Гарри Поттер и Эффект Домино (джен)

До начала каникул ничего примечательного в Хогвартсе не происходило, что порядком огорчало Одри. Только что прошли первые соревнования по квиддичу, где Гриффиндор позорно проиграл. Гарри, поначалу прохладно смотревший на магический спорт, заинтересовался им чуть больше. Оказалось, что практически все приемы высшего пилотажа на метлах придуманы именно для квиддича. Научиться крутить спирали и применять их для победы Гарри казалось гораздо интереснее, чем просто перекидывать мячик.

— Будешь в следующем году пробоваться в команду? — улыбнулась Гермиона.

— Не получится, — за Гарри ответил Невилл. — Гриффиндорская команда считается укомплектованной и игроков не меняет вплоть до выпуска.

— Что лично мне кажется несправедливым, — недовольно заметил Гарри. — Они ведь продули. Не смогли организовать достаточно хорошую защиту охотников, а ловец какой-то вялый. Вратарь вообще упал с метлы еще в первой половине матча. Нужно каждый год проводить отбор. Конечно, есть какие-то игроки, которые незаменимы, потому что без них команда потеряет сплоченность…

— Гарри, прекрати! — взмолилась Одри. — Ты меня своими капитанскими разговорами уже давно достал, я только начала забывать их, а тут снова.

Гермиона хихикнула, когда Гарри, вспыхнув, ответил подруге:

— Мы, между прочим, всегда выигрывали соревнования в нашем округе! И я бы непременно попал в команду в средней школе.

Одри кивала, Невилл и Гермиона улыбались. Пожалуй, Гарри и правда не помешает квиддич: энергия в нем буквально бурлила и требовала выхода на волю. Подумав об этом, Гермиона даже замерла. В школе она не любила физкультуру. И часто жаловалась маме, что лучше бы ее отменили. Но мама всегда отвечала, что маленьким девочкам и мальчикам нужно много двигаться, иначе они будут хуже учиться, чаще отвлекаться и плохо спать. Поэтому Гермиона, хоть и не любила физкультуру, никогда ее не пропускала. Она не хотела становиться невнимательной.

— А ведь и правда, — задумчиво протянул Гарри, когда девочка ему об этом рассказала. — Почему в Хогвартсе нет какой-нибудь физкультуры?

— Может, типа они аристократы? Ну, «физические упражнения не для нас», — пожала плечами Одри.

— Не может быть. Раньше в пансионатах для молодых аристократов всегда преподавали фехтование, обучали кататься на лошадях… не думаю, что у магов все не так, — мотнула головой Гермиона.

— А у нас из физических упражнений только прогулка до теплиц, — вздохнул Гарри.

— Почему же? Еще прыжки по лестнице, — хмыкнул Невилл.

Они часто болтали о чем-то таком, серьезном и взрослом, вчетвером. И часто собирались в том кабинете, где когда-то нашли карту мародеров. А вот по вечерам в гостиной не стеснялись заниматься отдельно. Гермиона часто помогала Невиллу с домашней работой. Гарри тоже мог, но девочке это явно нравилось, поэтому Гарри, закончив с уроками, играл в шахматы с Роном, болтал с Дином и Симусом, слушал истории Ли Джордана, или сам рассказывал что-то тем, кто готов был слушать.

С Роном Гарри было весело. Он был чем-то похож на Дадли — такой же громкий и прямолинейный, вот только у Дадли всегда был План. А у Рона не было, поэтому он и казался просто неприятным и шумным. Но в шахматы играл хорошо. Наверное, ему просто в детстве не говорили, что нужно куда-то стремиться, чтобы чего-то добиться. Потому что Рон хватался за все сразу и в итоге не получал ничего.

А вот Одри посвящала свои вечера магическому самообразованию. Книги Гарри в этом ей помогали. Она тихонько сидела возле Невилла и Гермионы, почти всегда с книгой. Простой карандашик, которым она подчеркивала любопытные места, в итоге все равно оказывался в ее волосах, торчащий из шапки кудрей, словно перья из головного убора американских индейцев.

За пару дней до каникул школу облетела невероятная новость: Беллатрикс Лестрейндж все же выпустили из Азкабана. И новость эта даже испугала Одри.

— Она попробует со мной встретиться, — испуганным шепотом призналась она за завтраком.

— Успокойся, все будет хорошо, — Гарри прислонился к ней плечом. — Никто тебя у Говарда не заберет.

