Асфодель (гет)

Драко медленно открыл глаза. Закрыл. Снова открыл. Несколько раз моргнул. Так и есть — комната, в которой он находился, действительно была ему знакома. Правда, очертания ее все еще расплывались, но зрение постепенно возвращалось, и человеческие фигуры, стоящие вокруг него, приобретали ясные черты. Мадам Помфри, профессор Снейп, профессор Дамблдор, все они смотрели на него сверху вниз и, по-видимому, с нетерпением ожидали его пробуждения. Во всяком случае, именно это сейчас отражалось на их встревоженных, полных сочувствия лицах. Драко повернул голову и осмотрелся. Не удивительно, что помещение показалось ему знакомым: он находился в больничном крыле, и это означало только одно — они вернулись. Но, осознав это факт, Малфой вдруг вспомнил и то, что случилось перед тем, как ему провалиться в беспамятство.

— Гермиона! — воскликнул он, вскакивая на кровати и дико озираясь по сторонам. Где же она?! Куда могла подеваться? Ведь она больна и я должен ей помочь!

— Успокойтесь, мистер Малфой! — приказала мадам Помфри, пытаясь уложить его обратно, но в планы Драко это никак не входило: он твердо вознамерился отыскать Гермиону и никакая сила не смогла бы заставить его отказаться от этого решения. Но тут с соседней кровати до него донеслись чьи-то жалобные всхлипы. Малфой резко повернул голову в ту сторону и увидел буйную копну каштановых волос: Грейнджер все еще спала, ворочаясь и вздыхая во сне.

— Гермиона! — просиял Драко и спрыгнул с кровати.

— Мистер Малфой! — сердито крикнула мадам Помфри, чьи старания угомонить беспокойного пациента не дали никаких результатов. — Немедленно возвращайтесь в постель!

Дамблдор хоть и не сказал ничего, глядя на эту картину, но наблюдал за происходящим со странным блеском в глазах. Что же касается профессора Снейпа, у того на лице ни один мускул не дрогнул, но его обычно бесстрастные глаза наполнились замешательством. Не обращая внимания ни на своего декана, ни даже на директора школы, Драко подбежал к постели Грейнджер и легко пожал ее руку.

— Просыпайся, Гермиона, все в порядке, мы вернулись, — принялся уговаривать ее Драко. — Все хорошо, я здесь, рядом с тобой.

На этих его словах у Снейпа от изумления округлились глаза. Он вздернул бровь и пристально уставился в бледное лицо крестника. Тот так и продолжал будить сокурсницу, несмотря на тщетные попытки мадам Помфри затащить его обратно в кровать.

— Вернитесь в постель, глупый мальчишка! — порозовев от усилий, кричала целительница. — Я должна обследовать вас, чтобы убедиться, что вы в полном порядке!

Но тот, казалось, даже не слышал ее. Он сидел на кровати Гермионы и гладил ее по волосам.

— Ну пожалуйста, Гермиона, — шептал он. — Проснись.

Наблюдая за ним, Дамблдор лукаво усмехнулся, и в этом момент глаза Гермионы внезапно распахнулись. Грейнджер уставилась отсутствующим взглядом в потолок, потом нахмурилась и вдруг резко подскочила, усаживаясь в постели. Огляделась по сторонам, посмотрела на свою руку, которую Драко все еще держал в своей, и на ее лице появилось выражение боли и тревоги.

— Ребенок! Что с моим ребенком?! С ним все хорошо? — повернувшись к мадам Помфри, воскликнула она.

Глаза целительницы полезли из орбит от изумления, и она, в полном ступоре, ошеломленно уставилась на Гермиону. Снейпа чуть удар не хватил: он сдавленно хмыкнул, и у него отвисла челюсть. Один профессор Дамблдор сумел сохранить присутствие духа — он просто улыбнулся и погладил бороду. Зельевар наконец отмер и озадаченно поинтересовался:

— С кем должно быть все хорошо, мисс Грейнджер?

— С моим малышом. С ним все в порядке? — настойчиво повторила Гермиона и задумчиво добавила: — Стойте, а почему?..

Но фразу ей не дал закончить Драко: он раздраженно повернулся к профессору Снейпу и так рявкнул, что у того заложило уши:

— Кажется, я уже просил вас не называть ее так! Перед вами миссис Малфой, а не мисс Грейнджер!

Услышав подобное заявление, Северус чуть не задохнулся от гнева:

— Что за бред ты несешь?!

— Почему никто не говорит мне о моем ребенке?! — в отчаянии закричала Грейнджер. И если бы не вмешательство Дамблдора, то еще неизвестно, чем бы все это могло закончиться. А Драко, услышав вопрос Гермионы, тут же позабыл о существовании Снейпа и умоляюще уставился на директора: — Да, что же с нашим малышом?

— Не переживайте, мистер и миссис Малфой, — не моргнув глазом, заверил он их, стараясь не обращать внимания на ошеломленные лица мадам Помфри и профессора Снейпа. — С вашим ребенком все в порядке.

Драко облегченно выдохнул. Новость так его обрадовала, что следующий вопрос Дамблдора прошел мимо его ушей.

— С вашего позволения, могу я перекинуться словечком с профессором Снейпом и мадам Помфри? — спросил у них Альбус.

Успокоенная тем, что с ребенком все хорошо, Гермиона кивнула, и Драко, глядя на ее посветлевшее лицо, кивнул тоже. Какое ему дело до разговоров директора со своими подчиненными, если его семье сейчас ничто не угрожало? Правда, он ощущал смутное беспокойство, но причины его возникновения он не знал. Что-то тревожило его, копошилось на задворках сознания, как незаконченная домашняя работа, и чем больше он думал об этом, тем больше вопросов у него возникало. Как мы попали сюда? Последнее, что я помню, это как Гермиона потеряла сознание в коридоре особняка. Почему же тогда мы в Хогвартсе? Не в силах отыскать ответы, Драко проследил взглядом за Дамблдором и увидел, как тот сделал несколько шагов в сторону, и к нему тотчас же подошли профессор Снейп и мадам Помфри.

— Что, во имя Салазара, здесь происходит, Альбус? — требовательно спросил Снейп, нахмурив брови. Малфой все еще держал Гермиону за руку и ласково перебирал густые пряди ее волос, но ему почему-то стало ужасно любопытно, о чем они собираются говорить, и чтобы не проронить ни слова из того, что будет сказано, он напряг слух.

Глядя в черные глаза сурового зельевара, Дамблдор лишь улыбнулся:

— Вообще-то, Северус, я думал, это совершенно очевидно — мистер Малфой и мисс Грейнджер...

