Пределы трансфигурации (джен)

Как только Рон сообщил ему о новом предсказании профессора Трелони, Гарри охватил животный страх. И дело было вовсе не в странных словах пророчества о копытах, законе или мертвецах. Он испугался, что не сможет найти Воскрешающий камень. Когда он выронил его в Запретном лесу, он шел на верную смерть. У него просто не было будущего, в котором эта вещь могла пригодиться снова. Как он мог предположить, что останется жив после встречи с Волдемортом? Камень должен был покоиться в лесу до скончания веков, и даже после победы над темным волшебником не было никаких причин его искать. Как неожиданно все переменилось! Найдет ли он его теперь? Сможет ли отвести смертельную угрозу, нависшую над теми, кто находится в школе?

Первым его желанием было сразу бежать в Запретный лес, но вечером, в темень и мороз, толкать на это могло только отчаяние. И Гарри заставил себя подождать до утра. Не смея рассказать друзьям о том, что камень утерян, он решил, что пойдет в лес один. Глупо. Самонадеянно. По-гриффиндорски.

Как и положено зимой, солнце всходило поздно. Но было воскресенье, и большинство обитателей Хогвартса не торопилось покидать теплые постели.

Захватив Мантию-невидимку, Гарри Поттер вышел из замка и, стараясь не привлекать к себе внимания, направился в Запретный лес. Только дойдя до хижины Хагрида и для вида потоптавшись у дверей, словно собирался зайти в гости, он надел мантию на себя. Это было роковой ошибкой. За ним следили…

* * *

«Тупица Поттер» — подумал Драко, наблюдая, как скрытый под мантией гриффиндорец оставляет четкие следы на снегу. — «Ага! Прогуляемся в Запретный лес».

В заснеженной чаще было чуть светлее, чем обычно, но этого было недостаточно, чтобы идти под мантией, не спотыкаясь. Накидка скрывала от посторонних глаз, но значительно ухудшала видимость. Повертев головой и уверившись, что его никто не преследует, Гарри с облегчением снял мантию.

В отличие от Драко Малфоя, Поттеру не пришло в голову воспользоваться дезиллюминационными чарами, и проворному слизеринцу не составляло труда следить за его дальнейшими перемещениями. Они долго и упорно продвигались вглубь леса, пока не вышли на ту самую поляну, где меньше года назад Волдеморт пытался убить своего заклятого врага, но уничтожил только собственный крестраж. Драко не знал, что это было за место, однако всем телом ощущал его магическую мощь. Это была необычная поляна — уж в этом он не сомневался.

Боясь подходить ближе, слизеринец спрятался в заснеженных зарослях и притих. В двадцати шагах от него Гарри настойчиво взмахивал палочкой. Кажется, это было Акцио, но что именно призывал Поттер, Драко не слышал. Похоже, победитель Волдеморта никак не мог найти, что хотел. В отчаянии опустившись на колени, он начал шарить в снегу руками, как последний маггл.

Кривясь от нахлынувшего веселья, Драко пристально следил за бесплодными потугами гриффиндорца, как вдруг рядом хрустнула ветка. Повинуясь золотому правилу: «Сначала бить, а потом думать», Малфой применил невербальное заклятие, и что-то глухо упало на снег. Поттер был слишком занят ползанием на карачках и не обратил никакого внимания на этот звук. Однако дальше рисковать не стоило.

Наложив заглушающие чары, Драко подошел к своей жертве и начал присматриваться к ее очертаниям. Под влиянием дезиллюминационного заклинания тело не становилось невидимым и лишь на первый взгляд полностью сливалось с окружающей средой. Маггловская одежда, школьный шарф, выбивающиеся из-под шапки непослушные волосы. В общем, никакой загадки. На всякий случай зажав Гермионе рот, Драко негромко произнес:

— Фините инкантатем.

— У-у-у! — тут же забрыкалась Грейнджер, перестав быть не только обездвиженным чурбаном, но и человеком-хамелеоном.

— Мерлин, вот дура… — пробормотал Малфой, снова накладывая на нее дезиллюминационные чары. — Грейнджер, не дергайся, он нас заметит!

— Малфой?! — взбудораженно произнесла Гермиона, когда слизеринец убрал свою руку. Это было своевременно. Еще чуть-чуть, и она укусила бы его за палец.

Не желая лишний раз пялиться на пассию декана, Драко отвернулся. Он понимал, что ей нужно время, чтобы подняться и отряхнуться, да и толком разглядеть эту взбалмошную девицу он все равно бы не смог. И только когда рядом раздался покорный вздох проигравшего, он протянул руку и схватил ее за локоть.

— Что ты здесь делаешь? — сердито спросил он. — Неужели Золотое Трио распалось?

— Не то чтобы распалось, — вяло ответила Гермиона. — Просто мне легко нашли замену.

— И кто же это?

