Listen to your heart (гет)

Надвигалась ночь. Позади, в низине, сгустилась вечерняя дымка, туман окутал стволы деревьев, облёг тусклые берега Андуина, но небо оставалось чистым. Зажигались звёзды. На западе плыл месяц. Под камнями залегали чёрные тени. Четверо охотников вышли к подножию скал, где шаг пришлось убавить — отыскивать след стало труднее. Нагорье Эмин Муйл тянулось с севера на юг двумя неровными грядами. Неприступные западные склоны обоих каменных хребтов обрывались в пропасть; восточные, прорезанные ущельями и узкими расселинами, сбегали вниз более полого. Всю ночь пробирались по камням четверо преследователей. Путь их лежал вверх, на крутой перевал, а оттуда — снова вниз, в темноту, в глубокую, извилистую долину между хребтами. Здесь, в долине, в тихий и холодный предрассветный час охотники ненадолго остановились. Месяц, светивший поначалу прямо в лицо, давно закатился, вверху мерцали звёзды. Первые лучи нового дня в долину ещё не проникли — их заслоняли высокие горы, замыкавшие долину позади. Арагорн встал в тупик: следы орков спускались со склона и пропадали.

— Куда же они свернули, как ты думаешь? — спросила Менеланна. — На север, чтобы короткой дорогой попасть в Изенгард или Фангорн, если ты угадал, и они метят именно туда? Или на юг, к переправе через Энтвейю?

— Какой бы ни была их цель, к реке они не пойдут, — ответил Арагорн. — Я думаю, наши враги не рискнут долго разгуливать по роханским степям и выберут кратчайший путь через них, если только в Рохане всё по-прежнему, и могущество Сарумана не слишком возросло. Будем искать на севере!

Долина каменным желобом врезалась в скалистое, зубчатое взгорье. По дну, журча среди валунов, бежал ручей. Справа хмурились мрачные утёсы, слева вздымались покатые серые склоны, смутно темневшие в сумраке поздней ночи. Друзья прошли ещё версты с полторы на север. Арагорн то и дело нагибался, внимательно осматривая входы в каждое ущелье и каждый овраг на западном склоне.

Вся дорога слилась в единое расплывчатое пятно, где есть только бег, орочья тропа и снова бег. Менеланна не думала, что всё окажется настолько серьёзно. Обычно орки медлительны, но эти — совсем другое. Они бежали уже третий день без отдыха следом за отрядом Урук-Хаев и всё равно отставали на несколько дней. Есть приходилось на ходу. Конечно, это было неудобно, однако останавливаться было некогда. С таким Менеланна столкнулась впервые, но, к счастью, ей по-прежнему хватало сил, чтобы продолжать бежать, как и Леголасу. Они бежали впереди, ловко перепрыгивая камни и ямы. Арагорн, который долго и много путешествовал, привык к таким нагрузкам. Однако было заметно, что он начинал утомляться. А вот Гимли приходилось тяжелее всех — на это указывали его бесконечные жалобы. На нём была довольно тяжёлая гномья броня и отнюдь не лёгкая секира.

На одном из холмов Арагорн остановился и приложил ухо к камню. Менеланна остановилась чуть поодаль и стала вглядываться вдаль.

— Они ускорили шаг, — произнёс Арагорн, поднимаясь. — Должно быть, почуяли нас. За мной!

— Этого ещё не хватало. — Менеланна оглянулась на подбегающего сзади Леголаса и отстающего Гимли.

— Быстрее, Гимли, — поторопил Леголас.

— Три дня и три ночи погони. Ни поесть, ни поспать. — Гимли остановился, запыхавшись, и облокотился на секиру. — Никаких признаков этих тварей, кроме следов на голых камнях.

— Не бойся, Гимли. Мы отыщем хоббитов, и ты тогда сможешь отдохнуть, — крикнула Менеланна, нагоняя Арагорна.

После этого друзья ускорились. Они бежали, как казалось, по бесконечным холмам. Вскоре они спустились в каменное ущелье, по которому недавно бежали Урук-Хайи. Менеланна поморщилась от очень сильного орочьего запаха. Внезапно Арагорн остановился и присел на корточки, что-то рассматривая в земле. Подойдя ближе, Менеланна увидела зелёную брошь в виде Лориэнского листа.

