Гарри Поттер и наследие предков (гет)

А через пару дней случилось первое нападение на ученика. Полное оцепенение. Колин Криви, однажды уже подвергшийся подобному. В школе началась волна паники. Многие еще помнили события четырехлетней давности, когда была открыта Тайная Комната. Криви довольно быстро привели в себя, благо у Роланда нашлась мандрагоровая настойка.

Заинтересованные лица собрались в кабинете директора, в то время как школьников распихали по гостиным и заперли. Диагноз — василиск, сходу определил Дамблдор. Но вот только в этот раз парень ничего не фотографировал, у него не было зеркала, на полу не было лужи воды, а рядом не случилось быть привидению. Так что этот, сам собой напрашивающийся вывод был сходу отброшен — к тому же, Хогвартский василиск давно уже разлагался в Тайной Комнате. Возникло резонное предположение — а разлагался ли? Роланд тут же возбудился и высказал предложение: он туда идет, берет с собой кого-нибудь одного и они проверяют. Если! василиск жив, то он берется его гарантированно уничтожить, но сначала надо обговорить сумму вознаграждения.

— И сколько вам платили за василиска? — полюбопытствовал Дамблдор.

— С учетом двух с половиной тысяч лет инфляции…пять тысяч золотом, плюс все права на тушку — мои, — ответил Роланд. — Чаще всего пару сотен пришлось сразу бы отдать за лечение, еще пару сотен — на налоги.

— И вы готовы сразится, в одиночку, с василиском, за такую жалкую сумму? — недоверчиво спросила МакГонагалл.

— Минерва, это моя профессия.

— К тому же, вы забыли про важное уточнение, коллега: все права. Из только что убитого василиска можно выкачать…сколько?

— От полулитра до двух, зависит от возраста особи.

— Обобщим: литр яда. Где-то полмиллиона галеонов на черном рынке, оптом, — Снейп усмехнулся. — Не считая клыков и шкуры. А вознаграждение, это, я так понимаю, больше фикция.

— Идет как плата ассистенту, который и займется добычей яда, если я буду не в форме, — Роланд кивнул. — Ну и на мелкие расходы. Конечно, в мое время этот яд стоил не так много, но все же был достаточно ценен. Где-то на сто тысяч галеонов, с учетом инфляции, опять же.

— Думаю, мы можем гарантировать вам права на василиска. Денег не получите: насколько я знаю, змееуст с василиском драться вовсе не будет, — холодно и деловито сообщил Люциус, который так же присутствовал в кабинете директора, на правах представителя Совета Попечителей.

— Договорились. Кто пойдет со мной? А то вдруг я с ним просто договорюсь, а вы, я так понимаю, настаиваете на уничтожении?

— Именно, — директор кивнул. — Я пойду.

— Нет, — отрезал Малфой. — Вы, директор, понадобитесь здесь, если лорду Грифу не удастся выполнить контракт. От лица Совета запрещаю вам рисковать жизнью в критической ситуации. Пойдет кто-то другой.

— Вот уж не думал, что вы так печетесь о моей безопасности, Люциус.

— Я пекусь о безопасности детей, а на вас мне плевать, Дамблдор. Можете делать с собой что угодно, после того, как кризис разрешится. А пока вы должны осуществлять руководство, нравится мне это или нет. Если вы там умрете, то школу придется закрыть, по крайней мере, до уничтожения василиска, потому что нам понадобится время, чтобы назначить нового директора, который примет на себя ответственность за безопасность студентов, — раздраженно объяснил Малфой.

— Один я туда тоже не пойду. Не найду там никого, а потом случится новое нападение, и меня засадят в Азкабан? Нужен доброволец, и такой, чтобы вы могли ему доверять безоговорочно.

— Не думаю, что меня можно назвать тем, кому доверяют безоговорочно, — Снейп пожал плечами. — Хотя я бы попробовал. Минерва, а вы не проявите гриффиндорскую храбрость? В вашей лояльности никто не усомнится.

— Я готова, — МакГонагалл гордо вскинула голову.

— Ну что ж, отлично.

— Сколько вас ждать?

— Если Минерва не вернется в течении суток, значит, нужно закрывать школу.

