Ограняя, изменять (джен)

Северус вскочил из-за преподавательского стола, не обращая внимания на тарелки, полетевшие на пол. Он мгновенно призвал в руку палочку и направился к Гарри, не заботясь о том, насколько яростным и пугающим был его вид. Студенты вскричали в ужасе от увиденного, а Флитвик с остальными профессорами встали, чтобы вывести их из зала. Всё это время Гарри кричал, а его руки были охвачены ужасным чёрным пламенем. Но, как ни странно, они не горели.

— Поттер!

Тот, задыхаясь от слёз, взглянул на профессора, стоило тому опуститься рядом с ним на колени. Северус заметил Корал, свернувшуюся у бедра мальчика: он надеялся, что она жива.

— Замри! — приказал Снейп, крепко прижав левую руку ко лбу Гарри, а правой начал палочкой выводить круги над его пылавшими руками. Северус заставил себя забыть о том будущем, где не успел спасти от этого проклятия отца большого семейства, вместо этого сосредоточившись на движениях палочкой.

Несмотря на то, что Гарри изо всех сил пытался сохранять неподвижность, от яростной боли, пульсировавшей в руках, слёзы ручьями струились из глаз мальчика. Однако, как ни старался, он не мог сдержать дрожь, а потому зажмурился, прикусив нижнюю губу до крови.

Вскоре к Северусу присоединились Спраут и Макгонагалл. Профессор лишь надеялся, что дамы не попытаются его остановить. Необходимо было поскорее купировать действие проклятия — промедление грозило Гарри потерей кистей и рук, а в дальнейшем — вообще смертью. Это безжалостное проклятие поражало костный мозг жертвы. Если вовремя его не снять, кости Гарри станут хрупкими, как у старого маггла с тяжёлой формой остеопороза, и это только если очень повезёт.

— Северус? — с тревогой окликнула его Макгонагалл, встав за спиной.

Снейп с непроницаемым взглядом продолжил нашёптывать заклинание на неизвестном присутствовавшим языке, подкрепляя его непрекращавшимися взмахами палочки. К вящему облегчению Северуса, Минерва больше не пыталась отвлечь его.

Профессор Спраут сделала шаг, чтобы поднять Корал с пола, но остановилась, так и не дотронувшись до неё. Декан вытащила палочку и, взмахнув ей над змейкой с хмурым видом, аккуратно подняла её левитацией и опустила в мягкую коробку, в тот же миг созданную Макгонагалл.

Когда рука профессора Спраут легла на Гарри плечо, тот приоткрыл глаза.

Северус, чей лоб покрылся испариной от напряжения, наконец погасил жуткое чёрное пламя и сосредоточил все свои силы на «закутывании» рук Гарри в нежные покровы магии.

Из горла мальчика вырвался глубокий вздох облегчения.

— Никаких движений руками — даже не напрягайте их, Поттер. Они чрезвычайно хрупки, — предупредил Снейп.

— Корал? — спросил Гарри дрогнувшим голосом.

Северус оглянулся на Помону, державшую коробку с фамильяром, и медленно протягивавшую её профессору.

Гарри осторожно сел с помощью своего декана, преданно глядя на профессора Снейпа.

Северус взмахнул палочкой над Корал, опасаясь самого страшного. Взглянув на показания, он невольно нахмурился.

— Профессор? — напомнил о себе Гарри, чьи глаза теперь слезились от совершенно другой боли — душевной: неужели Корал погибла?

— Поттер, что могу сказать?.. Она жива, но… ничего больше. Что-то блокирует мою магию.

В этот момент в зал вошли мадам Помфри с профессором Люпином. Очевидно, Ремус сразу же бросился за медиведьмой, дежурившей в покоях директора.

— Что случилось? — воскликнула она, вооружившись палочкой.

Северус поднялся, а Гарри так и остался с профессором Спраут на полу; его руки (уже без следов огня) дрожали на коленях. Остались только внутренние повреждения.

— Кто-то под видом извещения от МКМ отправил мистеру Поттеру проклятое письмо, — ответил Северус, приведя в ужас Помфри и Ремуса. — Я имел дело с подобным проклятием, но, боюсь, что Поттер всё же пострадал.

— Что за проклятие? — спросила Помфри.

Северус не ответил, понимая, что поскольку проклятие было малоизвестным, и мадам Помфри (не говоря уже об остальных преподавателях), вероятно, даже не слышала о нём. Признать то, что он знаком с заклятием — означало вызвать ненужные подозрения; даже способность просто купировать его была не менее настораживающей. Однако последнее он мог объяснить тем, что неплохо разбирался в тёмных искусствах, а, следовательно, и в защите от них.

