Орфей (гет)

— Просто прими к сведению, — сказал Сириус Блэк, закрывая за собой дверь. — Я не собираюсь ничего организовывать на Рождество. Я не остаюсь в Хогварце на Рождественские каникулы, так что на меня не рассчитывай.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, но это значит, что мисс Филмор тоже уезжает?

— Да, Агава тоже уезжает. И да, вместе со мной. Есть возражения, Ваше Директорство?

— Да нет. Но я хотел поговорить с тобой не только о Рождественском празднике.

— А о чем? У тебя проблемы с Гермионой?

Северус покачал головой. — Не совсем. Но я подожду, когда придет Валериан, иначе мне придется повторять дважды.

— Валериан? — Сириус удивленно вскинул бровь. — Сев, к чему эта конспирация? Ты уверен, что все в порядке?

— Нет, не уверен. Наоборот. Поэтому я и хочу поговорить с вами обоими.

— Хмм… Мне это понравится?

— Ни капли, — ответил Северус с легкой улыбкой. — Так же как не нравится мне. Ты меня знаешь, обычно я не прошу о помощи, если только…

Он замолчал, услышав стук в дверь, и поднялся, чтобы встретить Валериана Вектора.

Вектор стал главой Рэйвенкло в тот самый год, когда Северус стал директором. Это был сухонький мужчина небольшого роста, в возрасте ближе к восьмидесяти, чем-то похожий на сурка.

— Северус, — сказал он, пожимая руку директора. После обмена приветствиями с Сириусом Вектор сел на предложенный Северусом стул.

— Спасибо, что пришли по первому зову, — начал Северус. — Это займет не много времени. Короче говоря, мне нужна ваша помощь касательно мисс Малфой…

— Так и знал, — пробормотал Сириус, помрачнев. Вектор промолчал и выглядел невозмутимым, как всегда, только выпрямился на стуле.

— Пока нет ничего конкретного, в смысле конкретных доказательств. Просто несколько странных событий, чистая ложь, которую она сообщила мне два дня назад, и, что важнее всего, наблюдения моей жены.

— Гермионы? — Вектор вопросительно посмотрел на директора. — Если это касается ее, почему ее здесь нет?

— Потому что я не хочу, чтобы она тревожилась еще сильнее. Кажется, мне удалось успокоить ее на время, но…

— Она никогда ничего не говорила! — перебил его Сириус.

— Мне тоже. Она рассказала только три дня назад. Гермиона держала все в себе, потому что не хотела, чтобы девочка страдала от последствий того, что, возможно, являлось только плодом ее воображения.

— Думаю, — сказал Вектор. — Что нам стоит узнать об этом подробнее.

Северус кивнул и вкратце рассказал обо всех подозрениях Гермионы, добавив описание своего разговора с Люцертолой и сведений, которые он получил от домовых эльфов. За три месяца пребывания в Хогварце мисс Малфой ни разу не получала писем, книг и посылок через эльфов. — И с этого момента, — продолжил Северус, — все встало на свои места. Гермионе казалось, что за ней следят, а мисс Малфой утверждает, что занята учебой, хотя не сидит в библиотеке. Все мы знаем, что у нее превосходные оценки, но не знаем, как она их добивается.

— Не думаю, — протянул Вектор, потирая подбородок. — Что мисс Малфой мошенничает. С кем-то из учителей это может пройти, но не со всеми. Кто-то из нас обязательно заметил бы — таких одаренных студентов очень мало.

— Это не то, что я имел в виду. У мисс Малфой были лучшие учителя, которых мог нанять ее отец. Я не исключаю возможность, что она настолько образована, что ей просто не требуется тратить много времени на учебу.

— На уроках она очень внимательна, — заметил Сириус. — Все записывает, у нее все получается со второго или третьего раза. Если у нее хорошая память, ей не нужно много заниматься, достаточно просто делать домашние задания.