Они ушли. Роланд прекрасно знал, что ничего они не найдут под замком — Старейший согласился помочь ему в его мести, так что теперь мирно спал в подземельях фамильного замка Поттеров в Шотландии. Блуждали они по подземельем шесть часов, нашли выход в Озеро и в глубину Леса; но нигде не обнаружили свежих следов и присутствия василиска. Вернулись грязные и усталые, при этом Роланд был зол, а МакГонагалл встревожена.

— И что?

— Нигде никаких свежих следов. В Главном Зале валяется скелет, без шкуры и клыков. В трех местах заметны сгнившие остатки сброшенной шкуры. Путь от туалета до главного зала вычищен; сразу за статуей Слизерина обнаружена пустая библиотека и хорошо оборудованная спальня для человека. Но установить, кто ее оборудовал, невозможно — на все в комнате наложены сохраняющие чары. То есть, этой самой спальне мог спать еще сам Салазар, когда навещал своего питомца, Реддл полвека назад, а может быть, и вчера кто-то провел там ночь, — доложила МакГонагалл, пока Гриф угрюмо проводил мечом по одежде, вычищая ее.

— Еще обнаружены два выхода — в глубину Запретного Леса и в Озеро. Первый выводит в центр владений акромантулов, там все в паутине, и видели пару особей; второй — это незатопленный грот в глубине — облюбован для жительства стаей гриндилоу, — продолжил он.

— Вот как? Вы, надеюсь, их запечатали?

— Зачем? До первого никому не добраться, надо будет пробиться через сотни пауков; а, судя по тому, что они там живут, василиск там не появлялся лет сто, как минимум. А второй очень непросто обнаружить, опять же пробиться через гриндилоу. Судя по размеру их колонии, василиск и там давно не появлялся. Проще прийти через Запретный Лес и владения кентавров, те, хотя бы, не увидят невидимку, — устало отозвался Роланд.

— Ну что ж. Значит, версию с василиском придется отбросить, — пробормотал Дамблдор.

— Тогда что случилось с этим…

— Мистером Криви, Люциус, — подсказал Снейп.

— Вот именно, с мистером Криви? У вас есть идеи, Дамблдор?

— Я не знаю ни одного заклятья, которое бы действовало таким образом, — директор развел руками. — А ты, Северус?

— Без понятия, Альбус.

— Есть пара ядов, которые действуют сходным образом. Но тогда бы мальчику не помог настой мандрагоры, — сообщил Роланд. — У них совершенно другие противоядия, очень сложные и дорогие, хотя и менее дорогие, чем сами яды. Мне ничего в голову не приходит.

— Что ж, значит, нам остается только усилить меры безопасности и надеяться, что это был единичный случай, — подытожил Снейп. — Если мы не готовы немедленно закрыть школу.

— Пожалуй, не готовы, — нехотя подтвердил Малфой. — Дамблдор, предупреждаю вас: если это не прекратится, то вся ответственность будет возложена на вас лично.

— По какому праву? — возмутилась МакГонагалл.

— По закону, госпожа заместитель директора, — сладко ответил Люциус. — Согласно декрету, который вот-вот будет подписан министром, директор Хогвартса несет полную личную ответственность за безопасность учеников, именно в таких вот случаях. Несчастные случаи не в счет. Но, с другой стороны, директор же имеет полное право применять какие угодно меры по обеспечению безопасности, включая допрос с применением Сыворотки Правды любого находящегося в школе ученика или члена персонала, правда, только в присутствии родителей и члена Совета Попечителей. То есть вы, Дамблдор, можете допросить любого, но спрашивать, правда, только то, что относится непосредственно к вопросу безопасности: знает ли студент, кто ответственен? Личные вопросы недопустимы.

— Ну, что же, сообщите мне, пожалуйста, когда этот декрет будет принят.

— У вас есть подозреваемые?

— Есть.

— И кто же? — быстро спросил Люциус. Дамблдор молчал.

— О, разве вам это не понятно? — Роланд фыркнул. — Разумеется, это ваш легендарный Гарри Поттер! Северус вот, например, может даже плохую погоду приписать парню.

— Могу, — угрюмо согласился мужчина.

