делся, поэтому мне ничего не угрожает. Да и без посторонних он будет поразговорчивей.

Гарри поднялся по лестнице, подошёл к двери, за которой находился их гость, постучал, а затем вошёл внутрь. И увидел погружённую во тьму комнату.

— Лорд Волдеморт, — мягко позвал он.

Долгое время в ответ слышалось только тяжёлое дыхание, но потом мужчина всё-таки заговорил:

— Ты вообще понимаешь, что я придумал эту кличку, когда мне было двенадцать? Ради всего святого, это ведь просто чертова анаграмма! Разве люди не поняли, что с тех пор, как я придумал это нелепое прозвище, превратился в безумца? — прошептал Том. — Не думаю, что кто-то знал про анаграмму.

— Ха, это ведь до смешного пафосное имя. Лорд Волдеморт, ха-ха.

— И как вы теперь предпочитаете называться?

— Не знаю. Я Том, но ещё и Квиринус Квиррелл. Так кто же я такой, чёрт подери?!

— Сложный вопрос. В конце концов, сами можете выбрать, кем хотите стать. А может, стоит поставить вопрос немного по-другому: кем вы сами хотите быть?

— Не знаю, Поттер, просто не знаю...

— Предполагаю, вы больше не хотите носить имя Тёмного лорда?

— Верно. И буду весьма признателен, если больше ты никогда его не произнесёшь.

— А что вы планируете делать с вашими последователями? Например, с Малфоями, Ноттами, Лейстрейнджами?

— Опять-таки не знаю — от большинства моих воспоминаний нет никакого толку. Почему они шли за мной? Разве не замечали моего безумия? Разве не видели, что я творил?

— Видимо, считали, что вы приведёте их к власти.

— Может, они сами — безумцы? Разве хоть один нормальный человек станет делать такое?

— Ваши последователи — чистокровные, для них маглы и маглорождённые — низшие существа. Думаю, Пожирателям даже в голову не приходило, что они тоже люди.

— Да Пожиратели сами не люди. Скажи, Поттер, они по-прежнему на свободе? Как им удалось не попасть в Азкабан?

— Некоторые туда всё-таки попали, а остальным хватило денег и влияния, чтобы купить себе свободу.

— И Министерство смотрело не это безобразие сквозь пальцы? Как так можно?

— Политики.

— И этим всё сказано.

— У меня есть к вам несколько довольно щекотливых вопросов.

— Каких именно?

— Для начала — о первом хоркруксе. Вы его создали, убив Миртл, или позже?

— Я никогда не убивал Миртл. Это был несчастный случай — я всего лишь исследовал Тайную Комнату. Представляешь, как я гордился, когда мне удалось разбудить василиска? Проблема в том, что поначалу я не знал, как контролировать это создание, и он уполз из Комнаты. А пока я его нашёл, Миртл, к моему большому сожалению, была уже мертва. Взгляд василиска шансов не оставляет.

— И вы свалили всё на Хагрида?

— Чиновники Министерства собирались закрыть школу, а мне отчаянно не хотелось возвращаться в приют. Сперва я даже не собирался в чём-то обвинять Хагрида, но потом увидел, как он играет с маленьким акромантулом... Тогда мне это показалось подарком небес. В конце концов, даже если Хагрид не мог освободить василиска, он всё-таки притащил в замок другого монстра. И если тот вырастет, для учеников возникнет нешуточная угроза. Так что он вполне заслужил наказание.

— И когда же вы создали первый хоркрукс?

— После того, как покинул Хогвартс. Пойми, каждый сирота мечтает, что однажды найдёт своих родителей, надеется, что его будут любить… пожалеют, что бросили, скажут, что у них не было другого выбора. И я — не исключение. И когда нашёл семью матери и узнал, что мой отец жив, решил его навестить. Я ведь хотел-то немного — всего лишь познакомиться, но меня чуть взашей не вытолкали! Этот человек заявил, что моя мать его соблазнила, и он знать меня не желает. А потом обозвал мою мать шлюхой! Я пришёл в ярость, не сумел сдержаться и...

— Вы его убили.

— И не собирался, а всего лишь хотел его ударить, но он упал и ударился головой об стол… Я даже не сразу понял, что он не дышит...

— А после?

— Я испугался. К тому времени Дамблдор уже открыто выступил против меня: ему не нравилось, что я критикую Министерство за политику ущемления маглорождённых. Я понимал: если дело дойдёт до суда, он наверняка будет настаивать на поцелуе дементора.

— И что потом?

— Вспомнил про хоркруксы. Я понимал, что это самая чёрная магия, какую только можно представить, но очень испугался. Больше того — я едва не запаниковал. В общем, решил, что у меня нет выбора, кроме как воспользоваться смертью отца для создания артефакта. А как ещё можно спастись от Дамблдора? А с собой у меня была только палочка да старый школьный дневник.

— И вы выбрали дневник.

— Да. Это теперь я понимаю, что натворил. Как мне с этим жить? Как жить с кровью на руках?

— Сидеть в тёмной комнате, жалея себя — точно не выход.

— А что мне ещё остаётся делать?

— У вас ещё есть шанс всё исправить.

— Но как?!

— Есть у меня маленький план, только без вашей помощи исполнить его будет гораздо сложнее.

— Рассказывай.

— Как раз собирался, но сначала хотел попросить вас взглянуть на мой шрам — память от той самой Авады. Так вот, как только вы оказываетесь поблизости, по какой-то непонятной причине он начинает болеть. И прямо сейчас он довольно ощутимо ноет.

— Почему? Шрам-то появился десять лет назад. Да за такое время любая боль должна исчезнуть.

— Сам до конца не понимаю, но подозреваю, что после нескольких хоркруксов ваша душа стала слишком нестабильной, поэтому в ту ночь от неё сам по себе отделился фрагмент. И получился ещё один хоркрукс.

— Случайный хоркрукс? Но это невозможно! Чтобы создать такой артефакт, нужен специальный ритуал. Никаких случайных хоркруксов не существует! Тот, кто создал эту нелепую теорию, просто ничего в них не смыслит.

— Но мой шрам болит только когда вы рядом.

— С этим не спорю. Может, это какой-то побочный эффект от Авады? В конце концов, ты — единственный, кто выжил после смертельного проклятия. Кто ж знает, как оно на тебя повлияло?

— А ещё я змееуст, поэтому не стал бы отмахиваться от теории случайного хоркрукса. Вдруг этой способностью я обязан частичке вашей души?

— Змееуст, говоришь? Всего лишь совпадение, однако сама по себе эта способность довольно редкая. Но лучше действительно взглянуть на твой шрам поближе. Подойди-ка и сядь на кровать.

Квиррелл немного приподнялся на постели и начал водить палочкой вокруг головы мальчика.

— Странно, довольно-таки странно… Нет, ты не хоркрукс, но я даже не знаю, как это назвать. Гм, скорее всего, это просто отпечаток моей магии, которая осталась в твоём шраме.

— И что вы об этом думаете?

— Пока сам не знаю, но...

— Что?

— Возможно... Ну-ка, Поттер, расскажи, сколько ты успел прочитать по теории магии.

— Немного.

— Ты знаешь, что происходит, когда волшебник колдует?

— Заклинание — это самый простой способ заставить магию сделать то, что тебе нужно.

— Упрощённо, но верно. Заклятия — действительно самое простое средство использовать магию. По сути — стандартные ритуалы, которые мы просто-напросто запоминаем и используем в определённых ситуациях. Но в некоторых случаях магию можно применять силой только одного желания. Магия нас окружает, она везде — в каждой клеточке нашего тела. Единственная разница между волшебниками и маглами — по какой-то неизвестной причине внутри нас больше магии.

Когда мы машем палочкой — всего лишь заставляем магию выполнить наше желание. При этом сама магия течёт сквозь нас. Собственно, движения палочкой для этого и придуманы: это жест, который регулирует, сколько магии использовать, и как и куда её направить. Некоторые теоретики считают, что всё наоборот — форму магии придаёт исключительно желание. Именно так творится волшебство и именно поэтому оно нас слушается. Однако если речь идёт об Аваде, заклинатель заставляет магию делать то, что противно самой её природе — убивать. Вот почему маг должен быть сильным. Когда заклинание заканчивается, магия снова возвращается в твоё тело. Закавыка в том, что моя Авада по каким-то причинам не оформилась до конца, и возникла обратная реакция. Собственно, она-то меня и убила. Поэтому вполне возможно, что твой шрам — это остаток моего намерения и моей же магии.

Так как моё тело было уничтожено, магии было некуда возвращаться. Но и исчезнуть она не могла, ведь хоркруксы надежно удерживали мою душу в этом мире. Похоже, твой шрам болит из-за того, что намерение и магия в нём узнают своего создателя и буквально вопят, что пора воссоединиться. Скорее всего, благодаря моему желанию ты и получил некоторые мои способности. С другой стороны — парлселтанг на пустом месте не появляется.

— И шрам будет меня беспокоить, пока не умру?

— Может — да, а может быть и нет, — Квиррелл насмешливо улыбнулся. — Меня больше волнует, что раз мое намерение существует как отдельный объект, возможна ли связь, если мы будем больше общаться? Теоретически такое вполне реально.

— Я бы предпочёл не ставить опыты, когда вы рядом — мне довольно-таки больно.

— Конечно, мистер Поттер, не хочу причинять вам дискомфорт. Кроме того, я поклялся не нападать на тебя. И вообще я перед тобой в долгу.

— В долгу?

— Ты вернул мне разум. По правде говоря, я пока не решил, благодарить тебя или наоборот — проклинать. Но лучше быть нормальным, чем сумасшедшим. Уверяю, Поттер, я не успокоюсь, пока не решу проблему с твоим шрамом.

— Спасибо, профессор Квиррелл. Или всё-таки мистер Риддл?

— Думаю, что лучше — Квиррелл, хотя бы на первое время.

— Отлично, профессор Квиррелл. Так может, покинете, наконец, постель, и изволите покушать? Если и дальше будете валяться в этой комнате — никому не поможете.

Гарри спустился на первый этаж и тут же увидел Сириуса, который ходил взад-вперёд.

— Как он? Ему легче?

— Хотя бы вытащил его из постели. А если что — Добби поможет ему привести себя в порядок.

— Уже прогресс. А что случилось? Почему ты выглядишь таким сердитым? Что он сделал?

— Нет, это не он. Просто я сообразил, что человек, которому позволил себя убедить и кому безоглядно верил, на самом деле скормил мне кучу гиппогрифьего дерьма. Теперь-то ясно, что всё это было враньём. Как вспомню — охота убивать снова и снова.

— Ты вообще о чём?

— Объясню в другой раз — сейчас не хочу об этом говорить.

— Как скажешь. Но если что, я всегда рядом.

— Знаю. Спасибо.

— Как считаешь, у него хватит умения сделать то, чего мы от него хотим?

— Безусловно.

Так, как в последние дни перед Хогвартсом, Гарри, пожалуй, ещё никогда не выматывался. Сириус гонял крестника безо всякой жалости, поэтому после занятий по боевой магии на того было больно смотреть, настолько замученным, побитым и измождённым он выглядел. И не следует забывать регулярные тренировки в окклюменции. Хоть успехи в деле защиты разума у юного мага и были налицо, Сириус решил погонять его и тут.

Ещё с памятного визита Лили Блэк прекрасно понимал, что если Дамблдор или Снейп попытаются залезть Гарри в голову и наткнутся на защиту, это вызовет слишком много подозрений. А чтобы до такого не дошло, он решил научить крестника одной малоизвестной и почти забытой технике под немного помпезным названием "Ложное сознание". Её суть в том, что если легилимент без разрешения попытается прочесть чьи-то мысли, то наткнётся на заранее приготовленные поддельные воспоминания. Сириус питал надежду, что эта уловка поможет обвести директора и декана змеиного факультета вокруг пальца.

Основная сложность тут состояла в том, что для создания ложных мыслей использовался жизненный опыт окклюмента. И вот здесь Гарри повезло: он просто-напросто применял более чем богатый опыт предыдущей жизни, так что ему даже ничего выдумывать не пришлось.

Всё, что требовалось — направить атаку легилимента по ложному пути. И если Дамблдору приспичит просмотреть мысли крестника, директор увидит только бедного, затюканного, голодного и глубоко несчастного мальчишку, который за всю свою жизнь не видел ни капли любви.

Пока Сириус занимался с Гарри, Квиррелл окопался в семейной библиотеке Блэков, пытаясь отыскать способ исцелить знаменитый шрам. Проблема заключалась в том, что у всех найденных методов был какой-нибудь недостаток или серьёзный побочный эффект.

Для профессора не существовало незначительных деталей — он снова и снова проверял мальчика и гонял его едва ли не до обморока. А заодно инструктировал, как вести себя в школе. Например, посоветовал заключить сделку со Снейпом, ведь это гораздо выгодней, чем постоянные перепалки и взаимная ненависть.

За неделю до отъезда в Хогвартс Гарри решил сделать перерыв и остаток времени провести с семьёй. Особенно он скучал по Дадли, который в последнее время чувствовал себя очень одиноким. Всё-таки мальчишки росли вместе, а теперь им предстоит учиться в разных школах. С того времени, как брат получил известное письмо, младший Дурсль спал с лица, и теперь постоянно дулся и хандрил. Петуния тоже переживала, поэтому её настроение менялось по двадцать раз на дню: вот она вроде как смирилась, что сын едет в школу волшебства, а через пару минут закатывает истерику.

Гарри понимал: маму сильно пугает его будущее. Мир магии и так отнял у неё сестру, которую убил сумасшедший маг. Юный волшебник изо всех сил пытался её переубедить, но пока получалось не очень. В общем, месяц для него выдался весьма нервным.

* * *

Первого сентября Гарри, в сопровождении непривычно хмурого Вернона, отправился на Кингс Кросс.

— Так, до вокзала мы добрались. Уверен, что сумеешь найти вход на эту платформу?

— Да, папа, мы ведь уже об этом говорили. Ты прекрасно знаешь, какого поведения они от тебя ожидают, а ты — плохой актер и можешь всё запороть.

— Не такой уж и плохой...

— Па-а-а, ты едва обманул Хагрида, а более легковерного волшебника ещё поискать.

— Просто мне нужно больше практиковаться.

— Папа, извини, но на репетициях ты не выглядишь ни ужасным, ни убедительным, ни мрачным.

— Знаешь, не так-то легко изображать человека, который ненавидит собственного сына. Ты ведь в курсе, что в колледже я играл на сцене? А теперь ещё раз: ты точно уверен, что с тобой всё будет в порядке?

— Не волнуйся, всё будет хорошо.

— Клянусь, если бы Петуния не пообещала сестре, что ты пойдёшь учиться в Хогвартс, я бы никогда тебя туда не отпустил. И если ты там получишь хотя бы царапину, сразу же отправлю в Смелтингс. И плевать на обещания!

— Папа, мы уже сто раз это обсуждали! Я должен туда поехать!

— Тебе всего одиннадцать, так что ты никому ничего не должен. Поверь, Смелтингс — отличная школа, а по поводу магии... Думаю, нанять учителей — точно не проблема, и тот же Сириус обязательно поможет. И тебе не придётся расставаться с братом.

— Знаю, но я должен ехать в Хогвартс: без моего участия ничего не выйдет. Пожалуйста, не беспокойся.

— Не беспокойся? Там же Дамблдор! А именно эта сволочь наложила чары на письма. У меня до сих пор в голове не укладывается, как можно быть настолько жестоким по отношению к ребёнку!

— Не волнуйся, папа — у нас есть план.

— Обещай, что всегда будешь держать при себе аварийный порт-ключ и уменьшенную метлу, которую подарил Сириус. И как только запахнет жареным — сразу же выбирайся из замка и используй порт-ключ!

— Пап, да не расходись ты так — всё будет хорошо. А если что-то пойдёт не по плану — только меня и видели. На всякий случай — я там провёл уже семь лет.

— Ладно. А теперь запомни: пусть ты и родился Поттером, но воспитан-то как Дурсль, а чего никогда не делают Дурсли?

— Ни от кого и никогда не терпят оскорблений.

— Чертовски верно — не терпят и не прощают! И если что — сразу же связывайся со мной. Сириус ведь дал тебе зеркало?

— Да, а ещё одно есть у мамы. «Позвоню» вечером, как только останусь один.

— Хорошо. Теперь крепко обними своего пожилого отца, а потом дай им всем хорошенько прикурить!

— Само собой, папа.

Гарри вытянул свой чемодан из багажника, махнул на прощание Вернону и направился к платформе девять и три четверти. В отличие от предыдущего раза теперь он точно знал, как на неё попасть.

«В первую очередь нужно найти Гермиону», — упорно крутилось у него в голове.

Перебирая воспоминания о подруге, он потратил немало времени, и теперь действительно хотел её увидеть.

На этот раз Гарри решил не обращать внимания на Рона Уизли. Кроме предупреждений матери о сомнительных делишках рыжеволосого семейства вызывало удивление, насколько легко он простил ему предательство на четвёртом курсе и во время охоты на хоркруксы.

Сначала Рон называл его мошенником и не верил лучшему другу, а потом, когда тот справился с драконом (чёртовым, грёбаным, опасным драконом!), сразу же прибежал обратно. Так ведут себя крысы, по-другому и не скажешь. Это каким же надо быть одиноким, чтобы простить такое предательство?

— Теперь всё будет по другому, — поклялся Поттер.

* * *

Чтобы скрыть свой знаменитый шрам, Гарри пониже натянул бейсболку. А заодно надеялся, что магловская одежда отпугнёт излишне любознательных волшебников. Он хотел как можно дольше оставаться для окружающих обычным мальчишкой, а не Надеждой Магического Мира. К сожалению, этой участи ему не избежать.

Тем не менее, можно всячески оттягивать этот момент. Юный маг специально приехал пораньше — когда в поезде никого не было. И теперь раздумывал, как поступить: немного подождать, или заранее занять место? Но тут проблема решилась сама собой — он увидел знакомую копну неукротимых волос.

«Вот повезло! Хорошо, что Гермиона тоже решила приехать пораньше».

Гарри выждал ещё несколько минут, и только потом зашёл в то же купе. По счастливой случайности никого, кроме девочки, там не оказалось. И первым делом наложил на дверь беспалочковое невербальное заклинание «Не беспокоить» — авось, остановит других возможных попутчиков.

— Привет, здесь свободно?

— Конечно. А ты тоже первокурсник?

Поттер кивнул, а затем поставил свой чемодан (зачарованный на невесомость) в угол и сел напротив девочки.

— А ты наверняка маглорождённая.

— Да, но как ты узнал? У нас в семье никогда не было магов, и я очень удивилась, когда получила письмо из Хогвартса. Конечно, мне было приятно, ведь это — самая лучшая школа волшебства, насколько я слышала. А ещё я прочитала все книги за первый курс и надеюсь, что этого будет достаточно. Кстати, я — Гермиона Грейнджер, а тебя как зовут? — произнесла она скороговоркой.

— Гарри, а узнал по магловской одежде. Дети из волшебных семей совсем в ней не разбираются, поэтому нас легко от них отличить.

— Нас? Ты тоже маглорождённый?

— Можно и так сказать. Технически я — полукровка, но меня воспитывали маглы.

Девочка охнула и решила не спрашивать, почему попутчик рос с маглами, если один из его родителей — волшебник.

— На каком факультете хочешь учиться? Я тут поспрашивала, и надеюсь попасть на Гриффиндор: он — самый лучший. Слышала, что там сам Дамблдор учился, хотя и на Рейвенкло неплохо.

— Всё равно куда, лишь бы не на Слизерин — мне не нравится их дизайн: повсюду змеи, фу! Ты вроде говорила, что уже прочитала все книги для первого курса?

— Да, и даже попробовала несколько простых заклинаний. И у меня получилось!

— Тогда чур я.

— Чур я?

— Чур я на занятиях сижу рядом с тобой. И вместе с тобой занимаюсь.

— Разве можно тут кричать "чур я"?

— Почему нет?

— Ну просто нельзя.

— Ерунда какая. Чур я!

— Почему? Из-за того, что я попробовала несколько заклинаний?

— Не только.

— Тогда почему?

— Понимаешь, тебе удались заклинания, и ты запомнила все книжки. Значит, ты умна, а с умными людьми общаться интересней(спасибо за указание неточности alex1988310) . По крайней мере, это едва ли не единственное, что я знаю про умных людей. К тому же ты очень симпатичная.

— Ты действительно считаешь меня симпатичной? — Гермиона густо покраснела.

— Чёрт возьми, да через несколько лет мне придётся отгонять от тебя ухажёров палкой. Не забыть бы записать: купить большую, крепкую палку.

— Как это мило...

— И мне нравится, что ты — маглорождённая.

— Почему так важно, что я выросла в обычном мире?

— А ты уже пробовала общаться с этими так называемыми чистокровными детишками?

— Пока даже не встречала.

— Поверь, ничего не потеряла. Не хочу грубить — мы всё-таки лезем в чужой монастырь со своим уставом, но некоторые из них — абсолютно безнадёжны.

— Правда? Но почему?

— Для начала — большинству из них даже невдомёк, что творится в остальном мире. Например, они не знают, кто такая Маргарет Тэтчер, а если и знают, то считают, что она по-прежнему премьер-министр.

— Ты шутишь?

— Нисколько. Большинство из них ведёт чертовски ограниченную жизнь — они ненамного лучше амишей.

— Амишей?

— Ну, знаешь, как в фильме с Харрисоном Фордом.

— «Свидетель»?

— В точку! Могу привести ещё один пример: если с чистокровным завести разговор о кино, он даже не поймёт, о чём речь. Для них современная культура — пустой звук.

— Давай вернемся к амишам. И почему они похожи?

— Ну, на самом деле об амишах я знаю немного — довелось как-то раз увидеть их в фильме, вот и сравнил. Волшебники очень на них похожи — предпочитают держаться от обычных людей подальше. Кстати, и те и другие придумали для них прозвища: амиши называют их английцами, а волшебники — маглами. Опять-таки и те и другие очень забавно и старомодно одеваются. Блин, да эти ребята до сих пор ходят в платьях! А хуже всего — они совершенно не пользуются техникой! Понимаешь, что это значит?

— "Нет" компьютерам и автомобилям?

— Хуже — никакого телевидения. Можешь себе представить, что нельзя посмотреть очередную серию "Доктор Кто"?

— Это, конечно, ужасно, но остаются книги.

— Да волшебники их не читают! Как-то раз спросил у ребёнка-мага про его любимые книжки, так он назвал всего одну — «Зайчиха Шутиха и её пень-зубоскал».

— «Зайчиха Шутиха»?

— Странно звучит, да? И с ними абсолютно невозможно обсуждать обычные для нас вещи, например, футбол или крикет. Да чистокровные просто не знают, что это такое! У волшебников есть только одна спортивная игра — квиддич. Ты не поверишь, но в него играют на... мётлах!

— Мне кажется, им просто нельзя по-другому, ведь магия и электричество несовместимы.

— Извини, тут ты не права. Я лично знаю волшебника, который заколдовал мотоцикл, и теперь преспокойно не только на нём ездит, но и летает. Если у него получилось, то почему нельзя заколдовать тот же телевизор? Только они даже не попытаются. Больше того — подобные вещи вне закона! Причём тебе назовут кучу причин — статут о секретности, беспокойство, что заколдованные механизмы могут попасть в руки магглов… но знаешь, что я думаю?

— Что?

— Контроль за информацией. В волшебном мире Британии всего лишь несколько газет и так называемое колдорадио. И все магические СМИ жёстко контролирует Министерство. Да оно практически всё контролирует — любой сторонний источник информации сразу же попадает под колпак.

— Параноики какие-то.

— А можешь объяснить по-другому, почему волшебный мир отстал от обычного на пару веков?

— Нет, но я только-только с ним познакомилась и очень мало знаю.

— У тебя ещё будет шанс познакомиться с ним поближе. Ну что, согласна проводить время вместе?

— Да. А если нас распределят на разные факультеты?

— Даже на этот случай есть совместные уроки. Не беспокойся: если ты только не ухитришься попасть на Слизерин, я уверен, мы будем учиться на одном факультете.

— И откуда такая уверенность?

— Отбор идёт по алфавитному списку, так что я просто-напросто попрошу отправить меня вслед за тобой. Ты вообще знаешь, как распределяют новичков?

— В книгах ничего нет, мне попался только раздел с какими-то песнями. А все, кого я спрашивала, говорят — сама увижу.

— Ненавижу эту дурацкую привычку магов! Есть у них традиция — не рассказывать своим детям, как проходит сортировка, а всего-то нужно надеть волшебную шляпу.

— Шляпу? Ты шутишь?

— Если бы. Артефакт просматривает мысли и отправляет на тот факультет, который больше всего подходит по личным качествам. Например, самых умных — на Рейвенкло, смелых — на Гриффиндор и так далее. По крайней мере, так в теории.

— В теории?

— Некоторые семьи предпочитают из поколения в поколение учиться на одном и том же факультете. Например, ты заметила семейство рыжиков?

— Попробуй не заметить — мне показалось, они повсюду.

— Точно. Семеро детей, двое из которых уже закончили Хогвартс, а номер шесть будет учиться с нами на одном курсе. И все — гриффиндорцы. Не знаю как ты, но мне кажется, что пятеро детей не могут быть настолько похожи, не говоря уже о родителях, которые учились на том же факультете.

— Но если они выросли в одной семье...

— Дай угадаю: ты единственный ребёнок в семье?

— Да, но какое это имеет значение?

— У тебя нет братьев или сестёр, поэтому ты и не знаешь, каково это. А ведь даже у близнецов могут быть разные характеры.

— Тогда как ты это объяснишь?

— Выходит, что шляпа учитывает пожелания ребёнка. А тот с детства слышит истории, как хорошо на факультете, где учились родители, вот и уговаривает шляпу отправить его туда же.

— То есть, если захочешь быть на каком-то определённом факультете, там и будешь учиться?

— Да, и вот тут начинается самое интересное — твоя личность подстраивается под факультет. То есть, ты становишься хитрым как слизеринец, верным как хаффлпаффец и дальше по аналогии. К чему я это говорю? Гермиона, очень хорошо подумай, где хочешь учиться. И учти — я попрошу шляпу отправить меня следом.

— Ты сделаешь это для меня?

— Почему бы и нет? Ты явно лучше всех этих чистокровных снобов.

— И какой факультет выберем?

— Думаю, для тебя лучший выбор — Рейвенкло. Знаю, что ты склонялась к Гриффиндору, но попробую объяснить: на ало-золотой факультет в основном попадают настоящие сорвиголовы, заставить их учиться можно только палкой, а развлекаться им нравится намного больше, чем читать. Ну что, хочешь провести там следующие семь лет?

— Ты прав: вряд ли у меня выйдет с ними подружиться.

— Или можешь предоставить выбор шляпе — как-никак, у неё весьма богатый опыт. Не понравится её предложение — попросишься на другой факультет, но лично я — за Рейвенкло.

— Думаешь, это хороший вариант?

— Гермиона, я больше чем уверен, что ни один студент в этом поезде не выучил такую кучу книг, так что для тебя Рейвенкло — идеальный выбор.

Стоило Гарри ответить, как поезд тронулся. Кстати, чары на дверях больше не понадобятся — все уже расселись, да и тележку со сладостями пропустить не хотелось.

Немного погодя Поттер купил целую гору волшебных вкусняшек: он твёрдо решил упросить подругу их попробовать. В конце концов, не каждый день увидишь, как от тебя упрыгивает шоколадная лягушка!

После деликатного постукивания в купе вошёл мальчик, в котором Гарри, к своему удивлению, узнал Невилла Лонгботтома. В воспоминаниях Мальчика-Который-Выжил тот остался неуклюжим, неуверенным толстяком, который вечно ищет свою жабу. В этой жизни Невилл выглядел покрепче и не таким запуганным.

— Извините, — начал он, — вы, случайно, не видели жабу? Тревор опять от меня убежал!

«Похоже, кое-что никогда не меняется», — промелькнуло в голове у Гарри.

— Нет, не видели, но если что — мы тебя позовём. А как тебя зовут?

— Невилл Лонгботтом.

— Лонгботтом? Ты не родственник Фрэнка Лонгботтома?

— Это мой отец.

— Круто! — воскликнул собеседник, поворачиваясь к Гермионе. — Фрэнк — один из самых известных наших авроров, ведь именно он во время войны с Волдемортом поймал Беллатрису Лейстрейндж. А она была очень опасной террористкой, то есть — Пожирателем смерти.

— Я читала об этом в «Современной истории магического мира», «Расцвете и падении тёмных искусств» и «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке». Твой папа и вправду её захватил. Это просто невероятно! — вмешалась Гермиона.

— Да, но он всегда говорит, что это заслуга мамы. Утверждает, что без её предупреждения у него бы ничего не вышло. У мамы перед нападением было видение.

— Видение?

— Да. Во сне к ней пришла уже погибшая подруга. Вот она-то и предупредила о нападении. Правда, мама до сих пор не называет её имени.

— Думаешь, твоя мама провидец?

— Она всё время твердит, что нет. Говорит, подруга просто нашла способ каким-то образом её предупредить.

С того момента, как «гость» зашёл в купе, он как-то странно косился на Гарри.

— Извини, пожалуйста, но ты очень похож на друга моего папы — я его видел на фотографии. Ты ведь Гарри Поттер?

— Ты Гарри Поттер?! — тут же воскликнула девочка. — А почему не сказал?! Я же всё о тебе прочитала!

— Вот поэтому и не говорил. Предпочитаю, чтобы во мне сначала видели человека, а не чёртового Мальчика-Который-Выжил.

— Но ведь ты и есть Мальчик-Который-Выжил! — было заметно, что Невилл немного испугался.

— Относись к этому проще. На самом деле, почти всё, что про меня написали — враньё, зато люди с удовольствием это покупают.

— Враньё? — похоже, Гермиона была потрясена. Как это так, книги по истории — и вдруг неточности!

— Я ведь единственный выжил в ту ночь, и тогда был младенцем, так что никому и ничего рассказать не мог. Так откуда авторам знать, что там произошло? Когда я впервые прочитал этот бред, то всерьёз задумался, не предъявить ли издателям иск.

— Конечно они должны ответить! Какое они имеют право писать подобное, да ещё и продавать? — девочка явно рассердилась.

— Я, наверно, пойду, — «гость» и так чувствовал себя не в своей тарелке, да и от разгневанной Гермионы явно решил держаться подальше. — Мне надо найти Тревора.

— Не волнуйся — никуда он не денется, — успокоил его Гарри.

Как только Невилл вышел из купе, у Поттера возникли подозрения, что тот не удержится и расскажет всем желающим, что видел Мальчика-Который-Выжил. Но ему так и не дали вдоволь поразмышлять на эту тему, потому что после очередного стука в купе появился вампир в компании двух юных троллей, то есть Драко Малфой, Крэбб и Гойл.

— Это правда? Все говорят, что в этом купе едет Гарри Поттер. Это ведь ты? — спросил «предводитель».

— Да, — ответил Гарри. Увидев трёх идиотов, которые в предыдущей жизни попортили ему столько крови, он с трудом сдержал гнев.

— Это Крэбб, а это Гойл, — небрежно бросил будущий слизеринец. — А я — Малфой, Драко Малфой.

Услышав представление в стиле Джеймса Бонда, Гермиона тихонько хихикнула. К сожалению, Драко моментально повернулся к ней с перекошенным от злости лицом.

— Тебя имя насмешило? Да кто ты вообще такая? Хотя можешь не отвечать, я и так знаю, что ты гря… — договорить оскорбление он не успел, потому что в этот момент кто-то заткнул ему рот, а затем просто выпихнул из купе.

Спустя несколько минут изрядно струхнувший Малфой вернулся в сопровождении Гарри, который буквально наступал ему на пятки.

— Дорогая мисс Грейнджер, прошу простить моё неподобающее поведение. Я не осознавал, что говорю, и надеюсь на вашу снисходительность.

— Ничего страшного, — ответила озадаченная девочка.

— Огромное спасибо! А теперь мне пора откланяться, — выпалил Драко и поспешно вышел, присоединившись к своим спутникам.

— И что это было? Почему ты его вытолкнул? И чего он испугался? Ты ему угрожал?

— Разве я похож на человека, который станет кому-то угрожать?

— Не знаю. Единственное, что мне известно — без тебя тут не обошлось.

— Герми, он собрался обозвать тебя очень нехорошим словом, а я просто ему не позволил. Драко — один из тех чистокровных идиотов, которые считают маглорождённых людьми второго сорта. Его отец — один из самых известных Пожирателей, который забил голову собственного сына всякой ерундой.

— Так что ты сделал?

— Просто предупредил, что оскорблять тебя — не самый умный поступок с его стороны. И он согласился.

— Предупредил? Так просто?

— Он — сын сестры моего крёстного, так что мы — родственники. Вот я и оказал ему услугу — не дал вляпаться по-крупному.

— Правда?

— Что он мой родственник? Да, хотя крестный и рекомендует держаться от Драко подальше. Короче, я сказал, что если тебя разозлить, у Малфоев могут возникнуть серьёзные проблемы.

— Действительно?

— Есть у меня подозрение, что у тебя в предках Ровена Рейвенкло.

— Что?! Но линия Рейвенкло пресеклась несколько веков назад. Как я могу быть их наследницей?

— Иногда у волшебников рождаются сквибы — дети без магии. Как бы то ни было, если у сквиба будут дети-волшебники, они автоматически восстанавливают магический род. И если в роду давным-давно не рождались маги, семья вообще может забыть, что они связаны с волшебным миром. Теперь понятно?

— Не уверена... То есть, ты ему сказал, что я — наследница Рейвенкло, и он поверил? Просто так?

— Я был сама убедительность. Даже не сомневаюсь, что Драко уже пишет письмо отцу.

— А если его отец ответит, что к Рейвенкло я не имею никакого отношения?

— А ему-то откуда знать? Ещё я попросил Драко молчать, объяснив это тем, что ты — очень застенчивая девочка, которой не нравится лишнее внимание. Да и крёстный будет распространять подобные слухи в Министерстве. В общем, пока письмо дойдёт до адресата, Люциус будет уверен, что Рейвенкло вернулись.

— Зачем тебе столько проблем?

— Какие проблемы? Зато теперь ты в курсе, с какими идиотами нам придётся учиться. Неужели целых семь лет хочешь терпеть его издевательства?

— Нет, но мне кажется, это бесчестно.

— Если будешь принимать от него подарки — нет...

— Подарки?!

— Да. Драко тут же попросил у меня совета, что тебе подарить в знак его искренних извинений. Итак, чего ты хочешь? Шоколад? Цветы? Бриллианты? Редкие книги? Проси, что угодно.

— Но мы не можем!

— Ещё как можем, Гермиона. Держись поближе ко мне, и быстро убедишься, что это ещё цветочки.

Остаток пути обошёлся без происшествий, и вот Гарри снова стоит около знакомого замка. Его переполняли воспоминания, и далеко не все оказались приятными. В конце концов, здесь он встретил смерть, однако были и приятные моменты. Например, поодаль он увидел поле для квиддича, где провел немало славных часов.

А вон там — Дракучая Ива, в которую они с Роном врезались перед вторым курсом. И озеро, со дна которого пришлось доставать того же Рона. А здесь он вместе с Гермионой летел на Клювокрыле, а возле тех стен отбивался от дементоров. Перед мысленным взором вставали лица погибших друзей. Воспоминаний оказалась масса, мысли путались, и Гарри не понимал, в каком мире сейчас находится.

* * *

Распределяющая шляпа исправно делала свою работу, и большинство первокурсников отправились на те же факультеты, что и в его предыдущей жизни. Кстати, следующей вызовут Гермиону. Гарри задержал дыхание и наудачу скрестил пальцы.

— Грейнджер, Гермиона!

Девочка буквально побежала к табурету и с неподдельным энтузиазмом надела шляпу.

— ГРИФФИНДОР! — проорала та.

«Чёрт, ну что за девчонка! Итак, план накрылся медным тазом. Тупая шляпа! Ну почему она не поняла, что для Гермионы самый лучший вариант — Рейвенкло? Надо было давным-давно спалить её к чертям. А так хотелось учиться на другом факультете! Ну что ж, похоже, есть вещи, которые никогда не меняются. Да здравствует Гриффиндор!» — быстро промелькнула в голове Мальчика-Который-Снова-Выжил череда мыслей.

Тем временем настала и его очередь.

— Поттер, Гарри!

Как только он вышел вперёд, по Большому залу побежала волна шепотков.

— Она сказала "Поттер"?

— Гарри Поттер?

Последнее, что он увидел, прежде чем надеть шляпу — кучу студентов, которые старались получше его разглядеть.

— Гриффиндор, Гриффиндор, Гриффиндор. Отправь меня туда.

— Кого-кого, а первокурсника-окклюмента вижу впервые. Извините, молодой человек, но если хотите, чтобы я распределила вас правильно, снимите щиты.

— Просто отправь меня на Гриффиндор.

— Ты ведь сам знаешь, что так нельзя. Опусти щиты.

— Ничего страшного. Повторяю ещё раз — просто отправь меня к «львам».

— Ты уверен?

— Давай обойдёмся без болтовни — распределяй меня к МакГонагалл.

— Ладно, раз ты такой упертый — ГРИФФИНДОР!

* * *

Дорогие мама и папа.

Я уже соскучилась. Не волнуйтесь, я без проблем доехала до школы, и меня распределили на Гриффиндор. Считается, что там учатся храбрецы. Очень хотела на Рейвенкло, где, по идее, место книголюбам, но и Гриффиндор тоже неплохо. А по дороге завела себе друга. Его зовут Гарри, и он тоже попал на Гриффиндор. И теперь мне нужен совет.

Гарри — довольно милый мальчик, но у него постоянно возникают какие-то странные теории. Знаете, например, почему у магов нет телевидения? Всё дело в информационном контроле и тому подобном. А ещё он предположил, что я — наследница рода Рейвенкло, а это всё равно что быть членом королевской семьи. Как считаете, это нормально? У Гарри маленькие странности, или он сумасшедший?

С любовью,

Гермиона.

* * *

Дорогой отец.

Ты не поверишь, кого я встретил в поезде. Например, некую Гермиону Грейнджер, которая предположительно является наследницей рода Рейвенкло. А ещё познакомился с Гарри Поттером. И даже понадеялся, что мы станем близкими друзьями, но его распределили на Гриффиндор. Кстати, Гермионе нужно преподнести шикарный подарок — что-нибудь такое, что произведёт впечатление. Я слышал, её интересует история Хогвартса, да и вообще она очень любит книги. Может, посоветуешь, что ей подарить?

Твой послушный сын,

Драко.

* * *

Привет, ма.

Знаю, что по дороге должен был подружиться с Гарри Поттером, но я его даже не нашёл! Я дважды прошёл по всем вагонам, но, скорее всего, до Хогвартса он добирался как-то по-другому. Только не волнуйся — мы оба попали на Гриффиндор. В общем, я скоро с ним познакомлюсь. А ещё мы будем делить одну спальню, только наши кровати в разных концах. Может, удастся убедить парней поменяться кроватями? Ма, можешь прислать чего-нибудь сладкого? А то мне не хватает твоих десертов.

С любовью,

Рон.

* * *

Гарри лежал в своей постели и размышлял, что попросить Добби разместить его вещи подальше от Рона — весьма предусмотрительный поступок. Он плотно задёрнул занавески, наколдовал чары тишины, а затем вызвал по магическому зеркалу Сириуса.

— Привёт, крестный.

— Привет, детёныш. Чего такой мрачный?

— Я на Гриффиндоре.

— Прими мои поздравления: Гриффиндор — самый классный факультет.

— Да? Ты просто не слышал, как храпит Рон Уизли.

— А ты уже разучился применять заглушающие чары?

— И то верно. Кстати, пока без происшествий — никаких агрессивных легилиментов и прочих неприятных типов.

— Даже для Дамблдора атаковать твой разум в первый же день — это слишком. Береги себя, Гарри.

— Само собой. Спокойной ночи, а мне ещё нужно маме позвонить.

— Чао, детёныш, будь осторожен.

* * *

Мой дорогой сын.