— А вдруг она и правда… сумасшедшая?

— Все будет нормально, — убежденно говорил Гарри.

Но и сам чувствовал, что будет сложно. Все уже сложно.

В ночь перед отъездом Одри собирала чемодан. Обычно в это время все ложились спать, но близость каникул породила спонтанную вечеринку в пижамах. Парвати гадала на картах таро сначала Лаванде, а потом Гермионе, много шутили, крайне весело и совсем не зло обсуждали других девчонок. Гермиона лежала на кровати Одри, Парвати и Лаванда устроились на соседней, Одри собирала сундук, сидя на полу.

— А вы, оказывается, не такие уж и заучки, — хихикнула Лаванда.

Одри с Гермионой переглянулись. Брожение после отбоя, вечера на кухне, переписка с тогда-еще-уголовником… Действительно, именно так выглядят заучки. Поэтому обе девочки тут же расхохотались.

— Не обижайся, Лаванда, — беззлобно призналась Гермиона. — Просто обычно ваша болтовня нам быстро наскучивает. Но это не значит, что мы не обсуждаем одежду, не сплетничаем и не мечтаем о чем-то вслух. Просто…

— Не продолжай, — махнула рукой Парвати. — Мне моя сестра тоже постоянно говорит, что я вроде бы умная, а веду себя как идиотка. Наверное, вы тоже так обо мне думаете.

— Нет, — честно ответила Одри. — Лично мне ты была просто неинтересна.

Парвати, впрочем, совсем не обиделась. Только запульнула в соседку подушкой.

— Это война, — удивленно-утвердительно заявила Одри. — Джи*, бери подушку, давай покажем, как умеют драться заучки.

И Одри первая налетела на кровать Лаванды с занесенным над головой орудием боя. Подушечная потасовка была недолгой, после нее девочки вповалку лежали на просторной кровати. Каждая думала о своем. Только Гермиона совсем по-взрослому размышляла о том, что им четверым никогда не стать настоящими подругами. Но хорошими приятельницами, которые любят поболтать о девичьем, вполне смогут.

А еще она впервые поняла, что ее бывшие одноклассницы вовсе не были плохими или глупыми. Они просто были другими. И нет их вины, что они сторонились Гермионы. Наверное, Одри права и она и правда много умничает. Но ведь говорить о несерьезном, оказывается, не менее весело.

Утром за завтраком царила атмосфера особенного веселья. В воздухе было разлито ощущение Рождества. Это чувство последовало вслед за детьми в поезд, а затем и на перрон платформы девять и три четверти. Прямо у последнего вагона стояли встречающие. Говард, леди Лонгботтом, Сириус, которого дети знали по фотографиям в прессе, и еще один незнакомый мужчина.

Он словно некогда был крупным и сильным, но резко похудел, одежда на нем висела, выпирали скулы, под глазами залегли тени, даже ладони казались неестественными. Гарри так удивился внешности этого мужчины, что голос Невилла заставил его вздрогнуть.

— Папа?!

Они сделали несколько нерешительных шагов друг к другу, Френк неуклюже развел руки, предлагая сыну его обнять, а уже через секунду мальчик едва не снес отца. Рубашка старшего Лонгботтома стремительно намокала: Невилл не сдерживал слез. Видеть отца здесь, на вокзале… он даже мечтать о таком не мог. И обещание бабушки о лучшем Рождестве стали абсолютно понятны. Это уже лучший день в его жизни.

Увидеть своего сына взрослым было тяжело. Френк помнил его полуторогодовалым малышом, пухлым и улыбчивым. А теперь он не только ходит и разговаривает, но еще и учится, у него есть друзья, увлечения… и он долгие годы ходил к нему в больницу. Где Алиса вела себя как маленький ребенок, а он… он просто ни на что не реагировал.

— Если вы не против, мы сразу домой, — твердо сказала Августа.

— Конечно, — кивнул Говард. — Не забывайте про те магловские таблетки, что я прописал.

Августа кивнула, обняла обоих своих мальчишек и они исчезли в вихре аппарации.

— Невилл забыл чемодан, — улыбался Гарри. — Я напишу ему. Нужно будет передать.

Гарри как-то внезапно стало очень радостно. Невилл не говорил о родителях. Только однажды рассказал другу, но с тех пор избегал этой темы. И Поттеру казалось, что если молчит — значит особенно больно. Гарри тоже молчит только о том, что причиняет боль.