— Лориэнские листья сами не падают, — произнёс Арагорн, внимательно рассматривая находку.

— Может быть, они ещё живы. — Леголас подошёл к Арагорну и внимательно посмотрел на брошь.

— Нас обгоняют меньше чем на сутки. — Арагорн поднялся на ноги и снова бросился в погоню.

— Надеюсь, они остановятся на привал. — Менеланна с надеждой посмотрела на Леголаса и побежала за Арагорном.

— Поднажми, Гимли! — Леголас обернулся, услышав тяжёлый грохот за спиной. — Мы настигаем их!

— Меня измотала бесконечная погоня. — Его голос сильно охрип, а дыхание было сбивчивым. — Гномов ценят не за выносливость, а за скорость. Мы незаменимы на коротких бросках.

Поднявшись чуть выше по склону, они увидели раскинувшиеся перед ними широкие зелёные поля, простирающиеся на несколько километров вперёд. Воздух был здесь чист и свеж. Прохладный ветер гулял по равнинам, шевеля траву. Менеланна прикрыла глаза, вдыхая воздух полной грудью.

— Рохан, страна коневодов, — проговорил Арагорн, остановившись на краю скалы и внимательно оглядывая местность, а затем обратил свой взор в сторону, куда удалялись орки. — Странные дела творятся. Этих тварей подстёгивает чья-то злая воля. Воля, направленная против нас.

Леголас спустился вниз по склону, устремляя свой взгляд вдаль. Менеланна подошла к Гимли, дала ему фляжку с водой, чтобы гном хоть немного перевёл дыхание и избавился от охриплости.

— Леголас, — окрикнул его Арагорн. — Что видит твой эльфийский взор?

— След уходит на северо-восток! Они уносят хоббитов в Изенгард! — ответил Леголас.

— Что? — Менеланна чуть не выронила флягу из рук.

— Саруман, — догадался Арагорн.

— Надо двигаться дальше. — Менеланна подошла к Арагорну. — Если мы ещё задержимся здесь хоть на минуту, неизвестно, что случится с Пиппином и Мерри.

— Согласен, — кивнул Арагорн. — Вперёд!

Они снова пустились в путь. Гористая местность сменилась на более лёгкий для передвижения ландшафт. Четвёртый день погони подходил к концу, солнце начинало садиться, и вскоре стемнело, а на небе засверкали звёзды. Силы у Гимли практически были на исходе.

— Не сбить дыхание, главное, не сбить дыхание, — бубнил себе под нос Гимли.

Заметив это, Менеланна окликнула Арагорна, который бежал уже не так быстро, как раньше, видимо, и его выносливость не была бесконечной. Арагорн остановился, ожидая её.

— Давайте остановимся, передохнём! — крикнула она ему, когда расстояние между ними сократилось. — Иначе от усталости мы потеряем кого-нибудь. — Она посмотрела в сторону Гимли, еле бежавшего позади. — Я не чувствую, как сотрясается земля от тяжёлых ног этих тварей. Видимо, они остановились на привал. Мы недалеко от них. В темноте, я боюсь, мы не справимся вчетвером с ними, когда силы на исходе. Поэтому лучше передохнуть.

— Согласен со Звёздочкой, — с отдышкой пробурчал Гимли, подходя к друзьям.

— Хорошо, отдыхайте, — наконец согласился Арагорн. — Но с первым лучом солнца мы пустимся снова в путь.

Они расстелили плащи прямо на земле и перекусили лембасом, после чего Гимли моментально заснул. Арагорн сел на камень и принялся всматриваться вдаль.

— Иди, поспи. — Менеланна присела рядом, положила руку ему на плечо. — Тебе тоже, как и Гимли, надо отдохнуть.

— Не могу отдыхать в такой момент. — Он покачал головой и тяжело вздохнул.

— Мы обязательно их догоним. — Менеланна похлопала Арагорна по плечу. — Мерри и Пиппин, хоть и полурослики, но очень боевые. Они не дадут себя в обиду, и мы спасём их. — Она улыбнулась. — Если понадобится, они смогут постоять за себя. Эти двое слишком смышлёные для хоббитов. — Арагорн усмехнулся её словам, но согласился, что эти два хоббита не так просты, как кажутся. — Ступай, отдохни. Тебе это нужно. — Арагорн кивнул в знак согласия и направился в сторону спящего Гимли.

