Мертв (джен)

В тот день Фред забыл буквально все, что произошло до поцелуя. Все его мысли были только об этом и, даже подойдя к дому Лавгудов, его ни капли не смутило, что они с Энджели все еще в мантиях Пожирателей; Фред даже не обратил внимания, что Энджели одним движением сняла с него маску. И проливной дождь — не помеха. В его голове был сплошной туман.

Прошло несколько дней, на удивление спокойных. Наверное потому что для Фреда они вообще не существовали. Прошел день? А я думал, что минута.

Но самое непонятное — это то, что такая ежедневная амнезия происходила вовсе не из-за любви, а скорее из-за перемен и неизвестности, которая поджидает его каждый день.

Время все уходило, но взаимностью никому не отвечало. Несколько раз Фред думал о том, чтобы как-то остановить его. Тогда и пришла эта мысль, что другие, например Лавгуды, живут себе и живут в настоящем времени. Дни проходят не быстро и не медленно. А может для кого-то сейчас время летит намного быстрее, чем для Фреда. И только немногие понимают, что оно идет ровно, вне зависимости от человека.

* * *

Энджели сидела на диване в гостиной, а Фред устроился на полу, прислонившись спиной к ее ногам. Мистера Лавгуда вызвали неизвестно куда, мол, по вопросам о чудо-журнале «Придира». Полумна с Гарри пошли в деревню за какими-то продуктами; конечно, Гарри был в мантии.

Все обитатели дома уже давно поняли, что неплохо было бы почаще оставлять Фреда и Энджели наедине, не считая Малфоя, который, можно сказать, заперт на третьем этаже.

— Может бросить все это и утопиться? — после четырехдневного молчания спросил Фред.

— Бред, — коротко ответила Энджели.

— Тогда... давай я направлю на себя палочку и...

— Нет. Хватит бредить, — прервав его, отрезала Энджели.

— А ты скажешь, что это случайность, — невозмутимо продолжал Фред.

Энджели, похоже, решила больше не припираться. Она слезла с дивана и присела на пол, рядом с Фредом.

— Случайность — это то, что ты оказался в поместье, хотя был жив. А еще, случайность — это то, что мы встретили Лавгудов. Но никто точно не поверит, если я скажу, что ты случайно покончил с собой, — совершенно спокойно произнесла Энджели и чмокнула его в щеку.

— Ты такая милая, — съязвил Фред. — Осталось шесть дней. А я даже не помню, что делал.

— Зато я все помню. Мистер Лавгуд, например, хотел отправить сову своему знакомому из больницы Святого Мунго, но я сказала, что ты просто устал от всего этого кошмара, который творится за пределами безопасной деревни и дома. Еще по радио сообщали о втором нападении, а ты тогда смотрел прямо перед собой, ничего и никого не замечая. Гарри сказал, что ты всю ночь лежишь с открытыми глазами. А вчера...

— Что?

— Вчера ты...

— Да нет же, — не дав Энджели договорить, произнес Фред. — Что сказал Гарри?

— Что ты не спишь, а всю ночь лежишь с открытыми глазами.

— Значит, он тоже не спит? Ты не думала об этом?

Энджели долго не отвечала.

— Знаешь, я кое-что еще заметила, — загадочно произнесла она. — Почти каждую ночь Полумна выходит из комнаты и возвращается через час или два. Около четырех дней назад я еще думала, что мне это снится, но я теперь уверена, что нет.

Фред снова взглянул на ее шею.

— Скажу мистеру Лавгуду, чтобы он помог, — как бы игнорируя все, что до этого сказала Энджели, твердо сказал Фред.

— Не стоит. Мне лучше. — И поэтому бывает такое, что ты чуть ли не задыхаешься.

Энджели не стала возражать и, перебравшись к Фреду на колени, уткнулась в его майку. Ему показалось, что Энджели сейчас снова заплачет.

— Знаешь, а ты ведь не единственный, кто не прочь умереть. Ты даже не представляешь, как мне надоела вся эта чертова жизнь, — срывающимся голосом заявила Энджели. Но плакать все же не начала.

За все время знакомства с Энджели, Фред понял, что только сейчас ему по-настоящему жаль ее. Он вспомнил ее историю и это все притом, что она по большей части держит себя в руках. Фред практически сразу понял, что он — первый, кому Энджели рассказала все это. С каждым ее всхлипом сердце Фреда разрывалось на кусочки. Он сам не мог поверить, что когда-нибудь придет момент, когда в его голове не будет ни одной шутки, когда сердце будет переполнять боль, когда придет момент, в который он и Джордж будут разделены... И когда Фред по-настоящему в кого-то влюбится.

Осознал он все это только сейчас. Если бы Энджели не было — при первой же возможности Фред покончил бы с собой. И к чертям геройство. Смерть он сейчас расценивал как единственную надежду на нормальную жизнь.

* * *

Мистер Лавгуд вернулся только вечером, и Фред сразу же попросил его, чтобы он помог Энджели. Полумна с Гарри присоединились, хотя он, скорее, выполнял то, что говорила ему Полумна. Ее отец шептал заклинания, от которых Энджели дергалась и несколько раз вскрикивала. Фред держал ее за руку, при этом чувствуя жар по всему телу, как в тот раз, когда мистер Лавгуд пытался вылечить его.