— Ну, мне не интересны такие подозрения. У вас, пока, нет ровным счетом никаких доказательств. Я пойду. Роланд, Минерва, Северус, мое почтение. Дамблдор, я уведомлю вас, когда получу подтверждение, — Люциус исчез в камине.

— Пожалуй, мы с Минервой тоже пойдем, если вы не против, Альбус. Очень уж утомительно было бегать по подземельям.

— Разумеется, идите, — Дамблдор кивнул. — Только зайдите ко мне в шесть часов завтра, узнаете о принятых решениях по безопасности.

— Директор, мое присутствие необходимо? Я хотел бы зайти к своему факультету…

— Можешь идти, Северус, с тем же условием. Мне надо подумать.

Они втроем оставили директора одного, вскоре МакГонагалл попрощалась и отправилась к гриффиндорцам.

— И что будет, если директор решит проверить нас или детей? — тихо спросил Северус.

— Это зависит от формулировки вопроса. На меня Сыворотка не подействует, ты тоже сумеешь ее обезвредить и достоверно изобразить ее действие, верно?

— Да. Но остальные? Джиневра, Драко и Гермиона?

— Они не знают точно. Они могут только догадываться, что это Гарри Поттер. Если их спросят, кто напал на Криви, они ответят: не знаю. Если их спросят, в чем причина нападений, или что нужно сделать, чтобы они прекратились, то они скажут: Дамблдор, убрать его с поста директора.

— Ты уверен, что они ответят именно так?

— Да, мы это обсуждали, еще на каникулах. Действие Сыворотки не совершенно. Они знают, что Дамблдор как директор — причина, по которой совершаются нападения. К тому же, Люциус будет там.

— А если Старик спросит их, встречались ли они с Гарри Поттером после каникул? Они скажут: да, в твоих апартаментах.

— Они встречались с Роландом Грифом, не с Гарри Поттером. Ты ведь сам видел, как Дамблдор проверил, нет ли на мне каких-нибудь трансфигурационных чар, иллюзии или оборотного зелья.

— Но, как это возможно?

— Заранее наложенное контр-заклятье, ничего особенного.

У своего кабинета Роланд попрощался, а Северус продолжил путь в слизеринскую гостиную.

* * *

Новых нападений не было, и школа вернулась в более или менее нормальный режим, хотя и с ужесточенными мерами безопасности. Декрет был принят, но Дамблдор допросов не вел. Начался февраль. И принес с собой настоящий скандал.

И причиной этого скандала послужил очередной поход в Хогсмид четырнадцатого февраля, в день Святого Валентина. Началось все довольно-таки странно. Студенты, в сопровождении профессоров, дружной толпой направлялись к воротам замка. Гермиона разговаривала с профессором Грифом и профессором Снейпом: отличница и ассистентка задалась каким-то вопросом, обратилась с ним к профессору, и эти трое погрузились в оживленное обсуждение. Для проходящих рядом это был какой-то марсианский язык. А то, что Драко шел рядом, мало кого удивляло: зельеварение его искренне интересовало, и он внимательно прислушивался к обсуждению. И вдруг все замерли. Эти четверо недоуменно остановились с остальными, и тут раздался выкрик: «Гарри!».

А в воротах замка и впрямь стоял лорд Гарольд Поттер собственной персоной, в шикарной, отороченной мехом синего горностая мантии. Его непокрытые волосы развевались на слабом ветерке, на поясе висел меч Слизерина, а в руках был букет. Джинни единственная казалась не удивленной, и немедленно приблизилась к нему. Снейп, Малфой и Грейнджер в едином титаническом усилии удержали рты закрытыми, косясь то на Поттера, то на Грифа. А тот с заинтересованным видом протолкался поближе к воротам.

— Я верно полагаю, что вы и есть лорд Гарольд Поттер, о котором я столько слышал? — с легким поклоном осведомился он.

— Верно, — Гарри так же учтиво поклонился. — А вы, наверное, лорд Роланд Гриф, новый преподаватель Зелий в школе? Ведьмак из прошлого, и предполагаемый предок Годрика Гриффиндора? Я о вас тоже наслышан, и только положительно.

— Абсолютно верно. Приятно наконец встретить кого-то, обладающего теми же знаниями, что и ведьмаки.

