Морок и Пламень (гет)

Примечания:

Арт с обложки как раз нарисован к этой главе.

Мэр тяжко вздохнул и вытер со лба выступивший пот. По правде сказать, весеннее солнце слишком уж пекло через высокий чёрный цилиндр — не иначе как с отвычки. Мэр опять повернулся своим мрачным лицом к ждущему ответа Тому-кто-живет-под-лестницей.

— Я не могу сейчас решить вашу проблему. Попробуйте сами договориться с Тем-кто-живет-под-кроватью. Или поищите Джека. Я только чиновник, избранный горожанами, я не могу принимать решения сам! — Двуликий сел на любимого конька, к чему располагали свободные уши. — И так пропал праздник в этом году!.. Сначала потеряли время на это Рождество, а я сразу говорил, что это плохая затея, спинным мозгом чувствовал! — Мэр горестно хлопнул себя ладошкой по щеке, и на ней осталась чернильная клякса. — Потом туман, та ещё напасть… И почти все тыквы погибли, из чего, спрашивается, светильники делать?! А теперь ещё и Джек самоустранился от всего, бродит где-то чернее тучи, злее чёрта… Нет, не нашего городского, а того самого… Идите и ищите его сами. Если не боитесь.

Тот-кто-живет-под-лестницей задумчиво обвил пальцами-змеями узкую мордочку да и почёл за лучшее отложить свою распрю с соседом до худших времён. Ну его, этого Повелителя-тыкв-не-в-духе. Лучше разбудить лихо где-нибудь в другом, более безопасном месте. Например, под кроватью.

Мэр, оставшись один, снова вздохнул и упёрся бессмысленным взглядом в какие-то бумаги. Никакой радости от избавления от тумана он не ощущал. Наоборот, он, грешным делом, надеялся, что морок послужит неплохим оправданием за проваленный финансовый год… Горожане порадовались день, два, а потом попривыкли. К хорошему быстро привыкаешь. Они погрузились в трясину своих обычных дел, сплетен, междусобойчиков и ненавязчивых ссор, разбирать которые теперь приходилось ему, Мэру. Этих даже могила не исправит.

Джек после того, как вылил зелье в фонтан, канул куда-то, а если и появлялся, то вид имел «не влезай — убьёт!» Когда Мэр невинно предположил, что теперь-то им ничего не помешает вплотную заняться праздником, то получил от Повелителя тыкв такую порцию яда, какой не было у всех окрестных гадюк, скорпионов и тарантулов вместе взятых. Мэр до сих пор дулся.

В Лечебнице Умертвия всё ещё оставались два еле живых зомби. Итана пока пристроили к мистеру Хайду, так как он, в отличие от Повелителя тыкв, хотя бы ночевал дома. К тому же, свежий воздух на полях ребёнку полезен, даже если он зомби.

Мэр вздохнул в третий раз, нервно закусил перо и поёжился. Вот с тряпичной куклой Салли случилось что-то непонятное — Финкельштейн заперся в башне вместе со всеми домашними и никого не пускал вот уже третий день, даже Повелителя тыкв. Не к добру, ох не к добру это. И как-то всё вышло легко и гладко с этим туманом. Слишком гладко.

* * *

Джек проводил взглядом последний испарившийся с коротким, отчаянным стоном островок тумана. Дело сделано. Душа пуста.

Дальше он действовал как во сне. Рассказать всем, чья это заслуга (лучше бы до, но хоть так, а то разгалделись). Дружески раскланяться с Валентином и пожать ему руку (и жаль, что пламя всё послушнее). Пожелать ему счастливого пути (и чтоб парочка ругару выжила и разорвала его). И мягкой посадки (и чтоб портал Валентин-тауна схлопнулся и расплющил его). Вытерпеть дружеские похлопывания по разных частям тела мужской половины населения. Избежать не очень дружеских объятий женской. И — унизительно сбежать.

Обречённо бродить вокруг защитного поля башни Финкельштейна.

