Ограняя, изменять (джен)

Примечания:

Прим. автора:

Да, Корал понимает английский язык. И, как по мне, это вполне обоснованно, так как Хедвиг в каноне, по-видимому, понимала — доставляла же она почту определённым людям. *Пожимая плечами* Это незначительная деталь, но я просто хотел прояснить этот вопрос.

— Вот так, хозяин, — радостно вещал Добби, проворно расставляя на столе приборы, выданные ему профессором Спраут для Гарри.

— Спасибо, Добби, — ответил тот, присаживаясь на скамью. Через минуту рядом с ним опустился Невилл.

Прошло всего два дня с тех пор, как начались занятия, и Гарри, по понятным причинам, всё ещё не привык к своему состоянию. Сверстники (по большей части) были внимательны и не раздражали его назойливыми вопросами или волнением, но их молчание в не меньшей степени выводило из себя. Оно сбивало с толку. С одной стороны, Гарри был рад, что его не трогали, но в душе ему хотелось, чтобы они действовали иначе: нормально, что ли? Конечно, он предполагал, что на их месте тоже проявлял бы интерес, нервничал и смущался.

Радовало, что Невилл с Драко остались рядом, продолжая относиться к нему как обычно — ну, почти. Невозможность пользоваться руками заставляла в определённой степени полагаться на других, даже если ты владел магией.

Гарри опустил глаза в тарелку и, когда появилась еда, Добби принялся за работу, накладывая ему по ложке каждого блюда.

— Спасибо, Добби, — не задумываясь, поблагодарил Гарри и сосредоточился на вилке и ноже.

Дамблдор зачаровал их так, чтобы они реагировали на его магию и желание, за что Поттер был особенно благодарен. Мысль о том, чтобы его каждый раз кормили «с ложечки», была крайне удручающей.

Повинуясь желанию владельца, вилка и нож поднялись, словно поддерживаемые двумя невидимыми руками, и принялись измельчать пищу. Гарри потребовалось около десяти минут, чтобы понять принцип, но это оказалось гораздо проще, чем можно было представить. Всё, что было нужно — это вообразить, будто он сам использует приборы, а дальше всё происходило само по себе.

Магия — это потрясающе!

— Готов к трансфигурации? — спросил Невилл.

— Да. Думаешь, сегодня мы будем писать теорию? — полюбопытствовал Поттер.

— Не уверен, — ответил Невилл.

— Рейвенкловцы что-то говорили о работе с камнями и книгами, — сказала Сьюзан.

Гарри поднял бровь.

— Звучит… заманчиво. К тому же, полагаю, превращение книги в камень — прекрасная маскировка, не находишь?

Сьюзан с ребятами, закончив свой завтрак, кивнули.

* * *

Минерва наблюдала за тем, как первокурсники — хаффлпаффцы и гриффиндорцы — занимали свои места. Гарри вошёл в сопровождении Добби и Невилла и сел за заднюю парту.

Она тихонько вздохнула.

Его стойкость поражала. Минерва прекрасно понимала, как это обидно — не иметь возможности использовать руки, но мальчик стоически воспринимал это — по крайней мере, пока. Конечно же, очень помогало присутствие преданного друга, знавшего, когда помощь нужна, а когда — нет.

Профессор покачала головой: Невилл был истинным сыном Алисы и Фрэнка. Августа просто слепа!

Выйдя из-за своего стола, она начала занятие, описывая действие заклинания, являвшегося темой этого урока.

Макгонагалл взглянула на Гарри и Добби. Эльф уже поставил самопишущее перо на пергамент, и её слова, без сомнения, были перефразированы и записаны в конспект Поттера.

Можно сказать, что домашние эльфы — неиссякаемый ресурс для волшебников, не говоря уже о магии в целом. С недавних пор двенадцать домовиков с удовольствием проверяли всю входящую почту, гарантируя, что больше никакая гадость не просочится сквозь охранный купол и не причинит никому вреда. Альбус переговорил с домашними эльфами Хогвартса и спросил, есть ли добровольцы на эту опасную работу. В конце концов, ему пришлось составить график дежурств, так как помочь хотели все.

Ну, по крайней мере, теперь не нужно беспокоиться, что ученикам навредят посредством писем.

— Теперь я хочу, чтобы вы попробовали превратить книги перед вами в камни. Помните, что визуализация — ключ к успеху, — дала указание профессор Макгонагалл и, когда ученики приступили к практике, пошла по рядам.

