Регент для юного Тёмного Лорда (джен)

Фенрир ушел, не дождавшись полудня.

Том из окна смотрел, как тот бредет по длинной аллее, сгорбившись и повесив голову.

— Не думайте, что нам это так просто сойдет с рук, — хмыкнул стоящий рядом Люциус. Он заложил руки за спину и покачал головой. — Он не простит подобного унижения.

— Почему? — Том с невольной жалостью проводил взглядом понурую фигуру оборотня.

— Оборотни — гордый народ, — задумчиво ответил Люциус. — За те века, что они провели, отвергнутые всеми, они за неимением лучшего стали гордиться собственной независимостью. Другое дело, что они понятия не имеют, что с ней делать.

— Если для него это унижение, то почему он согласился работать на нас?

— Сами подумайте, — отозвался Люциус. — Мы обещали ему и его стае стабильность, земли и заработок. Фенрир — опытный вожак, и способен умерить свои амбиции и прислушаться к голосу разума. Ради блага стаи он способен на многое, иначе бы не держаться ему на этом месте уже второй десяток лет.

— Ничего себе, — уважительно протянул Том, отворачиваясь от окна. — Разве такое возможно?

— В теории — нет, ибо старики должны уступать место молодым и сильным. Но Фенрир всегда был исключением из правил, — усмехнулся Люциус. — Было время, когда он внушал мне уважение, почти такое же, как к Тёмному Лорду. Потом всё кончилось.

Том вздохнул.

— Я хочу поглядеть, что представляет собой его сын, — неожиданно произнес Люциус. — Я редко ошибаюсь в людях. Мне интересно, ошибаюсь ли я в этот раз?

— Должно быть, это и впрямь интересно, — задумчиво проговорил Том. — Кстати, а во мне вы ошиблись или нет?

— Это я пока и пытаюсь выяснить, — прищурился Люциус. — Впрочем, жизнь достаточно долгая, чтобы успеть поменять свою точку зрения… Поэтому советую вам побольше времени уделять книгам про Ирландию. У Борджина вы со своей ролью справились неплохо, но можно постараться ещё, пока есть время. Скоро прилетит сова от целителя Моро, и нам придется начать действовать как можно быстрее...

* * *

Сова прилетела спустя три дня.

Она села на специальный насест, требовательно ухнула и протянула массивную когтистую лапу с привязанным к ней большим конвертом. Подскочивший домовик потянулся отвязать письмо, и, взвизгнув, затряс обожженными пальцами.

И потому в самый разгар рабочего дня Люциус Малфой был вынужден прервать все свои дела, чтобы самолично дойти до помещения, куда обычно прилетали совы, и отвязать чёртово письмо своими руками.

Стоит ли говорить, что радости ему это отнюдь не добавило, оторвав от важных, пусть и не очень срочных дел.

На обратном пути шагая по коридору и рассеянно вертя конверт в руках, он сосредоточенно прикидывал, как лучше вывести на чистую воду пройдоху-управляющего, отчёт которого о проделанной на рудниках работе никак не сочетался с реальной действительностью, но оформлен был столь аккуратно, что придраться, казалось, было не к чему.

Люциус так был погружен в свои мысли, что, когда встретившийся по дороге Том задал ему какой-то вопрос, Люциус даже не понял, какой. Он так и прошел мимо, никак не отреагировав.

Том проводил его обескураженным взглядом и, опомнившись, бросился следом.

— Мистер Малфой? Сэр? С вами всё в порядке?

— Том? — Люциус недоумевающе нахмурился, но потом просветлел лицом. — Хорошо, что вы тут. Пришли бумаги от целителя Моро, подтверждающие ваше происхождение. Надо просмотреть их. Пойдемте в мой кабинет.

— Хорошо, сэр, — Том кивнул и послушно пошел рядом, но косился на Люциуса по-прежнему странно.

Целитель Моро не подвёл: бумаги оказались в полном порядке. Особенно Люциуса заинтересовало официальное подтверждение квалифицированного специалиста, что Томас Риддл-Беркли приходится сыном Томасу Риддлу, именуемому в народе Волдемортом или Тем-кого-нельзя-называть.

— Кажется, я получаюсь четвертым Томасом в поколении, — кисло заметил Том, в подробностях изучив лист свежего пергамента, заполненный мелким угловатым почерком целителя Моро. — Либо у моих «предков» это какая-то странная традиция, либо просто туго с фантазией.

— Ещё не поздно, можем дать вам второе имя посложнее. Например, Арчибальд или… Скорпиус, — ехидно отозвался Люциус. — Хотите?

Том страдальчески скривился.

— Лучше сразу назовите Сиракузом и отправьте в маггловский цирк*, — недовольно пробурчал он. — Все хлопот меньше.

