Сумасшествие без всех (часть II) (гет)

Чёрной бронзою окованы холмы,

Через сердце прорастают тени тьмы,

Тени-оборотни, тёмно-серый мех.

О, господи, не введи во грех!

Я ударюсь оземь да рассыплюсь в прах,

Но я знаю — тебе неведом страх.

Н.А. O’Шей

Мы сидим за ужином в Норе в том же составе, что и в прошлый раз. Если посчитать Драко Малфоя, которого скрепя сердце допустили к столу.

— Только следи за ним оба, — всякий раз предупреждает Рон домашнего упыря. — А то подольёт нам всем… крысиный яд. Или Живую Смерть, что практически одно и то же.

Драко презрительно поднимает брови — надо же, какие познания в зельях! Но вид у него такой, будто дай шанс — отравит. И он молчит. Вообще всегда. Если не задаёшь ему прямого вопроса. И на вопросы тоже отвечает редко.

— Это Круцио ему мозги вправило. Давно бы так!

— Рональд! — прикрикивает на младшего сына Молли, которой и так несладко от всего происходящего.

Сегодня все на нервах. Внешне — обычный ужин, но девочки не шушукаются, как у них заведено. Гарри хмуро молчит под стать Малфою. Артур нервными движениями палочки гоняет по столу шарики из салфеток. Глава семейства уже вернулся домой после обычного трудового дня в Министерстве и ничего подозрительного там не заметил. Но надо ещё дождаться Перси — он всегда засиживается на работе допоздна, но после обещал заглянуть к родителям. Пока непонятно, почему часы в гостиной вот уже два часа показывают смертельную опасность для всех Уизли. Кроме проржавевшей стрелки «Фред», навсегда застывшей на следующей отметке.

Явных поводов беспокоиться нет — всё идёт, как должно. Заклятие Доверия многократно проверено и усилено всем, чем можно. Камин перекрыт. По периметру забора выставлены садовые гномы. Нора неприступна, почти как Хогвартс. Только без потайных ходов и загадочных лазеек для Пожирателей. В общем, неприступна.

Минерва — на площади Гриммо, через час выйдет из-под Фиделиуса в булочную напротив.

Северус… точно неизвестно, где он. Но ещё перед обедом галлеон, который я не выпускала из руки, коротко накалился и резко остыл. Значит, он выбросил свою монету — опять же, по плану. То есть, он либо убит, либо в тюрьме под пытками. Либо (и это лучший расклад) в руках Пожирателей и под Империо. Или в руках Министра магии, так хотя бы звучит приятнее. Должна ли я упоминать, что потрясающий по наглости план Северуса всё же был принят за неимением лучшего? Со всеми возможными оговорками, но принят.

Орден совещался до глубокой ночи. Первая половина дня ушла на то, чтобы проанализировать, что мы имеем. И привыкнуть к тому, что низкий, уверенный голос Кингсли Шеклболта больше не раздастся на площади Гриммо, двенадцать. А хриплый после ранения голос профессора Снейпа придётся послушать. Конечно, профессор появится в штаб-квартире Ордена. Под наведённым от него Фиделиусом. А почему нет?

Вторая половина дня была потрачена на разработку плана дальнейших действий.

Северус, к слову сказать, не особенно лез с инициативой. От оголтелой настойчивости, которую он демонстрировал мне, и следа не осталось. Он лишь бросил пару наводящих фраз и продолжал терпеливо сидеть в тёмной углу, дожидаясь, пока других осенит его идеей. Всё это он умеет. Я прямо слышу тот же вкрадчивый голос:

«Мой Лорд, Орден Феникса намеревается перевести Гарри Поттера из нынешнего его укрытия в субботу…» — полное равнодушие на лице и взгляд мимо.

Конечно, это особенность характера. А не привычка манипулировать всеми и каждым, как можно было подумать. Мной в первую очередь. Он даже пожертвовал радостью во всеуслышание объявить меня своей — из той же ложной скромности. Чтобы я не вздумала играть на его чувствах. Мне даже любопытно стало, выдаст он себя хоть чем-нибудь или нет. Вдруг оглянется лишний раз или прикоснётся ненароком?

«Я люблю тебя больше, чем свою душу… взгляни на меня… ты не сгоришь…». Нет — ни словом, ни жестом.

