Не так страшен драккл, как его бабка (джен)

Через час на голову не желающей мыться драконицы вылилось не только три ведра горячей воды, но и немаленький ушат проклятий. Эта капризная барышня, похоже, просто развлекалась, гоняя запыхавшегося Рона по загону точными ударами огненного хлыста. Иной причины тому, что она дор сих пор не сожгла его на месте — не могли придумать ни Рон, ни даже всезнающий кот. Тот удобно устроился на пороге и, обмахиваясь лопухом, предупреждал Рона о намерениях неуравновешенной пациентки.

— Вот рогатая голова гневно раздувает ноздри... — тоном квиддичного комментатора заводил он, — поворачивает голову налево, готовится к атаке... прищуривает глаза... Ложись!!!

Рон падает в лужу вместе с ведром, над головой проносится огненный вихрь, а вовремя укрывшийся за стеной кот важно перелезает через порог и сокрушенно цокает языком:

— И снова досадный промах нашей команды. Ах, какая игра, какой надрыв... А счет, уважаемые болельщики, по-прежнему ноль-ноль в нашу пользу.

Но вскоре об уборке и проветривании пришлось забыть, как и о ехидных кошачьих комментариях. Драконицу тошнило, не переставая. Воду она пила постоянно, жадно окуная рогатую морду в глубокое деревянное корыто, но все выпитое буквально через несколько минут снова оказывалось на полу, образуя огромные зловонные лужи. На выделенных хозяйкой из ледника двух гусей длиннорога даже не посмотрела. Вернее, посмотрела, но тут же испепелила под горестные вопли кота и его страстные мольбы оставить ему хотя бы ножку.

Наплевав на возможное недовольство хозяйки, Рон прямо у входа в овчарню развел костер, установил на треножнике самый большой котел, который только удалось отыскать, и перетащил из-под навеса чуть ли не все запасы сушившихся там трав и корешков. Остужать отвары пришлось в старинной каменной поилке, в которой могли бы вольготно разместиться все обитатели усадьбы, еще бы и место осталось, однако Рон не жаловался и терпеливо таскал от колодца тяжелые ведра с водой. Ведь ни боль в обожженных руках, ни ноющая спина не мучили его так, как мысль о том, что из-за его невежества может погибнуть редкое живое существо. Рон был уверен, что длиннорожка, несмотря на юный возраст, понимает, что с ней происходит что-то неладное, потому и прилетела искать помощи у людей. Но тот, кто действительно мог бы ей помочь, вернее, та... — тут Рон проглотил нехорошее слово, — ограничилась лишь тем, что дала драконице приют, а тот, кто всей душой переживает за нее, ни на что не способен, кроме как таскать воду да варить бесполезные отвары.

Впрочем, следовало признать, что отвары были не совсем уж бесполезны — все-таки, кое-что из услышанного от Чарли и на занятиях по уходу за магическими животными в голове у Рона задержалось. Но всевозможные комбинации из трав, корешков и листьев помогали драконице всего лишь на несколько минут, а затем все начиналось сначала. Умаявшийся до полусмерти и изрядно подкопченный Рон с отчаянием смотрел на слабеющую с каждым часом длиннорогу и чуть не плакал.

К обеду заткнулся и куда-то исчез неугомонный кот, до того помогающий разбирать травы и поддерживать огонь под котлом. А к вечеру у овчарни появилась хозяйка.

Она деловито переступила порог и без опаски подошла к лежащей на боку и тяжело дышащей драконице.

— Ну что, скоро отмучится? — сухо поинтересовалась старуха, и Рон едва сдержался, чтобы не задушить ее на месте.

— Не дождетесь, — буркнул он, пряча глаза. Немилосердно хотелось разреветься. От отчаяния, от ощущения беспомощности, от осознания собственной глупости и невежества. Но сдаться просто так он не мог. Он не имел на это права. Однажды он дал слабину и чуть не потерял своих друзей, но больше он никого в своей жизни терять не собирался.

Рон уселся прямо на залитый вонючей жижей пол и осторожно погладил драконицу по горбинке между длинными золотистыми рогами. Чарли говорил, что длиннороги накалывают на эти рога своих жертв, а затем подбрасывают в воздух, чтобы на лету обжарить струей пламени. Но сейчас у длиннорожки не было сил даже на то, чтобы поймать улитку. Она открыла глаза и печально посмотрела на Рона. И тут он не выдержал.

— Вы ведь знаете, что может ей помочь? — глухо спросил он у хозяйки. — Я уверен, что знаете, только сказать не хотите.

Хозяйка неопределенно хмыкнула.