— Приятно познакомится с человеком, опыт которого свидетельствует о том, что невозможного и впрямь нет. Но теперь, профессор, я вынужден попрощаться с вами, я прибыл сюда единственно ради леди Уизли.

— О, я все понимаю. Молодость — лучшее время, нужно его использовать.

— Лорд Гриф, я, впрочем, желал бы с вами пообщаться. Могу ли я прислать вам приглашение навестить меня как-нибудь?

— О, это будет честью для меня.

— Прощайте.

— Прощайте, — Гарольд, услышав эти слова, кивнул и увлек Джинни по дороге в Хогсмид.

Весь этот диалог проходил в потрясенной тишине. Студенты и большинство преподавателей просто находились в оцепенении от неожиданного «явления Поттера народу», а лица несколько более осведомленные просто не могли поверить своим глазам.

— И что это было?

— А я вам говорил, что мы — два разных человека, — Роланд усмехнулся. — А вы не верили. Идем.

Уже явно напряженная масса школьников направилась в деревню. И тут случился очередной скандал: в то время как Роланд и Снейп отправились по направлению к Кабаньей Голове, пропустить по рюмочке (им предстояло несколько часов находится на улице, патрулируя деревню), Драко и Гермиона, вместо того, чтобы немедленно разойтись в противоположные стороны, мало того что вполне мирно продолжили беседу (ну ладно, два старосты-головастика), но взялись за руки и устремились в направлении заведения Паддифут. Впрочем, на полпути их нагнал серебряный олень и велел двигаться в Сладкое Королевство. Любопытствующие девушки (неужто это именно то, о чем все подумали?), послав собственных ухажеров погулять пока, двинулись на некотором отдалении следом. А в магазине хозяйка немедленно отвела парочку в кабинет, в котором уже сидели Джинни и Гарри. А вот желающим лично убедится в том, что старосты слизерина и гриффиндора встречаются, ничего не обломилось.

И тут неутомимые сплетницы Лаванда и Парвати вспомнили таинственную легенду о местечке в Хогсмиде, куда ходят за гораздо менее невинными развлечениями, чем поцелуи. Проще говоря, припомнили или выдумали некий таинственный источник разврата, который немедленно поместили в задние комнаты Сладкого Королевства. Причем до Рона эти слухи дошли через четвертые руки, уже обросшие кучей подробностей, кто, как и чем именно там, внутри, занимается. Гермиона, Драко, Джинни и Гарри в списке «КТО» фигурировали.

Так что вечером, когда все-таки вернулись в гостиные, на Гермиону и Джинни набросился Рон в компании со сплетницами, а на Драко, соответственно — все без исключения слизеринки старше третьего курса. Ну, Джинни-то, понятное дело, на обвинения Рона и вопросы девчонок только рассмеялась; а вот Гермиона решила их уничтожить.

— А вам, между прочим, не должно быть совершенно никакого дела до того, где мы с Джинни встречаемся с собственными будущими мужьями и что там делаем!

— Что? — эта реплика Рона сорвалась в тишину гостиной.

— Я Драко помолвлены, Рональд; равно как Джинни и Гарри. Так что твои претензии можешь засунуть себе знаешь куда?

— Все равно Гермионе до тебя, как до мужчины, нет никакого дела; равно как и мне, — добавила Джинни.

— А то, что я — твой брат, тебя не волнует?

— Нисколько, Рон. Своим поведением в этом году ты только позоришь фамилию Уизли, так что считать тебя своим братом я не буду. А ваша с Гермионой дружба держалась исключительно на Гарри. Так что заткнись и не смей вмешиваться в наши жизни, — голос девушки был сух и холоден.

Впрочем, ее недовольство не шло ни в какое сравнение с яростью Рона. Он обрушил на сестру поток оскорблений, которые она молча выслушала, и зашел так далеко, что отвесил ей пощечину. Джинни удар выдержала стойко, а потом тряхнула головой, в глазах плескалось пламя.

— Я вызываю тебя на официальную магическую дуэль. Моим секундантом будет лорд Гарольд Поттер. Кто твой?

— Я не буду драться с тобой.

— Будете, Рональд! — раздался гневный голос МакГонагалл от портрета. — В случае, когда один близкий родственник вызывает другого, они оба лишаются права носить фамилию до окончания дуэли. А в случае вашего отказа вы лишитесь фамилии и магической силы. В случае поражения магическая сила останется с вами.