Это проклятие стало известным и наводило ужас в той войне. Пожиратель костей. Волдеморт использовал его, как пыточное: чтобы допрос был «зрелищнее». Орденцы так и не выяснили, где Тёмный Лорд его откопал, но оно появилось уже спустя несколько месяцев после захвата министерства. Северус подозревал, что заклятие хранилось в Запретной библиотеке, находившейся на последних уровнях здания.

Снейп задумался, а затем сфокусировал своё внимание на Помфри.

— Я не знаю, — солгал он.

Медиведьма, нахмурившись, приподняла Гарри и осторожно прикоснулась к его руке, а затем уложила обратно.

— Давайте доставим вас в лазарет.

Гарри на это лишь закрыл глаза.

* * *

Северус вытер взмокший лоб рукавом мантии. Он с трудом смог убедить Помфри, что для успешного восстановления рук Поттеру необходимо особое лечение. Просто убрать повреждённые кости и вырастить новые в данной ситуации было неприемлемо — это он знал из своего будущего опыта. Конечно, он не мог объяснить это Помфри, которая сомневалась в его рекомендациях, запрещающих ей накладывать заклинание для удаления костей, но его строгий взгляд сделал своё дело, и она признала, что процесс для Гарри будет весьма болезненным, а он и без того перенёс немало.

Снейп был безмерно благодарен Поппи (хотя никогда об этом не скажет), что она не стала давить на него и просто поверила на слово, что её первоначальный план лечения не приведёт ни к чему хорошему.

Северус вздохнул: его мысли вернулись к тому будущему, где он воевал плечом к плечу с Гарри…

— Это было рискованно, но мы его вытащили, — сказал Грозный глаз.

— О, слава Мерлину! — благодарно вскрикнула Молли, а потом обеспокоенно спросила: — Как он? Сильно пострадал?

Ремус сделал шаг вперёд, в то время как Грозный глаз здоровым оком сочувственно смотрел на неё, а другим — следил за палатой, в которой находился её муж.

— Я не целитель, Молли, но… это очень серьёзно, — сказал Ремус.

— Мой муж будет жить?

— Его прокляли чем-то незнакомым, Молли. Северусу удалось приостановить действие заклятия, как только мы вытащили его, но это всё, что мы смогли сделать, — жёстко сказал Грозный глаз.

Молли собиралась спросить что-то ещё, но из комнаты Артура раздался истошный крик, сопровождаемый переругиваниями медиков.

Северус бросился туда, чуть не свалив Ремуса на пол, когда пробегал мимо. Он вошёл в комнату и захлопнул за собой дверь.

— Что стряслось?! — потребовал ответа Снейп.

— Мы попытались убрать из его руки кости, чтобы, как и планировалось, начать лечение с помощью костероста, но тут… тут… — промямлил молодой целитель.

— С дороги! — скомандовал Северус, прокладывая себе путь к Артуру.

То, что он увидел, привело его в ужас. Чёрное пламя, которое он, казалось бы, смог полностью погасить при первом же осмотре, вспыхнуло вновь, и по бедственному состоянию руки и запястья было понятно, что кости там полностью разрушены. Однако самым страшным было не это.

Проклятие, казалось, мутировало. Только позже они выяснили, что остаточное проклятие при воздействии магией на повреждённые кость или хрящ пробуждается и мутирует. Северусу потребовалось несколько месяцев, чтобы разработать зелье, способное обойти эту ловушку и вылечить несчастную жертву, ведь даже костерост вызывал повторное «включение» проклятия.

В первый раз, когда он потушил пламя на Артуре, ему удалось остановить его продвижение, но, как и любое другое проклятие, оно оставило после себя отпечаток, след. Чтобы такие остатки развеялись, требовалось длительное время. Следы заклинаний и проклятий не похожи на белую магию, так как последняя возникала только после полного уничтожения ликантропии.

— Что нам делать?! — закричал второй целитель, когда чёрный огонь с тревожной скоростью пополз вверх по руке Артура, сжигая кости.

Артур не показывал, что ему больно: просто лежал, плотно зажмурившись и с приоткрытым в безмолвном крике ртом.

Северус посмотрел на шею и грудь мужчины. Если проклятие доберётся туда — его не спасти.

Привычно взмахнув палочкой над пламенем, чтобы погасить его, Северус с ужасом осознал тщетность своих усилий.

Времени больше не было. Через несколько секунд пламя охватит грудь Уизли-старшего, и тот задохнётся, так как грудная клетка разрушится.

— Прости, Артур, но у меня нет выбора, — сказал Северус.

Он отсёк ему руку до плеча: на дюйм выше того места, где было пламя, и мгновенно прижёг рану.

Но всё оказалось напрасно.

Через секунду после того, как они решили, что кризис миновал, чёрное пламя разгорелось вновь. И уже никто ничего не мог сделать.