А сердце болезненно и неровно стучит, и пульсация его больше походит на трепыхание умирающей бабочки, чем на прежнюю точную выверенность часового механизма.

Бесшумная чёрная тень — Умертвие — пролетает мимо. Только не это! Всё же не так плохо! Или так? Пострадала ведь одна рука! Или не только?..

Умертвие возвращается в одиночестве и шуршит Джеку: «Её создатель не справится. Он слеп и глух».

— Так спаси её!

«Я не спасаю. Я довершаю неизбежное».

— И что с ней будет?!

Хлёсткое движение косой.

Нет не будет! Что сильнее: тёмная, потусторонняя даже для их мира магия смерти или полученное в непрошеный дар, не вполне укрощённое Хэллоуинское пламя?

— Только через мой труп!

«Обязательно. Чуть позже».

Но Умертвие сторонится, и пятится, и отступает от разгоревшегося на ладони пламени.

«Мы ещё встретимся — с тобой и с ней».

— Ещё бы! В одном городе живём!

«Король Моранн тоже слишком надеялся на Пламя. И Джонатан. Где они сейчас».

— Это угроза?

«Это история».

Умертвие замолкает и неслышно проплывает мимо — к своим несчастным «пациентам». Довершать неизбежное.

История… Да, прежде чем активно использовать Хэллоуинское пламя, не мешало бы его изучить, а не как обычно... Силы оно вытягивает весьма ощутимо.

И Джек направился в место, которое всегда действовало на него успокаивающе — в городскую библиотеку, где работал его старый знакомый, зомби Шон. Если и можно хоть что-нибудь найти про пламя, то только там.

Большинство хэллоуинцев вы́сыпало на улицу и радовалось тёплому весеннему солнышку, которое высушивало лужи, оставшиеся от тумана, морило плесень, поселившуюся на стенах, дарило краски этому словно выцветшему, полинялому миру. Только вампиры попрятались в своём особняке в предвкушении не менее ясной лунной ночи. Горожане смеялись, обнимались и возбуждённо обсуждали, как бы им это дело отметить. Некоторые с удивлением упоминали тряпичную куклу Салли, но тут уж Джеку мало что удалось подслушать — в его присутствии все такие разговоры сейчас же стихали. Попросить что ли троицу разузнать… Нет. На кого он становится похож? Личная банда наушников…

Джеку оставалось лишь с ужасом, в самых мрачных красках представлять, что же там творится с Салли, которой он своим присутствием мог только вредить. Опять это чёртово бездействие! Он боялся сам себя и этого Хэллоуинского пламени, вновь и вновь отдаваясь кусачему чувству вины. Надо было предупредить её ещё тогда! И не пить это коварное вино Валентина. И много чего ещё «и не». И какая нелёгкая вообще понесла его в этот Валентин-таун, романтик недоделанный! Как будто чувства обязательно надо чем-то скреплять, а без этого они неминуемо развалятся, как кости без суставов. Да, та же нелёгкая, что когда-то бросила его в портал Рождества и так сложно и нелогично в итоге слила его судьбу с судьбой Салли… И зовётся эта нелёгкая то ли судьба, то ли душа. Та, которая потёмки.

Радостная атмосфера в городе, яркий, даже слишком резкий для отвыкшего зрения солнечный свет контрастировали с его внутренним состоянием, и от этого было почти физически больно. Вот сумрачная, прохладная библиотека — то, что надо.

Джек подошёл к тяжёлой двери и с усилием её открыл. Библиотекарь Шон, как всегда, сидел на своём месте, обложившись книгами. На улицу, разделять народные гуляния, его явно не тянуло. Интересно, он вообще заметил, что в городе что-то происходило? Или мир для него существовал только в границах воздвигнутых на столе книжных стен, где солнцем служила тусклая керосиновая лампа? С одной стороны, очень удобно…

Зомби с радостью встал навстречу Повелителю тыкв и поприветствовал его, не забыв, впрочем, заложить нужное место в книге.

