Гарри Поттер и наследие предков (гет)

Ровно в девять утра площадь Гриммо покинул кортеж из семи министерских автомобилей, набитых членами Ордена и аврорами. Гарри, Гермиона и младшие Уизли, числом четверо, поместились во втором в ряду авто. В половину десятого они все в высшей степени оперативно высадились перед вокзалом, а еще четверть часа спустя вошли на платформу. Авроры ее поспешно оцепили, часть из них рассредоточилась по вагонам. Гарри только головой качал — стоило Грюму, как официальному представителю Ордена Феникса, вернуться на работу в аврорат, как охранение стало осуществляться на высшем уровне. Раньше бы те старались безуспешно замаскироваться, а теперь плюнули на конспирацию и открыто демонстрировали готовность к бою. С точки зрения антимагловской безопасности это было, конечно, не лучшим решением, но с точки зрения безопасности обычной — весьма и весьма мудро. Гарри попытался прикинуть, сколько раз в день Грюм теперь использовал свое любимее выражение. Цифра получалась какой-то астрономической.

В одиннадцать ровно поезд тронулся. В каждом вагоне присутствовало по четыре аврора. Полчаса спустя к Гарри и Джинни (близнецы умчались с «деловым предложением» к Ли Джордану) присоединились старосты гриффиндора.

— Черт, у нас теперь по два старосты с каждого факультета, мальчик и девочка. Угадай, кто у слизеринцев?

— Малфой.

— И эта жуткая корова Паркинсон, — с отвращением сказала Гермиона. — Ну какая из нее староста, она же тупая и медлительная, как тролль!

— Пароль уже знаете? — тихо спросил Гарри.

Гермиона открыла было рот, но тут дверь купе распахнулась. Гарри немедленно направил палочку в проем, но это был только Невилл, в компании со странно выглядевшей девочкой. Взять хотя бы потусторонний, в лучших традициях Трелони, взгляд и серьги-редиски. Гарри спрятал оружие в рукав так же быстро, как и достал. Он долго подбирал необходимые заклятья, но теперь мог вытряхнуть из рукавов палочки за доли секунды.

— Невилл, Полумна! Проходите. Это моя однокурсница с Когтеврана, Полумна Лавгуд.

— Приятно познакомиться. Гарри Поттер.

— Рон Уизли.

— Гермиона Грейнджер. Вы и правда, проходите, не стойте на пороге.

Невилл, нервно сглотнув, шагнул внутрь купе. Полумна уже сидела рядом с Роном, рука которого обнимала Гермиону. Он нервно покосился на когтевранку, но руку, к удовольствию Гермионы, не убрал.

— Что с тобой случилось, Гарри?

— Всего лишь одно древнее и жутко сложное зелье, — отмахнулся тот. — Моей целью было изменить глаза, но, видно, я где-то ошибся, вот волосы и побелели. Ничего страшного. Так что там за пароль?

Гермиона вместо ответа покосилась на Лавгуд.

— Полумна, не могла бы ты закрыть уши на минутку? Нам просто не терпиться узнать новый пароль.

— Конечно, — она с доброжелательной улыбкой кивнула, выпустив журнал, который читала перевернутым, с силой зажала уши. И даже начала мычать какую-то мелодию.

— Пароль — Мимбулус Мимблетония.

— Что?

— Мимбулус Мимблетония, — повторил Невилл. И указал рукой на невзрачный кактус, который держал в руке: — В кои-то веки я запомню пароль!

— Здорово, — Гарри улыбнулся. И коснулся руки Полумны, показывая ей, что можно отпустить уши: — Невилл уже рассказывает нам про свой…кактус.

— О, это вообще большая редкость! Мне его привез дядя Элджи из Абиссинии. Я даже не знаю, есть ли такой в Хогвартских теплицах. Потрясающий защитный механизм… — Невилл уколол кактус наспех наколдованной иголкой. Из наростов, покрывающих Мимбулус Мимблетония, во все стороны брызнула вонючая зеленая жидкость. Она забрызгала купе целиком. А заодно — и открывшую дверь с намерением поздороваться с Гарри Джоу Чанг. Когтевранка молча (боялась проглотить эту гадость, попавшую в рот) закрыла дверь купе. Гарри расхохотался и махнул волшебной палочкой. Жижа исчезла.

