У нас впереди целая жизнь, Северус (джен)

— Задержитесь на минуту, Теодор.

Юноша с непроницаемым видом отодвинул стул и снова присел. Поттер тоже начал медлить. Наверное, в своей привычной манере решил подслушать, о чем я буду говорить. Чувствуя, что сатанею, я рявкнул:

— Быстро освобождаем кабинет!

Поттер сгреб учебники в кучу и последним вышел из класса. Теодор подошел к моему столу.

— Вы что-то хотели, профессор?

— Да, — кивнул я. — Хочу назначить вам наказание за ночные прогулки по школе.

Он невозмутимо поднял голову.

— Вы отлучены от Хогсмида.

— Сэр, это слишком легкое наказание, — пряча глаза, возразил мой студент. — Позвольте лучше помогать мистеру Филчу или, к примеру...

Я усмехнулся. Он сам пожелал.

— Хорошо. Вдобавок к отлучению от Хогсмида будете с мистером Филчем наводить порядок в его картотеке. Он давно просит прислать ему студентов.

Теодор побледнел.

— Вам недостаточно этого? — спросил я, пристально следя за выражением его лица. — Могу еще предложить убирать помет за новыми питомцами Хагрида.

— Не... — он попытался улыбнуться, теребя манжету. — Нет, спасибо. Это все, что вы хотели от меня?

— Да, идите, — разочарованно произнес я.

Конечно, он не признался бы, не знаю даже, на что я надеялся. Меня преследовала неуверенность в том, что я поступаю правильно.

Лезть в дела чужой семьи я не имел права, но необходимо было остановить Нотта, пока не станет поздно.

* * *

Проклятый мозг никак не желал отключаться. Я обошел все этажи замка по два раза, но сна не было ни в одном глазу. Чувствовал себя выдохшимся, будто проверил в один вечер работы всех учеников школы по всем дисциплинам.

Да-а-а... Я бы этого не вынес. Иногда у меня создается впечатление, что вся тупость, имеющаяся в мире, концентрируется в студенческих эссе.

Мимо проплывал по воздуху призрак Елены Рейвенкло.

Вот кому везет. Ни усталости, ни мигрени. Отдыхаешь себе целыми днями. Лопаясь от зависти, я проводил ее взглядом.

Внимание привлекла тень, скользнувшая за поворотом.

Неожиданно для меня самого мыслительный процесс активизировался со страшной силой.

Дежурит сегодня Флитвик. Но этот человек явно выше ростом.

Филч?

Не хватает шарканья. Впрочем, иногда завхоз бывает на удивление пронырлив.

Тогда почему в руке палочка?

— Какого...?

Ведомый инстинктом, я нырнул в темный закоулок за горгульей. Почти сразу в нескольких футах от меня прокрался человек. Добравшись до лестницы, он оглянулся и стал спускаться. Выждав достаточно времени, чтобы не терять его из виду, я бесшумно пошел следом.

Если это тот, о ком я думаю, то он серьезно влипнет, попавшись патрульным.

Итак, зачем он проник в Хогвартс? Вполне вероятно, чтобы найти меня.

Он отыскал вход в подземелья и исчез в нем. Чудесно, нам по пути.

Как назло, послышались торопливые шаги: на лестнице возник Флитвик со светом на конце палочки, ослепившим меня.

— А, Северус! То-то мне послышалось, что здесь кто-то есть, — в тишине его слова были все равно что раскаты грома.

Проклиная его всеми известными мне способами, я посмотрел на то место, где еще секунду назад стоял человек, но из-за яркого Люмоса разглядеть что-либо не представлялось возможным. Флитвик проследил за направлением моего взгляда.

— Очередное проникновение в школу. Портрет на втором этаже сказал мне, что видел незнакомца. Я как раз шел за вами, — спускаясь вниз, тараторил Филиус. — Вы кого-нибудь видели? — он не договорил, так как я, воспользовавшись тем, что он тщетно пытался разглядеть что-то впереди, хладнокровно стукнул его Ступефаем.

Спасибо он за это не скажет, но ему определенно лучше быть без сознания.