В течение часа проклятие покончило с Артуром Уизли.

Помешивая зелье, Северус повторял себе, что Гарри не повторит его судьбы. Он потушил пламя и сделал всё возможное, чтобы удалить как можно больше следов проклятия из его рук, проделывая подобное множество раз после случая с Артуром. Возможно, после его трудов мадам Помфри могла бы воспользоваться костеростом, но Северус не хотел рисковать и был уверен, что, будь Поппи в курсе происходящего, она бы с ним согласилась.

Взяв щепоть соли, Снейп с облегчением подумал, что ему не придётся рассказывать директору о случившемся, и посыпал ею почти готовое зелье с уверенностью, что, как только Гарри воспользуется им, то через какое-то время придёт в норму.

* * *

Гарри проснулся с руками, покрытыми синей слизью до самых локтей.

Он слегка откинулся назад — руки по бокам лежали в двух длинных кюветах, заполненных до краёв вонючей синей субстанцией. Вскоре Поттер обнаружил, что вообще не мог пошевелить ни руками, ни пальцами, и почувствовал, как магия прохладной жидкости, проникая сквозь плоть, всасывалась в самые кости. Сказать по правде, это ощущение успокаивало, хотя и было странным.

Оглядевшись, Гарри определил, что находился в лазарете, но был отгорожен ото всех ширмой. Он предположил, что это для того, чтобы ему не мешали. Поттер не знал, где Корал, но, не успев решить, что с этим делать, услышал голоса с другой стороны.

— Как он?

Гарри не был уверен, но голос был похож на профессора Макгонагалл.

— Я только что проверила его, и он спал, — ответила мадам Помфри. Макгонагалл тихо вздохнула, а Помфри продолжила. — Не могу понять, как такое возможно? Как подобную страсть пропустили защитные чары, ведь такого не должно быть?!

— Ты права, однако мы обе знаем, что на чары не всегда можно положиться. Трудно управлять школой с непроницаемым защитным барьером. Студенты проносят с собой множество разных вещей, и, если купол станет реагировать на все безвредные розыгрыши ради выявления одного-двух вредоносных… это будет утомительно.

— Но всё же чары должны были обнаружить…

— Безусловно. Они должны были почувствовать проклятие. Конверт уже изучается невыразимцами. Альбус воспользовался своими связями и отправил его на исследование. Возможно, ответ кроется именно в нём, и, если повезет, он приведёт к монстру, сотворившему это, — сердито сообщила Макгонагалл, приглушив голос. — Повезло, что Северус знал, что делать. Даже думать не хочу, что случилось бы с Гарри, не будь он в курсе…

— Да, но всё же… Не знаю, — оборвала себя Помфри на полуслове.

— Что такое, Поппи?

— Просто странно. Я имею в виду поведение Северуса. Он точно знал, что нужно делать, Минерва. Бесспорно. Он вмешался в процесс лечения Гарри, стоило только нам уложить его в постель.

— Что ты имеешь в виду? — в замешательстве спросила Макгонагалл.

— Я планировала удалить повреждённые кости в руках Гарри и вырастить их заново с помощью костероста. Ты бы видела, как Северус зыркнул на меня, когда я сказала ему об этом. Мне стало реально страшно, Минерва. Неважно, что он сказал — он точно знал, что это за проклятье, а также то, что будет, если не лечить его определённым образом.

— Поппи, мы обе знаем, что у Северуса довольно мрачное прошлое. Может быть, он узнал об этом там?

— Тогда почему Ты-знаешь-кто им не пользовался? Конечно, он бы использовал его, если бы знал. Я полагаю, ты согласна, что это довольно пугающее заклинание, и его действие на тело весьма непредсказуемо.

— Что ты хочешь сказать, Поппи?

— Северус точно знал, что делать — будто он знал заклинание «от» и «до». Если бы он действительно не знал его, как бы он смог снять его так быстро и тщательно? Он даже знал, как удалить все следы проклятия: их почти не осталось. Не пойми меня неправильно, я рада, что он смог помочь Гарри, но это… подозрительно.

— Полагаешь, что это он отправил Гарри то письмо? — спросила Макгонагалл, возмущённая одной мыслью, что такое возможно.

— Мерлин всеблагий, нет! Но… что, если он был создателем проклятия? Мы обе знаем, что Северус очень одарён в создании заклинаний. И это не первое его заклинание, которое попало в чужие руки…

Повисло тягостное молчание.

— Северус какой-то другой — не такой, каким был в прошлом году, — тихо произнесла Поппи, разбивая тишину.

— Я понимаю, о чём ты. Я бы никогда не подумала, что он возьмёт под своё крыло сына Джеймса, учитывая, что он говорил в начале лета.

