Регент для юного Тёмного Лорда (джен)

Том очнулся от того, что кто-то с силой тряс его за плечи. С трудом разлепив веки, он тут же сощурился от яркого света.

— Очнулся, — с облегчением воскликнул кто-то, в ком Том после некоторых усилий опознал Борджина. — Мистер Беркли, вы в порядке? Как себя чувствуете?

— Н-нормально, — рассеяно кивнул Том, оглядываясь по сторонам и пытаясь сфокусировать хоть на чем-нибудь взгляд. — Что случилось?

Борджин только развел руками и оглянулся назад.

— Люциус, он очнулся. Вы связали этих?

— Да, не вырвутся, — из-за спины сидящего на корточках Борджина появился Люциус, пытавшийся остановить все ещё идущую из носа кровь, высоко запрокинув голову. — Как вы, Том?

— Всё в порядке, не волнуйтесь! — Том попытался встать, но тут же пришел к выводу, что это была плохая идея: его по-прежнему мутило.

— Чтоб меня... — Борджин несколько раз с силой провел трясущимися руками по лицу. — Чтоб меня... Чтоб меня…

— Смените уже пластинку, мистер, — угрюмо и гнусаво посоветовал молодой оборотень, беспрестанно касавшийся собственных ног, словно боялся их не найти или не ощутить прикосновение.

Люциус устало привалился к стене. Сил одергивать наглеца у него уже не было: все они ушли на то, чтобы связать оборотней и сдвинуть их в угол. Жаль только, идея воспользоваться кляпом к нему пришла не сразу.

Очнувшийся Фенрир ворочался в своих путах и злобно рычал, не скупясь на грязную ругань.

Мертвенно-бледный Том сидел на полу, прислонившись спиной к прилавку, и напряженно прислушивался к себе. Чувствовал он себя на удивление легко и бодро. И если бы не то и дело подступающая тошнота, то его самочувствие можно было бы назвать прекрасным.

Единственной, кто еще хоть как-то шевелился, была Рони. Заплаканная, всхлипывающая, она, тем не менее, пыталась успокоить отца, наколдовать воды, что-то принести, будто бы стараясь отвлечься от произошедшего.

Том с силой потёр лоб, силясь привести мысли в порядок. Судя по тому, что он перед собой видел, все присутствующие с трудом держались на ногах, он же с каждой минутой чувствовал себя всё лучше. Он незаметно отогнул воротник рубашки и взглянул на камень. Глаза его изумленно расширились: тот словно увеличился в размерах и приобрел насыщенный изумрудный оттенок. Сработало! Неправильно, не так, как он предполагал изначально, но сработало!

Том оглянулся и невзначай застегнул пуговицу под горлом. Если никто ничего не понял, то у Тома не было ни малейшего желания кого-то просвещать. В его же интересах было сделать вид, что он и сам ничего не понимает.

— Что это было? — растерянно спросил он.

— А чёрт его знает, — мрачно отозвался Борджин. — Вероятно, сработал один из защитных артефактов. Похоже, что у вас, Том, случился выплеск стихийной магии. в совокупности с артефактом возник такой странный эффект.

— Простите, мистер Борджин, — Том покаянно опустил голову, хотя в душе ликовал. — Я не знаю, как так вышло. Я не хотел причинить никому вреда…

— Хвала богам, всё обошлось, — сухо произнес Люциус, пристально глядя на Тома. — Похоже, покупка пошла вам на пользу.

— Вероятно, сэр, — Том слегка поёжился, ему стало неуютно под подозрительным взглядом Люциуса.

— Что будем делать с ними? — Борджин кивнул на связанных оборотней. — Должен сказать, что сомневаюсь в компетентности наших авроров…

— О, я, наоборот, в ней не сомневаюсь! — саркастически возразил Люциус. — Но с вами, Николас, я полностью согласен. Закон порой бывает чересчур любопытен…

— Оборотнями редко интересуются, — криво усмехнулся Борджин. — Ведь они, как бешеные собаки. А знаешь, что делают с бешеными псами, Фенрир? — он кинул ненавидящий взгляд на ощерившегося оборотня.

