Twig / Твиг (джен)

— Всё продолжает ухудшаться.

Я воспринял заявление Гордона как размышление о нашем заблудшем Преподобном Майере и беспорядках. Затем я приметил силуэт Академии — расположенной на значительном расстоянии вниз по дороге.

Даже находясь так далеко, сейчас мы были ближе к приюту Лэмбсбридж, чем к Академии, но я видел, что Изгородь закрыта. Закрыта на затвор, без сомнений, передний вход заперт железными вратами. Внутри, вероятно, использовалась более надежная защита.

Изгородь была простейшим и самым очевидным способом попасть внутрь для любого, кто желал атаковать Академию, и необходимо было принять меры, чтобы сделать ее защищаемой, сохраняя при этом доступность для публики. Я подозревал, что эти меры были очень похожи на те, что применялись в Недрах Академии.

Ранее, около полудня, у входа была выставлена двойная охрана, теперь же их было втрое больше обычного — десять человек и десять сшитых. Врата, которые они охраняли, открывались лишь настолько, чтобы туда мог протиснуться только один человек, и были готовы закрыться в любой момент.

Время сейчас уже приближалось к вечеру, но поскольку было лето, солнце только заходило. В преддверии близкого заката и вечера только что включили освещение.

— Что хочешь поставить на то, что нас не пропустят? — спросил Джейми.

— Нам нужны значки, — сказал я. — Секретные значки, которые мы сможем показать любому члену Академии, вставшему у нас на пути. Может, нам удастся заставить глав Академии принять правило, по которому все будут знать, что они должны делать все, что мы скажем?

— Было бы полезно, — согласилась Хелен.

— Ага, — сказал Гордон с щедрой долей сарказма и выразительности. — Кто-нибудь здесь считает, что Сай не злоупотребит этим примерно раз шесть к воскресенью? Кто-нибудь? Поднимите руки!

— Я оскорблён, — сказал я. — И всё равно хочу значки.

— Не хочу тебя расстраивать, — продолжил Гордон, — но никто, кто хоть чуть-чуть тебя знает, не подпишется под этим.

Я фыркнул, засунув руки в карманы.

Джейми похлопал мне по плечу.

— Не сердись.

— Я не сержусь! Я думаю, что это тупо, нас продолжают сдерживать из-за произвола и секретности. Половина студентов знает нас, ещё половина продолжает вставать на пути. Как когда была вся та ситуация с Мотмонтом, и тот парень не позволял мне уйти, а?

— Я бы не сказал, что половина, — возразил Гордон.

— Не придирайся, — сказал я.

— Тогда не преувеличивай, — контратаковал он.

— Я и не преувеличивал. Я обобщал.

Мэри тихо кашлянула, и мы повернулись к ней.

— Интересно наблюдать, когда вы вот так взаимодействуете.

— Интересно в каком смысле?

— После того, как я встретила Сая в Мотмонте, учитывая, каким он был там, после недель тревоги о том, как разобраться со всей вашей группой, эм… Я не этого ожидала. Увидеть тебя, его… здесь такими?

— Я понимаю, — сказал я. — Людям требуется время, чтобы понять, насколько мы восхитительны. Особенно я.

Мэри слегка приоткрыла рот, но ей не удалось произнести ни слова. У неё за спиной Лилиан беззвучно шлепнула рукой по лицу.

Я воспользовался этим, повернулся так, чтобы идти спиной вперед, и ухмыльнулся. Рукой отбросил с лица влажные после дождя волосы, позируя так, словно я был героем с обложки какой-нибудь захудалой романтической новеллы.

— Ты привыкнешь к этому.

Тут влез Джейми:

— Думаю, Мэри говорила о контрасте того, как ты позиционировал себя в Мотмонте и как сильно только что сдулся в споре с Гордоном.

Моя усмешка исчезла, и я взглянул на Джейми. Он в ответ одарил меня легкой кроткой улыбкой, показывающую, что он втайне доволен собой.

