Орфей (гет)

16 января 1981

Сейчас я чувствую себя так, будто запечатываю письмо в пустую бутылку и бросаю ее в океан. Теперь все в руках судьбы. Как драматично!

* * *

Северус и Гермиона переглянулись.

— Два человека, которые ее довольно хорошо знают… — пробормотала Гермиона. — Боюсь, что если она не имела в виду Сириуса и Рема, мы их вообще не найдем.

— Вряд ли она доверила тайну именно им. — Задумчиво ответил Северус. — Они оба члены Ордена, так что это было бы слишком рискованно. Она слишком хорошо понимала, что их могут захватить и заставить выложить все.

Гермиона кивнула. — Согласна. Но… — она начала накручивать на палец прядь волос — … тогда нам нужно исключить всех ее одноклассников. До них Упивающимся Смертью тоже легко было бы добраться.

— Значит кто-то из магглов, — вздохнул Северус.

— Я тоже так считаю. Но она писала о двоих — может один из них это ее сестра?

— Сомневаюсь. Они не были близки, Лили сама это признавала, и вряд ли Петуния хорошо ее знала.

— Логично. — Гермиона тряхнула головой. — Похоже, найти тайник будет чертовски трудно. Там есть еще записи?

— Только две, — ответил он, заглянув в дневник. — Только две, и одна из них очень короткая. Датирована июнем. Лили пишет, что "кровь гигантов уже в пути".

— А последняя?

— Хэллоуин, 1981. День, когда Поттеров убили. Запись тоже короткая, давай я… — Гермиона кивнула, и он прочитал. — "Кажется, у нас все получилось. Последняя серия испытаний, и мы сможем защититься от Убийственного Проклятия. Но есть и плохая новость: Волдеморт что-то узнал о сделке, благодаря которой мы добыли кровь гигантов. Помоги нам Боже! Если он знает это, он не мог не догадаться, что Глоток готов. Это объясняет, почему в последнее время произошло столько убийств и похищений. Мне остается только молиться и надеяться. Страшно об этом писать, но вдруг Питер решит, что наши жизни не стоят жизней десятков других людей? И если уж на то пошло, он будет прав." — Северус сглотнул и посмотрел на жену, которая чуть ли не до крови прикусила губу. Глаза Гермионы подозрительно блестели.

— Это ужасно, — прошептала она. — Просто ужасно. Она знала.

— Нет. Она не знала. У нее были подозрения и предчувствия. И к несчастью, верные. Хотя мотивы Питера она не угадала — на деле они оказались не столь благородными. — Северус наклонил тетрадь так, чтобы на нее лучше падал свет. — "Джеймс заслужил хорошую порку, — прочитал он, улыбнувшись краем рта. — Он не запер дверь лаборатории, Гарри пробрался туда и опрокинул на себя полную бутыль Глотка Жизни. Я внимательно наблюдаю за ним уже два часа — кажется, все в порядке, но…"

— Но? — спросила Гермиона.

— Дальше ничего нет. — Тихо ответил Северус. — На этом запись заканчивается. Думаю, ее прервало появление… — он не закончил фразу и тяжело вздохнул.

Некоторое время Гермиона не решалась прерывать Северуса, погрузившегося в воспоминания о тех днях. — Итак, теперь мы знаем почему Волдеморт не смог убить Гарри, — подытожила она наконец, — а Лили и Джеймс не были защищены от проклятия. Скорее всего, оригинал их записей по исследованиям был зачарован так, что уничтожился сам. Или они успели его сжечь, пока нападавшие возились с дверью…

Ветер усилился — его резкие холодные порывы говорили о приближении дождя, а может и грозы. Северус поднялся и подошел к окну, чтобы как следует закрыть его. — Не хотелось бы этого признавать, — он медленно повернулся к Гермионе, — но у меня… у меня очень неприятное предчувствие. Вся эта затея… Ты понимаешь, что нам и дальше придется обманывать наших друзей? Еще серьезнее, чем раньше? Но мне кажется… — он грустно улыбнулся, — … если я попрошу тебя прекратить поиски, ты ответишь, что я хочу слишком многого. Я прав?