Я ещё ни разу тобой так не гордился! Слухи о возвращении рода Рейвенкло вовсю гуляют по Министерству, но пока никто не знает имени наследницы. Встретиться с ней — большая удача. И не вздумай кому-то рассказать, что знаешь имя наследницы Рейвенкло. А насчёт подарка — скоро получишь первое издание "Истории Хогвартса".

Ты обязательно должен подружиться с ней и Поттером. Будет замечательно, если нам удастся убедить их примкнуть к движению чистокровных. Без сомнения, сейчас голова Поттера забита идеями Дамблдора, поэтому будь осторожен и не вздумай при нём плохо отзываться о маглах или маглорождённых. Избавить его от опеки Дамблдора — наш долг.

Твой отец,

Люциус Малфой.

С того момента, как на следующий день Поттер вышел из спальни, его повсюду преследовали шепотки. Ученики, стоявшие вдоль стен у классных комнат, вставали на цыпочки, чтобы взглянуть на него, или по несколько раз проходили мимо в коридорах, внимательно разглядывая.

Если честно, подобное внимание изрядно напрягало и раздражало. Гарри был почти признателен Дамблдору за то, что его воспитали в обычном мире. Он даже не представлял, сумел бы выдержать подобное внимание целых десять лет. Правда, существовал вариант, что если бы его изначально воспитывали волшебники, то к моменту поступления в Хогвартс люди бы уже привыкли к Мальчику-Который-Выжил и не создавали бы лишнего ажиотажа вокруг его персоны.

Стоит упомянуть, что Гарри был чертовски благодарен за огромное количество воспоминаний о Хогвартсе из предыдущей жизни. Теперь, в отличие от прошлого раза, ему не приходилось постоянно опаздывать на занятия из-за путаницы с лестницами или коридорами, которым внезапно вздумалось «пошалить». Конечно, некоторые неудобства доставлял Уизли номер шесть, которого Надежда Волшебного Мира старательно избегала. Даже приходилось вставать пораньше. Впрочем, этого хватало, ведь младший Уизли был тем ещё соней.

На уроках Гарри всегда сидел с Гермионой, поэтому у Рона просто не было шанса до него добраться. Впрочем, вне уроков Поттер проводил массу времени в библиотеке со своей подругой. Как бы то ни было, пока ему удавалось избежать рыжей угрозы, но вряд ли так будет всегда.

На этой неделе первокурсники уже познакомились с гербологией, астрономией, трансфигурацией и историей магии (где, как обычно, едва ли не все спали).

На одном из уроков Гарри пришла в голову идея предложить Гермионе вечером позаниматься вместе. Кстати, та сегодня недовольно на него косилась, поскольку её ухитрился отловить младший Малфой и убедил принять подарок. Правда, «виновница торжества» попыталась объяснить, что никакая она не наследница Рейвенкло, а просто маглорождённая. К счастью, Драко после письма отца отказался в это верить и ответил, что пусть она не беспокоится — её секрет умрёт вместе с ним. Девочку подобное заявление очень сильно смутило, и она благополучно переложила вину за это событие на Поттера.

Впрочем, тот и не собирался ничего отрицать. После восхитительного ужина Гарри с Гермионой отправились в общую гостиную Гриффиндора. К счастью, первый успел заметить, как к ним приближается Рон, и быстро достал книги. Ему ли не знать, что теперь Уизли к ним и близко не подойдёт?

— Может, доделаем домашнюю работу? Нужно написать эссе по гербологии и трансфигурации.

— Да я уже всё сделал.

— Когда успел? Ведь трансфигурацию задали только сегодня!

— А чем ещё заняться на истории магии?

— Гарри! Как ты собираешься сдавать экзамен без конспекта?

— Гермиона, ради всего святого, только не говори, что записывала!

— Конечно, ведь без этого не сдать экзамен.

— Чёрт! Разве я не говорил, что Биннс каждый год читает одно и то же с тех самых пор, как стал призраком?

— Это не значит, что нам не нужны конспекты.

— Эх, Гермиона… Так, никуда не уходи. — Гарри метнулся в спальню и быстро выбежал оттуда с ужасающе толстой папкой под мышкой.

— Держи, это твоя копия.

— Какая копия?

— Конечно истории магии, причём за все семь лет. Несколько десятилетий назад конспект написал какой-то рейвенкловец, и с тех пор эти лекции можно купить. Кстати, здесь не только лекции Биннса, слово в слово совпадающие с нашими, но и материал для экзамена, который не даёт приведение.

— Но почему ты не рассказал об этом раньше?

— Извини, почему-то вылетело из головы. Но разве лишняя копия не заглаживает мою вину?

— Частично. И сколько я за неё должна?

— Забудь. Или только Малфою можно делать тебе подарки?

Гермиона раздражённо посмотрела на друга, но тот только усмехнулся.

— Раз ты уже сделал домашнюю работу, чем тебе помочь?

— А кто сказал, что мне нужна помощь?

— Тогда почему ты предложил учиться вместе?

— Потому что учиться вдвоём намного интересней, чем в одиночку. Так что тебе подсказать?

— Мне? Но я думала, это тебе нужна помощь!

— Какое восхитительное самомнение!

— Но ты же сказал, что хочешь со мной дружить, потому что я умная. А теперь говоришь, что тебе не нужна помощь...

— Гермиона, это только одна из причин. Дело в том, что я предпочитаю общаться с умными людьми — хотя бы потому, что с ними есть о чём поговорить. И поверь, дружить с тобой я хочу не потому, что ты можешь сделать за меня домашнее задание. Ну что, помочь тебе с гербологией, или займемся чем-нибудь поинтересней?

— Раз ты уже справился, можем заняться чем-то другим.

— Отлично. Есть у меня идея, как убить время. У тебя в детстве наверняка были стихийные выбросы магии. Помнишь, как это случилось в первый раз?

— Да, прекрасно помню. Я хотела прочитать одну книгу, но она находилась на верхней полке. Сначала я пыталась до неё допрыгнуть, но ничего не получалось, а потом очень-очень сильно захотела, и книжка упала прямо мне в руки.

— Замечательно! Именно так чаще всего и проявляется магия у юных магов и ведьм. Только обычно это какая-нибудь игрушка или сладости.

Договорив до конца, Гарри достал из сумки книгу, впрочем, не показывая подруге обложку.

— Гермиона, это лучшая книга из тех, которые тебе когда-либо удастся прочитать, но ты не можешь взять её просто так. Поверь, это уникальная книга, и единственный способ её заполучить — заставить самостоятельно прилететь тебе в руки. Даю подсказку: представь, что книга вылетает из моих рук и оказывается у тебя.

Некоторое время спустя девочка очень мрачно посмотрела на книгу.

— Не получается, — буркнула она.

— Мисс Грейнджер, эта книга содержит ответы на все вопросы о жизни и Вселенной. И если вы её не прочтёте, скорее всего, завалите экзамены, и вас отправят назад в магловскую школу. Ты этого хочешь? Хочешь завалить экзамены? Сосредоточься, Гермиона: если не сможешь призвать книгу, никогда не сумеешь управлять собственной магией. Ты ведьма или погулять вышла? Призови уже книгу!

Внезапно книга взлетела и очутилась в руках у волшебницы. Гарри одобрительно улыбнулся.

— Поздравляю, Гермиона, у тебя только что впервые получились беспалочковые призывающие чары.

— Что?! Беспалочковая магия? Но это же невероятно сложно! Её даже в школе не изучают.

— А что такое, по-твоему, случайная магия? Она разве не беспалочковая? Единственная разница — её не контролирует сознание. А теперь скажи, пожалуйста, как самочувствие?

— Немного устала.

— Что вполне закономерно. Запомни: беспалочковые заклинания требуют гораздо больше силы. Поэтому если желаешь продолжить занятие, сначала немного отдохни.

— Хорошо. — Девочка наконец-то решила посмотреть, на что потратила столько времени. — Эй, да это же «Автостопом по галактике»!

— А разве я не сказал, что там есть ответы на все вопросы о жизни и Вселенной?

— Сказал, но мне и в голову не пришло, что ты имел в виду сорок два. Это было потрясающе! Научишь меня ещё чему-нибудь?

— Нет проблем.

* * *

На следующий день первокурсников ждал первый урок ЗоТИ. Само собой, согласно закону подлости, пройдёт он одновременно для гриффиндорцев и слизеринцев. Кстати, профессор Квиррел по-прежнему носил тюрбан, утверждая, что это — подарок какого-то африканского принца, которого он избавил от зомби.

Сам Квиринус считал, что раз уж начал ходить с тюрбаном, надо продолжать, иначе Дамблдор может что-нибудь заподозрить. А единственная уступка, на которую согласился — прекратил заикаться.

Первокурсники зашли в кабинет ЗОТИ, где их уже ждал преподаватель. Студенты быстро расселись.

— Доброе утро, класс. Я — профессор Квиррел, и буду преподавать у вас Защиту от Тёмных Искусств. А теперь, кто может мне сказать... Ну-ка, мистер Уизли, кажется, вы случайно использовали завтрак, чтобы украсить свой гардероб, — заметил учитель, а потом спросил: — Вы не против? — Рон смущённо кивнул, и преподаватель взмахом палочки убрал пятно с его мантии.

— Один балл с Гриффиндора, мистер Уизли. Кто может назвать ошибку, которую совершил ваш однокурсник?

— Этот неряха заляпал одежду едой, — презрительно бросил Малфой.

— Более бесполезной ерунды в жизни не слыхал, мистер Малфой. Может, кто-то ещё попробует ответить? Ладно, тогда намекну. Скажите, мистер Уизли, я похож на вашу мать? Нет? Или на горничную? Тоже нет? Может, мой кабинет внезапно превратился в прачечную? Так почему же вы позволили применить заклинание на себе? Запомните: когда волшебник наводит на вас палочку, это всегда ОПАСНО!

— Но вы же профессор, — робко возразил Рон.

— И что с того? Что вы обо мне знаете, кроме этого бесполезного факта, мистер Уизли? Разве я давал какие-то клятвы не вредить вам? Я ведь мог легко применить режущее проклятье, и вы бы уже умерли. Запомните: палочка — это чертовски опасное оружие, которым можно пытать или убить, ведь магия — это не только радуги и единороги. Эти куски дерева — едва ли не самые опасные вещи на Земле. Ну-ка, мистер Уизли, какое первое правило ЗоТИ?

— М-м-м, никогда и никому не позволять наводить на тебя палочку?

— Почти верно, мистер Уизли. Пять баллов Гриффиндору за помощь в наглядной иллюстрации к первому правилу. Запомните, первое правило гласит: если на вас навели палочку — это ВСЕГДА угроза вашей жизни. Уворачивайтесь, убегайте, делайте что хотите, но никогда не позволяйте человеку, которому до конца не доверяете, заколдовать вас. Чтобы было понятней маглорождённым студентам, нацеленная палочка — всё равно что наведённый пистолет. А теперь, кто попробует назвать правило номер два?

Класс молчал, и никто даже не попытался поднять руку.

— Правило номер два гласит: нельзя наводить на человека палочку. Если вам вдумалось достать палочку, она всегда должна быть направлена в пол. Предупреждаю: увижу, что кто-то держит палочку не концом вниз, выгоню с урока и сниму баллы. Всё ясно? Я спросил — всё ясно?

— Да, профессор Квиррел, — хором ответили ученики.

— Отлично. Правило номер три тоже довольно простое: будьте всегда внимательны, когда колдуете. Вы только начинаете изучать магию, поэтому пока её не контролируете. И пока не научитесь контролю, никаких заклинаний на людях. Понятно?

И опять класс хором ответил «да».

— Хорошо. Правило номер четыре: нельзя использовать то, чему я вас научу, против другого студента. Услышу, что кто-то пострадал, виновный никогда не вернётся в мой класс, и я лично прослежу, чтобы наказание было суровым. И меня совершенно не волнует, что, например, ваш отец — попечитель Хогвартса (при этом профессор взглянул на Малфоя) или кто-то там ещё. Да будь он хоть министром — никаких поблажек!

— А теперь приступим к уроку. Приглядитесь, на партах перед вами нарисованы маленькие круги. Все увидели? А сейчас достаньте свои палочки и прикоснитесь кончиками к кругу.

Квиррел подождал несколько минут, затем небрежно махнул палочкой в сторону доски, и на ней появились фамилии с каким-то цифрами.

— Это — время, которое вы потратили на то, чтобы попасть в свой круг. Мистер Поттер, у вас для новичка отличный результат — две секунды. Мисс Браун, позвольте поинтересоваться, почему такое простое задание заняло у вас целую минуту?

— Я доставала палочку из сумки, сэр.

— Так я и подумал. Класс, запоминайте пятое и последнее правило: если вы не можете быстро достать палочку, она бесполезна. Если вы, мисс Браун, попадёте в опасную ситуацию, то за минуту вас успеют убить несколько раз. Всегда проверяйте, сумеете ли вы быстро достать палочку. Если хотите, можете носить её в специальной кобуре. И не забывайте постоянно о ней заботиться. Помните: даже если всего лишь раз вы не приведёте палочку в порядок, можете из-за этого умереть.

— Я хочу, чтобы вы записали эти правила. Конечно, мы не будем их повторять на каждом занятии, но я буду требовать, чтобы вы их соблюдали.

Профессор подождал несколько минут, пока класс записывал.

— Как вы знаете, мой предмет называется Защитой от Тёмных Искусств. Кто может дать определение Тёмных Искусств?

Рука Гермионы тут же взлетела.

— Да, мисс Грейнджер?

— Тёмные Искусства — это набор заклинаний и ритуалов, которые используют для разрушения. Это может касаться любой магии, которой можно принести вред.

— Очень хорошо, мисс Грейнджер, один балл Гриффиндору. Класс, как считаете, если вы научитесь противостоять тёмной магии, будет этого достаточно для вашей безопасности. Кто может назвать простейшее светлое заклинание? Да, мистер Финиган?

— Люмос?

— Верно. Люмос — простейшее заклинание вызова света, и я более чем уверен, что вы считаете его безвредным. Поднимите руки, кто согласен.

Руки подняли практически все. В ответ учитель резко вскинул палочку, и первокурсников ослепила мощнейшая вспышка. Вдобавок теперь у них слезились глаза.

— Ну что, все видят красивые круги? А это был всего лишь вариант Люмоса для волшебных фотографий. То есть, стоило добавить немного силы, и на несколько минут вы ослепли. А если вложить силы побольше — можете попрощаться с сетчаткой глаза. Конечно, есть специальные ослепляющие заклинания, но зачем они, если обычный Люмос справляется ничуть не хуже? Простенькое детское заклинание, использованное в нужный момент, и вы побеждаете врага.

— Ученики, запомните: нет тёмной и светлой магии — всё зависит от того, как вы будете использовать заклинания.

В подтверждение своих слов профессор показал, как можно использовать для нападения самые обычные чары. Правда, на этот раз целями служили мишени.

— А теперь домашняя работа: выбрать пять заклинаний из «Стандартной книги заклинаний» и описать способы их боевого применения. А заодно выбрать пять заклинаний из четвертой главы учебника ЗоТИ и описать, как их можно использовать, чтобы оказать человеку помощь. На следующем занятии мы поговорим о простейших проклятьях и способах защиты от них. Можете почитать материал вперёд, но не вздумайте практиковаться.

Квиррел отпустил класс, но перед этим жестом попросил Гарри задержаться.

— Итак, мистер Поттер, как прошёл мой первый урок ЗоТИ?

— Отлично, профессор. Правда, я заметил, как несколько студентов позеленели, когда вы продемонстрировали, что можно утопить человека при помощи Агуаменти.

— Так и было задумано. Очень важно, чтобы ученики поняли, насколько опасной может быть магия. А то глупые дети очень любят баловаться заклинаниями, которых толком не понимают. И пусть сейчас кого-то из них немного тошнит, зато потом этот урок спасёт им жизнь.

Глава №12. Зельевар.

В пятницу у Гарри состоялся первый урок зельеварения. Как всегда, со слизеринцами. Занятие проходило в одном из чертовски холодных подвалов. К тому же, благодаря банкам со всякой заспиртованной всячиной, класс выглядел жутковато.

Снейп начал с переклички, а когда дошел до фамилии «Поттер», сделал паузу.

— Гарри Поттер, наша новая знаменитость, — заметил он с фирменной усмешкой.

Драко Малфой и его ручные тролли издевательски захихикали. Тем временем преподаватель закончил перекличку, а затем взглянул на студентов чёрными, холодными, похожими на колодцы глазами.

— Вы здесь для того, чтобы изучать науку волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он.

Снейп говорил почти шепотом, но ученики отчётливо слышали каждое слово. Как и у профессора МакГонагалл, у него был дар абсолютно без усилий контролировать класс. Как и на уроках трансфигурации, здесь никто не отваживался перешёптываться или заниматься посторонними делами.

— Глупое размахивание волшебной палочкой не имеет к этой науке никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет — важный раздел магических знаний, — продолжал зельевар. — Не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие ароматы, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая разум, порабощая чувства… Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф и даже как заткнуть пробкой смерть. Но только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от стада баранов, которое обычно ходит на мои уроки.

После этой короткой речи повисла мёртвая тишина. Подняв брови, Гарри и Рон обменялись недоумёнными взглядами. А Гермиона нетерпеливо заёрзала на стуле: судя по всему, девочке не терпелось доказать, что уж её-то никак нельзя отнести к баранам.

— Поттер! — неожиданно позвал Снейп. — Что получится, если я смешаю измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни?

Гермиона явно знала ответ, поэтому её рука взметнулась в воздух.

— Я не знаю, сэр, — ответил Гарри.

На лице преподавателя появилось презрительное выражение.

— Так, так... Очевидно, известность — это далеко не всё.

Он упорно не желал замечать поднятую руку.

— Что ж, попробуем ещё раз. Если я попрошу вас принести мне безоар, где вы будете его искать?

— Прошу прощения, профессор, я, наверно, пропустил объявление, что на первом же уроке состоится опрос. Когда вы об этом сообщили? — Гриффиндорец повернулся к остальным студентам. — Вы что-нибудь слышали?

— Вы даже не соизволили открыть учебник, Поттер? — насмешливо поинтересовался Снейп.

— Сэр, учитывая, что это наше первое занятие, а совсем недавно большинство из нас о зельеварении даже не слыхали, я вполне закономерно решил, что сначала нас чему-то научат, и только потом будут спрашивать. По крайней мере, вы должны были предупредить — нужно что-то прочитать. Обычно большинство преподавателей так и поступают. Или в магических школах по-другому?

— По-другому? К вашему сведению, Поттер, я — мастер зелий, — прорычал разъярённый Снейп.

— То есть, вы умеете варить зелья, но никто и никогда не учил вас преподавать. Тогда всё ясно. Прошу прощения, я буду помнить про этот недостаток.

Класс отреагировал смешками. Гарри встретился взглядами с Симусом, и тот подмигнул. А вот хозяину кабинета было явно не до смеха.

— Да как вы смеете, маленький, заносчивый... Десять баллов с Гриффиндора и отработка сегодня вечером. Для всех остальных: если смешать измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни, получится сильнейшее снотворное, известное как "Напиток живой смерти". Безоар — это камень, который добывают из желудка козы, он же — одно из лучших противоядий. Всё понятно? Тогда почему никто не записывает?

Далее Снейп разбил учеников на пары и дал задание приготовить простейшее зелье от фурункулов. Шурша длинной чёрной мантией, он кружил по классу и следил, как студенты взвешивают высушенные листья крапивы и толкут в ступках змеиные зубы. А заодно раскритиковал всех, кроме Малфоя, которому, очевидно, симпатизировал. В тот момент, когда преподаватель призвал всех полюбоваться, как замечательно слизеринец режет рогатых слизняков, раздалось громкое шипение, и подземелье наполнилось ядовито-зелёным дымом. Неввил каким-то образом умудрился растопить котел Симуса, и тот превратился в огромную бесформенную кляксу. А зелье оказалось на каменном полу, и у нескольких студентов моментально пострадала обувь. Через пару мгновений все с ногами забрались на стулья, а Невилл, которого окатило выплеснувшимся из котла зельем, застонал от боли — на его руках и ногах появились красные волдыри.

— Идиот! — прорычал Снейп, одним движением палочки убирая разлитое зелье. — Как я понимаю, прежде чем снять котёл с огня, вы добавили иглы дикобраза?

Невилл вместо ответа сморщился и заплакал — теперь и его нос усыпали волдыри.

— Отведите его в больничное крыло, — скривившись, бросил профессор, обращаясь к Симусу. А потом повернулся к Гарри и Гермионе, которые работали за соседним столом. — Поттер, почему вы ему не сказали, что нельзя добавлять иглы дикобраза? Или подумали, что если он ошибётся, вы будете выглядеть лучше? Из-за вас я снимаю с Гриффиндора ещё один балл.

Это было настолько несправедливо, что возмутилась даже Гермиона. Она уже собиралась возразить, но наткнулась на предупреждающий взгляд соседа.

* * *

— Не могу поверить — мы потеряли одиннадцать баллов! О чём ты думал, когда разговаривал с профессором таким тоном?

— Гермиона, это дело принципа. Он не имеет права так обращаться к ученику. А почему тебя так расстроила потеря баллов?

— Что? Как ты можешь такое говорить? Разве ты не слышал, что сказала профессор Макгонагалл? Факультет, который набрал наибольшее количество баллов, получает кубок школы. Это же большая честь!

— Ну, хорошо, факультет выиграет, а в чём твой интерес?

— Эээ, я учусь на этом факультете.

— Ладно, поставим вопрос по-другому. Ты же видела таблицу с количеством баллов каждого факультета? Она висит в Большом зале.

— Конечно. И последние несколько лет побеждал Слизерин.

— А ведь принято считать, что самые умные учатся на Рейвенкло, верно?

— Да. Конечно, рейвенкловцы любят читать, но ведь слизеринцы могут быть сильнее на практических занятиях и там зарабатывать больше баллов.

— А ты посмотри статистику СОВ и ТРИТОНов — это итоговые экзамены за пятый и седьмой курс, где, кстати, оценка складывается из теоретических и практических знаний. Так вот, рейвенкловцы — безусловные лидеры. Почему же тогда они не выигрывает кубок каждый год?

— Не знаю, но я слышала, что профессор Снейп благоволит слизеринцам и награждает их огромным количеством баллов.

— Безусловно, Снейп помогает своим, но ведь остальные преподаватели могут делать то же самое. Так почему Слизерин постоянно впереди?

— Понятия не имею.

— А ты не допускаешь, что «вóроны» достаточно умны, чтобы понять простую истину, которая не приходит в голову ученикам других факультетов?

— Это какую же?

— Баллы факультетов — полная чепуха.

— Как у тебя язык повернулся?!

— Вот так. Ты никогда не увидишь, кто и сколько баллов заработал для факультета. И на оценки они не влияют.

— Правда?

— Оценивают домашние задания, эссе и экзамены. А после Хогвартса, когда ты придёшь устраиваться на работу, тебя никто не спросит, сколько баллов ты добавила в копилку факультета. А вот результатами СОВ и ТРИТОНов поинтересуются, да ещё как!

— Зачем тогда вообще нужны баллы?

— Гермиона, разуй глаза! Неужели не понимаешь? С их помощью всего-навсего поддерживают дисциплину за счёт давления со стороны других учеников. И ничего больше. Преподаватели прекрасно понимают: если какой-то студент потеряет слишком много баллов, в первую очередь ему влетит от своих же товарищей по факультету.

— Тогда всё равно нужно зарабатывать баллы, иначе остальные тебя возненавидят.

— Да всем фиолетово! Конечно, если потерять слишком много баллов, по головке тебя не погладят. А вот если на уроках будешь слишком выделяться, тогда да.

— Ты правда так считаешь? Значит, ты против, что я пыталась ответить на вопрос, который задали тебе?

— Нет, что ты. Я просто хочу сказать, что студенты очень не любят, когда на уроках кто-то слишком выделяется. Если преподаватель что-то спрашивает, не обязательно сразу тянуть руку. Нет, это не значит, что нужно считать ворон, просто иногда стоит дать шанс другим. А дети, как правило, ненавидят таких учеников и называют их зазнайками и профессорскими любимчиками.

— Но мне нравится зарабатывать баллы!

— Знаю. Давай-ка представим: ты стала лучшей в школе, но с одним предметом есть проблемы. А студент, который знает этот предмет лучше всех, учится на другом факультете. Вполне закономерно, что ты обращаешься к нему за помощью. Как думаешь, он тебе поможет, зная, что таким образом заодно поможет и Гриффиндору? Ведь теперь ты станешь зарабатывать ещё больше баллов, а его собственный факультет упустит кубок. Вот и получится: Гриффиндор победит, но твои личные проблемы никуда не денутся.

— Кажется, теперь я понимаю.

— Отлично. Я ведь не прошу учиться плохо — будь лучшей на практике, пиши замечательные эссе, потрясай всех знаниями, но пусть на вопросы учителей отвечают и другие.

— Как скажешь, — откликнулась изрядно озадаченная подруга.

— А теперь предлагаю заглянуть к мадам Помфри и посмотреть, как там Невилл.

После визита в больничное крыло Гарри проводил Гермиону до башни родного факультета, а сам направился к профессору МакГонагалл.

— Профессор, вы не могли бы уделить мне несколько минут?

— Конечно, мистер Поттер, я всегда рада помочь студентам. Что-нибудь случилось?

— Я по поводу отработки, которую мне назначил профессор Снейп...

— Позвольте вас прервать, мистер Поттер, но я не отменяю наказания других преподавателей. Если у вас проблемы с профессором Снейпом — решайте их сами.

Юный маг вздохнул, немного подумал и произнес:

— Знаете, старшие ребята предупреждали, что к вам обращаться не стоит, но я надеялся, меня хотя бы выслушают, — соврал Гарри. Он и сам прекрасно помнил, что декана Гриффиндора не слишком интересуют проблемы собственных подопечных. Например, ему Минерва МакГонагалл помогла один-единственный раз — на собеседовании по поводу выбора профессии. Да что там говорить! При всей нелюбви к Амбридж декан Гриффиндора отказалась его выслушать, когда он пожаловался на кровавые перья. А история, когда ей сообщили, что кто-то собирается украсть философский камень? А что она сделала, когда почти все считали его наследником Слизерина, и студента с её собственного факультета травила едва ли не вся школа? А четвёртый курс, Турнир Трёх Волшебников и эти чёртовы значки?

— Мистер Поттер, разговаривая с преподавателем, вы должны проявлять уважение. Я не собираюсь беседовать со студентом, который разговаривает подобным тоном.

— Уважение нужно заслужить, профессор. Вам не нравится мой тон? Тогда позвольте вам помочь. Я немедленно покидаю Хогвартс. И не забудьте вернуть мне деньги. Всего хорошего, профессор. — Гарри вышел из кабинета.

«Раз, два, три», — начал он считать про себя, шагая по коридору.

— Мистер Поттер, немедленно вернитесь и объясните своё поведение, — раздался строгий голос.

Тот мысленно хихикнул, развернулся и ответил:

— Не вижу смысла что-то объяснять человеку, который не желает слушать. У вас был шанс, профессор, а у меня нет привычки давать второй.

Услышав такое, МакГонагалл подошла к строптивому студенту, взяла его за руку и привела обратно.

— Хорошо, мистер Поттер. Прошу прощения. Будьте любезны, расскажите, что именно случилось?

— Как я уже говорил, профессор Снейп назначил мне отработку, но я не собираюсь на неё идти.

— Мистер Поттер, вы не можете нарушать школьные правила!

— Профессор, почему я знаменит?

— Какое это имеет отношение к проблеме? Да, вы — Мальчик-Который-Выжил, но это совсем не значит, что у вас — особые права, и вы можете игнорировать наказания.

— А разве я что-то такое говорил? Скажите, я ведь победил Волдеморта, будучи практически младенцем?

— Да, мистер Поттер, но я по-прежнему не вижу...

— И, раз уж я несу ответственность за смерть Тёмного лорда, можно предположить, что его последователи не питают ко мне нежных чувств. Больше того: заполучив шанс навредить мне, они запрыгают от радости. Верно?

— Мистер Поттер, для подобных опасений нет никаких оснований. Не забывайте: Хогвартс — самое безопасное место в магической Британии.

— Ага, а профессор Снейп пялится на меня с ненавистью просто так? И даже не пытается это скрывать! И вот сегодня он не упустил возможность унизить меня и влепить отработку. А если вспомнить, что раньше я с этим человеком был незнаком, предполагаю, что он — Пожиратель смерти, и винит меня в смерти своего хозяина. Следовательно, я отказываюсь ходить на отработки к приспешнику Волдеморта. В конце концов, речь идёт о моей безопасности!

— Мистер Поттер, если вы кому-то не нравитесь, это ещё не значит, что вас ненавидят, а этот человек — Пожиратель.

— Профессор, не нужно держать меня за дурака. Если человека воспитали маглы, это совсем не значит, что о магическом мире ему ничего не известно. Как только я узнал, что знаменит, сразу же захотел выяснить причину. Суды над Пожирателями магическая пресса освещала весьма активно, и за небольшие деньги я легко раздобыл подшивку «Пророка» десятилетней давности. И когда шёл процесс над Пожирателем Каркаровым, выяснилось, что профессор Снейп — тоже Пожиратель смерти. И от Азкабана его спасло только вмешательство директора Дамблдора.

— Мистер Поттер, во время войны профессор Снейп очень нам помог. Я уверена, он не собирается вам вредить. Да и директор Дамблдор полностью ему доверяет.

— Извините, профессор, я очень рад за директора, но у меня другое мнение.

— Мистер Поттер, мы ведь говорим о профессоре Дамблдоре! У вас нет никаких оснований ему не доверять!

— Профессор, мне отлично известна репутация директора, но родители учили меня судить о человеке на основании собственного опыта, а не каких-то слухов. А единственное, что пока я слышал от директора — четыре каких-то дурацких слова плюс запрет появляться в коридоре на третьем этаже. И после такого я обязан ему доверять?

МакГонагалл тихо застонала. Она знала, что рано или поздно любовь Альбуса к эксцентричным выходкам выйдет ему боком, но совсем не ожидала, что этим «боком» окажется первокурсник. А коридор на третьем этаже — вообще не та тема, которую она станет обсуждать со студентом.

— Даже если так, вы всё равно не имеете права игнорировать наказание.

— Что ж, коли так, я вполне могу покинуть Хогвартс. И более чем уверен, что домашнее образование — ничуть не хуже. А если что — можно уехать во Францию. Говорят, в Шармбатоне тоже неплохо учат.

— Мистер Поттер, а как же ваши родители? Они хотели, чтобы вы учились в Хогвартсе!

— Пытаясь защитить меня от Волдеморта, они погибли. Думаю, прежде всего они хотели, чтобы в школе мне ничего не угрожало. И одобрили бы, если бы я решил уйти из школы, где преподаёт Пожиратель. Он вполне может привязать меня к кипящему котлу и изнасиловать, а благодаря парочке лечебных заклинаний и Obliviate я даже не вспомню, что со мной сделали. Короче, я отказываюсь так рисковать.

— Следите за своим языком, мистер Поттер, — отрезала Макгонагалл. — Я не хотела этого говорить, но профессор Снейп ненавидит вас не потому, что он — Пожиратель. — Тут она немного смягчила тон. — Причина в другом: когда они и вашим отцом учились здесь, то сильно друг друга недолюбливали, а вы очень похожи на Джеймса.

— И вы считаете, что третировать студента только из-за нелюбви к его отцу — это нормально? Потрясающий профессионализм! А чего мне ожидать от других профессоров? Они тоже припомнят мне обиды на человека, который мёртв уже десять лет?

— Я не это имела в виду, мистер Поттер, — декан Гриффиндора явно рассердилась.

— Тогда объясните, профессор, почему я должен терпеть такое поведение профессора Снейпа? И предупреждаю сразу — после сегодняшней истории ноги моей на его уроках больше не будет.

— Зелья — обязательный предмет, который входит в СОВы, мистер Поттер.

— Я уже видел, как преподаёт профессор Снейп. Лучше изучать предмет самостоятельно — толку будет намного больше. Поэтому если я решу остаться в Хогвартсе, буду настаивать, чтобы мне вернули деньги за этот предмет. В конце концов, мне нужно будет платить другому преподавателю.

— Мистер Поттер, может, хватит угрожать? Вы не можете просто так бросить Хогвартс!

— Почему, профессор? Насколько я помню, это школа, а не тюрьма.

От возмущения МакГонагалл застыла с раскрытым ртом. Сейчас её распирали два желания: пойти и удавить Снейпа, который ухитрился так начудить, и побиться головой о стенку.

Минерва прекрасно понимала: если Мальчик-Который-Выжил покинет Хогвартс, не проучившись и недели, пресса сожрёт её с потрохами. А если мистер Поттер заодно заявит, что бросает Хогвартс потому, что не чувствует себя здесь в безопасности… Да это же несмываемый позор! Мерлин, стоит только представить, что напишет та же Рита Скитер, как моментально появляется желание напиться.

— Мистер Поттер, похоже, вряд ли я смогу вас убедить, что профессору Снейпу можно доверять. Лучше скажите, что нужно сделать, чтобы вы не покинули Хогвартс?

— Для начала — пусть профессор Снейп держится от меня подальше. Заодно запретите ему снимать с меня баллы и назначать наказания. Я вообще не желаю с ним разговаривать. Лучший вариант — помогите мне нанять другого преподавателя. А если нельзя, буду изучать зелья самостоятельно. Кстати, экзаменовать меня тоже должен кто-то другой, ведь профессор Снейп и объективность — вещи несовместимые. Если опять-таки нельзя, я не собираюсь сдавать годовые экзамены, а просто начну готовиться к СОВам и ТРИТОНам, которые принимает специальная комиссия из Министерства.

— Хорошо, мистер Поттер. Я поговорю с директором, и мы решим, чем можем вам помочь.

— Пожалуйста, профессор, сообщите о результатах как можно скорее. Если придётся переводиться в другую школу, не хочу напрасно терять время.

* * *

Едва не сорвав дверь с петель, декан Гриффиндора ворвалась в кабинет Дамблдора и буквально прокричала ему в лицо:

— Альбус, уволь этого сальноволосого идиота к чертям собачьим! Я даже не представляю, чем он думает, и думает ли вообще!

— Сальноволосый идиот? Ты о ком, Минерва? — переспросил озадаченный директор.

— А у нас много сальноволосых идиотов? О Северусе, конечно! Я хочу, чтобы он, чёрт подери, объяснил, чем думал сегодня на уроке. Благодаря его выходкам последний час я потратила на то, чтобы убедить Гарри Поттера не бросать Хогвартс!

— ЧТО?! — завопил потрясённый Дамблдор. Он был более чем уверен, что Гарри не захочет возвращаться к унижавшим и оскорблявшим его маглам. И считал, что даже предвзятости Северуса недостаточно, чтобы довести мальчика до такого. Альбус прекрасно понимал, что у зельевара обязательно возникнут трения с сыном Джеймса Поттера, но не рассчитывал, что Гарри сорвётся настолько быстро. Размышления директора прервал Фрэнк Лонгботтом, голова которого появилась в камине.

— Альбус, можно войти?

— Конечно, мой мальчик, я всегда рад тебя видеть, — ответил хозяин кабинета, радуясь, что разборка с Минервой откладывается. Секундой спустя Фрэнк вышел с камина.

— Что тебя сюда привело, мой мальчик?

— Для начала вы должны объяснить, каким образом мой сын оказался в больничном крыле после первого в его жизни урока зельеварения! А потом я хочу услышать, о чём думал ваш ручной Пожиратель, когда оскорблял наследника семьи Лонгботтомов перед всем классом. В частности, когда обзывал Невилла "идиотом".

— Что-что он сделал? Значит, за один урок он ухитрился оскорбить сразу двух гриффиндорцев? Вызови его, Альбус, я хочу услышать объяснения, — со злостью потребовала притихшая было МакГонагалл.

Теперь тихо застонал Дамблдор. Кажется, ситуация из просто плохой превратилась в критическую. Действительно, о чём думал Северус, когда издевался не только над Мальчиком-Который-Выжил, но и над сыном аврора Фрэнка Лонгботтома, чья ненависть к избежавшим наказания Пожирателям успела стать притчей во языцех? Злить такого человека — явно не самый умный поступок в жизни Северуса.

* * *

Как только Гарри вышел из общей гостиной Гриффиндора, направляясь на обед, его сразу же окликнул Невилл, которого мадам Помфри уже успела поставить на ноги.

— Гарри, погоди. С тобой хочет поговорить мой отец. — Первокурсника сопровождал мужчина, на которого Невилл был очень похож.

— Привет, Гарри, рад тебя видеть. Последний раз мы встречались, когда ты был младенцем. А когда твои родители приходили к нам в гости, вы с Невиллом часто играли вместе.

— К сожалению, этого я не помню, сэр, но всё равно очень приятно с вами познакомиться.

— Гарри, пожалуйста, никаких "сэров". С твоими родителями мы были близкими друзьями, так что вполне можешь звать меня "дядя Фрэнк". Поверь, мне будет очень приятно.

— Конечно, сэр, то есть дядя Фрэнк, — улыбнулся мальчик.

— Хочу тебе сообщить, что как только услышал про ваш первый урок зельеварения, сразу же поговорил с директором. И решил нанять для сына другого преподавателя. А потом я узнал, что сегодня пострадал не только мой наследник. Так что, если хочешь, можешь к нему присоединиться.

— Папа буквально разорвал Снейпа! Жаль, что я этого не видел, — вмешался довольный Невилл.

— Правда? Отличная новость! Только я тоже хочу оплачивать преподавателя.

— Нет-нет, деньги уже заплачены, а ему всё равно, сколько студентов обучать. Думаю, Невилл оценит твою компанию.

— В таком случае, вы не против, если я приглашу нашу подругу Гермиону?

— Чем больше — тем веселей, Гарри. Каждую субботу у вас будет по два урока. Детали я сообщу Невиллу, а он передаст тебе. Кстати, тётя Алиса будет очень рада тебя видеть, поэтому мы приглашаем тебя и твоих опекунов на ужин. Например, на рождественских каникулах.

— Я напишу им, сэр.

— Помни, я — дядя Фрэнк, а никакой ни "сэр". А теперь идите обедайте. Ближе к Рождеству жду от тебя сову.

— Спасибо, дядя Фрэнк.

— Не стоит. Кстати, я слышал от Невилла, что твои опекуны — маглы, поэтому если тебе нужен совет о волшебном мире — обращайся в любое время. А если в будущем возникнут проблемы с преподавателями, настоятельно прошу немедленно сообщить мне. Я сразу же приду.

Гарри был невероятно счастлив увидеть Фрэнка Лонгботтома живым и здоровым. В его воспоминаниях Фрэнк и Алиса оказались парой пациентов в психиатрическом отделении больницы святого Мунго. Мальчика очень порадовал шанс познакомиться с этой четой поближе. Так что на обед сейчас шёл необычайно довольный Гарри Поттер.

После ужина Добби принёс Гарри приглашение от профессора Квиррела. Такой вид связи был самым надёжным, ведь в Хогвартсе проживали сотни эльфов, и персонал привык не обращать на них внимания. Да и сами эльфы прикладывали массу усилий, чтобы оставаться незаметными.

Чтобы оценить, насколько безопасен путь к апартаментам профессора, мальчик достал свою копию карты Мародёров, которую создал для него Сириус.

Этот вариант знаменитой карты выглядел как обычная чёрная школьная тетрадь, а «включала» её исключительно магическая подпись Гарри. Для любого другого это был обычный конспект, написанный угловатым мальчишеским почерком, с рисунками на полях. И сейчас владелец полезного артефакта с неудовольствием отметил, что замок патрулируют несколько учителей.

Минутку подумав, он решил не рисковать, а использовать самый надёжный способ — попросил Добби его перенести. И тут же очутился прямо перед весьма удивлённым бывшим Тёмным лордом.

— Чёрт подери, больше так не делай! Аппарировать к кому-то прямо в комнату — признак плохого воспитания, мистер Поттер. Кстати, как тебе это удалось? Я всегда считал, что в Хогвартсе это невозможно.

— Профессор, какая аппарация? Я просто попросил Добби о маленькой услуге. На умения эльфов ограничения Хогвартса не распространяются.

— Мда, старею, старею... Совсем вылетело из головы. Впрочем, большинство волшебников скорее умрут, чем попросят эльфа, так что лишний раз можно не беспокоиться.

