Кривыми дорожками (джен)

Звук раздавшегося взрыва прокатился по сумрачным коридорам лаборатории неожиданно и угрожающе. Все замерли, прислушиваясь, будто бы были способны через многие метры бетона почувствовать и понять, что явилось его причиной.

Козырю понадобилось лишь несколько секунд, чтобы начать действовать в новой обстановке.

Да, Сусанин был оставлен охранять проход, но это было сделано скорее по обязанности, чем по необходимости — даже осторожный Козырь не думал, что у них кто-то может «висеть на плечах», а судя по всему, так оно и было. Или это одно из тех удивительных совпадений, на которые так щедра Зона.

В любом случае, взрыв означал только одно — Сусанина больше нет в живых. То, что это случайно подорвался сам сталкер, было исключено, — кто угодно, но только не Сусанин, опытнейший ходок по Зоне.

Козырь созвал свой маленький отряд и как можно быстро и внятно объяснил новую диспозицию: первое — надо было разобраться, кто и в каком составе так нагло вторгся в лабораторию; второе — требовалось обязательно отсечь непрошеных гостей от единственного выхода на поверхность. Кто контролирует выход, тот будет владеть и всем остальным.

Бандиты деловито разбежались по указанным местам, где принялись стаскивать и забивать подходы всем, что могло пригодится в качестве импровизированных препятствий — стулья с колесиками, столы, ящики и иные вещи, которые они находили в помещениях. Все это должно было затруднить быстрые и незаметные перемещения нападающих, одновременно не укрывая их от пуль.

Балтика с «ночником» на винтовке занял хорошо защищенную позицию: за опрокинутым набок большим несгораемым шкафом, перед ним находился один из длинных проходов. Он не имел укрытий и боковых ответвлений, к тому же был узок; а когда бандит методично уничтожил все аварийные светильники, что давали хотя и тусклый, но достаточный свет, чтобы привыкшие к нему глаза различали окружающее, весь этот коридор погрузился во мрак.

Включив прицел и посмотрев в него, Балтика досадливо цокнул языком — все же слишком близко для этого прибора. Но все равно, ПНВ в темноте — серьезное преимущество.

Козырь по рации передал условный сигнал, требуя радиомолчания.

Потекли часы ожидания. Первоначальное возбуждение стало проходить, враг пока себя не проявлял, и бандиты немного расслабились. Сиплый даже нарушил приказ Козыря — закурил, пряча в кулаке огонек, уповая на то, что атаман сейчас далеко.

Через два часа бандиты почувствовали, как «заныли» зубы — на поверхности начался Выброс. Первый час Выброса всегда ощущается так, если ты близко к центру Зоны. Потом это ощущение стихает.

Козырь уже стал подумывать, не получилось ли действительно так, что Сусанин сам сорвал хитрую растяжку Балтики, всякое же бывает, и не стоит ли отправить кого-нибудь на разведку к вентшахте — неизвестность угнетала и раздражала.

Но вскоре его сомнения развеялись — с той стороны, где устроился Балтика, тишину разорвали выстрелы. И если щелчки «плетки» было не перепутать, то незнакомые, лающие очереди чужого оружия четко указали на наличие нового врага. Потом раздался взрыв, после которого все затихло, и Козырь вызвал Балтику, нарушив установленную им же радиотишину.

— Балтика Козырю!

— На связи.

— Что у тебя там? Был контакт?

— Был, двое. Одного я ранил, второй ушел — бронежилет у него хороший.

— Взрыв?

— ВОГ-ом шибанули, но ничего. Я в порядке.

Козырь огляделся — в его секторе была одна из обычных для этого комплекса металлических раздвижных дверей. Механизм ее он уже повредил так, чтобы створки нельзя было легко и бесшумно открыть. Однако, серьезным препятствием она все еще не являлась. Козырь близко подошел к дверям, но мысли все время сбивались на другое: кто же заказал ему Студента? Наверняка этот человек как-то связан с напавшими, иначе как еще объяснить их появление? Неизвестные расклады напрягали Козыря: он чувствовал, что потерял контроль над ситуацией, что его «разводят», используют втемную и ведут, словно наивного лоха. Однако, не так прост Козырь, и еще надо посмотреть, кто лох. Пока же не открылось иное, Козырь решил считать, что и заказчик, которому они привели Студента, и этот отряд, пришедший буквально на их плечах, причем под самый Выброс, звенья одной цепи. Кто же будет рисковать и отправляться в такое опасное время в Зону, когда вот-вот начнется очередной катаклизм, если нет уверенности, что в конце пути ожидает надежное убежище? Только тот, кто точно знал… А Козырь пока видел лишь один источник информации — «Семецкого».