Я оставила его досыпать, пока готовила дом к прибытию Ордена. Мне-то сон не нужен! Послала за ним Кикимера, лишь когда один за другим стали собираться волшебники. И вот тогда, якобы зайдя с улицы и случайно наткнувшись на меня в коридоре, Северус на секунду приподнял маску. Ему, видимо, очень хотелось спросить про мои последние слова там, наверху. Приснилось или нет? Да или нет? Но уговор есть уговор — я улыбнулась: «Здравствуй, Северус. Проходи в столовую», — и отправилась встречать новых гостей. Я по-прежнему была против его дикого плана по поимке Министра. И то же сказала Ордену.

И мы ругались. То есть, я ругалась, а он шипел. Я сказала, что его убьют, а он ответил: «Ни за что! Приберегут для Волдеморта». Я сказала, что у него отнимут Дары, а самого водворят в Азкабан. Он ответил: «Из кого ещё им делать Тёмного Лорда?». Он был совершенно несносен. Мне оставалось только завидовать остальным. Они привыкли к профессору Снейпу за время совместной работы и умудрялись не вздрагивать от таких заявлений. Надо было махнуть рукой на нашу договорённость и встряхнуть его хорошенько. Вместо этого я шепнула ему: «Да», пока помогала Кикимеру собирать чашки. В надежде, что это заставит Северуса одуматься в последний момент. Если, конечно, он поймёт, что речь не о планах Ордена.

Единственный раз мне удалось отследить, как, дрогнув, рухнула окклюменция, хотя он удержал на лице выражение безразличия. Только стал белее скатерти и ускользнул к камину.

Орден как раз горячо спорил, кому — Молли или Минерве — отправляться вместо меня в лапы к Пожирателям Смерти. Остановились на Минерве. Она одинока, она лучше владеет трансфигурацией и сумеет что-нибудь прошипеть на серпентарго.

— На кошентарго, — вставила Гестия, и все рассмеялись.

— Что тут такого? Я прекрасно находила общий язык с Миссис Норрис! — излишне чопорно подтвердила Минерва.

Это означало всего лишь, что они согласны произвести налёт на Министерство магии. Они нам верят.

Дальше оставались детали. Например, придумать, как Северусу попасться врагам, не вызвав подозрений.

— Волшебное Око Грюма до сих пор должно лежать в Аврорате. Оно видело сквозь мантию-невидимку, — бросил он, вороша угли в камине, хотя, казалось бы, перестал следить за разговором. — Артур, тебе не составит труда по-приятельски напомнить об этом Кингсли? Скажешь, что слышал от этого… как его… — нетерпеливый щелчок пальцев, — Гарри Поттера.

Гарри на собрании не было. Учитывая серьёзность ситуации, новых членов решили пока в Орден не принимать. Гарри это, разумеется, не касалось, но он отказался пользоваться избранностью. Тем более что и его, и друзей обещали ввести в курс дела, как только Орден посовещается.

— А я могу сболтнуть у себя в трактире, что профессор Снейп как-то заходил за Огденским. Под мантией-невидимкой, — не моргнув голубым глазом, предложил хозяин «Кабаньей головы».

— Прекрасная идея, Аберфорт.

К вечеру гордый новым достижением Кикимер расстелил на столе огромную пиццу, а под покровом ночи появился всегда печальный мистер Олдридж в очередной экстравагантной шляпе. На этот раз оранжевой в голубой горох. Он принёс письмо покойного Лестрейнджа и новости о том, что в Отделе Тайн усилены меры безопасности. Отныне никто, кроме главы Отдела, не имел доступа в зал Смерти. Но выход нашёлся — секретарь главы Отдела будет держать при себе простой определитель врагов. Едва тот начнёт бешено вращаться, он даст знать в Орден. Как? У нас ведь ещё остались волшебные галлеоны…

Далеко за полночь члены Ордена стали расходиться, аппарируя по одному.

— Останься, — предложила я на тёмной крыльце, придерживая за спиной входную дверь.

— С Минервой? Уволь, в Малфой-мэноре полно места.

Я должна была отправиться в Нору только через день. Тогда же Минерва переселялась на площадь Гриммо. Так что дело было не в этом.

— Как ты? — этим вопросом я заставила его немного замешкаться.

Начала целовать в губы — он поддался. Погладила его шрамы — он ответил судорожным вздохом. Забралась руками под одежду — он чуть отстранился с тихим испуганным стоном. Как же хорошо! Мне, по крайней мере.

— Зачем ты так? И что мне теперь делать? — спросил он срывающимся голосом. — Хочешь, чтобы меня расщепило?

Его почти не было видно. Только блеск глаз, только шорох мантии. Он как бы уже частично развоплотился.