Люциус мягко коснулся его локтя.

— Николас, не при дочери же, — тихо проговорил он. — Не горячись. Ты и так одному чуть голову не пробил…

Скабиор вымученно-дерзко ухмыльнулся разбитыми губами:

— Эй, мистер! — окликнул он Борджина. — Вы можете избавиться от одного бешеного пса, но его стая разорвет вас и ваших близких на мелкие кусочки!.. Потому что мы не просто бешеные псы, мы ещё и злопамятные люди!..

— Николас, не надо, — Люциус крепко ухватил дернувшегося Борджина за рукав. — Он и так уже получил от тебя своё. Я верю, что ты можешь убить его, даже не применяя магии, и знаю, что хочешь. Но тебе этого не нужно! Николас! Он всего лишь держал твою дочь в заложницах, не убил её, не изнасиловал, не покалечил. Тебе не нужны трупы в лавке, твоей дочери не нужен отец-убийца!

— Когда-нибудь я все равно его убью, — с ненавистью прорычал Борджин, испепеляя оборотня взглядом. — И поверь мне, не пожалею об этом ни секунды.

— Зато она пожалеет, — сжав зубы, процедил Люциус, кивая на Рони. — Возьми себя в руки!

— Хорошо-хорошо, — Борджин стряхнул с себя руку Люциуса. — Что ты предлагаешь?

— Оставлять этих тварей без наказания нельзя, — протянул Люциус. — Я заберу их в своё поместье… там много подземелий. Думаю, тамошний холод остудит их горячие головы. А будут плохо себя вести, могут однажды и вовсе пропасть без вести… — он поймал взгляд Скабиора и многозначительно улыбнулся, глядя в его расширившиеся глаза.

Борджин помедлил, но потом неохотно кивнул.

— Разве вы сумеете аппарировать их всех? — спросил он.

Люциус покачал головой.

— Я мог бы попробовать, но не думаю, что нам нужны расчлененные оборотни, разбросанные по всей Англии, — произнес он. — Я надеюсь на вашу помощь, Николас.

Тот недоумевающе вскинул брови.

— Портал, — мягко напомнил Люциус. — Вы ведь сможете его настроить?

— Ах да! — опомнился Борджин. — Портал? Конечно! Я сделаю вам одноразовый. Откройте ненадолго доступ к своему поместью, я подключу к нему портшлюз.

— Разумеется, — кивнул Люциус.

И успокоенный, Борджин сосредоточенно принялся колдовать над той самой злополучной шкатулкой.

Люциус подошел ко всё ещё сидящему на полу Тому, подумал, и сел на корточки рядом, прислонившись спиной к прилавку и устало прикрыв глаза.

Том изумленно покосился на него, ему и в голову не могло прийти, что такой высокомерный и высокородный человек, как Люциус Малфой, снизойдет до столь плебейской позы.

— Вас что-то смущает? — Как оказалось, глаза Люциус до конца не закрывал.

— Н-нет, сэр, — и впрямь смутившийся Том спешно уставился на свои руки. — Просто вы… и пол, прилавок… неважно! Простите.

— За что? — Люциус насмешливо приподнял одну бровь и слегка повернул голову к Тому.

— За то, что причинил столько хлопот, — кратко отозвался тот и поспешил сменить тему. — А что с мисс Борджин?

— Выпила успокоительного и как следствие успокоилась, — пожал плечами Люциус. — Он не причинил ей вреда, только напугал. С ней всё будет в порядке. По мне, так она больше испугалась пришедшего в ярость Николаса. Борджин чуть не убил это Фенрирово отродье.

— Понятно, — протянул Том, исподволь рассматривая увлеченного работой Борджина. — Стало быть, я очнулся последним?