Гарри, конечно, не мог принимать в этом участие — пока он сможет лишь отработать произношение заклинания. К счастью, на экзаменах от первокурсников в основном требовали именно знание заклинаний, а не способность их использовать.

Кружа по классу, она с удовлетворением отметила, что Невиллу удалось покрыть переплёт своей книги «корочкой». Это определённо был сигнал, что мальчик думал в правильном направлении.

— Потрясающе, Невилл, я вижу признаки окаменения, — проговорил Гарри, радуясь за друга.

Невилл просиял и продолжил свои попытки.

Кисти и руки Гарри оставались неподвижными, находясь на двойной перевязи.

* * *

Северус вошёл в гостиную своих апартаментов, планируя погрузиться в новейший журнал зелий, который ему только что доставила сова. К сожалению, как раз когда он собирался откинуться на спинку кресла, камин вспыхнул зелёным.

Повернувшись к огню, он обнаружил там лицо Малфоя-старшего.

— Люциус, — поприветствовал он.

— Надеюсь, я не оторвал тебя от чего-то важного, — начал тот, хотя в голосе и в помине не было раскаяния.

— Вовсе нет, хотя твой каминный вызов был неожиданным.

— Ясно. Могу я пройти? У меня есть некие сведения, и обсуждение их через пламя — не самая лучшая идея.

— Конечно, Люциус, тебе не нужно моё разрешение, — ответил Северус, решив проявить гостеприимство.

Лицо Малфоя исчезло, и через мгновение он уже выходил из камина. Снейп указал на второе кресло у огня, и Люциус без слов занял его.

Заинтригованный и втайне слегка встревоженный внезапным визитом Люциуса, Северус молча ждал, зная, что гость начнёт разговор, когда будет готов.

— Северус, мы — два уважаемых волшебника.

— Да, Люциус.

К чему он ведёт?

— Мы знаем, что важно, а что нет.

Северус не собирался с ним спорить, поэтому кивнул.

— Мне стало известно о некоторых… событиях в Министерстве.

— Событиях?..

— Кто бы ни был тем злоумышленником, он активно избегает меня и пытается оставаться в тени, но есть некие намёки — они-то и привлекли моё внимание. Не знаю, кто именно, так что не спрашивай, но уверен, что здесь были задействованы чары памяти, и не удивлюсь, если не обошлось без нескольких империусов. Я не знаю, что именно они замыслили, но заметил подозрительное шевеление в некоторых отделах. Не думаю, что в Министерстве знают об этом. Хех… Я так же сомневаюсь, что они вообще что-то подозревают: ты же знаешь, как непозволительно просто внедриться к ним, — усмехнулся Малфой, а затем продолжил: — Северус, есть влиятельные люди, шныряющие по Министерству и мечтающие убить мальчишку Поттера; и недавние события это доказали.

Северус нахмурился, безмолвно интересуясь: что Люциус хочет за эту информацию. Он был уверен, что тот не станет лгать — только не в этот раз.

— Наверно, это кажется тебе странным — я заявляюсь сюда и говорю такое. Дело в том, что мы с тобой похожи — связаны с мальчишкой долгом жизни: ты — через его отца, а я — через собственного сына. Мало кто знает о твоём долге перед Поттером, но я-то вхожу в узкий круг посвящённых. Вот почему эти люди так сторонятся меня — понимают, что, узнай я об их планах, не смогу остаться в стороне. Они осознают, что я не поставлю семью под удар древней магии, игнорируя агрессию по отношению к тому, кто спас моего наследника — будь он Мальчиком-который-выжил или нет.

— Понимаю, — сказал Северус, мысленно просчитывая свои дальнейшие действия. — Ты знаешь, в каких отделах они сосредоточены? Что-нибудь конкретное?

— В первую очередь среди исследователей, особенно в Запретной библиотеке. У меня нет доказательств, но мои подозрения ведут к этому Мерлином забытому месту. Было несколько странных случаев, на которые практически никто не обратил внимания, но показавшиеся мне выходящими из ряда вон.

Ну, если то, что говорил Люциус, было правдой, это объясняло наличие у них проклятия. Они получили доступ к библиотеке, а значит — и ко всем заклинаниям, хранящимся там. Это не сулило ничего хорошего.

— Ты в курсе, насколько полный у них доступ? — уточнил Северус.

— Если чутьё меня не обманывает, они провели там около часа, причём посредством ничего не подозревавших людей. Они весьма умело заметают следы, Северус. Даже будь у меня доступ к записям этого места, я не смог бы найти доказательств неправомерной деятельности.

— Что заставляет тебя думать, что эта деятельность связана с недавней атакой на Поттера?