— Джейми, — сказал я. — Ты один из немногих людей, кого я могу победить в драке.

— Теоретически, — добавил Гордон.

— Коэффициенты Уоллстоуна, тоже теория, — отметил я, — но в какой-то момент приходится принять их как данное.

— Я книжный червь и ботаник-очкарик, — ответил Джейми. — Почему именно ты свершаешь жалкие попытки интеллектуального остроумия?

Я поднял брови.

— Гордон достаточно плохой, но ты? Ты сам напрашиваешься.

— Рискни, — сказал Джейми.

Я бросился к нему и слегка придушил, но мы не прекратили своего движения к вратам Академии.

— Вот и динамика, — сказал Гордон. — Большая динамика удерживает Сая от того, чтобы стать невыносимым.

Как бы иллюстрируя свою мысль, он осторожно потянулся к записной книжке Джейми, освободив его другую руку и тем самым усложняя мне жизнь.

— ...Возмутительно! — пробурчал я слово, имеющее для меня не одно значение.

— А в чём он особенный? — спросила Мэри.

— Он должен был стать непредсказуемым, изменять правила и отклоняться от шаблонов, по которым мы работаем. Сай сказал, что кукловод заточил тебя под самые широкие цели?

— Широкие цели. Не обязательно все правильные понятые. Когда меня всё ещё опрашивали и испытывали в Академии, Сай рассказал мне, что у Иветт и Эштона ничего не вышло.

Мы с Джейми прекратили возню, когда прозвучали их имена.

— Нет, — сказал Гордон. Вздохнул. — Нет, не сработали. Не прошли начальные стадии.

— Эштон был как я, — отметила Хелен.

— За исключением того, что совсем нет, — заметила Лилиан.

— За исключением того, что совсем нет, — подтвердила Хелен.

— Выращен в пробирке? — спросила Мэри. Я заметил изменения в её голосе и языке тела во время взаимодействия с Хелен.

— Да, — сказала Хелен. — Как ты и я.

Внезапно, почти до такой степени, что я бы назвал это импульсивным, Хелен протянула руку и коснулась лица Мэри.

Слово "пораженный" не зря произошло от слова "удар": сейчас Мэри выглядела более пораженной, чем если бы ее ударили мечом.

— Она делает это... — начал я.

Джейми потянул меня сзади за рубашку, заставив меня согнуться, чтобы сохранить возможность свободно двигать рукой. Я сделал все, что мог, чтобы сбоку дотянуться до его мягкого живота, и пощекотал.

"...специально", — мысленно закончил я предложение.

Хелен не делала ничего плохого, даже если она вела себя странно.

Гордон потянулся и сжал руку Хелен, отводя ее от лица Мэри. Он встал между ними и продолжал держать её руку: больше ради Мэри, чем ради самой Хелен.

— Первоначальный план был в том, чтобы у каждого из нас была своя роль, особенный набор талантов, чтобы мы могли столкнуться с любой проблемой. Единое целое.

— Это я поняла, — сказала Мэри.

— Никогда планы не исполняются на сто процентов. Не все из нас стали именно тем, чем должны были быть, а Сай даже не предназначался для нашей единой группы. Совсем другой проект, незначительный в общем плане вещей. Хейли всё равно его взял. Он... я забыл слово.

— Универсальный, — сказал я, удваивая щекотку Джейми.

— Изменчивый, — сказал Джейми, которому к тому моменту удалось натянуть нижнюю часть моей рубашки на голову и руки.

— Изменчивый, — вероятно, Гордон использовал вариант Джейми, потому что так я оказывался неправ. — Сай изменчивый настолько, что он непреднамеренно компенсирует недостатки группы.

— Как изворотливая сволочь. {scoundrel}

— Просто Сай, какой ярлык на него ни навесь. Но, видишь ли, дело в том, что Сай любит описывать человечество как набор подвижных объектов, отскакивающих и рикошетящих от установленных барьеров.