— Ближе к делу, профессор. Чего вы хотели? Добби сказал, что вы желаете видеть меня немедленно.

— Кажется, я понял, как решить твою проблему со шрамом.

— Отличная новость! А поподробней?

— Как я уже говорил, твой шрам — последствие незавершённого заклинания. Логично предположить, что самый простой способ от него избавиться — завершить заклинание.

— Хм. А результатом станет моя смерть, верно?

— Верно. И, очевидно, такой вариант нас не устраивает.

— Очевидно, да, — тон Гарри можно было описать исключительно как «весьма сухой».

— Как ты знаешь, чтобы снять проклятье, традиционно используют контрпроклятье, но в нашем случае это не подходит, ведь ещё никто не придумал, как отменить смерть.

— Если только не использовать хоркруксы, профессор.

— Пожалуйста, не напоминай.

— Извините. А как насчёт чего-нибудь вроде Finite inkantatum? Это же универсальное контрпроклятье, так почему бы не попробовать?

— Я тебя умоляю! Да, это универсальное контрзаклинание, но, к сожалению, далеко не всемогущее. Да и твоему шраму уже почти десять лет. Чтобы таким способом нейтрализовать Аваду, понадобится просто невероятное количество энергии. К тому же мы не знаем, как именно сработает Finite. А вдруг оно просто взорвёт тебе голову?

— Может, перенаправить Аваду на какой-то другой объект? Например, на крысу.

— Уже пробовал на мышах. Все эксперименты заканчивались смертью подопытного. Защита Лили — это нечто совершенно невероятное и неповторимое.

— И что нам делать? Я так понимаю, за исключением моего убийства вы всё-таки что-то придумали?

— Да. Можно вопрос? Знаешь, почему волшебники сражаются на коротких дистанциях? И почему не атакуют с безопасного расстояния как маглы с их пушками и винтовками?

— Потому что заклинания с расстоянием теряют силу?

— В некотором роде — да. Но если волшебник по-настоящему силён — это не проблема. Например, моя Авада спокойно убьёт и за милю, но мне никогда не приходило в голову так её использовать. Ещё варианты?

— Без понятия.

— Помнишь свои уроки с мистером Блэком? Когда ты учился уворачиваться от проклятий? И потому прекрасно знаешь: чтобы поразить цель, сначала в неё нужно попасть. Верно?

— Да.

— В магловском мире используют огнестрельное оружие. Ты никогда не задумывался, почему чаще используют именно винтовки, хотя пистолеты намного удобней?

— Длинноствольное оружие мощнее и точнее.

— Точно! Волшебные палочки ближе к пистолетам и револьверам. С ними удобно сражаться на коротких дистанциях — метров до тридцати-сорока, и только бесчисленные тренировки позволяют волшебнику поразить цель на расстоянии больше сотни метров.

— Иными словами — для битвы на солидном расстоянии палочки бесполезны?

— Не совсем. Например, "Бомбардой" в ближнем бою лучше не пользоваться. А так ты прав — чтобы поразить далёкую цель, большинство заклинаний слишком неточны. Во время войны с Гриндевальдом этому вопросу уделяли немало внимания и даже предлагали увеличить длину палочек, чтобы создать эдакие отряды магических снайперов. Но оказалось, что у среднестатистического волшебника попросту не хватит сил, чтобы колдовать такой палочкой. В конце концов, маги-учёные изобрели так называемое направляющее заклинание, или Praemonstro. Его бросали сразу после основного заклинания, и оно направляло луч в цель.

Тем не менее, особой популярностью это заклинание не пользовалось. Дело в том, что использовать Praemonstro сразу после той же Авады — очень сложная задача, потому что мало кто из волшебников успеет бросить второе заклинание так быстро. Но чары работают, и колдующий может поразить цель, даже если та движется, изменив траекторию луча. Правда, её по-прежнему нужно видеть.

— То есть, вы хотите бросить Praemonstro на мой шрам, а затем быстро перенаправить проклятье? Например, в ту же мышь?

— Совершенно верно. Кстати, эксперименты показали, что никаких побочных эффектов быть не должно. Я просто перенаправлю проклятье.

— Стоп! Вы же говорили, что сначала нужно наколдовать Аваду.

— Да, но в нашем случае она уже "заморожена" у тебя в голове.

— Неплохой вариант, но сначала я хочу посоветоваться с Сириусом.

— Конечно. Я отошлю мистеру Блэку все свои наработки. Кстати, есть подозрение, что Дамблдор догадается об изменениях в твоём шраме.

— Вы правы, так что займёмся этим, когда разберёмся с Дамблдором.

— Можно и так, однако большинство пунктов нашего плана ещё в работе. И лично я бы предложил это сделать до столкновения с директором.

— До? Не после?

— Мистер Поттер, запомните: надейтесь на лучшее, но всегда готовьтесь к худшему. Есть шанс, что наш план не сработает, и меня серьёзно ранят или даже убьют. Поэтому со шрамом стоит разобраться как можно скорее, и уж точно до начала активных действий.

— Логично.

— Хорошо. А теперь, почему бы тебе не вернуться обратно? Уверен, ты не прочь поспать.

— Спокойной ночи, профессор.

Добби перенёс хозяина прямо в спальню (само собой, тот сначала убедился, что «на финише» никого нет).

— Эй, Гарри, сыграем партию в шахматы? Или в плюй-камни? — нетерпеливо поинтересовался младший Уизли, как только увидел Мальчика-Который-Выжил.

— Ты ведь Рон, да? Извини, приятель, но на этой неделе по вечерам я помогаю Гермионе с домашним заданием. Давай как-нибудь в другой раз?

Он прошёл через общую гостиную, стремительно удаляясь от расстроенного Рона. К счастью, Гермиона никуда не ушла, и Гарри быстро занял свободное место рядом с ней.

— И что это было? Мы ведь ни о чём не договаривались, — тихо спросила слышавшая весь разговор девочка, поэтому Рон её не услышал.

— Знаю, просто хотел от него отвязаться, — шёпотом ответил друг.

— Но почему ты его избегаешь? Он ведь искренне хочет подружиться.

— Как тебе объяснить... Ты ведь в курсе, что я знаменит. Поэтому когда кто-то упорно набивается ко мне в друзья, это подозрительно. Похоже, Рону нужен не я, а моя слава, то есть он хочет дружить с Мальчиком-Который-Выжил, а не с Гарри Поттером, первокурсником, которого воспитали маглы.

— Но ты же можешь дать ему шанс?

Гарри ненадолго задумался, а затем наколдовал чары против подслушивания. Само собой — безмолвно и без палочки. Никто и не заметил.

— Честно говоря, даже не знаю. Дело не только в Роне, а ещё в его семье. Знаешь, не уверен, что эти люди — «правильного» типа, — заметил он, а сам подумал, что начинает изъясняться как Малфой.

— Почему?

— Ты ведь читала о последней войне?

— Да, но я никогда не слышала, что Уизли воевали на стороне Волдеморта.

— Нет, они поддерживали Дамблдора, но суть не в этом. Волдеморт перетянул на свою сторону чистокровных, играя на их страхе перед маглорождёнными. Они выступали за уничтожение маглорождённых, которые якобы хотят разрушить магический мир.

— Да, я знаю.

— А теперь представь: ты — чистокровная, и веришь, что стоишь выше маглорождённых, однако по каким-то причинам не желаешь их убивать. Что будешь делать?

— Не знаю. Наверно, буду скрывать от них знания о магическом мире. Не позволю учиться в Хогвартсе…

— У большинства детей-волшебников случаются спонтанные выбросы магии, так что не получится. Стоит их изолировать от волшебного мира, как магловские правительства сразу же сообразят, что появились люди с необычными способностями. Само собой, они захотят докопаться до сути — кто такие эти дети и как их можно использовать. Убийства — тоже не вариант: маглы наверняка заинтересуются, если начнёт погибать столько детей. Так что, в соответствии со Статутом секретности, маглорождённых волшебников следует вводить в мир магии.

— Пусть так, но я всё равно не понимаю, почему тебе не нравится семейство Уизли.

— Подожди, давай продолжим. Итак: ты — чистокровная, которая верит в своё превосходство над маглорождёнными. Ты не можешь их убивать, не можешь отрезать от мира магии, и каждый год их становится всё больше и больше. И ты прекрасно понимаешь, что если так пойдёт и дальше, чистокровные останутся в меньшинстве и их маленькому тёплому мирку, где они верховодили, придёт конец. Как будешь выкручиваться?

— Единственный вариант — каким-то способом увеличить количество чистокровных. А единственный способ...

— Рожать больше чистокровных детей. Верно! И вот у Уизли семь детей. Понимаешь, семь!

— Может, их родители просто хотели большую семью?

— Большая семья — это трое-четверо детей. А тут не семья, а квиддичная команда, хотя они явно не могут себе это позволить.

— Почему ты так считаешь? Мы же не всё про них знаем. Почему ты думаешь, что они не могут себе это позволить?

— Как-нибудь обрати внимание на палочку Рона. Она вся в сколах и царапинах, и даже волос единорога торчит! Палочка — самый важный атрибут волшебника, она должна выглядеть и подходить идеально! И если родители не могут купить своему чаду нормальную палочку, значит, они не в состоянии правильно его вырастить. А если вспомнить, что в волшебном мире противозачаточные зелья дёшевы, широко доступны и абсолютно безопасны, да ещё нет никаких религиозных запретов против контрацепции... Короче, перед нами семья, которая намеренно решила завести как можно больше детей, несмотря на отсутствие средств на их нормальное содержание. Ничем другим, кроме чистокровного фанатизма, я это объяснить не могу.

— Но разве ты не видишь, как он враждует с Малфоем? Да они просто ненавидят друг друга! А по рассказам Малфоя хорошо видно, что его отец — тот самый чистокровный фанатик.

— Эти двое никогда не сойдутся во взглядах. Для Малфоя Уизли — предатели крови, не поддерживающие политику чистокровных. А как считаешь, что думает Уизли о Малфоях? Ведь те очень богаты, а у них в семье только один ребёнок. И что думает волшебник, у которого семеро детей, о чистокровном маге всего лишь с одним ребёнком? Так что, по мнению Уизли, именно Малфой — худший предатель крови.

— Боже мой! Пожалуй, в этом что-то есть. Но даже если так, отец Рона поддерживал Дамблдора. Значит, они не могут быть плохими.

— И всё равно остаются чистокровными фанатиками, просто не того типа, как Волдеморт. Я не могу и не стану дружить с кем-то, кто будет относиться ко мне снисходительно только потому, что моя мама — маглорождённая. И пускай Рон ведёт себя дружелюбно, я по-прежнему не знаю, что он думает на самом деле. А значит, постараюсь держаться от него подальше.

* * *

В первый четверг после инцидента со Снейпом, ещё раз обдумывая ту неприятную ситуацию, Дамблдор решил, что надо подружиться с Гарри как можно скорее. Эх, если бы у него до сих пор хранилась мантия-невидимка!.. Тогда можно было подарить её анонимно. Наверняка мальчик не упустил бы шанс невидимым пошастать по замку после отбоя. А следящее заклинание сначала помогло бы контролировать его «прогулки», а потом — поймать. А дальше добрый дедушка Дамблдор не стал бы наказывать Мальчика-Который-Выжил , и тот точно стал бы больше доверять директору. Но артефакт все ещё у Сириуса Блэка, который не очень-то горит желанием сближаться с крестником, и уж тем более — отдавать ему такую вещь. Впрочем, чего ещё ожидать от Блэка?

«Хм, возможно, стоит намекнуть Сириусу про его долг крёстного отца. Впрочем, нет: если Блэк вручит мантию Гарри, мне это точно не поможет. Именно меня Гарри должен считать защитником от маглов. Нужно найти какой-то другой способ втереться в доверие», — размышлял Дамблдор.

Его внимание привлекла группа первокурсников перед стенами замка, у которых как раз проходил первый урок полётов. Даже можно различить Гарри с его непокорной шевелюрой.

«Так-так, кажется, мальчик неплохо летает. Думаю, квиддич ему понравится, да и Минерва говорила, что Гриффиндору нужен новый ловец. А если разрешить ему свою метлу на первом курсе, он будет у меня в долгу. Жалко, что нельзя это сделать через Минерву — после конфликта с Северусом она изрядно на меня злится. Ну что ж, придётся лично поговорить с мальчиком». — Дамблдор закинул в рот очередную лимонную дольку и вышел из кабинета.

Тем временем первый урок полётов прошёл спокойно. Впрочем, Гарри и не ожидал, что инцидент с напоминалкой Невилла повторится. Драко вёл себя исключительно вежливо как с Поттером и Грейнджер, так и с другими гриффиндорцами. Скорее всего, предполагал, что конфликт с другими студентами ало-золотого факультета не пойдёт на пользу его отношениям с Мальчиком-Который-Выжил.

Вечно неуклюжий Невилл чувствовал себя на метле довольно уверенно. Наверняка Фрэнк дал сыну несколько уроков. Правда, Гарри немного волновался за Гермиону, но и та сумела приятно удивить. Скорее всего, в предыдущей жизни на подругу сильно повлияло падение Невилла с большой высоты. В общем, на этот раз девочка очень неплохо летала и ей явно понравилось.

После урока довольный Поттер направился в замок и уже в вестибюле наткнулся на Дамблдора, который, судя по всему, ждал именно его.

«Чёрт! И что ему нужно?» — думал путешественник во времени, спешно поднимая ментальные щиты.

— Рад тебя видеть, мой мальчик! Как дела? — глаза директора замерцали, а на лицо скользнула маска заботливого дедушки.

— Хорошо. Спасибо, что спросили, сэр.

— Хм, Гарри, я видел, что ты невероятно хорошо летаешь. Особенно учитывая, что это твой первый урок.

— Спасибо, сэр. Мне и правда очень нравится летать.

— Отлично, мой мальчик! А ты знаешь, что команде Гриффиндора нужен ловец? Ты не думал играть за квиддичную команду своего факультета?

— Я считал, что первокурсникам запрещено иметь собственные мётлы, — ответил собеседник, состроив озадаченную физиономию.

— Обычно да, но для особо умелых иногда делают исключение.

— Ух ты! Отличная новость! Спасибо, сэр.

— Не за что, мой мальчик.

— Невилл, Симус, Дин! Профессор Дамблдор сказал, что мы сможем попасть в квиддичную команду и летать на собственных мётлах! — закричал Гарри, махнув одноклассникам.

У тех (включая слизеринцев, которые ещё не успели уйти) тут же округлились глаза, а челюсти едва не отправились на свидание с полом.

— Это правда, директор? Мы можем попасть в команду? — выпалил обрадованный Малфой, когда подошёл поближе.

— Хмм, э-э-э, да, конечно-конечно. В конце концов, нет правила, что первокурсникам запрещено играть в квиддич.

— И если мы попадём в команду, никто не запретит летать на собственной метле. Здорово, правда? — добавил «виновник торжества».

Остальные «коллеги» ответили восторженными криками и начали осыпать Дамблдора благодарностями, а затем дружно побежали записываться на пробы.

«И что это было?» — подумал изрядно озадаченный Альбус, и тут увидел уставившуюся на него мадам Хуч.

— Директор, вы решили сменить меня на посту инструктора полётов?

— Нет-нет, Роланда, вы по-прежнему незаменимы.

— Тогда почему вы не предупредили, что разрешите подобное первокурсникам? Вы отдаёте себе отчёт, что ни у одного из них нет необходимых навыков? Или решили добавить работы мадам Помфри?

Дамблдор мысленно застонал. Кажется, его ждёт ещё один непростой разговор.

* * *

— Гарри, так ты теперь попытаешься войти в команду факультета?

— Нет.

— Тогда зачем ты заварил эту кашу?

— Директор просто хотел подлизаться, вот я и нарушил его планы, вынудив разрешить попасть в команду всем первокурсникам.

— Подлизаться? Гарри, ты всего-то первокурсник...

— Между прочим, очень известный первокурсник.

— Ага, и очень скромный. Но почему ты не хочешь попасть в команду? Другие мальчишки только этим и бредят.

— Как бы тебе объяснить... Помнится, ты читала "Всё о квиддиче", так что, по идее, должна уже что-то знать.

— Если точнее, это был "Квиддич сквозь века". Меня больше интересовала техника полётов, но правила я тоже почитала.

— Про бладжеры знаешь?

— Конечно.

— Ты играла в «вышибалу»?

— Несколько раз в магловской школе.

— И как ощущения, когда в тебя попадает мяч?

— Больно, особенно если в лицо.

— Верно. И учти — ты играла с ровесниками, а квиддичные команды укомплектованы студентами со всех курсов. А это значит, большинство игроков старше тебя. То есть, мне пришлось бы играть с семнадцатилетними. Скажи, ты видела того же Маркуса Флинта? Он, между прочим, капитан слизеринской команды, и всего-навсего пятикурсник. А теперь представь, что будет, если такой тролль врежет по тебе мячом. И не забывай — бладжеры гораздо тяжелее магловских мячей, а игра идёт высоко в воздухе. А теперь скажи, с какой радости мне играть в квиддич?

— Твоя взяла, — ответила позеленевшая девочка. К сожалению, она обладала отличным воображением и прекрасно представляла, что будет, если семнадцатилетний бугай попадёт мячом в лицо одиннадцатилетнему мальчику. Картинка вырисовывалась жутковатая. — А как насчёт остальных? Они же покалечатся!

— Не исключено. Но, по правде говоря, сомневаюсь, что хоть кого-то из них возьмут. Зато они хорошо повеселятся. Так зачем портить им удовольствие, пугая всякими страшилками?

— Пожалуй, ты прав.

— Чем займёмся? Может, сходим на чай к Хагриду? А то он меня уже несколько раз приглашал.

— Хорошо.

* * *

Примечание автора.

Прежде чем меня забросают тапками и валенками, хочу сказать, что не считаю Артура Уизли чистокровным фанатиком. Гарри всего лишь хотел объяснить Гермионе, почему избегает Рона. Вот и выдумал причину.

А вот Рону Уизли приходилось несладко — он раз за разом пробовал подружиться с Гарри Поттером, но, увы, не получалось. Чёрт подери, да и как можно подружиться, если шрамоголовый или был на уроках, или куда-то уматывал, или сидел с этой лохматой бобрихой-заучкой?!

И вообще: что это за парень, который играм предпочитает девчонку? Правда, как-то раз Рону повезло застать Мальчика-Который-Выжил одного. Разумеется, младший Уизли сразу же предложил ему поиграть, но ... Гарри отказался и убежал делать домашку с Грейнджер. И это вместо того, чтобы повеселиться? Разве парни так себя ведут? Она же девчонка! Да он точно какой-то маменькин сынок.

Эх, если бы мама не вдолбила себе в голову, что он должен подружиться с Гарри Поттером...

Да пошло оно всё! Сегодня от неё опять пришло письмо, где она требует отчитаться, как там его отношения с Поттером, а в придачу ещё и куча нотаций. И зачем ему нужен этот размазня?

И тут произошло неожиданное и очень редкое событие — Рона озарило. Он достал пергамент, взял перо и начал писать:

"Ма, привет!

Как дела дома? Знаешь, не надо больше спрашивать, что у меня с Гарри. Вчера, например, мы целый вечер играли в шахматы, и теперь лучшие друзья. А ещё ему очень понравился тыквенный пирог. Можешь прислать ещё немного?

Целую.

Рон. "

Рыжий с усмешкой посмотрел на письмо.

— Надеюсь, теперь-то она отстанет, — пробормотал он себе под нос. И начал предвкушать двойную порцию пирога.

* * *

— Мистер Поттер, почти всё готово. Осталось решить, что делать со Снейпом.

Гарри снова находился в апартаментах Квиррела. Сириус тоже «присутствовал», но не лично, а в зачарованном зеркале. Оно стояло на подставке, чтобы крёстный видел обоих.

— В этом-то и проблема, профессор. Бесспорно, Снейп — редкостный урод, но убивать человека только потому, что он тебе не нравится — неправильно.

— Что? Не забывай — он входил в мой ближний круг. Этот человек уже давно заслужил смерть. Всё предельно просто. Он должен заплатить за свои преступления вместе с остальными.

— В отличие от других, у Снейпа есть некоторые смягчающие обстоятельства.

— Ты про старую байку, будто он был личным шпионом Дамблдора? Я очень хорошо знал… нет, знаю Снейпа. Он — один из умнейших Пожирателей. Ты всерьёз считаешь, что такой… талантливый человек не прикроет собственную задницу? В конце концов, именно Снейп рассказал мне о пророчестве. Вот и появился весомый повод прибежать к Дамблдору. Поверь, он всего лишь готовил запасной аэродром на случай, если пророчество окажется истинным.

— Гарри, я с ним согласен, — вставил свои два кната Сириус.

— Знаю, знаю, но вдруг он всё-таки раскаялся? Мне кажется, надежда есть.

— Да неужели? Если бы он раскаялся, его бы терзало чувство вины за смерть твоих родителей. А как он к тебе относится? Да о твоем первом уроке зелий уже легенды ходят! Для него ты не первокурсник, а ненавистный Поттер.

— Чья бы корова мычала, профессор. Снейп, конечно, та ещё сволочь, но и вы отличились. Бедный Уизли! Правда, как по мне — делайте из него идиота хоть каждый урок.

— Я даже баллы ему начислил. А Снейп тебе? Нет, он просто постарался посильнее тебя унизить.

— Да-да, конечно. Но откуда мы знаем, что Снейп не изменился? Он ведь просил вас сохранить жизнь моей матери, верно?

— Так и знал, что ты об этом вспомнишь. Да, верно, Снейп действительно просил пожалеть твою мать. Но больше ничего. А ведь с ним я тоже консультировался, кто настоящий ребёнок пророчества. Ты же знаешь, что под пророчество подходили двое детей — кроме тебя ещё и мальчик Лонгботтом? И если бы Снейп действительно хотел спасти твою мать, что ему стоило указать на Лонгоботтомов? Да и мистер Блэк тогда не скрывался и вовсю изображал приманку. Разве сложно было послать ему сову с предупреждением? Да, они не в самых лучших отношениях, но неужели ради такого случая нельзя об этом забыть? Неужели не было ни одного способа предупредить твою мать? Но нет, вместо этого Снейп приполз к Дамблдору и согласился стать его шпионом. О чём это говорит? О том, что этот человек думает только о себе. И не забывай — на могиле твоего отца Снейп сплясал бы с огромным удовольствием.

— Всё равно, пока есть хоть малейший шанс, я не могу осудить его на смерть.

— Раз так — предлагаю его арестовать, а потом организовать судебный процесс. И я добьюсь, чтобы Снейпа допросили с сывороткой правды. Если выяснится, что он виновен, Визенгамот, скорее всего, сам отправит его на казнь. А если пожалеет — просто отправит в Азкабан. И лично я считаю, что последнее гораздо хуже смерти, — добавил Сириус.

— А что, если он вывернется? Снейп — мастер не только зельеварения, но и окклюменции. Есть шанс, что он может обмануть сыворотку правды. Что тогда будем делать? — прорычал Квиррел.

— Тогда… тогда отыщем и убьём его сами, — предложил Блэк.

— Похоже, лучше нам не придумать, — подал голос Гарри.

— Но если он ухитрится удрать, ко мне — никаких претензий, — заявил профессор.

— Само собой. Виноват буду только я. Договорились?

— Хорошо. Для начала убедимся, что его арестовали. А на суде посмотрим.

— А что с остальными пунктами плана? — спросил Сириус.

— Я заказал тролля для защиты камня. Как только он прибудет — начнётся первый этап.

— Сколько ещё ждать?

— Максимум неделю.

— Значит, всё идёт своим чередом. Отлично, — подвёл черту Поттер.

* * *

Гарри сидел в общей гостиной факультета Годрика и помахивал палочкой над чем-то, что когда-то было спичечным коробком. Матушка-природа явно не предполагала, что подобное может ожить, да ещё и отрастить такое количество ног. Мальчик никак не мог отойти от разговора с Квиррелом и Сириусом, а трансфигурация неплохо позволяла прийти в себя.

— Привет, Гарри.

— Привет, Гермиона. Что-нибудь случилось?

— Я тут поняла, что ты был неправ.

— В чём именно? Поделишься? — Нотка самодовольства в голосе подруги настораживала, но Гарри решил не обращать на это внимания. В конце концов, девочка любит демонстрировать свои знания.

— Помнишь, в поезде ты рассказывал про электронику? В частности, про то, что можно сделать так, чтобы она работала там, где есть магия? Так вот, я прочитала в «Истории Хогвартса», что из-за сильной концентрации магии в воздухе электрические приборы в замке не работают.

— Сколько раз тебе повторять — не верь всему, что пишут в книгах.

— Да, но ещё я расспросила маглорождённых старшекурсников, и они в один голос утверждают, что через некоторое время электроника действительно прекращает здесь работать.

— И что это значит?

— Что я права, разве нет?

— Хорошо, давай разбираться с самого начала. Ты считаешь, что магловские изобретения здесь не могут работать. Кстати, какие именно? — Гарри хмуро посмотрел на мутировавший спичечный коробок. Явно чего-то не хватает. Ага! Он взмахнул палочкой, и монстрик обзавёлся глазами.

— Один студент сказал, что его плейер проработал здесь только пару недель.

— Значит, музыкальный плейер... А ты в курсе, когда их начали делать по-настоящему портативными?

— Не уверена, но думаю, где-то в пятидесятых-шестидесятых.

— Верно. А какая музыка тогда становилась популярной?

— Рок-н-ролл, конечно.

— Ты когда-нибудь видела фильмы о зарождении рок-н-ролла? Там едва ли не главное — реакция старшего поколения. В те времена была куча народу, которые считали эту музыку слишком аморальной. Помнишь "Свободных"? Там речь о маленьком городке, где рок запрещали, хотя на дворе уже стояли восьмидесятые.

— Не забывай, это всего лишь фильм.

— Верно, но от факта, что рок многие не одобряли, никуда не деться. И учти — мы говорим об обычном мире. А ведь волшебники гораздо консервативней.

— Всё равно не понимаю, какое это имеет отношение к электронике.

— Итак, представь шестидесятые. Кассетные плейера становятся всё доступней и, вполне закономерно, кое-кто из маглорождённых привозит такие в Хогвартс. Наверняка в замке это были первые электрические приборы. Пока понятно?

— Вполне.

— А теперь представь реакцию персонала, когда они впервые слышат в чьей-то общей гостиной, например, песенку «Битлз» «Ночь после трудного дня». Знаешь такую? Звучит довольно пошленько, согласна?

— Хм...

— Подозреваю, тогдашнего директора чуть удар не хватил. И как, по-твоему, в подобной ситуации поступит консервативный волшебник?

— Он мог просто запретить плейера или потребовать, чтобы в общих гостиных их не включали.

— Я тебя умоляю! Дамблдор вон вещал про список запрещённых предметов. И что, хоть один человек его прочитал?

— И как ты считаешь, он поступил?

— Конечно же модифицировал охранные чары Хогвартса, чтобы теперь они «поджаривали» любую электронику. Само собой, студентам он рассказывать не собирался, иначе кто-нибудь обязательно попытался бы запрет обойти. Думаю, та же клетка Фарадея вполне справилась бы. А персоналу объявили, что если студенты станут спрашивать, отвечать, будто магия и электроника несовместимы. Чистокровным всё равно, а маглорождённым запрещено колдовать на каникулах, поэтому проверить это можно, только когда они закончат школу. Но к этому времени они наверняка считают, что в Хогвартсе слишком много магии.

— Рррр… Гарри, у меня уже голова болит. Честно говоря, когда-нибудь твои теории заговора сведут меня с ума.

— Гермиона, у меня просто есть теория, почему электроника не работает в Хогвартсе. И причём тут теория заговора? Но если ты думаешь, что я ошибаюсь, как объяснить Косую аллею?

— В смысле?

— Косая аллея и Министерство магии находятся в Лондоне. Между прочим, самая густонаселенная часть Британии. И если магия действительно мешает работе электроники, то в окрестностях Чаринг Кросс Роуд должна быть натуральная «мёртвая» зона. А Министерство вообще располагается в центре Лондона, где-то возле Уайтхолла. Ты правда считаешь, что маглы такого не заметят?

— Но только из-за музыки запрещать любую электронику в Хогвартсе… Тебе не кажется, что это чересчур?

— Ну, рок — только одна из причин. Насколько я знаю, предыдущему директору просто не нравилось всё магловское, поэтому в замке об изобретениях обычного мира он и слышать не хотел. Заодно это объясняет, почему мы до сих пор используем пергаменты и перья. Безусловно, традиции — штука хорошая, но перья в конце двадцатого века? Явный перебор.

— Надо бы проверить твою теорию.

— Почему нет? Уверен, ты справишься.

Тут Гермиона внезапно обнаружила, что на неё уставились сотни глаз. А причина проста — оказывается, Гарри ни на секунду не прекращал махать палочкой, и теперь несчастный коробок обзавёлся огромным количеством «гляделок».

— Гарри, хватит с него глаз.

— Может, стоит добавить несколько щупальцев?

— Только если хочешь, чтобы меня стошнило. Зачем ты вообще это делаешь?

— Просто практикуюсь.

— Практикуешься?! Думаешь, такое когда-то пригодится? Почему просто не тренироваться на тех же спичках и иголках?

— А так веселее. Попробуй как-нибудь.

— Ты такой… такой мальчишка! Почему не хочешь наколдовать что-нибудь красивое?

— Тогда какой же я мальчишка? — хихикнул Поттер. В конце концов, развенчивать очередное предубеждение подруги — это так поднимает настроение!

Как-то вечером, через несколько недель после разговора с Квиррелом и Сириусом, Гарри надел мантию-невидимку и выбрался из замка. Зубы стучали от стужи, ведь ночка-то выдалась холодноватой. Вскоре он оказался в очень неопрятной и пыльной комнате с ободранными обоями и чертовски грязным полом, на котором валялись куски разломанной мебели. Посторонний человек вполне мог подумать, что раньше здесь держали диких зверей. Воющая Хижина что в той, что в этой жизни выглядела одинаково.

— Неужели ты пришёл? Не прошло и полгода! — воскликнул Сириус. — Мы уж думали, ты не появишься.

— Извините, Филч никак не желал угомониться — пришлось пробираться «огородами».

— Так, дело в шляпе — с гоблинами я договорился. Завтра вечером они отправят письмо Фаджу, что поднимают процентные ставки по всем министерским кредитам.

— Дамблдор точно завтра уберётся из замка? — уточнил Квиррел.

— Конечно. Фадж запаникует и в первую очередь созовёт внеочередную сессию Визенгамота, а Дамблдор в этой тусовке — самая крупная шишка. У него нет выбора.

— И во сколько нам обошлось это удовольствие? — поинтересовался мальчик.

— Как ни странно — бесплатно. Гоблинам сама идея прищемить Министерству хвост пришлась по душе.

— Замечательно! — хором сказали Гарри с Квиррелом.

— Теперь остаётся дождаться завтрашней ночи. Мне тоже придётся поучаствовать в предстоящем бардаке. Вы абсолютно уверены, что справитесь здесь самостоятельно? — обратился Сириус к профессору.

— Более чем, мистер Блэк.

— А ты, Гарри? Обещай, что не выйдешь из своей спальни. Договорились?

— Да. Только я всё равно считаю, что мне надо держаться поближе к профессору. Просто на всякий случай.

— Нет, ты будешь сидеть в гриффиндорской башне, и это не обсуждается, — резко перебил Квиррел.

— Хорошо-хорошо, как скажете, — пробормотал мальчик себе под нос.

— Детёныш, не обижайся, просто ты слишком важная фигура, чтобы так по-глупому рисковать.

— Да, конечно, смотреть в карту и следить, куда пойдёт профессор — очень опасное и утомительное занятие. Даже не знаю, выдержит ли моё слабое сердце.

— Может, стоит взять с тебя Непреложный обет? — спросил Сириус.

— Не стоит, крёстный, я ведь пообещал быть паинькой.

— А теперь пора наконец-то разобраться с твоим шрамом. Готов?

— Да, профессор.

— Хорошо, для начала придётся тебя обездвижить. — Квиррел взмахом палочки превратил несколько кусков уничтоженной мебели во что-то напоминавшее больничную койку, а в придачу наколдовал ещё и клетку с милой белой мышкой внутри.

— А её точно нужно убивать? — Гарри с жалостью посмотрел на мышку.

— Необязательно, но она нужна как индикатор — выяснить, убрали мы проклятье или нет. А теперь, пожалуйста, ложись.

Мальчик подчинился. Квиррел тут же создал ремни, которые надёжно зафиксировали руки и ноги.

— Это необходимо? — с беспокойством спросил Сириус.

— Да. Стоит мне оказаться рядом, шрам начинает болеть. Извлечение, скорее всего, тоже будет болезненным, а мне нельзя отвлекаться. Само собой, если Гарри начнёт вертеться — у меня ничего не выйдет, — ответил профессор, одновременно трансфигурируя какой-то очередной кусок мусора в кляп.

— Гарри, закуси эту штуку — будет легче терпеть.

— Кляп?! И это всё, на что вы способны? Может, дать какое-то зелье?

-К сожалению, обезболивающее можно пить только после процедуры — даже малейшее магическое вмешательство создаст угрозу для жизни вашего крестника.

— Понятно, — Сириус явно волновался не на шутку.

— Ладно, раз всё готово — начинаем. Гарри, если терпеть будет совсем невмоготу — похлопай ладонью по кровати. Проверь, сумеешь? — мальчик в ответ постучал по матрасу.

Квиррел сначала немного размялся, а затем направил палочку на Поттера и произнёс:

— Praemonstro!

С кончика палочки сорвался синий луч и вошёл в голову Гарри. Та в ответ засветилась болезненным зелёным светом, который напоминал отсвет третьего Непростительного.

Мальчика скрутило от боли, а его зубы с силой впились в кляп. Тем временем сияние становилось всё ярче и ярче. Чтобы держать заклятие в узде, Квиррелу пришлось стараться изо всех сил. К огромному удивлению Блэка, изо лба крестника начал медленно «всплывать» шар, и тоже зелёного цвета.

За счёт зелёных лучей, которые вытягивались из тела мальчика, шар постепенно увеличивался. Профессор сделал резкий взмах палочкой, отрывая шар от Гарри и направляя его в сторону мышки. Мальчик тут же прекратил корчиться, а мышка пронзительно запищала, когда её поразило проклятье. Впрочем, Квиррелу тоже пришлось несладко — он тут же уселся на пол.

— Гарри! Детёныш, как ты? Не молчи, скажи хоть что-нибудь! — закричал Сириус, моментально оказавшись возле кровати.

— Чёрт, больно-то как, — хрипло прошептал мальчик, выплёвывая кляп. — А теперь можно убрать ремни?

Все ещё развалившийся на полу профессор ленивым пассом развеял путы.

— Блэк, помоги! Не ожидал, что будет настолько тяжело. Пускай Гарри выпьет вот это, — произнёс он, передавая флакон с зельем.

— Думаю, не стоит — боль уже исчезла. Ха! Такое ощущение, будто заново родился, — восторженно заметил Гарри, как только встал с постели.

— Сейчас проверим. — Стоило Сириусу помочь ему подняться, как Квиррел немного помахал палочкой над головой у мальчика. — Отлично, Авады как ни бывало. Похоже, удалось.

— Да и шрам тоже пропал! — добавил Сириус после торопливого осмотра. — Только придётся тебе, дружок, пока поносить длинную чёлку, а то достанут вопросами, куда подевался знаменитый шрам.

— Раз болеутоляющее тебе не нужно, выпью я, — и с этими словами профессор одним глотком осушил флакон.

— Вот теперь гораздо лучше. Ещё бодроперцового зелья, но самое главное — как следует выспаться. Гарри, проверь, пожалуйста, карту — нам нужно вернуться в замок. Блэк, я слишком устал — можешь здесь прибраться?

— Само собой. С тобой точно всё в порядке? Выглядишь чертовски усталым. Может, следующий пункт плана стоит немного перенести?

— Нет-нет, уже с утра буду как огурчик.

Чтобы немного сократить дорогу, Квиррел аппарировал из хижины в Хогсмид.

— Думаешь, завтра он справится? — с сомнением в голосе спросил Сириус.

— Если не случится чего-то непредвиденного — конечно. Думаю, мне тоже пора.

— Гарри, подожди. Нужно кое-что обсудить.

— Что именно?

— Мне не нравится идея с зеркалами. Лучше просто следи за картой, а ещё лучше — просто ложись спать. Завтра будет тяжёлый день. Знаю, ты тоже хочешь поучаствовать, и имеешь полное право, но не хочу, чтобы ты стал свидетелем этой кровавой мясорубки. Пожалуйста, оставь это нам.

— Нет, Бродяга. Я должен увидеть всё собственными глазами. Спрячусь — значит, трус. Не волнуйся, я справлюсь. А теперь мне и в самом деле пора.

Мальчик проверил карту, надел мантию-невидимку и поспешил в сторону секретного тоннеля.

* * *

Следующей ночью Гарри сидел в своей постели с задёрнутыми занавесками. На кровать он наложил все возможные и невозможные чары скрытности. Больше того, его соседи удостоились сонных чар, и теперь их не разбудит даже ведро ледяной воды. Рядом с Поттером лежала карта Мародёров и несколько зачарованных зеркал. Одно из них — связь с Сириусом и Квиррелом, но пока оно ничего не показывало, потому что оба держали свои зеркала в карманах.

Тем не менее, они могут слышать Гарри при помощи крохотных стеклянных шариков, которые вставили себе в уши на манер магловских наушников. Два остальных зеркала показывали стратегически важные точки в Хогвартсе. Разместить их оказалось довольно просто — Гарри всего лишь попросил Добби.

А Сириус в это время находился в Министерстве и уже сообщил, что Фадж на ночь глядя созвал экстренную сессию Визенгамота. Гарри с тревогой наблюдал за картой — Дамблдор по-прежнему не покинул свой кабинет. Внезапно его точка двинулась в сторону камина, а потом исчезла. Несколькими минутами позже крёстный подтвердил, что директор прибыл в Министерство.

— Профессор, Снейп по-прежнему в подземелье. Кажется, он в своём учебном классе.

Квиррел даже отвечать не стал, а просто направился в сторону класса зельеварения. Мальчик через зеркало услышал, как в Снейпа попал Ступефай, а несколькими секундами позже две точки переместились в коридор.

Профессор ЗоТИ завернул тело коллеги в мантию-невидимку Гарри и при помощи чар левитации «удалил» тело из замка.

А мистер Поттер в это время внимательно следил за их «прогулкой». К счастью, все уже спали, поэтому обошлось без происшествий. Квиррел положил Снейпа на землю, оголил его левое предплечье и прикоснулся к Метке, которая немедленно запылала ярко-красным. После долгого перерыва лорд Волдеморт вновь созывал своих Пожирателей.

Чтобы наблюдать за всей территорией Хогвартса, Гарри быстро уменьшил масштаб карты. Он ведь понимал, что сразу добраться до замка «гости» не смогут. Наверняка эти минуты оказались за всю его жизнь самыми длинными. Секунды тянулись мучительно медленно, и мальчик боялся, что кто-нибудь из учителей выйдет погулять и наткнётся на Квиррела, пусть тот и прекрасно владел отвлекающими чарами.

А затем внезапно карта запестрела новыми точками, которые появились перед воротами Хогвартса. Гарри немного увеличил масштаб и разглядел имена Эйвери, Малфоя, МакНейра, Крэбба, Гойла, Нотта, Кэрроу, Яксли и ещё несколько незнакомых. Точки собрались вместе, а дальше дружно выдвинулись в сторону ворот.

Гарри задержал дыхание. Считается, что этот замок — самое безопасное место в Британии. Вполне возможно, знаменитая защита Хогвартса всё-таки сработает и не пропустит врагов. Хотя тот же Снейп или старший Малфой разгуливали по замку как ни в чем ни бывало. Да, перед тем как уйти, Дамблдор мог поднять щиты, но тогда весь план пойдёт насмарку, потому что Квиррелу придётся покинуть выгодную позицию.

Пока наблюдатель мучился раздумьями, точки преспокойно просочились через ворота.