— Но ведь ты хотел справиться сам, Рональд Уизли? — спросила она вкрадчивым голосом. — Сам и только сам?

— У меня не хватает для этого знаний, — после недолгого молчания признался Рон, — и я очень боюсь ей навредить. Многие ваши травы и корешки я видел в учебниках по гербологии, но их целебных свойств я не помню. Но даже если бы я их помнил, то все равно не знаю, как они подействуют на дракона. Я сегодня целый день подбирал составы, и, как мне кажется, даже нашел оптимальное сочетание, но она... — он кивнул на драконицу, — слабеет быстрее, чем я приближаюсь к цели. А некоторых растений, которые, я уверен, могли бы ей помочь, у вас нет. Мы с мистером Штерном перебрали все ваши грядки, но то, что мне сейчас для нее нужно, у вас попросту не растет.

— А что именно тебе для нее нужно? — все так же вкрадчиво спросила хозяйка.

— Ягоды черники, — угрюмо признался Рон.

— И что ты готов за них отдать?

Рон поднял голову. Хозяйка стояла рядом, не сводя с него испытывающего взгляда. Рон с горечью посмотрел на нее.

— Я обещаю, что больше не буду пытаться сбежать, — твердо сказал он. — Если хотите, я останусь здесь навсегда. Буду косить, рубить, копать... Но только она должна выжить. Помогите мне. Пожалуйста...

Последнее слово прозвучало едва слышно, перехваченное в горле спазмом.

Хозяйка молча повернулась и вышла из загона. Рон потрясенно посмотрел ей вслед. Последняя надежда на чудо умерла, едва появившись на свет.

Рон опустил голову и встретился глазами с умоляющим взглядом длиннорожки.

— Ничего, девочка моя, — решительно сказал он. — Пока мы с тобой живы — не все еще потеряно. Прорвемся.

И погладил ее по голове.

* * *

Пламя костра, разведенного под котлом с водой, едва разгоняло темноту ночи, но Рону и этого было достаточно: все травы, ягоды и корешки, которые им с котом удалось разыскать, он различал чуть ли не на ощупь. Однако знакомых ему растений, как он и сказал старухе, было катастрофически мало.

Рон чуть ли не с ненавистью смотрел на аккуратно разложенные на старом одеяле старухины запасы. Мордред, ну почему он не слушал профессора Снейпа и мадам Стебль, когда они рассказывали о целебных свойствах того или иного растения? В те далекие времена им, глупым детям, казалось бессмысленным забивать голову подобной ерундой. Действительно, зачем изучать травы и зелья, если их можно приобрести в аптеке Малпеппера или у Слизня и Джиггера? И вот теперь он пожинает плоды своей глупости и самонадеянности...

Рон прислушался к неровному дыханию притихшей в дальнем углу птичника длиннорожки, и бросил в закипевшую воду очередной набор трав.

— Мята, мелисса, валериана, ромашка... — шептал он, тщательно отмеряя пропорции. — Лирный корень, лаванда, имбирь... Календула, семя льна... Зверобой, лист черники...

Что?

Он вдруг подскочил, неверящим взглядом уставившись на пожелтевший листочек у себя на ладони.

Черника... Оказывается, где-то здесь все-таки есть черника, одно из самых сильных обеззараживающих и успокаивающих средств. Они с котом ее просто плохо искали. И если ему удастся собрать хоть маленькую пригоршню ее ягод...

Оборвав мысль на полуслове, Рон сжал ладонь с драгоценным листиком и рванул с места, чтобы тут же наткнуться на что-то большое, мягкое и мохнатое.

— У-вау-у-у! — взвыло это что-то, и Рон, не удержавшись на ногах, плюхнулся на траву.

— Я тут работаю целый день, не покладая лап, а он пихаться вздумал... — проворчал где-то в темноте знакомый голос. — Что там наша курочка-золотое яичко — еще не снеслась?

— Ах ты... — Рон, не помня себя, рванулся на голос. — Сволочи вы! — он с размаху влепил кулаком в замаячившую перед глазами округлость. Округлость глухо бумкнула и улетела в ночь. Что-то зашелестело, рассыпаясь по влажной от вечерней росы траве.

— Идиот безмозглы-ы-ый, — завыл котяра, одним прыжком оказываясь на растущей рядом иве. — Это же ведро с ягодами было, для отвара твоего. Иди теперь, собирай, бестолочь! Ягодку к ягодке собира-ал, сам не съел, лап не жалел, на солнце пекся, к тебе на всех парах несся, а ты-ы-ы...

— Ягоды? — Рон не поверил своим ушам. — Ты собирал ягоды?