— Не знаю, что и думать…

— Я поговорила с Альбусом об изменениях в его личности. Он уверяет меня, что Северус — это Северус, и что ему следует безоговорочно доверять. Хотела бы я знать, почему он в нём так уверен, — призналась Макгонагалл.

— Я тоже, но я доверяю директору. У него определённо есть основания так поступать, — отозвалась Помфри.

— Да, у него всегда на всё своё мнение. Ну, если понадоблюсь, я буду у себя в кабинете. Нужно кое-что доделать перед новым семестром, что начнётся уже на следующей неделе; хотя, учитывая всё случившееся, дела можно отложить до выходных.

— Ну, если так, то не могла бы ты проведать директора? Когда я уходила, у него вновь поднималась температура.

— Но голова больше не кружилась?

— Полагаю, нет, но мне необходимо мнение третьего лица о его состоянии, так как словам директора веры нет. Сложно сказать, как действует эта белая магия. Возможно, так, как говорит Северус, но ведь он может и ошибаться. Лучше перестраховаться. Недавние события о многом говорят.

— Согласна.

Затем Гарри услышал, как Макгонагалл вышла, а Помфри закрылась у себя в кабинете.

Что же он услышал?

Поттер не был уверен, и решил подумать об этом позже. Сейчас же он хотел знать, где Корал.

— Добби? — прошептал Гарри, надеясь, что Помфри не услышит ни его, ни появление эльфа.

В тишине лазарета прозвучал тихий хлопок.

— Хозяин? — позвал эльф дрожащим голоском, смотря на Гарри выпученными от беспокойства глазами.

— Добби, прошу: потише. Я не хочу, чтобы кто-то понял, что я уже не сплю.

Тот кивнул.

— Как самочувствие хозяина? Добби слышал, что произошло, но Добби ничего не мог сделать, чтобы помочь. Добби сожалеет, что не остановил письмо. Добби должен был проверить. Добби сожалеет, что подвёл Вас, хозяин! — тихо плача, причитал он.

— Ш-ш-ш, Добби, ты же не знал. Ты не подвёл меня. Пожалуйста, не плачь.

Гарри начал сомневаться, что позвать Добби было удачной идеей.

Домовик всхлипнул и взял себя в руки.

— Чем Добби может помочь хозяину?

— Ты не знаешь, где сейчас Коралл? — затаив дыхание, спросил тот.

— Гарри? — послышалось шипение фамильяра.

— Корал! Ты где?

— На тумбочке, рядом с кроватью, — Гарри повернул голову так далеко, как только мог. Кто же знал, что прижатые к телу руки так сильно сковывают движения?

Конечно, на столе нашлась коробка, хотя заглянуть туда у Гарри не было возможности.

— Ты в порядке? — задал он вопрос переполненным эмоциями голосом.

— Просто устала. Я слышала, как мастер зелий говорил с директором, пока ты спал. Очевидно, это ты спас меня. Твоя магия в последний момент оттолкнул меня и, поскольку я была наполнена ей, заблокировала всё остальное. Но в процессе вырубила, — пояснила Корал.

Гарри усмехнулся, и взглянул на Добби.

— Можешь достать мне Корал?

— Конечно, мастер, — счастливо сказал Добби, указав на Корал и отлевитировав её на грудь Гарри.

— Спасибо, Добби, — ответил тот, пытаясь не быть слишком эмоциональным. Было такое облегчение — узнать, что с ней всё в порядке. Он боялся, что она умерла.

— Я рад, что ты в порядке, Корал, — произнёс вслух Поттер.

— А я — что ты, — проговорила та, свернувшись кольцами в центре груди, прямо на косточке.

Гарри улыбнулся и, закрыв глаза, снова заснул, тогда как Добби сторожил его сон.

* * *

— Вы желали видеть меня, директор? — спросил Северус, входя в кабинет.

Прошло менее суток с тех пор, как Гарри был проклят, а уже через два дня студенты вернутся с каникул. Поттер всё ещё находился в лазарете, отмокая руками в синем зелье.

Дамблдор кивнул, указав на стул напротив своего стола. Северус отметил, что лимонных долек ему не предложили. Это не сулило ничего хорошего.

— Я только что закончил беседу с невыразимцами, — поведал Альбус, чьи синие глаза приобрели оттенок штормового океана.

— И?

— Конверт был сделан из мэнского пергамента.

— Мэнского пергамента? Я, конечно, не специалист, но мне казалось, что он давно исчез, — нахмурившись отметил Северус.