— Профессор, Пожиратели проникли на территорию. Кажется, старый козёл что-то намудрил с охранными щитами, — проинформировал мальчик Квиррела через зеркало. Последний не ответил, а просто постучал по своему зеркалу, давая понять, что всё слышал. Поттер продолжал внимательно следить за ситуацией, а тем временем Пожиратели появились в зеркалах. Как обычно, оделись они по-идиотски — в чёрные мантии с капюшонами и змееподобные маски.

Люциус Малфой пребывал в замешательстве. Впервые за десять лет он почувствовал, как ожила метка хозяина. И пришёл просто в экстаз — наконец-то Тёмный лорд вернулся! Больше не придётся прислуживать всяким Фаджам и прочим идиотам, а маглолюбивые дураки скоро узнают своё место. Пускай валяются в ногах и прислуживают своим повелителям.

Лорд созывал своих последователей. Но почему в Хогвартс? Ведь этот замок — оплот Дамблдора. К несчастью, охранные чары не позволяли аппарировать прямо к хозяину, поэтому от входных ворот пришлось идти пешком. Тем не менее, они добрались. Но где же милорд? Кроме Пожирателей он видел только одного человека — клоуна, который преподаёт пародию на ЗоТИ. Как его там? Обезьяна? Нет, что-то связанное с грызунами. Сурок? Бобр? А, точно, белка!

(Игра слов: в оригинале фамилия Квиррела выглядит как Quirrell, а белка по-английски будет squirrel. п/п).

Где, Мордред подери, хозяин?

Люциус повернулся к «коллегам», чтобы задать вопрос, но даже не успел открыть рот. Краем глаза он успел уловить, как кончик палочки этой пародии на учителя осветила вспышка света. Собственно, это было последним, что он увидел в своей жизни.

Тем временем карта показала, что группа точек, которая обозначала Пожирателей, внезапно раздалась. Складывалось впечатление, что точки резко разлетелись в разные стороны. И мальчик начал понимать, что произошло на самом деле — профессор использовал какое-то по-настоящему мощное проклятье, которое расшвыряло «гостей» как конфетти.

Сначала Гарри обратил внимание, как точки начали гаснуть одна за другой, а затем заглянул в зеркала.

Со стороны картинка смахивала на магловский боевик. Квиррел с невероятной, просто невозможной скоростью швырялся разрывными проклятьями. По правде говоря, мальчик даже не предсталял, что можно колдовать настолько быстро.

Вон там Редукто оторвало руку Гойлу. И хотя прошло всего-то несколько секунд, Гарри показалось, что сражение продлится недолго.

В конце концов, на ногах остался только один Пожиратель — Нотт, да и тот — под Империо. Внезапно он начал посылать во все стороны Редукто, но ни один луч не полетел в сторону профессора. Тот ещё несколько мгновений наблюдал, как разбушевавшийся Пожиратель крушит всё вокруг, а затем отдал последний приказ — послать проклятье себе в грудь.

Далее он отлевитировал тело Снейпа к его бывшим товарищам и взял палочку зельевара. А потом слабым Редукто повредил тому несколько пальцев и сломал палочку. А в качестве завершающего штриха бросил парочку неопасных заклятий ему в голову и подпалил мантию. Теперь казалось, будто декан Слизерина угодил прямиком в центр сражения.

— Профессор, кажется, шум разбудил остальных преподавателей. До того, как они прибудут, надо снять ваши отвлекающие чары, — сообщил Гарри, наблюдая, как точки «МакГонагалл» и «Флитвик» приближаются к главному входу.

Квиррел что-то согласно пробурчал, взмахом палочки отменил чары, а потом вообще оттуда убрался. В конце концов, кто-то же должен сообщить про этот беспорядок в ДМП?

А Гарри продолжал сверлить взглядом карту. Как раз в этот момент профессор ЗоТИ вошёл в больничное крыло и остановился возле камина. Наверняка вызывал авроров, потому что через несколько мгновений в лазарете появилась целая толпа. Похоже, почтить своим присутствием Хогвартс решила половина ДМП.

Мальчик свесил ноги с постели и обнаружил, что весь в холодном поту. А потом рванул в туалет, где его долго и болезненно тошнило. Одна его половина твердила, что лучше бы он этого не видел, зато вторая настаивала, что он обязан. Не хотелось уподобляться Дамблдору, для которого люди — всего лишь пешки, и ими в любой момент можно пожертвовать.

Глава 16.

Протокол допроса Квиринуса Квиррела. 

Следователи: Амелия Боунс и Фрэнк Лонгботтом. 

Место проведения: больничное крыло школы волшебства и магии Хогвартс. 

Дата: 20 октября 1991 года. 

Время: 7 часов утра. 

Боунс: Я, Амелия Боунс, начинаю допрос профессора Квиррела относительно событий, которые произошли девятнадцатого октября тысяча девятьсот девяносто первого года в школе волшебства и магии Хогвартс. Мне будет помогать главный аврор Фрэнк Лонгботтом. Профессор Квиррел, пожалуйста, полное имя для протокола. 

Квиррел: Меня зовут Квиринус Квиррел, род деятельности — преподаватель Защиты от Тёмных Искусств в школе волшебства и магии Хогвартс. И в первую очередь хочу извиниться, что не дал показания вчера. Дело в том, что мадам Помфри напоила меня успокаивающими зельями, и вкупе с магическим истощением я банально потерял сознание. 

Боунс: Ничего страшного, профессор. Я рада, что вы уже пришли в себя. Даже мои авроры не всегда выдерживают подобные нагрузки. А, судя по тому, что я видела, вам пришлось поучаствовать в настоящем сражении.

Квиррел: Да, та ещё ночка выдалась.

Боунс: Итак, вчера вы связались с ДМП и сообщили, что на Хогвартс напали Пожиратели смерти, однако когда мы прибыли, обнаружили несколько трупов и только одного живого человека, да и тот — без сознания. Можете объяснить, что именно произошло? 

Квиррел: Когда поздно вечером я вышел из замка, увидел группу людей в одежде Пожирателей. 

Лонгботтом: Что вы делали на улице в такой поздний час? 

Квиррел: Решил прогуляться перед сном. 

Лонгботтом: И часто вы так гуляете? 

Квиррел: Время от времени. Знаете, иногда хочется перед сном выкурить сигарету, а в замке дымить не люблю. 

Лонгботтом: Почему? 

Квиррел: Если курить у себя в комнате, остаётся запах, а меня это раздражает. А если где-то в замке — можно наткнуться на студента, но подавать дурной пример не хочу. Вот почему предпочитаю курить там, где студенты меня не увидят. 

Лонгботтом: Значит, вы вышли покурить и увидели группу Пожирателей. Но с чего вы взяли, что это именно они? 

Квиррел: Маски и мантии. Конечно, во время последней войны я был слишком мал, чтобы сражаться, но, тем не менее, хорошо помню, как выглядят Пожиратели. Ведь в своё время их фото не сходили с газетных страниц. А когда вдобавок в тебя летит Редукто, сразу понимаешь, с кем имеешь дело. У меня просто не осталось выбора, кроме как вступить в бой. 

Лонгботтом: Вы могли попытаться их оглушить. Почему же сразу начали бить на поражение? 

Квиррел: Оглушить? Мистер Лонгботтом, вы что, шутите? Лично я не знаю заклинания, которое может обезвредить сразу несколько человек. А если бы я попытался оглушить их одного за другим — меня определённо успели бы убить. Поймите, выбора у меня не было. Если бы я их не задержал, могли пострадать студенты. Бомбарда — идеальный вариант в таких условиях. К счастью, Пожиратели стояли довольно кучно, поэтому первым же ударом мне удалось поразить бóльшую часть противников. А от проклятий тех, кто остался на ногах, я увернулся, и дальше использовал Редукто. 

Боунс: А почему уцелел Снейп? 

Квиррел: Он был одет по-другому. Моего коллегу вполне могли захватить в плен, поэтому я решил его обезоружить лёгким "Редукто", затем добавил Конфундус, а для гарантии ещё и оглушил. 

Лонботтом: Вы наверняка не знали, но профессор Снейп тоже был Пожирателем. Впрочем, как и те ублюдки, которые заявились сюда вчера вечером. Малфой, Яксли, Кэрроу.. и у всех на руках — Тёмные метки. К сожалению, Снейпа мы пока допросить не можем — ваш Конфундус получился довольно сильным, поэтому он до сих пор толком не пришёл в себя. 

Квиррелл: Мне тоже очень жаль. И всё-таки интересно, как он затесался в эту компанию? Ведь профессор Снейп — преподаватель Хогвартса. Как-то даже в голове не укладывается, что учитель принимал участие в нападении на собственную школу. 

Боунс: Не волнуйтесь, профессор. Когда Снейп немного оклемается, мы обязательно его допросим. А что вы предприняли после того, как разобрались с Пожирателями? 

Квиррел: Помчался в больничное крыло к ближайшему работающему камину и связался с ДМП. А остальное вы и сами знаете. 

Лонгботтом: Профессор, честно говоря, мне не верится, что вам настолько легко удалось сразить такую большую группу Пожирателей. Далеко не каждый аврор на такое способен. Может, подскажете, как вам это удалось? 

Квиррел: Гм, для начала я находился в выгодной позиции. Вход в замок расположен выше окружающей территории, и грех этим не воспользоваться. Кроме того, раньше я преподавал Магловедение, однако год назад подал заявку на должность профессора ЗоТИ. А чтобы не ударить в грязь лицом, взял академический отпуск и весь этот год серьёзно готовился. То есть, я целый год только и делал, что путешествовал, тренировался и набирался опыта. Судя по всему — не зря. 

Боунс: Пожалуй. Скажите, Пожиратели хоть как-то намекнули, что они забыли в Хогвартсе? 

Квиррел: Нет, но подозреваю, их интересовало то, что директор Дамблдор спрятал на третьем этаже. 

Боунс: Прошу прощения, а причём тут третий этаж? 

Квиррел: Мадам Боунс, вы шутите? Неужели ДМП не знает, что в коридоре на третьем этаже профессор Дамблдор спрятал какой-то очень дорогой и редкий артефакт? 

Боунс: Нет, мне ничего не сообщали. 

Квиррел: Я отправил в ДМП шесть писем, и ещё два — членам Совета Попечителей. И считаю, что если ДМП не обращает внимания на подобные случаи — это большая безответственность с вашей стороны. А когда я не получил ответ, подумал, что директор получил разрешение Министерства.

Боунс: Но я ничего не получала! О чём вы хотели предупредить? 

Квиррел: Мадам Боунс, с начала года коридор на третьем этаже — запретная зона. Полагая, что Хогвартс — самое безопасное место в Британии, профессор Дамблдор что-то там спрятал. Вот об этом я на всякий случай и сообщил в ДМП, так как подозревал, что ученикам может угрожать опасность. 

Боунс: Опасность? 

Квиррел: А вы считаете, что держать в школе цербера— это безопасно? Потрясающая забота о здоровье и благополучии детей! А в качестве дополнительного средства защиты директор заставил меня привести тролля. Настораживает, не так ли? Хогвартс всё-таки школа, а не банк. 

Боунс: Погодите, какой цербер, какой тролль? 

Квиррел: Самый настоящий. Директор попросил нескольких преподавателей защитить этот спрятанный предмет. Например, я нашёл тролля, а цербера, скорее всего, привёл Хагрид. Что сделали другие преподаватели, даже не представляю. 

Боунс: Фрэнк, вызови резервную группу и прикажи обыскать третий этаж. А мы отправимся в Министерство. Нужно срочно допросить Дамблдора. В голове не укладывается, что он притащил цербера в школу, где учится моя племянница. 

Лонгботтом: А мой сын? Чёрт подери, он подверг детей нешуточной опасности и должен за это ответить! А ещё нужно выяснить, почему до ДМП не доходили письма профессора Квиррела. Наверняка тут что-то нечисто. 

Боунс: Профессор Квиррел, пока это всё. Если понадобится что-то уточнить, мы с вами свяжемся. Спасибо за объяснения и просим извинить за потраченное время. Естественно, за проявленную храбрость и защиту Хогвартса Министерство вас наградит. Кроме того, примите мою личную благодарность, ведь на первом курсе учится моя племянница Сьюзен, а я и не подозревала, что с подачи директора ей угрожает серьёзная опасность. 

Квиррелл: Ах, да, Сьюзен… Что ж, отличная ученица, очень старательная и внимательная. И пока в основном получает «превосходно». Ей надо немного поработать над грамматикой, но мой предмет она знает отлично. А благодарить меня не стоит — я всего лишь исполнял свой долг. 

Лонгботтом: А как там мой Невилл? 

Квиррелл: Я им тоже доволен. Упорный и усидчивый студент. Оценки — «превосходно» и «выше ожидания». Правда, надо поработать над концентрацией и точностью, но это касается едва ли не всей школы. С практикой это придёт. 

Боунс: Так, хватит о детях — всё-таки у нас официальное расследование. Может, как-нибудь в другой раз.

Квиррелл: Конечно, мадам Боунс. Если захотите узнать, как учится ваша племянница, — обращайтесь в любое время. Как и вы, мистер Лонгботтом. 

Боунс: Допрос профессора Квиррела закончен. Диктующее перо отключить. 

Слухи... У слухов свои законы, они распространяются будто пожар — быстро и необратимо. "Сарафанное радио" одинаково работает как в мире маглов, так в волшебном. Студенты понятия не имели, что случилось, и, само собой, начали сплетничать. К моменту, когда Гарри спустился в Большой зал, ученики уже вовсю обсуждали ночное нападение и смерть Пожирателей, среди которых были родители нескольких студентов. Слухи ходили не просто странные, а очень странные.

Вот самая интересная версия: Дамблдор напился, вздумал устроить фейерверк под стенами школы и случайно убил нескольких учителей, которые пришли его успокаивать. Слушая своих товарищей и умиляясь их наивности, Гарри только посмеивался. О чём говорить, если даже Перси, и тот повёлся! А тем временем Поттер заметил Нарциссу Малфой, которая стояла возле входа в зал в компании двух авроров.

Мальчик сообразил, что миссис Малфой наверняка собирается забрать сына, и быстро проверил карту. Прежде чем отправляться в подземелья, нужно определить, где сейчас Драко. Гарри мысленно собрался — для них обоих настал судьбоносный момент. Надо быть настолько убедительным, насколько это вообще возможно, иначе (он в этом не сомневался) лет через десять придётся столкнуться со взрослым и жаждущим мести Малфоем.

Гарри перехватил однокурсника ещё в подземельях — тот волок по коридору сундук и выглядел бледной тенью бывшего заносчивого и кичливого принца Слизерина.

— Покидаешь нас?

— Разве ты не слышал? Прошлой ночью погиб мой отец. Пока я спокойно спал, его убили прямо под стенами Хогвартса.

— Тут попробуй не услышь — весь Хогвартс гудит, что ночью напали Пожиратели. Все буквально с ума посходили.

— Мама меня отсюда забирает — она не хочет, чтобы я учился там, где убили моего отца. Возможно, Крэбба, Гойла и Нотта тоже заберут, — тихо и безжизненно прошептал собеседник.

— Мерлин, ты серьёзно? Тогда прими мои соболезнования. Мне очень жаль, что твоего отца убили.

— Почему? Почему тебе жаль? Ведь он — Пожиратель смерти, который напал на Хогвартс! — слизеринец чуть не плакал.

— Драко, успокойся. Все знают, что в последнюю войну твой отец был под Империусом.

— Что?

— Наверно, Пожирателям не хватало людей для атаки, вот они и наложили Империус на твоего отца.

— Я не знал. А с чего ты взял?

— Драко, неужели ты считаешь, что твой отец тебя не любил? Как думаешь, стал бы он угрожать тебе добровольно? Ты ведь тоже ученик Хогвартса, верно?

— К-конечно нет.

— Значит, его заставили. Следовательно, на твоего отца наложили Империус.

— Но ведь он их поддерживал! И даже защищал. Почему они тогда...

— Драко, послушай, ты же умный парень, поэтому должен понимать: поддерживать политику чистокровных — это одно, а быть Пожирателем — совсем другое. И не стоит забывать, что Империус — на редкость мерзкое заклинание. Этому проклятью очень сложно сопротивляться, и оно заставляет жертву думать, что чей-то приказ — её собственное желание. Например, я читал про волшебника, которого при помощи Империуса заставили прыгнуть с моста. А когда с него сняли проклятье и спросили, зачем он это сделал, несчастный заявил, что ему внезапно захотелось искупаться.

— То есть, ты хочешь сказать, что когда мой папа нападал на грязн ... маглорождённых, он просто был ...

— Конечно же он был под Империусом.

— Д-даже не знаю, что сказать. Мне нужно идти, около Большого зала меня ждёт мама.

— Всё в порядке. Просто запомни — захочешь поговорить, смело присылай сову. Ладно?

— Хорошо.

— Дай мне знать, если на рождественских каникулах соберёшься в гости к Сириусу. Он — кузен твоей матери и мой крёстный отец. Мы вполне можем встретиться в особняке Блэков.

— Даже не знаю… Мама с ним никогда особо не дружила.

— Возможно, но в такое время семья должна быть заодно. Думаю, теперь вы с ним будете видеться гораздо чаще, — уверенно выдал Гарри, который прекрасно знал, что теперь Сириус действительно будет очень часто встречаться с Малфоями. Дело в том, что после небольшого визита в августе Люциус изменил завещание, и теперь управлять имуществом Малфоев будет Сириус Блэк. А Драко получит бразды правления, только если Сириус решит, что он готов. Попросту говоря, если Драко вздумает поддерживать чистокровных отморозков, крёстный так и не позволит ему встать во главе семьи.

— Кстати, если миссис Малфой постесняется заглянуть в гости, могу помочь. Само собой, если вы с ней не против.

— Д-да, конечно.

Гарри проводил однокурсника до главного вестибюля и сейчас наблюдал за встречей матери и сына. Юного Поттера разрывали противоречивые чувства: с одной стороны, воспоминания подсказывали, что Малфой — тот ещё засранец, и наверняка попьёт у него немало крови, а с другой — этот Драко ещё не успел сделать ничего плохого. Больше того — вёл себя довольно-таки вежливо и приветливо. Оставалось надеяться, что сегодняшний разговор посеял в его уме зёрнышко сомнения, и он не станет чистокровным фанатиком. По правде говоря, надежда довольно слабая, но Сириус пообещал присмотреть за Малфоем и направить его в нужную сторону.

* * *

Пытаясь избавиться от меланхолии (последствия беседы с Драко), Поттер тряхнул головой и направился в Большой зал, где, само собой, оккупировал место рядом с Гермионой.

— Привет, Герми. Слышала, как Дамблдор сошёл с ума и пытался поджечь замок?

— Гарри, неужели и ты веришь в эту чушь? Ведь папа Невилла уже всё объяснил.

— Да? И что он сказал?

— Прошлой ночью на Хогвартс напали Пожиратели, но один из профессоров с ними разобрался. Правда, нам не сказали, кто именно. А весь школьный персонал сейчас в Министерстве и помогает расследовать нападение.

— Да? Помогает расследовать? Разве не так говорят, когда тебя арестовывает полиция, а потом начинает избивать резиновыми шлангами?

— Не думаю, что до этого дойдёт.

— Лично мне больше нравится версия со спятившим Дамблдором. В ней гораздо больше смысла. По-моему, это дымовая завеса.

— Рррррр...

— Хорошо, мисс Всезнайка, объясни тогда, зачем арестовали всех профессоров, если на замок напали Пожиратели смерти?

— Да никто их не арестовывал! — взвизгнула подруга.

— Конечно нет. Они всего лишь помогают расследовать нападение, — последние три слова мальчик специально произнёс с насмешкой, заставив собеседницу буквально взвиться от бешенства. — Господи, ты это видела?! — воскликнул Гарри, показывая ей за спину.

Девочка мгновенно развернулась и увидела группу авроров, которые левитировали по коридору спящее трёхголовое НЕЧТО. Причём несколько человек выглядели так, словно их неслабо покусали.

— Что это такое?! — воскликнула Гермиона и вскочила, чтобы рассмотреть получше.

— Похоже на гигантскую трёхголовую собаку. Круто! Интересно, что с ней сделают?

— Да какая разница?! Меня больше волнует, что ОНО забыло в Хогвартсе?

— Кажется, про спятившего Дамблдора — это не слух. Чтобы притащить в школу такую опасную штуку, надо быть совсем сумасшедшим.

Потрясённая Гермиона даже возражать не стала, а просто наблюдала, как авроры осторожно левитировали спящего монстра через входные ворота замка.

* * *

Кингсли Шеклболт торопливо подошёл к Фрэнку Лонгботтому, который сидел за столом в Большем зале.

— Что-то случилось, Кингсли?

— Да, сэр. Согласно вашему приказу мы проверили совятню и обнаружили пару интересных странностей.

— Продолжай.

— Похоже, на совятню наложили какое-то заклятие, которое проверяло каждое письмо. Да и совы оказались заколдованы.

— Как именно?

— Судя по всему, заклинание проверяло каждое письмо на определённый набор слов или фраз. Например: «трёхголовый пёс», «цербер», «коридор на третьем этаже», «опасность» и так далее. В таком случае чары стирали ключевые предложения.

— То есть, если бы кто-то написал, что дети в опасности, потому что в коридоре на третьем этаже живёт огромный цербер, письмо бы самоуничтожилось?

— Не совсем. Если бы вдобавок речь шла о чём-то другом, удалялась бы только «неправильная» часть письма, а вот если бы письмо целиком состояло из предупреждений, текст исчез бы полностью.

— Значит, на них не обращали внимания, потому что в Министерстве видели пустые письма и уничтожали, считая глупой шуткой?

— Верно.

— Можно определить, кто именно накладывал заклинание?

— Нет, злоумышленник хорошо замёл следы.

— Вот чёрт! Значит, мы не сможем повесить это на Дамблдора?

— Извините, сэр.

— Кингсли, ты-то здесь причём? Просто убери чары и проследи, чтобы всё как следует задокументировали.

— Слушаюсь, сэр!

* * *

Пробуждение наградило Северуса Снейпа целым океаном боли. Зельевар не понимал, что случилось. Вот он сидит вечером у себя в кабинете и проверяет домашние задания, и вдруг оказывается в больничном крыле, а вокруг — авроры с палочками наголо. И такое ощущение, что правая рука в огне.

Трижды проклятые авроры даже не соизволили подождать, пока Поппи долечит руку, а просто схватили и бросили его в камеру в Министерстве. Видимо, он так сильно пострадал, что до сих пор не может мыслить связно. Кажется, его ранили, а затем арестовали как Пожирателя смерти. Но почему сейчас? Ведь с тех пор, как он входил в ближний круг Волдеморта, прошло десять лет. Да и Дамблдор за него поручился. Тогда почему он в камере? Во-первых, профессор желал хоть что-нибудь вспомнить, во-вторых, чтобы его чёртова рука прекратила болеть, и в-третьих — хотел убраться из этой клетки. Может, надо просто уснуть? Да, определённо нужно поспать — сон лечит. А когда он проснётся, всё образуется. Появится Дамблдор и вытащит его отсюда. А пока поспим.

* * *

А Дамблдор чувствовал, что ситуация определённо вышла из-под контроля. Сохранять образ доброго дедушки становилось всё труднее. Чёртовы Фрэнк Лонгботтом и Амелия Боунс забрали его в Министерство, целый час допрашивали, а потом попросили подождать. И всё твердили про опасность для учеников. Да что они вообще понимают? Он это сделал ради общего блага! С одной стороны — безопасность нескольких сопляков, а с другой — благополучие волшебного мира. Выбор очевиден. Может, оглушить этих двоих и стереть из их памяти прошлую ночь? Но когда он вернулся в школу, обнаружил там слишком много авроров, а всем память не сотрёшь. Чёртов Квиррел! Ну кто его просил сообщать в ДМП? В первую очередь этот дурак должен был связаться с ним.

Как он вообще посмел вызвать авроров? Ну ничего, дайте только выбраться отсюда… Первым же делом выгнать идиота-в-тюрбане и позаботиться, чтобы тот больше никогда не нашёл работу. Но сначала он пожалеет. Пусть узнает на собственной шкуре, что значит перечить Альбусу Дамблдору. Подумаешь, справился с парой-тройкой Пожирателей! Только между этими подонками и Альбусом Дамблдором — огромная разница. И Квиррел её увидит.

А потом он возьмётся за Лонгботтома и Боунс. Они совсем страх потеряли? Допрашивать самого Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора, Верховного Чародея Визенгамота и председателя Международной Конфедерации Магов! Это просто неслыханно! Ладно, сначала он справится с этой бурей в стакане воды, а потом покажет, что значит с ним шутить. Да, так и будет.

Тут в кабинете появилась Амелия Боунс, и Дамблдор нацепил традиционную добрую улыбку.

— Амелия, надеюсь, ты уже во всём разобралась? Если остались какие-то вопросы, меня можно найти в Хогвартсе. А теперь мне срочно нужно вернуться в школу — есть проблемы, которыми следует заняться немедленно.

— Извини, Альбус, но тебе придётся задержаться. Я получила отчёт о коридоре на третьем этаже и, боюсь, у меня к тебе ещё несколько вопросов.

— Конечно. Что именно тебя интересует?

— Для начала давай разберёмся, как ты собирался защищать студентов от цербера. Тебе не кажется, что держать такого монстра в школе опасно?

— Амелия, какая опасность? Я ведь в первый же день предупредил всех учеников, что коридор на третьем этаже закрыт.

— И это всё? Простое предупреждение?

— Студенты отлично знают, что я приказываю не просто так. Зачем придумывать что-то ещё?

— Понятно, — угрюмо заметила мадам Боунс. Сейчас ей больше всего хотелось обрушить всю мощь ДМП на голову безумного старика. Чёрт подери, да скорее ад замёрзнет, чем нога этого маразматика снова ступит в Хогвартс! — А ты не думал, что какой-нибудь невезучий студент может попросту заблудиться и забрести в этот злосчастный коридор?

— Так дверь была заперта.

— Да, заперта. Только почему-то, как докладывают мои авроры, открывает её простая Алохомора.

— Хагрид проведывал Пушка каждый день, чтобы покормить и поиграть с ним. Если закрыть дверь посерьёзней, он бы просто её не открыл — колдовать-то не может.

— Хорошо, но почему нет ни одного предупреждающего знака? Как заблудившийся студент должен понять, что не следует открывать именно эту дверь?

— Студенты отлично знают Хогвартс, поэтому вряд ли бы кто-то заблудился.

— Альбус, похоже, ты уже забыл, что такое — быть первокурсником. А вот я помню, как легко потеряться в этом огромном замке. И прежде чем его изучить, я заблудилась не один десяток раз.

— Возможно, я кое-что упустил, но ведь ни один студент так и не попал в этот коридор, поэтому не вижу проблемы.

Амелия едва сдерживалась, чтобы не взять стул и не забить им Дамблдора до смерти.

— Хорошо, Альбус, подожди минутку-другую.

С этими словами глава ДМП покинула кабинет, но быстро вернулась с кипой бумаг.

— Альбус Дамблдор, я официально заявляю, что в ближайшее время состоится слушание по вашему делу. Пожалуйста, распишитесь, что вы получили уведомление.

— Это действительно необходимо? Я ведь всё объяснил.

— Если вы считаете, что этих объяснений достаточно, значит, вам нечего бояться. Пожалуйста, подпишите.

— Как скажешь, Амелия. — Дамблдор пробежал взглядом уведомление и подписал его. Потом он начал просматривать остальные документы и внезапно остановился.

— Что это?

— Запретительный судебный приказ. До окончания расследования вам запрещено появляться на территории Хогвартса. На вас наложат отслеживающие чары. Напоминаю, что за нарушение запрета полагается шесть месяцев Азкабана. Попытка снять чары или обойти их — год Азкабана. Пожалуйста, распишитесь, что вас проинформировали.

Тут привычная маска дала трещину, и Дабмлдор сердито уставился на мадам Боунс.

— Я не верю своим глазам! Что происходит? Я директор Хогвартса, а со мной обращаются как с обычным преступником. Как я буду исполнять свои обязанности, если даже не могу попасть в школу?

— Минерва прекрасно тебя заменит. В любом случае — это только до слушания. Обещаю, что оно состоится не позже чем через неделю. А до этого вам придётся держаться от Хогвартса подальше. Если вам нужны какие-то личные вещи — составьте список, и я передам его одному из авроров.

Дамблдор молча подписал документы и вышел из кабинета. Нет, сначала он разберётся с Боунс. И когда с ней закончит, ей придётся драить туалеты в Министерстве. Нет, её даже туалеты драить не возьмут. Он её уничтожит. Да, так и будет. Он ей покажет, что значит идти против Альбуса Дамблдора!

Сириус Блэк вошёл в Министерство и направился к кабинету Корнелиуса Фаджа. Секретарь министра встретил его с почтением, и почти сразу же пригласил к боссу.

— Сириус, рад тебя видеть. Чем могу помочь?

— Здравствуйте, министр. Хорошо держитесь, а то до меня тут дошли слухи о вашем заместителе.

— Да уж, от кого-кого, а от Долорес я такого не ожидал.

— Согласен — это чертовски странно. Подробности уже известны?

— Пока нет. Мне кажется, такая серьёзная нагрузка оказалась ей не по силам. В конце концов, далеко не каждый может работать в Министерстве.

— А правда, что она...?

— Сошла с ума и исписала кровавым пером все стены, пока не истекла кровью? К сожалению, да.

— Мда, не самый лёгкий способ свести счёты с жизнью. Очень необычный случай суицида. Зачем ей вообще понадобилось кровавое перо?

— Кто знает, кто знает... Перо оказалось её личным, и мы теряемся в догадках, где она могла его достать.

— А тут ещё эта ситуация с Дамблдором... Попахивает большим скандалом.

— Да, Дамблдор — это проблема. Чёрт подери, чем он вообще думал?!

— Именно это я и хотел с вами обсудить.

— Сириус, даже не начинай. Ты бы знал, сколько народу уже просили меня заступиться за Дамблдора. И я отвечу тебе точно так же, как и остальным — я не могу и не буду спускать это дело на тормозах. Амелия сделала это невозможным. Разве что её уволить, но её позиции в Министерстве настолько прочны, что бодаться с ней — себе дороже. Понимаешь? Честно говоря, думаю, он и сам справится, так что тебе не о чем беспокоиться.

— О чем вы, министр? Я и не собирался вас просить прекращать дело.

— Разве?

— Всё зашло слишком далеко. Наоборот — надо устроить публичные слушания. Вы же видели газетные заголовки на этой неделе? А Скитер вообще рвёт и мечет… и общественность её поддерживает. Угроза детям — очень серьёзный проступок, который сильно возмутит всех родителей в нашей стране. И если мы попытаемся выгородить Дамблдора, общественность нам этого не простит. Надо обязательно разобраться с этим вопросом.

— Вот именно! Я только об этом и твержу.

— Единственная проблема — что бы мы ни сделали, нас всё равно будут критиковать. Вы помните последнюю статью Скитер? Она фактически утверждала, что у Министерства против Дамблдора кишка тонка. Вот она — проблема. Нам надо подавить эти настроения в зародыше.

— Согласен целиком и полностью! Но подозреваю, что Дамблдор сумеет выкрутиться. Он слишком хитёр, чтобы мы так просто с ним расправились.

— Да, это сложно. Если сумеем привлечь его к ответственности — скажут, что решили разобраться с политическим оппонентом. Оправдаем — скажут, что испугались с ним связываться, и вообще бесхребетные слизняки.

— То есть, мы в любом случае виноваты? — жалобно протянул Фадж. — Можно, конечно, договориться с "Пророком". Слегка на них надавить, и они напечатают всё, что мы захотим.

— Нет, Корнелиус. Конечно, заткнуть рот прессе можно, но это крайне нежелательная и временная мера. Люди уже об этом поговаривают, а ведь кроме британской прессы есть ещё и иностранные издания, на которые мы повлиять никак не можем. Всем рот не заткнёшь. Впрочем, у меня есть идея. Предлагаю перед слушаниями взять с каждого члена Визенгамота магическую клятву: судить строго в соответствии с законом, несмотря на политический вес обвиняемого.

— Это не так-то просто.

— Корнелиус, вам достаточно к ним обратиться при свидетелях, и у них не останется выбора. Не согласятся с вашим предложением — значит, признают, что судят предвзято. Да и пресса на них всех собак спустит.

— Что ж, хорошая идея. Стóит только потребовать клятву, и пресса не сможет обвинить меня в предвзятости.

— Именно, — подтвердил внешне спокойный Сириус, хотя сейчас ему хотелось танцевать от радости, ведь Фадж проглотил наживку вместе с крючком и грузилом. Получи, Дамблдор! — Я взял на себя смелость написать текст клятвы. Думаю, так мы отметём все обвинения в предвзятости и фаворитизме. — Он протянул Фаджу кусок пергамента.

oo00oo

Одетый в длинную тёмно-голубую мантию, невероятно спокойный и уверенный в себе Альбус Дамблдор вошёл в зал суда, набитый зрителями и репортёрами. Последнюю неделю он провёл крайне продуктивно, используя свой политический и общественный капитал на полную катушку. И теперь нисколько не сомневался, что бóльшая часть Визенгамота будет на его стороне, поэтому дело быстро прекратят. А сейчас даже позволил себе бросить суровый взгляд в сторону этой наглой выскочки Боунс. Вон она, сидит, словно главная здесь. Ну ничего, это ненадолго. А пока ослепительно улыбнёмся остальным.

Гарри находился в своей постели за плотно задёрнутыми шторами и готовился наблюдать за судебным заседанием при помощи зеркал. Сначала он хотел присутствовать там лично, однако Сириус воспротивился. И с помощью Добби так поместил своё зеркало, что у крестника получился потрясающий обзор на весь зал. К счастью, суд назначили на субботу, поэтому не пришлось прогуливать уроки.

Мальчик сказал друзьям, что у него разболелась голова, и лучше ему остаться в постели. К счастью, те не отвели его в больничное крыло, хотя Гермиона боролась до последнего. Гарри бросил взгляд на членов Визенгамота, которых оказалось около пятидесяти. Они надели мантии сливового цвета с изящно вышитой серебряной буквой "W" на груди слева. По центру первого ряда сидел министр Корнелиус Фадж, слева от него — Амелия Боунс (короткие седые волосы, знаменитый монокль — грозная ведьма), а справа — Сириус. Крёстный выглядел как истинный чистокровный, хотя обычно держался совсем по-другому.

— Доброе утро, дамы и господа, — поприветствовал всех Дамблдор, взмахом палочки превращая стул с наручниками в удобное мягкое кресло. Члены Визенгамота отреагировали по-разному: некоторые раздражённо, кое-кто с лёгким страхом, а две пожилые ведьмы отсалютовали палочками.

Директор спокойно уселся, скрестил кончики пальцев и с вежливым интересом воззрился на Фаджа. Визенгамот по-прежнему гудел и умолк, только когда министр начал говорить.

— Очень хорошо. Обвиняемый прибыл, можно начинать. Итак, слушания по делу Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора, Верховного Чародея Визенгамота и председателя Международной Конфедерации магов от двадцать шестого октября тысяча девятьсот девяносто первого года считаю открытыми. Обвинение — угроза для жизни детей.

Обвинители: Корнелиус Освальд Фадж — министр магии, Амелия Сьюзен Боунс — глава ДМП, Кингсли Шелкболт — аврор…

— Я буду защищать себя сам, — вмешался Дамблдор.

— Принято. Тогда начинаем. — Фадж зашелестел пергаментами, потом выбрал один из них, глубоко вздохнул и начал читать:

— Итак, обвинения. Альбус Дамлдор, сознательно и отдавая себе отчёт в возможных последствиях, подверг опасности жизни детей, храня в Хогвартсе опасный артефакт и приведя туда несколько опасных существ, не позаботившись о соответствующей защите. Это прямое нарушение шестого пункта тридцать седьмой статьи "Акта о защите детей" от тысяча восемьсот восемьдесят пятого года. Обвиняемый, вы признаёте себя виновным?

— Нет. Я невиновен.

Толпа, которая до этого только шепталась, сразу же загомонила, и Фаджу пришлось наложить на себя Сонорус, чтобы его услышали.

— Хорошо, — продолжил он слегка неуверенно. — Уважаемые члены Визенгамота, учитывая высокий статус обвиняемого и его вес в обществе, предлагаю принесли магическую клятву, что судить будем непредвзято, по закону и не взирая на личные чувства.

Несмотря на весь свой опыт и выдержку, Дамблдор был потрясён. Магическая клятва наверняка сведёт на "нет" все его усилия. Надо что-то предпринимать.

— Корнелиус, не думаю, что это необходимо. Я целиком и полностью доверяю всем членам Визенгамота и не сомневаюсь, что это компетентные и непредвзятые волшебники.

— Альбус, напоминаю: сегодня я глава суда, а не ты, и именно я решаю, стóит давать какие-то клятвы или нет.

— Я понимаю министра и полностью поддерживаю его инициативу, — добавила Амелия Боунс, мгновенно успокоив возмущённый зал.

— Отлично. Тогда я буду первым, — помпезно заявил Фадж. — Я, Корнелиус Фадж, министр магии, торжественно клянусь, что во время слушаний по делу Альбуса Дамблдора буду абсолютно честным и непредвзятым, невзирая на его заслуги и достижения. И буду судить строго в соответствии с законом. Да будет так!

Зал снова зашумел, а обвиняемый совсем растерялся. Такого он точно не ожидал. После Фаджа поклялась Амелия Боунс, а затем и остальные члены Визенгамота. Правда, некоторые это делали весьма неохотно, но прекрасно понимали, что выбора у них нет.

— Отлично. А теперь продолжим слушания. Суд вызывает Фрэнка Лонгботтома, главу аврората, который даст показания и засвидетельствует, что обнаружено в школе чародейства и волшебства Хогвартс.

Следующие несколько часов суд знакомился с доказательствами проступков Дамблдора. Гарри даже позабавило, с каким шоком и возмущением присутствующие разглядывали фотографии цербера, особенно ту, на которой три головы вместе пытались перекусить прутья клетки, куда заперли монстра. Дьявольские силки, гигантская шахматная доска, летающие ключи и тролль тоже произвели на суд неизгладимое впечатление. К снейповским зельям отнеслись спокойней, но всё равно отметили, что бутылки с ядом, оставленные без присмотра, — явная угроза для детей. А когда речь зашла о зеркале Еиналеж, один волшебник вообще пришёл в ярость.

— Я правильно понял, Альбус?! — взревел Тибериус Огден. — Ты действительно хранил это чёртово зеркало в НЕЗАПЕРТОЙ комнате?

— Временно. Я хотел его использовать для защиты камня, — парировал Дамблдор.

— Альбус, чёрт подери, это непростительно! Остальные объекты ты хотя бы запер. Конечно, этого недостаточно, но всё-таки... А ты хранил зеркало Еиналеж в обычном классе. А что, если бы на него случайно наткнулся ребёнок? Оно же не раз сводило с ума даже взрослых волшебников! И ты это прекрасно знаешь! Как ты мог оставить его безо всякой охраны?!

— Тибериус, успокойся, вряд ли это хуже, чем объявить всей школе на празднике приветствия, что на третьем этаже хранят что-то опасное, — вмешался Сириус. — Я, например, хорошо помню, как на нас с друзьями действовали подобные запреты. Да для нас это было словно пламя для мотыльков!

— Не все же такие безрассудные и импульсивные как ты, Блэк, — резко возразил обвиняемый. — Студенты прекрасно знают, что к моим предупреждениям нужно прислушиваться.

— Серьёзно? — насмешливо протянул Сириус. — Тогда позвольте обратить ваше внимание на показания учеников. Секундочку, где они? Ааа, вот. — Члены Визенгамота с удивлением обнаружили, что перед каждым появилась пухлая папка. — Уважаемые коллеги, обратите, пожалуйста, внимание на страницу семьдесят пять. Оказывается, группа шестикурсников с Гриффиндора уже обнаружила цербера. А единственная причина, почему пока не было пострадавших — они никак не могли решить, кто выиграет пари: тот, кто подберётся к Церберу ближе всех, или тот, кто дольше всех рядом с ним пробудет.

Теперь Дамблдор напоминал рыбу, выброшенную на берег. И далеко не сразу сумел собраться с мыслями.