— Давайте вернемся к делу, — миролюбиво произнес Люциус и протянул Тому другой лист, на сей раз бумажный, испещренный какими-то цифрами и диаграммами. — Вы разбираетесь в этих маггловских понятиях?

Том послушно вчитался в напечатанные слова и осознал, что способен понять едва ли четверть.

— Нет, сэр, — он помотал головой и отдал листок обратно. — Я не силен в маггловских науках.

— Значит, будем разбираться, — не стал настаивать Люциус и деловитым взмахом палочки отправил страницы с ДНК-анализом в дальний шкаф. — Сейчас нам хватит и магического заключения, а дальше пока загадывать не будем.

— Что мы будем делать теперь? — спросил Том.

Люциус пожал плечами:

— Я буду собирать сторонников, это затянется примерно до весны, а там начнем действовать.

— Что же делать мне?

— Вам? — Люциус на секунду задумался. — Помимо учебы? М-м-м, попробуйте расположить к себе этого оборотня… как его? Скабиора. Или хотя бы постарайтесь убедить его, что мы не желаем причинять вред его стае.

— Я понял вас, сэр, — Том кивнул. — Займусь этим сегодня же.

— Только не переусердствуйте, — напутствовал его Люциус. — И будьте осторожны, он по-прежнему может быть опасен. Хотя, думаю, у него есть голова на плечах, и он не станет нарываться.

От Люциуса Том вышел весьма довольным. Новое задание ему нравилось: оно давало новые возможности и раскрывало горизонты. Из оборотней вышли бы хорошие союзники, и грех было такой оказией не воспользоваться.

Как на зло, Скабиор не попадался ему весь день. Он, словно чувствуя приближение Тома, мгновенно исчезал с того места, где находился всего несколько минут назад.

До сих пор оборотень вёл себя смирно: сбежать не пытался, говорил мало и неохотно, будто сцеживая слова сквозь зубы, но чувствовалось, что он не смирился и всё ещё отчаянно ищет выход.

Он старался избегать людей и чаще всего отсиживался в выделенной ему гостевой комнате, хотя его не ограничивали в перемещениях: большая часть жилых помещений, как уже успел узнать Том, были надежно скрыты от чужаков.

Но сегодня что-то было не так: Том не обнаружил Скабиора ни в одном из его привычных мест: ни в его комнате, ни в нише у окна, где тот часто сидел, напоминая нахохлившегося ворона.

Мимо Тома по коридору шустро пробежала домовушка, на ходу с силой дергая себя за уши, видимо наказывая за что-то. Миссис Малфой неоднократно называла её имя, но к великой досаде Тома, он его не запомнил. Что-то простое… начинающееся с буквы Д…

— Дора! — негромко окликнул он. — Ты — Дора, правильно?

— Да, молодой господин, — немедля откликнулась домовушка, подскакивая к нему. — Что желает молодой господин? — она боязливо комкала в худенькой лапке край своей наволочки.

— Скажи-ка мне, Дора, — мягко начал Том, стремясь успокоить эльфийку. — Не знаешь ли ты, где пребывает наш недавний гость? Ну, тот, от которого несет псиной…

— Дора не знает, — пискнула домовушка и обреченно зажмурилась, ожидая неминуемого подзатыльника, которого, к её удивлению, вовсе и не последовало.

— А можешь узнать?

— Сию минуту, молодой господин! — Дора воспрянула духом. — Дора всё узнает! Молодой господин может подождать две минуты здесь?

— Конечно.

Домовушка щелкнула пальцами и мгновенно пропала с глаз. Спустя минуту она возникла на том же самом месте и тут же, не сходя с него, затараторила:

— Дора спросила у Ходдары, и тот сказал, что новый гость спрашивал дозволения у госпожи Нарциссы погулять по саду около пятнадцати минут назад.

— Спасибо за услугу, Дора, — кивнул Том. — Я тебя больше не держу, можешь идти, куда шла.

Дора понятливо кивнула и, поклонившись на прощание, засеменила дальше по коридору.

Только на лестнице Том сообразил, что неплохо было бы ещё выяснить место, где собирался гулять оборотень, но было уже поздно. Теперь приходилось полагаться только на самого себя.

И, наверное, стоило прибавить шагу, чтобы на этот раз всё же успеть застать оборотня прежде, чем он вновь исчезнет.

* * *

На выходе он чуть не столкнулся с Нарциссой.

— Ох, Тома, будьте осторожнее, — ахнула она, когда он вихрем слетел вниз по лестнице и пронесся мимо неё.

— Простите, миссис Малфой! — спешно извинился Том. — Вы не могли бы сказать вашему мужу, если он спросит, что я… пошел прогуляться? Если вас не затруднит!