Как и говорил Арагорн, незадолго до рассвета они начали собираться в путь. Сумерки рассеялись, и солнце показалось из-за гор, осветив пушистые облака ярко-красным светом.

— Алый рассвет, — прошептал Леголас. — Ночью пролилась кровь.

Менеланна напряглась от его слов. «Главное, чтобы это были не хоббиты. Нет, они должны быть живы», — крутилось у неё в голове. Они уже и так потеряли Гэндальфа и Боромира. Нельзя больше допускать никаких потерь. Ещё одну жертву она не переживёт. Арагорн приказал поторапливаться, и все ускорили бег.

Они спустились по склону очередной горы, когда неожиданно Арагорн остановился. Менеланна услышала, что где-то вдалеке несётся сотня коней. Она посмотрела вдаль, где к небу поднимался клуб чёрного дыма. Жестом Арагорн приказал следовать за ним, и вскоре они спрятались за ближайшим валуном. Топот копыт приблизился к месту их укрытия. Мимо промчался отряд всадников в шлемах и с копьями в руках. Переглянувшись с Леголасом, Арагорн вышел из-за камня, а следом все остальные.

— Всадники Рохана! — окликнул их Арагорн. — Нет ли вестей с севера?

Вместо ответа полк угрюмым потоком развернулся в их сторону, услышав голос незнакомца, и минуту спустя окружил плотным кольцом из острых копий. Одно даже больно упиралось Гимли в плечо, чему он отнюдь не обрадовался, но пока не предпринимал никаких необдуманных действий. Всадники нависали над ними, всем своим видом выражая недовольство, и создавалось впечатление, будто четверо друзей попали в засаду. Арагорн поднял руки, давая понять всадникам, что они не собираются с ними сражаться.

— Что привело эльфов, человека и гнома в наши края? — прохрипел усталым голосом один из рохирримов и даже выступил вперёд. — Отвечайте!

— Сперва сам назовись, всадник, тогда и я представлюсь, — ответил Гимли.

Отдав своё копьё близстоящему воину, блондин спрыгнул с коня и подошёл к гному, внимательно осматривая его. Менеланна напряглась, готовясь в любой момент достать стрелу и пустить её в этого человека.

— Я бы снёс тебе голову, гном, да уж больно низко она от земли, — презрительно произнёс он.

— Ты умрешь прежде, чем взмахнёшь мечом! — Сверкая глазами, Леголас выхватил лук и стрелу, направляя её в сторону всадника.

Казалось, воздух стал густым и горячим. Количество направленного на них оружия выросло как минимум в два раза. Арагорн рукой опустил лук Леголаса, успокаивая его. Гимли незаметно облегчённо выдохнул, переводя взгляд на Арагорна. Менеланна была слегка шокирована таким поведением Леголаса.

— Я Арагорн, сын Араторна. Это Гимли, сын Глоина, Леголас из лесного королевства и Менеланна, дочь Владыки Элронда, — представил всех Арагорн. — Мы друзья Рохана и вашего короля.

Всадник задержал заинтересованный взгляд тёмных глаз на Менеланне, и только потом снова перевёл его на Арагорна.

— Теоден уже не узнаёт ни друзей, ни врагов, — с сожалением произнёс воин. — И даже своих родных. Меня зовут Эомер.

Он снял шлем, открывая лицо, покрытое лёгкой щетиной. Волосы цвета спелой пшеницы упали ему на плечи, а пытливые и настороженные карие глаза снова взглянули на Менеланну. Ей почему-то было неловко от его взглядов. Всадники подняли копья вверх, видя расположение их предводителя.

— Саруман поработил его разум и завладел этими землями. Мой отряд остался верен Рохану, и за это нас изгнали. — Он пронзал взглядом четверых друзей. — Белый Колдун хитёр. Говорят, он рыщет здесь в облике старца, в белом плаще с капюшоном. И повсюду его шпионы. — Он внимательно всмотрелся в лицо Леголаса.

— Мы не шпионы. — Арагорн поспешил исправить конфликт, который мог вновь возникнуть, когда Эомер и Леголас обменялись пристальными взглядами. — Мы гонимся за Урук-Хайями, по равнине на запад. Они захватили двух наших друзей.

— Урук-Хайи убиты. Мы перебили всех ночью, — покачал головой Эомер.