— Допускаю, что недооценил… инициативность кое-кого из студентов, но вы же сами сказали, что никто не пострадал. А что они там планировали — это несущественно.

«Разбор полётов» продолжался ещё несколько часов. И наконец, министр объявил, что сторона обвинения закончила предъявлять доказательства и допрашивать свидетелей.

— Члены Визенгамота, вы выслушали обвинения против Альбуса Дамблдора. Обвиняемый, вам есть что сказать в свою защиту?

— Высокий Визенгамот, — начал Дамблдор, — хочу напомнить, что исторически за Министерством не закреплено право вмешиваться в дела Хогвартса. Поэтому запрет на посещение Хогвартса — уже грубое нарушение моих прав. Леди и джентльмены, всё, что я сделал, — исключительно ради Высшего Блага. Философский камень — артефакт невообразимой силы. Он ни в коем случае не должен попасть в руки неблагонадёжных членов общества.

— Использовать стены Хогвартса для защиты камня — моё неотъемлемое право. Именно я взял на себя ответственность защитить этот артефакт. Вам прекрасно известно, что я положил свою жизнь на алтарь служения миру магии. Так было раньше, так будет и впредь. Гарантирую, что пока камень находился в Хогвартсе, жизни студентов ничего не угрожало. А теперь я с уважением жду, что скажет высокий суд. Мне ничего не остаётся, кроме как со смирением ждать приговора.

Гарри удивился: он ожидал, что Дамблдор сделает упор на то, что хотел защитить камень от Волдеморта. А затем вспомнил: директору прекрасно известно, что Визенгамот не верит в возвращение Тёмного лорда. А тем временем Визенгамот гудел — все перешёптывались, спорили и обменивались мнениями. Однако вскоре шум прекратился.

— Кто за то, чтобы снять с подсудимого все обвинения? — спросила мадам Боунс, усилив голос магией.

Ни одна рука не поднялась. Дамблдор выглядел так, словно ему на голову упал Хогвартс. Но не успел он и рта раскрыть, как глава ДМП вновь обратилась к коллегам:

— Кто считает его виновным?

Первым поднял руку Фадж, за ним — Амелия и Сириус, а дальше их постепенно поддержали и остальные члены Визенгамота. Министр просиял, дважды глубоко вздохнул и, явно занервничав, произнёс:

— Очень хорошо, очень хорошо... виновен по всем пунктам. Альбус Персиваль Вульфик Брайан Дамблдор, вы признаны виновным в создании угрозы для жизни детей и, согласно акту о защите детей от тысяча восемьсот восемьдесят пятого года приговариваетесь...

— Извините, министр, — быстро вмешался Сириус, — простите, что перебиваю, но хочу напомнить, что мы дали магическую клятву, а с тех пор законы прилично изменились.

— Конечно, лорд Блэк, — по-прежнему нервно, но в основном возмущённо ответил Фадж. — Однако этот случай точно подпадает под данный акт, и в частности — под статью, которая гласит, что если угроза существовала, но никто не пострадал, виновный приговаривается к одному месяцу в Азкабане.

— Тогда я рад, что прервал вас, потому что нашей жизни угрожала серьёзная опасность.

— Каким образом? — взволнованно поинтересовался Тибериус Огден.

— Сэр, конечно же вы правы — этот случай действительно подпадает под акт о защите детей, но нужно учитывать поправки пятилетней давности. В конце концов, я — один из их соавторов, поэтому неплохо в этом вопросе разбираюсь.

— И что это за поправки? — вмешался Дамблдор.

— Согласно этим поправкам, если речь идёт об угрозе нескольким детям, месяц в Азкабане — это наказание за жизнь каждого ребёнка. Пункт пятый, статья двести пятьдесят девять. А ребёнком, согласно этому документу, считается лицо, не достигшее возраста семнадцати лет.

— А ведь мы признали, что Дамблдор создал угрозу всем детям... И сколько сейчас в Хогвартсе несовершеннолетних студентов? — осведомился потрясённый Корнелиус.

— На данный момент в замке находится четыреста сорок четыре ученика моложе семнадцати лет, — ответил Фрэнк Лонгботтом.

— А это значит...

— Правильно мыслите, министр. Альбус Дамблдор должен отправиться в Азкабан на четыреста сорок четыре месяца, или… — Сириус что-то быстро подсчитал на пергаменте, — на тридцать семь лет и десять месяцев.

— Но… но это чересчур! — практически прохныкал Фадж.

— К несчастью, министр, клятва не оставляет нам выбора. Мы должны строго следовать закону, или потеряем свою магию. Поэтому Альбус Дамблдор должен провести в Азкабане вышеозначенный строк. И это ещё при условии, что цербера, тролля и зеркало мы посчитаем за единую угрозу, а не за разные.

Потрясённый и напуганный Фадж затравленно оглядел зал, но всё-таки собрался с духом.

— Что ж, хорошо. В качестве наказания Альбус Дамблдор должен провести тридцать семь лет и ...

— Достаточно, Корнелиус. Вы всерьёз считаете, что я — как это обычно говорят — тихо и спокойно отправлюсь в Азкабан? Да я вообще туда не собираюсь. Тем более, если в любой момент могу спокойно оттуда уйти. Так зачем тратить время, если я могу его провести гораздо продуктивней?

Дамблдор поднялся. Внезапно волшебников ослепила золотая вспышка, и рядом с ним возник феникс. Директор быстро ухватился за длинный хвост птицы, но моментально отдёрнул руку, зашипев от боли. Ну а феникс оказался в клетке с огненными прутьями. Рука Даблдора тут же покрылась ожогами и волдырями, а Фоукс теперь пронзительно кричал из клетки.

— Альбус, ты что, за дураков нас держишь? Ты правда считал, что мы забудем про твоего феникса? — ехидно заметила мадам Боунс, и кресло под Дамблдором снова стало стулом. Директора оплели цепи, связав не только его тело, но и магию.

Фадж выглядел так, словно сейчас взорвётся.

— Да как ты посмел?! Это неуважение к Министерству и Визенгамоту! Я этого так не оставлю! — прокричал министр.

— Члены Визенгамота, я считаю, что Дамблдор заработал лишнее наказание. Как вы помните, попытка бегства из зала суда — это дополнительные десять лет в Азкабане без права помилования, обжалования и условно-досрочного освобождения! — голос главы ДМП отдавал металлом. — Все, кто согласен, поднимите руки.

Такая наглая попытка скрыться от наказания явно привела её коллег в ярость — решение было единогласным.

— Авроры, немедленно доставьте мистера Дамблдора в Азкабан. А так как он — действительно опасный человек, приказываю поместить его в тюремное крыло с максимальной защитой. И пока защитные барьеры Азкабана не изменят соответствующим образом, не освобождать его феникса.

Обессиленный Гарри рухнул на кровать и впервые с тех пор, как появился в Хогвартсе, по-настоящему расслабился. Повезло, что Квиррел знал, как обезвредить феникса, не причиняя ему вреда. Мальчик очень не хотел, чтобы величественная птица пострадала.

План «Обезвредь Дамблдора» сработал без сучка и задоринки. А уж Амелия с Сириусом обязательно позаботятся, чтобы бывший директор как можно быстрее и без инцидентов оказался в камере. Он глубоко вздохнул и в кои-то веки ощутил мир и спокойствие. Гарри ещё раз глубоко вздохнул и решил, что надо связаться с родителями — пусть знают, что Дамблдора можно больше не опасаться. Представив их реакцию на эту новость, он улыбнулся. Кстати, надо бы найти способ объединить зеркала. Интересно, что подумает человек, который увидит ВСЕ его зеркала? Наверняка решит, что он самый тщеславный парень в стране.

После бурного суда над Дамблдором процесс над Снейпом показался скучным и унылым. В зале было совсем мало зрителей, а СМИ представлял всего лишь один молодой репортёр из «Пророка». Вина подсудимого сомнений не вызывала, поэтому приговор был секретом Полишинеля. Само собой, поддерживать этого человека никто не собирался. Правда, Сириус удивился, что «полюбоваться» на ненавистного профессора не пришёл практически никто. Только МакГонагалл появилась, но наверняка чтобы удостовериться, что ей придётся искать нового преподавателя зельеварения.

Пока Снейп сидел в камере, в основном его держали на промывающих зельях, а то вдруг разработал и регулярно принимал «противоядие» к веритасеруму. Так что в заключении бывшему профессору пришлось несладко.

Пока задержка в расследовании суд только раздражала, ведь все рассчитывали, что процесс окажется недолгим. Однако даже под сывороткой правды Северус Снейп никаких внятных показаний по поводу нападения на Хогвартса дать не сумел.

— Очевидно, Конфундус превратил большинство его воспоминаний в кашу. Иногда бывает, что это заклятие срабатывает не хуже Обливейт’а, особенно если жертва слишком слабовольна или заклинатель слишком силён, — объяснил Фрэнк Лонгботтом.

— К сожалению, в таком случае мы не можем ни в чём его обвинить. Максимум — наказать за преднамеренное ограбление, — заметил Тибериус Огден.

— Минуточку. Снейп был с группой Пожирателей, которая осмелилась напасть на Хогвартс. Думаю, у нас найдётся обвинение посерьёзней, чем банальное ограбление, — вмешалась мадам Боунс.

— Напомню, палочка обвиняемого была уничтожена, поэтому твёрдых доказательств, что он тоже напал на замок, у нас нет, — парировал Огден, который всегда отличался редкостной дотошностью и без железобетонных доказательств крайне неохотно поддерживал обвинение.

— Но ограбление — это всё-таки слишком мелко, — внёс свою лепту Фадж. Министру в последнее время было грех жаловаться — после процесса над Дамблдородом он прослыл великим сторонником закона и порядка. Корнелиус грелся в лучах славы и совсем не хотел, чтобы какой-то там Снейп испортил его новый имидж, получив мягкий приговор.

— Снейп раньше был Пожирателем, — добавил Сириус, — и только благодаря Дамблдору не попал за решётку.

— За принадлежность к Пожирателям у нас наказания не предусмотрено, а вот за преступления, совершённые в их рядах, — ещё как. Только вот доказательств нет, — снова возразил Огден.

— Уважаемый суд, разрешите задать обвиняемому несколько вопросов по поводу войны с Волдемортом. Дело в том, что, благодаря Дамблдору, в своё время его так и не допросили, — попросил Сириус.

— Почему бы и нет? — разрешил Фадж.

— Спасибо, министр, — поблагодарил Блэк и развернулся к Снейпу, которому пока не дали антидот к сыворотке правды. — Северус Снейп, вы причастны к смерти Джеймса и Лили Поттер?

— Да, — ответил тот, и в зале разразилась настоящая буря.

— Каким образом?

— Я рассказал Тёмному лорду о пророчестве, что и привело к убийству Поттеров.

— О каком пророчестве он говорит? — министр явно удивился.

— Сейчас это не столь важно. У меня остался последний вопрос к обвиняемому.

— Как пожелаете, лорд Блэк.

Итак, настал час истины. Они с крестником долго ломали голову, как сформулировать вопрос. Да, он пообещал Гарри. И, в зависимости от ответа, либо постарается, чтобы наказание было минимальным, либо запрёт Снейпа в Азкабане настолько надолго, насколько сумеет.

— Северус Снейп, вы сожалеете о смерти Джеймса Поттера?

— Нет, — последовал ответ. Если бы веритасерум давал такую возможность, подсудимый рассказал бы, как и за что ненавидел школьного врага (в конце концов, нельзя ожидать, что он станет скорбеть по человеку, который постоянно его изводил). И как был потрясён, когда Тёмный лорд окончательно вознамерился убить подругу его детства. К несчастью для Снейпа, на подобные вопросы под сывороткой правды можно ответить только "да" или "нет". Конечно, Сириус был в курсе, что Снейп жалел о смерти Лили, однако его интересовало, как тот отнёсся к убийству Джеймса. Значит, его судьба решена.

— Леди и джентльмены, теперь мы знаем, что Севереус Снейп предоставил своему безумному хозяину информацию, которая привела к смерти Джеймса Поттера. Напоминаю, речь идёт о чистокровном волшебнике из очень древнего и благородного рода. Больше того — обвиняемый не показал ни капли раскаяния. Поэтому предлагаю выдвинуть обвинение в организации сговора с целью убийства, и ещё два — в пособничестве в убийстве Джеймса и Лили Поттер.

— Поддерживаю, — заявил министр. Первым его поддержал Тибериус Огден, а дальше — остальные члены Визенгамота. В итоге Снейп получил двадцать лет Азкабана.

* * *

Чуть позже в этот же день МакГонагалл вызвала к себе Гарри и Невилла.

— Мистер Поттер, мистер Лонгботтом, спасибо, что пришли так быстро, — поблагодарила Минерва. — Могу я поинтересоваться вашими успехами в зельеварении?

— Конечно, профессор. Я считаю, что у нас всё очень неплохо. Мисс Кюри — замечательный преподаватель, — ответил Гарри.

— Отлично. Дело вот в чём... Похоже, профессор Снейп больше не вернётся в Хогвартс, и потому мне срочно нужен новый преподаватель зельварения. И мисс Кюри — первая, о ком я подумала. Если вы не против, можно несколько вопросов?

— Да, профессор, — «разрешил» Невилл.

— Мисс Кюри занимается с вами около двух месяцев, не так ли?

— Верно.

— И сколько зелий вы уже сварили?

— Ни одного. Мисс Кюри сказала, что не подпустит нас к котлу, пока мы не выучим свойства базовых ингредиентов, и как они взаимодействуют между собой. В противном случае что-то варить будет слишком опасно.

— Хм, у профессора Снейпа совсем другой подход.

— Да. По правде говоря, о профессоре Снейпе она не слишком высокого мнения. Мисс Кюри считает, что заставлять первокурсников, которые недавно впервые увидели котёл, варить потенциально опасные зелья, в корне неверно. И вообще: если ученики тупо варят зелье по рецепту, который составил кто-то другой, — это ущербный подход, — добавил Гарри.

— Понятно. А чему ещё вас учила мисс Кюри?

— Правильно обращаться с ингредиентами. Она сказала, что пока мы не научимся идеально их готовить, настоящих мастеров из нас не выйдет.

— Подготовка ингредиентов? И что это значит?

— Это значит, что для каждого конкретного зелья их следует готовить по-разному: нарезать, измельчить, раздавить, проколоть... Довольно сложная штука, и мы до сих пор изучаем различные методы.

— Вижу, мисс Кюри — очень компетентный преподаватель. Большое спасибо за беседу. Надеюсь, ваш репетитор согласится стать нашим новым профессором зельеварения.

* * *

В тот же день Гарри пригласил «на чай» профессор Квиррел, чтобы обсудить последние события. Встреча состоялась в его кабинете.

— Здравствуйте, профессор. Вы хотели меня видеть?

— Да, мистер Поттер. Есть несколько вопросов, которые необходимо обсудить.

— Понятно. Может, стоит связаться через зеркало с Сириусом?

— Как пожелаешь. Но лично я не вижу необходимости.

— Хорошо. О чём пойдёт речь?

— Для начала хочу сообщить, что собрал все свои хоркурксы и извлёк из них частички души. Больше якорей у меня не осталось.

Гарри эта новость изрядно удивила. Он-то предполагал, что Том оставит хоркурксы как страховку от убийства. У мальчика мелькнула мысль, что неплохо бы увидеть кольцо Гонтов, но потом он немного подумал и решил, что не желает знать, настоящий там Воскрешающий камень или нет.

— Профессор, а как вы попали в хранилище Лейстрейнджей?

— Всё довольно просто: когда отдавал хоркрукс Белле, потребовал сделать ключ на предъявителя. На случай, если с ней и её мужем что-нибудь случится.

— Действительно просто... Разрешите поинтересоваться — и как вы себя чувствуете с целой душой?

— Хм... Интересный вопрос. Пожалуй, прибавилось ясности в мыслях, да вернулась школьная сообразительность. Прямо как до первого хоркрукса.

— То есть, вы стали ещё умнее? Я-то думал, дальше уже некуда. Мало того, что вы — отличный преподаватель ЗоТИ, так ещё и все ваши прогнозы сбылись, а планы прошли без сучка и задоринки. Но если вы считаете, что стали умнее, чувствую, остаток года пройдёт ещё интересней.

— Пожалуй. Кстати, вспоминая и анализируя недавние события, я пришёл к выводу, что приобрёл отвратительную привычку вас недооценивать, мистер Поттер.

— В смысле?

— А если точнее — недооценил вас с мистером Блэком. Когда я узнал, что закон, согласно которому Дамблдору дали чуть ли не сорок лет Азкабана, подготовил и протолкнул мистер Блэк, испытал настоящее потрясение. Причём случилось это аж за пять лет до того, как его впервые использовали! Судя по всему, у мистера Блэка потрясающая склонность к долгосрочному планированию, чего я никогда за ним не замечал. Даже во время наших бесед он ни разу не упоминал этот закон и как собирается его применить. Признайся, Сириус разработал этот закон в надежде, что в один прекрасный день сможет использовать его против Дамблдора?

— Именно. Он ненавидит политику, и семейное место в Визенгамоте вернул только в надежде свалить Дамблдора.

— Замечательно. Возможно, у него есть задатки провидца. А с чего он вообще решил, что Дамблдор учудит нечто подобное?

Гарри не хотел распространяться о "запасном" наборе воспоминаний или о том, что Лили попросила Сириуса протолкнуть этот закон, поэтому ответил так:

— Когда речь идёт о безопасности учеников, Дамблдор регулярно проявляет удивительное равнодушие. Например, вы знали, что мои родители и Сириус учились в одном классе с оборотнем?

— Серьёзно?

— Да. А единственное, что сделал Дамблдор для защиты учеников от оборотня — обеспечил его местом для превращений. Причём рядом не было ни одного профессора, и это место никак не охранялось. Короче говоря, студент сам должен был следить, чтобы никому не навредить. Не поймите меня неправильно — против оборотней я ничего не имею. На самом деле, большинство из них — просто глубоко несчастные люди, которым сильно не повезло. Но оставлять оборотня рядом с замком, где полно детей...

— И этот человек стал директором? Мда...

— А вы знали, что Дамблдор ничего не сделал, когда Снейпа едва не убили? Ему вздумалось выслеживать этого оборотня во время полнолуния.

— Как печально, что у него не вышло. Если кто и заслужил такую смерть, так это Снейп.

— Извините, но мне кажется, Снейпа вы не любите больше других Пожирателей. Не объясните, почему?

— Это же очевидно. Не забыл, что и я сам слизеринец? А Снейп навредил Слизерину больше всех. Считается, что это — факультет хитрых и амбициозных, а пока деканом был Снейп, Слизерин страшно деградировал, и теперь большинство слизеринцев — тупые головорезы. И дело даже не в том, что он умудрился настроить против своего факультета все остальные, ни за что снимая баллы направо и налево. Вот, например, ты — Мальчик-Который-Выжил. Икона и символ магического мира. У тебя здесь такой авторитет, что больший даже трудно представить, и он будет только расти. А Снейп только тем и занимался, что нагло, пользуясь своим положением, унижал и оскорблял тебя. Зачем? Настоящий слизеринец никогда не позволит себе даже косого взгляда в твою сторону. Пусть ты ему не нравишься — он всё равно этого не покажет. Наоборот — произведёт наилучшее впечатление и превратит в своего союзника. А Снейп... Вот его предшественник был настоящим слизеринцем.

— Слизнорт?

— Да. В бытность профессором Хогвартса он организовал такую сеть, которой можно только позавидовать. Этот человек знал абсолютно всех, кого стоило знать. Осмелюсь предположить — он мог организовать что угодно. Если ты хочешь профессионально играть в квиддич, одна сова — и он договорится о встрече с тренером любой команды. Нужен хороший целитель? Слизнорт поможет связаться с главой Святого Мунго. Причём всё это — буквально не вставая с дивана. А всего-то надо было постоянно организовывать его знаменитые вечеринки. Так ведь и там он не трудился. Наоборот — сам получал удовольствие. А Дамблдор заменил его на Снейпа, который, похоже, получал удовольствие, издеваясь над всеми встречными и поперечными.

— Дамблдору придётся за многое ответить.

— Да, но вернёмся к нашим баранам. Я тебя недооценил. Например, то перо, на которое ты попросил наложить чары принуждения, сильно меня удивило. Это продемонстрировало некоторую ... беспощадность. Честно говоря, от тебя я такого не ожидал.

— К сожалению, забыл вас поблагодарить. Ваши чары оказались настолько безукоризненными, что авроры, которые расследовали инцидент, ничего не заподозрили.

— Гм... да. Надеюсь, ты как-нибудь расскажешь, для чего это понадобилось? В любом случае, я понял, что серьезно тебя недооценил. А недавно вообще забеспокоился.

— По поводу?

— Когда именно ты собираешься меня убить?

Гарри вытаращился на собеседника. Похоже, запахло жареным. Он практически ощутил ледяное дыхание смерти. Значит, отвечаем правду.

— Профессор, у меня такого даже в мыслях не было. И неужели вы забыли про наши клятвы?

— Поначалу они внушили мне ложное спокойствие, но потом я вспомнил, что они действуют ровно до того момента, пока мои последователи не попытаются тебе навредить.

— И?

— Именно так можно расценить твой конфликт со Снейпом на первом же уроке зелий. Дальше мы заманили бывших Пожирателей в Хогвартс, и это тоже можно признать попыткой нападения. Ты же студент, и постоянно находишься в замке.

Так что клятва тебя больше не связывает. Поэтому спрашиваю снова: когда ты собираешься меня убить? Не хочу постоянно оглядываться через плечо и ждать смерти. Держу пари, палочка у тебя уже в руке. Я — перед тобой, плюс по-прежнему связан клятвой, поэтому первым ударить не могу. Между нами фута три, и моя палочка лежит на столе. В таких условиях промахнуться почти невозможно. Так что вперёд.

Гарри забеспокоился. Может, в глубине души Том по-прежнему желает смерти? Профессор ведь не раз наблюдал за их с Сириусом поединками и прекрасно знает, что собеседник хорошо владеет взрывным проклятьем. И на такой дистанции при попадании в голову или грудь смерть наступит мгновенно. Непонятно только, он пытается искупить грехи? Или после убийства своих последователей у него не осталось смысла жить? Или просто хочет заставить Гарри Поттера избавить его от клятвы?

— Вы правы — от клятвы я свободен, но и не думал на вас нападать. И с чего вы взяли, что я собираюсь вас убить? — осторожно поинтересовался мальчик, даже не пытаясь достать собственную палочку.

— Неужели ты забыл, что именно я убил твоих родителей? А после смерти Пожирателей и нейтрализации Дамблдора я тебе больше не нужен. Теперь для тебя и Блэка я всего лишь обуза, так почему бы не попытаться отомстить?

— Во-первых, убийца моих родителей — Тёмный лорд Волдеморт, а вы больше не он.

А во-вторых — вы по-прежнему меня недооцениваете, профессор. Мои планы не ограничены устранением горстки людей. Нет, они гораздо масштабней. А вы — очень и очень ценный актив, от которого я не хочу отказываться.

— И что это за планы?

— На ближайшее время — никаких, просто надо завершить кое-какие дела. Например, скоро ДМП получит анонимное письмо, что в доме Барти Крауча скрывается беглый преступник. А ещё нужно решить, что делать с Каркаровым и ему подобными.

А вот дальше... Профессор, оглянитесь вокруг. Причины, из-за которых в Британии регулярно появляются Тёмные лорды, никуда не делись. Чистокровные по-прежнему презрительно относятся к полукровкам и маглорождённым, а волшебных существ в лучшем случае считают "почти людьми". И я хочу это изменить, а заодно встряхнуть волшебный мир и заставить его развиваться. Вы со мной?

— А причём тут я? — осведомился Квиррел, раздумывая над этими грандиозными замыслами.

— Согласно первоначальному плану вы должны были стать политиком. Квиринус Квиррел — чистокровный волшебник с безупречной репутацией, а теперь ещё и всем известный защитник Хогвартса... Именно вы спасли детей. Тут ещё надо постараться, чтобы не избрали на какой-нибудь высокий пост. Пока вы ещё довольно молоды, а вот лет через десять вполне можете претендовать на кресло министра магии. А если учесть, что наш с Сириусом «Цветочный фонд» уже приобрёл контрольный пакет акций "Пророка", ваша предвыборная кампания пройдёт как по маслу. Работая в Министерстве, вы поможете изменить магический мир. В связке с вами это сделать гораздо проще. Сириус в одиночку точно не справится.

— «Цветочный фонд»?

— Да. Мы создали его незадолго до того, как я пошёл в школу. А название… не хотели, чтобы его связали с нами. Особенно если дело касается покупки "Пророка", колдорадио или "Придиры" с "Ведьминым еженедельником". Кстати, раз у вас есть доступ к хранилищу Лейстрейнджей, можете инвестировать вместе с нами. Всё равно им золото не понадобится.

— Ты упомянул первоначальный план. А что теперь?

— Ну, Фадж сейчас вполне податлив и прислушивается к советам Сириуса, так что пока его можно не трогать. Да и ваши уроки ЗоТИ — это нечто. Честно говоря, я даже не подозревал, что вы окажетесь таким замечательным учителем. Вы превзошли мои ожидания раза в два. Лично я считаю вас лучшим преподавателем в школе и чертовски не хочу, чтобы Хогвартс с вами расстался. Кстати, давно хотел спросить: а вам самому-то нравится преподавать? И чем хочется заниматься — политикой или воспитанием новых поколений волшебников и ведьм?

— Наверно, политика — не лучший для меня выбор. Ты же сам знаешь, чем в прошлый раз обернулась моя жажда власти. Думаю, лучше мне остаться в Хогвартсе. Как оказалось, преподавать — это... приятно.

— Отлично! Тогда пришло время поговорить о моих планах касательно Хогвартса. В конце концов, образование — это очень важно, и начинать реформы следует именно с него. А изменить придётся немало. Для начала...

Амелия Боунс и её спутники попросили персонал Хогвартса собраться в Большом зале. Последние заметно нервничали. Представив возможную реакцию Министерства на нападение Пожирателей и на историю с философским камнем, они пришли в ужас. И МакГонагалл, и Спраут, и Флитвик были как на иголках. Уж если Дамблдора отправили в Азкабан, что говорить о мелких сошках? Ведь они тоже помогали защищать камень. Может, им тоже предъявят аналогичные обвинения? А четыре с половиной сотни месяцев в Азкабане – это не шутки.

— Проходите и садитесь, – строгим тоном предложила глава ДМП. – Для вас есть новости.

Персонал занял места за столом напротив Амелии, Сириуса Блэка и Фрэнка Лонгботтома.

— Во-первых: в связи с тем, что Попечительский совет оказался неспособен держать Дамблдора в узде, специальным указом Министерства он распущен. – Тот факт, что туда входил Люциус Малфой, тоже повлиял на это решение. – Взамен Министерство создало новый совет, куда вошли мы трое.

— Во-вторых, мы очень разочарованы вашим поведением. За исключением профессора Квиррела, никому из вас даже в голову не пришло, что Дамблдор был неправ, когда принёс камень в школу. Никто из вас не сообщил в ДМП, что директор превысил свои полномочия и подверг опасности учеников. Тем не менее, Министерство считает, что вы не несёте ответственности, так как выполняли приказ Дамблдора. Попросту говоря, вам повезло. Но учтите – это в первый и последний раз. Больше ничего подобного мы не допустим. В связи с этим принято ещё одно важное решение: с каждым преподавателем, который захочет остаться в Хогвартсе, будет заключён магический контракт. Согласно ему ни один профессор не должен допустить, чтобы ученикам был нанесён вред. Проще говоря, отныне вашим главным приоритетом станет безопасность студентов. Но это далеко не всё. Например, преподавать вы обязаны абсолютно беспристрастно – безо всяких привилегий для "своих". И никаких предрассудков! Помните, на занятиях вы должны себя вести как подобает настоящему учителю. Контракты перед вами вот в этих папках. Если вас что-то не устраивает, можете немедленно написать заявление об отставке.

Несколько минут МакГонаналл и Ко внимательно изучали документ. Стоило признать – составили его идеально. Автор не оставил ни единой лазейки, а последствия в случае нарушений весьма неприятные. И главное – человек магически удаляется из Хогвартса. Что ж – логично. Тем более, это происходит не мгновенно. Если кто-то нарушает контракт – немедленно чувствует боль. И у него есть пять минут, чтобы исправить ситуацию. Эдакий последний шанс сохранить своё место. Не справился – опять-таки до свидания.

После недолгих раздумий весь персонал подписал контракт.

— И последнее – следует назначить нового директора. И мы решили, что этот пост должен занимать человек, для которого безопасность детей – на первом месте. Поэтому разрешите представить нового директора школы чародейства и волшебства Хогвартс – профессора Квиррела,

— Но он же слишком юн и неопытен, – вскинулась МакГонагалл.

— К сожалению, Минерва, весь твой опыт и стаж в качества преподавателя не помогли защитить студентов. И ты сама это прекрасно понимаешь. Извини, знаю, что после Дамблдора ты была следующей в очереди, однако даже не подумала его одёрнуть. А из всех преподавателей один только профессор Квиррел попытался сообщить ДМП о выходках Дамблдора. Кроме того, мы опросили студентов, и почти все отзывы о его уроках – положительные. Очевидно, профессор Квиррел – лучшая кандидатура на этот пост. А теперь я передаю слово новому директору Хогвартса.

— Спасибо, мадам Боунс, я очень ценю ваше доверие. Профессор МакГонагалл, надеюсь, я и впредь могу на вас рассчитывать как на заместителя директора?

— Да-да, конечно, – откликнулась расстроенная Минерва. Она всегда рассчитывала, что после Альбуса кресло директора достанется ей, и что? Его отдали человеку гораздо моложе её. Следовательно, она никогда не станет директором Хогвартса. Само собой, мадам заместитель чувствовала себя разочарованной.

— Для начала предлагаю внести несколько изменений в преподавательский состав. Насколько мне известно, профессор МакГонагалл уже подыскивает замену профессору Снейпу. И как успехи?

— Я поговорила с мисс Кюри – репетитором мистера Поттера и мистера Лонгботтома. И считаю, она – идеальная замена профессору Снейпу.

— Отлично. Но нам по-прежнему нужен новый декан Слизерина. Как думаете, кто справится лучше всех?

— Возможно, профессор Вектор согласится?

— Что скажете, профессор Вектор?

— Да, конечно. Для меня это большая честь.

— Превосходно – вопрос закрыт. Но есть ещё одна проблема. Считаю, что профессора Биннса следует заменить как можно скорее. Насколько я знаю, для большинства студентов уроки истории магии – время подремать. Нам нужен преподаватель, который расскажет не только о восстаниях гоблинов. И сумеет заинтересовать студентов своим предметом.

— Но… что нам делать с Биннсом? Он же часть истории Хогвартса! – возразила Минерва.

— Да, в каком-то смысле Биннс производит впечатление. Какое потрясающее трудолюбие! Ведь даже смерть не помешала ему преподавать и дальше. Замечательный пример для детей, не так ли?

— И что вы предлагаете? – поинтересовался Флитвик.

— Предлагаю найти ему другое занятие. Думаю, с его-то навыками он сможет… – и новый директор поделился с удивлёнными коллегами деталями своего плана. И те никак не могли взять в толк, почему раньше никто до такого не додумался.

* * *

— А теперь я хочу обсудить ещё один вопрос. Речь идёт о Хагриде. Как вам известно, в связи с последними событиями в Хогвартсе состоялось расследование, в ходе которого каждого из вас тщательно допросили. И выяснилось, что в своё время Хагрида исключили из школы и запретили владеть палочкой.

— Вы не имеете права выгнать Хагрида! Вы просто… – вспылила МакГонагалл.

— Успокойтесь, профессор, никто не собирается его выгонять. Но меня сильно интересует, почему Хагрид за столько лет ни разу даже не попытался оспорить своё наказание. Ведь не было никаких доказательств, что он имеет отношение к смерти студента.

— Хм, я много раз спрашивал у профессора Дамблдора, почему нельзя, но он всегда отвечал, что нет смысла подавать… как там её… аа – апелляцию, – пояснил полувеликан.

— Понятно. О профессоре Дамблдоре плохо говорить не буду – ему и так достаточно. Если бы стало известно, что директор Диппет просто поверил Тому Риддлу… одного этого достаточно для апелляции.

— А причём здесь Том Риддл? – спросила озадаченная Минерва.

— А я-то думала, Дамблдор тебе доверял, – заметила мадам Боунс. – Сколько же секретов он хранил! Дело в том, что Том Риддл – настоящее имя Волдеморта.

— Что? – вскинулся Хагрид. – Так это Сами-Знаете-Кого всё на меня свалил?

— Да. Но как только мы это выяснили, сразу же решили всё исправить, – ответил Фрэнк.

— Ч-что?

— Хагрид, в Министерстве полно народу, кто учился в Хогвартсе и с удовольствием тебя вспоминает. Сколько раз ты вытаскивал из Запретного леса Сириуса и его друзей? Сколько студентов пили у тебя чай со знаменитыми каменными кексами? Ты мог обратиться к нам в любое время, и мы бы сделали всё возможное, чтобы тебе помочь. Жаль только, что раньше я об этом не задумывался.

— Н-но… профессор Дамблдор г-говорил...

— К счастью, больше он ни за что не отвечает, – перебила Хагрида Амелия и передала ему пергамент с печатями. – Как представитель Министерства официально заявляю, что все обвинения с тебя сняты, и ты снова имеешь право колдовать.

— Д-да, с-спасибо, – полувеликан чуть не плакал.

— Ну а я, как директор, хочу внести предложение. Через несколько лет профессор Кеттлберн уйдёт на пенсию. Хочешь стать его ассистентом? Всем известно, что больше тебя о разнообразных магических созданиях не знает никто. Я уверен, ты прямо сейчас легко сдашь практическую часть СОВ и ТРИТОНов. А если захочешь, профессор Кеттлберн поможет подтянуть теорию. Так у тебя появится необходимая квалификация, и в будущем ты можешь стать настоящим профессором. Мне кажется, студенты это оценят, особенно два старших курса.

— Согласен, – ответил обрадованный Хагрид.

— Но есть один маленький нюанс. Все отлично знают твою склонность... хмм… недооценивать по-настоящему опасных магических существ. Поэтому учить ты будешь только тех, кто готовится сдавать ТРИТОН по этому предмету. Кроме того, каждое новое магическое существо будешь согласовать с профессором Кеттлберном.

— Конечно, директор.

— А на посту хранителя ключей Хогвартса тебя заменит мистер Филч. В идеале я хочу, чтобы он вообще не подходил к студентам. Кажется, он считает, что единственный способ поддерживать дисциплину – угрожать детям разнообразными пытками.

— И последнее: с разрешения Министерства мы получили воистину бесценное учебное пособие. – Квиррел поставил на стол деревянный ящик и обратился к Хагриду: – Открой.

Тот осторожно снял крышку. Внутри на соломе лежало огромное чёрное яйцо.

— Вот это да! Это же…

— Да, это яйцо дракона. Профессор Макгонагалл, профессор Флитвик, пожалуйста, помогите Хагриду создать огнеупорную ограду. Внутри должно хватать места не только для дракончика, но и для студентов, которые станут его изучать. Министерство разрешило не только дождаться, пока дракончик вылупится, но и оставить на месяц. Потом его отправят в заповедник.

— Я всегда хотел дракона, – благоговейно прошептал новоиспечённый ассистент.

Квиррел с трудом удержал на лице улыбку. Ну почему, ради Мерлина, мальчик так настаивал, что Хагриду нужно подарить дракона? Это же дракон, чёрт подери! Как он вообще согласился? И что гораздо важнее – откуда мальчик узнал, что его связи позволят добыть яйцо?

Представив, сколько придётся наложить защитных заклинаний на убежище для дракончика, чтобы магия «решила», что контракты преподавателей не нарушены, он помрачнел. Тем более, тот, кому предстоит приглядывать за яйцом, смотрел на него так, словно речь идёт о самом милом и пушистом котёнке на свете. Ладно, это всего лишь на месяц, да и студенты с удовольствием полюбуются на хоть и маленького, но настоящего дракона. Вряд ли таким может похвастаться хоть кто-то за пределами заповедников. Не говоря уже о том, что перед Хагридом он в долгу. Правда, дракончик вряд ли «погасит» этот долг – всего лишь ненадолго успокоит совесть. Наверно, придётся устроить несколько «экскурсий» для младших курсов. А заодно организовать охрану, которая круглые сутки будет отгонять любопытных.

— Хагрид, постарайся не слишком к нему привязываться. Помни – он у нас ненадолго, – предупредил директор.

* * *

Рождественские каникулы Гарри проводил с семьёй. Дадли вернулся из своей школы, и они с кузеном упорно навёрстывали время, пока не виделись.

Когда как-то утром в двери их дома постучался Сириус Блэк, его встретила атмосфера Рождества, приправленная лёгким хаосом, который со знанием дела устроило младшее поколение.

Открывшая дверь хозяйка дома отметила нехарактерную бледность гостя и легкое потрясение на лице.

— Сириус, рада тебя видеть. Почему так рано и почему выглядишь так… вот так? – поприветствовала его Петуния.

— Привет, Петуния. Ну… есть кое-какие новости. Вот, хочу поделиться. Можешь позвать Гарри?

— Конечно. Присядешь? Может, чаю?

— Да, спасибо.

Как только Гарри услышал, что приехал крёстный, сразу же прибежал поздороваться.

— Привет, Сириус. Мама сказала, у тебя есть новости.

— Да, есть. Давай её дождёмся – чай мне точно не помешает, – Бродяга явно нервничал.

— Так, я уже волнуюсь. Что случилось?

— Ох... На самом деле, ничего страшного.

Петуния вернулась с чаем в тот момент, когда Гарри был уже готов лопнуть от нетерпения.

— Сириус, вот твой чай. А теперь рассказывай.

— Эээ… во всём виновата твоя мама.

— А я здесь причём? – удивилась Петуния.

— Извини, я про Лили.

— А она тут причём?

— Ты ведь в курсе, что стряслось десять лет назад?

— Ты имеешь в виду... когда она вернулась?

— Да, именно. Согласно её плану я должен познакомиться и подружиться с Амелией Боунс. Чтобы Визенгамот принял кое-какие законы, нам понадобилась бы её поддержка. Да и её помощь в борьбе с Дамблдором оказалась неоценимой. – Гость умолк.

— Ну и что? – поинтересовался Гарри. – План ведь сработал. Что-то изменилось?

— Есть проблема. Лили меня предостерегла, чтобы эта дружба не стала слишком близкой. Ну, вы понимаете. Она боялась, что я могу немного увлечься и… – Сириус снова замолчал.

— И? – первым не выдержал крестник.

— В общем, последние десять лет рядом с ней я сдерживал фамильное обаяние Блэков. Не фыркай, Петуния – от этого страдает моя гордость.

— Извини, – миссис Дурсль хихикнула.

— Короче говоря, десять лет в её компании я вёл себя очень осторожно и старался не флиртовать, как привык. Но когда мы свалили Дамблдора… я подумал, что больше не надо сдерживаться.

— Крёстный, что именно ты наделал?

— Может, я немного поспешил… – простонал тот.

— Как именно? – спросил Гарри.

— Хмм… дело в том… поздравьте меня... Я обручен, – выдохнул Сириус, изрядно удивив крестника.

Петуния взвизгнула.

— Это же отличные новости! Я давно говорю, что тебе пора остепениться.

Гарри был потрясён – такого он точно не ожидал.

— Эээ… а разве она не старше тебя?

— Всего на пару лет. Это неважно.

— А ещё носит монокль.

— Только на работе, – отрезал Сириус. – С его помощью она видит людей в мантиях-невидимках или под маскирующими чарами.

— Тогда всё отлично. Не вижу никаких проблем.

— Понимаешь... я слишком молод, чтобы жениться! – это был настоящий крик души.

— Сириус, не дури, Тебе уже за тридцать – самое время завести семью, – вмешалась Петуния. – Уверена, из тебя выйдет замечательный муж!

— Точно-точно. А ещё нам по-прежнему нужна её поддержка в Визенгамоте, – добавил Гарри.

— Это как раз не проблема. Мы будто уже сто лет союзники, так что здесь я спокоен.

— Отлично! Ну что, пора тебя поздравить, – заявил мальчик.