Джейми сдавил мои руки своими подмышками, крепко прижав локти к телу, и сильнее задрал мою рубашку. То, что он мог говорить, а я нет, предполагало, что он выигрывает, и это чертовски раздражало.

— Он говорит это, потому что он случайный прыгучий объект?

— Вроде того, — сказал Гордон. — Он человек. Единственное, что его ограничивает, это прочнейшие установки Академии и мы. Как и демонстрирует Джейми.

— Иди на хрен! — предложил я Гордону; мой голос был приглушён рубашкой, натянутой на голову.

— Когда-то я боялась его, — призналась Мэри. — А теперь?

— Что бы ты ни говорила о Сае, он очень хорош в том, чтобы заставить людей испытать этот диссонанс между тем, что они ожидают, и тем, что они получают. Сай действительно страшен, он опасен и способен, ты не ошибалась тогда в своём суждении. Но теперь ты с нами, ты член нашей группы, и это, возможно, самое безопасное место, где ты можешь быть, когда имеешь дело с Сильвестром. Со всеми нами. Вспомни это, если у тебя когда-нибудь появится мысль нас предать.

Возникла неловкая пауза.

— Я всё думала, когда же это будет сказано. — сказала Мэри.

— Это должно быть сказано. Извини.

Пауза продолжалась. Я боролся с Джейми ещё секунду, уже серьёзно раздражённый. Я хотел бы иметь возможность сделать больше, чтобы справиться с ситуацией. Оставленная одна, Мэри могла быть серьёзно задета Гордоном. Я был бо́льшим злодеем из нас двоих, но когда Гордон причинял людям боль, им требовалось время, чтобы прийти в себя.

Мэри разбила тишину.

— Всё сказанное тобой — это обходной путь сказать мне, что не нужно волноваться?

— А насколько сильно ты волнуешься? — спросил Гордон.

— Мэри очень напряжена, — заметила Лилиан. — Волнуется о том, как всё пройдёт.

— Волнуюсь.

— Тебе не нужно волноваться о нас в целом. Правда. — Чёртов Гордон. Ему так хорошо удавалось притворяться искренним.

— О, хорошо. Боже! Значит, даже о Хелен?

— Я такая страшная?

— Немного! Даже больше чем немного, но если Гордон говорит, что ты хорошая, а Сай не протестует...

Я молчал.

Гордон заговорил поспешно, запинаясь в своих словах так, как обычно не делал.

— Я... говорю, что тебе не нужно волноваться о нас в целом.

"Жестокий, жестокий ты человек, Гордон".

Он корректировал мнение Мэри о Хелен, не произнося при этом ничего напрямую.

Никто ничего не добавил. Я предполагал, что страхи Мэри перед Хелен удвоились, и подозревал, что Гордон сделал это нарочно.

Он не был настолько уверен в том, что Мэри часть группы, насколько был уверен я, или же он был чем-то озабочен. Просто говоря, что группа будет держать меня в узде, он использовал Хелен как словесный хлыст на Мэри.

Мне это совсем не нравилось. У Мэри и так хватало хлыстов.

Я изо всех сил пытался стянуть с головы рубашку, в то время как Джейми активно препятствовал мне.

— Мы в Академии, — сказал Гордон.

Смысл был прост. Прекратите буянить.

Джейми отпустил меня. Я одёрнул рубашку и заправил её, затем пригладил волосы. Мэри весело смотрела на меня, а Джейми выглядел самодовольным.

Я не был горд. Я был готов выглядеть глупо перед Мэри, если это означало, что она частично ослабит свою напряжённость, если ей станет проще в группе. И мой проигрыш Джейми был частью этого плана.

Полностью намеренный. Правда. Без шуток.

Люди у входа собрались кучкой, когда мы приблизились. Наша шестёрка против порядка десяти студентов Академии и их сшитых.

— Нас пригласили, — сказал Гордон.

— Вход воспрещен, — сказал один из них.