Не дав Флитвику удариться головой об пол, я отволок его к стене, попутно ругая себя за то, что наделал столько шуму.

— Правильно, — сказал хриплый голос за моей спиной. — Он бы только помешал.

Выхватив палочку, я резко развернулся. Передо мной стоял Маверик Нотт собственной персоной.

— Не доверяешь? — он кивнул на палочку.

Тон не пришелся мне по душе. Палочку я не опустил.

— Тебя ищут, — спокойно сказал я и снял заклинание с двери в свой кабинет. — Заходи сюда.

Он странно крякнул и подошел ближе. Фальшивая улыбка и хитрый взгляд.

Но мы оба видели глаза опаснее этих, так что занервничать он меня не заставит. Я направил палочку на Флитвика — нечего ему валяться на полу. Профессор заклинаний проплыл внутрь и мягко приземлился в кресло.

Нотт с насмешкой наблюдал за моими действиями.

— Старый-добрый Флитвик, — протянул Маверик. — Сколько лет, сколько зим. Что ж ты не оставил его в коридоре?

— Хватит разглагольствовать, — отрезал я, скрестив руки на груди. — Говори, зачем пришел.

— Тебе, должно быть, это и так ясно, — я поджал губы. — Ты не прихоти ради запретил моему сыну посещать Хогсмид, — глаза Нотта угрожающе поблескивали. — Я, как примерный родитель, пришел узнать у декана, в чем причина, и, если нужно, — он демонстративно протер свою палочку краем мантии, — договориться.

— О, все проще простого, — осклабился я, — ты хочешь забрать Теодора, чтобы он вместе с тобой пустился в бега, а я этого не желаю.

— Что за чушь ты городишь? Не твоя забота, ясно!

— Сядь и выслушай меня, — тихо сказал я, призывая на помощь все свое самообладание.

— Да кто ты такой? Какое тебе дело?!

— Заткнись или опомниться не успеешь, как окажешься в кандалах, — сказал я еще тише.

— Не смей мне угрожать, — Нотт двинулся на меня.

— Я не угрожаю, а даю шанс.

Не дрогнув, я продолжал стоять в той же позе. Я догадывался, что этот недоумок притащится сюда, чтобы потребовать объяснений, и был готов к тому, чтобы их дать. Я заговорил быстро и твердо:

— Ты заберешь Теодора и заставишь его таскаться за тобой по всему свету в поисках убежища. И, в конце концов, он докатится до жизни столь же низкой, что и твоя. Сам посуди: ваше имущество конфискуют, и вы будете на пару с сыном сбывать контрабанду в Лютном переулке. Это единственное, на что вы будете годны.

Отпрянув, он несколько секунд молча смотрел на меня.

— Я гляжу, ты по-прежнему любишь оскорблять людей почем зря.

Похоже, мои слова заставили его засомневаться. Но лучше не давить слишком сильно и выждать: легко он не сдастся.

— Завтра состоится очередная прогулка в Хогсмид. И ты отпустишь моего сына, иначе я за себя не ручаюсь. Ты, Северус, слишком грубо ведешь себя с человеком, который оказал тебе огромную услугу.

Так и знал, что он обязательно этим воспользуется.

— Отчего же? Я отвечаю любезностью на любезность: даю тебе право свободно уйти.

— Я шагу не сделаю, пока ты не дашь мне слово, что завтра я увижу сына в Хогсмиде.

— Могу сказать только одно: ты встретишься с ним на каникулах, когда только пожелаешь, но образование он закончит, — мне самому было не особенно приятно все это говорить Нотту, но во мне еще было живо желание помочь Теодору и другим детям Пожирателей выкарабкаться с наименьшими потерями.

Маверик провел в воздухе кулаком вверх-вниз, а затем махнул рукой и тяжело опустился рядом с Флитвиком.

— Почему ты так отчаянно хочешь, чтобы было по-твоему? Что мешает мне взять да и свернуть тебе шею ко всем чертям, прямо сейчас, а?