— Там были хоббиты, — обеспокоенно воскликнул Гимли. — Вы видели хоббитов среди них?

— Полурослики, — уточнил Арагорн, тон которого сменился на не менее взволнованный. — Вы бы приняли их за детей.

Эомер потупил взор. Он прокрутил в памяти прошлую ночь, пытаясь вспомнить, видел ли он среди Урук-Хаев двух хоббитов.

— Никто не уцелел. — Сердце у всех упало куда-то вниз. Надежда в их глазах потухла. — Мы сложили трупы и подожгли их. — Он указал на клубы дыма вдалеке, на который ранее Менеланна обратила внимание.

Глядя на дым, Менеланна начала корить себя. Они были так близко от Урук-Хаев, которых преследовали.

— Всех? — прошептал Гимли, отказываясь поверить в услышанное.

— Сожалею, — тяжело вздохнул Эомер. — Хазуфэль! Арод! — крикнул он, и к ним подошли два коня. — Надеюсь, эти кони принесут вам больше удачи, чем прежним хозяевам. Ищите своих друзей, но не верьте надежде, она давно покинула эти края, — произнёс он на прощанье и, надев шлем, взобрался на коня. — Прощайте. — Он печально вздохнул. — Едем на север! — обратился он к войску, и через несколько секунд толпа всадников растворилась за холмами.

Слова его абсолютно не вселяли надежды на то, что хоббиты остались живы. Леголас опустил голову, потом посмотрел на Менеланну. Она отвернулась, стараясь не показывать своих эмоций. Менеланна считала себя виноватой в том, что они не смогли настичь Урук-Хаев раньше отряда. Если бы не она, хоббитов можно было спасти. Менеланна сжала кулаки. Кони не заменят им ушедших товарищей. Никогда. Как какие-то лошади не смогут заменить им тех, кем они так дорожили, с кем они пережили так много всего.

— Менеланна. — Арагорн положил руку ей на плечо. — Поедешь со мной. Гимли с Леголасом.

Менеланна лишь кивнула. Гимли же, очень долго ворча и проклиная весь род человеческий, всё-таки подошёл к Леголасу и его коню. Арагорн кое-как сумел посадить гнома на спину коню позади эльфа. Зрелище достаточно забавное, но Менеланне было не до веселья. Погружённая в свои мысли, она взобралась на коня сзади Арагорна, и они направились к тому месту, откуда виднелся дым.

Прибыв на место, они обнаружили большую кучу мёртвых тел. Все они были изуродованы, разрублены, проткнуты. Пахло палёным мясом, откуда-то доносился смрад падали. Вокруг валялись мечи и копья, поломанные лезвия. Посреди всего этого хаоса возвышалась гора из сваленных в кучу, подожжённых трупов. Земля была чёрной от орочей крови. Сбоку от кучи, на вогнанном в землю копье развевались волосы на отрубленной голове с открытой пастью и гнилыми зубами. Слезши с коня, Гимли подошёл к куче, состоявшей из отрубленных частей тел, и начал исследовать её своей секирой. Гимли вытащил что-то и повернулся к друзьям со скорбным выражением лица.

— Один из их поясков, — произнёс Гимли, держа в руке обрубок пояса с ножнами для кинжала. Леголас склонил голову.

— Пусть они найдут покой после смерти, — прошептал Леголас.

Арагорн пнул орочий шлем, что лежал рядом с ним, и упал на колени, издав отчаянный крик, полный боли. Менеланна отошла подальше, не в силах больше сдерживать гложущее её чувство вины. Почувствовав на своём плече руку, она скинула её и обернулась.

— Это моя вина, — тихо произнесла она, глядя в глаза стоявшего рядом Леголаса. — Если бы я не предложила тогда остановиться. Если бы я не уверяла, что ничего страшного не будет от нескольких часов отдыха. — Голос её дрожал от нахлынувших эмоций. — Мы бы успели их спасти. Это я виновата.

— Ты не виновата. — Леголас сделал шаг вперёд и обнял её. — Мы не могли знать, что будет. Будущее всегда выглядит иначе, нежели мы способны его себе вообразить. — Он взял её лицо в ладони и вытер большими пальцами слёзы с её щек. — Оно укрыто даже от тех, кто его делает.