— Нас пригласили, — повторил Гордон. — Спасибо.

Один из способов победить в споре — просто продолжать ударять аргументом, пока соперники не уступят. Если они устали или показали слабину, ударить вновь.

— Не входить, — сказал тот же студент.

Гордон взглянул на Джейми, прогноз которого оказался верным.

— Идите внутрь, найдите и поговорите с профессором Хейли. Он скажет, что нам можно войти.

— Он сказал нам то же, что и все остальные профессора. Никого не впускать, никого не выпускать.

Та же проблема, что была у меня с Риком. Мы могли манипулировать, могли тыкать, проверять, кидать наживку и вводить в заблуждение, и если бы мы вообще нашли хоть какой-то отклик, то смогли бы ею воспользоваться.

Но здесь была глухая стена.

— Профессор Хейли дал нам поручение и приказал отчитаться как можно скорее. Если вы не пропустите нас, то он разозлится.

— Я готов рискнуть. Вы раздражаете. Идите домой.

— Это наш дом, — сказала Хелен. — Это мой дом.

Мужчина осмотрел её сверху вниз. Хелен не была похожа на студента.

— Хелен Айботт, — сказала она, протянув ему руку. — Да. Я действительно его дочь.

Это имя имело вес. Я заметил, как двое за воротами обменялись взглядами.

— Он не женат, — сказал наш антагонист, не дрогнув.

— Я всё равно его дочь, — сказала Хелен, не вздрогнув.

Один из тех двоих сзади заговорил.

— Я могу просто сбегать в Кларет Холл и...

— Нет, — сказал мужчина. — Не требуется.

Так тупо. Такая пустая трата времени.

Мэри отступила немного назад, встав рядом со мной. Её голос был мягким.

— Не думаю, что они хорошо дерутся. Я могу попытаться сделать что-нибудь, , отвлечь внимание, и мы могли бы проскользнуть.

— Слишком грязно, — прошептал я.

— Я так и думала.

— А вот интересно, почему ты думаешь, что сможешь победить десяток людей и сшитых? — поинтересовался я.

— Я не думаю, что смогу победить. Я думаю, что смогу провести нас внутрь и сбежать.

Я медленно кивнул. Интересно. Гордон не мог этого, и Гордон, наверное, мог легко одолеть её в схватке, но у неё были свои техники и таланты.

Всё, что требовалось для того, чтобы группа сложилась цельной, это большой набор талантов, сил и слабостей. Каждый элемент был чем-то, что я потенциально мог использовать или должен запомнить.

— Ты же Вернон? — сказал Джейми, оборвав размышления о Гордоне. — Корнет?

Наш барьер перед входом кивнул, немного нахмурившись.

— Это моё имя.

— Ты работал над групповым проектом в последнем году, Кларет Холл, комплект. Более маленький и лёгкий набор для полевого лечения солдат и сшитых.

Вернон не ответил, но нахмурился еще сильнее.

— Насколько я слышал, были проблемы, — добавил Джейми.

— Это не моя вина. Другие облажались.

— Но это была настолько эпичная катастрофа, что твои однокурсники говорили об этом, и я сейчас вспомнил, когда услышал это. Год спустя.

— Что пошло не так? — спросила Лилиан. Подозреваю, что это было из искреннего любопытства, а не ради продолжения нашей игры.

— Они взяли на себя разработку более маленького и лёгкого набора. Основной ошибкой было бы сделать что-то более маленькое и лёгкое, но менее эффективное, — сказал Джейми. — Но когда при разработке комплекса каким-то образом удаётся сделать нечто тяжелее, крупнее и менее эффективное… это провал по всем пунктам...

Вернон неожиданно стал выглядеть совсем несчастным.

— Я сказал, это не моя вина. Зачем вообще ворошить прошлое? Думаешь, что я впущу вас из-за этого?

— Нет, — сказал Джейми. — Я не настолько хитер. Просто вспомнил и подумал, что это интересно.