— Подумай сам, Северус: одно только совпадение по времени вызывает сильные подозрения, особенно учитывая безжалостность проклятия, а уж то, что они сторонятся меня, можно считать прямым доказательством. — Люциус откинулся на спинку, а его глаза опасно блеснули. — Ты же знаешь, что при необходимости я могу обойти закон и договориться о чём угодно. Даже если обнаружится связь с тёмной магией, я не стану сообщать об этом. В крайнем случае, укажу на более безопасный источник; но с этим долгом я связан по рукам и ногам — зная, что это навредит Поттеру, пусть мне и неприятно это признавать. И они это знают.

— Понимаю. Спасибо, что довёл до моего сведения. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь в выполнении твоих обязательств. Как ты верно сказал, я тоже обременён ими. Возможно, мы сможем помочь друг другу с этой неприятностью.

Люциус улыбнулся.

— Я знал, Северус, что решение обратиться к тебе было верным. Ты понимаешь, что поставлено на карту. Знаешь, что важнее.

Северус склонил голову в знак согласия и простился с ним.

У него была масса дел.

* * *

— Тебе нужна помощь, Гарри? — спросил его Невилл на следующий день во время самоподготовки.

Поттеру нужно было зайти в Больничное крыло на перевязку — заменить гипс и бинты, пропитанные зельем — и лишь потом отправиться на завтрак; однако мадам Помфри так поднаторела в этом за последние несколько дней, что процедура займёт всего пятнадцать минут.

— Нет, мне поможет Добби. Но спасибо, — отозвался Гарри, сидя на краю кровати, в то время как домовик, стоя на коленях у его ног, помогал ему надеть обувь.

— Знаешь, я не понимаю, почему ты просто не исцелишь себя, как исцеляешь всех остальных. Если ты такой особенный — вылечи себя! Или тебе нравится привлекать внимание? Очевидно, ты в восторге от того, что за тобой ходит домашний эльф, — холодно заявил Смит Гарри с презрительной усмешкой, собирая свои вещи.

— Уйди, а? — послал его Джастин, когда Гарри обернулся к Смиту.

— К твоему сведению, Смит, ты задал вполне разумный вопрос, — сказал Гарри, решив игнорировать враждебность однокурсника и отвратительное обвинение, — мне запретил это делать профессор Снейп. Проклятие не удалось снять до конца, и если в процессе исцеления моя магия коснётся остаточных следов, она пробудит проклятие, и оно будет питаться моей магией, как топливом, и остановить его будет намного труднее. И мадам Помфри согласна с профессором Снейпом. — Гарри посмотрел вниз на свои завёрнутые руки.

Профессор Снейп, рассказывая о действии проклятия, сравнил его с огнём. Чтобы огонь существовал, ему нужны три вещи: тепло, кислород и топливо (то, что можно сжечь). Проклятие работало очень похоже: там должно быть пламя — «тепло», кости — своего рода «кислород», и магия — топливо. Для инициации проклятия топливом была магия, вложенная заклинателем, а после использовалась магия жертвы.

Было жутко от осознания, что горела не просто кость, но и магия, циркулировавшая в его руках. К счастью, профессор Снейп заверил, что потеря магии — это не страшно.

Гарри посмотрел на Смита.

— Так что я не стану исцелять себя, потому что единственный безопасный путь к выздоровлению — естественный, пусть он и растянется на несколько недель.

— Пф-ф, мне то что! — фыркнул Смит и вышел из спальни.

— Он ведёт себя как последний придурок, правда? — заявил Эрни, покачав головой.

— Очевидно, у него проблемы с принятием реальности, — согласился Джастин.

Гарри только что вздохнул, желая, чтобы Смит перестал вести себя по-идиотски и оставил его в покое. День за днём повторялось одно и то же: ехидные замечания, ненавидящие взгляды, насмешки и так далее. Честно говоря, это просто надоело. Однако он не делал ничего такого, о чём можно было бы пожаловаться профессору. Смит просто был придурком, и наябедничать сейчас означало усугубить ситуацию.

Вот Гарри и решил не обращать на Смита внимания, ибо не был уверен, что предпримет Добби, если этот идиот попытается устроить какую-нибудь подлянку: уж слишком заботливым был его домовик. Что касается Корал, то она прямым текстом сказала, что укусит Смита, ежели тот будет нарываться.

Гарри не спрашивал, будет ли этот укус ядовитым или нет, искренне надеясь, что никогда не этого не узнает.