Северус кивнул. — Я тоже так думаю. А теперь, чтобы не прийти к неверным выводам, я хотел бы знать, чем мисс Малфой занимается в свободное время, которого, судя по всему, у нее немало. — Вектор кивнул, и Северус продолжил. — Может быть, она ничего не замышляет — возможно, она просто предпочитает одиночество, потому что скучает по дому. Но она дочь Драко Малфоя, и я хочу быть уверен в том, что ее времяпрепровождение вполне безобидно.

— И чем же я могу помочь? — спросил Сириус. — Валериан ее декан, и он может поговорить с ней и ее соседями. Но я?

— Ты, мой дорогой друг, — ответил Северус. — Прибегнешь к помощи своего знаменитого обаяния.

— Что? — Сириус кинул встревоженный взгляд на Снейпа. Если директор знает о его страсти к симпатичным студенткам, это одно дело. Но упоминать об этом в присутствии Вектора — это совсем другое, хотя Валериан, кажется, не понял намека. Его лицо выражало лишь интерес, ничего больше. — Ты же не хочешь сказать, что…

— Я знаю о твоих… э… отношениях с мисс Филмор. Кроме того… — Северу вскинул бровь и подмигнул. — Ты серьезно думаешь, что я буду поощрять отношения между преподавателем и студенткой?

Ударение на слове "поощрять" было еле заметным, но Сириус его не пропустил. Он фыркнул. — Думаю, нет. Так что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Мисс Малфой проявляет в чарах не такие блестящие успехи, как в остальных предметах. Учитывая ее стремление к совершенству, я прошу тебя давать ей дополнительные уроки один или два раза в неделю. Все знают, что ты очень хорошо ладишь со студентами. Возможно, тебе удастся ее разговорить. Что-то выяснить.

— Все равно, что растопить Антарктику согревающими чарами. Но я попробую, — мрачно ответил Сириус, пытаясь скрыть облегчение, которое сейчас испытывал.

— Спасибо. Валериан, вы очень поможете мне, если поговорите с рэйвенкловцами, особенно одноклассницами мисс Малфой.

— Конечно, Северус, я сделаю все, что в моих силах, — сказал Вектор. — Я хотел бы быть полезным, но вынужден признать, что мне не удалось завоевать доверие мисс Малфой. Она, как сказал Сириус, настоящий айсберг.

— Это многое говорит о мисс Малфой. Мне еще не приходилось встречать студентов, с которыми вам не удавалось найти общий язык, — сказал Северус. Вектор улыбнулся и склонил голову. Комплименты от директора были такой же редкостью, как зубы у курицы.

— Есть одна проблема, — заметил Сириус. — До Рождественских каникул осталось только три недели. Было бы странно, если бы я прямо сейчас предложил ей дополнительные занятия.

— Верно. Но я не думаю, что здесь нужна такая спешка. Ты же проводишь контрольную в конце семестра?

— Конечно, и я всегда с ужасом думаю, что их нужно проверять.

— Могу себе представить, — усмехнулся Северус. — Но на этот раз ты можешь быть построже — может, мисс Малфой получит не слишком высокую оценку? Тогда ты бы мог вернуть ей ее работу, предложив дополнительные занятия в начале весеннего семестра.

— Хорошо. А на следующем тесте я возмещу ей потерянные баллы, — сказал Сириус. — Иначе Валериан снимет с меня голову, правда, Валериан?

— Правда, хотя я и не представляю, что буду делать с твоей головой, — ответил Вектор, в глазах которого мелькнул озорной огонек. — Непременно сниму.

* * *

Дорогой дедушка,

Люциус Малфой.

* * *

— Невероятно, — сказала Гермиона, глядя в котел, в котором остывало зелье темно-красного цвета, по консистенции напоминающее тыквенный сок. — Я не могу в это поверить. Но кажется, мы наконец-то это сделали. — Она улыбнулась Северусу, который так же увлеченно разглядывал содержимое котла. — Я думала, что буду очень рада, но… я так ошеломлена…

— Я тоже, — ответил он. — Хотя нам еще есть чем заняться. Нужно протестировать его, узнать, как долго оно действует, может быть, внести некоторые изменения…

Гермиона кивнула. — Да, об этом я и беспокоюсь.