— Вот и подожди с аппарацией, — я боялась, что он исчезнет без предупреждения. — Что ещё у тебя на уме? Я ведь всё вижу, Северус!

— А! Запретные приёмы! — понимающая усмешка. — Ничего такого, Лили. Просто нервничаю. Не надо тебе сейчас быть со мной. Это…

— Неосторожно. Ты не веришь, что всё получится?

— Нет, почему же? Если в Ордене нет других предателей.

Мне не нравились его ответы, и его тон тоже, но я не понимала, что с этим делать.

— Хорошо, любимый. Как скажешь, так я и сделаю. Я тебе верю, — произнесла я совершенно серьёзно.

Он вздрогнул под моими руками. Помолчал. Попросил, отодвигаясь:

— Не повторяй это слишком часто. Я ещё не привык.

Входная дверь отворилась. На крыльце появился Артур, и свет из коридора скользнул по лицу моего любимого, который отшатнулся в тень с недовольством летучей мыши.

— О, Северус! Ты ещё не исчез.

— Уже исчез, — огрызнулся он с раздражением, которое наверняка показалось Артуру беспричинным. Как и всегда.

— Добрых снов, Лили. Спасибо за приют.

Приют — так это называется? И про сны вышло куда как остроумно! Но Северус тут же аппарировал, и ответить я не успела. Я успела только запомнить выражение его лица в ту короткую секунду, когда он не ожидал, что его увидят. Вот такое же лицо у него было, когда он магическим выбросом, позже обретшим форму Сектумсемпры, срубил ветку прямо над головой моей сестры. А потом с непробиваемостью, которую позже заменил окклюменцией, клялся, что он ни при чём. Мерлин и святая Моргана, он что-то затеял! И он мне лгал. Несмотря ни на… что. Я только не могла понять, в чём.

И зачем — он и так уже поклялся меня убить.

И как. Учитывая, что недавно он добровольно (ну, почти) пускал меня в свой разум? Но легилименция выдаёт только воспоминания — вот, в чём штука! Будущее она не открывает. Оставалось надеяться, что это не отразится на основном плане. Слишком много людей уже были втянуты в опасный замысел. По сути, вся Магическая Британия.

— Странный он всё-таки человек, — задумчиво пробормотал замешкавшийся рядом со мной Артур.

Не то слово.

Благодаря этому странному человеку мы сидим теперь, как на иголках, и я нервно крошу хлеб, чтобы не грызть ногти и не курить при детях. Кошмар, сколько дурных привычек! Кто-нибудь должен постоянно держать мне руки. Кто-нибудь. Хотя бы знать, где он!

Я больше не могу находиться в четырёх стенах и выхожу через заднее крыльцо в сад. Гарри машинально следует за мной. Дом под Фиделиусом, но подсознательно сын опасается оставлять меня без охраны. Ему до сих пор кажется, что я недостаточно крепко привязана к этому миру.

Я обещала всё ему рассказать и не сдержала слово. Он ничего не знает о жуткой договорённости с Северусом. Не знает и про меч Гриффиндора, который Аберфорт принёс мне вчера на площадь Гриммо. Меч и сейчас у меня в кармане — я с ним не расстаюсь. Но как это объяснить сыну? Я не хочу даже думать о том, что будет с Гарри, если мне придётся пойти на крайний шаг. В лучшем случае он ударится в войну. В лучшем случае он не погибнет. Не стоило ли Дамблдору убить меня во сне — все бы меньше мучились? Ничего, ничего, это нервы. Всё обойдётся.

— Мам, ты что? — спрашивает моё зеленоглазое чудо. — Что-то почувствовала?

Я отрицательно качаю головой.

— Просто волнуюсь. Что можно почувствовать на таком расстоянии?

Гарри облокачивается рядом со мной на изгородь и тоже глядит в мирный весенний вечер, на окрестные холмы и тихую деревушку за ними.

— Я просто подумал… Шрам, он иногда напоминал о себе, — объясняет он, поколебавшись.

— Так было при жизни Волдеморта. Но он больше не оживёт.

Я ничего не ощущаю. Хотя теперь постоянно прислушиваюсь к себе. Так, наверное, ведёт себя Тёмная Метка — ни на секунду не даёт забыться.

— Кто его знает! — хмурится Гарри. — Тысяча вещей может пойти не так.

Например, мы могли пропустить один крестраж.

— Тогда надёжнее следить за Драко.

— Ну да — его только с боем раздевать! — отмахивается сын.