— Вы имеете в виду миссис Малфой? — с сарказмом поддел его Снейп, но Дамблдор поднял руку, призывая его к тишине. Драко озадаченно хлопнул глазами. Странно, — подумал он. — Почему это Снейпу кажется нелепым, что Гермиона носит фамилию мужа?

— Как я уже говорил, мистер Малфой и мисс Грейнджер страдают от последствий действия зелья. То есть, они еще не полностью проснулись, и, без сомнения, оба будут крайне поражены, когда осознают, что снова находятся в реальном мире, — дружелюбно сказал он, весело поглядывая на профессора Снейпа и мадам Помфри.

Вот теперь Драко все понял. Он озадаченно уставился на Гермиону и увидел в ее глазах отражение собственного потрясения. И это понимание подействовало на обоих не хуже взгляда Медузы Горгоны: они застыли на месте и только таращились друг на друга еще не веря до конца, что действительно вернулись обратно. По-настоящему. А мир их волшебного сна так и остался там, где ему и надлежало оставаться. Зелье, что мы сварили! Но ведь мы не пили его, а потеряли сознание задолго до того, как собирались это сделать...

— Черт! — дружно вырвалось у обоих, и в тот же момент Драко сломя голову кинулся к своей кровати. Быстро юркнул к себе в постель и неосознанным движением сунул руку под подушку — ладонь, которой он касался Гермионы, горела словно в огне. В смятении повернулся к учителям и, увидев на их лицах неподдельный интерес, щедро приправленный весельем, мысленно ощетинился: — Чего они так смотрят на меня? Что я мог такого сделать, чтобы они... Но следующая мысль все расставила по своим местам: — Великий Салазар, я, только что, на глазах у всех, держал Гермиону за руку и просил профессора Снейпа называть ее миссис Малфой! Ниже падать некуда... Он густо покраснел и отвернулся.

— Что и требовалось доказать, — развел руками Дамблдор.

— Надеюсь, теперь вы успокоитесь, мистер Малфой? — живо спросила мадам Помфри, подбегая к его кровати.

Драко кивнул. Он все еще пытался побороть свое смущение, но получалось из рук вон плохо. Прекрати! — велел он сам себе. — Это же просто смешно! Малфои не могут выглядеть сконфуженными! И, кстати, что с Гермионой? Ей тоже не по себе, как и мне? Он повернул голову в ее сторону и увидел, что и она обескуражена не меньше его. Ничего удивительного, — догадался он. — Она вообще только что требовала ответить, что с ее ребенком. Гермиона Грейнджер, пай-девочка, любимица учителей и неисправимая всезнайка, только что налетела на директора, профессора Снейпа и мадам Помфри с требованиями ответа о здоровье своего малыша. Да еще и настолько агрессивно, что, вспомнив ее воинственный вид, Драко хихикнул — все это было слишком нелепо. А когда мадам Помфри взмахнула над ним своей палочкой, проверяя, нет ли каких-нибудь остаточных эффектов, и вовсе расхохотался.

— Что вас так забавляет, мистер Малфой? — угрожающе прогудел профессор Снейп. Драко посмотрел на него, потом на Гермиону и расхохотался пуще прежнего.

— Самый обыкновенный побочный эффект, — заметила мадам Помфри. — Финниган смеялся целых пятнадцать минут после того, как проснулся.

Смех Драко, по-видимому, не произвел на нее никакого впечатления.

— Ребенок... — наконец выдавил Драко, переводя взгляд с Гермионы на профессора Снейпа. Память в очередной раз прокрутила перед его мысленным взором картину того, как требовательно спрашивала Грейнджер у опешившего преподавателя о состоянии здоровья несуществующего младенца и снова разразился хохотом. А вот Гермионе, похоже, было не до веселья: лицо ее побагровело, и она сердито уставилась на плачущего от смеха Драко. Ну да, ну да. И снова "здравствуйте", мисс Заноза...

— Ничего смешного! — вскипела Гермиона.

Она высвободила ноги из-под одеяла и свесила их с кровати, в порыве гнева не замечая того, что больничный халат, в который она была одета, задрался самым откровенным образом. Как бы Драко ни помирал со смеху, но это зрелище он пропустить никак не мог: сперва уставился на ее голые колени, потом скользнул взглядом к лодыжкам, после чего завершил свои исследования миниатюрной стопой с высоким подъемом и маленькими, аккуратными пальчиками. В конце концов, должен же он был убедиться, что они действительно выглядят так же, как в их сне. Малфой повторил свое визуальное путешествие еще раз и остался доволен осмотром. Так и есть, ножки у Грейнджер были что надо. Он улыбнулся. Значит, тогда и с фигурой у нее все в порядке, — успокоился он и, поймав себя на этой мысли, тут же запаниковал. — Стойте, я, что, и в самом деле собираюсь это продолжить? Он посмотрел на разгневанную Гермиону, на ее раскрасневшиеся щеки, растрепанные волосы, которые, казалось, потрескивали от переизбытка энергии их обладательницы, и снова почувствовал как тепло ему становится на душе. А Грейнджер, между тем, завелась не на шутку.

— Хватит смеяться надо мной, Драко Малфой! — вспыхнула она, сверкая глазами. Вскочила с кровати и решительно направилась в его сторону.

— Держите себя в руках, мисс Грейнджер! — сердито окликнул ее Снейп.

Драко ожидал от нее всего, чего угодно, но, к огромному его удивлению, Гермиона вскинула подбородок и, повернув голову в сторону напряженно следящего за ней зельевара, холодно сказала:

— С удовольствием, профессор. Но только когда он научится тому же.

Затем повернулась к Драко и толкнула его в грудь. Это так напомнило ему их первоначальные ссоры в мире сна, что Драко тут же забыл о и профессоре Снейпе, и о том, что они сейчас здесь не одни.

— Перестань смеяться! Если ты забыл, то я могу напомнить, что и ты волновался не меньше! В конце концов это был не только мой ребенок!

Драко сердито сдвинул брови:

— Но, надеюсь, ты не станешь отрицать, что у меня даже не было возможности выбора? — рявкнул он.

Глаза Гермионы вспыхнули. Обожаю, когда они так сверкают, — невольно подумал Драко.

— Ты сейчас хочешь это обсудить? — возразила Грейнджер, явно возмущенная тем, что Драко вообще мог такое сказать.

— Хм, — громко кашлянул кто-то, и оба они повернулись к учителям.

Малфой мельком взглянул на Гермиону и только сейчас осознал, насколько близко они стоят друг от друга. А ведь я мог бы даже поцеловать ее. Причем прямо сейчас. И этот нелепый спор прекратился бы сам собой. Гермиона подняла на него глаза, и по тому, как они расширились, понял, что она думает о том же. Щеки ее порозовели, и она поспешно отошла от него на несколько шагов. Поправила на себе одежду, слегка пригладила волосы и вежливо спросила, в один миг превращаясь в привычную ему заучку Грейнджер:

— Вы что-то хотели сказать, профессор Дамблдор?