— Беспокоишься? О чем ты, Ежик?

— Об испытаниях. Нам придется использовать животных…

— Да, — он обнял ее за плечи. — И хотя я и так уверен, что зелье будет работать и не нанесет вреда объектам исследования, нам все же придется использовать его на людях, чтобы окончательно убедиться. А это, конечно же, невозможно.

— Гарри это не понравится.

— Это меня волнует меньше всего. Поттеру многое не понравится, хотя бы тот факт, что ты до сих пор не написала обещанную биографию.

Разговаривая, они занимались уборкой, хотя сегодня уборки было не много. Последний шаг включал нагревание, добавление крови гиганта, и произнесение заключительного заклинания.

— Думаю, — сказал Гермиона, закрывая котел крышкой, — Что я проведу несколько дней у своей матери и напишу ее там. — Она зафиксировала крышку и наложила температурные чары на котел. — У меня есть весь необходимый материал, мне нужно только собрать все воедино. Если использовать прямоцитирующее перо, я закончу за два, максимум три дня. За это время ты окончательно завершишь зелье, а я очищу совесть как перед Гарри, так и перед мамой. Как тебе идея?

— Ненавижу расставаться с тобой во время каникул, но в данном случае смысл есть. Когда ты планируешь уехать?

— Трех дней должно хватить. Пожалуй, с 28 по 30 декабря. Рождество мы встретим вместе, а потом сможем где-нибудь отпраздновать Новый год. И может быть, выбраться куда-нибудь на несколько дней. А когда мы вернемся, — она окинула лабораторию критическим взглядом. — Мы свяжемся с Гарри и обсудим следующие шаги. Может быть, он примет зелье и так, если тесты на животных пройдут успешно.

Легким движение палочки Северус погасил свет. — Думаю, что он будет так горд и доволен этой биографией, — сказал Снейп, закрывая дверь и зачаровывая ее, — что примет что угодно. Только потому, что и Глоток и книга прибавят ему голосов избирателей.

— Боюсь, что ты прав. Ладно, я напишу маме. Она будет в восторге.

— Я тоже, хотя бы потому, что ты не собираешься взять меня с собой.

— Я думала, — Гермиона взяла его под руку, — что у тебя хватит ума прийти туда, чтобы мы могли поужинать вместе… — Его кислый вид заставил ее рассмеяться. Гермиона пожала его руку. — Я обещаю, что Аластор тоже будет там.

— Какое счастье. Тебе лучше, чтобы он там действительно оказался. Иначе я испытаю Глоток на Плуто и Аиде. И это не пустая угроза.

* * *

— Драко?

Он сидел за столом, опустив голову на руки, не в силах подняться. Он все еще работал, все еще каждый день аппарировал в свой кабинет, ел, спал и иногда разговаривал. Но с каждым днем это отнимало у него все больше и больше сил. Он несколько недель не читал газет — хотя глаза пытались собрать воедино буквы и слова, мозг отказывался воспринимать их смысл. Ему было проще просто закрыть глаза и пребывать в состоянии транса, ни о чем не думая, ничего не видя, паря в темной пустоте.

Мелодичный голос позвал его по имени, и Драко вскинул голову. Он поднялся со стула и подошел к портрету Тисифоны и Электо Малфоев, висящему между окнами.

— Да? Что… — он замолчал и потер виски, собираясь с мыслями. — Что-то случилось с Люси?

Электо встряхнула светлыми кудряшками. — Нет, с Люси все в порядке. Мы с ней не очень часто видимся из-за экзаменов. Твой отец хочет с тобой поговорить. Кажется, это срочно. — С восторгом произнесла она.

— Срочно… — Драко рассеянно пригладил волосы.

— Да, срочно. Я скажу ему, что ты немедленно придешь в библиотеку, да?

Драко утомленно махнул рукой. — Делай что хочешь. — Девушки поднялись с дивана и покинули картину.