Занятия в тот день прошли так, как и ожидалось, без эксцессов: в основном Гарри слушал теорию, пока его перо конспектировало лекцию, но на самом деле всё было не так плохо. Единственное, что наводило тоску — это необходимость наблюдения за тем, как весь класс дружно делает что-то: например, тренирует заклинания и тому подобное. Хуже всего Поттер чувствовал себя на гербологии, ведь на этом уроке в основном работали руками.

Часто Гарри приходилось напоминать себе, что его состояние не будет таким вечно.

* * *

— Спасибо, что позволили мне присутствовать, профессор, — сказал Гарри, обращаясь к мастеру зелий.

Они вместе с директором, профессором Люпином, мадам Помфри и служителями Министерства (включая самого министра и целителя Гиппократа Сметвика) находились в лазарете. Присутствие последнего было обязательным, так как он был главой отделения Даи Левеллин в св. Мунго, и ему было поручено наблюдать за экспериментом и вести записи о новом методе профессора Снейпа в лечении ликантропии, а также выработке иммунитета к этому заболеванию.

— Это случилось исключительно благодаря Вам, мистер Поттер. Вы вполне заслужили честь быть здесь, — просто ответил тот.

— Вы готовы, директор? — обратился целитель Сметвик к Дамблдору, слегка нервничавшему из-за предметов на приставном столике.

Он немного разбирался в маггловской медицине, но никогда не видел их инструменты воочию. Мысль, что это — обычная для них практика, была за гранью реального. Кровь — сосредоточение силы волшебника, поэтому просто представить, что забор этой жидкости у пациента — рутинное исследование, казалось крамольным. А известие о том, что магглы сдают свою кровь для совершенно незнакомых людей, вызвало шок. Быть настолько самоотверженным, чтобы отдать часть своей жизненной силы чужому человеку… Это был пример истинного смирения.

— Да, Гиппократ, я готов, — ответил Альбус, взглянув на Северуса, подошедшему к нему справа с подготовленной иглой.

— Надеюсь, профессор Снейп, Вы знаете, что делаете? — уточнил Сметвик, с беспокойством глядя на маггловские приборы. Они выглядели как нечто… внеземное.

— Я полностью доверяю Северусу, — оборвал его Дамблдор, закатав рукав мантии и позволив Северусу протереть ваткой сгиб локтя.

Министр и его команда с болезненным любопытством наблюдали, как Северус вонзил иглу в руку Дамблдора, предварительно предупредив о возможных болевых ощущениях. Через мгновение пластиковый пакет стал наполняться алой жидкостью.

— Бесспорно, такое я никогда не забуду, — без обиняков заявил Альбус, сжимая в правой руке фиолетовый носок для улучшения кровотока.

В это время журналистка, описывавшая на пергаменте всё происходившее, заметила, что Северус попросил Ремуса занять соседнюю с директором кровать.

Менее чем через десять минут Снейп быстро вынул иглу и пережал место укола, а мадам Помфри тут же произнесла целительное заклинание.

— Спасибо, Северус, — ответил Альбус и взял у Помфри стакан воды.

— Каков Ваш дальнейший план? — поинтересовался у Северуса Сметвик, бросив взгляд на Ремуса.

— Теперь — само переливание, — ответил Снейп и продолжил работу. — Предупреждаю: я вынужден наложить на тебя Петрификус Тоталус, чтобы во время работы белой магии уменьшить риск переломов.

— Я всё понял, Северус, — отозвался Ремус.

Поставив новую иглу и убедившись, что в катетере нет пузырьков воздуха, Снейп обездвижил Ремуса заклинанием и левитировал полный пакет, чтобы он завис над головой Люпина.

Присутствующие наблюдали, как кровь медленно текла в вену Ремуса, и, казалось бы, ничего не происходило.

— Кровь движется к его сердцу, — тихо прошипела Корал. — Туда, где укоренилось проклятие.

Гарри кивнул, почуяв в воздухе движение белой магии по направлению от Ремуса, что знаменовало начало исцеления. Менее чем через минуту ослепительная вспышка белого света дала понять, что дело сделано.

Гарри, прежде чем кто-либо смог что-то сделать или сказать, с улыбкой сделал шаг вперёд.

— Проклятие снято. Я больше его не чувствую, — объявил он, глядя на профессора Снейпа.

— Великолепно! — воскликнул Дамблдор, подскочив и сняв заклятье с Ремуса.

Люпин сел и попытался сдержать благодарные слёзы, так и норовившие пролиться. С трудом ему это удалось и, если кто и заметил его состояние, то ничего не сказал.