Хвала Мерлину, он перестал вопить. Теперь нужно выпроводить Нотта из Хогвартса без суеты.

— Валяй, на здоровье. Если видишь в этом смысл. Никому даже не придет в голову мстить за меня.

Рассеянно коснувшись поверхности стола, я сел и осмотрел преподавателя заклинаний. Вид у Филиуса был убожеский: мантию перекосило, сам он завалился набок, руки безвольно повисли.

— Нет смысла бежать из Британии, это ничего не изменит, — сказал я наконец.

— Еще как есть! Кого я только слушаю... Я прекрасно помню, что было после Первой войны.

Похоже, поспать мне сегодня не удастся. Вздохнув, я начал вкрадчиво объяснять:

— Сейчас все по-другому. Не лучше и не хуже, а по-другому. Я знаю, каково это: выбираться из ямы, в которую ты сам забрался. С нами со всеми так было, Маверик. Но во второй раз ты потянул за собой сына. Я не смею тебе указывать, что делать, но своему студенту я помогу, можешь не сомневаться. А ты разбирайся со своими проблемами сам. Теодор закончит Хогвартс, получит достойную работу и будет жить здесь, ни от кого не прячась, поверь мне. Ты спрашиваешь, почему я хочу, чтобы было именно так? Пора возвращать честь нашему факультету. А не бежать, как крыса, — последние слова сочились презрением.

— Какая страстная речь. Я почти прослезился, — саркастически сказал он. — До чего ж ты... изворотлив, Снейп. Даже Люциусу не удалось выкрутиться. Жаль только, все твои рассуждения о сохранении чести Слизерина мне глубоко безразличны.

— Я знаю, — кивнул я. — Но своего решения не поменяю. И потом, кто станет слушать покойника?

— В самом деле, никто. Но сейчас я достаточно жив для того, чтобы заставить тебя сделать все, что мне нужно, при помощи Империо, к примеру, — задумчиво обронил Маверик.

Повисло напряженное молчание. Я почти слышал, с каким скрипом ворошатся мысли в его голове. В глубокой тишине тикали часы.

— Откровенно говоря, — промолвил он после долгих раздумий, — я рассчитывал, что в будущем ты поможешь мне. Тогда, в Малфой-мэноре. Когда пытался вытянуть из тебя правду.

О, как трогательно. Пытается меня пристыдить.

За дверью с грохотом пробежало несколько человек.

— Это за тобой, — сказал я. — Можешь воспользоваться камином.

— Дай мне все объяснить Теодору, — не сдавался он.

С секунду я колебался — вдруг это очередная уловка? — но потом решительно отрезал:

— Я сам объясню ему.

— Нет, Северус! — взревел он, вскочив на ноги и брызжа слюной. Кресло отлетело в сторону.— Немедленно веди меня к сыну!

Он попытался схватить меня за отвороты мантии. Если бы я тоже вовремя не отскочил от стола, то он вытряс бы из меня всю душу.

— Хорошо, пойдем, — выплюнул я с досадой. — Только не ори.

Свалился на мою голову. С другой стороны, я сам заварил эту кашу, мне и расхлебывать.

— Дезиллюминационные чары, — напомнил я, прежде чем отпереть дверь.

Безмозглый авантюрист, строит из себя...

— Минерва?

— Северус! Слава Богу, я вас нашла! Вечно вы в потемках бродите.

Пучок света на конце палочки на мгновение замер, а потом стал приближаться. Я едва мог различить силуэт директора и ее спутника.

Ах, да. Билл Уизли. Как же иначе.

— В школу снова проникли, — ее голос был близок к панике. — За вами отправился Филиус, но ума не приложу, куда он мог деваться.

— Его оглушили, — без зазрения совести соврал я. — Мне ничего не удалось предпринять. Сейчас он в моем кабинете.

— Думаю, стоит собрать студентов в Большом зале и прочесать каждый дюйм школы. Пора покончить с этим, — лицо Минервы выражало отчаянную решимость.

Переведя взгляд на Уизли, я обнаружил, что он не совсем уверен в правильности указов Минервы.