И не преувеличивает. За время ужина я несколько раз подмечала, как юный Малфой потирал заклейменное предплечье, а после натягивал до пальцев рукав одолженного у Рона свитера. Но моя совесть чиста.

Аппарировав в убежище, я сразу предупредила благородного наследника павлинов, что обстановка сильно накалилась, и ему придётся принять окончательное решение. Либо он останется, что будет означать продолжение долгого и непростого пути, который уже начался для него с неудачи. Либо отправится к папе и маме. Потому что если он рассчитывает болтаться туда-сюда, как любят Малфои…

— Да не трону я Гарри! — не выдержал Драко, интуитивно избегая Непреложного Обета. — Я останусь. Если хотите.

Глаза при этом глядели затравленно, а мешковатый тёмно-красный свитер совсем на нём не смотрелся.

— Драко, ты мне делаешь одолжение?

А Северус не зря предупреждал насчёт этого мальчика!

— Если не убьёте, — поправился он немедленно, поморщившись от того, что грязнокровка обратилась к нему по имени. — Но я могу и в Малфой-мэноре посидеть.

Только этого не хватало! С его-то осведомлённостью. И с сюрпризом в виде заточённого в особняке Руквуда. Но воспоминания о поместье всколыхнули во мне смутную ассоциацию.

— Нет уж, останешься здесь, — отрезала я. — И вот ещё что, Драко... У вас в гостиной висит разбитое зеркало. Зачем оно там?

— А оно разбилось? — Драко уже вознамерился ускользнуть, но тут замер. Мой вопрос вызвал у него скорее испуг, чем удивление.

— Я вообще-то с сентября не был дома, — пробормотал он, запустив тонкие пальцы в длинные непромытые волосы.

На секунду за внешностью дезертировавшего Пожирателя проступил обожаемый всеми домашний мальчик, но наваждение мигом схлынуло.

— Да, лучше уж я тут останусь, — решил он окончательно и прибавил с внезапным ожесточением: — А вам что за дело до наших вещей?! Что ещё вам надо?!

— Чтобы ты сказал правду.

Драко ответил мне ледяным взглядом.

— Какую правду? Вы не знаете, что означает разбитое зеркало?

Уточнять расхотелось.

— Ты даже зеркал боишься, — подметила я, сменив тему. — Уверен, что не испугаешься Волдеморта?

Вот тогда он и схватился в первый раз за Метку. И позеленел, как покойник. А потом выговорил через силу, глядя на меня с неприкрытой злостью:

— Что, если я не из Гриффиндора, значит сразу трус? Своего сына воспитывайте — ясно?! А ко мне не лезьте! И в дела моей семьи тоже. Что бы вы понимали! Мэм.

«Грязнокровка» опять повисла в воздухе, но спасибо, что удержался.

— Иди, садись за стол, — велела я, не собираясь дальше терять с ним время.

— Я не сажусь за стол. Как и мой друг — упырь, — процедил он сквозь зубы.

— Сегодня сядешь.

Я вспоминаю этот разговор, прислушиваясь к кваканью лягушек в заросшем пруду. Вспоминаю и прикидываю, насколько мы вправе доверять Драко. Всё слишком серьёзно, слабых звеньев быть не должно. Пока Малфой здесь, вреда он не причинит, но как с ним быть дальше?

— Гарри, ты всем раздал Феликс Филицис?

Он кивает.

— Кроме Малфоя, конечно.

Конечно. Ещё неизвестно, что для него везение.

— Удача вообще — штука капризная, — рассуждает мой сын, щурясь сквозь очки на весеннее солнце. — Тем более, Книгу мы так и не нашли. Но просто сил уже нет сидеть тут и ждать у моря погоды!

У меня сжимается сердце. Он напоминает сейчас… я не знаю… Расправляющего крылья гиппогрифа. Весь как натянутый нерв. Удержать его нельзя. Никакими силами. Это было бы преступно. И всё же мне так хочется оставить его под защитой. Ещё раз обмануть, ещё раз успокоить. Ещё раз закрыть собой. Только его крылья теперь шире — вот, в чём штука. А мои вот-вот сгорят, как у феникса.

— Осталось недолго, Гарри, — отвечаю я через силу. — Скоро для всех найдётся работа.

Очень надеюсь, что и для меня тоже. Как только будет уничтожен любой из необходимых для ритуала артефактов.

— Пропади она, эта работа! — Гарри рассеянно шарит по карманам, выгребая сигареты и палочку.