* * *

В воскресенье Гарри шёл с Невиллом и Добби в библиотеку. Школа всё ещё гудела, обсуждая произошедшее накануне, и многие задавались вопросом, к чему это приведёт. Однако, как и всегда, взрослые проблемы отодвинулись на второй план из-за более важных, по мнению студентов, вещей: выпал снег.

— Привет, Поттер, — поздоровался Драко, приблизившись к нему в коридоре в сопровождении Винса и Грегори.

— Привет, — ответил Гарри.

Драко даже не взглянул на Добби, но тот, похоже, не возражал.

— Мы идём гулять, хочешь с нами? — пригласил Драко. — Нотт сказал, что кто-то из старшекурсников зачаровал снеговика, и теперь он танцует, когда в него прилетает снежком! Он наверняка ещё там.

Заинтригованный Гарри кивнул, решив перенести визит в библиотеку, что безусловно принесёт пользу и ему, и Невиллу. В любом случае, их исследование, похоже, зашло в тупик.

Драко вытянулся в струнку от удовольствия, и, как только они накинули свои зимние мантии, придержал дверь для Гарри, когда они выходили во двор.

Корал с удобством разместилась в мантии Гарри. Её голова торчала чуть выше застёжки верхней мантии и на несколько дюймов ниже подбородка. Змейка совсем не боялась мороза, так как она находилась очень близко к телу Гарри, а между ней и внешней средой было несколько слоёв ткани. Не говоря уже о том, что на ней был её шёлковый «свитер».

С благодарностью Гарри прошёл мимо Драко и вышел на улицу, обнаружив, что территория Хогвартса покрыта слоем чистого снега. Очевидно, прошлой ночью был сильный снегопад.

— Сюда: Нотт говорил, что это где-то за теплицами, — позвал Драко.

Следуя за ним, Гарри мечтал согреть ладони. На улице было довольно холодно даже во всей одежде, и, честно говоря, у него ломило пальцы. Но вскоре боль ушла на второй план, когда они наткнулись на массивного снеговика в ярко-красном жилете и с увеличенным пером вместо носа.

И конечно же, стоило Драко бросить в снеговика горстью снега, тот начал танцевать.

— Гениально. Чья это работа? — спросил Гарри.

— Насколько я знаю, какого-то семикурсника-рейвенкловца, — ответил Драко, слепив ещё один снежок и попытавшись попасть снеговику в голову.

Однако промазал.

Остальные ребята за исключением Гарри присоединились к веселью, а Поттер, несмотря на то, что не мог участвовать в полной мере, с удовольствием наблюдал за друзьями. Даже Добби пытался попасть в ожившего снеговика.

— Да ладно, мы должны вернуться внутрь, — сообщил Невилл, когда мороз стало трудно игнорировать.

— Хорошо, но давайте пойдём к другому входу. Я хочу посмотреть, сдержал ли Флинт слово и построил ли форт, — заявил Драко, снова убегая вперёд.

— Не против, Гарри? — спросил Невилл, остановившись, заметив гримасу друга.

— Нет, конечно. Просто моим рукам не очень нравится холод, — признался он.

— Почему ты ничего не сказал? — взволнованно спросил Невилл.

— Руки хозяина замёрзли?! — воскликнул Добби, и его глаза расширились от беспокойства.

— Не больше, чем у всех, — легкомысленно сказал Гарри.

Ну правда, зачем разводить столько суеты?

— Добби поможет, — сказал тот, щёлкнув пальцами.

Внезапно его гипс окутало успокаивающим теплом, которого так не хватало замёрзшим рукам. Гарри вздохнул от облегчения.

— Спасибо, Добби, — поблагодарил Поттер, задаваясь вопросом, сколько раз ему предстоит повторить эту фразу, и не устал ли Добби это слышать. Хотя, судя по лицу эльфа, Гарри сомневался, что это когда-нибудь случится.

— Эй, ребята, вы идёте? — поторопил их Драко, заметив, что друзья остановились.

— Да, — ответил Гарри и принялся догонять Малфоя, а с ним и Невилл с Добби.

Проходя через теплицы, они увидели посадки овощей (в это время года немногочисленные), а там и тут встречались студенты, с упоением игравшие в снежки.

Идя дальше, они смогли увидеть форт Флинта, о котором говорил Драко. Маркус с компанией слизеринцев забрасывали снежками всех, кто оказывался поблизости. Это выглядело весьма забавно.

— Ух ты, да он не шутил! — воскликнул Драко, выбежав вперёд, чтобы присоединиться к Флинту в его атаках на гриффиндорцев, и напрочь забыв, что они планировали вернуться в замок.