— Привет, Шон! Что пишут? — И, не дожидаясь ответа, Джек сразу перешёл к делу. — Есть ли в библиотеке какая-то информация про короля Джонатана и его предшественников? — Спрашивать про Хэллоуинское пламя напрямую он не осмелился.

Шон изменился в лице. Расположение и приветливость тут же сползли с него, как человеческий цвет лица когда-то. Теперь зомби смотрел исподлобья, с подозрением и даже враждебно.

— Не знаю никакого короля Джонатана, и никакой информации тут нет и быть не может! — ответил он крикливо и замахал руками. — И вообще в библиотеке сегодня санитарный день, я просто забыл запереть дверь!

Джек даже опешил. Тут явно что-то не чисто…

— Шон, ты что, меня первый день знаешь? — Джек удивлённо развёл руками. — Мы же вместе вламывались в подземелье Уги давным-давно. Не говоря уж об остальном…

Шон тут же сдулся и утратил весь свой воинственный пыл. Он поскрёб подбородок зеленоватыми пальцами и тяжко вздохнул.

— Извини, Джек… Я, правда, тебе по гроб жизни благодарен за то, что ты меня тогда… это… убил. Здесь гораздо интереснее, чем смотрителем на кладбище. И гораздо дольше. Просто тогда же, когда тебя короновали, я попал сюда, под начало старого вампира Влада, ну ты помнишь его… Так вот он кровь (ну или что там?) из меня пил буквально литрами! Никогда. Никого. Не пускать. В закрытую секцию. Вот и сработала старая выучка… Я ж солдатом был до того, как стать смотрителем на кладбище…

Та-ак. Джек плотоядно потёр ладони. Тут и правда наклёвывается что-то любопытное. Закрытая секция, значит, хм-м… От него. Да ещё и спрятанная от глаз, как видно.

— А проведи-ка меня, Шон, в эту закрытую секцию. Всю ответственность я беру на себя, а старый Влад давно уже переусердствовал в мире людей да в нём и остался. Его там посеребрили.

Влада Джеку было не жалко — тот поддерживал Уги (даже если и являлся хранителем закрытой секции) и был ещё старой формации, излишне кровожадной в прямом смысле слова.

Шон поёжился от такой дилеммы, но понял, что Джек настроен серьёзно. Тогда он взял со стола фонарь, зажёг его и повёл Повелителя тыкв в самую тёмную, старую и пыльную часть громадной библиотеки, на ходу рассказывая:

— Я здесь относительно недавно, понимаешь, всего одного Повелителя тыкв…

"А хорошая единица измерения времени, надо запомнить", — подумал Джек. Только плавающая.

— ...А вот Влад повидал многих. И он мне всё вещал и вещал про историю… По правде сказать, у меня память не очень, я всегда больше старанием и усидчивостью беру… Но кое-что я запоминал. Главное, что мне врезалось в память: если придёт очередной король и станет интересоваться своими предшественниками, ни в коем случае ничего ему не показывать. Потому что это всегда кончается очередным пожаром в библиотеке. И ещё он сказал, что следующим хранителем буду я.

Они подошли к гладкой стене из плотно пригнанных чёрных прямоугольных камней. Шон снял с шеи цепочку с узким заржавленным ключом, больше похожим на штифт, и вставил в неразличимую щель между камнями. И тут же часть стены отъехала вперёд и в сторону, образуя узкий тёмный проход.

— А чего я ещё не знаю в этом городе? — посетовал Джек.

Библиотекарь нервно передёрнул плечами и первым шагнул внутрь. Из помещения не веяло сыростью и затхлостью, как того можно было ожидать. Наоборот, вошедших встретил сухой тёплый воздух. Шон засветил от своей лампы крайний фонарик, и вперёд, обгоняя идущих, поползла огненная змейка из настенных светильников, освещая тёмные стены с искрящимися прожилками кварца.

Коридор кончился, стены раздвинулись, и Джек с Шоном оказались в обширном помещении с высоким потолком и уходящими вдаль книжными шкафами. И только от силы две полки были заняты плохо сохранившимися бурыми свитками.

