Тёмная королева Самайна (гет)

Кто это ещё?

Джек с трудом оторвал взгляд от Салли, которая, кажется, была уже совсем не Салли.

Картинка начала двоиться после поражения током? Вдобавок к нарушенному равновесию, иссушающему жжению во всём теле и опасной хрупкости костей. Джек недоверчиво прищурился, глядя вперёд. Потом обернулся. Две похожие, как один Хэллоуин на другой, нежити сверлили друг друга взглядами. Эмили и… очевидно, Люсиль, её милая сестра. Не призрак — вполне материальна. А Эмили боялась даже её неупокоенной тени.

Джек твёрже упёрся ступнями в землю. Снова это ощущение, что он не успевает за временем, которое ушло на четверть века вперёд, а он, он остался законсервирован в прошлом. Со своими реакциями, принципами, ви́дением знакомых нелюдей. Будто он и Хэллоуин-таун разошлись в точке невозврата двадцать шесть лет назад и, даже воссоединившись физически, остались в параллельных реальностях. При нём монстры не убивали и не порабощали друг друга. И в городе было только одно умертвие — его так и звали Умертвием с большой буквы — оно почти не высовывалось из своей лечебницы и никак не влияло на жизнь города.

А теперь уже трое тёмных сущностей хотят вернуть Хэллоуин-таун в старые недобрые времена, которые, как надеялся Джек, окончательно канули в омут со смертью Бугимена. И начнут эти существа, видимо, с многострадальной мёртвой невесты. Но он не позволит… Проклятье, его, видимо, слишком сильно поджарили! Даже не подумал взять у Дока хоть какое-то оружие. Да и на ловкость сейчас особо рассчитывать не приходится.

Что-то серебристо-белое мелькнуло между надгробий. Зиро! Не успел Джек порадоваться, как из-за камня осторожно выглянул бледный остролицый мужчина. Джек узнал его мгновенно, хоть годы и наложили печать на человеческое лицо Фина. Только миг Джек изумлённо смотрел на него — человек? здесь? он умер?! — и поспешно отвёл взгляд. Слишком большая концентрация нежити, чтобы кому-то не захотелось убедиться, насколько жив этот пришелец. Но по крайней мере — он невесело усмехнулся — теперь силы уравнялись. Трое на трое. Только… на их стороне нет никого, отягощённого тьмой. И получается, он сейчас отнёс Салли к врагам?..

Занятый размышлениями, как сюда попал Фин, Джек упустил момент. Эмили, которая до этого пряталась за спиной, незаметно обогнула его и вышла вперёд. Решила взглянуть в глаза своему страху? Но не так же буквально! Джек сделал отчаянное движение удержать, прикрыть её — но ноги словно приросли к земле. Алхимик бросил пожирать взглядом сестру Эмили и повернулся к Повелителю тыкв. Воздел руки, осклабился... А он почти не пострадал, с досадой подумал Джек. На ещё одну схватку точно не хватит сил…

Люсиль плавно шагнула навстречу сестре — словно плыл серебристо-чёрный лебедь. Эмили застыла, как изваяние чудом сохранившегося на кладбище каменного монстра. Джек попытался сойти с места — бесполезно. Перевёл злой взгляд на Алхимика — и прочёл в его глазах неуверенность, почти панику. Тот ещё выделывал руками всякие пассы, но Джек понял: его сковал не Алхимик. И тогда он снова медленно повернул череп в сторону Тёмной королевы. Да, это была она — немыслимо могучая, нечеловечески красивая, но далёкая, как Хэллоуин от настоящего страха. Не Салли — ни в горделивой позе, ни в царственном развороте головы, ни в бездонно-чёрных глазах. Абсолютно и безвозвратно. И именно эта нежить сейчас небрежным движением кисти обездвижила его.

Вспомнилась их последняя встреча — схватка, в которой Джек лишился Пламени. Даже в ранящих словах, которые она с ненавистью бросала ему в лицо, ещё оставалась часть Салли — её эмоции, боль, обида… Но не сейчас. Она сделала шаг к нему — и зрители невольно замерли, даже Люсиль остановилась и изучающе всмотрелась в Королеву этого места.

А та шла прямо к Джеку, не сводя с него чёрных глаз. Только проходя мимо Эмили, она замедлила шаг. Приподняла тонкие шёлковые брови, оглядев её бок, словно могла видеть сквозь одежду, провела по нему пальцем.