— Верно, — Люциус внезапно повернулся к нему всем корпусом и испытующе взглянул на него. — Скажите мне, Том, только честно! Вы настолько ненавидите свое происхождение, что, лишь узнав о нем, решились практически на самоубийство?

— О чём вы, сэр? — обескураженно переспросил Том. — Почему я должен ненавидеть своё происхождение? И где вы увидели попытку самоубийства?

— Тогда зачем вы выскочили вперёд меня абсолютно беззащитным? Зачем в одиночку полезли на оборотней? — Люциус говорил очень тихо, но слова его звучали очень резко. — И что вы натворили в конце?

— Я не смог оставаться в стороне, — помедлив, твёрдо произнёс Том. — Я однажды уже такое видел, но не стал вмешиваться. Ту девушку так и не отпустили… а что с ней сделали в итоге, вам лучше не знать. Не хотел бы увидеть это вновь.

Люциус кивнул, принимая его слова.

— Я мог кого-нибудь позвать, но предпочёл отвернуться и пройти мимо, — Том пожал плечами, — не знаю, почему я этого не сделал... В любом случае, это было слишком давно, чтобы раскаиваться сейчас и портить себе жизнь дурными воспоминаниями.

— Разумное решение, — кивнул Люциус. — Но пока вы не в состоянии сами постоять за себя, я настаиваю, чтобы вы больше никогда не повторяли сегодняшней выходки. В следующий раз всё может кончиться куда более плачевно.

Том коротко взглянул на него и, кивнув, отвернулся.

— Как скажете, сэр.

* * *

Оборотни практически не сопротивлялись, пока их транспортировали к прилавку, на котором стоял портшлюз. Зато связанные по рукам и ногам, они были похожи на тяжелые неповоротливые колоды, за которые никак нельзя было ухватиться.

Пришлось разрезать часть веревок и взять обоих под локти. Том печально вздохнул, ему было жарко, тесно и весьма неуютно. Определенно, это не то, о чём он всю жизнь мечтал, быть зажатым промеж двух обозленных оборотней.

Фенрир стоял, набычившись, и сверлил Люциуса свирепым взглядом, Тома он принципиально игнорировал. Люциус же с самодовольной улыбкой на тонких бледных губах невозмутимо раскланивался с Борджином.

Рони попрощалась со всеми ещё раньше и вновь куда-то ускользнула. Том тогда мимолетом подумал, что она ещё даже не успела осознать случившегося, и шок настигнет её далеко не сразу. Они успеют уйти до того, как она потеряет свою сдержанность.

Другим вопросом, который волновал Тома, были последствия его недавней эскапады. Свои видения он помнил весьма смутно, но за других ручаться не мог. Хотя, скорее всего, их сознание тоже предпочло запрятать эти воспоминания поглубже, дабы не разрушать хозяйскую психику.

Однако кое-что он все же запомнил и теперь чувствовал, что ему предстоит многое переосмыслить. Может, стоило смириться с неизбежным и позволить себе хоть немного пожить, как обычный человек? «Смерти боится тот, кто боится жить» — Том не помнил, кто это сказал, но слова эти звучали разумно.

За размышлениями о вечном он как-то упустил момент, когда сработал портшлюз. Что-то резко дернуло его за пупок, заставив его сдавленно вякнуть, и унесло в бешеном вихре обратно, в поместье Малфоев.

* * *

На пороге дома их встретила встревоженная Нарцисса, что-то крепко сжимавшая в руке. Когда она увидела их, целых и невредимых, с её губ сорвался тихий возглас, в котором выразились всё её беспокойство и тревога, но спустя мгновение она вновь обрела самообладание и невозмутимость.

Нарцисса многообещающе посмотрела на мужа, перевела взгляд дальше, остановив его на оборотнях и Томе, — и лицо её посуровело.

— Люциус, — после минутного тяжелого молчания произнесла она. — Что здесь делают эти господа? И почему они в столь непотребном виде?