Метаморфоза произошла столь мгновенно, что Драко снова чуть не рассмеялся, и чтобы не провоцировать ее лишний раз, прикусил губу.

Дамблдор, скрывая в бороде улыбку, наблюдал за ними с огоньком веселья в глазах.

— Простите, что прерываю ваш маленький семейный разговор, но у нас к вам есть несколько вопросов, и мы надеемся, что вы сможете нам помочь. Видите ли, профессор Снейп описывает симптоматику этого удивительного сна и ему нужно записать ваши впечатления. На тот случай, если подобное повторится еще раз, — сказал он, тепло глядя на своих учеников.

Драко от удивления вскинул брови, глядя как Гермиона переменилась в лице, услышав эту новость. Она тут же выпрямилась и с любопытством уставилась на Снейпа. Ну, сейчас начнется...

— Значит, вы все-таки нашли противоядие, профессор? — восторженно затараторила Грейнджер. — Это из-за него мы проснулись? А я уж начала думать, что нам придется подождать до тех пор, пока зелье Невилла само прекратит свое действие. Мы, конечно, тоже приготовили антидот, но, как видите, проснулись раньше, чем успели его попробовать. Ой, а скажите, ваше зелье тоже было жуткого ядовито-зеленого цвета? Потому что я...

— Мисс Грейнджер! — рявкнул Снейп. — Замолчите! Минус пять баллов с Гриффиндора за вашу бесконечную болтовню! Разве вы не слышали, что сказал директор? Нам нужно расспросить вас, а вместо этого вы в очередной раз испытываете наше терпение.

— Ну-ну, Северус, — положив руку на плечо профессора, попытался успокоить его Дамблдор. — Вполне естественно, что мисс Грейнджер интересуется, каким образом вам удалось ее разбудить. На ее месте так поступил бы любой.

Малфой фыркнул, услышав, как Снейп пробормотал себе под нос что-то о "невыносимых всезнайках". Гермиона потупилась. Со стороны могло показаться, что она смущена, но Драко ее невинный нисколько вид не обманул: за те дни, что они провели вместе, он уже довольно хорошо мог определить, о чем она думает на самом деле. Поэтому он мог дать руку на отсечение — она нисколько не сожалела о том, что стала донимать профессора расспросами. Мало того, похоже, она еще и намеревалась получить эти ответы. А уж какими путями, об этом Драко даже думать боялся.

— Вы абсолютно правы, мисс Грейнджер, — широко улыбнулся Дамблдор. — Профессор Снейп действительно создал противоядие. Но разбудило вас не только оно, но еще и время. Антидот боролся с зельем мистера Лонгботтома, а время лишь усиливало его действие. Некоторые случаи вылечить было легче, чем другие. Вы с мистером Малфоем проснулись последними.

Гермиона кивнула, осмысливая все происходящее, и вдруг с ужасом посмотрела на Дамблдора.

— Что значит "последними"? Сколько же мы спали?

— Две недели, — ответила вместо директора мадам Помфри. — И, надо признаться, вы меня довольно сильно напугали, я уже начала думать, что вы не проснетесь.

Драко был ошеломлен. Две недели? Не может быть! Но какой бы шок от услышанного не испытывал сейчас Драко, он прекрасно понимал, что это ничто по сравнению с тем ужасом, который испытывала Гермиона.

— Ч-что? — пискнула она. — Но мы пробыли там всего два дня! Мы не могли пропустить две недели!

Две недели занятий, — усмехнулся про себя Драко, зная, что она волнуется из-за пропущенных уроков.

— Брось, Гермиона, расслабься, — протянул он, не замечая удивленных взглядов профессора Снейпа и мадам Помфри. — Не переживай — я помогу тебе наверстать упущенное.

Гермиона фыркнула.

— Ну да, конечно, — саркастически скривилась она. — Скорее, это я помогу тебе с пропущенным материалом.

— Если так, то еще лучше, — спокойно ответил Драко. В реальности все это намного забавнее, — подумал он. — Хотя и непривычно немного.

Он улыбнулся своей мимолетной мысли и внезапно понял, то преподаватели все еще ждут их ответа. Малфой прочистил горло и, повернувшись к Дамблдору, сказал:

— Вы сказали, что хотели бы задать нам несколько вопросов, профессор?

Краем глаза он заметил, что Гермиона немедленно изобразила на лице крайнюю заинтересованность и покраснела. Все правильно, Грейнджер. Мы с тобой только что флиртовали перед директором и профессором Снейпом. О том, заметила ли это мадам Помфри, он не думал: в конце концов они сталкивались с ней не каждый день, а Дамблдор... ну, он Дамблдор и есть. Директор, и этим все сказано. Но, как бы он ни храбрился, его не оставляло чувство неловкости, — ведь преподаватели стали свидетелями того, чего он раньше никогда не делал в их присутствии.

— Ах, да, — весело ответил Дамблдор. — Спасибо, что напомнили. Мне было интересно, когда вы двое позволите нам до этого дойти. Нам нужно знать все, что происходило в ваших снах. И поэтому... Кто из вас хочет рассказать свой сон первым?

Щеки Драко вспыхнули с новой силой, и ему не нужно было даже смотреть на Гермиону, чтобы понять, что и она покраснела тоже.

— Хм, профессор, — робко пролепетала Гермиона. — Нам не нужно рассказывать свои сны по отдельности. Видите ли, у нас с Драко был общий сон, — закончила она, опустив глаза к полу.

Если б это было возможно, Дамблдор улыбнулся бы еще шире, а глаза весело блеснули за стеклами очков-половинок:

— Так я и думал. В таком случае, это делает ваше дело еще более интересным.

— Но почему, профессор? — опередив Гермиону, спросил Драко. Грейнджер недовольно поджала губы и наградила его таким взглядом, что он опешил. Что такое? Я тоже имею право задавать вопросы.

— Вы и мисс Грейнджер — единственные, кто сказал, что видели один и тот же сон, мистер Малфой, и это необычно, — вклинился в их разговор профессор Снейп.

Здорово. Просто здорово, — горько подумалось Драко. — Я просто ходячая катастрофа какая-то.

— В таком случае, почему бы вам не начать свой рассказ с самого начала, — улыбаясь, предложил им Дамблдор. — Я всегда считал, что начало — это лучшее место для большинства дел.

Драко с большим трудом подавил в себе желание скривиться. Гермиона посмотрела на него, потом на учителей, потом снова на Драко и... густо покраснела. Глубоко вздохнула и начала:

— Ну...

Драко чуть ли не физически чувствовал, как она пытается набраться знаменитой гриффиндорской отваги.