Их взгляды встретились, и Гермиона не отводила взгляд, пока обдумывала ответ. Заговорила она очень медленно, как будто была не уверена, что Северус сможет ее понять. — Если бы мы зашли в тупик до того, как обнаружили причастность Поттеров, ты смог бы меня отговорить. Но теперь, когда я прочла дневник Лили… Я просто не смогу. Я не знаю почему, но у меня возникло ощущение связи с нею. Не припомню, чтобы раньше меня настолько тронули слова незнакомого мне человека… Как будто она сейчас стоит передо мною. Понимаешь, она же не хотела, чтобы результаты ее работы оказались потерянными навсегда. Она положилась на судьбу, судьба дала мне в руки ее дневник, так как я могу…

— Послушай, — перебил ее Северус, присаживаясь на край кровати, — ты Гермиона, а не Лили, и должна решать сама за себя, а не позволять Лили Поттер определять твои решения.

— Я знаю. И все равно не могу.

— Это я и ожидал, но попытаться стоило, — вздохнул Северус, устраиваясь рядом с ней под одеялом. — Предлагаю отложить разговор о двух ее доверенных лицах до завтра. Согласна?

— Если только до завтра, то согласна.

Оба слегка поежились и прижались друг к другу в поисках тепла и покоя.

* * *

— Сегодня мне пришло письмо из Хогварца, — сообщила Люцертола, нарушив общее молчание. Теперь они всегда молчали за столом — родители оставили свои попытки разобраться, что творится у нее в голове. (Раньше они приставали к дочери с энтузиазмом людей, выбросивших в кучу мусора золотую цепочку, и надеющихся ее раскопать). Оказалось, что им почти нечего сказать друг другу, поэтому чаще всего за весь обед никто так и не произносил ни слова. Люцертоле было странно слышать, как ее голос прорезал тишину столовой.

На ее родителей этот звук, судя по всему, произвел то же самое впечатление. Оба резко подняли головы. Люси отвела взгляд — она все еще не привыкла к коротким волосам матери, хотя ни разу не видела их грязными и торчащими в разные стороны — в том виде, который в свое время так поразил Драко.

Родители никак не откликнулись на новость, так что она продолжила. — К нему прилагается список учебников. Как мне их купить?

Чоу посмотрела на Драко, а тот нахмурился, не отводя глаз от букета цветов, украшающего стол, но не произнес ни слова.

— И все-таки? — Люцертола не собиралась отступать.

— Я… — Драко положил нож и вилку и взял бокал с вином. Покрутив тонкую ножку между большим и указательным пальцами, он рассеянно вдохнул аромат выдержанного напитка. — Как я понимаю, ты хочешь получить свои учебники заранее?

— Да, хотелось бы посмотреть, не слишком ли я отстала. К тому же у меня могут быть проблемы английской терминологией.

— Да, — задумчиво сказал Драко. — Да... Что ж, полагаю, что у нас нет другого варианта, кроме как написать... директору, — это слово он произнес так, будто выплюнул кусок яблока с обнаруженным в нем червяком, — и попросить его прислать тебе сопровождающего, который поможет купить все необходимое на Диагон Аллее.

Стараясь скрыть бурю эмоций, нахлынувших на нее при упоминании о Снейпе (хотя она была уверена, что родители все равно ничего не заметят) Люцертола спросила. — Ты думаешь, он согласится? Или, может быть... — Она поднесла к губам стакан с водой, наклонив при этом голову так, чтобы прядь длинных черных волос упала на лицо, — ... его вообще нет в школе? Я читала про его свадьбу. Это было дней десять назад — разве он не уехал в свадебное путешествие?

Она прекрасно знала, что отец понятия не имеет о происходящем в Хогварце, включая планы директора на медовый месяц. Просто ей отчаянно хотелось услышать отрицательный ответ — кто знает, вдруг отец все-таки что-то слышал. В магическом мире новости распространяются быстро...

Но, к разочарованию Люси, Драко кивнул. — Вполне возможно. Но в Хогварце всегда кто-нибудь остается — если не Снейп, то его заместитель или декан одного из колледжей. Я напишу сразу же после ужина. — Он посмотрел на дочь и улыбнулся. — Мы же хотим, чтобы ты сразу показала себя с самой лучшей стороны, я прав?