Итак, отец хочет с ним поговорить. И он даже не соблаговолил сам позвать его. Но Драко было все равно. Он так устал. Так устал, что любое действие требовало невероятных усилий. Чего хочет Люциус? Драко больше ничего не может ему дать, по крайней мере, ничего стоящего. Отец уже украл у него Люси, так что еще ему нужно? По пути к двери Драко понял, что неправильно застегнул пуговицы на мантии, и исправил ошибку. Если ему предстоит встреча с отцом, нужно по крайней мере выглядеть соответствующим образом.

Что-то изменилось, понял Драко, войдя в библиотеку. Только подойдя к камину, он понял, что отец держит в руках свиток пергамента. Удивившись, откуда он взялся, Драко склонил голову. — Отец.

— Драко. Садись. Нам нужно поговорить, — Драко подвинул стул и сел, скрестив ноги и сложив руки на груди. Люциус показал ему пергамент. Точнее, пергаменты, понял Драко, приглядевшись. — Это прислала Люцертола.

— Люси… но как… а, понятно. Электо и Тисифона.

— Догадлив как всегда, — усмехнулся Люциус. — Я хочу, чтобы ты на это взглянул.

— Конечно, — Драко вытащил палочку, указал на пергаменты и произнес Eximago! Свитки вылетели из рук Люциуса, начали светиться и, наконец, выпали из картины прямо в руки Драко. Убрав палочку в рукав, он снова устроился на стуле и начал изучать записи. — Что это за зелье? — спросил он, нахмурившись. — И как эта формула попала в руки Люси?

— Это отдельная история, — ответил Люциус. — А насчет того, что это, у меня есть идея.

— Я с этим не знаком. И ингредиенты довольно… странные.

Люциус поморщился. — Странные. Это все, что ты можешь сказать? Неужели этот грязный предатель Снейп ничему тебя не научил? Или ты забыл, чему тебя учили?

Драко захотелось защититься, напомнить отцу, что он всегда был хорошим студентом, даже отличным… Но какая разница? Неужели школьные успехи пересилят стыд за то, что он был плохим сыном? Драко закрыл глаза и пожал плечами. — Почему бы тебе просто не рассказать? Кажется, у тебя была идея.

— Тебе придется поработать самому, — промурлыкал Люциус. — Попробуем с другой стороны. Помнишь, почему Лорд Волдеморт так хотел добраться до Поттеров?

— Я… ну… мне кажется, они вели какие-то важные исследования, так? — Его разум был словно в тумане, а звуки доходили как будто через толстый слой ваты.

— Не пора ли тебе действительно включиться в этот разговор? — Нетерпеливо рявкнул Люциус. — Это важно, Драко, как ты не поймешь!

— Прости… Я… я пытаюсь вспомнить, чем занимались Поттеры.

— Они исследовали формулу, за которой охотился Волдеморт. Кажется, они достигли успеха. Потому что это, — он указал на пергаменты. — Это, сын мой, часть их записей. С комментариями самого Северуса Снейпа и его магглокровки. Имя "Лили" встречается довольно часто.

— Но почему, почему они… — начал Драко.

— Их мотивы меня не интересуют. Важно лишь одно. Ты знаешь, для чего это зелье?

— Я… я… я не знаю…

— Так я и думал. Это зелье, Драко, оживляет умерших. Интересно, не так ли?

— Оживляет…

— Да, Драко. Оживляет. Умерших. Людей.

Оживляет. Он может оживить отца — его тело не было кремировано. Они снова могут быть вместе, он будет любим, о нем снова будут заботиться, он снова будет ребенком… Виноватым ребенком, но он постарается все исправить. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Конечно же встретился с Министром Магии.

* * *

— Министр.

— Мистер Малфой.

Взаимная ненависть ощущалась в воздухе. Драко смотрел на своего старого врага, с которым не виделся по крайней мере десять лет. Но он не мог дать волю эмоциям. У него есть только один шанс, и упускать его нельзя. — Спасибо, что согласились встретиться со мной, министр. Я оценил это.

Гарри улыбнулся. — Если то, что вы хотите мне сообщить, действительно важно для моей страны, я просто не мог пренебречь своим долгом перед волшебным миром.