— Все началось с того, что мы проснулись. В одной постели.

Профессор Снейп закатил глаза.

— Мы были женаты, — закончила Грейнджер с таким видом, будто это было самое худшее и самое страшное в ее жизни.

Если бы они только могли предположить, что там происходило на самом деле, — с иронией подумал Драко и тут же встревоженно посмотрел на Гермиону. — Преподавателям ведь не обязательно все знать, верно?

— Мы были в Малфой-мэноре, — вмешался Драко. — И знали, что что-то пошло не так. Начали выяснять и поняли, что случилось с зельем Лонгботтома — Гермиона догадалась, какой ингредиент стал причиной взрыва, — а потом она потеряла сознание.

Грейнджер снова покраснела. Малфой ухмыльнулся. Она такая милая, когда волнуется... Прекрати думать об этом, да еще и сейчас! Сосредоточься, Драко!

— Драко отвез меня в Мунго. Там нас обследовали... — тут голос Гермионы дрогнул и она запнулась. — Меня и моего ребенка. Судя по всему, у нас с Драко было двое детей — две девочки — и еще один должен был родиться.

При мысли о Наоми и Эванне глаза ее потеплели, но холодный голос профессора Снейпа вырвал ее из воспоминаний.

— Поздравляю, — сухо обронил он. Гермиона и Драко переглянулись и покраснели. — И все же, сделайте одолжение, избавьте нас от подробностей. Скажите лучше вот что: понимали ли вы, что спите, и сон этот напрямую связан с испорченным зельем Лонгботтома?

— Да, сэр, — дружно ответили Драко и Гермиона.

— Кроме нас там почти никого не было, и, похоже, все они считали, что мы с Драко родственные души, — продолжила Гермиона, наморщив нос.

Драко фыркнул. Однако... Может, Грейнджер и хорошенькая, но чтобы она была моей родственной душой? Не думаю.

— Да, — кивнул Снейп. — Остальные ученики говорили то же самое. По-видимому, зелье отправило всех вас в альтернативную реальность, которую создал ваш разум.

После этой новости у Гермионы в глазах вспыхнул такой азарт, что Драко увидел, как у нее от нетерпения даже рука дернулась. Малфой мог поклясться, что она собирается вскинуть ее в извечном жесте гриффиндорской выскочки, но профессор Снейп (от которого это тоже не осталось незамеченным) поспешил продолжить:

— Так вы говорите, у вас с мистером Малфоем были дети? — насмешливо спросил он.

— Да, сэр, — кивнула Гермиона. Она едва сдержалась, чтобы не улыбнуться при воспоминании о девочках. Драко уловил перемену в ее голосе и перед его мысленным взором возникли светлые локоны Эванны и задорная мордашка Наоми. Видимо, он тоже начал улыбаться, потому что, поймав взгляд професора Дамблдора, увидел, как весело тот на него смотрит. Малфой стушевался и отвернулся от него.

— Значит, ваш сон касался будущего, так? — поинтересовался Снейп. Драко кивнул и, опережая Гермиону, ответил:

— Да. Лет через семь или восемь. Министерство давало поминальный обед по павшим героям войны, — проговорил он, внимательно наблюдая за выражением лиц учителей. Как он и ожидал, Снейп напрягся, а Дамблдор потемнел лицом.

— Да, "Сами-Знаете-Кто" потерпел поражение, — прошептала Гермиона, опустив голову. Голос ее слегка дрогнул, и Драко понял, что она думает о Поттере. — В нашем сне Гарри пожертвовал собой, чтобы одолеть его.

Услышав такое, мадам Помфри ахнула, Снейп побледнел, а Дамблдор серьезно посмотрел на ребят и сокрушенно поджал губы:

— Увы, друзья мои, сны не всегда бывают радужными.

Драко хмыкнул, и эхом ему вторил профессор Снейп.

— Хвала Мерлину, это был всего лишь сон, — твердо заявила Гермиона, приходя в себя и вновь поднимая глаза. — Что еще вы хотели бы узнать?

— Все! — хмуро отрезал Снейп.

Гермиона глубоко вздохнула и начала рассказывать. Драко внимательно слушал то, что она говорит и, время от времени, встревал в ее монолог, чтобы добавить то, о чем она позабыла. Свои поцелуи, разговоры после обеда в министерстве и другие, более интимные моменты, они, разумеется, опустили: старым летучим мышам было вовсе не обязательно знать все эти подробности.

Во время их рассказа мадам Помфри то восторгалась, то охала, и под конец застыла с таким приторным выражением на лице, что у Драко свело скулы. Малфой старался придать себе скучающий, равнодушный вид, но, глядя на ироничного Снейпа, кудахчущую мадам Помфри и понимающе улыбающегося Дамблдора это было трудно, практически невозможно. На его щеках расцвели два алых пятна, и он уже не мог дождаться, когда их, наконец, оставят в покое. Великий Салазар, неужто этот допрос еще не закончился? Даже и не знаю, смогу ли я вынести еще хоть несколько минут.

— Это было восхитительно! — хлопнул в ладоши Дамблдор. — Надеюсь, вы услышали все, что хотели, Северус? — спросил он у зельевара и одобрительно кивнул, увидев, как тот церемонно поклонился. — Вот и прекрасно.

Снейп, который не проронил ни слова, пока Гермиона припоминала подробности их пребывания в мире грез, смотрел на них настолько недовольно, что это граничило с отвращением, и Драко при виде его кислой физиономии начал испытывать какое-то глухое раздражение. А если б я запал во сне на Уизлетту, а не на Грейнджер? — мстительно подумал. — Как бы вы тогда отреагировали, профессор? Правда, вслух он этого не сказал, а тут еще и Дамблдор снова подал голос:

— Полагаю, после того, как они хорошенько подкрепятся, мистер Малфой и мисс Грейнджер могут быть свободны. Как вы думаете, мадам Помфри? — спросил он с улыбкой.

— Вы совершенно правы, директор, — улыбнулась ему в ответ целительница и поспешно направилась за едой для своих необычных пациентов.

Только сейчас Драко осознал, что голоден. У него даже настроение поднялось, когда он услышал слова Дамблдора, а вот Гермиона, к его удивлению, стала протестовать.

— Но мы только что пообедали, — возразила она и не успела еще закончить фразу, как ее желудок заурчал настолько громко, что Драко прикусил губу, чтобы не расхохотаться. Гермиона покраснела. Рискни повторить это еще раз, Грейнджер.

Снейп ухмыльнулся. По всей видимости он уже собрался съязвить на ее счет, но Дамблдор жестом остановил его.