— Видишь ли, дорогая, — Люциус приблизился к крыльцу. — Эти господа — наши пленники. Они позабыли отведенные им рамки, и потому останутся здесь, пока не осознают свою ошибку.

— Вот как? — Нарцисса побледнела.

Фенрир издал тихий смешок. Том и Скабиор одновременно обернулись к нему, но он уже опустил взгляд и, казалось, смиренно ожидал своей участи, чуть улыбаясь уголком рта.

— Что ж, — Нарцисса решительно взяла себя в руки. — Поступай, как считаешь нужным, Люциус. Только… постарайся, чтобы наши подземелья не превратились в склепы, — она подняла подбородок и прямо взглянула на Фенрира.

Тот исподлобья следил за ней и почему-то издевательски улыбался, в какой-то момент их взгляды пересеклись — миссис Малфой резко повернулась к мужу.

Фенрир фыркнул и с силой втянул носом воздух, вдруг нахмурился и неожиданно обернулся к Тому.

— Я тебя знаю, — убежденно заявил он.

— С чего бы? — Том поспешно сделал шаг назад.

— Запах, — коротко ответил Фенрир и пристальнее вгляделся в Тома. — Твоё лицо мне кого-то напоминает.

— Вы меня с кем-то путаете, — отрезал Том.

— Тома! — очень кстати окликнула его Нарцисса — Тома, я полагаю, в вашем присутствии больше нет необходимости, не так ли, Люциус?

— Да, разумеется, — тот с облегчением кивнул. — Том, я вас отпускаю.

— Идемте со мной, Тома, вам нужно привести себя в порядок и набраться сил на ближайшее будущее, — Нарцисса повернулась и, уже уходя, добавила. — Надеюсь на твое присутствие на вечерней трапезе, муж мой. Тома, вы идете?

— Да, мэм, — ответил Том, поймав разрешающий взгляд Люциуса, и поспешил за ней. — Благодарю вас, миссис Малфой!

Они скрылись за дверью.

Люциус и Фенрир молча смотрели им вслед, Скабиор тихо матерился, пытаясь связанными руками хоть как-то утереть подсыхающую кровь с лица.

Фенрир хмыкнул и повернулся к Люциусу:

— А мальчишка-то смазлив… не боишься оставлять свою жену с ним наедине? — развязно осведомился он. — По слухам, она ведь именно такой возраст предпочитает?

Лицо Люциуса окаменело, он в секунду пересек расстояние, отделявшее его от Фенрира, и прижал того к перилам крыльца.

— Откроешь ещё раз свой грязный рот, и тебе придется сначала прожевать свой поганый язык, а потом проглотить его вместе с зубами, — прошипел он. — Твоё время прошло, Фенрир. Здесь ты не в фаворе, и за любую дерзость придется платить! Ты меня понял?

— Понял... — прохрипел Фенрир. — Приношу свои извинения…

— Так-то лучше, — Люциус отпустил оборотня и брезгливо отстранился. — Добби!

— Да, господин? — домовик со сморщенными желтоватыми ушами покорно склонился перед хозяином.

— В темницу их, — приказал Люциус, заходя в дом. — Еды и лекарств не давать.

Добби небрежно щелкнул пальцами — и оборотни оказались в кромешной тьме.

* * *

Спустя несколько часов Том, мысленно костеря себя, пробирался под покровом ночи сначала на кухню, а потом в темницы. Сам бы он, конечно, в жизни не разобрался в хитросплетениях здешних коридоров, но, к счастью, с ним так же был и Ходарра.

Преданный и послушный эльф был несколько глуповат, что было Тому только на руку. Не составило большого труда убедить его в своих исключительно важных задачах, выполнение которых хозяин Люциус поручил непосредственно Тому.

И теперь он стоял в длинном коридоре, по обе стороны которого тянулись камеры с решетчатыми дверями. В одной из таких камер он заметил что-то белеющее, подошёл и тут же отпрянул: на куче тряпья свернулся хорошо сохранившийся скелет. Кажется, информация миссис Малфой об отсутствии трупов в подземельях была несколько устаревшей. Или неполной.