— И ты куришь, — вздыхаю я обречённо.

— Что? — он вздрагивает, чертыхается и, извинившись сразу за оба нарушения, всё-таки зажигает огонёк на конце палочки. Что уж теперь!

— Закуришь тут, когда Волдеморт того гляди воплотится!

Шутка с бородой, а всё ещё действует.

— Чёрт, — повторяет Гарри, думая о чём-то своём и нервно затягиваясь. — Так это всё не вовремя! Волдеморт этот… — молчит, смотрит на солнце. — Мам, Джинни беременна.

Я застываю. Очертания пейзажа теряют чёткость, но я быстро провожу рукой по глазам. Судя по всему, я никудышная мать. Семнадцатилетняя подружка моего сына ждёт ребёнка, а со свадьбой ничего не ясно, и школу мы, видимо, не закончим. А тут ещё Волдеморт. Что бы сказал на это его отец?

Ладно, не будем лицемерить — его отец сказал бы: «Круто. Куплю мелкому лучшую метлу. Только чтоб глаза были зелёные!». Как оно, собственно, и было, когда я ревела в ванной, потому что мне всего девятнадцать, и со свадьбой ничего не ясно, а Волдеморт косит всех направо и налево. Но Гарри был уже размером с головастика, и мы понадеялись, что всё обойдётся, и ничего, конечно, не обошлось, но вот же мы стоим сегодня в вечерних сумерках, и сын — лучшее, что со мной случилось. Вот только я не знаю, что ему ответить. Я-то, конечно, рада, но… Впрочем, раз эта новость дошла до меня, они уже всё решили.

— Это замечательно, Гарри, — произношу я непослушным голосом. — Но лучше бы Джинни быть подальше отсюда.

— Она отказывается уезжать.

Понятное дело.

— Я пытался её отправить, — негромко поясняет Гарри. — Мы жутко поцапались. А ей же теперь нельзя волноваться! И ещё она не хочет пока говорить своим родителям. Боится, что они с ума сойдут. А я вот решил, что надо тебе сказать. Просто, если со мной что-то… А, ладно. Фигня всё, — он убирает окурок Эванеско и оборачивается к дому. — Вон и Перси пожаловал! Пошли, что ли, послушаем, какие он принёс новости?

Я киваю, и мы отправляемся по садовой дорожке к дому следом за аппарировавшим на крыльцо Персивалем.

— Нет, а ты правда рада, мам?! Скажи честно! — не выдерживает по пути Гарри.

Я ерошу его вихры и подтверждаю, что счастлива. Так оно и есть. А страшно мне или нет, вопрос десятый. Драко Малфой утверждает, что гриффиндорцы вообще не должны бояться.

К моменту нашего возвращения все уже перебрались в гостиную. Перси, всё ещё в служебной мантии, с тревогой косится на часы — «Смертельная опасность». Он не член Ордена Феникса, да ещё и работает в Министерстве. Поэтому лишь в общих чертах знает о том, что Орден готовит какую-то операцию против Пожирателей Смерти. И даже это ему не слишком нравится. Перси считает, что Пожирателями должен заниматься Аврорат. А не его отец — специалист по маггловским изобретениям. По большому счёту он прав.

— Работы — просто вагон! — вздыхает Перси, подозрительно разглядывая Драко Малфоя, за спиной которого уныло маячит фамильный упырь. — С этими судами бумажек под потолок! А так всё, как обычно.

— Охрану Министерства не усилили? — напряжённо интересуется его отец.

— А что-то грозит Министерству? — бледнеет Перси. — Тогда я должен сообщить…

— Не надо никуда сообщать, дорогой, — успокаивает его Молли. — Присядь, мы кое-что тебе объясним.

— Давно пора, — отзывается он, устраиваясь на краешке кресла, чтобы не помять мантию. — А то я себя полным дураком чувствую! Сегодня как раз столкнулся с Кингсли…

— Тебя вызывал Министр?! — подпрыгивает на месте Артур.

— Ты ему что-то сболтнул?! — вскакивает Рон.

Упырь поднимает горестный вой.

— Что я мог сболтнуть, если ничего не знаю? — бормочет шокированный Перси. — И разве Кингсли уже не член Ордена?

Все молчат. Персиваль краснеет и нервно оглядывается.

— Да успокойтесь вы! Мы вообще не говорили об Ордене. Он сказал, что вы, пап, давненько не виделись. И он соскучился по маминым мясным шарикам. Спросил, нельзя ли будет заглянуть на выходных. Что я должен был ответить Министру магии? Ну что?

