Идеальная незнакомка (гет)

Скарлетт вздрогнула, будто от пощёчины. Марволо Гонт — таинственный враг, увиденный в артефакте Рашида Мукерджи, он же отец Меропы, чьё тело заняла Скарлетт в результате сделки со Смертью. Прошло уже почти два года с момента её появления здесь, и в глубине души девушка надеялась, что тот вечер, когда вместо собственного отражения в зеркале она увидела грязного всклокоченного старика — всего лишь давний кошмар. Оказалось — нет. Зеркало не врало, он действительно такой: немытый и нечёсаный, с горящим яростью взглядом, ненавидящий собственную дочь за то, что она сбежала в поисках лучшей жизни.

Но она — Скарлетт О’Хара, как бы её сейчас ни звали; она не привыкла опускать руки! Заминка длилась не больше секунды, Скарлетт сделала шаг, затем ещё один и ещё. Марволо продолжал истошно вопить, перемежая свою речь самыми невообразимыми оборотами:

— Сбежала с магглом, дрянь, думаешь я не знаю?! Потаскуха! Мерзавка, чтоб тебе Мерлин и Моргана…

Боунсы, наконец, покинули Аврорат, оставляя крики старика за толстой дверью. Эдгар с недоумением посмотрел на жену.

— Дома, — только и смогла произнести Скарлетт. Всё-таки появление Марволо выбило её из колеи.

Оказавшись в Боунс-касле Скарлетт первым делом поднялась в детскую к Томми, ведь совсем не дело — полностью перекладывать заботу о ребёнке на домовых эльфов. Полли, конечно, справлялась выше всяких похвал, не считая той истории, когда Том спрятался в библиотеке, но всё же, всё же… Скарлетт помнила, что обещала Смерти не дать свершиться тому, что суждено, а Тому было суждено остаться сиротой. Она не сказать, чтобы любила сына, во всяком случае не больше, чем других детей, оставшихся в прошлом. Но быть сиротой при живой матери она ему не желала.

К тому же, скрывшись в детской она избежала встречи с остальными обитателями дома. Пусть Эдгар сам рассказывает им о визите к аврорам. А ей нужно собраться перед разговором с мужем, ведь он наверняка спросит о Марволо, и ей снова придётся врать. Как же она не любила врать близким! Но она только и делала, что врала, и в прошлой жизни, и сейчас… Она врала Мелани, сёстрам, Ретту и ещё десяткам людей в прошлом. Она врала Блэкам и Эдгару здесь. Однажды Господь, когда наконец призовёт её к себе, спросит с неё со всей строгостью, и ей придётся ответить. Но не сегодня. Сегодня ей снова придётся лгать.

— Мамочка, ты грустная, — сказал Томми и потянулся к Скарлетт. Для ребёнка, которому не исполнилось и двух лет, он был на диво проницателен. Видимо дар легиллимента, пусть пока и не развитый, позволял считывать поверхностные эмоции. И, наверное, именно поэтому Том старался не попадаться на глаза лорду и леди Боунс.

— Нет, милый, я не грущу. Я просто соскучилась по тебе, — ответила Скарлетт, понимая, что врёт даже в такой малости. Но и сказать сыну правду она тоже не могла, как минимум в силу его юного возраста. Ей не хотелось думать, рассказала бы она ему хоть что-то, будь Том старше. Но нет, она бы рассказала. Она обязательно расскажет ему всё перед поездкой в Хогвартс: и про отца, и про деда, чтобы малыш знал, кого надо опасаться. А про себя — нет, этот секрет останется только меж ней и Смертью.

Скарлетт немного поиграла с Томми в волшебные кубики, которые начинали светиться разными цветами, когда из них собирали башенки, квадратики или пирамидки, прочитала ему сказку о Зайчихе-шутихе, в очередной раз подивившись фантазии магов, а когда ребёнок уснул, поняла, что откладывать разговор с мужем и дальше не имеет смысла.

* * *

Эдгар был в спальне. Он ждал её в том же костюме, в котором ходил в Аврорат, даже галстук не расслабил, всем своим видом показывая, что настроен весьма решительно.

— Эдгар…

Скарлетт была не в силах начать. Она хотела сыграть на зарождающихся, она видела это, чувствах мужа, но не могла стать хуже, чем она есть. С возрастом Скарлетт стала мягче, мудрее, и оказавшись здесь, снова молодой, она всё-таки не стала той Скарлетт, которой была когда-то. Теперь она понимала, что играя на чувствах других можно получить симметричный ответ, а это, оказывается, больно.

— Тот старик, почему ты испугалась его?

— Я не…

— Брось, я всё видел: и как ты замерла, буквально на мгновение, и как застыла твоя спина, и — как дрогнули руки. Я хорошо изучил тебя за те несколько месяцев, что мы женаты, — Эдгар говорил спокойно, словно бы рассуждал о недавно прочитанной статье по трансфигурации или о письме троюродной кузины Мэйбл из Глазго.