Том, передернув плечами, двинулся дальше и вскоре увидел чей-то темный силуэт. Воодушевленный, он приблизился и понял, что на этот раз попал по адресу.

Мрачный Фенрир сидел спиной к решетке, обхватив колени руками, чуть поодаль Скабиор сидел, привалившись к стене. Его лицо казалось мертвенно белым в царившем повсюду полумраке, но дерзкая усмешка его до сих пор не покинула.

— Зачем пришел? — хрипло, но негромко спросил Фенрир. — Не прячься, я тебя слышу. Да и чую тоже.

Том хмыкнул и подошел ближе. Оборотень не обернулся, но кивнул головой.

— Значит, тебя зовут Том, — негромко проговорил он. — Кто ты ему?

— Родственник, — осторожно ответил Том. — Дальний.

— Учти, мы чуем ложь, — Скабиор скрестил руки на груди и с превосходством посмотрел на Тома.

Том нахмурился.

— Буду иметь в виду, — после некоторого раздумья отозвался он. — Я не враг вам. И хочу помочь.

— Докажи, — тут же отреагировал Скабиор.

— Как? — Том заинтересованно взглянул на него.

— Открой дверь, — Скабиор пожал плечами. — Нет? Тогда чем ты можешь помочь? Остальное нам не нужно.

— И это? — Том продемонстрировал небольшой пузырек, в котором плескалось какое-то зелье. — С разбитым лицом не очень-то удобно.

— Обойдемся! — непреклонно фыркнул Скабиор.

— А ну-ка замолкни, балбес! — неожиданно вызверился на него Фенрир. — Прости его, — повернулся он к Тому и приник к решетке, сжимая руками прутья. — Он ещё глуп и верит, что гордыня придаст ему веса в чужих глазах!

Том недоверчиво смерил взглядом обоих.

— Я не сержусь, — наконец, выговорил он, — и не лгу. Я действительно хочу помочь вам. Я не могу выпустить вас сейчас, но я могу попробовать убедить мистера Малфоя отпустить вас.

Произнеся эти слова, Том осторожно заглянул в сознание Фенрира и тут же отпрянул, пораженный увиденным. Мысли оборотня плотной черной пеленою окутывало отчаяние, смешанное со страхом. Они не лгали: им действительно было нечего терять.

— Но прежде, — Том опустился на пол напротив Фенрира. — Расскажите, что или кто подтолкнул вас на такой риск? Почему вы в таком отчаянии?

— Откуда ты…? — охнул Фенрир.

— Я — лигелимент, — спокойно перебил его Том. — Не прячьте глаза, я не настолько силен, чтобы прочитать ваши мысли. Мне доступны лишь чувства и эмоции… — в данный момент это было правдой, в полумраке подземелья глаз собеседника было почти не видно, и читать чужие мысли становилось неимоверно тяжело.

Скабиор недоверчиво хмыкнул. Том со смешком подбросил пузырек на ладони и неожиданно швырнул его Скабиору, тот лениво проследил за его полетом и четким быстрым движением подхватил, не дав коснуться земли.

— Из тебя вышел бы неплохой игрок в квиддич, — вполголоса заметил Том. Скабиор лишь пренебрежительно дернул плечом и принялся ковырять пробку в попытке её вытащить.

— Это пьют? — равнодушный голос оборотня не обманул Тома, и он не мог едва заметно не усмехнуться:

— Мажут. Выпьешь — считай, проведешь принудительную прочистку желудка.

— Спасибо, — с куда большей искренностью отозвался Скабиор, недоверчиво принюхиваясь к содержимому пузырька, беспардонно украденного Томом у миссис Малфой, когда она обрабатывала его немногочисленные царапины. Поскольку от царапин к ночи не осталось и следа, то за качество Том мог поручиться.