— Хорошо, — прошептал Рон. Теперь лицо его было зеленоватым. — Я буду драться, — более твердо произнес он.

— Кто-нибудь желает быть секундантом Рональда? — спросила МакГонагалл.

Никто не отозвался.

— Ну что ж, тогда вашим секундантом буду я, как декан. Рональд, ваши условия?

— Нет.

— Джиневра, как мне связаться с лордом Поттером?

— Олли!

— Будущая госпожа звала меня? — с громким хлопком возник старый эльф.

— Да, Олли, — Джинни набросала на пергаменте несколько строк. — Передай это господину.

— Будет сделано, — и он вновь исчез.

— Нужно подождать, — Джинни спокойно уселась в кресло.

Менее чем через минуту в гостиной в сиянии портала появился Гарри. Они с Джинни переглянулись. Глазной контакт продолжался несколько секунд, потом Гарри кивнул и повернулся к МакГонагалл.

— Приветствую, профессор. Условия Джиневры таковы: дуэль — завтра на рассвете, на волшебных палочках. Разрешено применение заклятий до седьмой категории включительно, кроме Непростительных. Вас и Рональда это устраивает?

— Да. Место и условия проведения?

— Здесь, на поле для квиддича; присутствие медика, секундантов, Уизли. В качестве свидетелей…Дамблдор и Снейп.

— Решено.

— Разумеется, я сообщу Уизли, — Гарри отвесил поклон гостиной и отдельно — МакГонагалл, потом вновь исчез в сиянии портала.

Да, задачка ему предстояла не из легких. Как сказать Молли и Артуру, что завтра на рассвете решится: потеряет их семья сына или дочь? Так что МакГонагалл чувствовала по отношению к Поттеру благодарность, и даже некоторое восхищение — сама бы она не сумела выполнить долг. По крайней мере, она, узнав, что ей предстоит это сделать, уж точно не смогла бы сохранить хладнокровие и безукоризненную вежливость. А Поттер сам вызвался! Она еще раз окинула гостиную грозным взглядом и направилась к директору, докладывать.

Дамблдор, услышав, что Джиневра вызвала на дуэль Рональда, поперхнулся лимонной долькой. Да, разумеется, последний вел себя в этом году не лучшим образом, его поведение было предосудительным, но такое! Он выслушал о появлении Поттера и его действиях, а также об условиях дуэли.

— Ох, почему я не пришла раньше?! Успела бы вмешаться, а так видела только пощечину и слышала вызов, — женщина явно корила себя. — Я, если честно, счастлива, что не мне придется говорить Артуру и Молли об этом.

— О, не думаю, что Гарри испытает такие же эмоции, как и ты, Минерва. Да и в самих действиях Джинни явно видно его пагубное влияние. Все эти слова о чести фамилии, готовность полностью отвергнуть брата из-за нескольких оскорблений и удара! — Дамблдор печально покачал головой. — Мне жаль бедного мальчика, он запутался; смерть Диггори и воскрешении Волан-Де-Морта толкнуло его на темный путь. И сейчас он утягивает на этот же путь Джинни и мисс Грейнджер.

Минерва молчала и смотрела в пол. Она не верила, что Гарри Поттер встал на сторону Зла. Тьмы, возможно. Но…Северус был Темным, и при этом был хорошим человеком и ее другом; а она сама сегодня видела, с какой нежностью Поттер смотрел на невесту; как дружелюбно улыбался Роланду, как отметил взглядом и легким кивком Северуса, Драко и Гермиону. Она не верила, что Гарри становился новым Темным Лордом. Да, он стал более собранным, сильным и спокойным; научился быть Лордом, а не подростком. Он просто вырос, вырос и что-то понял. Она всегда знала, что Поттер — один из самых талантливых ее учеников; другое дело, что он свой талант не развивал. Но, с другой стороны, он спасал людей.