— О Мерлин, это моя вина! — стонет Артур, хватаясь за голову. — Следовало оставить тебя дома с драконьей оспой!

— Это могло вызвать подозрения, — возражает побледневшая Молли.

— Надо было всё ему объяснить!

Вот этого точно не стоило делать. Существует масса способов добыть правду из молодого, не владеющего окклюменцией волшебника. Впрочем, всё решилось проще. Боже, какая глупость!

— И что ты разболтал, чучело полированное? — гневно вопрошает Джиневра.

Перси бросает на сестру оскорблённый взгляд.

— Я не… Я ответил, что, наверное, можно будет зайти, но я ещё спрошу, я как раз сегодня буду в Норе, — от его лица моментально отливает кровь. — И миссис Поттер там будет, и… остальные. Он ещё спросил на всякий случай, не поменялся ли Фиделиус. А то времена неспокойные. И я… я… Боже. Какой я идиот!

— Ты дал ему записку с адресом, которую я послал тебе с совой, — убито договаривает Артур — Хранитель тайны.

Хотя какой теперь, к Мерлину, тайны?

— Кретин, — мистер Малфой с его фамильной проницательностью первым вникает в суть. — Сейчас нас всех тут положат.

Нас. Надеюсь, он не просто оговорился.

— Так и знал, что корзины с яйцами не доведут до добра, — глухо роняет Гарри.

Перси начинает заикаться и с ужасом оборачивается к отцу.

— Но это же Кингсли! Я д-думал, он и так в курсе всего. Я не понимаю, я что, д-должен был врать Министру?!

Но Артур его уже не слушает.

— Лили, прости, — произносит он с мукой на лице. — Удачи тебе.

План на случай непредвиденных осложнений у нас тоже оговорен: я должна исчезнуть, а остальные сядут пить чай и сделают вид, что меня тут не было. Ничего непоправимого пока не случилось. Перси упомянул лишь о смене Фиделиуса — не о том, что готовится заговор. Молли даже может угостить заглянувшего на огонёк Министра мясными шариками.

Всё это могло бы сработать, но дело в том, что я не просто так слушаю перебранку. Я уже пару раз взмахнула волшебной палочкой, пренебрегая тем, что аппарация портит обои.

— Ты, лизоблюд безмозглый! Тебе сказали никому не говорить, значит никому! — взрывается Рональд, кидаясь на Персиваля. С кулаками, а не с палочкой.

Джинни устремляется на помощь Рону, хотя ей вредно волноваться и драться с братьями. Гарри и Гермиона торопятся их растащить.

— Тихо! — объявляю я таким тоном, что все вздрагивают и замирают на месте. — Вокруг дома аппарационный барьер.

— Не может быть! — хрипит придавленный Роном Перси. — Я только что переместился!

— Они тебя и ждали. Чтобы захлопнуть капкан, — в полной тишине произносит Гермиона.

Тишина становится звенящей — на долгую пару секунд. Будто все стараются услышать крадущихся к дому врагов. А мне в голову приходит истерическая мысль насчёт меча Гриффиндора. Вдруг уже пора? Но Северус, похоже, был прав. На то, чтобы перерезать себе горло на глазах семьи, нужно больше мужества и времени, чем у меня имеется.

— Мам, беги! — дрогнувшим голосом произносит Гарри.

Нет!

Я знаю, что должна, но я не могу, я… разворачиваюсь и несусь к задней двери. Если меня здесь не застанут, то, возможно, не тронут остальных. Главное, чтобы к Пожирателям не попал крестраж. Поймают меня — и всему конец.

«Лили, беги! Быстрее! Я задержу его...».

Настоящее и прошлое, весна и осень сливаются в моём сознании воедино. И эта тварь настигает, снова настигает меня. Уже оказавшись в кухне, я слышу, как садовые гномы разражаются негодующими воплями. И тут же замечаю в окне, за пронизанными вечерним солнцем занавесками, неясный человеческий силуэт. Я выхватываю волшебную палочку и пячусь от заднего хода.

— Они в саду! — предупреждаю я своих, распахивая дверь в комнату Джинни.

Что происходит в доме дальше, мне неведомо. Я вышибаю заклятием ветхую раму, выскакиваю в окно и… бегу. Пытаюсь на ходу стать невидимой, но ничего не получается. Похоже, Пожиратели освоили аврорские хитрости. Если бы раздобыть метлу!

— Акцио, метла!