В этот момент она краем уха уловила бормотание Арагорна, а затем увидела, что он ползёт по траве, будто выслеживает что-то или кого-то.

— Арагорн, что ты делаешь? — спросила Менеланна.

— Хоббит лежал здесь, — неожиданно сказал Арагорн, вглядываясь в землю и проводя рукой по траве. — Другой рядом. Они ползли. — Менеланна посмотрела на Леголаса и Гимли. — Руки были у них связаны. — Арагорн поднял из травы верёвку. — Они разрезали путы. Они побежали сюда. За ними гнались. — Леголас, Менеланна и Гимли следовали за Арагорном. — Следы уводят от места битвы, — произнёс Арагорн, подбегая к лесу. — В лес Фангорн. — Арагорн остановился, глядя на деревья.

— Фангорн… Что за лихо понесло их туда? — удивился Гимли.

— Идёмте, — решительно произнесла Менеланна.

Туда? — По лицу Гимли было заметно, что он не очень хочет идти в этот лес.

— Если Мерри и Пиппин живы, я пойду куда угодно, лишь бы убедиться, что с ними всё в порядке, — твёрдо сказала Менеланна.

— Подожди, — произнёс Леголас, останавливая Менеланну. — Если они и живы, то сейчас уже темнеет, и мы ничего не найдём.

— Лучше дождаться утра, — поддержал его Арагорн.

Менеланной овладело нетерпение, но она вынуждена была признать, что её спутники правы. Они разбили небольшой лагерь, Гимли собирался за хворостом для костра, ночь выдалась холодная и ветреная.

— Только не руби ветвей, — попросила его Менеланна.

— Почему? — удивлённо спросил Гимли.

— Здесь и обломанных непогодой хватает.

Гимли кивнул и принялся собирать ветки.

— Если хоббиты блуждают в лесу, то могут выйти на огонь, — произнёс Леголас, помогая Гимли собирать сухие ветки.

— Весьма может быть, что орки — тоже, — скептически взглянул на него Арагорн. — Не забывайте, отсюда недалеко до владений Сарумана.

Вскоре Гимли и Арагорн спали, согретые теплом очага. Менеланна с Леголасом уселись у костра, периодически подбрасывая в огонь собранные ветки. Леголас внимательно и настороженно вглядывался в лес, пытаясь различить что-то среди стволов деревьев. Менеланна же засмотрелась на небо. Оно переливалось миллионами звёзд, пестрило плавными переходами от ярко-голубого до чёрного. На него можно смотреть бесконечно. Вернее, всё то время, когда это можно делать. Самый лучший вид открывался в какую-нибудь безоблачную ночь. Порыв ветра трепал волосы Менеланны, а она просто смотрела на небо, совершенно не замечая ничего вокруг.

Затем её взгляд скользнул на Леголаса. Он был напряжён, спина его была ровна, черты лица заострились, глаза полыхали тёмным светом, а губы были плотно поджаты. Ей захотелось провести по ним пальцами, чтобы хоть немного смягчить, хотелось прикоснуться своими губами к его. Но она лишь немного отодвинулась от Леголаса, в глубине души понимая, что до хорошего такие желания не доведут. Закрыв глаза, Менеланна попыталась подавить нежность, которая яркой волной всколыхнулась в её сердце. Не нужна ему её нежность. Если бы подобные чувства Менеланна испытывала к кому-то другому, возможно, они были бы счастливы. Но нет, сердце её трепетало лишь от прикосновений безразличного к ней эльфа. Вновь взглянув на Леголаса, Менеланна поняла, что чувства, которые она испытывала, были отнюдь не дружеские. С самого детства она убеждала себя, что не пустит любовь в своё сердце. А сейчас оно замирало лишь от одного взгляда и прикосновения Леголаса.

«Величайшее в жизни счастье — это уверенность в том, что нас любят, любят за то, что мы такие, какие есть или несмотря на то, какие мы есть». Она закрыла глаза, вспоминая слова Галадриэль. «Этого не произойдёт», — с сожалением подумала Менеланна и, открыв глаза, увидела, что Леголас смотрит на неё. Резко отвернувшись от него, Менеланна увидела на самой границе освещённого круга старца. Он стоял, опершись на палку, согбённый, в длинном плаще. Глаза его скрывала низко надвинутая широкополая шляпа. Леголас вскочил от изумления. Арагорн и Гимли, потревоженные его резким движением, приподнялись — и тоже увидели незнакомца. Тот не пошевелился и не издал ни звука.