Люцертола чуть было не улыбнулась в ответ, потому что когда они с отцом посмотрели друг на друга, на какое-то мгновение ей показалось, что все опять вернулось на свои места. Но Драко слишком быстро отвел взгляд и на его лице снова застыло ставшее в последнее время привычным отсутствующее выражение. Люси судорожно сжала рукоятку ножа и бросила взгляд на мать. Да, ей просто показалось, ничего не вернется. Девочка снова опустила голову.

Еще недавно она ни за что не поверила бы в то, что такое возможно. Но сейчас она с нетерпением ждала того дня, когда покинет, наконец, этот дом.

* * *

— Друзья среди магглов? — Сириус поднял бровь. — Нет, я ничего об этом не знаю.

Гермиона вздохнула. Она старалась не тешить себя напрасными надеждами и заранее настраивалась на неудачу, но разочарование все равно было сильным. Хотя если задуматься, это было бы слишком легко — а то, что сейчас легко для Гермионы, в то время было бы сущим пустяком для Упивающихся Смертью. Но все же она надеялась получить от Сириуса хотя бы намек, который мог оказаться полезным. — Жаль, — призналась она. — Было бы интересно написать о ее маггловском окружении. Конечно, вы с Ремом знали ее, но в первые школьные годы вы, как я поняла, мало общались.

— Ну да. Мальчики до определенного возраста не так часто дружат с девочками. Это уже позже... что-то вроде приобретенного вкуса.

— В твоем случае приобретенный вкус оказался очень устойчивым, — фыркнула Гермиона.

— Не отрицаю, — Сириус подмигнул ей с видом заговорщика. — А ты спроси у Рема. Он всегда был внимательнее меня.

— Тогда как ты предпочитал сразу забраться под юбку?

— Сначала да. Но потом убедился, что проявить немного внимательности, выслушать женщину — это самый легкий путь под ее юбку. А вот до Рема это дошло гораздо раньше, чем до меня.

— Все с вами понятно. — Гермиона не знала, рассмеяться или возмутиться, но все же остановилась на первом варианте. Сириус был в своем репертуаре — он умел оставаться неотразимым, даже говоря пошлости. — Э-э-э-э, Сириус... Можно задать тебе личный вопрос?

Он убрал с покрывала корзинку для пикника (Гермиона и не заметила, как корзинка опустела) и улегся на спину, уставившись в пышную крону каштана, под которым они устроились поговорить. — О Лили?

— Ну...да, если ты не возражаешь?

Сириус вздохнул. — Не возражаю, — ответил он после небольшой паузы, потом повернул голову и улыбнулся Гермионе. Улыбка была вымученной — Блэку не удалось спрятать боль во взгляде.

— Хорошо. — Гермиона задумалась, как лучше сформулировать вопрос. Дневник все равно придется упомянуть. Они с Северусом договорились сделать магическую копию настоящего дневника, убрать из нее все упоминания о сути исследований Джеймса и Лили, и отдать эту копию Сириусу. Но проделать все это они еще не успели. — Просто, мне захотелось узнать... кстати, завтра я отдам тебе дневники... между тобой и Лили что-нибудь было?

Когда Сириус услышал ее обещание, его лицо на мгновение просветлело, но потом он опять помрачнел. — Ты хочешь узнать, спала ли она со мной?

— Ну почему сразу "спала"? Но у меня сложилось впечатление... мне показалось... — Гермиона мысленно отругала себя за то, что решилась затронуть эту тему, и бросила на Блэка умоляющий взгляд. Но ответ он только поднял бровь, ожидая уточнения вопроса. — Это было одностороннее чувство, да? Ты... ты был влюблен, но она не ответила...

— Влюблен... Не знаю. Возможно. Честно говоря, не хотелось бы копаться в своих чувствах. Это... все еще болезненно.

— Но она никогда не думала о тебе, как о возможном варианте?

— Сомневаюсь, что она вообще когда-нибудь обо мне думала, но уж не в таком смысле — это точно. А что? Почему ты спросила? — Он повернулся на бок и приподнялся на локте. — Что-то было в дневниках?

— Ничего конкретного. Просто Лили упоминала об одной очень некрасивой сцене между тобой и Джеймсом, когда она заходила к тебе в гости.

— А, это, — он с коротким, лающим смешком снова откинулся на спину. — Да, Джеймс был чертовски ревнивым парнем. Но я не обращал на его поведение ни малейшего внимания.