Со звоном разбивая стёкла, ко мне кидаются «Нимбус» и «Чистомёт», но тут же вспыхивают и падают в заросший пруд. Плохо дело. Я начинаю отбиваться от заклятий — к счастью, меня обязаны взять живой. Но удачей можно считать только то, что одна из запущённых в меня Бомбард проламывает забор, открывая путь на свободу.

Сразу несколько чёрных теней бросаются в погоню через заросший сад, спотыкаясь о гномов, которые самоотверженно ныряют им под ноги. Двоих Пожирателей я успеваю остановить, но силы явно неравны. Я поворачиваю в поле и устремляюсь в противоположную от деревни сторону, надеясь где-нибудь пересечь аппарационный барьер.

Я даже представляю, где. На одном из холмов как раз материализуется новая фигура в чёрном плаще, которую я успеваю поразить Петрификусом. Теперь главное, чтобы не догнали. Сердце стучит как сумасшедшее, ветер режет глаза, трава стремительно проносится подо мной — кажется, я даже не касаюсь её копытами. В этот раз никто не придёт мне на помощь с той стороны. Даже Северус не может находиться в двух местах одновременно.

Враги уже повсюду, и их слишком много, но я всё-таки пытаюсь пробиться к холму, прорываясь сквозь брешь в их цепи. Отсюда, со стороны оврага им нападать неудобно, и я решаюсь на прыжок. Если долечу до другого склона, то, может быть, аппарирую. А если не долечу… На время прыжка моё сердце перестаёт биться, но передние копыта уже вонзаются в дёрн на дальнем краю оврага.

И тут Ступефай сбрасывает меня на дно.

Теперь остаётся только кинжал. Я даже не успеваю испугаться этого решения — альтернатива пугает куда сильнее. Мне мешает только короткий хруст и адская боль в ногах.

То есть, уже в руках. Я, кажется, теряю сознание на какое-то время. А прихожу в себя уже после Анимагус Ревелио в мой адрес. С переломами обеих рук. Но эти муки — ничто в сравнении с тем, что ждёт меня и всех, кто за мной стоит.

Мне никак не удаётся сосчитать собравшихся вокруг людей в чёрных плащах и белых масках. И вижу я их как бы сквозь сияние. Но первый шок начинает проходить, а, возможно, меня приводят в чувство заклятиями. Я прокусываю губу, чтобы не кричать. Расширяю глаза, чтобы не плакать. И стараюсь понять, о чём они говорят.

— Охота удалась! — кричит своим подельникам тот, что первым сбегает со склона, наставляя на меня палочку. — Красивая, стерва! Её точно надо доставить в целости?!

— Пальцем не тронь! — орёт на него тот, что спешит следом. — Какого чёрта ты вообще махал палочкой?! А если б она сломала хребет?!

— А если б не сломала руки? — огрызается первый. — Ты бы уже вопросов не задавал! Там в садочке уже остывают двое аккуратистов. Это же Поттер, она бешеная! Болтают, что это она устроила резню в Хогвартсе. Похлеще покойной Беллатрисы!

Но второй Пожиратель уже не слушает своего приятеля.

— Эй, вы там! — окликает он спускающихся со склонов соратников. — Кто запасся Костеростом? Надо бы подлатать крестраж. А то Министр велел доставить в сознании.

— Палочку забери у неё! И обыскать надо, — подсказывают из нестройных рядов.

— По-твоему, я совсем дебил?

По голосам я никого не узнаю. Видимо, много новеньких. И их опять человек двадцать — не меньше.

Первые двое на правах лучших охотников вздёргивают меня на ноги и обшаривают довольно бесцеремонно, но это уже мало меня волнует, потому что сознание опять плывёт. Я ощущаю только, как мне силком разжимают зубы и заливают в рот какое-то снадобье. По вкусу и правда Костерост. Но я всё равно пытаюсь эту дрянь выплюнуть. А если туда подмешали Веритасерум или что похлеще? Получаю по щекам за упрямство. И Империо — чтобы не дёргалась. Жизнь прекрасна! Все эти люди такие милые! Я радостно допиваю пузырёк и начинаю потихоньку выбираться из-под заклятия. И слежу, как кто-то в непроницаемой маске рассматривает в слабом вечернем солнце старинный кинжал с окроплённой рубинами рукоятью.

— Ну-ка, ша все! — заявляет он авторитетно. — Кто тут есть везучий из переживших битву при Хогвартсе?

Как я и думала, из старой гвардии выдвигаются всего четверо.