— И это вся закрытая секция? — насмешливо уточнил Джек. — Да в этом зале можно Хэллоуин проводить в дождливую погоду — весь город поместится! А информации — паук наплакал.

— А вот в том-то и дело. Это всё, что удалось сберечь от слишком любознательных последних королей, — мрачно объяснил Шон.

— Ну хорошо, — вздохнул Джек. — Дай мне полдня, и я постараюсь понять, что же в этих свитках такого особенного…

Зомби хмуро посмотрел на Повелителя тыкв.

— Я буду рядом.

Интересно посмотреть, как же библиотекарь сможет ему помешать в случае приступа пиромании…

— Как угодно. — Джек чуть поклонился в его сторону и, больше не обращая внимания, потянулся к первому свитку.

Обгорелые обрывки были любовно наклеены на более новый пергамент, видимо, в хронологическом порядке. Джек прочитал:

Год 591 до н.э. — год 541 до н.э.¹

Король Самайна — друид Лласар².

Был он худ и среброволос и посох имел из дуба. Пламенем владел, как и пристало королю. Почил по доброй воле, передав праздник, город и Священное пламя ученику — Кайльте.

Год 541 до н.э.- год 491 до н.э

Король Самайна — друид Кайльте…

И дальше в том же духе довольно сухое изложение линии передачи «праздника, города и пламени» от одного короля к другому. И все они были друидами.

Постепенно Самайн в летописи заменялся Хэллоуином, город стал называться Хэллоуин-тауном, а пламя — Хэллоуинским. И, что характерно, везде шла добровольная передача власти от друида к друиду, даже в глухое Средневековье. И никто дольше пятидесяти лет почему-то не задерживался, может это и есть противоядие от состояния «за годом год»?.. В то время «один Повелитель тыкв» казался вполне твёрдой единицей измерения времени.

Джек изучал свиток за свитком. Менялся почерк, стиль становился более современным, из летописи выпадали целые столетия, очевидно, те свитки не сохранились даже в виде обрывков. Приближаясь к своему времени, Джек ощутил волнение. Ведь в Хэллоуин-тауне и в помине не осталось никаких друидов.

Год 1641 — год 1660

Король Хэллоуина — друид Моранн.

Пламенем владел, как и все короли.

Свергнут нежитью — оборотнем Джонатаном. Убит вместе со всеми остальными друидами.

Вот оно. Разгадка исчезновения друидов. Первый свергнутый король. Первый убитый король. Первая прерванная пятидесятилетка. Первый переворот. Видимо, порочная традиция закрепилась. Века мудрого правления друидов, сменявших друг друга каждые полвека, ушли безвозвратно вместе с ними самими… И этого Моранна, вероятно, упоминало Умертвие.

Год 1660 — год 1666

Король Хэллоуина — нежить-оборотень Джонатан.

В основном пребывал в образе человека.

Пламенем владел искусно и использовал повсеместно.

Сочетался браком с Луайне, сестрой Моранна.

Уничтожил всех оборотней Хэллоуина.

Сошёл с ума и съеден жуками заживо.

Жуки… А вот и старый знакомец.

Джек обратил внимание на то, что это первый король, брак которого был отмечен в летописи. Да ещё и с сестрой свергнутого им короля. Наверное, тогда разыгралась целая драма… Если не трагедия. Всего шесть лет правления. И чтобы оборотень убивал своих собратьев — неслыханное дело!

Год 1666 — год 1837

Король Хэллоуина — нежить-антропоморф-некромант Уги-Бугимен.

Пламенем не владел.

Свергнут нежитью — оживлённым скелетом Джеком Скеллингтоном.

Убит в 1993 им же.

Последняя фраза была дописана другой рукой — корявеньким почерком Шона.

Убит ли?.. Выходит, Уги — единственный король, кому не подчинилось Хэллоуинское пламя… Неплохой повод попытаться вообще вычеркнуть его из истории. А заодно и всех свидетелей — старых хэллоуинцев, которые ещё помнили, что король ДОЛЖЕН владеть Пламенем, иначе что он за король?..