— Не торопитесь, — я поспешил успокоить Макгонагалл. — В своих спальнях студенты в безопасности. Для начала пусть деканы проверят, все ли у них в порядке. А потом мы займемся поиском. И если в школе находятся посторонние, обещаю, мы найдем их.

— Мне кажется, профессор Снейп прав, — вставил Уизли.

Как будто я нуждаюсь в его одобрении.

Миновав Минерву, застывшую на месте, я двинулся в прежнем направлении. Надеюсь, Нотт проявит самостоятельность и обогнет их, не выдав своего присутствия.

— Куда вы?

Беспокойство в ее голосе тронуло меня.

— Проведаю своих студентов, — мягко ответил я. — И сразу присоединюсь к вам.

Когда мы отошли на достаточное расстояние, чтобы не быть услышанными, я сказал через плечо:

— Запоминай: третья дверь налево. Камин в гостиной отключен, так что можешь не стараться. Я буду ждать тебя. И умоляю, не разбуди больше никого.

Нотт, снявший с себя чары, отправился, куда я ему указал.

На часах было пять утра. Подбросив поленьев в очаг, я зажег огонь, чтобы помещение прогрелось до того, как здесь появятся заспанные дети, и неотрывно смотрел на то, как обугливается твердое дерево.

Видела бы себя Минерва, когда, растерявшись, спрашивала моих советов и слушала их, как радетельная студентка — никогда бы себе не простила.

Через четверть часа вернулся Маверик и процедил:

— До твоего кабинета я дойду самостоятельно.

— Там охранные заклинания. Я лучше пойду с тобой, удостоверюсь, что ты действительно покинул школу.

— Ты испытываешь мое терпение.

— Определенно, — отозвался я. — Прошу.

Пропустив его вперед — не люблю держать за собой тех, кто способен ударить в спину, — я закрыл вход в слизеринскую гостиную.

Оставалось надеяться, что Флитвик к этому времени еще не очнулся, а если и так, то, во всяком случае, мы с ним не столкнемся. Из предосторожности Нотт опять сделался невидимым.

Отперев дверь, я обнаружил Филиуса там, где оставил его. Держась за голову, он осматривался.

— Как я здесь очутился? — скрипучим голосом спросил он.

— Я доставил вас сюда. В вас попал Ступефай.

— Вы видели, кто это был?

— Нет, было темно. Как самочувствие?

Филиус никак не мог сориентироваться в пространстве. Неужели я неверно рассчитал силу удара? Должно быть, так оно и есть. Он весит намного меньше человека среднего роста; я планировал, что Флитвик отключится на долгое время, и бил не со всего размаху, и все-таки ему досталось достаточно.

— Самочувствие? Да ничего вроде, спасибо, — немного подумав, он всполошился: — Нужно скорее спешить! Обыскивать школу!

— Конечно, обязательно этим займемся.

— Эх, благодарю, — он неожиданно лукаво улыбнулся мне. — Но надо торопиться. Было бы неплохо, если бы вы помогли, Северус.

— Да, я как раз собирался проверить подземелья.

— Замечательно, просто замечательно, удачи вам, — окончательно придя в себя, Филиус упорхнул.

Как только за ним захлопнулась дверь, я указал на каминную полку:

— Порох там.

Маверик не попрощался. Он вообще не сказал ни слова. С треском вспыхнуло зеленое пламя, послышался свист перемещения, а потом все стихло. Я поправил бумаги на столе, которые были взъерошены из-за недавней стычки с Ноттом, и уселся в кресло, откинув голову.

Можно не торопиться — подремлю немного и отправлюсь докладывать Минерве о том, как усердно прочесывал подземелья.

* * *

Не ожидая увидеть Макгонагалл в директорском кабинете, я направился сразу в учительскую. Минерва, видимо только что вернувшаяся с улицы, встретила меня стоя. Рядом на табурете лежала теплая мантия.

Пасмурное утро: небо за окном светлело, Запретный лес был окутан снегом.

— Я обыскал свои подземелья, — опережая ее расспросы, доложил я. — Никаких следов.