— Я тоже так думал. Мэнский пергамент запретили более трёхсот лет назад, но, поскольку он продолжал использоваться незаконно в целях, подобных недавнему происшествию, то в начале девятнадцатого века было принято решение уничтожить источник Мэнского пергамента. Весь крупнорогатый скот острова Мэн был волшебным: их кожа, что использовалась для производства мэнского пергамента, обладала особыми свойствами. Она не впитывала магию, генерируя вокруг себя своего рода «антимагическое» поле. Я сам не слишком разбираюсь в деталях, но помню, как в детстве слышал разговоры о небезопасности такой особенности. Подобные конверты могут пройти сквозь любую защиту, потому что она не почувствует того, что находится внутри.

Глаза Северуса в ужасе распахнулись.

— Я вижу, ты понял. Что бы ни находилось в запечатанном конверте, оно не обнаруживалось ни охранными чарами, ни другими магическими средствами. Его можно использовать как способ обойти любые магические средства защиты.

Северус не знал, что и сказать. Это настораживало, даже с учётом того, что, насколько он знал, мэнского пергамента в будущем не было. Тем не менее, ему пришли на память несколько необъяснимых смертей, случившихся в самом начале войны. Возможно, Волдеморт использовал пергамент, чтобы быстро расправиться с, по его мнению, опасными противниками: к примеру, Амосом Диггори и ещё некоторыми членами Визенгамота. Причина смерти так и не была найдена. Но у Северуса не было реальных доказательств того, что Тёмный Лорд уже тогда получил и использовал мэнский пергамент. И всё же это заставляло задуматься.

Северус встряхнулся от раздумий, но они, должно быть, отразились на его лице, что не ускользнуло от внимательного взора Дамблдора. Снейп поспешил озвучить свои догадки, пока директор не решил выяснить это самостоятельно.

— Я не слышал ни о чём подобном ни в Лютом переулке, ни в других точках чёрного рынка. Таким образом, конверты, скорее всего, хранились где-то в секретном месте, если только злоумышленник не привёз их из Европы.

Дамблдор кивнул.

— Я пришёл к такому же выводу, но, к сожалению, это не приближает нас к личности злоумышленника.

— Невыразимцы смогли определить что-нибудь ещё?

— Мэнскому пергаменту, использованному для изготовления конверта, было не менее ста девяноста лет. Точнее возраст не определить из-за магических свойств материала. Что касается печати МКМ, то она была сфальсифицирована. Хотя непонятно, с какой целью. Крайне маловероятно, что они ожидали, что мы поверим в подделку и обвиним МКМ.

— Значит, просто насмешка, — предложил Северус.

— Возможно, — согласился Дамблдор, прежде чем продолжить разговор. — Корнелиус очень хочет докопаться до сути и занял… любопытную позицию по этому вопросу. Он последовал моему совету и поручил расследование мадам Боунс, которая согласилась работать с невыразимцами. Сомнительно, что они смогут отследить путь конверта или письма до преступника или преступников, но если есть что-то, что можно обнаружить, я уверен, что они это найдут.

Северус кивнул, по своему будущему опыту зная: мадам Боунс весьма компетентна в расследованиях. Даже в самых бесперспективных.

— Кстати: мадам Боунс сказала, что связалась с целителями из св. Мунго, и они согласились наблюдать за переливанием моей крови Ремусу в следующие выходные. Мы подумали, что, несмотря на недавние события, необходимо продолжить исследование возможности лечения ликантропии.

— Согласен с Вами, директор. Мадам Помфри разрешила Вам участвовать в этом?

— Да, хотя и поворчала, конечно. Кажется, я полностью оправился от последствий «встройки» белой магии в моё ядро и организм в целом. Я чувствую себя как раньше, а изменения ощущаются, только если на них сосредоточиться. Довольно своеобразное чувство.

Северус моргнул, не понимая, что хотел сказать директор, ведь тот лучше кого бы то ни было понимал свою магию. Естественно, что при концентрации он чувствовал все изменения.

— Я заходил прошлой ночью к Гарри, пока он спал. Какое лечение ты ему назначил? Я спрашивал у мадам Помфри, но она сказала, что это твой план действий, а не её, — спросил Дамблдор через мгновение.

Ни один мускул не дрогнул на лице Северуса — он знал: ему скрывать нечего.

— Мадам Помфри рассказала вам о масштабах травм мистера Поттера?

— В общих чертах. Честно говоря, у меня создалось впечатление, что она не хочет вспоминать о них, — признался Дамблдор.

Северус не был удивлён.

— Кости рук Поттера получили значительные повреждения, потеряв более девяноста процентов костного мозга, почти весь хрящ и двадцать пять процентов костных тканей. К сожалению, проклятие распространилось на запястья и затронуло лучевые и локтевые кости, но не успело перекинуться на кости плеча.

— Без сомнения, мы должны поблагодарить за это тебя, — мягко произнёс Дамблдор, чьи глаза выражали такую нежность, что Северус не мог отвести взгляд, как бы ни хотел.