— Привет, — улыбнулся он Крестному. — А мы с тобой тоже обниматься будем?

Сириус, громко расхохотавшись, присел на колено, с радостной улыбкой рассмотрел Гарри, а потом все же потянул на себя:

— Когда-то мы с твоим отцом обнимались всякий раз, когда встречались после пары дней разлуки.

Гарри ответил на объятие. Почему-то с Сириусом было легко. Десяток писем не должны были их так сблизить, писали они друг другу крайне осторожно. Но личная встреча развеяла все опасения друг в друге.

— Твои дядя и тетя согласились терпеть мою наглую рожу на каникулах, — признался Сириус. — Так что поболтаем дома.

— Много же мне придется болтать, — хмыкнул Гарри.

Сундуки разместили на тележках, Одри, с опаской поглядывая на «я твой двоюродный дядя, но можешь звать меня Сириус», делилась с Говардом впечатлениями о школе. А сам Сириус внимательно слушал, как Гермиона, Гарри и Джастин жалуются на бедноту развлечений в школе.

По ту сторону барьера встретились и учтиво поболтали с родителями Гермионы и Джастина, по-магловски обменялись контактами, посоветовали маглам купить особую сову, которая будет служить и не-магам, пожелали удачи и разошлись в разные стороны.

— Свяжемся через зеркало! — Гермиона садилась в просторный седан.

Джастин вежливо здоровался с водителем и школьным друзьям махал более сдержанно. Компания, более тесно связанная с магией, усаживалась в старинный на вид автомобиль.

— Я поведу, — уверенно кивнул Лестрейндж.

Сириус подкинул ключи и Говард, их спокойный и даже скучный Говард, поймал связку, будто они с Сириусом были героями какой-то комедии. Автомобиль был старым, представительного вида, черный и даже скучный… если бы не нарисованный на бампере скелет в бандане с бас-гитарой.

— Это твоя машина? — догадался Гарри.

— Почти. Была моего дяди, — хмыкнул Сириус. — Я только изменил рисунок.

Когда открылся багажник, Гарри заподозрил неладное. Какой-то он большой для такой машины. А потом они сели втроем на заднем сиденье так, будто это широкий диван в гостиной.

— Это волшебная машина, — заметил недоумение крестника Сириус. — Раньше у многих магов были такие. Незадолго до первой магической войны их, в некотором роде, запретили.

— То есть мы нарушаем закон? — уточнил Гарри.

— Нет, как ни странно — нет, — с переднего сиденья ответил Говард. — Официально запрещено заколдовывать предметы, которыми могут воспользоваться маглы. Но при этом есть длинный список исключений. Все же маги часто заколдовывают те же чайные сервизы, серьги, да даже дверные звонки. Ну, так вот. Благодаря ряду чар дяди Сириуса, именно эта машина не может считаться нарушением закона. Я потом тебе покажу документы, если хочешь.

— Хочу, — согласился Гарри.

Говард с наслаждением завел мотор. Такая же машина была у них с Дорказ, но они не стали переделывать чары, чтобы оставить ее после нового закона. С тех пор он всегда по ней немного скучал. А еще, после магических машин сложно привыкнуть к магловским.

— Так что, вам в Хогвартсе скучно? — с усмешкой спросил Сириус.

— Было. Пока не нашли Карту мародеров, — ответила Одри.

— Карту Мародеров? — чуть ли не подпрыгнул на сиденье Сириус. — Где? У нас ее Филч отобрал на седьмом курсе, даже не успели потом выкрасть.

— У нас? — оживился Гарри. — То есть ты — один из мародеров?

— Да, — легко засмеялся Сириус. — И твой отец тоже. И еще Ремус, с ним я тебя чуть позже познакомлю.

— И кодекс мародеров вы написали? — радостно поинтересовалась Одри, разом забыв, что Говард о нем не знает.

— Кодекс? А его-то вы где нашли? — что-то царапнуло Сириуса, но он пока не мог понять, что именно.

— Ну да. Там же, — важно кивнула Одри. — В классах, куда ведет лестница с лозами винограда.

— Там витражное окно с пейзажем? — уточнил Сириус.

— Да.

— Мы ненавидели тот коридор, там на младших курсах преподавали этикет, пока мадам Эрджвуд не ушла на пенсию. Покажи-ка мне тот кодекс.

Гарри полез за бумажкой в рюкзак, а Сириус, заметил настороженность Говарда, пояснил:

— Просто Кодекс хранился в доме Джеймса. Не понимаю, как он мог оказаться снова в Хогвартсе.

