Сердца откроются нам (гет)

Новый год начался несколько необычно. Через кабинет Снегга по Сети летучего пороха ученики его факультета прибывали в Хогвардс. Он встречал их каждого, пытаясь угадать, сколько глупостей натворили эти беспечные создания за время праздников. Вот в камине мелькнули рыжие волосы и зеленые глаза одной из учениц. Сердце Снегга вдруг замерло, но нет, это была лишь игра его воображения, волосы вышедшей ученицы были как всегда черны, а в глазах пылало всего лишь отражение изумрудного пламени.

— Один, доброго вечера. Как провели каникулы? — вопрос был дежурный, Снегга куда более волновало, какое решение приняла девчонка, и будет ли она шпионить для него?

— Неплохо, профессор, спасибо что спросили, а как вы? — Хелен нравилась эта игра, в незаданные вопросы.

— Так себе, пришлось много рисовать. Похмельный синдром, видите ли. Несколько флаконов средства от головной боли, для полной дамы и ее приятельницы Виолетты.

Хелен не поняла, шутит он, или говорит серьезно.

— Профессор, я согласна помогать вам, но вы, в свою очередь, действительно поможете мне подготовиться к поступлению на медицинский. — Пусть Снегг думает, что она выкинула мысли о нем из головы.

Северус пристально посмотрел ей в глаза, она ему мило улыбнулась, эта улыбка на единый миг показалась ему такой знакомой, что он даже тряхнул головой, чтобы прогнать наваждение.

— Идите и действуйте, как мы договорились, я очень на вас рассчитываю, — Северус поморщился, проникнуть в мысли ученицы он не смог, видимо старая карга постаралась и для своей внучки.

Когда Один вышла из кабинета, он еще долго смотрел на дверь, закрывшуюся за ней. Что-то здесь было не так. Надо бы тщательнее изучить ее личное дело, и побольше узнать о ее семье.

С этого дня Хелен стала внимательно следить за всем, что делал и говорил Драко. Она несколько раз видела, как Малфой с дружками заходил в мужской туалет, а выходил от туда, когда никого не было рядом, с двумя девчонками, то постарше, то помладше. Вот извращенец, хихикала про себя Хелен, но не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что это действие оборотного зелья. В чем, в чем, а в зельях Хелен разбиралась. В гостиной Слизерина Малфой почти не появлялся, а когда находился там, то был замкнут, и, казалось бы — печален. Девушка видела, что он часто пропадает в тайной комнате. О ней она узнала из рассказа Захарии. Но проникнуть туда вслед за ним, ей никак не удавалось.

Не помогло и зелье, которое она изобрела на конкурсе устроенном Слизнортом. Комната действительно была тайной и надежно сохраняла свои секреты. Что охраняли Кребб и Гойл, так и оставалось загадкой. Малфой становился все угрюмей, он почти не выходил на улицу, темные круги под глазами и землистый цвет лица выдавали крайнее переутомление — физическое и душевное. Заметила Хелен и интерес Поттера, который частенько появлялся на восьмом этаже и не раз задерживался у стены, за которой находилась комната.

Обо всем этом, она подробно рассказывала Снеггу. Он вызывал ее иногда по вечерам в субботу в свой кабинет. И действительно, как обещал, занимался с ней дополнительно. Прошло несколько месяцев, и в отличие от Малфоя в его безуспешных попытках добиться желаемого, Хелен видела, что бабушкин эликсир, начал оказывать на профессора свое действие. Перед тем, как отправиться на встречу к Снеггу, девушка наносила капельку настоя на шею. Иногда она чувствовала, как замерев, пристально смотрит на нее Северус, но только стоило ей поднять глаза, как он тут же отворачивался и делал вид, что читает старые свитки или занимается приготовлением очередного зелья. Несколько раз она словно случайно прикасалась к нему, и видела, как Снегг менялся в лице. Но она все же не могла понять, что за чувства испытывал он в этот момент. Его способность владеть собой вызывала восхищение.

В один из вечеров, незадолго до ужина, он как всегда вызвал ее к себе в кабинет возле класса зельеварения, который, хоть он и перебрался наверх, освобождать не собирался. И начал разговор без обиняков.

— Один, я внимательно ознакомился с историей вашей семьи. Ваш род довольно древний и все волшебники в нем чистокровные. Все ваши предки были исключительной силы колдунами и колдуньями, а также исключительного эгоизма. Они всегда добивались всего, чего хотели. Я удивляюсь, почему они до сих пор не на стороне темного лорда. Вы, я вижу, тоже вбили себе в голову бредовую мысль, что влюблены в меня, и совершенно беспринципно, не считаясь с моими чувствами, пытаетесь добиться исполнения своих прихотей. Не надо возражать мне. — Он нетерпеливо взмахнул рукой в сторону Хелен, приказывая ей молчать.