Да. Директор может говорить что угодно, но она не поверит, что Поттер — злодей. Он опасен, безусловно…а кто не опасен? Но она видела сегодня в Хогсмиде его Патронуса. Он был ярче всех, что ей доводилось видеть за свою жизнь, он был плотен; он даже на несколько секунд задержался, выполнив свою миссию. Она знала, что яркость и мощь патронуса зависят не от магической энергии мага, а от силы его эмоций. И человек, способный создать такое воплощение счастья и любви, не мог быть злодеем. Возможно, это было немного наивно — считать так, но Минерва твердо верила в это. Она ничего не ответила на слова директора, но поделилась своими сомнениями с Северусом, когда пришла рассказать ему.

— Мне тоже кажется, что Гарри — не злодей. То, что он стал уважать и блюсти традиции и принципы чистокровных, не является, на мой взгляд, преступлением. Хотя он довольно жёсток, и не терпит оскорбления или предательства. Но убивать он не станет. Это для него слишком низко.

— Ты так думаешь?

— Давай я тебе кое-что расскажу, что поможет лучше понять Поттера. Минерва, ты в курсе, что случилось с Питтегрю?

— Нет.

— Петтигрю мертв. Но он умер задолго до смерти Темного Лорда. Ему было приказано проникнуть в Хогвартс, следить за Поттером и Дамблдором, и, если удастся, выкрасть кого-нибудь, за кем Поттер придет не раздумывая. Поттер узнал об этом от Люциуса и схватил Хвоста, едва тот вылез из-под Гремучей Ивы.

— И…убил его?

— Нет. Он пришел ко мне, держа крысу за хвост, и потребовал выполнить обещание. Я подчинился и провел его в гостиную моего факультета. Там он привел Петтигрю в чувство, влил ему в рот Сыворотку Правды и заставил рассказать, сколько раз Темный Лорд пытал его и других Пожирателей. А потом спросил студентов, стоит ли служить красноглазому полукровке, унижаться и терпеть боль? Он не просил их бороться, но заставил задуматься. И объяснил, что, если они проявят непокорность воле родителей, то могут смело валить все на него. А потом сказал, что научит их защищаться в своем Клубе. А после…после этого мы отправились в штаб. Там уже ждали Блек и Люпин. Когда они спросили меня, что я тут делаю, я ответил, что хочу видеть смерть того, кто повинен в гибели Лили Эванс.

— Вы убили его?

— Мы собирались, Минерва. Но Гарри нам помешал, как когда-то помешал Сириусу и Ремусу в Визжащей Хижине. Ты когда-нибудь слышала о Суде Беспристрастных?

— Разумеется. Так вы простили Петтигрю, перед тем, как казнить его? Но ведь это — слова.

— Видимо, ты слышала недостаточно. Это не слова, это искренность. Доказательство — это могила Петтигрю. Ближняя к могиле Поттера, через одну от могилы Лили. По давнему завещанию их четверых мы похоронили его рядом с первым Мародером, который нас покинул. Если бы я не простил ему по-настоящему, то никогда бы не согласился на такое. И никогда бы не почувствовал облегчения, не сумел бы вновь найти в жизни цель. Именно после этого я сумел примирится с Блеком и Люпиным; простить себе смерть Лили; перестать ненавидеть Джеймса и его потомка. Все эти четырнадцать лет я не жил, а существовал. Теперь я снова живу, и в этом заслуга Гарри.

— Да, а мы-то все удивлялись: ты начал следить за собой, чаще улыбаться, стал мягче со студентами, — женщина улыбнулась. — Может, ты сможешь сказать, почему Гарри ушел?

— Наверное, смогу, — Снейп задумался. — Я не знаю наверняка, но…помнишь, как он выглядел через месяц после Победы? Скучающим, отрешенным, грустным. А помнишь, как он сдал СОВ? Все таким же скучающим, а ведь все от восторга прыгали, глядя, что он вытворяет волшебной палочкой! Мне кажется, что ему просто было скучно. Некуда приложить ум и силы. Да и на Йоль я видел, что не все еще прошло.

— Что ты имеешь в виду?

— Близнецы Уизли расставили по двору свои фейерверки, они ведь мастера в этом. А Гарри зажег их все одновременно специально составленным заклинанием, которое к тому же очень эффектно выглядело. Я уверен, что он сам составил его, от нечего делать. Эх, занимался бы он от скуки зельеварением…

— Так значит, Дамблдор ошибается на счет Гарри?