Его страны. Как будто она принадлежала этому напыщенному отпрыску грязнокровкой сучки. А вслух Драко произнес, — Думаю, что это имеет чрезвычайную важность. Не хотите что-нибудь выпить?

— Нет, спасибо. Думаю, что нам нужно завершить встречу по возможности быстро.

— Как пожелаете. Уверяю вас, что напитки не отравлены. — Он просто не мог не поддразнить Поттера. Как в старые добрые дни.

— Возможно, я забыл упомянуть о том, что прибыл сюда с эскортом Ауроров. Уверяю вас, что они пресекут все попытки причинить мне вред, будь то отравление или другое действие.

— Боишься, Поттер?

— Не дождешься!

Им словно снова было по двенадцать лет, и они купались во взаимной ненависти на глазах одноклассников и учителей. Почему-то воспоминание о первой публичной стычке, произошедшей во втором классе, растопило лед, и они оба усмехнулись.

— Полагаю, — начал Драко — Что вы прекрасно информированы о том, что происходит в Хогварце?

— Уверен, что так.

— Отлично. — Драко смахнул с рукава невидимую пушинку. — Значит, для вас не будет секретом, что наш уважаемый директор, кажется, проявляет интерес к Темным зельям? — Поттер замечательно контролировал свои эмоции. Но он не мог сдержать поток крови, прилившей к лицу.

— К темным зельям? — Гарри откашлялся и поправил очки. — С трудом представляю директора Снейпа, проводящего запрещенные эксперименты, если вы на это намекаете.

— Понятно. Что же… — Драко откинулся назад и стал изучать свои безупречные ногти. — И… Если у меня есть неопровержимые доказательства того, чем именно занимается директор Снейп? И если… конечно, говоря гипотетически… я добровольно предоставлю их вам? Что можно заслужить, проявив подобную лояльность?

— Это зависит, — Гарри изучающе посмотрел на него. — От той опасности, которую представляют эксперименты Директора Снейпа.

— Если… мы все еще говорим гипотетически… если Снейп в состоянии вернуть Волдеморта? Соответствует ли уровень опасности награде в виде возможности вернуться в Англию вместе с моей семьей?

Гарри нервно хохотнул. — Если такое возможно, то да. Я клянусь, что вы получите такую возможность.

Драко кивнул. — Хмм… Вы когда-нибудь слышали о Глотке Жизни?

Гарри озадаченно покачал головой. — Нет, кажется нет… Постой-ка… Это что-то из греческой мифологии? Кентавры? Медуза Горгона? Что-то припоминается, но…

— Снейп пытается создать зелье, способное оживлять умерших.

Драко ожидал любую реакцию от негодующего отрицания (хотя Снейп и увел у Поттера жену, связи между ними была все еще очень сильна) до злорадства, потому что судьба не каждый день подносит вам на серебряной тарелочке возможность отправить в Азкабан человека, наставившего вам рога. Но он не ожидал этой печальной задумчивости на лице министра. Как будто он был серьезно разочарован. А что это за слезы в его глазах? Возможно, всего лишь игра света…

Поттер долго молчал, а потом ответил сипловатым голосом. — У вас есть доказательства?

— Конечно. Или вы считаете, что я бы выдвигал обвинения, не имея возможности их доказать?

— Я хочу их видеть. Прямо сейчас. И я хочу знать, как они к вам попали.

— Я покажу, что у меня есть, но не могу раскрыть источник. Простите, министр.

Гарри фыркнул. — Я не идиот, мистер Малфой. Это ваша дочь, верно?

Драко пожал плечами. — Возможно. Но как я уже сказал, я не могу сообщить вам об источнике информации. Может, пройдем в мой кабинет? Доказательства там, надежно заперты в столе.

— Да, я… Гарри поднялся медленно, как старик. Очки в золотой оправе сползли на кончик носа, но он не поправил их. — Думаю, что это необходимо.

Они вышли из библиотеки. Драко придержал дверь, пропуская министра, и прежде чем покинуть комнату, бросил короткий взгляд на портрет отца.

Впервые за пятнадцать лет Люциус ему улыбнулся.