— По-видимому, эти люди в очередной раз ускользнули от нас, — Минерва была сильно не в духе. — Сколько ни укрепляй охрану, а все без толку! Главное, зачем? Ни на кого не напали, не считая Филиуса, да и то, судя по всему, из-за того, что их заметили. Никого не ранили, — рассуждала она, замечу, в верном ключе. — Вам не кажется сверхъестественной подобная пронырливость? Как, скажите мне на милость, им это удается?

Мне-то отлично было известно «как». Но я решил хранить суровое и многозначительное молчание.

— Нам прислали несколько авроров, я ходила договариваться. Билл взял их с собой, — сцепив руки, она рассеянно посмотрела на меня, и с ее лица исчезла напряженность. — Спасибо за помощь, Северус.

Праздник сегодня какой-то, что ли? Благодарности сыплются на мою голову, как конфетти из рождественских хлопушек.

— А разве не за этим вы меня звали сюда на работу? — я устало опустился на стул. — Отлавливать кого-нибудь среди ночи, я имею в виду.

Лицо Минервы просветлело. Я на полпути к успеху.

— Профессор Макгонагалл! — в кабинет вошел запыхавшийся Уизли, а за ним его жена, причем с крайне решительным видом. — В подземельях...

— Никого нет, я знаю, Северус все обследовал, — поторопила его директор.

—`Газ вы были там, почему мы вас не видели? — вклинилась Уизли со своей противной картавостью, а ее супруг с подозрением воззрился на меня.

Минерва собиралась осадить ее, но я не дал директору сказать и слова, с пренебрежением ответив:

— Потому что надо уметь быть незаметным, если хочешь найти того, кто прячется.

Флер Уизли хмыкнула и собралась спорить, но Билл кашлянул и продолжил свой отчет. Тем временем я, соединив ладони вместе и уставившись бессмысленным взглядом на стеллаж с журналами, задумался о том, сколько суеты принесло появление Нотта. Даже жаль Минерву. Может, стоит раскрыть ей, в чем секрет, и дело с концом?

Но все это так запутанно, что придется очень долго объяснять. Поберегу свои нервы. Моя невозмутимость в результате должна подействовать на Макгонагалл.

Уже за завтраком того же дня половине школы было известно о том, что в замок пробрался посторонний. Паники как таковой не было: младшие курсы, конечно, ходили испуганные и вздрагивали от каждого громкого звука, но в остальном студенты вели себя как обычно. Они сбивались в группы, шушукались друг с другом, обсуждая новость, а потом шныряли по школе, передавая друг другу эстафету. Казалось, после майской Битвы большинству теперь в голову никогда не придет прятаться за спинами преподавателей, что было бы оправдано их возрастом. Я не понимал, хорошо это или плохо, но когда несколько студентов со Слизерина подошли ко мне и изъявили желание помочь, я почувствовал, насколько сильное уважение питаю к ним: не всякий взрослый поступит так. Пришлось отказать им, поскольку я единственный знал, что усиленные меры безопасности были ни к чему.

После уроков я попросил одного из друзей Нотта прислать того ко мне. В течение дня мне не удалось понаблюдать за его настроением, но, вероятнее всего, оно было удрученным.

— Присаживайтесь, Теодор, полагаю, нам есть, что обсудить.

— Да, — примостившись на краешке стула, семикурсник посмотрел на меня украдкой. — Сэр, — порывисто начал он, пряча от меня глаза, — это вы вынудили отца отказаться от наших планов?

— Не вынудил, а убедил, — уточнил я терпеливо. — На каникулах вы можете навестить его. Я разрешаю вам написать родственникам, будто вы останетесь в школе, с условием, что к началу семестра вернетесь сюда.

— А если я не вернусь? — выпалил он.

— Это ваше право.

— Что, вот так просто? Даже не будете меня отговаривать?

— Теодор, почему вы вернулись в школу в этом году? — проигнорировав последнюю фразу, осведомился я.