— И надо непременно устроить вечеринку, – предложила его мама. – Сириус, а когда ты нас познакомишь со своей избранницей?

— Да-да, ты абсолютно права. Небольшой праздник не помешает. Мне же нужно представить свою семью. Кстати, чуть не забыл: Гарри, будешь моим шафером?

— Я? – тот снова удивился. – Я думал, ты попросишь Ремуса.

Блэк поморщился.

– Похоже, он на меня зол за арест Дамблдора. Пожалуй, даже слишком зол.

— Он до сих пор его боготворит?

— Директор ведь не выгнал его из Хогвартса, пусть Рем и оборотень.

Гарри задумался. Это значит, что Ремус никогда не встретит Тонкс и не женится на ней. Их же «свёл» Орден феникса. Правда, если бы Лунатик и Бродяга остались друзьями, всегда был шанс, что рано или поздно первый познакомится с племянницей Сириуса. А вот теперь… Ладно, остаётся надеяться, что Тонкс встретит кого-нибудь получше. Да, Ремус – отличный парень, но ведь именно он собирался сбежать, когда Нимфадора забеременела. И Поттер прекрасно помнил, как его это взбесило в прежней жизни.

Возможно, всё и к лучшему.

Свадьба Сириуса Блэка и Амелии Боунс стала событием года. Впрочем, с учётом политического влияния Амелии и репутации Сириуса — неудивительно. Так что пресса пестрела душещипательными статьями, что сила любви способна сразить даже такого повесу как Блэк.

Сотни футов пергамента ушли на бесконечные описания платья невесты, её туфель и украшений, помещения, где проходила церемония, и как его украсили, свадебного стола и прочих деталей, которые в обычной ситуации ни один мужчина даже не заметит. Прославился даже кондитер, который испёк торт, и чей шедевр журналисты «препарировали» в мельчайших подробностях. Впрочем, в накладе он не остался — после парочки статей на него буквально посыпались подобные заказы. И это пока пресса не пронюхала, что в церемонии будет участвовать Гарри Поттер.

А вот когда стало известно, что Мальчик-Который-Выжил назначен шафером, в прессе началось настоящее светопреставление. Правда, Гарри с Сириусом не обращали на это никакого внимания, что, впрочем, только подстёгивало воображение репортёров. К счастью, из-за того, что контрольный пакет акций "Пророка" недавно сменил владельца, журналисты вроде Риты Скитер больше не могли публиковать ложь и слухи. Да, оставались другие издания (как тот же «Ведьмин еженедельник»), но там предпочитали лишний раз описать наряды молодожёнов и гостей, а не портить чью-то репутацию.

Тем более, сама Рита сейчас была чересчур занята. Как только Сириус стал владельцем "Пророка", едва ли не первым делом поручил ей написать книгу об Дамблдоре. Дело в том, что Гарри страстно желал окончательно и бесповоротно уничтожить изрядно пошатнувшуюся репутацию бывшего директора Хогвартса. Правда, поначалу считал себя излишне мелочным, но уж очень не хотел, чтобы Дамблдора объявили мучеником. И если ради этого надо ещё раз как следует вывалять старика в грязи — быть посему.

Кстати, на свадьбу он пригласил Гермиону и Невилла. А ещё не упустил возможности поближе познакомиться со Сьюзен Боунс. Так что ко дню свадьбы мог смело называть её и Ханну Аббот своими хорошими друзьями.

А перед медовым месяцем Сириус сделал крестнику подарок. Это оказалась волшебная палочка Дамблдора, которую он забрал в ДМП из хранилища вещественных доказательств. А её место заняла качественная копия, которую без серьёзной проверки никто не отличит от оригинала. Блэк понятия не имел, зачем она Гарри, но не стал требовать объяснений. А крестник горячо его поблагодарил и оставил подарок в самом дальнем углу своего хранилища в Гринготтсе. Да, она хорошо ему подошла, но у него возникло ощущение, что лучше и впредь пользоваться родной палочкой из остролиста с пером Фоукса, а эту приберечь на всякий случай. Правда, он надеялся, что такой случай никогда не настанет.

* * *

Тем временем подошёл к концу очередной учебный год. Кубок школы выиграл Рейвенкло. Директор передал приз сияющему профессору Флитвику, а потом обратился к студентам:

— Успокойтесь, пожалуйста. У меня для вас несколько объявлений, — начал он уже привычным спокойным тоном. — Спасибо. Как вам известно, в этом году у нас появились новые преподаватели. С радостью сообщаю, что Попечительский совет утвердил кандидатуры профессора Хокинса и профессора Кюри, и теперь они вошли в штат Хогвартса. Кстати, экзаменационная комиссия Министерства уже отметила необычайно высокие результаты СОВ и ТРИТОН по зельям и истории магии. Поэтому предлагаю поприветствовать профессора Кюри и профессора Хокинса. — Зал разразился овациями. Новые преподаватели быстро сыскали любовь студентов и пользовались необычайной популярностью. Впрочем, если припомнить, кого они заменили — неудивительно.

— Ещё попрошу наградить аплодисментами профессора Биннса, благодаря которому в школе серьёзно укрепилась дисциплина. — На сей раз прозвучали редкие хлопки, да и то в основном со стороны персонала. Согласно новым правилам, теперь за отработки отвечал именно Биннс. Причём сначала нарушитель два часа слушал лекцию о каком-нибудь восстании гоблинов, а затем писал по ней тест. И если получал ниже «удовлетворительно», «процедура» повторялась. В итоге печально известные близнецы Уизли отказались от проделок и розыгрышей после первой же отработки. Впрочем, если учесть, что тест они переписывали десять раз (выпив на двоих чуть ли не галлон бодроперцового зелья), их можно понять. Они не против чистить туалеты под присмотром Филча, но ЭТО?! Нееет, больше они не рискуют.

А вот преподавателям «новинка» пришлась по душе. В конце концов, с удовольствием унижают студентов разве что люди типа Филча и Снейпа. У профессоров даже появилось своеобразное хобби — в свободное время наблюдать за отработками.

— Ещё раз прошу успокоиться — это далеко не всё. Теперь речь пойдёт о весьма серьёзных изменениях, которые вступят в силу в следующем году. Подробности узнаете от родителей, которым в ближайшее время мы разошлём письма. Возможно, кое-кто из них будет недоволен, но Министерство и Попечительский совет искренне верят, что изменения необходимы и давно назрели.

Большинство студентов забеспокоились. А вот Гарри даже бровью не повёл. Да и с какой стати ему волноваться, если большую часть нововведений предложил именно он? Оставалось только дождаться реакции учеников.

— Первое и самое главное — несколько минут назад я вручил кубок школы в последний раз. — По Большому залу тут же побежала волна шепотков. Студенты были слишком потрясены, чтобы говорить в полный голос. Нет кубка? А как же баллы факультетов?

— Это связано с тем, что со следующего года распределение по факультетам отменяется. Теперь одно общежитие будут занимать исключительно однокурсники, а место деканов для разных курсов займут кураторы и консультанты. Профессор Спраут возьмёт на себя первый и второй курс, профессор Флитвик — третий и четвёртый, профессор МакГонагалл — пятый и шестой, а профессор Вектор — седьмой. — Теперь шума стало гораздо больше, а кое-кто не постеснялся высказаться от души. Отменить факультеты? Немыслимо! У Рона Уизли в голове не укладывалось: если не будет Слизерина, кого же считать злом? Несправедливо!

— Уверен, большинство из вас я сильно удивил. В конце концов, факультеты — тысячелетняя традиция, — продолжал директор. — К сожалению, мы столкнулись с неоспоримым фактом — такая система больше не работает. Подавляющее большинство проблем с дисциплиной связаны именно с соперничеством факультетов. Если будет время и желание — советую найти и почитать про эксперимент Роббера Кейва. Он убедительно доказал, что делить учеников на группы — очень плохая идея. Вот скажите, у многих из вас есть друзья на других факультетах? Правильно, у единиц. Так почему вы позволяете этим искусственным барьерам мешать вам заводить друзей? Как бы там ни было, факультетов в Хогвартсе больше не будет. Каждое общежитие закрепят за отдельным курсом, ваши соседи на занятиях будут постоянно меняться, да и систему баллов мы пересмотрим. Честно говоря, пока непонятно, каким образом. Есть мнение, что баллы стоит присуждать не факультету, а студенту. Тогда в конце года можно наградить самого способного. Но пока я не уверен, что это хорошая идея.

Эта новость окончательно «добила» учеников, но один из них всё-таки выкрикнул:

— А как же квиддич?

К сожалению, в этом году квиддич сильно сдал свои позиции. Первый же матч закончился тем, что почти сразу после стартового свистка персонал в полном составе высыпал на поле и разнёс бладжеры в клочья. Ведь те угрожают здоровью студентов, а это идёт вразрез с клятвой преподавателя Хогвартса. Вот такой неожиданный побочный эффект.

Для начала пришлось вообще отменить матчи и подумать, как сделать игру менее травмоопасной. Конечно, в первую очередь взялись за бладжеры. Летающие металлические шары, которые со свистом носятся над полем и стараются сбить игроков с мётел, представляют опасность по определению. В итоге их заменили небольшими резиновыми мячами, которые даже синяков не оставляли. Так что теперь игроки бладжеры просто игнорировали. Далее профессора обратили внимание на другие нюансы: на все мётлы бросили чары против столкновений и поставили ограничители скорости, а на мантии наложили чары амортизации и левитации. В общем, теперь упасть с метлы во время матча всё равно что споткнуться в коридоре.

Не стоит удивляться, что популярность квиддича резко упала. И едва ли не самым недовольным оказался как раз таки Гарри, хотя именно с его «подачи» на свет появилась клятва преподавателя. Но ему тогда и в голову не пришло, как это повлияет на его любимую игру.

Да, он по-прежнему не хотел попасть в команду на первом курсе, но планировал попробовать на втором или третьем. Только теперь квиддич больше напоминал гонку улиток. Да, в конце концов, кто-то побеждает, но наблюдать за этим — увольте. Между прочим, они с Сириусом уже не раз устраивали мозговой штурм, пытаясь придумать, как снова сделать игру захватывающей.

— Ах да, квиддич. Конечно вы знаете, что здесь возникли серьёзные проблемы. Мы попытались сделать игру безопасней, однако вышло сплошное разочарование. Мы запланировали кое-какие изменения, которые, надеюсь, вернут квиддичу былую популярность. Начну с с бладжеров. Понятно, что возвращать металлические мячи никто не собирается. Но мы прекрасно понимаем, что на новые бладжеры никто не обращает внимания, поэтому загонщиков можно вообще убрать. Так вот, отныне бладжеры будут влиять на игру по-другому: если такой мяч попадает в игрока — его метла теряет пять процентов скорости на пять минут. Поэтому про бладжеры опять придётся вспомнить, а загонщики снова в игре.

— Дальше речь пойдёт про ограничители скорости. Да, мы понимаем, что ни игрокам, ни болельщикам они не пришлись по душе. Ограничения будут сняты, но только для тех игроков, кто докажет, что способен управлять метлой на максимальной скорости. Кстати, у меня хорошая новость: мы связалась с корпорацией "Нимбус" и договорились, что они обеспечат Хогвартс новыми мётлами. В связи с этим появится ещё одно правило: больше игроки не имеют права использовать собственные мётлы. Таким образом, теперь победа будет зависеть от мастерства игроков, а не от скорости метлы. И победит действительно сильнейший, а не тот, у кого есть деньги на дорогую метлу.

— Кроме того, в помощь мадам Хуч мы наймём двух новых инструкторов. Именно они позаботятся, чтобы игроки хорошо летали. Раньше эту роль исполняли капитаны, но нас это не устраивает. В конце концов, плохо тренированные игроки — неоправданный риск. Само собой, сборные факультетов будут распущены, и лично я считаю — это хорошо. На каждом факультете учатся десятки студентов, но играют и тренируются только семеро. То есть, ни о какой конкуренции не может быть и речи. Не сомневаюсь — вот почему наша сборная постоянно терпит неудачу в Кубке мира. Так что надеюсь, в следующем году в квиддич будет играть гораздо больше народу. Да, вы не ослышались — теперь любые семеро студентов смогут сформировать команду, причём команд может быть сколько угодно. И каждую в обязательном порядке станут тренировать наши новые инструкторы, которые помогут полностью раскрыть потенциал игроков. — Заканчивал директор под бурные аплодисменты.

Судя по всему, идея, что теперь любой сможет полетать на новой метле и попытать счастья в квиддиче, пришлась слушателям по душе.

Понимая, что и так уже серьёзно потряс студентов, профессор Квиррел взял небольшую паузу. Это ведь ещё не всё.

— С сожалением вынужден признать, что кое-кто из чистокровных учеников собирается всю жизнь прятаться в волшебных анклавах. Они так мало знают о немагическом мире, что их даже гамбургеры продавать не возьмут. Да что там... Уверен, они даже не знают, что такое «продавать гамбургеры».

— Да, есть люди, которым это выгодно. Пока вы не выходите на улицу в обычном мире, им работать гораздо проще. Однако не сомневайтесь, я — не из таких. Помните, мы с вами — колдуны и ведьмы. Мы можем отправиться куда угодно и делать всё что захотим. Поэтому, — тут он прервался и обвёл взглядом зал, — каждый, у кого нет хотя бы одного родственника неволшебника, обязан изучать новый предмет "Культура и обычаи немагического мира". К сожалению, так называемое магловедение, которое долгие годы преподавалось в Хогвартсе, определённо не даёт нужных знаний и навыков. Так что этого предмета в программе больше не будет. С другой стороны, все студенты, у которых хотя бы один из родителей — неволшебник, обязаны изучать ещё один новый предмет — «Культура и обычаи магического мира". Уверяю, скучать вам точно не придётся. В течение учебного года мы запланировали несколько экскурсий, куда пригласим всех желающих. Вы посетите кинотеатры, музеи, драконьи заповедники, парки развлечений и даже Визенгамот.

— И ещё одно новшество касательно школьной программы: отныне прорицания не входят в список обязательных предметов по выбору. Таким образом, остаются древние руны, нумерология и уход за магическими существами. Само собой, тех, кто в будущем году будет сдавать СОВы, это не касается — изучать новую дисциплину им слишком поздно.

Последняя новость сильно разочаровала Трелони. Впрочем, она знала — студенты, которым понравится одна только мысль, что можно предсказывать будущее, — всегда найдутся.

— А чтобы расширить ваш кругозор и подтянуть знания об обычном мире, в Хогвартсе появятся немагические дисциплины: география, физика, химия, биология, литература и математика. Серьёзные изменения ожидают курс истории: теперь вы будете изучать не только историю мира магии, но и обычного. Я настоятельно рекомендую выбрать как можно больше новых предметов. А что касается первокурсников, для них эти предметы станут обязательными.

— Таким образом, любой выпускник Хогвартса будет в состоянии сдать экзамен уровня О или А*. Последний можно считать аналогом наших СОВ. Что касается уровня ТРИТОН, эту информацию вы обнаружите в конвертах, которые получите после праздника.

— А теперь последнее объявление. Уверен, количество новшеств вас удивило, но и это ещё не всё. Надеюсь, вам понравится сегодняшняя поездка, и вы сохраните её в памяти… потому что это будет последний рейс "Хогвартс-экспресса". Мы можем мгновенно путешествовать при помощи тех же каминов и порт-ключей, поэтому поезд — настоящий анахронизм, от которого давным-давно следовало избавиться. Единственное, что нас останавливало — сложности с организацией и серьёзные расходы, на которые не готовы пойти ни Министерство, ни Попечительский совет. Но теперь благодаря помощи «Цветочного фонда» каждый студент получит порт-ключ. Летом вас посетит их представитель, который и настроит порт-ключ. Кроме того, нужно заполнить специальную форму и указать удобное для визита время. Её вы тоже найдёте в конверте.

— У вас дома нужно подыскать место, где никто посторонний не увидит, как вы появляетесь и исчезаете. Кстати, порт-ключи будут многоразовыми, и позволят вам перемещаться между домом и Хогвартсом. То есть, при желании можно возвращаться домой хоть каждый день. Но если кто-то предпочитает остаться в замке — общежития по-прежнему к вашим услугам. Вы имеете полное право оставаться в Хогвартсе, а дома появляться иногда на ужин и на выходных. Или наоборот — здесь появляться только на занятиях. Но предупреждаю сразу — если в этом случае кто-то станет постоянно опаздывать, мы можем и отобрать порт-ключ, так что прибывайте на уроки вовремя. Кроме того, этот же порт-ключ в случае ранения или несчастного случая отправит вас в отделение скорой помощи госпиталя Святого Мунго. По соображениям безопасности и с целью соблюдения Статута секретности порт-ключи будут индивидуальными, но при чрезвычайной ситуации отправить с их помощью в госпиталь можно кого угодно.

Наблюдая за реакцией студентов, директор улыбнулся. Главный сюрприз он припас напоследок, и в первую очередь тот касается маглорождённых.

— Погодите, я сказал, что это последнее объявление? На самом деле, хочу добавить ещё кое-что. Итак, тот, кто доставит вам порт-ключ, заодно настроит его на финишную точку. Как я уже говорил, там вас не должны беспокоить посторонние. Наверно, лучше всего подойдёт ваша спальня. Так вот, там вы сможете... заниматься магией! — Впервые за всю речь зал потряс настоящий взрыв. Колдовать летом? Невероятно!

— Пожалуйста, внимательно изучите инструкции, особенно как безопасно заниматься магией. В случае нарушений вы этой привилегии лишитесь. И я настаиваю, чтобы вы использовали только те заклинания, которые уже проходили в школе. Изучать новые заклинания без присмотра очень опасно. Я даже слышать не хочу, что хоть один студент угодил из-за этого в Мунго. — Квиррел заканчивал речь под гром аплодисментов. Последняя новость порадовала почти всех, за исключением несколько чистокровных. Но кого интересует их мнение?

* * *

По дороге из Большого зала директор окликнул Гарри:

— Мистер Поттер, я назначил встречу, как вы просили. Можете утром подойти ко мне в кабинет к половине девятого? Они прибудут через камин. Думаю, мы управимся быстро, и вы успеете на поезд.

— Конечно, сэр.

* * *

На следующее утро Гарри вошёл в кабинет директора, не обратив никакого внимания на горгулью. Последней Квиррел приказал пропускать студентов, если он здесь и не занят. В конце концов, что ты за директор, если ученики не могут тебя увидеть?

— Здравствуй, Гарри. Рад, что ты пришёл пораньше. Можешь объяснить, откуда ты узнал, что девочка так замечательно сдаст тест?

— Наверняка не знал, но всё-таки подозревал.

— Как всегда сплошные секреты? Не могу сказать, что не одобряю. Садись, они сейчас будут.

Как только огонь в камине вспыхнул зелёным, оттуда вышли эксцентрично одетый мужчина, красивая женщина и маленькая девочка со светлыми волосами и мечтательным выражением на лице.

— Добро пожаловать, мистер и миссис Лавгуд, рад вас видеть. Спасибо, что нашли время меня навестить. А ты, наверно, Луна? Как дела, дорогая?

— Спасибо, директор, неплохо.

— Присаживайтесь, мистер и миссис Лавгуд. Уверен, вы теряетесь в догадках, зачем вас пригласили. Но сначала разрешите представить Гарри Поттера, которого я тоже попросил прийти. Зачем, объясню через несколько минут.

— Рад познакомиться, мистер Поттер, — поздоровался изрядно удивлённый Ксенофилиус Лавгуд и сразу же задумался, а не попросить ли у мальчика интервью. Но потом прикинул, что для его читателей это слишком прозаично. А вот тайная армия Министерства из гелиопатов — это действительно интересно. Или, например, связь между брюквой и здоровьем садовых гномов.

— Взаимно. И можно просто по имени.

— Вот и отлично. Как насчёт чая? А потом мы поговорим, зачем я вас позвал, — вмешался директор.

— С удовольствием, — ответила миссис Лавгуд.

— Просто замечательно. Типпи, можешь приготовить нам чаю? — Тут же появился домовик и вручил каждому по полной чашке.

— Перейдём к делу. Как вы наверняка знаете, стоило мне сменить на посту директора профессора Дамблдора, я всерьёз занялся качеством преподавания в Хогвартсе. И одной из моих инициатив стала проверка студентов на магический потенциал и тест IQ. Недавно мы разослали такие тесты всем студентам, которых ждём первого сентября. Один из таких комплектов получила ваша дочь. Скажите, вам интересно, как она справилась?

— Уверен, просто отлично. Луна всегда была очень умной девочкой.

— Миссис Лавгуд, ваша дочь оставила всех прочих будущих первокурсников далеко позади. На самом деле, настолько далеко, что заставлять её учиться на первом курсе — настоящее преступление, — заявил Квиррел, не обращая внимания, что девочка, которую он фактически назвал гением, разгуливает по кабинету и болтает с портретами.

— Она и впрямь так здорово справилась? — переспросил мистер Лавгуд, хотя на самом деле нисколько не удивился. Просто иногда нужно вести себя поскромнее. В прошлом уже бывали случаи не слишком адекватной реакции родителей, когда он спокойно им объяснял, почему Луна прилично превосходит их отпрысков. А вот восторженная реакция директора удивила. Особенно с такой тёмной аурой. Обычно подобные люди далеко не так дружелюбны. И не следует забывать, что сразу ничего и никогда принимать на веру не стоит.

— Да, вы можете гордиться своей дочерью. Беда в том, что Хогвартс, как и любая школа, вынужден в первую очередь ориентироваться на среднего ученика. Это приводит к тому, что таким талантливым детям, как ваша Луна, в школе попросту скучно, поэтому свой потенциал до конца они так и не раскрывают. Раньше нам помогала Распределяющая Шляпа, которая отправляла их на Рейвенкло, где у них гораздо больше шансов проявить себя. Но уже в следующем учебном году факультетов не будет, поэтому снова встаёт вопрос, как нам помочь самым умным студентам.

— Вот, например, те же тесты IQ. Кто показал, что способней других, может выбрать более сложную программу обучения. Да, можно сказать, такой подход несправедлив, но если студент, который на первый взгляд звёзд с неба не хватает, станет усердно заниматься, он имеет полное право присоединиться к такой группе. Однако ваша Луна — настолько одарённая, что выступает в собственной лиге. Поэтому с вашего разрешения я хочу провести маленький эксперимент.

— Какой? — мать девочки тут же забеспокоилась. Это слово она очень не любила. В последнее время их семье как-то с ними не везло. Так, после последнего эксперимента мужа до сих пор в жаркую погоду в доме пахнет муравьедами и кенгуру. Да и она сама испытала необъяснимый страх, когда недавно собиралась экспериментировать с собственным заклинанием. В тот день она так ничего и не сделала. И даже припомнила сны, которые видела давным-давно. И от этих воспоминаний у неё до сих пор мороз по коже. Нет, сейчас слово "эксперимент" она определённо не желает слышать.

— Мистер Поттер — наш лучший первокурсник. Так вот, он любезно согласился на каникулах учить вашу дочь. Я бы попросил профессоров, но, к сожалению, такие расходы ради одного студента бюджет не предусматривает. Хотя иногда я лично буду проверять, как идут дела, а заодно помогать с ЗоТИ. А перед началом учебного года предложу вашей дочери сдать стандартные экзамены за первый курс. И если Луна с ними успешно справится, мы сразу переводим её на второй. Что скажете?

— Вы хотите, чтобы Мальчик-Который-Выжил занимался с Луной? — переспросила изрядно удивлённая миссис Лавгуд. — Интересно, кто от такого откажется? Но меня беспокоит, не будет ли ей тяжело. Ведь у остальных за плечами целый год.

— Нет, миссис Лавгуд. Если бы я считал, что Луна не справится, даже предлагать бы не стал. В худшем случае — если ваша дочь не сдаст экзамены, она просто начнёт с первого курса со сверстниками. Но лично я считаю, у неё всё получится.

— В таком случае, не вижу причин отклонять такое щедрое предложение, — ответила миссис Лавгуд, пока её муж оценивал обстановку кабинета с точки зрения фен-шуй (здесь явно просится несколько нюхлеров, а ещё стоит в стратегических точках выложить десяток пробок из-под сливочного пива).

— Отлично. С Министерством я всё уже уладил — вот разрешение Луны. Теперь она может заниматься магией, не нарушая закона о колдовстве несовершеннолетними. Конечно, не при посторонних и без нарушений Статута секретности.

— А где будут проходить уроки? — поинтересовалось собеседница.

— В доме моего крёстного или у вас. Конечно, если к вам можно попасть через камин, — ответил Гарри.

— Второе, пожалуйста. Наш адрес — «Гнездо».

— Уверен, детали вы обсудите сами, — заметил директор, улыбаясь гостям.

— Хорошо. Тогда в понедельник наш первый урок. Вас устроит?

— Конечно. И огромное спасибо, что согласились, — ответила миссис Лавгуд.

— Пожалуйста. Луна, вот мои учебники за первый курс. Успеешь к понедельнику прочитать в каждом первую главу? — поинтересовался новоиспечённый преподаватель, вручая девочке внушительную стопку книг.

— Без проблем. Впрочем, если нарглы не помешают.

— Луна, даже я знаю, что нарглы — существа ночные. Так могу я рассчитывать, что ты прочтёшь первые главы? А если к тому времени обзаведёшься палочкой — будет просто замечательно.

— Мы можем прямо сейчас отправиться к Олливандеру, — предложила миссис Лавгуд. А её супруг искренне недоумевал, зачем его дочери другая палочка. Она ведь уже не один год замечательно колдует бабушкиной. Ладно, в конце концов, жене лучше знать. Иногда лучший вариант — просто плыть по течению.

— Тогда до понедельника, — попрощался Гарри.

— Увидимся, — откликнулась обрадованная Луна.

— Конечно. — Наблюдая, как семья покидает кабинет, мальчик улыбался до ушей.

* * *

В Британии и странах Содружества есть экзамены GCE O Level и GCE A level (General Certificate of Education Ordinary Level, General Certificate of Education Advanced Level). Можно считать аналогом нашего неполного среднего (Ordinary — обычный) и полного среднего (Advanced — продвинутый) образования (прим. пер.).

Глава 22

Лето перед вторым курсом.

С трудом сдерживая смех, Гарри, Сириус и Дадли ввалились в дом на Тисовой. И первым делом рухнули на диван в гостиной и от души расхохотались. Тут же появилась обеспокоенная Петуния.

— Что вы учудили на этот раз? — раздражённо осведомилась она. Опыт ей подсказывал, что если эта троица умирает со смеху, «шалость удалась».

— Ничего особенного, ма. Так, разбили сердце паре сотен женщин, — ответил Гарри.

— ЧТО?! Что вы сделали? — рявкнула хозяйка дома, боясь услышать ответ.

— Помолчи, Гарри, ты сильно преувеличиваешь. Давай-ка я объясню, пока твою маму инфаркт не хватил, — вмешался Сириус.

— Да уж, пожалуйста, — пробормотала Петуния.

— Есть в магическом мире такой писатель — Гилдерой Локхарт. Написал целую полку книг, как сразил кучу нечисти. Любит прихвастнуть, но масса ведьм по нему сохнут. Например, "Ведьмин еженедельник" несколько раз наградил его за самую обаятельную улыбку. В общем, наш мальчик подозревал, что этот тип — обычный мошенник, и решил вывести его на чистую воду.

— И? Что вы сделали?

— Ничего особенного. Просто сегодня у него была встреча с читателями в Косой аллее. А мы всего лишь добавили ему в стакан воды немного веритасерума.

— Веритасерум? Что это вообще такое?

— Абсолютно безвредная сыворотка правды. Заставляет человека говорить только правду, — пояснил Гарри.

— И ваш план сработал?

— О, да! Первым делом я спросил, как именно он победил оборотня, и самозванец рассказал, что в жизни их не видел. Оказывается, он всего лишь расспросил человека, который на самом деле с ним расправился, а затем подчистил ему память. Это надо было видеть — сначала женщины едва ли не слюни пускали, а уже через минуту Локхарт улепётывал от толпы разгневанных фурий, швырявшихся проклятьями.

— Да, это было потрясающе! — и Сириус снова рассмеялся. — Думаю, скоро его арестуют.

— То есть, сначала вы подлили знаменитому автору зелье, влияющее на разум, а потом оставили на растерзание разъярённой толпе? — уточнила Петуния.

— Хм... Ты так говоришь, будто я сделал что-то плохое, — выдавил Гарри, сообразив, что нажил неприятностей. — Локхарт присваивал себе заслуги других людей и стирал им память.

— Если ты его подозревал, надо было сообщить аврорам. В конце концов, разве тётя Амелия — не глава ДМП?

Гарри промямлил что-то невнятное.

— А теперь что касается тебя, — обратилась Петуния к Сириусу. — Я-то считала, что после свадьбы у тебя появится хоть капля ответственности. Погоди, я ещё расскажу Амелии, что ты натворил.

Бедолага мгновенно спал с лица. Он очень любил жену, но той, как правило, категорически не нравились подобные шутки. Да и ночевать на диване в гостиной не хочется.

— Петуния, успокойся, это всего лишь розыгрыш. Никто ведь не пострадал… ну, кроме Локхарта. А авроры всё равно до него доберутся. Не надо говорить Амелии. Ну пожалуйста!

— Хорошо, — заявила миссис Дурсль. — Но следующую неделю мальчики из дома ни ногой. Всё понятно, Гарри?

— Хорошо, мам, — прохныкал тот, стараясь выглядеть невинным ангцем. — Только вот… хмм… я учу Луну. Ты же не хочешь, чтобы она отстала только потому, что я ... эээ…

— Совершил невероятную глупость? Ни в коем случае. Девочка ведь ни в чём не виновата. Что ж, просто попроси Сириуса каждый день доставлять её сюда. Уверена, он не откажет. Не так ли, Сириус?

— Конечно-конечно. Отправь ей письмо с совой и предупреди, что планы изменились. — Бродяга был очень доволен — удалось выйти сухим из воды. Обаяние Блэков по-прежнему работает!

Петуния мысленно улыбнулась. Пригласить Луну — неплохая идея. Давно пора узнать, с кем её сын проведёт б?льшую часть лета. Может, пройтись по магазинам и купить чего-нибудь вкусненького? Или испечь торт? Или пирог? Девочки у них дома — это замечательно. Заодно следует настоять, чтобы сын пригласил Гермиону. Он ведь так часто о ней говорит, и только хорошее. Кстати о Гермионе — надо обязательно выяснить, когда она вернётся из Европы. Хорошо, если успеет на день рождения Гарри.

А ещё нужно поговорить с другими родителями. Пора уже организовать при Хогвартсе родительский комитет. Кстати, начать можно с Грейнджеров.

* * *

Несколько недель спустя, когда Гарри готовился к очередному уроку с Луной, его позвала Петуния. Он спустился вниз и обнаружил, что мама с удовольствием болтает по телефону с Гермионой. И пока чего-нибудь не ляпнула, быстро выхватил у неё трубку.

— Привет, Гермиона. Когда вернулась? Как съездила?

— Сегодня утром. А съездила замечательно. А как у тебя дела?

— Отлично. Ты завтра занята?

— Нет, а что?

— Как насчёт полетать?

— Полетать?

— Ага. Ты же знаешь, что я занимаюсь с Луной. В том числе учу её летать. Тем более, у неё возле дома подходящая площадка, а мне удалось достать несколько мётел. Что скажешь?

— Луна — это девочка, которую ты готовишь к школе? И как она справляется?

— Весьма неплохо. Ну что, ты будешь?

— Конечно. Звучит заманчиво.

— Отлично. Тогда я за тобой заеду на "Ночном рыцаре". Скажем, около четырёх. Устраивает?

— Да.

— Договорились. Кстати, ты мяч хорошо бросаешь?

— Мяч? Неплохо.

— Замечательно!

— Почему? — в голосе подруги прорезались подозрительные нотки.

— Да так... Посмотрим, получится ли из тебя приличный охотник.

— Только не говори, что хочешь создать квиддичную команду.

— Создать? Возможно-возможно, только где людей найти? С другой стороны, можно к кому-то присоединиться.

— А мне казалось, тебе не нравится квиддич. Ты ведь даже пробовать отказался.

— Да, но бладжеры-то заменили, так что риск что-нибудь себе сломать почти исчез. В любом случае, я хочу стать охотником, а вот из Луны, похоже, выйдет хороший ловец. Так что если и ты станешь охотником, полкоманды уже есть.

— Ммм… знаешь, не уверена. Спортивной я никогда не была.

— Успокойся, тебе всего двенадцать. Да, ты никогда не занималась спортом, ну и что? Кто мешает попробовать? Обещаю — учёбе квиддич не помешает, и с книгами тебя не разлучит. А ещё мне кажется, нам стоит хотя бы попытаться поиграть в квиддич. Иначе так и не почувствуем себя настоящими студентами Хогвартса.

— Хорошо, я попытаюсь, но если квиддич помешает учиться, оставляю за собой право бросить это занятие.

— Договорились. Только пообещай, что постараешься.

— Конечно.

— Ха-ха-ха, мой коварный план работает!

— Придурок.

Гарри повесил трубку и не впервые задал себе вопрос, как справится с такими противоположными личностями, как Гермиона и Луна. Он и вправду хотел, чтобы они поладили, но если предоставить их самим себе, трения по поводу «что такое хорошо и что такое плохо» возникнут неизбежно. Оставалось надеяться, что совместная игра в квиддич поможет им подружиться. В любом случае, именно ему предстоит «миссия» их примирить. Может, напомнить Гермионе об эксцентричных гениях? И тогда она будет более терпелива? А может, привлечь её к обучению Луны? Или всё-таки не стоит так торопиться? Вопросы, вопросы… Ладно, для начала отправим Хедвиг с письмом. Надо предупредить Луну, что завтра он будет не один.

* * *

Гарри видел десятый сон, но тут его разбудил какой-то стук. Он с трудом разлепил глаза. Как обычно, в окно светит месяц, а это ещё кто? На него таращился некто рыжий, в веснушках и с длинным носом.

Рон Уизли, и сейчас он был за окном.

— Рон? — выдохнул Гарри, подходя к окну и открывая его. — Как ты… что это?

Увидев однокурсника, который высунулся из задней двери старого автомобиля бирюзового цвета, парившего в воздухе, Поттер чуть не упал. А с передних сидений ухмылялись Фред и Джордж.

— С тобой всё в порядке? — поинтересовался последний.

— Что с тобой стряслось? — добавил Рон. — Почему ты не отвечал на письма? Я тебя приглашал в гости не меньше дюжины раз.

— Ммм, Рон, а ты не думал, сколько писем я получаю? Чтобы с ними разобраться, пришлось занять у крёстного домового эльфа. Наверняка до твоих писем он ещё не добрался.

Теперь челюсть отвисла у Рона.

— Н-но… в школе ты ведь не получал столько писем.

— Оказалось, что кое-кто, — конечно же Дамблдор, — наложил на меня специальные чары. И совы от тех, кого не внесли в список, попросту возвращались обратно. Недавно я снял эти чары, и тут же буквально утонул в корреспонденции. С ней теперь Добби разбирается. Извини, но твоих писем я не видел. Может, Добби подумал, что это писанина очередного фаната, и потому...

— Прекрати мямлить, — перебил его Рон. — Мы прилетели забрать тебя к нам.

— Ребята, я бы с удовольствием, но этим летом у меня слишком много дел. Я кое кого учу, а тут ещё надо съездить с мамой в Лондон за покупками… Извините, но к вам поехать не могу.

— Ничего страшного, — заметил Джордж. — По крайней мере, мы испытали машину.

— Кстати о ней, — Гарри прекрасно понимал, что это — плохая идея, но не мог не поддаться соблазну. — А можно на ней прокатиться? Хотя бы вокруг дома?

— Почему бы и нет? — сказал Фред. — Давай посмотрим, как ты с ней управишься.

Гарри захихикал как безумец и вылез через окно прямо на место водителя. Хоть он и старался избегать Рона, но летающий автомобиль — это же круто! Возможно, снова подружиться с Роном Уизли — не такая уж плохая идея. Гарри покрутил руль, нацелил машину в небо и нажал на газ.

* * *

Второй курс начался для нашего героя очень хорошо. Путешествовать в школу порт-ключом оказалось гораздо удобней, чем целый день ехать на поезде. Плюс не пришлось тратить массу времени на распределение первогодок. Луна превосходно справилась со всеми экзаменами, и теперь они однокурсники. Так что Гарри заслуженно гордился собой. Кроме того, на этот раз он лично позаботится, чтобы позже Луна вспоминала Хогвартс исключительно с удовольствием. И пусть кто-нибудь только попробует хоть что-то у неё украсть!

Немагические предметы поначалу давались тяжело, но вскоре он втянулся. Да и возможность попадать домой хоть каждый день здорово подсобила. Всё-таки бывало, что он уставал от Хогвартса, а в такой ситуации ужин дома с родителями — лучшее лекарство. Петунии такие изменения тоже пришлись по душе, а благодаря Сириусу теперь и Дадли мог время от времени появляться дома. Иногда такси "Сириус" (как шутливо называл себя Бродяга) с удовольствием забирало Дадли из школы и аппарировало домой. А дирекции школы объяснили, что Сириус — крёстный отец Дадли, и живёт неподалёку. В этой связи Дадли разрешили время от времени отлучаться из школы, чтобы поужинать с крёстным. Правда, в отличие брата, Гарри мог появляться дома когда угодно. Петуния решила, что это несправедливо, и даже начала подумывать, а не перевести ли Дадли поближе к дому.

С квиддичем тоже всё было на мази. Гарри ожидал, что Вуд сохранит команду и просто сменит название, но девушки решили отделиться и создали собственную — "Хогвартские гарпии". И в первом же матче разнесли "Змей" Маркуса Флинта с перевесом в 200 очков. Вот так Вуд и остался только с близнецами Уизли. В общем, Гарри не упустил шанс и присоединился к бывшему капитану сборной Гриффиндора в качестве охотника, «протащив» заодно Гермиону и Невилла, а Луна показала себя прекрасным ловцом. Правда, они никак не могли подобрать название. "Летающие львы", "Воины Вуда", "Алый ужас" и "Кизляки" мало кому пришлись по вкусу, а тем временем матч с командой Роджера Дэвиса всё приближался. Само собой, Гарри ждал его с нетерпением. Оставалось надеяться, что в один прекрасный день кого-нибудь из них осенит.

Правда, какая-то мысль не давала ему покоя, но до поры до времени постоянно ускользала. Да что же это такое? Хлопнув себя по лбу, он направился к кабинету директора. И уже собрался попросить горгулью пропустить его, но тут она сама отъехала в сторону, и показался Квиррел собственной персоной. К удивлению Поттера, у директора на руке сидел феникс.

— Здравствуйте, профессор. Я как раз к вам. А что здесь делает Фоукс?

— Сам не пойму. Чёртова птица просто объявилась и начала петь. Попытался отправить его в совятню, но он вернулся. Представляешь, как сложно сосредоточиться на бумажной работе, когда рядом поёт феникс? — Судя по тону, Квиррел пребывал не в духе.

— Но что он здесь забыл? Разве Фоукс — не фамилиар Дамблдора? Я-то думал, он попытается пробиться в Азкабан.

— Азкабан защищён от фениксов специальными чарами, так что к Дамлбдору Фокус не попадёт. Но почему он постоянно возвращается? Никак не могу понять. Ты случайно не знаешь никого, кто умеет разговаривать с птицами?

Гарри посмотрел на феникса. Тот выглядел так, словно вот-вот расхохочется.

— Профессор, а вы не думали, что он шпионит для Дамблдора?

Фоукс недовольно уставился на Поттера. Похоже, такое предположение его оскорбило.

— Сильно сомневаюсь. Вряд ли Дамблдор изобрёл какую-то ментальную связь. А на разнообразные подглядывающие и подслушивающие чары я его проверил. Он чист. Может, просто возвращается на привычное место?

— Тогда почему вы не наложите защитные чары на свой кабинет?

— Мне кажется, это слишком жестоко. Нет, рано или поздно ему придётся привыкнуть к совятне.

— Интересно... Похоже, вы считаете, что Фоукс никогда и не был фамилиаром Дамблдора. Может, ему просто нравится в школе?