— Джинни Уизли.

— Не вижу здесь никого из рыжих.

— Разумеется, — фыркнула Гермиона. — Гарри никого не посвятил в эту авантюру.

— Что он ищет?

— Следила бы я за ним, если бы знала?

Драко бросил взгляд через кусты. Поттер продолжал возиться в снегу, обшаривая каждый сантиметр поляны.

— Устраивайся поудобнее, — усмехнулся он. — Кажется, это надолго.

Драко и Гермиона притаились в зарослях и вскоре начали скучать. Устав смотреть на Гарри, ползающего на четвереньках, девушка первая прервала молчание:

— Это профессор Снейп попросил тебя следить за Гарри?

— Допустим. Тебе-то что? — неприветливо ответил Драко.

— Да так, ничего, — вздохнула Гермиона и, помедлив, добавила: — Кажется, случилось что-то важное, но я не знаю, что именно. Гарри мне не рассказывает. Боится, что я все передам профессору.

— Хо-хо! — удивился Малфой. — А ты что, можешь это сделать? Ты же такая правильная, аж зубы сводит. Уверен, ты даже своему профессору не проболтаешься, если твои дружки попросят молчать. Гриффиндорские принципы наверняка не позволят. Локти искусаешь, а Снейпу не сообщишь.

— Теперь это уже не важно, — насупилась Гермиона. — Он все равно не стал бы меня слушать.

— Вы что, поссорились?

— Можно и так сказать.

Драко сгорал от любопытства, хоть и пытался этого не показывать. Однако смотреть на Поттера было невыносимо, и, продержавшись минут пять, он все-таки выпалил:

— И давно у вас с профессором роман?

— Да нет никакого романа! — срывающимся голосом произнесла Гермиона, и Драко явно почувствовал волны досады и гнева, исходившие от гриффиндорской выскочки.

— Это печально, — тихо заметил он.

— Что? — удивилась Гермиона.

— Печально это, говорю, — раздраженно повторил Малфой, и они надолго замолчали.

— А какое тебе дело до моей проблемы? — спустя некоторое время спросила Гермиона. Всезнайка явно чего-то не понимала.

— До твоей — никакой, — честно признался Драко. — А вот Снейпа мне жалко…

Малфой умолк еще на несколько минут, а потом его понесло:

— Снейп так много сделал и для конкретных людей, и для школы в целом… Для меня… И сейчас продолжает делать… Что бы там ни было в его прошлом, он давно заслужил нормальную жизнь. Но что он получает? Адское пламя и подозрение в доносах со стороны своих же слизеринцев. Ненависть Уизли и Поттера со стороны гриффиндорцев. Обвинения в убийстве со стороны преподавателей… Ну, по крайне мере, этот сэр Томас явно считает Снейпа виновным в гибели Захарии Смита… Вдобавок его преследуют мракоборцы…

— Наказывает Темный Лорд… — с горечью подхватила Гермиона, и Драко хмыкнул.

— Нет, Грейнджер. Оказалось, что ногу ему распороли Мальсибер и Эйвери, а Темного Лорда он вообще не видел. Увы, я все не так понял.

— Не так понял?! — ошалело отозвалась Гермиона. — Да ты хоть знаешь, что Гарри из-за этого напридумывал? Он всерьез допускает мысль, что профессор помог Темному Лорду возродиться.

— О, это очень умно с его стороны! — разозлился Малфой. — Добавь это в общую копилку. Не могу понять, как Снейп все это выносит… Да и ты тоже хороша! Не знаю, что он в тебе нашел… Любишь его, да? Так сделай его счастливым. Он же повернут на самопожертвовании, а простых радостей жизни совсем не знает.

Гермиона скуксилась и замолчала. Драко почувствовал, что ударил в самое больное место, поэтому упрямо уставился на Поттера, который все еще копошился в снегу. Но тут неожиданно гриффиндорец встал и, высушив палочкой штаны, собрался уходить с поляны. Драко снова нащупал локоть Гермионы и приготовился идти за ним. К счастью, та уже сумела взять себя в руки.

Отпустив Поттера на некоторое расстояние, два следопыта бесшумно покинули свои кусты, но вскоре им пришлось остановиться. Мальчик-который-выжил что-то заметил на земле и, подобрав вещицу, тщательно протер ее рукавом. Постояв и что-то обдумав, Поттер резко встряхнул головой. Находка явно вызвала у него интерес, и, запихав ее в карман, он быстро двинулся прочь. Кажется, поиски увенчались успехом, и теперь он возвращался в Хогвартс.

— Зачем ему это? — растерянно прошептала Гермиона. — Это же…

— Черенок от метлы. Точнее, его обломок, — закончил Драко и в недоумении растрепал волосы.

* * *

— Поттер был в Запретном лесу, — без приглашения устроившись в кресле, заявил Драко. Снейп, сидевший за столом, медленно оторвал глаза от пергамента.