— Она не любила его?

— Думаю, не любила. Гарри любила очень, а с Джеймсом была совсем другая история.

— Военное время, — пробормотала Гермиона, в основном сама себе.

— Что-то вроде того. Ты и сама можешь много рассказать о таких историях, правда?

— Достаточно, чтобы быть уверенной, что к любви они не имеют отношения. Страх, одиночество, боль... Но не любовь. Бедная Лили, — добавила она.

— И бедный Джеймс. Вот он-то как раз ее любил.

Гермиона улыбнулась, но почувствовала, что улыбка получилась кривоватой. — Гарри меня тоже — по крайней мере, он сам в это верил. — Она сбросила туфли и тоже легла, глядя на колышущиеся на ветру листья и пытаясь понять, кем могут быть эти двое, хорошо знавшие Лили.

* * *

Гермиона аппарировала к воротам Хогварца. После очередной бесплодной экспедиции ей срочно нужна была моральная поддержка Северуса. Дорога к замку помогла немного успокоиться, но желание, чтобы кто-то погладил по головке и рассказал, что на самом деле все не так плохо — осталось.

К ее удивлению, Северуса в их комнатах не оказалось. Чувствуя, что настроение снова падает, Гермиона пошла к теплицам. Там тоже было пусто. К тому же, во влажном воздухе теплиц, Гермиона сполна прочувствовала, что от быстрой ходьбы вспотела. Нижнее белье прилипло к телу, от тонкого ручейка пота неприятно чесалась шея, так что она отругала себя за излишнюю суетливость и решила, что разочарование-разочарованием, а душ нужно принять как можно скорее.

Прохладная вода вместе с потом смыла и часть огорчений, а выйдя из ванной, Гермиона услышала на лестнице шаги Северуса.

— А, вот и ты! — Воскликнула она, наклоняясь через перила. — А я совсем тебя потеряла. Все в порядке? — И тут же поняла, что не все — сейчас глубокая складка между бровями появлялась у Северуса только если его заботило что-то действительно серьезное.

— Да, более или менее, — он подошел и наклонился, чтобы поцеловать жену. — М-м-м, как от тебя приятно пахнет. — Он слегка прикусил мочку ее уха.

— А все-таки?

— Потому что, — он выпрямился и подтолкнул Гермиону к спальне, — я получил письмо от Малфоя.

— Драко? А почему он пишет тебе? И почему же именно сейчас? В каникулы...

— Несколько дней назад мы разослали ученикам списки учебников. Теперь мисс Люцертола Малфой беспокоится о том, как сможет получить книги. Вполне понятное беспокойство.

— А почему... Ох, ясно. Родители ее сопровождать не могут. Только не говори мне... — она сбросила банный халат и повесила его на спинку кровати, — ... что они попросили тебя пройтись с девочкой по магазинам.

— Даже Драко Малфой не настолько высокомерен, чтобы обращаться с такой просьбой к директору Хогварца. Нет, но он спрашивает меня, не согласится ли кто-нибудь из персонала...

— Нет! — Перебила его Гермиона тоном, средним между мольбой и возмущением. — Только не я, Северус! Я и так страшно расстроена. Последнее, что мне сейчас нужно — провести день, присматривая за упрямым подростком!

— Расстроена? А что... о, ну конечно! Значит, Люпин тоже ничего не знает?

— Нет, — мрачно ответила она, потом достала из гардероба две летние мантии и бросила вопросительный взгляд на мужа.

— Хм-м-м, — Северус наклонил голову. — Светло-голубую.

— Ты выбрал ее только за то, что она просвечивающаяся!

Он фыркнул. — А что бы ты сказала, если бы я выбрал вторую?

— Не уверена, но что-нибудь придумала бы, уж будь уверен. Например: "Ты же знаешь, что желтый — не мой цвет". Ну да ладно, — она набросила на себя одобренную мужем мантию, — ты понимаешь, чем это нам грозит? Придется идти к Дурслеям. — Северус застонал. — Не нужно делать из этого трагедию. Давай договоримся — услуга за услугу. Я соглашаюсь сопровождать Малфоевскую дочку на ДиагонАллею, а ты составляешь мне компанию, когда я отправлюсь к Дурслеям. Решено?