Так вот где, оказывается, пропадал все это время кот. А он-то подумал, что его совсем на произвол судьбы бросили.

— А... где ты их собирал? Мы же с тобой вместе весь огород перерыли, но ни одного такого кустика я там не видел.

— Места надо знать! — загадочно ответил кот. — Ты слышал когда-нибудь о понятии пространственно-временного континуума?

— Нет, не слышал, — ответил Рон. — А мне его знать обязательно, или не очень?

Кот тяжело вздохнул.

— Ладно, объясню на пальцах. Если говорить просто, то я отправился в то место и в то время, где и когда наша ягода сама сочная и самая полезная. В июль девяносто седьмого, если тебя это интересует.

— А-а, в прошлое... — Рон моментально потерял интерес к этой теме. Июль девяносто седьмого представлял собой для него хоть и не совсем далекое, но все же прошлое. А сейчас ему следовало думать исключительно о настоящем.

— А как ты догадался, что мне нужны именно эти ягоды? — спросил он, задрав голову вверх.

— Так ты же сам меня попросил, еще в обед, — ответил кот из темноты. Рону даже показалось, что он пожал плечами. — Правда, ты много себе чего под нос бормотал, я уж думал, что ты травок наших перенюхал, но то, что тебе понадобились именно эти ягоды — я помню четко. Ты сказал примерно так: «Эх, мистер Штерн, была бы в нашем распоряжении эта ягода — курочка мигом бы на крыло встала». Я корзинки подходящей не нашел, взял ведерко и отправился себе в... неважно, в общем, куда. Иду себе, аукаю...

Рон описанного котом момента не помнил в упор. Впрочем, и неудивительно — такой бешеной нагрузки на тело и мозг он не испытывал ни разу в жизни, и в течение дня уже не раз замечал, что руки сами, независимо от головы, что-то крошат, разминают и нарезают, пока мозг лихорадочно перебирает варианты. Наверное, в такой момент и сорвалось с языка слово «черника», проскочив мимо затуманенного сознания.

На дереве что-то затрещало — видимо, кот удобнее устраивался на ветке.

— Ты времени-то не теряй, собирай скорее! — скомандовал он. — Только смотри, не помни! Ягодка отборная, спелая, одна в одну.

Рон опустился на колени и принялся шарить руками вокруг себя, отыскивая ведро. Небольшой пятачок света, озаряемый пламенем костра, остался в стороне, и оказавшийся в полной темноте Рон неловко тыкался во все стороны, опасаясь передавить драгоценный материал.

— Новорожденный кенгуру в поисках сумки... — наблюдая за его неуклюжими попытками, заявил кот. — Пожалуй, без летучей мыши здесь никак не обойтись.

— К Мордреду летучую мышь! — буркнул Рон. — Она мне половину ягод сожрет, а другую половину перегадит. Фонарь бы лучше где-нибудь достал, иначе я и без мышей тут все передавлю.

— Ой, деревня глубокая, село неасфальтированное... — протянул кот. — Элементарных вещей не знает. А, казалось бы, вышел из трудовой многодетной семьи, много лишений в жизни претерпел, все детство в чужих портках да обносках проходил. Сладок кус недоеда-а-ал.

Рон очень удачно нащупал на траве небольшой камешек и запустил его в кота.

— Мазила, — прокомментировал кот. — И дубина неотесанная. Смотри сюда!

Среди ветвей зажегся слабый огонек, пару раз трепыхнулся, и через минуту прижмурившийся от неожиданности Рон смог разглядеть в кошачьих лапах стеклянный фонарь, похожий на бутылку в металлической оплетке.

— Рекомендую, — кот свесил вниз лапу с фонарем. — Ветроустойчивая керосиновая лампа «Летучая мышь», в народе прозванная так за проволочные крылышки, удерживающие стекло в устойчивом положении. На самом деле ее создали на немецкой фирме «Фледермаус», но кому теперь это интересно? Главное, что она горит всегда, горит везде, горит — и никаких гвоздей. В смысле, это тебе не примус, чинить и ковырять каждый день не требуется.

Рон не знал, что такое примус, да и до конструкции лампы ему было наплевать. Он наконец-то увидел ведро из-под ягод, откатившееся совсем в другую сторону от того места, где он искал. Вытянувшись в струнку, Рон подхватил ведро, стараясь не рассыпать оставшиеся в нем ягоды, подтянул к себе, бросил в рот пару ягод, чтобы попробовать на спелость, и...

— Ты что мне принес, скотина? — взревел он не своим голосом.

— А что я тебе принес? — не понял кот. — Ягоды принес. А тебе что, листья или ветки нужны были?

