Проклятье Морфея (джен)

Стейси улетела три часа назад. А значит, она уже дома. Прошло три часа, а я уже скучаю. Мне кажется, это началось ещё до того, как мы попрощались. По ней невозможно не скучать: всё-таки она слишком хоро¬шая, чтобы быть моей подругой. Но так даже лучше, потому что это мотивирует меня развиваться.

Сжимаю кулон, который Стейси подарила мне на прощание, и улыбаюсь. Я счастлива.

Надо позвонить Мартину. Мы вчера не общались весь день, и я хочу знать, как он. Хочу, чтобы он знал, что со мной всё хорошо.

— Эми, привет, как я рад, что ты позвонила! Всё в порядке? Как ты? Как Стейси?

— Я не успела ни слова сказать, а ты уже завали-ва¬ешь меня вопросами, — отвечаю я с улыбкой. Чувст¬вую, что соскучилась, и это меня ничуть не удивляет. — Стейси улетела недавно, а я вот поспала и решила позвонить. А ты как?

— Я скучал по тебе. Встретимся?

— Да, конечно. Через часик в нашем сквере?

— Буду ждать.

Звонок обрывается, и я улыбаюсь. Надо соби-раться.

Уже будучи почти готовой выходить из дома, за-ме¬чаю новое сообщение. Перри.

Перри Хеммингс, 2:01pm:

Встретимся у железнодорожного в три.

Что интересно — она не спрашивает. Она конста-ти¬рует. Интересный подход, особенно если учесть, что я чётко дала понять, что не хочу общаться с ней.

Эми Томпсон, 2:13pm:

Зачем?

Перри Хеммингс, 2:13pm:

Поговорить.

Эми Томпсон, 2:13pm:

Окей.

Достала. Хочу, чтобы этот разговор с ней стал по¬следним в моей жизни. Да, я всё ещё её не простила. И не собираюсь.

— Мартин? Я не смогу сейчас встретиться, про-сти. Мне надо увидеться с Пезз, она хочет что-то обсудить. Я постараюсь, чтобы это закончилось как можно быст¬рее, и сразу же позвоню тебе, хорошо? Хочу скорее с ней покончить.

— Конечно, Эми. Удачи. Будь осторожна, хоро-шо?

— Обязательно.

Сбрасываю, и со вздохом опускаюсь по стене. Как же мне это всё надоело.

* * *

Перри стоит у перрона. Как всегда безупречна, но только внешне. К сожалению.

— Уезжаешь?

— Эми! — она оборачивается, услышав мой голос у себя за спиной, и крепко меня обнимает.

— Не трогай меня.

— Прости. — Пезз убирает руки и отходит на не-сколько шагов. — Я ведь сейчас всё ещё живу благо-даря тебе, да?

— Да, — вздыхаю. — И что дальше?

— Мне жаль. Правда, жаль. И… Насчёт Кэма я сов¬рала, чтобы разозлить тебя. За это тоже прости. Прости за всё, что я натворила.

— Это всё, что ты хотела сказать? Мне не инте-ресно.

Разворачиваюсь, чтобы уйти, но Пезз продолжает го¬ворить.

— Помнишь, ты просила о помощи? Я знаю, как тебе помочь.

Обернувшись, вижу, как Пезз бросается под под-хо¬дящий поезд.

Чёрт возьми, нет.

— Перри!

Импульсивно бросаюсь к ней, но кто-то сбоку одёргивает меня, и я падаю на землю. И это последнее, что я помню.

* * *

— Где я?

С трудом приподнимаюсь на локтях, чтобы ос-мотреться. Судя по всему, я в… больничной палате? Но почему?

— Позовите доктора, она очнулась! Быстрее! — кричит вскочившая с кресла Стейси, захлопнув книгу. В палату вбегает Кэм, врач и мама.

— Эми, как ты? — взволнованно спрашивает Стейси, схватив мою руку.

— Где… где Мартин?

Мне тяжело говорить, но я должна знать, в порядке ли он.

— Кто такой Мартин? — спрашивает Кэмерон, и я, вздохнув, отвечаю:

— Тебе ли не знать.

— Эми… Ты никогда не упоминала Мартина, — произносит мама, и я резко ложусь обратно.