— Похоже, ваш желудок не согласен с вами, мисс Грейнджер, — заметил директор. — Видите ли, какими бы роскошными ни были пиршества в наших умах и какими бы восхитительными они ни были, они никогда не смогут нас насытить.

— Ты же все равно ничего не ела, Гермиона, — рассмеялся Малфой.

— Потому что мне было некогда — я кормила Эванну! — возмущенно заявила Грейнджер, все еще пунцовая от стыда за те звуки, что издал ее желудок.

— Угу. А она, в свою очередь, бросала еду тебе в волосы, — продолжал веселиться Драко, просто чтобы еще больше ее разозлить. Разгневанная Гермиона из пунцовой стала и вовсе багровой. До чего же она хороша, когда злится, — подумал Малфой, откровенно любуясь ее сверкающими глазами. Но какой бы красивой она ни была, он не мог не подшучивать над ней — старые привычки быстро не умирают. Рука Грейнджер машинально коснулась спутанных от долгого сна волос, и Драко захохотал пуще прежнего. Глаза Гермионы сузились.

— Ну все, Малфой, — прошипела она. — Больше ты меня не подловишь! И не надейся, что тебе хоть когда-нибудь удастся снова застать меня врасплох!

Драко широко улыбнулся ее словам. Он заметил, что Дамблдор с интересом наблюдает за ними, а профессор Снейп ухмыляется, но даже в темных глазах зельевара мелькнул отблеск веселья.

— Знаешь, Грейнджер, — протянул он, оглядывая ее с ног до головы, — именно это я и намереваюсь сделать.

Лицо Гермионы пошло пятнами. Она оторопело распахнула рот, не веря тому, что он сказал такое при учителях. А Малфой лишь победно улыбнулся и скрестил на груди руки. Снейп сдавленно хмыкнул, но, как ни старался, Драко так и не понял, профессору весело или он таким образом выражает свое неодобрение. Тогда, продолжая ее донимать, он шагнул ближе и почти промурлыкал:

— Я полагал, что мы с тобой пришли к полному взаимопониманию, Гермиона.

— Конечно пришли, Драко, — съязвила Грейнджер, вкладывая в его имя столько же приторности, сколько и он в ее. Малфой самодовольно улыбнулся: похоже, ему предстоят веселые денечки. Особенно когда он примется дразнить ее и выводить из себя. Во всяком случае, скучать им точно не придется.

— В таком случае, я очень рад, что мы поняли друг друга, — кивнул он, бросив на нее многозначительный взгляд.

* * *

Гермиона была настолько взволнована, что, пожалуй, впервые в жизни не знала, как себя вести. Даже пресловутые экзамены не вызывали в ней такой ажитации, как сегодня. Еще никогда она не чувствовала себя такой незащищенной и смущенной, как сегодня. И в этом не было ничего удивительного: последние двадцать минут она только и делала, что рассказывала в красках директору и профессору зельеварения о том, как последние пару дней играла в семью с Драко Малфоем. А этот негодяй (она подразумевала Драко, разумеется) не только не помог ей, но еще и имел наглость в открытую флиртовать с ней, нисколько не стесняясь присутствия учителей. Его откровенные взгляды окончательно ее доконали, и она только и делала, что стояла с пылающими щеками и открытым от шока ртом. Мерлином клянусь, я его задушу! — с негодованием решила она и уже набрала полную грудь воздуха, чтобы сказать ему какую-нибудь колкость, но в этот момент вернулась мадам Помфри, вслед за которой по воздуху плыли два подноса, уставленные аппетитной снедью. Гермиона глянула на тарелки с пастушьим пирогом, от которого еще шел пар, креманки со сливочно-шоколадным пудингом, на запотевшие стаканы холодного тыквенного сока, и все мысли разом вылетели у нее из головы.

— Вы двое! — резко обратилась она к ребятам, протискиваясь мимо Снейпа и Дамблдора. — А ну-ка, живо в постель! Вы и так слишком долго разговаривали, пора как следует подкрепиться, чтобы вернуть силы и отправиться по своим комнатам.

Дамблдор с улыбкой поклонился и дал ей дорогу. Снейп криво усмехнулся, развернулся на каблуках и так стремительно вышел из больничного крыла, что его черная мантия развернулась за его спиной подобно крыльям. Наконец-то он ушел, — с облегчением подумала Гермиона и вздохнула. — Хотя мог бы и поблагодарить нас за то, что мы помогли ему разобраться в этой проблеме. Он, конечно, и сам бы смог догадаться, что Невилл бросил в котел порошок корня асфодели, но если б я не сказала ему об этом, еще неизвестно насколько бы затянулись его поиски противоядия.

Она покосилась на Драко, а тот, заметив ее взгляд, подмигнул ей и принялся за обед. Гермиона закатила глаза. Посмотрела на улыбающегося Дамблдора, и смущенно потупилась.

— Рад видеть, что в эти неспокойные времена дома Хогвартса хоть немного, но все же становятся ближе друг другу, — вымолвил он, поглядывая поочередно то на Гермиону, то на Драко, который, услышав подобное заявление, тоже покраснел.

Хa! Так и знала, что он притворяется, когда пытается внушить мне, что ему на все наплевать, — сделала вывод Гермиона. — Но тогда это означает, что и он находит эти отношения приемлемыми. Осознав это, она окончательно стушевалась и с преувеличенным вниманием стала изучать свою еду. Мало того, она демонстративно начала запихивать ее в рот, всем своим видом давая понять, что кроме пищи ее сейчас ничего не интересует, и продолжала это представление до тех пор, пока и директор не ушел вслед за мастером зелий.

Но не успела Гермиона расслабиться после ухода Дамблдора, как на смену ему тут же пришли, вернее, прибежали Гарри с Роном. Они с таким шумом ворвались в больничное крыло, что староста девочек подскочила на месте. Нужно было видеть, какими потрясенными глазами уставились они на нее, однако, заметив Драко, тут же нахмурились. Малфой закатил глаза и что-то пробормотал себе под нос, отрывая кусок от пирога с такой злостью, что со стороны можно было подумать, будто это несчастный кусок запеченого теста был виновен в том, что здесь появились гриффиндорцы. Не обращая внимания на Гарри и Рона, Драко демонстративно принялся за еду, и Гермиона одобрительно кивнула. Если мы с ним сможем одурачить этих двоих, мы сможем одурачить кого угодно, — решила она и повернулась к ребятам.

— Гермиона! — одновременно воскликнули они с облегчением, подбегая к ее кровати. — Если бы ты только знала, как мы волновались!

При виде своего лучшего друга, живого и здорового, сердце Гермионы подпрыгнуло от радости. Она знала, что это был всего лишь сон, но возможность потерять Гарри была слишком реальной, чтобы игнорировать ее. Ей вспомнилось летнее нападение дементоров и сны Гарри о Том-кого-нельзя-называть. Гермиона вздохнула: похоже, Поттер и опасность шли рука об руку.