— Я прекрасно понимаю, что происходит. Мой разум обманывает меня. Когда я гляжу на вас, то вижу как в зеркале Еиналеж — отражение моих тайных страстных желаний. Если так будет продолжаться я не смогу больше сдерживать себя. Ваша бабка знает толк в приворотах. Поэтому я прошу вас прекратить свои попытки соблазнения, не то мне придется прекратить наши встречи.

Снегг прошелся по кабинету.

— Хотя у меня возникла неплохая мысль, как использовать, вашу силу очаровывать.

Снегг скривился, видно было, что те слова, что он произносит, давались ему с немалым трудом.

Хелен, же потрясенная до глубины души, молча, слушала его.

— Вы могли бы очаровать Малфоя. Влюбленные идиоты не могут держать язык за зубами. Я уверен, что он вам все выложит как на блюдечке.

— И вы смеете называть меня эгоисткой! — рассвирепевшая Хелен была похожа на фурию. Она схватила котел с горячим варевом, стоявшим на столе, и запустила им в Снегга.

Он среагировал мгновенно, — Импервиус! Котел отлетел в сторону и ударился о стену кабинета.

— Я люблю вас, и чувство мое настоящее, не смейте обвинять меня. Да я обманываю вас, но в любви каждый сам за себя! Вам ли этого не знать! — она уже почти кричала.

— Тише, а не то мне придется лишить вас возможности говорить. — он подошел к ней, — вы обещали помогать мне, так помогите же. Может, вы спасете не только несчастного, запуганного темным лордом мальчика от роковой ошибки, но и поможете всему волшебному миру.

— Вы же говорили, что уверены в непричастности Малфоя. И вроде мы расследуем происшествие с Кэти Белл, или все же это не так? Вы говорите о честности, а сами хотите использовать меня, не раскрывая истинных причин вашего интереса к «несчастному, запуганному мальчику».

— У вас хорошая память, — Снегг помолчал, видимо решая, может ли он довериться Хелен.

— Хорошо, я, действительно, не все рассказал вам, но это для вашего же блага. Вы прекрасно представляете, на что пойдут приспешники Сами Знаете Кого, если вдруг узнают, что вы в курсе некоторых тайн. Круциатус — это еще не самое страшное. Я уже жалею о том, что втянул вас в эту историю. Вы можете уйти, но ради всего святого будьте очень осторожны и не болтайте лишнего.

— Нет, я обещала вам помочь, и сдержу свое обещание, а потом можете стереть мне память, если вы так боитесь за свои тайны. Очаровать Малфоя? Ладно. — Хелен вышла из кабинета, гордо вздернув свой носик.

Северус тоскливо смотрел ей в след. Когда перед ним стояла Один, видел он не ее, а Лили. Разговаривал с Лили. Он говорил правду, ему все труднее было сдерживать себя. Желания разрывали его сердце. Такая близкая, и такая живая. Словно не было предательства, не было мучительных долгих лет осознания, что ее не вернешь. Можно подойти, прикоснуться, и быть уверенным, что в этот раз она не оттолкнет его. Если только позволить себе… Жар охватил его. Было мучительно больно бороться с искушением окликнуть и вернуть Лили. Он с трудом взял себя в руки. Это все наваждение, он это знает, обман. Черт бы побрал эту бабку, с ее колдовством. Северус слышал об этом приворотном средстве. Невероятно сложное в приготовлении оно требовало совершения определенного ритуала, что бы воздействовать на любого человека. От этого средства нет защиты, нет противоядия. Только темный лорд, который никого не любил, кроме себя, мог бы противостоять этому.

Может девчонка, выполняя его задание, сама увлечется Драко Малфоем, чем черт не шутит. Вскружит ему голову, и уговорит его отказаться от бредовой идеи убить директора. «Было бы неплохо, если бы она сама влюбилась в Драко и оставила меня в покое». Убить двух зайцев одним выстрелом.

Почему же он, как наркоман, прекрасно осознает, что мир, нарисованный под действием наркотика всего лишь утопия, но не может прекратить эту сладкую пытку?!

Снегг усмехнулся, взбудораженные нервы его понемногу успокаивались. И тут воображение нарисовало ему картинку: Малфой страстно целует Хелен. Нет, это не Хелен, это молоденькая Лили. Вспышка ярости затмила на секунду разум Снегга. «Бомбардо!» — котлы, мирно стоявшие на своих полках, разлетелись на тысячи осколков.

— Черт, черт, черт !!! — выругался Снегг.