Юноша неуверенно встретился со мной взглядом. Он снова пошел на седьмой курс, потому что ему некуда было больше деваться, все важное на этом этапе жизни заключалось в Хогвартсе: экзамены, благодаря которым можно следовать по жизни дальше, близкие друзья, которых у Теодора было мало, и, наконец, девушка, Сара Мун, в которую он был влюблен не один год. Я заметил это сразу, как только впервые увидел их вместе на перемене — рейвенкловка и слизеринец. Дружба, которая бывает крайне редко. Теодор робко улыбался и, очевидно, считал себя недостойным ее. Неуверенность его с каждым курсом росла. Но я до сих пор надеялся, что у них все получится. Потому что в их случае не было того, кто стоял на пути.

А если бы Теодор сбежал, он потерял бы ее.

На другой чаше весов была преданность отцу. Он не хотел уходить отсюда, а перечить Нотту-старшему не смел.

Нормальная жизнь была здесь. Преследование слизеринцев скоро сойдет на нет, осталось потерпеть совсем немного. Я не позволю никому из детей потеряться. Никому. Я невольно вспомнил о Поттере, но силой заставил себя не терять нить разговора.

Нотт помолчал недолго, принимая решение. Я почти не сомневался, каким оно будет.

— Сегодня напишу им, чтобы на Рождество не ждали.

— На этом все, — сказал я, придвигая к себе непроверенные свитки. — Не забудьте о мистере Филче. Он ждет вас в шесть часов.

Естественно, я не показывал этого, но в душе был очень рад.

Омрачало мое настроение только одно: Поттер становился угрюмее день ото дня и обособлялся от людей. Единственной отдушиной для него был квиддич. Временами мне мерещилось, что он пропадает на игровом поле больше, чем любой другой член команды. Я решил, что нужно будет узнать, когда следующая тренировка, и сходить посмотреть издалека.

* * *

На исходе бесконечно долгого дня я был почти не удивлен Макгонагалл, заявившейся ко мне. Она выглядела утомленной: под глазами пролегли темные круги, и голос был непривычно тихий.

— Вы позволите к вам присоединиться? — сказала Минерва, еще стоя на пороге.

Я пожал плечами. Куда я денусь.

Она вошла и остановилась, оглядывая стол и пустую чашку, которую я приготовил.

— Вы вовремя, я собирался пить кофе.

— Перед сном? — удивилась она.

Откопав вторую чашку, я налил себе и директору кофе.

— Из-за вчерашних похождений у меня кипа непроверенных работ, — проворчал я. На самом деле, я собирался работать в лаборатории. Когда-то надо заканчивать свои разработки в зельях, а уснуть мне в любом случае вряд ли удастся.

Я указал на кресло:

— Прошу.

Благодарно улыбнувшись, Макгонагалл села. Потягивая кофе, она кидала на меня странные взгляды. Я ждал, пока она решится сказать, что собиралась.

— Ко мне подходил сегодня Гарри, предложил помочь патрулировать коридоры, — осторожно сказала она. — Мисс Грейнджер и мистер Уизли, конечно, с ним.

Появилось острое желание встать и уйти, не говоря ни слова. В последнюю секунду я сдержался. Удалось даже выдержать ее пристальный взгляд, от которого я чувствовал себя неуютно, правда, недолго.

— И вы пришли сообщить мне эту радостную новость? — я приподнял брови, всем своим видом показывая, что эта информация меня не интересует.

— Лично мне очень приятно, что он предложил помощь.

— Полагаю, теперь все могут быть спокойны. Раз сам Поттер будет их охранять. Надеюсь, вы проявили благоразумие и отказали ему?

— С какой стати? — Минерва заглянула на дно своей чашки. — Вы лично имеете что-то против?

Я вдруг вспыхнул. Мне было крайне неприятно ее внимание и эти разговоры о Поттере. Я постарался увести ее подальше от опасной для меня темы:

— Никто больше не придет в Хогвартс. Так что ни помощь авроров, ни помощь Поттера не потребуются.

— Откуда вам знать, — она нахмурилась. — Вам известно что-то?

— Я вам гарантирую, — твердо сказал я.