— Мне не удалось выломать твою мёртвую кость, невеста, — прошелестела она. — Но всё к лучшему. Большая боль — большая сила. А ты мне подарила свою боль. Я этого не забуду. Моя рука и моя тьма тебя больше не коснутся. — И не дожидаясь реакции оторопевшей Эмили, Королева прошествовала мимо неё. Подошла к Джеку и заглянула ему в глазницы.

Не выплыть из этого тёмного омута, в который превратились когда-то родные, лучащиеся теплотой огромные глаза. Из последних сил он пытался пробудить в себе искры сопротивления и просто здравого смысла, но слишком много ушло их на первую битву. На смертельную игру в пещере. На противостояние жутким видениям от Алхимика. На то, чтобы не рассыпаться в прах под воздействием электричества… И сейчас, глядя в две чёрные вселенные, в которые превратились глаза Королевы, Джек почти желал поддаться ей. Разве это не наслаждение — исполнять её волю? Быть с ней единым целым. Он чувствовал и в себе эти зачатки тьмы, они всегда гнездились на дне его души. Только пробудить их, выпустить на свободу…

— Я не успела стать твоей. Стань же теперь моим, — маняще шепнули тёмные губы Королевы совсем близко.

Там, за границей мира, который принадлежал только им двоим, что-то пришло в движение. Но всё это было так мелко, так неважно… А важно лишь то, что происходило здесь и сейчас — между ними.

Руки сами собой поднялись, привлекая Тёмную ближе. Только полумесяц её хищной улыбки, только затягивающая пропасть глаз…

Далеко-далеко раздался женский крик, с трудом продираясь сквозь оцепенение Джека. Эми...ли — так её зовут. Залился злобный лаем Зиро — Джек вздрогнул. Сбросить помутнение… Там же его друзья — Эмили, Фин… С усилием, словно вытягивая ногу из трясины, Джек закрыл глазницы. Не смотреть ей в глаза. Слишком многое она будила в душе… Руки соскользнули с талии Королевы. Но её хватка — усилилась, как же вырваться из неё… Сотни нитей обвили волю. Уже не соблазняя, а принуждая.

Мой… Мой!

— обволакивал властный голос.

В следующий миг грянул выстрел. Это почти помогло… Джек дёрнулся, но вслед за ним упруго качнулись опутавшие его нити.

И только крик, призывающий его отдать долг — сильнее выстрела.

* * *

Чувствовать себя как никогда живым — что за парадокс в мире нежити! Но Финис ощущал себя именно так.

Портал пропустил их с Зиро, как родных. Финис удивлялся этому, пока они пересекали кладбище, на котором явно похозяйничал какой-то вандал. И украдкой трогал шершавые камни, чтобы телесные ощущения помогли убедиться в реальности всего происходящего. Вглядывался вдаль, где, без сомнения, высился загадочный и желанный город — Хэллоуин-таун. Полной грудью вдыхал запахи потустороннего мира — сырых, замшелых листьев, которых здесь непомерно много, больше, чем в лесу, непонятно откуда. Кашлянул с непривычки.

Он бы сразу пошёл в город — побежал бы, полетел, но кладбище не пустовало. Финис нырнул за ближайший надгробный камень и наблюдал схватку, невидимую, но жестокую, призыв какой-то нежити из-под земли и только сильнее сжимался в своём укрытии, шёпотом умоляя Зиро молчать. А сам вспоминал чертовски своевременную фразу из "Гарри Поттера": "Не все волшебники добрые". Не вся нежить такая, как Джек или Эмили.

И хотя одна из них походила на Салли, как её описывал Джек — голубая кожа, грубые швы, рыжие волосы… Но Финис её представлял себе совсем иначе: мягкие черты, добрые глаза... Острая, отталкивающая красота этой Салли вызывала желание с криками убежать. От всех троих исходила такая атмосфера ужаса, что впору было начать рыдать, как маленький мальчик, или закопаться в могилу от страха — вон их сколько, разрытых. В Джеке он никогда такого не замечал, а они общались целый год.

Но он забыл обо всём на свете, когда скрипнула дверь калитки кладбища, и он увидел самого Джека. А за ним следовала она, бледная, но решительная — Эмили. Финис чуть не взлетел от радости, увидев их в "живых", и только на задворках души колыхнулась ревность. Нет, наверное, он тогда что-то неправильно понял…

Но он остался сидеть за надгробным камнем. Запах листьев, казавшийся поначалу таким приятным, щекотал горло коготочками.