— Что тебе нужно, дедушка? — спросила Менеланна, резко встав и выпрямившись. — Может, ты озяб? Тогда подходи и грейся!

Она шагнула вперёд, но старика на краю освещённого круга уже не было. Следов поблизости отыскать не удалось, а отходить от костра друзья не решились. Месяц давно закатился, и тьма вокруг стояла такая, что хоть глаз выколи.

— Кони! Кони! — вдруг вскликнул Леголас.

Кони пропали бесследно. Они вырвали из земли колья, к которым были привязаны, и унеслись прочь. Издали едва слышно донеслось их звонкое ржание.

— Ну, думаю, коней мы не найдём, — нарушил молчание Арагорн. — Придётся продолжать путь пешком.

Гимли недовольно пробурчал. Снова идти пешком ему не очень хотелось.

— Что же я слышу? — изумился Леголас. — Ещё днём тебя было не затащить на лошадь, а теперь ты печалишься, что не сможешь продолжить путь верхом?

— Сомневаюсь, что ты печалишься меньше, чем я, — пробормотал, надувшись, гном. — Но если хотите знать моё мнение — это был Саруман.

— Вполне возможно, — отозвался Арагорн и принялся тушить костёр. — Постараемся больше не привлекать лишнего внимания.

В восторге от его действий никто не был, но и возразить было нечего. Вскоре все снова улеглись. Менеланне не спалось. Она думала о двух хоббитах, что блуждали сейчас по лесу, и о Леголасе. Свои чувства, которые она старалась не замечать, и мысли о нём не давали ей покоя. Ей надо было собраться с мыслями, поэтому она осталась караулить лагерь от новых непрошеных гостей.

Ночь выдалась довольно сырая и ветреная.

— Промёрз до костей, — пожаловался Гимли, хлопая в ладоши и притопывая, чтобы согреться.

Рассвело. На заре друзья, как могли, приготовили себе завтрак и решили ещё раз осмотреть место битвы, благо день обещал быть ясным. Они всё ещё надеялись отыскать следы хоббитов.

— Не забудьте про вчерашнего старика! — напомнил Гимли. — Право, мне было бы спокойнее, если бы я увидел на земле его следы!

— Что же в этом успокоительного? — пожал плечами Леголас.

— Тогда стало бы ясно, что это был просто старик, чьи ноги оставляют обыкновенные следы, — пояснил Гимли, — а не кто-нибудь иной.

— Может быть, ты и прав, — согласилась Менеланна, — но тут и тяжёлые сапоги следов не оставят. Слишком высокая и упругая здесь трава.

— Следопыта этим с толку не собьёшь, — возразил Гимли. — Арагорну примятого стебелька хватит. Только, боюсь, ничего он не найдёт. Даже теперь, когда стало светло. Это был призрак Сарумана. Я в этом совершенно уверен. А вдруг он и сейчас ещё следит за нами из Фангорна?

— Вполне может быть, — сказал Арагорн. — И всё же я в этом не уверен. Мне не дают покоя кони. Ты, Гимли, говоришь, что их кто-то спугнул и они умчались. А мне кажется, тут совсем другое. Вы слышали, как они ржали? Разве похоже было, что они обезумели от страха?

— Нет, — отозвался Леголас, подходя к самой опушке.

— Я чётко слышала их, — произнесла Менеланна. — Но из-за темноты и наших собственных страхов я бы предположила, что они были возбуждены какой-то случайной радостью. Они разговаривали, словно встретили давно потерянного друга.

— Вот именно, — сказал Арагорн. — Но мне не разрешить этой загадки, если они не вернутся. А пока к делу! Скоро взойдёт солнце. Оставим догадки на потом! Начнём прямо отсюда, от нашего лагеря, а потом как можно тщательнее обследуем округу и будем подниматься к лесу, — скомандовал Арагорн. — Что бы мы ни думали о ночном госте, наша задача — найти хоббитов. Если им каким-то образом удалось бежать от орков, то спрятаться они могли только в лесу. Иначе бы их сразу увидели. Если отсюда и до самой опушки следов не отыщется — вернёмся и ещё раз осмотрим поле боя, а потом разворошим пепел. Правда, среди пепла мы вряд ли что-нибудь найдём: роханцы слишком хорошо знают своё дело.