Размышления атамана были прерваны — кто-то с обратной стороны попробовал раздвинуть створки; те со скрипом чуть сдвинулись в стороны, и лязгнул металл — возможно, импровизированный рычаг, которым пытались разжать дверь. С той стороны кто-то тихо выругался по-немецки. На него шикнул другой голос.

Атаман перехватил поудобней цевье «калаша» и приготовился встретить взломщиков. Но стрелять не пришлось: не сумев тихо разжать дверь, те отступили.

Зато через несколько минут перестрелка возникла чуть дальше, там, где держал Сиплый. Сначала раздался взрыв, затем длинная очередь «гюрзы» Сиплого, смешавшаяся с глухими выстрелами оружия противника и все завершилось грохотом обреза — похоже, Сиплый стрелял дуплетом. Козырь услышал яростный вопль раненого.

По коридорам потянуло запахом сгоревшего пороха и кислым толовым дымком.

— Сиплый! — крикнул Козырь, взяв на всякий случай проем со стороны Сиплого на прицел.

— Да, атаман, — раздалось в ответ.

— Ты как там? Живой?

— Живой… В натуре чуть не продырявили, да не в масть вышло — сами на измену сели.

— Ты не ранен?

— Да не, чуть чайник зацепили с волыны, я уже залепился, базару нет…

Козырь еще раз посмотрел на двери. Сами створки предназначались для защиты от пожара, дыма и газа, серьезный взлом или подрыв не выдержат, но все же…

Козырь скрутил рукояти кстати подвернувшимся под руку куском проволоки и пристроил ручную гранату так, чтобы чека выскочила, если опять начнут вскрывать эту дверь.

Быстро обошел бойцов, наложил как следует повязку на рану шипящему от боли Сиплому — рана оказалась болезненной, но действительно не серьезной. Балтике тоже немного досталось — слегка контузило взрывом подствольной гранаты, да зацепило осколками левую руку. Пока не пострадали только Пробитый и сам Козырь. У противника оказался один «двухсотый» и один «трехсотый» — последний был заслугой Сиплого.

Козырь вернулся на свое место и убедился, что его граната не тронута. В этот момент ожила рация, и чужак вызвал его на переговоры. Он говорил по-русски ладно, но все равно маленький акцент выдавал в нем иностранца. «Американец», — решил Козырь.

— Козырь слушает, — буркнул он в рацию.

— Можете называть меня Полковник, — прозвучало в ответ.

— Что тебе нужно, Полковник?

— Вы находитесь на объекте, являющимся собственностью правительства Соединенных Штатов.

— Ты действительно хочешь узнать, насколько мне глубоко плевать? — поинтересовался атаман. — Это Зона, приятель, тут все — общее. А теперь уже — мое, по праву силы. Хочешь оспорить?

— Не забывайте, что выход в наших руках. У меня много людей, но я не хочу ими рисковать напрасно в этих катакомбах. Мы просто выйдем на поверхность и подождем, пока вы здесь не передохнете.

— Охотно верю, — Козырь усмехнулся. Были бы люди — давно бы уже их размазали по стенам. У Полковника нет ни «много людей», ни времени ожидания. Поэтому он и пошел на переговоры.

— Что же ты хочешь? — сделал вид Козырь, будто бы слова Полковника заставили его задуматься в сомнениях.

— Мне всего лишь нужен доступ в вычислительный центр. Там я должен взять одну вещь. Давай поступим как умные люди, зачем нам напрасно проливать кровь?

— Мы уже ее пролили.

— Досадное недоразумение. Приношу извинения. Итак, мои условия: вы отходите на нижний уровень и даете мне и моим людям пройти к вычислительному центру. Я же гарантирую, что вы сможете покинуть это место после Выброса живыми и невредимыми.

— И это все?

— Да, это все.

— Ты слишком щедр, — усмехнулся Козырь. — Надеюсь, твои возможности соответствуют твоим запросам.

— Предлагаю следующие переговоры провести лично, а не посредством радио.

Козырь хмыкнул: Полковник почти что открыто признался, что хочет договориться на более умеренных условиях, озвучить которые сейчас он не мог, видимо, опасаясь реакции среди своих людей.

— Я подумаю, — сказал Козырь. — Примерно час, я тебя сам вызову.

— Конец, — коротко буркнула рация и наступила тишина.

Теперь уже стало понятно, что таинственный заказчик, Студент, Полковник и его требование пропуска в вычцентр — все связано.