— Решено, — согласился он, с несколько кривоватой улыбкой пожимая протянутую руку.

* * *

— Жутковатое зрелище, — пробормотал Северус, когда они аппарировали на узкую улочку неподалеку от дома Дурслеев в Литл Уингинге, графство Суррей. Это было то самое место, где Гарри впервые увидел своего крестного в образе большой черной собаки, и здесь же двумя годами позже на них с Дадли напали дементоры. На том же самом месте Гарри впервые поцеловал Гермиону — возможно, он чувствовал здесь что-то вроде поддержки родных стен.

— А что в нем жутковатого, — удивилась Гермиона, направляя его в сторону Магнолиевого проезда.

— Дома. Они все абсолютно одинаковые.

— Ничего особенного, типичный пригородный район для семей среднего класса. Бывает хуже.

— Сомневаюсь, — пробурчал он.

После десяти минут неспешной ходьбы, они оказались перед дверью дома номер 4 по Бирючиновому переулку.

Гермиона глубоко вдохнула и спросила. — Готов? — Северус молча пожал плечами, но его многострадальное выражение лица заставило Гермиону фыркнуть и толкнуть его в бок, прежде чем нажать кнопку звонка. Прислушиваясь к звукам голосов или шагов, Гермиона заметила, что ее палец оставил легкий мутный след на сияющем металле. Она подумала, что Петунию Дурслей это не обрадует, и еле сдержалась, чтобы не захихикать. Дверь резко распахнулась.

— Меня это не интересует! — Рявкнула костлявая женщина с лошадиным лицом и тут же снова захлопнула дверь.

— Можно я? — Предложил Северус, причем его рука уже потянулась к левому рукаву.

— Не стоит. Он ненавидят колдунов. Ты сведешь к нулю наши шансы. Давай просто попробуем еще раз.

На этот раз дверь приоткрылась всего лишь на несколько дюймов, чтобы незваные посетители смогли увидеть разъяренный взгляд миссис Дурслей. — Убирайтесь, или я позову полицию! — Прошипела она.

— Мы не собираемся вам ничего продавать, — быстро сказала Гермиона. — Нам нужно только задать вам несколько вопросов. Вам даже не обязательно впускать нас в дом.

Глаза-бусинки подозрительно сощурились. — Вы кто? — Спросила Петуния. — Вы проводите исследование рынка?

— Нет, мы... понимаете, я бывшая жена Гарри Поттера и...

— Бывшая жена? — Дверь распахнулась, и миссис Дурслей посмотрела на Гермиону с чем-то вроде улыбки. — Бывшая жена? — Повторила она. — Понятия не имела, что у него была жена! Так значит, вы не смогли долго прожить с этим типом? Вернон! — Крикнула она через плечо. — Вернон, спустись на минуточку! Здесь бывшая жена Гарри!

— Д-да. А это... — Гермиона подтолкнула ближе к двери желающего оставаться в стороне Северуса, — ... мой муж, Северус Снейп.

И без того длинная шея миссис Дурслей, казалось, вытянулась еще сильнее, так что наклонив голову вправо, Петуния ухитрилась практически положить ее на плечо. — Снейп? Снейп... где-то я уже слышала... вроде бы вы были одним из учителей Гарри... в той школе?

— Совершенно верно, — Северус Снейп изобразил намек на поклон. — Сейчас я ее директор.

— Так вы... Впрочем, ладно. Насколько я помню, Гарри всегда на вас жаловался. Вы ему спуску не давали, да? Проходите, сейчас я приготовлю чай. Вернон будет... — ее прервал звук тяжелых шагов. Краснолицый мужчина без шеи, зато с пышными усами, появился за спиной своей жены.

— Бывшая жена? — Ухмыльнулся он, напомнив Гермионе чрезвычайно довольного собой моржа. Морж? Гермиона еще раз внимательно посмотрела на чету Дурслей. Точно, Морж и Плотник — вот кого они ей напоминают. — Входите, входите. Мы как раз собирались пить чай.

Они прошли и уселись в гостиной. Минут пятнадцать Гермиона пыталась отвечать на ликующие вопросы Петунии, чувствуя себя при этом виноватой перед Гарри и собственной совестью. Какого невысокого мнения не была она об их семейной жизни, делать это поводом для злорадства Дурслеев не хотелось. Наконец любопытство Петунии было удовлетворено, и Гермиона решила перейти к главному. — Миссис Дурслей, извините, но не могли ли бы вы ответить мне на несколько вопросов о вашей сестре?