Он сглотнул тугой ком.

— Я всего лишь вовремя среагировал. — Он не хотел объясняться и надеялся, что короткого ответа будет достаточно.По крайней мере, пока.

— А зелье? Я такого не видел. Твоё изобретение?

— Да, директор. Как только я определил состояние травм Поттера, я смог приготовить зелье, предназначенное специально для таких случаев — способное восстановить кости изнутри, используя в качестве основы собственные ткани, а не начиная с нуля, как это делает костерост. Я считаю, что это лечение, пусть и занимает больше времени, в долгосрочной перспективе намного эффективнее.

— Я считаю, что просто приготовление такого зелья — довольно кропотливый труд, не говоря уже о создании, — оценил Дамблдор. — И предоставить его спустя несколько часов после травмы — довольно значительное достижение, если не сказать большего.

— Важна была каждая минута. Чем дольше Поттер находился без лечения, тем сильнее увеличивалась вероятность того, что травмы ухудшатся. В любом случае, его выздоровление растянется на довольно длительный срок, и пока его кости не будут полностью восстановлены, они будут уязвимы. Я создал это зелье по необходимости, не более того.

— Только и всего? — Старческий, но сильный голос Дамблдора был мягким, хотя в нём слышались нотки обвинения, словно тот не верил своим ушам. — Северус, кто бы что ни говорил, но я — не дурак. Ты заботишься о мальчике, и хотя это, возможно, началось с обязанности, из-за Лили, сейчас это уже не так. Тебе не нужно скрывать от меня правду.

Северус разорвал зрительный контакт — слова директора задели сильнее, чем тот, возможно, хотел.

Правду. Северус надолго закрыл глаза, сосредоточиваясь.

До этого он был уверен, что вёл себя так, что казалось: он только наблюдает за Гарри и направляет его в память о Лили, следя, чтобы её сын вырос и стал тем, кем захочет, но теперь этих отговорок (независимо от того, насколько они были правдивыми), стало недостаточно.

Дамблдор был уже слишком близко.

— Неужто так трудно признать это, Северус?

Тот не ответил, пытаясь понять, что ему сделать, чтобы отодвинуть разговор и не сказать что-то, о чём потом пожалеет.

— Северус, я должен признать, что в последние несколько месяцев твоё поведение меня тревожило. Иногда ты — это ты, по крайней мере, такой, каким мы привыкли тебя видеть. А потом, вдруг, ты… меняешься.

При этих словах Северус медленно поднял взгляд, жалея, что не смог предвидеть этого разговора и не подготовился к нему.

— Я не знаю, что Вам сказать, директор, — честно сказал он.

Дамблдор вздохнул, будто испытывал боль оттого, что его мастер зелий по-прежнему борется со своими чувствами.

Северус не мог поверить в происходящее. Конечно, он должен был знать, что в конце концов произойдёт что-то подобное. В будущем Альбус временами был слишком сентиментальным, что ли. На самом деле не было других слов, чтобы описать это. Его наставник, один из самых могущественных волшебников столетия, если не тысячелетия, был очень мягким и иногда хотел поделиться своим состоянием, особенно, когда всё вокруг рушилось.

Северус закрыл глаза и не смог сдержать раздражённого вздоха. Что ему делать?

— Директор, как бы я ни ценил вашу заботу обо мне, мне нечего Вам сказать, — начал он, и, только произнеся последнее слово, осознал, что, вероятно, не должен был так говорить, если хотел выйти из затруднительного положения, в котором оказался.

— Очень хорошо, Северус. Если не хочешь обсуждать этот вопрос — я не буду настаивать, — отозвался Дамблдор, по-видимому, решив пожалеть его. Северус был благодарен, но пока не расслаблялся. — Просто знай: это нормально — позволить себе заботиться о ком-то. Осмелюсь напомнить, что Гарри нужен кто-то — как там говорят магглы? — о, да, «на его стороне», и это явно про тебя.

Ну, это было не так больно, как он ожидал.

* * *

Ремус вошёл в лазарет, не зная, чего ожидать. Конечно, он поговорил с мадам Помфри и профессором Спраут, но одно дело — услышать о травмах ученика, а другое — увидеть их своими глазами.

— Спасибо, Добби, — услышал он голос Гарри с другой стороны ширмы.

— Добби рад помочь доброму и великому хозяину! — ответил эльф, когда Ремус отодвинул занавеску и заглянул.

— Надеюсь, не помешал? — уточнил он, найдя сына своего старинного друга сидевшим на постели с руками, погружёнными в синюю субстанцию, созданную Северусом Снейпом.

Добби стоял у постели Гарри, левитируя перед ним книгу, а Корал лежала на голове подростка.