— Иди с ним, Невилл, — разрешил Гарри, заметив, какими глазами Невилл провожал игравших. — Со мной всё будет в порядке.

— Ты уверен? — спросил тот. — Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя брошенным.

— Тут уж ничего не поделаешь, так что ступай. Задайте с Драко гриффиндорцам жару за меня. Я буду наблюдать и вести счёт, — с ухмылкой произнёс Гарри, нисколько не расстроившись, что не сможет поучаствовать в битве.

— Хорошо, Гарри, — кивнул, улыбнувшись, Невилл, прежде чем уйти и присоединиться к Драко и другим слизеринцам.

Гарри и Добби наблюдали, как шёл снежный бой. Конечно, те, у кого было убежище, имели преимущество, чем и пользовались Флинт и его команда. Однако близнецы из Гриффиндора вносили свои коррективы.

— Огонь! — кричал один.

— Заряжай! — вторил ему другой.

Они создали устройство, которое запускало одновременно десять снежков.

— Месть! — крикнул слизеринец из форта.

Гарри улыбнулся: с одной стороны, он хотел быть там, с друзьями, но с другой признавал, что и просто смотреть со стороны, не опасаясь, что ему прилетит в лицо снежком, было весело.

Через несколько минут Драко покинул форт и начал пробираться к Гарри. Невилл, Винс и Грегори остались с Флинтом.

— Ты действительно жалок. Ты ведь знаешь, да?

Гарри повернулся и обнаружил, что позади него, прислонясь к дереву, стоял Смит и пристально смотрел на него. Добби напрягся.

— Ещё никого мне так не хотелось укусить, — тихо прошипела Корал.

— Чего тебе надо, Смит? — спросил Гарри скучающим тоном.

— Чтобы ты знал, насколько ты жалкий, — ответил тот.

Это фраза привлекла внимание тех немногих, что стояли поблизости. Чего добивался этот идиот-хаффлпаффец?

Добби сделал шаг вперёд, явно разгневанный, что кто-то смеет говорить такое его хозяину.

— Не надо, Добби. Он не стоит твоего внимания, — остановил его Гарри, чувствуя, что ему нужно что-то сказать, иначе домовик может попросту напасть на этого кретина.

— Верно, попридержи своего питомца, — насмехался Смит.

— Он — не питомец, он — мой друг, — ответил Гарри, выделив при этом последнее слово.

Вокруг них собралась небольшая толпа. Смит этого и добивался. Гарри же начинал злиться.

— Ну, поскольку он помогает тебе во всём, то тебе легче думать о нём именно так. Скажи-ка, Поттер, каково это — полагаться на него в самых интимных делах? В туалете достаточно большие кабинки для вас двоих, или вы специально подгадываете время, пока там никого нет, и молитесь, чтобы никто не вошёл?

Гарри невольно покраснел, вспомнив своё смущение, пока мадам Помфри не объяснила всё. Ему нравился Добби, и он был благодарен за помощь, но мысль о том, что он будет так близко… нет. Просто нет.

Гарри уже собирался ответить Смиту, но внезапно был прерван смешком, который быстро превратился в громкий ржач.

Повернувшись направо, он с удивлением увидел Драко. Он вышел из небольшой группы, находившейся в нескольких ярдах от него. Гарри опустил взгляд, в груди возникло странно-печальное чувство. Драко смеялся над ним? Но прежде чем он что-либо сделал или сказал, блондин загородил его спиной и вперился глазами в Смита.

Всё ещё хихикая, Драко сделал вдох, чтобы успокоиться и начать говорить.

— Смит, ты — самое жалкое подобие чистокровного, которого я видел, ты — тупой болван. Каждый истинный чистокровный знает о способностях домашних эльфов. Они служат нам веками, и никогда не прибегают к столь смущающим методам ухода, даже если хозяин не может встать с постели в силу возраста или травмы. Смит, если эльфы убирают всякий мусор повсюду — даже там, где не видят, то уж тем более им под плечу уничтожить отходы внутри тела. Каждый волшебник, стоящий своей палочки, знает об этом. Очень жаль, что так же нельзя поступить и с тобой — ты всё-таки не вещь. Хотя интересно… Что ты за извращенец такой? Так много думать о чужих телесных функциях…

Многие из собравшейся толпы прыснули, а некоторые не удержались от громкого хохота, к огромному стыду и смущению Захарии Смита.

Униженный мальчик отреагировал довольно неразумно и незрело — выхватив палочку, он выкрикнул первое пришедшее на его воспалённый ум заклинание.