— Ох, — сказал Рон. — Честно говоря, мы уж начали думать, что ты больше не проснешься.

Гермиона рассмеялась.

— Мы с Роном проснулись через три дня, — прервал его Гарри. — Снейпу удалось довольно быстро приготовить противоядие, но мадам Помфри сказала, что оно должно бороться с зельем, как с вирусом.

— Профессору Снейпу, Гарри, — автоматически поправила Гермиона, на что Рон широко улыбнулся.

— Все та же старая добрая Гермиона, — весело сказал он тепло глядя на подругу. Но тут же спохватился и произнес: — Слушай, мы знали, что ты будешь в бешенстве, когда узнаешь, что проспала так долго, поэтому собрали с Гарри все твои домашние задания!

С этими словами он указал на большую стопку книг и пергаментов, лежащих на прикроватном столике. Грейнджер проследила за его указующим перстом и просияла. Прекрасно! Она снова обернулась к ребятам и улыбнулась им. Их забота так тронула ее, что она даже не подумала о том, сколько всего ей нужно будет наверстать.

— Спасибо вам! — с чувством сказала она, отставляя поднос и быстро обнимая сперва Рона, а затем и Гарри. Уизли так смутился, что у него даже уши покраснели. Он потупился и принялся изучать свои ботинки.

— Ерунда, — пробормотал он. — Ничего особенного.

— Прошу прощения, но тут кое-кто пытается прийти в себя, — прочистив горло, протянул Драко светским тоном. — Мало того, что мне приходится иметь сомнительное удовольствие лицезреть Потти и Уизела, так еще и ты, Грейнджер, готова задушить их в своих объятиях. Покажите мне ту статью в законодательстве, по которой я должен все это наблюдать. Вы отвлекаете меня от обеда, а, значит, нарушаете мой процесс пищеварения.

Рон порозовел, Гарри свирепо зыркнул на него и сжал кулаки, а Гермиона опасно сузила глаза. Это еще что такое? Неужели ревность? — спросила она себя и сделала мысленную пометку отложить выяснение этого вопроса на более поздний срок.

— Отвали, Малфой, — выплюнул Гарри. — То, что ты покупаешь своих друзей, еще не значит, что и все остальные поступают так же. Что-то я не заметил, чтобы хоть кто-нибудь поинтересовался, выздоровел ты или нет.

Гермиона сразу поняла, что Поттер преувеличивает: на столике Малфоя лежала огромная розовая открытка с сердечками и коробка чего-то похожего на самый дорогой шоколад, какой только можно купить в "Сладком королевстве". Она хмыкнула и приторным голоском пропела:

— Ну, Гарри, ты же прекрасно знаешь, что это неправда.

Услышав ее заявление, у Гарри и Рона рот распахнулся от изумления, а у Драко глаза полезли из орбит. Гермиона с трудом сдержала улыбку. Погоди, — подумала она. — Ты сейчас еще не так удивишься.

— Посмотри, Гарри, — продолжила Гермиона, — Малфой получил роскошный подарок от своей подружки, Пэнси Паркинсон. Я больше чем уверена, что эта особа дождаться не может, когда ее драгоценный Дракусик выберется из лазарета.

Гарри и Рон расхохотались — оба они считали Пэнси ходячим кошмаром, а изумленное лицо Малфоя мгновенно исказилось яростью. Откровенно говоря, Пэнси была не такой уж и плохой, несмотря на то, что ее увлечение Драко граничило с одержимостью.

— Следи за речью, гря... Грейнджер! — рявкнул он.

Гермиона дернула бровью. Он, что, правда хотел назвать меня грязнокровкой? И это после всего того, что мы с ним пережили? Вот уж точно — старые привычки умирают с трудом.

Не желая больше испытывать судьбу, она решила, что скандалов на сегодня было более чем достаточно, и повернулась к своим друзьям:

— Все это, конечно, прекрасно, — сказала она им, — но мне бы все-таки хотелось закончить свою трапезу: как-никак я две недели ничего не ела. Поэтому будет лучше, если вы пойдете в нашу гостиную. Обещаю — как только пообедаю, сразу же приду к вам.

Лица ребят вытянулись.

— Но, Гермиона, мы хотели бы послушать твой рассказ о том, что тебе снилось все это время! — запротестовал Гарри.

Гермиона невольно прикусила губу и бросила на Драко быстрый взгляд. Заметив его, Поттеру показалось, что она не хочет при нем ничего говорить, и, резко обернувшись, он выпалил:

— Эй, Малфой! Если ты не против, нам бы хотелось тут немного посекретничать, — неприязненно окликнул он слизеринца с таким видом, будто тот подслушивал их беседу. Драко, разумеется, и в самом деле все слышал, но дело заключалось вовсе не в этом.

Утомленная их пикировкой, Гермиона вскочила с кровати:

— Я потом тебе расскажу, Гарри, — твердо сказала она и потянула его за руку.

— Ладно, — кивнул Поттер. — Только не позволяй этому мерзавцу доставать тебя, иначе ему придется иметь дело с нами. Слышал, Малфой? — угрожающе закончил он. Гермиона снова потянула друга за руку.

— Я вполне способна справиться с Дра... Малфоем самостоятельно, — сухо прервала она его, мысленно проклиная себя за то, что чуть не назвала Драко по имени. Просто замечательно, Гермиона: самый лучший способ испортить все, что только можно! Но, к счастью, Гарри ничего не заметил. Он по-прежнему сверлил свирепым взглядом Малфоя, а тот, в свою очередь, смотрел на него такими же свирепыми глазами.

— Гермиона права, Гарри, — вмешался Рон. — Она и сама может дать ему хороший отпор.

Поттер задумчиво покачал головой, соглашаясь с ним, а у Гермионы словно гора с плеч свалилась — Рон не слишком часто соглашался с ее мнением, но когда он это делал, она была по-настоящему ему благодарна.

— Ой! — внезапно просиял Уизли. — Мы же завтра идем в Хогсмид! — восторженно сказал он. — Представляю, как здОрово мы там повеселимся втроем! И даже сходим в твой любимый книжный магазин.

— Точно! — с энтузиазмом подхватил Гарри.

В предвкушении завтрашнего дня и возможности провести с друзьями несколько часов, сердце Гермионы чуть не выпрыгнуло из груди от радости. Но, при мысли о жутком количестве пропущенных домашних заданий, все ее радужное настроение сошло на нет. Грейнджер вымученно улыбнулась и похлопала Рона по руке.

— Звучит заманчиво, Рон... — неуверенно вымолвила она, глядя на него полными сожаления глазами.

Гарри бросил в ее сторону острый взгляд.