— О, совсем нет, профессор, — быстро ответил Гарри. Ремусу показалось, что он скучал.

Люпин улыбнулся и занял пустующее кресло рядом с кроватью.

— Я так понял, ты пытаешься заниматься, — сказал он, кивнув в сторону парящей книги.

Гарри пожал плечами, хотя и этому действию мешало заклятие, удерживавшее его руки неподвижными.

— Всё равно больше ничего нельзя делать, — сообщил он, посмотрев на свои руки.

— И сколько тебе ещё тут лежать? — поинтересовался Ремус.

— Мадам Помфри настаивает, чтобы я остался ещё на два дня, но профессор Снейп утверждает, что, когда прибудут остальные студенты, я, возможно, уже покину эти стены; однако мне всё равно придётся носить на руках компрессы с этим… зельем. Но это неизбежно, даже если я останусь здесь, как хочет Помфри. Не знаю, что профессор Снейп придумал, чтобы мои руки и во время занятий были покрыты зельем, но я сделаю всё, что он скажет. Не желаю валяться в постели дольше необходимого.

— Зелье действует так медленно? — спросил Ремус с нотками недоверия в голосе.

— Да, сэр. Профессор Снейп сказал, что, хотя проклятие было удалено за считанные секунды, полное восстановление займёт несколько дней, если не недель.

— А если попробовать костерост? Он все кости руки выращивает за сутки.

— Думаю, зелье конфликтует с остаточными следами проклятия. Добби сказал, что профессор Снейп дал чёткое указание о запрете применения костероста.

— Понятно. Ну, профессор Снейп — эксперт в подобных вещах.

Гарри кивнул, хотя в глазах светился вопрос.

— Ты выглядишь растерянным, Гарри. Хочешь что-то спросить?

Гарри замотал головой, но потом заколебался.

— Ну, это… это не моё дело.

— Гарри, нет ничего плохого в желании знать. Если это что-то слишком личное, я так и скажу, и мы оставим эту тему.

— Хорошо. Ну, я вчера вроде как подслушал разговор между профессором Макгонагалл и мадам Помфри. Они говорили странные вещи… В основном о профессоре Снейпе.

— А, теперь мне понятна твоя неуверенность. И что же они сказали?

— Что он изменился; странно, что он смог справиться с проклятием, ну, и так далее. Я только проснулся, но мне особенно врезалось в память, что кто-то из них сказал, что у него тёмное прошлое. Не знаю… Мне это показалось странным, и стало любопытно. Что за тёмное прошлое?

— Гарри, я не знаю, стоит ли мне об этом говорить, но, похоже, ты много думал, поэтому я просто расскажу общеизвестные факты. В последней войне профессор Снейп был шпионом светлой стороны. Он передавал информацию Дамблдору, помогая этим другим. Очевидно, что, будучи шпионом, ему приходилось выполнять разные поручения, но важно то, что, хотя у профессора Снейпа довольно мрачное прошлое, он искупил его, делая то, на что очень немногие были способны.

Глаза Гарри стали идеально круглыми.

— То есть, он знает так много о тёмных проклятьях, потому что долгое время притворялся плохим?

Ремус вздохнул, не желая лгать, но ему было трудно сказать Гарри всю правду.

— Никто не идеален, Гарри. Все совершают ошибки, о которых потом жалеют, и профессор Снейп не исключение. Никогда не забывай об этом. Но также знай, что человек, освободившись от груза ошибок, может стать достойным уважения. Можешь пообещать мне помнить об этом?

Гарри кивнул.

Ремус, безусловно, дал ему хорошую пищу для размышлений.

* * *

Когда Северус вышел из кабинета, Альбус прикрыл глаза.

Он хотел бы посмотреть, что происходило в голове его бывшего ученика, но не мог; хотя, даже если бы и мог, у него были более важные вопросы, требовавшие его внимания. Например, как защитить Гарри от чего-то, что может пройти сквозь защитный барьер, и от кого-то с пугающим знанием тёмной магии.

Внезапно пламя в камине стало зелёным, предупреждая о вызове.

— Директор?

— А, Анна, — протянул он, вставая и обнаружив в огне лицо невыразимца в огне.

— Я кое-что обнаружила. Могу я пройти? — спросила она.

— Конечно.

Через мгновение в кабинете появилась миниатюрная женщина.

— На поиски ушло некоторое время, но, как я уже говорила, я была уверена, что оно из Запретной библиотеки, — поведала Анна, прежде чем Дамблдор предложил ей сесть.

— Спасибо, что нашли время на мою просьбу, — ответил он, отодвинув ей кресло перед столом, а затем заняв своё собственное.