Друзья принялись исследовать землю, ползая на коленях и ощупывая каждую былинку. Дерево печально смотрело на их старания. Листья его безжизненно повисли, чуть шурша на холодном ветру. Ветер дул с востока. Наконец Арагорн начал постепенно отходить в сторону. Он миновал чёрные головешки маленького сторожевого костерка, который был ближе к реке, и двинулся по направлению к холму, где разыгралась битва. Внезапно он остановился, нагнулся ещё ниже, почти зарывшись лицом в траву, и громко окликнул друзей. Леголас и Гимли поспешили к нему.

— Наконец-то! — воскликнул Арагорн, поднимая с земли измятый древесный лист, уже начинавший буреть, большой, светлый, золотистого оттенка, слегка подсохший.

— Это лист лориэнского мэллорна! К нему прилипло несколько крошек — видите? И в траве тоже крошки. А это что? Смотрите! Обрывки перерезанной верёвки!

— И кинжал, которым её перерезали, — добавил Гимли, вытаскивая из ближайшей кочки по рукоять втоптанный в землю короткий зазубренный кинжал. Отыскались и ножны.

— Орочий, — определила Менеланна, с омерзением поднимая кинжал за рукоять, вырезанную в виде отвратительной головы с косящими глазами и глумливо оскаленным ртом.

— Вот загадка так загадка! — воскликнул Леголас. — Итак, связанный по рукам и ногам пленник спокойно уходит от своих похитителей, проникает через роханское окружение, усаживается среди чиста поля у всех на виду и перерезает путы орочьим кинжалом. — Леголас попытался воспроизвести события. — Но как он всё это проделал и почему? Если у него были связаны ноги, разве он смог бы убежать, да ещё так далеко? А если руки — то каким образом верёвка оказалась перерезанной? Если же он вообще не был связан, то зачем ему понадобилось перерезать верёвку?

— Ладно. Допустим, он всё это проделал, — начала Менеланна. — Что же дальше? Дальше он, довольный собой, усаживается на кочку и не торопясь разворачивает лембас! Как же не хоббит?! Тут и лориэнского листика не надо, чтобы догадаться, — усмехнулась она. — Ну, а покушав, он, я полагаю, выпростал крылышки, зачирикал и полетел в лес. Найти его будет проще простого — надо только выучиться летать!

— Колдовство! — решил Гимли. — А то зачем бы тут околачиваться этому старику? Что скажешь, Арагорн? Может, ты что-нибудь добавишь?

— Может, и добавлю, — улыбнулся тот. — Дело в том, что тут есть и другие следы. Вы просто не обратили на них внимания. Согласен, хоббит тут побывал, причём, либо руки, либо ноги были у него свободны. Я думаю, руки — это сразу упрощает мою задачу. Дело в том, что его сюда принесли. Тут неподалёку пролилась кровь — орочья кровь, — уточнил Арагорн. — Земля вокруг изрыта копытами, и, кроме того, отсюда волокли по земле что-то тяжёлое. Всадники, видимо, настигли здесь какого-то орка, убили, а тело бросили в общий костёр. Ну, а хоббита они просмотрели по самой простой причине — всё это происходило ночью, а на беглеце был эльфийский плащ. Разумеется, бедняга до смерти устал и проголодался. Нет ничего удивительного в том, что, перерезав путы кинжалом убитого врага, он решил малость передохнуть, а заодно заморить червячка, прежде чем подобру-поздорову убраться из опасного места. Большое утешение знать, что у него в кармане завалялся кусочек лембаса. Это по-хоббичьи! Ведь он не успел взять с собой котомку… Я говорю «хоббит» и «он»; однако их вполне могло быть двое, и я на это крепко надеюсь. Прямых тому доказательств у меня, правда, нет.

— Как же ему или им удалось освободить руки? — недоумевал Гимли.

— Этого я сказать не могу, — признал Арагорн. — И ещё, хотелось бы понять, куда и зачем тащил их этот орк? Ручаюсь, не затем, чтобы помочь им улизнуть! Впрочем, дело постепенно проясняется. Я давно задаюсь вопросом: почему орки, убив Боромира, пощадили Пиппина и Мерри? И почему они ограничились хоббитами? Они вполне могли напасть на лагерь, но предпочли поскорее рвануть восвояси, в Изенгард.