Я подхватил эстафету.

— Но если ты пытаешься выслужиться, прикрываясь долгом стражи, и оказываешься проблемой, потому что пытаешься слишком хорошо делать свою работу, что ж, профессора явно будут злы на то, что мы не смогли доложить...

Я остановился, позволив вступить кому-нибудь другому. Хотя бы Гордону, как авторитету и командиру.

— Возможно, нам придётся упомянуть твоё имя, Вернон Корнет, — сказала "дочь" доктора Айботта.

Так же хорошо.

Вернон посмотрел через плечо.

— Иди найди кого-нибудь из профессоров и спроси, можно ли пропустить детей.

— Хейли, — сказал Гордон.

— Хейли, — подкорректировал Вернон.

Мы остались ждать.

* * *

Кларет Холл был редким видом здания, которые было полностью выращено. В процессе выращивания древесина приобрела насыщенный красный цвет, ей придавали форму на каждом шагу, и она превратилась в настоящее произведение искусства.

Он был стартовой и конечной точкой для большинства членов Академии Радхэма. Студенты брали здесь вводные уроки, в том числе и Лилиан, а те, кто поднимался по карьерной лестнице и доказывал свою состоятельность, становились частью администрации в другом здании.

Охранник зашёл внутрь и нашёл Хейли, после чего вернулся к нам, сообщив о его местонахождении.

Мы всей группой вошли в одну из комнат, предназначенных только для преподавателей.

Профессора Бригс, Секстон, Хейли, Флетчер и Рейд были в чёрных лабораторных халатах. Они сидели на стульях, стояли или опирались на столы по периметру комнаты. Хотя сейчас было лето, в камине, напротив входа, мерцало пламя. Две тарелки, на которых оставались только кусочки еды, наводили на мысль, что некоторые, но не все, съели свои обеды. Бокалы с вином были полны, свет огня улавливался содержимым и делал тёмно-красное, ярче.

Другие профессора не обратили на нас особого внимания, когда мы подошли.

Взгляды, которые они соизволили бросить на нас, были практически полностью незаинтересованными.

Бригс был впечатляющим. Это он заведовал Кларет Холлом и благодаря этой должности стал главой Академии, контролировал большую часть Радхама и значительную часть прилегающей территории. Он был старшим, но не старым; в отличие от Хейли он покрасил свои волосы и освежил кожу. Он выглядел так, будто вытянул себя сантиметров на пятнадцать, но сохранил тот же вес тела, из-за чего был похож на живую карикатуру человека, которым был когда-то. Пальцы у него были паучьими, одной рукой держал бокал вина, другую положил на стол, подушечки пальцев давили так, что сами пальцы изогнулись. Очки без дужек с малиновым отливом, надвинутые на нос, были чисто для виду, но они ловили отблески огня, когда он смотрел на его источник.

У меня могла быть похожая ассоциация с Хейли, но я, как правило, меньше уважал тех, кто зашел так далеко, чтобы изменить себя с помощью медицины и хирургии. Профессор Бригс был исключением. Трудно было не уважать человека, который мог уничтожить проект Ягнята или проект "Виверна" и меня вместе с ним.

Он, пусть и косвенно, был ответственен за существование Ягнят, Пса и Ловца, Палача, Пожирателя, Воспитателя, Щенков и всех остальных.

Его любимый проект, не был на свободе, не охотился на Усы.

Хейли хотел доказать нашу состоятельность как группы. Это было важно.

Я дотронулся до спины Гордона раньше, чем тот успел что-нибудь сказать. Он не подал вида, что я что-то сделал, но сохранил молчание.

— Восстание, — сказал я, приблизившись на расстояние, с которого нас было бы слышно.

Это вынудило их повернуть головы.

Бригс, однако, оставался равнодушным.

— Мы ожидали чего-нибудь в этом духе.

— Преподобный Майер. Дикки Джил и господин Уорнер под его крылом.