Единственно, что мог сейчас сделать Козырь — это попробовать потянуть за ту ниточку, которая была в его досягаемости — Студент и «заказчик». Возможно, уже поздно, но надо было их проверить.

Атаман прошел к Пробитому. Учуяв запах сигаретного дыма, он недовольно поморщился, но промолчал.

— Пробитый, возьми Сиплого и сходите за Студентом. Попробуйте его взять, если кого еще найдешь, тоже захвати, только не убивать! Всех живьем. Если что, это будет нашим пропуском на выход, ясно? Давайте быстрее, сейчас враг не полезет, но это ненадолго.

— Сделаю, босс, — Пробитый грузно поднялся, положил на сгиб руки обрез и потопал к Сиплому.

Козырь присел на еще теплое место Пробитого, достал из кармана коробку спичек, вытянув одну, принялся задумчиво покусывать и катать зубами. Сейчас его занимали три вопроса: что за ценность могла так понадобиться этому Полковнику в вычцентре? Как уничтожить незваных гостей и оставить подземелье за собой? И почему голос Полковника ему кажется знакомым?

* * *

Студент медленно открыл глаза и попытался приподняться, приходя в себя. Голова кружилась, а в горле першило. Андрей вдохнул полной грудью и тут же закашлялся. Ребра отозвались глухой болью, но, к счастью, были целы.

Пробитый, прежде чем швырнуть его сюда, несколько раз с силой ударил в живот и по корпусу, а финальным ударом в челюсть отправил в нокаут.

Студент, сморщившись, провел языком по зубам: кажется, все на месте, хотя правый клык шатался. Студент уперся ладонями в пол, завозился, шкрябая по синтетическому ковру, пытаясь принять вертикальное положение. Тут же над головой что-то щелкнуло, и раздался голос, произнесший:

— Hello, Student!

Андрей по тональности не смог четко определить, кому он мог бы принадлежать — молодой женщине или подростку, но для мужчины слишком высокий и мягкий. Безусловно, сейчас с ним заговорила та самая компьютерная Лилит, о которой он читал в дневнике Макисэ. Андрея немного мутило, голова слегка кружилась — вероятно, он получил легкое сотрясение. В глазах при сумеречном свете красноватой лампы все расплывалось, и Студент испугался — не случилось ли чего плохого с его зрением.

— Hi, — разомкнув губы и ощутив, как ворочается сухой язык, ответил он. — Who are you?

— My name is Lilith.

— Hi, Lilith. Can you speak Russian?

Студент, наконец, сморгнув кровь, попавшую в глаза, восстановил зрение и принялся осматриваться.

Помещение, в котором он очнулся, оказалось просторным тамбуром между двумя дверями. Одна из дверей выглядела стандартной — как многие другие в этой лаборатории, они отъезжают в сторону, убираясь в стену. А вот конструкция другой была классической — на петлях. И судя по внушительным размерам этих петель — дверь была весьма приличной массы, возможно, в несколько тонн.

На поверхности этой двери слабо светился кнопочный номеронабиратель кодового замка и небольшой экранчик над ним.

Стены помещения, белые и гладкие, были облицованы пластиком. Тут и там блестели хромированные детали — рукоятки, поручни и окантовка панелей, головки шурупов. Под потолком тускло светил красным глазом небольшой светильник, скорее всего — аварийный, так как большая световая панель темнела рядом с ним полупрозрачным прямоугольным плафоном. Еще на потолке находилась решетка динамика, из которого и звучал голос:

— Да, я могу говорить на русском языке, но еще возможны ошибки, я впервые буду говорить по-русски. Понятно?

— Для первого раза у тебя неплохо выходит, Лилит. — Студент замолк, ожидая, что скажет невидимая собеседница. Но она молчала тоже. — Ну и что теперь дальше? — первым не выдержал он.

— В нашем сотрудничестве крайне важно доверие между нами. Не должно быть никаких подозрений и недомолвок. Поэтому прежде, чем продолжить наше знакомство, я хочу сообщить, что это я заставила Козыря привести тебя в это место, Студент… — Андрею показалось, что в голосе Лилит промелькнули неуверенные интонации, и сейчас происходит важный разговор, который определит дальнейшее.

К своему собственному удивлению, то, что он общается с искусственным интеллектом, его нисколько не беспокоило, он как-то сразу принял Лилит, считая, по крайней мере, равной себе. Жизнь в Зоне довольно сильно поменяла его мировоззрение, мельком подумал он. Теперь трудно было представить, что может по-настоящему его удивить и поразить. Искусственный интеллект? А почему бы и нет? Сейчас его волновали другие вопросы, приземленные и простые, например, эта Лилит — союзник или враг?