Джек заметил Финиса, но потом пугающая Салли приблизилась к Повелителю тыкв почти вплотную, а он стал так странно недвижим… Похоже тут происходит что-то нехорошее. Даже по местным меркам. Чёрт, Фин, где твоя подростковая безбашенность, почему так трясутся коленки?! Стар стал… Рядом же твоя Эмили!

Эмили и ещё одна нежить, жутко на неё похожая. Но спутать их было бы невозможно. Чёрные глаза двойницы мёртвой невесты излучали всепоглощающую ненависть. Она коротко глянула на одноглазого зомби с белыми волосами и сладко прошипела:

— Биттерн… Ты скучал по нашим играм.

— Люсиль… — подобострастно отозвался тот.

Биттерн… Баркис?! Финис чуть не подпрыгнул из положения на четвереньках. Убийца Эмили?!

Джек всё стоял, как загипнотизированный, весь во власти этой странной Салли. Баркис и Люсиль начали медленно приближаться к Эмили — пальцы хищно загнуты, руки расставлены. Недвусмысленно приближаться. Финис сморгнул жжение в глазах, борясь с чувством, что смотрит хоррор (и лишь бы не оказаться в нём второстепенным героем), подобрался… И тут ему в бок упёрся пистолет, заткнутый за пояс. Как он мог забыть! Вот и проверим, прав ли Голливуд. В "Обители зла" достаточно было высадить мозги зомбаку.

С трудом совладав с дрожью в руках, Финис извлёк пистолет и прицелился. В Баркиса!

Отдача неожиданно сильно толкнула его в плечо, а звук, казалось, должен был докатиться до мира живых. Слегка оглушённый, Финис помотал головой, чтобы отогнать звон в ушах, и впился взглядом в свою жертву. Ч-чёрт! Промазал… Пуля чиркнула Баркиса по щеке, оставив тёмную полосу. Эмили вскрикнула и посмотрела в ту сторону, где, уже не таясь, стоял в полный рост Финис. Баркис с изумлением распахнул единственный глаз.

— Ван Дорт?! — воскликнул он. — Здесь?!

— Ван Дорт, — кивнул Финис. Как он надеялся, с холодным достоинством. — Финис ван Дорт.

По лицу Баркиса скользнуло понимание.

— А-а, потомок… — Он нахмурился и вперил взгляд в Финиса. — Тем хуже для тебя. Ты мне ответишь за предка. Ван Дорт.

И всё потемнело перед глазами. Как тогда, когда он валялся в депрессии, уткнувшись лицом в стену. А до и после этого — неудачные попытки суицида. И жизнь, такая пустая, такая правильно-скучная, бесконечно серая…

Финис слепо поднял трясущуюся руку с пистолетом. Плохая идея, наверное, но он должен спасти Эмили… Не видел он, и как Люсиль пригвоздила её взглядом тьмы к месту. Почувствовал только, как тисками обхватили запястье холодные пальцы.

— Ты не умеешь играть со смертельными игрушками, мальчик, — шепнул у самого уха голос, похоже-непохожий на голос Эмили. Люсиль потянула пистолет из ослабевшей руки. Финис не мог противиться. И когда она отошла, тёмная пелена перед глазами немного поредела, отчаяние отпустило, оставив только ноющую боль в груди. Он увидел, как Люсиль направляет пистолет на Эмили.

— Внесём разнообразие, сестричка?

Финис бросился вперёд, не раздумывая. Точнее, думал, что бросился. Баркис, будто не надеясь больше на свои потусторонние штучки, крепко схватил его сзади за локти, как какой-нибудь громила-телохранитель. Люсиль даже не обратила внимания на порыв Финиса, поглощённая расправой.

— Скажешь что-нибудь напоследок, моя нежная, со всех сторон идеальная сестрёнка? — с усмешкой поинтересовалась она. Пистолет казался продолжением её руки.

— Да… — выдохнула Эмили, без страха глядя прямо в лицо сестре. — Ты убивала меня каждый день. Понемногу. Отрывала от моей души кусочек доверия, наивности, радости. Но они не хотели покинуть меня и вились вокруг, как стая бабочек… Ты не сможешь сделать бо́льшее. — Люсиль оскорбительно фыркнула. А Эмили вдруг обратила горящий взгляд на Баркиса. Финис с восхищением впитывал её образ — решительный, смелый, чарующий...

— А ты! — заговорила Эмили. — Скольких ты убил невест! Я вижу за твоей спиной их тени! Они жаждут возмездия! — И она, не сводя глаз с Баркиса, громко крикнула: — Джек! Ты спрашивал, что ты можешь для меня сделать. Призови сюда души погибших невест!