И вот Джек дошёл до себя.

Год 1837 — …

Король Хэллоуина — нежить-скелет Джек Скеллингтон.

Долго. Так долго, что он уже и забыл, что может быть по-другому. И как мало о нём написано в сухой летописи… Хотя о чём писать? Ни брака, ни свержения (пока). Не писать же про его фиаско с Рождеством…

И он тоже почти всё это время не владел Пламенем, а значит, у хранителей древней истории были все поводы опасаться, что он может поступить так же, как Уги — изжить воспоминания о Пламени вовсе.

Но почему оно пробудилось только сейчас? Нетрудно догадаться. «Почил по доброй воле». «Убит в 1993 им же». Похоже, Пламени мало было свержения короля, требовалось его физическое исчезновение… Поэтому, пока Бугимен жил и тихо копил злобу в своём подземелье, Пламя дремало в Джеке. И лишь после убийства Уги оно начало сначала потихоньку, а потом всё сильнее и сильнее проявлять себя, особенно после Валентиновского «катализатора».

И у этого Джонатана тоже были причины скрыть, а лучше уничтожить историю, ведь он стал первым королём-не друидом. Но почему Валентин сказал, что он пытался стереть воспоминания о самом Пламени, если использовал его столь активно?..

Джек поднял осоловевший взгляд от последнего свитка краткой летописи и увидел напряжённо наблюдающего за ним Шона. Руку тот держал под столом. Джек непринуждённо наклонился и разглядел в руке зомби старинный дуэльный пистолет. И когда это он успел его достать?

— Однако, — заметил Джек. — Старые пергаменты дороже старой дружбы, Шон? А в голову точно попадешь, если что? Прострелить пустую грудную клетку довольно бесполезно.

Конечно, при определённой доле везения можно было попасть в механическое сердце, но зомби об этом знать было не надо. Лучше не рисковать: кто знает, как это скажется на Салли… Поэтому Джек примирительно поднял ладони.

— Да не собираюсь я ничего здесь уничтожать! Ты сам-то читал, что здесь написано? Ну конечно, читал, раз дописал последние строки.

Хранитель-библиотекарь осторожно кивнул.

— Я понимаю, зачем предыдущие два короля хотели уничтожить историю. Но мне это незачем, даже если ты не веришь мне как скелету и старому другу. Смотри.

С этими словами Джек, всё лучше понимающий, как это сделать, зажёг на ладони маленький огонёк и продемонстрировал его ошалевшему зомби.

Шон выкатил глаза и резко вскочил, выронив пистолет. Тот гулко брякнул о каменный пол и от удара оглушительно разрядился. Стены и стеллажи отразили многократно усиленный эхом звук.

"Даже с предохранителя снял", — ошарашенно подумал Джек.

Контуженный зомби завертел головой, зажав уши руками. У Джека от шума тоже череп раскалывался, но он не подал вида, пригасив огонь.

— Иди, Шон, — мягко, но громко сказал он хранителю. — Подыши свежим воздухом. Я ценю твоё рвение защитить наши архивы. С ними ничего не случится в твоё отсутствие, слово короля! Ты видел, что мне нечего скрывать, Пламенем я владею.

Зомби посмотрел на Повелителя тыкв как в первый раз, с благоговением, виновато развёл руками и проорал:

— Дружба дружбой, а служба службой. Прости, Джек… Ваше величество. — Он неуклюже поклонился и ушёл, поминутно спотыкаясь.