— Какой смысл играть в догадки? Как я уже сказал, правду мы никогда не узнаем. — Когда они достигли совятни, Квиррел аккуратно усадил Фоукса на одну из жердей. — Пожалуйста, оставайся здесь. Будешь хорошо себя вести, попрошу эльфов угостить тебя чем-нибудь вкусненьким. Ты ведь не откажешься от сочного хрустящего бекона?

Услышав, что к нему относятся как к обычной школьной сове, Фоукс явно обиделся.

— Итак, Гарри, — начал директор по дороге в свой кабинет, — о чём ты хотел поговорить?

— Да вспомнил про василиска. Вот и беспокоюсь, стоит ли им заняться.

— Бесси? С ней всё в порядке. Летом я к ней наведался. Скормил дюжину овец, и теперь она спокойно спит.

— Погодите-ка. Вы назвали огромную змею, которая может убить одним взглядом, БЕССИ?

— Кажется, ей понравилось, — попытался отбиться Квиррел.

— Бесси, — пробормотал Гарри. — Он назвал здоровенную змеюку Бесси. Прямо как корову какую-то. Гигантский василиск, и вдруг Бесси. Невероятно! — Затем он всё-таки взял в себя в руки задал ещё один важный вопрос: — Профессор, а вы считаете, держать такую зверюгу в школе — это безопасно?

— Конечно, мистер Поттер. Не забывайте — василиск прожил в Тайной Комнате не одну сотню лет. Салазар поселил его в качестве последнего рубежа обороны Хогвартса. Пока спит, Бесси абсолютно безопасна, а я не собираюсь её будить, пока в школе остаётся хоть один ученик. В то же время вы — единственный кроме меня, кто может попасть в Тайную Комнату. И при этом достаточно разумный человек, чтобы этого не делать.

— А вы помните Миртл? Вы точно уверены, что василиск никому не угрожает?

— Про Миртл я вспоминаю каждый день. Как бы то ни было, речь о великолепном магическом создании, которое живёт в школе со дня её основания. И что вы предлагаете? Убить? Или выпустить в Запретный Лес? Определённо не буду делать ничего подобного. Не забывайте — я тоже дал магическую клятву не делать ничего, что может навредить детям. Как думаете, разрешил бы я Бесси остаться в школе, если бы она представляла хоть малейшую опасность?

— Думаю, нет. Что ж, раз вы так считаете — согласен. А пока спокойной ночи, профессор.

— Спокойной ночи, Гарри.

Тот поспешил обратно в свою спальню. Всё равно несколько раз в неделю он предпочитал ночевать здесь. В конце концов, делать домашнее задание в компании гораздо легче. Но если бы кто-то подошёл поближе, наверняка услышал бы бормотание: «Бесси… он назвал её Бесси».

* * *

Заметив краем глаза что-то рыжее, Гермиона обернулась. А прежде чем раздался топот (кто-то явно убежал), ей послышался писк.

— Гарри, кто эта маленькая рыжеволосая девочка, которая постоянно за нами ходит?

— Понятия не имею. Наверно, ещё одна фанатка. Судя по цвету волос, кто-то из Уизли.

— Фанатка? В самом деле?

— Нууу… или она запала на тебя.

— Придурок, — припечатала подруга и легонько шлёпнула его по руке.

— Эй, осторожней! Как я буду играть в квиддич?

— Кстати о квиддиче. Давай-ка найдём Луну и Невилла и потренируемся.

Следуя за Гермионой, Гарри улыбался. Стоило заинтересовать её квиддичем, как она тут же постаралась его перещеголять. И теперь в каждом матче буквально лезет из кожи вон, стараясь забить как можно больше мячей. И обязательно опередить некоего Гарри Поттера. И, судя по тому, как старательно она тренируется, скоро её желание сбудется.

Уважаемые читатели, прошу прощения, но я по невнимательности выложил черновую версию главы. Вот отредактированная Greycot читабельная глава.

Третий курс.

Луна вышла из пике, вскинула руку, и стадион взорвался овациями. Она облетела поле, а в её кулачке беспомощно трепыхался крошечный золотой мячик.

К ней подлетел плачущий Вуд, обнял за шею и разрыдался в плечо. Луна почувствовала, как Гарри и Гермиона от души хлопнули её по спине, а в это время Фред, Джордж и Невилл скандировали: "Кубок наш!" А затем все они обнялись прямо в воздухе.

В итоге на землю опустилось нечто вопящее, многорукое и многоногое.

* * *

Лето перед четвертым курсом.

Глава департамента магических игр и спорта, а по совместительству — бывший загонщик «Уинбурнских Ос» Людо Бэгмен прибыл камином в кабинет директора Хогвартса, где его уже поджидали профессор Квиррел и Сириус Блэк. В последнее время Людо был чертовски занят — приближался финал чемпионата мира по квиддичу, но его беспокоило не только это. Он был весьма честолюбив и с нетерпением ожидал этого матча, однако попутно пытался решить ещё одну задачу — заработать побольше золота. Это и навело его на мысль предложить Министерству возродить Турнир Трёх Волшебников. Ведь если организовать такое серьёзное мероприятие, кроме авторитета можно на ставках заработать несколько тысяч галлеонов. Вот почему он появился в Хогвартсе — надо обсудить турнир с директором и главой Попечительского совета.

— Ах, мистер Бэгмен! Заходите, чувствуйте себя как дома. Рады вас видеть. В конце концов, сейчас вы очень занятой человек, — поприветствовал гостя Квиррел.

— Благодарю, профессор. И пожалуйста, зовите меня по имени. Есть шанс, что вы примете моё предложение?

— Конечно, Людо. Может, чаю?

— Да, спасибо. Чаю в самый раз.

Вскоре перед каждым появилась чашечка ароматного напитка. Беседу начал Сириус:

— Людо, начну с того, что возобновить Турнир — превосходная идея. Это определённо позволит наладить международные связи, а заодно подарит нашим студентам уникальную возможность встретиться и пообщаться с коллегами из других стран.

— Замечательно! — Бэгмэн сиял как новенькой галлеон.

— Тем не менее, задания Турнира нас не совсем устраивают. В связи с этим мы хотим внести некоторые незначительные изменения, — вступил в разговор директор.

— Правда? Например? — судя по всему, гость явно удивился.

— Есть слишком опасные задания. Особенно это касается первого. Драконы? Людо, ты серьёзно? — поинтересовался Сириус.

— По традиции, первое задание связано с опасными существами.

— И именно из-за этой традиции Турнир в своё время отменили. Разве ты об этом не знаешь? Или всё-таки слышал? — спросил директор.

— Д-да. Но я внёс кое-какие предложения, поэтому Турнир станет гораздо безопасней. Например, к участию допускаются только совершеннолетние студенты. Следовательно, их знания и навыки позволят справиться со всеми заданиями.

— К несчастью, это не единственная проблема. Вот, например, второе задание. Тебе оно не кажется слишком лёгким? Да с ним даже первокурсник справится — надо всего лишь достать жабросли. А о зрителях ты подумал? В таком случае им целый час придётся разглядывать озеро. Не слишком интересно, правда? Тот же недостаток у третьего задания, только там придётся любоваться живой изгородью. А вот наблюдать за участниками не выйдет, — высказался Блэк.

— Эээ, — только и проблеял Бэгмен, которому такое даже в голову не пришло.

— И зачем вообще нужен Кубок Огня? Если преподаватель не в силах определить наиболее успевающего студента — грош ему цена. Зачем ради этого использовать магический артефакт, да ещё столь опасный? Он же вдобавок свяжет участника магическим контрактом. А что, если кто-то из участников получит тяжёлую травму и не сможет выйти на очередное задание? И Кубок его накажет за нарушение контракта. Нет, я определённо не вижу смысла использовать Кубок, — заявил директор.

— Да, теперь я понимаю, — ответил потрясённый Бэгмэн. — И что вы предлагаете?

— В первую очередь нужно убрать Кубок. А вместо того, чтобы каждую школу представлял всего лишь один участник, предлагаю состязание команд. Само собой, опираться оно будет на школьную программу. Вот, например, Зелья. Каждой команде вручают свой яд, а выигрывает та, которая первой приготовит противоядие. Само собой, стоит предусмотреть кое-какие правила. Мы же не хотим, чтобы победил тот, кто первым додумается использовать безоар?

— Согласен. Хотя зрителям вряд ли будет интересно, — вмешался Бэгмэн. — А идея хорошая.

— Уверен, другие задания это уравновесят. Например, Трансфигурация, где баллы начислять не только за сложность и талант, но и за зрелищность.

— И обязательно не забыть про квиддич, — внёс предложение Сириус.

— Квиддич? — переспросил Бэгмэн. — Вы уверены? Виктор Крам — студент Дурмстранга и играет за сборную Болгарии. Лучший ловец в мире! Какую бы команду не выставил Хогвартс, она обречена на поражение.

— Вот именно из-за Крама мы и обязаны это сделать. Людо, вспомни себя студентом. Что бы ты дал за возможность потягаться с настоящей звездой? Это же прекрасная школа для любого игрока, — парировал Сириус.

— А ещё я считаю, надо придумать задания с опорой на теоретические предметы, — добавил Квиррел. — Историю магии, Нумерологию, Руны и тому подобное.

— Но... как это всё совместить в одном состязании? — Бэгмен был явно озадачен.

— Ты когда-нибудь видел викторину?

— В-викторину?

— Именно. Должен признать — с тех пор, как Сириус познакомил меня с магловским телевидением, я сильно пристрастился к разнообразным викторинам. Весьма увлекательно.

— Талли видение?

— На самом деле, всё довольно просто: по одной команде от каждой школы; ведущий задаёт вопрос; команда, которая ответит правильно, получает один балл. Сириус, как считаешь, стоит использовать сирену? То есть, как только команда готова отвечать, раздаётся сирена. Или пусть отвечают по очереди?

— Сирена мне всегда нравилась — добавляет остроты. Кстати, можно ведь и блиц организовать.

— Сирена? Блиц? Ч-что… — пробормотал окончательно сбитый с толку гость.

— Людо, оставь это мне. Я сам займусь викториной, — предложил Блэк.

— Будет очень кстати. А как насчёт дуэльного турнира? — поинтересовался Бэгмен.

— Нет, нет, и ещё раз нет! — отрезал Квиррел. — Слишком опасно.

— И ещё один момент. Список судей как-то не внушает доверия. Очень сомнительно, что директора школ могут судить непредвзято. Я считаю, надо пригласить судей со стороны. Возможно, стоит обратиться в Международную Конфедерацию Магов, — добавил Сириус.

— Фламели у меня в долгу за свой камень. Попробую их убедить, — заметил директор. — Вот уже двое.

— Отличнейшая идея! — откликнулся глава Попечительского совета.

— Думаю, больше предложений у нас нет. Вы согласны, Людо?

— Д-да, профессор. Я немедленно начну переделывать формат Турнира, — ответил Бэгмэн. Он быстро попрощался и покинул кабинет через камин.

— Что ж, всё прошло неплохо. Как считаешь, Сириус?

— Пожалуй. А год явно будет интересным. Кстати, каким образом собираешься формировать квиддичную сборную? В прошлом году Кубок выиграла команда Гарри. Вуд окончил школу, и именно Гарри избрали капитаном. Хогвартс выставит своих чемпионов?

— Нет. Я считаю, надо устроить отбор. Нам же нужны лучшие. Но мне кажется, уж кто-кто, а Гарри благодаря мастерству и так попадёт в сборную. Кстати, как у него дела? А то я за всё лето почти ничего о нём не слышал.

— Грейнджеры, Лавгуды и Дурсли проводят каникулы вместе. Мы с Амелией собирались к ним присоединиться, но у неё появились срочные дела в ДМП. Ксено потащил всех в турпоход. Они ищут каких-то морщерогих кизяков. Или кизляков? Чёрт его знает — что-то в этом духе. А насчёт Гарри... Думаю, пора ему расширять горизонты. Может, когда здесь появятся студенты из других школ, он возьмёт над ними шефство? Ну, ты понимаешь — показать Хогвартс, познакомить с местными обычаями… Думаю, мой крестник способен наладить неплохие отношения с теми же студентами Шармбатона.

— А это, случайно, не связано с тем, что, по слухам, в Шармбатоне учатся несколько вейл? — подколол Квиррел. У него было время как следует изучить собеседника.

— Связано, конечно. Гарри определённо стоит совершенствовать навыки флирта. Такой шанс нельзя упускать.

Директор хохотнул.

— Не сомневаюсь — даже если у него ничего не выйдет, наблюдать за ним будет весьма занимательно. На самом деле, я уверен — наши гости из Франции обрадуются такому помощнику. В конце концов, мальчик по-прежнему очень известен.

— Рад, что идея тебе понравилась. Да, чуть не забыл: мы собираемся на финал чемпионата мира, так что я выкупил ложу. Надеюсь, ты присоединишься.

— С удовольствием. Спасибо за приглашение.

— Отлично, там и увидимся. А сейчас я в Гринготтс. Гарри настаивает, что победит Ирландия, но снитч поймает Крам. Так что собираюсь сделать у гоблинов крупную ставку. Могу и за тебя поставить.

— Хмм… ирландцы выиграют, но снитч поймает Крам? Интересная ставка. Поставь за меня сотню галлеонов.

Сириус тоже покинул кабинет через камин, и директор тяжело вздохнул. К сожалению, на сегодня это ещё не всё. Надо обязательно навестить Хагрида и посмотреть, что он там сотворил. Говорят, скрестил мантикору с огненными крабами и вывел каких-то тварей, которых назвал соплохвостами. Нужно немедленно прекратить это безобразие. Ну почему именно ему приходится возиться с полувеликаном с характером пятилетнего ребёнка? Слава Мерлину, после отставки Кеттлберна он успел нанять Граббли-Планк. А то без её помощи уследить за Хагридом очень сложно. Представив, что может натворить полувеликан, если за ним не присматривать, директор вздрогнул.

Внезапно со вспышкой появился Фоукс, спланировал ему на плечо и начал петь, одновременно наводя «порядок» на голове. Квиррел вздохнул ещё раз. Что за неделя — ни минуты покоя!

* * *

Четвёртый курс.

Начало года определённо задалось. Гарри завёл несколько друзей из Шармбатона, причём ближе всех сошёлся с прекрасной Флер Делакур. Отбор в квиддичную сборную закончился успешно — его взяли охотником. Правда, поначалу он хотел пробоваться на ловца, чтобы схлестнуться с Виктором Крамом (чем чёрт не шутит — возьмёт и победит), но потом решил, что охотником ему нравится больше. В конце концов, всю игру нарезать круги, высматривая маленького золотого комара — это попросту скучно. Зато как у охотника у него есть шанс повторить подвиг ирландской сборной — забить столько мячей, что успех Виктора уже не будет иметь никакого значения. И пусть себе ловит снитч.

Тем не менее, сейчас у него появились дела поважнее — директор рассказал, что вскоре объявит о рождественском бале. Немедленно искать партнёршу! И с этой мыслью Гарри помчался в библиотеку, где наверняка застанет тех, с кем хочет поговорить.

Он остановился перед нужной дверью, собираясь с мыслями. И внезапно осознал, что его буквально трясёт от волнения. Чёрт бы подрал его предыдущую жизнь! Ну почему тот идиот почти не обращал внимания на девушек? Почему ему достались воспоминания человека, который понятия не имел, для чего нужны девушки?

И да, Джинни не в счёт. Заполучить девчонку, мечтавшую о тебе чуть ли не с пелёнок — таким «достижением» вряд ли стоит хвастаться. Плюс провальные свидания с Парвати и Чжоу. Присмотреться к Гермионе ему даже в голову не пришло, а вместо того, чтобы на вечеринке у Слизнорта поухаживать за Луной, он тратил время на Малфоя. И... и... И самое худшее — оказавшись под омелой вместе с Луной, он с позором сбежал. Ну как можно быть настолько тупым?!

Ничего, на сей раз он исправится. Вот только сердце немного уймёт, а то ощущение, будто оно вот-вот выпрыгнет из груди. Того и гляди — сердечный приступ приключится. Может, заглянуть в вотчину мадам Помфри? Неделька-другая в больничном крыле… А что — неплохая идея.

«Так, успокойся и дыши глубже. Просто вспомни, чему тебя учили Сириус и папа, и всё получится. Помни о самом главном — пока не достигнешь цели, веди себя уверенно. И не забывай улыбаться. Я спокоен, уверен в себе и совершенно неотразим. Ну что, успокоился? Время не ждёт!»

Гарри взглянул на своё отражение на отполированной двери.

«Чёрт подери, ну почему мои волосы выглядят так, словно я побывал в центре урагана?» Он попытался их пригладить, но, как всегда, не преуспел. «Хватит тянуть кота за хвост — пора действовать!»

Поттер вошёл в библиотеку и устроился напротив Гермионы с Луной, которые занимались вместе.

— Как поживают мои любимые ведьмочки? — опасаясь рассердить мадам Пинс, он задал вопрос шёпотом.

— Неплохо. А почему ты так нервничаешь? — осведомилась Луна. — На тебя напала целая стая мозгошмыгов?

— Сегодня я узнал, что в Хогвартсе состоится рождественский бал, — голос слегка его подвёл, однако Гарри быстро взял себя в руки.

— Правда? А откуда ты знаешь? — полюбопытствовала Гермиона.

— Директор сказал. Общее объявление будет завтра утром. Я попросил дать мне немного форы, прежде чем про бал узнает вся школа. Так у меня появится лишнее время, чтобы пригласить партнёршу.

— Но зачем так сложно?

— Понимаешь, Гермиона, девушки, которых я собираюсь пригласить — ослепительные красавицы. Поэтому как только станет известно про бал — к ним выстроится очередь. А так у меня есть шанс всех опередить.

— Гарри, тебе ли не знать? Да любая девушка с огромным удовольствием пойдёт с тобой на бал, — заметила Гермиона, решив поддержать друга. Наверняка ему нужен совет, как пригласить девушку. Чёртов мерзавец! Кажется, он собирается пригласить эту француженку. Вот идиот! Нет, всё равно она его поддержит. В конце концов, она же умница, а не какая-то там завистливая ревнивица. Да, она не ревнует. Ни капельки.

— Значит, ты согласна? А ты, Луна?

— Погоди-погоди, так это было приглашение? — от удивления Гермиона чуть со стула не упала.

— Да. Буду невероятно польщён, если вы с Луной окажете мне честь и позволите сопроводить вас на бал.

— Обе? Но ты же должен идти только с одной девушкой.

— И где это написано? С той поры, как в Хогвартсе появилась Луна, мы всегда держимся вместе. Пожалуйста, умоляю, скажите, что пойдёте со мной на бал!

— А как насчёт той девушки из Шармбатона, с которой ты провёл столько времени? Да-да — той самой, на которую все парни облизываются и слюни пускают. Я-то думала, ты её пригласишь, — выпалила Гермиона. Когда Гарри проводил время с той девушкой, она завидовала чуть больше чем по-дружески.

— Флер? Она всего лишь друг, и ты это знаешь. Тем более, она была достаточно любезна, чтобы преподать мне несколько уроков. И на балу они мне обязательно пригодятся.

— Уроки? Это какие же?

— Ну, ты же понимаешь — танцы и... и... кое-что ещё, — промямлил бравый гриффиндорец.

— Кое-что ещё? Хмм… в таком случае я согласна, — заявила Луна своим знаменитым мечтательным голосом.

— Что? Почему? — с подозрением поинтересовалась подруга.

— Гермиона, он же брал уроки у француженки, да ещё и вейлы. Неужели тебе не интересно, чему она его научила? Особенно… — остальное Луна прошептала Гермионе на ушко.

— ЧТО?! Думаешь, она учила его це...

— Ну конечно. Бывало ли хоть раз, что Гарри к чему-то не подготовился?

— М-м-м… думаю, в таком случае я тоже согласна. Только не уверена, что одобряю эти твои так называемые "уроки". И по-прежнему считаю, что ты должен идти как полагается — только с одной девушкой.

— Да ладно тебе! Когда это мы соблюдали правила? Это ведь очень скучно — вести себя только так, как от тебя ждут. Нет, конечно, ты можешь пойти с кем-то другим. Уверен — парни выстроятся в очередь, но в таком случае где гарантия, что ты хорошо повеселишься? Да и зачем тебе или Луне компания другого парня? А что, если он окажется ужасным занудой? Со мной вы хотя бы будете уверены, что отлично проведёте время. Обещаю! — выдал Гарри самым уверенным тоном, на который способен.

«Спокойно и уверенно», — повторял он про себя.

— Хорошо-хорошо, я согласна, — хмыкнула Гермиона.

— Отлично! — ответил Поттер, улыбаясь от уха до уха. Он был невероятно рад и немного удивлён. Они согласились. Обе! Уж очень не хотелось выбирать, да и приглашать кого-то ещё не было никакого желания. На самом деле, он ожидал, что согласится только одна. А где-то в глубине души вообще боялся, что обе откажут. А тут — обе. Это… чудесно… захватывающе… невероятно… волнительно… страшно… фантастика? И слов-то не подобрать. Пожалуй, ближе к истине предпоследнее.

— Ты ведь уже назвал нас ослепительными красавицами. Думаю, раз мы обе согласились, тебе стоит развить эту тему, — намекнула Луна.

К такому Гарри не готовился. Нужны ещё комплименты? Чёрт, что там советовал Сириус? Точно — поэзия нас спасёт!

— Даже не знаю, с чего начать. Может, сравнить вас с летним днём?

— Немного банально, но для начала, пожалуй, сойдёт, — ответила слегка смущенная Гермиона.

«А с порозовевшими щёчками она ещё красивей!»

— Не уверена, что уместно сравнивать с летним днём меня. В конце концов, моё имя Луна, — вмешалась та, решив усложнить задачу. И что с того, что он её лучший друг? И, честно говоря, единственный, с кем она хочет пойти на бал. Да к тому же красивый… ах, эти прекрасные зелёные глаза! А ещё… хмм… да о чём она снова думает? Точно — надо его заставить немного подумать... А глаза у него всё равно красивые.

— Значит, надо придумать что-то связанное с лунной ночью? К сожалению, эээ... прямо сейчас в голову ничегошеньки не приходит.

— Неважно — я подожду, — ответила Луна. Может, заставить его написать его поэму о нарглах? Неплохая мысль. Читая его творение, она точно будет хохотать до упаду.

— Похоже, мне задали сложную задачку.

— Ты ещё не пожалел, пригласив нас обеих? — спросила улыбавшаяся Гермиона, которая раскусила замысел подруги.

— Нисколько! Ради такого стоит и потрудиться. Минуточку, кажется, что-то есть. Как вам вот это?

Она идёт во всей красе

Светла, как ночь её страны.

Вся глубь небес и звёзды все

В её очах заключены.

— Нет, придумай что-нибудь ещё. У героини этого стихотворения волосы цвета воронова крыла, так что мы с Луной не подходим.

— Проклятье — опять мимо! Так, меня как раз осенило. Из-за Луны вас нельзя сравнивать с летним днём, но она желает, чтобы стихи указывали на неё, верно?

— Да, — откликнулась та.

Гермиона мысленно охнула.

— И… твоя фамилия Лавгуд. Разве это не открывает простор для фантазии? — выдал Гарри с широкой улыбкой.

— Безусловно, — собеседница тоже улыбнулась.

— Внимание, на нас неодобрительно поглядывает мадам Пинс. Предлагаю продолжить позже, — вмешалась Гермиона. Судя по всему, их ждёт настоящий ураган банальных каламбуров, которого она отчаянно желает избежать.

* * *

Как только девушки вернулись в свою спальню, Луна толкнула Гермиону на её кровать, задёрнула занавески и наложила чары приватности и тишины. Теперь их никто не подслушает.

— Луна.. что…

— Герми, нужно обсудить ситуацию с Гарри.

— А что тут обсуждать? Он правильно сказал — мы действительно вместе со второго курса. Так что и на бал логично пойти вместе.

— Нет, ты всё путаешь. Это свидание, и так вышло, что мы обе — девушки Гарри. Как считаешь, это стоит обсудить?

— Стоп, — ответила порозовевшая подруга. — С какой радости мы его девушки? Мы ведь идём на бал как друзья, верно?

— Нет. Друзьям никто не станет расточать комплименты и сочинять для них стихи. Тебе ли не понять?

— Стоп-стоп-стоп — это только бал. Это совсем не значит, что у нас свидание, и мы его девушки.

— Знаю. Только он, похоже, не ожидал, что мы обе согласимся. Это было очевидно, так что…

— Погоди-ка. Как это не ожидал? А зачем тогда приглашал?

— Я тебя умоляю! Ты же видела его лицо, когда мы обе сказали "да". Меня так и подмывало запустить в него чернильницей. Держу пари — он бы и не заметил.

— Но... тогда зачем приглашать нас обеих?

— Это же очевидно — Гарри сильно страдает из-за нашествия мозгошмыгов. И почему-то не сумел или не захотел выбирать между нами. Вот и попытался сделать так, чтобы мы выбрали за него. Или ты и вправду считаешь, что Гарри из тех парней, кто предпочитает шведскую семью?

Гермиона так сильно покраснела, что могла осветить комнату вместо лампы. Откуда Луна это взяла? Швед... Без смущения она даже думать о таком не могла.

— То есть, он пригласил нас обеих, чтобы мы сами разбирались?

— Скорее всего. Но не думаю, что мы обязаны.

— Ммм, почему? — разговор зашёл так далеко, что это уже не смешно.

— Мы обе хотим с ним встречаться, но портить нашу дружбу необязательно. В конце концов, если с ним буду я, ты обидишься. И наоборот. Значит, нужно решить, как мы его будем «делить».

С точки зрения Гермионы, объяснение вышло даже слишком логичным. Разве после такого другая девушка не обязана возмутиться?

— Я никогда и не говорила, что хочу встречаться с Гарри!

— Кому ты это рассказываешь? Да у тебя всё на лице написано. Извини, отпираться бесполезно.

— Ладно. Возможно, ты права. Но ведь если мы обе будем с ним, рано или поздно всё равно поссоримся. Может, не сейчас, но в будущем-то точно.

— Может быть да, а может и нет. Будем осторожны — и этого ещё долго не случится. А возможно — и никогда. Ведь если не считать Гарри, именно ты — мой лучший друг. Надо только как следует всё обсудить. Например… кто первой с ним поцелуется.

— П-п-поцелуется? Но… — пробормотала Гермиона.

— Это ведь рождественский бал. Так что если всё пройдёт хорошо, наше первое свидание обязано увенчаться поцелуем. Согласна? Поэтому нужно решить, кто будет первой. Предлагаю старый добрый способ "Камень-палочка-пергамент". Договорились?.. Тогда на счёт три. Раз, два, три...

Луна выбросила кулак, а Гермиона вытянула палец.

— Ура, камень ломает палочку! Первый поцелуй мой. Но чтобы ты не обиделась, за тобой первый танец. Как считаешь, это честно?

— Хмм… пожалуй.

— И пока я не забыла: думаю, Гарри не стоит знать о нашем маленьком договоре. Иначе или испугается, или слишком высоко задерёт нос.

— Хорошо, — ответила Гермиона. На самом деле, за последний пункт она готова голосовать обеими руками. И совершенно не собиралась обсуждать подобные вещи с кем бы то ни было. Внезапно её посетила по-настоящему жуткая мысль — как об этом рассказать родителям?

«Дорогие мама и папа.

Мои друзья сошли с ума и я, кажется, тоже. Пожалуйста, помогите.

С любовью. Гермиона.»

— Отлично! А ещё я думаю, надо заставить Гарри написать несколько стихов. Да и наши книги теперь будет кому носить. А у тебя есть идеи?

На следующий вечер сконфуженный Гарри Поттер активировал порт-ключ домой.

— Маааааааам! — раздался его крик, как только он очутился в своей комнате.

— Что? Гарри, это ты? — откликнулась Петуния.

Тот спустился на кухню и обнаружил там миссис Дурсль, которая как раз готовила ужин.

— Ма, вот ты как женщина, скажи мне...

— Что именно? Что случилось?

— Я… точно не знаю, но… — пробормотал Гарри, усаживаясь за стол. Может, стоило поговорить с Сириусом? Он бы точно подсказал. Хотя… С другой стороны, именно из-за крёстного он и влип. Нет, на сей раз нужно посоветоваться с мамой.

— Почему бы тебе не начать с самого начала? — осторожно предложила Петуния. — Что-то случилось в школе?

— Д-да. И я понятия не имею, как выкарабкаться, — простонал Гарри.

— Может, всё-таки объяснишь, что стряслось?

— Я ведь рассказывал тебе про бал, да?

— Да. И говорил, что собираешься пригласить Гермиону или Луну. Неужели обе отказали?

— Н-нет, наоборот — согласились.

— ЧТО?! Гарри Дурсль! Как ты мог?! Хочешь сказать, что по очереди пригласил этих милых девочек?! — судя по всему, потрясённая Петуния не верила своим ушам.

— Нет-нет, мам. Клянусь! Я просто пригласил их одновременно, а они взяли и обе сказали "да". В общем, на бал мы идём втроём.

— Ох, извини, я не должна была делать поспешных выводов. Но… тогда в чём проблема? Если обе согласились — очевидно, хотят пойти как друзья. Да, согласна, немного обидно. А я так вообще разочарована. Они и вправду такие милые девочки! Я всё надеялась, что с одной из них ты будешь встречаться. И до сих пор…

— Сначала я тоже так подумал. Подозреваю, они так и не поняли, что я приглашаю их на свидание. И потому рассчитываю, что только одна скажет "да". Но они согласились обе, и я подумал… — не понимая, как вообще объяснить, зачем он пригласил обеих, Гарри затих.

— И что потом?

— На следующее утро они настояли, чтобы отныне я носил их книги. Луна сказала, что это традиция. Понятия не имею, о чём речь. Они даже вручили мне почти невесомую и безразмерную сумку... В библиотеке теперь сидят по обе стороны и даже требуют, чтобы мы держались за руки. Ещё Луна сказала, что я должен писать для неё стихи, а Гермиона хочет, чтобы я постригся... Они даже заявили, что я обязан сводить их в кафе мадам Паддифут. И... и... понятия не имею, почему они ведут себя так, словно обе хотят стать моими девушками. Нельзя же встречаться с двумя одновременно. Или можно? А спросить напрямую я стесняюсь...

— Мадам Паддифут? Уж не то ли это милое заведение, куда мы заглянули с твоим отцом, когда месяц назад в Хогвартсе состоялась встреча родителей с учителями? — уточнила Петуния. Благодаря профессору Квиррелу (а также стараниями Гарри и Сириуса) теперь родители-немаги наконец-то могут навещать своих чад в Хогвартсе. Та же чета Дурслей не только не пропускает родительские собрания, но и регулярно бывает на квиддичных матчах.

— Да. Но, ма, ты не понимаешь — в кафе мадам Паддифуд студенты приходят, когда хотят побыть... ну, знаешь... наедине, — выпалил Гарри со всем возможным презрением и страхом, которые испытывает при этой мысли четырнадцатилетний подросток.

— Ох, дорогой… — только и выдавила Петуния, изо всех сил стараясь сдержать смех, который так и рвался изнутри. Кто бы мог подумать, что её сын, обычно такой уверенный в себе, станет паниковать? Причём из-за кого? Из-за Гермионы с Луной! Она же очень хорошо знакома с этими девочками и абсолютно уверена, что ни одна из них не обидит Гарри. С другой стороны — они и вправду хотят встречаться с Гарри одновременно? Да уж, такое ей даже в голову не приходило.

И вряд ли стоит винить Гарри за такие... нетрадиционные отношения. Да о чём он вообще думал, приглашая обеих разом? Господи, а если и Дадли провернёт подобный трюк? Внезапно она пожалела, что воспитывает сыновей. Ведь с девочками таких хлопот не будет. Или она неправа?

* * *

И вот настал вечер рождественского бала. Сейчас Гарри придирчиво разглядывал себя в зеркале. Внезапно раздался стук в дверь, и в комнату зашли Вернон и Петуния.

— Ты уже собрался? — поинтересовался первый.

— Ох, мой сыночек выглядит таким взрослым и красивым, — проворковала Петуния со слезами на глазах. — Не могу поверить, что он идёт на свой первый бал.

— Гарри, ты ничего не забыл? — вмешался Вернон.

— Нет, папа.

— Как насчёт одеколона?

— Не беспокойся, папа!

— И не забудь про букетики для Гермионы и Луны.

— Ма, уже взял.

— Хорошо. Что-нибудь ещё? Порт-ключи к Грейнджерам и Лавгудам? — Вернон никак не унимался.

— У меня есть порт-ключ к дому Гермионы. Оттуда мы отравимся к Лавгудам, а потом воспользуемся школьными порт-ключами.

— Хорошо-хорошо. И не забудь им сказать, что они замечательно выглядят. И веди себя как настоящий джентльмен — открывай двери, выдвигай стулья и всё такое прочее. Понял?

— Да, папа.

— И раз уж ты готов, давай-ка поспеши. Я хочу сделать несколько фото.

— Ну мааам! — заскулил Гарри.

— Пет, спускайся вниз и готовь фотоаппарат, — предложил Вернон. — А мы с сыном немного потолкуем.

Дождавшись, пока жена уйдёт, он повернулся к Гарри и печально покачал головой.

— Честно говоря, даже не знаю, что тебе посоветовать. В твоей ситуации от моих советов по поводу девушек никакого толку.

— О чём ты? — сын явно смутился.

— О том, что у тебя две девушки. Если бы одна — я бы предложил уединиться и попытаться её поцеловать. А сейчас что делать? Безусловно, можешь уйти с одной, но тогда вторая расстроится. Испортишь девушке бал. В конце концов, я всегда тебя учил уважать чувства других.

— Конечно, папа. Ты абсолютно прав. Я не хочу обидеть ни одну, ни вторую.

— Хорошо. Понятия не имею, как ты должен вести себя на балу. Но знаешь, забудь-ка всё, о чём я говорил раньше. И советы Сириуса тоже забудь. Попробуй действовать по ситуации. Мне кажется, самое главное — уделить каждой равное внимание.

— Да, папа. — Чёрт! Похоже, планы на вечер летят коту под хвост. Действовать по ситуации, говоришь? Слишком опасно в такой важный день.

— Ладно, идём, твоя мама хочет сделать кучу фото. Предлагаю не испытывать её терпение.

Как только Петуния сделала не меньше сотни фотографий, а Дадли «одарил» брата парой-тройкой дружеских тычков под рёбра, Гарри наконец-то активировал порт-ключ. И первой остановкой стал симпатичный загородный дом Грейнджеров, где его поджидала исключительно красивая Гермиона. Правда, заодно пришлось вытерпеть ещё одну фотосессию. Дальше они вместе перенеслись к дому Луны — странному строению, сильно напоминавшему огромную шахматную ладью. И если после встречи с Гермионой Гарри хоть что-то соображал, то красавица Луна, явно решившая не отставать от подруги, нанесла его разуму смертельный удар. Поэтому разговор с её родителями превратился в улицу с односторонним движением — он и двух слов связать не мог. К счастью, они беседовали далеко не впервые, иначе чета Лавгуд посчитала бы его редкостным тугодумом. Кстати, у них в хозяйстве тоже обнаружился фотоаппарат, поэтому когда молодёжь отправилась в Хогвартс, у Гарри сложилось стойкое впечатление, что он возненавидел эти адские щёлкающие машинки до конца жизни. Он уже очутился в знакомой спальне в гриффиндорской башне, а перед глазами до сих пор мелькали вспышки фотокамеры. Кстати, все порт-ключи настроены на нужную спальню, поэтому девушки сейчас находятся в своей. Встретиться они договорились в общей гостиной.

Между прочим, приземлился он на ноги. В конце концов, если пользуешься порт-ключом каждый день, да ещё и не один раз, быстро научишься. А в этот раз у него даже голова не закружилась.

Через несколько мгновений рядом со своей кроватью появился Невилл.

— Привет, Нев. Ну что, готов?

Тот отреагировал широкой улыбкой.

— Конечно. Наконец-то все эти уроки танцев окупятся.

— Ты встретился с Ханной у неё дома? Или вы договорились увидеться здесь?

— Она настояла на последнем. Сказала, так проще.

— Умная девушка. А у меня после всех этих фотографий по-прежнему перед глазами вспышки. Представляешь, каждая семья настояла.

— Ха-ха! Считай это расплатой за то, что пригласил сразу двоих. Пригласил бы только одну — и мучился бы в два раза меньше.

— Да-да, — прервал друга Гари.

— Кстати, видел бы ты физиономию Рона, когда он услышал, что ты идёшь на бал с двумя девушками. А потом он опять начал бурчать, что тебе, как всегда, достается всё. Вдобавок он так и не нашёл себе партнёршу.

— А ничего, что этот мерзавец за три с лишним года Луне с Гермионой и двух слов не сказал? Впрочем, даже если бы я их не пригласил, шансов у него не было. Особенно после того, как он выставил себя идиотом перед Флер.

— Интересно, чем он вообще думал? Допустим, мне нужна партнёрша на бал. Откуда её взять? Придумал! Надо подбежать к самой красивой девушке (не говоря уже о том, что она гораздо старше), накричать на неё, и быстренько сбежать. Здорово, правда? Этот лопух сам превратил себя в посмешище. Само собой, пойти на бал с главным школьным клоуном ни одна девушка не согласилась.

— Может, уже пойдём? — предложил Гарри, выходя со спальни. Невилл последовал за ним.

— Готов сразиться с Дурмстрангом? — поинтересовался он.

— Всегда готов. Нев, давай при девушках забудем про квиддич. Они до сих пор злятся, что оказались в резерве.

— Да тут любой разозлится, — буркнул Невилл. — Мы же выиграли предыдущий чемпионат. Они обязаны взять нашу команду целиком. Тем более, что Гермиона — превосходный охотник, а Луна как ловец даст Диггори сто очков вперёд.

— Я это знаю, ты это знаешь… чёрт подери, даже тренеры это знают! Думаю, они просто перепугались. Конечно, выпустить против Крама тринадцатилетнюю девочку. С Гермионой то же самое. Похоже, они ждут от Дурмстранга жёсткой игры, — заметил Гарри.

— Ай, да ладно! Ты же сам знаешь — дело не в этом.

— Конечно, знаю. Но пока ничего не придумал. Разве что перед самой игрой Диггори ногу сломать.

— Ха, а это идея! Легко организуем.

— Ага, попробуй. Только не вини меня, когда фанатки Диггори превратят тебя в боксёрскую грушу. Диггори — это... да сам знаешь. Настоящий хаффлпаффец. Конечно, если бы Хаффлпафф остался. Во всей школе не найдёшь более дружелюбного парня.

К этому моменту друзья уже спустились в гостиную и устроились на диване. Впрочем, не они одни, так что Гарри несколько минут потратил на приветствия.

— А может, это и впрямь не лучшая идея, — сдался Невилл. — И вообще — где девушки?

— Появятся в любую минуту, — ответил Гарри и мысленно понадеялся, что ждать придётся не слишком долго. К счастью, так и случилось: очень скоро в гостиную спустились три красавицы, «прихватив» с собой водопады шёлка и запах изысканного парфюма. Разглядев Ханну в потрясающем платье, Невилл едва не навернулся с дивана. Увидев, как покрасневший и заикающийся приятель приветствует свою партнёршу, Гарри ухмыльнулся.

«Надеюсь, когда я впервые увидел Гермиону и Луну, не выглядел так глупо», — подумал Поттер, а потом вздохнул. — «Мерлин, именно так я и выглядел».

* * *

Улыбаясь и хихикая, Гарри, Гермиона и Луна вышли из Большого зала. Они чудесно провели время. Девушки не позволили Гарри пропустить хотя бы один танец, а танцевали они, пока приглашенная музыкальная группа не объявила, что «концерт» окончен. В итоге наши герои покидали почти пустой зал.

— Девочки, нам надо выйти за пределы хогвартских щитов. Порт-ключи, которые я достал, доставят вас по домам, но на территории школы они не работают.

— Гарри, мы же можем воспользоваться обычными школьными порт-ключами. Тебе не обязательно провожать нас до дома.

— Эээ… хорошо, как скажете.

— Скажем-скажем. Но сначала у нас есть одно неоконченное дело, — заметила Луна, оглядывая пустой коридор. Да, пора.