— Стало быть, ты работаешь на бандитов? — глухо спросил Студент.

— Бандитов? Нет, я не работаю на бандитов. Они были нужны мне, чтобы ты оказался здесь.

— Прости, не понял? — Андрей снова закашлялся. — Я?

— Да, ты. Я позже все объясню. Мне нужна твоя помощь.

— Странный способ просить помощи, нанимая бандитов, — раздраженно буркнул Студент.

— У меня не было большого выбора среди вариантов спасения. А этот — единственный, который пока сработал.

— Знаешь, из-за тебя погибли люди…

— Мне очень жаль.

— Очень жаль? Какая заезженная фраза! Будто бы из дешевой мелодрамы, — вспылил Студент. — Можно подумать, что если сказать «мне очень жаль», то это все оправдывает и меняет! — он зло ударил кулаком в стену.

— Прости… — вздохнула невидимая собеседница. В ее голосе была горечь. Если бы Андрей не знал, что на той стороне с ним говорит машина, он не усомнился бы в том, что Лилит — настоящий человек. — Ну вот, теперь ты знаешь, кто виноват в твоих приключениях. Что ты намерен теперь делать?

Студент поднялся, придерживаясь за стену и кряхтя как старик, несколько раз прошелся по помещению из конца в конец, словно зверь, попавший в клетку. Злость утихла, осталось лишь чувство досады и бессилия от неспособности на что-либо повлиять. Он все еще продолжал чувствовать себя щепкой, которую по своей прихоти несет поток событий и чужой воли. Пора бы уже начинать собственную игру, вот только что он может сделать? А эта Лилит… И зря он наехал, наверное… Не стоит сразу вот так начинать знакомство с существом, которое умудрилось так сильно повлиять на его судьбу. Может быть, она ему не враг, а действительно нуждается в помощи? В конце концов, он пока еще не знает, что заставило ее поступить так, как она поступила. Какие у нее мотивы, какие условия вынудили сделать это. «Прежде чем судить о другом человеке, сначала пройди его путь в его берцах», — вспомнил Студент слова Михея, сказанные им как-то у костра, когда Томсон принялся рассуждать о одном из ушедших с Кордона сталкеров. Андрей поднял голову, нашел глазок видеокамеры и, глядя прямо в него, ответил:

— Я собираюсь выжить. И я помогу выжить и тебе тоже, если это будет в моих силах. Будем знакомы, раз так все вышло. Говори, с чего начинаем?

— Сначала тебе надо попасть ко мне в вычислительный центр. Перед тобой дверь с высокой степенью защиты. На ней клавиатура кодового замка. Видишь?

— Да. Кнопки с цифрами. Ты знаешь код? Или откроешь дверь сама?

— Извини, эта дверь не подключена к сети, она абсолютно автономна. Ее сервоприводы мне не доступны.

В это время где-то далеко раздался странный звук, который эхом прокатился по коридорам и этажам сооружения.

— Эй, что там такое? — спросил Студент. — Выброс? То-то у меня зубы заныли.

— Выброс уже начался, но это звук взрыва. Еще одна группа людей проникла так же, как это сделали вы. Я вижу их в одну из камер наблюдения.

— Как они выглядят? Какого цвета на них одежда?

— Черная или темно-синяя униформа, с серыми пятнышками.

— Группировка наемников?

— Мои знания по вопросам вида униформы разных группировок ограничены. Но я думаю, что эти люди пришли, чтобы забрать части сервера. Это плохо.

— Почему же?

— Это меня уничтожит, то есть тогда я умру, перестану быть, мне придет капец, карачун, трындец, смерть.

— Откуда у тебя такой словарь?

— Я читала переписку сталкеров по сети.

— Вот как? Понятно. Тогда говори скорее код, пока они сюда не добрались.

— Я не знаю кода…

— Обалдеть!

— Не поняла?

— Если ты не знаешь кода, то какого ху… какого лешего ты меня сюда притащила?! — воскликнул Студент в неподдельном изумлении.

— Я… Думала, что ты что-то придумаешь… Ты же сталкер, в конце концов!

— Опа, вот как мы заговорили! — Студент покачал головой. — Ты точно сверхразумная вычислительная машина?

— Я не машина! — вспылил голос из динамика. — Я — Лилит! Да, мои действия нерациональны. Но. Но… Я не хочу умирать в одиночестве! Я вообще не хочу умирать… Прости.