— По-моему, здесь явно чувствуется "но", — сказал он, замечая, как на его словах вытянулось лицо Рона.

Гермиона виновато потупилась. Они поймут, — подумала она. — Должны понять. Особенно, если я объясню им.

— Не то, чтобы я не хотела идти, — снова вскинув голову начала она. — Но вы даже не представляете, сколько всего мне нужно наверстать! Все выходные придется просидеть за учебниками. Не могу же я бросить учебу, да еще и накануне наших СОВ.

То, что ее уловка сработала, она поняла по понимающей улыбке Рона.

— И почему меня это не удивляет? — спросил он, пожимая плечами. — Ты не была бы Гермионой, если б не думала о домашнем задании. Хорошо, в таком случае, встретимся в нашей гостиной и поговорим, ладно?

Гермиона вздохнула — ей отчаянно хотелось побыстрее засесть за пропущенный материал, но выражение лиц лучших друзей заставило ее сердце сжаться.

— Ну конечно! — придав себе самый веселый вид, на какой была способна, живо ответила она, стараясь не обращать внимания на то, как скривился от ее слов Драко. Зато ребята, услышав ее обещание, попросту расцвели.

— Надеюсь, вы уже закончили? — съязвил Малфой. — А то меня того и гляди стошнит от всех этих гриффиндорских соплей. Похоже, мне стоит снова заснуть; по крайней мере, в мире сна вас точно не будет, — со злостью закончил он.

Гермиона задумалась. Он, что, и вправду так считает? Неужели Малфой и в самом деле сможет снова очутиться в нашем сне?

— Как бы мне хотелось, чтобы ты это сделал, — прерывая мысли Гермионы сказал Рон. — Тогда и нам не пришлось бы иметь с тобой дело, Хорек.

Гермиона прикусила губу, чтобы не расхохотаться, и еле заметным движением пожала плечами. А ведь я предупреждала тебя, что не могу ничего обещать насчет мальчиков, — подумала она, глядя на побледневшего Драко.

— Ладно, вам уже пора идти, а мне нужно закончить наконец свой обед! — велела друзьям Грейнджер, наблюдая боковым зрением за Малфоем.

— Хорошо, увидимся в гостиной, — согласился Гарри, обнял ее на прощание и направился к выходу.

— Увидимся, Гермиона! — догоняя Поттера, крикнул ей через плечо Рон, и оба они тут же скрылись за дверями лазарета.

Едва Драко и Гермиона остались одни, первый шумно выдохнул:

— Мерлин, я думал, они никогда не уйдут.

Гермиона взяла свой поднос и принялась за еду.

— Тише. Вот видишь, все прошло именно так, как я и предполагала. Ты же помнишь, что говорила тебе во сне — за ребят я не поручусь и потому не стану ничего обещать. Единственное, что меня радует, это то, что мы справились. И справились хорошо, — отпивая из бокала сок, подытожила Грейнджер.

— О да, все прошло гладко, — усмехнулся Драко. Отправил ложку пудинга в рот и, задумчиво прожевав его, вдруг спросил: — Ну так что, Грейнджер?

Гермиона растерянно посмотрела на него.

— В смысле "что"? — растерялась Гермиона. О чем вообще речь?

Драко ухмыльнулся.

— Ты отказалась от предложения Потти и Уизела пойти с ними в Хогсмид, — пояснил Малфой. — Тогда как насчет того, чтобы пойти туда со мной?

Гермиона фыркнула. Драко приглашает меня на прогулку в Хогсмид? Тогда он и в самом деле серьезно настроен на наши дальнейшие отношения, — тепло подумала Гермиона и загадочно улыбнулась.

— Это означает "да"? — приподняв бровь, протянул Малфой.

Девушка покачала головой.

— Увы, Драко, я сказала то, что сказала — у меня куча работы. И я должна наверстать упущенное как можно быстрее. Кто знает, что мы пропустили, пока спали.

— Но ты же еще и староста факультета, — не отступал Драко. Он пристально посмотрел на Гермиону и на его губах заиграла лукавая улыбка. — И это значит, что нам придется ходить на дежурства и следить за младшими школьниками.

— Я поговорю с профессором МакГонагалл, — даже не глядя на него, деловито отозвалась Грейнджер. Сделала очередной глоток тыквенного сока и продолжила: — Уверена, она меня простит.

— Но ты не можешь уклоняться от своих обязанностей, — возразил Драко. — Это повредит твоим шансам стать старостой школы.

Абсолютно уверенный в том, что одержал над ней верх, Малфой ухмыльнулся, на что Гермиона мрачно улыбнулась.

— Мне и в голову не могло прийти, что тебе так сильно захочется быть рядом со мной, — сказала она. — Ну, хорошо. Если ты ставишь вопрос таким образом, то я сдаюсь. Потому что оба мы, как факультетские старосты, действительно не можем уклоняться от своих обязанностей.

Ухмылка Драко стала еще шире, и он надулся от гордости, как кот, которому только что дали миску сливок:

— Я знал, что ты согласишься со мной.

Гермиона кивнула.

— Конечно. Я попрошу МакГонагалл дать выходной нам обоим. Раз уж ты горишь желанием проводить свое время рядом со мной, можешь заодно и поработать над своим пропущенным материалом. Я помогу тебе, а ты поможешь мне, и мы справимся гораздо быстрее, чем если бы работали по одиночке. Полагаю, ты уже сделал мне предложение вместе позаниматься, так? — спросила Грейнджер, невинно хлопнув ресницами. Посмотрим, что ты скажешь на это, Драко Малфой.

Сказать Драко не мог абсолютно ничего — у него пропал дар речи, когда он услышал ее последнюю реплику. А Гермиона, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не рассмеяться, продолжила свою трапезу с таким видом, словно это и не она вовсе только что согласилась с ним.

— Разумеется, — все еще растерянно сказал Драко, отчаянно пытаясь прийти в себя. Теперь Гермиона улыбнулась уже открыто: неизвестно, как пойдет дальше, но этот спор она уже выиграла.

Увидев ее улыбку, Драко нахмурился:

— Не стоит смотреть на меня с таким самодовольным видом, Гермиона, тебе это не идет; и, кроме того, это еще не конец.

Грейнджер молча пожала плечами и снова занялась едой. Так, в полном молчании, они и закончили свою трапезу.

Но как только с обедом было покончено, будто по волшебству в лазарете появилась мадам Помфри, словно опустевшие подносы подали ей некий тайный сигнал, по которому она могла определить, что ей пора возвращаться к своим пациентам. Целительница принесла им школьные мантии и мановением палочки создала две ширмы, за которыми они могли переодеться.