— Может, они полагали, что взяли в плен Хранителя Кольца и его верного слугу? — предположила Менеланна. — Хотя вряд ли… Хозяева не решились бы дать им столь недвусмысленные указания, даже если сами и знали, что к чему. Орки — народ не очень-то надёжный.

— Думаю, что им приказано было попросту нахватать побольше хоббитов, причём, любой ценой и обязательно живыми. Но кто-то из орков попытался ускользнуть с драгоценной добычей, пока не началась битва. Здесь, как всегда у орков, объяснение надо искать в предательстве. Наверное, какой-нибудь сильный и дерзкий орк собирался загрести себе всю награду, а может, у него были ещё какие-нибудь цели. — Арагорн на минуту задумался. — Так мне видится. Можно, конечно, повернуть всё как-нибудь по-другому. И всё же мы теперь знаем твёрдо: кому-то из наших друзей, а может, и обоим, удалось бежать. Наша задача — найти их и помочь. Роханцам придётся подождать. Если один из наших друзей поневоле оказался в этом тёмном и странном лесу, нам тем более негоже робеть.

— Не знаю даже, перед чем я робею больше: перед Фангорнским лесом или перед пешим походом обратно через Рохан! — поёжился Гимли.

— Стало быть — в лес! — заключил Арагорн.

Не успели они дойти и до опушки, как Арагорн обнаружил новые следы: на берегу Энтвейи виднелись отпечатки хоббичьих ног — правда, слишком слабые, чтобы прояснить дело. Под огромным деревом на самом краю леса нашлись ещё следы. Но земля была сухой, и по нескольким едва заметным вмятинкам ничего нельзя было сказать наверняка.

— Тут были хоббиты, по крайней мере, один хоббит. Он постоял, посмотрел назад, повернулся и отправился вглубь леса, — определил Арагорн.

— Стало быть, и нам туда же, — сказал Гимли. — Только не по сердцу мне что-то этот Фангорн. Помнится, нас отговаривали ходить сюда. Лучше бы следы вели куда-нибудь в другое место!

— Как бы меня ни пугали сказками про здешний лес, я не думаю, чтобы тут обитало зло, — возразил Леголас.

Он наклонился вперёд, напряжённо прислушиваясь и широко открытыми глазами вглядываясь в сумрак.

— Нет, этот лес не злой, — уверенно сказал он наконец. — Если в нём и обитает зло, то далеко отсюда. До меня доносится еле слышное эхо тёмных урочищ, где растут деревья с чёрным сердцем. А здесь я не чувствую злобы — только настороженность и гнев.

— Ну, на меня им гневаться не за что, — повеселел Гимли. — Я твоему лесу пока ещё никакого вреда не причинил.

— Не хватало ещё, чтобы ты причинил ему вред! — Менеланна сердито посмотрела на гнома. — И всё же лес затаил на кого-то жестокую обиду. Там, в глубине, что-то назревает и вот-вот вырвется наружу. Чувствуете, какое во всём напряжение? Мне даже дышать трудно.

— Да, пожалуй, душновато, — согласился Гимли. — Тут посветлее, чем в Чёрной Пуще, но всё-таки больно уж затхло и пыльно!

— Фангорн стар, очень стар, — вздохнул Леголас. — Здесь даже я чувствую себя чуть ли не юным — впервые за всё время, что путешествую с вами: ведь вы совсем ещё дети, кроме неё. — Он посмотрел на Менеланну. — Он стар и полон памяти о минувшем. В мирное время я мог бы быть счастлив тут.

— Вот уж в чём не сомневаюсь! — фыркнул Гимли. — Ты же Лесной эльф! Впрочем, эльфы все не без странностей.

— Эй, — воскликнула Менеланна, прожигая Гимли взглядом.

— А знаешь, ты меня немного утешил. Если Звёздочка решила идти — я иду тем более! Только держите наготове лук, а я достану из-за пояса топорик. Деревьев я не трону, нет, — поспешно добавил он, опасливо поглядев на дерево, под которым они стояли. — Но если нам опять встретится вчерашний старик, на этот раз он меня врасплох не застанет. Вперёд!

И они шагнули в сумрак Фангорнского леса.