Финис скосил взгляд на Повелителя тыкв. Предыдущие крики, даже выстрел, не вывели того из оцепенения, что может сделать ещё один возглас? Баркис сзади обеспокоенно дёрнулся, оглядываясь. А Джек, который стоял неподвижно с плотно закрытыми глазницами, вдруг резко распахнул их. Быстро оценил обстановку, сделал шаг в сторону от Салли и издал леденящий сердце вопль. Финис скрючился в захвате Баркиса от невыносимого звука. Нет, не так он себе представлял потусторонний мир в юношеских мечтах. Молодости свойственно романтизировать смерть.

Воздух тяжко врывался в лёгкие — его словно не хватало, чтобы вольно дышать. Финис с трудом распрямился в ответ на сухой шелест и трепетание теней со всех сторон. Он почувствовал, как на него дохнуло холодом, насколько мог, повернул голову и обомлел. Вокруг Баркиса парили призраки. В их очертаниях ещё угадывались девушки в оборванных, развевающихся свадебных платьях. Фата ближней невесты прохладным и каким-то неприятно-сырым прикосновением заставила Финиса вздрогнуть.

Эмили обвела подруг по несчастью горящим взглядом и подняла руки им навстречу. Но этот приветственный жест быстро сменился.

— Вот он! — Палец костяной руки твёрдо указал прямо на Баркиса. — Ваш убийца!

Привидения зашипели. Как нежная Эмили проходила сейчас на богиню возмездия — высокая, стройная, с высоко поднятой головой…

Баркис презрительно хмыкнул над ухом у Финиса — и правда, что могут сделать призраки… Но Салли, которая до этого лишь молча наблюдала, негромко произнесла:

— Ты можешь забрать свою кость назад, невеста. Она в нём. В его краденой тьме… И зелье распадётся. Прямо внутри него. — Она тонко улыбнулась. — Умертвия не вредят друг другу напрямую.

— Что?.. — Эмили изумлённо перевела взгляд на неё. Но та не снизошла до объяснения. И тогда Эмили, незнакомо оскалившись, резко вскинула руку и воскликнула:

— Верни мне всё, что было у меня отнято по твоей вине!

Усмешка Баркиса захлебнулась, а Финис почувствовал, что руки свободны. Из горла Баркиса вырвался клокочущий звук. А потом он обхватил себя руками, словно пытаясь удержать сам себя. Но в следующий миг из его рта выплыло тёмное облачко — отлетело на некоторое расстояние и… растаяло. А из пустой глазницы выпорхнула раненая бабочка и, отчаянно взмахивая целым крылом, полетела к Эмили. Баркис рванулся было за растаявшим облачком тьмы, потом попытался прихлопнуть лёгкую бабочку… Но опоздал везде. И только блеснуло раскалённым золотом на безымянном пальце кольцо, которого там раньше не было. Баркис ошарашенно поднёс его к лицу.

— Проклятое золото… Кольцо с пальца мёртвой невесты! — и оголтело начал стаскивать его.

Пока он боролся с кольцом, призраки придвинулись ближе.

И когда он швырнул кольцо в Эмили, первая невеста-призрак провела ладонью по его щеке, словно проверяя.

Касание призрака обычно холодит кожу и не причиняет вреда — Финис знал это по общению с Зиро — но Баркис заорал, будто его ужалили. На щеке остался кровавый отпечаток. И вслед за первой другие невесты плотно облепили своего убийцу, и сквозь их полупрозрачные тела видно было искажённое смертным ужасом лицо. Баркис запоздало отмахивался от них, как от злых насекомых, но каждое касание их бесплотных рук наносило ему новые раны. Он же не мог сделать ничего — удары пролетали сквозь призрачные тела. Финис заворожённо наблюдал, как лицо и руки обидчика Эмили превращались в кровавое месиво. Джек, кажется, был ошарашен не меньше. В чёрных глазах Салли почти осязаемо клубилось мстительное удовлетворение. Одна только Эмили из всех невест не принимала участие в расправе. Руки её опустились, а по глазам невозможно было прочитать, что она ощущает.

И даже Люсиль, к которой, как понял Финис, Баркис стремился, как Джек к Салли или как сам Финис к Эмили, сощурила глаза в ледяном презрении.

— Никакой ты не лорд, приютский оборвыш, — процедила она.

Баркис ошарашенно посмотрел на неё, и его губы скривились в гримасе горькой обиды.