— Джил уже беспокоился, предполагал, что что-то не так.

— Это что-то и есть Преподобный, — сказал я. — Вероятно, он уже давно закладывал основы.

— С тех пор, как он прибыл в Радхэм, три года и два месяца назад, — уточнил Джейми.

Бригс кивнул.

— Он сказал людям, что два человека были убиты экспериментом, — сказал я и взглянул на Джейми.

— В верхней западной части Радхэма. Оскар и Мартин Медоуз? — ответил Секстон. Юный, если говорить о профессоре, бледный, со светлыми волосами; тёмный подбородок предполагал, что побриться сегодня у него не было времени. — Мы не слышали об этом, а должны были.

— Вероятно, это ложь, — сказал я. — И если он может лгать об этом, он солжёт и об остальном.

— Полезная информация, — прокомментировал Хейле.

— Конечно, ты думаешь так, — сказал Флетчер. — Они твои.

— Я предпочитаю действия информации. Разве что твои дети устранили проблему, Хейли? — спросил профессор Бригс.

— Если они этого не сделали, для этого была веская причина, — сказал Хейле. — Гордон?

— Мы не могли достать его, и мы подумали, что нам следует спросить, просто на всякий случай. Майер окружил себя людьми, и он готовит из них солдат. Толпа почти подняла бунт.

— Мы можем подавить бунт, — сказал Бригс. — Время плохое, но если он решился на все эти неудобства с...

— Он не решился, — перебил я.

Бригс нахмурился. Он наконец-то отвернулся от огня и взглянул на меня. Однако когда он заговорил, то отметил:

— Шестеро, Хейли? Они как-то размножаются?

— Мэри, вон та брюнетка с ленточками, новое дополнение к программе Лэмбсбридж.

— Я не разрешал увеличения бюджета.

— Я его и не использовал. Её разработал Перси. Я просто взял над ней опеку после его бегства.

— Блестяще, — пробормотал себе под нос Флетчер.

Я подозревал, что тот был довольно сильно пьян.

— Вы сказали мне, что у меня есть свобода действий, чтобы управлять проектом так, как я считаю нужным, — сказал Хейли ясным и спокойным тоном. Он пытался обставить все так, чтобы если Бригс заговорил, это звучало бы необоснованно.

— Если нет нецелевого расходования средств, мне всё равно, — сказал Бригс. — Проект должен впечатлить, и я не думаю, что семь разочарований будут значительно хуже шести.

"Семь?"

А. Он посчитал Иветт и Эштона.

Оскорбил их.

Несмотря на то, что я никогда даже не встречал их, я почувствовал удивительной силы отвращение к человеку, который оскорбил их память.

Похоже, я как-то показал свои чувства, потому что Джейми толкнул меня, его рука нашла мою и сильно сжала.

— Если твои дети не способны разобраться с преподобным, мы можем отправить с ними в церковь Палача. Как только они укажут путь, Палач сможет разобраться с преподобным. Убить проблему в корне, затем разобраться со второстепенными проблемами — лишь вопрос времени, когда мы найдём сбежавший проект.

— Это не сработает, — возразил я.

— Сильвестр, — сказал Хейли. — Если бы ты мог проявить к профессору Бриггсу должное уважение, не перебивая его и не вмешиваясь, чтобы поправить его, я был бы очень признателен.

Он сделал акцент на "очень", намекая на то, что Хейли мог бы поставить меня на место, если я не заткнусь.

— Я оказываю профессору Бригсу уважение тем, что не позволяю ему допустить ошибку, которая плохо отразится на нём.

Хейли ничего не сказал, но его взгляд обещал должные последствия.

— С чего это не сработает? — спросил Бригс.

— Он отлично знает вас, знает, чем является Академия и на что вы способны. Он умный, и он обставил всё так, что вы будете вынуждены заплатить сполна за всё, что сделаете ему. Убив его, вы лишь сделаете его мучеником.