Студенту показалось, что Лилит всхлипнула.

— Ладно, ладно, не горячись… Отвык я от общения с женщинами, извини. Интересно, что сейчас делает Козырь и бандиты?

Но динамик молчал.

«Вот блин, обидчивая какая», — подумал Андрей. Он подошел к бронированной двери и постучал по ней кулаком. Звук был такой, словно он постучал по чугунной плите толщиной в метр. Андрей почесал затылок: похоже, эта дверка действительно весит пару тонн…

Сверху все же раздался заинтригованный голос Лилит; возможно, любопытство пересилило обиду, но она решила больше не дуться:

— Студент, а ты откуда знаешь про то, что я живу в машине? Кто тебе сказал?

— Мне достался дневник Кристины Макисэ. На флэшке, я его прочитал… Но неужели и дневник тоже ты устроила?! — Вспомнив, при каких обстоятельствах он получил дневник, Студент вскинул голову и с уважением посмотрел на телекамеру. — Нападение слепых псов и все такое, это тоже была твоя работа?

На секунду ему даже стало страшновато — если этот искусственный интеллект смог провернуть такое дело, подстроить цепочку событий, приведшую дневник Макисэ в его руки, то на что еще он способен?!

— Нет, конечно, нет, — разочаровала его Лилит. — К моему сожалению, я не обладаю столь впечатляющими возможностями. Я лишь смогла послать несколько сообщений в информационную сеть, что называется «Сталкнет». Из нее я узнала про тебя и еще нескольких подходящих кандидатов.

— Кандидатов? В каком смысле?

— Не каждый может мне помочь, а только тот, кто моложе тридцати лет. Биологическое ограничение.

— Однако, а я уж подумал, что я такой особенный, умный, смелый и красивый… — хмыкнул Студент. — Продолжай.

— Нет, дело только в возрасте твоего мозга, — не поняла шутки Лилит. — После тридцати лет жизни в человеческом мозгу сильно затруднено формирование новых нейронов и синапсов.

— А, так тебе мои мозги нужны, а не другие части тела? — хмыкнул Андрей.

— Другие части твоего тела? Прости, не понимаю смысл…

— Забудь, это была не удачная шутка.

— Я продолжу: возможные кандидаты погибли по разным причинам. Остался только ты и еще один, теоретически подходящий образец, так называемый Скрепка.

— Ты и Скрепку знаешь? Его уже тоже нет в живых, я так думаю…

— И он тоже?.. Как жаль… Зона слишком жестокое место. Как бы я хотела появиться там, где нет всего этого ужаса. Что ж, если ты найдешь способ пройти через эту дверь, у меня будет возможность рассказать тебе подробно о себе, и что здесь произошло. Если ты захочешь знать, конечно…

Студент задумчиво продолжал скрести затылок, будто бы настраивая некий верньер и ловя волну, которая подскажет ему как победить возникшее препятствие.

— Черт побери, как же ее открыть? — с досадой пнул он по металлу. — Неужели ты не видела, как набирает код Макисэ?

— Нет. Эта дверь находится за пределами видимости камеры, через которую я наблюдаю это помещение.

— Слушай, ты же хорошо знала свою хозяйку. Ее предпочтения, ну там любимые даты, еще что-то такое…

— Вариантов слишком много. А у тебя будет всего лишь три попытки.

— Это еще почему?

— Таков регламент системы безопасности. Если в третий раз наберешь неверный код, дверь окончательно заблокируется, и открыть ее сможет только начальник службы безопасности, которого здесь, как ты понимаешь, нет.

— Вот же гадство! — надежды Студента, что удастся подобрать код, перебирая различные даты и другие подходящие варианты, что подскажет Лилит, растаяла.

— Неужели ты не можешь что-либо предположить? — все же спросил он с надеждой в голосе.

— Я знаю, что код состоит из шести цифр. Я слышала щелчки, которые раздавались, когда Макисэ набирала его.

— Шесть цифр! Миллион комбинаций! — воскликнул Студент.

— Да, код простой, — согласилась с ним Лилит. — Всего миллион комбинаций. Вот если бы был задействован еще алфавит…

— Подожди-ка… — перебил ее Студент. Он напряг память, из тьмы выуживая воспоминания чего-то, что было связано с числами. Вот же, совсем недавно было… Вспомнил. — Слушай, Лилит! А ты видишь сны? Или нет, поставлю вопрос шире: ты вообще спишь?