Как все это перенесла Энджели, Фред даже спрашивать не хотел. Он взял ее на руки и отнес в комнату, затем положил на кровать. Ее руки были ледяными, а кожа почти такая же бледная, как у Малфоя.

— Спи, — прошептал Фред и чмокнул ее в лоб. Это произошло даже не по его воле, наоборот, Фред не мог поверить, что поцеловал ее тоже. В его жизни еще не было такой излишней нежности.

А вот на следующий день Фред «ожил» окончательно. Теперь он только и делал, что заботился об Энджели, все еще недоумевая от своих действий. Скромности перед девушкой как не бывало, когда он понял, что ей намного тяжелее, чем было ему.

Правда, под вечер на Фреда опять нахлынуло чувство, что время истекает, а он до сих пор ничего не предпринял. Решив, что делать больше нечего, он поднялся на третий этаж поговорить с бывшим ненавистником. Когда Фред вошел в комнату-чердак, Малфой не спал, просто лежал и смотрел в окно. Пододвинув стул, который как всегда стоял в углу спальни, Фред устроился на нем около кровати Малфоя.

— Привет, Драко, — насколько можно было бодро проговорил Фред. — Как себя чувствуешь?

— О, привет, Фред. По-моему... — он помедлил, — стало немного хуже.

Фред уже в который раз почувствовал себя бездушной скотиной.

— Слушай, ты сможешь когда-нибудь меня простить?

— Я на тебя и не злился. Мы уже говорили об этом, Фред.

— Думаешь, из-за этого я не буду чувствовать себя последним ублюдком?

— Мне уже надоели твои причитания и извинения, — процедил Малфой.

Фред глубоко вздохнул, и поспешил сменить тему.

— Драко, — каждый раз выговаривать это имя давалось ему с трудом, — я не знаю, что мне делать. Не знаю, как... как хотя бы узнать, что происходит с Гарри? Нет, я бы преспокойно прожил бы и без этой информации, но в таком состоянии не идут сражаться с Темными Лордами. Я просто не знаю, как к этому разговору подойти...

— Понимаю, — только и смог ответить Малфой. — Когда кто-то находится у тебя прямо под носом, а ты никак не можешь до него добраться...

— Ты это сейчас о чем? — предостерегающе спросил Фред. Он вполне догадывался, о каком случае вспоминает Малфой.

— Да так... не важно. Знаешь, вообще странно, что Поттер здесь. Да и вообще сбежал с битвы. Это на него совсем не похоже.

— Знаю. Я-то вообще знаком с Гарри с его первого дня в Хогвартсе... И сколько не думал об этом, единственное подходящее решение — это то, что он решил начать новую жизнь. Но это ужасно глупо звучит, не отрицаю.

Воцарилось трехминутное молчание.

— Я вообще подумал, что он с ума сошел после всей этой битвы, и тогда Лавгуды его присвоили, — задумчиво произнес Драко.

— Подожди-ка... — тут Фреда осенило. — Тебе не показалось странным, что он может говорить только о том, что происходит сейчас? Ну, в смысле... в доме Лавгудов. К тому же, он вечно таскается за Полумной, а стоит ей заметить, что он ведет себя странно, так тут опять сплошная загадка! А мистер Лавгуд вообще как будто ни в чем этом не участвует. Тем более, Эндж тебе рассказывала о том, что Полумна куда-то выходит ночью и подолгу не возвращается. А Гарри замечает, что я не сплю! Все сходится же!

— К чему ты клонишь? — недоверчиво спросил Малфой. — Вряд ли он вампир, который не помнит прошлой жизни, — произнес он и мрачно улыбнулся. — Или, того хуже, еще и «встречается» с Полумной.

— Да нет же, я хочу сказать, что Полумна как-то действует на него... Что-то такое делает, от чего Гарри ведет себя странно и постоянно смеется и шутит. А когда... Так. Стоп. Я все понял.

Фред вскочил со стула и пересек комнату, открывая дверь.

— Ну и куда ты? — хрипло спросил Малфой.

— Сейчас вернусь. Нужно кое-что узнать, — ответил Фред и спустился по лестнице на второй этаж, в спальню Полумны и Энджели.

Полумны в комнате не было, а Энджели мирно спала на своей кровати. Она поморщилась, когда Фред тихо закрыл дверь и сел рядом.

— Фред? — пробормотала она и открыла глаза.

— Как ты, Эндж? — заботливо спросил Фред и провел рукой по ее волосам.

— Все нормально, — пролепетала она.

— Я вижу, — вздохнул Фред. — Эндж, слушай... Скажи мне кое-что. Просто ответить: «да» или «нет».

Она кивнула.

— Полумна ведь не каждую ночь шастает из своей комнаты, а потом долго не возвращается? — прошептал Фред и обернулся.

— Нет, не каждую.

На Фреда опять внезапно снизошло озарение, уже во второй раз за день.

— Спасибо, солнышко, — в порыве неизвестно какого чувства, шепнул он и снова чмокнул ее в лоб.

Энджели такого развития событий явно не ожидала. А вот Фред, выходя из комнаты, погрузился в свои размышления и догадки. В одной вещи он был уверен на все сто процентов — Гарри не сошел с ума. Во-вторых — Полумна напрямую замешана в его поведении. И в-третьих — Фред должен полностью допросить Полумну о том, что происходит и, может, даже рассказать свою историю.