— А что вы хотите... угхм, — начал Гарри, но тут его прервали: Луна тесно к нему прижалась, обняла за шею и поцеловала в губы. И следующие несколько минут их руки и губы были очень заняты. Правда, для Поттера время пролетело как одно мгновение.

— Ох, — простонала Луна, — это было просто замечательно! Герми, твоя очередь, — добавила она, делая шаг в сторону и одновременно подталкивая подругу.

Гарри ещё и от первого поцелуя не отошёл, как вдруг обнаружил, что страстно целуется со своей второй партнёршей.

«Чёрт!» — подумал он. «Так вот почему говорят, что целоваться — это здорово. Это было… это...»

Прервав поцелуй, Гермиона увидела совершенно потрясённого Гарри и улыбнулась.

«Кажется, я произвела впечатление», — счастливо подумала девушка. «Луна абсолютно права. Больше никогда не буду в ней сомневаться. Поцелуй вышел замечательный. Невероятно идеальный первый поцелуй!»

— Хмм, а что это было? В смысле ... ты и Луна ... вы обе... да что случилось? — промямлил Гарри.

Спутницы слегка покраснели.

— Предлагаю это обсудить в другой раз, — ответила Луна. — Огромное тебе спасибо. Я отлично провела время.

— Эээ… Без проб... то есть, мне тоже очень понравилось. Спасибо, что пошли со мной на бал.

— Спокойной ночи, Гарри, — хором попрощались девушки, активировали порт-ключи и исчезли в мгновение ока.

Невероятно озадаченный и до безобразия счастливый Поттер «включил» собственный порт-ключ. И через несколько мгновений рухнул на кровать, улыбаясь от уха до уха. С девушками на эту тему он поговорит позже, а пока стоит просто плыть по течению и позволить им делать что угодно. Особенно если они захотят поцеловать его снова. Да, шикарная идея! И если они захотят его поцеловать, он обязательно ответит. Беспокоиться не о чем. Просто наслаждайся поцелуями и надейся, что такие «подарки» будешь получать часто. А завтра утром надо куда-нибудь их пригласить. Может, в кино? Или там прогуляться по Косой алле? А что, прекрасный план!

* * *

Счастливый Людо Бэгмен стоял в окружении поздравлявших друг друга студентов Хогвартса и с удовольствием наблюдал, как Гермионе Грейнджер вручают кубок Турнира Трёх Волшебников. А заодно перебирал в кармане пергаменты со ставками. Сентиментальное решение поставить на альма матер не только компенсирует потери на финале чемпионата мира по квиддичу — наконец-то он полностью рассчитается с гоблинами. Определённо жизнь хороша!

— Мистер Бэгмен? Ксенофилиус Лавгуд из "Придиры". Можно взять у вас интервью? — поинтересовался отец Луны, который согласился освещать турнир только ради дочери.

— Конечно, мистер Лавгуд. Кстати, я большой поклонник "Придиры". Особенно мне нравится колонка для садоводов, — Людо просиял. — В первую очередь хочу сказать, это был просто невероятный турнир! И каждая школа может гордиться своими студентами. У нас появилась уникальная возможность наблюдать за настоящими мастерами своего дела. Седрик Диггори, Фред и Джордж Уизли из Хогвартса продемонстрировали невероятное мастерство в работе с зельями и выиграли конкурс зельеваров. Мисс Делакур из Шармбатона показала превосходное владение чарами, а Виктор Крам, полностью превратившись в акулу, блестяще доказал, что абсолютно заслуженно выиграл состязания по Трансфигурации.

— Несмотря на две победы Дурмстранга, квиддичные матчи прошли в напряжённой борьбе. Кстати, победили наши гости в основном благодаря потрясающей игре несравненного мистера Крама. Но и Хогвартс с Шармбатоном могут гордиться своими игроками. Например, Гарри Поттер и Невил Лонгботтом наколотили столько мячей, что по-настоящему задали Дурмстрангу жару — даже когда Виктор Крам поймал снитч, разрыв оказался минимальным.

— Отдельно стоит похвалить команды Хогвартса и Шармбатона. Сражаться с игроком калибра мистера Крама очень нелегко. И только благодаря Виктору перед последним соревнованием — викториной, Дурмстранг лидировал. Должен отметить, именно викторина получилась самым захватывающим состязанием. И кто бы мог подумать, что мисс Грейнджер и мисс Лавгуд, на минуточку — студентки всего лишь четвёртого курса, продемонстрируют такую потрясающую эрудицию? Они не только выиграли викторину, но и умудрились вывести Хогвартс на первое место!

Бэгмен снова взглянул на подиум, где сияющие Луна и Гермиона вместе подняли над головой Кубок Трёх Волшебников. Ещё мгновение, и ликующие болельщики усадили их себе на плечи.

— Эти девушки определённо заслужили звание героинь Турнира. Просто невероятные знания и потрясающие навыки! — добавил Бэгмен, наблюдая, как на подиум один за другим поднимаются победители в отдельных конкурсах. Причём каждой команде причитается тысяча галлеонов. Как раз в этот момент Николас Фламель вручал мешочки с золотом Седрику Диггори и близнецам Уизли.

А Виктор Крам удостоился награды не только за Трансфигурацию — ему вручили по тысяче галлеонов за каждую победу в квиддиче (само собой, золото поделят среди всех игроков Дурмстранга). Его сопровождала сияющая Ивонна Хампаров, которая заняла пост директора, когда примерно два года назад таинственно исчез Игорь Каркаров.

— Напоследок хочу заметить, что турнир пользовался невероятной популярностью и прошёл чрезвычайно успешно. Поэтому уже сейчас можно сказать — Турнир Трёх Волшебников вернулся навсегда. И лично я считаю, что через четыре года мы проведём следующий, — напоследок заявил Бэгмен.

Ранним утром в конце июня солнышко ярко освещало сонный шотландский замок. Сейчас большинство его обитателей видели десятый сон. Дело в том, что семикурсники всю ночь праздновали окончание ТРИТОНов, и ни один из них пока не проснулся. А в это время мадам Помфри судорожно проверяла запасы антипохмельного зелья.

Она точно знала, что через несколько часов в больничное крыло заявится толпа студентов с жалобами на жуткую головную боль. Впрочем, ничего необычного — каждый год одно и то же. Студентов не беспокоили какие-то там правила и запреты, и потому из года в год семикурсники ухитрялись протащить на выпускную вечеринку буквально море алкоголя. Мадам Помфри мысленно усмехнулась — зато она может подобрать самое гадкое на вкус зелье. Конечно, есть снадобья и поприятней, но тогда эти мелкие хулиганы не усвоят урок. Да и наблюдать за физиономиями студентов, когда они с отвращением принимают лекарство, само по себе довольно забавно.

Лучи солнца только что проникли в комнату в одной из башен. Да, это была спальня, но далеко не обычная, особенно если оценить размер единственной кровати. Ничего удивительного — одна из многочисленных привилегий старосты школы. Впрочем, как и отдельные апартаменты. Правда, сейчас «обитателей» кровати разглядеть сложно — несколько одеял сбились в эдакий курган.

Тут в комнату влетел бумажный самолётик, немного покружился и «напал» на одеяло в изголовье. Красивая полярная сова, которая сидела на жёрдочке возле окна, неодобрительно щёлкнула клювом — корреспонденцию хозяину должна доставлять исключительно она. И поначалу даже решила разорвать наглеца на мелкие кусочки, но затем передумала. Дело в том, что когда она проделала такое в прошлый раз, её волшебник рассердился. Да и зачем стараться самой? Во-первых, ещё очень рано, а во-вторых, позже можно заставить её волшебника самому порвать самозванца. А пока можно ещё поспать.

Самолётик несколько раз ткнулся в одеяло, пока из-под него не высунулась рука и не схватила «гостя». А следом с таким стоном, словно жизнь окончательно не удалась, появилась голова с удивительно непокорной шевелюрой. Гарри развернул самолётик и прочитал короткую записку. Он недовольно откинулся на подушки, но потом очень осторожно выбрался из-под одеяла и, даже не потрудившись обуться, потихоньку пошлёпал в ванную. Там быстро побрился, принял душ, а дальше так же тихо вернулся в спальню и начал одеваться. Однако когда завязывал шнурки, у него за спиной раздался голос:

— Ты куда? А кто меня обнимать будет? Я замёрзла.

Гарри с улыбкой обернулся и увидел, как из-под одеял выбирается девушка. Ну как такую сонную и растрёпанную не поцеловать? Правильно — никак.

— Извини, любовь моя, я старался вас не разбудить. Просто директор прислал записку. Просит прийти — есть какие-то новости. А пока я не вернусь, можешь греться об Гермиону.

— Ууууу, она не такая тёплая. Может, на часик-другой вернёшься в постель, а к директору потом сходишь?

— Квиррел пишет — это срочно, — объяснил Гарри. В такой ранний час ему тоже совершенно не улыбалось куда-то нестись. Честно говоря, он собирался всё утро нежиться в постели.

— Вам чего не спится? — проворчал другой голос. — Хватит уже болтать... лучше кофе мне сделайте.

— Попрошу Добби принести тебе чашечку, — ответил Поттер, размышляя, не вернуться ли и вправду в кроватку. В конце концов, что такое желание директора по сравнению с объятиями двух потрясающих девушек?

— Да-да, только две чашки, — пробормотала Гермиона и опять уснула.

Гарри вышел из спальни и попал в общую гостиную. Картина абсолютного хаоса вызывала улыбку. Да уж, повеселились... Вечеринка для «своих» после общего праздника явно удалась. Это было идеально... невероятно... короче — фантастика! Впрочем, общая вечеринка тоже выдалась на славу. Вспоминая вчерашний вечер, он опять улыбнулся. Кто бы мог подумать, что пьяная Панси Паркинсон — такая выдумщица?

Он никогда не забудет, как Панси отплясывала на столе, икая каждую букву алфавита. Правда, Дафна Гринграсс её переплюнула, ухитрившись проикать все руны Футарка. А увидев, как Невилл спит на диванчике в обнимку с пускающей слюни Ханной Аббот, Гарри тихонько рассмеялся. Да, вечеринка точно удалась. Он вызвал Добби и попросил приготовить девушкам кофе, а заодно помочь Невиллу, когда тот проснётся. Само собой, разглядев жуткий беспорядок, домовик очень обрадовался. Он любил прибираться, и чем больший «фронт работ» обеспечивал хозяин, тем лучше.

* * *

Не переставая улыбаться, Гарри едва ли ни вприпрыжку шёл к кабинету директора. И на удивление его совершенно не мучило похмелье. Наоборот — чувствовал он себя необычайно хорошо. Больше того — ощущал невероятное счастье! Поттер прошёл мимо горгульи, поднялся по лестнице и зашёл в кабинет Квиррела. Как оказалось, его уже ждали.

— Дядя Фрэнк! — воскликнул Гарри, обнимая отца Невилла.

— Привет, Гарри, — ответил тот. — Как дела? В этом году мы редко тебя видели. Твоя тётушка слегка обижена.

— Извини, ты же понимаешь — ТРИТОНы и всё такое. Надо было готовиться.

— Да-да, экзамены — это святое, но теперь ты просто обязан заглянуть в гости. А то давненько у нас не был. Да, и пока не забыл — поздравляю с победой в квиддиче.

— Спасибо, но без Невилла мы бы не справились. Потрясающий вратарь!

— Он ведь Лонгботтом, — Фрэнк просиял. — А ещё я слышал от Гризельды, твой проект для ТРИТОНов — это нечто.

— Мадам Марчбэнкс заметила, что не присвоила ему мастера по одной-единственной причине — хочет посмотреть, какой проект он выполнит, чтобы получить это звание, — вмешался профессор Квиррелл, который до этого момента сидел молча.

— И что же ты такое сотворил? Гризельда только сказала, что я должен увидеть собственными глазами.

— Дядя Фрэнк, ты когда-нибудь пользовался сквозными зеркалами?

— Конечно. Правда, нечасто — больно уж неудобно носить.

— Да, но это всего лишь одна причина, почему они так непопулярны. А ещё тебе наверняка известно, что эти штуки довольно дорогие, ведь зачаровывать их приходится буквально вручную. Заодно их невозможно сделать компактными — на обратной стороне зеркала следует вырезать двести пятьдесят шесть рун, причём уменьшать магией их нельзя, иначе пострадает качество «картинки», да и прослужит такое зеркало недолго. Плюс они бывают только парными, то есть, если пять условных человек захотят поддерживать связь между собой, каждому из них придётся использовать пять таких зеркал. Согласись — очень неудобно и непрактично. Как ты уже догадался — именно сквозное зеркало и стало моим проектом для ТРИТОНов. Я задался целью сделать их более удобными — наподобие магловского телефона.

— И у тебя получилось?

— Да. В первую очередь я задумался, каким образом можно связаться больше чем с одним адресатом. На самом деле, это просто. Вместо того, чтобы просто кому-то «позвонить», я использую четыре зеркала. Два из них находятся рядом. То есть, если я хочу поговорить с тобой, мне необязательно использовать обычные парные зеркала — достаточно вызвать близнеца моего собственного зеркала. Дальше ты ставишь его напротив своего парного зеркала и — вуаля, мы можем поговорить. Смекаешь?

— То есть, ты хочешь сказать, любой, чьё парное зеркало там лежит, может с тобой связаться? Например, тот же профессор Квиррелл сможет разговаривать с нами одновременно, да? Умно придумано, ничего не скажешь.

— Да, но возникает другая проблема — сколько зеркал можно держать рядом. Поэтому их обязательно нужно уменьшить. И это притом, что руны надо вырезать вручную, да ещё и миниатюрными. Даже исключительно одарённый волшебник не сумеет вырезать руны нужного размера. И это стало основным препятствием.

— А ты уже сказал, что уменьшающие чары применять нельзя, верно? — Фрэнк нахмурился.

— Верно. И вот тогда я решил присмотреться к достижениям обычного мира. Там придумали массу способов производить в огромных количествах действительно миниатюрные вещи. Например, у них есть так называемые "интегральные микросхемы". По сути — мелкие щепки, на которых выгравированы малюсенькие символы. Папе удалось достать кое-какое списанное оборудование, и у меня вышло здорово уменьшить руны. При помощи технологии обычного мира мне удалось уменьшить руны настолько, что теперь они... с чем бы сравнить... легко помещаются на кончике иглы.

— Да? Такие маленькие? — старший Лонгботтом явно удивился.

— Да. Я теперь не просто могу изготовить по-настоящему маленькое зеркало — можно их штамповать хоть тысячами, причём довольно дешево. Даже в школьном сундуке можно уместить несколько сотен таких зеркал. Но, конечно, разговаривать ты будешь по зеркалу обычного размера. Остаётся только наложить несколько заклинаний, которые заставят зеркальце-двойник связаться именно с парным зеркальцем того, с кем хочешь поговорить. Мы с Сириусом уже создали компанию, а продавать планируем со следующей осени.

— Экзаменаторы были потрясены, — добавил директор. — И хотя окончательные результаты мы ещё не получили, я уверен, среди всех выпускников Гарри стал лучшим. Само собой, мисс Грейнджер уступила ему совсем немного. Безусловно, исследования вашего сына по поводу мимбус мимблетонии тоже высоко оценят.

— Рад это слышать. Ладно, предлагаю обсудить, собственно, почему я здесь, — судя по голосу, Фрэнк Лонгботтом почувствовал себя не в своей тарелке.

— А я-то надеялся, это обычный дружеский визит, — заметил Гарри.

— Нет... Для тебя есть кое-какие новости… даже не знаю, с чего начать. Я и Сириуса приглашал, но он утонул в подгузниках.

— Да уж, близняшки не дают ему скучать, — вспомнив двух очаровательных девочек, отцом которых стал Сириус, а крёстным — сам Гарри, тот широко улыбнулся.

— Впрочем, Блэк сказал, ты и сам справишься. Я подумывал пригласить твоего отца, но Министерство никогда не одобрит, если подобные вещи я начну обсуждать с неволшебником. Даже если он твой законный опекун. Так что… — мистер Лонгботтом развёл руками.

— Почему бы вам не начать сначала? — мягко предложил профессор Квиррелл.

— Да-да, вы правы. Так вот, всё началось несколько дней назад, когда Дамблдора перевели в лазарет Азкабана. Не знаю, в курсе вы или нет, но, учитывая попытку этого человека сбежать во время суда, он отбывает наказание в самом охраняемом крыле. Кроме того, к нему не допускают посетителей. Даже еду ему доставляют дементоры. В общем, с момента заточения его лишили возможности хоть с кем-то поговорить. В любом случае, следящие чары в его камере показали, что он заболел. Ничего серьезного — обычная пневмония, поэтому мы перевели его в лазарет.

— Только не говори, что Дамблдор сбежал! — запаниковал Гарри.

— Нет, он по-прежнему за решёткой. Просто ухитрился убедить целителя передать сообщение, которое превратило Министерство в растревоженный улей. По личной просьбе министра именно я возглавил группу, которая должна проверить заявления бывшего директора Хогвартса.

— Дай-ка угадаю: это имеет какое-то отношение ко мне? — предположил Поттер.

— Да. Нам нужно ещё раз обсудить пророчество, которое изрекла Трелони до твоего рождения.

— Опять? Мы же сошлись на том, что это полная чушь.

— Верно. Да, те из нас, кто знаком с пророчеством, согласились, что оно исполнилось в тот Хэллоуин, когда Волдеморт напал на твой дом в Годриковой Лощине и погиб. Как бы то ни было, Дамблдор настаивает, что Тёмный лорд не умер, а по-прежнему существует в виде эдакого злобного духа. Мол, пророчество до сих пор не сбылось. Если верить ему, Волдеморт может воскресить себя в любой момент. Само собой, учитывая источник информации, мы не собираемся верить ему на слово, однако Министерство считает, что если есть хоть малейший шанс, что Дамблдор прав, мы обязаны провести расследование, — объяснил Фрэнк.

— Интересно, почему он так уверен, что пророчество не исполнилось? С чего бы? Шестнадцать лет о Волдеморте ни слуху ни духу, а тут он вдруг решил воскреснуть?

— Дамблдор утверждает, что согласно пророчеству, отметить Гарри как равного себе и погибнуть — это два разных события. И считает, что даже несмотря на уничтожение Волдеморта той ночью, умер он не до конца, а только признал тебя равным.

— Можно я ещё раз угадаю? Он считает отметиной мой шрам?

— Верно.

— Понятно. Так вот, Дамблдор слишком дословно трактует пророчество. Если внимательно его выслушать, нетрудно заметить — там сказано "отметит как равного", но ни слова, что отметину можно увидеть. Как вообще шрам может превратиться в символ, что Волдеморту кто-то равен? Лично мне кажется, он признал меня равным в тот момент, когда решил, что именно я ему угрожаю, а не Невилл. В конце концов, я могу ему угрожать, только если силы у меня не меньше, чем у него, не так ли?

— В твоих словах определённо есть смысл, — вставил Квиррелл. — Но как насчёт "силы, которой не знает Темный Лорд"? На тот момент тебе исполнился всего год. О какой силе можно говорить?

— Профессор, вы и дядя Фрэнк прекрасно знаете — я всегда верил, что именно мои родители каким-то образом уничтожили Волдеморта. Возможно, какое-то древнее заклинание или защитный ритуал.

— И как это связано с силой, неизвестной Тёмному лорду? — поинтересовался мистер Лонгботтом.

— Дядя Фрэнк, насколько я помню историю Волдеморта — он никогда не знал своих родителей. Его мать умерла вскоре после родов, поэтому и вырос он в приюте. Верно? — спросил Гарри, с сочувствием глядя на Квиррела. Оставалось надеяться, что профессор не расстроится.

— Да... То есть, ты хочешь сказать, твои родители…

— Именно они и есть та сила, о которой не знал Волдеморт. И неважно, что мне тогда был всего год, и я их почти не помню. В конце концов, я прожил со своими родителями гораздо дольше, чем он — со своими.

— Ясно. Так и доложу в Министерстве. И тогда отныне нам точно не придётся беспокоиться по поводу пророчества.

— Кажется, меня осенило... Возможно, Дамблдор просто пытается воскресить своего бешеного льва*.

— Бешеного льва?

— Разве я не рассказывал про эту теорию? Как-то попалась она мне в какой-то фантастической книжке, где один из героев объяснял, каким образом заставит людей его слушаться. Так вот, лучший способ — выпустить на улицу бешеного льва. И когда все поголовно ударятся в панику, заявить, что сам справится с угрозой. Дальше он убивает льва и приказывает выставить труп на всеобщее обозрение. А пока люди не пришли в себя, начинает командовать. Само собой, они слушаются. И если продолжать в том же духе, люди так и будут заглядывать ему в рот. Он же их спас, а значит, он и есть настоящий лидер. Понимаете, куда я клоню?

— Не совсем, — выдавил потрясённый Фрэнк.

— Дамблдор очень долго был самым могущественным и уважаемым волшебником в Британии. Почему? Да потому, что победил Гриндевальда. Но есть проблема: когда-то Альбус Дамблдор и Геллерт Гриндельвад были лучшими друзьями. В биографии Дамблдора за авторством Риты Скитер достаточно доказательств. Откуда мы знаем, что не Дамблдор подтолкнул Гриндевальда на кривую дорожку? И тот стал Тёмным лордом. А ведь именно Дамблдор в своё время познакомил Тома Риддла с миром магии. И появился Волдеморт. Вот и подумайте: два самых страшных тёмных мага этого столетия были хорошо знакомы с Дамблдором. Совпадение? Вряд ли.

— Даже не знаю... Как по мне — немного притянуто за уши. В любом случае, Фадж уже считает, что Дамблдор просто пытается выдумать оправдание, чтобы Министерство смягчило ему приговор. А если учесть, что со времён той атаки на Хогвартс в девяносто первом Пожиратели как в воду канули, вряд ли у Дамблдора получится. Думаю, мы можем смело завершить расследование. Я сообщу заинтересованным лицам, что пророчество исполнилось на Хэллоуин восемьдесят первого.

— Спасибо, дядя Фрэнк. Рад это слышать.

Дальше началась беседа про общих знакомых, и мистер Лонгботтом рассказал про Драко Малфоя. Оказывается, тот поступил на курсы авроров. Само собой, с таким-то отцом его подвергли допросу под сывороткой правды. Так вот: авроры, которые допрашивали Драко, очень удивились. Оказывается, он безгранично ненавидит Пожирателей смерти, которых, похоже, и винит в смерти своего отца. Именно из-за желания отомстить он и решил стать аврором.

Вскоре Фрэнк попрощался и камином вернулся в Министерство.

— Ладно, профессор, пожалуй, и я пойду, — нетерпеливо бросил Гарри, которому не терпелось вернуться к своим девочкам. Ведь если повезёт, можно ещё немного пообниматься.

— Погоди немного. Я хочу с тобой поговорить.

Надеясь, что разговор не займет много времени, Гарри вернулся в кресло.

— О чём? Беспокоитесь из-за Дамблдора?

— Нет, сейчас он не опасен. Я хочу обсудить твои планы на будущее. Ты по-прежнему собираешься поступать в немагический университет?

— Да. Я, Гермиона и Луна будем поступать в один и тот же университет, так что и дальше останемся вместе.

— Это хорошо, — рассеяно заметил директор. — Должен признать, идея включить в учебный план Хогвартса обычные предметы полностью себя оправдала. Ты знаешь, что с тех пор больше шестидесяти процентов наших выпускников поступают в тот или иной университет? Рекорд, как ни крути. А вот раньше, пока мы не добавили новые предметы, после Хогвартса продолжали учиться лишь единицы. Очень приятно наблюдать, как всё больше и больше наших выпускников стремятся получить высшее образование.

— Так это и есть один из важнейших пунктов плана «Вытащим волшебной мир из средневековья». Мне кажется, в этом году и в Министерство придёт рекордное количество наших выпускников.

— Пожалуй. Тем не менее, жизненно важно, чтобы магический мир о тебе не забывал.

— Я уже подписал контракт с "Малолестон Юнайтед" в качестве запасного охотника. Они даже согласились, что тренироваться я буду после занятий в университете. Кстати, они и Гермиону с Луной приглашали, но Гермиона хочет сосредоточиться на учебе, а Луна заявила, что наигралась в квиддич, и теперь поищет другое хобби.

— Да, это идеальный способ постоянно напоминать о себе.

— Но почему это так важно?

Квиррел улыбнулся.

— Потому что это тоже часть плана, мой дорогой Гарри. И очень важная.

— Нет-нет. План — медленно изменить магический мир. Сделать его более современным и не таким отстающим от обычного. А обо мне речи вообще не было.

— Разве? Да, медленные изменения — это хорошо... Пока. Но настанет день, когда нам придётся наводить порядок в правительстве. Волшебники живут очень долго, а это значит, нынешняя политическая обойма наверняка ещё долго будет стоять у власти. Повторяю ещё раз: медленные изменения — это хорошо, но когда-нибудь нам понадобится больше власти. И вот тут на сцене появляешься ты.

— Эй-эй, полегче! Я никогда не соглашался идти в политику.

— Да ладно тебе! Это ведь неизбежно. Не ты ли считал, что я должен стать министром магии? Только вот политиком я никогда не буду, из Сириуса хорошего кандидата не выйдет...

— Из Сириуса как раз таки мог выйти. Он бы всем задал жару!

— К сожалению, у его семьи слишком много скелетов в шкафу. Всегда найдутся люди, которые станут колебаться, стоит ли голосовать за человека по фамилии Блэк. Боюсь, именно ты — наш единственный вариант.

— Но я не хочу работать в Министерстве, — проскулил Гарри. — Это так скучно!

— Успокойся. Я же не заставляю тебя идти в политику прямо сейчас. Твоим ближайшим планам ничего не угрожает. Учись в университете, играй в квиддич... Просто не лезь ни в какие авантюры. Я не позволю тебе угробить будущую карьеру. Например, не веди себя как Рон Уизли.

— Рон? А он-то тут причём?

— Я его просто привёл как пример. С тех пор, как после сдачи СОВ он бросил Хогвартс, его уже пять раз арестовывали за пьянство в общественном месте. В конце концов, у его матери лопнуло терпение, и она выдвинула ультиматум: пока не сдаст ТРИТОНы, не получит ни единого кната. Так что в сентябре Рон вернётся Хогвартс на шестой курс. Ладно, забудь о нём. Я хотел сказать, подобная репутация тебе точно ни к чему. Вчерашняя вечеринка, когда ты выпустил пар после выпускных экзаменов — это одно, а вот регулярные попойки — совсем другое.

— Да ни за что! — Гарри даже слегка обиделся. Чтобы кто-то подумал, будто он способен вести себя как Рон? Не в этой жизни!

— Получается, твоих ближайших планов это почти не коснётся. Этим летом можешь спокойно отдыхать. В конце концов, ты только сдал ТРИТОНы, так что заслужил каникулы. А вот следующим летом будешь стажироваться в нашем посольстве во Франции. Дальше мы с Сириусом устроим тебе ещё несколько подобных стажировок. Думаю... хмм... лет в тридцать-тридцать пять ты будешь готов. Мне кажется, самое подходящее время побороться за кресло министра.

— Но… но… — только и сумел пробормотать собеседник.

— Гарри, ты же обещал, что вместе мы изменим магический мир. И я собираюсь лично проследить, чтобы ты выполнил своё обещание.

Несколько минут Поттер упорно размышлял. Возможно, директор прав. Да и Сириус неоднократно шутил, что в один прекрасный день крестник станет министром. Давно пора понять, что никакие это не шутки. Возможно, они оба правы. Может, всё-таки стоит попробовать? Вдруг быть министром — это весело?

— Хорошо, — ответил он наконец. — Я же и в самом деле обещал... И что пока для меня ничего не меняется — тоже верно. Могу спокойно учиться, играть в квиддич, заниматься бизнесом... В будущем это пригодится.

— Вот именно. Рад, что мы поняли друг друга.

— Но неплохо, если бы Гермиона с Луной тоже поехали во Францию.

— Мы и для них организуем стажировку. А вот уговаривать их предоставлю тебе.

— Ладно. Если это всё, пожалуй, я вернусь к себе.

— Конечно, мистер Поттер. Передавайте привет вашим любимым подругам. — Директора бесконечно забавляли нетрадиционные отношения этой троицы.

Надеясь, что девушки никуда не ушли, Гарри бросился в свои апартаменты. Когда бывший Тёмный лорд планирует сделать тебя министром магии, немного пообниматься — то, что доктор прописал.

* * *

А Альбус Дамблдор терпеливо ждал в своей камере. В принципе, для темницы тут не так уж и плохо. Можно даже сказать — довольно комфортно. С такими навыками в окклюменции дементоры не слишком ему докучали, а теперь наконец-то удалось передать сообщение в Министерство. Скоро его освободят из этой дыры. Скоро он снова займёт подобающее место. Дамблдор мысленно улыбнулся. Да, чтобы вернуть утерянные позиции, понадобится время, но он ничуть не сомневался, что справится.

А потом он заставит их заплатить. Да, всех заставит. Представив, как сильно будут страдать все, кто его сюда засунул, Дамблдор мрачно усмехнулся. Конечно, сам он рук марать не станет, хотя искушение велико. Нет, для грязной работы есть другие. Эту тактику он использовал годами, и отказываться от неё не собирается. А всё, что нужно — дождаться неизбежного возвращения Тома. Вот его-то он и использует, чтобы отомстить. Да, решено. Сначала он отсюда выберется, а затем позволит Тому пытать и убивать всех, по чьей вине Великий Альбус Дамблдор и очутился в Азкабане. А дальше он лично позаботится, чтобы Гарри Поттер столкнулся с Томом.

Эту эпическую битву бывший директор видел словно наяву. Гарри выйдет против Тома и погибнет. Конечно же, для Тома такое сражение не пройдёт бесследно, и Альбус Дамблдор легко с ним справится. А затем спокойно займёт место на вершине власти. Купаясь в сладких мечтах о неизбежном триумфе, Дамблдор ещё раз мысленно ухмыльнулся.

К его огромному сожалению, Министерство уже решило отмахнуться от предупреждения. Он ещё долго будет ждать, однако Тёмный Лорд Волдеморт так и не вернётся.

Конец

* Теория о бешеном льве взята из серии "Колесо времени".

И так. Перевод подошел к концу. Хотелось бы поблагодарить всех за внимание. Спасибо, что два года ждали, пинали и подгоняли нерадивого переводчика.

Впрочем, за перевод в первую очередь нужно благодарить Greycot, который навел на фик, редактировал, и да, подгонял. По сути, этот человек сделал работу если не большую, то равную моей. Поверьте, править мои черновики — то ещё "удовольствие".

Спасибо тем читателям, которые писали в личку и интересовались ходом перевода, помогали с орфографией: kenshin, Секира, kentaskis, starichok69, TheWitcher. Отдельная благодарность читателям АЗЛ, которые на первых порах поддерживал боевой дух переводчика, а так же всем тем, кто проявил интерес к фику.

Приятного чтения!

Двенадцать лет спустя.

Скованного наручниками Северуса Снейпа завели в комнату. Судя по всему, Азкабан его не пощадил. Когда-то чёрные волосы стали седыми, а лицо выглядело осунувшимся и измождённым. И пока глаза привыкали к непривычно яркому свету, он медленно моргал. Комната оказалась почти пустой, и только у дальней стены за обычным столом сидела женщина. Кажется, она говорила в какое-то маленькие приспособление, которое держала в руке, однако бывший профессор не слышал ни слова. Должно быть, наложила какие-то заглушающие чары. Тем временем она показала конвоирам сначала на него, а потом на стул перед её столом. Те довольно бесцеремонно едва ли не швырнули его на стул и сразу же удалились.

Снейп уставился на женщину, которая по-прежнему говорила в маленькое непонятное устройство. Интересно, что это такое? Через несколько минут она завершила разговор и, похоже, сложила эту штуку пополам.

— Извините, что заставила ждать, мистер Снейп, — извинилась она перед «гостем».

Тот вздрогнул. Чтобы отменить заглушающие чары, она не использовала палочку. Тем не менее, он её слышит. Неужели беспалочковая магия? Этот вопрос он и задал.

— Беспалочковая магия? — женщина явно удивилась. — Ах, да, вы и не можете знать про П-комм. Они появились уже после вашего ареста. Нет, это просто одна из особенностей П-комма — если включить режим приватности, автоматически активируются заглушающие чары.

— О, — только и обронил смущенный Снейп. Что вообще такое этот П... как там дальше? А, ладно, наверняка неважно.

— Что ж, хорошо. Позвольте представиться — Мариэтта Эджком. Меня назначили вашим профессиональным консультантом.

— Профессиональным консультантом? — удивлённо переспросил Северус.

— Верно. Срок вашего заключения в Азкабане скоро истечёт, поэтому Министерство магии желает вам помочь снова стать полезным членом общества. Согласно Закону Боунс от девяносто седьмого года, всем осуждённым назначают профессионального консультанта и советника, который обязан обеспечить осуждённому необходимую подготовку. Поэтому, как я уже сказала, именно я — ваш консультант. И моя задача — помочь вам найти работу, когда вы отбудете наказание и полностью искупите вину перед обществом.

— Я понял, — процедил Снейп.

— Тогда к делу. Итак, вы работали профессором в Хогвартсе. К сожалению, если у волшебника есть судимость, о работе с детьми он может забыть. Следовательно, вам нужно подобрать что-нибудь другое.

— Мадам, ещё я Мастер Зелий, поэтому легко могу варить и продавать зелья, — в голосе бывшего профессора появился намёк на насмешку.

— О, нет. Это просто невозможно, мистер Снейп. Видите ли, несколько лет назад ДПЗ объявил продажу самостоятельно сваренных зелий незаконной.

— Незаконной? Нельзя продавать зелья… — пробормотал собеседник. — Но почему? Кто это придумал? И кто или что такое ДПЗ?

— ДПЗ — это департамент продуктов и зелий. Департамент Министерства, который отвечает за лицензирование и продажу всех зелий на территории Великобритании.

— Но... Зачем они запретили продавать зелья? А как же медицинские зелья? Как колдомедикам лечить больных без зелий?

— Нет-нет, мистер Снейп, никто не запрещал их продавать. Это касается только тех зелий, которые сварены самостоятельно, — пояснила Мариетта таким тоном, словно речь шла о прописной истине.

— Боюсь, всё равно не понимаю. Я — Мастер Зелий, и всегда имел право продавать зелья, которые варил сам.

— Похоже, вы немного отстали от жизни, не так ли? Что ж, придётся объяснять. Правда, это длинная история, так что наберитесь терпения.

— Хорошо.

— Думаю, всё началось несколько лет назад. Внезапно выяснилось, что мы испытываем серьёзный недостаток квалифицированных зельеваров. А Мастеров Зелий вообще днём с огнём не сыщешь. Конечно, люди попытались сами справиться с ситуацией. В итоге рынок наводнили зелья весьма сомнительного качества. Вот тогда-то Министерству и пришлось создать ДПЗ, чтобы регулировать продажу зелий.

— Но куда подевались приличные зельевары?

— Хм… честно говоря, даже не знаю, как сказать… вы же преподавали в то время, — ответила Мариетта и окинула собеседника долгим нечитаемым взглядом. — Само собой, Министерство организовало расследование, которое показало, что в период с восемьдесят первого по девяносто первый год качество преподавания Зелий в Хогвартсе сильно снизилось. Выяснилось, что именно в этот период количество квалифицированных зельеваров среди выпускников упало ниже критической отметки. А Мастеров Зелий вообще не появилось ни одного.

Конечно, тогда на это никто не обратил внимания. Да это попросту невозможно — такой кризис заметишь только когда он уже грянет. Однако через несколько лет стало очевидно, что старые умелые зельевары один за другим выходят на пенсию, а заменить их некем. Поэтому в тот момент, когда люди забили тревогу, что-то исправлять было уже поздно. Правда, начиная с девяносто первого года преподавать Зелья стали гораздо лучше, однако ряды приличных зельеваров пополнили только те, кто учился тогда на первом, втором и третьем курсе. Что же касается их более старших коллег, тех интересовали исключительно ТРИТОНы, и карьеру зельевара они даже не рассматривали.

Снейп одарил женщину удивлённым и недоверчивым взглядом. Ну не настолько же он плохой преподаватель! Да, он ненавидел учить пустоголовых болванов (а такие попадались регулярно), которые зачастую приводили его в ярость, но, но...

— И тогда возникла компания «ППП». Они полностью автоматизировали процесс и доказали, что массовое производство зелий делает их не только дешевле, но и гораздо качественнее сваренных на дому. Ну а Министерство быстро сделало вывод, что «ППП» всегда производит зелья исключительного качества. Да, люди продолжали продавать зелья, сваренные собственноручно, однако качество никто гарантировать не мог. Да вы же Мастер Зелий — что я вам объясняю! Помешаешь лишний раз или не в ту сторону — и в лучшем случае получишь зелье невысокого качества.

Кроме того, зелья, сваренные дома, гораздо дороже продукции «ППП». Естественно, люди начали использовать ингредиенты подешевле. Что из этого вышло — сами понимаете. Дошло до того, что несколько человек серьёзно отравились. И как в такой ситуации поступить Министерству? Само собой, принимать самое логичное решение — признать продажу таких зелий незаконной.

— И что теперь? Чем занимаются серьёзные зельевары?

— Лучшие работают в «ППП» — кто-то в исследовательском отделе, кто-то на производстве...

— Ясно. Но почему тогда вы не предлагаете работать в «ППП» мне?

Мариетта поморщилась.

— Видите ли… боюсь, это абсолютно невозможно. Совершенно невозможно, — и она покачала головой.

— Но почему? До ареста меня считали одним из лучших зельеваров в стране. Да любая компания с удовольствием меня наймёт!

— Дело в том, что вы отбывали наказание в том числе и за пособничество в убийстве Джеймса и Лили Поттер. А ППП — это сокращение от "Превосходные препараты Поттера". Вряд ли вам стоит туда обращаться.

— Поттер... Превосходные препараты Поттера, — пробормотал потрясённый Снейп.

— Поэтому, учитывая, что по специальности вы работать не сможете, нужно подобрать вам что-нибудь другое, — с энтузиазмом выдала консультант.

— Поттер… — снова пробормотал бывший профессор, у которого само по себе задёргалось правое веко.

— Вы когда-нибудь думали стать поваром? — поинтересовалась Мариэтта. — В конце концов, ваши навыки здесь пригодятся.

— ПОТТЕР! — внезапно выкрикнул Снейп, вскакивая со стула и бросаясь к собеседнице с вытянутыми руками в наручниках, словно намереваясь её задушить. Однако успел лишь мельком разглядеть тень страха на её лице, потому что в этот момент из ниоткуда возник щит, который отбросил его к дальней стене. А пару мгновений спустя в комнату ворвались конвоиры, которые схватили Снейпа и утащили обратно в камеру.

Чтобы успокоиться, Мариэтте понадобилось немало времени (несколько чашек чая тоже помогли). Да, она знала, что защитные чары не позволят ей пострадать, однако неожиданная атака Снейпа всё равно её потрясла. Консультант открыла П-комм.

— Рекорд мемо. Заключённый Северус Снейп не выглядит психически здоровым. Я считаю, в ближайшее время профессиональные консультации бесполезны. Заключённого следует поместить в больницу св. Мунго на попечение психиатров, и только затем давать рекомендации. А так как сделать это можно только после того, как он выйдет на свободу, сначала нужно полностью его исцелить, и только потом — консультировать по поводу будущей профессии.

Когда её взгляд зацепился за стилизованную букву "П" на П-комме, Мариэтта нахмурилась.

— Стоит обратить внимание, что акт агрессии, судя по всему, спровоцировало слово "Поттер". А ведь бренд "Поттер" широко распространён в магическом мире, и его невозможно избежать: «ППП», «Поттер Телеком»… да тот же "Ведьмополитен" хотя бы раз в неделю размещает на обложке фото Гарри Поттера и двух его девушек! Нет, освобождать мистера Снейпа в таком состоянии без консультации целителей абсолютно невозможно.

Мариэтта вздохнула — такие случаи она всегда принимала близко к сердцу. Ведь она помнила Снейпа по Хогвартсу. Такой компетентный специалист, такой умелый зельевар… правда, преподаватель из него никудышный. А что теперь? Грустное зрелище.

«Ладно», — подумала она. «Возможно, со следующим подопечным повезёт больше».