— Эверте Статум!

Драко, застигнутого врасплох, как и все присутствующие, отбросило назад — жёстко.

К сожалению, прямо за ним стоял Гарри.

Поттер невольно вскрикнул: его руки и запястья болезненно сдавило гипсом — он упал на спину и его придавил собой Драко; зрение подёрнулось красной пеленой.

Драко в ужасе вскочил.

— Гарри! — закричал он, наблюдая, как Корал освободилась и начала отчаянно шипеть на Гарри, не обращая внимания на холод.

— Гарри, не позволяй своей магии вырваться! — кричала она.

— Слишком поздно. — Гарри удалось сжать зубы и плотно зажмурить глаза: он не в силах был смотреть на чёрный огонь пробудившегося проклятия.

* * *

Северусу было скучно.

Ну, в самом деле, сколько можно переливать из пустого в порожнее? Не похоже, чтобы его уроки претерпели такие уж сильные изменения, и почему они вообще обсуждают вопрос о том, чтобы предоставить профессору Биннсу пять дополнительных минут лекционного времени? Вряд ли студенты усваивают хоть что-то из лекций этого призрака, и дополнительные пять минут зелёной тоски не спасут положения.

Нужно найти способ избавиться от досужего призрака.

— Что ты думаешь, Северус? — обратился к нему Альбус, глядя из-под своих очков-половинок. Очевидно, директор решил, что он слишком долго молчал.

— Честно говоря, я считаю, что это пустая трата времени. Мы все знаем, что он — скорее часть Хогвартса, а не настоящий профессор. Дать призраку ещё пять минут было бы насмешкой в отношении тех, кто на самом деле преподаёт, — прямо заявил Северус. — Если мы всерьёз обсуждаем изменение продолжительности лекций, почему бы не сократить историю магии и не отдать это время профессору, который будет использовать его, чтобы принести пользу студентам, а не утомлять их до смерти?

— Северус! — оборвала его Минерва.

— Должна признать, что я согласна с Северусом, директор, — отозвалась со своего места Спраут. — Катберт преподавал почти четыреста лет. За это время кто угодно забудет, как учить студентов. И, если коснуться статистики, сколько студентов изучают историю магии после сдачи СОВ? Осмелюсь сказать, что их количество можно сосчитать по пальцам одной руки, что в действительности весьма прискорбно.

— Помона права, Альбус. В прошлом году только три студента сдавали ЖАБА по этому предмету, и они изучали его самостоятельно, из личного интереса. Биннс с ними не работал, — смягчилась Минерва.

— Понятно, — хмыкнул заинтригованный Альбус. Он никогда всерьёз не обращал внимания на то, как обстоят дела с историей магии.

Так было с тех самых времён, когда Биннс занял эту должность, и никто никогда не отслеживал ситуацию. Это была просто ещё одна причуда Хогвартса. Призрак…

— Что вы предлагаете? — спросил он.

— Наймите нового преподавателя, — просто ответил Северус отстранённым тоном.

— А как же Катберт? — поинтересовался Альбус.

— Он интеллектуал. Позвольте ему обучать тех, кто захочет его слушать. Возможно, тогда он не будет так бубнить, и, кто знает, возможно, ему понравится эта идея, — ответил Северус.

Альбус кивнул, обдумывая это. Он не был против. Даже он помнил утомительные лекции призрака в свои школьные годы.

— Возможно, в течение лета я смогу найти замену и обсудить это с Катбертом. Есть идеи для возможных кандидатов? — спросил он, окинув взглядом присутствовавших.

— Ну, Альбус, я полагаю…

Внезапно Северус вскочил и, прервав Флитвика, вылетел из кабинета с криком:

— Вызывай Поппи! Поттер в беде!

* * *

Гарри слышал, как люди кричали и плакали, но для него всё это было просто фоновым шумом.

Он не видел Добби, придавившим ногой Смита к земле, чтобы тот не сбежал; не слышал, как Драко звал его по имени; не знал, что Невилл подхватил Корал с земли, и не чувствовал, как холодный снег таял под ним и впитывался в его мантию.

Всё, что он ощущал — это проклятие, поднимавшееся по его предплечьям, высасывавшее магию и сжиравшее кости.

«Оно питается моей магией, но я не могу просто избавиться от неё», — подумал он через боль. — «Мне нужно это прекратить! Могу ли я растворить это проклятие, как ликантропию? Огонь… Думай, Гарри, думай! Как потушить огонь?.. Задушить его…» — ответил он себе, перекатившись на бок и, хрипя от усилий, собрал как можно больше магии, вытянув её даже из пропитанных зельем повязок в отчаянной попытке спастись.