— Мне черника нужна была. Черника, понимаешь? А ты ежевику принес.

— А мне помнится, ты говорил о ежевике, — не согласился кот. — Ты еще сказал, что ее здесь днем с огнем не найдешь, вот я и отправился ее искать ночью и без фонаря. Пока добрался до нужного места, как раз стемнело.

— Мне нужна была именно черника, — с ненавистью проговорил Рон, сжимая в руке дужку ведра. — Черника, которая у огнедышащих поднимает тонус и успокаивает желудок.

— Ну, подумаешь, перепутал маленько, — согласился кот. — Черника, ежевика, куманика... какая, в принципе, разница? И то ягода, и то ягода. Черная, спелая, руки пачкает. А ежевика даже вкуснее.

— И что толку от того, что она вкуснее? — заорал Рон. — Там человек, в смысле, дракон помирает, а я ее ежевичным компотом вместо целебного отвара поить должен?

— А чем тебе ежевика не угодила? — в свою очередь возмутился кот. — Это же просто кладезь полезных витаминов, а по содержанию никотиновой кислоты — вообще чемпион. Правда, лошадям по той же причине ежевика противопоказана...

— Погоди, — Рон даже остановился на миг. — А при чем здесь лошади?

— Как при чем? — удивился кот. — Ты что, бестолочь, не знаешь, что капля никотина может сделать с молодой здоровой лошадью?

Рон замолчал. Перед его глазами встала празднично украшенная гостиная, разрумянившаяся мать, счастливая тем, что на Рождество все ее дети собрались все вместе, довольный отец в кресле-качалке и Чарли, раскуривающий любимую трубку.

— Сынок, ну когда ты уже бросишь курить? — попеняла мать, ласково взъерошивая Чарли коротко остриженные после очередного «поцелуя дракона» волосы. — Ты от болезни толком оправиться не успел, а уже за эту гадость схватился. Тебе в заповеднике мало дыма и огня? Посмотри, на что ты стал похож!

Чарли призывает к себе зеркальце и критически рассматривает свежую кожу на левой половине лица.

— По-моему, мама, я красавчик. Правда, Гермиона?

Гермиона, как обычно в присутствии Чарли, смущается, все смеются, а мать снова принимается за свое:

— Ты уверен, что трубка тебе не повредит? Вот скажи, Гермиона, что говорят магглы о курении? Я слышала, в их среде тоже не слишком жалуют курильщиков.

— У магглов есть поговорка, что капля никотина может убить лошадь, — порозовев, отвечает Гермиона.

Чарли снова смотрится в зеркало, а затем комично разводит руками.

— Ну и где вы видите лошадь, юная мисс? Перед вами дракон. Самый настоящий дракон. Вот смотрите!

Он глубоко затягивается, а затем оскаливает зубы и выпускает изо рта струйку дыма. Все смеются, а Чарли продолжает:

— А для драконов никотиновая кислота, что для обычного мага Энервейт. Выкурил трубочку — и бегаешь, как новенький.

— Чарли, ну что вы такое говорите? — возмущенно подпрыгивает Гермиона, делая вид, что не замечает обращенного к ней дружного подмигивания близнецов. — Пользуясь неведением миссис Уизли, вы нахально подменяете понятия. Вам же прекрасно известно, что никотин и никотиновая кислота — абсолютно разные вещи. Никотиновая кислота — это, действительно, целительное средство, а никотин в вашей трубке — самый настоящий яд.

— Ладно, ладно, мисс Всезнайка, — Чарли со смехом поднимает руки.— Вы победили. Сдаюсь перед превосходящими познаниями противника.

Польщенная Гермиона вишневеет, мать демонстративно отвешивает Чарли подзатыльник, отбирает трубку и все снова весело смеются...

— Никотиновая кислота... — пробормотал Рон, и в его сердце вспыхнула надежда. — Ты уверен?

— В чем, в том, что никотин убивает лошадь? — переспросил кот.

— Да нет, в том, что в ежевике есть никотиновая кислота!

— Конечно же, есть! — оскорбился кот. — Ты сомневаешься в моих познаниях? Тебе страницу из «Травника» выдрать или книжку целиком принести?

Рон замотал головой. Сейчас было не время объяснять коту разницу между двумя схожими понятиями. Как-нибудь потом, когда драконица поправится. А если Чарли не шутил — а он никогда не шутит такими вещами — то ежевика сейчас, и правда, единственное средство, которое сможет вернуть к жизни ослабевшую дракошку.

Он опустился на колени и принялся сгребать рассыпавшиеся ягоды в ведро.