Раскрывать все карты я не был намерен, но близкое присутствие Поттера вне уроков вызывало у меня дискомфорт. Пока что. Наверное, это будет продолжаться до тех пор, пока из голов окружающих меня людей не выветрится сказанное Поттером во время Битвы.

— Хорошо, Северус, — неожиданно ласково произнесла Минерва. — Я просто скажу ребятам, что волноваться не о чем.

— Делайте, что хотите. Хоть армию собирайте, — безучастно произнес я, но глубоко внутри надеялся, что она последует моему совету.

Мы оба замолчали, задумавшись каждый о своем.

У меня сложилось четкое ощущение, что Минерва, почувствовав мою поддержку, пытается сделать для меня что-то в ответ. Недаром она про Поттера рассказала.

Впрочем, я пока сам не уверен, хочу ли я что-то изменить или нет. Слишком сложно все.

— Я давно хотела у вас спросить...

Тут я напрягся очень сильно и, честно сказать, был готов нагрубить, если понадобится. Манеру вытягивать из меня все, что ей было любопытно, нужно пресекать на корню.

— Почему вы отказались от услуг Поппи Помфри?

Переведя дух, я сказал:

— Дурацкий вопрос. Потому что я в них не нуждаюсь.

— Мне кажется, для порядка все-таки нужно удостовериться, что вы выздоровели полностью.

— Да что вы ко мне привязались, я же сказал, что все в порядке! Значит, так оно и есть. Вам лучше быть такой дотошной там, где это требуется.

Минерва словно не слышала. Она посмотрела на меня так тоскливо, что во мне возник порыв обнять ее. Я слегка улыбнулся ей. Альбус оставил на мое попечение не только студентов Хогвартса, но и эту женщину. Я обязательно стану о ней заботиться и охранять без всяких обязательств, а она, в свою очередь, будет отличным директором.

* * *

Тренировка гриффиндорской команды заканчивалась. Взмыленные, с раскрасневшимися и довольными лицами, игроки постепенно спускались на землю. Поттер соскользнул с метлы, сказал пару слов Куту и Пиксу и выпустил полетать бладжер. Вооружившись битами, загонщики принялись носиться над трибунами, посылая бладжер друг другу. Поттер, задрав голову, внимательно следил за процессом и выкрикивал свои указания. Остальные члены сборной Гриффиндора с шумом и гоготом направились в раздевалки.

Поттер, весь в своей стихии, с жаром подбадривал оставшихся игроков. Никто не обращал внимания на зрителей, преимущественно женского пола, выкрикивающих агрессивные лозунги, призывающие «порвать Слизерин». Я фыркнул. Рядом с Поттером все чувствуют себя звездами, наверняка он еще и кичится. Нет бы велеть им уйти.

Вдоволь погоняв своих загонщиков, Поттер махнул им, чтобы спускались вниз. Физиономии у всех были измотанные, но счастливые.

С одной стороны, мне на руку, что команда противника выйдет на игру усталой. Но, в целом, я впервые за долгие годы не мог определиться, кому желаю победы больше. Рассуждая здраво, довольно побед с Гриффиндора — пора Слизерину возвращать свои позиции лидера, за которым все тянутся. Но Поттеру всегда не хватало моральной устойчивости, любая мелочь, к примеру, неудачная игра, приводила его в депрессию. А учитывая последние события, я не ручался за его душевное равновесие.

Когда поле опустело и с трибун потянулись немногочисленные зеваки, мальчишка влез на метлу и начал неспешно кружить вокруг колец. Я неотрывно следил за ним.

Голое поле, восстановленное после Битвы. И ее сын, оставшийся здесь в одиночестве.

В какой-то миг мне показалось, что Поттеру не важно, сумеет ли он поймать снитч в предстоящем матче: похоже, его мысли занимало другое — желание вымотать себя до последнего. Вытрясти всю душу, чтобы завалиться в постель и уснуть мертвым сном. Я мог только догадываться, какие мысли роятся в его голове, почему он стремится остаться в одиночестве, что прячет ото всех, считая, будто никто не способен ему помочь, вылечить его.