Парочка нахмурилась. Гермиона заметила краем глаза, как напрягся Северус, и потихоньку взяла его за руку.

— Знаю, что вы не любите о ней говорить, но дело в том, что я планирую написать биографию Гарри, а без нескольких глав об его родителях книга получится неполной. Я уже поговорила почти со всеми, кто их знал — я имею в виду колдунов — но они могут рассказать мне лишь о последних годах жизни Лили.— Гермиона с трудом сглотнула и приказала себе позабыть на время о щепетильности. Лили мертва, эти люди и без того не лучшего о ней мнения, а загадку необходимо разгадать. — И все, что они рассказывали, звучит... ну, Лили получается слишком идеальной. Я подумала, что вы, возможно... — Она замолчала и бросила на супругов Дурслей умоляющий взгляд. — Не могло ведь не быть хоть чего-нибудь такого, — добавила она, стараясь не смотреть в глаза никому, даже Северусу. Похоже, сегодня вечером ей будет стыдно смотреться в зеркало.

— Биография? — Гермиона не совсем поняла почему, но Петуния была очень довольна услышанным. — Вы имеете в виду... неавторизированную биографию? Типа той, которую тот парень написал про принцессу Диану, да?

— Да, что-то в таком роде. Вы сможете мне помочь?

— Ну как сказать... — Петуния Дурслей уставилась на мужа, а Северус с Гермионой обменялись полуулыбочками. Было очевидно, что женщине просто не терпится согласиться, но она не решается сделать это без одобрения мужа.

— Я, конечно, упомяну о той неоценимой помощи, которую вы мне оказали, — добавила Гермиона с улыбкой, фальшивость которой заставила Северуса сдавленно фыркнуть. — Вы же мой единственный источник информации о детстве Лили.

— Вернон? — Теперь Петуния уже просто умоляла — и видом и голосом.

Мистер Морж погладил усы. Маленькие глазки, казалось, взвешивали сидящую напротив парочку, прикидывая, кто здесь будет повесомей. Наконец, традиционализм победил. — Как вы считаете, — обратился он к Северусу, — мы сможем извлечь из этого некоторую.... финансовую выгоду?

Северус, даже краем глаза не покосившись на Гермиону, уверенно ответил. — Думаю, с этим проблем не будет. Но... — он сделал расчетливую паузу и улыбнулся насторожившейся парочке, — думаю, мы сможем найти более удобный способ решения финансовых проблем. Дело в том, что контракт с издательством мы будем подписывать магический и по нашему законодательству, а вы, насколько я знаю, не хотели бы иметь с этим ничего общего. Учитывая, что мы уже отняли у вас достаточно вашего драгоценного времени... не согласитесь ли вы принять от меня... сумму, которую мы оба сочтем достойной компенсацией за беспокойство?

Гермиона, выслушавшая речь Северуса со все возрастающим недоверием, к концу последней фразы была готова придушить любимого мужа. Он что, с ума сошел? Он же все испортил! Гермиона и не подозревала, что он способен да такую бестактность! Практически в открытую предложить людям заплатить за компрометирующую информацию о человеке, который, как-никак, не был для них абсолютно посторонним. Миссис Дурслей, все-таки, родная сестра Лили…

— Да, я думаю, такой вариант будет наиболее подходящим, — прервал ее мысли голос Вернона. И Гермионе пришлось подпереть рукой подбородок, чтобы не раскрыть рот от удивления. Во-первых, ее поразила реакция Дурслеев, во-вторых, названная Северусом сумма, а в-третьих, она вообще не подозревала, что у ее мужа есть счет в маггловском банке.

Не в силах выговорить ни слова, она смотрела, как Северус невозмутимо выписывает чек, протягивает его Вернону, как мужчины пожимают друг другу руки в знак заключенной сделки, как лицо Петунии озаряется довольной улыбкой… Все еще чувствуя себя героиней какого-то странного, сюрреалистического фильма, она достала из сумочки ручку и блокнот и приготовилась записывать, что Петуния Дурслей захочет поведать о своей покойной сестре.