— Классное растение! — заключил он. — Вы видели лицо Чанг?

— Чжоу Чанг? При чем здесь она? — Джинни больно двинула его в бок острым кулачком.

— Да она только дверь купе открыла, попробовать закадрить следующую после Диггори знаменитость, как ее всю обрызгало вот этой гадостью, — презрительно сказал Гарри. Никто, кроме него, и не заметил вторжения, все внимательно разглядывали кактус Невилла.

— Смердящий Сок называется. Уж не знаю, как ты его вывел, Гарри — я читал, что он очень стойкий к магии…

— Вот-вот! И я сильно сомневаюсь, что в голове этой красотки из Когтеврана найдется весьма редкое и древнее заклятье Дефектус Тоталлус, которое я использовал. Так что мисс Чанг придется обходиться магловскими способами… — Гарри вновь начал смеяться. Остальные тоже не могли успокоиться.

Дверь купе распахнулась, и в нее просунулась голова осмеянной Джоу.

— Мерзавец! — выплюнула она и скрылась. На ней все еще виднелись пятна Смердящего Сока. Это, естественно, только усилило общее веселье, начавшее было стихать.

Они наконец успокоились. За окном проплывали поля. Гарри, в устной форме, предложил Невиллу подумать о дополнительных занятиях ЗОТИ под его личным руководством. Тот немедленно согласился, и Поттер знал, почему — из-за родителей. Ну и перспектива СОВ тоже дала свой вклад. После проезда обычной тележки с едой (которую они надменно проигнорировали, так как заботливый Добби накрыл им стол из сундука Поттера), и последовавшей за ней трапезой, дверь купе вновь открылась. Но на этот раз Гарри и не думал прятать палочку, наоборот, он даже вскочил и подступил вплотную к проему. Так, чтобы его палочка уперлась в горло Малфою.

Драко думал, было, как всегда покуражиться над Золотым Трио, но был жестоко обломан. Палочка Поттера уперлась ему в ложбинку под подбородком, зеленые глаза со стреловидными зрачками льва смотрели яростно и жестко. Довершали картину белоснежные, связанные в элегантный хвост волосы и хищная ухмылка.

— Как же я рад тебя видеть, Драко, — бархатным голосом произнес Поттер. — Ты, что ли, стучаться научись, а то я такой нервный в последнее время, знаешь ли…

Гарри медленно отвел палочку. Малфой сглотнул.

— Ты, разумеется, хотел поприветствовать нас, не так ли, Драко? Выполнить долг вежливости сына благородного семейства Малфоев? Я прав? — этот мягкий голос сводил с ума. Палочка в опущенной руке все еще указывала на блондина.

— Удостовериться, что вы все пока пребываете в добром здравии.

— Можешь быть уверен, друг мой, — Гарри сладко улыбнулся. — И мы рады, чт ваши руки пока чисты. Вы войдете? Драко, Винсент, Грегори?

— Нет, боюсь, мы очень спешим.

— До свидания, Драко.

— До свидания, Гарольд, — слегка зеленоватый Малфой осторожно закрыл дверь купе. Гарри повернулся к друзьям. Они смотрели на него с искренним восхищением.

— Не знаю, что это было, но это было здорово. Вежливый Малфой…

— Позеленевший от страха…

— Пожалуй, зеленый цвет ему больше к лицу, — Джинни улыбнулась, точь-в-точь сытая кошка. — Ты теперь всегда так с ним будешь общаться?

— Ага. Кстати, о вежливости…я тут вычитал одно заклятье, — Гарри помахал томиком «Двести забытых заклинаний»: — Надо будет опробовать его на Драко. Заклятье вежливости. Может быть снято только наложившим его, невербальное. Так что — сначала Драко, а потом и Снейп!

Вечером Рон и Гермиона отправились проследить за порядком во время высадки в Хогсмиде, доверив Джинни и Полумне своих животных. Гарри хотел было помахать Хагриду, но обнаружил, что в данный момент его обязанности исполняет уже знакомая профессор Граббли-Дерг. Умело подавив тревогу, Гарри повернулся к каретам. Вот только безлошадными они не были. В них были впряжены какие-то жуткие существа, словно обтянутые кожей скелеты крылатых коней. Вот только морды у них были драконьи.