Гарри протянул Сириусу листы пергамента. Тот, чуть нахмурившись, их пролистал.

— Даже не думал, что когда-нибудь подобное скажу… но это подделка.

— Подделка? — Говард хмыкнул за рулем.

— Ага. Кто-то подделал Кодекс, который Джеймс с Ремусом написали на втором курсе и добавляли к нему пункты каждый год.

— Почему подделка? — нахмурилась Одри.

— Потому что мы были просто любителями поржать. Кодекс писался шесть лет, правила добавлялись вразброс, разными чернилами и разным почерком. А вот это… чья-то милая стилизация.

— А правила? — уточнил Гарри.

— Да вроде те же. Я наизусть не помню, как-то не пытался выучить.

Все в машине замолчали, обдумывая данное событие. Было оно каким-то странным, ненастоящим. Одни дети в шутку написали Кодекс, а его кто-то переписал.

— Может, просто были еще мародеры? — допытывался Гарри.

— Честно говоря, сомнительно, — улыбка Сириуса словно извинялась за нелепость происходящего. — Мы никому не рассказывали о карте. Про Кодекс вообще молчу, это был практически позор, потому что Ремус начал писать его, чтобы как-то регламентировать размах наших шуток. Мы еще подписи ставили под каждым правилом — типа принимает необходимость таких мер. После одного случая Люпин даже включил запрет на заклинание Левикорпус. И мы подписались… в общем, это была дружеская шутка и о ней никто не знал.

Тут Сириус задумался на секунду, а потом с усмешкой посмотрел на крестника:

— А вы, совершенно случайно, себя в мародеры не посвящали.

Гарри тут же спрятал взгляд от крестного, ожидая законной трепки. Но Сириус лишь усмехнулся и подмигнул, когда Гарри все же посмотрел на него.

— Потренируем вас в защите. Я так понимаю, эта забавная девочка, Гермиона, тоже с вами?

— Да, — обреченно вздохнула Одри.

— Нужно будет предложить ей к вам присоединиться. Чтобы вы могли себя защитить.

— А как ты нас учить будешь? — оживилась Одри.

Обычно ей не давали участвовать в разборках. В любой опасной ситуации Дадли снимал часы, подаренные отцом, передавал их Одри, и, набычившись, шел в сторону обидчиков. А если Одри все же рвалась в драку, то смотрелось это комично. Потому что даже Гарри мог удерживать ее от «необдуманных поступков». Но дуэли — это совсем другое. Она читала: ведьмы так же принимают участие в сражениях: у магов нет строгих запретов по половому признаку.

— Посмотрим, что вы уже можете, потихоньку разработаем вам программу, начнем обучать…

— Подожди, — нахмурился Гарри. — Но ведь нам нельзя колдовать на каникулах…

— Ты плохо читал бланк, — засмеялся Сириус. — Там внизу есть уточнения, в каких случаях можно использовать магию.

— Да? — оживился Гарри и полез в снова полез в рюкзак за бланком.

Чуть нахмурился, читая сухое послание заместителя директора и не находил никаких условий. Пока Сириус, наклонившись к нему, не перевернул бланк и не ткнул пальцем в крохотные буковки внизу листа.

— Разрешается применять магию для самозащиты, а также во время обучения в присутствии взрослых магов, — удивленно прочитал Гарри. — То есть мы сможем колдовать, когда ты рядом?

— Не совсем так, — ответил Сириус. — Вы живете в магловском районе, поэтому там колдовать нежелательно. Слишком велик риск быть замеченными, даже для меня. Но Френк Лонгботтом будет рад видеть у себя в доме друзей своего сына. Мы уже договорились, что после Рождества сможем к ним заходить тренироваться.

— А ты где живешь? Тоже у маглов? — спросила любопытная Одри.

Сириус на мгновение задумался, он немного боялся этого вопроса, но ведь все равно придется сказать.

— Я живу в Хогсмите с твоей мамой. Ко мне в гости вы отправитесь, когда ты будешь готова с ней познакомиться.

* Джи — это первая буква фамилии Грейнджер. Знаю, что подобные сокращения больше в ходу среди американцев, да и сокращают до первой буквы чаще имя, а не фамилию. Но называют же у нас Гаврилова Гавриком? Трехсложные имена часто сокращаются друзьями, причем иногда далеко не общепринятыми способами.