— Гляньте — это то, что я думаю? — мрачно спрашивает у них Пожиратель с кинжалом.

— Ну да — меч Гриффиндора, только уменьшенный, — подтверждает один из ветеранов голосом Эйвери. — Порежешься — умрёшь.

Парень в ужасе отбрасывает меч на землю.

Ещё кто-то из подошедшей четвёрки, предварительно надев перчатку, подбирает бесценнейшую реликвию и делает пару взмахов палочкой, проверяя на безопасность. Судя по поведению остальных, он тут за командира.

— Поганая грязнокровка! Ещё бы секунда, и нет крестража, — цедит он сквозь зубы, бросая на меня смертоносный взгляд сквозь прорези маски.

Мальсибер. Ещё в школе он и его дружки проделывали с помощью тёмной магии преотвратнейшие вещи. Похоже, их всех опять отпустили из Азкабана. Какое счастье!

На самом деле Империо уже почти не действует, и я далеко не счастлива. Добрый десяток наставленных на меня палочек всё равно не даёт пошевелиться. А если я хочу возвратить меч, ошибаться нельзя. Но никто не собирается дарить мне такой сказочный шанс.

— Все поняли, что это значит? — ядовито вопрошает Мальсибер. — Наши планы хорошо известны врагу. Может быть, они даже готовят нападение.

— Это Снейп, скользкая гадина! Его ручонок дело! — с ненавистью выдаёт Пожиратель, который первым схватил меч и до сих пор вытирает руки о мантию. — Надеюсь, Министр даст проучить его парой заклятий!

— Размечтался — дадут тебе Снейпа! И Метку на вторую руку, — огрызается Мальсибер. — Хватит трепаться! Так, вы пятеро — поможете тем, кто занимается домом. Что-то они там застряли. Только хорошенько всех допросите, прежде чем убивать.

— Я пойду с ними, — мигом вызывается Эйвери. — Проконтролирую. Морсмордре вешать?

— А то как же!

Эйвери мешкает ещё пару секунд секунд, скользя по мне плотоядным взглядом.

— А эту не допросим сначала?

— У тебя появился лишний час с ней возиться? — обнаружение меча явно разозлило Мальсибера. — Пусть Министр сам разбирается! Или ты у нас теперь легилимент вместо Руквуда?

Эйвери сплёвывает с досады.

— Если бы! Интересно, куда этот рябой подевался? Небось, в бега ударился! В прошлый раз также было. Только собрались воскрешать Хозяина, так половина наутёк, — и рявкает, обернувшись к своей пятёрке: — Что замерли?! Погнали изводить Уизли под корень! Предатели крови, чтоб их.

Как только отряд Пожирателей с палочками наготове поворачивает к Норе, Мальсибер обводит взглядом остальных:

— Всё, аппарируем, — бросает он коротко. — В Министерстве мы нужнее.

Меня тянет спросить: «Прямо в Министерство аппарируем или будем ломиться через камины такой компанией?». Но, конечно, я ничего не спрашиваю. Скоро и так узнаю. Поскольку руки немного зажили, меня подхватывают под них и волокут вверх по склону оврага, прочь от жилища Уизли. Я брыкаюсь и вырываюсь, но это не даёт результата, кроме лёгкого Круцио.

— Минуту потерпеть не можете, идиоты? — покрикивает на подручных Мальсибер. — Сказано — не портить крестраж! Дали бы ей по зубам, и ладно.

Мне дают по зубам, поэтому я лишь мельком и смутно различаю дым, поднимающийся над Норой, и шестерых магов в развивающихся чёрных плащах, подходящих к дому.

Не думать об этом! Не думать, успел ли кто-нибудь предупредить Орден, и как теперь захватывать Отдел тайн. Сейчас — не думать. Я должна сосредоточиться на том, что могу сделать в каждый конкретный момент, чтобы исправить ситуацию. Только об этом. Слёзы опять подступают к горлу, но я не даю им дойти до глаз.

Гарри. Мой Гарри. Все Уизли, ставшие нам семьёй, и Гермиона, и даже Драко, если он сейчас же не переметнётся к бывшим друзьям. Весь наш Орден и все, кто нам помогает. Боже мой! Весь Магический Мир, как бы ни подсмеивался над этим Северус. И Северус. Здесь даже нет вариантов. Я пытаюсь, пытаюсь, пытаюсь не думать.

Не думать, что всё пропало.

Слаженная аппарация Пожирателей вовлекает меня в вихрь из чёрных плащей.

И всё пропадает.