— Аккуратненько собирай, это тебе не горох! — наставительно произнес кот, опуская фонарь пониже. — Каждая ягодка — это...

— Кладезь витаминов, я уже понял. — сквозь зубы произнес Рон. — Расскажи лучше, где ты ее взял?

— Где надо, там и взя-а-ал, — зевнул кот. — Там ее целые заросли вокруг дома. А вроде бы приличные люди живут — клумбы с розовыми кустами, деревья подстриженные, белые павлины по дорожкам ходят. Цивилизация... А вот ежевику они почему-то так запустили, что она у них чуть ли не под самые окна подобралась. Может, хозяева — ежевичные маньяки, жить без нее не могут? Видел я там, кстати, одного хмыря, так у него, по-моему, даже уши в ежевике были, так он ее вдохновенно трескал.

Рон только хмыкнул. Сейчас он выглядел не хуже того самого хмыря: ягоды, которые притащил кот, были спелые, сочные и расползались прямо в руках. Свежий вечерний ветерок разогнал густые травяные пары, клубящиеся перед овчарней, и в измученное обоняние Рона остро ворвался пьянящий аромат ежевики.

Рот моментально наполнился слюной, в желудке заурчало, и только теперь Рон вспомнил, что со вчерашнего вечера у него крошки во рту не было. Отлучиться перекусить он, по понятным причинам, не мог, и, чтобы хоть немного заглушить проснувшееся чувство голода, украдкой бросил в рот горсточку ягод.

— Залез я, значитца, в кусты, — продолжал тем временем кот, помахивая фонарем, — не шалю, никого не трогаю, ягоды собираю. Слышу — что-то шелестит, не иначе как конкурент у меня появился. Выглядываю я из-за кустика, глядь — мужик стоит. Высокая такая жердина, тощая, в черном плаще посредине лета. Наверное, чтобы дома жена не сразу заметила, что муженек весь извозюканный в ягоде домой явился. Нос — во! — фонарь в кошачьей лапе сильно качнулся и Рон досадливо скривился. — Патлы длинные, а затяганные, что мой хвост, когда я по мартовской оттепели после недельного загула домой возвращаюсь. Глазищи черные, что твоя ежевика, и по сторонам так и зыркает, так и зыркает. Наверное, смотрит, не нагрянут ли хозяева, не прогонят ли из ягодника поганой метлой. Ну я, естественно, не стал его разочаровывать, упал на пузо, произвел обходной маневр, подобрался к нему со спины и как поздороваюсь...

У Рона, уже имеющего представление о манерах кота, вырвался невольный смешок.

— Вот и ему понравилось, — расплылся в невидимой улыбке кот. — Он ка-ак подпрыгнет... Но орать не стал, тут уж надо отдать ему должное. Что-то пробормотал себе под нос и отправился восвояси. Ну, а я времени терять больше не стал, и тебе целое ведро ягод собрал. Ну, теперь скажи, Рональд Уизли, разве я не молодец?

— Молодец-молодец, — проворчал Рон, слушая его рассказ вполуха, так как сбор ежевики практически подошел к завершению. — Иди, лучше дров в костер подбрось!

— Ну во-от еще! — возмутился кот. — Я, значит, полдня на него работаю, не покладая лап, а он мне еще и указания раздает...

Но с дерева слез, и, подвесив фонарь в воздухе над головой, пошел за дровами.

Тем временем Рон набрал в котел чистой воды и осторожно высыпал в него примятые ягоды.

— Бестолочь, ох бестолочь... — тут же прокомментировал его действия вернувшийся с дровами кот. — Ну куда ты воду переводишь? Видишь, половина на землю выплеснулась. Надо было сначала ягоды в котел всыпать, а потом уже воду заливать. Ох, молодежь... Ни к чему руки не приспособлены...

— Ты поленом-то у меня перед носом не размахивай! — спохватившись, Рон осторожно зачерпнул кружкой лишнюю воду. — Тоже мне, советничек нашелся. Не хочешь помогать, так хотя бы не лезь под руку со всякой ерундой.

— Ну и пожа-алуйста, — обиделся кот и исчез вместе с фонарем. Но Рону сейчас было не до кошачьих обид. Он осторожно залил ежевику новой порцией чистой воды и, поднатужившись, повесил котел над огнем. Теперь оставалось только ждать.

Все дальнейшее было уже делом техники: подождать, пока вода закипит, снять появившуюся пену, прочитать восемнадцать раз детское стихотворение про Джека и его дом, снять готовый напиток с огня, слегка его остудить, напоить впавшую в полузабытье драконицу и, устало прикорнув у ее горячего бока, всего лишь на минуточку прикрыть глаза...