— У меня есть режим, подобный человеческому сну. Когда разум отключается, передавая мощности обрабатывающим и сортирующим полученные новые данные специальным подпрограммам. В это время проводится последовательное тестирование систем машины, в которой я живу. Можно сказать, что это состояние, близкое к человеческому сну… Но снов, какие бывают у людей, я не вижу. Но я знаю, что такое сны, теоретически. А почему ты спросил?

— Да так, сон мне приснился не очень давно. Там девчонка, вся такая… из серебряного металла, мне дала КПК, на котором был шестизначный код. Я даже его записал куда-то, как проснулся… Я уж подумал, что это ты явилась ко мне во сне…

— Серебряная девчонка? — удивилась Лилит. — Правда?

— А что тебя так волнует?

— Ну… Странно это… Но я себя воображаю, будто у меня тело, моя фигура, как будто из блестящего, сверкающего металла…

— Да ладно! С крыльями за спиной? — улыбнулся во весь рот Студент.

Лилит разглядела его улыбку в камеру и сделала какие-то свои выводы.

— Эй, что ты смеешься? Да, с крыльями. Мне очень нравится! Должна же я себя как-то представлять? Не в форме шара же! Знаешь, у меня нет физического тела, но это не значит…

— Да не сердись, извини, — уже открыто расхохотался, морщась и придерживаясь рукой за ребра, Студент. Тело и так вспыхивало болью почти от любого движения. — Я совершенно не смеюсь над тобой… И, кстати, та девчонка в моем сне была очень симпатичная… Так значит, это не ты являлась ко мне в снах?

— Что это значит — «не ты»? Ты хочешь сказать, что я — не симпатичная?

— Да нет же! Причем тут это… — Студент понял, что его занесло на тонкий лед.

— Я же сказала тебе, что не умею, как ты выразился, «являться во сне»! — голос у Лилит сделался таким, что Андрей легко представил себе, как серебряная девушка из его сна капризно надула губы. — А что за цифры тебе приснились?

«Хоть Лилит и искусственный интеллект, но действительно, ведет себя как обычная девчонка», — решил Студент.

— Сейчас… — он полез по карманам, вспоминая, куда засунул клочок бумажки, на который записал приснившийся номер — Леший очень много значения придавал всяким таким явившимся во снах знакам, пытался истолковать их так и сяк. Студент хотел ему рассказать об этом сне и сообщить числа. Но не успел, они расстались как-то слишком быстро.

Он нашел уже превратившуюся в потертый комочек бумажку в нагрудном кармане и осторожно развернул.

— Ноль, шесть, девять, восемь, шесть, шесть, — прочитал он. — Ничего не говорит?

— Нет… — подумав секунду, ответила Лилит. — Совпадений с значимыми датами или другими событиями в жизни Макисэ нет.

— Бля… — разочарованно протянул Студент. — Я все же попробую.

Он подошел к двери и набрал код. Ничего не произошло. Тут он обратил внимание на нижнюю, широкую кнопку, на которой была пиктограмма, изображающая открытый навесной замок. Надавил на нее. Подсветка номеронабирателя на секунду окрасилась красным, раздался неприятный дребезжащий звук: «пип-пип-пип», и затем цвет кнопок вновь стал голубым.

— Зараза! — выругался Студент. — Минус одна попытка. Лилит, давай теперь ты.

— Я не знаю… Что предложить?

— День рождения Макисэ?

— Десятого января тысяча девятьсот восемьдесят пятого года.

Студент хотел начать набор, но остановился.

— А как пишут даты в Японии?

— Год, месяц, число… — тут же ответила Лилит.

Студент набрал «1-9-8-5-0-1-1-0» и нажал кнопку с пиктограммой замочка.

И вновь красная вспышка и мерзкое «пип-пип-пип».

— Вот ведь непруха, — горестно воскликнул Андрей, а из динамика раздалось досадное «У-у-у».

Но самое плохое было то, что ко второй двери, что выходила в коридор подземелья, подошли, и кто-то принялся энергично дергать за ручку.

— Это бандиты, — сказала Лилит. — Их двое.

— Вот черт, — Студент по привычке потянулся туда, где у него обычно находилось оружие, и разочарованно хмыкнул.

Между дверьми тем временем бандиты, коротко посовещавшись, просунули топор, позаимствованный в пожарном щите, и принялись разжимать створки.

В образовавшуюся щель пробивались лучи их фонарей; на секунду прекратив дергать створки и разглядев в щель Студента, бандиты воодушевленно заржали и принялись крушить створки с удвоенной энергией.

— Пробитый, ты топор-то переверни, сподручнее будет, — услышал Студент голос Сиплого.