— Ну, так что? — Том вновь обратил внимание к молчащему мрачному Фенриру. — Поведаете, что с вами произошло? Обещаю не распространяться об этом.

— Это долгая история, — вздохнул Фенрир. — Она началась около семидесяти лет назад, когда я впервые был обращен в зверя.

— Постойте… — неосмотрительно перебил его Том, но изумление его было слишком велико. — Вам семьдесят лет? Но ведь вам можно дать максимум под пятьдесят!

— Мне больше, — со смешком уточнил Фенрир. — Я родился в начале этого века и, вполне возможно, увижу его конец. Человеческий век недолог, но оборотни живут дольше положенного магглам... волшебникам... людям. За свою жизнь я увидел бессчетное количество войн. Но в любой битве кое-что оставалось незыблемым: оборотни были врагами любому. Нам приходилось драться против всех.

Фенрир задумчиво разглядывал стену и говорил своим тихим хриплым голосом такие вещи, которые завораживали и пугали. Том невольно задумался, пытался ли Волдеморт хоть раз выслушать тех, кто ему служил, или же всегда полагался лишь на свою самонадеянность.

Оборотни оказались совсем не так просты, как считал до этого Том.

Для начала оказалось, что стая Фенрира была не единственной в Великобритании, их было как минимум десяток.

Оборотни делили территорию, стараясь не конфликтовать, но и союзы заключая редко.

Кто-то был жаден до крови и ненавидел и волшебников, и магглов, как Фенрир; кто-то промышлял незаконной торговлей, кто-то — браконьерством. Оборотням не давали работы, мест для жительства, их не принимали в общественных местах. Они были изгоями, чиреем на теле магического сообщества.

Правда, и сами оборотни прилагали все усилия, чтобы никогда не выйти на свет: они убивали, обращали, похищали детей, специально выискивая магглорожденных, чтобы воспитать их волками, ибо простые магглы не выдерживали яда ликантропии.

Не все оборотни примкнули к Волдеморту, за ним пошли лишь самые кровожадные и озлобленные. Фенрир был в первых рядах. Незадолго до прихода Тёмного Лорда его стая была практически уничтожена, и выжившие жаждали мести. Жестокость их не знала границ.

Когда же Волдеморт пал, а волшебники наконец-то воспрянули духом, Фенрир с сообщниками успели скрыться в лесах, где жили до недавних пор, стараясь не привлекать к себе внимания. Но теперь и этому настал конец.

— Больше у нас не будет дома. Кончено, — с горечью выдохнул Фенрир. — Туда пришли магглы, нам с ними не справиться. Среди нас слишком мало волшебников, чтобы обеспечить селениям защиту. Землю нам теперь не выкупить — слишком высока цена. А шанс найти деньги упущен.

— Поэтому вы и хотели ограбить мистера Борджина? — осторожно уточнил Том.

— Это была бы выгодная сделка, если бы он не заартачился. Как был скупым барыгой, так и остался, — Фенрир злобно стукнул кулаком по решетке. — В Кале нам теперь не попасть — сделка срывается. Наши земли отходят к магглам. Всё! Доволен, мальчишка? Я удовлетворил твоё любопытство?

— Мне, правда, жаль, — начал было Том, но Фенрир бесцеремонно прервал его.

— Сожалениями можно подтереться, не более! Я рассказал тебе о нас. Дальше решай сам...

— Это несправедливо… — твёрдо произнес Том. — Вы страдаете от магглов не меньше чем волшебники, но ваши права никто не защищает!

— Красиво говоришь, — протянул со своего места Скабиор. — Только вот у воров, убийц и чудовищ нет прав. И никого не интересует, по чьей милости они такими стали.

— Я изменю это! — горячо воскликнул Том, пытаясь всей душой поверить в собственные слова, дабы те не выглядели откровенной ложью.

Судя по скептическому хмыканью оборотней, слова эти выглядели скорее глупостью. Впрочем, Тому в силу юного возраста подобная горячность была простительна.