Со слезами на глазах, зарывшись лицом в снег, он яростно пропустил весь собранный объём силы по рукам вплоть до кончиков пальцев, безжалостно давя проклятие.

Гарри ощутил толчок, и нечто (он мог бы описать это словом «пар») затопило всё его тело: будто раскалённую докрасна сталь облили водой. Это не было белой магией — вместо яркой вспышки света из него выплеснулось что-то ещё более мощное, — и внезапно всё стихло.

Проклятия больше не было.

Боль исчезла.

Хотя теперь его руки и ладони полностью потеряли чувствительность.

Поттер выдохнул: в ушах гудело от адреналина, всё ещё бегущего в его крови.

— Гарри? — окликнул его кто-то, однако он был слишком ошеломлён, чтобы понять, кто именно.

— Его нужно отнести в лазарет, — произнёс ещё один голос.

— Позвольте мне, — прозвучал более низкий тембр. Он был смутно знаком, но Гарри не мог вспомнить, где его слышал.

— Нет, подожди. Никакой магии. Мы не знаем, что из этого получится.

— Невилл прав. Флинт?

Внезапно Поттер почувствовал, как его перевернули и подняли, а забинтованные руки так и лежали в перевязи, закреплённой на шее. Открыв глаза, он моргнул, сообразив, что его очки, должно быть, упали во время сражения с проклятием, но по размытым цветам мантии того, кто его держал, он предположил, что тот был слизеринцем.

— Просто расслабься, я тебя не уроню, — прогудел высокий слизеринец.

Флинт?

Не в силах сопротивляться, он доверился ему, но держал глаза открытыми, несмотря на ощущение полного истощения.

— Корал? — позвал Гарри.

Удивительно, но Флинт даже не остановился, услышав парселтанг — вместо этого он вошёл в замок и почти бегом направился к лазарету.

— Я тут, Гарри — у Невилла на руках. Мы идём за прямо за тобой, — ответила Корал, громко шипя откуда-то сзади, чтобы он мог расслышать её за звуком шагов.

* * *

Профессор Снейп встретил их по пути в лазарет, в то время как Дамблдор, профессор Спраут и Макгонагалл продолжали освобождать Смита от Добби.

Драко с остальными ребятами, стоило им появиться, выдворили из Больничного крыла. Войти разрешили только Флинту — именно он нёс Гарри. Однако вскоре Маркус присоединился к ним в коридоре.

— Думаешь, он в порядке? — спросил Невилл, глядя на Флинта, так как тот был последним, кто видел Поттера.

Флинт посмотрел на Лонгботтома со странным выражением, словно не мог поверить, что тот умел говорить, а затем взглянул на закрытые двери Больничного крыла.

— Полагаю, что он скоро поправится. Кажется, профессор Снейп с облегчением выдохнул после того, как наложил на него диагностические чары, хотя по нему сложно судить, — ответил Флинт.

Драко тоже вздохнул с облегчением, но вскрикнул, когда из дверей лазарета внезапно вылетел профессор Снейп в развевавшейся за его спиной мантии.

— Драко, за мной, — приказал он с нечитаемым взглядом.

Повинуясь, Малфой поспешил к нему, оставив Невилла с остальными в коридоре. Отойдя подальше, Снейп снова заговорил.

— Расскажи, что произошло.

Драко быстро пересказал ему всё, что было, включая все стычки со Смитом, который просто-таки исходил завистью. Он рассказал ему, как тот постоянно бросал ненавидящие взгляды на Поттера и тому подобное, и также то, чем на днях поделился с ним Невилл — все те слова, что Смит бросил в лицо Гарри в спальне.

— Спасибо, Драко. Можешь вернуться к Больничному крылу, — проговорил Снейп, когда они подошли к горгулье перед кабинетом директора.

— Да, сэр, — ответил Драко, решив, что узнает о состоянии Гарри позже, ибо сейчас Северусу явно не до него, и развернулся в обратный путь.

— Секунду, Драко, — позвал Снейп, сделав несколько шагов вперёд и вытащив палочку.

Драко вопросительно поднял бровь, но затем опустил её, когда стало ясно, что его крёстный просто убедился, что он в порядке после того, как словил в грудь заклинание. Удостоверившись, что крестник в норме, Снейп кивнул. Драко поспешил обратно, а мастер зелий пробормотал нелепый пароль и поднялся по винтовой лестнице в кабинет Дамблдора.