А невесты всё летали вокруг него и жалили студёными касаниями. Люсиль как будто было всё равно, что тот, кто поклонялся ей столько лет, подходит всё ближе и ближе… к той дыре в земле, из которой она вышла! Невесты с визгом кружились вокруг Баркиса, вынуждая его делать шаг за шагом. И когда он оказался одной ногой у подножия Холма, врата гостеприимно раскрылись. Оттуда хлынул мертвенно-зелёный свет, и что-то — Финис предпочёл бы не видеть что — начало затягивать Баркиса внутрь.

— Люсиль! — завопил он в горестном отчаянии, протягивая к ней руки.

— Прощай, друг детства, — махнула ему рукой та. — С тобой бывало весело разделять забавы. Раньше. Но ты оказался слаб и не смог удержать тьму. И теперь у тебя будет новая компания. Они тебе понравятся. И ты им. Особенно… Личу.

— Прощай, мой верный друг Алхимик, — с усмешкой вторила ей эта жуткая Салли.

— Люсиль… — Голос Баркиса обречённо дрогнул. Его голова уже была на уровне земли. Казалось, что вниз его тянут сотни склизких рук.

Пальцы Баркиса сорвались, оставив на чёрной земле глубокие борозды, и обманутый в собственных ожиданиях предатель канул под землю под торжествующие вопли роя призраков. И когда он исчез, свет погас, и невесты закружились в победном танце. Они поднимались всё выше, и в конце концов тёмное небо поглотило их.

Даже Эмили, казалось, была поражена ужасной кончиной своего убийцы. Она не заметила, как Люсиль мягко подошла к ней и направила пистолет прямо в голову.

— Теперь только ты и я. Как раньше, — прошелестела она.

Ещё секунда — и раздастся выстрел, Финис прочитал это на лице нежити.

Но теперь-то его никто не держит! Он попытался шагнуть вперёд и чуть не упал. Посмотрел вниз: от Люсиль по земле растекался извивами тёмный туман, и ноги вязли в нём, как в трясине.

— Джек! — с отчаянием позвал Финис и зашёлся в кашле. Дёрнул ногу и только повалился на руку, больно ударившись локтем о землю — лишь бы не погрузиться в эту мерзость. Если она накроет с головой… От одной мысли по телу пробежала дрожь. Лёгкие жгло, будто он подцепил страшный вирус.

Эмили же смотрела в дуло пистолета, не отрываясь. Без страха — только застарелая боль и отстранённое любопытство были в этом взгляде. Подол её тёмного платья казался одним целым с колышущейся мутью на земле, а волосы мягко развевались от невидимого ветра.

Время словно превратило секунды в минуты. Как в замедленной съёмке, Финис видел, что Джек выдернул ногу из вязкого тумана, и клочки потянулись следом, как щупальца. Он успеет, он помешает Люсиль! Это же Повелитель тыкв, король кошмаров, укравший Рождество… Хозяин этого места. Кто, если не он?!

Даже Салли больше не пыталась его удержать. Скрестив руки на груди, она наблюдала, как учёный за подопытной крысой.

И Джек успел.

* * *

Он дёрнул застывшую Эмили за руку. Вспышка! Первая пуля, пройдя сквозь завесу взметнувшихся волос, ушла в толщу Холма. Джек не стал дожидаться второго выстрела. Он схватился за ещё тёплый пистолет, пока эта нежить не начала туманить сознание видениями. Кажется, он и так уже посмотрел в подробностях все кошмары своей жизни и послежизни.

Люсиль расширила нечеловеческие глаза от изумления — надо же, она на это ещё способна. Ствол пистолета поднялся вверх в чисто физической борьбе, грянуло ещё три выстрела — в небо… Конечно, Джек бы одолел, но прошедшие через его тело миллионы вольт не оставили ему шанса. Почерневшие, выжженные пальцы с громким треском сломались от напряжения. Эмили задушенно вскрикнула. Сам Джек не почувствовал ничего. Непонимающе поднёс изувеченные руки к лицу, встретился взглядом с Эмили. И ещё один невольный, безнадёжный взгляд — на ту, которая раньше была Салли. Показалось, или в её глазах что-то дрогнуло?.. Он не успел ни понадеяться, ни разувериться.

А что бы у них могло быть, если бы он выбрал День святого Валентина, а не Рождество? А если бы просто остался дома?

Последний выстрел сотряс воздух кладбища. Будто снова попали снарядом… Только теперь не в сани, а в него самого, прямо в череп. Самый яркий из возможных свет — и темнота. Молчаливая и бесконечная.

Примечания:

Финал будет сегодня, 31.10, на Хэллоуин!