— Всё нормально. Ну, я узнала, что заклятье было помещено в библиотеку восемь столетий назад. Он называется «Экзоссо», или же «Пожиратель костей». Это весьма неприятное проклятие, хотя изначально оно было довольно полезным: повара использовали его для удаления костей из мяса без необходимости рубки туши. Конечно, оно имело больше «зрелищную» ценность для посетителей, наблюдавших, как чёрное пламя танцевало над мясом, чем по-настоящему практическую. Тем не менее, Тёмный Лорд переработал заклинание в то, что есть сейчас. Учитывая то, что я недавно узнала, я поражена тем, что всё так, как вы сказали. Дело в том, что мистер Поттер не должен был поправиться. Видите ли, в проклятии «спрятана» своего рода ловушка: оно пробуждается при воздействии волшебства, направленного на кости, и использует его в качестве топлива, убивая жертву. Вы говорите, что Северус Снейп придумал способ начать лечение Поттера, несмотря на остаточные следы проклятия?

— Да, хотя мадам Помфри заявила, что Северус смог удалить большую их часть ещё до того, как мистер Поттер покинул Большой зал.

Глаза Анны расширились.

— Впечатляет.

— Да. Северус довольно опытный.

— Мои коллеги хотели бы узнать, как ему удалось сварить зелье для восстановления костей Поттера, — заявила она через мгновение.

— Хм, мне бы не хотелось надоедать Северусу расспросами, однако уверен, что мог бы предоставить вам образец зелья. Такой вариант рассматривается? — предложил выход Дамблдор.

— Я понимаю, и предоставление образца приемлемо. Спасибо, директор.

Альбус кивнул, благодарный, что невыразимцев больше интересовало «что-то», а не «как» или «почему». Хотя, как он предполагал, в их работе лучше не задавать подобных вопросов.

— Ну, я, наверное, пойду, — проговорила Анна.

— Конечно. Спасибо за помощь, моя дорогая.

— Обращайтесь.

* * *

— Я наложил на перевязи отталкивающие чары, но Вам всё равно следует быть осторожным, — предупредил Северус, помогая Гарри поместить забинтованные руки в две перевязи, перекинутые через плечи и шею и скрещивавшиеся на спине, при этом руки комфортно и надёжно располагались на животе.

— Я понимаю, сэр, — сказал Гарри, глядя на свои забинтованные руки. Он знал, что со стороны выглядел так, будто держал младенца. Впрочем, он был готов на всё, лишь бы покинуть Больничное крыло.

Мадам Помфри потребовалось полчаса, чтобы аккуратно обернуть пропитанными зельем бинтами каждый из пальцев, а потом отдельно — ладони, запястья и предплечья. После этого его конечности покрыли странной пастой, предотвращавшей высыхание зелья и придававшей марле прочность, а также ограничивавшей движения пальцев и запястий — проще говоря, гипсом. Она объяснила это желанием профессора Снейпа, чтобы руки находились под воздействием зелья на протяжении всего дня. Только по утрам, когда старые повязки заменялись свежими, Поттер мог немного отдохнуть от него.

Гарри был благодарен за то, что зелье предотвращало зуд, иначе он бы сошёл с ума. Даже сейчас ему очень не хватало движения руками.

— Честно говоря, я не знаю, сколько времени это займёт, Поттер, — уточнил Снейп, когда закончил. — Но, надеюсь, что ваш домашний эльф будет рядом, чтобы помочь Вам.

— Добби поможет мастеру! — уверенно заявил домовик, имея в своей форме довольно бравый вид. — Добби будет носить школьную сумку хозяина, настраивать его самопишущее перо для заметок и…

— Я ценю твою преданность хозяину, Добби, — спокойно оборвал вдохновенную речь эльфа профессор Снейп, оглянувшись на Гарри. — Добби пока побудет Вашими руками. Другие профессора, конечно, знают о Вашей ситуации и соответствующим образом скорректируют занятия. Что касается приёма пищи, то директор обещал позаботиться об этом. Ещё вопросы?

— Нет, сэр, — ответил Гарри, когда Корал свернулась в верхней части перевязи прямо на руке. Казалось, ей там было очень удобно. Северус был весьма рад, что тогда в Косом переулке приобрёл её для Гарри. Змейка явно стала для мальчика бесценным компаньоном и утешением.

— Ещё кое-что. Вчера «Ежедневный Пророк» опубликовал статью о нападении. Не хочу, чтобы для Вас это стало неожиданностью.

— Спасибо, профессор.

— Студенты прибудут в Большой зал через час. Возможно, вы захотите отправиться туда прямо сейчас.

Гарри кивнул и осторожно встал с кровати, отчего руки слегка поменяли положение в специальных перевязях. Удостоверившись, что всё в порядке, он кивнул Добби и направился с ним в Большой зал.