— Относил что-то? — не мигая, спросил он.

— Нет. Искал.

— В какой части леса?

— Где-то в глубине, не смогу точно объяснить. Это была довольно странная поляна, и Поттер битый час рылся в снегу, пытаясь что-то найти.

— Можно взглянуть? — Снейп подошел к Малфою и внимательно посмотрел ему в глаза. Он не хотел пользоваться легилименцией, но вопрос был слишком важным. Драко с готовностью кивнул, и Снейп вторгся в его разум.

Поляна казалась смутно знакомой. Конечно, зимой она выглядела несколько иначе, но Снейп был почти уверен, что именно там в ноябре он нашел Малькольма Бэддока. Он стал наблюдать за Поттером, но вместе с Драко из воспоминаний отвлекся на хруст ветки где-то справа. Когда на несколько мгновений перед его мысленным взором предстала барахтающаяся на снегу Гермиона, он тут же прервал контакт.

— Ты выяснил, почему Грейнджер следила за Поттером? — бесстрастно спросил Снейп. Лицо его было нечитаемым.

— Он больше не посвящает ее в свои дела. Не доверяет, — просто ответил Драко. — О пророчестве она, кажется, ничего не знает.

— Ты ей не рассказал?

— Нет.

Снейп молчаливо кивнул, по-видимому, считая вопрос закрытым, но Малфоя так и подмывало поговорить о подруге Поттера.

— Не хотите сами посмотреть, что она сказала? — предложил Драко.

— Зачем мне слушать болтовню подростков? — раздраженно бросил Снейп. — Вполне достаточно твоего ответа.

— Но она сказала еще кое-что важное.

— Что конкретно?

— Поттер полагает, что вы помогли Темному Лорду возродиться.

— Даже так? — насмешливо произнес Снейп. — Что ж, Поттер всегда хотел стать мракоборцем. Он явно на пути к успеху.

Драко не сомневался, что Снейп уязвлен и лишь старается не показывать насколько. Но он снова попытался спровоцировать профессора на эмоции, не до конца понимая, зачем это делает:

— Поттер опять считает вас негодяем. Вам не обидно?

— Я привык, — тихо ответил Снейп, и взгляд его заметно потяжелел. — Есть еще что-то, что я должен знать, кроме этой… глупости?

— Да, — набрав в себя воздуха, решился Драко. — Она любит вас.

Юноша зажмурился, ожидая, что профессор вскочит с кресла и нашлет на него страшное проклятье за то, что он лезет не в свое дело, ну или хотя бы начнет в бешенстве метаться по кабинету, но Снейп сидел, не меняя позы, и глаза его стали абсолютно пустыми.

— Чем закончились поиски Поттера? — сказал он после недолгого молчания, как будто прошлой реплики не было вовсе.

— Он нашел черенок метлы недалеко от поляны, — неуверенно произнес Малфой.

— Модель метлы — «Молния»? — скучающим голосом уточнил Снейп.

— Да… сэр.

— Это метла Малькольма Бэддока, — пояснил Снейп и, не сказав больше ни слова, тут же указал Малфою на дверь. Профессор оставался внешне спокойным, и это приводило в ужас больше, чем любые эмоции. Не рискуя снова открывать рот и испытывать судьбу, молодой человек поспешил удалиться.

Как только дверь за ним закрылась, побелевшее лицо Снейпа перекосила судорога. Находка Поттера сразу уплыла на второй план, вытолкнув вперед совсем другую проблему.

«Мелкий паршивец. Зачем он суется куда не следует? Она не может любить меня», — Снейп уронил голову на руки и минут пять сидел, сгорбившись в кресле и надсадно дыша.

После того, что между ними произошло, он не мог рассчитывать даже на прощение — не то что на любовь. Что бы ни болтал сейчас Малфой, это не имело никакого отношения к реальности. За одно только слово, брошенное в гневе, Лили так и не простила его, сколько бы он ни каялся. А ведь он был тогда лишь обычным подростком, даже не Пожирателем смерти. Глупо надеяться, что Гермиона могла бы простить его за гораздо более гнусный поступок, особенно учитывая то, кем он стал теперь. Нечего было такому гнилому человеку, как он, лезть к невинной девушке с поцелуями и, уж тем более, выходить из себя, когда все пошло не так. Она его отвергла. И правильно сделала...

Даже если Снейп и скрывал эмоции при посторонних, тело по-прежнему не желало его слушаться. Проклятый шрам стал кровоточить еще во время беседы с Малфоем, и только не дав разговору затянуться, он смог утаить это от любопытного слизеринца. Какой позор для бывшего шпиона…

Испустив хриплый стон и мучаясь мыслями о Гермионе Грейнджер, Снейп расстегнул намокший от крови воротник и пошел за настойкой бадьяна.