Джек некоторое время посидел, приходя в себя. А потом взял с полки следующие несколько свитков. Все они содержали сведения о жизни давно «добровольно почивших» владык Самайна и Хэллоуин-тауна, чуть подробнее, чем в первой летописи. Описания внешнего вида королей, их посохов, проводимых ритуалов, выходов в мир людей, наиболее важных городских событиях… Сложные взаимоотношения с нежитью, которой они по неизвестным причинам правили. Через несколько часов у Джека уже всё смешалось в голове: каким был Айлех, что случилось при Эохайде и кто следовал за Хенгистом. Но Пламенем владели все. Все, кроме Уги. А значит, можно выдохнуть. Джек не монстр и не исчадие Ада. Его не изгонят из города как опасное даже для хэллоуинцев чудовище, узнав об огненном даре. А ведь он втайне опасался и этого тоже. Надо только обнародовать эти летописи. А какая-то память о пламени всё-таки живёт, Джек не раз, пожалуй, слышал выражение «а гори оно всё Хэллоуинским пламенем», только считал это фигурой речи.

Наконец остались последние два свитка. Один из них тоже представлял собой обгоревшие обрывки, наклеенные на более новый носитель, и сильно отличался по стилю от бесстрастного изложения событий в летописях. Описание шло от первого лица, и Джек понял, что перед ним дневник. Но чей?

…Моранн против. Ему не по вкусу, что я оборотень. Хотя я почти никогда не принимаю волчий лик. К тому же, я не друид. Я был бы не против им стать, но оборотню путь закрыт…

Значит, это дневник того самого Джонатана… Который и положил конец властвованию друидов в течении тысячелетий. Что же им двигало?

…Я встретился с Луайне на границе Священной рощи, дальше мне хода нет. Её раздирают противоречия, но она, скрепя свое чистое, невинное сердце, согласилась мне помогать. Иначе нам не быть вместе…

Ещё жертвы «для любви не названа цена»…

…Её брата, короля Моранна, я настиг спящим там, где она указала, и сделал то, что до́лжно. Он сам не оставил мне выбора. Мои собратья-оборотни разобрались с другими друидами. Маленькая кровь в обмен на дальнейшее процветание, когда все будут равны и не будет избранных, которые решают всё за всех…

Благими намерениями… Что тебе удалось, король Джонатан, так это положить начало эпохе борьбы за власть.

…Я чувствую это! Неведомое доселе тепло согревает мою грудь, струится сквозь пальцы, и по одному моему желанию зажигается волшебный огонь! Это приятно, как ласка Луайне, только ещё лучше… Не удивляюсь, почему друиды держали это при себе, дивлюсь лишь тому, как мало использовали и с какой охотой расставались всего лишь через пятьдесят лет. Без Пламени нет жизни…

А вот Джеку неплохо жилось и без него. Лучше, чем сейчас.

…Завтра наша с Луайне свадьба. Я женюсь на последней друидессе и сестре свергнутого короля. Я — истинный король. Мне одному подчиняется Пламя!..

И что же разрушило эту идиллию?..

…Я не верю в то, что сделал. Вчера я был полон надежд и счастлив, собираясь сделать законной королевой свою любимую, а сегодня держу на коленях голову Луайне, которая отделена от тела волком-оборотнем. Мной. Владеть Пламенем должен я один. Неопалима…

Джек обратил внимание, что в следующем отрывке почерк ощутимо изменился, буквы имели разную высоту, строки сползали вниз, отрывистые фразы больше напоминали бред.

…Луайне… Ты мстишь мне. Мне поделом. Поделом. По делу. Делу — время. Час. Тёмный час. Вижу тебя каждую ночь, в самый тёмный час. Час. Час от часу. Пепел к пеплу. Огонь к огню. Неопалима. Пламя, освети мою ночь. Да… Владеть один. Один. Не один. Кругом копошатся какие-то мелкие твари. Жечь их! Опять наползают. Ещё больше. Гори, огонь! Луайне или огонь? Выбор очевиден. Без Пламени нет жизни…

Да, для Джека выбор, действительно, был бы очевиден. Но не тот, который сделал этот властолюбивый оборотень.

… Луайне… Пламя… Жуки… Всё, что я вижу. Ненавижу Пламя! Ты отняло Луайне! Я уничтожу тебя! Всякое упоминание! Всех свидетелей! Зелье Беспамятства на оборотней не действует… Простите, братья… Гори, Пламя!..