— Разумеется, я скажу, — Нарцисса выглядела слегка удивленной. — У вас все в порядке, Тома? Вы так спешите…

— Да, мэм, всё в порядке, — кивнул Том, с плохо скрытым нетерпением поглядывая на дверь. — Я сожалею, если напугал вас! Благодарю за помощь. Позвольте, я пойду!

Не успела Нарцисса кивнуть, как Том, отвесив на прощанье неловкий поклон, уже скрылся за дверью прихожей. Хлопнула входная дверь, и Том быстрым шагом направился в сторону дальней части сада.

Нарцисса только укоризненно покачала головой, дивясь такой поспешности.

* * *

Скабиора в его неизменной кожаной куртке на сей раз было видно издалека. Он стоял на открытом месте, окруженном невысокими деревьями, и, прикрыв глаза и засунув руки в карманы, жадно втягивал в себя влажный воздух.

На нюх оборотни жаловались редко, потому Скабиор на раздавшийся рядом шорох отреагировал довольно равнодушно, попросту Тома проигнорировав.

Напряженное молчание длилось около десяти минут. Том рассеяно ковырял подтаявшую землю носком ботинка, размышляя, как лучше начать разговор, Скабиор задумчиво разглядывал что-то вдалеке, насвистывая какую-то незатейливую мелодию.

— Интересно, что делает сквиб в доме чистокровного? Да ещё и имеет равные с ним права? — наконец, бросил Скабиор, своим голосом рассеяв тишину, что звенела от напряжения, будто тугая струна.

Том вздрогнул.

— Как ты понял?

— Ты ни разу за всё это время не доставал палочку, — принялся неспешно загибать пальцы Скабиор. — Не приказывал домовикам, не притрагивался к зачарованным вещам, даже простенькое колдовство не применял. Какой из этого можно сделать вывод?

— Что ты наблюдательный, — заметил Том, уже с новым интересом смотря на оборотня.

— Жизнь обязывает, — пожал плечами тот. — Полагаю, на вопрос ты не ответишь?

Том промолчал. Скабиор хмыкнул и отвернулся.

— Это же была твоя идея? — через некоторое время спросил он. — С клятвой верности.

— Допустим, — теперь уже Том невозмутимо скрестил руки на груди.

— Ты действительно его родственник?

— В какой-то мере, — спокойно отозвался Том.

Скабиор с досадой стукнул кулаком по дереву — посыпалась сухая кора, а сам он, сплюнув, чертыхнулся и принялся отряхивать рукав от налипшего лишайника.

— Никак не успокоишься? — Том скучающе оперся плечом о ближайшую яблоню. — Прими неизбежное, оборотень, пока с тобой ещё договариваются, как человеком, а не укрощают, как дикого зверя.

По лицу Скабиора расползлась злая диковатая усмешка:

— Вам меня не приручить!

— Когда зверя не удается приручить, его убивают, — философски пожал плечами Том. — Ты — пока всего лишь заложник. Но посмотри, какое доверие мы оказываем тебе. Неужели наше предложение столь плохо? Что тебе не нравится?

— Может быть, пожизненная кабала? — Скабиор неуловимо быстрым движением оказался напротив Тома и угрожающе навис над ним. — Тебе не идут белые одежды, да и твоему хозяину тоже.

Лицо Тома неуловимо потемнело, и он подался вперёд, оказавшись со Скабиором нос к носу.

— Он мне не хозяин! — зло процедил он. — Советую это хорошенько запомнить.

— Да неужели? — насмешливо изогнул бровь тот. — Ты мне не нравишься, Томас Риддл-Беркли.

— Поверь, это взаимно, — ощерился Том в ответ.

— Я не собираюсь служить сквибу, если это не мой вожак, — раздельно и чётко проговорил Скабиор. — Ты — всего лишь зарвавшийся слабый мальчишка, пользующийся чужим покровительством. Никто не будет подчиняться слабаку!

— А придется, — угрожающе улыбнулся Том. — Я тебя не боюсь.

Скабиор резко выбросил руку, схватив Тома за воротник, и прижал его к дереву, легонько сжимая ногтями шею.

Том даже не пытался сопротивляться, лишь пристально глядел Скабиору в глаза.

— И это всё? — хмыкнул он.

Вместо ответа Скабиор поднес к его лицу другую руку, из кончиков пальцев которой медленно вытянулись длинные загнутые когти.

— Доходчиво, — согласился Том, почувствовав, как шею что-то кольнуло. — Помнишь свой болевой шок в лавке? Это был я. Лигилименция — интересная наука…

Скабиор медленно моргнул и нахмурился.