— Вот, — Том, наконец, вспомнил об основной цели своего визита и придвинул небольшую корзинку, что прихватил с собой на кухне. — Возьмите! Здесь еда и питье. Этого должно хватить на несколько дней. Не смотрите на размеры, на самом деле она гораздо больше.

— Хм… волшебные штучки, — Фенрир заметно приободрился, да и Скабиор приподнялся на своем месте и с любопытством уставился на что-то шепчущего Тома.

Зачарованная корзинка послушно уменьшилась в размерах и без труда прошла между прутьями. Фенрир бережно принял её и благодарно кивнул.

— Я вернусь через несколько дней, — пообещал Том. — Надеюсь, что с хорошими новостями!

* * *

Когда за юношей с гулким скрежетом захлопнулась дверь, оба мужчины, старший и младший, переглянулись.

— Думаешь, он поверил тебе, отец? — неторопливо промолвил младший, повернувшись к сокамернику.

Тот лишь довольно усмехнулся:

— Поверил… и не солгал. Он вернется.

* * *

Фенрир, ссутулившись, стоял перед сидящим в кресле Люциусом, который милостиво послал за оборотнями этим хмурым пасмурным утром, дабы объявить свою волю.

Скабиор с деланным равнодушием рассматривал комнату, однако взгляд его пытливых глаз, прикрытых чёлкой, то и дело возвращался к непроницаемому лицу мистера Малфоя.

Том не солгал. Неведомо как и с помощью каких слов, но он всё же сумел убедить мистера Малфоя сменить гнев на милость и выслушать оборотней.

— Том рассказал мне твою историю, Фенрир, — наконец, нарушил затянувшееся молчание Люциус. — Посему обойдемся без душещипательных рассказов, на которые, не спорю, ты — мастер.

— Приятно знать, что вы хоть в чём-то признаете моё мастерство, — хмыкнул Фенрир. — Но я не лгал мальчишке. Всё, что я сказал, было правдой.

— У меня нет причин доверять тебе, Фенрир, — холодно отрезал Люциус. — Однако эта история объясняет твоё безрассудство и глупость, коей я за тобой до недавних пор не замечал. И потому здесь я склоняюсь к тому, чтобы поверить тебе.

— Вы отпустите нас? — Фенрир смиренно сложил руки на груди. — Я признаю свою вину и приношу свои искренние извинения!

— Разве я что-то сказал про то, что отпущу вас? — притворно удивился Люциус. — Одними извинениями такой долг нельзя искупить.

— Тогда зачем же вы стали говорить с нами, сэр? — вступил в разговор до того молчавший Скабиор и, склонив голову, добавил. — Ведь мы уже в вашей власти.

— Я хочу предложить вам сделку, — прямо заявил Люциус.

— И какую же? — подобрался Фенрир.

— Я отпущу вас, — Люциус прищурился. — А взамен вы и ваша стая присягнете на верность мне и тому, на кого я укажу.

— Что? — Фенрир от неожиданности растерялся. — Что это значит?

— Это значит, что ни один член вашей стаи никогда не попытается причинить вред мне или моей семье, — отчеканил Люциус. — Вы будете защищать своего господина, хранить ему верность, охранять его земли и пойдете за ним, куда бы он ни повел вас.

— А если он поведет нас прямиком в ад? — упрямо вскинул подбородок Скабиор.

— Значит, пойдете в ад, — Люциус улыбнулся. — Но вы не дослушали, молодой человек. Лэрд же в свою очередь обязан заботиться о своих людях. У вас будет территория, крыша над головой, еда и работа. И разумеется, никаких бесчинств в полнолуние.

— У нас есть выбор? — со смешком осведомился Скабиор.

— Конечно! — Люциус ободряюще развел руками. — Вы можете либо принять моё предложение, либо… вернуться обратно в свои “покои”. Оборотни ведь любят темноту?