На последнем фрагменте виднелись побуревшие пятна крови.

…Проснись… Жуки сидят на глазах… Едят пальцы… Хвосты раздваиваются… Личинки ползают по мне… Нет Пламени… Они не уйдут… Сам виноват… Луайне… Прости… Лу…

Строчка дёрганой линией ушла вниз по листу и оборвалась в большой бурой кляксе. Джек дочитал и выдохнул. Оказывается, не дышал он уже давно. Ну и история! Похлеще «Отелло»… Третий с конца король уничтожил всех друидов и всех оборотней Хэллоуин-тауна (Вервольф появился в городе позже, почти одновременно с Джеком), второй — почти всех скелетов… Так что тихо-мирно избавиться от одного злющего мешка — даже почти и не преступление.

Остался самый последний свиток, и не имело смысла откладывать его на завтра, хотя всё тело уже затекло от долгого сидения. С нехарактерной для летописи красочностью в документе описывалась грандиозная королевская свадьба — того самого убийцы Джонатана с той самой несчастной Луайне, предательницей, жертвой и королевой на одну ночь. Церемония, обеты, пир… Всё было описано очень подробно, и эти подробности имели привкус горечи после прочтения дневника сошедшего с ума короля. За неимением выживших друидов, сочетал браком молодых сам король. И слова ритуала были тут же…

Джек с грустью подумал, что если Салли когда-нибудь простит его, то он готов. Сам он уже простил её дерзкие слова и был уверен, что они неискренни. Слишком много было в её глазах боли, отчаяния и гнева. Так в правде не признаются. Ревность потускнела и увяла по сравнению с тем, что произошло, как будто и её выжгло жадное пламя.

Вдалеке камень ударил о камень, и вскоре из коридора вышел Шон. Он первым делом сосчитал взглядом свои драгоценные свитки и вздохнул с облегчением.

— Я в тебе не сомневался! — сказал он с чувством.

А зачем тогда припас пистолет со снятым предохранителем?..

— Хорошо. Твоя преданность долгу поражает!

Зомби криво усмехнулся. Джек помог ему убрать реликвии на место, и они вдвоём пошли к выходу.

— Да я тут одичал совсем… — попытался оправдаться библиотекарь. — Только вот Салли частенько захаживала недавно. А сейчас опять пропала…

— Салли?! — Повелитель тыкв резко повернулся к зомби. — Что она тут делала?

Шон попятился.

— Что-то активно искала в секции зелий. Очень усердно. И достаточно долго. Совсем замучилась, бедняжка, и всё урывками, с оглядкой…

Противотуманное зелье — вот, что она искала, понял Джек. Поручение, данное ведьмам практически наобум, похоже, только ею одной и было воспринято серьёзно. С запоздалым стыдом Джек вспомнил, как подозревал её за эти постоянные отлучки… Выходит, зелье получилось не так просто, как она хотела показать… А что ещё она скрывает? На вопрос про отсутствующие нитки Салли так и не ответила. А ведь раньше они вообще-то не давали ей распасться на составные части. По количеству тайн они с Салли могли бы посоревноваться друг с другом, и вот к чему это их привело…

Джек отворил массивную входную дверь библиотеки и вышел на улицу. На город уже давно опустилась ночь, но народные гуляния только набирали обороты. Свежие весенние запахи, ясный лик луны, горящие жёлтым светом окошки, где слышались весёлые голоса и стук кружек, вереница уходящих вдаль тыквенных фонариков, чётко видимых в прозрачном воздухе, — всё это как будто только подчёркивало одиночество Джека. Его ждал пустой, тёмный дом, слишком большой для одного, и только бессловесный Зиро мог составить ему компанию. Прямо как на последний Хэллоуин, такой недавний и такой далёкий… Да и все эти годы.