Наверное, со стороны это смотрелось странно, но довольно мирно: юноша, что-то спокойно и даже заботливо говорящий мужчине, который так же аккуратно без всякой силы придерживал его за шею.

— Я смотрю в твои глаза, — ненавязчиво напомнил Том. — Это будет… весьма неприятно.

— Я сжимаю твоё горло, — эхом отозвался Скабиор. — От резкой боли мне будет трудно сдержать частичную трансформацию. Это будет… весьма кроваво.

— Равны, — согласно прикрыл глаза Том.

— Равны, — кивнул Скабиор и отстранился.

— Попробуем сначала? — как ни в чём ни бывало предложил Том, поправляя куртку. — Дипломатия — величайшее изобретение человечества.

— Попробуй, если хочешь, — пожал плечами Скабиор, отошел и встал в отдалении, на сей раз избегая встречаться с Томом взглядом.

— …Мы выполним все условия, которые обещали, — Том в свою очередь облокотился на ту же яблоньку. — С вас же потребуется охрана владений мистера Малфоя и ежемесячная рента, сначала небольшая, чтобы вы успели обжиться.

— Как сладко! — скептически протянул Скабиор. — А что потом? Внезапное увеличение ренты?

— Нет, — Том зябко потер руки. — Видишь ли, мы не просто так потребовали от вас клятвы верности. Нам нужна гарантия, что вы не пойдете против нас и не пойдете за кем-либо ещё. Например… за Сам-знаешь-кем. Не стоит верить слухам, едва ли такой могущественный волшебник мог так просто умереть.

— Он обещал моему отцу месть, — спокойно парировал Скабиор. — Ему этого достаточно.

— Но достаточно ли этого тебе? Что бы выбрал ты: дом или убийства и ненависть?

— Я выбираю своего вожака, что бы он не решил, — твёрдо проговорил Скабиор, тем не менее, отводя глаза. — Я иду за ним сквозь ночь, я следую его вою, я дерусь за свою стаю, я убиваю ради своих сородичей.

— А ради себя? — помолчав, спросил Том.

Скабиор неожиданно горько хмыкнул:

— Что бы не выбрал я сам, без стаи мое решение не значит ничего… Я с честью приму судьбу, которая мне уготована! — он вздохнул, отвернулся и замер, ссутулившись, видимо, более не желая поддерживать разговор.

Том подождал ещё некоторое время, но, поняв, что больше ничего дождется, побрел восвояси.

Склонить оборотня на свою сторону ему так и не удалось, но Том, по крайней мере, сумел заронить в его мысли зерно сомнения.

Теперь можно было подумать о собственной судьбе.

Том не забыл того, что случилось в лавке Борджина, тем более что этому не давал случиться до сих пор сохранивший зеленый оттенок камень. Впрочем, со Скабиором Том все равно отчасти блефовал: он вовсе не был уверен, что у него получится на оставшемся запасе магии нанести оборотню хоть какой-то весомый вред и не пострадать при этом самому.

Тома начинала раздражать собственная зависимость от чужой энергии; он напоминал сам себе наркомана, путешествующего по жизни от дозы к дозе. Но страх однажды вновь проснуться бесплотным духом перевешивал.

К тому же Том внезапно осознал, что где-то там действительно скитается его создатель — таинственный Волдеморт. Он сам, отнявший у себя жизнь и тело, создавший свою копию.

Весьма самодостаточную копию, с мрачным удовольствием думал про себя Том, когда, напоминая деловитого крота, перекапывал в обширной библиотеке Малфоев книжные полки. Ничего полезного пока что не находилось. Единственное, что удалось понять Тому, что его ярко выраженная индивидуальность проявилась так сильно, именно благодаря дневнику. Первоначальный Том Риддл вложил душу в эту невзрачную тетрадку как в прямом, так и в переносном смысле. Слишком целостен был отпечаток его личности, вмещавший в себя шесть лет записанных мыслей, надежд, разочарований и чувств.

Том понятия не имел, знал ли об этом Волдеморт, когда создавал свой хоркрукс. Но стоило признать, что это было гениальным открытием и прорывом в мире магии.

С другой стороны, воспоминания, которые показала ему миссис Малфой, были столь чудовищны, что до сих пор повергали Тома в шок. Не оставалось сомнений, что его создатель с возрастом окончательно потерял всякую человечность, даже человеческий облик. Тому даже думать не хотелось, что ещё мог сотворить с собой Волдеморт кроме создания хоркрукса.

А ещё больше Тому не хотелось представлять, как отреагирует его создатель на появление своей вольнолюбивой копии, совершенно не желающей ему подчиняться.

Интересно, можно ли наказывать круциатусом самого себя?

*Игра слов: имя Сиракуз и английское слово circus (циркач) в английском языке звучат похоже.