— Можете идти, — сказала она, забирая у них подносы. — Оставьте больничные пижамы и халаты на кроватях, и я их передам домовым эльфам. Хорошего дня.

Кивнула на прощание и поспешила на помощь первокурснику, переступившему порог лазарета: лицо бедолаги покрывали фурункулы и, судя по всему, он очень страдал от них.

Гермиона уже застегивала блейзер, как вдруг до нее донесся слегка приглушенный голос Драко:

— Ты собираешься им рассказать?

Что именно она должна была рассказать и кому, Гермиона поняла сразу. Рассказать Гарри и Рону, что во сне я была женой Малфоя? Большей глупости и придумать трудно.

— Нет конечно, — быстро ответила она. — А ты?

Как она и предполагала, Драко фыркнул:

— Не говори ерунды.

Гермиона терпеливо закатила глаза.

— Так я и думала, — обронила она, выходя из-за ширмы и складывая на кровати больничную одежду.

Секундой позже появился и Драко с халатом в руках. Но, в отличие от Гермионы, не положил, а небрежно бросил его на постель. Грейнджер неодобрительно нахмурилась при виде этого беспорядка и поджала губы. Все мальчишки одинаковы, — подумала она и взмахнула палочкой. В тот же миг одежда сама собой аккуратно сложилась на краю кровати, и Гермиона удовлетворенно кивнула.

— Это действительно было необходимо? — приподнял брови Малфой, на что Гермиона одарила его таким же укоризненным взглядом, каким всегда смотрела на Гарри и Рона, когда те просили у нее списать домашнее задание. А ведь и Драко теперь тоже мой друг, — со странным волнением осознала она и, склонив голову набок, посмотрела в серые глаза, стараясь вызывать в себе те же чувства и эмоции, какие возникали у нее всякий раз, когда она виделась с Поттером и Уизли. Это ей почти удалось, но тут в ее сознании всплыл образ их с Драко поцелуя, и вся эта затея тут же провалилась. Покраснев, как помидор, она практически выбежала из больничного крыла и резво направилась в сторону гриффиндорской башни, говоря себе, что если Драко и друг ей, то эта дружба явно не имеет ничего общего с той, какая объединяла ее и Гарри с Роном. Драко шел за ней чуть поодаль и, достигнув коридора, внимательно осмотрелся по сторонам. Убедился, что кроме них здесь больше никого нет, и тут же приблизился к Гермионе.

— С ума сошел?! Что ты делаешь? — прошипела та, удивленная до последней степени, что он не боится показаться с ней на людях, и в то же время странно счастливая. В конце концов, она провела с Драко не так уж и много времени, чтобы узнать обо всех его лучших сторонах.

— А что? Тебе уже не терпится избавиться от своего любящего муженька? — поддразнил он.

— Ну уж это вряд ли, — фыркнула Гермиона.

— Я знал, что ты без ума от меня.

— Вот еще, — поддразнила она в ответ. — Просто мне не хочется, чтобы кто-нибудь заметил меня в обществе слизеринского принца: это плохо отразится на моей репутации.

— Вот! Я всегда знал, что когда-нибудь ты признаешь благородство моей крови, — протянул Малфой, открыто наслаждаясь ее сердитым видом.

Грейнджер остановилась. Ах, так, значит! — с прищуром взглянула она на довольного Драко. — Ну что ж, в таком случае, я посмотрю, как тебе понравится вот это!

— Вообще-то, пока мы были в мире сна, я поклялась кое-что проверить, — заявила она, озорно сверкнув глазами. — И теперь намерена это выяснить...

Драко насторожился — очень уж неожиданно она сменила тему, но то, что она сделала в следующий момент, превзошло все его ожидания: Гермиона внезапно сорвалась с места и, подскочив к нему, принялась его щекотать.

Малфой взвыл от смеха и, согнувшись пополам от хохота, попытался отбиться от подпрыгивающей около него Гермионы, которая умудрялась добираться до его боков даже тогда, когда это казалось невозможным.

— Поверить не могу! — воскликнула она, уворачиваясь от его рук, вращающихся вокруг нее словно крылья ветряной мельницы, и выискивая в обороне противника брешь. — Драко Малфой боится щекотки! Это слишком роскошный подарок, чтобы я могла им пренебречь!

Но пока она предавалась разглагольствованиям, Драко воспользовался моментом и, обхватив ее за талию, крепко прижал к себе. Гермиона сперва удивленно ахнула, но тут же посерьезнела.

— Знаешь, а ведь я действительно должна поблагодарить тебя за все это, — задумчиво вымолвила она. Драко ее прохладный тон немного озадачил, но он и понятия не имел, что мысленно Гермиона молит небо, чтобы он не заметил, с какой скоростью бьется сейчас ее сердце. Он не должен так сильно влиять на меня! — сказала она себе, но слишком уж прекрасным было настоящее, чтобы еще и прислушиваться к голосу своей совести.

— Что ты имеешь в виду? — негромко прошептал Драко ей на ухо, и сердце Гермионы ухнуло в очередной раз. Она слегка порозовела и ей стоило немалых трудов, чтобы ее голос прозвучал спокойно:

— Я говорю о том, что если б твои насмешки не унизили тогда беднягу Невилла, он не перепутал бы ингредиенты, и я смогла бы сразу заметить его ошибку. Но получилось так, как получилось, и, выходит, это все-таки твоя вина в том, что мы оказались в таком положении.

Драко перевел взгляд на ее губы. Грейнджер замерла. Она почти потянулась ему навстречу, но хваленый здравый смысл не подвел и в этот раз. В коридоре, да еще и средь бела дня! Этого еще не хватало! — мысленно ужаснулась она и, пытаясь скрыть эмоции, опустила глаза. Одна половина ее разума сопротивлялась всему происходящему, но вторая твердила, что она просто обязана закончить то, что начато.

— Думаю, я смогу с этим жить, — заметив ее внутреннюю борьбу, улыбнулся Драко. Гермиона пришла в себя. Я не должна так реагировать, — решила она про себя и подумала о том, что впереди у них будет достаточно времени, чтобы "познакомиться поближе".

— Хорошо, — быстро сказала Грейнджер, потянулась к его грудной клетке и снова слегка пощекотала. Драко рассмеялся. Руки его тут же разжались, и она смогла вырваться из его объятий. Отбежала на несколько шагов и уже была на полпути к лестнице, как услышала, что Малфой зовет ее. Гермиона обернулась и махнула ему рукой.

— До завтра, Драко! — сладко пропела она и побежала вверх по лестнице. Драко настолько не ожидал от нее подобной выходки, что так и замер посреди коридора с открытым ртом, а Гермиона лишь улыбнулась про себя и подумала о том, что дразнить Малфоя никогда еще было так приятно, как сейчас. И останавливаться на этом она точно не собиралась.