Даже новость о том, что с ним всё нормально, что Хэллоуинское пламя сделало его намного сильнее, не очень-то согревала. Джек даже всерьёз обдумал бы идею передать кому-нибудь «праздник, город и Пламя» и зажить обычным скелетом, «долго и счастливо». Но Пламя ведь просто так не передашь. Только «почить добровольно», а это не самое лучшее решение…

От тяжёлых раздумий его отвлекли шум и тихая ругань. Джек скользнул за стену дома и прислушался. Из питейного заведения кубарем выкатился Корыто, за ним сиганул Шито, а следом победоносно выплыла Крыто с большой бутылью наперевес.

— Отлично сработано, парни! — в кои-то веки похвалила она напарников. — Этот олух ничего не заметил!

— Отлично, отлично, — проворчал Корыто, потирая ушибленные бока. — Вечно все тумаки мне достаются!

— Это неважно, — покровительственно махнула рукой Крыто. — Главное, смотрите, что у нас есть! Фирменный самогон из пауков от этого старого упыря!

Джек только устало прикрыл глазницы в своём укрытии. Стоит ли вести разговоры о безусловном вреде пьянства для детского организма с зомби? Неисправимы.

Он бесшумно вышел из-за стены и навис над троицей, уперев руки в бока. Те испуганно раскрыли рты и постарались спрятать бутыль за спинами, но она была слишком большая. Ну и… Хэллоуин с ними, в конце концов. Давно живут в таком виде, должны уж знать, что им навредит, а что нет.

Джек сделал вид, что ничего не заметил. Он опустился на колено, чтобы быть с ними на одном уровне, и изобразил оскал, который в городе уважали больше всего.

— Спасибо, ребята, за вашу службу! Секретная миссия была выполнена с блеском!

Троица настороженно запереглядывалась, силясь найти подвох в такой лояльной речи, а Джек продолжил:

— А знаете, что является наградой за хорошо проделанную работу?

— Сладости? — нерешительно предположил Корыто.

— Золото! — уверенно ляпнул Шито.

Крыто предпочла промолчать.

— Новая работа! — Джек поднял палец вверх и заговорщицки подмигнул.

Ребята неуверенно заулыбались. Всё-таки им, как и всем, хочется чувствовать себя нужными, подумал Джек. Когда они неприкаянно варились в собственном соку, мороки от них было гораздо больше. А вот все последние недели, занятые слежкой за скелетами, ребята были тише воды, ниже травы.

Повелитель тыкв приобнял их за плечи и зашептал:

— Я прошу вас дежурить у башни Финкельштейна. Она под защитным полем… Ну, это такой невидимый купол, через который не пройти, а если попытаешься, он тебя ударит током. Рано или поздно Док отключит поле, оно пожирает слишком много энергии... Кидайте раз в несколько часов камень в сторону башни, и, если он пролетит беспрепятственно, немедленно скажите мне. — Джек подумал и добавил: — Можно с завтрашнего дня. А найти меня можно… — и он зашептал совсем тихо. — И об этом никто не должен знать. Ни одна душа! — пусть ребята чувствуют, что они в одной команде, что он им одним доверяет страшную тайну.

Вот так. Теперь и троица при деле, и в городе спокойнее, и башня под надзором.

На душе полегчало. Наконец-то у Джека сформировался план — не уныло бродить по кладбищу, не строить хлипкие карточные домики, не бесконечно поглощать информацию, а действовать! А иначе тоскливые дни так и будут сменяться ещё более тоскливыми ночами, за годом год…

Завтра всё повторится снова,

Дни уступят место годам.

Не хватает всего лишь слова,

Чтоб расставить всё по местам³.

Одно слово из дневника честолюбивого безумца могло решить все их проблемы: «Неопалима». Вдобавок к двум «Да».

Примечания:

¹ Насколько я нашла в интернете, первое письменное упоминание о друидах появилось примерно 2400 лет назад. А существовали они и раньше. А Самайн, предшественник Хэллоуина — друидический праздник, ещё до христианизации, которая началась в IV веке.

Не могу я совсем без исторического обоснуя :)

² Все имена взяты из списка древнекельтских имён.

³ Мои старые рефлексивные стихи ~15-летней давности.