— Не сказал бы, что Дамблдор ошибается на его счет. Поттеру действительно есть за что не любить директора, а Альбус, по-моему, решил использовать Орден для того, чтобы помешать Гарри в его мести. А я иду с Гарри.

— А за что ему мстить? Что Альбус для него сделал плохого? И для тебя?

— Ну, например: Гарри и не подозревал об истинных размерах своего наследства — ни золоте, ни недвижимости. Вынужден был жить с маглами, которые его ненавидели и обижали.

— Но защита…

— Минерва, ты плохо разбираешься в Магии Крови, которую Лили применила для защиты сына. Наоборот, это Гарри защищает любой дом, который назовет своим. А из-за того, что дома у него не было, он считал домом Хогвартс. Что еще? Директор все время подставлял мальчишку под удар. И с Камнем, и с василиском…Дальше? Дамблдор ЗНАЛ, что Хранитель Тайны Поттеров — Петтигрю, он сам проводил обряд. И пальцем не пошевелил, чтобы оправдать Блека. Дальше? Он говорил Поттеру, что сила, о которой говорит пророчество, и о которой не будет знать Темный Лорд — это любовь. А любовь может уничтожить кого-нибудь только одним способом: если любящий пожертвует собой. Это о Поттере, — Снейп перевел дыхание. — Теперь обо мне. Я подслушал часть пророчества Трелони. Дамблдор знал, что я — Пожиратель Смерти. Он знал, к кому отнесется пророчество. Он знал о том, что я любил Лили Эванс. И он позволил мне уйти с неповрежденной памятью, чтобы потом сделать меня своим шпионом, заодно получив Избранного! Из-за него я четырнадцать лет жил, снедаемый чувством вины за смерть любимой. Из-за него она умерла, не из-за Трелони, Петтигрю или Волан-Де-Морта.

Он тяжело дышал, равно как и МакГонагалл.

— Но я научился у Поттера прощать. Возможно, в этом действительно была необходимость, возможно, если бы не это, то Темный Лорд бы был жив, а Лили и Джеймс все равно погибли бы. Ладно, последнее: вы знаете о проклятии профессора ЗОТИ.

— Знаю.

— Его не существует. Темный Лорд когда-то хотел занять эту должность; Дамблдор отказал ему. И Темный Лорд проклял Дамблдора. Это проклятье нельзя снять. Это — не результат заклинания или ритуала. Это результат ярости и гнева, помноженных на огромную силу. Но это проклятье, как и любое другое, можно отвести. И директор отвел его. Ключом от кабинета профессора Защиты. Поттер догадался об этом в этом году. Ключ уничтожен. Проклятье вернулось к тому, кому и было предназначено. А Старик этого не заметил. Так что теперь он обречен. Я узнал, Минерва, узнал многое. И я знаю, что я не могу быть на стороне Дамблдора. Я полностью на стороне Гарольда, я его человек. Идеи Дамблдора принесли слишком много вреда и горя. О, я не сомневаюсь, что у директора есть воистину великая и добрая цель, мечта. Но я знаю, что ради этой мечты пролилось слишком много слез и крови, в том числе и моих.

— Я знаю эту мечту. Чтобы волшебники и маглы жили вместе, чтобы магия стала профессией в общем мире. Чтобы единая вера объединила их. — МакГонагалл плакала, не замечая этого.

— Магия почти загублена. Как верно заметил Поттер, кроме него, получившего силу, а к ней — знания Салазара Слизерина, больше некому затмить Солнце, утопить Атлантиду, потушить Вулкан. Больше некому повернуть реки вспять, накормить парой рыбин толпу, обратить воду в вино силой мысли. — Горько проговорил Снейп. — У Гарри замок охраняют каменные грифоны и драконы. А ведь сотню лет назад такие были в каждом замке или поместье. На его балу инструменты играли сами, а дети косились на них с нескрываемым восхищением, как на величайшее чудо. А ведь еще моя мать заклинала скрипку, чтобы она играла для меня, засыпающего. И никто не называл это некромантией, и не прятал в Запретные Секции. Каждый член Ордена способен вызвать Патронуса. А из детей это могут лишь те, кого научил Поттер. Да, магия почти стала профессией, а не таинством. Но потеряла себя.