Скабиор понятливо кивнул и повернулся к отцу, ожидая его решения.

Фенрир хмуро молчал, пристально рассматривая свои загрубелые руки, покрытые сеточкой из морщин и многочисленных царапин.

— Я… я от лица своей стаи принимаю твоё предложение, Люциус, — наконец тяжело изрек он. — И вверяю тебе наши жизни. Да будет мой сын тому свидетелем!

— Я даю тебе полторы недели, чтобы собрать твою стаю и привести её сюда, — произнес Люциус. — Но клятву ты и твой сын принесете сейчас же.

Фенрир согласно склонил голову, незаметно ткнув локтем Скабиора. Тот опомнился и тоже нехотя кивнул.

— Том, заходите! — обернувшись через плечо, позвал его Люциус.

На пороге возник Том, растерянно улыбнулся недоумевающим оборотням и едва заметно пожал плечами, показывая, что и сам не понимает, в чем дело.

— Оборотень, взявший себе имя Фенрир Грейбек, клянешься ли ты верой и правдой служить роду Малфоев и почитать его представителей, как своих господ? — начал Люциус.

— Клянусь, — после секундного промедления отозвался Фенрир.

— Клянешься ли ты верой и правдой служить Томасу Риддлу-Беркли и почитать его, как своего господина?

Том изумленно приподнял брови, а Фенрир издал невнятный звук, свидетельствующий о крайней степени ошеломления.

— Клянешься ли ты…? — вновь начал Люциус, но опомнившийся Фенрир перебил его:

— Клянусь! Клянусь защищать своих господ и служить им, как самому себе, если они исполнят свою часть договора.

— Клятва принята, — спокойно проговорил Люциус и сделал незаметный знак Тому.

— Клятва принята, — послушно повторил тот.

Фенрир сдержанно кивнул и отошел, уступая место сыну. Скабиор откашлялся, досадливо цокнул языком и заговорил сам, не давая Люциусу задать вопрос:

— Я — оборотень, взявший себе имя Скабиор, клянусь верой и правдой служить своим господам и хранить им верность, какие бы поступки это за собой не повлекло. Пока мои господа чтут свою часть договора, я буду им верным слугой. И пускай покарают мое имя небеса, если я отступлю от своей клятвы… — закончив, Скабиор лукаво посмотрел прямо на Тома.

— Клятва принята, — вновь повторил Люциус.

— Клятва принята, — кивнул Том.

— Теперь можешь идти, Фенрир, — милостиво произнес Люциус.

— Мы можем идти? — уточнил Фенрир, кладя руку на плечо Скабиора.

— К сожалению, нет, — покачал головой Люциус. — Этот молодой человек пока задержится у нас в гостях… до тех пор, пока ты не вернешься со своей стаей. И когда я говорю в гостях, я имею в виду, что к нему действительно будут относиться как к почетному гостю.

— Или говоря по-простому, как к почётному заложнику, — хмыкнул Скабиор.

— Или так, — не стал спорить Люциус. — Однако вы, юноша, можете пользоваться определенной свободой перемещений, самовольно покинуть поместье вам всё равно не удастся… У тебя полторы недели, Фенрир. Не рискуй понапрасну судьбой единственного сына.

— Чёртов ублюдок, — зло сплюнул Фенрир.

— Советую соблюдать субординацию, — невозмутимо отозвался Люциус, поднимаясь с кресла. — Я ведь говорил, что не доверяю тебе, Фенрир. Можете попрощаться, потом домовики сопроводят тебя к выходу с территории поместья. А вас, юноша, сопроводят в вашу комнату, и сделайте милость, приведите себя в порядок! Запах псины людей не красит.

— Как скажете, сэр, — нарочито покорно протянул Скабиор. — Не оставите нас наедине? Хотелось бы попрощаться.

— Как вам будет угодно, — пожал плечами Люциус. — Пойдемте, Том.

Он встал с кресла и направился к выходу. Том последовал за ним.