Сама не зная почему, Скарлетт разрыдалась и буквально осела на постель. На неё навалилось всё и сразу: страх за себя и за Томми, ужас перед Марволо Гонтом, который видел её и теперь может её найти, необходимость лгать мужу, недостаточное внимание, которое она уделяла сыну, презрение со стороны старших Боунсов. Она по-прежнему оставалась чужой в этом доме и, казалось, ничего нельзя изменить. Скарлетт было жалко себя, настолько, что хотелось кричать и плакать, но она же леди: она не будет устраивать скандал, а просто тихо выплачет всю свою боль.

— Скарлетт… Скарлетт! — звал и не мог дозваться до неё Эдгар. Когда он понял, что у жены истерика, то сел перед кроватью и, заранее извинившись перед самим собой, что поднимает руку на женщину, залепил ей звонкую пощёчину.

Голова Скарлетт дёрнулась, но она, наконец, смогла сфокусировать взгляд на муже.

— Полегчало? — участливо спросил он.

И с чего она решила когда-то, что Эдгар похож на Чарльза? Тот бы никогда не посмел ударить её, пусть даже чтобы привести в чувство. Скорее, он бы оставил её в одиночестве до утра, чтобы она выплакалась, не стыдясь проявленных чувств. Фрэнк Кеннеди бы в аналогичной ситуации, наверное, тоже ретировался. А вот Ретт, тот да: отвесил бы ей знатную оплеуху и высмеял её слабость. Скарлетт невольно улыбнулась воспоминаниям: Ретт был единственным мужчиной, который смел ей возразить, при этом лучше неё самой зная, что ей нужно. Эдгар не был похож ни на одного из её мужей и уж тем более он не был телком на верёвочке, как Скарлетт подумала о нём при первой встрече. Но в его характере чувствовались сила и твёрдость, которые удивительным образом сочетались с деликатностью и заботливостью. Пожалуй, лучшее, что с ней случилось с тех пор, как она оказалась на месте Меропы — это решение выйти за Эдгара. И она его не отпустит. И никому не позволит отнять его. Нет, нет и нет!

— Спасибо, — всё ещё подрагивающим голосом произнесла Скарлетт. — Я должна кое-что тебе рассказать… Не перебивай пожалуйста. Если что-то захочешь спросить, сделай это, когда я закончу, хорошо?

— Хорошо. Рассказывай.

Произнеся это, Эдгар устроился на постели рядом с женой, обняв её за плечи. Он понимал, что им предстоит сложный разговор, но не знал, чем он может помочь, поэтому Боунс просто старался дарить поддержку, как умел. В аристократических семьях любые проявления эмоций были неприняты. Именно поэтому Скарлетт, такая живая, что-то затронула в его сердце. Поэтому он был готов выступить против целого мира, лишь бы она больше не плакала.

— Это был мой отец.

Слова падали словно камни. Камнепад лжи. Но иначе — нельзя.

— Его зовут Марволо Гонт. Моё настоящее имя — Меропа Гонт. Блэк я стала после того, как вышла замуж за отца Томми. И да, я сбежала. Как только мне представился шанс, я сбежала от отца и брата со сквибом из рода Блэков. Он умер ещё до рождения сына и следующие несколько месяцев были не самыми простыми: я не могла работать, возвращаться к отцу я не хотела, понимая, что там меня не ждёт ничего хорошего. Но мне повезло, меня приняли в маггловском приюте, где я жила какое-то время с рождения ребёнка и до тех пор, пока я не нашла работу. Моя жизнь наладилась, мы не могли позволить себе многого, но и не голодали. А потом нас нашли Блэки и приняли в семью, мы вместе придумали мне другую жизнь, хотя они не знают, кто мой отец. Думают, что я магглокровка. Но я знала, что Марволо будет искать меня. Знала и боялась. Род Гонтов — очень старый и восходит к самому Слизерину. Блэки — древний род, но они не смогли бы тягаться с Гонтами в одиночку. Поэтому я искала защиты. Именно поэтому наш с тобой брак оказался настолько скоропалительным, что я не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь меня простить? Я думала, что если два сильных рода объединятся, они смогут противостоять потомкам Слизерина. Но сегодня… Я была не готова. Да и, пожалуй, я бы никогда не была готова вот так встретиться с ним лицом к лицу. Он увидел меня с тобой, теперь он сможет меня найти, и мне страшно. Ты прав: у меня дрожали руки, пусть и всего мгновение. Мне так страшно, Эдгар! Я не знаю, что делать…

Скарлетт замолкла, рвано дыша. Она рассказала правду, почти всю, за парой исключений: она — не Меропа, а Меропа, действительно, сбежала не с Блэком тогда, а с магглом Реддлом. Но эти тайны умрут вместе с ней. Никто не узнает, что она чужая для этого мира. И её сыну лучше будет жить под известной в магическом мире фамилией.

Эдгар тоже молчал. Он мог представить себе что угодно после происшествия в Аврорате, вплоть до того, что это Скарлетт в порыве гнева ударила Малфоя Авадой, а старик оказался свидетелем преступления. Но чтобы его жена оказалась из рода Гонтов, пусть и изгнанная, судя по всему… И отец хочет ей отомстить за побег. Нет, теперь Скарлетт принадлежит ему, и никто не посмеет причинить ей боль.

— Мы что-нибудь придумаем, Скарлетт. Обязательно придумаем.