— Иди в жопу, — отозвался Пробитый. — Не мешай.

«Переверни», — повторил про себя Студент. Что-то в голове его щелкнуло, и он вспомнил еще один нюанс своего сна: «Переверни», — кричала в нем серебряная девушка.

Андрей бросился к двери, лихорадочно поднял с пола кинутую ранее бумажку и защелкал кнопками: девять-девять-восемь-шесть-девять-ноль. Это были те же самые числа, но только если смотреть на них с другой стороны. Шестерка превращается в девятку и наоборот. Порядок чисел меняется на противоположный. Студент, холодея душой, вдавил пальцем клавишу с замком. Циферблат погас и через секунду загорелся зеленым. Где-то в двери щелкнуло, и раздался глухой звук сервомоторов. Створка тяжело поддалась.

Пробитый, видя это, взревел, словно ему на ногу уронили чугунную гирю, и, прилагая все возможные усилия, наконец, сумел побороть сопротивляющиеся створки, разжав их на расстояние, которое позволяло ему протиснуться. Не обращая внимания на оставленные топором металлические зазубрины, что резали его ладони, он ринулся вперед; его туша дергалась, от напряжения Пробитый несколько раз хрюкнул, став похожим на яростного застрявшего кабана. Андрей, оглянувшись, увидел красную натужную рожу бандита и его не обещающие ничего хорошего белые от бешенства глаза. В это время тяжелая створка отошла достаточно, чтобы он мог протиснуться. Студент угрем заскочил внутрь, схватил за никелированное колесо с обратной стороны створки и принялся тянуть изо всех сил, преодолевая инерцию брони. Дверь остановилась и нехотя поддалась, но закрывалась она слишком плавно и медленно.

Пробитый, наконец, вырвался из цепких объятий створок и бросился вперед. Он схватил за скобу на броне, но окровавленная ладонь соскользнула, бандит зарычал в бешенстве и ухватился снова, но в следующее мгновение дверь уже плавно встала на место и лязгнула ригелями.

* * *

— Они ушли, — сказала Лилит.

— Далеко?

— Не знаю, что ты называешь — «далеко». Они поднялись на верхний этаж. Я их вижу в камеры.

Студент перевел дух. Все только что произошло так быстро, что он до сих пор не мог поверить, что сейчас в безопасности, что в последний момент улизнул от Пробитого.

Зажегся свет, показавшийся слишком ярким; Андрей поморгал, привыкая, а затем, прошел вперед, оглядывая открывшееся пространство.

* * *

К атаману вернулись Пробитый и Сиплый.

— Ушел, сучонок, прямо перед моим носом, — зло сплюнув, доложил Пробитый. Козырь, узнав подробности, отослал обоих на их посты. Ничего не прояснилось, и, хотя до истечения назначенного им часа еще оставалось чуть более двадцати минут, он достал рацию и надавил на тангету:

— Полковник — Козырю.

Рация отозвалась почти мгновенно:

— Слушаю тебя, Козырь.

— Надо поговорить.

Они договорились встретиться в длинном и узком коридоре. Определив, что с каждой стороны будет по стрелку, который откроет огонь по чужому переговорщику, если случится какой-нибудь эксцесс. Сами Козырь и Полковник должны были встречаться без оружия.

Через десять минут оба появились с двух сторон прохода и двинулись навстречу друг другу. Как раз посреди коридора Балтика сумел восстановить одну из неярких ламп. Света она давала достаточно, чтобы Козырь рассмотрел лицо Полковника, который, в свою очередь, радушно улыбаясь, смотрел на атамана. Глаза же его были как стальные иглы, которыми он старался пробуравить Козыря, внушить страх и сломить волю.

Козырь видал и не таких субъектов, поэтому потуги Полковника на него не производили впечатления. В свою очередь он цепко оглядел оппонента: перед ним стоял крепкий, атлетического сложения мужчина, короткая стрижка, седые волосы, волевой подбородок, стальные глаза и дежурная американская улыбка, которая больше раздражала Козыря, чем настраивала на дружеский лад. Судя по одежде и снаряжению, по его ухоженной коже, лощеному, здоровому виду, этот человек был в Зоне новичок. Но черты его лица казались такими знакомыми… Если убрать морщины и небольшую одутловатость, вызванную прошедшими годами, то…

Козырь вдруг вспомнил этого человека. Сомнений не было: перед ним стоял тот самый американец, по вине которого вся жизнь капитана Козырева пошла под откос, по вине которого он оказался за решеткой, стал уголовником, а потом и появился здесь, в Зоне.