— Это что за твари еще? — вот и вся реакция на жутковатых существ.

— Это фестралы, — «объяснила» Полумна. — Они всегда тянут эти кареты.

— А почему я их никогда раньше не видел?

— Видеть их могут только те, кто видел смерть, — все таким же ровным голосом объяснила она.

— Спасибо за разъяснения. Мои соболезнования. Кто?

— Мама. Она была выдающаяся волшебница, но слишком любила экспериментировать. Мне было восемь, — голос ее немного погрустнел.

— Мне жаль, Полумна. Смерть матери уже в сознательном возрасте, но пока ты еще ребенок, это ужасно, как мне кажется.

— Да, это было ужасно. Но у меня есть папа. А у тебя ведь никого не было, да?

— Да. Но это не лучшая тема для разговора, мне кажется, — Гарри помог девушкам забраться в карету и подхватил едва не упавшего с подножки Невилла. Только теперь к ним присоединились Рон и Гермиона. Оба выглядели раздраженными.

— Что-то случилось?

— Да нет, просто утомительно все это. И куда подевался Хагрид?

— Не знаю. О нем вообще ничего не слышно с самого начала каникул, верно? Наверное, это связано с ним, мадам Максим и «работенкой на лето». Нечего беспокоиться попусту, все узнаем в свое время.

— Фу ты. А я уж было подумал, что он ушел…

— Я была бы рада, если бы это было так. По-моему, он неважный учитель.

— У него просто страсть к монстрам. Но он добрый, любит всех животных и все о них знает. А главное — он предан Дамблдору, — Гарри взмахом руки остановил дернувшегося сказать что-то резкое Рона.

— Да, Хагрид добрый. Наверное, ты прав, Гарри, — доброжелательно согласилась Полумна. — Но для учебы нельзя использовать только монстров, это просто опасно.

— Никакой соплохвост, акромантул, ехидна или мантикора не сравниться по злобности и опасности с одним Пожирателем Смерти.

— Ты опять прав, Гарри Поттер. О! Мы уже приехали. Было приятно находиться с вами.

— Нам тоже. Надеюсь, это не последний наш разговор, — Гарри улыбнулся.

Полумна поспешила в замок.

— Ты сбрендил, что ли? — прошипел Рон.

— Сам ты сбрендил, Рональд Уизли. Она странная, но в разумных пределах. И у нее очень интересный, новый взгляд на некоторые вещи. Полезно иметь такого непредвзятого друга. Она сможет найти простое решение, мимо которого мы проскочим.

— А по-моему, она просто полоумная, — буркнул Рон.

— Ну, в этом ведь есть и комедийная сторона, — Гарри ухмыльнулся. — В каждом приключении должен быть такой персонаж. Нам бы еще Малфоя для полного комплекта…

— Малфой-то тебе зачем? — насмешливо поинтересовалась Джинни.

— Он бы был трикстером.

Все еще смеясь, они вошли в Большой Зал с потоком студентов. Вообще реакция на Поттера была предсказуемой и донельзя раздражающей, хотя и привычной уже. Все замолкали и пялились ему в след. Гарри стоически терпел. Наконец все расселись, и профессор МакГонагалл ввела первокурсников. Сама она задержалась только на секунду, увидев самого своего знаменитого студента. С первым же словом Шляпы внимание Зала переключилось с Поттера на нее.

Гарри слушал Шляпу, поющую о необходимости объединиться, и погружался в задумчивость. В принципе, древний артефакт был прав. Из задумчивости его вывели слова Рона.

— Если это значит, что мы должны подружиться со Слизерином, то может держать карман шире! — сказано было шепотом, но весьма экспрессивно.

— Именно это мы и должны сделать, — на Гарри уставились Рон, Гермиона, Невилл, Джинни и Почти-Безголовый-Ник.

— И как ты это себе представляешь?

— Пока никак.

— Это невозможно, Гарри! Вражда между нашими факультетами длится уже веками! — попытался вразумить друга Рон.