— Как я и сказал, мы можем справиться с беспорядками.

— А как сказал я, — указал я, не упуская и секунды, — его не волнует то, что он будет неудобен. Он делает себя удобным, полностью необходимым для работы Радхэма.

Я не смел отвести взгляд от Бриггса на случай, если он посчитает меня слабым, но был вполне уверен, что Хейли готов убить меня. Обычно с профессором Бригсом не спорят. У него достаточно влияния и власти, чтобы устранить большинство проблем прямыми способами. Он, вероятно, мог устранить эту проблему, бросив всё, что у него есть, и не будет жалеть о последствиях, какими бы грязными они ни были.

— Объясни, — сказал Бригс.

Объяснять принялся Гордон.

— Он сеет зерна, и они прорастают в ключевых людях. Да, если вы убьёте его, начнутся восстания. Но на этом всё не закончится. Он добрался до некоторых ваших студентов. Он зацепил большинство ключевых фигур в городе. Он играет в шахматы и партия сложилась так, что нельзя убрать одну фигуру, не потеряв при этом две.

— У нас ещё достаточно фигур, — сказал Бригс. Он даже не вздрогнул.

Он был полностью готов вести войну, если придёт к этому.

— У нас больше фигур, но у него есть программа, — сказал я. — Он распространяет известия в другие города, другие Академии, потому что именно так он сможет навредить вам лучше всего. Он уже рассказывает людям о ваших особых проектах. Слух может прорваться в другие города; у всех могут быть проблемы время от времени, у всех даже может вспыхивать бунт время от времени, но если все пойдет не так, если он позволит просочиться всей информации, он сможет выставить Радхам на посмешище.

Бригсу это точно не понравилось. Интересно, такова его озабоченность тревогой или то, что Радхэм мог стать посмешищем?

— Должен сказать, — начал Флетчер, — что одно нравится мне в Псе и Ловце — они не говорят так много.

— Ягнята не похожи на Пса и Ловца, — сказал Хейли. — Они, должен заметить, гораздо лучше подходят для разрешения проблем, с которыми не справиться грубой силой.

— Так, значит, — сказал профессор Бригс.

Он слегка поджал губы. Было похоже, что он собирается что-то сказать, но тут открылись двери, и в преподавательскую вошел мужчина в сером пальто. Помещение было достаточно большим, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы попасть в поле зрения.

— Дошли слухи, — сказал мужчина, — насчёт ещё трёх сбежавших.

— Ещё трёх? — переспросил Секстон, повысив голос.

— Мы знаем только об одном, но он был заметным. Достаточно большой, чтобы его заметили, когда он карабкался по стене. Пули его ранили, но не остановили. Горожане говорят о трёх, что является...

— Ложью, — заключил Хейли. — Наш Преподобный заполучил полный контроль.

— Какая удача, что есть твои Ягнята, чтобы проинформировать нас о том, что действительно происходит, — сказал Бригс с ноткой сарказма. — Ягнята. Вы с этим разобратся?

— Да, — ответил Гордон.

И он был именно тем человеком, который способен сказать это с полной уверенностью.

— Мне понадобится кое-что, — сказал Хейли, — чтобы лучше координировать наши действия.

Мои глаза широко раскрылись. Я вскочил.

— Нам нужны две вещи.

Ох, этот взгляд, которым меня одарил Хейли. Я пообещал быть хорошим, но подозревал, что другого шанса уже не получу.

— Два?

— Хейли, может, нужно и больше. Но для нас... значки. Способ, чтобы пройти через блокады и помехи в целом.

— Записки от руки, — сказал Бригс.

— С какой-нибудь постоянной заменой после? — спросил я.

Это было испытанием моей удачи, учитывая, какое напряжение чувствовал от своих товарищей-Ягнят, Хейли, Бригса и читая недоверие на лицах остальных профессоров.

— Возможно, — сказал Бригс. — Что ещё?

— Нам нужен взрослый, — сказал я.