Скулы Козыря вздулись, а по телу прошел едва заметный озноб: все с этого мгновения стало не важно, все, о чем думал торговаться Козырь, развеялось, как порыв осеннего ветра уносит клубок сигаретного дыма.

— Ну, что смотришь, американец, не узнал, что ли? — жестко усмехнувшись, спросил Козырь.

— Не могу припомнить, где мы с вами встречались, — ледяным тоном ответил Полковник, заметив вдруг наступившую перемену и тоже узнав в стоящем перед ним, хищно щурящемся человеке неприятеля из далекого прошлого.

— Напомнить? Ты был тогда, якобы, журналистом, а сам сливал разведданные боевикам. Ну?

— Вот оно что, это ты… Теперь ясно, почему мне голос показался знакомым, — надо отдать должное, не дрогнул и мускулом Полковник. — Рад, что вы в добром здравии, мистер Козырев, — Полковник кивнул, словно они обсуждали нечто малозначительное, как прошлогодний матч в крикет, и уже другим, деловым тоном добавил: — А теперь давайте вернемся к нашей проблеме…

— А теперь никакого дела между нами, гнида, не будет, — Козырь говорил тихо, но грозно. — Ничего ты, мерзавец, пока я жив, не получишь.

— О, какие громкие слова! А что вы еще живы, это достаточно легко исправить, — усмехнулся Полковник. — Ваша позиция неконструктивна. Впрочем, как и у большинства русских, чего я удивляюсь. Ради чего вы решили теперь в этот раз умереть?

— Базар закончен. Хочешь свой вычцентр, сначала одолей меня.

Взгляд Полковника стал еще более жестким и острым. Приклеенная улыбка, наконец, сползла с его лица.

— Я не когда не понимал это глупое пренебрежение жизнью, свойственное вашему народу. Если честно, это очень раздражает. Внешне вы, русские, выглядите совсем как европейцы. Но ваши безумные, совершенно бессмысленные поступки более приличествуют поведению варварских азиатов.

— Тебе и не понять никогда, американец. Все, разговор закончен.

— Хорошо, пусть будет так, товарищ капитан, — перестав скрывать угрозу, ответил Полковник.

Он попятился назад, не спуская взгляда с атамана. Козырь же, на секунду представив, как резким выпадом и ударом дробит кадык своему давнему врагу, с сожалением развеял фантазии, развернулся и чуть ли не парадным шагом дошел до угла, где его ожидал напряженный Балтика с автоматом Козыря; Балтика облегченно выдохнул, когда Козырь ушел с линии возможного огня и оказался в безопасности. Выстрела в спину не исключал никто.

— Ну, че там? — поинтересовался Балтика.

— Сейчас все узнаете, — пообещал Козырь. — Давай всех в зал, перетрем об одном деле.

Через несколько минут перед ним стоял Пробитый, Сиплый и Балтика.

— Время мало, поэтому буду краток, — сказал им Козырь. — Я встретился с этим Полковником. Оказалось, что это мой старый и лютый враг. Базарить с ним мне не о чем. Поэтому я послал его в жопу. Им нужен проход туда, где скрылся Студент. Что-то там важное для них есть. А мы у них на пути. Вот такие расклады. Полковник обещает, что даст нам уйти, когда закончится Выброс, но я ему не верю. Да и мне нет до этого дела — я буду драться. Никого не подписываю — это чисто моя проблема, так что, кто хочет, может попытать удачи у американцев. Может, они отпустят.

Бандиты переваривали информацию и искоса переглядывались друг с другом. Первый нарушил молчание Балтика:

— Если ты про того американца, что тебя сдал, то я тебя понимаю, Козырь. Думаю, они нам не дадут уйти, я бы и сам не дал. Так что я с тобой. Давно хотел схлестнуться с какими-нибудь «Зелеными Беретами», не то что с нашей рваной сталкерской шелупонью, — сверкнул зубами он.

Сиплый зло сплюнул, тщательно растер плевок ботинком и заговорил: 

— Я шлепать боталом долго не буду. И так ясно, что мы тут как крысы в норе, пока вместе — сила. А если жухнем, то нас по одному и зажмурят, точняк.

— Я тоже как Сиплый, — сказал Пробитый. — То есть, как босс… Короче, надо завалить этих мудаков, — добавил он.

— Хорошо. Тогда по местам. Мы их уже пощипали, так что не ссать, и не таких орлов приземляли, — сказал Козырь, и на этом первое и последнее демократическое собрание банды закончилось.