— Вот именно, это невозможно! Кому, как не нам совершать невозможное? Мы только этим и занимаемся четыре года! Неужто мы отступим теперь? — зашептал Поттер.

— Вот ведь черт беловолосый. Теперь уже и я чувствую азарт.

— Ты гений, Гарри! — восхищенно прошептала Гермиона. — Черт, все дело в правильном выборе слов! Так, сегодня спать не ложимся, пока не все не прослушаем обращение Гарри Поттера! Приказ старосты.

Этот самый приказ меньше чем за минуту облетел стол. Распределение завершилось, и поднялся директор. Он еще раз напомнил о возвращении Волан-Де-Морта, рассказал об усиленных мерах безопасности, напомнил о «Легендарном списке имени Филча» и Запретном Лесе. После чего еще раз призвал всех к объединению, и отправил спать. А заодно представил нового преподавателя ЗОТИ. Да, кандидатура Сириуса Блека была принята с восторгом только несколькими посвященными. А на лицо Снейпа было приятно посмотреть…

В середине его речи в зал проскользнул Хагрид. На него обратили внимание, но тут же вернулись к речи директора. Гарри выдохнул. Очевидно, Дамблдор просто не был уверен, что Хагрид вернется так быстро, вот и перестраховался — пригласил Граббли-Дерг.

Друзья возглавили организованное шествие до портрета Полной Леди, Гарри назвал пароль, и первым вошел в гостиную.

— Я хотел бы сказать несколько слов. Сначала о квиддиче. В команде не хватает вратаря, и еще я намереваюсь набрать запасных загонщиков и охотников. Отборочные пройдут в субботу, седьмого сентября. Все, кто старше первого курса и желает опробоваться, добро пожаловать на поле для квиддича в десять утра. Теперь немного о другом. Все вы слышали песню Шляпы и слова Дамблдора. И наверняка каждый из вас подумал о невозможности мира между Слизерином и Гриффиндором, верно?

Одобрительный гул.

— Я призываю вас к тому же, друзья-гриффиндорцы! Неужели мы отступим перед невозможным? Неужто у нас, львов, не хватит мужества сделать шаг к примирению? Мы что, боимся? Войдем в историю как те, кто сумел победить тысячелетнюю вражду между факультетами! Превзойдем самих Основателей, оставим с носом десятки директоров, безуспешно бившихся над этой проблемой! Отбросим страх, который мешает нам увидеть в змеях людей! Отбросим предвзятость и докажем, что храбрость может так же соседствовать с хитростью, как с верностью и умом! Ведь все эти качества есть в каждом человеке, просто одно из них доминирует. Воплотим в жизнь мечту Годрика, Кандиды, Пенелопы и Салазара! Не будем ежегодно своим презрением вливать в чашу Волан-Де-Морта все новых и новых последователей! Вы со мной, Гриффиндор?!

Невнятные крики, но в целом одобрительные.

— Не слышу?

— ДА!

— Наша цель на этот год?

— Мир!

— Вперед, Гриффиндор!

— Вперед!

— Будем с ними вежливыми и корректными; мы сильны, и нам не нужно доказывать свою силу! Не поддаемся на провокации, ведь сильный — великодушен!

— ДА!

— А теперь — спать, завтра начнем приручать змею! Как думаете, покорится она змееусту? — с улыбкой спросил Гарри.

— Точно! — общий смех возбужденных школьников. Гриффиндорцы расползлись по спальням. Сам Гарри остался в гостиной, в своем любимом кресле у огня. Он смотрел на танец пламени в камине, и размышлял, не замечая, что остался один, что время давно уже за полночь.

Гермиона до сих пор не могла прийти в себя. Раньше Гарри бы весь засмущался, если бы его попросили произнести речь перед десятком человек. А сегодня он выступил в роли пламенного оратора перед всеми гриффиндорцами, и добился своей цели всего за пять минут! В плане логики слова его были, право, не самыми лучшими; но бешеный напор силы, который так и лился из Поттера во время его речи, сам заставлял слушателей во всем соглашаться. Просто хотелось подчиняться ему, этому беловолосому парню со шрамом на лбу; Гермиона меньше попала под влияние харизмы Гарри, но и ей хотелось уже добиться мира со Слизерином, и она даже была готова простить Малфоя.