— Никаких резких движений, Эмили. Ты так и не ответила, — вставляет свою реплику врач. — Как твоё самочувствие?

— Да хорошо всё со мной, чего вы? Дай воды, пожалуйста, — обращаюсь к Стейси, но мама подры-вается, чтобы взять стакан.

— Мам, Стейси, но ведь я же знакомила вас с ним… Как не упоминала?

— Ты год пролежала в коме после сильного со-трясения мозга.

Ох… потрясающе.

Чёрт.

Закрываю глаза и, сдерживая вздох, закрываю ладонями лицо. Прошу оставить меня одну и, дождавшись, пока все выйдут, глубоко выдыхаю, оставшись в полном недоумении. Всё это — шутка? Сон? Ничего не было?

Но ведь Мартин должен существовать. Хоть где-то. Я должна его найти. Обязана. Даже если он живёт не тут. Даже если у него другое имя. В любом случае, я должна найти его. Возможно, он знает, что происходит. Ведь почему-то именно он был там. Почему-то именно он оказался таким же, как и я. Да и вообще, я просто не могу его потерять. Только не его.

— Стейси! — зову я, и она, зайдя в палату, садит-ся рядом. — Расскажи мне, что случилось.

Стейси приподнимает голову, на секунду отводит глаза в сторону, затем говорит:

— Я узнала обо всём от твоей мамы, но если ты хочешь услышать это от меня… Тебя сбил мотоцикл, когда ты переходила дорогу. Машины стояли на све-тофоре, а мотоциклист быстро ехал, не обращая вни-мания на красный свет, задел тебя, вследствие чего те-бя отбросило на капот стоящего рядом авто. Повезло, что осталась жива, все очень за тебя переживали. Во-дитель той машины вызвал скорую, вовремя успели. Ты действительно ничего не помнишь?

Вздыхаю (и, клянусь, в моём мозгу пролетает мысль, что этих вздохов отягощения и разочарования будет ещё много):

— Нет. У меня всё было совершенно иначе, — стараюсь собраться с мыслями, чтобы передать всё коротко и в то же время подробно, глубоко вдыхаю и начинаю свой рассказ. Мысленно перебарываю ощущение дежавю, которое появляется из-за того, что подобный разговор уже проходил между нами со Стейс. Стейси внимательно слушает, совсем не перебивая, но я вижу, что она хочет задавать вопросы. Тем не менее, у меня нет сил останавливаться. Потому что тогда придётся начинать всё заново, а это для меня слишком тяжело. Слишком тяжело осознавать, что все эти страдания, эта бессонница, которая не давала мне покоя, даже встреча со Стейси, Мартин, всё это было нена-стоящим. Да, Стейси сейчас рядом, держит меня за руку и слушает мой несвязный рассказ, но та встреча была прекрасной. Гораздо лучше, чем эта. По крайней мере, тогда мы гуляли, а не были заперты в больничной палате без единой возможности выйти куда-то вместе — вряд ли сейчас врачи одобрят моё рвение прогуляться.

— Прости, Стейси, но Эми должна поесть и на-браться сил.

Я даже не заметила, когда мама зашла в палату, держа поднос с тарелкой супа.

— Я не хочу есть, мам.

— Выпей хотя бы бульон ложкой. Прошу тебя.

— Ладно.

Мама ставит тарелку на прикроватную тумбу, и я беру её в руки.

— Ой, горячо! — я ставлю суп обратно, немного пролив на тумбу и пол.

— Ничего страшного, я протру, — мама хватает первое полотенце, которое попало в поле её зрения. — Сама сильно обожглась?

— Да нет, всё хорошо. Я подожду, пока остынет.

— Как хочешь.

— Спасибо, мам.

Мама улыбается и целует меня в лоб, затем про-должает вытирать пол. Повисает неловкое молчание, и я сжимаю руку Стейси. Она наклоняется ко мне и шепчет на ухо:

— Мы найдём его, обещаю. Мы всё узнаем.

— Спасибо.

Закрываю глаза и медленно засыпаю. Я уже и за-была, как это — просто спать, не думая ни о чём.

«Перри», — проносится в моей голове, и я отгоняю эту мысль.

Нет. Не сейчас.

Сейчас мне нужно отдохнуть.